Покорись, Ведьма, или Тёмный изволил влюбиться!

ГЛАВА 24

Ведьма

День сменялся следующим, затем ещё одним и ещё, ещё… ещё. Легче не становилось. Боль, что осела в груди, только нарастала, превращалась в пропасть, которую я не могла ничем заполнить. Охота на чудовищ в зачарованном лесу, работа в лавке, помощь людям… всё это делала как во сне. Всё стало серым, безликим, краски стёрлись, оставляя после себя серый шлейф, что узлом стягивался на горле и давил, лишая воздуха.

Яр и волки старались меня вытащить из этого состояния, веселили, отвлекали, загружали работой и всячески пытались встряхнуть, но… не получалось. Я старалась делать вид, что всё хорошо и многих людей, что приходили в лавку, смогла обмануть, однако, не близких. Те знали меня, чувствовали… Им и самим было как-то не по себе. Всё изменилось. Всё изменил один Тёмный, что попал в наш мир. Он вихрем влетел в наши жизни, перевернул их и… ушёл.

Он ушёл, а мы остались…

Хуже всего было по ночам. В одиночестве. Воспоминания волной накрывали сознание. Шторм врывался в мысли, разрывая сердце. Глаза… его глаза сводили меня с ума. Стоило только прикрыть веки, как тёмные, словно глубины моря, глаза преследовали меня, сводили с ума, не оставляя и шанса избавится от них, стереть их из воспоминаний. Они подобно двум черным жемчужинам, сверкали в ночной тьме. В них отражался целый мир, полный противоречий и притяжений, затрагивающий самые далёкие уголки души. Его мир. Загадочный… непостижимый… и такой притягательный, что сводило мышцы от желания пойти вслед за ним.

Такие мысли порой постигали меня. Но… я их упорно отгоняла. Ведьма-Хранительница не могла бросить свои обязанности. В том, что я делаю – моя жизнь, моя суть, вся я. Я уйду, и Яр останется один. А один может погибнуть… Сражения с монстрами никогда не прощают ошибок. Погибнут и другие люди. Жители Васильков и соседних деревень, городов…

А волки… Мои фамильяры привязаны ко мне и являются помощниками в моём нелёгком деле. Что им делать там, где нет зачарованного леса, что породил их? Будет ли их жизненная сила также велика, как и здесь? Боюсь, что нет…

Да и… никто не звал меня за собой… Он просто ушёл. Его тянула привычная жизнь, родной мир, близкие, работа… ради которой он всё это время жил. Его мир нуждается в нём, как и мой во мне.

Магия сыграла с нами злую шутку, разбив сердца на осколки, которые мы будем склеивать всю жизнь…

Так и протекали ночи… В мучениях, сомнениях, терзаниях и гнете несбывшихся надежд, оседая невыносимо тяжёлыми камнями в сердце.

На пятую ночь я не выдержала. Отправилась к реке под лунным светом. Той самой реке, где неистово целовал меня Тёмный. Войдя в её недра, я ощутила прикосновения Хорсена. Его горячие пальцы на моей коже… его бархатистый шёпот… “Власта-а”…

Губы вспыхнули обжигающим, приносящим боль утраты огнём.

– Люблю… – шептала я в ответ на свои воспоминания. – Люблю…

Сердце обливалось слезами, но мне нужно было пережить всё это. Оставить в прошлом… Смириться… Попрощаться…

– Хорсен… – ночной ветер унёс имя возлюбленного вдаль, сквозь тяжёлые серые облака.

Я посмотрела ему вслед, затем на звёзды, что начинали прятаться за надвигающимися тучами. Ещё несколько минут и будет ливень. Вода помогает, смывает острую боль, поэтому я ждала. Ждала ливня в надежде хоть как-то облегчить свои мучения.

Стало легче. Всего на чуть-чуть, но и этому я была рада. Бессонные ночи начали превращаться в регулярные вылазки. Я ходила вдоль реки или купалась в ней, сидела на берегу, собирала цветы… Отвлекая себя хоть чем-то по ночам, чувствовала облегчение, но… я стала очень мало спать. Тёмные круги вокруг глаз, уставшее лицо, слабость во всем теле и замедленность реакций стали сигналом для Волков. Они больше не терпели, не давали мне продолжать. Попросту не выпускали из дома по ночам, а Яр был с ними в этом солидарен. Пришлось готовить себе успокоительный сонный отвар. Им я смогла наладить свой сон. Через несколько дней уже была в привычном состоянии.

