Похождения иркутского бича

Эпилог

Шел я по нашему районному рынку в довольно-таки паршивом настроении. Вы видели мужиков, которые любят шататься по базарам, со списком продуктов, подготовленным женой? Так вот, я не из их числа. Список длинный, очереди. Половины списка не мог отоварить. Вдруг слышу, вроде бы голос знакомый:

— Гражданка, я не утверждаю, что я целитель. Целительница у меня бабушка, в третьем поколении. Только она уже старенькая, тяжело ей за прилавком стоять, вот я и помогаю. Берите, средство верное.

Но гражданка, как-то иронично хмыкнув, отошла от прилавка. И я увидел продавца. Марк Парашкин улыбался во весь свой щербатый рот.

— Начальник, какими судьбами?

— А ты что тут делаешь?

— Торгую.

На прилавке лежало с десяток пучков перевязанных нитками волос, по виду собачьих. На ценнике корявыми буквами было написано: «Волос Верного — 10 руб. пучок».

— Ну и покупают?

— Да не очень.

Мы разговорились, вспоминая друзей и события минувших дней.

Неожиданно Парашкин смахнул все пучки, кроме одного, под прилавок. К прилавку подходила «гражданка», которая недавно приценивалась к его товару.

— Ну что надумали гражданочка? А то последний остался. Покупательница, особа «бальзаковского» возраста, смущенно спросила:

— Как им пользоваться?

— А вы мелко настригите ножницами, потом залейте литром водки, добавьте лимонных корок. Дайте настояться в течение суток. Процедите через марлю и давайте мужу по сто грамм перед ужином. Только ужин готовьте повкуснее, чтобы муж больше съел. Вещество очень биологически активное, надо чтобы пищей нейтрализовало. И никуда он от вас не денется, — торжественно провозгласил Марк.

Покупательница сунула пучок в сумку, дала Парашкину десятку и, коварно улыбнувшись, удалилась. Я рассмеялся:

— Ну, ты и шарлатан.

Марк нимало не смутился:

— Вреда от шерсти не будет, а мужика, может, удержит. Сам представь: пришел с работы, а тебя ужин дожидается. Да не какая-нибудь скороварка из пакетов, а настоящий борщ или пельмени. Да еще и стопка. И жена не ругается, а наоборот, добавки предлагает. Ты бы ушел от такой женщины?

В магазинчике у рынка мы купили пару бутылок «Агдама» и двинулись к замусоренному и пустому скверику. Но Марк вдруг притормозил:

— Погоди. Вон бич стоит. Я давно его приметил. С похмелья мается, а денег нет. Опохмелим?

— Мы же не фашисты! Зови.

Расположились на бетонной плите. Выпили. Разговорились. Бич оказался серьезным мужиком. Работал в нефтеразведке на Нижней Тунгуске, а в Иркутск приехал со своим начальником получать с базы технику и запчасти. Начальник ушел в контору подписывать бумаги, а он от скуки шлялся по базару.

— Я, вообще-то, неплохо зарабатываю, в месяц за триста выходит. Просто в дороге погуляли, а деньги только завтра утром обещали выдать. Работаем вахтой, в таборе сухой закон, вот и расслабились. — Он оглядел пыльный скверик, и, вздохнув, добавил: — Хорошо у нас на Тунгуске. Палатки утепленные, даже зимой жарко. По угору стоят, а внизу река, хариуса полно, оленей стреляем.

Я взглянул на непривычно молчаливого Марка. На его плече вольготно расселся ехидный чертенок в энцефалитке и болотных сапогах.

Нет, Парашкин! Не кончились твои похождения. Опять тебя черт утащит в какую-нибудь глушь. И позавидовал.