Подъём затонувших кораблей

Со времени окончания второй мировой войны наиболее драматичными и тяжелыми по своим последствиям являются аварии севших на мель или наскочивших на риф нефтеналивных судов нового поколения – супертанкеров. Гибель в марте 1967 г. «Торри кэньона» окажет, вероятно, гораздо большее влияние на методы спасания севших на мель судов, нежели авария любого другого современного судна, ибо она еще раз показала, какие катастрофические последствия для экономики и экологического равновесия данного участка океана может иметь нефть, вылившаяся в море из поврежденных цистерн супертанкера.

АВАРИЯ ОДНОГО ИЗ ПЕРВЫХ СУПЕРТАНКЕРОВ

Хорошим примером, наглядно иллюстрирующим всю сложность спасания севших на мель танкеров, может служить история, случившаяся в начале второй мировой войны. Танкер «Э. Г. Блум», принадлежавший компании «Атлантик рифайнинг», в ночь на 16 февраля 1942 г. был разорван пополам тремя взрывами, раздавшимися с интервалами в 15 мин. В те времена «Блум», валовая вместимость которого достигала 11,6 тыс. рег. т., был одним из двух крупнейших в мире танкеров со сварным корпусом. Еще раз обратите внимание на его вместимость-11,6 тыс. рег. т.

Две оставшиеся на плаву половины танкера были покинуты экипажем. Спасательное судно, прибывшее на место, аварии из одного из портов штата Виргиния, обнаружило только носовую часть танкера. Спасатели начали буксировать ее в порт Норфолк, но по дороге заметили севшую на мель у берега кормовую половину. Прекратив буксировку, спасатели вернулись, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится потерянная было половина.

Она прочно сидела на мели на глубине около 10 м. Участок берега в этом районе не был защищен естественными препятствиями, и волны непрерывно били по разрушенным взрывом грузовым танкам. Казалось, еще немного и спасателям уже нечего будет делать. Но вскоре установилась хорошая погода, и выяснилось, что злополучная половина выдержала натиск стихии. Более того, волны почти не причинили ей повреждений, корпус глубоко сидел в песке, что и спасло его от дальнейших разрушений.

Спасатели закрепили на полузатопленной корме тали, соединенные с тяжелыми якорями, погруженными на дно моря, и соорудили прочную бетонную переборку у разорванной взрывом оконечности. Теперь, когда водонепроницаемость была восстановлена, они продули сжатым воздухом грузовые танки, в которых к тому времени находилась только вода. Частые штормы вынуждали их прекращать работу, но не прошло и трех месяцев, как кормовая часть танкера также была прибуксирована в Норфолк.

Там обе половины соединили с помощью сварки, произвели необходимый ремонт, и вскоре «Блум» был снова в строю.

«АФРИКЕН КУИН» САДИТСЯ НА МЕЛЬ

После окончания второй мировой войны количество танкеров стало расти. Увеличивались и их размеры – нефти требовалось все больше и больше. «Африкен куин» была супертанкером, построенным в Киле в 1955 г. Ее длина составляла почти 180 м, ширина – 22,5 м, осадка – 9,7 м. Валовая вместимость судна равнялась 21,5 тыс. рег. т, т. е. за 13 лет тоннаж танкеров почти удвоился.

«Африкен куин» попала в беду 30 декабря 1958 г. во время безуспешных попыток отыскать вход в реку Делавэр. В сильный шторм при вышедшем из строя радиолокаторе капитан танкера Даниельсен отдал приказ повернуть туда, где, как он думал, находится бухта Делавэр. Судно село на мель в 10 милях от берега, неподалеку от города Оушен-Сити, не дойдя почти 20 миль до места своего назначения.

Капитан попытался попеременно давать передний и задний ход, но вскоре носовая часть танкера длиной добрых 30 м оторвалась. Держась только на бортовой обшивке, она развернулась вправо и несколько минут колотилась о корпус судна. Наконец она полностью отделилась, проплыла вдоль правого борта, задержалась у кормы и, ударившись еще раз о борт в районе машинного отделения, исчезла в ночной тьме.

Подоспевший по сигналу бедствия корабль Береговой охраны США успел снять весь экипаж, прежде чем танкер окончательно сел на дно. В ночь на 31 декабря к месту аварии прибыло из Нью-Йорка спасательное судно «Керб», вызванное по просьбе владельцев танкера, компании «Африкен энтерпрайсиз». Полтора месяца продолжались безуспешные попытки спасти танкер. В работах приняли участие 43 человека. Были доставлены горы различного оборудования, потрачены 150 тыс. дол. В конце концов спасатели отступили. Они выдержали все штормы, но были сломлены решением владельцев танкера прекратить дальнейшие спасательные операции.

Честно говоря, их успехи были не столь уже впечатляющими: им удалось поставить на якорь остаток носовой части танкера, чтобы он не болтался в море, создавая опасность для судоходства; они соорудили небольшую заплату из дерева и бетона в районе палубы грузовых танков и произвели примерную оценку повреждений.

Спасателям пришлось также официально возвратить танкер его владельцам. Те, в свою очередь, испуганные перспективой платить штраф за погубленные нефтью пляжи, быстро передали права на судно страховщикам – компании Ллойда. (Восемь лет спустя история с «Торри кэньон» наглядно подтвердит всю тяжесть последствий загрязнения моря нефтью). Страховая компания по тем же соображениям также официально заявила, что отказывается от каких-либо притязаний на «Африкен куин». Таким образом танкер был отдан во власть искателей легкой наживы, а они не заставили себя ждать. Прошло немного времени и все мало-мальски ценное, что можно было легко снять, исчезло с судна. Между тем танкер отнюдь нельзя было считать безнадежно утраченным. Хотя первая попытка и оказалась неудачной, профессиональные спасатели могли бы легко снять судно с мели, если бы это оказалось выгодным. Однако дело не сулило прибылей.

