Подмосковье

1. Путь на Ростов Великий и Ярославль

Любая современная карта ориентирована на север. Начнем и мы наше путешествие с пути, идущего от Москвы на север – на Загорск и далее на Александров, Ростов Великий, Ярославль.

Северные окрестности Москвы на редкость живописны. Бескрайние дали, открывающиеся с высоких холмов, быстрые, вьющиеся по долинам речки, глубокие овраги, приветливые светлые леса – вот что отмечает эту часть Подмосковья, запечатленную в холстах многих художников. Нет ничего удивительного, что тут часто встречаются старые усадьбы, древние села и монастыри, сохранившие интереснейшие произведения русского искусства, начиная с XV в. и кончая нашим столетием.

Одной из причин такого обилия разнообразных памятников было основание Троице-Сергиевского монастыря, положившего начало современному городу Загорску. Он был основан на ведшей на север дороге, связывавшей бурно росшую Москву с верхней Волгой и всем русским севером. Героическая оборона монастыря в начале XVII в. широко прославила его среди народа. Естественно, что по дороге от Москвы по селам стали исстари строиться храмы, служившие как бы вехами на этом пути.

Первым среди них должен быть назван храм села Т а й н и н с к о г о. Он построен в 1675-1677 гг. Уже издали бросается в глаза его стройный силуэт, увенчанный пятиглавием. Эта форма завершения сделалась во второй половине XVII в. почти что обязательной. Сильно обветшавший теперь храм обращает на себя внимание изощренными цепочками «штучного набора», т. е. декоративно-формованными кирпичными деталями, обрамляющими сильно вытянутые окна, главы, карнизы, кокошники. Но несравненно декоративнее и затейливее уникальный фасад примыкающей к нему трапезной (с запада) ( илл. 1). Расходящиеся в стороны крытые «ползучими» сводами и арками парные лестницы чередуются с лестничными площадками-рундуками, увенчанными шатрами на столбах. В центре расположена полая, представленная как бы в разрезе, «бочка». Эта бочка, хотя и выполненная в кирпиче на железном каркасе, имеет прямое отношение к декоративной форме, часто применявшейся в те годы в деревянной архитектуре. Именно здесь, в Тайнинском, в фасаде трапезной мы с особой яркостью ощущаем взаимовлияние каменных и деревянных форм, сказавшихся столь ярко в древнем русском зодчестве. Каждый побывавший в Тайнинском надолго запомнит это редчайшее произведение русского архитектурного искусства.

1. Крыльцо церкви в селе Тайнинском. 1675-1677

В 8 км от ст. Пушкино (где сохранился пятиглавый храм 1694 г. с оригинальными наличниками) находится село Комягино. Оно известно своим храмом, построенным в 1678 г. (илл. 2). Этот памятник отличается не только стройностью пропорций, но и редким совершенством форм. Особенно привлекает внимание завершение храма в виде двухъярусной пирамиды кокошников, на которой водружено хорошо прорисованное и ладно скомпонованное пятиглавие. Его главы имеют в основании аналогичные же кокошники. Может показаться, что неизвестному нам мастеру потребовалось много труда, чтобы согласовать столь затейливый и красивый верх с конструкцией свода. Однако на самом деле все обстоит значительно проще. Основной четверик здания перекрыт сомкнутым сводом, так распространенным в XVII в. На него и поставлены все декоративные формы верха. Таким образом, последние, по существу, живут самостоятельной жизнью, вне всякой связи с конструктивной стороной сооружения. Этот разрыв между декоративными и конструктивными формами – характерное явление в русской архитектуре XVII в.

Церковь Комягина отличают и другие приемы. Так, основной четверик вытянут по оси север-юг, что стояло в зависимости от желания увеличить ширину храма для лучшего обозрения церковных церемоний. Г лавы сохранили черепицу своего первоначального покрытия, что намного увеличивает декоративность здания. Обильны и кирпичные декоративные детали, украшающие как стены храма, так и колокольню, шатер которой имеет три ряда декоративных слухов.

Воспользуемся близостью от Комягина двух интересных памятников усадебного искусства начала XIX в. В современном подмосковном городе Ивантеевка сохранилась церковь, построенная в 1808 г. архитектором А. Бакаревым, учеником известного зодчего Москвы М. Казакова, украсившего ее во второй половине XVIII в. рядом красивейших зданий. Казаков предложил собственное истолкование древнерусских форм, применявшихся при постройке усадеб того времени. Они вошли в историю русского искусства под именем псевдоготического стиля. Этот стиль существовал параллельно с классицизмом начиная с 60-х гг. XVIII в. Казаков считал, что классическая основа композиции архитектурного сооружения должна оставаться незыблемой с тем, чтобы за псевдоготическим убранством не утерялась ясность и взаимосвязанность построения объемов. В этом духе и построена церковь в Ивантеевке (илл. 3) .Ее основные объемы, как и формы колокольни, по существу, весьма просты. Они лишь прикрыты оригинальными деталями то в виде замысловатых люкарн на куполе, то колонок с перехватами, то окон с нарочито сложным стрельчатым завершением. Все это убранство придает памятнику нарядный вид.

