Погоня за матерью

Глава 5

Света за угловым столиком в баре «Адмирал» было немного, зато в ярко освещенном холле отеля «Черчилль» я сумел ее как следует рассмотреть. Беатрис Эппс нисколько не преувеличила, сказав, что Энн Тензер одного роста и телосложения с ней, но на этом всякое сходство заканчивалось. То, что Энн Тензер ничего не стоило пробудить у некоторых мужчин чувство, которое является главным фактором для продолжения рода, сразу бросалось в глаза. Она по-прежнему была блондинкой, однако не козыряла этим. В силу отсутствия надобности. Она сидела напротив меня, потягивая «Кровавую Мэри» и всем своим видом показывая полное безразличие к происходящему.

С главным вопросом мы покончили за десять минут. Я объяснил, что компания «Только новые пуговицы» специализируется на редких и необычных пуговицах, а некто из бывших сослуживцев Энн рассказал мне о том, как однажды увидел весьма необычные пуговицы на ее блузке, поинтересовался ими, а в ответ услышал, что они изготовлены вручную из белого конского волоса. Энн подтвердила это и добавила, что ее тетка много лет делала такие пуговицы просто ради собственного удовольствия и как-то раз подарила ей полдюжины на день рождения. Все эти пуговицы у нее до сих пор сохранились. Пять – на блузке, а шестую она куда-то припрятала. Энн не попросила показать пуговицы, о которых я упомянул в телефонном разговоре. Я поинтересовался, не знает ли она, много таких пуговиц еще у ее тетки и не собирается ли та их продавать, но в ответ услышал, что пуговиц, скорее всего, немного, поскольку на изготовление только одной уходит целый день. Тогда я спросил, не станет ли она возражать, если я навещу ее тетку, и Энн ответила, что, разумеется, нет, и продиктовала фамилию и адрес: мисс Эллен Тензер, Рурал-Рут, 2, Махопак, Нью-Йорк. Заодно дала и номер телефона.

Выяснив, где найти тетю, я решил рискнуть и пойти напролом с ее племянницей. Да, игру я затеял опасную, но зато в случае удачи мог серьезно упростить свою задачу. Итак, обольстительно улыбнувшись, я произнес:

– Я не все рассказал вам, мисс Тензер. Дело в том, что я не только слышал о существовании этих пуговиц, но и видел их. У меня с собой есть несколько штук. – Я вытащил из пакета детский комбинезон и разложил на столе. – Всего их было четыре, но две пришлось срезать и отдать на исследование. Видите?

Ее реакция частично развеяла мои подозрения. Конечно, она вовсе не доказывала, что Энн не рожала детей и не подбрасывала младенца Люси Вэлдон, однако кое-какие выводы сделать мне позволила. В частности, если ребенка подкинула все-таки она, то не знала, что он одет в голубой вельветовый комбинезон с белыми пуговицами из конского волоса, что, согласитесь, уже выглядит весьма сомнительным.

Энн взяла комбинезон, внимательно осмотрела пуговицы и вернула его мне со словами:

– Да, без сомнения, эти пуговицы изготовила тетя Эллен. Либо это чрезвычайно искусная подделка. Только не говорите, что, по словам вашего осведомителя, я была на работе в этой одежде. Она мне маловата.

– Пожалуй, – кивнул я. – Вообще-то, я показал вам эту вещицу просто в знак признательности за вашу любезность, посчитав, что она вас позабавит. Если вам интересно знать, откуда у меня этот комбинезон, то я готов рассказать.

Энн Тензер покачала головой:

– Это ни к чему. У меня много недостатков, и один из них заключается в том, что малозначащие вещи никогда не вызывают у меня любопытства. Малозначащие для меня. Вы понимаете, что я хочу сказать? Вас ведь, наверное, только пуговицы интересуют. Кстати, не слишком ли много времени мы их обсуждаем?

– Да, вы правы. – Я убрал комбинезон в пакет. – Я прекрасно вас понимаю. Меня тоже интересуют лишь те вещи, которые для меня что-то значат. И не только вещи, но и люди. В данный миг, например, меня очень интересуете вы. Какие функции возложены на вас в вашем офисе?

– О, весьма необычные. Я секретарша высшей квалификации. Когда чья-нибудь личная секретарша выходит замуж, берет отпуск либо получает расчет из-за ревности, которую питает к ней жена босса, а подменить ее некому, то я тут как тут. Кстати, у вас есть секретарша?

– А как же. Ей восемьдесят лет, она никогда не берет отпуск, наотрез отказывается выходить замуж, а ревнивой женой я не обзавелся. А вы замужем?

– Нет. Была, правда, в течение года, который показался мне вечностью. Выскочила замуж по глупости, но больше такую ошибку не повторю.