Но тут на сцене появилась самая оригинальная со времен Эрнеста Кокса компания спасателей. Фирма «Белдон Литтл и Ллойд Дир» специализировалась в области монтажных и строительных работ, занималась резкой на лом различного старья, выполняя самые разнообразные заказы, поступавшие с заводов и свалок вблизи их родного городка Холленд в штате Виргиния. Поначалу владельцы фирмы проявили весьма сдержанный интерес к сидевшей на мели «Африкен куин», но вскоре загорелись идеей завладеть брошенным судном. 13 марта 1959 г., в пятницу (вдвойне несчастливый день) они, уговорив местного торговца Пола Бреди ссудить им 5 тыс. дол., отправились в Атлантик-Сити, прихватив с собой переносную печь, спасательные нагрудники, керосиновую лампу, а кроме того, – малярную кисть.

Они обнаружили огромное судно сидящим на дне на глубине 9 м с креном 12° на правый борт. Взятой с собой кистью они намалевали на борту танкера надпись «НЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ» и наклеили «официальное объявление», гласившее, что судно перешло в собственность компании «Индастриэл майтенанс», г. Холланд, штат Виргиния. 23 мая самозваные владельцы начали набирать команду. Поскольку они постоянно имели дело со сталью, было решено использовать именно этот материал, чтобы соорудить заплату. Прежние спасатели не осмелились воспользоваться сталью, боясь, что искры при сварке воспламенят пары нефти, наполнявшие судно. Доказательством более чем ограниченных познаний новоявленных владельцев танкера в технике спасательных работ служит то, что в течение всех последовавших за тем шести месяцев они с опаской приближались к возведенному профессиональными спасателями пластырю из дерева и бетона, так и не постигнув, что это такое.

Чтобы изготовить стальную заплату, нужно было иметь в своем распоряжении достаточное количество листовой стали, 20 штук насосов и водолаза. Кроме того, требовалось раздобыть баржу или плашкоут для подвозки материалов.

В конце концов они приобрели 11-метровую десантную баржу, 10-метровый катер для заправки гидросамолетов и 22 списанных погружных насоса с электроприводом. Источником электроэнергии должен был служить сооруженный на скорую руку агрегат, состоявший из судового дизеля, соединенного с генератором, у которого вышел из строя собственный привод. Вдобавок им удалось нанять специалиста по резке металла Мориса Симмонса, любителя-аквалангиста по совместительству, и завербовать еще одного компаньона – Альва Сэдлера, занимавшегося рискованными сделками по продаже недвижимой собственности.

Спасательные операции начались с того момента, когда Снммонс опустился с аквалангом в трюм полузатопленного танкера. Там он задраил иллюминаторы провизионной кладовой. Затем из нее откачали воду, и спасатели отпраздновали первый успех.

Симмонс начал постепенно прокладывать себе путь снаружи танкера, по его правому борту, пытаясь установить размер повреждений, которые погубили судно. Он хорошо понимал, что дело не в вылетевших заклепках – такие отверстия он просто затыкал деревянными пробками. И он оказался прав. 7 июня, когда он находился на расстоянии 15 м от палубы грузовых танков, где когда-то была носовая часть танкера, Симмонс обнаружил часть корпуса, напоминавшую, как он потом сказал, рельефную карту Луны. Зиявшие дыры, трещины и оторванные листы обшивки отмечали место, где в ту злополучную ночь колотилась о корпус танкера его носовая секция.

Поврежденный участок достигал 9 м в длину и 6 м в высоту. Итак, если они намеревались поднять «Африкен куин», им нужно было как-то ее залатать.

Выполнить такую работу мог только водолаз в нормальном скафандре, но для него требовалось соорудить из лома водолазную платформу. Проявив чудеса импровизации, они изготовили ее через три недели. К нижнему концу стальной грузовой стрелы решетчатой конструкции приварили в качестве основания кусок толстой трубы. Теперь 14-метровая стрела могла стоять вертикально в воде на глубине 10,5 м у поврежденного борта танкера. К ней приварили двойные направляющие, по которым могла перемещаться сваренная из стальных труб конструкция. Она приводилась в движение электродвигателем, установленным на верхнем конце бывшей грузовой стрелы. На трубчатом каркасе закрепили водолазную платформу, и задача была решена – водолаза можно было в любой момент опустить на дно или поднять из воды.

Рабочей площадкой служила шлюпочная палуба правого борта, непосредственно над поврежденным участком. С помощью лебедок шлюпбалок отважные спасатели намеревались поднимать материалы. Прямо над головой находилась грузовая стрела машинного отделения – она позволяла втаскивать на борт стальные листы для ремонта, а палуба была достаточно длинной и широкой, чтобы собрать и сварить заплату. Единственное неудобство заключалось в том, что палуба имела наклон к воде и в часы прилива волны заливали ее кромку.

Белдон Литтл приобрел листовую сталь толщиной 9,5 мм. Листы были невелики по размеру: 6 м длиной и 1,5 м шириной. Шесть таких полос, сваренных вместе, рассчитывал он, позволят изготовить заплату достаточного размера.

Тем временем 30 июня на место работ прибыл водолаз-профессионал Дьюк Моррис со своим помощником Вуди Криспом. Оплата их услуг (115 дол. в день) легла тяжким бременем на плечи Дира и Литтла.

Первым делом Моррис решил опуститься в затопленное на 9 м машинное отделение, чтобы осмотреть повреждения изнутри. Погрузиться ему не удалось – на поверхности воды плавал толстый слой нефти. Совершенно случайно Дир обнаружил, что если в воду бросить достаточное количество детергента, она очистится от нефти, по крайней мере, на несколько часов. Восемью годами позже этот способ оказал неоценимую помощь при ликвидации последствий аварии «Торри кэньон».

Моррис обследовал пробоины и принес неутешительные известия – заплату нельзя было закрепить снаружи с помощью болтов, пропущенных через нее и корпус, поскольку добраться изнутри к концам болтов, чтобы навернуть на них гайки, оказалось невозможным.