2. Церковь в селе Комягине. 1578

3. Церковь в Ивантеевке. 1808

Аналогичными свойствами отличается и церковь Никольского-Царева (илл. 4), выстроенная в 1812-1815 гг. в том же псевдоготическом стиле. Она отличается сложностью композиции плана: ее центральная ротонда (цилиндрическая часть) соединяется с парными овальными в плане приделами и округлым алтарем. Во внешней обработке стен главенствуют оригинальные стволы вытянутых парных колонн, многочисленные декоративные пирамидки-пинакли и стрельчатые окна простого рисунка.

На краснокирпичном фоне стен хорошо рисуется пояс из небольших стрельчатых арочек, над которым расположен скульптурный фриз превосходного рисунка, выполненный скульптором Г. Замараевым.

Оба памятника – в Ивантеевке и Никольском-Цареве – создают достаточно полное представление о русской псевдоготике начала XIX в., когда формы этого стиля еще не утратили оригинальных черт, которыми они были наделены в XVI11 в. в хорошо нам известном Царицыне.

4. Церковь в Никольском- Цареве. 1812-1815

5. Храм в Сафарине. 1691

После осмотра названных выше памятников, расположенных в районе села Пушкино, следует ознакомиться со старой усадьбой села Сафарина (от ст. Софрино около 3 км). Здесь сохранился один из красивейших подмосковных храмов, выстроенный в 1691 г. «ближним боярином» Салтыковым (илл. 5). В свое время он составлял органическую часть усадебного каменного дома, сооруженного одновременно с ним. Это было редкое для того времени каменное усадебное здание. Однако в 1893 г. дом был разобран, а его место заняли кирпичная трапезная и колокольня, выполненные в формах входившего в моду «русского» стиля. Сохранившаяся древняя часть – собственно храм, построен в так называемом «нарышкинском» стиле или стиле московского барокко. Он завоевал себе признание эффектными композициями друг на друга поставленных восьмериков, что давало возможность восстановить традицию башнеобразных построек. Помимо того, мастера этого направления в архитектуре широко применяли белокаменные декоративные формы, обильно украшавшие порталы дверей, наличники окон или подымавшиеся декоративными гребнями над карнизами основных частей здания. Храм села Сафарина (или Софрина) особенно богат ими. Здесь налицо не только замысловатые наличники окон, но и дополнительно введенный восьмигранный ярус, не менее богато украшенный подобными же декоративными деталями. Под венчающим барабаном с главой располагался в свое время восьмерик звона, что было весьма распространенным приемом в архитектуре московского барокко. В целом храм Сафарина принадлежал к группе наиболее выдающихся произведений конца XVII в. Рядом с ним остатки небольшого парка XVIII в.

Окрестности этого старинного села привлекают к себе скромной поэтичностью своего мягкого пейзажа.

6. Усадебный дом в Муранове. 1841

Так писал поэт Баратынский о Муранове, расположенном в 3 км по левую сторону от станции Ашукинской. Здесь, в Муранове, поего чертежам в 1841 г. был построен дом (илл. 6). К этому времени пора построек усадебных домов, украшенных портиками, миновала. На смену обширным усадьбам, столь частым в русской архитектуре исхода XVIII века, пришли небольшие и скромные усадебные домики с их семейными праздниками и неторопливой обыденной жизнью.

Архитектура дома мурановской усадьбы необычайно проста. Двухэтажное здание с восьмигранным, некогда стеклянным куполом и трехгранными выступами на южном и северном фасадах лишено каких-либо декоративных деталей. Лишь небольшая двухэтажная башня у одноэтажной пристройки несколько оживляет общий вид здания, приветливо выглядывающего из зелени парка.

7. Зал дома в Муранове

Очарование Муранова во многом определяется необычайной душевностью его обстановки. Небольшие комнаты первого этажа, сопутствующие центральному залу, как и он сам, также почти лишены каких-либо видных архитектурных деталей. Лишь изысканная мебель, расставленная с редким уютом, семейные портреты, гравюры, литографии и акварели на стенах, русский фарфор и бронзовые изделия составляют основу их убранства (илл. 7). Тикают часы, в вазах на столах цветы, на окнах комнатные растения – посетителя усадьбы не покидает ощущение, что владельцы только что вышли, оставив его наедине с тем миром, который был создан здесь усилиями не только Е. Баратынского, но и Ф. Тютчева, сделавшегося впоследствии владельцем Муранова.

Если мы проследим замысел, лежащий в основе планировки дома, то мы поразимся продуманности каждой части, каждой детали. Так, окна средней комнаты верхнего этажа, служившие классной для детей Баратынского, помещены под крышей купола с целью не отвлекать их во время уроков. Под домом идет подземный ход, по которому в зимнее время слуги проносили в дом дрова, минуя жилые комнаты.

