Погибли без боя. Катастрофы русских кораблей XVIII–XX вв.

Стихия «помогает» русским морякам

В предыдущей главе приведены случая, когда силы природы препятствовали выполнению операций российского флота. Рассмотрим случаи когда, те же силы способствовали русскому флоту в успешном выполнении подобных операций.

Неоднократно ветер или его отсутствие благоприятствовали русским кораблям. Самая известная морская операция в годы Северной войны 1700–1721 гг. – Гангутская операция 25–27 июля 1714 г. стала успешной во многом в результате благоприятных для русских погодных условий.

Русский галерный флот с десантным корпусом должен был пройти финскими шхерами к Або, где располагались главные силы Финляндского корпуса генерала М. М. Голицына, доставив им провиант. После этого галерам следовало идти в Аландские острова, овладеть ими и оттуда направиться к шведскому берегу.

29 июня он прибыл к деревне Тверминне, у восточного побережья полуострова Гангут. Обогнуть же Гангут, чтобы продолжать дальнейший путь было невозможно, потому, что у самого мыса стоял сильный шведский флот из 28 вымпелов, в том числе 17 линейных кораблей. Выгодная позиция, занятая шведами, препятствовала дальнейшему движению нашего галерного флота, что могло сорвать успех всей кампании и принудить к отступлению армию, находящуюся в Финляндии.

Петр I, прибывший 20 июля и осмотревший весь полуостров, отыскал на нем низкий песчаный перешеек длиной 2,5 км, на котором тотчас велел построить дорогу для перетаскивания галер на западную сторону полуострова.

Для наблюдения за шведским флотом был направлен сторожевой отряд из 15 галер, ставший под прикрытием группы малых островов в миле от шведов.

Началось строительство переволоки. Шведское командование, узнав об этом, решило не допустить переброски русских судов через переволоку. С этой целью от главных сил шведского флота, стоявшего на Гангутском плесе, отделились два отряда. Отряд вице-адмирала Э. Ю. Лиллье в составе 14 вымпелов пошел к Тверминне для атаки главных сил русского гребного флота. Отряд шаутбенахта Н. Эреншельда (фрегат, 6 галер и 3 шхербота) направился к западному берегу полуострова, чтобы встретить огнем перетаскиваемые по суше галеры. На Гангутском плесе остались 7 линейных кораблей и 2 фрегата под командованием адмирала Г. Ватранга. Так были ослаблены силы шведского флота в ключевом пункте – непосредственно у мыса Гангут.

Узнав, что 14 судов отделились от шведского флота и, по всей вероятности, идут в Твереминне, чтобы запереть там наш галерный флот, Петр на собравшемся военном совете настоял, чтобы тотчас перевести галеры к Гангуту и часть их послать в обход шведского флота.

В это время в районе полуострова с ночи до полудня стояли обычно полные штили. Этим обстоятельством было решено воспользоваться для прорыва гребного флота в Або.

В ночь с 25 на 26 июля установилась штилевая погода – вода как зеркало. Шведская эскадра стояла на Гангутском плесе так близко к берегу, как это позволяли глубины.

К утру 26 июля Петр принял решение обойти шведский флот мористее, вне дальности его огня. В 8 часов первым начал прорыв на запад авангард (20 галер) под командованием М. Х. Змаевича. Шведские корабли снялись с якоря и на буксире шлюпок попытались приблизиться к месту прорыва, но при этом продвигались крайне медленно. Огонь шведов не достигал прорывавшихся русских судов. Отряд Э. Ю. Лиллье, повернувший по сигналу Г. Ватранга на соединение с главными силами, также не смог продвигаться из-за штиля. Это позволило русским вслед за отрядом М. Х. Змаевича направить на прорыв и сторожевой отряд П. Б. Лефорта (15 скампавей). Он также прорвался, держась мористее шведского флота. Прорыв всех 35 галер был завершен к полудню и занял около трех часов.

К полудню штиль прекратился, подул слабый зюйд-ост. Чтобы не допустить прорыва остальных 64 русских галер, Г. Ватранг приказал отряду Лиллье соединился со своими главными силами. Шведский адмирал допустил новый просчет. По его приказанию стоявшие вблизи берега корабли были отбуксированы мористее. Шведский флот построился в две линии мористее, на месте прорыва русских гребных судов. Проход под берегом остался неприкрытым.

