Подружка невесты

Глава 2

Эва выглянула из окна гостевой комнаты маленького дома, который снимала ее сестра. Три девчушки дружно играли в зеленой пластиковой песочнице. Верховодила, как всегда, ее Лили. Ее щечки цвели от восторга. Она совершенно погрузилась в игру. Светлые, с рыжеватым отливом волосы, миндалевидные глаза и милое личико с курносым носиком — почти копия мамочки. Но тут было кое-что и от отца: серые глаза, например, которые умели смотреть так проникновенно, длинные ноги и — не на последнем месте — бурный темперамент.

На душе у Эвы было неспокойно. Малышке сейчас три с половиной года. Она очень любит играть на воздухе, обзаводиться новыми друзьями, но Нью-Йорк Сити не приспособлен для маленьких девочек, которые любят животных и обожают носиться по траве. И не всегда все просто с самой Лили, потому что у этого маленького существа весьма настойчивый, эмоциональный и своевольный характер. И все эти замечательные качества через три-четыре года могут стать самой настоящей проблемой — когда дочка захочет узнать, где ее папа.

Эва вздохнула, повернулась спиной к окну и взяла с комода телефонный справочник. Ей обязательно нужно подыскать другое жилье — там, где не будет ни малейшего шанса столкнуться с Редвулфом.

В комнату вошла сестра — коробка печенья под мышкой и по стакану с молоком в каждой руке. Вот так, с молоком и печеньем, Рита появлялась всегда, чтобы утешить Эву, когда у них случались неприятности. Было забавно и одновременно трогательно, что Рита по-прежнему считает молоко и печенье целебным средством от всего плохого.

— И кому ты собралась звонить? — спросила Рита.

— Во все мотели города.

— Ты способна бросить родную сестру накануне свадьбы? — Рита поставила молоко и печенье на столик и добавила уже совсем другим тоном: — Пожалуйста, не надо. И извини меня за утро. Я вела себя ужасно.

— Не ужасно. Просто жутко, невыносимо и…

— Чудовищно! Отвратительно! — Рита плюхнулась на кровать. — Эва, то, что папа сделал четыре года назад, было неправильно и гадко. Но я думаю, что если ты и Джаред поговорите еще раз… Ну, глядишь, это поможет залечить пару старых ран…

Эва невесело хмыкнула.

— Спасибо, маленькая сестричка! Но ты же видела, как он смотрел на меня. Все позади.

— Я должна была тогда тебе помочь.

— Ты была слишком юной. — Эва вздохнула. — Если бы я не ушла, Джаред с бабушкой оказались бы на улице. Папа поклялся, что сделает это.

— Теперь у них огромный домина. И с деньгами никаких проблем… Эва, ты навестишь папу?

— Не думаю.

— Не познакомишь его с внучкой?

— Свое отношение к Лили, если ты помнишь, он однажды уже показал очень впечатляющим образом.

— Он изменился после той дорожной аварии. Я уверена, он будет рад вам. И еще уверена, что он раскаивается.

— Не собираюсь испытывать судьбу. Я не могу допустить, чтобы он обидел Лили. Хватит с меня Джареда. — Эва ткнула пальцем в справочник. — Вот поэтому я подыскиваю другое место.

— Да ладно! Он сказал, что на свадьбу не придет, или не сказал?

— Сказал.

— Так какие проблемы?

Эва беспомощно пожала плечами.

— У него по-прежнему к тебе чувства.

— О, конечно, я знаю. Ненависть, презрение…

— Вот именно! Но ты должна наконец сказать ему правду.

— Я пыталась.

Рита обняла сестру за плечи:

— Попытайся еще раз.

Эва взяла печенье и отошла к окну, чтобы в очередной раз взглянуть на дочку. Ей не хотелось даже думать о том, что предлагала сестра. Но вдруг у нее перехватило горло, а руки задрожали.

Лили больше не сидела в песочнице, а стояла возле кустов роз. И оживленно болтала с высоким, исключительно привлекательным мужчиной с длинными, до плеч, черными волосами.

— А у тебя тоже есть лошадки?

Джаред, улыбаясь, рассматривал хорошенькую маленькую девчушку с длинным светлым, отливающим медью хвостиком, которая уставилась на него огромными сияющими глазищами.

Был один из тех жарких дней, когда мысли способны двигаться лишь в сторону тени и холодной воды. «Лимонад тоже ничего», — подумал Джаред, когда малышка протянула ему пластиковый стаканчик, взятый с детского столика на краю выложенной плиткой террасы.

— Огромное спасибо, мэм, — сказал он и залпом выпил прохладную жидкость.