8. Церковь в селе Воздвиженском. 1837-1848

Мураново, превращенное с 1920 г. в музей имени Ф. Тютчева, сохранило в своих стенах множество художественных и литературных реликвий, связанных с ее владельцами, в первую очередь с Тютчевым. Не раз издававшиеся путеводители и очерки знакомят с музеем-усадьбой, с бытом и культурой среднепоместного дворянства середины XIX в.

Не менее характерен и мурановский парк, тесно примыкающий к дому. Здесь мы не найдем ни звездчатых в плане аллей, ни стриженых лип, ни искусно посаженных кустов, обрамляющих, словно кулисы, лужайки с их далекими видами на окрестности. Здесь все настолько просто и незатейливо, что кажется, рука человека не прикасалась к этому уголку старого русского леса с его вековыми березами, зарослями кустарников и чуть видными дорожками-тропинками. Красота и задушевность Муранова заставит почти любого посетителя не раз побывать тут, чтобы еще раз испытать очарование этой усадьбы, полнее познакомиться со всеми ее художественными сокровищами.

В 8 км справа от платформы Калистово, на шоссе Москва – Ярославль, стоит село Воздвиженское. Некогда здесь стоял один из путевых дворцов, построенных русскими царями на дороге к Троице- Сергиеву монастырю, чему немало способствовали живописные берега небольшой петляющей речки Паши. Однако время не сохранило здесь ни одного древнего памятника. До нас дошла лишь церковь, построенная в 1837-1848 гг. (илл. 8), когда формы архитектуры русского классицизма заметно клонились к упадку.

9. «Теремок» в Абрамцеве. 1873

10. Усадебный дом в Абрамцеве. Печь по рисунку М. Врубеля. Конец XIX в.

11. Усадебный дом в Абрамцеве. Первая пол. XIX в.

Однако воздвиженский храм скорее свидетельствует об обратном. Его простые, но вместе с тем не лишенные красоты формы говорят об изобретательности зодчего. На массивный куб, украшенный еще недавно со всех четырех сторон небольшими четырехколонными портиками, поставлена глава, служившая одновременно помещением для колоколов, – звоном. Так был возрожден древний тип храма «иже под колоколы». Известный историк русского искусства И. Грабарь считал, что церковь села Воздвиженского была выстроена московским архитектором Ф. Шестаковым. Внутри своды храма опираются на четыре широко расставленных столба. Несмотря на простоту своих^форм, эта церковь принадлежит к кругу интереснейших произведений московского классицизма.

Окрестности железной дороги после Калистова становятся заметно живописнее. Вот засверкала серебром под высокой насыпью небольшая речка Воря и слева, за дачным поселком, на миг мелькнул разросшийся парк известнейшей подмосковной – Абрамцева. Абрамцево вошло в историю русской художественной культуры второй половины XIX в. как крупнейший центр, вернее, как колыбель русского искусства той эпохи. При С. Аксакове, владевшем усадьбой с 1843 по 1859 г., здесь часто гостили писатели Тургенев, Тютчев, Гоголь, известный актер Щепкин, историк Грановский и другие деятели художественной культуры того времени. После 1870 г., уже при С. Мамонтове, Абрамцево привлекает виднейших русских художников и представителей театрального мира. Здесь подолгу живут Репин и молодой Серов, Суриков и Левитан, братья Коровины и Остроухов, Нестеров, Поленов и Врубель, не говоря о Викторе Васнецове, скульпторе Антокольском, Шаляпине, Станиславском, Ермоловой, Федотовой и других. Именно здесь, в Абрамцеве, была написана «Девочка с персиками» Серова, задуманы «Видение отроку Варфоломею» Нестерова и серия сказочных картин Виктора Васнецова. Уже этот один беглый и далеко не полный перечень говорит о значении Абрамцева для истории русского искусства.

Естественно, что нет возможности дать исчерпывающую характеристику всех художественных сокровищ, так или иначе связанных с Абрамцевом, – это задача специальных изданий. Поэтому остановим внимание лишь на тех основных произведениях, которые составляют неотъемлемую часть этой усадьбы второй половины XIX в.

Усадебный дом Абрамцева (илл. 11) не имеет точной даты. Одноэтажный с небольшим мезонином и балконом, обращенный в сторону пруда, он выстроен из дерева и обшит тесом скорее всего в 20-30-х гг. XIX в., когда классические формы архитектуры заметно упростились и декоративные лепные или резные детали постепенно исчезли. Хотя расположение комнат еще сохраняет свою привычную планировку, но мы не найдем^уже здесь ни росписи потолков, ни «фигурных» печей, ни лепных карнизов – все просто, даже бедно. Обстановка комнат, не занятых музейной экспозицией, относится ко времени С. Мамонтова, когда в усадьбе появился ряд новых зданий.

