Похищенная инопланетным дикарем

Когда мои руки спускаются вниз по её спине, разминая сильнее, она вздыхает и стонет от удовольствия, я вспоминаю разговор Жасмин с Вурайзеном во время обеда на борту «Никс». Конечно, я спрятался в дальнем углу столовой, испугавшись, что она может обратиться ко мне, но я внимательно слушал.

— На Земле, наши отношения развиваются медленно. О, конечно, есть всякая такая «любовь с первого взгляда», но большую часть времени мы проводим месяцы или даже годы, чтобы узнать наших партнёров, прежде чем полностью их принять.

Хребет бровей Вурайзена глубоко сморщился в замешательстве.

— Медленно? Но сейчас у тебя истинная связь с Дивиаком.

Жасмин на мгновение задумалась, прежде чем заговорить.

— Да. Но сначала я не хотела это принимать. Я всё пыталась отговорить себя от внезапного чувства, потому что с нами такого не бывает, не совсем так. Как только я приняла реальность, я поняла связь и то, насколько она глубока. Я с радостью отдам свою жизнь, чтобы защитить Дивиака.

Жасмин взглянула на свою чашку, наполненную чем-то под названием «зелёный чай», и пропустила вспышку боли, отразившуюся в глазах Вурайзена. Моё сердце болело за него, но я никогда не понимал, что такое «чувство к амавар», поэтому я не мог понять глубину боли его потери.

Теперь моё сердце сжимается в сочувствии к моему товарищу по команде. Когда та пантера чуть не напала на Рэйвен, моё тело отреагировало инстинктивно. Не было никаких мыслей, только знание: я должен предотвратить её смерть, даже если принесу себя в жертву.

Но теперь мы в безопасности в этом маленьком приюте: немного еды в желудке; огонь, согревающий кожу амавар; и кровать из мягкого мха, чтобы лежать. Ночные звуки болота в крошечной лачуге не вызывают беспокойства.

Единственное, что у меня есть, — это предупреждение Жасмин не подталкивать Рэйвен к слишком быстрому развитию отношений. Её вид ничего не знает об истинных парах, и они очень самостоятельные, она может плохо отреагировать. Лучше двигаться медленно, чем отпугнуть её.

Когда я достиг основания её позвоночника, тело Рэйвен полностью расслабилось. Мягко перекатывая её на спину, смотрю ей в глаза, в них мерцает огненный свет. Это самый завораживающий оттенок коричневого. Байки не рождаются с карими глазами.

То, что я вижу в этих глазах, когда Рэйвен смотрит на меня, заставляет меня жужжать. Ох. Она хочет меня так же сильно, как я хочу её, но она переводит глаза на огонь. Я знаю, Рэйвен всё ещё борется со своим инстинктом. Всё в порядке, мне есть о чём побеспокоиться еще.

«О том, какие точки на её теле доставляют ей наибольшее удовольствие».

Её волосы смещаются, обнажая большую сверкающую безделушку, прикреплённую к мочке уха. Мой палец прослеживает изогнутые хребты её ушка, и крошечные шишечки распространяются по всей её коже в ответ.

«Вот это да!»

Опустив голову, я позволяю своему языку проследовать путь собственного пальца. Прерывистый вздох — моя награда. Мои губы спускаются по шее к плечу. Я куснул кожу, как сделала это Рэйвен во время нашей бешеной первой связи. Для меня всё тогда было фиолетовой агонией, но я помню, как наслаждался её страстным укусом.

Рэйвен втягивает воздух сквозь зубы, будто я причинил ей боль, но кончики её грудей подтягиваются — признак того, что ей это нравится. Ошибусь или причиню ей вред, но решаюсь переключиться и взять один жёсткий бугорок в рот. Её спина выгибается, и с её губ срывается стон.

Жёстко упираясь, её руки остаются на полу, но я настолько в гармонии с моей aмавар, что знаю, она борется с желанием похоронить пальцы в моих волосах. Я хочу, чтобы она это сделала, и, в конце концов, она это сделает. Мне только нужно набраться терпения.

Мои губы замкнуты на её соске, я исследую его языком, в то время как пальцами руки нежно сжимаю другой сосок. Ещё один стон, и кулаки сжимают находящийся под ней мох.

Проблема со всеми этими поцелуями, — кроме моего интенсивно вибрирующего кхлока — в том, что я не вижу тела своей амавар. Какая изысканная пытка — хотеть попробовать её на вкус и одновременно наблюдать за её реакцией.

Продолжаю исследовать её тело и одновременно продолжаю целовать её грудь. Скольжу рукой по бёдрам, призывая Рэйвен их раздвинуть. Она не сопротивляется, но всё ещё отказывается прикасаться ко мне, только сжимает мох ещё сильнее. Мои пальцы достигают вершины её бёдер.

— Ах, — стонет она, голова откидывается назад, бёдра вздрагивают под моей рукой.

Я чувствую её нетерпение, но не буду торопиться. Это самое чувствительное местечко, к которому я прикасался. Теперь, как никогда, мне нужно увидеть, что именно делает её такой.

Выцеловываю путь вниз, располагаю своё тело так, что нахожусь на коленях между её ног. Я никогда не видел ничего подобного. Жемчужно-розовый и блестящий влагой, её бутон манит меня, но я сопротивляюсь желанию освободить мой кхлок и глубоко погрузиться в неё. Не сомневаюсь, что это доставит Рэйвен удовольствие, но я дал обещание. Я не нарушу его, разрушив её доверие. Вот так.

Обеими руками осторожно беру травмированную ногу, скользя вдоль каждого дюйма и целуя от опухшей лодыжки до колена. Закидываю себе через плечо, повторяю процесс с другой ногой.

Дыхание Рэйвен быстрое и тяжёлое, и всё тело сжато от напряжения. Время помочь ей освободиться.

Наклоняясь ближе, я развожу её складочки до тех пор, пока маленький розовый клубочек не будет обнажён. Её мускус вызывает у меня обильное слюноотделение. Я хочу лизать его, но сначала я должен знать, что она чувствует, с прикосновением моих пальцев. Всё её тело дёргается в тот момент, когда я прикасаюсь к нему, и я не могу решить, вызвано ли это удовольствием или дискомфортом.

Вместо того чтобы рисковать, я проскальзываю пальцем внутрь, наблюдая за тем, как он исчезает в её глубинах, а затем появляется, блестящий и влажный. Когда я добавляю второй палец, Рэйвен громко стонет и насаживается на мою руку.

Мы играем так в течение нескольких минут, но этот бутон манит меня, и я больше не могу сдерживаться. Когда мои губы обхватывают его, Рэйвен кричит и сжимается, но не отстраняется и не говорит мне остановиться. Вместо этого её бёдра ритмично движутся против моего рта, без слов говоря мне, что делать.

Вылизываю и посасываю бутон до тех пор, пока он не начинает пульсировать, мои пальцы продолжают исследовать её влажность. И всё это время голос Рэйвен звучит в маленькой хижине, я приближаю её к кульминации.

Когда её попка поднимается с пола, я проскальзываю другой рукой под неё, чтобы помочь поддержать, но один палец скользит и прижимается к другому её отверстию. Вот тогда Рэйвен зарывается пальцами в мои волосы и крепко держится. Её крики становятся всё громче и более частыми, чем сильнее и ритмичней я нажимаю, пока она не кричит и не выгибается навстречу моему лицу и руке, её внутренние стенки пульсируют и зажимают мои пальцы.

Медленно, очень медленно её кульминация спадает, и я опускаю Рэйвен обратно на пол. Её гладкая кожа блестит от пота, и её грудь судорожно вздымается, она пытается перевести дыхание. Я ложусь рядом, притянув её к себе для тепла и комфорта.

Её взгляд открытый и прямой, она смотрит на меня. Оргазм её удовлетворил, оставив полностью расслабленной. Я вижу любовь в её глазах, хотя Рэйвен не говорит ни слова. Вместо этого она закрывает глаза, как будто это может запереть эмоции внутри неё.

— Тшш, — успокаиваю я, целуя её в висок. — Спи, амавар, спи.

Когда она прижимается ко мне, меня охватывает гордость. Гордость из-за свершившейся кульминации, а также гордость за Рэйвен. С тщеславием называю её своей амавар.

Она засыпает, её дыхание становится размеренным, а я не перестаю на неё смотреть. Я буду защищать её любой ценой, потому что теперь это цель моей жизни. Ничто больше не встанет между нами.

Я не позволю.

