Поглощенный

- Какого черта ты здесь делаешь? - зарычал я.

Она перекинула свои светлые волосы через плечо и провела языком по губам.

- Я скучала по тебе.

Я прошел мимо нее и стал взбираться по ступеням, но она была прямо за мной, ноя о своем перелете и том, как сильно устала. Она следовала за мной до спальни, и когда я разделся, Сэм забралась в мою кровать и зевнула.

- Убирайся, Сэм.

Вытянув руки за спиной, она откинулась на них и фыркнула.

- Если ты хочешь выбросить меня отсюда, мог бы по крайней мере говорить поубедительнее, - она откинула назад голову, и когда снова бросила на меня взгляд, то подмигнула. - Поверь, ты дашь мне то, чего я хочу, и я уйду подобру-поздорову.

- Сегодня этого не случится.

- Но ты пьян, и мы оба знаем, что происходит, когда ты переборщишь, - когда я сердито взглянул на нее, говоря, что не собираюсь с ней трахаться, глаза Сэм округлились. - Что за хрень ты сделал с моим Лукасом?

- Я не хочу к тебе прикасаться, - я сел на край кровати, и она попыталась забраться ко мне на колени. Я оттолкнул ее, стискивая зубы: - Я не могу к тебе прикасаться.

Единственное, чего я хотел, так это лечь спать. Забыть о том, что натворил.

- Ты пьян, малыш, - напомнила она. - Но я люблю тебя, так что прощаю.

Возможно, из-за алкоголя, или из-за сказанных ею тогда слов, или и того, и другого, но следующая фраза, что я молвил, обрекла меня:

- Я убил человека в Луисвилле.

Она сидела неподвижно почти целую минуту, а затем повернула голову в сторону.

- Не играй в игры, Лукас.

Я притянул ее ближе к себе так, что наши носы соприкоснулись.

- Я убил. Кое-кого.

А затем я рассказал ей о случившемся. О сталкере Силлы, что преследовал ее месяцами напролет. И о мужчине, напавшем на нее на парковке маленькой концертной площадки, где мы выступали в тот вечер. О том, что случилось после того, как меня ослепила ярость, и я избил его, ударяя раз за разом, пока он не потерял сознание.

- Я завел Силлу внутрь здания, - я провел руками по волосам. - И когда вернулся на парковку, он умер. Он был мертв.

Сэм наклонилась вперед.

- Ты не вызвал копов?

- Я пиздец как запаниковал, - выкрикнул я. - Я так испугался, что оставил его там. А теперь они представляют все это, как грабеж, Сэм. Что мне, блядь, делать?

Покусывая губу, она размышляла над моим вопросом в течение минуты. А затем наконец-то забралась на меня верхом и сжала мое лицо своими ладонями.

- Ничего. Ты не сделаешь ничего, потому что до этого момента ничего не совершил. Если ты признаешься сейчас в содеянном, это будет конец для тебя. Ты же понимаешь?

- Да.

Она мугыкнула в знак одобрения, словно я был маленьким, нуждающимся в поддержке мальчиком.

- Силла знает о случившемся?

Я покачал головой.

- Она была настолько пьяна, что не помнила даже своего имени. Как только показались копы, я увез ее оттуда, доставив обратно в наш номер отеля, - я снова покачал головой. - Нет, она не знает.

Когда мой взгляд встретился с серыми глазами Сэм, я заметил, насколько они ожесточились. Разрывая зрительный контакт, она обняла меня за плечи и зарылась лицом в изгиб моей шеи.

- Хорошо, - прошептала она. - Хорошо, что она не знает.

Три месяца спустя моя бывшая жена прислала мне первое требование заплатить ей.

Когда я заканчиваю, моя сестра и Сиенна молчат от изумления. Сиенна больше не сжимает мою руку, и я просто опускаю взгляд в больничный кафельный пол. – Вот, что у Сэм на меня имеется, - говорю я горько. - Его звали Брюс Робертс.

- Брюс Робертс, - повторяет Кайли, и я закрываю глаза. - Блядь, Лукас.

Я поднимаю взгляд на Сиенну, но она тупо уставилась на стену.

Она спросила, и я рассказал ей о том, о чем Сиенна так хотела знать. А сейчас, кажется, сейчас, я разрушил наши с ней отношения.

- Я послал деньги его семье. Анонимное пожертвование, - говорю я, словно это может помочь ситуации. - Но боже, это был несчастный случай. Клянусь, я не собирался его убивать, - мой голос полон мольбы, и Сиенна двигает головой вверх-вниз.

- Да, я понимаю.

Периферическим зрением я замечаю, что Кайли тихо выходит из комнаты. Как только за ней закрывается дверь, встаю и подхожу к кровати Сиенны. Она не отодвигается, но и не смотрит на меня.

Блядство.

- Я люблю тебя, - говорю я хрипло. - Больше чем что-либо в своей жизни. И мне жаль, что это случилось с тобой.

Наконец, она поворачивает ко мне лицо, открывая полноценный вид на все свои ранения.

- Я знаю, что любишь. И я тоже тебя люблю, просто не могу не любить, - она зажмуривает веки, и в уголках ее глаз выступают слезы. - Мне просто нужно подумать.

- Я буду ждать, когда ты придешь ко мне, - отвечаю я.

Но после всей лжи и ерунды, сожалений, я все еще ощущаю, что мир уходит из-под ног, когда она отворачивается от меня.

Потому что я - монстр.

Глава 21

Сиенна

После ухода Лукаса и Кайли, я наконец прошу те обезболивающие лекарства, которые медицинский персонал уговаривал меня принять с момента поступления в приемный покой. По щекам струятся горячие слезы, вызывая жжение. Я беру пластиковый стаканчик у медсестры, и к тому времени, как заканчиваю пить, мои плечи дрожат.

У изножья кровати стоит медсестра, ее лицо морщится в сосредоточенном фальшивом выражении.

- Хотите, я позвоню кому-нибудь, мисс Дженсен?

Да кому мне звонить? Бабушке, которая и так уже волнуется из-за всего этого? Сету, который провел последние сутки, беспрерывно критикуя Лукаса за то, что он не смог защитить меня.

Или Лукасу? Лукасу, прекрасному, покрытому татуировками мужчине, каждый раз вспоминая которого, ощущаю, как моя грудь сжимается. Красивого мужчину, чья бывшая жена, вероятно, организовала нападение на меня. Мужчину, который менее получаса назад, признался мне, что убил человека, защищая кого-то другого четыре года назад.

Мое горло кажется пересохшим, и я с трудом сглатываю, желая избавиться от горечи перед тем, как ответить медсестре.

