Глава 6. Охота на астероиды

И не свидание у них вовсе, а экскурсия. Экскурсия по Москве.

— Смомми, — промычала она.

— Что?

— Мороженное холодное. Смотри, говорю — вон там институт человека.

— Какого человека? — не понял юноша.

— Любого. Тебя. Меня. Там изобретают лекарство от старости.

Он недоверчиво оглядел старое, четырёхэтажное здание.

— Точно говорю — изобретают! — стояла на своём девушка: — Вот-вот уже изобретут. Говорят, совсем немного осталось. Поэтому нужно скорее выходить замуж и детей рожать.

— Это ещё почему? — удивился он.

Девушка объяснила: — Вот представь, что учёные всех людей сделали бессмертными. Рождение ребёнка моментально станет стоить больше единиц личного вклада, чем перелёт с земли на марс и обратно. Я столько годам к пятидесяти заработаю, не раньше. Это у вас на Марсе из-за коэффициента удалённости зарплаты дикие. А у нас здесь обычные — московские.

Юноша с уважением посмотрел на неказистое с виду здание института человека: — Говоришь, немного осталось изобретать? Здорово!

— Вроде как уже изобрели, — пояснила она: — Только никак не могут ликвидировать побочные эффекты вроде фиолетовой шерсти, зубов на затылке и глаз на руках. Хочешь быть бессмертным с зубами на затылке?

— Неуверен.

— Шучу. Никаких зубов и шерсти. Ещё лет тридцать клинические испытания будет проходить. Вдруг где-то ошиблись, и бессмертный человек станет бесплодным? Это похуже фиолетовой шерсти. Кому тогда осваивать галактику?

— Ты меня разыгрываешь? — спросил юноша..

— Нет!

— Точно разыгрываешь?!

— Точно нет! — девушка попыталась надуть губки, но всё портила пробивающаяся смешинка. Наконец она не выдержала и расхохоталась: — Ладно! Разыгрываю! Но там, правда, институт человека и в нём изучают болезнь старости. Только универсальное лекарство найти никак не могут. Всё, что находят, только какие-то частности лечит.

Самое обычное, четырёхэтажное здание с зеркальными проёмами окон. С виду и не догадаешься над чем именно работают в этом институте.

Он спросил: — Чтобы ты сделала, если бы была бессмертной?

— Я бы выучила все языки в мире. И прочла бы все книги на свете- засмеялась она.

— А я бы полетел к звёздам. Сто лет туда, сто лет обратно — пустяк!

«Большой город маленькой земли»

Корабль — дом космического геолога. А бригада — вторая семья. УКИРские психоматематики подбирают экипажи с тем расчётом, чтобы отдельные индивидуальности сумели бы совместиться как элементы мозаики и образовать новую сущность — коллектив. Обычная на земле ссора, в космосе может привести к печальным последствиям. Поэтому членам команды спорить можно и нужно, а вот ссориться никак нельзя.

Образовавшиеся было пары распадись без обиды и слёз. Человеческое сердце такая штука, что способность любить и возможность страдать в нём растут из общего корня. И часто бывает, что один хочет остаться с другим, а тот желает быть с третьим. Но если люди относятся к окружающим не с пресловутым «уважением», а словно к самим себе, то они не будут стараться сделать ближнему больно даже, если он случайно сделал больно им. Корабль продолжает лететь, а команда остаётся дружной семьёй.

Что же до слёз в подушку? Наверное, некоторое количество влаги неизбежно прольётся из глаз, если тебе семнадцать и твоё сердце не кусок промороженного космическим холодом камня. Это неизбежная часть программы. Желающий скатываться вниз с горы на санках должен, так или иначе, обеспечить подъём санок и себя самого на эту горку.

Старые пары распадались, новые образовывались. А иногда бывало так, что не распадись. С первого взгляда, с первой улыбки и на всю жизнь. Все девчонки мечтают об этом. И многие мальчишки тоже мечтают, просто стесняются и не говорят. Но идеально не получается практически ни у кого. У одних поиск заканчивается быстро. У других может продолжаться всю жизнь. Люди часто переоценивают любовь. Дружба важнее.