Глава 16

РЭЙВЕН

Дневной свет щекочет мне веки. Руки Эйко обнимают меня, даря тепло. Он — сильный и горячий, и я слышу, как он вибрирует для меня. Огонёк похоти медленно нарастает в моём животе и присоединяется к желанию моего сердца — заниматься любовью, и чтобы его руки снова танцевали по моему телу.

Прежде чем я могу сделать больше, чем просто приоткрыть веки, остальная часть моего мозга просыпается и кружит вокруг моего либидо.

«Было бы так легко и так сладко начать утро с этого».

Если бы не нарастающие серьёзные чувства, я бы так и сделала. Но он мне действительно нравится. Сильно. Слишком сильно.

То, как он слушался меня вчера. Он нашёл нам безопасное место для сна, а затем выяснил, как сделать его удобным. Я никогда не чувствовала себя в безопасности рядом с мужчиной. «Так что заткнись, либидо!»

Мозг переполняет похоть, я уверена, что это только откроет для меня новый мир боли. Следующие несколько месяцев будут достаточно трудными, особенно с отсутствием работы.

И всё же инопланетяне реальны… Я всё время забываю об этом. Тот факт, что Эйко не человек, продолжает выскальзывать из моей головы, почти как будто его выталкивают. Мой мозг не хочет это принять.

Я выскальзываю из нашего уютного маленького гнёздышка и беру свою сухую одежду, не забывая об опухшей лодыжке. Я бы не назвала её чистой, но лучше поскорей одеться.

Я разжигаю огнь в почти потухших углях, разогреваю ягодный чай и готовлю остальные клубни, которые он собрал вчера вечером для завтрака. Чувствую себя немного Лорой Инглз или типа того (прим.: американская писательница, автор серии книг для детей «Маленький домик в прериях» о жизни семьи первопроходцев времен освоения «дикого запада»). Самодостаточность странно удовлетворяет.

На один безумный момент я даже задаюсь вопросом: а почему бы нам не остаться здесь? Мы могли бы охотиться, жить на земле и заниматься любовью все ночи напролёт. Пока я не сойду с ума от недостатка кофе и Интернета. Это опять моё проклятое либидо, вновь заявляющее о себе.

Прости либидо, но мы с тобой уже совершили все глупые и разрушительные вещи, которые сделали нас несчастными много лет назад. Мы усвоили наш чёртов урок. Наша задача: не влюбляться в горячего инопланетянина, у которого особая миссия и который сотрёт пыль с планеты Земля, как только миссия будет выполнена.

Эйкотолаен шевелится позади меня. Мне нравится подавать ему питьё, когда он садится в импровизированной постели.

— Вот, Эйко. Я разогрела чай. Это не совсем кофе, но, по крайней мере, уже что-то.

— Спасибо, амавар, — он пьёт чай и улыбается. — Это хороший напиток. Не такой пугающий, как топливо, «Диаскок».

— Я бы буквально убила за диетическую колу прямо сейчас, так что молчи.

Слово, которое он произносит, называя меня, искрит в памяти, на которую я не могу сейчас положиться. Что бы это ни значило, скатываясь с его языка, это звучит подобно небесам.

— Горячие, вкусные клубни топинамбура идут прям нарасхват, — говорю я, пытаясь отвлечь себя.

Он берёт еду, которую я ему предлагаю, и мы оба с наслаждением поедаем клубни. Корневища снова удивляют меня тем, насколько они вкусные.

— Знаешь, говорят, что голод — лучшая пряность, — говорю я, бросая остатки в огонь. — Всё делает на вкус немного приятнее.

— Это было более приятным, чем я ожидал. Я почти хочу, чтобы мы задержались здесь подольше. Полагаю, это часть очарования того, что вы называете «кемпингом». Проверка своего характера на природе.

Я улыбаюсь ему.

— Ну, я признаю, что сейчас наши испытания уже не выглядят так страшно. Но, честно говоря, я хотела бы, чтобы мы не сломали твоё волшебное устройство.

— Я не понимал, насколько сильно мой кар кхлок влияет на меня. Я надеюсь, что вы примете мои извинения за то, что я перенёс нас сюда.

Интенсивность его взгляда слишком велика, поэтому я сосредотачиваюсь на клубне в своей руке.

— Как только мы благополучно покинем болото, я прощу тебя. Что такое «кар кхлок»?

— Это лихорадка спаривания. Весь экипаж пытался предупредить меня, насколько гон силён, но пока не испытаешь на себе не поймёшь, как поглощаются все твои мысли. Лихорадка затмевает всё.

— Значит, ты никогда не проходил через это раньше? — мне приходит внезапная ужасающая мысль, и мой желудок грозит изгнать мой завтрак. — Эм, сколько тебе лет? Кар кхлок — это как половое созревание у людей?

— Не знаю, что такое «половое созревание», вы должны прояснить этот вопрос с Котцером. Что касается моего возраста… на самом деле сложно сравнивать исчисления, используя длину орбиты вашей планеты или другие единицы измерения… Я предполагаю, используя всё же ваши измерения, что мне примерно двадцать шесть джорданских лет.

Из меня вырывается дыхание, которое я задержала, и чувство страха исчезает.

— О, слава Богу. Я боялась, что ты можешь быть несовершеннолетним, и это будет очень, очень плохо.

— Это мой первый раз с женщиной, — говорит он, бросая последний корешок в умирающий огонь. — Мы в состоянии спариваться, но, как правило, не делаем этого до нашей первой лихорадки.

— Так ты девственник? То есть, был девственником.

Действительно ли это так важно, но я в шоке. Мне и в голову не приходило, что у Эйко не было опыта, особенно учитывая, как он добился моего оргазма прошлой ночью. Не думаю, что раньше у меня были девственники. Это большое напряжение. Чтобы скрыть своё беспокойство, разворошив светящиеся угли, я выплёскиваю мутные остатки воды в огонь.

Эйко ждёт, когда я подниму на него свой взгляд.

— Да, мой первый сексуальный опыт случился с вами.

Всё это необъяснимо заставляет меня нервничать, поэтому я втискиваю свои разбухшие ноги обратно в мои когда-то очаровательные туфельки и ковыляю до двери.

— Ну что, пора домой. Мы вряд ли ещё найдём такую хижину в этом лесу, если не сможем найти дорогу.

Мы оба берём палки и отправляемся в путь. Ну, он идёт, а я ковыляю. Он шагает рядом со мной, и я ощущаю его пристальный взгляд. Наконец, Эйко встаёт передо мной и останавливает меня рукой.

— Ваша боль сильнее, чем вчера, не так ли?

Я не хочу отвечать и стараюсь обойти его.

— Я в порядке.

Он легко прерывает мой манёвр.

— Я вижу по вашему лицу и белизне ваших костяшек, когда вы хватаетесь за палку.

— Да, ещё хуже. Нам просто нужно двигаться вперёд, — не знаю, почему я так упряма и глупа.

— Рэйвен, пожалуйста, позвольте поделиться с вами своей силой.

Он не требует. Он даже не спрашивает. Он просит, надеясь, что я сама увижу в этом необходимость. Часть меня не может допустить мысли о его прикосновениях, другая так жаждет этого, что я едва могу связно мыслить. Но если я не остановлю своё безумное упрямство, мы никогда не вернёмся.

На мой нерешительный кивок, он подходит так близко, что я чувствую его отличительный, невероятно заманчивый запах. Однако Эйкотолаен бросает вызов моим ожиданиям. Вместо того чтобы закинуть меня, как мешок картошки, он протягивает руки. Жар его пальцев посылает желание вырвать руку обратно, но я этого не делаю. Нежно и с большой осторожностью он поднимает меня на руки.

Вот он — мир, к которому я всегда стремилась, но никогда не ощущала прежде. Раньше, казалось, меня всё устраивало. Я знаю, что это чувственное наслаждение ненадолго, но я не могу остановить себя от того, чтобы уткнуться лицом в его шею.

Ощущение, что я наконец-то обрела свой дом.

Глава 17

ЭЙКОТОЛАЕН

Рэйвен почти ничего не весит в моих руках. Её тело, прижатое к моему, — эти ощущения перебивают все здравые мысли у меня в голове. Мне хочется положить её прямо на тропу и доставить ей ещё больше удовольствия, нежели прошлой ночью. Рэйвен будет со мной, если я сосредоточу своё внимание на возвращении на «Никс».

— Мальчик, твои друзья будут злиться на тебя за то, что ты исчез, — говорит она, и её дыхание щекочет мне ухо.

Нужно время, чтобы обработать произнесённые слова, не потому, что тормозит переводчик, а потому, что это делаю я. Как мне сконцентрироваться с её дыханием возле моего уха?

