ГЛАВА 20

Отряд Сотникова удачно проскочил под носом Сапеги в Александровскую слободу. Здесь кавалеристы Сотникова соединились с крестьянскими ополченцами. Мужики были готовы умереть, сражаясь с иноземной наемной ратью.

Осталось спровоцировать Сапеги на штурм. Вылазкой отряда добровольцев это удалось.

Хотя войско Сапеги превосходило численностью защитников слободы, был реальный шанс не только устоять, но и нанести противнику сокрушительный удар.

Еще до прихода отряда Сотникова Сапеги снял блокаду Троице-Сергеевой лавры и перебросил все силы сюда, надеясь собрать их в кулак. Польский полководец рассчитывал перегруппироваться и захватить Александровскую слободу сходу, а затем перерезать отход Скопина-Шуйского к Москве, пока Дмитрий Самозванец при поддержке короля Сигизмунда добивают Василия Шуйского.

Но новость о разгроме царевича Владислава спутала все карты. И Сапеги теперь подумывал: не уйти ли ближе к основному польскому войску, расположенному под Смоленском. Но Александровская слобода была интересна тем, что там планировалось захватить богатую добычу.

Вылазки добровольцев создали у Сапеги иллюзию, что обороняющиеся пытаются вырваться из слободы мелкими группами, прихватив с собой ценности. И Сапеги решился на штурм.

Большая часть обороняющихся — мужицкое ополчение с косами и вилами. Но с ними сам Алексей Сотников, чья слава уже гремела по Руси! Простые крестьяне убрали животы и были готовы умереть за Родину. Алексей накануне штурма попробовал себя в роли оратора. Он обратился к ополченцам с краткой, но зажигательной речью. Напомнил, что в первую очередь для каждого человека важнее всего его собственная страна, а также вера. И Бог всегда помогает верным своей Земле и вере.

Взволнованная патриотическая речь произвела впечатление как на собравшихся, так и на самого Алексея. Он решил, что будет теперь часто вдохновлять бойцов таким вот образом.

Штурм выдался ожесточенный. Алексей и Аленушка были на наиболее проблемных участках вырытого у стен вала и вдохновляли русских воинов, но сами первое время в бой не вступали.

Алексей почти восстановился от ран и уверенно командовал. Стрельцы вели огонь из мушкетов, часть мужиков перезаряжала оружие. Интенсивный огонь выкашивал ляхов и их союзников.

Польский полководец решил не бросить в бой сразу все силы, но когда первая волна штурма захлебнулось, разъяренный Сапеги приказал:

— Труби в атаку резервам!

И тысячи наемников, собранные со всей Европы и части Азии, устремились на отчаянный штурм.

Однако на пытающуюся взобраться по стенам свору полился кипяток. Наемники, ошпаренные и ослепшие, останавливались, пятились назад, но натыкались на копья задних шеренг, корчились и умирали, словно проткнутые булавками жуки.

Напирающие топтали упавших воинов сапогами и сами лезли на стены. Но ничего победоносного у войска Сапеги не получалось, а растущий курган трупов не прибавлял энтузиазма.

Много гибло и мужиков, зато стрельцы, укрывшись щитами и ведя меткий огонь, почти не несли потерь.

Умело организованная оборона позволила мужицкому ополчению пустить в ход косы и вилы, срезая тех немногочисленных иноземных солдат, которым удалось подняться по стенам.

Алексей не удержался и вступил в бой с проникшими на территорию слободы врагами. Аленушка с энтузиазмом последовала за ним.

Девушка махала сразу двумя мечами, вводя в ступор воинов противника своей грацией, смелостью, очаровательной военной сексуальностью.

Алексей же работал и мечом, и двуручной секирой. Он старался поспеть на самый проблемный участок. Увидев прорвавшегося барона дон Фагота, Сотников поспешил к нему. Видя, что это серьезный боец, Алексей, без лишних церемоний, сразу провел удар ногой в подколенник и, уловив секундное отвлечение, ударил барону мечом по голове. Рогатый шлем слетел от сотрясения и вонзился в грудь соседнему французскому наемнику.