- Нет... - я кошусь на ее бейджик. - Спасибо, Нора. Я просто устала.

Она сочувственно морщит уголки губ и похлопывает по моему одеялу прямо у кончиков ног.

- Вы многое перенесли. Отдохните немного, мисс Дженсен.

Как только она уходит, я включаю телевизор. По иронии, новостной эпизод снят при участии Эхо Фолсса, это шоу о паранормальных явлениях, над которым я когда-то тоже работала. И пока на ТВ идет программа, я позволяю себе рыдать под звуки песни о безответной любви и разочарованиях до тех пор, пока слезы не заканчиваются, и мои веки не становятся тяжелыми, а глаза болезненными.

И я проваливаюсь в сон.

Мое сознание во сне то активируется, то ведет себя пассивно - мысли путаются в хаотичной последовательности; я думаю то о матери, то о собственной ненадежности.

Но в основном, мои думы о Лукасе.

И к тому времени как мой сон наконец-то становится крепче, по щекам уже катятся новые струйки слез.

Следующим утром меня будет стук в дверь палаты, и я вскакиваю с подушки, глубоко вдыхая и ощущая, как горят легкие. Моя грудь вздымается и опадает, пока оглядываю комнату и затем встречаюсь лицом к лицу со своим младшим братом.

- Ты напугал меня до усрачки.

Его губы сжимаются в линию, пока Сет пересекает палату и опускается в кресло возле моей кровати. Упирая предплечья в берда, он наклоняется вперед и прижимает подбородок кулаками. Через несколько секунд молчания Сет поднимает взгляд, осматривая меня от макушки до лежащих у меня на коленях рук.

Смущенно провожу ладонью по волосам, кривясь, когда натыкаюсь пальцами на спутанные пряди.

- Конечно, ты скажешь...

Он качает головой.

- Не синяки, Сиенна, или спутанные волосы. Твой полный ужаса взгляд, когда я вошел.

- Ты меня разбудил, - отмечаю я.

- Ты никогда не просыпалась такой прежде.

- Откуда ты это, блин, знаешь?

Одаривая меня подобием улыбки - но стоит признать, это прогресс по сравнению с его поведением с момента нашей встречи здесь вчера - брат откидывается на спинку кресла.

- Слышал, прошлой ночью здесь был Вульф.

- Ты же позвонил ему, верно? - я скрещиваю руки на груди. - Не ожидал, что он приедет?

Но глубоко внутри я стыжусь признаться самой себе, что ненавижу приезд Лукаса сюда. Ненавижу себя за то, что подтолкнула его еще раз, вынудив открыть мне свой секрет. Я ненавижу это прямо сейчас, зная все о Лукасе и осознавая, как сильно люблю его. Ненавижу эти внутренние противоречия.

- Ты собираешься снова уехать с ним в тур? - спрашивает Сет шепотом, но я неотрывно смотрю на свои руки. На внутренней стороне левого запястья красуется синяк, и осторожно массируя его большим пальцем, я отвечаю Сету:

- У меня очень много работы здесь.

Кажется, брат обдумывает это минуту или две, а затем единожды кивает. Он смотрит на наручные часы. Стонет и, подойдя к кровати, садится на край.

- Я ненавижу университет.

Я знаю это. Но глядя на Сета прямо сейчас, начинаю ценить его тягу к развлечениям, потому что брат так далек от понимания происходящего. Все, что ему известно - это то, что меня ранили.

- Не пропускай занятия. Еще только начало учебного года, так что не прогуливай, чтобы сделать... ну, что бы ты там не делал, когда не ходишь на занятия, - когда его губы складываются в улыбку, и он приоткрывает рот, собираясь что-то сказать, я прижимаю руку к груди брата. - Фу, я не просила тебя отчитываться передо мной о своей внеклассной деятельности. Иди на занятия, Сет.

Его нижняя губа вздрагивает, когда он прикусывает ее с внутренней стороны. Наконец-то Сет спрыгивает с кровати.

- Ладно, - нагибаясь, брат целует меня в щеку, а его щетинистый подбородок царапает мое лицо. - Но тебе лучше позвонить мне, если что-то случится.

Когда он отстраняется, обе мои брови приподнимаются.

- Ты, Сет Дженсен, просишь меня позвонить тебе?

Он закатывает свои карие глаза и направляется к двери.

- Окажи мне хоть небольшой кредит доверия, сестренка.

Будучи верным своему слову, Лукас не возвращается в больницу, так что мое утро уходит на попытки переосмыслить все события и проблемы. После врачебного обхода около полудня и оформления всех медицинских документов, я с удивлением обнаруживаю, что забрать меня из больницы приехала Кайли.

Входя в мою палату, она улыбается, но ее губы бледны. И когда Кайли обнимает меня, стараясь не причинить боли, я чувствую, как сильно дрожат ее плечи.

- Я позвонила твоей бабушке и спросила, могу ли я... - начинает она пояснять, отстраняясь от меня. Сдвигая ее солнечные очки на макушку, я замираю, замечая, как покраснели ее глаза. - Надеюсь, ты не против.

- Нет. Спасибо, что приехала.

Даже несмотря на то, что я отлично могу сама о себе позаботиться, Кайли настаивает, забирая мою маленькую сумку с вещами, которые бабушка привезла мне вчера вечером в больницу. Она проводит меня к своей машине - арендованному внедорожнику, забраться в который кто-то столь невысокий как Кайли может лишь используя акробатические трюки.

- Копы увеличили сумму залога до двух сотен тысяч, - говорит она, нарушая тишину, которая царила в машине около пяти минут, пока мы ехали от стоянки больницы к дому бабушки. - Так что тот ублюдок ни за какие коврижки не выйдет на свободу.

- Это сделал Лукас?

Ее взгляд устремлен на Mini Cooper перед нами.

- Я не уверена.

- Вы сегодня возвращаетесь к группе? - спрашиваю я, но мой вопрос очевиден: уезжает ли уже Лукас?

- Нет, если ты хочешь, чтобы я осталась.

Решая не отвечать на этот вопрос, я сосредотачиваюсь на настройках кондиционера, играя с ручкой, пока холодный воздух не начинает дуть мне в лицо.

- Ты всегда так хорошо ко мне относилась, Кайли, но думаю, ты решила подбросить меня до дома не только ради того, чтобы сообщить, что напавшего на меня парня вскоре не выпустят из тюрьмы.

Она нервно смеется.

- А ты проницательная сучка.

