Глава 1 Пятница. День первый

Амид скользнул взглядом по оттопыренным ветвям в кронах лип. Выстриженная линия на верхушках деревьев продолжалась так же ровно на другой стороне парка Кунгстредгорден. Вукацерка и Ганнибал должны быть довольны работой шведов. Линия огня получилась идеально прямая. Он одобрительно кивнул. Что же касается всего прочего, то оно оставляло желать лучшего. В Стокгольме Амид оказался впервые. Нельзя сказать, чтобы ему здесь понравилось. Скорее наоборот. Будь у него возможность выбирать, он с удовольствием остался бы в Копенгагене.

Ездить ему никогда не нравилось. Потребность в путешествиях удовлетворилась сполна, когда он еще в детстве переехал из Ливана. С тех пор ему очень нравилось никуда не выезжать из датского города, ставшего ему родным, перемещаясь только между чайными домиками у Нёрребро, столиком для игры в нарды в Энгхавепаркен, «Кебабом Кони» на улице Истедгаде, бойнями с домашними тунисскими колбасками мергез и магазинчиками, где продают свежий турецкий айран. В обычных случаях никто и не требовал от него куда-либо ехать. Но на этот раз задание оказалось слишком важным. И провал недопустим. Тем более с учетом прошлого фиаско.

В мае они недооценили своего противника. И лично он тоже. Амид представить себе не мог, что один человек может причинить столько вреда за такое короткое время. Организация «Патриотический фронт» – их главная опора в Швеции – рассыпалась как карточный домик. Руководитель Йорген Кранц теперь отбывает пожизненный срок за убийство полицейских. Его они теперь долго не увидят. Отчаянные попытки Йоргена запустить в сверхсекретном бункере «Новоарийское братство» мало чем им помогут. Скорее наоборот, обычные люди отшатнутся при виде откровенно угрожающих манер этой компании. Бритоголовые накачанные анаболиками парни с татуировками на бицепсах и драконами на мощных загривках. Не совсем то, что им сейчас нужно.

Вся идеологическая и экономическая поддержка, оказанная «Патриотическому фронту», оказалась выброшенной на ветер. Но хотя они и потеряли миллионы, главной потерей стало не это, а прекратившееся идеологическое давление. С деньгами у них как-никак все в порядке.

Теперь шведские энтузиасты разбросаны по стране словно бродяги, и никто не может их возглавить. Хотя количество любителей родины в Швеции в последние полгода возросло, координации как таковой не существовует. Может быть, за исключением «Движения сопротивления», но они по-прежнему слишком капризны и слишком малочисленны. Бог знает, сколько еще предстоит возиться, чтобы снова спустить на воду шведскую шхуну – если овчинка вообще стоит выделки.

Амид посмотрел на часы.

Осталось пятнадцать минут.

По телу пробежал холодок. Амид плотнее запахнулся в шерстяное пальто из альпаки. Правда, Копенгаген не то чтобы южный курорт, но в Стокгольме погода оказалась гораздо хуже. Никак не удавалось сохранить тепло – похоже, из-за тумана, окутавшего все в этот ноябрьский день. Холод и сырость проникали сквозь одежду, пробирали до костей. Ко всему прочему грязно-коричневые сугробы вдоль тротуара напоминали кучи испражнений у окопов на Голанских высотах – в том месте, о котором он старался забыть. Казалось, кто-то там, наверху, хочет еще раз подчеркнуть, в какой дерьмовый город он попал. Впрочем, он и не в отпуск приехал, оставалось только стиснуть зубы и делать свое дело.

Он отскочил назад, но было уже поздно – колеса проезжающего мимо этанолового автобуса подняли целый каскад грязи, который попал Амиду на брюки. Талая вода, перемешанная с грязью, проникла сквозь швы кожаных ботинок. «Снег в ноябре, что за идиотизм?» – подумал он, с раздражением отряхивая брюки. Надо сосредоточиться. Спрятавшись в тени за писсуаром, он разглядывал вход в главный офис банка SEB на другой стороне улицы. Перед ним возвышался роскошный портал – в исключительно странном, истинно шведском, обрамлении. Амид изучал его уже в четвертый раз и все равно не переставал удивляться. Над дверями банковского дворца, одного из самых величественных в Стокгольме, свисала, склонившись из виноградной грозди, нагая женщина, с провокационно неприкрытыми половыми органами и столь же обнаженной грудью. К тому же ее огромные бедра извивались по-змеиному, исчезая во внутренних помещениях банка. Непонятный язык, невероятно далекий и чуждый его ливанскому менталитету. Если они хотели изобразить русалку, то тогда, вероятно, у нее есть какие-то датские корни, но почему же она висит на стене над входом в шведский банк – это выше его понимания.