— Они будут в бешенстве из-за того, что я похитил тебя, — наконец-то я справился с ответом. — Они почти наверняка думают, что я сошёл с ума от кар кхлока.

Рэйвен хихикает.

— Что, они будут волноваться, не слишком ли ты меня затрахал?

— Скорее всего, что убил тебя.

Она напрягается и отстраняется, чтобы тщательней изучить моё лицо.

— Дерьмово?

На этот раз глючит мой переводчик.

— Я не понимаю. «Дерьмо» — это экскременты, которых я не вижу.

— Нет, я имею в виду, они действительно думают, что ты… можешь сделать это?

Я смотрю вниз и вижу беспокойство, но не страх. Это приносит облегчение, потому что я не хотел бы, чтобы моя амавар думала, что я могу причинить ей боль.

— К сожалению, да.

Я объясняю ей опасность и проблемы всего экипажа: как нам необходимо находиться на Нэйва Байканаре во время брачного сезона; как байки преодолевают свою лихорадку; как мы можем нанести ущерб планете таких хрупких существ.

— Я думаю, что мы не так хрупки, учитывая наши с тобой вчерашние события.

Рэйвен снова положила голову мне на плечо, и я чуть не потерял контроль, но меня остановили мысли о том, что бедная принцесса Эруша, должно быть, тоже переживает свою лихорадку.

— Для начала, ты так и не сказал, почему именно прилетел на Землю.

— Мы должны спасти принцессу, — я смертельно серьёзен, но она смеётся над моими словами.

— То есть как в «Супер Марио»?

— Я не знаю, что это. Принцесса Эруша — вторая в линии престолонаследия на Нэйва Байканар. Преступник по имени Рафтаген похитил её, мы отследили его до вашей планеты. Нам необходимо найти её, но должен признать, что не знаю, справимся ли мы.

Я чувствую взгляд Рэйвен на моём лице, но я не смею встретиться с ней взглядом. Не сейчас, когда у меня есть хоть какой-то контроль над собой, настолько слабый, насколько можно это назвать контролем.

— Ты не знаешь, не так ли? Чёрт, верно. Ты телепортировался после того, как Стелла рассказала нам. Потом ты схватил меня и телепортировался опять.

— Что я не знаю?

— Нам известно, где этот парень Рафтаген и девушка, находящаяся с ним.

Мои ноги запутались, и я почти уронил Рэйвен, когда споткнулся. Сердце колотится в груди, и я чувствую, как кожа нагревается от волнения. Не из-за Рэйвен, хотя это тоже очень близко, но эта новость необыкновенна!

— Что вы имеете в виду? Где они? А капитан Дивиак знает? — с каждым словом мой голос становится громче, пока Рэйвен не поднимает руки.

— Успокойся, Эйко. Я расскажу тебе всё, что знаю, хоть это не так уж и много. По-видимому, этот парень участвует в Большой боевой региональной лиге…

На мой непонимающий взгляд она объясняет, что такое «боевая лига» и продолжает:

— Стелла только сказала розовому парню Жасмин, что вы, ребята, похожи на борца по имени Рафтаген. Она даже вытащила фотографии парня и его розовой девушки с кольцом на цепочке, которую он называет «принцессой».

Без слов, я начинаю бежать так быстро, как только могу. Делаю всё возможное, чтобы защитить Рэйвен от стегающих ветвей, через которые мы мчимся, но одна неизбежно попадает ей по голове.

— Ой!

— Рэйвен, мне жаль, но я должен вернуться и помочь моим товарищам по команде поймать Рафтагена и вернуть принцессу обратно на Нэйва Байканар. Жизнь экипажа зависит от возвращения домой, прежде чем их собственный кар кхлок поглотит их.

Её голос вовремя отскакивает от моих шагов.

— А… не могут… они… просто… найти… какую-то… девушку… чтобы… потрахаться?

Я медленно смотрю на неё — моя амавар, моя пара. Она не понимает, не так ли? Она должна чувствовать это, хотя принятие такой вещи должно быть немыслимо для неё. Я разрываюсь между объяснением всего этого ей и бегом в сторону «Никс». Любопытство в её сладком взгляде сжимает сердце. Я останавливаюсь, глубоко вздохнув, нервничаю, какой будет её реакция.

— Рэйвен, это не работает таким образом. Ты — моя амавар. Те средства…

— Опусти меня, — взволнованно говорит она, оглядываясь через плечо. — Я слышу, как едет машина!

Когда я ставлю её на здоровую ногу, бледно-зелёный транспорт появляется из-за поворота дороги, на которую мы, оказывается, уже вышли.

«Грузовик» — сообщает мне мой переводчик.

Рэйвен дико машет руками над головой, её сочная грудь чуть ли не выпрыгивает из одежды. Как бы я ни хотел, чтобы она была свободна от одежды, гораздо более глубокая, более тёмная часть меня не желает, чтобы человеческий мужчина в грузовике видел грудь Рэйвен. Простая мысль заставляет меня рычать.

Грузовик останавливается рядом с нами и Рэйвен склоняется к окну.

— Спасибо, что остановились! Я повредила лодыжку, и мой друг несёт меня уже вечность. Можете ли вы нас подвести? Наш автомобиль находится возле залива Бридвелл.

Мужчина внутри едва замечает её. Его глаза не отлипают от меня, даже когда он разговаривает ней.

— Что с… внешностью твоего друга?

Рэйвен смотрит на меня, моргает, как будто она чуть не забыла, что я не человек.

— О! Это его костюм на Хэллоуин.

Глаза человека сужаются в подозрении.

— Вы пришли сюда в поход на Хэллоуин? Хэллоуин был два дня назад.

— Ну, мы пошли на эту сумасшедшую вечеринку, которая длилась всю ночь и продолжалась вчера днём. Звучит дико! Настолько дико, что я подумала, что было бы здорово, приехать сюда, чтобы немного расслабиться, понимаете? Как оказалось, это слишком.

— Вы здесь со вчерашнего дня? Где вы ночевали?

Рэйвен смотрит на меня.

— Мы наткнулись на маленькую хижину у болота.

— Хижина? Где? У нас только домики, которые расположены в специально отведённых кемпингах, и они находятся не здесь.

Она пожимает плечами и улыбается мужчине, который тоже обнажает зубы. Так улыбаться она должна только мне!

— Где-то на болоте. Даже если попытаюсь, я не смогу вас туда отвести, к сожалению. Но если вам от этого станет легче, то, похоже, за последние долгие годы ею никто не пользовался.

Подозрение в его глазах немного угасает.

— Думаю, кто-то там наверху присматривал за вами. Такие городские жители, как вы, не созданы для ночёвки на болоте.

Понимающая уставшая улыбка Рэйвен облегчает ревность в моём сердце.

— Так вы нас подвезёте?

— Я не должен поощрять подобные развлечения туристов, — говорит он, хмурясь. — Но глядя, как вы экипированы для похода в лес… Запрыгивайте в кузов.

Глава 18

РЭЙВЕН

Мы прощаемся с рейнджером и наблюдаем, как он исчезает за поворотом дороги. Прежде чем я смогла что-то сказать, Эйко опять подхватывает меня на руки.

Он неустанно продвигается вперёд; легкое товарищество, которое мы разделили в болоте, нарушено. Молчание становится невыносимым.

— Ты чувствуешь свой корабль?

— Да.

Мышцы, которые держали меня свободно, но крепко раньше, теперь напряжены и похожи на тугие провода.

— Мы близко?

— Да.

«Оооокей…»

В нём что-то изменилось. Напряжённость его взгляда, когда Эйко целеустремлённо прёт к цели, напоминает мне плохого парня из «Терминатора-2». Он неудержим. И теперь не разговаривает.

«Отлично».

Мы выходим из-за деревьев на небольшую поляну, и неожиданно Эйко останавливается.

— Стойте здесь, — приказывает мне он, ставя на ноги.

Я что, щенок?

Эйко подходит к поляне, руки подняты, как будто он ощупывает воздух. Здесь достаточно густой спёртый воздух, чтобы его осязать, но подозреваю, что Эйко нащупывает что-то ещё. Скользя по внешнему краю голого участка сухой земли, он останавливается и тыкает пальцем в воздух. Что-то переливается, и из воздуха появляется пандус. Я могу только глазеть. Это же грёбаный НЛО!

Подхватив в свои сильные руки он, честное слово, вносит меня вверх по трапу в космический корабль. Я должна быть рада, что мы в безопасности и что я наконец-то смогу вернуться домой, но всё, что я чувствую, — это грусть. Вспоминая о том, как мы проснулись сегодня утром, на глаза наворачиваются слёзы. Завтра я опять проснусь под крики Варфоломея, требующего свой завтрак.