Забавно, но я вспоминаю, как ее брат сказал мне почти тоже самое за кулисами после шоу в Далласе, когда Силла впервые исполнила со сцены песню "Лучшая секунда." Это было всего пару недель назад, но почему, черт побери, кажется, что с того дня минула вечность?

- Что ты собираешься делать с моим братом? - тихо спрашивает Кайли.

Я поворачиваю голову направо и смотрю в окно.

- Сказанное им не изменяет моих чувств, - пряди моих волос раздувает поток воздуха из кондиционера, и я заправляю их за уши, вздрагивая, когда костяшки пальцев задевают синяк возле челюсти. - Я верю, что это был несчастный случай, но почему он не мог просто...

Когда я смолкаю, Кайли поворачивает ко мне голову, отчего ее каштановые волосы развиваются.

- Что? Рассказать тебе? Сиенна, я пилю его несколько лет по этому поводу, и ничто не смогло подготовить меня к его рассказу вчера в больнице. А я сомневаюсь, что ты жаждала услышать его признание больше моего.

- Так ты никогда не ожидала, что его секрет таков?

Она снова смотрит на дорогу.

- А должна была, а? То есть, признаки были на лицо. Силла перестала жаловаться на сталкера через несколько недель после шоу в Луисвилле, и затем Лукас начал избегать этого места всеми правдами и неправдами. Но честно, я просто думала, что все из-за того, что нытье Силлы со сцены негативно сказалось на имидже обеих групп, - Кайли резко сворачивает на шоссе, бормоча ругательства, когда кто-то сигналит ей. - Я не могла уснуть прошлой ночью, поэтому погуглила Брюса. Власти посчитали, что это грабеж, который пошел не по плану. У него были обнаружены наркотики, и сам он был под кайфом, когда умер. Если бы я подозревала, что...

Но она не заканчивает предложение.

- Если ты думаешь, что я собираюсь что-нибудь сообщить копам, то нет, - говорю я, и она грустно улыбается.

- Если бы я так думала, то тебя бы не было со мной в этой машине. Мне просто нужно знать, что ты собираешься делать. Мой брат любит тебя, и если Сэм собирается снова разбушеваться и воспользоваться собой, детка, - мы обе знаем, что она это может сделать - то я хочу знать, где ты собираешься остановиться.

- Я...

Где же я собираюсь остановиться? Я знаю, куда ведет меня сердце, к Лукасу, но голова?

- Потому что я не хочу, чтобы брат уезжал. Я не хочу, чтобы его племянница или племянник не были с ним знакомы, и...

Из моих легких будто выкачали воздух.

- Постой. Кайли, ты беременна?

- Сюрприз, - говорит она уверенно. - Шесть недель, и веришь или нет, никто кроме вас с Лукасом об этом не знает.

- Ты в порядке? Это, должно быть, плохо для малыша.

Кайли мотает головой.

- Клянусь, я в норме, - она сворачивает с шоссе на дорогу к дому бабули. Когда машина останавливается на светофоре, Кайли поднимает на меня взгляд. - Вот сидишь ты здесь со своим побитым личиком, и все, о чем можешь думать, так это обо мне? Неудивительно, что брат так в тебя влюблен.

Остаток пути Кайли молчит, но когда я бросаю на нее взгляд - а я делаю это очень часто -, то вижу, как по ее щекам катятся слезы. Когда она подъезжает к дому бабушки, то останавливается как можно ближе ко входу. Выключая зажигание, Кай откидывается на кожаное сидение.

- Мне не нравится покидать людей, которых люблю, и которые любят меня, - говорю я наконец-то, при этом глядя на входную дверь дома, пока ровный прямоугольник не начинает расплываться перед глазами. - Вот почему я сюда вернулась, ты ведь знаешь это?

- Ты хороший человек.

- Я не знаю, как смогу взглянуть теперь на Лукаса, но знаю одно: я люблю его. Может, это делает меня глупой, слабой или даже наивной. Меня не заботит. Но неважно, будем ли мы вместе или порознь, я не хочу, чтобы эта сука Сэм делала с ним подобное.

- Она станет вымогать еще больше денег, - говорит Кайли.

- Откуда ты знаешь?

Она приподнимает плечи.

- В этом есть смысл. И он продолжит платить ей, чтобы просто похоронить свой секрет. Что пугает меня больше всего, так это то, что случится, когда ничего не останется? Когда она заберет у него все, и не останется ничего, что бы могло ее в нем удовлетворить?

Я смотрю, как двери дома открываются, и на пороге появляется улыбающаяся бабушка. Но улыбка сползает с ее лица, как только ба видит нас с Кайли внутри внедорожника. Она медленно пятится в дом и закрывает за собой двери.

Я зажмуриваю глаза.

- Не важно, останусь ли я в стороне или вместе с ним, верно?

- Твоя любовь к нему разжигает костер под ее задницей, но нет, это не важно. Она все равно будет донимать его.

Пока не останется ничего, что бы можно было забрать.

И сколько это продлится?

Год?

Еще четыре года?

Оставшуюся жизнь Лукаса?

Я тянусь рукой за сидение Кайли и хватаю свою сумку, а затем тяну ее себе на колени.

- Спасибо, что подбросила меня домой, - шепчу я.

- Нравится тебе это или нет, но ты не отделаешься от меня.

- Знаю, но к счастью, мне это нравится.

Я выбираюсь с внедорожника и бросаю на Кайли взволнованный взгляд поверх плеча, концентрируясь на ее пока что плоском животе. Она тоже опускает глаза.

- Береги себя, Кайли. И расскажи Уайтту о малыше, ладно? Это станет для него событием года.

Впервые с тех пор, как она забрала меня с больницы около часа назад, Кайли весело улыбается, той улыбкой, что привлекла меня в ней при нашем знакомстве.

- Не волнуйся, расскажу. И ты береги себя, Сиенна.

Я киваю и захлопываю дверцу авто.

- Вскоре позвоню тебе.

Но когда медленно поднимаюсь по ступеням на крыльцо, то слышу, как открывается стекло с пассажирской стороны.

- Что мне передать Лукасу? - спрашивает она, и мои плечи напрягаются.

- Что он идиот, если думает, будто я перестану его любить.

Глава 22

Сиенна

За следующие два дня в мой почтовый ящик поступает два сообщения от Саманты. В одном она снова интересует моим самочувствием, а во втором спрашивает, познакомилась ли я с настоящим Лукасом. Я не отвечаю ни на одно из писем, но и не удаляю их, даже притом, что не представляю, зачем храню эту херню. Все, что знаю, так это то, что они меня выбешивают.