К вечеру 26 июля слабый зюйд-ост перешел в штиль. Ночью шхерный район затянулся туманной дымкой, что еще более благоприятствовало прорыву русского флота. Военный совет, созванный около 3 часов ночи, принял решение о прорыве. Гребные суда должны были в строю кильватерной колонны идти возможно ближе к берегу. Шведское командование из-за тумана не видело подготовки и выхода русского флота. В 4 часа утра 27 июля также при совершенном штиле в стройном порядке, следуя одна за другой, двинулись все остальные наши галеры, держась так близко к берегу, как только позволяла глубина. Авангард вел генерал А. А. Вейде, кордебаталию сам Ф. М. Апраксин, а в арьергарде шел генерал М. М. Голицын.

Шведские корабли по сигналу своего адмирала стремились под всеми парусами и с помощью буксировки шлюпками подойти к месту прорыва. Однако было полное безветрие, и лишь иногда дул легкий ветерок с норда противный шведам. Бывшие несколько ближе к берегу три корабля сумели буксировкой ботами и шлюпками подойти на расстояние выстрела и открыли огонь. Шведы произвели более 250 выстрелов, но благодаря малым размерам галер, быстроте их хода и большой дистанции, ядра не достигали цели.

Все русские галеры, кроме одной, севшей на мель и доставшейся шведам, успешно обогнули мыс и, присоединились к отряду М. Х. Змаевича. в тот же день 27 июля русские галеры атаковали и взяли в плен суда отряда Эреншельда.

Таким образом, русский галерный флот в составе 98 судов с 15-тысячным десантом, боеприпасами, продовольствием и фуражом совершил прорыв в Абоские шхеры. Прорыв галерного флота был осуществлен благодаря штилевой погоде. Если бы в этот момент подул ветер, шведские корабли смогли атаковать русские галеры, не только расстреливая их из орудий, но и мощными форштевнями круша хрупкие их корпуса.

В июле 1720 г. отряд русских гребных судов под командованием генерала М. М. Голицына (61 галера и 29 островских лодок, с 11 тыс. десантных войск), направлялся Аландскими шхерами к острову Лемланд. 26 июля он остановился в проливе Флисесунд. Разведка установила, что у Лемланда, в проливе Ледсунд находится шведский отряд под командованием адмирала К. Шебланда (1 линейный корабль, 4 фрегата, 1 шнява, 3 галеры, 3 шхербота, галиот и бригантина). Сильный встречный зюйд-вест не позволял русским с ходу атаковать шведские корабли.

М. М. Голицын решил перейти на плес Гранхамн (Гренгам), чтобы переждать между островами, и если погода будет тихой атаковать шведов у пролива Ледсунд, где маневрирование шведских парусных судов затруднялось из-за узкостей и подводных опасностей. Вести бой с мореходными кораблями при ветре и волнении гребным судам было невозможно. В этом случае русский отряд должен был упредить шведов и вернуться на прежнюю позицию в проливе Флисесунд.

27 июля русский отряд направился к плесу Гранхамн. Шведы, используя попутный ветер, начали движение к Флисесунду, надеясь нанести удар по отряду М. М. Голицына на переходе. Узнав о движении шведов, М. М. Голицын вернулся в Флисесунд, где занял позицию, выстроив суда полукругом и преградив противнику вход в узкость. Шведский флагманский корабль и 4 фрегата, преследуя русских, в азарте погони зашли в такую тесноту между островами и мелями, где парусные корабли не имели возможности маневрировать.

Воспользовавшись оплошностью противника, русские гребные суда атаковали шведские корабли, охватывая их со всех сторон. Сначала галеры встретили шведов артиллерийским и ружейным огнем, повредив им такелаж, а затем они пошли на абордаж.

Два шведских фрегата начали разворачиваться, чтобы открыть огонь всем бортом и уклониться от абордажа, но сели на мель и затрудняли маневрирование остальных кораблей. Обстреливая противника картечью, русские гребные суда атаковали его и захватили все шведские фрегаты. Удалось уйти лишь шведскому флагманскому кораблю, преследовать который русские гребные суда не смогли из-за сильного встречного ветра. Шведы потеряли четыре фрегата.

