Пограничники на Афганской войне

15 февраля 1989 года из Демократической Республики Афганистан был выведен Ограниченный контингент советских войск. Не подлежит забвению этот день, равно как и память о людях, с честью выполнивших свой долг перед Отечеством

Двадцать четыре года минуло с того дня, как по термезскому мосту из Афганистана ушел последний солдат Советской армии. Ушел с гордо поднятой головой, при знаменах и орденах, ушел, оглянувшись назад без страха и злобы. Воины-интернационалисты достойно представляли нашу армию и народ в тяжелых событиях у южных границ Отечества. И как бы эта война ни рассматривалась современной историей, она навсегда останется образцом честного служения советских военнослужащих своему государству.

Волею судьбы мне посчастливилось общаться со многими воинами-интернационалистами, проходя в свое время службу на таджикско-афганской границе. Среди них были и генералы, и рядовые: Николай Резниченко, Рамазан Джафаров, Владимир Платошин, Анвар Халиков, Владимир Щербаков, Герман Похвощев, Фируз Ахтамов, Андрей Мелюшин, Хусейн Мадаминов и многие другие. Поистине всех их уравнял Афганистан. И для них, воевавших «за речкой», слово «Афган» – не только сокращенное географическое название экзотической страны. Оно включило в себя всю гамму чувств и переживаний: боль и горечь потерь, мужество и войсковое товарищество, радость и гордость от полученных наград. Чтобы понять и помнить афганское братство, надо было его прочувствовать самому. Им, находящимся порой на грани, за которой смерть, как никому другому, дано было ощутить на себе, осознать, что есть истина, а что ее жалкое подобие. Благородство – вот что отличало этих людей. Для них награда за труды – осознание исполненного долга, выполненная задача, спасенные жизни людей.

К великому сожалению, жизнь многих их боевых товарищей оборвалась в пламени афганской войны. Но память об этих людях жива, потому что они живы в сердцах и делах тех однополчан, кто вернулся. Вспоминают они добрым словом всех вместе, невзирая на чины и звания. Афганистан стал для воинов-интернационалистов школой мужества, мерилом человеческих отношений.

Мне припоминается повествование Владимира Щербакова, прошедшего через огненный ад «необъявленной войны». Ему посчастливилось остаться в живых. Он навсегда запомнил коварные афганские горы, где практически на каждом шагу подстерегала опасность. Сегодня ему время от времени напоминают об этом ноющие раны. Эхо афганской войны прокатилось и осталось с ним неизбывной болью и глубокой скорбью. Но главное – ему никогда не забыть товарищей, которые помогали выжить в этой стране. Он безмерно благодарен медикам, которые спасли его от смерти в сентябре 1994 года. Это военные врачи Эмма Макарьянц, Юрий Воробей и Вячеслав Сироткин.

Не забыть годы, проведенные в Афганистане, и Герману Похвощеву. И хотя время неумолимо (оно все дальше и дальше отодвигает его от тех событий), он помнит все до мельчайших подробностей. Когда во время нашего разговора ветеран перебирал старые фотографии, чувствовалось, что на душе у него тоска: учащалось сердцебиение, словно электрическим разрядом тело прошивала дрожь. Наверное, потому, что эти годы вместили в себя все случившееся на афганской земле. Такие события в жизни навсегда остаются в памяти.

Боевая операция в провинции Логар. За успешное ее проведение весь личный состав подразделения был награжден орденом Красной Звезды, лейтенант С. Клименко – орденом Красного Знамени, а лейтенант Похвощев – орденом Ленина. К слову сказать, пограничники показали в ДРА высокий уровень боевой выучки, стойкость и отвагу: 27 тысяч награждены орденами и медалями СССР, наиболее отличившиеся удостоены звания Героя Советского Союза. Славы им добавил и тот факт, что ни один из пограничников за всю историю почти десятилетней афганской войны не был пленен врагом.

… Из информации «мирных» пограничники узнали о бандитском караване, идущем из Пакистана. Маршрут, по которому продвигались душманы, пролегал близ кишлака Бабус провинции Логар. По горной тропе бандитам предстояло переправить свой смертоносный груз: мины, стрелковое оружие, боеприпасы, безоткатные орудия, ПЗРК «Стингер» и «Блоу-пайп».

На пути каравана встали пограничники. Ночной бой разгорался с каждой минутой. Силы были неравными: бандитов было больше примерно в пять раз. Высокое мастерство, выдержку и стойкость демонстрировали все наши парни.

Огненные пунктиры трассирующих пуль прошивали темноту и впивались в те точки, где секунду-другую назад мелькали вспышки выстрелов гранатомета и автоматов душманов. Долго оглашал окрестности грохот ночного боя. Интенсивность огня душманов снизилась, когда к нашим подошла подмога – бронегруппа, которой командовал лейтенант Клименко.

С рассветом бой завершился. Бандитам не удалось осуществить свой замысел. Враг был повержен. К счастью, потерь среди пограничников не было.

В ходе проведенной операции было захвачено 4 ПЗРК «Стингер», 2 ПЗРК «Блоу-пайп количество противотанковых мин, боеприпасы к стрелковому оружию и РПГ, реактивные снаряды и взрывчатые вещества.

О том, насколько огромна роль пограничников-авиаторов в осуществлении боевых операций наземных подразделений, мне поведал Александр Малаев. Зачастую вертолет был единственным связующим звеном между войной и миром, между смертью и жизнью. Когда становилось невыносимо трудно и максимально опасно, у пограничников оставалась надежда только на авиацию. И летчики с риском для жизни выполняли полетные задания.

Работа в горах накладывала свой отпечаток. Каждая посадка на площадку в горном ущелье – это уже высший пилотаж. А горы в Афганистане таили много коварных сюрпризов для винтокрылых машин: разреженный воздух, ограниченность маневра, резкие колебания погодных условий и многое другое. Но боевая необходимость вынуждала широко использовать вертолеты (нередко в запредельных режимах) в условиях высокогорья.

Высочайший уровень летного мастерства, героизм, мужество наших авиаторов имели решающее значение в деле выполнения боевых задач: десантирование подразделений, поддержка их с воздуха, снабжение пограничников всем необходимым в местах полной недоступности… И главное – сотни раненных в боях солдат и офицеров обязаны жизнью этим отважным людям, в том числе Александру Малаеву. Он выполнил более 600 боевых вылетов. За каждым из них – смертельный риск. Летал он тогда на обычном транспортном Ми-8, хотя и оснащенном вооружением, но ничем, по сути, не защищенном. Пули душманов прошивали корпус вертолета с легкостью.

За образцовое выполнение воинского долга и высокую боевую выучку Александр Малаев награжден орденом «За военные заслуги» и многими медалями, среди которых – «За отличие в охране государственной границы СССР».

… Войска вышли из ДРА организованно. Служить Отечеству, оказывать интернациональную помощь – такими были их цели. И в настоящее время для «афганцев» неизменными остаются понятия чести и совести, чувства Родины и ответственности за ее судьбу. А их опыт – ценное наследие пограничной мудрости и боевого мастерства.

Что же касается пограничников, то они из Афганистана вышли последними. Несмотря на самоотверженность и мужество наших военнослужащих, боевые действия в Афганистане унесли много жизней. И об этом забывать нельзя…

Сегодня все больше и больше понимания того, что именно в Афганистане зародился и быстро выпестовался монстр международного терроризма. Многие осознали и тот факт, что тогда, в конце восьмидесятых, Афганистан преподал серьезный урок всему миру. А заключается он в том, что зло обязательно отзовется злом, и наоборот – помощь и забота о самых обездоленных и бедных все же даст свои добрые всходы. Не потому ли спустя годы простые афганцы столь тепло встречали россиян, прибывавших с гуманитарными грузами в освобожденные от талибов города? Время – безошибочный судья. Оно все расставит по местам. А воины-интернационалисты, не щадившие своих жизней ради благородных и высоких целей, свое достойное место в истории уже заняли.

Он жив в коротком слове «память»

Память… Она никак не дает угаснуть воспоминаниям о минувших днях и годах и цепко держит в сознании мельчайшие подробности событий, запавших по тем или иным причинам в душу. Так уж мы устроены. И вот что примечательно: чем больше человек живет воспоминаниями, тем больше набирается сил духовных и нравственных.

