Подростки бессмертны

5

Найти парней мы с Маринкой пытались неоднократно. Замутить с кем-нибудь считалось очень круто, являлось признаком взрослости. Было, например, такое развлечение: набирали наугад номер с городского телефона. Иногда нам везло: в трубке слышался подростковый голос. Тогда завязывался непринужденный разговор, мы подробно описывали себя (особенно парней интересовали параметры фигуры, и мы честно измеряли свои несозревшие прелести швейной рулеткой). Затем назначали встречи. К сожалению, к своим телефонным друзьям мы ни разу не подошли, лишь оценивали издали и убегали: так нам никто и не приглянулся.

Перспектива замутить с МалЫм меня не особо грела. Я вообще его не воспринимала, как парня. Хотя определенным авторитетом он пользовался и за себя постоять мог, молодой человек был совершенно не в моем вкусе: невысокий, бритоголовый и какой-то вечно чумазый. Не то, чтобы он был грязным — просто впечатление такое складывалось.

Но с другой стороны — парень-то нужен. У всех авторитетных девчонок уже были, а я все одна, бесхозная. Нехорошо как-то.

Надо сказать, в той компании мне так и не удалось стать до конца своей — часто тушевалась, робела, глупо улыбалась. Только с Маринкой и могла непринужденно общаться, с ней у нас было много общего: художественная школа, к тому же мы обе страстно фанатели по Сейлор Мун. Этот мультсериал был чем-то доселе невиданным: непривычная анимация, яркие персонажи, скрытая эротичность с первой серии завоевали наши сердца. На мультик наткнулась случайно, перелистывая каналы (их было семь) на нашем стареньком «Горизонте», который показывал все в синем цвете. С первых кадров невозможно было оторваться. Я ждала каждую серию, как манну небесную, записывала вступительную песню на чешский магнитофон «Грюндик», а потом долго расшифровывала японский текст, бережно внося его в специальную тетрадку русскими буквами, затем слова заучивались наизусть. Не дай Бог, родители смотрели что-то другое в девять вечера и не давали переключить на заветную Луну в матроске! Я могла прорыдать полночи.

В отличие от Марины, с остальными было непросто: я сильно старалась всем понравиться, перенимала их манеру речи, вникала во все эти «важные» темы, хихикала над пошлостями. Быть собой и просто расслабиться (как в художке, например) никак не получалось. Расчет был прост: наличие парня поднимет мой престиж.

Как «мутить» с парнем, и что это вообще подразумевает, какой набор действий обязателен при таких отношениях — я слабо представляла. Но решила все же попробовать себя в роли подружки.

«Ну разве так можно?» — спросите вы, — «зачем сближаться с человеком, который тебе не нравится?»

Но что объяснять девочке с неустоявшейся психикой? Тогда мы все сходили с ума. Потеряли ориентиры. Исчезли грани добра и зла, порядочности. Всякие мистеры Кредо заманчиво пели о прелестях наркоманской жизни, Нирвана и Продиджи ворвались в наши неокрепшие умы ядерными ракетами. Да и все общество было растеряно. Еще совсем недавно (но по меркам подростка, конечно, в другой жизни, целых семь лет назад!) я даже не сомневалась, что стану пионером. Я верила, что наша страна — самая лучшая и счастливая, и ничего плохого здесь с человеком произойти вообще не может.

Прекрасно помню тот день, когда объявили дефолт. Тогда двоюродный братец гостил у нас, денек выдался жаркий и мы отправились на велопрогулку. Первым делом, как всегда, полетели на остановку — купить сигарет поштучно, стоили они копеек пятьдесят. Каково же было наше удивление, когда на ценнике (а ценники на поштучную продажу заботливая продавщица тоже выставила) красовалась надпись «300 рублей»! Разумеется, мы решили, это ошибка. Но нет. В магазинах творилось неладное, они что, сговорились все? Я помню растерянные глаза родителей. Растерянность охватила всех, непонимание. У взрослых помешательство случилось — что уж говорить о подростках.

Мы сидели на трубах теплотрассы в зарослях камыша, недалеко от речки. Укромное место вдали от посторонних глаз как нельзя лучше подходило для нашей компании.