Мели устья Дона, мешавшие выходу русских кораблей в Азовское море, в то же время не позволили турецкому флоту войти в реку.

После начала войны с Турцией 1735–1739 гг., в марте 1736 г. русская армия осадила крепость Азов. 12 мая к Азову из Павловска подошла русская флотилия – 6 малых и 9 больших прамов и 35 галер. Малые прамы встав ниже крепости, перекрыли фарватер, с целью не пропустить турецкие корабли, а большие прамы вели непрерывный огонь по укреплениям крепости. 19 июня крепость Азов сдалась. Наибольшие разрушения в крепости сделаны орудиями морской артиллерии.

Турция направила на помощь гарнизону Азова эскадру, включавшую линейные корабли, фрегаты и галеры. Однако, из-за мелководья турецкие корабли не смогли войти в устье Дона. Русская флотилия, занимавшая выгодные позиции в устье, не допустила перевозки подкреплений в крепость на гребных судах. Турецкой эскадре пришлось уйти, не выполнив своей задачи.

Так, бар в устье Дона, доставивший много неприятностей русскому флоту, «помог» ему при осаде Азова.

Во время Русско-шведской войны 1741–1743 гг. 24 октября 1742 г. во время сильного шторма ветром в Ревельскую бухту был занесен шведский фрегат «Ульриксдаль» под командованием поручика Густава Адольфа Бликса. Фрегат был взят в плен, вошел в состав Балтийского флота и прослужил более 30 лет в русском флоте.

Мели и ветер «способствовали» русскому флоту во время войны со Швецией 1788–1790 гг.

В конце апреля 1790 г., когда наша Кронштадтская эскадра еще готовилась к походу, шведский флот вышел из Карлскроны и 2 мая появился у Ревеля. Эскадра адмирала В. Я. Чичагова (10 линейных кораблей, 5 фрегатов, 2 бомбардирских корабля, 7 катеров) уже ожидавшая неприятеля, стояла на Ревельском рейде. В. Я. Чичагов решил принять бой, стоя на якоре и расположившись таким образом, чтобы как можно выгоднее использовать свою артиллерию. Правый фланг линии кораблей упирался в отмель, а левый прикрывался батареями Ревельской крепости. Обойти с фланга и взять русские корабли в два огня шведы не могли. У всех судов, расположенных на рейде, завезены были верпы для двойного шпринга, и при появлении неприятеля наши корабли повернулись к нему правым бортом.

Шведский флот, под начальством герцога Зюдерманландского, состоял из 20 линейных кораблей, 6 больших фрегатов и 4 мелких судов. Шведы решили атаковать русскую эскадру, не вставая на якорь. Им предстояло в кильватерной колонне войти на рейд в направлении русского левого фланга, затем последовательно поворачивать на левый галс (на восток) и проходить вдоль всего русского фронта, обстреливая его на ходу. Но они не учли волнения и плохо знали расположение мелей на Ревельском рейде.

Командир флагманского корабля предлагал встать на якорь и дождаться благоприятной погоды, но адмирал Норденшельд решил, что останавливаться уже поздно. При усиливающемся вестовом ветре и значительном волнении неприятель в линии баталии вошел на рейд, и передовой корабль его, поравнявшись с четвертым в линии кораблем «Изяслав», привел к ветру на левый галс и около 10 часов дал залп. Но волнение мешало шведам вести прицельный огонь, большинство шведских снарядов безвредно рикошетировало мимо наших кораблей. Русские корабли стоявшие на якорях спокойно расстреливали противника. За передовым кораблем, быстро пронесшимся вдоль нашей линии к острову Вульф, следовали в таком же порядке и другие корабли.