Взглянув на часы в мобильном телефоне, он сверил время с золотыми стрелками на церкви Св. Якоба наискосок позади от него. Момент скоро настанет. На часах 16:25. Они всегда выходят в одно и то же время: в 16:30.

Он чувствовал себя совершенно спокойно. Все участники точно знали, что делать. Оборудование позволяло работать в темноте, которая уже подступала.

Он снова принялся разглядывать фасад головного офиса SEB. На стенах виднелись и другие дорогостоящие скульптуры: торговцы, ремесленники, мореходы и прочие исторические группы. Справа в конце двое банкиров делили между собой мир. Он подумал, что они выглядят как типичные евреи. Тут, по крайней мере, художнику удалось передать реальную картину мира. Сам Амид хорошо знал «протоколы сионских мудрецов»[1]. То, что евреи готовят заговор, намереваясь захватить мировое господство, – факт. Отчасти именно поэтому он находился сейчас на этом месте. Однако Амид и не подозревал, насколько он и создатель скульптур, покойный Карл Миллес, были единодушны в этом идеологическом анализе.

Две минуты до половины пятого. Он снова бросил взгляд на церковь Св. Якоба, но ничего не мог разглядеть под маленьким куполом на вершине башни. Так и должно быть. Одной кнопкой выбрав номер в мобильном телефоне, он слушал, как звучат сигналы вызова.

Осталась одна минута.


Ганнибал и Вукацерка посмотрели на церковь Св. Якоба. Ржаво-красные стены как будто нависли над ними. Оба держались в тени, рядом с тяжелой резной деревянной дверью. На спинах у них были черные военные рюкзаки той же марки, какую используют датские полицейские – «TaсGear». В рюкзаках помещалось все необходимое. Оба посмотрели на часы в мобильном телефоне. Осталось пять минут.

Мимо них прошла светловолосая женщина. Вукацерка не уставала удивляться, что все эти светловолосые люди, которых она в таком количестве наблюдала в последние дни, одного с ней происхождения. Она тоже опосредованно происходила от арийцев – через готские племена, поселившиеся когда-то очень давно в Хорватии. В этом вопросе она всегда полностью поддерживала дедушку: исключено, чтобы их семья происходила от иной расы, в особенности от коммунистических сербов, что бы там Тито ни пытался вбить им в голову. Впрочем, это из другой эпохи – она давно оставила все это позади. Теперь борьба ведется другими способами. Она не могла позволить себе отвлекаться на мысли о тех противоречиях, которыми было исполнено ее детство у бабушки с дедушкой, о тех разговорах за столом, когда отличия хорватов от сербов обсуждались в мельчайших деталях.

Она разглядывала людей, проходивших мимо по Кунгстредгордену в преддверии рождественской лихорадки, не подозревающих о той опасности, которая над всеми ними нависла. Исламизация идет полным ходом, а они бродят, как заблудшие овцы, размышляя о будущем празднике и подарках детям. Верно говорят, что мы не ценим того, что имеем.

Но именно поэтому она здесь – чтобы помочь подкорректировать тенденцию. Остановить захват. Хотя это точное хирургическое вмешательство – всего лишь крошечная часть долгосрочной работы.

Укол иголкой.

Так обычно и бывало, когда вызывали их с Ганнибалом. Никаких деталей она и на этот раз не знала. Только то, что необходимо для выполнения задания.

Сама она выросла с необходимостью постоянно отстаивать свое наследие, в тени гражданской войны девяностых. В точности как все предыдущие поколения, жившие до нее в Хорватии. Ничто не дается просто так. Тут ей пришлось признать правоту четников[2] в Сербии. В конечном итоге именно мусульмане оказались самой большой опасностью в распадающейся Югославии.

