Похищенная. Землянка под заказ (СИ)

Глава 27. Сколько верёвочке не виться…

Неделю назад. Тинар Сиол Кихарвиас

Я выжимал из автомобиля всё, что мог, так как был уверен: узнав, что я вернусь не скоро, Хмара обязательно воспользуется случаем и поедет к Сэйлану. И я должен её там застать. Чтобы убедиться лично. Хоть уже и так знал, что Илона рассказала мне правду.

Я чувствовал эту девочку, и она мне нравилась. Не стала бы она придумывать такую страшную историю из меркантильных соображений. Да и незачем ей это делать, я ведь и так ей помогаю.

Но вопреки всему мне всё ещё хотелось верить, что это какая-то нелепая ошибка, что моя Хмара не могла так поступить. Мы ведь столько лет вместе.

Поэтому первым делом заехал домой. Стараясь не разбудить прислугу, прошёл в спальню. Супружеская постель была пуста.

Сердце пронзила боль. Мой прежний мир, так заботливо создаваемый, рассыпался как карточный домик. Я понял, что последние двадцать лет жил во лжи. Что мой единственный родной ребёнок по моей вине столько же лет мучается. И самое страшное, что, если бы не Илона, всё это продолжалось бы ещё неизвестно сколько. Возможно, весь остаток моей жизни.

Да я на эту девочку богу молиться должен!

Не помню, как доехал до дома, в котором живёт сын. Машина Хмары стояла на противоположной стороне. Я даже не сразу её заметил. Осторожничает, дрянь. Свою поставил в подземный паркинг.

Поднялся на нужный этаж. Но едва вышел из лифта, как вновь прихватило сердце. Держась за стену, медленно двинулся вверх по ступенькам и, достигнув межлестничной площадки, присел.

Боль никак не стихала. Привалился спиной к стене, расстегнул ворот рубахи, пытаясь вдохнуть полной грудью. Часы на руках постоянно вибрировали. Ещё несколько секунд такой боли и они сами отправят вызов моему врачу. Да ещё и с координатами местонахождения.

Едва успел добраться до кнопки отмены. Не нужны мне здесь сейчас посторонние люди. Не та ситуация. Попытался успокоиться. В конце концов ведь никто не умер. А значит ещё не всё потеряно и что-то можно изменить.

Пока разрабатывал стратегию, боль немного стихла, но накатила такая слабость, что мне захотелось лечь. Откинул голову назад, прикрыл глаза, и позволил себе несколько минут подремать. Торопиться некуда: выход из квартиры только один, и я услышу, как моя неверная супруга её покинет.

Проснулся от шума. Дверь квартиры Сэйлана открылась, послышалась какая-то возня, чуть приглушенные возмущённые вопли Хмары и злой голос сына:

— Ты получила, что хотела, а теперь пошла вон отсюда! Иначе я за себя не ручаюсь! И отдай чип от моей квартиры! А ещё передай Слоану: если он ещё раз подделает ключ к моей системе защиты, я оторву ему голову!

Хмара, выталкиваемая Сэйлом, вывалилась в подъезд спиною вперёд, и окрысилась:

— Только тронь моего сына, и я превращу твою жизнь в ад!

— А я и так уже в аду. Так что больше тебе напугать меня нечем.

— Этот ад для тебя довольно приятный. — ехидно заметила тварь, которую я все эти годы считал своей женой. — Ты похоже забыл, что мне ничего не стоит очернить вашу славную фамилию и порушить карьеру твоего отца, над которой он так трясётся. Он ведь с самого детства мечтал покорять космос… — в её голосе появилась издёвка, — но оказался негодным к военной службе. Брак! Потому теперь так цепляется за кресло начальника станции…

— Заткнись, мразь! — прошипел Сэй. — Даю тебе последний шанс убраться живой и здоровой!

— Да ничего ты мне не сделаешь. — спокойно, но уверенно констатировала та, которую я так любил все эти годы, холил и лелеял. И которая так ловко мной манипулировала. — Ты слишком бережёшь своего папашу. А потому не получишь от меня никакого ключа. И я буду приходить к тебе тогда, когда посчитаю нужным. Так что, до следующей встречи. Сынок.