Наверное, одна из внучек соседки, миссис Юнг. Малышка, которая самостоятельно представилась Лили, носила футболку и джинсы. Руки и мордашка перепачканы. Настоящая маленькая разбойница — это он подметил, едва войдя в сад, когда она моментально выскочила из песочницы. Похоже, страх ей вообще неведом, одно сплошное доверие. Ей года три или четыре. Тут он не очень уверен. Он попытался узнать, но она не могла ответить точно, а вместо этого сама забрасывала его вопросами. А что? Он любит детей. Только не слишком часто с ними общается и поэтому практически не имеет опыта. Если у тебя нет ни братьев, ни сестер, стало быть, тебе не обзавестись племянниками.

Лили поманила его пальчиком, словно собиралась поведать огромную тайну, и когда он наклонился к ней, зашептала ему в ухо:

— Моя мамочка читает мне книжку про лошадок. Про аппалозов. — Ей было сложно выговорить породу, получалось «апа» и «осы». — У тебя тоже есть апалосы?

Джаред кивнул:

— Две. А скоро будет три.

— Ты еще купишь?

— Нет. — Он присел на корточки. — У моей кобылы скоро будет жеребенок.

Девчушка захлопала в ладоши, подпрыгнула и радостно засмеялась:

— Ребенок!

Джаред кивнул с улыбкой.

— А когда?

— Думаю, в конце недели.

— Ой, я хочу посмотреть! Можно? Пожалуйста! Я могу помогать. Когда я буду большая, я буду супернаездница!

На траву между ними упала тень. Джаред выпрямился. Рядом стояла Эва.

— Мамочка! Это Джаред!

Мамочка. Внутри Джареда все сжалось. Это ребенок Эвы? Мысль, что кто-то другой, а не он касался Эвы, до сих пор причиняла боль. Естественно, он знал, что она вышла замуж. Но эту мысль он ожесточенно гнал, потому что просто не мог ее вынести. Однако вот перед ним живое доказательство, из плоти и крови.

— Я знаю, кто он, Лил. — Зеленые глаза Эвы смотрели на него пристально. «Зачем ты здесь и когда уберешься?» — спрашивали они.

Джаред беззвучно чертыхнулся, когда последняя связная мысль упорхнула из его головы и он позволил своему взгляду скользнуть по фигуре Эвы. На ней сейчас были белые шорты и белая футболка. Длинные загорелые ноги, босоножки из ремешков, лакированные ногти, вызывающе высокая грудь.

Солнечные лучи, пробираясь сквозь листву, окутывали ее почти неземным светом. Она казалась ангелом с белокурыми локонами. Слишком красива, чтобы быть реальной. Джаред наклонился к Лили.

— Мы с твоей мамой — старинные приятели.

Лили подняла на мать огромные глаза.

Мать и дочь. Джаред молча смотрел, как обе рядышком уселись на траву. Почему ему в голову никогда не приходила мысль о том, что у Эвы может быть ребенок? Идиот! Она ведь уехала из Парадиза, чтобы выйти замуж. Дети — самый заметный результат замужества, разве не так?

— А когда мне можно посмотреть твоих лошадок? — Тоненький голосок Лили вернул его к действительности.

— В любое время, — ответил он с улыбкой.

— Прямо сейчас?

— Нет, Лил, — выпалила Эва. — Сейчас мы будем ужинать.

— Тогда завтра?

— Нет. У нас уже все намечено на завтра!

Однажды они говорили о детях. Тогда, когда первый раз любили друг друга. В маленькой кладовке с седлами, которую он специально чуточку приукрасил. Они говорили обо всем. Об их общем будущем, о детях… А потом он прижал ее к себе, начал целовать, и они снова были вместе…

Джаред сердито прогнал воспоминания о жарких поцелуях и шелковой коже. Он здесь не затем, чтобы грезить о прошлом. Эва обязана дать ему объяснение, и завтра он его от нее получит. Муна поведет девочку смотреть лошадей, и ему ничто не помешает поговорить с Эвой.

— А что мы будем делать, мамочка? — спросила Лили.

Эва непонимающе уставилась на нее:

— Когда?

— Завтра, — сухо подсказал Джаред.

— Я думала, завтра мы пойдем в кино. Помнишь диснеевский фильм, который ты хотела посмотреть?

— Нет, — упрямо сказала Лили. — Я хочу смотреть его лошадок. У одной скоро будет ребенок.

Эва нежно убрала выбившиеся прядки волос Лили за ушко.

— У Джареда не так много времени, солнышко.

Другими словами, он должен исчезнуть и оставить их в покое. Прекрасно, он так и сделает. Но только после того, как они навестят его завтра.

— Я хочу помогать Джареду, когда будет родиться ребенок, мамочка!

— Ох, Лил. Он же ведь не сам это делает. Он вызовет ветеринара. Ветеринар — это такой доктор для животных…

— А если я делаю это сам? — не выдержал Джаред.

Эва вскинула брови:

— В самом деле?

— Не разыгрывай изумление, — сказал он, уже прилично злясь. — Я умею не только спасать состояния и торговать акциями. Когда-то я был весьма полезен на одном ранчо.

Больше всего на свете Эве хотелось сейчас оказаться подальше отсюда. Ну почему ни одна разумная фраза не приходит ей в голову? А ведь надо как-то исправлять положение.