Коридоры этого космического корабля сделаны из странного серебристого металла, как нержавеющая сталь, но с медным, матовым литьём. Я протягиваю руку и позволяю своим пальцам прикоснуться — материал странно пластичен. Это похоже одновременно и на металл, и на детский пластилин.

Когда мы приближаемся к круглому входу, закручивается и опадает радужная завеса. Перед нами предстаёт ещё один большой, розовый инопланетянин с широко открытыми, удивлёнными глазами. Эйко усаживает меня на операционный стол и поворачивается к другому парню.

— Она повредила лодыжку. Исправь, пока я буду отчитываться на мостике, — поворачиваясь ко мне со строгим взглядом, он снова приказывает: — Останься здесь.

Эйко, не оглядываясь, выходит за двери, а мы с другим инопланетянином, наблюдая это, потеряли дар речи. Я настороженно смотрю на незнакомца, гадая, что, чёрт возьми, происходит. Его смущённая улыбка облегчает моё беспокойство, вроде как меня пока не собираются превращать в инопланетное фрикасе.

Стукнув себя в грудь кулаком, так же, как Эйко, когда извинялся за то, что похитил меня и вынес мой мозг, он низко кланяется.

— Я — Котцер, медицинский офицер.

— Я — Рэйвен Дэшелл, приятно познакомиться.

«Приятно познакомиться? В самом деле?»

— Рэйвен, я могу вылечить твои раны?

— Ты знаешь, как лечить людей?

— Да, но позвольте мне объяснить. Я не смог обследовать Жасмин, которую, по-моему, ты знаешь; моё лечение её сильно расстроило.

На его слова мои брови поднимаются. Если Жасмин не нравится его «лечение», почему, чёрт возьми, он думает, что мне понравится?

— Это медицинская палочка, — говорит он, вытаскивая устройство, которое подозрительно похоже на зонд. — Она сканирует ваше тело на наличие травм или заболеваний. Сканирование может исправить мелкие проблемы и предупредить нас о чём-то серьёзном.

«И ещё это похоже на зонд».

— Предупреждаю сразу, приятель, ты не засунешь в меня эту штуку.

Он закрывает глаза, и, я клянусь, считает до десяти, прежде чем ответить.

— Пожалуйста, заверяю вас, это — только внешнее сканирование. Если у вас обнаружатся травмы вне сферы действия медицинской палочки, у нас есть другие устройства, которые лечат более углублённо, но вам это вряд ли необходимо. Теперь, я могу вас просканировать?

Мои опасения никуда не исчезли, но я думаю, что смогу ударить его в лицо здоровой ногой, если он попытается мне навредить. Я киваю, но напряжена и готова к бою, но Котцер не лгал. Мужчина проходит своей медицинской палочкой вдоль моего тела, начиная с головы. Когда он доходит до лодыжки, звучит низкий звуковой сигнал. Котцер держит палочку на месте, пока она не прекращает звонить, и моя боль исчезает.

Повороты ногой не вызывают боли. Даже нет хромоты.

— Чёрт возьми, это невероятно! Боль исчезла.

— Похоже, вы повредили несколько связок. Кроме незначительного обезвоживания, вы в хорошем состоянии, — мужчина отстраняется и отводит взгляд, хребты на его лбу морщатся. — Мы боялись, что Эйко может навредить вам.

— Навредить мне?

— Он схватил вас, находясь во власти своего кар кхлока — во власти своего безумия. Он сошёл с ума, ненормальный. Тем не менее, сейчас он отдаёт отчёт своим чувствам, и вы живы и здоровы. Это… удивительно.

Чёрт возьми, кажется, он всерьёз переживал, что Эйко убил меня. Я даже представить не могу, чтобы Эйко мог убить муху, тем более меня. Особенно меня. Есть ли что-то в нём, чего я не знаю? В конце концов, мы знакомы всего один день, Эйко может быть инопланетным серийным убийцей, я не знаю. Наверно, пришло время узнать, раз и навсегда.

— Пожалуйста, проводите меня к нему. Сейчас же.

Я посылаю Котцеру свой самый суровый взгляд, и мужчина больше не колеблется.

— Пожалуйста, позвольте мне сопроводить вас к мостику. Капитан будет рад, что вы в безопасности.

Большой, страшный пришелец. Но один грозный взгляд девушки — и он пропал.

Доктор Котцер ведёт меня коридорами, и я не могу не глазеть на странные надписи на пластилиновых стенах, на странные двери и на волшебное освещение, которые, кажется, появляется из ниоткуда и отовсюду одновременно.

Слышны голоса на повышенных тонах впереди по коридору, должно быть с мостика. Остановившись в дверях, Котцер умоляюще смотрит на меня.

— Кажется, идёт бурное обсуждение. Возможно, нам стоит подождать.

— Открой дверь.

С нажатием на экран, дверь распахивается, и нас поражает стена звука. Два пришельца — с фланга стоит Эйкотолаен, а перед ним — ярко фиолетовый, кричащий на него мужик. Парня Жасмин, капитана Дивиака, нигде не видно.

— Наша миссия — не только спасти жизнь принцессы, но и наши жизни тоже. Или ты ожидаешь, что твой отец потянет за ниточки и каким-то образом спасёт тебя? — фиолетовый парень подходит ближе к Эйко и тычет ему в грудь. — У меня для тебя новость, ты испорченный, избалованный пахангар! Ты здесь сам по себе, на краю Вселенной, как и весь остальной экипаж!

Кожа Эйко становится тёмно-розовой, и его челюсть сжимается так, как будто он пытается контролировать себя… и терпит неудачу. Видеть, как этот парень тычет в Эйко, раздражает меня, что-то во мне свирепеет. Делаю шаг вперёд, решив поделиться с этим фиолетовым мудаком кусочком своего остроумия, но доктор Котцер хватает меня за руку.

— Оставьте их. Они должны разобраться сами.

Мне это совсем не нравится, но, на самом деле, что я смогу сделать? Этот фиолетовый чувак высотой в сто футов и сложён как Халк.

«Рэйвен побьёт Халка, ага».

Эйко приближается, почти прижимаясь носом к другому парню, его голос дрожит от сдерживаемой ярости:

— Ты больше не будешь говорить со мной таким тоном, Энтирэн. Я терпел твои снисходительные комментарии во время всей этой миссии, но больше не стану. Ты будешь говорить со мной с уважением, понял?

С губ Энтирэна раздаётся ужасающее рычание и по моей коже пробегаются мурашки.

— Я понял, что тебе нужно преподать урок!

Его движения неуклюжие и медленные, и Эйко замечает его выпад, и огромный кулак Энтирэна пролетает на волосок от носа Эйко, я резко вздыхаю. Они оба оборачиваются на меня.

— Каким образом человеческий мусор опять попал на борт? — прорычал он.

Мне не нравится этот парень, но последнее, что я хочу видеть, как Эйко становится фиолетовым и в ярости кидается на него, их тела падают на пол. Эйко приземляется сверху, и его кулак соединяется с подбородком Энтирэна; я теряю его.

— Остановитесь! Остановите его! — кричу я в панике.

Это возвращает поток воспоминаний, преследующих меня всю жизнь, которые я пытаюсь забыть. Слёзы текут по моим щекам, я кричу, чтобы они остановились, так же, как когда я была маленькой.

— Убери её с мостика, идиот, — шипит старший инопланетянин, который всё это время наблюдал, как разворачивается весь скандал.

В мгновение ока, я стою посреди гостиной Жасмин. Она, Стелла и Дивиак прекратили всё, что они делали, и некоторое время глазеют на меня.

— Рэйвен! — Жасмин, плача, бросается ко мне и виснет, обнимая. Стелла быстро присоединяется к ней. Я едва могу дышать или мыслить.

— Я думала, мы потеряли тебя, — продолжает она. — Когда витиек Эйкотолаена ушёл в автономный режим, мы все думали… ну, мы предполагали худшее.

В моей голове звучит сигнал.

Я прочищаю горло и обращаюсь к Дивиаку:

— Драка. На мостике.

— Чок! — ругается он и ударяет по часам на запястье.

Пуф, и его больше нет. Приходит понимание, что так же было, когда Эйко перенёс нас на болото, и все думали, что он собрался меня убить.

Будто волной на меня накатывает шок, внезапно я начинаю дрожать, как осиновый лист, в руках моих подруг. На меня накатывает осознание всего и сразу.

Я влюблена в кровожадного пришельца.