– Не скучно ли вам служить секретаршей в разных конторах? Может, стоит для разнообразия поступить на службу к крупному ученому, президенту колледжа или даже к писателю? Представляете, как интересно работать бок о бок со знаменитым писателем! Вам никогда не приходило в голову попробовать?

– Нет, – покачала головой Энн. – К тому же, я думаю, у них уже есть секретарши.

– Разумеется.

– Среди ваших знакомых писатели есть?

– Я знаю только одного человека, который написал книгу про пуговицы, но его при всем желании трудно отнести к знаменитостям. Еще по стаканчику?

Энн не отказалась. Меня пить не тянуло, но признаваться в этом я не стал. Понимая, что больше от нее сейчас ничего не добиться, я уже подумывал о том, как дать деру, однако она могла пригодиться нам в будущем, поэтому я решил потерпеть. Вдобавок я всем свои видом изображал, что она произвела на меня впечатление, а потому было бы верхом невежливости внезапно вспомнить про неотложную встречу. Другая причина, если вам таковая требуется, состояла в том, что общаться с Энн было одно удовольствие, а если в своих поступках вы должны «действовать, руководствуясь собственным опытом и интеллектом», то в данном случае как раз опыт и приобретался. По всему чувствовалось, что, пригласи я Энн пообедать со мной, мое приглашение будет принято, однако тогда мне придется потратить на нее целый вечер, да и по бюджету Люси Вэлдон удар будет нанесен существенный.

Домой я вернулся в начале восьмого и, войдя в кабинет, обнаружил, что должен извиниться перед Вулфом. Он перечитывал «Только его облик». На глазах у меня он закончил абзац и, поскольку время близилось к обеду, положил в книгу закладку и положил томик на стол. Вулф никогда не загибает углы страниц у книги, которая удостаивается места на его книжной полке. С другой стороны, мне приходилось неоднократно наблюдать, как поначалу, читая очередную книгу, Вулф пользовался закладкой, а затем все-таки начинал загибать уголки.

Прочитав в его взгляде вопрос, я решил не тянуть с ответом. Дословный отчет Вулф обычно требует лишь в тех случаях, когда иначе нельзя, поэтому на сей раз я ограничился простым перечислением фактов. Ясное дело, не умолчав о том, как Энн Тензер среагировала на комбинезон. Когда я закончил, Вулф пробурчал:

– Приемлемо. – Потом, похоже, решил, что я заслуживаю большего. – Весьма приемлемо.

– Да, сэр, – поспешил согласиться я. – Пожалуй, я не стану отказываться от прибавки к жалованью.

– Не сомневаюсь. Разумеется, ты рассматривал возможность, что мисс Тензер прочитала наше объявление и, понимая, что ты выдаешь себя за другого, сама водила тебя за нос.

– Готов биться об заклад, что объявления она не видела. Она не пыталась выспросить, что мне нужно, а в сообразительности ей не откажешь.

– Где находится Махопак?

– Шестьдесят миль к северу. Округ Патнам. Могу что-нибудь перехватить на кухне и поспеть туда к девяти вечера.

– Нет. До утра это терпит. Поумерь свой пыл. – Вулф метнул взгляд на настенные часы. До прихода Фрица, возвещающего о том, что обед готов, оставались считаные минуты. – Ты можешь вызвать Сола?

– А зачем? – удивился я. – Я ведь не говорил, что уволюсь, если не получу прибавки. Я сказал только, что не стану от нее отказываться.

– А я сказал, что не сомневаюсь в этом, – проворчал Вулф. – В Махопак ты поедешь утром. А Сол тем временем выяснит, чем мисс Тензер, племянница, занималась в январе. Могла ли она произвести на свет этого младенца? Ты считаешь, что нет, а я хочу, чтобы Сол узнал наверняка… – Вулф повернул голову.

На пороге кабинета стоял Фриц.

Раз уж речь зашла о Соле, то я, пожалуй, расскажу о нем поподробнее. Среди троих сыщиков-фрилансеров, к услугам которых мы время от времени прибегаем, Сол Пензер стоит особняком. Более того, из сыскной братии во всем Большом Нью-Йорке ему никто и в подметки не годится. Вот почему, несмотря на исключительно высокую ставку – десять долларов в час, – его буквально заваливают предложениями о работе. Так что в том случае, когда вам понадобится сыщик, причем не завалящий, а второй среди лучших, смело обращайтесь к Солу Пензеру и будьте понастойчивее. Потому что услуги лучшего из лучших – Ниро Вулфа – обходятся много дороже десяти долларов в час.