— Я знаю. И вовсе даже не собиралась отрицать. Просто я не знала, что ты и с жеребятами тоже помогал. Вот и все.

— Есть много такого, чего ты обо мне не знаешь, Эва. И много такого, чего я не знаю о тебе.

Эва замерла. Вот оно! Ей пора понять, что бегство не решает проблем. Неужели она никогда не даст отпор судьбе?

Она подняла голову и посмотрела Джареду прямо в глаза, но там не было ничего, что могло бы прибавить ей мужества. Лишь вскипающая ярость.

Вдруг Лили с неожиданным проворством вскочила на ноги:

— Мамочка, ты ведь тоже можешь помогать лошадкиному ребенку!

— Послушай, Лил. Кажется, я еще не сказала…

Малышка прижалась к ее плечу:

— Ну, пожалуйста, мамочка-мама-мусечка!

Практически невозможно произнести «нет», когда тебя называют «мамочкой-мамамусечкой».

— Ну вот и ладно, — уловил перемену в ее настроении Джаред. — Почему бы вам вдвоем просто не заглянуть ко мне завтра, и мы бы на месте выяснили, когда и кто будет помогать жеребиться кобыле. — Он кивнул Эве. — У меня, часиков в двенадцать? Дом ты не спутаешь. Прямо по шоссе, возле ранчо Ламба свернуть направо и еще пару миль прямо.

Эва открыла рот и опять закрыла. И покачала головой:

— Я же знаю, что ты очень занят.

— Я выкрою время.

— Видишь, мамочка. Он выкроит время.

О, конечно, подумала она. Теперь ей было ясно, что он приходил вовсе не за приглашением на свадьбу. Он явился, чтобы потребовать от нее объяснений. Правда, присутствие Лили сбило его с толку. Для этого он и заманивает ее на свое ранчо — чтобы поговорить наедине.

— А мне можно будет гладить лошадок, Джаред? — Глаза девчушки сияли.

— Почему нет?

Джаред сдвинул на затылок свой стетсон.

— Так что, Эва?

Это был вызов — тот самый, бояться которого она больше не имела права.

— Хорошо.

Довольная Лили защебетала:

— Я скажу моей тете Рите! — И понеслась в дом.

— Замечательный ребенок, — сухо сказал Джаред.

— Спасибо. — Эва с гордостью улыбнулась.

— А твой муж, где он?

— Всем известно, что мы давно не вместе, — быстро проговорила она, поднимаясь с травы.

— Я все думаю, почему ты оставила девичью фамилию?… Собственно, я собирался подождать до завтра. Но, может быть, начнем прямо сейчас? Тебе не кажется, что мне пора наконец узнать правду?

— Правду?

Эва вдруг засуетилась, хотела взять кувшин с маленького столика, но покачнула его, и кувшин, стоявший на краю, свалился на жесткий кафель. Пока осколки фарфора вместе с лимонадом и кусочками льда брызгами летели во все стороны, она изо всех сил старалась сдержать слезы. Эта встреча с ним и его знакомство с Лили оказались для Эвы настоящим стрессом. Она присела на корточки и стала собирать осколки. Джаред мгновенно оказался рядом.

Эва вздрогнула и выронила осколок. Из указательного пальца на пол закапала кровь.

— Ты порезалась. — Джаред потянулся к ее руке.

— Ерунда! — В чем она сейчас нуждалась меньше всего, так это в прикосновениях Джареда.

Тем не менее он взял ее руку в свою. Она смирилась со своим бессилием и просто чувствовала его сильные руки с шероховатыми, мозолистыми ладонями. Джаред схватил тающий кубик льда и прижал к ранке.

— Не больно? — прошептал он, аккуратно водя ледяным кубиком по ее пальцу. — Разрез совсем неглубокий. Шрама не будет.

Она незаметно рассматривала его — как бы со стороны. Ее взгляд скользнул по его шее, задержался на расстегнутом воротничке рубашки. Какая у него гладкая, загорелая и мускулистая грудь. Когда-то она чувствовала эту грудь под своими руками и… своей грудью.

— Эва, ужин готов.

Ритин голос вырвал обоих из странного оцепенения.

— Ты должна продезинфицировать ранку. — Джаред выпрямился.

Она кивнула.

— А мне пора. — Он приложил пальцы к полям своего стетсона, повернулся и пошел к калитке.

Последний шанс! Последняя возможность воспользоваться ситуацией и обойтись без этой завтрашней встречи.

— Джаред!

Он обернулся:

— Да?

Эва прикусила губу. Просто смешно. То, что неизбежно, все равно произойдет. Джаред имеет право узнать правду. Не важно, как завтра пройдет визит, но с его последствиями она справится — здесь или в Нью-Йорке. По крайней мере, они оба сбросят четырехлетнюю ношу. Эва набрала побольше воздуху:

— Мы приедем.