Ганнибал обернулся к ней и сделал знак двумя пальцами, показывая, что скоро пора будет войти в церковь. В глубине души она надеялась, что в будущем станет больше людей с такой внешностью, как у него. Светлые волосы с чуть рыжеватым отливом, синие глаза. Высокий и широкоплечий. В ее глазах он достойно нес свое наследие викингов. Контраст с ней самой был огромен. Несмотря на свое готско-арийское происхождение, она была темноглазая, с черными волосами и к тому же невероятно низкорослая, всего метр шестьдесят. Однако свою внешнюю невзрачность она с успехом компенсировала тем, что стала лучшей в своем деле, что в конечном итоге принесло ей уважение в организации. По крайней мере большинства. Именно поэтому она и направлялась сейчас в церковь Св. Якоба. Дедушка начал тренировать ее с пяти лет, и со временем она стала одним из лучших снайперов Европы. Она была ровесницей тех детей, которых он тренировал в рамках молодежного движения «Усташка Младеж» во время прошлой войны. Детей, которые позднее вошли в «Црна Легия» – «Черный легион», чтобы сражаться с евреями и коммунистами. Дедушка был уже старенький, когда взялся за ее подготовку, но знания и терпение остались при нем. Она знала, что сохранила его наследие лучше, чем кто бы то ни было. Знала она и то, что Ганнибал, молча шагающий рядом с ней, несмотря на всю свою уважаемую внешность, был самым слабым звеном в цепи. Единственное, чем он может похвастаться, – обучением в школе обороны в Копенгагене и полугодичной практикой в Афганистане, где он возглавлял группу снайперов «Armadillo» на военной базе в провинции Гильменд. Тем не менее ответственным за проведение операции назначили его.

Сделав глубокий вдох, она сильно ударила себя по щекам ладонями и зашла вслед за Ганнибалом в церковь. Стало жарко, когда кровь прилила к мелким сосудам. Нужно полностью собраться перед тем, что ее ждет.

Войдя вовнутрь, они несколько секунд стояли неподвижно, пока глаза привыкали к тусклому освещению. В церкви было не совсем пусто. Впереди на скамьях сидели две пожилые дамы, а у алтаря с фотоаппаратом в руках стоял какой-то турист. Все были обращены спиной к ним и заняты своими делами. Подождав секунду, они с Ганнибалом быстро двинулись внутрь помещения, скрываясь за колоннами. Теперь они уже не влюбленная парочка, приехавшая на выходные, в ярких куртках, шагающая в обнимку, как когда они в предыдущие дни проводили рекогносцировку вокруг церкви. Теперь они – отряд особого назначения. Однозначно гораздо лучше.

От напряжения чувства у нее обострились, когда она вслед за одетым в черное Ганнибалом двинулась вверх по лестнице, ведущей в башню. Средневековую деревянную дверь, ведущую в потайные помещения церкви, они легко вскрыли отмычкой накануне. В узком пространстве Вукацерка слилась с темнотой. Дело начато. Баланс восстановлен. Ганнибал снова просто коллега – почти равный ей по уровню. Стремительным шагом они направились к люку, выходящему на крышу. Согнувшись, протиснулись через отверстие, выбрали себе по бойнице и быстро легли рядом, положив перед собой рюкзаки. Открытое пространство на башне было небольшое, но его вполне хватило, чтобы лежать, вытянувшись, направив оружие наружу. В бойницах не было стекол, только низенькое ограждение, призванное помешать неосторожному посетителю выпасть и пролететь пятьдесят метров до земли. Отверстия в каменном ограждении были достаточного размера, чтобы просунуть ствол ружья, при этом они с Ганнибалом оставались невидимыми. Ветер жутковато свистел на вершине башни, и на мгновение Вукацерка встревожилась, что массивный купол у нее над головой, поставленный на колонны, закачается. Свежий ветер охлаждал ей лицо, когда она расстегнула молнию рюкзака. Ганнибал в метре от нее сделал то же самое.

Никаких лишних движений.

Никаких разговоров.


Через бойницу она взглянула вниз на Кунгстредгорден, окинув взглядом кроны деревьев. Линия идеально ровная. «Шведы отлично поработали с нивелиром», – подумала она и привинтила ствол к прикладу. Надев на себя комбинезоны работников паркового хозяйства, шведы подстригли густые ветки, заслонявшие линию огня. Слабый свет фонарей освещал улицу Кунгстредгордсгатан. Закрыв глаза, Вукацерка наслаждалась приятной тяжестью оружия в руках, вдыхала приятный запах смазки. Прохладная гладкая поверхность будто ласкала кожу.

Они всегда использовали самую современную технику – Accuracy International PS G1, хотя расстояние в 210 метров не составило бы проблемы и при более простой модели. В данном случае приходится признать, что шведы держат руку на пульсе – модель снайперской винтовки, которую закупали шведские вооруженные силы, оказалась лучшей из всех, на которых тренировалась Вукацерка. Оптический прицел с оптикой «Hensoldt» и повышенной светочувствительностью идеально подходил для тусклого ноябрьского освещения.