Дир оставил остальных делать шаблон из стальных труб, чтобы точно подогнать форму заплаты к изгибу корпуса судна, а сам отправился на свой заводик в Холланде поразмыслить над проблемой изготовления заплаты. Задача была не из легких. Весящую 10 т заплату размером со стенку сарая предстояло подогнать к израненному корпусу танкера, удержать ее в этом положении, пока она не будет закреплена, а затем придать дополнительную прочность, чтобы она могла устоять под ударами волн. Кроме того, требовалось изобрести какой-то способ крепления заплаты к корпусу взамен болтового.

В конце концов Дир остановился на крепежных винтах. Их можно было ввернуть в предварительно снабженные резьбой отверстия в корпусе, что позволяло обойтись без гаек. Но это означало, что отверстия в корпусе и в заплате придется просверливать, вместо того чтобы прожигать их ацетиленовым резаком. Ну что ж, для этого подойдет Т-образное пневматическое сверло.

А чем вворачивать винты? И тут ему пришла в голову блестящая идея воспользоваться гаечным ключом с пневматическим приводом. Такими ключами автомеханики заворачивают гайки на колесах автомашин. А чтобы обеспечить надлежащую точность при сверлении отверстий, решил Дир, мы приварим с обеих сторон того места, где будут сверлиться отверстия, гайки, расположив их на расстоянии 20 см друг от друга. Затем в гайки ввернут стальные штыри, которые будут торчать из корпуса подобно стальным пальцам, и по этим штырям начнет ходить взад и вперед пневматическое сверло.

Следующая проблема заключалась в том, как подогнать заплату, т. е. придать ей форму, соответствующую кривизне корпуса судна. Дир решил сварить стальные листы и прикрепить стальной трос в определенной точке на средней линии заплаты. Когда заплату поднимут над палубой, она, естественно, провиснет по краям под действием собственной массы. По достижении требуемой кривизны, или провисания, к верхней стороне заплаты надо будет приварить двутавровые балки высотой 25 см с узкими полками, чтобы закрепить ее в этом изогнутом положении.

Ну, а как изогнуть балки? Очень просто – для этого надо вырезать из каждой балки небольшие клинья и начать сгибать балку, пока края выреза не сомкнутся, после чего заварить это место.

Так постепенно Дир дошел до последней задачи – как прикрепить заплату к корпусу, пока она не будет прочно соединена с ним винтами. Он решил осуществить это с помощью тросов. Их надлежало пропустить через горизонтальные ряды отверстий поверх и снизу поврежденного участка корпуса, затем через (сверху) заплату или поперек (снизу) и наконец закрепить за палубные скобы. Завершив эту операцию, можно было бы ввернуть крепежные винты, откачать воду и судно бы всплыло. В теории.

18 июля водолаз Дьюк Моррис начал проделывать ацетиленовым резаком отверстия в корпусе, через которые будут пропускаться тросы. Остальные спустили по борту сваренный из труб шаблон, и тут выяснилось, что длина поврежденного участка составляет 12, а не 9 м. Пришлось раздобыть недостающие стальные листы. Наконец заплата была готова. Изогнули и двутавровые балки, которые должны были удерживать ее в выгнутом положении. Один край заплаты прижали грудой толстых труб к переборке рубки и, прикрепив другой к палубе тремя массивными болтами, приподняли ее с помощью крюка грузовой стрелы. Тросом и цепью заплату стянули поперек, чтобы не позволить ей чересчур сильно выгнуться.

В пятницу на борту «Африкен куин» остались только Дир и аквалангист Симмонс, все остальные отправились на берег. До полуночи они приварили к заплате четыре изогнутые балки и улеглись спать. К утру разразился жестокий шторм. Огромные волны начали захлестывать палубу и закрепленную на ней заплату, ударяя 10-тонным стальным листом о палубу. Три болта, удерживавших нижний край заплаты, сорвались, грузовой крюк начал распрямляться. Потребовалось всего несколько минут, чтобы заплата и балки распрямились почти полностью.

Каким-то образом Диру и Симмонсу удалось, невзирая на шторм, закрепить заплату еще одним тросом и тем самым не дать ей свалиться за борт. Чтобы проделать эту операцию, Диру, бывшему верхолазу, пришлось в промежуток между волнами пробежать по наклонно расположенной заплате, броситься на колени у самого ее края, просунуть руку под заплату и пропустить трос через скобу, а затем успеть добежать назад, прежде чем очередная волна обрушилась на палубу.

К следующей среде собравшаяся в полном составе команда выгнула четыре распрямившиеся балки и поставила их на место вместе с остальными 16. В качестве дополнительного подкрепления к верхнему и нижнему краям заплаты приварили куски рельсов. Заплату подняли, заварили внутренние швы испустили на предназначенное ей место. Система тросов надежно прижала ее к борту, и Моррис с Симмонсом начали вворачивать крепежные винты.

Затем Дир принялся готовить насосы к той нелегкой работе, которую им предстояло выполнить, после того как заплата будет окончательно закреплена. Нужно было откачать воду из 14 грузовых танков и машинного отделения, а в них ее было в общей сложности более 49 тыс. м3. Кроме того, Дир проложил кабели для двух генераторов, один из которых должен был подавать электроэнергию к насосам, а другой – к компрессору, предназначавшемуся для продувки неповрежденных цистерн с целью увеличения плавучести танкеров. Другие члены спасательной команды занялись утомительным делом герметизации люков, вентиляторов, иллюминаторов и дверей. Оказалось, что диски от дисковой бороны являются идеальным материалом для заделки иллюминаторов.

На второй неделе сентября отлетевшая металлическая крышка напорной трубы уложила Дира в больницу. Он как раз пытался приварить ее, когда его ацетиленовая горелка воспламенила скопившиеся в трубе пары нефтепродуктов. Но всего через 18 дней, когда 22 насоса уже откачивали воду из затопленных помещений танкера, Дир снова был на ногах. Вскоре один из погруженных под воду насосов стал искрить. Во время возникшего при этом замешательства сгорело еще восемь насосов. Тут же Альва Сэдлер доставил 15 новых насосов. 21 сентября корма судна поднялась из воды, а 22-го от грунта оторвались остатки носа.

