Поглощение 3

Глава 11

— Не, извини мужик. У меня только карта, — сказал я, готовясь к неприятностям.

Я повернулся и увидел, как бомжара всаживает мне в грудь широченное лезвие ножа, со словами:

— А мне и карта сгодится, — небритая морда искривилась в усмешке обнажив гнилые зубы.

Твою мать, что, снова? Я ведь только в нормальные шмотки оделся! Лезвие вошло в район печени. Алое пятно расползлось по дизайнерской рубахе. Сука, обидно! Позади бомжары стояли ещё трое молодчиков и мониторили происходящее на улице. С меланхоличной улыбкой я спросил бомжа:

— Ну и какой у тебя план?

Бомж, мягко говоря, охерел. После чего выдернул нож и ещё трижды ударил меня в район сердца. Я осмотрел улицу и никаких камер не заметил, а значит нет причин себя сдерживать. Схватил бомжа за глотку и потащил его в ближайшую подворотню. Бездомный, вереща потянул нож вверх и прорезал рубаху до самой шеи.

Подворотня оказалась шириной не больше трёх метров с огромным контейнером для отходов куда местные рестораны выбрасывали объедки. Посмотрев в синеющее лицо бедолаги, я просто сжал кулак сломав ему шею. Считай два благих дела сделал! Теперь этот хер никого не прирежет и ему больше не придется думать о жилье.

Выбросил его труп в мусорный бак и услышал позади вопль одного из дружков бомжары.

— Какого хера? Ты чё сделал с нашим другом уёбок!? — через секунду прозвучал лязг затвора, — Молись, сучара!

Я повернулся и увидел стоящего позади себя сухого паренька. На вид ему было лет двадцать. Похож на наркомана, тонкие руки, осунувшееся лицо, волосы, сбившиеся в не расчёсываемый комок. Разносчик вшей, одним словом. Твою мать, да я его плевком перешибу пополам.

Наркоман прожал спусковой крючок, боёк глухо лязгнул. Осечка. Пока он пялился на заевший ствол я успел подбежать и нанести удар в грудную клетку. Чёрт... Никак не привыкну что я сильнее обычного человека. Рука прошила доходягу насквозь!

На сдавленный крик в подворотню вбежали оставшиеся горе бандиты. Увидев, как их друг висит в воздухе, а кровь струйками стекает с его белоснежных кроссовок, бандиты заверещали и кинулись врассыпную. Эх, опять в заваруху попал. А я ведь надеялся дома покопаться в интернете, но судя по звуку приближающихся сирен, сделать это у меня не выйдет.

Я стряхнул наркомана с руки как соплю и понял, что бежать уже поздно. Хотя может быть это и к лучшему подумал я увидев, как у подворотни останавливается две патрульные машины.

— Не двигаться! Лицом на землю! Быстро! — закричал чернокожий полицейский.

— Мужики, так не двигаться или всё-таки нужно лечь на землю? Вы определитесь уже. — ухмылка возникла сама собой.

Мою шутку не оценили и тут же выстрелили в меня сразу из двух шокерных пистолетов. Затрещали разряды электричества, а мне хоть бы хны стою улыбаюсь.

А вот когда на меня накинулись уже четверо копов, я понял, что выделываться дальше не имеет смысла. Потому что после выкручивания рук, у них останется единственное средство, достать пистолеты. А устраивать побоище в центре города, у меня желания не было совершенно никакого. Одно дело нарки, но копов то за что?

Я поддался и доблестные стражи правопорядка с лёгкостью мне завернули руки за спину. Надели наручники и усадили на заднее кресло полицейского доджа.

В таком весёлом такси мне ещё не приходилось ездить. Мигалки пиликают на весь город, красно-синий свет окрашивает улицы как будто сейчас рождество, а по рации передают что задержали опасного преступника. Ну вот скоро я получу очередное звание.

Пока ехали в отделение я достал мента своими песнями. Особенно ему не понравилось, что новый год к нам мчится и скоро всё случится. Видимо какая-то детская травма.

Когда мы прибыли в участок, меня аккуратно выгрузили и доставили в отделение для оформления. Я как истинный король был с собственной свитой! Четыре полицейских присматривали за мной пока темнокожая сорокалетняя дама снимала отпечатки пальцев и делала со мной фотографию на память.