Глава 19

ЭЙКОТОЛАЕН

Это противостояние было долгим. С тех пор, как я покинул Нэйва Байканар, Энтирэн принижал меня при любой возможности, относясь ко мне немного лучше, чем к ребёнку. Как младший офицер на борту «Никс», я считал это своеобразным обрядом посвящения. Я принимал его насмешки, опускал голову и делал свою работу.

Больше нет.

Пришло время показать ему и себе, из чего я сделан. Возможно, я никогда не сражался в настоящей битве, но теперь я знаю, что у меня сердце воина.

Мы оба, пылая фиолетовым, бьём друг друга на мостике, как дикие животные в клетке. Струйка крови фиолетового цвета течет по лицу Энтирэна там, где прошёлся мой кулак. Он не обращает на это внимания, его единственная цель — зацепить меня.

Слава богам, что кто-то убрал Рэйвен с мостика. Так безопаснее, хотя где-то глубоко внутри я жажду, чтобы она находилась рядом, независимо от опасности.

Я полагаю, это путь амаваров. Нужно привыкнуть к этому, и я более чем готов. Надеюсь, что Рэйвен тоже готова.

— Дивиак никогда не должен был брать тебя на эту миссию, — орёт Энтирэн, будучи явно против выбора капитаном навигатора. — Как он мог подумать, что подойдёт кто-то такой неопытный? Ты мальчишка, которого взяли благодаря связям родителей.

Мой единственный ответ — рычание.

— Энтирэн! — предупреждает Вурайзен.

— Что? Это правда! Во-первых, он позволяет куску космического мусора повредить корабль, затем он хватает какую-то маленькую человеческую женщину, лелея свои интересы, кинув нас, а мы должны выяснять, как найти и спасти принцессу. Кроме того, вы видели её? Лучше сойти с ума, чем пытаться облегчить свой кар кхлок с этой… вещью!

Последняя сдержанность, за которую я ещё пытался держаться, рушится. Я прыгаю через расстояние, разделяющее нас, удивляя Энтирэна неожиданной скоростью, сношу его ударом в грудь. Он падает назад, увлекая меня за собой, но мне удаётся сохранить своё доминирующее положение при приземлении.

— Ооф! — хрипит он, из его лёгких вылетает весь воздух.

Он — обученный воин и едва пропускает удар. Его сильные руки пытаются оттолкнуть меня, разрывая плоть моих собственных рук, когда я молочу его кулаками. Энтирэн может быть лучшим бойцом в тренировочном зале или даже на поле битвы, но он ещё никогда не чувствовал ярости амавара, защищающего собственную пару.

Теперь он знает.

Помещение наполняется криками и несколько рук оттаскивают меня от Энтирэна, но я отмахиваюсь от них и продолжаю бороться за честь Рэйвен. Пятна пурпурной крови, как у Энтирэна, так и у меня, — в этом я не сомневаюсь, — брызги на полу тут же поглощаются металлом корабля. Я едва замечаю это.

Наконец меня оттаскивают и бросают в моё навигационное кресло, но мои кулаки всё ещё сжимаются. Только когда моя задница оказывается на сиденье, туман ярости отступает, и ко мне возвращаются некоторые из своих чувств.

Дивиак стоит передо мной: кулаки на бёдрах сжаты, а его гребень глубоко нахмурен.

— В чём смысл всего этого?!

— Смысл? — кричит Энтирэн, садясь и выплевывая слюну с кровью на пол, где она сразу же исчезает. Он тычет пальцем в мою сторону. — Разве вы не видите, что это его кар кхлок? Он сошёл с ума, капитан. Пора усыпить его, прежде чем он убьёт всех нас!

Дивиак присматривается ко мне, затем переводит жестокий взгляд на Энтирэна.

— Он выглядит так, будто пребывает во власти безответного кар кхлока? Он сидит и слушает нас. Ты контролируешь себя, Эйкотолаен?

Моя кожа осветляется до ярко-розового оттенка, моё дыхание затруднено, но я трезво встречаю взгляд Дивиака и удерживаю его.

— Да, сэр. Я полностью контролирую свои чувства. Вот почему я избил Энтирэна до полусмерти.

Намёк на улыбку мерцает на губах Дивиака, прежде чем снова возмущается Энтирэн.

— Он схватил человечку и унёсся как обезумевший байк!

— Энтирэн, хоть раз в жизни заткнись, — вздыхает Вурайзен, наблюдая за разворачивающейся сценой. Энтирэн выглядит оскорблённым, но повинуется, вытирая кровь с лица.

— Объяснись, — командует Дивиак.

Под капитанским взглядомя медленно встаю и перехожу в официальную военную позицию — тело выпрямлено, ноги вместе, кулаки прижаты к бёдрам по бокам.

— Рэйвен — моя амавар, сэр.

Мостик погружён в тишину, все глаза в неверии направлены на меня. Энтирэн фыркает, нарушая общее молчание.

— Это правда, сэр. Я тоже думал, что меня одолела лихорадка, когда я её унёс. Когда она пережила нашу связь и мой кар кхлок, я предположил, что насыщен, но это было временно.

Дивиак остаётся безмолвным, ожидая, когда я закончу. Я глубоко вздыхаю и продолжаю.

— Мой витиек сломался. После того, как я пришёл в чувства, я был не в состоянии перенести нас обратно на «Никс» или связаться с вами. Но уверяю вас, капитан, Рэйвен — моя амавар.

Я смотрю за плечо капитана, и мои глаза сужаются.

— И я буду защищать её до смерти.

Дивиак поднимает руки, вставая между мной и Энтирэном.

— В этом нет необходимости, Эйкотолаен. Никто из нас не знал, что с тобой случилось, поэтому мы предположили худшее.

— Прошу прощения, сэр. Я не имел в виду…

— Всё прощено, сынок, — капитан, должно быть, поймал мерцание в моих глазах. — Я имею в виду, капрал, — говорит он, по-военному приветствуя меня.

Как долго я ждал, чтобы меня приняли как равного остальной команде? Почти со дня моего прихода на борт. Гордость и облегчение расцветают внутри меня при понимании ситуации.

— Теперь мы должны рассказать, что ты пропустил. Мы обнаружили, где прячется Рафтаген. Хм. Прямо на виду.

— Рэйвен сказала мне, что её подруга обнаружила, что Рафтаген выступает в каком-то театре. Пока она не встретила тебя, она думала, что на нём костюм.

Кивнув, Дивиак продолжил:

— С помощью Стеллы и Жасмин, мы разработали план, чтобы выследить Рафтагена. Похоже, на арене он играет роль инопланетянина, у него такой имидж. Даже называет себя «Байком». Таким образом, ему не надо скрывать свою истинную внешность.

— И принцесса Эруша?

— Вероятно, Рафтаген использует её в своём представлении. Мы решили проникнуть в группу… как они называются, Вурайзен?

— Борцы.

— Да, один из нас проникнет в роли борца, в качестве соперника Байка. По-видимому, Рафтаген добился популярности, и многие люди подражают его костюму, выходя на арену. Таким образом, кто бы из нас ни будет выбран, он не вызовет подозрений. При первой возможности, мы спасём принцессу Эрушу и убьём Рафтагена. Не обязательно в такой последовательности.

— Хороший план, сэр, — говорю я, ёрзая на месте, стоя перед ним.

Это хороший план, но я внезапно осознаю, что Рэйвен не на борту «Никс». Я должен пойти к ней, попытаться объяснить, что значит для меня амавар.

Дивиак ухмыляется, глядя на моё нетерпение.

— Тысяча адваз, задаёшься вопросом, где сейчас Рэйвен, не так ли?

Прежний Эйкотолаен, возможно, опустил бы голову в смущении, но не сейчас.

— Да, сэр.

— Я отправил её в жилище Жасмин, когда вы двое начали драться, — говорит Вурайзен. — Вот. Держи, этот работает.

Он подбрасывает мне новый витиек, который я быстро пристегиваю на запястье, благодарно ему киваю и обращаю свой взгляд на Дивиака.

— Сэр, с вашего разрешения…

— Иди к ней, Эйкотолаен. Возьми её.

Глава 20

РЭЙВЕН

— Выпей это, — Стелла вкладывает в мою руку холодную бутылку. Диетическая кола. Серьёзно?!

— Просто не показывай её никому из розовых парней. Это их ужасно пугает.

Я открываю банку и делаю несколько глотков.

— Чёрт возьми, как хорошо.

Из меня вырывается громкая отрыжка, я чувствую её всем телом, прямо до пальцев ног. Мы все смеёмся, и напряжение мгновенно ослабевает.

— Итак, что случилось? — спрашивает Жасмин, когда мы все перестаём хихикать, разгружая наши нервы. — Дивиак беспокоился о тебе. Он заставил нас искать новости об ужасающих событиях по всему миру. Ты могла находиться, где угодно.

