Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями

Глава 1

… Мне было 45 лет. И вся моя жизнь, весь мой мир сузились до размеров одной комнаты. Здесь было все для мирного существования: и компьютер, и книги, и телевизор, и музыкальный центр, холсты для живописи. Живи, пользуйся благами цивилизации и завершай… свой жизненный цикл. Даже социальный работник выделен по инвалидности. Только вот болезнь моя была непонятная, необъяснимая.

Однажды утром, встав, чтобы начать новый день и пойти на работу, вдруг почувствовала свинцовую тяжесть в ногах. Они стали неподъемными, будто по пудовой гире прикрепили к ним. Рухнув на пол, с трудом дотащилась до кровати. И вот уже полтора года нахожусь в таком состоянии. То, чего я боялась, впасть в чью-то зависимость, то и случилось.

Семейный врач, уже пожилой милый старик, которого я знала с 20 лет, сделав многочисленные анализы, задумчиво произнес:

– Леночка, анализы превосходные, нет никаких органических поражений. Проблема гораздо сложнее, чем я думал, что-то у тебя щелкнуло в голове, милая. Психогенный паралич. Это уже, к сожалению, не мой профиль.

– Я не пойму, Александр Дмитриевич, что вы хотите сказать? Я здорова, однако ноги меня не слушаются.

– Надо разбираться, деточка. Я не знаю, что произошло в твоей жизни, это уже область души – на языке психиатров называется: конверсия как бегство от ужасов жизни.

– Какие ужасы, у меня все хорошо, да вы же сами знаете. От чего мне убегать?

– Лена, тут нужен психоаналитик, а лучше психиатр – врач, – с грустью глядя на меня, – говорил он. – Ищите, хорошего специалиста.

Так и не поняла я тогда ничего.

Поначалу, когда на меня обрушилась эта непонятная и странная болезнь, я была уверена, что врачи разберутся. Если официальная медицина бессильна, то может нетрадиционная, поможет. Я шла туда, куда мне рекомендовали, истово хотела выздороветь и окончательно разобраться со своей жизнью. "Только бы встать на ноги, только бы… и тогда все будет по-другому," – клялась я себе. И каждый раз, обращаясь к кому-либо из специалистов, я, замирая, вслушивалась в их обещания, и с преждевременной благодарностью, вглядывалась в лицо очередного целителя.

Помню сеанс знаменитого экстрасенса. Его чудотворные пассы, наполненные целебной силой, должны были гармонизировать все в моем организме, влить недостающую энергию. Он стоял за моей спиной, а я чувствовала легкое колебание воздуха у затылка, и молча недоумевала.

Я пришла и на второй сеанс, и на третий, с тревогой, с напряжением прислушиваясь к своим ощущениям. Ни одна клеточка организма не всколыхнулась, не вздрогнула, не откликнулась. И возвращаясь домой, думала: "Почему они не уважают людей? Разве не цинично брать деньги и немалые, за нелепое, пустое колыхание воздуха? Сами-то они верят в свое "целительство" или надеются только на авось, на податливую психику, а вдруг поможет". Не помогло, просочилась только неприязнь к такому роду целителям.

– Пойми, Лена, – уговаривала меня приятельница, – ведь, если у тебя что-то "защелкнулось" в голове, то именно гипнолог снимет блокировку? Но и это оказалось бесполезным сеансом.

Врач – гипнолог, даже не поинтересовался историей болезни, просто попросил расположиться на кушетке, включил музыку и стал внушать: "Вы расслаблены… Вы засыпаете… Перед вами раскинулся изумительный луг… Вы идете по полю, вы здоровы… Вы делаете упругие шаги…"

Я лежала с открытыми глазами, смотрела в потолок и думала: "Зачем я здесь? Как это глупо и грустно". Неприятная тяжесть появилась в груди от бессмысленности происходящего.

Потом нашли известного психотерапевта, чьи божественные настрои излечивают всевозможные болезни. Только вот комплект СД стоил … очень дорого. И хорошо, что мне удалось, там, в его салоне, прослушать эти настрои. Старческий, дребезжащий голос уверенно вещал: «Я весь насквозь заново рождаюсь новорожденно-цельным»… Постоянно восстанавливается Божественное число волос на голове.... Взамен утраченных зубов … зарождаются новые необычайно крепкие белоснежные зубы… Животворящая Божественная новорожденная жизнь вливается в мою голову…"

Недоумение, удивление и даже отторжение вызывал у меня этот настрой. Как голова может заново родиться? Как у взрослого человека могут проклюнуться крепкие белоснежные зубы? И как мне поверить в эти сказки? С этим психотерапевтом, академиком, целителем я распрощалась без всякого сожаления, порадовавшись тому, что не поторопилась с деньгами, ведь за свои СД он требовал 1000 евро.

И последнее на что я согласилась, пойти на сеанс к одному заезжему экстрасенсу.

– Мамочка, ты знаешь как много говорят об этом целителе – просила меня дочь. – Он приехал из Израиля на несколько дней. Он из наших, говорит по-русски. И потом мы с Юрой с таким трудом достали билеты. Хотя бы ради этого пойди, ты же ничего не теряешь.

Это шоу, это оболванивание людей, я до сих пор вспоминаю с изумлением. Огромный зал, действительно был переполнен. Больных и немощных привозили на раскладушках, в инвалидных колясках и располагали поближе к сцене, чтобы энергия целителя влилась в них. На пол положили крайне истощенную женщину, с застывшими в глазах, тоской и обреченностью. Она лежала на боку, как-то неловко подвернув под себя руку, не в силах даже пошевелиться. Бледные губы что-то тихо и беспомощно шептали. Кто-то из сердобольных, легко, как перышко, поднял ее на руки и уложил у края сцены, поближе к НЕМУ.

Куда ни глянь – кричащее горе, страдающие, скорбные глаза. Не смолкает звенящий плач больных детей, которых не меньше, чем взрослых.

И вот появляется ОН. Маленький, холеный, с иконописными чертами лица. Волосы сплетены в косичку.

Восточная мелодия, то задушевная, то жгуче тоскливая, то страстная, завораживает, очаровывает, будоражит. Под этот волнующий аккомпанемент экстрасенс ходит меж рядами, делая целительные пассы. Затем начинается представление на сцене. Смотрите люди. Он высоко поднимает ногу, переворачивается на 180 градусов, и надвигается, надвигается на тех, кто стоит там … на сцене, а те в испуге, с лихорадочным усилием, пятятся назад. Восторженные хлопки в зале, всем кажется, что волшебная энергия целителя перекачивается в больных. Некоторые уже впали в транс, покачивались, делали непроизвольные движения руками, телом.

А после сеанса начинается что-то непонятное. Кому-то становится плохо, у кого-то начинается истерика.

– Вызовите этого мага, у женщины пульс не прощупывается, – слышится из зала. Желтовато-бледное лицо пожилой женщины, посиневшие губы вызывали опасение за ее жизнь. В ожидании экстрасенса, какой-то мужчина начал делать непрямой массаж сердца. Наконец неторопливой походкой подошел и сам целитель. Все его действия я не видела, но услышала возмущенный голос:

– Наглец какой, ткнул ей в бок и говорит: "Встаньте!" Как же она встанет! Кто-нибудь, вызовите скорую.

А сам целитель уже никого не принимает.

Откуда это презрение к людям, циничное самомнение, позволяющее его помощникам утверждать: "У него такое сильное биополе, что, находясь рядом со зданием, вы получаете мощную целебную дозу…" А, чтобы кто-нибудь ненароком не засомневался во всемогуществе мага, произносится угрожающая фраза: "Тот, кто смеется, пусть смотрит, как бы смех не обернулся плачем".

"Лена, как же ты потеряла себя, – думала я, – если веришь во всю эту чушь. Как это подло и мерзко, когда играют на отчаянном желании людей вылечиться, на их вере и надежде"

Отняли у меня эти целители и время и деньги и …надежду встать на ноги. В душе осталась одна растерянность перед будущим. "Все, – решила я тогда, – мне нужно отдохнуть от всех вас… Не верю, не хочу". Правда, был еще один психиатр, который все-таки произвел впечатление, сказал мне такое… нет, не буду я сейчас вспоминать об этом.

Скорей бы пришла Роза, так хочется с кем-нибудь поговорить. Надо отвлечься, надо отвлечься.

Глава 2

Роза, мой социальный работник, как-то принесла мне заметку с описанием японского трехстишья – Хайку. Я еще удивилась, ведь правильно – Хокку? Но оказалось, что Хайку[1] это уже другое, это уже самостоятельный стих, не требующий продолжения. Попробуйте в трех строчках выразить любовь, горе, радость, события вселенной, явление природы, высветить яркие мгновения жизни, озвучить то, объяснение которому можно дать на нескольких страницах. Полюбились мне складывать эти емкие, глубокие трехстишья. Иногда, непроизвольно и всплывает что-то в голове.

