Похищение строптивой

Глава 19

До завтрака в доме Пристли оставалось полчаса, а хозяин еще не ложился. Всю ночь Харви Пристли работал над изобретением поглотителя боли. Медный обруч, который предполагалось одевать на голову, был утыкан толстыми шипами, к нескольким из них Харви прикрутил небольшие спиральки. Некоторые из спиралек он увенчал маленькими стеклянными шарами. «Лобовая» часть этой непонятной конструкции сверкала маленьким круглым зеркальцем, а к «височным» изобретатель подвесил свой золотой перстень и серебряное колечко Бланш.

С гордостью осматривая свою работу, Харви неожиданно взглянул в кругляш зеркала и нахмурился. Отражение нахмурилось в ответ.

«Неужели этот седой лысеющий старик я? — пронеслось у него в голове. — Столько морщин, красные воспаленные глаза. И совсем один! Моя единственная дочь пропала. Надо найти Бланш, нанять детектива, надо бить тревогу…»

Харви резко вскочил с места, но вдруг непонятная сила отбросила его назад. Мистер Пристли упал и почувствовал, что ему не хватает воздуха. Боль разлилась по груди, онемела рука.

— Бланш! — позвал он слабеющим голосом. — Бланш!

Какая невыносимая боль. Господи, прекрати эту пытку. Если бы рядом была его Бланш, она бы помогла обязательно. Ах, да, вот что ему поможет — поглотитель боли, его новое изобретение.

Мистер Пристли встал на четвереньки, дополз до стола и нахлобучил на голову обруч. Вот сейчас боль уйдет… Но почему ему еще больнее, еще невыносимее? Господи, совсем нечем дышать…

— Бла-а-нш, — прохрипел Харви из последних сил и упал навзничь.

Перед его глазами на миг мелькнула картинка: беременная Паола, а он на коленях — прислонился ухом к ее животу. Они в саду возле яблони… Тяжелые ветки со спелыми плодами опустились к земле. Харви почувствовал неповторимый аромат спелых яблок и потерял сознание.

Клайв Ларсон негодовал, крайне недовольный поведением команды. Сначала они были готовы разорвать Уила на части, а потом размякли и виновато поджали хвосты! Их восхищение этой леди из высшего общества уже перешло в настоящее обожание. Пираты готовы локтями распихивать всех, лишь бы оказаться поближе к ней. Они учат ее метать нож, заряжать мушкет, играть в карты. Хуже всего, что она отвечает им взаимностью и каждого старается одарить своим вниманием, но на первом плане у нее, разумеется, Уил.

Клайв Ларсон держал свое недовольство при себе, зная, что заикнись он сейчас о чем-нибудь подобном, ему быстро заткнут глотку. Однако скрывать истинные чувства было очень трудно. К тому же, по предложению Бланш, Уил взял за правило приглашать на ужин по несколько человек из команды, причем каждый раз новых. И только Клайв неизменно оказывался в числе приглашенных. Ему претило наблюдать за тем, как пираты стараются орудовать ножом и вилкой, как говорят «пожалуйста» и «спасибо» и во всем подражают Уилу. Морские волки в считанные дни превратились в комнатных собачек. Как же они будут сражаться?!

Больше всего, конечно, Клайва бесило то, что матросы теперь рады, что едут домой на острова. У некоторых из них там были женщины и даже дети. Глядя на влюбленную парочку, пираты все чаще думали о том, чтобы как можно быстрее сойти на берег.

Довольно скоро, раньше, чем ожидал Клайв, команде «Фаста» пришлось пройти проверку на храбрость. Они уже находились в трех днях пути от дома, и у всех было приподнятое настроение. За долгих четыре месяца пираты успели истосковаться по твердой земле под ногами. После завтрака Бланш принесла на палубу кофе для Уила и Клайва и обнаружила, что они напряженно всматриваются куда-то в даль. Крикнув, чтобы ему подали подзорную трубу, Уил принялся внимательно изучать едва заметную точку на горизонте, затем передал подзорную трубу и взял чашечку кофе из рук Бланш.

— Что там? — тревожно прошептала она.

— Похоже, торговое судно.

— Судно нагружено до предела! — воскликнул Клайв. — Старое корыто. С ним, наверняка, не будет никаких хлопот! Будем нападать!

Клайв испытующе посмотрел на Бланш, затем снова перевел взгляд на Уила, словно спрашивая: смогут ли они напасть на корабль с Бланш на борту. Сейчас капитан покажет, кто он на самом деле — пират или подкаблучник. Решения Уила все ждали с нетерпением, повисла напряженная тишина.