Уже в 1872 г. архитектор В. Гартман возводит дом- студию. Год спустя по проекту И. Петрова (известного под псевдонимом Ропет) строится баня, получившая затем название «Теремок» (илл. 9). Оба здания поражают необычайными формами своих крылец, крыши, в особенности же пропильной резьбой, получившей в те годы большое распространение, поскольку она неоправданно считалась тогда выражением подлинно народной, национальной архитектуры. Благодаря мелкому, дробному узору, часто воспроизводившему вышивку в виде петушков и других мотивов, подобный стиль стал называться «ропетовщиной» или даже «петушиным» стилем.

В 1881-1882 гг. по проекту В. Васнецова и при участии художника В. Поленова строится небольшая церковь, формы которой были навеяны как древним псковско-новгородским, так и владимиро-суздальским зодчеством. В ее внутреннем убранстве участвовали виднейшие русские художники, бывавшие в Абрамцеве. По проекту того же В. Васнецова в парке была построена «избушка на курьих ножках», напоминающая формы русской северной деревянной архитектуры.

Говоря об Абрамцеве, об «абрамцевском художественном кружке», нельзя обойти организацию с 1882 г. Е. Поленовой – сестрой художника – художественностолярной мастерской, положившей начало широко известной абрамцево-кудринской резьбы по дереву. Здесь по эскизам художников и по старым народным образцам стали изготовлять мебель и различные бытовые предметы, украшенные резьбой. Деятельность мастерской нашла широкий отклик у художественной общественности. Однако элементы стилизаторства и стиля модерн, к сожалению, нередко находили себе место в произведениях абрамцевской мастерской. Плодотворная для своего времени деятельность Е. Поленовой привела к организации в соседних деревнях – Ахтырке и Кудрине – художественного промысла резьбы по дереву (ныне в соседнем с Абрамцевом – Хотькове). Г устой орнамент из изгибающихся ветвей и побегов определил его основную художественную особенность, усовершенствованную советским мастером резьбы Василием Варносковым.

В 1889 г. в Абрамцеве была организована керамическая мастерская. Хотя она просуществовала недолго, но созданные здесь произведения, в особенности вещи, выполненные по эскизам М. Врубеля, составили целую эпоху в развитии русской многоцветной майолики. Его скульптура, мелкие бытовые изделия, вазы, вплоть до изразцовой печи-лежанки (илл. 10) и дивана с сиренами, являются ценнейшими произведениями музея в Абрамцеве.

В настоящее время музей перерос свой прежний местный характер. Посетитель сможет здесь познакомиться с разнообразными, часто устраиваемыми выставками русского искусства второй половины XIX -• начала XX в., с той художественной культурой, представители которой находили в Абрамцеве неизменное гостеприимство.

Широкую известность быстро растущего советского подмосковного города Загорска определил Троице-Сергиев монастырь (илл. 12), подлинная жемчужина древнерусского искусства. Путешественник XVII в., приехавший из Сирии, Павел Алеппский, следующим образом охарактеризовал его: «Этот монастырь, – писал он, – не имеет себе подобного не только в стране Московской, но и во всем мире».

Монастырь основан в середине XIV в. иноком Сергием недалеко от городка Радонежа, стоявшего на притоке реки Клязьмы – Воре. Это было время, когда распри удельных князей терзали родную землю, когда «черный выход» – татарская дань – лежал тяжелым бременем на плечах народа. От этих невзгод русские люди бежали в непроходимые или малодоступные места. В лесной глуши основывались монастыри, вскоре превращавшиеся в своего рода оборонительные форты, сыгравшие большую роль в объединении Руси, в освобождения от ненавистного татарского многовекового ига.

12. Панорама Троице-Сергиева монастыря. XV -XVIII вв.

Основанный Сергием в безлюдных тогда лесах монастырь уже вскоре сделался поборником Московского дела и ревностным организатором новых монастырей как вокруг Москвы, так и на дальних окраинах вплоть до берегов Белого моря. Москва считала его своим духовным, хозяйственным и военным оплотом. Ведь за монахами шли воеводы московского великого князя, служилые люди и гости-купцы, осваивавшие богатые земли. Сергий сыграл большую роль в годы княжения Дмитрия Донского. Он внес свою долю в великую победу на Куликовом поле, выступая с высокопатриотическими проповедями.

В эти годы монастырь уже был велик. В его центре стояли деревянный храм и трапезная, вокруг которых располагались кельи, окруженные с четырех сторон тыном. Обильные денежные и земельные вклады князей и бояр, а также пожертвования простых людей скоро сделали монастырь одним из самых богатых. Нет ничего удивительного, что после набега татар в 1408 г., когда монастырь погиб в огне пожара, он быстро отстроился заново. В 1423 г. в нем заканчивается постройка белокаменного Троицкого собора (илл. 16) на средства, большая часть которых была пожертвована князем Юрием Звенигородским. Как и его старший собрат Звенигородский собор «на городке», монастырский храм опоясан тройной лентой резного в камне орнамента. Над килевидными закомарами, венчающими его стены, поднялись декоративные кокошники (ныне скрыты под поздней четырехскатной крышей). Им, как и внутренним ступенчатым аркам свода, суждено было стать на ряд столетий образцами для московских зодчих.