Боковым зрением она отметила, как Ганнибал присоединил к винтовке подставку. Сама она привычным движением прикрутила к своей винтовке диски для удлинения приклада. Тут уж ничего не поделаешь – оружие на ее рост просто не изготавливают. Однако на меткость это никак не влияет.

Откалибровав прицел при помощи баллистических карт, оба загрузили в магазины малокалиберные патроны. Маленькие пули отбирались сознательно. Исходная скорость у них будет выше, так что сопротивление воздуха не сможет исказить траекторию пули и создать погрешность на ветер. Пули на полной скорости поразят мягкие мишени с отклонением в один-два миллиметра от креста в оптическом прицеле. А то и меньше. Мишени умрут еще до того, как упадут на землю.

Щелчком затвора Вукацерка дослала пули в ствол. Наступил момент ожидания. Она подозревала, что Ганнибал покосился на нее, проверяя, закончила ли она приготовления. Против работы с ним она ничего не имела, но ее всегда раздражало, что он не готов признать ее превосходство. К тому же ей не нравился его мужской шовинизм. Она знала, что он пренебрежительно высказывался о ее деловых качествах, когда думал, что ее рядом нет. В разговоре с коллегами-мужчинами он прозрачно намекал, что она, как женщина, наверняка обладает врожденной слабостью, так что от нее меньше проку. И все это несмотря на то, что ему прекрасно известно – в их случае дело обстоит как раз наоборот. К тому же именно женщины всегда были самыми меткими снайперами в мире. Правда, коммунистки, из Советского Союза и Вьетнама, но все равно женщины. Однако она и не ожидала, что Ганнибал в курсе. В истории он не силен. Теория – это не про него. С другой стороны, они сюда не на философский диспут пришли.

Телефон, лежавший рядом с Ганнибалом, завибрировал от входящего звонка. Ганнибал нажал на кнопку, и оба услышали в динамике негромкий голос Амида.

– Они могут выйти в любую минуту. Если выйдет одновременно несколько человек, я двинусь в сторону мишеней. Буду держать их по правую руку от меня, чтобы вы могли их отличить и выбрать оптимальный угол.

– Вас понял.

Ганнибал бросил взгляд на снимки, которые положил между собой и Вукацеркой. Четкие, с хорошим разрешением фотографии с сайта банка SEB, которые легко можно было разглядеть даже в сумерках. Разговор затих, но связь не прерывалась. Ему и Вукацерке не требовалось смотреть друг на друга. Слова тоже излишни. Оба знают свою задачу.

В окошке оптического прицела Вукацерка видела Амида, стоявшего возле банка в красной шапке с мобильником в руке. Казалось, он мерзнет. Или просто очень сосредоточен. Медленно текли секунды. Она делала вдох через нос и выдыхала через рот. Все под контролем. Ладони неподвижно лежали на винтовке. Ни малейших признаков дрожи. Полная концентрация в одной точке в нижней части грудной клетки, краткие ритмичные вдохи и выдохи. В отличие от дедушки, которому, как она помнила, требовалось пропустить стакан сливовицы, чтобы добиться устойчивости руки, – по крайней мере, под конец.

Вукацерка ждала. Ганнибал ждал. Они лежали молча. Над их головами под сводом башни висели позеленевшие от времени медные часы, готовясь пробить миг неминуемой смерти. В часах что-то щелкнуло, когда стрелка встала на половине пятого.

А потом события начали развиваться стремительно.

Двери банка SEB распахнулись, и множество людей одновременно вышло на каменную лестницу. Ситуация неоптимальная. Вукацерка прищурилась и разглядела мишени позади двух женщин среднего возраста в деловых костюмах. Мужчины, которых она видела в своем прицеле, остановились и подняли глаза вверх. Казалось, они смотрят прямо на нее. Легкий холодок пробежал вдоль позвоночника, хотя она и знала, что они никак не могут разглядеть ее в темной бойнице на башне. Скорее они говорят о погоде. Возможно, решают, пойти ли пешком или взять такси.

Она увидела, как Амид с телефоном в руке двинулся вверх по лестнице. Несколько человек в костюмах расступились. Красная шапка Амида скользнула вперед и остановилась рядом с двумя мужчинами. Они не обратили на него внимания. Бормотание их голосов звучало в телефоне.

