Поэзия против времени. Сборник стихов

Давненько рёв трибун не резал слух,

Не отражался «фаер» в зорком взгляде.

Без ярких авантюр мельчает дух,

На выезде их сыщем в Петрограде.

И вот без лишних слов и всякой спеси

Летим в «собаке» к поезду во мраке,

Задор играет в старом «мракобесе»,

Ведь вновь смочил он высохшие баки.

Нас трое: Дмитрий М. – фанат со стажем,

Андрюха, что немножечко «каблук»,

И я, бывало ездивший, так скажем,

А с нами спутник наш – колёсный стук.

Вошли мы в тёмный поезд и в вагоне

Продолжили поток хмельных речей,

Держался глум на каждом перегоне,

Я вспомнил краски выездных ночей.

Когда сошлись мы в споре о Высоком,

В потёмках полусгнившего плацкарта,

Как будто бы случайно, ненароком,

В наш разговор ввязалась дама с театра.

Как звали не запомнил: Таня, Вера?

Вообще забыть об этом не зазорно,

Запомнил грудь великого размера,

Такой нюанс есть в памяти бесспорно.

Подругу мы давили интеллектом,

А после додавили коньяком,

Она уснула под двойным эффектом,

А мы же в ресторан пошли тайком.

Но там нас лишь облом печальный встретил,

Закрылся ресторан в тот поздний час,

Никто за эту дерзость не ответил,

Спасал нас только в тамбуре пивас.

К утру шло время – сел аккумулятор,

Нас сонный поджидал теперь этап,

Зевать стал даже Дима-терминатор,

Смешался стук колёс и резкий храп…

Очнулся, острый запах «Доширака»,

А с ним гниющих стоп стальная вонь,

Плацкартный дух – он жив, смердит, собака!

Под «ароматом» тем помрёт и конь.

И вот – перрон московского вокзала,

Встречает «Русский Олигарх» братву.

Он трезв! – Не сон, не сказка! А влезало,

В него калдырки, как во всю Литву.

Юрец, в плацкартном омуте не сгнивший,

Шконарь не мявший в холоде ночи,

В «Сапсане» в Невоград с утра прибывший —

Сияет! Ох уж эти богачи!

Ну, здравствуй, Питер, город многоликий,

Пристанище «немытых» и «бродяг»,

Историей и обликом Великий,

Но портит твой портрет Газпрома брак.

Идём по центру – красота повсюду,

Бескрайний лик Невы сменяет сквер,

Неплох тот город внешне, гадом буду,

Ведёт нас «рыжевласый люцифер»

В квартире, где десант КБ недавно,

Был предан блуду купленной любви,

С похмельной комы выползая плавно,

Пускал хмельные дозы по крови.

Где ходуном ходила вся коморка,

Когда там пребывали феи ночи,

Где по посуде разливали зорко,

Туда вот мы и прибыли короче.

Шеф-повар угостил нас блюдом века:

Замес лапши в кастрюле, да яйца —

Деликатес для выездного человека,

И настоящий пир для «сорванца».

Когда к обеду приближалось время,

Гурманами был съеден «Доширак»,

Наш моб, точнее пропитое племя,

Срывается на всех парах в кабак.

А город, ожидавший в гости «Мясо»,

Засыпан, как октябрьской листвой,

ОМОНом да служаками запаса,

«ОФ» взят нынче строго под конвой.

В Ирландском пабе время до футбола,

Уютно скоротали, не спеша,

В весёлом дуновении прикола,

Здесь эль под гренки приняла душа.

Непьющий «олигарх» здесь стал упорот,

Логично что, по мне наверняка,

Сорвавшись, закатил Юрок за ворот,