По крайне мере, так считал мой будущий отец, Мишка Майоров, в начале второго месяца полёта «Луча» по направлению к выбранному астероидному скоплению. Траектория корабля и «облака» летящих на параллельных курсах скопления средних и малых астероидов скоро должны будут пересечься.

А пока можно сидеть на диване, держать на коленях прелестную головку Оли, осторожно гладить ёжик коротко подстриженных волос и вслух рассуждать о переоценённости любви.

Первая охота оказалась в меру удачной. «Солнечный луч» уравнял скорости с «облаком» летящих параллельными курсами разнокалиберных астероидов временно превратившись в ещё один элемент скопления. На борту осталась дежурная смена, а остальной экипаж, задействовав оба исследовательских модуля из ангаров «Луча», мотался между астероидами в «облаке».

Если термины «облако» и «скопление» сформировали у вас в голове картину кучи летящих сквозь пустоту каменюк, словно подброшенная вверх горсть камней, то вы ошиблись. Так же как пояс астероидов, кажется «поясом» только при взгляде на карту, а в реальности представляет собой редкие астероиды в очень большом объёме пространства. Так же и «облако» — весьма разряженная штука. Составляющие его астероиды могут располагаться на значительном (по земным меркам) расстоянии друг от друга. А скоплением они называются из-за того, что летят параллельными курсами и с одинаковой скоростью. Корабль может легко пролететь сквозь подобное «облако» не приближаясь ни к одному из составляющих его элементов и не используя защитные орудия. Только в фантастических романах астероиды целуют космические корабли с частотой выходящей за пределы любых вероятностей. Чтобы столкнуться с астероидом в реальном космосе, нужно очень точно на него нацелиться.

Работая в паре с Ольгой, Мих обследовал три астероида. Первый был каменной картофелиной неправильной формы, в самом широком месте составляющей в обхвате, без малого, два километра. Совершенно пустая порода! Редкоземельные металлы отсутствуют. Сотни тонн плывущей по космосу пустой силикатной породы. Возможно, этот астероид сгодился бы на что-нибудь где-то в океанах великой пустоты расстилающейся между звёздными системами, но здесь, в богатой и обильной материей солнечной системе он был абсолютно бесполезен.

Какое-то время Мих колебался: захватить с собой кусочек астероида в качестве трофея или зачем она нужна, частичка совершенно бесплодного камня. С одной стороны первый обследованный астероид, с другой — пустой и бесполезный. Первый блин комом. Точнее первый астероид — пустой породой. Мих не стал отламывать себе кусочек. А Оля отломила. Пусть пустой, зато первый. Девчонки во многих вещах последовательнее мальчишек.

Второй астероид «облака», назначенный для обследования паре Мих-Оля, значительно меньше первого. Эдакая семидесятитонная малютка с лебединой грацией следующая по линии траектории. Тоже ничего выдающегося, но, как известно, на безрыбье и рака можно считать условной рыбой. Содержащиеся в астероиде ресурсы не окупали его транспортировку и едва-едва окупали усилия по их добыче на месте. Но, по решению Сергея Волина, капитана «Солнечного Луча», они всё равно развернули мобильные добывающие и перерабатывающие комплексы. Следуя советам старшего товарища, Константина Андреевича, Сергей решил, что молодой бригаде космических геологов никак не помещает лишняя тренировка. Они и тренировались, заодно заполняя грузовые ангары «Луча» переработанными и очищенными до состояния, в котором их имеет смысл транспортировать, ресурсами.

Выпотрошив малютку-астероид, геологи свернули добывающее и перерабатывающее оборудование и собрались на корабле на торжественный обед. Или на торжественный ужин, или на завтрак — на борту корабля, с командой живущей по сдвинутым один относительно другого, графикам, понятия завтрака, обеда или ужина, теряют смысл.

— Вот, — капитан поднял повыше, чтобы все видели, брусок тусклого металла длинной в часть руки от предплечья до локтя.

Дополнительных объяснений команде не требовалось. Больше сотни таких брусков загружены в грузовые хранилища «Луча». Они своими руками перерабатывали руду, отделяли пустую породу и получали на выходе техпроцесса такие вот бруски тусклого металла. Много труда затрачено на получение каждого такого «кирпичика».