Сэдлер нанял буксир, чтобы уже 23-го отбуксировать лишенное собственного хода судно в Норфолк. Но в это время на побережье штата Каролина обрушился ураган «Грейси», перемещавшийся к северу. Все они прекрасно понимали, что если ураган застигнет их в открытом море, «Африкен куин» будет на этот раз потеряна окончательно. Между тем насосы беспрестанно засорялись, что еще больше усугубляло серьезность положения – им и так едва удавалось откачивать непрерывно поступавшую в корпус танкера воду. Тем не менее 25 сентября судно было прибуксировано в гавань Норфолка.

После нескольких месяцев отчаянных стараний им удалось продать судно нью-йоркскому торговцу металлическим ломом Сэму Кану за 134 тыс. дол. Полученная сумма только-только покрыла расходы на спасательную операцию. Кан, в свою очередь, перепродал танкер европейскому коллеге, потеряв на этой сделке 75 тыс. дол. «Африкен куин» была отбуксирована в Европу и в мае 1961 г. разрезана на лом на верфи в Антверпене.

Описанный выше случай представляет собой один из наиболее удивительных примеров ничем не подкрепленной, кроме энтузиазма, личной инициативы в истории спасания судов.

«МАРЕ НОСТРУМ» БУКСИРУЮТ НА ПУЗЫРЕ ВОЗДУХА

С момента аварии «Африкен куин» прошло чуть более семи лет, когда 19 сентября 1966 г. супертанкер «Маре нострум» на полном ходу наскочил на скалы у острова Халлания в Индийском океане неподалеку от Омана. Валовая вместимость «Африкен куин», сданной в эксплуатацию в 1955 г., составляла 21,5 тыс. рег. т, тогда как у «Маре нострум» она равнялась 34 тыс. рег. т. Размеры танкеров продолжали увеличиваться.

Сила удара была настолько велика, что почти все днище судна оказалось вспоротым подводными скалами. Экипаж покинул танкер, полагая, что тот вот-вот развалится на части. К месту происшествия поспешили спасательные буксиры, но известия о плачевном состоянии судна заставили их повернуть обратно. Продолжил свой путь только западногерманский буксир «Фрисланд».

Когда 1 октября спасатели прибыли на место, чтобы начать спасательные операции на основе контракта «Нет спасения – нет вознаграждения», им пришлось воспользоваться собственным спасательным катером, чтобы добраться до танкера. Судно окружали уродливо торчащие из воды скалы, дул юго-западный ветер силой в пять баллов. Осмотр повреждений принес новые разочарования – из 30 грузовых танков все, кроме трех, оказались распоротыми.

Спасатели понимали, что пытаться отремонтировать днище – бесполезное дело, и решили снабдить крышки шахты машинного отделения и кормовых грузовых танков дополнительными подкреплениями, а затем продуть грузовые танки сжатым воздухом, чтобы судно плавало на воздушном «пузыре», несмотря на зияющее распоротыми краями днище.

На палубу танкера доставили множество компрессоров и целые мили воздушных шлангов. В течение девяти дней спасатели закачивали в корпус судна сжатый воздух, постепенно стягивая танкер на глубокую воду, по мере того как он приобретал плавучесть. 14 октября наступил прилив, и «Фрисланд», усилиям которого помогали собственные двигатели «Маре нострум», полностью стянул танкер с подводных скал.

Однако впереди еще оставалось 800 миль пути до Адена и 3400 миль до пункта их конечного назначения – итальянского порта Специя. Ближе не было ни одного порта, который располагал бы сухим доком, способным вместить такой танкер. Путь до Адена занял почти две недели. Там водолазы срезали автогеном все торчавшие края разорванной обшивки днища. Некоторые куски выступали из корпуса на 9 м.

7 декабря танкер с одной четвертью уцелевшей днищевой обшивки, удерживаемый на плаву только подававшимся в корпус сжатым воздухом, прибыл в Суэц. Здесь их ожидала десятидневная задержка – требовалось получить специальное разрешение на проход по каналу. В конце концов два суэцких буксира провели танкер через канал. Из Порт-Саида его отбуксировали по Средиземному морю до Специи, куда он благополучно прибыл 6 января 1967 г.

«Маре нострум» был всего лишь одним из 13 тысяч судов, оставленных своими экипажами в мирное время XX столетия в результате аварий, столкновений и штормов. В наш век подавляющее большинство таких случаев происходит, когда суда наскакивают на скалы, рифы или затонувшие суда либо садятся на мель. Радиолокаторы и гидролокационная аппаратура, казалось бы, должны были исключить возможность подобных происшествий, по крайней мере в условиях, когда не свирепствует жестокий шторм. К сожалению, электронные приборы все еще нуждаются в присутствии людей – для их технического обслуживания и снятия показаний. Кроме того, они до сих пор иногда выходят из строя, как и многое из того, что сделано руками человека.

Согласно мнению ряда наблюдателей, низкие требования к техническому обслуживанию судового оборудования и к дисциплине судовых экипажей, принятые в некоторых странах «удобного флага», в известной мере сказались на ошеломляющих размерах списка погибших за последние годы судов. Так, например, Япония, США и Англия – страны, в которых такие требования поддерживаются на весьма высоком уровне, потеряли очень немного судов.

ГИБЕЛЬ «ТОРРИ КЭНЬОНА»

1967 год, отмеченный спасением «Маре нострума» и гибелью «Торри кэньона», был особенно ужасным. Как свидетельствует Регистр Ллойда, он оказался самым тяжелым годом за всю историю судоходства – в различных районах океана погибло 337 судов общим водоизмещением 832,8 тыс. т. Пятнадцать из них исчезли бесследно и по неизвестным причинам. Большинство остальных были обязаны своей гибелью известным врагам: поступлению воды в отсеки, столкновению, пожару на борту, посадке на мель или риф.

«Торри кэньон» принадлежал к числу судов, наскочивших на подводную скалу. Отклики этого события до сих пор звучат во многих странах мира. В той или иной форме оно затронуло правительства Либерии, Англии, Франции и США, во многом способствовало осознанию человечеством опасности загрязнения окружающей среды и в конце концов должно привести к изданию законов и правил, обусловливающих необходимость разработки новых методов спасательных работ для предотвращения загрязнения поверхности моря в случае аварии подобных гигантских танкеров.