Уил понимал: если им не удастся провернуть это дело, тогда он конченый человек. Вся жизнь пирата связана с захватом чужих кораблей. Чтобы продолжать налеты, ему придется расстаться с Бланш, а он уже не представлял без нее своей жизни. Отвернувшись, Уил принялся задумчиво рассматривать паруса, физически ощущая, как Клайв буквально сверлит глазами его спину. Но он чувствовал на себе и другой, ласковый доверчивый взгляд.

— Если это британское судно, мы захватим его, — твердо заявил Уил.

Лицо Клайва расплылось в довольной улыбке. Он был уверен, что корабль, наверняка, окажется британским, поскольку англичане контролировали восточную часть— Виргинских островов. Клайв отдал приказ готовиться к сражению. Пираты завопили от радости, Клайв начал энергично раздавать мушкеты. Вскоре все вооружились до зубов, готовясь к захвату корабля. Уил даже не пытался их остановить, понимая, что пиратам просто необходима разрядка, иначе они совсем озвереют или сойдут с ума от безделья.

Он снова поднял подзорную трубу: «двойной крест».

— Британский флаг! — проревел Уил и, перекрывая восторженный рев команды, добавил: — Нам лучше тоже сделать вид, что мы британцы!

Бланш не сразу поняла, о чем идет речь, пока на главной мачте не заплескался знакомый ненавистный флаг. Вскоре появился Роберт с темно-синими кителями для Уила и Клайва. Затем оба нахлобучили отороченные золотой тесьмой головные уборы британских морских офицеров.

Бланш догадалась, что они готовят ловушку тому судну, и вцепилась в Поручень, чувствуя, как сильно колотится сердце. В ее памяти еще были свежи картины прошлого сражения.

— Ты останешься в каюте, как в прошлый раз, — Уил обнял Бланш за талию.

— Нет! В прошлый раз я, наверное, тысячу раз умирала в каюте, не ведая, что происходит наверху. — Бланш решила во что бы то ни стало не покидать Уила во время сражения. — Дай мне револьвер, даже два. Я постараюсь не лезть на рожон, но я не уйду и не буду отсиживаться внизу.

Убедившись, что спорить бесполезно, Уил чмокнул Бланш в щеку и приказал Роберту принести ей револьверы.

Вскоре оба корабля оказались в пределах видимости, и пираты быстро попрятались за фальшборт. Бланш взошла на ют, присоединившись к Уилу и Клайву, которые напряженно наблюдали за приближением «Фортуны».

Присутствие на палубе Бланш невольно сыграло на руку пиратам: общеизвестно, что морские разбойники не держат на борту женщин. Капитан торгового судна и сопровождавшие его офицеры облегченно вздохнули, решив, что некий британский фрегат с пассажиркой на борту мирно следует своим курсом. Естественно, никто не стал бросаться к пушкам.

Уил и Клайв не верили своим глазам: на «Фортуне» не замечалось совершенно никаких приготовлений.

— Они увидели Бланш на борту и решили, что мы торговцы, — догадался Уил.

— Сейчас мы им покажем, — злорадно пробормотал Клайв.

Уже через пару минут «Фаст» осуществил свой излюбленный прием — резко развернулся, показывая свои зубы. Уил видел в подзорную трубу, как у капитана «Фортуны» отвисла челюсть при виде ощетинившегося десятка пушек борта корабля.

— Дать залп по носу судна! — скомандовал Уил. — Пусть знают, что мы не шутим. Снять этот паршивый флаг! Поднять звездно-полосатый!

Один за другим последовали три залпа. Повисла напряженная тишина; пираты ждали ответа. Наконец зычный голос капитана «Фортуны» оповестил всех о том, что они сдаются. В считанные минуты за фальшборт судна ухватились абордажные крюки, и два корабля приблизились друг к другу настолько, чтобы можно было перекинуть между ними доски.

На «Фасте» с энтузиазмом принялись за привычную работу. У капитана «Фортуны» и его первого помощника отобрали ключи, затем пираты деловито разбежались по трюмам. Капитан «Фаста» с несколькими пиратами отбирал у захваченной команды оружие и отделял моряков от пассажиров, что было обычным делом при захвате корабля.

Вскоре на палубе с крайне недовольным видом появился Клайв. Все эти приготовления, выстрелы, волнующее ожидание были напрасны. Все это из-за бочек с сахарным сиропом и сушеных кокосов! На Санта-Крузе хватает этого добра. Они ничего не смогут продать!

Клайв решил пошарить по каютам. Ворвавшись в одну из кают, он неожиданно оказался лицом к лицу с молодой особой с льняными волосами и небесно-голубыми глазами. Женщина боязливо попятилась к противоположной стене, дрожа всем телом и зажимая рукой рот, Клайв пораженно уставился на нее, не в силах произнести хоть слово.