Листья желтые

Листья красные

Старость красивая.

Вот они скукожились

Пора раздумий, время раздумий

А я всегда нахожусь в раздумьях. Все мои дни проходят в размышлениях.

Я потянулась к своим костылям, помощникам в нынешней моей жизни. Там, у окна, стоит мое любимое кресло-качалка. Иногда я добираюсь до этого кресла и с наслаждением усаживаюсь туда. Есть у меня такая странность смотреть на небо, беседовать с ним. И каким бы оно ни было – серым, облачным, угрюмым, ясным – оно всегда подпитывает меня своей таинственной силой и дает некоторое успокоение.

Я растеряла всех своих добрых знакомых, друзей, приятельниц. Сама шла к разрыву отношений. От некоторых отошла после тех давних трагических обстоятельств в моей жизни, а остальные отсеялись уже сейчас, за время болезни. Зачем втягивать людей в свое несчастье, зачем приглашать их на смотрины своей ущербности? Как бы друзья ни старались, вижу в их глазах жалость, а иной раз и праздное любопытство.

Одна моя школьная подруга так вообще далеко зашла. Приходит, садится возле меня, губы сложит куриной попочкой и начинает причитать: "Ох, Ленка, да что же такое происходит с тобой, почему ты такая у меня несчастная, ущербная, ну хоть в петлю лезь".

"Спасибо, подруга", – улыбалась я, опуская веки.

И после этого закрыла двери перед всеми. Посторонние в моем горе не нужны, и жалеть себя имею право только я. Когда мне звонили, разговаривала сухо, иной раз резко обрывала разговор и отключалась. Никого к себе не приглашала, а если, кто и приходил, просила отделаться от них.

И лишь одна подруга – Рита, смогла пробраться ко мне. Много раз ей говорили, что Лена не хочет ни с кем разговаривать. Когда она звонила по мобильнику, я сбрасывала звонок, когда приходила, ее не пропускали ко мне по моей же просьбе. Но однажды, оттолкнув женщину, которая ухаживала за мной тогда, Рита влетела в мою комнату и… молча села возле кресла. Ни сочувствия, ни жалости, никаких охов и ахов, за что я ей бесконечно благодарна. А потом подруга произнесла негромко: "Расскажи мне хоть что-нибудь, чтобы я знала какого врача искать".

Теперь я счастлива, что есть у меня близкий и преданный человек. Именно Рита нашла того психиатра, который на меня произвел впечатление. Но я не буду сейчас об этом думать.

Вид из моего окна очень красивый, особенно по вечерам, когда зажигаются сотни веселых, уютных огоньков в чужих окнах. Уже начало декабря.

Зимняя стужа

Но снега не видно

Мы все в ожидании

Я тоже в ожидании, что-то должно произойти. Я это чувствую: скоро спираль моей жизни начнет раскручиваться, но к чему это приведет, я не знаю.

Есть в моей жизни особый сундучок, где я храню только хорошие воспоминания. Но каждый раз, открывая его, оттуда весело выпархивают мои дети, вот уже внучка маленькая улыбается… Неужели это единственное, что я могу предъявить миру? Иногда мне кажется, что вселенная задает вопросы, на которые у меня нет ответа.

Чем ты можешь похвастаться, Лена? Ничем, ничем, кроме детей. Когда-то я подавала большие надежды, окончила художественную школу при академии Художеств. Папа посоветовал приобрести еще одну профессию. "Живопись – всегда с тобой. Ты в любой момент можешь вернуться к ней. Приобрети еще одну нужную и интересную профессию". И я поступила в художественную академию скульптуры и архитектуры. После окончания, устроилась в известную международную кампанию. На работу ходила, как на праздник, быстро, легко и уверенно делала карьеру. Меня ценили, к моему слову прислушивались, но после того подлого и предательского удара в спину, я ушла оттуда, разорвала связи с интересными талантливыми коллегами. Я бы уехала и на другой конец города, только чтобы не слышать вопросов, на которые не смогу без слез ответить. Нить судьбы оборвалась.

Когда-то в моей жизни была красивая любовь, о которой мечтает каждая женщина. Но и тут резко, неожиданно и главное больно, будто кожу живьем содрали, разорвана нить судьбы. И, вспоминая, пропуская через себя те, полузабытые счастливые эмоции, в которых я когда-то купалась, появляется ощущение какой-то тайны, раскрыть которую мне не под силу. Только неясные, смутные волны сомнений, недоумений.

Потом, уже позже, выйдя замуж за другого, я надеялась, что найду спокойствие, счастье в семейных отношениях, но и тут срезана ниточка – грубо и подло.

Я часто вспоминаю эту интересную гипотезу: "Эффект бабочки" – взмах крыльев бабочки на одном конце планеты может спровоцировать шторм на другом – причинно-следственные связи. Нет мелочей в нашей жизни. Один мелкий незначительный эпизод может привести к важным последствиям в судьбе человека. Только мы не можем уследить, проследить и понять, когда же бабочка взмахнула крыльями?

Вот эти оборванные нити моей судьбы и есть следствие, а причины? Иногда, заглядывая вглубь прошлого, вглубь себя, я чувствую: началу моей болезни было положено тогда, когда, ослабев духом, склонила голову, пошла на компромисс, которому нет прощения. Чувство вины от моего малодушия образовало в моей душе вечно ноющую рану, которая до сих пор не зажила. С тех пор я уже позабыла вкус и ощущение счастья. Просто живу, потому что так надо. Единственное, чему я научилась за эти годы – прятать свою тоску, причину которой я понимаю, но тщательно скрываю от других.

Пока дети были маленькие, я жила их жизнью, но чем старше они становились, тем меньше во мне нуждались, тем ощутимее расширялась пустота в моей душе. Все последующие годы я жила без положительных, приятных эмоций, без внешних впечатлений, без ярких событий, которые могли бы наполнить, оживить, взбодрить меня. Человек, обедненный эмоциями – как растение без влаги.

Мой хребет основательно побитый, пораненный, все еще кровоточащий, поддерживали дети, только ими и жила. И когда они покинули меня, я и свалилась.

Саша, мой первенец, женился еще на втором курсе и переселился к жене. А дочка Капитолина… Я назвала ее в честь бабушки, редкое и необычное имя, которое так красиво варьируется: Капуля, Капелька, Капочка, Капуша. Так моя Капуленька вообще учудила. На первом курсе принесла свидетельство о браке и показала нам с мужем.

Я недоумевала, а муж был в гневе.

– Только не вздумай привести его сюда, живите, как хотите, раз ты меня не послушалась. Вы здесь не поселитесь и никакой помощи не ждите, – злился он. – Да ты скоро сама с ним разведешься. Эти романтические бредни испарятся у тебя из головы, когда бедность одолеет вас…

– Капулечка, в чем дело? Ты что, беременна? – растерянно задавала я ей вопросы. – Разве тебе не хотелось пышной свадебной церемонии, свадебной фаты, свадебного торта, как у твоего брата? Это же память на всю жизнь. Ты нас даже не познакомила, он что у тебя урод, калека? У нас шестикомнатная квартира, а вы с Сашей разбежались. Как же так? Почему? – горько повторяла я.

В тот момент мне было так себя жалко. Я осталась одна, абсолютно одна. И внутри все сжималось от тоски и неосознанного страха перед будущим, перед моим будущим.

– Мама, успокойся. Я не беременна. А моего мужа ты знаешь. Это Юра. Я с ним уже два года встречаюсь. А вышло так быстро, потому что папа достал уже. Он видите ли, хотел меня выгодно продать, нашел сына какого-то крупного бизнесмена – рыжий такой, толстый. Братом отец доволен. Тот женился на дочке депутата, а вот мой Юра – простоват для нашей семьи.

– И что, ты назло отцу вышла замуж?

– Нет, конечно, мы бы еще года три подождали, пока я университет не закончу. Но папа все никак не может успокоиться, постоянно меня дергает, устраивает для нас свидания, а мне тошно смотреть на "жениха".

– А где вы будете жить? Мало ли что папа говорит, приходите и оставайтесь здесь.

– Нет, мама, мы поселимся у Юриной бабушки, она так счастлива этому. Говорит, мы подарили ей вторую молодость. Утром встает, готовит нам завтрак, а вечером ждет с ужином, и так радуется общению с нами. Да и нам с ней интересно, она столько всего знает.

Я слушала Капульку, улыбалась, а внутри разбухало, душило чувство безысходности, растерянности. Я оставалась одна, с мужем… с которым не разговариваю … годами. Что мне делать? Как жить дальше?

Но ведь не только это подействовало на нынешнее мое состояние? Было что-то еще, что двинуло по мозгам. Да, вспомнила, книга, прочитанная на ночь.