Танкер «Торри кэньон» длиной 296,8 м был одним из самых больших в мире судов. Его корпус, по сути дела, представлял собой множество плавающих цистерн для нефти, к которому как некий привесок была добавлена надстройка, а где-то глубоко внутри запрятаны две паровые турбины общей мощностью 25 270 л. с. Танкер вмещал 850 тыс. баррелей нефти – 117 тыс. т! Собственные топливные цистерны танкера были рассчитаны на 12,3 тыс. т жидкого топлива, что на 700 т превышало общую грузовместимость достопамятного «Блума», который в 1942 г. был одним из двух крупнейших в мире танкеров.

Судно было приписано к Монровии, столице Либерии, но принадлежало компании «Барракуда танкер корпорейшн». Управление компании размещалось в городе Гамильтон на Бермудских островах, где в канцелярских шкафах компании «Баттерфилд, Дилл и K°» хранились документы, к которым практически и сводились все имущество и сущность фирмы. «Барракуда танкер корпорейшн» не была дочерней фирмой концерна «Юнион ойл», хотя и являлась чисто холдинговой компанией последнего, образованной лишь для того, чтобы сдавать концерну в аренду суда с целью уменьшить – на совершенно законной основе – сумму уплачиваемых им налогов. Правда, это несколько осложняло дело, когда против кого-нибудь требовалось возбудить судебное преследование. Истцы – ими были страны, а не отдельные личности, сначала толком не понимали, кому же собственно следует предъявить иск.

На «Торрн кэньоне» было 36 человек экипажа во главе с капитаном Пастренго Руджиати. На судне имелся радиолокатор дальностью действия 80 миль, радионавигационная установка «Лоран», радиотелефонная станция для переговоров с берегом и эхолот с самописцем. Застрахованному на 18 млн. дол. танкеру был присвоен класс 100А1 Регистра Ллойда – наивысший для судов данного типа.

18 марта 1967 г. «Торри кэньон», возвращавшийся из Персидского залива с полным грузом нефти, приблизился к островам Силли – 48 голым скалам, выступавшим из воды на расстоянии 21–31 мили от оконечности полуострова Корнуолл в Англии.

В 8 ч 18 мин утра Руджиати решил направить судно в проход шириной 6,5 мили и глубиной 60 м между островами и гранитным рифом, известным под названием «Семь камней». Изданное британским Адмиралтейством руководство по следованию через Ла-Манш не рекомендует капитанам больших судов пользоваться этим проходом. К сожалению, Руджиати не имел с собой этой полезной маленькой книжки.

Ла-Манш был весь усеян рыболовными судами, и Руджиати не смог повернуть там, где следовало. В 8 ч 48 мин он понял, что танкер движется прямо на скалу Поллард Рок, находящуюся в 16 милях от побережья Корнуолла. Он скомандовал рулевому резко положить руль влево, но по так и оставшейся не выясненной причине переключатель рулевого управления оказался на автоматическом режиме работы, поэтому крутить штурвал было бесполезно.

Две минуты ушло на то, чтобы поставить переключатель в нужное положение и резко переложить руль влево: потребовались только 1 мин и 58 с, чтобы танкер наскочил на скалу Поллард Рок.

В эфир полетели сигналы бедствия, а Руджиати тем временем безуспешно пытался снять танкер со скалы. На призывы откликнулись семь судов, но первым к месту аварии подоспел «Утрехт», принадлежавший той же голландской компании «Вейсмюллер», буксиры которой не так давно спасли «Маре нострум». Ко времени прибытия «Утрехта» компания уже связалась по телефону с компанией «Пасифик коуст транспорт» в Лос-Анджелесе, представлявшей интересы владельцев судна, и пыталась договориться о заключении контракта на спасение танкера на обычной основе «Нет спасения – нет вознаграждения». Если бы такой контракт удалось заключить, спасатели получили бы не менее миллиона долларов.

В 12 ч 40 мин Хилле Пост, капитан «Утрехта», высадил своих людей на борт танкера. Поблизости от места аварии висели в воздухе два вертолета английских ВМС, готовые в случае необходимости снять экипаж и спасателей с «Торри кэньона», поскольку к этому времени судно, частично затопленное, тяжело перекатывалось под ударами волн с борта на борт и билось о скалы. Из разорванных цистерн танкера уже вылилось в море около 5 тыс. т. нефти. Пытаясь уменьшить массу судна, команда деятельно откачивала за борт остальную нефть, в результате чего вокруг «Торри кэньона» образовалось нефтяное пятно диаметром около шести миль. К месту аварии подошел минный тральщик «Кларбестон», доставивший тысячу галлонов эмульгатора (детергента); на подходе был также буксир «Джайэент» с остатками из запасов ВМС – 3,5 тыс. галлонов детергента на борту. На следующее утро, 18 марта, прибыли еще два буксира компании «Вейсмюллер» – «Титан» и «Стентор», а также зафрахтованный ею португальский буксир «Прайя да адрага».

Машинное отделение «Торри кэньона» было почти на два метра залито водой и нефтью, котлы потухли, насосы остановились, работали лишь аварийные генераторы. Поскольку морская вода вытеснила нефть из носовых танков, танкер полностью утратил плавучесть в носовой части. Кромка фальшборта бака, накренившегося на 8, была уже вровень с поверхностью воды, дул сильный ветер. 16 человек попросили, чтобы их сняли с танкера.

В эту же ночь, после того как буксирный трос «Утрехта» порвался во время безуспешной попытки стянуть «Торри кэньон» с камней, вертолеты и спасательные шлюпки с танкера сняли всех находившихся там людей. На нем остались только капитан Руджиати, трое членов его экипажа и двое спасателей.

За 30 часов, прошедших с момента аварии, нефть растеклась по воде гигантской полосой длиной 18 и шириной 4 мили. По краям полосы она плавала по воде тонкой пленкой, но вблизи танкера ее толщина достигала 455 мм.