После у меня отобрали личные вещи и засунули за решётку. Стоит отметить, что за решёткой была вполне достойная компания. На шконках сидели два ветерана Иракской войны и равнодушно наблюдали за тем, как меня заталкивают в камеру.

— Вечер в хату мужики! — поприветствовал я каторжан.

— Чё? — не понял меня мужик в клетчатой рубахе, таких еще реднеками зовут, что-то по типу наших жителей деревни.

— Здорова говорю!

— А! И тебе доброго вечера. — протянул мне единственную руку второй узник.

Перекинулись с сидельцами по паре слов. Оказалось, что общая беда сближает. Мужики без прикрас пересказали мне свою жизнь. А послушать было что.

Одного из ветеранов звали Тони. Из-за посттравматического стрессового расстройства он не смог себя найти в мирной жизни. Погряз в кредитах. Когда дела стали совсем плохи попытался ограбить заправку и получил срок. Вернувшись из тюрьмы, оказался на улице. В итоге нажрался и избил в центре города какого-то хиппи.

Вместе с Тони сидел можно сказать боевой товарищ! Однорукого звали Джефферсон. Он отслужил в армии Соединенных Штатов Америки, а когда вернулся на гражданку понял, что здесь он никому не нужен и ничего не умеет кроме как убивать.

— Когда отправляли на войну говорили: "Станешь героем! Заработаешь денег! Получишь славу! Но в итоге кроме долбаных увечий я так нихера и не получил. Пробыл в Ираке долгие три года. Похоронил кучу друзей, веру в человечество, а заодно разрушил собственную психику. — с горечью вещал однорукий.

Вернувшись домой, он думал, что его будут встречать с цветами и почестями. А вместо этого его встретили непогашенные счета по ипотеке, рыдающая от счастья жена и вести о том, что умерли его родители. Прошел год, казалось, что всё плохое осталось позади, но наружу начали вырываться демоны.

После войны он стал отстранённым и замкнутым и это были меньшие из зол. Через какое-то время ужасы войны начали всплывать в памяти. Джефферсон решил глушить сознание алкоголем для того, чтобы забыть ту мясорубку. В один из дней нажрался до беспамятства и избил жену так что она попала в реанимацию.

Спустя месяц её выписали. Он клялся, что больше никогда не будет пить, что всё изменится, что найдет работу. Но в конечном итоге всё стало только хуже. Ужасы войны и чувство вины, превратится Джефферсона в животное. Жена долгое время терпела побои, а потом бросила его и уехала в неизвестном направлении.

Джефферсон остался один с собакой, которую в конечном итоге пристрелил. По какой причине? Да просто нажрался. Не понравилось, что она лает на соседей. Работы не было, долги копились, а потом пришли банковские рабочие и потребовали выметаться из дома. Сказали, что продают его жилище с молотка.

К сожалению, к тому моменту он разорвал все отношения с родней. Для них он стал одной большой проблемой. В итоге оказался на улице, теперь бомжи его новая семья, но он доволен. Сказал, что это больше чем он заслуживает.

Единственное что я почерпнул из их рассказов, так это то, что власть имущие расплатятся всеми твоими надеждами, всем тем светом что есть в твоей жизни, да и самой твоей жизнью, как сраной монетой, для того чтобы достичь своих целей. А ты взамен не получишь ничего кроме страданий.

Жизнь Джефферсона могла бы заставить задуматься о своих жизнях многих людей. Прозябают на хреновых, низкооплачиваемых работах. И для чего? Для того, чтобы их босс купил себе всё что пожелает, а они могли только пожрать, да оплатить крышу над головой? Нет, пожалуй, я более чем доволен своей судьбой.

Под утро нас навестил детектив Бронсон. Он отпер камеру и меня вывели на допрос. Не знаю почему, но у меня было приподнятое настроение. Более того я всю ночь не мог дождаться, когда же начнётся допрос! То-ли, потому что пересмотрел фильмов в детстве, то-ли, потому что было ощущение всесилия и безнаказанности.