— Наша первая добыча, — объявил капитан, — Мы молодцы!

— Поздравляю, — добавил Лепняненко. Прикреплённый к их бригаде старший товарищ улыбался с видом гордого родителя, чей ребёнок научился ходить и самостоятельно проделал путь от кухни до спальни. — Мне очень понравились ваши действия: спокойные, размеренные, безошибочные. Так и продолжайте, товарищи.

Всё ещё продолжая держать в руках металлический брусок, Сергей добавил: — Пусть эта скромная добыча послужит предвестником грядущих успехов нашей двести второй бригады!

— Может уже поедим? — поинтересовалась Кропоткина Катя, вызвав общий смех.

— Не смейтесь, я полторы смены простояла, принимая и проверяя оборудование у возвращающихся пар.

— Молодец Два-Ка! — крикнул Макс.

— Молоток!

— Я не молоток, — поправила Катя: — Я девушка. Если быть точной, то очень голодная девушка. Поэтому, если хотите, можете продолжать говорить торжественные речи и поздравлять друг друга, а лично я переключусь на содержимое обеденного стола. Всем приятного аппетита.

— А всё-таки мы молодцы, — шепнул Мих сидящей рядом с ним Ани.

— И не говори, — согласилась девушка: — Вроде бы делали тоже самое, чему учились, что не один раз проделывали на многочисленных тренировках, но сейчас всё по-настоящему. Всё сделали сами, без учителей и наставников. Разве только под присмотром Константина Андреевича, но он не наставник, не учитель, а наш товарищ, пусть и старший.

— Первая настоящая работа… — поддакнул Мих.

— Ага.

— Ты волновалась?

— Честно? — Снежная Аня наклонилась и шёпотом сказала: — Ни капельки!

Отложивший в сторону металлический брусок, капитан подозрительно посмотрел на них: — Что это вы там шепчитесь?

— Не обращай внимание, — отмахнулась Аня: — Обсуждаем как прошло потрошение астероида.

— Если подумать, — сложил руки в замок второй пилот «Луча», Недолётов Кирилл. — Если пересчитать ценность добытых металлов в стандартные энегоединицы и вычесть все наши затраты, то получится не так, чтобы и много. Как по мне, так не уверен: стоило ли заморачиваться?

— Стоило! — вмешалась в разговор Лейкина Лена: — Ещё как стоило! Мы провели полноценную тренировку и загрузили на борт свою первую добычу. Пусть она не слишком богата, но… Разве не для этого мы учились в центрах подготовки ЮнКома?

— Всё в этом мире, в конечном счёте, энергия, — назидательно произнёс Кирилл. — Наша задача, как передового отряда действующего в рамках социалистическо-экономической модели, приложить силы у увеличению энергетического потенциала Советского Союза. То есть максимально увеличивать разницу между потраченной и добытой энергией.

Мих наигранно удивился: — Дяденька, проще, можно? А то я ничего не понял.

— Нельзя мальчик, — в том же ключе ответил Кирилл: — Чрезмерное упрощение сложных вещей убивает их.

— А ты не чрезмерно. Ты в меру упрости, — продолжал дурачится Мих.

— Подожди Кирилл, ты не прав, — сказала Оля.

— И в чём же?

— Представь группу носильщиков таскающих грузы у себя на спине. Потом кто-то взял и придумал тачку. Теперь один носильщик может за день перетащить втрое большую массу на то же самое расстояние. Увеличение эффективности в три раза. И представь, что на заводе внедрили новый техпроцесс повышающий эффективность на десять процентов. Новый техпроцесс на заводе и придуманная тачка. Десять процентов и триста — казалось бы несопоставимая разница. Но если эффективность группы носильщиков составляла двадцать энергоединиц и шестьдесят, соответственно до и после изобретения тачки. То эффективность завода повысилась с десяти тысяч энергоединиц до одиннадцати тысяч. В процентном отношении выигрывает тачка, а в абсолютных цифрах — завод. Неправильно в оценке основываться только на относительных цифрах.