Слегка сожалея, что развлечение с бароном так быстро закончилось, Алексей воскликнул:

— Где наша рать, там врагам умирать!

Аленушка довольно прокричала в ответ:

— Вот так их! Будут инородцы в могилах!

Алексей, проведя сложную вертушку, срубил еще одного неприятеля. Но и сам получил касательное ранение в плечо. В ярости Сотников так ударил голенью вражеского воина, что тот аж подлетел, и, приземлившись, не смог встать.

Алексей же в прыжке сбил ударом ноги еще одного неприятеля. И посмотрел, не нужна ли еще кому его помощь.

Нет, помощь не требовалась. Даже Аленушка с ее мечами и жаждой приключений простаивала.

Алексей скомандовал:

— Крестьянам и пехоте в бой пока не ввязываться, стрельцам усилить огонь!

Алексей увидел девочку Катю, которая выстрелила из арбалета и прокричала вслед своей стреле:

— Оленя сначала стрелой и жарят, а вас сначала поджарили затем стрелой!

Мальчишка Ерема рядом работал с луком.

«Какой он меткий мальчик, — подумал Сотников. — Жаль, Сапегу не достать: Слишком далеко вместе со свитой гарцует предводитель ляхов, но зато на подельниках помельче пускай парень развлекается».

И парень стреляет, точно поражая противников, не давая им возможности приблизиться и прорваться в слободу.

Потери войска ляхов растут, Сапеги бросает в бой последний свой резерв, отряд немецких наемников. Но уже очевидно, что прорвать оборону в Александровой слободе не удастся.

Это прекрасно понимает и Сотников. Душа его поет, звук хочет вырваться наружу.

«Придам-ка я русским воинам дополнительной уверенности», — говорит сам себе Алексей, — порадую своей песней».

Пение в конце победоносного боя стало входить у Сотникова в привычку. Он громогласно затягивает очередной свой романс:

— К Всевышнему молитву возносил,

Отдай моей Отчизне все пространство!

Пускай с мечом могучий херувим,

Откроет в небесах свое богатство!

Парим с любимой вместе над землей,

Текут рекой златой воспоминанья!

Пожар распалим грозный мировой,

Ну, а врагов Руси ждет боль, изгнанье!

Я вижу, что соцветие светил,

Дает поток безудержного света!

Христос мой дух мятежный осветил,

Отечество с мечтой в сердцах воспето!

Резец эскиз по небу прочертил,

Летит с хвостом игривая комета!

А подо мной рванул заряд — тротил,

С войной шутить опасная примета!

Мой дух витал, ну, а под ним курган,

И девки в траур, с горя голосили!

Но Бог меня назад из кущ послал,

Велел служить век матери-России!

Кто я такой, чтоб Богу возражать?

Ничтожный малый, жалкое творенье!

И если получил в дар благодать,

То благодарность прояви и рвенье!

О, как люблю я Родины цветок,

И не хочу, чтоб край мой был унылым!

Благоухай хвоей своей, лесок,

И дай, Господь, пожалуйста, мне силы!

Исполнение очень понравилось прежде всего самому Алексею.

Ополченцы и прибывшие с Сотниковым воины сражаются словно титаны, не давая противнику пересечь вал. Ляхи быстро выдыхаются. У них кончаются силы карабкаться, а потом получать от простых мужиков удары дубинками и косами. Все подступы к крепостным стенам завалены трупами. Сапеги приказал наконец трубить отход.

Все, вроде, идет по плану Сотникова. Но вдруг Алексей получил очередную пулю, на этот раз в грудь. Шальной свинцовый шарик сломал ему пару костей и застрял в плотной мышечной ткани.

Главный мечник, а теперь уже и воевода вынужден был остановиться. Усевшись в позу лотоса, Сотников стал медитировать, чтобы унять боль и посмотреть новые видения.

Аленушка была вместе с ним. Она смазала раненного бойца специальным снадобьем и сама попробовала войти в медитацию, повторяя позу и движения Алексея. Не получилось.