Вот что они мне могут сделать? С моими текущими силами, для меня сравнять весь город с землёй — это дело пары часов. А бояться какого-то допроса и вовсе глупо

Комиссар завёл меня в небольшую комнату три на четыре метра и усадил на жёсткий железный стул, сам сел напротив. Стул был ледяной и совершенно неудобный. Сделали так что бы доставить мне дискомфорт и заставить говорить? Ну так я и не стал дожидаться пока Бронсон возьмёт инициативу в свои руки. Опередив детектива, я заявил:

— Я знаю кто убийца! Это сделал садовник! — я постарался вложить в свои слова весь свой дар убеждения!

Увы шутка не зашла. Бронсон посмотрел на меня ничего не выражающими кроме усталости глазами и начал своё чёрное дело. Эта фраза особенно забавна в рамках того, что детектив действительно был чёрным.

— Меня зовут детектив Бронсон. Вы обвиняетесь в серийном убийстве. Патрульные вас застали на месте преступления. Вам есть что сказать в своё оправдание? — каждое слово вылетало словно пуля. У! Молодец! Как будто только что с курсов ораторского мастерства вернулся.

— Ну конечно же есть. Для начала они первые начали. Я только защищался. При этом меня трижды ударили ножом! — сказал я мотнув головой в сторону порезов.

— Могли бы вы показать куда были нанесены удары? — со скепсисом сказал детектив.

— Да вы и сами можете прекрасно всё видеть на моей одежде.

Детектив попросил снять рубаху и показать раны. Одежда всё равно была испорчена, и я просто сдёрнул её с себя потянув вниз за ворот. С хрустом ткань порвалась. Как назло, под рубахой ничего не оказалось, даже шрама не было! Только следы крови.

— О’кей ран никаких, но это моя кровь! У меня метаболизм хорошо развит, всё уже зажило!

— За двенадцать часов? — спросил детектив приподняв бровь.

— Думаю быстрее чем за двенадцать часов. Можете провести экспертизу!

— Да, не волнуйтесь. Мы разберёмся. У вас уже взяли образец крови, лаборатория скоро скажет, чем испачкана ваша футболка. А пока ответьте на пару вопросов. Как вас зовут? — спросил Бронсон что то записывая в блокноте.

— Фенимор Купер! — без тени сомнения соврал я.

— А если серьёзно? — сказал детектив грозно нахмурив брови. Вот только он добился обратного эффекта, меня разобрал смех.

— А если серьёзно, то меня зовут Тимоти Далтон или Хуан Пабло Эспозито как вам будет удобно? — сказал я ухмыльнувшись.

— Понятно. Вы отказываетесь сотрудничать со следствием. Я это укажу в рапорте. — сказал Бронсон отведя от меня взгляд.

— А заодно подадите рапорт на увольнение. Да? — я выгнулся в бок пытаясь поймать взгляд негра.

— Слушай сюда ублюдок! Ты, наверное, чего-то не понимаешь. За серийное убийство тебе грозит пожизненное, а с таким характером как у тебя, ты долго там не проживёшь, — буквально выплюнул мне в лицо господин детектив.

— Ну, открою вам одну большую тайну. Детектив, я в принципе долго не проживу. Это первая тайна, а вторая тайна заключается в том, что ни в какую тюрьму и не собираюсь. — сказал я расплывшись в безумной улыбке.

— Как будто у тебя есть выбор? — рассмеялся детектив.

— Знаете, выбор есть всегда, — сказал я и подтащил телекинезом детектива к себе.

Мы соприкоснулись лбами, после чего я активировал жезл блуждающего в грезах. Внушить детективу то, что я агент ЦРУ не составило никаких сложностей. Когда детектив Бронсон вышел из транса разговор пошёл совершенно в другом русле.

— Почему сразу не сказали, что вы под прикрытием? — Бронсон спросил, опершись обеими руками на стол.

— Ну вы же понимаете. За мной слежка. Если бы я попытался предупредить местные власти о том, что я агент под прикрытием то меня могли бы раскрыть. Из-за чего вся операция пошла под откос. Вы меня задержали и теперь работа, которую я проделывал в течение пяти лет в данный момент тоже находится под угрозой. Я надеюсь, вы поможете мне. Это вопрос национальной безопасности, мне бы не хотелось ставить в известность других людей. — Сказал я вкрадчивым голосом, наклонившись к детективу.