Никон – преемник Сергия – поручил роспись собора Андрею Рублеву, великому русскому художнику, известному своими работами в Москве и Владимире. Созданные им произведения для Троице – Сергиева монастыря прославили древнюю обитель и его Троицкий собор.

13. Шитый покров с изображением Сергия Радонежского. Начало XV в. Загорск, музей

Однако не все созданное Рублевым дошло до нас. Его творчеству и творчеству работавших под его руководством мастеров принадлежат так называемые деисусный, праздничный и пророческий чины (ряды икон) иконостаса.

Среди икон, относимых к кисти Рублева, первое место занимает написанная великим художником прославленная икона «Троица» (илл. 15) – величайшее создание его гения (ныне подлинник- в Третьяковской галерее, а поздняя копия – в иконостасе собора). Глубоким, умиротворенным спокойствием веет от задумчивых ликов трех ангелов, то ли погруженных в раздумье, то ли ведущих задушевную беседу. Рублев передал в этом произведении высший идеал красоты, веры и чаяний человека Руси того времени.

15. Андрей Рублев. Икона «Троица». 1422-1427. Третьяковская галерея

14. Золотые цаты оклада иконы «Троица». XVI в Загорск, музей

16. Вид на Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря 1423

Тонкая ритмическая композиция иконы, как и нежнейшая красочная гамма, ставит «Троицу» в ряд лучших произведений мировой живописи.

Нельзя не обратить внимание и на икону «Апостол Павел» из деисусного чина. Апостол написан в рост и облачен в вишневый гиматий (плащ). Какое мудрое, проникновенное лицо, лицо мыслителя-философа! А икона «Жены у гроба Господня» из праздничного чина! С каким совершенством противопоставлены фигуры трех жен, как бы слившиеся в единую группу, фигуре сидящего ангела с его высоко взметнувшимися крыльями! Можно долго и неоднократно любоваться отточенностью рисунка, декоративностью форм, гармонией красок,глубиной содержания этих произведений, как и других, возникших под присмотром великого мастера.

17. Духовская церковь Троице- Сергиева монастыря. 1476

18. Утичья башня Троице-Сергиева монастыря. XVII в.

Рублев не только создал иконостас собора совместно с другом Даниилом Черным, но и расписал его стены (существующая роспись относится к XVII в.). Он основал здесь, по-видимому, и целую мастерскую, где писались иконы для многих русских храмов и отдельных заказчиков, любивших и ценивших это высокое искусство. Эта мастерская, надо думать, закрепила дело, начатое еще при жизни Сергия.

Художественные богатства монастыря были умножены Никоном; позднее каждая эпоха вносила сюда лучшие творения древнерусской живописи. По одному лишь собранию икон Троицкого собора, как и монастыря в целом, можно составить себе представление о развитии русской иконописи с XIV в. и вплоть до произведений известного художника середины XVII столетия Симона Ушакова. Тот же Павел Алеппский отмечал, что русские иконописцы «не имеют себе подобных на лице земли по своему искусству, тонкости и навыку в мастерстве … Ум человеческий не в силах постигнуть их сущность (созданных ими икон. – М. И.) и оценить их превосходное выполнение».

19. 1 Колокольня Троице-Сергиева монастыря. Середина XVIII в.

При игумне Никоне была основана знаменитая монастырская ризница, быстро наполнившаяся великолепными произведениями древнерусского прикладного искусства. Здесь наряду с произведениями русского художественного ремесла хранились и иноземные изделия, привезенные с Востока, из Византии и Западной Европы. Ценность многих из них усугублялась датой и именем мастера, украшавшими иногда в виде сложной плетеной «вязи» надписи края блюд, чаш и других предметов. Естественно, что основные изделия были выполнены из благородных металлов и украшены драгоценными камнями. Поражает многообразие тончайших приемов ювелирной техники, художественной обработки металла. Он то блистает гладью полированной поверхности, подчеркивая орнамент гравированной дарственной надписи, то тончайший узор матовой скани ложится на полированный золотой фон, то розовато-лунный цвет жемчуга оттеняет красочность драгоценных камней – изумрудов, яхонтов и лалов, то многоцветная финифть или чернь покрывает поверхность изделий орнаментом из сказочных трав и цветов.

Из собрания ризницы следует указать на кадило игумена Никона 1428 г. (из-за плохо написанной цифры – славянской буквы его чаще всего датируют 1405 г.), изображающее' в своей верхней части завершение древнего Троицкого собора. К 1449 г. относится потир (причастная чаша) из красного мрамора, оправленный в золото. По его верхнему краю расположены красивые спирали орнамента, выполненные из тончайшей крученой золотой проволоки – скани. Потир сохранил имя мастера – «а делал Иван Фомин». Не меньшую художественную ценность представляют изделия, созданные резчиком по дереву и ювелиром иноком монастыря Амвросием.