Я не осознаю, что кто-то следит за мной, пока около полудня вторника не замечаю черную машину, припаркованную по улице рядом с моей, буквально в метре от входа в бар "Маяк".

Когда бросаюсь внутрь бара, то почти не могу дышать и оглядываюсь по сторонам. Из-за чего врезаюсь в твердую стену из плоти и крови и вскрикиваю.

- Я поймал тебя, девочка, - Ник, рыжий вышибала, хватает меня за плечи и помогает восстановить равновесие. - Успокойся. Ты дрожишь как осиновый лист.

Мое дыхание довольно прерывистое, но несмотря на это, мне удается выпалить что-то по типу "думаю, кто-то в той машине за мной следит."

Ник внимательно вглядывается в мое лицо, и я ощущаю, что мои щеки заливает жар. Мышцы его шеи напрягаются.

- Которая машина? - спрашивает он.

Мы вместе подходим к стеклянным дверям бара, и я указываю на черный седан.

- Ты не мог бы ее проверить, Ники? - слышу я голос у нас за спинами. Оборачиваясь, я благодарно и немного отчаянно смотрю на Эшли.

- Ты понимаешь.

Пока Ник выходит на улицу, Эшли хватает меня за запястье и ведет к дальнему столику.

- Тебе не нужно на это смотреть, - говорит она. - Сейчас белый день, и к тому же Ники привык иметь дело со всякими тупицами. Он может справиться с любым ублюдком.

Упирая локти о стол, закрываю лицо ладонями и глубоко вдыхаю, прежде чем провести ими по волосам.

- Я охуенно запуталась.

Спина Эшли напрягается, вытягиваясь по струнке.

- Детка, на тебя напал какой-то псих на парковке всего четыре дня назад. Ты не запуталась. Просто ты нормальный человек.

На входной двери звонит колокольчик, привлекая наши взгляды к идущему к нам Нику, который, к слову, тянет за собой довольно знакомого мне человека. Дэвида. Моя рука взлетает к груди, когда поднимаюсь на ноги, а оба парня останавливаются перед нами.

- Скажи этому идиоту, что я тебя не донимаю, - рычит Дэвид, и я быстро киваю Нику.

- Нет, все в порядке! Это один из охранников YTS, - замечая вопросительный взгляд, который я бросаю на Дэвида, Эшли воспринимает это как сигнал для того, чтобы слинять. Она встает со стула и кивает в сторону бара.

- Давай дадим им немного пространства, Ники, - предлагает подруга, и Ник нехотя следует за ней к барной стойке, за которой Эшли начинает активно имитировать инвентаризацию, при этом внимательно наблюдая за тем, что происходит между нами с Дэвидом.

- Лукас? - спрашиваю я, и Дэвид фыркает.

- Он сказал, тебе нужно какое-то время. Попросил меня отклониться от маршрута тура и присмотреть за тобой.

И вероятно, он оплачивает тебе это сверх нормы, - думаю я, но не произношу этого вслух.

- Спасибо, - я располагаю руку на его предплечье, несильно сжимая. – Я очень ценю, что ты следишь за мой безопасностью.

Темные карие глаза Дэвида полны извинения, когда парень смотрит на меня, а затем наклоняет голову.

- Мне следовало предупредить тебя об этом.

- Ага, наверное. Я бы не так сильно испугалась.

Неловкий разговор между нами длится еще несколько минут, а затем Дэвид извиняется и покидает бар, перед этим бросая мрачный взгляд на Ника.

Эшли выходит из-за стойки, через ее плечо переброшено полотенце. Она вздыхает и смотрит через окно на улицу.

- Лукас-Чертов-Вульф и дерьмо, что он сделает ради своей женщины, - выдыхает она себе под нос, в результате чего по моему позвоночнику ползут мурашки.

- Это точно, - шепчу я.

Видя снова припаркованную черную машину рядом с моей на нашей подъездной дорожке посреди ночи, я не пугаюсь, а просто сажусь на качели на крыльце дома бабушки.

Рядом на журнальном столике гудит мой телефон, и когда я бросаю взгляд на экран, вижу, что входящий звонок от Лукаса.

После нашей встречи в больнице в субботу, он не звонил мне. Я хватаю телефон, ощущая его вес в своей ладони, пока обдумываю имеющиеся у меня варианты, а затем посылаю все на хрен и жму кнопку "принять вызов". Когда прикладываю телефон к уху, слышу, как Лукас облегченно вздыхает.

- Мне жаль, Рыжая, - шепчет он. - Стоило предупредить тебя насчет Дэвида.

Я обнимаю себя за плечи и качаю головой.

- Нет, вполне нормально, что ты...

Когда я не продолжаю начатое предложение, он шумно втягивает воздух.

- Что рядом с тобой сейчас не я, ожидаю, когда представится возможность убить следующего прикоснувшегося к тебе человека?

Я стону.

- Нет, Лукас...

- А что? Думаешь, я не готов признать то, что хотел сделать с тем уебком, который ранил тебя? Что на этот раз данный инцидент не привел к тому же финалу?

- Где ты? - страх раздирает мое сердце изнутри, когда думаю о том, кто невольно, находясь с ним рядом, может услышать все эти слова. - Тебе не следует так говорить.

- Я в автобусе. Один, - рычит он. - По дороге в Нэшвилл.

Он едет сюда. Лукас возвращается сюда. Я закрываю глаза - конечно, он едет сюда. Через двадцать четыре часа здесь запланировано шоу его группы.

- Где Синджин?

- С Зои. Он доберется до Нэшвилля своим ходом.

- О, - шепчу я.

- Наши шоу настолько хороши, что их не отменяют, но знаешь, все мои мысли все же о тебе. О том, как ты пахнешь и какова на вкус. Том, как ты смеешься. Меня не волнует, что сейчас мои признания звучат как слова слабака. Я облажался и не знаю, могу ли все это исправить на сей раз.

- Мне просто нужно немного времени, чтобы переосмыслить происходящее, - я сильнее обнимаю свое болезненное тело, и от этого воспоминание о том, как меня избивали в живот, возвращаются в полной силе. - Мне следовало рассказать тебе об угрозах Сэм раньше.

Он издает резкий звук.

- И чтобы я, на хрен, сделал? Сказал тебе, что решу это, поговорив с той чокнутой сукой? Я втянул тебя вслепую в самую хреновую из всех возможных ситуаций.

- Я сама за тобой последовала, - я встаю и начинаю вышагивать вдоль крыльца, при этом покусывая кончик большого пальца. - Я последовала за тобой, потому что люблю тебя, и сейчас я все еще тебя люблю. Просто знаю немного больше, чем до того, как втянуть себя во все это.