"Женщина в песках"[2] Странно, что наткнулась именно на эту повесть, после дневного разговора с Капулькой. Вот так и получилось: одно наслоилось на другое. Видимо это было необходимо, видимо эта книга о чем-то мне сообщала.

В 20-ти метровой яме живет женщина. Яма – это ее дом, кров, родина и другой жизни ей не надо, другой жизни она не хочет. И вот к ней спускают мужчину, который вскоре понимает, что попал в ловушку. Из этой ямы его уже не выпустят. Поначалу он отчаянно пытается выбраться из западни. Но ни угрозы, ни унизительные просьбы, ни попытка к бегству не увенчались успехом. За глоток свободы он даже согласился на немыслимое условие: надругаться над женщиной при скопище любопытных людей из того села, наблюдающих за ними сверху.

И вскоре после этого, он сдался. Бунт с бессмысленной жизнью закончился полным поражением духа человека, полной покорностью. Мне даже послышался – хруст сломанного хребта у живого существа. Все, личность уничтожена, стерта, мертва, сила воли у него иссякла. А сломленный человек уже никому не нужен, даже самому себе. И процесс этот оказался необратимым, потому что, когда мужчине представилась реальная возможность сбежать, он… не воспользовался этим, остался в этой яме. Навсегда. Сам. Добровольно.

"Жизнь, полная бессмыслицы – подумала я тогда, выключая компьютер, – Заживо погребенные. Нет для них ни вчера, ни завтра, нет целей, никаких стремлений – есть только сегодняшний день – поел, поспал, собрал песок… Этот "беспрерывно сыплющий песок" – олицетворение впустую протекающей жизни.

И как это часто бывает, чужую судьбу отождествила со своей. А что, разве моя жизнь не такая же бесцветная, – мрачно размышляла я той ночью, – пустая, серая. В меня проник яд безразличия ко всему, и это подспудно губит и уничтожает меня.

Много лет тому назад, дала себе слово, дети вырастут и я выскользну из этой бессмысленной оболочки жизни. И все время откладывала свою жизнь на потом, на завтра. А завтра пришло и ушло, насмешливо помахав рукой, а я все еще нахожусь в своей норке, в которую забилась много лет назад. "Как это страшно, – крутились мысли перед сном, – замереть в бездействии, застыть в иллюзии, что ты живешь". И помню в тот вечер, так и уснула с мыслью: "Надо что-то делать. Так жить больше нельзя. Я погибаю…", а утром нагрянула эта странная беда…

Глава 3

… Вот и Роза пришла, можно будет поговорить, отвлечься. Она действует на меня успокаивающе.

До нее приходила женщина, которую до сих пор вспоминаю с удивлением. За то время, что она работала у меня, ни разу не видела на ее лице никаких эмоций, ни одна мышца не зашевелилась, не дрогнула, даже мимолетной тени улыбки не проскользнуло. Застывшее, каменное лицо с тусклыми глазами. "Что это, – недоумевала я, – природное безразличие ко всему или глубоко сидящее внутри несчастье?"

И ведь не старая еще была. Лет 50. Но тупая отрешенность от всего, превратила ее лицо в маску. В ней не было внутреннего огня, света, все потухло. И ее пугающе-непонятная внутренняя пустота переливалась в меня.

Иногда, чтобы разрядить душное напряжение в воздухе я задавала ей какой-то вопрос. И она нехотя, равнодушно, еле шевеля губами, невнятно, неразборчиво отвечала. От нее веяло такой мучительной тоской, что я робко съеживалась и погружалась в томительное молчание. Мне хотелось только одного, чтобы она поскорее ушла, таких женщин нельзя допускать к больным, старикам, инвалидам. Лишенные жизненной энергии, по какой-то причине духовно изможденные и опустошенные, они сами того не сознавая распространяют вокруг себя горечь своей жизни. Попадешь к такой в зависимость, быстро коньки отдашь. Вот в такие моменты и понимаешь, что счастье, это когда зависишь только от себя.

Дети, видя мое состояние и даже панику, позвонили в социальную службу и попросили прислать кого-нибудь поживее. Когда в наш дом вошла Роза мы все были счастливы. Симпатичная женщина лет тридцати. Улыбка не сходит с ее лица. "Наша улыбашка" – называет ее Капулька. Роза даже не предполагает, каким ценным природным даром обладает. Уголки губ у нее всегда приподняты, а носогубные линии сложены в очаровательный и восхитительный узор. И даже если она серьезна, то лицо ее будто улыбается. Роза так вкусно готовит, что Капка однажды выдала интересную фразу: "еда, похожая на любовь".

Глядя на нее, мне всегда припоминается стихотворение Иннокентия Анненского.

И если мне сомненье тяжело

Я у нее одной спрошу ответа

Не потому что от нее светло,

А потому что с ней не надо света.

…И если мне сомненье тяжело…

– Роза, подойдите, пожалуйста, – побеседуем немножко, – хочу тоску разогнать. Мне ничего не нужно, только с едой разберитесь.

– Ну давайте, поговорим. У меня еще два часа в запасе. Не падайте духом, Лена. Александр Зиновьев говорил: "Надежда… остается в области подсознания, ибо даже в миг расстрела казнимый надеется на избавление…" Вдумайтесь только: в миг расстрела…

– Да знаю я это все. Много что люди говорят, чтобы подбодрить других. "Надежда живет даже у самых могил". "Пока ты не умер, ты не проиграл"– я махнула рукой. – Только когда приходит беда к тебе лично, уже другие мысли появляются. Надежда ведь и убить может, и лишить человека силы воли, если постоянно поворачивается к нему спиной. Так что, иногда лучше для здоровья и психики не лелеять надежду.

– Лена, вот давно хочу спросить, чьи это картины, которые висят на стене?

– Автор сидит перед вами

–Так это ваше творчество? Вам надо выставку организовать.

Роза подошла поближе к холстам.

– Вот эта картина: "Грусть". Надо же молодая женщина с прелестным личиком смотрит куда-то вдаль. Сколько невероятной грусти, печали, разочарования, смирения плещется в ее глазах. Будто каждому из нас задает вопрос: "Люди, вы знаете, что такое жизнь? "

…А этот малыш – мокрый, жалкий воробушек под дождем. Вы назвали "Мне страшно" – да и мне становится жутко, когда я смотрю на этого ребенка. "Мне страшно, я не знаю как мне жить, что делать?" – тихо шепчут его пронзительно-тоскливые глаза. Откуда такие образы?

– Это все ночное путешествие по закоулкам подсознания, всплески каких-то эмоций, запрятанных внутри. Слышали такое?

Перо для вечности трудиться не захочет,

Коль не опущено оно в волненья ночи. [3]

Но не будем обо мне, расскажите лучше о себе. Почему вы не пошли учиться?

– Я закончила историко-философский факультет университета.

– Вон оно как. И пошли на такую неблагодарную работу?

– Почему неблагодарную. Я на этой работе многое увидела, поняла, переосмыслила. Прав был профессор…

– Какой профессор?

– Я ведь после университета три года проработала в книгохранилище. Много редких, уникальных книг было прочитано там. Однажды к нам пришла пожилая женщина, профессор университета – востоковед.

Мы с ней часа два проговорили. Очень интересный собеседник. А уходя, она мне сказала:

– Деточка, жизнь должна быть сбалансированной. Учеба, свиданья, работа, любовь, – одно должно дополнять другое и подпитываться друг другом. Если что-то пропустить, то потом возникнет некое чувство ущербности, необъяснимое ощущение какой-то потери. Это называется – синдром упущенных возможностей. Чащи весов в нашей жизни должны быть уравновешены.

– Я заметила, – продолжила она, – что вы любите мечтать, философствовать, а мечты без активных действий ведут в пустоту, это сродни блужданию в темноте. Даже беспроблемная жизнь и то вредна для человека. Падения, страдания, сбои в жизни тоже нужны нам, иначе мы не прочувствуем всю остроту ощущений от последующих взлетов и побед. Не допускайте какого-либо дефицита в своей жизни. Она интересна своим многоцветьем.

И на прощание профессор прочитала такое четверостишье:

Хоть человек и знатен и учен,

Все ж совершенства не достигнет он,

Покуда не пройдет сквозь боль и радость,

Покуда не вкусит и соль и сладость [4]

– Мне было 26 лет и жизнь у меня была безоблачной, но какой-то пресной. Что я знала – кроме учебы, архива, книг? И вот эти ее наставления меня зацепили.

Полгода раздумывала над ее словами. А потом, круто поменяла свою жизнь. Уволилась из архива, пошла в социальные работники, стала активным участником различных форумов в сети. Виртуальные друзья превратились в реальных. В мою повседневную жизнь вошли театры, концерты, выставки, вернисажи. А два года назад я встретила мужчину своей мечты. Мы уже подали заявление в загс. И мне даже страшно представить, как многое я бы упустила, если бы до сих сидела в архивном отделе библиотеки.