А медитирующий Сотников увидел, как Тушинский лагерь покидает сильно поредевшее войско, которым ранее командовал самозванец, а теперь пан Лисовский. Многие воины, особенно из числа русских людей, отказываются идти в Тулу. Они либо разбегаются по домам, либо и вовсе бегут в Москву, чтобы встать под знамена Василия Шуйского.

Из сорока тысяч разношерстного воинства, пану Лисовскому удалось вывести от силы половину.

А Мария Мнишек оказалась плененной. Мстительный пан Лисовский приказал забрать у бывшей царицы все ее драгоценности, украшения, роскошное платье и даже сафьяновые сапожки. Гордая пани шествовала босиком в простом крестьянском сарафане. Марию связали за руки, она шла в общей веретенице с остальными пленными женщинами.

Непривычные к ходьбе босиком ножки панны быстро сбились до крови, каждый шаг причинял самозваной царице боль. Поначалу Мнишек крепилась, держась на одном лишь самолюбии. Но затем молодая женщина не выдержала и с криком упала на колени.

Её посадили в клетку на телегу. Какой униженной и расстроенной оказалась Мария! Куда делась её надменность, царственность, жажда унижать и повелевать всем и во всем? Теперь она выглядела как типичная заплаканная деревенская баба с грязными, окровавленными ногами. Перед ней поставили кувшин с водой и положили краюху черствого хлеба. Впредь будет знать, как противиться пану Лисовскому!

А тем временем самозваный царек в лаптях и армяке пробирается к Калуге. Его настроение не намного лучше, чем у Марии Мнишек. Хотя свобода и есть тяжелый мешок с драгоценностями за спиной. Но кто поймет и поддержит человека, затеявшего неудачную бурю? Чего хотел Лжедмитрий Второй? В первую очередь власти! Личной безграничной власти. Она так упоительна! Пусть даже с участием и под контролем поляков.

Вот, наконец, Лжедмитрий нашел коня и сменил одежду. Южнее Москвы безопаснее, здесь остались еще преданные самозванцу люди.

Ну, что же, пока судьба благоприятствует царьку. Он все ближе и ближе к Калуге.

А сумеет ли Лисовский привести войско к Туле? Ведь Скопин-Шуйский движется ему наперерез. Однако об этом пока еще ляхи не знают. Иначе у них могла бы начаться паника. Конечно, досадно Алексею будет, если в такой важной битве он не успеет поучаствовать.

Медитация прервалась. День плавно приближался к вечеру, а Сапеги снова привел свое войско в боевую готовность. Польский воевода продолжил осаду слободы и, видимо, рассчитывал на что-то во время короткой летней ночи.

Алексей пока отдыхал. Чудодейственная мазь подействовала, он почти не ощущал боли.

Боевой дух ляхов был подорван в ходе утреннего штурма, их войско сильно поредело из-за больших потерь. Но Сапеги должен был ловить свой шанс. На то он и воевода. Понятно, что, получив такой урон, ляхи не решатся на повторный штурм. Хорошо, что Сапеги пока оставил осаду слободы, а не двинуться на соединение с союзниками.

На этот случай у Сотникова был свой план. Его задача — разгромить противника и тем самым развязать руки Скопину-Шуйскому.

Тут Алексею доложили, что им на помощь после снятия осады из лавры выступил отряд хорошо вооруженных и обученных всадников. Настало время завлечь вражескую кавалерию, а за ней и пехоту в ловушку.

Приходящий в себя после ранения Алексей собрался и скомандовал:

— Открыть ворота! Кричать: «Измена!»

Отец Александр, предводитель ополченцев, растерялся:

— Воевода, как же так…

Алексей жестко повторил:

— Открывай ворота!

Чтобы покончить с колебаниями бойцов, воевода мягко добавил:

— Вы же меня знаете. Разве я похож на предателя? Так надо. Мои бойцы подготовили врагу шикарный прием!