Намного, много больше.

С его уст срывается протяжный гортанный звук.

- И к чему это нас приведет?

Я сомневаюсь. К чему это нас приведет?

- Я не знаю, но думаю, мы должны это выяснить.

- Мне нужно с тобой увидеться, - он шумно сглатывает, и затем я слышу, как Лукас вдыхает и выдыхает. - Мы прибудем через пять часов, - он называет мне адрес концертной площадки, и я тут же понимаю, о каком месте идет речь. Перед тем как положить трубку, Лукас тихо просит меня:

- Скажи, что ты придешь, Сиенна. Просто... Ты нужна мне.

- Всегда.

Солнечный свет заливает небосвод, когда я паркую машину на стоянке возле концертной площадки около шести часов утра. Как и говорил Лукас, их автобусы припаркованы здесь же и, несмотря на столь ранний час, вокруг уже царит суматоха. Я вынимаю ключи из замка зажигания своего старенького седана Mercury и сую их в карман, а затем иду к автобусу, в котором ранее жила.

Один из водителей все еще внутри, заполняет журнал для записей, и когда он открывает мне двери, то сочувственно улыбается.

- С возвращением.

У меня не хватает смелости, сказать ему, что я не поеду с ними дальше, потому просто благодарно киваю.

- Лукас у себя?

- Наверно, спит, но это не важно, раз ты здесь.

Позволяя словам водителя, словно кислота, разъедать остатки моего здравого разума, я направляюсь по коридору, мимо пустой спальни Синджина до самой последней двери. Лукас лежит на кровати, что мы с ним делили, лицом вниз. Его длинные ноги раскинуты по углам матраса, а пальцы рук сжимают простыни с того края постели, где спала я. Я присаживаюсь рядом с ним.

- Лукас, - шепчу я. Он не двигается, поэтому я касаюсь его спины, проводя пальцами по множеству покрывающих его кожу тату. Больше шести месяцев назад я решила, что секундомер и королева червей - мои фавориты, но сейчас я не могу даже взглянуть на них, не ощутив приступ тошноты.

Они посвящены Сэм, ее отвратительным действиям касательно Лукаса, и мне ненавистно то, что он был вынужден проходить через все ее дерьмо в одиночку в течение стольких лет.

- Лукас, - говорю я снова, дергая его за плечо. Он поворачивает голову в сторону, открывая глаза и глядя на меня. Я соскальзываю с кровати и становлюсь перед ним.

- Я не думал, что ты придешь.

Я сжимаю руки вместе, энергично потирая одним пальцем о другой.

- Должно быть, ты знаешь меня не достаточно хорошо.

Он прижимает ладони к глазам и глубоко вдыхает.

- Иди сюда, Рыжая.

Сперва я сомневаюсь, но затем он тянет меня за запястья, притягивая к себе. Я забираюсь на кровати, поочередно поднимая колени, и прижимаюсь к нему всем телом, располагая голову на подушке рядом с его. Костяшками пальцев он проводит по синяку на моей челюсти, который я пыталась скрыть косметикой.

- Мне пиздец как жаль, Си.

- Я знаю.

- Не важно, что случится со мной, я собираюсь сделать все возможное, чтобы больше никто не тронул тебя, - обещает он, и его взгляд суров.

Я мотаю головой из стороны в сторону.

- Ты так говоришь, будто она уже пыталась сдать тебя полиции, - когда он ничего не отвечает, я резко сажусь и смотрю на него сверху вниз. - Лукас? Она реально пыталась это сделать?

Он пожимает плечами.

- Думаешь, меня все еще это волнует? Я позабочусь о себе сам, как и делал многие годы, пока не повстречал тебя. Ты помогла мне начать чувствовать. И когда я лежал в кровати, после того как увидел тебя избитой и сломленной по моей вине, то осознал, что перестал волноваться о собственном будущем.

От этих слов у меня появляется плохое предчувствие. Они звучат, словно начало конца.

- Что ж, я волнуюсь, - говорю я. - Я бы не пришла сюда, если не волновалась за тебя.

- Я убил человека, - рычит он. - И затем, отправил деньги его семье, делая вид, что это может что-то исправить.

- Он преследовал того, о ком ты заботился, - думаю о Силле. Не важно, какие отношения и конфликты между ними сейчас, я бы никогда не хотела, чтобы кому-то пришлось пройти через то, что по словам Лукаса, собирался сделать с Силлой Брюс. - Если Сэм подаст в полицию, твоя история тоже будет учтена.

Он поднимается, садясь рядом со мной.

- Моя история опоздала года так на четыре, Рыжая.

- Тогда мы вместе пройдем через это дерьмо.

Его выражение лица смягчается.

- Ты будешь рядом?

- В туре? Нет, - отвечаю я, и он усмехается. - Но с тобой? Всегда. Разве Кайли не передала тебе мое сообщение?

- Да, но я подумал, что эти слова были чем-то вроде таблетки от боли.

Глава 23

Сиенна

Я провожу почти все утро в объятиях Лукаса. Мы почти не разговариваем и не занимаемся любовью, но чувства между нами кажутся что ни на есть интимными, за все эти два с половиной года нашего знакомства.

После того как Лукас проваливается в сон, я отстраняюсь от его тела и выхожу в гостиную, чтобы позвонить бабуле и сообщить, что со мной все в порядке. К этому времени она, вероятно, уже проснулась и, учитывая последние события, скорее всего, сходит с ума.

Но когда я набираю ее номер, мой телефон начинает звонить, и я случайно принимаю входящий вызов. Прямо сейчас я не в настроении разговаривать ни с кем, кроме бабушки, потому тупо смотрю на экран, борясь с желанием положить трубку и проигнорировать звонящего, если он снова попытается мне дозвониться. Однако понимаю, как велик риск, что этот человек не оставит меня в покое. Потому подношу трубку к уху.

- Алло?

- Это Сиенна? - спрашивает женский нежный голос. - Алло?

Я откашливаюсь.

- Да?

- Это Сэм. Женщина, чьего бывшего мужа ты трахаешь.

Можно подумать, ей нужно было представляться. Я и так отлично знаю, кто она такая, и прямо сейчас сильно стискиваю зубы.

Сжимая телефон, грубо шепчу в ответ:

- Какого хрена ты мне звонишь? Разве ты еще не достаточно сделала? И откуда, черт побери, у тебя мой номер?

Мгновение она осмысливает все мои вопросы, а затем говорит:

- Тебя легко найти. И ты не отвечала на мои послания. Я хотела услышать твой голос до того... - она останавливает саму себя. Ее тихий смех вызывает во мне волну страха, неизмеримое отчаянье.

