Пожалуйста, поцелуй меня (СИ)

Глава 3

POV Драко.

Я не смыкаю глаз всю ночь. Я не могу спокойно лежать в кровати. До самого утра я мечусь по библиотеке, повторяя противоядия. Надежда цветет и не хочет уходить. Тревога грызет душу, заставляя вытрясывать из портрета крестного все, что тот помнил о ментальных искусствах.

В семь утра дом потряс звон из гостиной. Какую-то секунду я соображаю, кто мог припереться ко мне в выходной и с утра пораньше. Эмоции упрямо твердят, что это Гарри, а рассудок отказывается работать после бессонной ночи.

Я лечу вниз и застываю на пороге комнаты. Гарри там. Навзничь лежит на дорогущем ковре и смотрит в потолок, тяжело дыша. Я в шоке. Я рад, как ребенок. Я молчу и не могу поверить, что он здесь, что он пришел, пусть и не понимая, почему.

Гарри вскакивает и со стоном, пробившим меня до костного мозга, снова падает.

— Малфой! Малфой! Малфой, черт тебя дери! Драко-о-о!

Звук моего имени выводит меня из ступора, и я бросаюсь к нему, помогаю встать, придерживая за трясущиеся плечи. Все мое существо замирает от его близости, но сознание знакомым бархатистым голосом вопит, что Поттеру плохо и надо придержать эмоции.

— Все хорошо… Все хорошо, Гарри. Я здесь, — выдыхаю я ему в ухо.

Он цепляется в мои плечи со всей своей аврорской хваткой и отстраняется. На меня смотрит белое лицо с огромными глазами. Синие губы растянуты в улыбке, по лбу бегут розовые, переливающиеся золотом узоры, зрачки расширены так, что изумрудной радужки почти не видно. В их глубине плещется и нарастает безумие.

Часть меня, та, что является профессиональным целителем, хладнокровно ставит диагноз. Ломка, вызванная привыканием к какому-то производному Амортенции. Лечение: переждать, когда зелье выйдет из организма, помочь справиться с галлюцинациями, завязав пациента на «якорь реальности», позже успокоить нервную систему настойкой валерьяны и дать проспаться.

Я обхватываю лицо Гарри ладонями и мягко вхожу в его сознание. Блок дрожит, сдвигается, осыпается мелким крошевом. Запертые качества и память рвутся наружу, пытаясь занять полагающееся место и указать на спасение, разрушив основную, пережидающую кризис личность. Я выхожу из роли наблюдателя и всем своим сознанием мягко приникаю к мутной темной пленке блока, окутываю Гарри своим присутствием. Блок вздрагивает в последний раз и успокаивается. Поверхность, сквозь которую можно увидеть неясный силуэт мальчишки, покрывается ровной глубокой тьмой. Я выхожу из подсознания Гарри и мягко провожу пальцами по его щеке. Тот не сводит с меня глаз.

— Драко? — сглотнув, спрашивает он.

— Да, это я.

— Ты сияешь… Почему ты сияешь? Ты ангел, да? Мы умерли, да?

— Нет, я не ангел, и мы не умерли, — возражаю я. — Гарри смотри на меня… Смотри на меня! — удерживаю я его блуждающий взгляд на себе. — Так, хорошо, смотри только на меня и слушай. Ты слушаешь?

Гарри с трудом фокусирует свой взгляд на мне и облизывает пересохшие губы.

— Да, слушаю, — уже тверже говорит он и снова пытается отвести взгляд. Я щелкаю пальцами перед его лицом, вновь привлекая внимание.

— Смотри только на меня, — твердо и уверенно говорю я.

— Стены качаются, — шепчет Гарри. — Качаются и сдвигаются…

— Тебе кажется, Гарри, — уверенно говорю я. — Стены не качаются. У тебя галлюцинации. У тебя ломка. Кто-то долго давал тебе приворотное зелье. Оно вызвало у тебя привыкание. Ты не принял вовремя дозу. У тебя началась ломка. Ты понимаешь?

— Ломка, — эхом повторяет Гарри. — Ломка…

— Ломка, — твердо киваю я. — Из-за неё у тебя галлюцинации. Ты знаешь, что это такое?

Взгляд мужчины становится внимательнее.

— Я не идиот, конечно, знаю! — пробует возмущаться он.

Я хмыкаю.

— Повтори, что я сказал.

— У меня ломка из-за приворотного зелья… — лицо Гарри нервно дергается. — Малфой, стены… Раздавят…

— Спокойно! Стены. Стоят. На месте. Стены не качаются. Это все мираж, видения.

— Но…

— Ты мне доверяешь?

— Да, но…

— Смотри на меня! Только на меня! Потрогай меня! Чувствуешь?

Гарри послушно сжимает меня в медвежьей хватке. Я невольно охаю.

— Да, чувствую, — соглашается он.

— А стен нет. Вот увидишь, ты их не почувствуешь, потому что они ненастоящие. Тебе все кажется.

— Кажется, — увереннее говорит Гарри. — Кажется… Ничего нет, мне все кажется.

Я внимательно смотрю, как нервно дергается его лицо, в широко распахнутые глаза, и внезапно чувствую, как вздрагивает магический фон. Потоки энергии сжимаются вокруг нас с Гарри. От наплывшей силы трудно дышать. Кажется, еще чуть-чуть — и в воздухе замелькают электрические заряды.

— Гарри, что ты делаешь? — кричу я.

Гарри не реагирует. Вся мощь, сравнимая, разве что, с силой Мерлина обрушивается на нас и сжимает, завертывает, поднимает в воздух…

— Гарри!

— Мы уходим, Драко, — шепчет Гарри, обнимая меня. — Уходим…

Я вижу, как розовеет его лицо, как гаснут розовые линии на лбу, и из последних сил склоняюсь к его уху.

— Пожалуйста, поцелуй меня… — произносят мои губы.

В сумасшедших глазах вспыхивает огонь, и я теряюсь в ослепительном изумрудном потоке.

Свет… Боль… Тьма…