Опять предположение, что Эйко мог меня убить, и снова мой желудок сжимается, как стиральная машина в цикле отжима.

— Он занёс нас глубоко в болото, а затем его волшебные часы сломались, — делаю ещё один глоток, не желая упоминать о том, как они сломались. Я вынуждена продолжать, потому что Джас продолжает пристально на меня смотреть. — Нам пришлось идти, и я сильно подвернула лодыжку. Это было дерьмовое приключение.

Жасмин пристально смотрит на меня, затем поворачивается к Стелле.

— Иди, сообрази покушать, Рэйвен, должно быть, голодна.

Стелла начинает протестовать, а я понимаю, как сильно изменилась Джас, потому что она командует.

— Сейчас же!

Стелла пожимает плечами и выходит. Как только она скрывается с глаз, Жасмин склоняется надо мной и понижает голос почти до шёпота.

— Извини, но, Рэйвен, я должна спросить. У Эйкотолаена была лихорадка, так что если он причинил тебе боль, если он изнасиловал тебя, мы должны немедленно доставить тебя в больницу. Дивиак был уверен, что ты не выживешь.

Горькая желчь поднимается по моему горлу, я стараюсь дышать глубже, и это всё, что я могу сделать, чтобы она не извергалась изо рта. Похищение? Изнасилование? Убийство?

Всё моё тело и душа изнывают желанием снова быть с Эйко, но мой мозг говорит мне слушать предупреждения. Этот чувак — плохой парень, как бы я его не жаждала. Я не могу рискнуть и совершить ту же ошибку, что и моя мама.

— Что они за существа, Жасмин? Ты привела их сюда, ожидая, что один из них убьёт меня?

— Нет, совсем нет. Они чувствуют, когда начнётся их лихорадка. У них есть целый план, чтобы запереть себя, чтобы они не навредили никому, когда они теряют контроль. Дивиак считает, что, поскольку это был первый раз Эйкотолаена, то он не распознал признаки.

Это насмешка над тем, что Эйко сказал мне на болоте, но я не могу не чувствовать себя напуганной из-за всех этих разговоров об убийстве, не говоря уже о жестокости, свидетельницей которой я стала на космическом корабле.

— Так… он не причинил тебе вреда? — её рука ложится на мою.

Я знаю, что означает её жест, но по какой-то необъяснимой причине, забота меня раздражает. Я борюсь с желанием защитить Эйко, даже когда Вселенная кричит мне бежать, словно испуганный ребенок. Вместо этого я стряхиваю руку подруги и откидываюсь назад.

— Нет, он не насиловал меня до смерти, ясно?

Её красивые черты лица разглаживаются.

— Слава Богу, он тебя не тронул. Но случилось что-то странное, что заставило его украсть тебя.

Мои щёки горят, это первый раз на моей памяти, когда я стесняюсь разглашать грязные детали свидания. Не хочу ни с кем делить время, проведённое с Эйко, и это включает в себя то, что произошло между нами, но, очевидно, мне нужно всё прояснить, чтобы все перестали спрашивать, причинил ли он мне боль. Прочищая горло, я пытаюсь найти слова.

— Я сказала, что он не насиловал меня, Джас, а не то, что у нас не было секса. Мы сделали это, и это было даже очень по согласию. Разве что немного дико.

— О! — настала её очередь краснеть. Если бы я не была так измучена и смущена, я бы провела некоторое время, немного дразня Жасмин.

— Вот тогда-то его часы на запястье и сломались. Всё было… энергично.

Преуменьшение года. Даже просто вспомнив голод, который поглотил нас, я начинаю ёрзать на месте.

Жасмин наклоняет голову, как будто она что-то поняла.

— О! Конечно! Думаю, я знаю, что происходит. Он не впадал в свой кар кхлок. Он отреагировал так, потому что ты — его пара!

Я игнорирую ликование своего сердца на её слова и смотрю саркастическим взглядом.

— Боже правый, может, мне не стоило побуждать тебя связываться с этим большим розовым чуваком. То, что я трахалась с парнем, не делает меня его парой.

Кроме того, он покинет нашу маленькую грязную планету, как только они получат то, ради чего пришли. У нас нет возможного будущего. Лучше нам расстаться сейчас, пока я ещё больше не привязалась. Но Жасмин не обязательно всё это знать.

— Это не так, Рэйвен. Это не то, с чем ты можешь бороться. Теперь ваши сердца бьются в унисон. Вы, наверное, уже чувствуете эмоции друг друга. Он никогда не причинит тебе боль, и вы оба будете сражаться, как демоны, чтобы защитить другого. Если ты действительно его амавар, его единственная истинная суженная, вы связаны навсегда. Это не то, что ты можешь побороть. Поверь мне, я пыталась.

— Боже мой, вот как он меня называл!

Лицо Жасмин загорается.

— Хорошо, значит, он это понимает. Скоро ты тоже поймёшь.

— Ты чокнутая, — говорю я, спрыгивая с дивана. — Нет такого понятия, как истинные пары. Это чистая фантазия.

— Я знаю, что это странно, но это правда. Чем раньше ты примешь это, тем счастливее ты будешь. Ты сейчас несчастна, потому что сражаешься сама с собой. Ты знаешь, тебе не обязательно оставаться одной до конца своей жизни, Рэйвен.

Моё сердце сжимается. Я предполагала, что всегда буду сама по себе, никогда не собиралась создавать ситуацию, чтобы получать душевные или другие травмы. Но сейчас каждая клеточка в моём теле жаждет быть с Эйко. Чёрт, что со мной?

— Я не могу справиться с этим дерьмом, — говорю я, хватая свою сумочку со стола, где она находилась в течение двух дней, и направляюсь к двери. — Я собираюсь домой. Мне нужно побыть одной.

Вот только моё тело твердит мне об обратном. Говорит, что мне нужно быть с ним. К чёрту тебя, тело! К чёрту! Это, должно быть, просто истощение.

— Рэйвен, останься и съешь что-нибудь, — говорит Жасмин, заламывая руки.

Я даже не могу встретиться с ней взглядом.

— У меня есть замороженные буррито. Я не буду голодать. Плюс мне нужно покормить кошку.

«А потом свернуться калачиком на своей кровати и проплакать тысячу лет над тем, как долго я буду одна».

— Бегство не остановит связь, — кричит Жасмин вдогонку. — Он будет тянуться к тебе. Он не сможет остаться в стороне.

Я машу рукой и прыгаю в машину. Дорога домой размыта, но когда я туда добираюсь, Варфи приветствует меня громкими требованиями еды. Прежде чем забросить своё грязное тело в душ, я вываливаю ему банку «Фрискис» в миску.

Обжигающая горячая вода вместе с щедрой порцией геля смывают с тела грязь и вонь болота, но не улучшают мои смешанные чувства. Я хочу Эйко больше, чем когда-либо, несмотря на то, что знаю, он в скором времени оставит меня на этой глупой планете. И даже если бы он пригласил меня с собой, смогу ли я выжить в такой жестокой культуре, где безжалостные избиения не являются причиной тревоги?

И главный вопрос: смогу ли я выжить без него?

Глава 21

ЭКОТОЛАЕН

Жасмин и другая человеческая женщина смотрят на меня, когда я переношусь в их жилище. Они сидят за столом и едят что-то, смутно пахнущее ногами и кислотой. И они опять пьют диаскок!

Прежде чем кто-либо успевает среагировать, я выхватываю цилиндр с топливом у сидящей ближе всего Жасмин.

— Капитан Дивиак будет в ярости, если я позволю тебе пить это топливо, Жасмин.

— Топливо? — удивляется другая.

Должно быть с этой женщиной Жасмин разделяет этот дом. Прежде чем я могу объяснить, что что-то в этом так называемом напитке может быть синтезировано в топливо для «Никс», Жасмин подскакивает, пытаясь достать диаскок.

— Сколько можно говорить, это не топливо, это — диетическая Кола.

Я поднимаю цилиндр высоко над головой, и она начинает раздражаться.

— Мне жаль, но я не могу позволить тебе употреблять это. Это может навредить ребёнку.

Её глаза широко распахиваются, затем мечутся между другой женщиной и мной.

— Стелла, я…

Человек по имени Стелла вскакивает с места, её глаза широко открыты и рот тоже открыт.

— Ребёнок? Это правда?

Жасмин стыдливо кивает, но её лицо предаёт радость.

— Ребёнок! — кричит Стелла. Она продолжает визжать и бросается обнимать Жасмин. — O МОЙ БОГ, Я НЕ ВЕРЮ!!!