- До того как что?

Сперва она долго молчит, но когда отвечает, каждое слово, словно удар хлыстом.

- До того, как я покончу со всем этим.

Соскальзывая на пол, я сильно ударяюсь попкой, но даже не чувствую этого, неистово прижимая локти к грудной клетке.

- Что ты планируешь сделать?

- То, что должна была сделать давным-давно.

Я втягиваю в рот верхнюю губу и качаю головой.

- Ты не можешь с ним так поступить. Не после того, как он отдал тебе столько денег, - мой голос кажется странным и чужим даже для собственных ушей. Словно я никогда не слышала его прежде. - Не после того, через что ты его провела, не после всего этого дерьма.

Сэм снова смеется, на этот раз наигранно. Холодно.

- Я могу сделать все, что захочу, дорогуша. Мяч на моей стороне поля. Все, что мне нужно сделать, так это позвонить копам, и...

- Ты не можешь этого сделать, - повторяю я.

- Прости, но я не могу поступать так и дальше.

Зачем она звонит мне и рассказывает все это? И почему Сэм просит у меня прощения? Наклоняя голову к коленям, закрываю глаза и думаю о том единственном разе, когда встречалась с ней лично. О том, как ее ледяные глаза таили в себе нечто испорченное. Эта женщина опасна. Опасна и безумна, и я до смерти ее боюсь.

- Почему? – хрипло спрашиваю я. - Почему ты заставляешь меня переживать все это дерьмо? Просто потому что у тебя есть такая возможность? Зачем втягиваешь меня во все это?

Когда Сэм отвечает, ее голос надломлен, и я думаю: может, она плачет. Саманта, которая звонит мне, чтобы внести хаос и разрушить наши с Лукасом жизни, плачет.

- Потому что я его люблю. Потому что хочу, чтобы ты знала, каков настоящий Лукас до того, как я все разрушу. И вот теперь ты знаешь?

- Знаю, но это не меняет моих к нему чувств, - шиплю я. - Это не меняет тот факт, что я его люблю. Он сделал то, что сделал, потому что пытался защитить другого человека.

- Но он трус, - кричит она. - Ты забываешь об этом.

- Нет, - я поднимаю руки к груди, потому что ощущаю, что лишь это может помочь мне не рассыпаться на части. - Ты хотела, чтобы я увидела Лукаса настоящим, и я вижу его, знаю, что он сделал. Если бы ты хотела, чтобы правда о нем вышла наружу, то сделала бы это уже давным-давно. Так что это ты трусиха.

- Возможно. Но думаю, это ничего не меняет, верно? - она все еще плачет и громко всхлипывает в трубку в течение нескольких секунд, а затем прерывисто втягивает воздух через нос. - Это закончится сейчас же.

- Сэм? Саманта? - но она уже положила трубку. И несмотря на понимание, что мне не следует ей звонить, я все равно перезваниваю, но Сэм не отвечает. После пары гудков меня перенаправляет на ее голосовую почту. Мне так хочется думать, что не о чем волноваться, что можно проигнорировать ее звонок, что это все просто очередная игра.

Но я не могу. Все кажется другим, чем было до этого, и меня переполняет паника.

И поскольку я пообещала себе не утаивать ничего от Лукаса, то немедленно бужу его. Пока я сижу на полу в гостиной, разговаривая с ним на пониженных тонах, Лукас расхаживает взад-вперед по проходу, а его грудь вздымается и опадает от глубоких вдохов. Он воспринимает все гораздо лучше, чем я себе представляла. Пока я рассказываю о звонке Сэм, его лицо - каменная маска.

- Она сделает все, что захочет, - он перестает вышагивать. - Но я не собираюсь продолжать гоняться за ней лишь для того, чтобы уберечь себя. Я не могу больше этого делать.

Те же самые слова сказала Сэм получасом ранее, и они кажутся еще более ужасными, когда слетают с уст Лукаса. Я сжимаю свои волосы руками, судорожно мотая головой.

- Должен быть какой-то выход, - мне не хватает кислорода, и как только понимаю это, говорю: - Ты не заслужил это.

Опускаясь на колени передо мной, указательным пальцем он приподнимает мой подбородок.

- Возможно и нет, но я так запутался. Я жил с этим в течение четырех лет и за последние несколько дней, после того, как рассказал обо всем тебе и Кайли, ощутил такое облегчение, которого не чувствовал уже очень давно, - растирая мою щеку большим пальцем, Лукас прижимает свой лоб к моему. - Позволь Сэм добраться до меня. Она уже, должно быть, знает, что я тоже собираюсь разрушить ее жизнь. После всего этого дерьма, через которое она вынудила тебя пройти, позволь ей добраться до меня.

После этого Лукас отказывается говорить или слушать что-либо о Саманте. Мы проводим оставшееся до саундчека время, сидя в напряженной тишине, и когда я говорю, что должна уже ехать домой, он провожает меня до машины.

- Ты приедешь сегодня вечером? - спрашивает он, и я просто смотрю на него. Мне хочется закричать. Или ударить его. Спросить, почему он позволяет Саманте выиграть.

Но в конце концов, я закрываю глаза и нехотя улыбаюсь.

- Я бы не пропустила такое.

Он притягивает меня к себе, целуя до тех пор, пока у нас обоих не заканчивается кислород, и мне приходится оттолкнуть его. В его карих глазах появляется страх и сомнение. Я разворачиваюсь, ощущая, как вздрагивают мои плечи.

- Я люблю тебя, - говорит он просто.

И я считаю свои вдохи, от одного до десяти, надеясь, что это поможет выровнять дыхание и даст силы попытаться снова взглянуть ему в глаза. Как только успокаиваюсь, снова поворачиваюсь к Лукасу лицом.

Но он уже ушел.

Сначала я не планирую вообще заходить за кулисы, но после того, как Кайли умоляет меня прийти, я собираюсь пораньше. Сегодня решаю надеть джинсы, балетки и футболку с длинным рукавом от фирмы Alternative Apparel, таким образом прикрывая свои покрытые синяками руки. Я раздумываю о том, завязывать ли волосы, но когда гляжу на свое отражение в зеркале над комодом, замечаю несколько просвечивающихся через макияж фиолетовых пятен на лице, и потому решаю оставить свои рыжие локоны распущенными. Резинку для волос я оставляю в коробочке для лент на комоде.

И хоть не желаю в этом признаваться, но моя надежда на положительный исход сегодня тоже остается дома.