По распоряжению премьер-министра Великобритании Гарольда Вильсона руководителем спасательных операций был назначен Моррис Фолей, заместитель министра обороны (ВМС). Возникшая проблема отличалась чрезвычайной сложностью как с политической, так и с юридической точек зрения – судно, собственность граждан другой страны, находилось в международных водах, вне пределов трехмильной зоны британских территориальных вод. Любые действия правительства Англии, как и его полное бездействие, могли показаться кому-либо неправильными или незаконными.

20 марта министр обороны Денис Хили объявил, что в операциях по очистке поверхности моря от нефти участвуют 20 кораблей, которые используют 200 тыс. галлонов эмульгатора (детергента) на сумму 500 тыс. фт. ст. Критики действий правительства потребовали, чтобы танкер, кому бы он ни принадлежал, был сожжен или, в крайнем случае, оставшаяся в его цистернах нефть была перекачана в другие танкеры. Те, кто выдвигал подобное предложение, не понимали, что перекачку придется вести с помощью вакуумной системы (источники энергии на «Торри кэньоне», естественно, давно вышли из строя) и на это в лучшем случае уйдет несколько месяцев. Кроме того, подобный план предполагал возможность создания надежного шлангового соединения между танкерами, что было весьма сомнительным.

В тот же день принимавший участие в спасательных операциях специалист по работам такого рода, представитель компании «Вейсмюллер» Ханс Сталь, сообщил, что из 18 грузовых танков «Торри кэньона» 14 разорваны подводными камнями. Скала подобно гигантскому пальцу на 5 м с лишним вонзилась в днище судна. Пробитыми оказались также топливные цистерны танкера, насосные отделения и носовые грузовые помещения.

Во вторник, 21 марта, отношения между концерном «Юнион ойл» и английским правительством стали более напряженными: нефть распространилась на площади 100 квадратных миль, причем огромное пятно двигалось по направлению к Англии. Ожидалось, что к концу недели оно достигнет побережья Корнуолла – основного приморского курортного района Англии.

Невзирая на нараставшее напряжение, спасательные работы продолжались, но во вторник в полдень произошел взрыв машинного отделения. Многие при этом были ранены, а двое – Родригес Виргилио и Ханс Сталь были сброшены взрывом за борт. Тридцатишестилетний Сталь, которого подняли из воды после оставшегося невредимым Виргилио, скончался, прежде чем его успели доставить в больницу в английском городе Пензанс. Причиной взрыва, по всей вероятности, явилась искра, воспламенившая пары нефти в подпалубном пространстве. Компания «Вейсмюллер» уже затратила на спасательные работы 50 тыс. дол. и не намеревалась по этой причине отказываться от продолжения попыток спасти судно на столь ранней стадии операции.

К среде, 22 марта, уровень воды в машинном отделении поднялся с 1,8 до 16,7 м. Единственное, что, возможно, еще могло бы спасти судно, – это продувка его грузовых танков сжатым воздухом (как в случае с «Маре нострум») с тем, чтобы танкер всплыл на воздушной подушке. Летчики Дэвид Иствуд и Томас Прайс доставили вертолетами на палубу «Торри кэньона» 6-тонные компрессоры, снятые со спасательных судов.

Тем временем был срочно образован научно-технический комитет в составе 14 человек под председательством главного научного советника английского премьер-министра Солли Цукермана. Совет должен был рассмотреть возможные действия в случае провала операции по спасению танкера. Единственный выход заключался в уничтожении судна вместе с 80 тыс. т нефти, все еще находившейся в его грузовых танках. Если уничтожить танкер не удастся, то следует попытаться расправиться с нефтью непосредственно на побережье. На армию, решили члены комитета, в этом случае будет возложена ответственность за очистку пляжей и 300-метровой полосы воды вдоль них, а ВМС очистят от нефти поверхность воды за пределами этой зоны.

В конце пасхальной недели, 24–26 марта, компания «Вейсмюллер» предприняла последнюю попытку спасти танкер. Этому благоприятствовал очень высокий прилив – уровень воды был почти на два метра выше, чем в момент аварии «Торри кэньона». Оставалась нерешенной только одна проблема: куда отбуксировать судно, когда оно будет снято с камней. Танкер, даже в его нынешнем плачевном состоянии, стоил не менее 10 млн. дол. (естественно, только после того, как его стянут на воду), однако ни одна страна в мире не позволила бы отбуксировать в свои прибрежные воды эту извергающую нефть громадину.

Планы спасения танкера закончились полной неудачей. Несколько раз буксиры «Утрехт», «Стентор» и «Титан» (общая мощность их двигателей достигала почти 7 тыс. л. с.) пытались стянуть танкер с камней, но, несмотря на работавшие с полной нагрузкой компрессоры, подававшие сжатый воздух в грузовые танки судна, и высокий прилив, «Торри кэньон» так и не сдвинулся ни на дюйм. В воскресенье днем в корпусе танкера образовалась отчетливо видимая трещина, вызванная, вероятно, не прекращавшимися уже 8 суток ударами судна о камни. К полудню 27 марта танкер развалился пополам, и теперь обе половины судна разделяло 8 м воды. Оставалась еще надежда спасти кормовую часть судна, но она соскользнула со скалы в море и затонула.

Еще в пятницу штормовой ветер со скоростью более 70 км/ч погнал нефть к побережью Корнуолла, где она почти на 100 км залила пляжи. В газетах начали появляться первые сообщения о печальной судьбе морских птиц, попавших в полосу нефти.

28 марта, в 9 ч утра, компания «Вейсмюллер» приняла решение прекратить дальнейшие попытки. Поскольку компания ничего не спасла, она ничего и не получила. В тот же день концерн «Юнион ойл» отказался от своих прав на танкер в пользу страховщиков – американского синдиката по страхованию судов и некоторых страховых компаний Ллойда. Почти немедленно авиация британских ВМС начала бомбардировку судна с целью воспламенить и уничтожить нефть, прежде чем она полностью уничтожит пляжи. Такие действия напоминали стрельбу из пушек по воробьям, но в то же время были единственным выходом, поскольку план использовать подрывные заряды, которые можно точно рассчитать и заложить, был отвергнут, как слишком рискованный.