Когда они прыгают вверх и вниз, издавая всевозможные пронзительные шумы, я осматриваю комнату. Рэйвен нет. Возможно, она в одной из других комнат. Но беглый поиск не приносит результата. Моя кожа уже зудит от того, что приходится так долго находиться далеко от Рэйвен.

Женщины наконец-то успокаиваются и оказываются в состоянии услышать мои слова, нежели минуту назад.

— Где моя амавар?

Стелла смотрит вверх, всё ещё улыбаясь.

— А кто её знает?

Жасмин выглядит более обеспокоенной.

— Эйкотолаен, она ушла.

Моё сердце на мгновение перестаёт биться, а потом ноет в груди.

— Она ушла? Куда она делась? Где она? — паника угрожает сокрушить меня. Я мотаю головой из стороны в сторону, надеясь, что Жасмин ошибается. — Рэйвен?! — кричу я, надеясь на ответ. — Рэйвен!

Та, которую зовут Стеллой, гладит воздух руками.

— Эй, чувак, успокойся. Она просто вернулась домой.

— Дом со мной! — понимаю, что моя паника не рациональна, но, тем не менее, я чувствую, как она нарастает. Что если я не смогу найти Рэйвен?

— Эйкотолаен, — успокаивает Жасмин и тянет меня. Прикосновение её пальцев к моему предплечью немного возвращает меня в рассудок. — Я скажу тебе, где она, хорошо? Я обещаю, что ты не будешь разлучён со своей амавар.

Я вновь могу дышать. Когда я говорю, мой голос гораздо спокойнее.

— Где я могу её найти?

— Я скажу тебе, но сначала послушай меня. Ты не можешь пойти туда, разгорячённый и агрессивный, понимаешь?

— Ни в малейшей степени.

— Другими словами, не будь таким байком, когда пойдешь к ней. Будь нежным, рассудительным навигатором, которым ты и являешься, а не воином, которым ты хочешь быть. Рэйвен плохо реагирует на агрессию и насилие. Драка между тобой и Энтирэном напугала её.

Конечно. Я должен был понимать, что моя нежная амавар не хотела такого представления, ведь я же это чувствовал. Это было слишком для Рэйвен. Я должен был догадаться. Я почувствовал её дискомфорт. Какой я амавар?!

— Я понимаю.

— Хорошо, теперь дай мне, — Жасмин тянет мою руку к себе, пробивает мой следующий пункт назначения в моём витиеке и вытаскивает диаскок из моей другой руки.

— Удачи!

С помощью витиека, я переношусь в жилище Рэйвен. Оно намного меньше, чем у Жасмин и Стеллы, с одной большой комнатой, насколько я могу судить. На одном краю кровати лежит тело Рэйвен, накрытое только тонким шёлковым покрытием. Амавар свернулась калачиком, спиной ко мне.

Моё тело мгновенно реагирует на неё — паника исчезает, тепло любви наполняет меня. Я хочу подойти к ней, но от странного звука останавливаюсь. Она… плачет? Я замечаю, как дрожат её плечи. Шмыгает нос. Я должен немедленно пойти к ней и утешить.

Однако прежде чем я смог сделать шаг, некое существо, выглядящее, словно миниатюрная версия пантеры, которая пыталась напасть на Рэйвен на болоте, прыгает на пол между нами. Каждый оранжевый волос на его изогнутом теле стоит дыбом, а хвост нервно дёргается из стороны в сторону. Существо начинает на меня наступать, но как-то боком, я предполагаю, это должно выглядеть угрожающе. Я стараюсь не смеяться, когда оно шипит на меня.

Вот только любое моё веселье заканчивается, стоит существу один раз прикоснуться своей крошечной лапой. Острые как иголки коготки рвут плоть моей груди, и я кричу, скорей от удивления.

Рэйвен тоже кричит, явно не ожидая, что кто-то переместился в её комнату, наши крики служат толчком для дальнейшей борьбы крошечной пантеры. Со странным тревожным рёвом, оно прыгает и защёлкивает свои челюсти на моём бедре, когти вонзаются так глубоко, что на его белых лапах появляются фиолетовые пятна.

Я поднимаю руку, чтобы отшвырнуть зверя от себя, но крик Рэйвен останавливает.

— Не причиняй ему вреда!

Страх в её голосе пробирает до глубины души. Она боится меня. Это должно быть животное-компаньон, типа вьющейся палочки в моей юности. И она считает, что я причиню ему боль. Честно говоря, хотел бы, но только потому, что не знал, что Рэйвен так любит его.

Вместо того, чтобы сбить его, беру рукой за толстый мех у основания шеи и отдираю существо от себя. Кровь капает по моей ноге, и я подхожу к кровати, чтобы передать рычащее животное Рэйвен.

Она сразу же обнимает животное, прижимая к себе. В это мгновение моё сердце разрывается. Но затем её взгляд переходит на мою ногу, и её глаза расширяются.

— Ты истекаешь кровью!

Бросив мини-пантеру на кровать, Рэйвен бросается за полотенцем и начинает убирать кровь. Но я не чувствую боли. Прикосновения моей амавар устраняют любой дискомфорт, который может возникнуть.

Я не могу не смотреть на неё с любовью, когда она становится на колени передо мной, ухаживая за моими незначительными ранами. Она чувствует. Она чувствует связь между амаварами. Какой бы страх ни поселился в её разуме, он испарился, когда она увидела, что я ранен.

Зацепив пальцем её подбородок, я наклоняю голову, пока она не встречает мой взгляд.

— Амавар…

— Эйко, — вздыхает она.

Но потом напрягается и отступает, забирая моё сердце с собой. Я осторожно наблюдаю за ней, как Рэйвен садится на кровать и, наконец, снова смотрит на меня.

— Я не могу, — говорит она. — Я не могу жить рядом с насилием, а ваши люди, очевидно, не имеют никаких проблем с этим. Лучше прекратить это сейчас, пока никто из нас не пострадал. Эмоционально или физически.

Я делаю шаг кней. Она опять напрягается, я останавливаюсь и преклоняю перед ней колени, наши глаза напротив друг друга.

— Рэйвен, ты — моя амавар. Я никогда не смогу и никогда не захочу причинить тебе боль. Да, у многих байков есть история насилия, но у меня нет. То, что ты видела, драка между Энтирэном и мной, это было… неизбежно. Прискорбно, но неизбежно.

— Насилия всегда можно избежать, Эйко.

Возможно, она права. Возможно, мне не стоило вступать в бой с Энтирэном, хоть он и подстрекал проявить агрессию. Я вспоминаю слова, которые он говорил про Рэйвен, и во мне снова пробуждается ярость.

— Не тогда, когда я защищаю честь своей пары.

— О чём ты говоришь?

— Я бы никогда не напал на Энтирэна, если бы он не… ну, если бы он не сказал недобрые слова о тебе.

Почти белые волосы Рэйвен мерцают, когда она качает головой.

— Это были просто слова, Эйко. Слова не навредят мне. Насилие никогда не является решением. Кроме того, я видела достаточно насилия, чтобы мне хватило на всю оставшуюся жизнь.

Это должно быть связано с её юностью. Я не могу дождаться, чтобы узнать о ней больше, что вызвало эту душераздирающую боль в ней, но сейчас я должен убедить её рискнуть быть вместе. Я беру её руку в свою и прижимаю к груди. Её взгляд останавливается на ней, Рэйвен удивляется, когда чувствует, как бьётся моё сердце.

— Оно бьётся для тебя, Рэйвен. Ты — моя амавар, моя единственная истинная пара. Связь между нами сильна и вечна. Если то, что произошло сегодня, делает тебя несчастной, этого больше не повторится.

Как в оцепенении, она бормочет:

— Ты говоришь это сейчас…

— Рэйвен, пожалуйста, посмотри на меня, — я жду, пока её взгляд встретится с моим. — Я никогда не причиню тебе вреда. Теперь, когда я нашёл тебя, моя единственная цель в жизни — защищать тебя. Мы должны защищать друг друга.

Слёзы в её глазах мерцают.

— Мне не нужна защита, — говорит она неуверенно.

Улыбка касается моих губ.

— Я знаю.

Глава 22

РЭЙВЕН

В тот момент, когда он прижимает мою ладонь к груди, мой страх растворяется. Вот что имела в виду Жасмин. Я чувствую его своим сердцем. Мой мозг, наконец, догоняет быстро стучащий орган и признаёт, что я не смогу жить без этого мужчины.

Варфи прыгает между нами и нюхает наши руки. Когда он мяукает и прикладывает голову к нашим сложенным рукам, я не могу не улыбнуться.