Итак, пятничным утром, необычно ясным и солнечным даже для начала июня, я катил по Сомилл-Ривер-парквей в седане «херон», который купил Вулф, но водил я. Настроение у меня было беззаботное, поскольку проверку Энн Тензер поручили Солу. В случае необходимости он выяснит, например, где и во сколько она ходила на ланч семнадцатого января, причем вне зависимости от того, вспомнит ли об этом хоть кто-нибудь, да еще ухитрившись не возбудить при этом ничьих подозрений. Возможно, я и преувеличиваю, но он, несомненно, чей-то седьмой сын, которому самой судьбой было предназначено стать чародеем.

В 10:35 я подъехал к автозаправочной станции на окраине Махопака, выбрался из «херона» и спросил у механика, который протирал ветровое стекло какого-то автомобиля, не знает ли он, где живет мисс Эллен Тензер. Тот сказал, что не знает, и порекомендовал обратиться к боссу. Я зашел в помещение и отыскал босса, который выглядел почти вдвое моложе своего наемного работника, но не только знал, где живет Эллен Тензер, но и подробно объяснил, как ее найти. По его тону и поведению можно было предположить, что про нее ему вообще известно все на свете и он готов поделиться со мной своими познаниями, но я спрашивать не стал. Довольно полезная привычка – спрашивать лишь о том, что действительно необходимо.

Еще одна глава в книге, которую я так и не напишу, будет посвящена тому, как правильно объяснять дорогу. После церкви я, следуя указаниям босса, свернул направо, но примерно через милю меня подстерегала развилка, о которой он не упомянул. Я остановился, выбрался из машины, извлек из кармана монетку в четверть доллара, увидел, что она лежит орлом, и покатил налево. Таким образом вы снимаете с себя ответственность за принятие случайного решения. Монета оказалась права: еще через милю я сперва увидел мост, о котором говорил босс, а еще дальше – тупик, перед которым я взял вправо. Вскоре асфальтовое покрытие закончилось, и я выехал на извилистую проселочную дорогу, проложенную посреди леса. А еще через полмили я увидел с левой стороны почтовый ящик мисс Эллен Тензер. Я свернул на узкую подъездную дорожку с колеями, постарался не врезаться в деревья и подкатил к источнику пуговиц из белого конского волоса. Вылезая из седана, я оставил пакет с комбинезоном в бардачке, решив, что в случае необходимости лучше вернусь за ним.

Я огляделся. Кругом, куда ни кинь взгляд, простирался лес. Лично мне не по нутру, когда деревьев так много и растут они на таком близком расстоянии от дома. Сам участок был всего шагов шестьдесят в длину и около сорока в ширину, а на покрытом гравием развороте с трудом мог развернуться один автомобиль. Подъемная дверь гаража на одну машину была открыта, и там стоял седан «рамблер». Гараж сообщался с одноэтажным домом, обшитым вертикальными белыми досками. Краска была свежей, да и сам дом и весь участок с цветочными клумбами выглядели ухоженными и опрятными. Я направился к двери, но не успел ступить на крыльцо, как она распахнулась.

Главный недостаток отсутствия на голове шляпы состоит в том, что ее нельзя снять перед невысокой миловидной дамой средних лет. Впрочем, возможно, даже больше чем средних. Глаза у седовласой дамы были серые, умные и живые. В ответ на мой вопрос: «Вы мисс Эллен Тензер?» – она кивнула и спросила, чем обязана.

– Меня зовут Арчи Гудвин, – начал я. – Конечно, мне следовало предварительно позвонить, чтобы договориться о встрече с вами, но я с радостью воспользовался предлогом, чтобы в погожий денек прокатиться по столь живописным окрестностям. Моя работа связана с пуговицами, как, по-видимому, и ваша… Хотя в вашем случае речь должна идти скорее не о работе, а о хобби. Я хотел бы поговорить с вами о пуговицах из конского волоса, которые вы изготавливаете. Могу я войти?

– А почему вас интересуют именно эти пуговицы?

Эта фраза прозвучала несколько фальшиво. Куда более естественно с ее стороны было бы спросить, откуда я знаю, что она изготавливает такие пуговицы. Или кто мне об этом рассказал.

– По-видимому, – осторожно произнес я, – вам было бы куда приятнее узнать от меня, что я коллекционирую эти пуговицы как предметы искусства, однако, как я сказал, моя работа непосредственным образом связана с необычными пуговицами. Я надеялся, что мне удастся приобрести у вас образцы вашей продукции. Я готов заплатить за них хорошие деньги. Причем наличными.

Серые глаза скользнули по «херону», потом вернулись ко мне.

– У меня их совсем немного. Всего семнадцать.

Ее по-прежнему не интересовало, откуда я про них узнал. Возможно, она, подобно своей племяннице, интересовалась исключительно вещами, которые что-то значили для нее лично.

– Для начала достаточно и семнадцати, – сказал я и тут же добавил: – Вас не затруднит дать мне стакан воды?