Женщина медленно опустила руку, и ее пухлые розовые губки шевельнулись. Она что-то умоляюще произнесла на незнакомом языке, который, впрочем, показался Клайву, знакомым. Разумеется, это был голландский. Бессознательным движением Клайв сорвал с головы повязку, чтобы как следует рассмотреть женщину.

Взгляд голландки беспомощно скользнул по крепко сбитой фигуре пирата, его квадратной челюсти и чувственному рту. На ее щеках выступил бледный румянец. Его глаза, прикованные к ее груди, странно взволновали женщину. Боже правый, она не встречала такого мужчины с тех самых пор, как…

Женщина бочком скользнула к сорванной с петель двери и выскочила наружу. Бросившись следом, Клайв увидел, как она поскользнулась и упала. Тогда он сгреб ее в охапку и понес наверх. Уил несказанно удивился необычному зрелищу: бывалый морской волк нес на руках перепуганную молоденькую блондинку. Но еще больше его поразила улыбка Клайва, похотливая и в то же время какая-то мечтательная. Клайв поставил белокурую леди рядом с другими пассажирами, и она начала что-то быстро говорить им на своем языке.

— Полнейшая неудача, Уил, — заговорил Клайв, с трудом оторвав взгляд от ее соблазнительной фигурки. — Ничего нет, кроме всякого хлама и проклятого сахарного сиропа. В Бостоне мы могли бы продать эту гадость, но мы идем не на север.

Разочарование Клайва передалось и капитану. Он посмотрел на «Фаст», на палубе которого стояла встревоженная Бланш. Клайв перехватил этот взгляд, и вдруг его осенила блестящая идея.

— Но все-таки у нас есть возможность извлечь выгоду. Кое за кого, наверняка, дадут отличный выкуп.

— Черт побери! — взорвался Уил. — Опять твои безрассудные идеи!

Однако Клайв решительно отвел его в сторону и принялся что-то горячо доказывать. Вскоре они вместе начали отбирать среди пассажиров тех, кто мог представлять интерес для голландского губернатора в Санта-Крузе: два плантатора, священник, правительственный служащий, который по счастливому стечению обстоятельств оказался двоюродным братом губернатора, и, конечно, блондинка. Пленных перевели на «Фаст».

Бланш всплеснула руками при виде заложников, и на ее лице появилось сочувственное выражение. Уил стиснул ей руку, кивнув в сторону блондинки.

— Извини, Бланш, но другого выхода у нас не было. Послушай, ты не могла бы за ней присмотреть?

Заметив Бланш, голландка несколько успокоилась и позволила увести себя в каюту. Там Бланш усадила женщину в кресло, ободряюще похлопала по плечу и, взяв ее руки в свои, заверила, что все будет хорошо.

Пленница вдруг выпрямилась и отняла свои руки, настороженная сочувствием этой привлекательной девушки и ее необычным нарядом.

— А ты… кто ты? Почему ты здесь?

Этого вопроса Бланш боялась больше всего, но знала, что рано или поздно на него придется отвечать.

— Я Бланш Пристли; я, как и ты, была заложницей. Но у моих родных нет денег, чтобы меня выкупить, и капитан… — Бланш осеклась, заметив в глазах женщины нарастающий ужас. — Решил… оставить меня себе.

Незнакомку всю передернуло.

«Шлюха, пиратская шлюха», — читалось в ее взгляде.

— А как тебя зовут? — Бланш пыталась хоть как-то наладить отношения.

— Матильда, — сухо откликнулась блондинка. — Матильда Брюстнер, вдова Винсента Брюстнера.

— Вдова… — Бланш не знала, о чем еще говорить.

Матильда Брюстнер демонстративно отвернулась, а Бланш встала, вытирая о юбку потные ладони.

— Пойду проведаю остальных. Возможно, они беспокоятся о тебе. Но бояться нечего. Уил Мидл — отличный капитан и справедливый человек.

Однако Матильда так и не повернулась. Бланш вышла из каюты на ватных ногах. То, чего она всегда опасалась, наконец, произошло. Это была ее первая встреча с теми, кто принадлежал к «высшему обществу», первая встреча после того, как… Впрочем, реакция Матильды немногим отличалась от ее собственной в отношении тех несчастных молодых девушек, которые попали в лапы англичан во время оккупации.

Но их отношения с Уилом — другое дело. Она любит его, а он обещал заботиться о ней. Уил был единственным мужчиной в жизни Бланш. Единственное, что огорчало ее, — невозможность опереться на любовь Уила. Если бы Бланш знала, что он ее любит, ей было бы наплевать на всеобщее презрение.