Некоторые из них, пробовавшие подходить на близкую дистанцию и, для уменьшения хода и крена, убавлявшие паруса, встреченные и провожаемые прицельными залпами, ядрами и картечью, с большой потерей людей и значительными повреждениями рангоута и такелажа принуждены были выходить из-под выстрелов, не сделав нашим судам серьезных повреждений. Особенно пострадал от одной ничтожной случайности корабль шведского генерал-адмирала «Густав III», на котором заевший в шкиве подветренный фока-брас не позволил привести корабль своевременно к ветру и он начал дрейфовать на «Ростислав», который «осыпал» его с самого близкого расстояния ядрами и картечью. Другой, 64-пушечный корабль «Принц Карл», шедший 15-м в линии, потеряв грот и фор-стеньги, не смог повернуть, бросил якорь вблизи русской линии и после непродолжительной перестрелки, спустил шведский флаг и поднял русский.

Герцог Зюдерманландский, наблюдавший за ходом сражения с фрегата, находившегося вне выстрелов, велел прекратить бой, и последние 9 кораблей неприятельской линии, уже не открывая огня, приводили к ветру и удалялись к северу. У шведов, кроме сдавшегося корабля, другой – «Раксен Стендер» в 11.30 снесло на риф севернее острова Вульфа и он был сожжен, а третий «Таррерхеттен» еще до начала сражения в 8-м часу приткнувшийся на Новую мель севернее острова Наргин был снят с большим трудом, при этом пришлось выбросить за борт до 40 орудий.

Русский флот одержал одну из самых эффектных побед. Это был один из немногих случаев, когда оборонявшийся флот не только успешно отразил атаку, но и нанес атакующим серьезные потери.

Причиной поражения шведов стали удачная диспозиция русской эскадры и меткий огонь ее комендоров, мели Ревельского рейда, а также сильный ветер и волнение, мешавшие шведам.

После поражения в Красногорском сражении 23, 24 мая 1790 г. шведский флот укрылся в Выборгском заливе, где был заблокирован русским флотом. Несмотря на численное превосходство над шведами, адмирал В. Я. Чичагов не использовал благоприятных возможностей для нанесения решительного поражения противнику, который вследствие дувших все время вестовых ветров был лишен возможности предпринять прорыв.

Между тем шведы, произведя исправления поврежденных кораблей, решили при первом же благоприятном ветре хотя бы ценой крупных потерь вырваться из ловушки. Выборгский залив изобиловал банками (мелями).

С вечера 21 июня установился остовый ветер, которого шведы ждали целый месяц, и в ночь весь неприятельский флот приготовился к выходу в море. Местом прорыва был выбран северный фарватер между мысом Крюсерорт и банками Репие и Пассалода, где находились наиболее слабые русские отряды контр-адмиралов П. И. Ханыкова и И. А. Повалишина. Часу в четвертом утра 22 июня шведские суда начали сниматься с якоря и двинулись к Крюсерорту: корабли шли в линии баталии, а рядом с ними, но несколько севернее и ближе к берегу, прорывались суда шведского гребного флота.

Шведы, пользуясь засвежевшим ветром, в 7.30 атаковали Повалишина и Ханыкова. Шведский корабль «Финланд» сел на мель и позже был взят в плен кораблем «Победоносец». Следующие шведские корабли проходили между кораблями отряда И. А. Повалишина «Всеслав» и «Св. Петр», осыпая их беспрестанными залпами. Остальные корабли отряда встали так, что шведы попадали под огонь с двух сторон, и в то же время не могли обойти русские корабли из-за мелей.

Миновав корабли И. А. Повалишина, шведы попадали под залпы фрегатов Ханыкова. Они открыли такой огонь, что шведские суда изменяли курс, в результате часть из них попала на банку Пассалода. Корабль «Эмгейтен» вышел из строя вправо и под огнем фрегатов сел на мель, а позднее сдался русским вместе со шхуной и двумя галерами. Корабль «Хедвига Элизабета Шарлота» уклонился влево, наскочил на камни банки Реппие и затонул. На банку Пассалода сели сразу три судна: корабль «Луиза Ульрика», фрегаты «Упланд» и «Ярославец» (бывший русский, захваченный шведами). Все они вскоре спустили флаги.

Наконец в 9.30, когда уже половина уходивших шведов была вне выстрелов, адмирал В. Я. Чичагов двинулся сам со своими главными силами. Несмотря на то, что, торопясь вступать под паруса, наши корабли рубили канаты, быстроте их выхода мешала близость мелей, между которыми стояли некоторые из судов. Во время бегства, среди густого дыма, стали на мель и были взяты в плен 3 шведских линейных корабля, 2 фрегата, катер, 2 галеры и 3 транспортных судна.