Всмотритесь в глаза этой русской женщины. Гнетущая тоска тяжелой печатью легла на душу и сердце матери, когда афганская война забрала ее сына. Сквозь горечь слез, отчаяние и немые молитвы с обескровленных женских губ срывался только один вопрос: «Почему так?» – и без ответа повисал в неприветливом сумраке утра…

Прошли годы, но не ожесточилось ее сердце после той страшной трагедии. В память о бессмертном подвиге сына она нашла в себе силы и стала помогать его сослуживцам. Старалась всеми силами поддерживать ребят в их нелегкой службе: им полной чашей пришлось хлебнуть и страданий, и отчаяния, и трудностей. По словам Зои Ивановны Алфимовой, забота о тех, кому тяжело, да и вообще о наших «афганцах» отвлекала ее от душевной боли, а заряд бодрости она получала из писем сослуживцев Александра и встреч с ними. Они, в свою очередь, благодарили ее за выдержку, низко кланялись за материнскую опеку и нескончаемую уверенность в завтрашнем дне. Вот строчки из письма пограничников заставы: «Говорим Вам большое спасибо за Вашего сына. В схватке с душманами у кишлака Ушкан Саша спас нам жизнь. Все мы хотим быть Вашими сыновьями…». И для Зои Алфимовой они поистине стали назваными сыновьями.

В знак уважения ко всем военнослужащим, опаленным войной на афганской земле, Зоя Ивановна организовала инициативную группу по созданию движения «Ветераны Афганистана». В нее вошли люди, которые не понаслышке знают об афганской войне. Она в их душах и сердцах оставила глубокие и незаживающие раны.

А однополчане Александра Алфимова вот уже более 20 лет поддерживают связь с его мамой, помогают ей. Она для них близкий человек. Зоя Ивановна умеет, несмотря ни на что, преданно, бескорыстно и самоотверженно любить теперь уже родных ей людей. К ней они идут со своими радостями и надеждами, обращаются в горе и печали. Она все поймет, простит, всегда пожалеет. Своей щедростью души, преданностью, самопожертвованием, великим терпением эта женщина насыщает их любовью к жизни. А память о Саше, героически погибшем на огненных дорогах Афганистана, для них неизгладимая мета, боль и скорбь…

… Афганская война. Было ли страшно находиться там, «за речкой»? Да, наверное. Но это был не конкретный, осознанный страх перед осознанной же опасностью, а скорее обобщенно-обязательный. Ведь любому человеку станет не по себе, если из привычной мирной жизни он вдруг окажется в чуждой, таящей внезапную смерть обстановке.

Первое ощущение чужой земли остается в памяти, по-видимому, навсегда. Четыре пятых территории Афганистана занимают горы. Внешне это красиво: причудливые резные вершины на фоне высокого, яркого неба. Но и опасно: по горным тропам движутся вооруженные колонны, а схватки в горах – это, по сути, бой вслепую, когда стреляют даже камни и откуда-то сверху, с чистого неба, сыплются пули. А еще – яркий, тревожный закат и гнетущее чувство неопределенности…

Здесь, на рубеже двух исторических эпох, различных политических систем и миропониманий, и выпало служить мужественным людям – советским пограничникам.

Пожалуй, в это время никто из них не смог избежать переоценки человеческих ценностей. Афганистан – как индикатор, там сразу было видно, кто ты, на что способен, стоишь ты чего-нибудь или нет. Не миновали эти мысли и Сашу. Родители учили его, что мужчина должен сам принимать решения, совершать поступки и идти своим путем – честным и единственно верным. Преодолевая все преграды, какими бы опасными и сложными они ни оказались, несправедливость в том числе. Вопрос его чести заключался в том, чтобы не только он гордился своими родителями, но чтобы и они гордились им. От отца и матери он перенял удивительную жизнестойкость и оптимизм. «Счастлив тот, кто не ошибся в самом начале пути, – учила сына мама. – Судьба – это наше высшее предназначение, путь, уготованный нам Богом здесь, на земле. Всякий раз, когда мы делаем что-то с радостью и удовольствием, это означает, что мы следуем своей судьбе…». Саша очень ее любил, хотя стеснялся лишний раз показать это.

Как нелегко, а порой мучительно трудно говорить о самом сокровенном, глубинном, что есть в нас. Мы трепетно оберегаем, заботливо лелеем в себе ростки доброго чувства – любви, привязанности, нежности. Боимся быть непонятыми или, хуже того, осмеянными и чутко охраняем свое душевное пространство от всякого грубого вторжения. Но, каждодневно обороняясь от наступающих на нас обыденности, пошлости, мы все глубже и глубже уходим в себя, замыкаясь на все «засовы». Да так крепко, что не в силах «отвориться» даже тогда, когда испытываем насущную потребность в этом. Подчас боимся проявления душевности, искренности, будто стыдимся или стесняемся чего-то.

Но иногда эта боязнь распространяется и на то, чего мы не можем и не должны стесняться, – на нашу сыновнюю и дочернюю любовь, особенно к человеку, подарившему нам жизнь, к маме. При этом мы, по-видимому, забываем или недооцениваем одну из самых очевидных и жестоких истин – время необратимо. Вырастая из коротких штанишек или торопливо убегая на высоких каблучках от косичек с атласными ленточками, мы не перестаем быть детьми наших мам. И айсбергами несправедливости становятся тогда все те многочисленные знаки внимания, которые мы могли бы оказать им, но не оказали. И никакие потоки самых горьких и покаянных слез не в силах смыть с души тяжкий груз вины за то, что недолюбили их, недосказали самого главного…

Только здесь, когда разлука в «полмира» унесла Сашу в далекий Афганистан и оставила один на один с иной средой, он, впервые затосковав до боли в душе по русским просторам, по отчему дому, в письме признался маме в любви. Вот только в этой весточке с войны, хоть и между строк, было горькое предчувствие беды. Видимо, судьба уже витиевато расписывалась в воздухе изящной ручкой…

«Мама, здравствуй, моя родная! Вот решил написать тебе письмо… Я все нахожусь под впечатлением твоей фотографии. Я от тебя редко что скрывал. И сейчас хочу сказать правду. Ты, мама, здорово изменилась. Похудела, стала грустной, только глаза остались те же, ласковые и добрые, как раньше. У меня по-прежнему все хорошо, только по вам всем очень скучаю… Ну, пока все. До свидания, мамочка! Очень жду нашей встречи, на ужине с блинами… Ваш Алфимкин».

Письмо от Саши было написано 30 ноября 1986 года. А уже 1 декабря его не стало. Вот что удалось узнать от очевидца тех событий о последних часах жизни пограничника.

– Нелегко было ребятам в этом бою. В тот декабрьский день застава, пулеметчиком которой был Александр, шла в головном охранении колонны. В горах притаились душманы, они видели цепочку наших солдат и ждали подходящего момента. На входе в кишлак Саша первым заметил неладное. Наверное, он мог рвануть в сторону, спрятаться, притаиться. Но он крикнул: «Духи!» И тут же, не сходя с места, начал стрелять из пулемета. И поэтому на нем одном в ту же секунду было сосредоточено все внимание противника. По нему моджахеды открыли плотный огонь. Однако, вызвав лавину свинца на себя, прикрывая своих товарищей, Александр дал им возможность подготовиться к бою. И пограничники, правильно выбрав позиции, вступили в схватку. В результате бандиты были уничтожены. Колонна беспрепятственно прошла через населенный пункт.

Ведя неравный бой, Александр выиграл то необходимое время, которое было нужно подразделению для занятия выгодной боевой позиции. Он не дрогнул и в тот момент, когда острая боль пронзила его тело, – пограничник продолжал вести смертельную схватку с врагом. Позже его, тяжело раненного, друзья-однополчане перенесли в безопасное место. Но полученные раны были несовместимы с жизнью: Александр Алфимов скончался в вертолете, не долетев до госпиталя. Ему было всего 19 лет.

Те, кто был рядом с ним в том бою и потом выносил его еще живого к вертолету, рассказали, что место, на котором он лежал, было открытым, хорошо простреливаемым со всех сторон. Несомненно, что Саша, после того как заметил засаду, явно подвергая себя риску, осознанно не стал искать укрытия и сразу же открыл огонь по душманам. И отстреливался он до тех пор, пока товарищи не пришли ему на помощь. Но к этому моменту множественные ранения не позволили Александру Алфимову передвигаться. По словам его друзей-пограничников, площадка, где лежал Саша, была просто изрыта вражескими пулями.

Кроме Александра в том бою, к счастью, больше никто из пограничников не пострадал. Безусловно, это большая военная удача. Однако вся застава осознавала и тот факт, что именно действия Алфимова позволили всем выйти из критической ситуации без потерь.

Позже в записной книжке Саши сослуживцы прочитали цитату из статьи известного педагога Сухомлинского: «Умей чувствовать рядом с собой человека; умей читать его душу, видеть в глазах его духовный мир. И думай, что все, что приятно тебе, приятно и желательно другим». А далее следовали слова замученного фашистами генерала Карбышева: «Один раз не сможешь побороть себя, потом всю жизнь будешь казниться. Нет большей победы, чем победа над собой».