Ополченцы выполнили приказ. Под крики «Измена!» в открытые ворота рванула кавалерия ляхов. Но разгуляться им было негде. Обложенные соломой деревянные дома моментально загорелись. Воины Сотникова кидали в дома и неприятельских всадников горшки со смолой и огненной смесью.

Жуткое зрелище! Смешались вместе кони, люди. Множество скакунов задыхались в дыму и горели вместе со своими всадниками. А стрельцы осыпали их мушкетными выстрелами. Часть пехоты Сапеги то же успела попасть в пылающую ловушку. На них бесстрашно устремились местные мужики.

Сапеги быстро терял людей. В ряды же воинов Алексея Сотникова вливались все новые и новые добровольцы из мужиков и посадских. Вот и пятьсот бойцов из Троице-Сергиевой лавры с примкнувшими к ним всадниками появились с обратной стороны холма и устремились с тыла на ляхов.

Они дрались умело. Трудно было не попавшим в западню польским пехотинцам противостоять всадникам с оружием.

Сотников командовал боем. Он хотел бы опять помахать мечом и саблей, но ранение давало о себе знать. Не стоило рисковать здоровьем в преддверии других славных дел. От рождения Господь наделил его редкой силой и выносливостью, помноженными на суровое спартанское воспитание. Не каждому суждено родиться за решеткой и иметь родителей известных спортсменов. Уникальная генетика и жесткие, с младенчества, тренировки сделали его фактически сверхчеловеком.

Не зря Боги выбрали именно Сотникова для перемещения в позднее средневековье. Подобные военные подвиги не по силам было бы совершить другому попаданцу, будь он заурядным человеком.

Меж тем Сапеги, командуя своими воинами, приблизился к слободе. Здесь его уже ждали. Пара стрельцов-снайперов практически одновременно попали в польского воеводу. Он упал с коня, чтобы больше никогда не подняться. Умер быстро и не так мучительно, как тысячи наемников и ляхов, сгоревших заживо, подстреленных или посаженных на вилы в пекле и давке адской слободы.

Мужики в своей ярости беспощадны, они настрадались от иноземцев и не щадили даже тех, кто поднимал к верху руки и падал на колени.

Алексей Сотников не препятствовал расправам. Наоборот, у него не было резона обременять себя пленниками. Нужно быстрее добить это войско и идти на соединение со Скопиным-Шуйским.

Вспомнилась Чечня. Там тоже было много жестокости и смертей. В ваххабитских отрядах сражалась разные люди. Кто-то из чеченцев был искренне убежден, что воюет за правое дело и защищает Родину, кто-то изначально был палачом и отморозком. Но война ожесточает. И чем дольше она идет, тем чаще встречаются отрезанные головы и изуверские пытки.

Нет, русские не наслаждались пытками. Но убивали. Случалось, что и женщин, и подростков, и стариков, если они выступали с оружием в руках. Алексей никогда не убивал безоружных. И сейчас лично не убивал тех, кто пытался сдаться в плен. Но это делали за него другие. Просто уничтожали противника, выполняя приказ не брать пленных. Его приказ. И от этого было противно на душе. Алексей убеждал себя, что войн без уничтожения не бывает, что отданный им приказ вовсе не его, а Скопина-Шуйского, но мерзкое настроение не могла скрасить даже находившаяся рядом Аленушка. Ей тоже бойня была не по душе.

— Спой, что ли, родной, — попросила красавица.

Да, песня могла немного скрасить минорное настроение. Но петь совсем не хотелось. Алексей предложил:

— Давай, я тебе лучше свои стихи почитаю.

Стихи, так стихи. Аленушке нравились стихи. И Алексей не заставил себя долго ждать:

— С тобой, краса, хочу я в счастье жить,

Чтоб дал Господь удачи понемногу!

И вместе с милой вечером бродить,

Не надо только нагонять тревогу!

Под ножками твоими лопухи,

Сорвал цветок пахучий, желто-красный!

И посвятил возлюбленной стихи,

Чтоб каждый миг с мечтою был прекрасный!

На небе тучи, капля на ладонь,

Поцеловал тебя — в жар погрузился!

