Поэтические переводы

«Сыплет, сыплет, сыплет снег…»

Сыплет, сыплет, сыплет снег.

Над равниною бесплодной

Мириадами летят

Мотыльки зимы холодной.

Одноцветны, как тоска,

Холодны, как злая доля,

Засыпают все пути,

Всю красу лугов и поля.

Белый саван забытья,

Равнодушья, безучастья

Совладал с любым ростком

И с любой живою страстью.

Сыплет, сыплет, сыплет снег,

Все тяжеле нависает…

Молодой огонь в душе

Меркнет, глохнет, угасает.

ХРИСТОС И КРЕСТ

Среди поля у дороги

Стародавний крест стоит,

А на нем Христос распятый

Тоже с давних лет висит.

Время расшатало гвозди,

Долго ветер крест качал,

И Христос, вверху распятый,

С древа на землю упал.

Тотчас же трава степная,

Что росла вокруг креста,

В свежие свои объятья

Нежно приняла Христа.

Незабудка и фиалка,

Что синели меж травы,

Обвились венцом любовно

Вкруг Христовой головы.

На живом природы лоне,

Отдохнуть от ран и слез,

Меж цветочных благовоний

Мирно опочил Христос.

Но недолго почивал он,

Пустовал сосновый шест, —

Чьи-то руки Иисуса

Снова подняли на крест.

Но, как видно, не сыскали

Для Распятого гвоздей:

Ко кресту жгутом соломы

Был привязан Назарей.

Так ханжи и суеверы,

Видя с ужасом в глазах,

Как с гнилого древа смерти —

С алтарей, несущих страх,

Из церковных песнопений,

Из обмана, крови, слез, —

Словом, как с креста былого

Сходит нá землю Христос.

И как, ставши человеком,

Человечностью своей

В царство света и свободы

Увлекает нас, людей, —

Все стараются над миром

Вознести опять Христа,

И хоть лжи соломой — снова

Пригвождают у креста.

ПИСЬМО ЛЮБВИ

Настанет день, давно-давно желанный:

Я вырвусь, чтобы встретиться с тобой,

Порву оковы фальши и обмана,

Наложенные низостью людской,

Порву все путы — будь они канаты!

Постыдного смиренья сброшу крест!

И докажу, что наше чувство — злато,

Которого и ржавчина не съест.

Настанет день, когда, смеясь и плача,

В твои объятья снова кинусь я,

И подтвердит мне поцелуй горячий,

Что ты — моя! что ты навек моя!

Моя — навек! Все исхищренья ада

Церковного нас не разделят вновь!

Где ваши узы, люди, где преграды?

Земных преград не ведает любовь!

Все путы, все тенёта, все оковы, —

Настанет миг, — любимая, порвем!

Отраву злого взгляда, злого слова

Из сердца выльем, и навек сотрем

Малейший след убийственных обид,

Которые, как черви, нас точили.

Пусть даже мысль о них не омрачит

Счастливцев — тенью вороновых крылий!

Настанет день, когда, подобно нам,

Сквозь вековечный мрак пробившись, люди

Пробудятся и, ветхий сбросив хлам,

Теснивший их, освобожденной грудью

Прижмутся к другу — друг и к брату — брат,

И расцелуются с любовью братской,

И станет страшной сказкой для ребят

Наш ветхий мир насилия и рабства.

«Отступились сердца от меня…»

Отступились сердца от меня!

Отвернулись друзья и родня!

Опустела живому земля…

Иль боятся те люди меня?

Лучше в дебрях бродить без тропы,

Чем отверженцем в сонме людей.

Почему среди этой толпы

Я один заклеймен, как злодей?

Одиноко брожу по земле,

Никому не желанен, не мил…

В целом мире не встретился мне,

Кто бы горе мое разделил.

Если б в слезы кровавые вновь

Мог я все свое горе излить,

Я бы выплакал всю свою кровь,

Чтоб с людьми ничего не делить.

«Не разлучай меня с горючей болью…»

Не разлучай меня с горючей болью,

Не покидай меня, о дума-мука

Над братским горем, над людским бездольем!

Рви сердце мне, о призрак бледнорукий!

Не дай заснуть в убийственном бесстрастьи —

Не отпускай меня, змея-гадюка!

Еще туман моих очей не застит —

Не дай забыться хоть на миг единый

Мечтой о собственном, презренном счастьи,

Пока вокруг рабы сгибают спины

И валятся, как стебли под косою,

И с колыбели вплоть до домовины

Живут с бедою, точно брат с сестрою.

Покамест жизнь победной колесницей

Проносится, смеясь над нищетою,

Покамест золотая небылица

Для миллионов — топленая хата,

Покамест слезы бороздят нам лица,

Покамест тружеников казематы

Глотают, и отчаявшимся стадом

Мрут с голоду бездомные ребята,

Покамест небо оскорбляет смрадом

Вместилища разврата и обмана,

Покамест идолы с бесстрастным взглядом

Тлетворным ядом отравляют раны

Народные, и на костях народных

Победу торжествуют Тамерланы, —

Не отпускай меня, о ртах голодных

Глухая дума! Лютыми клещами

Сжимай мне сердце, коли лечь на отдых

Задумаю! И днями и ночами

Тверди над ухом: «Ты им брат! Люби их!

Трудись для них словами и руками

Без сладких грез, без дум себялюбивых!»