Она кивнула Ганнибалу. Пора. Глаза ее сузились, сосредоточившись на крошечной точке в сетке оптического прицела. Голова человека был отчетливо видна. Характерный звук глушителя винтовки Ганнибала прозвучал рядом с ней, когда тот сделал свой выстрел. Она нежно надавила на курок. Раздался приглушенный хлопок. Приклад ударил в плечо. Она глянула в оптический прицел, чтобы увидеть результат, – и все в ней похолодело. Уже через миллисекунду после того, как дать выстрел, она почувствовала: что-то пошло не так.

То, что следовало увидеть, она пропустила.

Вукацерка не отрывала глаз от оптического прицела.

Ганнибал попал в свою мишень – прямо в лоб – за пару секунд до нее. Но потом что-то произошло. Неизвестный человек упал лицом вперед, оттолкнув ее мишень. Неожиданное движение заставило ее промазать – мишень резко ушла в сторону в тот момент, когда Вукацерка дала выстрел.

Быстро настроив сетку прицела, она отодвинула затвор, дослала новую пулю и выстрелила снова. Мишень на лестнице как раз наклонялась над упавшим коллегой. В затылке стало горячо, когда Вукацерка почувствовала косой взгляд Ганнибала. Дома он первым делом расскажет всем о ее промахе. Она извлекла патрон. Металлическая гильза со скрежетом упала на каменный пол.

Вукацерка выстрелила снова.

Пуля вылетела в цель со скоростью 1290 метров в секунду.

Вукацерка не успела и глазом моргнуть, как пуля попала в жертву. На этот раз – в грудь. Не в лоб. Вукацерка раздраженно закусила губу и перенесла точку прицела на миллиметр. Сделал выдох и твердой рукой снова выстрелила. Попадание в шею мишени. На лестнице начался полный хаос, люди падали или в панике кидались прочь. Они поняли, что по ним стреляют. Некоторые пытались открыть дверь, чтобы укрыться в банке. Папаша с коляской улепетывал прочь по улице. Ребенок, сидевший в коляске и округлившимися глазами смотревший вокруг, единственный из всех воспринял события спокойно. Из телефона до Вукацерки доносились крики. Потом раздалось змеиное шипение.

– Стреляйте. Не все мишени поражены.

И она, и Ганнибал выстрелили снова. Одна из пуль попала мишени в затылок. Вокруг пораженной мишени виднелось не меньше десятка людей, лежавших, ползущих или просто апатично сидевших на лестнице. Нехорошо. Недостойно их профессионализма. Хотя мишени наконец поражены, все это выглядело как наспех сделанная халтура. И это притом что операция планировалась так тщательно. И тут ей не приходится винить Ганнибала. Во всем виновата она сама. На мгновение ей почудилось лицо дедушки, недовольно глядящего на нее сверху. Она поежилась. Но почему же все вдруг пошло наперекосяк? Действительно ли тот человек на лестнице случайно упал под ноги ее мишени? Или кто-то успел отреагировать в течение миллисекунды и отскочить в сторону? Ведь выстрелы там, внизу, были не слышны. Она пыталась отогнать непрошенную мысль, но та все же приходила: они осквернили здание церкви, заставив вмешаться того, в чьих руках жизнь и смерть.

Рядом с ней, засунув телефон в карман, раскручивал свою винтовку Ганнибал. Она избегала встречаться с ним глазами. У него хватило ума промолчать. Вероятно, он просто отложил разговоры на потом. Или понял, что выдавать саркастические комментарии сейчас было бы опасно для здоровья. Правда, она маленькая. Но умеет делать очень больно. Это он должен помнить с той тренировки, когда они стояли в спарринге.

Засунув последние части винтовки в рюкзак, она поднялась и отряхнула одежду. В пыли на каменном полу остались четкие очертания лежавшей там фигуры. Но никто не узнает, кто это. Собрав пустые гильзы, оба стрелка побежали вниз по лестнице. В руках они держали наготове боевые ножи, спрятав лезвия в рукавах. Ганнибал быстрым взглядом окинул помещение церкви. Паника и хаос, которые они только что наблюдали на ступенях банка, не проникали сюда. Дамы по-прежнему сидели на скамьях, не сводя глаз с фигуры Христа, страдающего на кресте. Вукацерка быстро осенила себя крестным знамением и послала Спасителю признание в очередном грехе. Однако и он, и она понимали, что ее работа в конечном итоге служит благой цели. Никто из них не заинтересован в том, чтобы все заполонили мусульмане. Ганнибал открыл двери в тот момент, когда она догнала его, и они вышли, обнявшись, голова к голове, надвинув на лица кепки, и спокойно спустились по лестнице.