Замыкающий неприятельскую линию корабль должен был пустить 3 брандера на отряды Повалишина и Ханыкова. Русские корабли обрубили якорные канаты и отошли, чтобы уступить дорогу брандеру. Но по недосмотру, при вступлении брандеров под паруса, поданный со шведского корабля буксир не был обрублен и зажженный брандер, увлекаемый ветром, сцепился с шведским кораблем, зажег его и вместе с ним навалился на свой ближайший фрегат, и все три судна взлетели на воздух.

За исключением судов, получивших сильные повреждения во время боя, весь наш флот двинулся в погоню за неприятелем, спешившим укрыться в Свеаборге.

Во время преследования удалось у Гогланда догнать и принудить к сдаче контр-адмиральский корабль «София-Магдалина», а близ Свеаборга фрегатом «Венус» при помощи корабля «Изяслав» был взят корабль «Ретвизан».

Шведский флот потерял в Выборгском бою 7 линейных кораблей (4 захвачены в плен, 1 сгорел, 2 потоплены), 3 фрегата (1 захвачен в плен, 1 сгорел, 1 потоплен) и более 50 малых и гребных судов. Кроме того был взят бывший русский фрегат «Ярославец», захваченный шведами еще в 1788 г. Пленены до 2000 и погибли около 5000 шведов. Потери русских – 117 убитых и 164 раненых. Русский флот потерь в судах не имел.

Шлюп «Диана» (лейтенант В. М. Головнин) вышел из Кронштадта 25 июля 1807 г. на Дальний Восток для научных исследований и доставки грузов в Петропавловск. Британское правительство выдало особое разрешение на свободный заход «Дианы» в английские порты даже в случае войны между обеими державами.

20 апреля 1808 г. шлюп зашел в Саймонстаун, где был окружен английскими судами и задержан впредь до получения разрешения из Лондона о продолжении плавания. Заходя в английский порт, командир шлюпа не знал о начале войны между Россией и Англией.

Англичане, не считаясь ни с какими протестами командира шлюпа, задержали «Диану», и тринадцать месяцев держали его под строжайшем надзором. «Диана» была отведена в самую глубину залива и поставлена на двух якорях между неприятельскими военными судами и под пушками крепости. Паруса у шлюпа были отвязаны и брам-стеньги спущены, провизия и вода намеренно отпускались на «Диану» в количестве, которого хватало только на несколько дней. Полностью шлюп не был захвачен только потому, что у В. М. Головнина имелись документы, выданные в Лондоне на право захода в английские порты.

В. М. Головнин тем не менее сумел обмануть бдительность англичан и исподволь приготовился к долгому плаванию. Для бегства нужен был только ветер норд-вест, но у мыса Доброй Надежды он бывает редко. Пробыв более года в плену, 16 мая 1809 г. ночью, воспользовавшись крепким норд-вестом и темнотой, экипаж обрубил якорные канаты, и шлюп вышел в океан под штормовыми стакселями, не замеченный англичанами. В океане были подняты брам-стеньги, поставлены паруса и через 40 дней, сделав переход в 6 тысяч миль и обогнув Австралию, «Диана» зашла на остров Танна (Ново-Гибридский архипелаг). 25 сентября 1809 г. шлюп прибыл в Петропавловск.

Не раз стихия выручала русских моряков во время войны со Швецией 1808–1809 гг. 14 июля 1808 г. из Кронштадта вышла эскадра под командованием адмирала П. И. Ханыкова, которому предписывалось: «Стараться истребить шведские морские силы или овладеть ими, прежде соединения их с англичанами; очистить финляндские шхеры от неприятельских судов и содействовать сухопутным войскам недопущением высадки неприятельского десанта».

Однако, встретив превосходившую его по численности шведско-английскую эскадру, П. И. Ханыков, не считая возможным вступить с ним в бой в открытом море и вдали от своих гаваней, 13 августа стал отходить к востоку. Потеряв во время погони один корабль, русская эскадра 14 августа вошла в Балтийский порт, где стала на шпринг вдоль берега, готовясь отразить атаку, но ветер дул из входа в гавань и не давал шведам возможности атаковать.