— Оль, ты к чему это нам рассказала?

— Применительно к нашему случаю. Мы провели масштабную тренировку. Сработались как бригада. Уверились в собственных силах. Пусть конкретно сейчас это не принесло дополнительных энергоединиц, но потенциальная польза огромна.

За столом замолчали. Иногда в беседе сами собой возникают такие кратковременные паузы. И точно во время неё, Мих гордо сказал: — Вот какая у меня умная напарница!

Ребята засмеялись.

— Зато сам дуб-дубом.

Мой будущий отец смеялся громче всех.


Мих и Аня столкнулись в коридоре, ведущем из кают-компании в ремонтную мастерскую и дальше, к отсеку гидропоники и к огромному, размером с грузовой автомобиль, трёхмерному принтеру для распечатки всяких бытовых мелочей и мебели.

В том, что они случайно встретились, не было ничего странного. Жилое пространство занимает едва ли четверть внутреннего объёма корабля. Космонавты постоянно встречались друг с другом десять раз на дню. Возможно, среди бесконечных просторов астероидного пояса — спрятав слабые тела от великой пустоты за десятками слоёв прочнейшей брони — люди больше обычного нуждались в обществе и инстинктивно тянулись к подобным себе.

Снежная Аня стояла у распахнутого во всю стену «окна». Видеопокрытие стены отображало настолько плотную и вещественную черноту, что казалось будто та вот-вот вытечет и прольётся на пол тяжёлыми маслянистыми каплями. Редкие и крохотные огни далёких звёзд терялись в чернильной темноте. Но ярче далёких звёзд горели габаритные огни возвращающегося исследовательского зонда пилотируемого Два-Ка. Из-за вращения жилого отсека, траектория полёта визуально смещалась.

Второй зонд, управляемый Недолётовым Кириллом, видимо находился вне поля зрения. Впрочем, он тоже должен был уже возвращаться на корабль.

— Привет, — поздоровалась Аня, так как сегодня они ещё не виделись. Смена Миха начнётся только через два часа. Для него сейчас — раннее утро. Для Ани уже поздний вечер. По условному, но незыблемому времени корабля — по времени Москвы, служащему точкой отчёта для всех экипажей всех кораблей сейчас шёл четвёртый час вечера.

— Привет Снежинка, — Мих, зевнул, прикрыл рот рукой, но нисколько не смутился. За месяцы полёта члены команды невольно сблизились как родные братья или как прожившие многие годы вместе супруги, — на что смотришь?

— Думаю, — скупо объяснила Аня. — И прекрати, наконец, называть меня Снежинкой!

— Я — Мих, ты — Снежинка, — пожал плечами Мих.

С хитринкой в голосе Аня поинтересовалась: — А Макаренко Оля?

— Оля просто Оля. Согласись, было бы странно называть её «Макаром».

Аня засмеялась: — Это было бы странно.

— Вот-вот, — разошедшийся Мих взмахнул руками, — кроме того есть ещё один аргумент. Ты похоже на снежинку, а Оля ну никак не напоминает одного известного мне Макара. Макара Семёновича, преподававшего теоретическую астрофизику в первом круге обучения. Он был знаменит шикарными тёмно-рыжими усами повышенной мохнатости. Словом, Оля совсем на него не похожа.

— А я напоминаю на снежинку, такая же холодная?

— Нет, такая же красивая.

Мих смутился. Аня тоже. Габаритные огни исследовательского зонда приблизились. Теперь уже не спичечная головка, а половина копеечной монеты сияла в первобытной ночи щедро расплёскиваемой энергией.

Он хотел уйти, как Аня неожиданно спросила: — Та роза, которую подарил Оли, помнишь?

Мих кивнул.

— Мне тогда показалось… Не важно. Передавай привет напарнице.

— Ты поссорилась с Сергеем? — поражаясь собственной смелости, спросил Мих.

— Нет… Нет! — Аня тряхнула головой, словно сбрасывая уцепившийся за короткие волосы, упавший с потолка клок пыли. Только никакой пыли не было и быть не могло. Робоуборщики трудились на совесть. Это был даже не вопрос чистоты, а прямое требование устава. Пыль и мусор на космическом корабле могут привести к пожару.

