Подсказка из прошлого (СИ)

Глава 12

В Москве стояла одуряющая жара и, закончив заниматься с моей новой ученицей французской грамматикой, я надела открытое льняное платье, купленное на распродаже в Охотном ряду. Мои наряды из Парижа до сих пор лежали в чемодане, теперь я предпочитала одеваться в более молодежном стиле. Конечно, сказалось влияние Андрея. Оказалось, что вполне возможно обходиться парой китайских джинсов и несколькими майками. Удивительно, но теперь зеркала оказались более благосклонны ко мне, мое отражение иногда меня радовало.

От Большого Кондратьевского переулка, где я снимала квартиру, до Патриарших прудов прогулочным шагом минут двадцать пять. И хотя это место безумно напоминало мне Андрея, я почти каждый вечер приходила сюда: садилась на нашу скамейку, смотрела на лебедей, терзала себя мыслями об Андрее и о своей проклятой гордости, которая помешала нам быть вместе. Проходя мимо детской площадки, жалела, что у меня нет детей. В отвратительном настроении приходила домой и полночи ворочалась в кровати без сна.

Но в этот раз я не стала задерживаться на Патриках, а дошла до нашего особняка. К моему удивлению, музей был открыт для посетителей, и меня снова потянуло в дом.

Пожилой незнакомый охранник в очках попросил меня расписаться в журнале. Я взглянула на него с непониманием.

— Полагается расписаться. Билетов ведь нет, — нехотя объяснил он. — И тапочки не забудьте, — он показал рукой на ящик с безобразными войлочными тапками.

Я неразборчиво нацарапала фамилию и с отвращением надела тапки. После того, как я снова оказалась на месте убийства Андрея, сердце жалобно заныло. Вошла в гостиную, остановилась. Пару месяцев назад за обеденным столом писателя, я нарисовала Андрею план дома.

В холле раздались поставленный голос экскурсовода и шаги посетителей, я поспешно укрылась в смежной комнате. Воспользовавшись тем, что за мной никто не наблюдал, подошла к камину, листок на подоконнике привлек мое внимание, взяла его в руки: тот самый план подвала, где Фаина спрятала драгоценности. Крестик стоял там, где уже было пусто. Последний раз я видела послание из прошлого, лежащем на столе в гостиной, откуда оно исчезло самым таинственным образом. Неужели Степан снова подает мне знак?

— Ты здесь? — шепотом спросила я, озираясь вокруг.

В соседней комнате раздался смех, видимо, экскурсовод рассказал какую-ту пикантную подробность из жизни писателя. Но мой вопрос остался безответным.

— Помоги мне, пожалуйста! — взмолилась я в пустоту. — Ведь ты же не хочешь, чтобы убийство твоего внука осталось безнаказанным. Я знаю, ты пытался предупредить нас.

Сотрудница музея заглянула в комнату.

— Женщина, что вы делаете? Отойдите от камина. Это единственная вещь, которая осталась от Петушинских…

— Мне ли не знать об этом, — пробурчала я тихо, заметив, что на самом деле стою, привалившись спиной к камину.

— И если каждый будет так облокачиваться на него…

— Извините, — я отошла от камина на безопасное расстояние, но смотрительница уже не сводила с меня подозрительного взгляда.

— Если вы интересуетесь жизнью писателя, вам лучше присоединиться к экскурсии.

Я покачала головой, едва сдерживаясь, чтобы не попросить ее убраться куда подальше. Возможно, если бы она здесь не торчала, Степан подал бы мне знак. Почему-то я испытывала странную уверенность, что листок на камине появился не случайно. Он определенно хотел дать мне что-то понять.

— Между прочим, зря вы отказываетесь, — настаивала смотрительница. — У вас вряд ли еще возникнет такая возможность, музей закрывают.

— Как закрывают? — я живо повернулась к ней и подошла ближе.

— Вот так. Новый владелец появился. Француз какой-то. Какое дело ему до нашего пролетарского писателя? В общем, руководство музея выдало распоряжение освободить помещение. А куда все это девать? — пожилая женщина обвела рукой комнату. — Здесь же кровать, на которой спал сам Коньков, вещи, которые он собирал, книги. А в филиале в Нижнем Новгороде, где писатель провел детство, слишком маленькое помещение. Ну, что-то они, конечно, возьмут. Но все остальное?

Я внутренне сжалась. Знала бы эта тетенька, с кем она разговаривает. Наверно, так бы не откровенничала. Значит, пока я пытаюсь найти убийцу, отец уже развил бурную деятельность. Надо же, как ему повезло с убийством Андрея, даже на адвоката тратиться не пришлось.

— А этот музей пользуется популярностью? — спросила я для поддержания разговора.

— Конечно, — заверила меня тетушка. — Школьники приходят сюда с учителями, когда произведения Конькова проходят по литературе. А теперь этот буржуй продаст здание какому-нибудь банку. И плевать ему на все. Иностранцы проклятые, всю Москву скупили. В центре одни иностранцы и живут. Евроремонты понаделали. Тьфу!

— А вы знали прежнего владельца музея? — спросила я.

— Сергея Степановича? Конечно. Милейший человек. Он всегда говорил, что не позволит, чтобы музей закрыли. Он помогал с ремонтом, находил спонсоров. И сыночек его, Андрей, собирался дело отца продолжить. Царство ему небесное! За что убили-то его, никто так и не знает. Мы так надеялись, что он станет наследником, и вот на тебе…

— Вы знали Андрея?

— Да кто же его не знал? Прекрасный был молодой человек. Не то, что современная молодежь.

— Послушайте! — я придвинулась ближе и, понизив голос, сказала: — Могли бы мы побеседовать где-нибудь наедине?

Приветливое выражение лица женщины изменилось, стало настороженным и неприятным, бледные губы сжались в тонкую полоску, и вся она как-то подобралась и даже сделала шаг назад.

— А вы из милиции, что ли? Так уже приходили, всех опрашивали. Да только не ищут они никого. У нас в подъезде девчонку убили. Думаете, нашли? Ничего подобного. Им специально платить надо за работу. А так только сделают несколько допросов для вида и закрывают дела за отсутствием улик.

— Нет, я не из милиции. Я все объясню. Когда вы заканчиваете работу, я провожу вас до метро?

— Ну да, а вдруг вы меня тоже убьете по дороге?

— Всего несколько вопросов, — мой голос задрожал. — Прошу вас, это очень важно.

Тетенька смотрела на меня с подозрением.

— Я подруга Андрея, — неожиданно сорвалось с моих губ, прежде чем я успела подумать.

— Правда? — она оглядела меня с ног до головы оценивающим взглядом. — Ну, если подруга, то ладно, — она посмотрела на часы. — Мы уже скоро закрываемся. Если подождешь полчасика, можем поговорить по дороге.