Через час я вхожу в гримерку YTS, где меня встречает неловкое молчание Кела и Уайтта - они единственные члены группы, которые находятся здесь в данный момент -, но к счастью, Кайли способна нарушить эту неловкость. Встречая меня у дверей, она хватает меня за руку, переплетая наши пальцы, и тянет к дивану. Я знаю, что все это шоу. Понимаю это по тому, что ее руки дрожат, по тому, как она убирает свои короткие каштановые волосы за уши, по нервозности в ее темно-карих глазах.

- После концерта мы думали о том, чтобы поехать в тот бар, о котором ты столько рассказывала, - говорит мне Кайли с излишним энтузиазмом. - Мм..

- Маяк?

- Я думаю, нам просто нужно сбросить напряжение, - она тянется за бутылкой воды, но вместо этого тыкается рукой в энергетик Кела. Тот падает, ударяясь при этом о журнальный столик, в конце концов приземляясь на пол. – Дерьмо, - когда Кайли пытается убрать беспорядок, я качаю головой.

- Я сделаю это.

И пока стою на коленях, вытирая жидкость кучей бумажных полотенец, принесенных ранее из ванной, Кел наклоняется ко мне поближе.

- Итак... как твои дела? - он говорит это таким серьезным тоном, которого я от Кела никогда не ожидала.

- Уже лучше. Все еще немного шокирована, но буду в порядке, - лгу я.

Он резко вздыхает.

- Мы волновались за тебя. Все ребята, так что не позволяй Сину говорить, что это не так.

- Спасибо, - шепчу я.

Осторожно сжимая мое плечо, Кел встает с дивана.

- И к слову о Сине, я собираюсь сходить его поискать. Не видел этого мудака еще с саундчека.

Как только он уходит, Уайтт тоже говорит, что должен идти, используя желание покурить перед концертом в роли предлога.

- Если буду нужен, позвони, красотка, - говорит он строго Кайли, и та прищуривает глаза.

- Я сообщу тебе, когда мне нужно будет пописать, - отвечает она, насмешливо улыбаясь. Когда Уайтт закрывает за собой двери, Кайли наклоняется вперед, пряча лицо в своих ладонях. - Я запуталась, - признается она негромко.

- Боже, как я тебя сейчас понимаю, - после того, как сегодня в полдень я покинула концертную площадку, то пыталась дозвониться Сэм. Я надеялась, что если дозвонюсь ей, то смогу отговорить от задуманного, но мне не повезло. Сглатываю ком в горле. - Ты случайно не знаешь, где он прямо сейчас?

Обнимая себя за талию, Кайли качает головой.

- Говорят, что он что-то делает с Тайлером, но кто знает. Сегодня брат был таким до жути спокойным, что я не могла даже находиться с ним рядом.

Я сгребаю груду влажных бумажных полотенец возле меня на полу.

- Мне страшно.

Кайли проводит языком по губам, собираясь что-то сказать, но тут раздается громкий стук в дверь гримерки. Хмуря брови, подруга кричит:

- Войдите.

Дэвид просовывает голову в узкую щель приоткрытой двери.

- Вы видели Лукаса?

- Мы знаем о его местонахождении не больше твоего, - она делает глоток воды, затем проводит тыльной стороной ладони по губам. - А почему ты спрашиваешь, что случилось?

Смущенно качая головой из стороны в сторону, Дэвид кривится.

- Здесь его спрашивает пара мужчин. Говорят, у них что-то срочное и им нужно его отыскать.

Вскакивая на ноги, я смотрю на Дэвида, ожидая пояснений и ощущая, что как только он произнесет следующие слова, все изменится.

Буквально через секунду я понимаю, что моя интуиция меня не подвела. Проводя рукой по лицу, Дэвид говорит:

- Они - копы, Кайли.

Три слова, которые внезапно все меняют. Три слова, и мой мир со скрипом замирает.

Глава 24

Лукас

Мы отменяем почти все оставшиеся концерты тура.

Спустя неделю или две после того, как все дерьмо всплывает на поверхность и становится известно фанатам группы, я нахожу видео, записанное Самантой для меня. На экране Сэм выглядит не так, как женщина, которую я лицезрел этим летом или даже год назад. И когда Кайли копается в информации файла, то обнаруживает, что Сэм записала это видео почти два года назад.

На видео моя бывшая жена сидит посреди идеально белого дивана, который когда-то стоял посреди гостиной в ее апартаментах в Атланте. Ее ноги скрещены в лодыжках, и она выгнула свое тело грудью вперед. На записи следы на внутренней стороне ее руки незаметны, но все же она пытается прикрыть их ладонями.

И даже притом, что она практически не смотрит прямо в камеру, все-таки попадаются моменты, когда ее взгляд мимолетом бросается к объективу. В такие моменты взгляд ее серых глаз кажется столь интенсивным, что мне кажется, будто Сэм смотрит прямо на меня, обращаясь ко мне лично.

Думаю, этого эффекта она и хотела достичь.

- Лукас, - начинает она. - Я не могу сказать тебе этого в лицо, так что сделаю это так, - глубоко вдыхая, она перемещает руки на свою грудь, собираясь с силами сказать следующую фразу. - Смерть Брюса Робертса - это моя вина. Я сделала это, и мне очень жаль.

Впервые посмотрев это видео Сэм, я тупо сидел и смотрел в экран ноутбука, гадая, о чем она, на хрен, говорит, однако я не мог оторвать взгляда ни на секунду. Продолжая ожидать ее дальнейшие слова.

- Я убила его, - говорит она, щипая кончик своего носа, тем самым пытаясь сдержать слезы. Но ей не удается, влага покрывает ее щеки. - Нас с ним познакомил один мой друг. Но он был просто... он не был тобой, понимаешь? И потом я узнала, что ты встречаешься с Присцилой и слетела с катушек. Я двинулась умом и попросила Брюса напакостить ей. Немного поиздеваться.

Затем она встает и, отворачиваясь, подкуривает сигарету.

- Я была вместе с ним в ту ночь, когда вы дрались на парковке, - она смотрит прямо в объектив камеры. - И после того, как ты вернулся в здание, я ударила его сзади монтировкой.

После этого она не утруждается пояснениями, почему убила Брюса и почему позволила мне верить, что это сделал я. Она лишь извиняется. Что облажалась. И что попытается все исправит.

И в конце видео Сэм сделала то, что и обещала. Она сдалась полиции. Сделала заявление. Отдала им бумажник, который взяла у Брюса Робертса в ночь его убийства. И затем отказалась от своего права на юриста.