Кеннет Квастмо посмеивался про себя, радуясь как ребенок. Стоя на своем сегвее, он несся по улице Стрёмгатан. Уже настал вечер, велосипедисты почти не попадались. Помимо того что он начал овладевать новым транспортным средством, которое за час до того ему выдали под расписку на складе полицейского управления на улице Кунгсхольмсгатан, его особенно радовало то, что ему удалось мотивировать выдачу сегвея служебной надобностью. В полицейское управление на пробу поступило некоторое количество сегвеев последней модели – в этом нет ничего странного. Между тем ему, к его большому удивлению, с великим трудом удалось уговорить своего непосредственного начальника, что он лучше всех подходит для испытания новой модели. После долгих уговоров начальник наконец сдался и позволил ему взять на себя эту задачу.

Сотрудник полиции общественного порядка Квастмо уже успел удивить несколько десятков прохожих на улице, которые, видимо, не привыкли видеть шестидесятичетырехлетних полицейских в форме рассекающими на транспортном средстве, которое они по ошибке приняли за игрушку. Однако он считал, что оптимально использует свое рабочее время. На своем пути он миновал пару алкашей на скамейке у Ратуши и на ходу крикнул им нечто строгое. Затем предупреждающе поднял палец, остановив нескольких подростков, собиравшихся перейти дорогу на красный. И все это – несмотря на то, что нелегко было выполнять эти маневры, одновременно поддерживая равновесие.

Рация на поясе завибрировала – уже в четвертый раз. К счастью, звук он отключил. Еще не хватало, чтобы он оторвал руку от руля, чтобы ответить, и тем самым подверг свою жизнь опасности.

Попробовав чуть наклониться вперед, он набрал скорость, выезжая на площадь Якова. «Никаких проблем, у меня прекрасно получается», – подумал он. В другом конце парка Кунгстредгорден раздавались крики, царила суматоха. Квастмо бросил взгляд в ту сторону. Этого оказалось достаточно – отвлечься на две секунды. Задним числом он не мог понять, как все могло произойти так быстро. Руль затрясся, подошвы заскользили, и сегвей начал петлять. Кеннета вынесло на булыжную мостовую перед входом в церковь, спускавшуюся к живой изгороди из самшита. Он судорожно вцепился в свое вышедшее из-под контроля транспортное средство и откинулся назад, пытаясь затормозить, но на склоне это не удалось – вместо этого он соскользнул вперед ближе к рулю.

Двухколесный монстр отреагировал мгновенно. Подпрыгивая на неровной поверхности, он понесся вперед. «Проклятье!» – успел подумать Кеннет, когда одна рука соскользнула с руля. Сегвей на полной скорости занесло в сторону. Нога у Кеннета соскользнула. Покрытие из булыжников явно очень твердое, хотя камни и круглые. «Черт, староват я для такого», – подумал он. И тут заметил свое спасение.

В паре метров от него по лестнице церкви Св. Якоба спускалась влюбленная парочка. Они шли, крепко обнявшись. Однако в глазах Квастмо они выглядели не как два человека, а скорее как бесформенная масса. Включилось тоннельное зрение. Важнее всего было избежать падения на булыжную мостовую. Парочка не спеша спускалась по лестнице. Довольно большая площадь для торможения, и к тому же мягкая. Вцепившись в ручку сегвея, Кеннет на полной скорости влетел в живые подушки безопасности. Последнее, что он видел, – их черная одежда и потемневшее небо.


Спускаясь по лестнице церкви Св. Якоба, ни Ганнибал, ни Вукацерка даже представить себе не могли, что их поджидает еще один неприятный сюрприз. Однако именно это и случилось – словно промахов перед банком оказалось мало. Все произошло за секунды. Глядя под ноги, чтобы спрятать лица под козырьками кепок, они не заметили живой снаряд, с огромной скоростью несущийся прямо на них. Мощным толчком их обоих откинуло в сторону, когда корпулентный полицейский врезался в них и упал сверху на Ганнибала. Вукацерка отреагировала инстинктивно. В секунду она уже была на ногах, ударом ноги оттолкнула толстяка от Ганнибала и изо всех сил ударила полицейского в висок стальной рукояткой ножа. Раздался щелчок, кровь из-под разорванной кожи брызнула на булыжник. Закатив глаза, полицейский упал и остался лежать как мешок. Но к этому моменту они с Ганнибалом уже во всю прыть направлялись в сторону Стрёмборга. Снова обнявшись, как влюбленная парочка, спешащая в тепло.

Загрузка...