Вконец потерявшая страх и совесть суккубша бодро прошла к лифту и ткнула наманикюренным пальцем в панель вызова. Я смотрел в её надменное лицо и молил бога, чтобы она не подняла глаза. В мои планы не входило, чтобы она меня сейчас увидела…

Когда лифт уехал, и Сэйлан, убедившись, что эта дрянь убралась, собрался закрыть дверь, я его окликнул:

— Сын, подожди.

Он едва заметно вздрогнул, и мы встретились глазами. В его взгляде было столько всего намешано, что я не мог понять, что он сейчас чувствует, а вот я чувствовал вину. И боль за грудиной.

Держась за стену, поднялся, сделал пару шагов вниз, и почувствовал, как опора уходит из-под ног…

Открыл глаза на диване в квартире Сэйлана. Боли не чувствовал. Посмотрел на руку: в вену делали укол. Значит здесь находится либо служба экстренной помощи, либо мой личный врач. Лучше бы последний — с ним будет легче договориться.

Неподалёку послышались шаги и голоса:

— Ему срочно нужно провести комплексную терапию. — настаивал Сизор.

— Согласен. Но решать будет он сам. — ответил Сэйлан. — Тем более, что он уже пришёл в себя. Как ты, отец?

Сын подошёл и внимательно всмотрелся в моё лицо. Его примеру последовал и домашний доктор, который тут же начал измерять пульс и давление.

— Состояние стабилизировалось, но я всё же настаиваю на стационарном лечении.

— Нет, Сизор, не в этот раз. И прошу тебя не говорить об этом приступе ни Хмаре, ни Слоану. Незачем их беспокоить. Обещаю, что анализы сдам, назначение возьму.

Невысокий щуплый тэронец, который был нашим семейным доктором уже более двадцати лет, покачал головой:

— Тинар Сиол, вы не понимаете, на этот раз всё гораздо серьёзнее.

— Я знаю, поэтому не отказываюсь от лечения. Но госпитализация сейчас невозможна.

Врач тяжело вздохнул.

— Я предвидел такой ответ, поэтому сделал предварительное назначение и выписал рецепт. Желательно начать принимать препараты незамедлительно.

— Я съезжу в круглосуточный лекпункт. И прослежу, чтобы отец принял таблетки. — Заверил Сэйлан. И проводил доктора до двери.

Вернулся и с порога пресёк разговор, который по логике должен был последовать:

— Мы не станем сегодня ничего обсуждать! Ты не в том состоянии.

— А не нужно ничего обсуждать, я всё знаю, и уже принял решение, что делать дальше… Ты прости меня, сын. Я очень виноват перед тобой. И всё, что случилось — только моя вина.

— Ну уж нет! Если кто и виноват, то эта сучка… — Сэй осёкся. — Прости.

— Не извиняйся. Ты прав. Всегда был прав. Я хотел бы всё исправить. Только, к сожалению, это невозможно. Но, пусть я не могу вернуть твоё детство и сделать его счастливым, однако в моих силах сделать тебя счастливым сейчас.

— Что ты задумал?

— Я подам в отставку по состоянию здоровья. Так что этот приступ как нельзя кстати. И сам выдвину требование о привлечении Хмары и Слоана к ответственности. Я придумал как сделать так, чтобы ни ты, ни Илона не пострадали, если Слоан начнёт выкручиваться и расскажет про заказ и пиратов…

— Я не боюсь ответственности, отец. Пусть рассказывает. Я готов понести наказание. А Илона вообще жертва. Какой с неё спрос?

— Не согласен. Тебе и так досталось по моей вине. Я всегда был честным и справедливым, как мне казалось. И вот к чему это привело. В этот раз я буду играть по их же правилам. У меня находятся оба договора о продаже Илоны. Достаточно уничтожить тот, в котором стоит твоё имя, и никто ничего не докажет…

— Отец…

— Подожди, не перебивай. Я решил, и так сделаю. Если ты будешь сопротивляться, я впишу в тот договор своё имя вместо твоего, и возьму всю вину на себя.

— И кто тебе поверит? Зачем тебе нужна землянка?

— Тебе хотел подарок сделать. Это ведь мечта твоей жизни: доказать наше родство с землянами. Вполне жизнеспособная версия.

— Да бред это, а не версия! Тебе никто не поверит. Ты законопослушный гражданин. И вдруг такие подарки? Чушь.

— А пусть они докажут обратное. В общем, мне нужна неделя на то, чтобы оформить всё грамотно и с неопровержимой доказательной базой.

— Ну ты же потом себе никогда не простишь этой лжи…

— Я это заслужил.