Ухаживая за своими пациентами, я увидела изнаночную сторону жизни, поняла, что одиноким человек может быть имея детей, внуков, мужа. Полный дом людей, а человек каждый день задает себе вопрос: "Что делать? Как жить дальше?" Это они мне рассказывают, да я и сама вижу.

– А вот у меня смысл жизни только в детях, – вздохнула я.

– Ну и что в этом плохого? Миллионы женщин живут этим.

– Многоцветья нет. Я будто заблудилась в темном лесу.

– Да ладно вам, Лена, если вы заблудились, то вернитесь назад и пойдите другой дорогой, выбирайтесь из этого леса, – улыбнулась Роза.

– Как? Темно, брожу по кругу. Да и потом, мне нужно понять, когда же "бабочка взмахнула крыльями"? А это очень важно. Впрочем, не будем обо мне. Вот вы сказали, что вам были доступны многие редкие книги. А что это за разговоры о Достоевском, что он изнасиловал ребенка?

– Да ерунда все это. Кто-то вбросил в Интернет непроверенную информацию, выхватил фразу из контекста, другие подхватили и понеслось. Не было никакого изнасилования. Я читала письма его современников. Достоевский сам рассказывал об этом Вяземскому, Тургеневу, Григоровичу, Висковатову, Круковской, Назарьевой.

Я, работая в архиве, всех перечитала. И всем писатель преподносил историю с изнасилованием по-разному, с противоречивыми подробностями. Ну и как вы себе это представляете? Человек совершил преступление и рассказывает об этом направо и налево. Шел творческий процесс, он проверял, быть может, реакцию людей на эти обстоятельства, наблюдал за их эмоциями…

– Лена, звонят, пойду открою дверь. Это, наверное, Вячеслав Викторович, видимо лень ключи доставать. Я принесла для вас кое-какие статьи, потом почитаете, может что-то покажется интересным.

Роза ушла, а я осталась с разбросанными мыслями. И вновь посмотрела в окно.

Мне всегда были интересны биографические моменты в жизни Достоевского.

Какой же силой духа надо обладать, чтобы выскользнуть из тех тисков, куда загнала его судьба – каторга, падучая, нищета. Вся его жизнь – это вечная борьба с безденежьем. Он униженно вымаливал, выпрашивал авансы в несколько десятков рублей. И возможно, болезненная тяга к азартным играм тоже связана с отчаянным желанием добыть деньги, хоть как-то. Я не раз и не два перечитывала его письма. Однажды, редактор "Зари" не выслал ему в срок 75 рублей, которые были ему так необходимы и он в бессильном отчаянии, тоскливом душевном порыве писал:

В порыве горечи, быть может, зависти, и даже нахлынувшей злобы он говорил: "Эх, кабы хоть один роман написать так, как пишут Тургеневы да Толстые…" У него не было времени даже на то, чтобы отредактировать свою рукопись – все наспех, наскоро, хаотично, истерично, в перерывах между припадками эпилепсии, мучаясь, нервничая: надо успеть, успеть сдать вовремя

Находясь в жутком финансовом положении писатель вынужден был продать авторские права на один раз издателю Стелловскому. В контракте был пункт, что к определенному сроку необходимо сдать новый роман, иначе на протяжении девяти лет он становится "рабом" Стелловского. Писатель пытался договориться с ним, попросил у него три месяца отсрочки, готов был заплатить неустойку, но Стелловский открыто говорил: мне более выгодно получить твои авторские права.

Однако, на что только не способен человек, чтобы только разорвать цепи и избавиться от долговой тюрьмы, нищеты, рабства. Роман "Игрок" был написан за 26 дней. И последняя точка была поставлена за несколько часов до истечения срока. Однако хитрый издатель уехал из Петербурга. Уехал специально. Именно двадцатилетняя стенографистка Неточка Сниткина, которая стала его женой, посоветовала ему сдать рукопись под расписку приставу той полицейской части, где проживает Стелловский. И на такие ухищрения шел автор "Белых ночей", "Преступления и наказания","Братьев Карамазовых".

Но меня лично поразил и зацепил один мелкий эпизод из его жизни. Может быть незначительный для многих, а мне это показалось важным для понимания сути писателя.

Однажды, Достоевский в силу острой нужды обратился к Тургеневу с просьбой одолжить ему 100 талеров. Тургенев решил, что хватит и 50 талеров.

И этот долг Достоевский вернул через …11(?!) лет. Долгие годы Федор Михайлович помнил об этом. Мысли о долге душили, грызли его, быть может он ненавидел и проклинал себя бессонными ночами. Тургенев в ту пору уже окончательно обосновался за границей и давно уже позабыл о тех деньгах, а вот должник не мог, не хотел растворить в своей памяти этот ничтожный долг.

Вот так, погружаясь в дебри чужой жизни я отгоняю, топлю, заглушаю мысли о своей собственной.

Мои раздумья прервал голос мужа.

Глава 4

– Ох, Розочка, смотрю я на вас и жить хочется…

Это мой благоверный так поднимает дух женщинам. Это его стиль общения. Все у него лапушки, да солнышки, ангелочки, малышки. В глазки заглядывает нежным, долгим взглядом, комплиментами осыпит, ручки целует. Какой женщине это не понравится? Каждой хочется почувствовать себя особенной. Каждой. Хоть на минуточку. Только они-то не знают, что он порой и не помнит их имен. Это так удобно ручку поцеловать, солнышкой назвать и не помнить – как кого зовут. Мне бы хотелось, чтобы мой муж ничем не обидел Розу, мне бы хотелось.

Вячеслав гипнотически действует на людей: бархатный голос, магический теплый взгляд, ласковая улыбка, набор чарующих, хоть и банальных фраз. И все у него получается легко, изящно, непринужденно. Его любезность кажется всем такой искренней, что люди подпадают под его обаяние, проникаются к нему доверием. У кого-то спросит про здоровье, у других поинтересуется его детками и родителями. Он для всех находит приятные и нужные слова. Есть у него такой особый дар, подстраиваться под другого человека, расположить к себе. Даже от мужчин я слышала: "Мы с Вячеславом Викторовичем на одной волне находимся, одинаково мыслим". Но только я знаю, что в душе у него к людям полное безразличие, и искренность эта кажущаяся. Друзей настоящих нет, одни коллеги из адвокатуры, одни клиенты. Хотя был когда-то в молодости друг, но с тех пор многое изменилось.

Он умело располагает к себе людей любого возраста. Даже для нашей пожилой дворовой сплетницы, у него заготовлены штампы.

– Марья Михайловна, – сладко поет он, – вы в молодости, наверное были роковой женщиной, сводили с ума мужчин. Глазки-то у вас так и блестят, так и сверкают.

– Ой, Вячеслав Викторович, скажете тоже, хотя… – она мечтательно вздыхает, – чего скромничать, есть что вспомнить.

Эта старая сплетница, всегда строящая свои кривые, тупые и даже подлые домыслы по поводу личной жизни всех соседей была очарована моим мужем и время от времени меня наущала:

– Леночка, у вас такой заботливый, преданный муж, берегите его. Такие мужчины сейчас – редкость.

Да и от подруг, приятельниц я часто слышала:

– Лен, как тебе повезло с мужем, и красивый и обходительный. Не муж, а мечта.

Я их слушала, улыбалась, молча кивала головой, и никто, никто из них не предполагал, не догадывался, что мы с ним живем как в коммунальной квартире и я долгие годы не знаю, что такое мужская ласка. И одна только мысль, что мой муж может прикоснуться ко мне вызывает во мне гадливое чувство тошноты, как тогда, как тогда…

Тайна, безвозвратно уничтожившая наши отношения, была непроницаема и наглухо скрыта от других. Никто об этом не знал, не подозревал, не понимал.

В первые годы нашей семейной жизни я была почти всем довольна. У меня росли прекрасные дети. Работа вдохновляла и радовала меня. Что еще нужно женщине? А то, что муж, такой слащавый для всех, так что же в этом плохого, – думала я тогда, – он же никому не приносит вреда, напротив, всем поднимает настроение. Но потом, постепенно, год за годом прояснялось все в голове.

Однажды, в те спокойные годы, когда у нас с ним были еще совместные разговоры, я вступила с ним в дискуссию.

– Что ты постоянно всем угождаешь? Как швейцар у входа в ресторан, кланяешься всем, выслуживаешься, льстишь, зачем тебе это надо? Человек-удобник для всех. Неужели ты не устаешь от этой игры? К чему все это?

– Ты не понимаешь, людям всегда нужны слова, согревающие душу, внимание к себе. Они невольно проникаются к тебе доверием – чуть-чуть участия, теплоты, улыбки и тогда лепи из них что хочешь. Нужно найти лазейку в душу к человеку, и тогда ты властвуешь над ним.