Аня взглянула в чернильную темноту за «окном» и сказала: — Макс поймал отражение сигнала от поверхности астероидов. Кирилл и Катя вылетели на зондах, чтобы точнее определить местоположение источника.

Мих растерялся от резкой смены темы: — Чей сигнал?

Аня хмыкнула: — Неизвестно.

— Но хоть что-то можно выяснить?!

— Кодированный сигнал, передаваемый узким лучом. Нам повезло оказаться в полосе передачи и поймать хотя бы смазанное отражение сигнала от поверхности астероида. Отражение настолько смазано, что бессмысленно даже пытаться расшифровать. Чтобы определить местоположение передатчика, Недолётов и Кропоткина вылетели на зондах.

— Поблизости есть другие корабли?

Аня покачала головой.

— А иностранные?

— Если и есть, то ни НАСА, ни ЕвроКосмос не знают о них. Или не хотят говорить.

— Дела-а-а, — протянул Мих, проводя рукой по короткому ёршику недавно отстриженных волос, — комету мне в дюзы!

Услышав про комету, Аня сначала улыбнулась, потом поморщилась, но промолчала. Чернильная темнота по капли вытекала из распахнувшегося в видеостене окна.

— Что теперь делать? — спросил Мих. Не столько у Ани, сколько у самого себя. Однако ответила именно Аня:

— Принимай смену у Ленки, а я пойду спать. Сигнал сигналом, но распорядок никто не отменял.

— Так ведь сигнал! — возразил Мих.

— Думаешь это инопланетяне? — усмехнулась Аня, — Прилетели в солнечную систему специально для встречи с Михом Майоровым. Знаменитым и великим Михом. Проделали путь в десятки световых лет, специально, чтобы…

— Ну тебя, — отмахнулся Мих, — а если это пираты?

Аня скептически изогнула тонкие, чёрные, как великая темнота в видеоокне, линии бровей: — Какие пираты?

— Космические! Которые берут на абордаж якобы пропавшие корабли и похищают якобы потерявшиеся автоматические корабли — посылки.

— Эх, Мишка.

— Что?

— Какие же вы мальчишки всё-таки дети, — покачала головой Аня, — я бы запретила мальчишкам подниматься в космос лет до тридцати, пока не поумнеют.

— Лучше до сорока или сразу до пятидесяти.

— Боюсь, вы полностью безнадёжны- вынесла вердикт Аня, — что в семнадцать, что в тридцать, что в пятьдесят.

— Без нас никуда, — напомнил Мих.

— Да, — согласилась Аня, — никуда. В этом и проблема!

— Это не проблема. Это — решение! Не грусти, Снежинка, всё наладится.

— Сколько раз просила прекратить называть меня «снежинкой»?

— Тысячу или десять тысяч, — улыбнулся Мих, — я не считал.

— Попадись мне завтра на тренировке, — пригрозила Аня.

— Попадусь, — пообещал Мих, — куда я денусь. Мы товарищи по спортивной команде «Луча». Не грусти, Снежника!

— Ну, Мишка. Ну, погоди!

Однако учебный тренировочный бой на мечах пришлось отложить. Таинственный сигнал, пойманный первым пилотом «Луча», Безумовым Максимом, исчез так же внезапно, как и появился. Местоположение источника удалось определить с точностью до астероидного скопления. Им оказалось скопление А19НТ.

К удивлению капитана и членов команды, скопление было обследовано полтора года назад поисково-разведывательной бригадой «Серебряный ветер». Обследовано и признано малоперспективным для разработки. Капитан повторно запросил данные о нахождении советских и иностранных кораблей в районе скопления. Первым пришёл ответ с базы «Кольца», час спустя ответила Земля. Никаких кораблей в районе скопления А19НТ не было. Почему-то капитан «Луча», Волин Сергей, предполагал именно такой ответ.