30 августа к англо-шведскому флоту, блокировавшему Рогервик, прибыл английский вице-адмирал Сомарец с четырьмя линейными кораблями. Сомарец держал свой флаг на 100-пушечном корабле «Виктории» – флагмане адмирала Г. Нельсона в Трафальгарском сражении. П. И. Ханыков между тем расставил суда и укрепил позиции, на острове Роге и берегу у порта построены батареи.

Английский адмирал хотел сжечь русский флот с помощью брандеров, но русские перекрыли вход в гавань огромным боном, протянутым поперек входа. Это заставило его отложить атаку на русский флот.

Начавшиеся осенние штормы затрудняли положение кораблей союзников, которым негде было укрыться от ветра и волн. 16 сентября флот союзников снял блокаду Балтийского порта и ушел. Спустя четыре дня 20 сентября русская эскадра покинула Балтийский порт и перешла в Кронштадт.

14 мая 1829 г. произошел, пожалуй, самый известный, морской бой за всю войну с Турцией 1828–1829 гг. – бой брига «Меркурий» с турецкими линейными кораблями. В этот день русский отряд – фрегат «Штандарт» и бриги «Орфей» и «Меркурий» – встретил турецкую эскадру (18 вымпелов), шедшую к Босфору. Более быстроходные «Штандарт» и «Орфей», поставив все паруса, оторвались от преследования. «Меркурий» же отстал, турецкая эскадра приближалась. Лучшие ходоки неприятельского флота линейные корабли – 110-пушечным «Селиме» под флагом капудан-паши (главнокомандующего) и 74-пушечным «Реал-Бей» под контр-адмиральским флагом устремились вдогонку за бригом. «Селиме» пытался обойти «Меркурий» справа, «Реал-Бей» – слева.

Бой длился три часа. Благодаря искусному маневрированию А. И. Казарский не только не давал возможности противнику использовать десятикратное превосходство в артиллерии, но нанес турецким кораблям тяжелые повреждения в парусах и рангоуте.

Исключительно искусное маневрирование А. И. Казарского, пользовавшегося и парусами и веслами, чтобы не дать противнику использовать его десятикратное превосходство в артиллерии, затрудняло ему ведение прицельного огня.

Конечно, и «Меркурий» был совершенно избит, паруса разорваны, через подводные пробоины в трюм поступала вода, трижды возникали пожары, но были потушены. Артиллеристы «Меркурия» под командованием лейтенанта Ф. М. Новосильского (будущего адмирала) стреляли в основном по рангоуту и такелажу противника. Метким огнем им удалось перебить несколько гротовых снастей на корабле «Селиме», что вынудило его лечь в дрейф. Затем они сосредоточили огонь по второму кораблю, сумев перебить два рея, сбить лиселя, которые, упав, закрыли орудийные порты. После этого «Реал-Бей» также прекратил преследование и лег в дрейф.

Но победе способствовал и ветер. Этот бой изображен на картинах многих маринистов, в том числе И. Айвазовского и Н. Красовского. Но они не совсем соответствуют действительности. На картинах бриг находится между двумя турецкими кораблями, а такого положения во время боя не было. Иначе двумя бортовыми залпами он был бы уничтожен. В действительности бриг держался постоянно впереди турок. «Меркурий» шел курсом норд-норд-вест, держа на Сизополь, где стояла русская эскадра. Ветер дул с вест-зюйд-веста. Периодически он совсем стихал, не давая туркам развить хорошую скорость и догнать бриг, который при штиле уходил на веслах. На протяжение почти всего боя турки могли стрелять только из 8—10 погонных (носовых) орудий. Лишь однажды турки могли дать залп из 50 орудий в корму брига, но тот в этот момент представлял собой небольшую цель. Турецкие корабли в течение всего боя не смогли занять траверзное положение относительно русского брига. Если бы ветер усилился и изменил направление на зюйд-ост, турки легко догнали бы русский бриг, но стихия была на стороне русских.