Анализируя выписанные Сашей высказывания, можно сделать вывод, что для него, человека, посвятившего себя служению Отечеству, самой большой наградой является благодарность и память людей, ради блага которых он жизни не пожалел.

… За мужество и героизм, смелые и решительные действия в этой операции Александр Алфимов награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

Александр Алфимов в начале 80-х годов проходил службу в Таджикской ССР, в Горно-Бадахшанской автономной области, в Ишкашиме, на пограничной заставе «Курчум».

Путь из Хорога – столицы ГБАО – до Ишкашима можно преодолеть на автомобиле часа за три-четыре, в зависимости от погоды. Горное шоссе, проложенное по правому берегу Пянджа, буквально облеплено вполне благоустроенными таджикскими кишлаками, что представляет собой яркий контраст с противоположной стороной. На афганской территории в лучшем случае можно увидеть тропинку, соединяющую редко разбросанные, сложенные из камней домишки афганских дехкан.

Появление отдельных бандформирований, провокации на линии госграницы, обстрелы советской территории, нападение на пограннаряды, демонстративные расстрелы мирных жителей и другие акции, как против советских пограничников, так и против жителей приграничья, вынудили советское руководство принять решение о вводе в Афганистан специальных боевых отрядов и взятии под охрану территории соседнего государства на глубину административного района.

Перед пограничниками стояла конкретная задача: не допустить провокаций на границе и защитить местное население от террора со стороны бандгрупп.

Ишкашимский пограничный отряд – один из самых высокогорных отрядов на советско-афганском участке границы. Основой для его формирования явилась оперативно-войсковая группа Восточного пограничного округа КГБ СССР, которая находилась в оперативном подчинении начальника войск Среднеазиатского пограничного округа.

Управление отряда располагалось на высоте 2595 метров, а самая высокая точка, на которой несли службу пограничники, взметнулась ввысь на 4286 метров над уровнем моря. Разумеется, особенности пограничной службы напрямую зависели от физико-географических условий расположения отряда. Резкие перепады давления, физические перегрузки, испытываемые человеческим организмом в условиях высокогорья, отдаленность от центра, практически автономный режим жизнедеятельности – все это давало основания считать Ишкашим одним из самых экстремальных участков границы.

Взять хотя бы погодно-климатические условия. Иначе как парадоксальными их не назовешь. Ишкашимцы, по сути, не знают, что такое «бархатное» межсезонье. Погода здесь кидается из крайности в крайность. Лето наступает в апреле – мае – неожиданно, резко – и всю пору стоит жаркое, удушливое, влажное. На беспощадном высокогорном солнышке загорать отважится разве что безрассудный – небесное светило вмиг обжигает кожу опасными для здоровья лучами.

О зиме и вовсе разговор особый. Она вступает в свои права где-то в сентябре и ни с чем живым в округе не церемонится. В разгар зимы столбик термометра нередко зашкаливает за отметку минус сорок. Бывали годы, когда она опускалась и гораздо ниже. А если учесть постоянные в этих краях дикие ветры, которые начиная с полудня задувают в узком ущелье, словно в аэродинамической трубе, то приятных ощущений от «проказницы-зимы» маловато. Здесь же и самый большой объем снежных осадков на единицу площади на всем Памире. Снежные заносы на дорогах, на подступах к заставам зачастую могут достигать трех-четырех метров в высоту и тянуться на многие десятки, а то и сотни метров.

И в таких вот сложных климатических условиях пограничники неустанно трудились, преодолевая капризы природы, но уже без своего друга Александра Алфимова. Уже без него на Земле наступала весна.

Кто не бывал на Памире в разгар весеннего цветения, у того не закружится голова при воспоминаниях о здешних красотах. Прозрачный воздух, наполненный ароматами цветущей сирени и горной медуницы, яркие краски сочного неба и буйной зелени земли, голубизна струящихся горных потоков и хрустально сверкающих источников – такова весенняя палитра ишкашимского рубежа. Но и пограничникам она головы не кружит: служба у них такая – на созерцание красот природы времени особо не отпускает. Здесь всюду чувствуется тревожное дыхание границы.

Давно подмечено, что граница отбирает себе самых сильных, самых «мобильных», самых высоких духом людей. Но ведь люди-то все равно разные, со своими неповторимыми характерами, неординарными судьбами, с различными взглядами на жизнь. А служат почти все одинаково – не за страх, а за совесть. Должно быть, талант дает сам пограничный рубеж.

Служба на советско-афганской границе постепенно меняла пограничников. Они становились сосредоточеннее, основательнее. Масштабнее начинали мыслить, рассуждать. Во многом это определялось сложной обстановкой.

Начиная с мая 1980 года и до последних дней вывода войск из Афганистана пограничная часть принимала участие в боевых действиях.

Столкновения с душманами с первых дней стали обычным явлением служебно-боевой деятельности пограничников. Они, героически защищаясь, отбивали атаки бандитов. Во всех боестолкновениях, а их было немало, воины в зеленых фуражках проявляли образцы мужества, героизма и самоотверженности. Тогда, впервые после борьбы с басмачеством, на этой земле поднялся первый скромный обелиск в честь воинов-интернационалистов.

Сегодня можно по-разному объяснять участие Советского Союза в той необъявленной войне. Однако, учитывая, что сейчас такие понятия, как бандформирования, терроризм, стали общегосударственными проблемами во всем мире, война в Афганистане выглядит иначе. А словосочетание воин-«афганец» стало символом порядочности, силы и надежности.

Александр Алфимов был похоронен на Жуковском кладбище в селе Островцы Раменского района Московской области.

После похорон в краеведческом музее Чулковской средней общеобразовательной школы № 20, в которой он учился, была открыта экспозиция «Они служили в Афганистане».

За 21 год, что существует музей, собран большой фактический материал об Александре Алфимове, его семье, пограничной службе, о его однополчанах. Ему посвящен отдельный стенд, знакомясь с которым, понимаешь: герои не умирают, они навечно остаются в боевом строю, воодушевляя молодых воинов на добрые дела.

В музее размещены также ценнейшие экспонаты – уникальные воинские реликвии, исторические документы, фотоматериалы. История оживает при взгляде на пожелтевшие фотографии, посвященные участникам боевых событий в Афганистане и Чечне, жителям городов Раменское, Бронницы, Жуковский Раменского района.

В это же время в школе была создана группа активистов, которая начала поиск родителей тех солдат, кто не вернулся в район из Афганистана. В этой работе школе помогали В. Демин – сотрудник раменского военкомата, С. Колчин – председатель общественной районной организации «Боевое братство», редакция районной газеты «Грань», администрация сельского поселения «Чулковское» при поддержке главы А. Дроздова.

Из всех выпускников школы в отчий дом не вернулся только Саша, и поэтому было принято решение ежегодно в первую субботу декабря проводить День памяти Александра Алфимова. С тех пор в школе частые гости Сашины однополчане – Андрей Баженов, Александр Белов, Михаил Грузков, Андрей Кукушкин, Олег Пермяков, Анатолий Романов и многие другие.

Однополчане Саши верны и своей второй маме – Зое Ивановне. Ее бесконечная забота и верность отзываются в их душах светом и сердечностью. Ежегодно в День памяти ее сына они собираются в доме Алфимовых. Для Зои Ивановны они всегда находят теплые и душевные слова. Каждому из них есть что сказать этой великой женщине. Для этого случая имеют они что-то в себе, идущее из самых заповедных глубин души. Не стыдятся они открыться ей, чтобы внести свою «строчку» в никогда не устаревающую оду материнской любви. Многие, уже убеленные сединами, в суете повседневности никогда не забывают о том, кому они обязаны жизнью.

Для них, воинов-интернационалистов, готовых к новым испытаниям, неизменными остаются понятия «долг», «честь», «совесть», «ответственность за судьбу Отечества». Они сумели не только сберечь узы военного братства, но и укрепить их в гражданской жизни. Сумели преодолеть физические и моральные травмы, опираясь, прежде всего, на свою солидарность, взаимоподдержку. Они также сумели доказать, что их объединяет не только общая радость побед или горечь потерь и поражений, но и умение работать, помогать друг другу. Россия и сегодня нуждается в таких людях, которые способны преодолевать трудности, решать самые сложные задачи.

Велика роль наших пограничников в поддержании боевых традиций. К их историческому прошлому в Афганистане нужно относиться не иначе как с глубочайшим уважением. На всех этапах той войны пограничники органически соединяли в себе лучшее, что исстари было присуще часовым границы, – верность и преданность Родине, стойкость и ратное мастерство, высочайшую бдительность и самоотверженность. Они своей доблестной службой, а порой и жизнями «писали» славную историю…

В канун 20-летия со дня вывода советских войск из Афганистана группа офицеров из Центрального аппарата Пограничной службы ФСБ России побывала в музее школы. От имени руководства Зое Ивановне Алфимовой и бывшим пограничникам – ветеранам боевых действий были вручены грамоты и ценные подарки.