Но к тому времени, как я узнаю все это перед шоу в Нэшвилле - поскольку я указан как ее ближайший родственник - Сэм уже мертва, а мне остается лишь собирать осколки правды из той кучи лжи, в которую она позволила мне верить.

При жизни Сэм сыграла короткую роль в истории группы - роль женщины, которая была замужем за Лукасом Вульфом, и с которой он порвал. Но после смерти ей как-то удалось отодвинуть на задний план всех женщин, с которыми я когда-либо был, включая Сиенну.

Эпилог

Лукас

Ноябрь

Что тебе на фиг делать, когда все секреты, которые ты так тщательно скрывал, и вся ложь, за которую столько заплатил, раскрылись, что тогда? Ложь.

Стоит ли жить прошлым, хранить все те гребаные сожаления, желая иметь смелость все изменить?

Или стоит идти вперед?

Я выбираю оба варианта.

Это не Саманте, жившей столько времени с осознанием, что она убила Брюса, - это мне приходится встретиться лицом к лицу с тем фактом, что четыре гребаных года я жил, считая себя монстром и отталкивая женщину, которая хотела вывести меня из мрака на свет.

То, что она здесь со мной сегодня вечером - истинное чудо.

- Ты выглядишь, словно грех, Рыжая, - бормочу я, глядя на ее отражение в зеркале, пока она подходит ко мне сзади. На ней надето крошечное черное платьице, которое, по моему мнению, должно валяться на полу моей гримерки вместо того, чтобы облегать так ее тело, и туфли на каблуках, в которых ее ножки кажутся бесконечными.

- Прекрасно выглядишь, - ее волосы ниспадают на мои плечи, когда Си обнимает меня своими голыми руками так крепко, будто не хочет отпускать. - Последний концерт, - ее полупрозрачные голубые глаза встречаются с моими в отражении зеркала, и Сиенна глубоко и медленно вдыхает. - Вы готовы, мистер Вульф?

Оборачиваясь, я поправляю ее волосы, а затем наклоняю голову и целую ее. Поглощаю. И она поглощает меня в ответ. Это единственный действенный для нас способ жизни.

Когда я отстраняюсь от Сиенны, в изумлении наблюдая за тем, как она смотрит на меня, то усмехаюсь.

- Синджин переломает мне пальцы своими барабанными палочками, если я опоздаю, - предполагается, что на сегодняшнее шоу придет Зои, и он собирается ее впечатлить.

- Значит тебе стоит оставить мои волосы в покое, - дразнится Сиенна, и когда я убираю руки от ее волос, она перекидывает свои локоны через одно плечо. - Я выгляжу презентабельно?

- Ты выглядишь так, будто должна быть голой на этом диване, - я указываю пальцем на узкую кушетку, но затем качаю головой. - Но да, ты - самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Лучшая для меня.

- Ну и почему ты постоянно должен говорить подобные штуки, - она отходит на несколько шагов назад. - Увидимся после концерта, - ее взгляд не отрывается от моего, пока Си движется задом наперед к выходу из комнаты, и я не разворачиваюсь к зеркалу, пока она не выходит.

А затем гляжу на свое отражение. Лукас-Чертов-Вульф. Я смотрю на мужчину, которым был и являюсь, и которым хочу быть рядом с ней. И после этого встаю и тоже покидаю гримерку.

Кел и Уайтт расхаживают по коридору за кулисами, и Уайтт рассказывает Келу всякое дерьмо о подруге моей сестры, Хайди, которая неделю назад бросила Кела. Когда Кел замечает меня, то проводит рукой по лицу, смущаясь, а затем опускает взгляд в серый бетонный пол.

- Тебе есть что добавить? - наконец-то бросает он мне вызов.

- Только то, что мне бы хотелось, чтобы она бросила тебя при всем честном народе, - когда он одними губами говорит "иди на хуй", я усмехаюсь и игнорирую это. - Мы с Сином поспорили на 500 баксов на то, кто первый из вас, ребята, бросит другого.

Я направляюсь вдоль коридора к выходу на сцену, когда Кел зовет меня:

- Так и на кого из нас ты поставил?

- Мои деньги всегда были в надежных руках Хайди, - говорю я перед тем, как зайти за кулисы сцены.

Что бы вы сделали, когда ваши секреты вытянули на свет. Хотели бы просто снова их похоронить?

Я же просто продолжаю охрененно играть.

Даже зная, что билеты на перенесенное из Лос-Анжелеса шоу уже проданы, я все равно не перестаю удивляться тому, что тысячи людей притащили свои задницы сюда сегодня вечером, чтобы увидеть наше выступление. И тем не менее, несмотря на крики и звуки музыки вокруг, тысячи лиц в зале, я вижу лишь одного человека в этой толпе. Сиенна сидит между моей сестрой и ее подругой Тори в первом ряду самого ближайшего к сцене сектора и улыбается мне.

И когда Кел начинает играть первую песню концерта "Снова ты", ее губы двигаются. Я не могу разобрать ее слов, но это не мешает мне пробормотать в микрофон "Я тоже тебя люблю". Толпа сходит с ума, и я самоуверенно им усмехаюсь, а затем открываю рот и начинаю петь.

Через два часа, когда мы исполнили вторую песню на бис, и мои поклонники начинают вставать со своих мест, я останавливаю их.

- Я недолго буду мучить вас этим акустическим говном, - говорю я в микрофон, когда двое ребят из технического персонала приносят мне табурет и гитару. В зале воцаряется тишина, и затем следует звук шарканья ног, когда зрители возвращаются на свои места. Я ставлю микрофон на подставку и наклоняюсь к ней. - Как правило, я не делаю ничего подобного. Но это последний пункт нашего тура, который растянулся на несколько месяцев.

Садясь на табурет, я медленно начинаю бренчать начало песни, ожидая, пока аудитория поймет, что именно я играю. Через десять секунд народ начинает аплодировать, заполняя шумом стадион. Аплодисменты оглушительны и дают мне толчок, чтобы двигаться вперед.

- Думаю, мне не нужно объяснять, почему я исполняю эту песню. Это просто для женщины, которую я чертовски люблю.

Ее голубые глаза пристально смотрят в мои, пока я пою первый куплет песни о том, что можно сделать все ради любви и прекрасной голубоглазой женщины. Когда я заканчиваю петь, и аудитория кричит и аплодирует, я снова наклоняюсь к микрофону.

- Я собираюсь поступить как гаденыш и сказать тебе это со сцены, Рыжая, - рычу я. - Выходи за меня.

На этот раз, когда ее губы начинают двигаться, я с легкостью могу прочитать то, что она пытается мне сказать.

- Да.