Безумов Максим и Недолётов Кирилл, независимо друг от друга, пересчитали результаты вычислений. Результаты совпали с точностью до пары сотен километров. Астероидное скопление А19НТ. Состоит из десятка астероидов среднего размера и сотни мелких. Обследовано. Осмотрено. Просвечено. И признано непригодным для разработки. Согласно архивам ГлавКосмоса и предоставленным по запросу в рамках договора о совместном исследовании космоса, архивам НАСА — первым и последним кораблём, посетившим скопление А19НТ полтора года назад, был «серебряный ветер». Бортовой номер 151. Под командованием капитана Чуй Ирины Александровны.

Используя базу «Кольцо» в качестве ретранслятора, Сергей связался с Ириной, описал ситуацию и попросил переслать выписки из корабельного журнала касающиеся обследования скопления.

По словам Ирины, ничего необычного в скоплении не было, разве только…

— Да-да, — подался вперёд Сергей.

Расстояния в космосе огромны и при разговоре с достаточно удалённым собеседником, ответа приходится ждать несколько десятков секунд или даже минут. Изображение молодой женщины в рабочем комбинезоне ответило: — Относительно крупное скопление, но удивительно пустое. Обычно даже из гораздо меньших скоплениях имеется, что взять. В этом же, за исключением базовых элементов — пусто. Пустая порода. Словно пылесосом вытянуто.

— Вы заметили следы искусственной деятельности? — спросил Сергей.

Ирина Александровна, капитан «серебряного ветра», позволила появиться едва заметной улыбке. Как же — совершающая первый самостоятельный вылет молодёжь ищет то ли инопланетян, то ли пиратов, то ли древние, потерянные автоматические исследовательские зонды. И первое и второе и третье было мифами будоражащими молодых космогеологов во время их первой самостоятельной вылета. Всё как обычно. Ничего не ново под Луной. Так же как и над Луной.

Увы, следов посещения солнечной системы инопланетными цивилизациями так и не было найдено. И ещё ни один космогеолог не переквалифицировался в космоархеолога в связи отсутствием предмета исследования. Впрочем, когда это скучные факты препятствовали юности мечтать и надеяться? Наверное во всей солнечной не найти такого корабля, экипаж которого хотя бы раз не мечтал найти в каком-нибудь дальнем уголке системы чёткий и явный след присутствия братьев по разуму. Но, увы!

Иногда, хотя и очень-очень редко, космонавты находили старую технику. Самой знаменитой находкой подобного рода был потерянный во второй половине двадцатого века советский марсоход Марс-3. Теоретически что-то подобное могло бы найтись где-нибудь на просторах пояса. Но то, что отправленный и потерянный предками артефакт до сих пор бы функционировал, было совершенно невероятно. Космос слишком агрессивная среда. И даже современные автоматические исследовательские зонды недостаточно надёжны. Что уж говорить о хрупких и нежных изделиях предков.

Ирина Александровна улыбнулась самым краешком губ: — Следы искусственной деятельности не были обнаружены.

— Спасибо товарищ капитан, — сухо поблагодарил Сергей обижаясь на едва заметную улыбку.

Ирина Александровна ещё раз улыбнулась краешком губ, попрощалась и исчезла.

Капитан «Луча» задумчиво постучал ногтём по поверхности стола. Попробовал поцарапать, но матово блестящий пластик оказался прочным и не поддавался натиску.

Возвращаться на «Кольцо» необходимо. Хранилища полны. Грузовые — добытыми в скоплении ресурсами. Информационные — уточнёнными данными о составе и орбитах всех, до самых крохотных, астероидов обследованного бригадой скопления. Это огромный массив данных. Передавать по каналам связи слишком проблематично. Проще довести и напрямую перелить в информационные накопители «Кольца».

Следующая остановка — база «Кольцо». Но вот, что делать потом? Взять очередной задание и с коммунистическим пылом впрячься в работу или сделать ставку на смутную надежду и отправиться в скопление А19НТ. Почти наверняка — пустое скопление, безжизненное. Пустое.

Решить не просто. Но решать нужно. На вчерашнем голосовании проведённом на внеочередном сборе совета бригады голоса распределились примерно поровну. Сергей не участвовал в голосовании. Он — капитан. И ему предстоит выбрать путь для корабли и его команды.