… Знамена, награды, фотографии, письма – сколько таких молчаливых свидетельств вплетены в прочную нить – Историю! А время течет, заканчивают школу ребята, покидают ее стены, на смену им приходят другие мальчишки и девчонки. Но неизменными остаются традиции учащихся школы, которые рождены не один десяток лет назад и продолжают жить и поныне. Традиции и есть точка опоры в вопросе воспитания молодежи. Память в сердцах учителей и учеников школы будет всегда жить, потому что сердце ее бьется в унисон учащенному пульсу памяти. И не подводит, сбоев не дает.

Навеки двадцатилетний

Я никогда не видела лейтенанта Вячеслава Токарева, о котором пойдет речь. И он никогда не узнает о моем повествовании о нем – по той простой причине, что его нет в живых. В наше мирное время он геройски погиб на таджикско-афганской границе, в бою на временном пограничном посту «Тург». Написать об офицере меня подвигла фотография, попавшая мне в руки. На ней запечатлена мама Вячеслава – Мария Михайловна Токарева, стоящая возле памятника сыну – Герою России. Он был установлен в торжественной обстановке на территории школы № 40 города Бийска, в которой учился Вячеслав Токарев. Будучи заместителем ответственного редактора газеты Пограничного управления ФСБ России в Республике Таджикистан, я неоднократно выезжала в служебные командировки в Московский пограничный отряд. Хотелось составить более полное представление о легендарных подразделениях и людях, которые там служили. Но в одну из таких командировок у меня была иная задача, щемящая душу и сердце: я оказалась в составе группы офицеров управления, которые сопровождали родителей погибших военнослужащих на место трагедии – временный пограничный пост «Тург». Вместе с нами были и непосредственные участники того трагического события. Один из них – Олег Козлов. После боя на «Турге» Указом Президента Российской Федерации ему присвоено высокое звание Героя России. Казалось бы, уже столько написано об этом бое, но каждый раз, когда слышишь рассказы самих участников, по-новому открываешь для себя все происходящее там. Да и как можно уложить в обычные слова всю ту гамму чувств, которые пережили совсем молодые ребята, глядя смерти в лицо. О чем они думали в тот момент, где находили в себе силы противостоять профессионально подготовленным, опытным боевикам, вооруженным всеми видами современного стрелкового оружия, гранатометами? Как объяснить, что происходит в душе человека, который, видя смерть друзей, вызывает огонь на себя… Вероятно, только им одним все это и известно. И мне кажется, чем больше мы будем вспоминать о минувших днях и годах, цепко держать в сознании мельчайшие подробности событий, запавшие по тем или иным причинам в нашу душу, тем больше у нас накопится сил, духовных и нравственных.

Во все века вдвойне жалеют тех, кто уходит из жизни в солдатской форме. Сильнее плачут по ним, потому что солдаты – они молодые и умирают всегда за других. Возможно, кто-то скажет – это судьба. Она сама отыскивает таких ребят и, словно «карты жизненной колоды, легко кладет в фатальный свой пасьянс». Да, наверное, судьба погибших пограничников – отказаться от уюта, покоя, мирного тепла домашних очагов. Ведь они сами выбрали путь, полный тревог и испытаний. Когда надо жить без права на страдание, друзей до срока хороня, когда надо, выбивая из сердца злую боль, уходить в бой и снова возвратиться живыми, когда надо обрести надежду на покой, а над головой палящее солнце, в лицо нещадный ветер и впереди нескончаемая пыль дорог. Видно, удел у них такой – быть повенчанными с границей. Так-то оно так. Но вот только как все это объяснить матери, потерявшей своего сына? Где найти слова утешения для скорбящего отца?..

Поистине завидную выносливость и силу воли проявил отец лейтенанта Вячеслава Токарева, взбираясь по крутым пограничным тропам. «Здесь проходил наш Славик, – говорил он, – значит, и я пройду!» Говорил сквозь слезы, и, преодолевая отчаяние, с обескровленных губ срывался только один вопрос: «Как же так, сынок?»

Приехал Владимир Петрович из далекого Бийска Алтайского края. Олег Козлов провел его по пограничным тропам, показал ему место последнего боя сына и подробно рассказал о том, как мужественно и решительно действовал их командир Вячеслав Токарев в боестолкновении с бандитами. Олег говорил не торопясь. Порой сбивчиво, но это и понятно: вспоминать те события было достаточно тяжело и больно. «В ночь на 19 августа после интенсивного обстрела реактивными снарядами отряды боевиков численностью более 100 человек при поддержке формирований афганских моджахедов и арабских наемников предприняли попытку захватить и уничтожить погранпосты. В ходе боя пограничники отразили более 15 атак противника, не отступив ни на шаг…»

Так сообщали об этой трагедии на таджикско-афганской границе средства массовой информации. Но из этих сухих сводок с экранов телевидения и радиоэфиров мало кто мог до конца понять всю трагичность происходящего. Сегодня же – слово участнику тех событий. Из того, что рассказал мне Герой России Олег Козлов, четко представлялась картина того ожесточенного боя.

Лето 94-го, особенно последний его месяц, стало для российских пограничников в Таджикистане самым напряженным по количеству боестолкновений, по их масштабу, числу жертв. Резкая активизация диверсионных действий и провокаций боевиков в первую очередь была связана с предстоящими выборами президента Таджикистана и референдумом по новой конституции страны. В эпицентре событий снова оказалась 12-я застава Московского пограничного отряда. Она была одним из самых опасных направлений. В отряде не могли отойти еще от событий июля 93-го, боя на пограничной заставе имени 25 Героев. Смерть пограничников была подобна закату солнца. Они сделали все, что могли, и гораздо больше того, что могли. Тогда 12-я застава приняла на себя удар врага и выстояла, доказав, что пограничники не сдаются и не отступают. Враг получил предметный урок. Однако все понимали, что это только начало.

Полученная пограничниками информация не оставляла сомнений в готовящемся нападении на временный пограничный пост «Тург» и другие подразделения на участке 12-й заставы. Остатки сожженной боевиками 12-й заставы «Саригора» остались внизу. Новая пограничная застава переместилась после той злополучной ночи значительно выше. Было сделано все, чтобы люди, проходящие службу на этой заставе, не оказались в аналогичной ситуации. Пограничники приходили сюда служить после основательной подготовки, тщательно подбирались офицеры. Значительные работы были проведены по фортификационному оборудованию заставы. Вокруг нее расположились пограничные посты «Тург», «Меркурий», «Гриф», «Навранга», которые закрывали подступы к ней, перекрывая тем самым важнейшие бандитские тропы, караванные пути к переправе через реку Пяндж.

Это трудный, тяжело охраняемый горный участок. Еще во время афганской войны душманы неоднократно пытались закрепиться на нашей территории. В последнее время подобные попытки участились: пограничные посты обстреливались снайперами, реактивными снарядами, минометами.

На одном из этих постов – временном пограничном посту «Тург», который находился на высоте 2215 метров над уровнем моря и был оборудован для обеспечения прикрытия фланга 12-й пограничной заставы, – в это время располагалась десантно-штурмовая маневренная группа отряда.

Старшим на посту был лейтенант Вячеслав Токарев. Молодой офицер после окончания Новосибирского высшего военного общевойскового командного училища по распределению был направлен для прохождения дальнейшей службы в Забайкальский пограничный округ и назначен заместителем начальника пограничной заставы по работе с личным составом.

Не прошло и года, как по личной просьбе он был откомандирован «для защиты конституционных прав граждан в условиях чрезвычайного положения на территории Республики Таджикистан» и вот уже третий месяц исполнял обязанности заместителя начальника погранзаставы десантно-штурмовой маневренной группы Московского погранотряда.

Тогда Вячеслав, конечно, не мог знать, что судьба уготовила ему встать в один ряд с теми героями-пограничниками, кто ценой своей жизни закрыл здесь границу в кровавом 93-м, оставить короткий, но яркий след на скрижалях нашей памяти.

Начальник отряда подполковник Василий Масюк не сомневался в способности Вячеслава Токарева организовать боевые действия в случае обострения обстановки. За небольшой период службы в отряде офицер зарекомендовал себя как профессионал своего дела. На первый взгляд застенчивый человек, тем не менее он отличался от своих ровесников-лейтенантов открытостью характера, принципиальностью, серьезной взвешенностью оценок, спокойствием, рассудительностью, готовностью всегда прийти на помощь товарищам. И неслучайно снискал любовь и уважение подчиненных и авторитет командования.