Большой художественной привлекательностью отличаются и изделия XVI в. Так, подвесные украшения к золотому окладу на икону «Троица» – цаты – выполнены чеканкой с поверх наложенной многоцветной финифтью (илл. 14). Орнаментальные побеги и цветы на подвесках заставляют долго любоваться этим исключительным произведением русского ювелирного искусства.

Ризница Троицкого монастыря стала одним из первых русских художественных музеев. Посредственным предметам здесь не было места, поскольку сюда жертвовали только наилучшие. Среди них видное место занимает собрание шитья и древних тканей. Русские мастерицы владели иглой с редким совершенством.

20. Церковь в селе Благовещенской. Сергдина XVIII в.

К древнейшим памятникам этого отдела ризницы относится покров на гроб Сергия Радонежского (илл. 13), выполненный с большим совершенством в начале XV в. В изображении прославленного игумена столько индивидуального, живого, что можно говорить о портретном сходстве. Не менее интересна подвесная пелена, выполненная Софией Палеолог, женой Ивана III. Пелена отличается редкой красочностью. Из вкладов XVI в. известна большая плащаница 1561 г. – дар князя Владимира Старицкого. Редкое композиционное единство, мастерство рисунка, умение передать драматизм события, столь ярко отразившийся на лицах оплакивающих смерть Христа, богатство и разнообразие виртуозной техники шитья – все это ставит плащаницу князя Старицкого в ряд совершеннейших произведений древнерусского искусства.

Уже с начала XV столетия в монастыре действовала мастерская по изготовлению книг. Книги переписывали, украшали заставками, золотыми и киноварными буквами, тончайшими миниатюрами. Выработался даже специальный «сергиевский» почерк книг, по которому можно узнать их происхождение. Отсюда книги расходились по всей Руси. Здесь же, в монастыре, создалась одна из древнейших библиотек, где хранились сотни драгоценных рукописей. Среди них были ценнейшие произведения книжного дела. Так, например, в XVII в. начальник Оружейной палаты боярин Богдан Хитрово пожертвовал сюда древнее Евангелие конца XIV – начала XV в., связанное по манере своего исполнения с именем Андрея Рублева (ныне в библиотеке имени В. И. Ленина в Москве). Одну из его страниц украшает изображение ангела в круге, исключительное по совершенству рисунка и изысканной «трехзвучной» гамме, столь присущей творчеству великого мастера. Любознательный посетитель найдет в музее-заповеднике Загорска много интересного.

Не менее велик и «архитектурный вклад» в сокровищницу монастыря. Еще в 1469 г. известным строителем того времени Василием Ермолиным была сооружена до нас не дошедшая каменная трапезная. Судя по ее описанию XVII в. и изображениям на иконах, она служила образцом итальянским архитекторам, соорудившим позднее Г рановитую палату Московского Кремля.

В 1476 г. недалеко от белокаменного собора была построена ныне восстановленная кирпичная церковь в честь той же Троицы (ныне Духовская; илл. 17). Ее строили мастера-псковичи, использовавшие в ее отдельных частях псковские архитектурные мотивы. Так, в основании барабана главы храма стоят цилиндрические массивные столбы (почти как в псковских звонницах), между которыми повешены колокола. Такое оригинальное завершение храма позволяет представить нам древний тип храма XIV в. «иже под колоколы», т. е. соединение собственно храма со звонницей. Следует обратить внимание на орнаментальный пояс, расположенный почти у основания килевидных закомар. Он выполнен из терракоты, нового для того времени материала. Изящные опрокинутые вниз арочки, соединенные по концам «крабами», украшают апсиду, напоминая декоративные приемы далекой греческой Мистры.

В 1540-1550 гг. мощные каменные крепостные стены с 10 башнями, рвами и надолбами опоясали большим неправильным прямоугольником расширившуюся территорию монастыря. Они оправдали себя в дни героической обороны против войск гетмана Сапеги и Лисовского, длившейся полтора года (1608-1610). Один из просвещенных людей того времени, участник обороны Авраамий Палицын писал, что монастырь устоял «не крепкими, но немощными, не мудрыми, но простыми, не множайшими, но малейшими». В 1554 г. был заложен большой Успенский собор, освященный тридцать лет спустя и расписанный фресками только в конце XVII в. Как по размерам, так и по форме он напоминает московский Успенский собор Кремля. Его тяжелый массив, увенчанный могучим пятиглавием, сделался новым архитектурным центром монастыря-крепости.

При осаде монастыря сильно пострадали не только его стены и здания, но и женский Пятницкий, «что на Подоле» монастырь, расположенный у его южной оборонительной стены. Один из двух его храмов, построенный в середине XVI в. в подражание Духовской церкви, утерял свой верх, разрушенный во время обстрела. Он был восстановлен лишь в начале XVII в. и далеко не в прежнем виде. Почти одновременно был восстановлен и второй каменный небольшой храм, типичный для архитектурных вкусов XVII столетия.