Невыносим той страсти сей огонь,

Терпеть страданья, муки научился!

Вокруг пустыня — обжигает тишь,

Сверлит висок и с петель сносит крышу!

Но, голубь мой, ты к вечности летишь,

И хлопот крыльев я по ветру слышу!

Да, знаю верно — это не вернуть,

То, что в Эдеме с нами раньше было!

Прижал к лицу твою тугую грудь,

Нужна мне воля и большая сила!

Утес над нами хмур и неприветлив,

И ветер дует, хлещет зло волна!

Накручивают вихри в небе петли,

И стая чаек — буйная орда!

Твой изменился взгляд и стал он весел,

Мы сжали руки — власти торжество!

Нет, не сломить печали, буду честен,

В стране великой жить нам повезло!

В уста целую — любоваться рад бы,

И чтоб был не без смысла разговор!

Пускай добычу делят казнокрады,

Им вынесут суровый приговор!

— Хорошие стихи, — сказала Аленушка. — Мне понравились. А сражение уже закончилось полным нашим триумфом.

— Только вот на сердце что-то горько, — грустно сказал Алексей. — Опять столько крови и убитых! Столько смертей. А ведь и там, за бугром, дети будут плакать по отцам и умирать от голода! Как это все печально и жестоко.

И Алексей негромко пропел:

— Он думал, что тут будет приключенье,

Героем стать хотел на вроде Брюса Ли…

Но оказалось на войне одно мученье,

Да ну её — Бог разорви!

Аленушка поспешила успокоить своего хмурого напарника:

— Не переживай ты так! Человек родится для того, чтобы умереть. У нас после смерти остается бессмертная душа. Даже легче становится, когда избавляешься от темницы собственного тела.

Алексей, глядя на Аленушку, искренне ответил:

— Твое тело больше похоже на дворец, чем на темницу!

Девушка задумчиво сказала:

— Да, моя красота… Пока она со мной, мне жаль расставаться с таким великолепным телом. Но когда красота увянет, то станет сей облезший и обрюзгший дворец мне отвратительным.

Алексей тяжело вздохнул и согласился:

— Старость хуже смерти, она уродует людей.

* * *

К этой теме напарники вернулись, когда отряд Сотникова сразу после победы над войском Сапеги выдвинулся на соединение со Скопиным-Шуйским.

Во время похода было время поговорить по душам.

Аленушка сказала:

— Не понимаю, зачем существует такая жуткая вещь, как старость. Возраст так уродует женщин! Это воистину ужасно.

Алексей пожал плечами и заметил:

— Религиозный человек сказал бы: старость это последствия греха…

Аленушка срубила ветку саблей и ответила:

— Но ведь и святые стареют, а ведьмы, случалось, столетиями сохраняли цветущую молодость. А ведь ведьм относят к слугам Сатаны.

— Если учесть, что Люцифер сам был ангелом, то в этом нет ничего удивительного, — сказал Алексей.

Аленушка отрицательно замотала головой:

— Я думаю: есть единый в многообразии всемогущий Бог и множество его дочерей и сыновей, богов, которые очень разные и вместе с тем составляют одно целое с Отцом. А про козни Люцифера придумали люди.

Алексей немного попридержал коня, чтобы они не слишком выдавались вперед, и сказал:

— Если бы все боги были единым целым с Богом-Отцом, то в мире не было бы столько горя, проблем и зла!

Аленушка улыбнулась:

— Для того и щука в реке, чтобы карась не дремал. Чтобы у человека и человечества в целом был стимул для развития, боги ради блага конкретного индивида создают ему кучу трудностей.

— Может, ты и права, — согласился Алексей. — Даже во время войны активизируется развитие техники. У нас большой скачок в войну сделала военная наука, особенно в СССР, США и Германии. Трудности и голод стимулируют людей. Будь у голодной обезьяны руки длиннее — она не взяла бы палку для того, чтобы сбивать плоды, а потом не огрела бы этой палкой своего собрата.