— Ну, похоже, ты получил одобрение Варфоломея.

— Он явно чувствует нашу связь, — Эйко чешет Варфи под подбородком, это вызывает мурлыкающие звуки удовольствия.

Я делаю глубокий вдох, готовясь к сложному разговору.

— Мне будет очень тяжело, Эйко. Я не привыкла полагаться ни на кого другого. Мне это не нравится. Я хочу иметь возможность контролировать свою собственную жизнь.

— Рэйвен, я не хочу контролировать тебя. Только хочу быть с тобой, — его руки мягко гладят моё лицо, его голос глубок и утешителен. — Хочу строить совместную жизнь, вместе решать, какой она будет.

На уголках моих глаз выступили слёзы. Я подавляю желание смахнуть их.

— Ты сможешь быть терпелив со мной, пока я привыкаю к новому? Даже если я иногда буду психовать?

Он вытирает слёзы из уголков моих глаз, его большие пальцы оставляют горячие следы на моих щеках.

— До конца твоей и моей жизни.

— Я предупреждаю тебя сейчас, что я не соглашусь быть с тобой просто потому, что мы… как вы их называете? Амавар?

— Я не воин, как тот же Энтирэн, который должен быть всё время правым, жёстким и несгибаемым. Ты — моя первая, моя единственная пара. У меня нет никаких ожиданий того, каким должно быть спаривание байка. Единственное, что меня волнует, — это ты, — он прижимает мою руку к губам, нежно целуя суставы пальцев.

— Моя жизнь, пока я росла… была не очень… хорошей. Я многим не доверяю.

Трудно понять мои слова, но мне нужно, чтобы он знал меня, понимал меня.

— Тогда я буду работать, чтобы заслужить твоё доверие. Буду доказывать тебе каждый день, что ты сделала правильный выбор.

Эйко целует внутреннюю часть моего запястья, и у меня загорается искра желания. Его пальцы скользят по линиям руки, и мои соски напрягаются в ожидании. Откидываюсь на кровати, внезапно осознавая, мой короткий тонкий халатик делает меня больше обнажённой, нежели одетой.

— Нам придётся, эм… выяснить, как… ах… сделать нас… ох…

Мой мозг, похоже, не хочет работать должным образом, так как его пальцы берут мою руку и проводят по его шее. Небольшая ухмылка появляется на его лице, когда Эйко видит мою реакцию. Я загипнотизирована тем, как он проводит одним моим пальцем по своим губам. Когда он втягивает его в рот, я задыхаюсь.

— Всё, что захочешь, амавар. Просто пообещай, что по любому поводу будешь со мной говорить и не сбежишь. Потому что мне придётся преследовать тебя, несмотря ни на что.

Его рука располагается на моём колене, и Эйко снова целует мою ладонь. Он выцеловывает свой путь по моей руке, обращая особое внимание на нежную плоть на сгибе локтя, затем нежными укусами прокладывает свой путь по моей шее. Его мягкая пытка посылает дрожь нужды к самой моей сердцевине.

Отстраняясь от меня на кровати и не нарушая зрительный контакт, Эйко проворно развязывает пояс, удерживающий мой халат закрытым, пока, наконец, не освобождает меня. Жар от его руки обжигает кожу моей груди, когда он её сжимает. Боже, я пропустила его прикосновение.

— Мы были такими дикими, когда впервые соединились, — шепчет он, его голос хриплый от желания. — На этот раз я хочу потратить больше времени и смаковать каждый твой дюйм.

Когда Эйко большим пальцем начинает растирать мой сосок, здравые мысли окончательно рушатся, и из меня вырывается стон. Кажется, я ждала нашего соединения недели, хотя точно знаю, что прошли только часы. Он мне нужен и срочно.

— Не слишком медленно, — выдыхаю я.

Он снимает шелковистую ткань моего халата, дразнит меня нежными ласками, его рука скользит по изгибу моих бёдер. Я резко втягиваю столь необходимый мне воздух, когда он проводит своими волшебными пальцами по моим бёдрам. В ответ они поднимаются, охотно встречая его исследующие пальцы. Его рот опускается на мой, показывая, что именно его язык будет делать вместо его пальцев.

Мой мозг пытается ещё раз сказать, как это всё безумно, но я заставляю его подчиниться и захлопнуться со своей этой осторожностью. Моё тело и, что более важно, моё сердце знает правду. Я — его, а он — мой.

Навсегда? Навсегда!

Я больше не могу это терпеть. Мне нужно чувствовать его на мне, во мне. Сейчас. Тяну его на себя, обхватываю ногами вокруг талии и прижимаюсь к его жужжащему капюшону. Я почти на месте, мне удаётся сказать:

— Пожалуйста, Эйко, ты мне нужен.

Осыпая моё лицо поцелуями, он шепчет мне в ухо:

— Всё, что хочешь, Рэйвен. Всё, что угодно.

Капюшон или — правильней сказать — створки, прикрывающие его член, втягиваются, усиливая вибрацию, пока он не вырывает из меня кульминацию, соприкасаясь с моим клитором. Даже если бы я могла остановить себя от громкого крика наслаждения, я бы не хотела.

— Да, любовь моя, — шепчет он мне на ухо. — Ещё.

Ищу его взгляд, фиксирую его словно якорь. Теперь, когда моё желание было немного утолено, я могу больше сосредоточиться на нём, касаясь его, радуя его.

Протягиваю руку вниз между нашими потными телами и отталкиваю его набедренную повязку, мои пальцы обвиваются вокруг его жужжащего, вращающегося члена. Он стонет в ответ, утыкаясь головой мне в шею, и я немного его исследую.

Отчаянно хочу, чтобы он наполнил меня, моё желание слишком велико. Направляю к себе, открываюсь и освобождаю его от захвата своей руки. С величайшей осторожностью он входит в меня, останавливаясь, чтобы я могла приспособиться к его не маленькому размеру, от чего у меня перехватывает дыхание.

Когда он входит полностью, моё тело снова бьётся в спазмах оргазма и непроизвольно прижимается к нему. Волна за волной прокатываются по мне. Боже, кто знал, что секс с человеком, которого ты любишь, может быть таким потрясающим?

Кожа Эйко ярко-фиолетовая, его глаза больше не мерцают между янтарём и чёрным — они насыщенно черные. Его тело дрожит от скопившейся энергии, он медленно, мягко скользит внутри меня. Но он сдерживается.

— Кончи для меня, — шепчу я, нарушая его сдержанность.

Он врывается в меня жёстко и быстро, я кричу от удовольствия, мои бёдра качаются, чтобы соответствовать его яростному ритму. Глубокий гул грохочет в его груди, становится всё громче и громче, как и его член делает дикие и удивительные вещи внутри меня. Вероятно, своими ногтями я оставила глубокие царапины на его спине, но мы оба этого не замечаем.

Моё тело летит в облаке эйфории, как будто я воспарила над кроватью, наблюдая, как Эйко принимает меня как свою амавар. Само слово посылает дрожь по моей коже, которая пробирает до самой сердцевины моей души.

Я чувствую, что он близко, поэтому позволяю этой вибрации проникать всё глубже и глубже, пока я снова не оказываюсь на грани. С рыком не тише, чем вчера… это было только вчера? Спазмы и толчки Эйко проникают всё глубже, пока я вновь не рассыпаюсь в высочайшем наслаждении.

Мы оба мокрые от пота и задыхаемся, как будто только что пробежали марафон. Я никогда в жизни не была так измучена и выжата. С рычанием, он падает рядом, крепко притягивая к себе моё тело.

Утомление от нашего приключения затягивает нас обоих, мы ещё долго не сможем ясно мыслить и пока расслабляемся в объятиях друг друга. Сон собирается забрать меня, но я слышу, как он бормочет:

— Моя жизнь без тебя пуста, Рэйвен.

Раньше я никогда не говорила слов любви никому, кроме очень близких друзей. Но никогда парню. И теперь рада, что скажу ему первому. Пока Эйко не упал в мою жизнь с неба, я понятия не имела, что на самом деле означают эти слова. Но теперь знаю и чувствую необходимость сказать ему.

— Эйко, я люблю тебя.

Я едва слышу свой собственный голос, но понимаю, как растёт моя уверенность в нашей связи, растёт и моя уверенность признаться ему. Сжатие его рук говорит, что он услышал.

Не отвечая, Эйко утыкается мне в шею и начинает слегка посапывать. И меня это совсем не беспокоит. У него будет достаточно времени, чтобы сказать мне эти же слова, потому что я знаю, что наши отношения навсегда.

Навсегда.

Конец