Вскоре после «смуты» начинается перестройка монастырских укреплений; стены надстраиваются, а часть башен перекладывается с основания заново. Мастера XVII в. привносят в их архитектуру декоративные элементы, отчетливо выделяющиеся своим белым цветом на фоне красных стен.

В 1635-1637 гг. в монастыре строятся больничные палаты с шатровой церковью, посвященной Зосиме и Савватию. В их планировке сказался прием, распространенный в деревянной жилой архитектуре. Ведь обычно по сторонам сеней с их шатровым крыльцом располагались жилые клети. То же самое мы видим и в законченных реставрацией больничных палатах, где даже церковь восприняла форму покрытия крыльца шатром. Так светские мотивы проникли в церковные здания. Изразцы, тяги, напоминающие тяги Духовской церкви, кокошники со сложным профилем своих обрамлений-архивольтов и наличники окон образуют красивый убор этого небольшого, но нарядного храма, оттененного строгой, лаконичной архитектурой самих больничных палат.

Наряду со зданиями каменных келий (Предтеченский корпус) в конце XVII в. в монастыре строится у северной крепостной стены украшенный поливными изразцами царский дворец – чертоги. Позднейшие изменения исказили первоначальный облик этого интересного здания. В XVIII в. оно было еще относительно цело в основных своих частях. «Дворец о двух этажах… – говорится в описании монастыря, – расписанный снаружи разными красками наподобие шахмата и убранный в пристойных местах, а особливо столбы у окон, изразцовыми резными фигурами; с южной стороны оного имеются два парадные для всхода крыльца с фронтонами, на коих арматура и короны позлащенные устроены в 1775 г. и во всю линию открытая на столбах регулярных галерея…». Внутри на стенах и сводах частично сохранилась лепнина середины XVIII в. в стиле барокко.

Зданию чертогов вторит трапезная (1686-1692), расположенная у южной монастырской стены. Она имеет и галерею-гульбище, первоначально на редкость декоративную и своеобразную (восстановлена восточная сторона) и окраску «наподобие шахмата», и пышные наличники окон, торжественные порталы и декоративные кокошники, украшенные раковинами. Внутри сохранилось лепное убранство сводов, отличающееся смелостью и силой своих декоративных форм. Это здание, как и ряд других построек (надвратная церковь, «святой колодец», верх Утичьей башни, надкладезная часовня вне стен монастыря), выстроено в конце XVII столетия в типичном для того времени стиле московского или «нарышкинского» барокко. Он поражает своеобразием крупных декоративных деталей, обычно выполненных из белого камня.

Особенно интересна Утичья башня (илл. 18). Низ ее относится к началу XVII в. В конце XVII в. неизвестный нам по имени мастер надстроил ее оригинальной башенкой с аркбутанами, ажурной аркадой и небольшим шпилем, завершенным изображением утки (утицы). Красная окраска стен и белые дeкopaJ тивные детали придали башне на редкость нарядный вид. Сопоставление этого оригинального завершения с голландской архитектурой начала XVII в. говорит, что декоративные формы последней были привлечены для выполнения этой надстройки (ратуша в Маастрихте).

В начале августа 1689 г. монастырь сделался местом исторического события, знаменовавшего начало новой эпохи в жизни русского государства. Сюда в ночь на 9 августа неожиданно прибыл молодой Петр, начавший борьбу с правительницей Софьей. Монастырь на короткое время превратился в центр обостренной политической жизни страны.

Искусство новой послепетровской России также сделало свой вклад в художественную сокровищницу монастыря. В середине XVIII в. по проекту И. Мичурина, И. Шумахера и Д. Ухтомского была выстроена знаменитая монастырская колокольня (илл. 19). Хотя это здание принадлежит уже новому времени, но его архитектура не нарушила красоты и цельности древнего монастыря. Архитекторы нашли для своего произведения и место и форму в кругу древних построек, связав ее стройную и легкую, прорезанную арками башню с тем незабываемым архитектурным пейзажем, который глубоко запечатлевается в сердце каждого человека, не чуждого искусства. Недаром Троице-Сергиевский монастырь заслуженно пользуется мировой известностью.