Бомбардировщики английских ВМС «Бакэнир», заходившие на цель со скоростью 900 км/ч, с высоты 760 м сбросили на танкер 41 бомбу массой по 450 кг. К взрывчато-зажигательной смеси, которой были снаряжены бомбы добавили алюминий, чтобы усилить пламя. Установленные с задержкой на 0,035 с взрыватели должны были взорвать бомбы после того, как те пробьют палубу танкера. В цель попало 30 бомб.

Следом за бомбардировщиками шли реактивные истребители «Хантер» британских ВВС, сбрасывавшие в пламя пожара подвешенные под их крыльями алюминиевые баки с авиационным бензином. Более 20 тыс. л бензина должны были способствовать распространению огня. Густые столбы дыма в течение двух часов поднимались в небо над охваченным пламенем танкером. На следующий день налеты авиации возобновились. В огонь полетели ракеты и еще 23,5 тыс. л авиационного бензина. Напалм, сброшенный в плавающую на воде нефть, не воспламенил ее. 30 марта на танкер обрушилось еще 50 т бомб.

Бомбардировка обошлась британскому правительству в 200 тыс. фт. ст.

С 7 по 13 апреля водолазы из плимутской военно-морской базы во главе с лейтенантом Сирилом Лафферти произвели обследование лежавших на глубине 20 м остатков танкера, чтобы определить, сколько нефти еще осталось в его танках. Лишь в некоторых из них обнаружили слой полузатвердевшей нефти. «Торри кэньон» был мертв.

Но связанная с ним эпопея еще только разворачивалась. Как только закончилась бомбардировка, началась массированная операция по очистке побережья Корнуолла. Одновременно пытались спасти морских птиц, перья которых были пропитаны нефтью или детергентом. Все оказалось напрасным. Только что очищенные пляжи снова заливались нефтью, принесенной прибоем, а птицы – те просто умирали.

Во главе ударных сил, брошенных на очистку побережья, шли 1000 морских пехотинцев, а за ними следовали 1200 английских солдат. К труднодоступным участкам люди добирались по спущенным со скал канатам, а в некоторых случаях их вместе с запасами детергента спускали с вертолетов. Толку от добровольцев из числа населения было мало, а иногда они просто мешали. Более эффективной оказалась помощь женского добровольческого корпуса. Третье авиационное соединение ВВС США выделило 86 человек, 34 грузовика и полмиллиона долларов. На борьбу с нефтью были в полном составе направлены 78 английских пожарных команд.

В конце концов совместные усилия увенчались успехом. В середине мая войска возвратились на свои квартиры, и к началу июня пляжи были очищены от нефти. После вполне понятного малолюдья в начале сезона к концу лета курорты возобновили нормальную деятельность.

Как показали результаты проведенной операции, применение химических средств явилось, по-видимому, наилучшим способом борьбы с крупными загрязнениями нефтью. Беда в данном случае заключалась лишь в том, что нефти оказалось слишком много. Еще до начала бомбардировки танкера ее вытекло около 50 тыс. т; примерно 15 тыс. т из этого количества испарилось или рассеялось естественным путем. Таким образом, на поверхности моря осталось 35 тыс. т. В ходе операции было израсходовано приблизительно 3,5 тыс. т детергентов-эмульгаторов – количество, достаточное для диспергирования или связывания 15 тыс. т нефти. 20 тыс. т нефти было выброшено на берег.

ГИБЕЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ НЕФТЯНОГО ЗАГРЯЗНЕНИЯ

В ходе описываемых событий выяснился также ряд других неприятных фактов.

Совершенно чистый с виду пляж мог быть пропитанным на значительную глубину нефтью, просочившейся туда под действием прибоя. Единственный способ борьбы в таких случаях заключался в вспахивании и бороновании подобных участков.

Самым обескураживающим было то, что детергент, эффективно воздействующий на нефть, оказался чрезвычайно ядовитым для морской растительности и живых организмов приливной зоны. Больше всего пострадали моллюски (клемы, мидии и устрицы), причем нефть и детергент в сочетании были более губительны, чем порознь.

В открытом море плавающая на поверхности нефть не причиняет вреда морским организмам. Однако после обработки детергентом, погружаясь в воду, она несет с собой смерть обитателям мелководья, неспособным спастись бегством.

Самый тяжелый удар пришелся на долю птиц. Их пропитанные нефтью и детергентом перья теряли водоотталкивающие свойства и переставали удерживать тепло, что приводило к быстрому охлаждению тела. Легкие, горло, кишечник птиц, забитые пеной из нефти и детергентов, были обожжены. Нефть, кроме того, вызывала перитониты, нарушение деятельности печени и почек, параличи и слепоту. Птицы, перья которых были сильно пропитаны нефтью, погибали все без исключения; среди пострадавших выжило менее 20 %. На побережье Корнуолла погибло 20 тыс. кайр и 5 тыс. гагарок. Площадь гнездовий сократилась на 25 %. Из 7849 спасенных птиц через несколько дней уцелело всего 450.

9 апреля пятно вытекшей из «Торри кэньона» нефти размером 30х5 миль достигло побережья Бретани, французское правительство не успело принять никаких мер за то время, пока подгоняемая ветром нефть со скоростью 35 уз приближалась к берегам Франции. Чтобы как-то связать плавающую на воде нефть, ее посыпали опилками; на берегу ее с помощью лопат собирало обутое в резиновые сапоги местное население. Вся операция обошлась Франции в 3 млн. дол.

3 апреля в Генуе начались заседания следственной комиссии, официально созданной правительством Либерии, но фактически состоявшей из трех американских бизнесменов. Комиссия признала, что капитан Руджиати несет полную ответственность за гибель «Торри кэньона». В сентябре 1967 г. он был лишен капитанского диплома. Многие наблюдатели подняли большой шум по поводу якобы предвзятого решения комиссии, пытаясь доказать, что подлинными виновниками являются компании «Барракуда танкер корпорейшн» или «Юнион ойл». Такая точка зрения представляется несколько странной, если учесть допущенные Руджнати и признанные им грубые нарушения правил судовождения в то памятное утро. Еще на заре развития мореплавания ответственность капитана за свое судно стала непреложным морским законом. Сколь бы суровым это не могло показаться, но в море на судне нет места демократии, она недопустима. А власть неизбежно означает и ответственность.