– Но зачем? Зачем лепить? Что тебе это даст?

– Пригодится. Жизнь – это как шахматная партия. Всегда нужно просчитывать ходы наперед.

– Но ведь рано или поздно они поймут, что это игра, что ты их используешь для какой-то своей цели. А это не только неприятно, но и больно. Лесть противна своей неискренностью. Подло играть с людьми. Они поймут и возненавидят тебя.

Мой муж, как-то странно усмехнулся, с насмешкой посмотрел на меня и произнес таинственные, до сих пор загадочные для меня слова.

– Да нет, вряд ли. Жизнь показывает, что люди глупы и очень доверчивы.

Тонкая, ядовитая усмешка промелькнула и тут же растворилась в уголках губ. Мне показалось, что последняя фраза относилась именно ко мне, было что-то важное в этих словах, какой-то подтекст, неприятный звоночек для меня. Но какой?

Он будто забавлялся этим разговором. Кажется, на мгновение что-то истинное промелькнуло в его облике? Но что? Я не успела ухватиться за ниточку мысли, промелькнувшей тогда, в голове.

– Леночка, я тебе задам сейчас один вопрос, – продолжил мой муж, – только ответь на него искренне: что лучше улыбка или хамство? Вдумайся. Что лучше, если тебя оскорбят, нахамят, испортят настроение или идущий тебе навстречу человек улыбнется и ты в ответ, невольно просияешь.

Как умело он жонглирует словами. Легко, непринужденно перебрасывает нить разговора в нужном ему направлении. Я не сразу ответила, так как была все еще под впечатлением только что промелькнувшего загадочного выражения в его глазах. Все пыталась понять, что это означает?

– А-а, вот видишь, тебе уже нечего сказать, – воспользовался он моей заминкой.

– Но почему же нечего, – очнулась я. Тревожащая меня мысль ускользнула и улетела. – Хамство – это удел несчастных людей, которые пытаются сбросить накопившуюся внутри злобу на других. Если бы за это сажали на 15 суток, то люди бы поостереглись грубить друг другу. Да и потом таких людей можно вычеркнуть навсегда из своей жизни, повернуться к ним спиной, их хамство не завуалировано, а фальшивая улыбка – это будто в омут заглядываешь, кто его знает, какая нечисть оттуда выползет, и что скрывается за этим сладким оскалом. Ты же не видишь себя со стороны, у тебя почему-то всегда улыбается левая сторона лица. Только отвернешься от человека и лицо твое деревенеет.

Он искоса посмотрел на меня. Снисходительная усмешка и победный блеск сверкнули в его глазах. И вновь почудился еле сдерживаемый смех у мужа.

– Леночка, во-первых, пока поймут, пройдут года, а может и до конца жизни ни в чем не разберутся. Каким же философом ты у меня стала, а ведь такой доверчивой и простодушной была.

Я вскинула голову и вновь внимательно вгляделась в него. Эта насмешливая нить разговора куда-то ведет. Но куда? Кажется в прошлое. Но он не дал мне задуматься, ловко свернул тему по своему усмотрению, и обняв за плечи, воодушевленно начал:

– Спроси у любого врача и он подтвердит, что улыбка вырабатывает гормоны радости, омолаживает человека. Любой психолог скажет: "Улыбайтесь, и улыбка прилипнет к душе."

Разве тебе не нравятся эти строчки "Давайте восклицать, друг другом восхищаться[5]. Подсластить ложь всегда нужно, иначе волком будем смотреть друг на друга. И запомни: "Лучше быть счастливым от заблуждения, нежели несчастным от истины"[6]. Этой цитате уже несколько веков.

Да, проигрываю я в разговоре с ним, не умею вести диалог с мужем. У него на все случаи жизни есть афоризмы, мудрые цитаты, которые он умело применяет в разговоре.

И ведь все правильно говорит. Почему бы не поднять настроение, замечая что-то приятное в других? Почему бы не улыбнуться, просто так. Все верно, ничем не возразишь, если бы не эти назойливые, едкие, странные слова-дьяволята. "Они как воск… в твоих руках"… "Пригодится в будущем." "Жизнь – это шахматная игра".

Но тогда, легкий ветерок беспокойства вскоре исчез, растворился в воздухе. Ведь в тот период еще у нас было подобие семьи, нормальной, беспроблемной. Да и потом, нужные мысли у меня выстраиваются, когда разговор уже закончен. Позже, вспоминая нашу беседу, я размышляла: разве фальшивая улыбка может прилипнуть к душе? Дежурная улыбка лично меня оскорбляет именно своей неискренностью, зачем мне она, как-нибудь обойдусь без этого.

Как-то в супермаркете я была свидетелем встречи двух женщин. Видимо, давно не виделись и были рады друг другу. Они о чем-то оживленно говорили, смеялись, улыбались. Потом, уже через полчаса, я оказалась в одном отсеке с одной из них и удивилась тому, что отсвет, отблеск уже погаснувшей улыбки все еще отражался на ее лице. Она была серьезна, уже другие мысли возможно вертелись в голове, а вот свет, радость, удовольствие от приятного общения все еще сохранились внутри. Вот такие встречи, такие улыбки действительно могут продлить жизнь, а дежурная улыбка быстро гаснет, будто ее и не было. И все же, в словесном бою с ним я всегда проигрываю.

Голос мужа приблизился к моей комнате. Неужели зайдет?

…Розы ждут начала лета,

Это время их расцвета. [7]

– Но вы, Розочка, цветете всегда.

Неужели он не чувствует приторную слащавость своих комплиментов. Кажется мой муж сегодня решил навестить меня.

Глава 5

– Леночка можно к тебе? Наша помощница уходит и хочет попрощаться. Да и мне надо с тобой поговорить.

Давно мой муж не появлялся у меня. Если смотреть на него отстраненно и непредвзято, то для своего возраста он выглядит очень импозантно, элегантно. В молодости он носил усы, волнистые густые черные волосы с кокетливой кудрявой прядью на лбу эффектно оттеняли белый цвет лица. А сейчас он сменил имидж. Избавился от усов, коротко и модно подстригся, а посеребренные от возраста волосы создавали загадочный контраст с карими глазами. Даже года пошли ему на пользу.

Мягкая улыбочка, обнажающая белоснежные, искусно сделанные зубы, не сходит с его красиво очерченных губ. За такой интересной внешностью, как у моего мужа, за таким бархатным, завораживающим голосом трудно распознать истинную его суть. Его все считают идеальным, неотразимым. Именно это меня и должно было насторожить тогда, много лет назад. Так не бывает, чем идеальнее человек снаружи, тем мутнее и опаснее внутри. Но к такому выводу я пришла спустя годы.

Многие мои знакомые говорят, что в нем видна порода. Ну да, а цену этой породы, знаю только я, только я. Иногда мне кажется, что бабочка взмахнула крыльями в тот день, когда в мою жизнь вошел Славка.

– Леночка, – как ты себя чувствуешь? – обворожительно улыбнулся он.

– Как видишь, – равнодушно бросила я.

– Ну ничего, я тебе сейчас подниму настроение. Скоро ты встанешь на ноги. На днях к тебе зайдет моя коллега, Марина. Она нашла для тебя какую-то здравницу. По слухам там творят чудеса. Она тебе подробно все расскажет. Задавай ей любые вопросы. Поедешь туда, на 2-3 месяца.

Что-то он затевает. Давно не слышала таких оттенков в его голосе. Что-то тут не так, ведь любой разговор ведет с какой-то потайной целью. Об истинном намерении понимаешь поздно, слишком поздно. Я настороженно, внимательно вглядывалась в его лицо. Иногда удается выхватить из самого донышка глаз нечто, абсолютно не связанное с его речью. Вот оно: промелькнуло что-то смутное, расходящееся с ласковым голосом и обаятельной улыбкой. Но это была лишь доля секунды, ничего не успела понять.

– Откуда это взялось? – напряглась я.

– А сколько можно вот так лежать? Пожалей себя. Мне кажется уже у тебя проблемы с психикой начались – то сама с собой разговариваешь, то смеешься и даже хохочешь. Надо что-то делать, так больше продолжаться не может. В общем, договорились. Я тебя оповещу заранее о ее приходе. – И ослепительно улыбнувшись, он вышел.

Нет, тут явно что-то не то. Однажды, много лет назад, Славка приоткрыл свое настоящее лицо. Возможно, он забыл, но я-то все помню… помню.

И вновь поплыли, потянулись воспоминания. Мой муж адвокат и довольно успешный, зачастую берется за такие сложные запутанные дела, от которых все отказываются. Не было еще случая, чтобы он проиграл дело. Хотя нет, припоминаются пару неудачных процессов. В ту пору он нервничал, паниковал и даже был сильно чем-то напуган. Но подробностей я не знаю.