И это истинно так. Об этом мне говорили все его сослуживцы. Он не боялся тягот и лишений службы в условиях воюющей границы и уже несколько раз участвовал в боестолкновениях с боевиками. За мужество и героизм, проявленные в боях, Токарев был представлен к ордену «За личное мужество».

Уже с 15 по 17 августа пограничники ощутили на себе «повышенное внимание» боевиков: начались обстрелы реактивными снарядами. Душманы активизировались в своих действиях: перетаскивали какие-то мешки, коробки. Однако пограничникам удалось предупредительным огнем вынудить их отойти. Вот только обстановка в районе поста оставалась напряженной. Некоторый опыт боевых действий в горах Токарев уже имел, поэтому продумывал возможные свои действия в случае нападения на пост. 18 августа… Начинало темнеть. Пограничный пост в это время был подвергнут массированному обстрелу реактивными снарядами. По нему вели огонь из ДШК, РПГ и автоматов «духи», вышедшие к вертолетной площадке и засевшие в «зеленке».

С трех сторон: слева и справа по хребтам, а в центре – прямо по крутому откосу, по камням боевики выходили в тыл пограничного поста под прикрытием пулеметов, безоткатных орудий и реактивных установок. Взаимодействующее с пограничниками подразделение из состава Министерства безопасности Таджикистана, не выдержав натиска атакующих, оставило позиции на левом фланге и отступило в тыл. Это позволяло противнику осуществить выход во фланг и тыл центральной позиции пограничников, создавая угрозу окружения. Видя, что на левом фланге сопротивления нет, противник перенес свои основные силы на правый фланг обороны поста. Лейтенант Токарев понимал, что дальнейшая судьба всей обороны поста зависит от удержания рубежа именно на правом фланге. И он принял единственно правильное в создавшейся обстановке решение: выдвинуться с группой пограничников на угрожаемое направление, занять оборону и принять на себя основной удар противника. Организовав систему обороны, Токарев со своими подчиненными сдерживал натиск врага. Сознавая, что помощь подоспеет еще не скоро, Токарев приказал вести прицельный огонь, используя каждую пулю по назначению. Бой становился все ожесточеннее. Уже около часа семеро пограничников вели неравное сражение, удерживая правый фланг поста и находясь практически в окружении под лавиной огня боевиков. Воспользовавшись численным перевесом, противник занял тактически выгодное положение и окружил группу лейтенанта Токарева. Весь огонь бандиты сосредоточили на позиции токаревцев. Пограничники понесли первые потери…

Натиск атакующих усиливался. Токарев с пограничниками оказались практически отрезанными от основной позиции поста. Оценив обстановку, офицер решил отходить со своими людьми к центральной позиции. Он приказал подчиненным, прикрывая друг друга и используя складки местности, спускаться вниз. Козлову же было приказано оставаться на месте и прикрывать тылы.

Надо сказать, что Олег Козлов тогда был назначен снайпером ДШМГ. С Токаревым он неоднократно участвовал в боевых действиях на участках нескольких пограничных застав отряда. Сам он уроженец города Куляба, хорошо знал местность, имел богатый боевой опыт. Среди пограничников пользовался авторитетом, отличался умением мастерски стрелять из личного оружия. Что, собственно, неоднократно спасало жизнь многим пограничникам.

… Увидев, что боевики пытаются зажать пограничников в кольцо, Токарев поспешил к ним на выручку. До ребят было метров 300. Выскочив из траншеи, офицер, стреляя на ходу из автомата, подбежал к окруженным. Убив очередью трех боевиков, пытавшихся забраться на бруствер окопа, лейтенант Токарев уже прыгал в траншею, когда автоматная очередь сразила его…

Никто не думал, что тыл окажется на одной линии с передовой. Прежде чем на наших пограничников обрушился шквал огня, удар в спину приняли на себя те, кто ушел на подкрепление. «Я сопровождал их в оптический прицел своей «эсвэдэшки», – рассказывает Козлов, – и вдруг увидел боевиков там, где, по идее, их не должно было быть. Я стал кричать по рации. К сожалению, Токарев не видел их. Боевики открыли по нашим огонь. Больно все это вспоминать. Я старался подпустить «духов» поближе и бил наверняка. Остервенело стрелял из винтовки, пока ее не заклинило. Думал, что это боестолкновение будет для меня последним. Все наши ребята яростно сопротивлялись, ломая планы «духов». Плечом к плечу они сдерживали врага до последней капли крови. Никто не дрогнул, не сломался».

Видя, что командир смертельно ранен, к нему, чтобы оказать помощь, пополз сержант Антон Жердев. Но было уже поздно. Подхватив тело лейтенанта Токарева, он вынес его в безопасное место и укрыл на обратной стороне склона за деревом, заложив тело камнями и прикрыв ветками, чтобы не обнаружили боевики, которые часто глумились над погибшими пограничниками.

«Эх, Слава! Слава! – немного помолчав, продолжил Олег Козлов. – Даже отцом не успел стать… Он навсегда в памяти моей останется храбрым воином, который с честью выходил из самых сложных ситуаций. Слов на ветер он никогда не бросал, пользовался уважением, как человек, дорожащий офицерским званием и честью».

Не могу не отметить, что Олег Козлов скромно умолчал о том, что, видя, как боевики на левом фланге пытаются выйти в тыл поста, он короткими перебежками выдвинулся на оставленную взаимодействующими подразделениями позицию и, укрывшись за одним из камней, в одиночку вел огонь по огневым точкам противника, сдерживая напор атакующих. В течение всего боя между снайперами двух противоборствующих групп завязалась «дуэль», в которой победителем вышел пограничник. Несколькими выстрелами он заставил замолчать расчет гранатомета, который вел огонь по посту. Заняв выгодную огневую позицию, Козлов не позволял бандитам выйти во фланг основной позиции поста. Весь израненный осколками пограничник отстреливался до тех пор, пока не потерял сознание.

… Душманы атаковали. После того как прервалась связь со старшим поста лейтенантом Токаревым, командование поста взял на себя Олег Хмелев. Отправив состав поста в укрытие, лейтенант Хмелев со связистом рядовым Шарафутдиновым, находясь практически на открытой местности и рискуя жизнью, корректировал огонь артиллерии пограничного отряда. Снаряды ложились в 100 метрах вокруг позиции поста, вынуждая противника спешно отступать. Понимая всю меру ответственности за жизнь своих подчиненных и за удержание позиции, офицер продолжал вызывать огонь на себя.

Используя огонь артиллерии и возможности подошедшего резерва от Министерства безопасности Таджикистана, лейтенант Хмелев с рассветом следующего дня организовал дерзкую контратаку и, отбив занятую противником позицию, восстановил систему обороны временного пограничного поста «Тург». Важный узел обороны был удержан, никто из солдат, подчиненных лейтенанту, не пострадал.

Не добившись успеха при штурме «Турга», боевики атаковали высоту, оборону которой возглавлял заместитель начальника 12-й заставы старший лейтенант Сергей Медведев. Умело организованная оборона и мужество пограничников позволили дать достойный отпор врагу. В это утро в небо были подняты боевые пограничные вертолеты. С промежутками 30–40 минут 12 вертолетов нанесли несколько ракетно-бомбовых ударов по наступающим боевикам, позициям их огневых средств и переправ. При этом отличились экипажи майоров В. Тарасова и В. Усова. Вскоре к вертолетам подключилась авиация Коллективных миротворческих сил. Подошел резерв Московского погранотряда и мотострелки 201-й дивизии.

Понеся большие потери, противник отступил. Так был удержан важнейший узел в системе обороны заставы и отряда в целом. Коварные планы противника, несшие смерть и разрушение на территорию Таджикистана, были сорваны…

В ходе боя героически пали командир поста «Тург» лейтенант В. Токарев, младший сержант Н. Смирнов, рядовые С. Пеньков, Б. Бекиров, М. Шохназаров, А. Валиев, Д. Исмонов. Получили ранения, но не покинули поля боя старший лейтенант С. Медведев, рядовые С. Белов, В. Буриев, Ш. Шарафутдинов. Кроме них были ранены еще несколько пограничников.

Как стало известно позже, в нападении и попытке захвата временного пограничного поста «Тург» участвовали 60 боевиков Движения исламского возрождения Таджикистана, 40 афганских моджахедов и арабских наемников. Их поддерживала артиллерия с ближайших высот.

За мужество и героизм, проявленные в ходе боестолкновения, старший лейтенант Сергей Медведев и лейтенант Олег Хмелев были удостоены высокого звания Героя Российской Федерации.