Сергей с силой стукнул по столу кулаком, но только ушиб руку. Хороший у них корабль — прочный. Даже распечатанные на принтере по эскизам Лейкиной Ленки столы и те прочные. А капитан?

Он достаточно прочный?

Волин ещё не знал какое решение он примет, но точно был уверен, что когда придёт срок, решение будет принято.

Смутная, детская мечта, рождённая пойманным радаром отражением непонятного сигнала исходящего из А19НТ. Или настоящая, взрослая работа о которой мечтали с… мечтали с… Да сколько себя помнили, столько и мечтали.

Выбор не прост. Совсем не прост. Особенно когда тебе только вот-вот исполнится восемнадцать и ты капитан корабля несущий ответственность за доверившихся тебе товарищей.


Вошедший в кают-компанию, выполняющий обязанности связиста, Макс выглядел растерянным.

— НАСА подтвердила наличие «Burning phoenix» в районе скопления А19НТ.

Принёсший новости прибалт развёл руками как бы говоря — не я это придумал. Я только передал.

Склонившиеся над расчётами Кирилл и Мих оторвались от экранов. Шепчущиеся о чём-то своём, о девичьем (о способах синтеза сверхдлинных искусственных белковых молекул) Аня и Лена замолчали. С довольным видом подбивающий бюджет капитан, высчитывающий сколько балов их бригада получит после сдачи груза, поднял голову и недовольно наморщил лоб. И только Андрей, спящий с открытым ртом на диване, не соизволил проснуться. И рот не закрыл.

— Постой, — первым сообразил капитан. — Неделю назад они сказали, что их кораблей, на момент передачи сигнала, в скоплении нет. Вообще никаких кораблей не было.

— Я помню, — ответил Максим. — Только вот сейчас с базы пришло сообщение. Американцы извиняются за предоставление ошибочных сведений вызванное техническими проблемами обработки данных и уверяют, что некий их корабль «Burning phoenix» вот уже почти как месяц торчит в скоплении. И уловленное нами отражение сигнала — сообщение с борта «Burning phoenix».

Первым не выдержал Кирилл: — Какое ещё сообщение?! С кем этот «Phoenix» мог общаться ели сигнал шёл не к Земле, а чуть ли не от неё — в открытый космос?

Макс развёл руками: — Таких сведений НАСА не предоставляло. Сослались на коммерческую тайну.

— На мошенническую тайну!

Сверившись с переданным сообщением, Максим уточнил: — На коммерческую.

— Не верьте им! — вскинулся Мих. Небрежное движение пальцами с надетыми на них управляющими кольцами привело к смешению стройных траекторий расчётов. Кирилл недовольно поджал губы.

— Наверняка они послали корабль, после того как поймали сигнал или узнали о сигнале из нашего запроса! — Мих кипятился и махал руками, ещё больше перемешивая графики и расчёты. Поймав друга за руку, Кирилл стянул с его пальцев управляющие кольца, позволяющие изменением взаимного положения пальцев отдавать приказы расчётному модулю малой вычислительной машины.

— Феникс долетел от Земли до скопления за неделю, — покачала головой Лена, — невозможно!

— Допустим, он мог лететь не от материнской планеты, а уже находиться где-то поблизости, — вставила Аня. Поймав недоверчивый взгляд Лейкиной Лены, инженер систем жизнеобеспечения объяснила: — Конечно я не верю в конспирологические бредни Миха. Но чисто теоретически…

— Давайте запросим маршрут «Burning phoenix» и узнаем точно.

Макс засомневался: — Нам разве дадут?

— Не у американцев запросим, голова. У наших.

Через несколько часов пришёл ответ. По сведениям ГлавКосмоса: последний раз «Burning phoenix» наблюдался двенадцатого февраля, в восемнадцать часов и двадцать две минуты условного времени в районе… Пожалуй неделю назад, когда они уловили сигнал, он вполне мог бы оказаться в районе А19НТ. Конечно, если бы гнал на форсаже выбрав целью это пустое и никому не нужное скопление.

Сергей замолчал, оставив вопрос висеть в воздухе.