— А ты не думал, что и мне с этой ложью тоже жить придётся? Давай всё сделаем по закону. За сделку с пиратами и покупку землянки мне грозит либо большой штраф, либо небольшой срок. Но я всё же надеюсь, что отделаюсь штрафом, так как мне удалось подтвердить свою теорию, а это прорыв.

— Ух, ты. Поздравляю. Жаль, что такое событие совпало вот с этим всем.

— А, по-моему, всё складывается как нельзя лучше. У тебя теперь появился шанс найти хорошую женщину, которая будет любить не твой статус и деньги, а тебя самого. У меня есть повод избежать серьёзного наказания.

— Наверное, ты прав. Только я уже стар для любви.

— А ну-ка отставить раскисать! — вернул мне сын фразу, которой я его подбадривал в детстве, когда у него были трудности. — Ты у меня ещё ого-го!

Этой ночью мы ещё долго разговаривали. Многое обсудили, и пришли к единому мнению по решению главной проблемы. Потом Сэй съездил за лекарствами. А утром я созвонился со своим юристом, дал ему указания по поводу Хмары и Слоана, и улетел на станцию. Нужно было привести в порядок дела, перед тем, как подать в отставку и передать бразды правления в чужие руки.

Станция — моя отдушина. Не знаю, как буду без неё жить. Чтобы стать её руководителем мне пришлось изрядно потрудиться: шутка ли — первый штатский «у руля». До меня тут правили военные. И после меня тоже будут они. Я знаю, кто станет приемником, и рад этой кандидатуре. Толковый парень.

Смотрел в иллюминатор, и чувствовал себя лучше без всяких лекарств. Хмара была права: космос — мечта и любовь всей моей жизни. Только здесь я могу дышать полной грудью. Вот такая ирония — там, где вообще нет воздуха, мне дышится легко.

Я мечтал стать адмиралом флота, но не стал даже простым солдатом. Всему виною моё слабое сердце. И вот сейчас пришло время подумать о нём: вплотную заняться здоровьем. Всё равно больше нечем будет заниматься. В груди защемило, едва подумал, что и вторая, не менее ценная, мечта рушится.

Счастливая семья. Пожалуй, она у меня была только с Селестой. Семнадцать лет, двенадцать из которых мы прожили в законном браке, пролетели как один год. Это был самый лучший период моей жизни.

Мы познакомились в Академии, влюбились сразу и бесповоротно. Были парой все годы учёбы, и как только выпустились сразу поженились. Селеста пожертвовала карьерой ради семьи. И посвятила ей всю себя. Как же я обожал возвращаться с работы домой, где меня ждала любимая и любящая жена, а чуть позже и сынишка.

Всё рухнуло в одночасье. Машину Селесты на перекрёстке смял грузовик, у которого отказали тормоза.

Когда она погибла, я думал, что сойду с ума. Пять лет в упор не видел женщин, не позволял себе даже маленькой интрижки.

И тут появилась Хмара. Ворвалась как ураган в мою жизнь. Теперь я уверен, что первое время она применяла ко мне свой дар. А тогда всё списал на то, что изголодался по любви за столько лет. И вот чем поплатился за своё желание любить и быть любимым.

Сидя в подъезде, и наблюдая за супругой, я понял, что она меня никогда не любила. Это был холодный расчёт. А вот Сэйлан, похоже, действительно её зацепил. Ведь она могла заполучить в любовники любого, но почему-то выбрала именно его. Даже разницей в возрасте не погнушалась.

Учитывая, что она совратила пасынка, и продолжала воздействовать на него даром на протяжении многих лет, ей могла бы грозить смертная казнь — в этом плане наш закон был суров. Но я постараюсь этого избежать. Иначе Слоан меня никогда не простит. А для меня это важно, поскольку я его считаю своим сыном. Он дорог мне. И это мешает объективности. Ведь, по сути, он точно так же, как и Хмара нарушил закон, и значит для него я должен требовать такого же наказания. Но, почему-то, не могу. Постоянно пытаюсь обмануть сам себя, выискивая ему оправдания.

К концу недели мой юрист подготовил все необходимые документы. А я принял окончательное решение в отношении приёмного сына.