Накануне Крымской войны 1853–1856 гг., 11 октября 1853 г. эскадра под командованием вице-адмирала П. С. Нахимова вышла из Севастополя в крейсерство к Анатолийскому побережью Турции. Крейсерство проходило в условиях почти не прекращающихся штормов.

3 ноября 1853 г. Турция объявила войну России. В это же время турецкое командование направило из Константинополя к восточному побережью Черного моря эскадру в составе лучших быстроходных судов (фрегатов, корветов) под командованием вице-адмирала осман-паши. Целью ее похода было оказание помощи отрядам Шамиля.

Вечером 8 ноября эскадра П. С. Нахимова приблизилась к Синопу. В Синопской бухте были обнаружены четыре больших неприятельских судна, стоявших на якоре, но из-за наступившей темноты русские моряки не смогли определить состав турецкой эскадры. Ночью задул сильный зюйд-вестовый ветер, который скоро перешел в настоящий ураган, который бушевал три дня. Только высокая выучка моряков-черноморцев позволила обойтись без крушений. На четвертые сутки ветер стих, рассеялся туман, и корабли эскадры соединились вместе. Особенно сильные поврежденные корабли, «Святослав» и «Храбрый», фрегат «Коварна» и пароходо-фрегат «Бессарабия» П. С. Нахимов был вынужден отправить в Севастополь для исправлений. Эскадра сразу сильно уменьшилась, в ней остались три линейных корабля – «Императрица Мария», «Чесма», «Ростислав» – и один бриг.

Шторм, сильно потрепавший русские корабли, заставил и турецкую эскадру осман-паши укрыться в Синопской бухте, расположенной на полпути от Босфора до Батуми.

11 ноября эскадра П. С. Нахимова вновь подошла к Синопской бухте и обнаружила на рейде стоявшую на якоре эскадру осман-паши. В Севастополь с донесением был отправлен бриг «Эней». Несмотря на превосходство турок, П. С. Нахимов с тремя кораблями блокировал Синоп. Основная задача русской эскадры заключалась в том, чтобы не выпустить турецкие корабли из бухты, не дать им уйти от решительного сражения до прибытия подкреплений из Севастополя. С этой целью русские корабли, несмотря на свежий остовый ветер и сильное волнение, держались близко к берегу, осуществляя тесную блокаду Синопа.

Ноябрьские темные ночи и штормы давали возможность турецкой эскадре выйти из бухты и минуя русские корабли, прорваться к Босфору и соединиться с главными силами. Однако, турки, находясь под прикрытием береговых батарей и имея двойное превосходство в силах, считали себя в безопасности и не верили в серьезность угрозы со стороны русской эскадры. Помимо того, они с часу на час ожидали прорыва блокады извне силами англо-французской эскадры.

Но расчеты противника не оправдались. 16 ноября к П. С. Нахимову присоединилась эскадра Ф. М. Новосильского – три линейных корабля, а немного позже прибыли еще два фрегата. Теперь Нахимов имел в своем распоряжении эскадру из восьми боевых судов с 720 пушками. 18 ноября русская эскадра вошли в бухту, и в ходе Синопского сражения уничтожила турецкую эскадру.

44-пушечный фрегат «Флора» (капитан-лейтенант А. Н. Скоробогатов) направлявшийся из Севастополя в Сухуми, 9 ноября 1853 г. у Пицунды встретил три турецких парохода (общее число орудий – 62). Несмотря на тройное численное превосходство турок и, невзирая на их преимущество в технике (паровые корабли против парусного), русский фрегат вступил в бой. В течение 7 часов, искусно маневрируя под парусами в условиях маловетрия, он отразил все попытки противника произвести совместную атаку. Особенно сильно «Флора» артиллерийским огнем повредила турецкий флагман. В итоге все три парохода бежали с «поля боя», уведя на буксире свой флагман. За время боя фрегат выпустил 437 ядер, получил две пробоины, потерь среди экипажа не имел. Трудно предположить, каков бы был исход боя, если бы на море был штиль и пароходы могли спокойно выбирать выгодные позиции. За этот подвиг командир фрегата был произведен в следующий чин и награжден орденом Св. Георгия 4-го класса.

Мели невской губы, кронштадтского рейда и гаваней, доставлявшие немало хлопот русским морякам в то же время являлись препятствиями для вражеских кораблей, которые с 1705 г. не предпринимали попыток прорваться к столице России.