— Мы должны лететь в А19НТ! — потребовал Мих.

— И что мы там будем делать? — укоротил товарища разбуженный накалом спора Андрей.

— Искать источник сигнала!

— Разумеется мы его не найдём, — вредным голосом с умилительными интонациями, как будто разговаривала с каким-то детсадовцем, протянула Щукина. — Тогда мы скажем взрослым дядям из ГлавКосма: извините, что потратили рабочее время, рабочее тело и ресурс корабля на какую-то ерунду. Страна у нас богатая, она оплатит — так?!

— Лена, не заводись, — попросил капитан.

— Нет уж товарищи, позвольте мне сказать, — закусила удила Щукина. Сидевшая рядом с Леной, предчувствуя близящийся взрыв праведного гнева, Кропоткина Катя вздохнула, но промолчала.

Щукина вытянула указательный палец в сторону Миха: — Если бы все геологические бригады только и делали, что летали по солнечной системе в поисках тайн, кто бы тогда работал? Скажи нам, Мишенька.

— Чего это она опять начала? — шёпотом спросила Волин у Ани.

Аня пожала плечами.

Тем временем Майоров и Щукина сошлись в клинче.

— Вдруг там что-то есть!

— Да что там может быть! — возражала Лена.

— Американцы зачем-то сунулись в А19НТ, астероид в меня попади?! Видимо есть, что лисе прятать, если хвостом следы заметает.

Как и любой спор, когда спорщики, вместо того, чтобы выслушать собеседника, пытаются навязать ему собственную точку зрения, этот окончился ничем. Только Щукина в сердцах навала Миха саботажником, а мой будущий отец, увы, не удержался и назвал Ленку «обыкновенной дурой». На лбу у Сергея пролегла новая складка. Очень плохо, когда в полёте ссорится экипаж.

Позже, Снежная сказала кипящему Миху: — Не обижайся на Лену. У неё отец был начальником ГрадСтроя и его посадили за растрату целевых средств. Давно, Лена была ещё совсем маленькой. Мне кажется, она считает себя виноватой перед обществом за то, что он был её отцом. Поэтому Щукина такая непримиримая… насчёт всего. Не обижайся, ладно?

Мих дёрнул щекой.

— Ну не обижайся, Мих, пожалуйста.

— Я и не обижаюсь…

В это время Макаренко Оля уговаривала Щукину Лену: — Не сердись на Мишку. Он хороший парень, просто горячий и дурной немножко. Но кто из мальчишек не такой?

Из дневника Снежной Анны Владимировны. Девушки, которая не верит ни в пришельцев, ни в пиратов.

…этот странный сигнал. Старший товарищ Лепняненко отнёс записи командору станции. Командор обещал переслать на Землю, для расшифровки. Но вряд ли что-то получится с расшифровкой. Мы ведь записали не сам сигнал и даже не его отражение, а отражение отражения. Смазанное и испорченное.

Разумеется, я не верю в бредовые идеи Миха. Тем более он меняет их по три раза на дню. Сначала у него были пришельцы. Потом западные спецслужбы, готовящие теракт в пустом и никому не нужном скоплении. Теперь вот — пираты. Мне кажется: сам Мишка уже не слишком верит в свои фантазии, продолжая настаивать больше по привычке.

Сергей принял решение лететь на охоту за астероидным скоплением М2Т92. Скопление небольшое, но оно движется на встречных курсах, удобно для перехвата и ещё никем не исследовано.

Что же до А19НТ и радиопередатчика пославшего сигнал куда-то прочь от Земли. Наверное, это и правда был «Burning phoenix», как заявляют американцы. Сумевшие преодолеть межзвёздную бездну братья по разуму использовали бы передатчики на гравитационных или на квантово-вероятностных волнах. Никто из землян не смог бы перехватить их сигнал, так как у людей не существует приёмников вероятностных волн, а возможность существования модулированных гравитационных волн и вовсе не доказана. Ну не могут же пришельцы использовать банальную радиосвязь, которой пользуемся мы сами? Или всё-таки могут?

В любом случае: наша следующая цель М2Т92.

Загрузка...