Подтяжка

32. Нора

Сидя в мягком кожаном кресле в приемной доктора Редклиффа, я только что заполнила несколько анкет и теперь осматриваюсь по сторонам. Никогда не видела подобной приемной: сияющие паркетные полы, кожаная мебель, картины, подсвеченные скрытыми лампами, бежевые рельефные обои на стенах и букет Свежих цветов на стойке. Кроме меня здесь в данный момент находится еще одна пациентка. Я, разглядывая ее, стараюсь угадать, что ей в себе не нравится. Так сразу и не определишь. Она немного младше меня и явных недостатков вроде бы нет. Лицо молодое, нос пропорционален, тело в форме. Возможно, она уже сделала какую-то операцию и теперь пришла на плановый осмотр. Интересно, хочется ли и ей узнать, зачем здесь я?

Только я собралась взять со стола журнал, как открылась дверь, и я увидела голову доктора Редклиффа, высунувшегося из кабинета.

— Мисс Перес?

— Это я, — поднимаюсь и иду к нему.

— Приятно познакомиться, — радушно улыбается он, протягивая руку. — Я — доктор Редклифф.

Жестом он приглашает меня пройти по коридору.

— Да, знаю, я была на одном из ваших семинаров.

— Правда? Великолепно. Рад, что вы решили прийти проконсультироваться, — отвечает он и открывает дверь в смотровую комнату. — Пожалуйста, присаживайтесь.

Я устраиваюсь поудобнее, жду и, пока он изучает мои анкеты, наблюдаю за ним. Выглядит доктор так же шикарно, как и во время семинара. Обычно мужчины не в силах заставить меня нервничать, но сейчас в моем животе скрутились тугие узлы. Есть что-то сюрреалистическое в том, что я пришла к красивому мужчине-врачу за операцией ради красоты.

На вид доктору Редклиффу за сорок, и это успокаивает. Я рада, что пусть не намного, но он старше меня. А ведь, кажется, совсем недавно найти специалиста более взрослого, чем я, было плевым делом. С кем бы я ни встречалась — с хирургом или юристом, мой возраст не давал о себе знать. Но теперь все чаще мне попадаются мужчины младше меня. Недавно я заезжала в агентство недвижимости, чтобы выплатить последний кредитный взнос за квартиру. Я ожидала увидеть солидного сотрудника и, конечно, была шокирована встречей с двадцатилетним парнем. Или — пару недель назад пошла на прием к новому стоматологу и обнаружила, что ему всего-то немного больше тридцати. Странно и неприятно. Наверное, это одна из тех причин, которые и привели меня в клинику пластической хирургии.

— Итак, ваше общее состояние здоровья в порядке? — спрашивает он, закрывая папку с бумагами.

— В порядке. И хронических болезней нет.

— Какие-нибудь лекарства принимаете?

— Лекарства мне не нужны.

— Аллергия на медикаменты есть?

— Нет.

— Хорошо, — говорит он и садится. — Что привело вас сюда?

Желаемые процедуры я указала в анкете. Хотелось бы, чтобы он сам об этом заговорил, а не заставлял меня озвучивать проблемы.

— Ну, меня заинтересовала ваша презентация, к тому же, я и сама кое-что читала. Думаю, мне не повредит подтяжка век и имплантаты в щеки, но далеко заходить не хотелось бы.

Рассказывая ему, что хочу подкорректировать форму век и округлить щеки, я чувствую себя глупо. Эти желания кажутся мелкими и суетными — потратить тысячи долларов на то, чтобы сбросить с лица несколько лет, в то время как кто-то в мире умирает от голода. Может быть, это сумасбродство? Хотя нет, я знаю, что я сумасбродка, но раз чике что-то надо, значит надо.

— Давайте обсудим сначала ваши глаза. Что именно вы хотели бы изменить?

— За последние несколько лет появились мешки под глазами, а веки стали дряблыми, — отвечаю я, указывая пальцем на свое лицо. — К тому же, вот тут легкая припухлость, от которой я также хотела бы избавиться.

— Будьте добры, закройте глаза, — просит он.

Я послушно опускаю ресницы и чувствую, как он щиплет меня за верхнее веко, а потом надавливает на мой закрытый глаз.

— Понятно, — произносит он, и я открываю глаза, — я могу удалить лишнюю кожу, назначим блефаропластику.

— Блефаропластику? — пугаюсь.

— Нет-нет, ничего страшного и сложного. Этот медицинский термин мы используем для обозначения различных способов коррекции век, в том числе — исправление возрастных изменений, — говорит он и добавляет: — Можно избавиться от жирка под глазами, чтобы снять припухлость. На верхнем веке мы сделаем надрез вдоль естественной складки кожи так, что после заживления следа не останется. Чтобы снизить припухлость нижнего века разрез будет сделан с внутренней его стороны, и в этом случае, понятное дело, никаких шрамов видно не будет.