— Ну так че насчет МалОго? — повторила Лена.

— С МалЫм? Ну это, типа ладно, — промямлила я.

Ленка довольно ухмыльнулась. Через полчаса объявился и мой новоиспеченный парень.

— Здорово, пацаны, — первым делом Малой протянул руку своим друзьям. — Привет, — смущенно заулыбался он, глядя на меня.

Наши дворовые сваты, видимо, уже сообщили о моем согласии. Все в компании заговорщически переглянулись. Несомненно, решение свести нас принималось сообща. Создавать пары вообще было излюбленным развлечением, наряду с разборками и «разводом лохов на бабки» (когда домашних деток путем угроз или даже избиений заставляли отдавать свои карманные деньги).

— Ну так целуйтесь, че стоите-то, — возмутилась Ленка, с нетерпением ждавшая плодов своих усилий.

Малой отвел меня в подъезд. Ленка и еще одна девочка увязались за нами — видимо, свидетели при таком деле были необходимы.

Я сильно нервничала, боясь выдать свою неопытность. Как целоваться, я вообще не знала даже в теории! Хотя попытки обучиться этому искусству мы с Маринкой предпринимали: кто-то подсказал, что можно потренироваться на своей руке, соорудив подобие губ большим и указательным пальцами.

Первый поцелуй стал самым омерзительным переживанием в моей жизни. Словно в рот засунули склизкую жабу! Лицо Малого вблизи казалось уродливым, губы его были обветрены и неприятно царапали своими шероховатостями.

— Ты глаза-то закрой! Кто ж так целуется-то?! — напутствовали девчонки, довольно хихикая.

С закрытыми глазами было немного получше: не было видно этого искаженного лица.

«Сколько еще нужно целоваться? Долго еще терпеть?» — думала я в момент нашей «близости». Тут девочки принялись считать, как на свадьбе: «раз, два, три, четыре…» На пятнадцати Малой наконец-то оторвался от меня.

Так мы и «мутили». Я терпела мерзкие поцелуи, в компании мы сидели в обнимку (но, надо отдать МалОму должное, он даже не пытался меня лапать. Видимо, сам стеснялся). Поговорить с ним нам было абсолютно не о чем. Не то, что с моими одноклассниками или собратами-художниками! С ними мы могли часами размышлять о жизни.

Вскоре я решила, что эти «отношения» больше нет возможности терпеть. Но как сказать об этом? Уже несколько дней мой «возлюбленный» не появлялся. Видимо, приболел. А надо сказать, что мы даже адресов и телефонов друг друга не знали — настолько были «близки».

И вот как-то раз сидим мы с двоюродным братцем на остановке — ждем трамвай, возвращаясь от бабушки. И тут я вижу МалОго на другой стороне! Я как раз рассказывала о нем Гоше.

— Это че, твой парень? — усмехнулся брат.

Щеки мои зарделись от смущения, Малой выглядел не очень представительно. Я его немного стеснялась, впрочем, как и себя. «Момент настал», — подумала я и направилась к своему «избраннику».

— Это, Малой, я типа с тобой больше не хочу мутить, — сказать свою речь уверенно и без запинок не получилось.

— А че? — удивился он скорее моему неожиданному появлению, чем сказанному. Смысл слов до него, похоже, не сразу дошел. Потом, заметив моего брата, он понимающе и одновременно гневно глянул на меня. Видимо, решил, что у меня есть другой.

К счастью, скандала не возникло: брат мой выглядел отъявленным хулиганом, и мало кто с ним хотел связываться. Да и в кикбоксинге Гоша давно поднаторел, поэтому впечатление не было обманчивым.

— Ну ладно тогда, че. Пока, — бросил Малой бесцветным голосом.

Я не стала пускаться в объяснения и оправдываться — он бы все равно ничего не понял. Просто спокойно пошла к брату. Камень неприятных и ненужных отношений слетел с души.

Но как теперь будут ко мне относиться остальные? Вопрос мучил меня еще несколько дней, пока я опять не пришла на наше «благородное собрание».