И все же, он адвокат дьяволов. У него на письменном столе, на самом видном месте папка с различными мудрыми цитатами, афоризмами, которые он, перефразируя применяет в беседе с людьми. А многие думают, что эти мысли принадлежат самому адвокату. Его любимой настольной книгой является трактат Никко́ло Макиаве́лли "Государь".

С любым человеком Славка мог выстроить такую словесную изгородь из умных, логически построенных фраз, в которых собеседник тонул, терялся, и, в конце-концов, проникался доверием и симпатией к нему. Хотя не всеми он мог манипулировать.

… К нам как-то зашел коллега мужа, молодой мужчина, недавно окончивший университет. Я подавала им кофе, пирожное и обрывки их разговора доходили до меня.

– Нет, Вячеслав Викторович, я не смогу взяться за это дело. Единственная дочь у родителей, а я должен защищать мажора, который изнасиловал и убил ее.

– Виктор, ты должен взять под свою защиту любого, кто к нам обратится. Вот скажи мне, если к хирургу подкатили раненого человека и сообщили ему, что этот преступник только что зарезал троих, как ты думаешь, он может отказаться оперировать его?

– Сравнение с врачами, как-то сомнительно. У нас есть свобода выбора.

– Настоящий профессионал должен найти тринадцать лазеек в десяти заповедях. Ты об этом знаешь?

– Я готов найти лазейку к душе убийцы и понять: почему он совершил преступление. Я готов его защитить, если, разглядев обстоятельства его жизни, проникнусь к нему хоть малейшим сочувствием. Но оставить безнаказанным ничтожество, мразь – я сам далеко от него не уйду.

– Почему безнаказанным? О чем ты говоришь? А гонорар, который мы ему выставляем – это что, не возмездие? Не кара? Напомню тебе одну цитату. "Мне случалось успешно защищать преступников. Но виновный никогда не оставался безнаказанным. Достаточно суровым возмездием для него был мой гонорар". Вот как надо мыслить. Мы обдерем его до нитки за его преступление. Разве это не наказание?

– Вячеслав Викторович, вы приводите слова американского адвоката Френсиса Ли Бейли? Так он же в свое время был лишен лицензии за многие неэтичные поступки. И даже, кажется, сидел какое-то время в тюрьме, пока его брат не заплатил за него деньги.

Вячеслав помолчал некоторое время, что-то раздумывая, видимо он не ожидал такого выпада и таких знаний от молодого коллеги, а потом продолжил.

– Виктор, кажется, ты выбрал не ту специальность. – В его голосе уже появились стальные, ледяные и как мне показалось, пренебрежительные к собеседнику нотки. – Если ты хочешь удержаться в нашем офисе, то должен отбросить всякие сантименты и выручать серьезных клиентов. Да дело даже не в деньгах. Нужно доказать свой профессионализм, чтобы о тебе заговорили, как о преуспевающем адвокате? У меня лично кураж появляется, когда я могу развалить дело следователей, когда я выхватываю какую-нибудь мелкую деталь и разваливаю их кропотливый труд, труд нескольких месяцев. Вот тогда я чувствую себя победителем. Не удержишься ты в моем офисе, – в его голосе уже звучали равнодушные нотки, будто для себя он уже что-то решил, будто прощался с коллегой.

Позже, я узнала, что тот молодой адвокат уволился, а за то грязное дело взялся мой муж и … с блеском выиграл процесс. Вот так, год за годом, мой спутник по жизни приоткрывал свое истинное лицо, пока не наступил тот день, когда он окончательно сорвал с себя маску, за которой оказалась – уродливая и даже страшная сущность. И столкнулась я тогда с… двумразием.

Макиавеллиевская сущность моего мужа проявлялась во многих его процессах. Одно его дело особенно запомнилось, ошеломило.

Тот клиент приходил к нам домой. Я открыла дверь и посторонилась, пропуская мужа и высокого, элегантно одетого мужчину. Он был так учтив, уже у двери началась свистопляска из фальшивого лицемерия – руку поцеловал, дежурными комплиментами осыпал, ослепил своей широкой, белоснежной улыбкой. Однако, подняв на него глаза, я невольно напряглась. Какое-то странное ощущение он на меня произвел, будто ненароком заглянула ему в душу и увидела там нечто непонятное, но отчетливо ужасное. Что-то мрачное, предостерегающее было в его облике. Но что? Взгляд. Это был взгляд Василиска – хищный, убийственный, который рвет и разрушает нервные клетки мозга, разрывает сердце на части. Скрыть этот взгляд ему было не под силу, видно все нутро пропитано этим необъяснимым мраком.

И как же корила я себя за излишнюю чувствительность, узнав от мужа трогательные подробности его жизни, которые вызывали сочувствие, сопереживание, сострадание.

Много лет назад, он остался вдовцом, с четырехлетней дочкой на руках. И решил не приводить в дом мачеху. Отныне все в его жизни было посвящено ей, его принцессе – частный детский садик, элитная школа, платная учеба в МГИМО. Сам он был мелким предпринимателем, все деньги тратил на дочь.

Однажды, придя пораньше домой, предложил дочке посидеть возле камина, как в былые времена.

– Ты уже на четвертый курс перешла, расскажи, что нового в твоей жизни? Где ты хочешь работать? Все двери для тебя открою. Ты только скажи.

– Нет, папочка, я себя плохо чувствую, пойду лягу.

И тут екнуло у него внутри. Почему она так бледна? Почему у нее остекленевшие глаза? Он быстро подошел к ней, приподнял рукав ее длинной рубашки и, увидев характерные точки на сгибе локтя, помертвел, обезумел. Все поняв, дико заорал, и при ней – зарыдал горько, беспомощно.

Но ему хватило ночи, чтобы прийти в себя и продумать план действий. Связался с лучшей клиникой в Германии, специализирующейся на лечении наркоманов. И к вечеру следующего дня дочка уже была там. В этот же день, он жестоко избил ее однокурсника, который дал ей попробовать дурь, а потом нашел наркодилера – распространителя, и вышвырнул его с 11 этажа.

Услышав эту историю со слов Славки я даже обрадовалась, что он взялся защитить мужчину.

"В чем его вина? – размышляла я. – Он ведь убрал тех, кто сеет вокруг смерть, не думая о других. Разве заслуживают они жизни?" Но вскоре стали просачиваться мелкие ручейки истины, да и в газетах об этом писали. Оказывается, "Василиски" существуют не только в древнегреческой мифологии. Они ходят среди нас, разрушают наши жизни своими действиями. Этот мужчина был готов превратить страну в обитель, где живут рабы с мертвыми глазами.

Он был из породы людей, которые сжигают, иссушают, уничтожают плодородную землю и превращают ее в пустыню ради своей наживы.

Этот отец, трогательно и нежно любивший свою единственную дочь, сам, сам был… наркобароном и свои жуткие, смертельные щупальца уже раскинул во многих городах страны, а наркодилер, которого он выбросил с 11 этажа, как ненужную, ничтожную вещь, был одним из его непосредственных шестерок. Я не могла поверить услышанному, прочитанному.

– Это правда, что пишут в газетах? – с ужасом спросила я мужа.

– А кто докажет?

Значит правда, правда.

– И ты будешь его защищать? Ты только вникни, как жизнь его поучительно, пусть и жестоко наказала.

– Наша профессия – служить людям. Да, мне придется подмешать немножко лжи в свою речь, но ведь это во благо, чтобы спасти его единственную дочь. Ты сама мать, подумай. Девочка без него погибнет окончательно.

– Как у тебя ловко получается закрывать глаза на главное. А сколько единственных сыновей и дочерей он погубил? Погубив чужие души, свою не сохранишь и не спасешь. Он уже конченый человек.

– Я не могу думать обо всех. На всех меня не хватит. И не могу бросить своего клиента в беде.

Ну и о чем можно говорить с человеком, который так подло лавирует между ложью и крупицами правды. Очередная лицемерная игра в нравственность, видимо деньги за защиту были хорошие. Это его конек, его дар выхолостить, вычистить, выполоскать подлость и грязь, прикрываясь облаком красивых слов.

Я тогда даже пошла на судебное заседание, неужели ему удастся вызволить это чудовище?

Адвокат дьяволов знал свое дело. Его эмоциональный огонь никого не оставил равнодушным. Только следователи знали, что в этом огне отмывается и сжигается черная грязь и мерзость. Он включил в свою речь весь арсенал профессионализма – нужные интонации, тон голоса, паузы, мимику, взгляд, бросаемый на присяжных. Его речь переплеталась, перехлестывалась, замысловатыми, хитросплетенными словами. Он выхватывал мелкие правдивые детали, вклинивал в свою речь цитаты. Это был сеанс гипноза.