Я киваю в такт его словам.

— Есть некоторый риск, прочтете о нем в брошюрах, которые я вам дам, но уверяю вас, мы делаем все, чтобы свести опасность к нулю. Также есть вероятность того, что ухудшится зрение, но это временное явление. Бывает, что у пациентов сохнет роговица глаз, и крайне редко возникают сложности с тем, чтобы полностью закрыть глаза. Есть маленький… ничтожный риск ослепнуть…

— Ослепнуть?!

— Это крайне редкое явление… очень, чрезвычайно редкое. Такое случается менее чем с одним из десяти тысяч пациентов, но вам все равно следует это учитывать. После того, как мы уберем жирок из нижнего века, внутренняя часть его может начать кровоточить и выталкивать глазное яблоко — слепота наступит только в этом случае. Но замечу, что в нашей клинике проведено более тысячи подобных операций, и ни один из пациентов не потерял зрение.

— Хорошо, — отвечаю, несколько успокоенная его словами. — Чтобы провести операцию, вы меня вырубите?

Он смеется.

— Нет, нам не обязательно вырубать пациентов. Операцию на веках можно провести под местным наркозом. Это не то же самое, что общая анестезия, так даже удобнее. Но если вы решите делать комплексную операцию, то, возможно, мы дадим вам общий наркоз.

— А что скажете о периоде заживления?

— Обычно операции на веке не доставляют больших неудобств. Мы выпишем вам рецепт на болеутоляющее. Конечно, глаза опухнут и покраснеют, могут даже появиться синяки, но уже через пару недель вы сможете спрятать все следы операции под макияжем, а полное заживление произойдет примерно через шесть недель.

Я задаю еще несколько вопросов и, если честно, остаюсь удивленной терпением доктора Редклиффа. Он отвечает на все вопросы, делает это любезно, не спеша, чего я не замечала за другими врачами, которые, кажется, всегда торопятся. Может, когда вам не приходится иметь дел со страховыми компаниями и пенсионными фондами, появляется время и для пациентов.

Оговорив все нюансы и детали этой самой блефаропластики, мы переходим к имплантатам в щеки. Врач рассказывает мне об особенностях этого вида пластики, описывая возможные риски, даже показывает имплантат. Оказывается, разрезы, через которые выкачивается жирок из мешков под глазами, можно использовать и для вставки имплантатов в щеки. Доктор подробно описывает ход операции, вновь терпеливо отвечает на вопросы, и все вместе взятое окончательно убеждает меня в том, что этому хирургу можно доверять. Впрочем, я заблаговременно получила максимум информации. Обратившись в Агентство здравоохранения при правительстве, я проверила лицензию клиники и, зайдя на специальную страницу в Интернете, изучила профессиональную историю Редклиффа. Отзывы встретились только положительные, так что теперь я уверена, что репутация моего хирурга безупречна с самого начала его практики. Кроме того, стало понятно, что этот человек всегда участливо поговорит со мной, ответит на мои вопросы, развеет сомнения.

Мы уже почти закончили, когда он спросил:

— А вы не хотите, чтобы я подправил ваш нос?

— Мой нос?

— Да. Я заметил некоторое несовершенство только потому, что это моя профессия. Изъян незначительный, но вам следует о нем знать.

— Хм, — это результат родовой травмы, с самого рождения нос мой свернут направо совсем чуть-чуть. Изгиб так незначителен, что я сама замечаю его только когда очень внимательно всматриваюсь в свое отражение в зеркале. Однако идея поправить переносицу кажется не такой уж абсурдной.

— А что для этого нужно?

Доктор Редклифф терпеливо рассказывает еще об одной операции. Наверное, когда приходится вновь и вновь описывать одни и те же процедуры, тупеешь, но по моему хирургу этого сказать нельзя. Он не выглядит недовольным, не корчит надменных гримас, словно делает мне одолжение, в нем нет ни капли высокомерия.

После нашего разговора я изрядно обогатилась знаниями об операциях в области глаз, об имплантатах в щеки и ринопластике (так он назвал хирургическую манипуляцию, которая исправит мой нос и изменит его форму).

…Доктор Редклифф проводит небольшой осмотр и предлагает мне не спешить с решением, подумать обо всем, что мы обсудили, и только после этого звонить и назначать день операции. Но я не внемлю его совету. Поблагодарив и попрощавшись, я выхожу в приемную и резервирую у секретаря ближайшую дату.