Но сначала Хмара…

Помощник доложил, что челнок готов, и я в последний раз прилип взглядом к космосу. Я сюда ещё вернусь — нужно официально передать дела — но тогда мне будет уже не до этих красот. Мысленно попрощался с мечтой всей жизни и покинул станцию…

Супруга ждала дома. Как положено жене. Всё это время она была уверена, что меня срочно вызвали на станцию. Знала, что вернусь нескоро, но так и не наведалась больше к Сэйлану. Интуиция? Или всё же боится, что Сэй что-то предпримет? Впрочем, неважно. Сын эту неделю прожил спокойно, и я этому рад.

Не знаю, как вытерпел её лживую радость и поцелуи. Ушел в душ, сказав, что нас хочет видеть судья. Не соврал. Хмара решила, что мы едем в гости и ушла собираться, возмущаясь, что не предупредил заранее.

Когда подъехали к зданию правосудия, она удивилась:

— Судья теперь устраивает банкеты прямо в зале суда?

— Не совсем. Просто у меня с ним небольшое дело, а после мы поедем в ресторан.

— Я с тобой. Иначе пока буду сидеть помнётся платье.

Мне этого и надо было.

— Конечно, милая. У меня от тебя секретов нет. — Изо всех сил старался не вызвать подозрение. Главное довести её до кабинета Марида. А там она уже никуда не денется.

Судья принял нас радушно, как и положено старым друзьям. Ни словом, ни взглядом не выдал, что знает о преступлениях моей жены, хотя документы легли на его стол ещё раньше, чем их получил я.

Кроме того, за время моего отсутствия Сэйлан и Раниард успели дать показания. Были заслушаны также показания соседей Сэйлана, которые, как и я, прослушали сцену в подъезде, в последнюю вылазку Хмары. А запись с камер видеонаблюдения, установленных в доме, которую Слоан по какой-то причине не уничтожил, стала решающим фактом.

Марид порылся в папке, в которой я принёс недостающие документы, пробежал глазами по некоторым листам, и внимательно посмотрел на нас.

— Ну что ж, в законе нет такого понятия как любовь и дружба, поэтому я буду беспристрастным, как того требует от меня долг. Я внимательно изучил все документы, прочёл показания, сверил факты, и вынужден признать, что набралось на очень серьёзную статью. Один вопрос: где главный пострадавший?

Хмара заёрзала, заподозрив неладное.

— Что происходит? Какой пострадавший?

— Я здесь. — раздалось от двери, — в комнату вошёл Сэйлан. Прошёл, не глядя на Хмару, и сел рядом со мной.

— Я, пожалуй, пойду. — засобиралась не на шутку перепуганная супруга. — Решайте свои дела без меня.

И кинулась к двери, где её встретила вооружённая охрана. Под конвоем проводили на место. Только теперь оно было чуть в стороне от нас.

— Я протестую! Я ничего не сделала!

Марид жестом заставил её закрыть рот.

— Поскольку, вы находитесь в моём рабочем кабинет, прошу соблюдать установленный законом порядок. Вы, гражданка Хмара Кихарвиас, сможете говорить тогда, когда я дам вам слово. А я его пока не давал. Итак, начнём последний этап закрытого процесса. Рассмотрев все детали дела, выслушав главного пострадавшего и свидетелей, суд вынес вердикт…

В углу заклацал по клавишам компьютера секретарь судьи, который до этого удачно сливался с отделкой стен.

— За применение дара и неоднократное склонение к сексуальным отношениям Сэйлана Тинара Кихарвиаса; а также за применение дара к Тинару Сиолу Кихарвиасу, с целью стать его женой и наследницей, суд приговаривает вас, Хмара Кихарвиас, в девичестве Сейгур, к смертной казни.

Хмара вскрикнула, а я вскинул удивлённый взгляд на друга.

— Но учитывая тот факт, что Тинар Сиол Кихарвиас подал прошение о смягчении для вас наказания, отозвав свои обвинения, вы подвергнетесь блокировке дара.

Судья достал из стола металлический обруч, который замыкается один раз и больше не снимается, положил на его столешницу, и обратился к Хмаре:

— А теперь можете говорить.

— Да я лучше сдохну, чем остаток жизни, как собака, буду ходить в ошейнике! — выплюнула она.

— Ваше право. Но до казни, вы всё равно будете его носить. Есть что добавить?

Хмара попыталась вскочить, но конвой её удержал. Тогда она вперилась взглядом в Марида. И тут же сработала сирена.

Я в отчаянии схватился за голову и застонал.