– Для чего человек живет? Для детей. – Его сильный баритон то поднимался до небывалых высот, то опускался до трагического шепота, заставляя зал замереть в одном дыхании, вслушиваясь в его слова. – Много ли ему надо для счастья? Только, чтобы дети были здоровы и благополучны. У этого человека нет никого на всем белом свете. Ни одной родной души – только дочь, единственная. Единственная! Ваша честь, мой клиент, примерный отец, образцовый налогоплательщик, пытался всего лишь защитить то, что дороже ему больше всего на свете, больше своей собственной жизни. И вот такие монстры отнимают у него самое дорогое, самое ценное, что у него еще осталось в этой жизни. И как ему смириться с такой несправедливостью? Кто посмеет бросить в него камень и осудить его? – в страстном, эмоциональном порыве обращался он к присяжным, поочередно, останавливая взгляд на каждом.

А что же сам "Василиск"? Ему дали условное наказание. Выкрутился. Обелился, благодаря моему мужу. Свидетели, которые могли бы доказать его причастность к этому черному промыслу – испарились. Кого припугнули, кого прикормили, а кого-то убрали с лица земли. Элегантно упакованное ничтожество, так и не поняв мерзости своего существования, продолжит свой жизненный путь.

Но перестанет ли он заниматься своим жутким промыслом? По преданию мифический Василиск бессмертен, его может убить только собственное отражение. Яд своих глаз, который он впрыскивает в зеркало тут же молниеносно, умерщвляет и его. Существо, не выносящее самого себя. Возможно так и будет. Жизнь она всегда жестоко наказывает тех, у кого сожженная совесть. Однажды он посмотрит в зеркало и сдохнет от собственной мерзости. И неизвестно, выкарабкается ли его дочь? Помогут ли его деньги вернуть ее к нормальной жизни?

Истинную суть моего мужа я познала давно. Иногда мне казалось, что в моей квартире обитает гадюка и в порыве дикого панического страха я вскакивала и запирала свою дверь, чтобы никто не вполз в мою комнату.

Впрочем, в наших семейных отношениях я уже давно переступила выстраданную точку невозврата. Только почему же я все еще живу с ним под одной крышей?

Я брожу по лабиринтам своей судьбы и не могу найти путь к истине, не могу понять, когда же бабочка взмахнула крыльями? Мне бы только разобраться со своей болезнью и я сожгу за собой все гнилые мосты супружеской жизни.

И все же, что за странное поведение было у него сегодня? Этот ласковый голос, всегда обычно приводил к каким-то тяжелым событиям. И куда делась его мать? Что-то давно она не показывалась у нас дома. Как же я забыла спросить?

Глава 6

Каждый раз, когда я вспоминаю дела моего мужа, у меня в голове шум разрастается. Надо отвлечься. Что же тут интересного оставила мне Роза? Вот и новая хайку.

В небо взгляните

Икигаю найдите

С ним нельзя заблудиться

Что это за икигая? А-а. Роза поклонница японской культуры. "Ики – жизнь. Гай – ценность". Это то, ради чего хочется вставать по утрам и улыбнуться. У каждого возраста свой Икигай. "В 15 и 70 лет он может быть разным.... Поэтому на каждом этапе жизни полезно заново устанавливать связь со своим икигаем. Если мы того не делаем, у нас появляется впечатление, что мы сбились с пути и подпали под управление внешних сил. Икигай – противоядие от депрессии…"[8]

Интересно. Тут даже есть упражнения, чтобы найти свою Икигаю. Нет, не буду ничего делать, не тот настрой сейчас.

Может посмотреть какую-нибудь комедию, поднять себе настроение?

Рита говорит, что смехотерапия творит чудеса, что если смеяться по 10-15 минут, то это лучше любого лекарства.

– А если нет причин для естественного смеха? – вздыхала я.

– Тогда спровоцируй смех – смотри комедии, прикольные видеоролики, пой песни, пусть даже через силу, – советует подруга, – и настроение обязательно поднимется. Все это активизирует гипофиз, эндокринную систему, вырабатываются гормоны радости.

А я иной раз так и делаю. Мне хочется плакать, а я улыбаюсь, мне хочется выть от тоски, а я пою песни, смеюсь и даже разговариваю сама с собой. Оказывается, Славка все слышит и делает свои выводы.

Никак не могу отделаться от этой мысли, что же означает его приход, его притворное беспокойство? Что стоит за этим?

Может посмотреть мне сейчас какую-нибудь комедию? У меня уже приличная коллекция набралась. Но почему-то я больше всех прилипла к серии, где главный герой "Мистер Бин". Совершенно одинокий человек – ни друзей, ни родных. Не может построить отношения с женщинами. В путешествие отправляется один. Вечно попадает в какие-то несуразные, нелепые ситуации.

"Мистер Бин, вы давно не лечились?" – удивляются ему люди. А он живет, как может и как хочет, не знает, что такое тоска и с триумфом решает все свои проблемы, в которые умудряется влипнуть. Он абсолютно свободен в этом мире и никто ему не нужен. Нет, сейчас не буду смотреть фильм, потом.

Что же сейчас гложет меня? Да все мысли о муже и его матери. Что он задумал?

Его мать такая же сладкоречивая, слащавая до невозможности, с потайной мыслью впереди. Я погруженная в свои проблемы и не вспоминала о ней. А сейчас стало интересно. Уже месяца четыре она не появлялась здесь, и за все это время даже не позвонила. Уж, очень не похоже на нее. А ведь, как бывало: придет, сядет и начинает ахинею нести.

– Ты попала в такую беду, потому что моего сына недооцениваешь. Раскрой глаза, посмотри как ты счастлива, рядом с таким мужчиной. Тебя Бог наказывает…

Моя свекровь – уникальная женщина. Постоянное самолюбование и самовосхваление. "Мне все говорят, – часто повторяет она, – таких добрых женщин, как вы, Зоя Борисовна, еще поискать надо. Сколько заботы о людях, столько доброты в вас.

А вот интересно: верит ли она сама в свою доброту или это спектакль, рассчитанный на несведущих?

Однажды я была свидетелем удивительной сценки. Она вызвала меня в очередной раз чем-то помочь ей по хозяйству. Все началось с телефонного звонка.

– Галочка, спустись ко мне, лапочка. Я для тебя что-то приготовила – елейным голоском щебетала моя свекровь. И через 10 минут, на кухне разыгралась странная и на мой взгляд жуткая сценка.

– Вот, Галочка, я тебе приготовила тут кое-что из одежды. Тут и для тебя и для твоей девочки.

– Зоя Борисовна, я спустилась, чтобы сказать вам, мне ничего не надо.

– Но, подожди, я же искренне хочу тебе добра, я же помочь хочу.

– Извините, помогать надо тогда, когда о чем-то просят. Мне от вас ничего не нужно. В прошлый раз вы мне дали какие-то продукты, давно уже просроченные, хорошо, что я посмотрела и не дала ребенку.

– Да, как такое могло быть? Вчера только моя невестка принесла мне еду. Ну хорошо, я поговорю с ней.

Тут я не выдержала. Мне показалось, что она вытирает об меня свои липкие от лжи и лицемерия руки.

– Зоя Борисовна, я вам ни вчера, ни неделю назад, ничего не приносила, – влетела я в комнату.

Она недовольно, зло, зыркнула на меня глазами и спокойно продолжила.

– Ну значит это мой сын принес. Я уж не помню, кто из вас, что приносит. Галочка, ты не обижайся на них. Вот посмотри одежду.

– Зоя Борисовна, давайте договоримся. Не надо меня унижать. Я и себе и своему ребенку куплю, все, что нам нужно. И массаж я вам сделаю тогда, когда у меня будет время, а не когда вам приспичит. И женщина аккуратно закрыла за собой дверь.

И тут моя свекровь перевоплотилась. Мелкие дрожащие волны раздражения поплыли от уголков губ к носу и вся правая сторона ее лица так и застыла в уродливой и презрительной гримасе отвращения. Она уже не контролировала своим лицом, ведь все пошло не по ее плану. Брезгливо приподняв носогубные складки, уродливо сморщив нос, она раздраженно, сквозь зубы, выплескивала слова.

– Голодранка, как она со мной разговаривает. Я тут стараюсь, а она фыркает. Живет одна, без мужа, а корчит из себя. Ну что тут скажешь – быдло, совки, некультурные, ни грамма человечности.

– Почему вы ей дали просроченные продукты?

– А что я смотрела, какие долго лежали в холодильнике, те и дала. А ты тоже влезла. Не могла промолчать. Нет, ну какие неблагодарные люди ходят по земле.

– А эту одежду где вы взяли?

– В церкви давали для нищебродок, вот и взяла, всегда пригодится.

– Так, если вам нужна массажистка, скажите своему сыну, он вам пришлет ее.