Во время наводнения 1824 г. корабли, сорванные со своих мест волнами, затонули, сев на грунт гаваней и поэтому были быстро подняты или разобраны непосредственно на мели.

Во время Великой Отечественной войны немецкая авиация 21–23 сентября 1941 г. ожесточенно бомбила корабли в гаванях Кронштадта и на его рейдах. Были тяжело повреждены и затонули – линкор «Марат», лидер «Минск», эсминец «Стерегущий», сторожевой корабль «Вихрь», канонерская лодка «Пионер», подводная лодка «М-74». Но все они были подняты и вновь вошли в строй.

В «Марат» попали две 1000 кг бомбы, сдетонировал боезапас первой башни главного калибра. У него было оторвано четверть корпуса с носовой башней и носовой надстройкой, корабль принял около 10 000 т воды. Корабль сел на грунт, благо глубина в этом месте не превышала 11 м, над водой остались три метра борта (высота борта линкора от киля до палубы – 14 м). Неизвестно что было бы с кораблем после таких повреждений, если бы он был в море.

Английский линейный крейсер «Худ», в бою с немецким линкором «Бисмарк» 24 мая 1941 г. получил попадание в погреб. От взрыва его корпус разорвало на две части, и они тут же затонули.

7 октября 1915 г. на стоявшем в Севастопольской бухте линкоре «Императрица Мария» – однотипном с «Маратом», произошел взрыв в погребе первой башни. Корабль перевернулся и затонул. Спустя 40 лет, 29 октября 1955 г. линкор «Новороссийск» после подводного взрыва, значительно слабее, чем у «Марата», опрокинулся и затонул в Севастопольской бухте.

А ведь повреждения и у «Императрицы Марии» и «Новороссийска» были меньшими, чем у «Марата», их корпуса остались почти целыми, не считая пробоин, и экипажи до конца боролись за их спасение.

«Марат» же был осушен, восстановлен в качестве несамоходной плавучей батареи. Оставшиеся три башни главного калибра уже с осени 1941 г. обстреливали позиции противника.

Лидер «Минск» затонул в Военной гавани Кронштадта на глубине 8 м, над водой остались надстройки, трубы и мачты. В августе 1942 г. лидер был поднят и уже в ноябре на нем вновь поднят Военно-морской флаг.

Эсминец «Стерегущий», затонул на мелководье Восточного рейда на глубине 5,5 м. В июне 1944 г. он был поднят и вновь вошел в строй.

Однотипные с балтийскими кораблями лидер «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Совершенный», потопленные немецкой авиацией 5 октября 1943 г., по сей день покоятся на дне Черного моря на большой глубине. Кстати, после гибели этих трех кораблей Верховный главнокомандующий запретил использовать крупные корабли Черноморского флота.

«Вихрь» и «Пионер» были подняты в 1943 г. и введены в строй.

Недостроенный крейсер «Петропавловск», после начала войны использовался как плавучая батарея. Он стоял в Угольной гавани Ленинградского порта, обстреливая наступавшие войска противника. В ответ немцы вели по нему огонь из тяжелых орудий. 17 сентября 1941 г. в него попало несколько снарядов, корабль сел на грунт с небольшим креном. Ровно через год крейсер был поднят и продолжал использоваться как плавбатарея.

Уже после войны, 17 октября 1945 г. крейсер «Киров», следуя из Кронштадта на Красногорскийц рейд для выполнения артиллерийских стрельб, подорвался на немецкой донной магнитной мине. Корабль получил тяжелые повреждения, через пробоины в его корпус поступило около 1000 т. воды. Команда крейсера действовала умело, на пробоину был заведен пластырь, задействованы все водоотливные средства. Однако вода продолжала поступать. Спустя 6 час 40 мин после взрыва буксиры ввели крейсер на Кронштадтский рейд, где он сел носом на грунт. Это и спасло крейсер. Через два дня удалось откачать воду, и «Киров» ввели в Среднюю гавань, а затем поставили в док. Так, благодаря самоотверженности моряков и мелководью Кронштадтской гавани был спасен легендарный корабль.