4 мая британское правительство направило в Верховный суд официальный иск против компании «Барракуда танкер корпорейшн», в котором предъявляло свои права на принадлежавшие компании суда «Лейк Палурд» и «Сан-Синена», однотипные с «Торрн кэньон». Суд возбудил дело в отсутствие ответчика, в данном случае компании «Барракуда танкер корпорейшн». 15 июля англичане поймали «Лейк Палурд», когда он на один час остановился в Сингапуре, и приколотили к его мачте судебную повестку, «арестовав» танкер до тех пор, пока компания не выдаст долгового обязательства на сумму 8,4 млн. дол.

Французы на пять минут опоздали проделать ту же операцию, но затем поймали танкер в Роттердаме и заставили таким образом компанию выдать им аналогичное обязательство.

Компания «Юнион ойл», зафрахтовавшая «Лейк Палурд», как в свое время и «Торри кэньон», обратилась в окружной суд США с просьбой ограничить размер долгового обязательства «лимитированным фондом», который в США считается равным стоимости спасенного судна, имущества или груза. Поскольку через несколько дней после катастрофы волны вынесли на берег один из спасательных плотов «Торри кэньона», сумма долгового обязательства компаний «Юнион ойл» и (или) «Барракуда танкер корпорейшн» составляла всего 50 долларов.

Однако согласно постановлению апелляционного суда, право на подобное ограничение материальной ответственности предоставлялось только владельцу судна, а не его фрахтователю. После вынесения такого решения компания «Юнион ойл» начала переговоры по урегулированию конфликта. 11 ноября 1969 г. «Барракуда танкер корпорейшн» и «Юнион ойл» согласились уплатить британскому и французскому правительствам в общей сложности 7,2 млн. дол. в возмещение расходов по ликвидации последствий загрязнения побережья Корнуолла и Бретани.

Страховые компании, уже выплатившие 16,5 млн. дол. страховки за погибшее судно, были вынуждены снова раскошелиться. Ллойд уплатил около 70 % этой суммы, остаток взял на себя американский консорциум.

Случай с «Торри кэньоном», несомненно, будет иметь далеко идущие последствия и окажет определенное влияние на некоторые аспекты спасательных работ в море.

ИМКО (Межправительственная морская консультативная организация) уже начала изучать возможность заключения широкого международного соглашения. Подписавшая такое соглашение страна, побережье или территориальные воды которой подверглись бы загрязнению, получала официальный статус в комиссии по расследованию обстоятельств вызвавшей загрязнение аварии и, кроме того, могла в рамках международного права принять соответствующие меры по защите своего побережья от угрозы загрязнения с судов, находящихся вне пределов ее территориальных вод (даже если бы такие меры нанесли ущерб интересам частных лиц и компаний или правительства страны, под флагом которой плавает судно).

ИМКО также рассматривает вопросы обязательного внесения судовладельцами и фрахтователями специальных страховых сумм на случай загрязнения моря их судами и возможной ответственности таких лиц и компаний перед отдельными странами и частными лицами, косвенно пострадавшими от подобного загрязнения (например, владельцами пляжей, залитых нефтью).

Многие крупные нефтяные компании, предчувствуя надвигающиеся перемены, начали по своей инициативе изучать возможность сжигания на самих танкерах нефтяных отходов, остающихся в танках после разгрузки судна. В результате промывки танков и различных случайностей ежегодно в Мировой океан попадает более 120 тыс. м3 нефти.

В настоящее время американская компания «Оушн сайенз энд инджиниринг» осуществляет, согласно контракту с Береговой охраной США, проектирование специального устройства для перекачки нефти с потерпевшего аварию танкера. Устройство доставляется на самолете к месту аварии и обеспечивает удаление нефти из грузовых танков судна прежде, чем она попадает в море. Компания намеревается также разработать и другое оборудование для ликвидации загрязнения моря в случае его возникновения.

Западногерманская фирма «Бадише анилин унд зода фабрик» создала специальный вид пенопласта, получивший наименование «гигромулл». Этот пенопласт сбрасывается в море прямо с борта судна, впитывает и удерживает значительный объем загрязненной нефтью воды, а затем удаляется с поверхности моря с помощью насосов. Его применение представляется весьма многообещающим.

Тем временем, однако, в эксплуатацию вступили танкеры дедвейтом 200 тыс. т, не за горами время, когда на сцене появятся танкеры дедвейтом 500 тыс. т (в четыре раза больше «Торри кэньона»). Страшно даже представить себе последствия, вызванные одновременным попаданием в море полумиллиона тонн нефти. Однако рано или поздно это произойдет, наличие достаточно большого количества подобных гигантов сделает аварию неизбежной со статистической точки зрения.

За период 1965–1969 гг. в море погибло 94 танкера. Столкновения танкеров как крупные, так и мелкие в настоящее время происходят не реже двух раз в неделю.

Уже затонул принадлежащий компании «Шелл» танкер «Марпесса» дедвейтом 207 тыс. т – почти вдвое больше «Торри кэньона». Он пошел ко дну 15 декабря 1969 г. в 50 милях к северо-западу от Дакара в результате взрыва, который разорвал корпус судна. Супертанкер, стоивший 13 млн. дол., возвращался из своего первого рейса и стал самым крупным в истории затонувшим судном.

К счастью, танкер направлялся в Персидский залив, выгрузив в Роттердаме доставленную нефть, и его грузовые танки были пусты. Если бы он шел с полным грузом, то мы оказались бы столь же плохо подготовленными к последующему загрязнению, как это имело место с «Торри кэньоном» два с половиной года назад.

А будем ли мы готовы, когда аварию потерпит танкер дедвейтом 500 тыс. т?