– Меня Галка устраивала, я могла вызвать ее даже перед сном, – ах, она сама мне будет ставить условия, – все никак не могла успокоиться свекровь. Тактика семейная у них одна, стиль жизни один

Ложь и лицемерие

Как две подружки

Мать и сын идут по жизни

Только это начинаешь понимать позже, намного позже.

Месяц спустя я вновь была свидетелем того, как моя свекровь "отомстила" своей соседке. Галина с кем-то разговаривала во дворе. И Зоя Борисовна, подойдя к ним, бесцеремонно прервала их беседу и стала сладко лепетать с ее собеседницей. Галина усмехнувшись, завершила разговор.

– Ну что ж, Ирочка, я пойду – и, покачивая головой, отошла от них.

– Зоя Борисовна, что с вами? – удивилась та женщина, – где ваша неизменная улыбка, которой вы всех покоряете?

– Я с неблагодарными не общаюсь. Ты же ничего не знаешь…

Вот так и начинаются интриги, сплетни, полуправда смешивается с откровенной ложью и попробуй, разберись кто прав, кто неблагодарен, когда своих проблем в жизни хватает.

Каждый раз, когда вспоминаю свою свекровь у меня возникают какие-то неприятные ассоциации. Как она тогда надменно выплюнула фразу: "Ты свою жизнь профукала…"

Что она имела в виду? И ведь эти слова вырвались у нее в минуту гнева. Когда злишься всегда выплескивается то, что до поры, до времени держишь взаперти.

Как же это было? Да, я в очередной раз пришла по какой-то ее просьбе. Закончив дела, мы вместе вышли во двор и тут она, увидев соседского мальчика, подозвала его к себе и начался очередной спектакль мерзкого, тошнотворного лицемерия и фальшивого добродушия.

– Ой, Илюша, как хорошо, что я тебя увидела. На-ка вот печенюшку тебе, специально для тебя готовила. Папа твой приехал?

– Да, утром, сейчас спит.

– Ты скажи ему, что он обещал мне сделать антресоли в комнате. Пусть зайдет ко мне. И она обняла мальчишку, погладила его по спине, сжала ручки, потрепала по щечке, и улыбнувшись, отошла от него.

И уже рядом со мной, вдруг недовольно сморщив нос, достала освежитель для рук и начала салфетками протирать свои руки, каждый палец, ладони и делала это с брезгливым выражением на лице.

– Зоя Борисовна, что вы делаете? – я попыталась скрыть ее действия спиной, – мальчик сейчас обернется, увидит, поймет.

– От него плохо пахнет.

– Так не надо было его обнимать, гладить, кто вас просил это делать?

– Мне его отец нужен.

– Ну почему вы всех используете? Разве соседи для этого существуют? Скажите своему сыну, он вам вызовет кого нужно.

– Ой, использую, – кольнула она меня острым, неприятным взглядом. И тут у нее вырвались те самые слова, которые я до сих пор вспоминаю и пытаюсь понять их смысл.

– Тебя мы смогли использовать? – раздраженно бросила она. – Твой отец даже моего сына на тепленькое местечко не пристроил, а ведь какую должность занимал. Ничего мы от тебя не поимели. Зря я только старалась.

– А как, как вы старались? – Неожиданно нервно завибрировало внутри. – Как?

– Ой, да что теперь говорить. Ты свою жизнь проиграла, проморгала.

И тут, она запнулась, резко повернулась и поплыла к очередному своему знакомому по двору.

– Александр Михайлович, подождите меня, голубчик, – мне надо с вами поговорить.

Я за ней. Мне показалось, что я ухватилась за кончик очень важной для меня информации.

Она подошла к соседу, села рядом и обернувшись, ласково проговорила:

– Леночка, иди к детям. Это моя невестка, – представила она меня старику, – очень внимательная, сегодня пришла помочь мне.

– Да, Зоя Борисовна, внимание со стороны родных самое важное на свете.

Неловко потоптавшись в замешательстве, не зная что предпринять, мне все же пришлось уйти. Но очень хорошо помню то свое назойливое и странное ощущение, что я приближаюсь к порогу какой-то тайны, но передо мной быстро захлопывается дверь.

Несколько дней я раздумывала. Что она имела в виду? Что она хотела сказать? Что? "Ты свою жизнь проморгала…"– эта фраза не давала мне покоя. И я решила еще раз поговорить, попытаться вытянуть из нее то, что неосторожно выскользнуло в разговоре.

Я знала адрес, по которому она проводила какие-то занятия, что-то типа мастер-класса, устраивала людей на работу.

И найдя уже комнату, где шло обучение, приостановилась. Дверь была приоткрыта.

– Объясните, пожалуйста, – обратился к ней немолодой уже мужчина, – вот вы в объявлении пишите, что требуются люди с высшим образованием, гарантирован высокий доход, поездки за рубеж. А теперь выясняется, что эта работа связана с распространением каких-то очистителей воздуха, да еще 10 процентов от продажи. И вы называете это работой? Зачем же сбивать людей с толку?

– Вы меня оскорбляете, – важно начала Зоя Борисовна. – Вы знаете сколько к нам записалось на прием? Моим сотрудникам пришлось перелопатить кучу документов, даже отказывали многим. Вдумайтесь только, если вы в день распространите 50 очистителей. А в неделю? А в месяц? И заработок будет соответствующий, а насчет зарубежных командировок тоже правда. У каждого из вас есть родственники, друзья, знакомые в ближнем зарубежье, поедете туда, а заодно и распространите нашу продукцию и у нас образуется цепочка по всей стране.

– Здесь собрались люди, уже хорошо пожившие и действительно все с высшим образованием. Но, если бы в своем объявлении упомянули, что работа связана с распространением, то к вам никто бы не пришел, и не позвонил. Вы искусный манипулятор. И мужчина спокойно вышел.

– Ну попадаются же такие невоспитанные, я организовала бесплатные курсы по подготовке специалистов, учу вас как одеваться, как вести себя с клиентами, как заинтересовать их, а мне еще хамят.

– Зоя, – обратилась к ней немолодая женщина, сидящая впереди – Я могу к вам так обращаться? У меня тоже есть вопрос.

– Нет, называйте меня госпожой, никаких фамильярностей.

– Ну что ж, госпожа, – женщина встала, взяла свою сумку, – с вашего позволения, я покину вас.

"Разве я смогу добиться от этой госпожи искренности", – подумала я тогда и ушла, даже не дождавшись окончания занятий. Так и остался нераскрытым смысл тех слов. Но может мне показалось и никакой тайны они не несли? И все же, куда она исчезла? Надо будет в следующий раз спросить.

Глава 7

Через неделю мой благоверный еще раз зашел ко мне.

– Лена, я поговорил с Мариной, – деловито начал он. – Мы решили, что после новогодних праздников будет в самый раз отправить тебя в эту здравницу.

– Вы решили? Но я еще не дала своего согласия, чтобы меня туда отправлять.

– Ничего, вот она придет со всеми документами, подробно все тебе расскажет, прочитает отзывы об этой лечебнице, и ты по другому заговоришь. Задавай ей любые вопросы, не стесняйся. Я выберу такой день, чтобы Роза была дома, открыла ей дверь, меня не будет и вы вдвоем спокойно поговорите.

И … – он немного помедлил и продолжил, – и если через два месяца ничего не изменится, отправлю тебя за границу – в Германию или в Израиль.

Вот так новости.

– В Израиль… А деньги? – удивленно спросила я, – внимательно вглядываясь в его лицо.

– Для моей жены мне ничего не жалко. Хватит уже целыми днями сидеть и смотреть в окошко. Надо с этим что-то делать. Так что, Лена, скоро ты будешь на ногах, – сладко улыбнулся он.

– Славик, – я вспомнила о его матери. – А где Зоя Борисовна, ее уже несколько месяцев не видно и не слышно.

Мне показалось или действительно легкая тень недовольства от моего вопроса пробежала по лицу мужа, пронеслась и быстро растворилась.

– Я ей купил квартиру в Крыму. Мама теперь там будет жить.

– А почему она со мной не попрощалась?

– Ну что приходить к тебе? Ты вечно с плохим настроением, не хотела тебя будоражить. Я вот, что хочу еще спросить, – замялся он. – к нам тут много народу приходит – и социальный работник и подруги твои. Вот на днях зашел очередной психолог. Они все полузнакомые нам люди. А у нас дома немало ценных вещей. У твоей мамы столько драгоценностей было, уникальное колье с редкими розовыми бриллиантами. Где все это? Почему ты забрала их из сейфа? Ты даже не заметишь, когда что-то исчезнет, я же о тебе думаю, ты же такая неприспособленная.

– Я подарила их Капульке, – не отводя от него взгляда, все, пытаясь, проникнуть в его мысли, медленно проговорила я. – Мы ей свадьбу не устраивали, никаких подарков не дарили, так пусть хоть от бабушки ей что-то останется.