21. Троицкий собор в Александровой слободе. 1513

Осмотр Троице-Сергиева монастыря и его художественных сокровищ почти полностью поглощает все внимание посетителя. Тем не менее мы все же склонны предложить небольшую прогулку, чтобы осмотреть расположенную в 2 км на северо-запад от монастыря небольшую сельскую деревянную церковь середины XVII в. – храм села Благовещенского (илл. 20). По-видимому, в 1890 г., когда была «обновлена» его колокольня, стены, рубленные из толстых бревен, были обшиты тесом. Храм принадлежит к тому в свое время широко распространенному типу «клетских» церквей, обаяние которых заключалось в умелом сопоставлении граненого алтаря, собственно храма с его высокой кровлей и небольшой трапезной, у которой часто можно было встретить шатровую колокольню. Подобные здания были крыты обычно «красным» тесом, т. е. тесом с фигурными вырезами тесин, что создавало узорную тень на венчающих бревнах сруба. Памятник села Благовещенского ценен именно этими архитектурными качествами, поскольку здесь отсутствуют какие-либо декоративные детали. Помимо этого, надо думать, это единственный теперь в Подмосковье памятник деревянного зодчества XVII в., по которому мы можем судить об облике подобных сооружений средней полосы России. Хотя по своим формам он весьма далек от прославленных произведений Троице-Сергиева монастыря, тем не менее и в этом скромном здании, созданном руками неискушенных плотников, жива их извечная любовь к красоте и совершенству.

За Загорском реже становятся деревни, чаще глаз скользит по вершинам синеющих на горизонте лесов. Заметно живописнее стал рельеф местности. Сорок километров пути-и мы в Александровой слободе Ивана Г розного (ныне г. Александров). Здесь на берегу речки Серой в начале XVI в. появилась небольшая, но быстро разраставшаяся усадьба московского великого князя Василия III. Уже в 1513 г. «священа бысть церковь Покрова… тогда же князь великий и во двор вшел». Этот храм, ныне известный как Троицкий собор (илл. 21), дошел до нашего времени. Он близко напоминает древний собор Троице-Сергиева монастыря. Однако его формы более тяжеловесны, величественны и даже массивны. На первоначально краснокирпичных стенах хорошо выделялись белокаменные порталы, киот над западным входом и трехчастный пояс. В его составе, как и в капителях лопаток, нетрудно заметить декоративные ордерные детали, привнесенные в русское зодчество итальянскими зодчими, работавшими в Москве в начале XVI в.

22. Колокольня в Александровой слободе. Вторая, пол. XVI в.

Около Троицкого собора стоит высокая шатровая колокольня (илл. 22). Ее внешняя архитектурная обработка позволяет отнести ее ко второй половине XVI в., когда здесь обосновался во времена опричнины Иван Грозный, превративший Александрову слободу в столицу государства. Но за внешними могучими пилонами колокольни скрываются части двойной башни, сооруженной еще во времена Василия III.

Грозный переехал в Александрову слободу в 1565 г. Незамедлительно начались большие строительные работы, превратившие относительно скромную великокняжескую усадьбу в царскую резиденцию, обнесенную валом и рвом. Вплоть до 1582 г. сооружались здесь различные здания. По-видимому, к этому времени можно отнесги шатровую Покровскую церковь, положившую начало сооружению обширной, ныне восстановленной в первоначальном виде трапезной (XVII в.). Последняя поражает большим залом и его мощными столбами, несущими высоко поднятые своды. Под некогда открытым шатром храма сохранились фрески – редкий пример росписи такого завершения церкви. В замке свода подцерковья была вставлена великолепная по рисунку белокаменная розетка, хранящаяся ныне в местном музее.

Ко времени Грозного следует отнести основную часть пятиглавой Успенской церкви, находящейся в юго-восточном углу обширной территории. О древности свидетельствуют двухэтажные подвалы, возможно входившие в состав каменных царских хором. На одном из камней кладки уцелел выцарапанный некиим Яковом рисунок трехшатрового храма, который, может быть, являлся первоначальным проектом этого здания. В XVII в., когда царская усадьба была превращена в монастырь, Успенская церковь была перестроена с добавлением новых частей и помещений.

Иван Г розный не только обстраивал полюбившуюся ему Александрову слободу. Сюда из Новгорода были привезены писанные золотом по зачерненной меди врата. Они украшают ныне южный вход в Троицкий собор. Это уникальное художественное произведение относится к 1336 г., будучи выполнено по заказу новгородского архиепископа Василия, портрет которого изобразил мастер Ипатий, уроженец Великого Устюга. Наряду с изображениями на евангельские сюжеты здесь можно видеть и сказочного Китовраса – античного кентавра.

Западный портал сохранил пластину с гравированным по меди изображением Троицы – вклад тверского епископа Федора 1344 или 1358 г. В соборе и музее находится ряд превосходных икон XV-XVII вв., среди которых заметное место занимает икона «Троица» – копия со знаменитой «Троицы» Андрея Рублева.

Как уже говорилось, в XVII в. царская усадьба превратилась в монастырь. Именно к этому времени относится большой Г-образный в плане корпус келий (нижний этаж) и монастырские стены с башнями. Хотя они сооружались во время, когда каменные оборонительные укрепления утеряли свое военное значение, но тем не менее, они выстроены, как говорится, по всем правилам военного искусства. Особенно привлекателен их вид с внутренней стороны, где арки «подошвенного боя» чередуются с бойницами верхнего яруса. Местный музей хранит ряд интересных художественных произведений XVI-XIX вв. Среди них выделяются вещи, выполненные из серебряной скани.