Поэмы

Истинно говорю вам: года такого не будет!..

Сломлен каменный тополь колокольни святой.

Слышите: гул под землею? Это в гробе российский прадед

Потрясает изгнившей палицей своих костей.

Жизнь бродила старухой знакомой,

Мы играли ее клюкой.

Я луну посвящал любимой,

Приручал я солнце ей.

И веселое солнце — ромашкой,

Лепестки ее наземь лучи.

Как страницы волшебной книжки,

Я листал этот шепот ночей.

Я транжирил ночи и песни,

Мотовство поцелуев и слез,

И за той, что была всех прекрасней,

Словно пес, устремлялся мой глаз.

Как тигренок свирепый, но близкий,

За прутьями ресниц любовь.

Я радугу, как рыцарь подвязку,

Любимой надевал на рукав.

Было тихо, и это не плохо,

Было скучно мне, но между тем,

Оборвать если крылья у мухи,

Так и то уж гудело, как гром.

А теперь только ярмарка стона,

Как занозы к нам в уши «пли»,

Тихой кажется жизнь капитана,

Что смываем волной с корабля.

Счастлив кажется турок, что на кол

Был посажен султаном. Сидел

Бы всю жизнь на колу да охал,

Но никто никуда бы не гнал.

Казначейство звезд и химеры...

Дурацкий колпак — небосклон,

И осень стреляет в заборы

Красною дробью рябин.

Красный кашель грозы звериной,

И о Боге мяучит кот.

Как свечка в постав пред иконой,

К стенке поставлен поэт.

На кладбищах кресты — это вехи

Заблудившимся в истинах нам.

Выщипывает рука голодухи

С подбородка Поволжья село за селом.

Все мы стали волосатей и проще,

И все время бредем с похорон.

Красная роза все чаще

Цветет у виска россиян.

Пчелка свинцовая жалит

Чаще сегодня, чем встарь.

Ничего. Жернов сердца все перемелет,

Если сердце из камня теперь.

Шел молиться тебе я, разум,

Подошел, а уж ты побежден.

Не хотели ль мы быть паровозом

Всех народов, племен и стран?

Не хотели ль быть локомотивом,

Чтоб вагоны Париж и Берлин?

Оступились мы, видно, словом

Поперхнулись, теперь под уклон.

Машинист неповинен. Колеса

В быстроте завертелись с ума.

Что? Славянская робкая раса?

Иль упорство виновно само?

О, великое наше холопство!

О, души мелкорослой галдеж!

Мы бормочем теперь непотребство,

Возжелав произнесть «0тче наш».

Лишь мигают ресницами спицы,

Лишь одно нам: на дно, на дно!

Разломаться тебе, не распеться

Обручальною песней, страна!

Над душой моей переселенца

Проплывает, скривясь, прозвенев

Бубенцом дурацким солнца,

Черный ангел катастроф!