Похоть

Пролог

«Дорогой дневник!

От рождения наделенная высшей силой – одаренная, облагодетельствованная… проклятая. Все это – я. Поговаривают, что это не только моя участь, такая же судьба уготована и моим сестрам, а началось все с одного благоприятного события. Подобно тому как к Деве Марии явился архангел Гавриил, моего отца посетила во сне королева фей, которая предсказала великое призвание и особое предназначение не только мне, но и трем моим сестрам. В этом сне отцу нашептали о роли, которую нам суждено сыграть в мире, еще нами не виданном, – мире, частью которого мы, кажется, никогда по-настоящему не станем.

Точно так же, как Дух Христов – в Непорочную Деву, королева вселила в моего отца качества, которыми желали обладать все люди, – добродетельные черты, которые многие надеются обрести через отпущение грехов в церкви, отдавая круглые суммы ради прощения каждого их проступка. Через семя отца эти добродетели передались по наследству его потомству, и теперь каждая из дочерей обладает высокоморальными качествами, каждую из нас характеризует одно из этих свойств – смирение, доброта, умеренность и целомудрие.

Мы крепко связаны со своими добродетелями, они необходимы нам как воздух. Эти качества определяют нас, наши личности, наши надежды, наши желания. Они порабощают нас. Сковывают нас, будто цепями – и так будет до того дня, когда станет ясна наша цель в этом маленьком, ограниченном мире.

Такова наша доля, наша роль в этой жизни. Кто-то наверняка скажет, что участь других намного хуже того, что выпало нам. В конце концов, мы родились в династии Ленноксов – в семье, чья власть простирается от юго-запада Англии до диких красот Шотландии. В семье, которая процветает, чье богатство неуклонно растет. В семье, которую глубоко почитают и даже чуточку боятся, а все из-за четырех дочерей, которые появились на свет друг после друга, разделенные считаными минутами.

В то время как одни всерьез опасаются, что мы – ведьмы, другие, жаждущие обладать богатством и властью, страшатся не таинственной истории нашего появления на свет, а того факта, что обладать нами невозможно. Мы сотворены для чего-то иного, того, что находится вне удовольствий и амбиций мужчин.

Мы созданы чистыми. Праведными. Добродетельными. Одинокими.

Только представьте, что мне придется провести всю свою жизнь, так никогда и не испытав всего, что она может предложить! Вообразите, каково это: мечтать – и содрогаться от ужаса при одной мысли – о будущем, совершенно тебе не известном. Мы с сестрами знаем, что появились на этот свет не ради исполнения такой приземленной миссии, как забота о доме и поддержание семейного очага, а по совершенно другой, мистической и, боюсь, зловещей причине.

Представьте, смогли бы вы вынести такую жизнь, никогда не чувствуя прикосновения мужчины или страстного желания, пронзающего ваши чресла? Вообразите, что вы слушаете, как ваши подруги болтают о кавалерах, с которыми они танцуют… Или что вы смотрите на рабочих с голыми торсами, усиленно трудящихся на земле, наблюдая, как пот струится между их мускулами, и боитесь, что никогда не сможете понять завораживающей силы этого видения или почувствовать, как ваши собственные щеки вспыхивают в порыве физического желания от этой типично мужской, сильной картины.

Нарисуйте в своем воображении, если сможете, как это могло бы быть – никогда не ощущать страстного жара, заставляющего кровь бурлить, когда взгляд мужчины ласкает вас, задерживаясь на грудях… Этот взгляд должен заставить вас чувствовать себя женственной и желанной, но взамен вы ощущаете себя изолированной. Безразличной. Фригидной…

Они называют меня высокомерной. Холодной. Но я – совсем не такая. Я – Честити, воплощенное целомудрие – таково мое имя,[1] моя добродетель. Это – я, это – все мое существо. И боюсь, это – моя тюрьма».