— Да, конечно, агент! Чем я могу быть полезен? — с готовностью отозвался Бронсон.

— Благодарю за сотрудничество. Для начала выпустите меня отсюда и дайте какую-нибудь одежду.

Детектив тут же бросился отпирать наручники, а после отвёл меня в свой кабинет, где у него в шкафу обнаружился сменный комплект одежды. Размер был слегка великоват, но ничего, ремень сгладил все недостатки.

— Детектив, благодарю за вашу помощь. Но мне требуется ещё кое-что. Помогите пробить по базе одного подозреваемого.

— Разумеется! — Ох, какое раболепие. Он поди и сам мечтал служить в ЦРУ.

Детектив разблокировал старенький компьютер и кабинет наполнился тихим жужжанием кулера. В окне авторизации он ввёл пароль и перед нами открылась полицейская база данных.

— Проверьте пожалуйста по базе некоего гражданина Гюнтера Шмидта, — пришлось еще пару раз по буквам продиктовать, ибо детектив всё никак не мог ввести имя правильно.

Смуглые пальцы стучали по клавиатуре наполняя кабинет мерным цокотом. Через пару минут компьютер вывел список всех Гюнтеров, которые находились в текущий момент на территории Соединённых Штатов Америки. Среди этого списка был тот которого я искал. Напротив его имени стоял гриф совершенно секретно.

— Ого да ваш подозреваемый видимо очень опасен, раз на его деле стоит гриф секретности. — прокомментировал Бронсон не поворачиваясь ко мне.

— К сожалению так и есть. Подскажите, в участке есть кто-то с более высокими уровнем доступа?

— Увы нет, мы не имеем доступа к правительственным досье. — разочаровал меня детектив.

— Подскажите, а кто может помочь с этим? — должна быть лазейка и я её найду.

— Обычно к таким документациям имеют доступ агенты ФБР или ЦРУ. Если хотите вы можете воспользоваться моим компьютером и подключиться к сети ЦРУ. — предложил Бронсон по-детски улыбнувшись. Ты так сильно хочешь увидеть агента ЦРУ в деле?

— К сожалению это невозможно. На время работы под прикрытием доступы агентов блокируются. И одно. Детектив подскажите, а кто занимается серийными убийствами? — спросил я, откинувшись на спинку стула.

— Обычно серийные убийства расследует ФБР. Но поскольку мы задержали вас с поличным то нет никакой необходимости привлекать агентов ФБР.

— То есть если бы я сбежал, меня бы разыскивали уже агенты федерального бюро расследований? Я вас правильно понимаю?

— Да совершенно, верно. — отчеканил детектив.

— Это замечательно. Детектив, после того как я уйду, могли бы вы сходить в допросную комнату и вытащить кассету с видеозаписью и показать её капитану участка? Этим вы очень сильно помогли бы в моём деле. — сказал я, заговорщически прищурив глаза.

— Безусловно! Конечно, я помогу! А вы подозреваете что капитан может быть кротом?

— Вы совершенно правы! Но не только кротом, а еще и сусликом, возможно даже землеройкой! — воскликнул я шепотом и многозначительно ткнул указательным пальцем вверх.

— Вот как! Землеройкой? Это многое объясняет, — сказал Бронсон не желая подавать вид, что понятия не имеет что я несу. — прошу прощения, я должен идти. Через два часа прибудет... — я замялся, — к сожалению не имею права разглашать государственную тайну. Вы хороший человек, замолвлю за вас слово перед начальством если хотите.

— Я да! Благодарю! — сказал Бронсон вскочив с места.

Я кивнул и больше не говоря ни слова вышел из кабинета. В отделении полиции был завал, люди сновали, туда-сюда оформляя подозреваемых, кто обзванивал свидетелей, а в дальнем углу офиса два дармоеда лопали пончики.

Прошагав через весь офис, я не привлек к себе ни единого взгляда, возможно из-за серого цвета пиджака, который мне вручил Бронсон. Обычный детектив, чего на меня пялиться?

Обернувшись, я увидел, как детектив Бронсон подпрыгивая несёт видеокассету в кабинет капитана. Процесс запущен.