Лейтенант Вячеслав Токарев и младший сержант контрактной службы Николай Смирнов удостоены этого высокого звания посмертно…

Покидая заставу, Владимир Петрович Токарев поклонился в пояс обелиску воинам, погибшим при охране границы. Он был установлен на месте боя, геройского подвига пограничников временного пограничного поста «Тург». На мраморной плите выбиты фамилии 12 офицеров, сержантов и солдат, которые погибли в боестолкновениях на «Турге» 18–19 августа и при разминировании бандитского схрона у скалы «Доска почета» в сентябре 1994 года. Поклонился и поблагодарил пограничников за память о его сыне…

События недавнего прошлого, примеры героизма и мужества российских пограничников, ценою своей жизни отстоявших вверенный им рубеж, не должны стереться в наших сердцах, ибо те, кто, презирая смерть, выполнял свой воинский долг, шагнули в бессмертие. И пусть все звезды – и земные на обелисках, и небесные – выстроятся в ряд над ними. И пусть они обязательно им светят!

Похоронен Вячеслав Токарев на Аллее Славы городского кладбища Бийска. Прошли годы. Вот только гнетущая тоска тяжелой печатью легла на души родителей Вячеслава – Владимира Петровича и Марии Михайловны – после той страшной трагедии в Московском пограничном отряде. Понятно, что боль потери никогда не утихнет и скорбь не пройдет. Но они мужественные и сильные духом люди, безмерно горюющие, но не сгибающиеся под тяжестью утраты. Не ожесточились их сердца. Напротив, в память о сыне, о бессмертном его подвиге отец и мать нашли в себе силы жить дальше…

Думается, каким бы скорбным и трагическим ни было событие, о котором велась речь, отрадно, что и в наше непростое, а порой и жесткое время люди не черствеют душой, хотят сохранить память о погибших друзьях. Не только в сердцах, но и в делах. Имя Героя России лейтенанта Вячеслава Токарева было присвоено одной из пограничных застав, расположенной в Республике Алтай.

Решением Бийской городской думы на школе № 40 города Бийска установлена мемориальная доска. В самой школе создан музей, посвященный Герою. А на территории учебного заведения ему установлен бюст. На мемориале героев-выпускников Новосибирского ВОКУ также установлен бюст лейтенанта Токарева. Наверное, глубоко символично и то, что и на доме, где проживал Вячеслав в Бийске, тоже установлена мемориальная доска. И как же для всех нас важно, чтобы люди, проходящие мимо дома, хоть на мгновение задумывались бы над тем, что и в 20 лет можно оставить яркий след в жизни…

Живу и помню

Генерал-лейтенант Резниченко Николай Семенович родился 23 марта 1952 года в станице Кабардинской Апшеронского района Краснодарского края. В 1974 году окончил Высшее пограничное военно-политическое училище им. К. Е. Ворошилова. Проходил службу в должности заместителя начальника пограничной заставы по политической части, начальника пограничной заставы.

В 1982 году окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. В 1994 году – Военную академию Генерального штаба, работал в Центральном аппарате ФПС России.

С 1995 по 1996 г. – начальник штаба – первый заместитель командующего Калининградской группой ПВ РФ, а с 1996 по 1998 г. начальник штаба – первый заместитель командующего Кавказским особым пограничным округом. С марта 1998 года – командующий Группой ФПС России в Республике Таджикистан.

Награжден государственными наградами: орденами Красного Знамени, Красной Звезды, «За личное мужество», медалями.

После окончания Второй мировой войны прошло более 65 лет. Но мирными их можно назвать лишь условно: произошло множество военных конфликтов и войн. Среди них – та, которую в наших средствах массовой информации долгое время называли «необъявленной», «неизвестной», «интернациональной», достойной морального и политического осуждения, а первоначально – оказанием интернациональной помощи дружественному народу Афганистана.

Афганская война, пропустив через свои жернова более полумиллиона человек в наиболее жизнеспособном, активном возрасте, стоила стране около 15 тысяч убитых, около 60 тысяч калек и инвалидов. Своим черным крылом она накрыла практически все нации и народности СССР, оставив не только тысячи могил, но и глубокие, незаживающие раны в душах и сердцах ее участников и их близких.

К великому сожалению, не сделано пока попыток сказать об этой войне всю правду, хотя в свое время о ней писали много. Можно по-разному оценивать военное участие Ограниченного контингента советских войск в судьбе суверенного государства, трудно и противоречиво ищущего свой путь развития в мировом сообществе, но в одном можно быть уверенными: войны проигрываются политиками, а не армией. Солдаты и офицеры войну в Афганистане не проиграли. Верные присяге, убежденные в том, что защищают интересы Родины и оказывают дружественную помощь соседнему народу, они выполняли свой воинский долг.

Наверное, чтобы воссоздать подлинную историю афганской войны, исследователям понадобится не один десяток лет. И тем дороже для нас слова правды о ней непосредственных ее участников. Именно это и подтолкнуло меня написать о некоторых событиях, в которых Николай Резниченко принимал участие с 1984 года до вывода войск в феврале 1989 года, рассказать о мужестве тех солдат и офицеров, на чью долю выпало тяжкое бремя войны…

Долгое время факт присутствия советских пограничников на территории Афганистана старательно умалчивался. Но они там играли далеко не последнюю роль.

Каждое подразделение наших войск имело так называемую зону ответственности. Перед пограничниками стояла задача обеспечения безопасности Государственной границы СССР со стороны Афганистана. Они отвечали за то, чтобы примерно в стокилометровую зону, протянувшуюся вдоль линии границы, не проникли душманы с целью террористических действий. На нашей территории, в пограничных частях, находились подготовленные резервы.

Знакомство с Афганистаном у Николая Резниченко произошло весной 1983 года во время его стажировки в Московском пограничном отряде. Он слышал о том, что весна в Средней Азии прекрасна. Вот только красота ее на фоне войны воспринималась иначе. Всюду по степи, по долинам цвели тюльпаны и маки. Но казались эти обширные пространства алой кровью молодых русских парней, погибших при выполнении воинского долга.

По окончании стажировки он вернулся в Закавказский пограничный округ, в Пришибский отряд. Спустя некоторое время ему было приказано прибыть в Москву к начальнику пограничных войск генералу армии В. А. Матросову. Решался вопрос о его назначении на должность начальника полевой оперативной группы, дислоцированной в Афганистане.

Первые дни пребывания Резниченко в этой стране стали переломными, разграничив время и события на до и после войны. К тому времени был накоплен богатый опыт оперативно-боевой деятельности наших спецподразделений, и, изучив его, офицер смог сориентироваться в сложной, быстро меняющейся обстановке.

Наша вторая мотоманевренная группа, Термезского пограничного отряда, базировалась в Ташкургане. Она была многочисленной и технически хорошо оснащенной. В распоряжении пограничников находились оптические средства, мощное оружие, сильная радиосвязь. В ее состав входила полевая оперативная группа, которой Николай Семеновичу предстояло командовать. В его подчинении оказался сплоченный, опытный, готовый к выполнению любых задач коллектив: заместитель – майор Олег Иванов, заместитель по разведке – майор Виктор Нарожный, старший офицер разведки, переводчик и два солдата. С этими военно-служащими Резниченко довелось вести боевые действия как на границе, так и на территории Афганистана.

Успех операций в боевых условиях решали порой даже не минуты – секунды, поэтому в оперативной группе офицеры знали свои задачи, все было отлажено до автоматизма. Да и сама служба в Афганистане воспитывала выдержку, бдительность, предполагала полную взаимозаменяемость. Самой высокой наградой для Резниченко, как, впрочем, и для любого командира, было то, что в ходе проводимых операций они не потеряли ни одного человека. Это достигалось постоянным соблюдением всех правил, приказов и уставов, жесткой дисциплиной, недопущением даже малейших нарушений. Для воина, совершившего проступок, самым страшным наказанием было признание его недостойным служить в мотоманевренной группе с последующей отправкой в Союз.

Шли месяцы пребывания Николая Резниченко на афганской территории, продолжались его боевые будни. Поначалу мотоманевренной группой в районе Ташкургана проводились оперативно-розыскные мероприятия, операции по очистке кишлаков от бандформирований и работа с местным населением. Некоторые современные политики пытаются обвинить наши войска в том, что они воевали с мирными жителями. Это неправда. Борьба шла не с народом, а с группами, явно настроенными против официальной власти. При этом пограничники стреляли только в ответ на выстрелы. Населению же Афганистана, а точнее – жителям его приграничных районов – воины в зеленых фуражках, доставляли гуманитарную помощь: продукты питания, одежду и обувь, предметы домашнего обихода. Эта безвозмездная помощь оказывалась из фондов наших среднеазиатских республик и за счет войск. Пограничники несли афганскому народу не горе и беды, а добро и цивилизацию. Благодаря их заботе во многих кишлаках были открыты школы, завезена мебель, присланы из Советского Союза школьные принадлежности. Дети этих кишлаков были одеты, обуты и накормлены. Кроме того, в районах дислокации наших гарнизонов была налажена постоянная медицинская помощь населению. Конечно же, все это сыграло положительную роль, принятые меры свели к минимуму враждебные акции на границе, обеспечили сохранение контроля правительственных сил над жизненно важными приграничными районами, сорвали планы по захвату территории провинции и установлению в ней режима, враждебного правительству Афганистана.