Пленников разместили на нижней палубе и, по настоянию Бланш, выдали им гамаки и одеяла. Клайва же заботила только белокурая Матильда. Он даже предложил поселить ее в своей каюте, что поначалу вызвало у Уила шок. Он не доверял Клайву, смущенный похотливым блеском его глаз. Однако тот клялся и божился не тревожить леди и, в конце концов, сумел-таки убедить Уила в том, что действует исключительно из рыцарских побуждений.

Итак, Матильду Брюстнер решили поместить в каюте Клайва, чему тот несказанно обрадовался. Уил лишь хмыкнул и отправился предупредить заложников, чтобы они держались подальше от его команды, поскольку это самые жестокие и коварные пираты во всем Карибском бассейне.

Вскоре к Уилу подошла Бланш, и четыре пары мужских глаз с интересом уставились не нее. Их изумило то, что Бланш принесла им вкусный ужин и вела себя очень учтиво. Разумеется, они были заинтригованы ее присутствием на корабле, но как настоящие джентльмены не позволили себе задать столь бестактный вопрос.

Вечером Бланш вывела Матильду Брюстнер на прогулку. В это же время на палубе находились товарищи Матильды по несчастью. У Бланш даже защемило сердце, когда она увидела, насколько радостно они встретили друг друга.

Бланш подошла к Уилу, в объятиях которого ей сразу стало легче, но совсем ненадолго. Бланш заметила, что пятеро заложников уставились на нее с осуждением и презрением. Очевидно, Матильда Брюстнер успела поведать соотечественникам о том, что представляет из себя Бланш Пристли. Мужчины, еще недавно взиравшие на нее с благодарностью, если не с восхищением, теперь смотрели с холодным презрением. Она почувствовала дрожь, которую не могло унять даже теплое прикосновение Уила.

На следующий день пленников дважды выводили на палубу и каждый раз, завидев Бланш, они отворачивались и презрительно фыркали, ясно выказывая свое пренебрежение к ней и ко всем прочим, находящимся в этот момент на палубе. Разумеется, это не осталось незамеченным. Кроме того, и Клайв, и Мэтью, и Роберт, и Уил видели, как при этом покраснела Бланш, быстро опустив глаза. Пираты не сразу поняли, в чем дело. У них просто не укладывалось в голове, что кто-то может презирать их Пристли.

Зато Уил теперь понял, чем объяснялась необычная холодность Бланш в предыдущую ночь. Поначалу он принял это за очередные женские «штучки», но все оказалось гораздо серьезнее. Черт возьми, ему хотелось задушить этих напыщенных снобов! Как смеют они осуждать великодушную и очень ранимую Бланш?

Кипя от злости, Уил яростно погнал пленников вниз, и его вопли еще долго сотрясали корабль. Только заметив, как побелели от страха лица заложников, он немного поостыл, но приказал не выпускать их на палубу.

Клайв пытался протестовать, однако Уил велел ему заткнуться и держаться подальше от заложников. Услышав весь этот шум, Бланш поспешила выяснить причину. Уил схватил ее за руку и потащил за собой в каюту.

— В чем дело? — удивилась Бланш. — Они что-то сделали?

— Скорее, они чего-то не сделали, — Уил посмотрел Бланш в глаза. — Они не вели себя, как подобает нормальным людям, поэтому будут сидеть взаперти, пока их не выкупят.

— Уил! — воскликнула Бланш. — Ты не можешь так поступить! Это же живые люди. Мне слишком хорошо известно, каково сидеть без глотка свежего воздуха.

— Господи, как это похоже на тебя. Ты заботишься о них даже после того, как они…

Наконец Бланш догадалась, в чем истинная причина гнева капитана. Оказывается, Уил заметил, какую боль причиняют ей косые взгляды пленников, и рассердился. Он защищал ее! Бланш благодарно обняла возлюбленного.

— Бланш, — хрипло проговорил Уил, целуя ее волосы. — Я не хочу, чтобы ты стыдилась наших отношений. Пусть думают, что хотят.

— Это не их вина. Эти люди не заставили бы меня стыдиться, если бы в глубине души я не разделяла их мнение о подобных мне женщинах.

У Уила внезапно пересохло во рту.

— Ты жалеешь… — он не смог закончить фразу.

— Нет, я не жалею, — Бланш чмокнула его в небритый подбородок. — И я переживу косые взгляды порядочных вдов и голландских священников, сколько бы их ни было!

Уил страстно поцеловал ее, чувствуя огромное облегчение, затем его пальцы начали привычно расстегивать одежду Бланш. Она, в свою очередь, тоже принялась торопливо раздевать Уила. Потом в мире не осталось ничего, кроме их жарко сплетенных тел. И никто не смог бы им доказать, что этого следовало стыдиться.

— Ты разрешишь пленникам ходить на прогулку? — чуть позже спросила Бланш.

— Вероятно, — расслабленно ответил Уил, не в силах ей в чем-либо отказать.