– Нисколько.

Мисс Эллен Тензер отступила и прошла налево, в кухню, а я, воспользовавшись этим, прошмыгнул в прихожую. Зрение у меня прекрасное, и мне ничего не стоит опознать с шести ярдов предмет, который я уже видел прежде, по крайней мере весьма на таковой похожий. Предмет этот лежал на столе между двумя окнами у противоположной от меня стены и заставил меня кардинальным образом изменить заранее намеченный план. Если до сих пор я считал вполне возможным и даже вероятным, что она могла давным-давно подарить эти пуговицы кому-нибудь и напрочь позабыть об их существовании, то теперь мое мнение резко переменилось. Если такая возможность и существовала, то лишь самая ничтожная.

Не желая показать мисс Эллен Тензер, что заприметил нечто важное, я прошествовал следом за ней в кухню. Она набрала в стакан воды из-под крана и протянула мне. Я отпил, кивнул и сказал:

– Хорошая водичка. У вас, наверное, глубокий колодец.

Она оставила мои слова без ответа. Возможно, так задумалась, что не расслышала. Как бы то ни было, она спросила:

– Каким образом вы узнали, что я делаю такие пуговицы?

Акценты расставлены неверно, да и сам вопрос задан с опозданием. Спроси она меня чуть раньше, пока я не заметил лежащего на столе предмета, я бы ответил так, как было задумано. Теперь же я допил воду, поставил пустой стакан на стол и сказал:

– Спасибо большое. Вода у вас замечательная. Каким образом я узнал – история довольно долгая и запутанная, да и потом, какое это имеет значение? Могу я взглянуть на пуговицы?

– Я же сказала, у меня их всего семнадцать.

– Я понимаю, но все-таки хотел бы…

– Как, говорите, вас зовут?

– Гудвин. Арчи Гудвин.

– Вот что, мистер Гудвин, воду вы выпили, а теперь ступайте, пожалуйста, своей дорогой.

– Но послушайте, мисс Тензер, я отмахал шестьдесят миль, чтобы…

– Да хоть шестьсот миль! Меня это не волнует, молодой человек. Я не покажу вам пуговицы, и нам не о чем беседовать с вами.

Именно этого я и добивался, хотя ей, разумеется, об этом не сказал. В ближайшем будущем, надеялся я, все сложится так, что она будет вынуждена рассказать про эти пуговицы все, что знает, но пока было бы ошибкой настаивать на своем. Для виду я, правда, еще немного поломался, но мисс Тензер и слушать меня не желала. Я еще раз поблагодарил ее за воду и ушел. Я развернулся и поехал по проселочной дороге, а в голове крутилась мысль: если бы у меня в машине было подходящее оборудование, если бы сейчас было темно, если бы я не боялся получить срок, то немедленно подключился бы к ее телефонной линии.

А телефон мне был сейчас и правда очень нужен. Миновав церковь, я увидел будку возле автозаправочной станции. Не прошло и пяти минут, после того как я покинул мисс Эллен Тензер, а я уже просил телефонистку соединить меня с номером, который лучше всего знал. Шел двенадцатый час, и я ожидал, что Вулф снимет трубку сам.

Так и вышло.

– Да? – послышался знакомый рык.

Нет, никогда он не научится отвечать как положено.

– Это я. Из Махопака. Звоню из телефона-автомата. Сол звонил?

– Нет.

– Значит, позвонит около полудня. Желательно, чтобы вы отправили его сюда. Племянница подождет. Тетка знает, кто надел на ребенка комбинезон.

– Вот как? Она сама это сказала?

– Нет. Три довода за. Во-первых, она задавала неправильные вопросы. Во-вторых, разнервничалась и выставила меня за дверь. В-третьих, на столе под фруктовой вазой лежала вчерашняя «Таймс». Мисс Тензер не знает, что я заметил газету. Она была сложена, но наверху страницы я разглядел заголовок «Дженсен выступает против». Наше объявление размещено как раз на этой странице. Следовательно, объявление она видела, однако ни словом об этом не обмолвилась, хотя я сразу заявил, что интересуюсь пуговицами из конского волоса. Когда же она наконец задала правильный вопрос, то облекла его в неверную форму. Спросила, каким образом я узнал, что она делает эти пуговицы. С таким же успехом она могла спросить, каким образом Ниро Вулф так быстро получил ответ на свое объявление. Потом она с опозданием сообразила, что ведет себя неправильно, и указала мне на дверь. Ставлю двадцать против одного, что не она мать мальчика. Если шестидесяти ей еще нет, то едва-едва. Но ставлю сорок против одного, что ей известно, во что был одет ребенок. По меньшей мере. Может, опять скажете, чтобы я поумерил свой пыл?