Не раз доводилось Николаю Резниченко участвовать в боевых операциях. Афганские названия: Мазари-Шариф, Бармазит, Андхой, Шиберган, Кальдар он узнал не только по карте.

Боевое крещение офицер получил 17 сентября 1984 года во время операции, которая проводилась в районе Балха, недалеко от кишлака Бармазит. Руководил ею подполковник И. Келембет. Планомерность подготовки операции позволила всесторонне обучить личный состав, изучить противника и местность боевых действий, подготовить технику и оружие, сосредоточить материальные средства. Благодаря грамотным действиям разведчиков во главе с сержантом Петровым были раскрыты основные опорные пункты противника, размещение средств ПВО. Все это позволило пограничникам нанести решительный удар, тем самым отсечь мятежников от местного населения. Операция завершилась удачно, без потерь среди наших воинов. В ходе боя были захвачены пленные, трофеи. С одним из пленных Николаю Семеновичу предстояло встретиться. Вместе с Иваном Федоровичем Келембетом, взяв с собой переводчика, они отправились к месту дислокации группы.

Оставалось всего несколько метров, когда бандиты открыли огонь. Они наседали упорно и яростно. Организовав оборону, приняли решение наладить связь, вызвали вертолеты из Мазари-Шарифа для нанесения бомбо-штурмового удара. Едва Резниченко успел подняться на бронетранспортер и надеть шлемофон, как наш БТР был поврежден выстрелом из гранатомета. Результат взрыва – множественные осколочные ранения в грудь, бедро, контузия. Голова его гудела, словно колокол. Наводчика ранило в ногу. Впоследствии из него извлекли около 60 осколков.

Иван Федорович тут же бросился на помощь. Для транспортировки раненых подогнал вплотную бронетранспортер, связался с руководством по рации, доложил обстановку. Затем «успокоил» Николая Семеновича, сказав, что в Термезском госпитале его ожидает операционный стол.

Поистине, дата 17 сентября 1984 года навсегда врезалась в память офицера – это день его второго рождения. Но судьба продолжала испытывать на прочность. По дороге в госпиталь Резниченко проявил неосторожность: попросил водителя БТР принести воды из колодца. Как потом выяснилось, источник был инфицирован палочкой брюшного тифа. Так что тяжелые последствия его ожидали впереди…

После перенесенной операции направили Резниченко в Душанбе, в госпиталь. Болезнь не отступала. В череде заболеваний появилось еще одно – отек легких. Но медики в борьбе за его жизнь вышли победителями. Особо хотелось бы отметить помощь и заботу врача Баромбека Шерикова. Чтобы отвоевать пограничника у смерти, вернуть в строй, он сделал все возможное и даже невозможное. На службу в Ташкурган Николай Семенович вернулся в январе 1985 года.

Душманы активизировали боевые действия против пограничников, применяя все виды оружия. В этом Резниченко пришлось убедиться уже на следующий день после прибытия в группу. В районе Калайи-Заль проводилась боевая операция. Оперативной группе, которой командовал офицер, была поставлена задача по блокированию южной части кишлака. В бой пришлось вступить с ходу. В короткой, но ожесточенной схватке пограничники без потерь достигли цели. Группа возвратилась к месту своей дислокации. Но в этот же день бандиты блокировали 6 наших постов. На них обрушился смертоносный огненный ливень. В отличие от предыдущего, этот бой был продолжительным. С честью и достоинством вышли из него воины, отбив все атаки. В ночь минометная батарея израсходовала около шестисот 120-миллиметровых мин. Ранило офицера Юрия Архипова. Его необходимо было срочно эвакуировать в безопасное место. Осуществлял эвакуацию командир вертолета старший лейтенант А. Просвирнов. Впоследствии он был командиром авиаэскадрильи, дислоцированной в Хороге. Эта операция лишь подтвердила тот факт, что душманы действительно активизировались, проявляя при этом неописуемую агрессию. Они грабили местное население в районе Ташкургана, похищали скот, но главное – обстреливали место дислокации группы. В связи с этим была дана команда – тщательно изучить обстановку, внести предложения по ее стабилизации. Вывод напрашивался один – необходимо провести операцию по ликвидации бандформирований.

Накануне Резниченко неоднократно выезжал в Мазари-Шариф, где проходили совещания и вырабатывались решения на проведение Ташкурганской операции. Последние сомнения развеялись как дым после того, как Николай Семенович увидел опустевшие кишлаки. Уход местных жителей в глубь Афганистана свидетельствовал о неизбежности обстрела Термеза. Трем боевым группам, среди которых была группа под командованием Резниченко – Ташкурганская, Мазари-Шарифская и Мардианская (ею тогда командовал полковник А. Лобов, позже он был заместителем начальника штаба Пограничной группы ФПС России в Республике Таджикистан), было приказано отыскать местных жителей по всей территории зеленой зоны и возвратить их в кишлаки. К моменту окончания этого мероприятия замысел Ташкурганской операции с небольшими поправками был утвержден. Он состоял в том, чтобы с позиции гарнизона нанести огневой удар по базе противника, вертолетами подавить его боевые средства, высадить десант и совместно с подошедшими наземными силами завершить уничтожение группировки душманов, базу ликвидировать. Проведение операции намечалось в двух районах. Десантникам поставили задачу занять непосредственно горные базы вокруг Ташкургана, а пехоте – обеспечить прикрытие десантно-штурмовой группы снизу. В операции задействовались: группа от мотострелкового полка 40-й армии, мотоманевренная группа Пянджского погранотряда, десантно-штурмовая маневренная группа Керкинского пограничного отряда, нештатная десантно-штурмовая застава. Руководил операцией Шляхтин Владимир Иванович – начальник войск Среднеазиатского пограничного округа.

Погода в горах меняется быстро, да еще весной (шел март 1985 года). От пограничников требовалось начать действия только при устойчивой погоде. Однако все произошло не совсем удачно: в тот день стоял туман до самой равнины. Авиация действовать не могла. Руководителем операции была поставлена задача: выставить блокпосты вокруг Ташкургана в тех местах, где возможен прорыв противника. Огромную помощь в ее выполнении Резниченко оказывали: майор Сергей Гордеев, начальник инженерной службы оперативной группы в Душанбе, старший лейтенант Владимир Филин – комсомольский вожак оперативной группы. Дорогу, ведущую к одному из блокпостов, знали хорошо. Ранее по ней ездили наши бронетранспортеры.

Взгромоздившись на броню, пограничники отправились в путь. С колеи никуда не сворачивали. Вроде бы ничего не предвещало беды. Но тишина в горах обманчива. Раздавшийся взрыв подтвердил это. Машина с нашими военнослужащими левым колесом наехала на мину. Пыль, дым, кровь… И водитель, и все, кто сидел на броне, получили ранения. Вновь госпиталь. К счастью, Ташкурганская операция завершилась удачно, но уже без Резниченко. В ходе боя захватили в плен одного главаря, большое количество минометов, пулеметов, реактивных снарядов, противотанковых и противопехотных мин иностранного производства и другого оружия. А самое главное – база противника прекратила свое существование.

Поправившись после очередного ранения, Николай Семенович вернулся в Афганистан. Потянулись будни. Как на всякой войне, и на этой тоже трагическое соседствовало с героическим. В историческом формуляре полевой оперативной группы, которой командовал Резниченко, многие страницы заполнены примерами доблести, мужества, воинского братства. Особой строкой в ней вписана операция в горах Альбурз. Он и сейчас вспоминает ее с особым трепетом в сердце.

… Лето 1985 года. Руководством пограничных войск было принято решение на проведение операции в горах Альбурз, которые находятся в 35 километрах юго-западнее города Мазари-Шариф. Задача стояла следующая: силами мотоманевренной группы обеспечить прикрытие действий десантников.

К месту боя прибыли с рассветом. Местность – хуже не придумаешь: неприступные горные кручи, зной, пыль, выжженная горячим солнцем земля. По краям редких арыков – плотный кустарник.