Аленушка почему-то не спросила про неизвестные ей страны, а неожиданно повторила фразу Энгельса:

— Когда обезьяна взяла в руку палку — она стала человеком!

Алексей внимательно посмотрел на юную женщину. Ему опять показалась, что она — совсем не та, за кого себя выдает. Но, с другой стороны, подобная загадочность делает женщину еще более привлекательной. Точно так же как неполное обнажение часто возбуждает мужчин сильнее, чем абсолютная нагота. Аленушка… Сколько в ней свежести и очарования! Великолепная девушка, полная грации. А утверждает, что ей уже пятьдесят.

Сотников осторожно поинтересовался:

— Знаешь ли ты Энгельса?

Девушка-ведьма, не моргнув глазом, ответила:

— Нет! А кто это? Воевода? Богач?

Алексей ответил:

— Нет, не воевода и не богач! Вот ты, например, хочешь стать богатой?

Аленушка хихикнула:

— С моей внешностью подцепить богатого жениха не проблема. Главное только: не говорить мой настоящий возраст!

Алексей кивнул и подумал о Дарье, дочери Шереметьева. Возможно, с ней ему придется обвенчаться. А как же тогда Аленушка? Хорошо у басурман: можешь иметь четыре законных жены. С одной заключить брак по финансовым или политическим соображениям, на второй жениться по любви, от третьей могут получиться хорошие дети, а для философских бесед можно взять умную четвертую жену. Вот это была бы жизнь! Если Скопин-Шуйский станет царем, то можно попробовать ввести и на Руси многоженство. Хоть и трудно будет преодолеть скепсис священников и консервативное мышление.

— Иногда возраст не имеет значения, — задумчиво произнес Алексей.

Аленушка ответила:

— Когда-нибудь твой возраст будет внушать и трепет, и почтение!

Алексею вдруг вспомнилась оставленная в прошлой жизни жена и дети, он грустно молвил:

— Когда-то, возможно, и будет. Хотелось бы, чтобы собственным детям. И даже в старости была под боком любимая жена. А я пока так одинок…

Аленушка на это сказала:

— Знаешь, я, может, никогда не выйду за тебя замуж, но ребеночка от тебя иметь не отказалась бы!

Алексей заморгал от неожиданности. Он любил детей и хотел бы обзавестись ими и в этом мире. Неизвестно, что с ним будет дальше. Может погибнуть или перенестись в другую эпоху. А здесь останутся его дети, продолжение его рода в средневековье. Вот в двадцать первом веке у него остались мальчик и старшая — шустрая девочка Лиза. Стоп! А ведь она похожа на Елизавету, шпионку Лжедмитрия! Такие же волосы, глаза, взгляд, те же выражения лица, та же манера говорить. Возможно, Елизавета в детстве была точной копией Лизы. Как он сразу об этом не подумал? И его острое нежелание выдавать шпионку, скорее всего, связано с этими подсознательными мотивами.

Тут у Алексея мелькнула мысль: а что, если в реальной истории именно Елизавета отравила Василия Шуйского, а вовсе не дочь Малюты Скуратова. Выглядит правдоподобно: это молва приписала отравление потомку известного палача, некрасивой даме уже не первой молодости. А красавицу Елизавету нужно будет найти потом и поговорить с ней. Узнать о ее детстве, убедить бросить шпионить на иезуитов.

Аленушка с интересом ожидала ответа задумавшегося Алексея. Он с улыбкой спросил:

— Так за чем же дело стало? Я всегда готов!

Аленушка оглянулась и сказала:

— Не люблю медленную езду. Давай пришпорим лошадей, чтобы оторваться от основной массы.

И они погнали коней во всю прыть.

Им удалось найти стог свежего сена. Они нырнули в ароматную траву. Страсть полыхала, словно костер в сухом лесу. Объятья были жаркими и нежными. Куда-то уплыла Вселенная, ушла из-под черепной коробки, растворившись между звездами. И не было ничего вокруг, кроме их всепоглощающей страсти! Как жаль, что нельзя остановить время! Пришлось продолжить путь, догонять свой отряд.

Загрузка...