Две десантно-штурмовые маневренные группы Керкинского и Пянджского пограничных отрядов высадились в ущелье Гордара. У противника на господствующих высотах располагались огневые позиции с крупнокалиберными пулеметами. Небо то и дело вспарывалось всполохами длинных трассирующих очередей. Один из вертолетов был подбит. Приземлился он на площадке, рядом с которой находилась оперативная группа Резниченко. Осмотрев машину, пограничники обнаружили восемь пробоин. Из операции она, естественно, была выведена. Часа через два еще одна «вертушка» попала под обстрел противника. На этот раз все оказалось намного трагичнее. Вертолет начали обстреливать еще на подлете. Но пилоты сумели удачно его посадить и высадить десант. При взлете вертолет вновь попал под огонь ДШК и начал терять высоту. Но благодаря умелым действиям летчиков винтокрылая машина приземлилась. Едва успел экипаж покинуть «вертушку», как она тут же загорелась, а затем и взорвалась.

Временное затишье наступило, когда в горы опустились сумерки. С наступлением утра – вновь трагедия. При подходе к месту высадки был обстрелян третий вертолет. И командир экипажа В. Руцкевич, и второй пилот были убиты. Машина, падая в ущелье Акдара, загорелась.

Десантникам, находящимся на вершине горы, удалось обнаружить обгоревшие трупы погибших летчиков. Спуститься им в ущелье не представлялось возможным. Тогда руководитель операции полковник Коробейников М. М. связался с Резниченко, приказал выдвинуться в ущелье и вынести тела наших боевых товарищей.

Взвесив все за и против, офицер решил, что отправиться на поиски погибших ему необходимо самому. Он собрал группу опытных и хорошо знающих свое дело парней.

В нее входили 21 солдат и 3 офицера – Виктор Пичугин, Игорь Мирошниченко и Василий Пискун. Дорога предстояла долгая и опасная.

Выехали рано утром, перед рассветом. По пути встретили около 50 сарбозов с двумя танками и «ГАЗ-66». Они рассказали о том, что в ущелье душманы оказали упорное сопротивление, использовав отлично оборудованный опорный пункт. Оценив обстановку, Резниченко принял решение: с ходу вступить в бой. Афганцы, в свою очередь, стали поддерживать пограничников боевыми машинами. Они выдвинулись в направлении ущелья. Для такой техники дорога была узкой, а следовательно, труднопреодолимой. Кроме этого, никто не исключал возможности ее минирования.

Танк все-таки сумел вписаться в поворот, но тут же подорвался на мине. Все опасения наших офицеров оправдались. Естественно, движение было приостановлено. Резниченко понимал, что осуществлять буксировку придется под непрекращающимся огнем душманов. С опорного пункта их пулеметы не замолкали ни на минуту. От пуль спасали лишь большие валуны. Он вызвал офицера Василия Пискуна и саперов. Следовало произвести проверку местности, преодолеть поворот, за которым находился подбитый танк, и попытаться зацепить трос, чтобы возможно было отбуксировать его назад.

Саперы обнаружили 500-килограммовую неразорвавшуюся бомбу, под которой для усиления было около 200 килограммов взрывчатки. Лишь по счастливой случайности душманы не успели ею воспользоваться. Благодаря грамотным и решительным действиям пограничников фугас был обезврежен. Однако продвижение в глубь ущелья не представлялось возможным. Душманы били со всех сторон: с одной – пулемет из дзота, противотанковая пушка – с другой. Связавшись со своим руководством, доложив обстановку, Резниченко внес ряд предложений по дальнейшему проведению операции. Дали «добро». На следующий день начали блокировать противника. Проведенный маневр силами и средствами, правильно расположенные пулеметы, гранатометы подавили огневую мощь моджахедов, позволили нам выполнить поставленную задачу.

Мятежники были уничтожены. Продвижению людей и техники на этом участке дороги ничего не угрожало. Наконец-то группе Резниченко удалось добраться до той площадки, где находились останки погибших летчиков. Найти тела двух членов экипажа не составило особых трудностей. А вот с остальными было сложнее. Результатом поиска явился маленький ящичек, в который поместилось все, что осталось от двух других пограничников…

Огневая точка противника не давала покоя. Необходимо было ее уничтожить. С этой позиции моджахеды подбили три наших вертолета. На четвертые сутки с начала операции пограничники вплотную подошли к ней. Для успешного завершения операции Николай Семенович разделил военнослужащих на три подгруппы, две из которых должны были подняться вверх по склону горы. Возглавляли их офицеры Виктор Пичугин и Игорь Мирошниченко.

… Сказочны горы в момент наступления сумерек. Даже война не может уничтожить их величественную красоту. Пейзаж необыкновенен. Хотя ущелье и засыпает напряженным сном, невольно любуешься звездным небом.

Тишину ночи нарушили душманы, открывшие огонь по группе Виктора Пичугина. Не одну яростную атаку отбили ребята. С рассветом в бой вступили остальные пограничники. Огневые точки противника были уничтожены. Опорный пункт прекратил существование, ущелье было свободным.

В ходе этой операции группе Резниченко достались немалые трофеи: автоматы, пулеметы, боеприпасы. Одних только «итальянок» 350 штук. Нельзя не отметить тот факт, что в самой популярной программе тех дней «Время», несмотря на неафишируемый характер боевых действий, исходу этой операции был посвящен целый информационный блок.

Памятна Николаю Семеновичу и операция в районе Тахта-Базар. Душманы намеревались захватить и уничтожить гарнизон «Кайсар», в котором дислоцировалась его мотоманевренная группа. Трое суток пограничники держали оборону. За это время гарнизон систематически подвергался минометному обстрелу. В его расположение упало около 150 эросов и мин. К счастью, никто не пострадал. Командовал действиями группы майор Николай Ветошкин, заместитель командира по политчасти.

В это время Резниченко находился на заседании Военного совета. Как только вернулся в Тахта-Базар, ему сразу же доложили обстановку в гарнизоне. Связавшись с замполитом, уточнил ситуацию, выслушал предложения. Операция пограничниками была четко спланирована. На этот период в подчинении Резниченко была десантно-штурмовая маневренная группа. К месту действия прибыли вертолеты, которые «обработали» позицию душманов ракетными ударами. Пограничники десантировались прямо на опорные пункты моджахедов. Проявив мужество и отвагу, выбили их оттуда. До самого вывода войск в гарнизоне «Кайсар» не раздалось ни одного выстрела. Многие воины в зеленых фуражках были представлены к государственным наградам.

Впоследствии проводились операции по обеспечению безопасности госграницы. Среди них – захват базы Дарбанд, блестяще проведенный генералом А. Н. Мартовицким. В нем принимала участие также мотоманевренная группа Тахта-Базарского отряда.

Наступило время вывода Ограниченного контингента советских войск из Афганистана. Предстояла операция по снятию всех мотоманевренных групп округа, его гарнизонов. На участке отряда под командованием Резниченко первым выходил гарнизон «Кайсар», затем следовали пять других, находящихся на стыке границ двух государств, и гарнизон «Карабах». Далее мотоманевренные группы из Калайи-Нау и Бала-Мургаба. Вместе с группой Калайи-Нау покидали провинцию партийный работник Сергей Тепляков и советнический аппарат. Машина, в которой они следовали, подорвалась на мине. Пострадавших, к счастью, не было. Что касается мотоманевренной группы Бала-Мургаба, то им на протяжении 12 километров, которые требовалось преодолеть, пришлось разминировать 20 мин.

Когда пограничники уходили, как известно, самыми последними, прикрывая вывод всех остальных войск, у многих местных жителей на глазах были слезы. Ликования не было – народ понимал, что он немало теряет с уходом советских войск. Пограничники покидали Афганистан с чувством выполненного воинского долга. Они не допустили ни одного пленения, захвата, не оставили ни одного трупа на чужой земле.

С выводом в феврале 1989 года с территории Афганистана действовавших там частей и подразделений пограничных войск обстановка на советско-афганском участке границы продолжала оставаться напряженной. С учетом этого в войсках Среднеазиатского пограничного округа были приняты меры по увеличению плотности охраны границы за счет формирования новых частей, комендатур и застав. Были усилены резервы пограничных отрядов, в том числе вновь сформированными минометными дивизионами, введением в некоторые отряды боевых машин реактивной артиллерии «Град».

… Сегодня афганская война все дальше уходит в прошлое. Но она не кончилась и никогда не закончится ни для тех, кто ее прошел и остался в живых, стал инвалидом и мается по госпиталям, ни для близких и родных погибших. Она была разной для офицеров и солдат, для тех, кто входил в Афганистан в 1979 году и кто выходил из него последним в феврале 1989 года. Общим у всех было чувство исполненного воинского долга и непроходящая боль за потерянных боевых друзей. Они несли в себе не только мужество, но и огромное и столь нужное сейчас нам чувство справедливости.