Жаль только, что душа не лечится также легко, как и тело.

Новость о том, что началась какая-то стройка на окраине деревне прошла мимо меня. Мне было всё равно какой корд к нам решил перебраться и зачем. Бывают такие, что к старости лет желают поселиться подальше от города, осев где-то поближе к природе. Мне что от этого? Всё равно. Скорее всего появится новый клиент на зелья, коль возраст уважительный.

А вот волкам было жутко любопытно. Как собственно и всей деревне. Наивные молодые девы мечтали, что это всё же не старец, а молодой, красивый корд, который ещё и не против обзавестись семьёй. Родители некоторых грели такие же надежды, остальные просто желали чтобы эта особа, что заселяется к нам, была влиятельна и богата, ведь тогда может и дороги нормальные проложат и получше благоустроят деревню.

Васильки гудели словно пчелиный рой, а мы с Храмовником тихо посмеивались над наивностью некоторых. )

– Властушка, – приветствуя нараспев, в лавку ворвался улыбающийся старик. Взгляд Всеволода мне не понравился сразу, а его оглядывания по сторонам… насторожили. – Властушка, я вновь к тебе.

И так хитро-хитро прищурился, что сомнений у меня не осталось никаких. Я знала зачем он пожаловал. Ведь не зря выждал момент, когда никого не будет, и всё время высматривал по сторонам.

– Всеволод, только не говори…

– Да, Властушка! – для убедительности он даже палец вверх поднял. – Твоя настоечка великолепна. Она работает как надо. Вот только закончилась.

У меня дёрнулся глаз и некрасиво открылся рот.

– Всеволод, её должно было хватить… ну, на несколько месяцев. Твоя жена вообще в порядке?

– Наша жизнь заиграла новыми красками, – хитро улыбнулся этот… этот… осеменитель. – Мы с жёнушкой наслаждаемся…

– Хватит! – взвизгнула я от испуга того, что могла услышать дальше. – Я поняла тебя, Всеволод. Только учти, ты уже не столь юн как раньше и нужно… эм… беречь силы и себя. Нельзя много таких нагрузок.

– Ох, Властушка-Властушка… вот сразу видно, что ты одна. Давно мужа тебе пора заиметь. Негоже такой красавице свою молодость на людей растрачивать. Она ведь быстро проходит, – запричитал старик, положив монеты за оплату. – Доколе ты будешь одна-то? Присмотрись к женихам. Неужели никто не затронул сердечко?

“Никто!” – отозвалось моё сердце, а затем тихо добавило. – “Только он… Тёмный”.

– А можа Яр? – огоньки вспыхнули в старческих глазах. Я удивлённо приподняла бровь. – Ну и что, что Храмовник. Они могут с постов-то своих уйти ради семьи. Он хорош, красив, силён, да и наследие у нашего светлого неплохое. Ему родители завещали.

– Откуда ты всё знаешь? – возмутилась я, на что Всеволод вновь хитро прищурился. Не собирался он мне отвечать на такие вопросы. А я решила, что пора выпроваживать его из лавки, пока он ещё чего не наговорил. – Ладно. Бери настойку и прячь. Сейчас должна Любава прийти.

Старик шустро забрал склянку из моих рук, и та через мгновение исчезла в кармане широкой рубахи. Он ухмыльнулся и направился к двери, но остановился.

– Корд свой дом-то уже почти закончил строить. Скоро рабочие поуезжают, а его так никто и не видел. Не знаешь кто это?

– Нет, – улыбнулась Всеволоду, а тот грустно вздохнул, явно расстроенный, что так и не узнал имя загадочного корда.

Время до обеда пробежало быстро. Обход территории тоже обошёлся без происшествий. Волки до самого вечера резвились, бегали друг за другом и всячески пытались развлечь меня. Я была им за это благодарна, ведь временами получалось немного отвлечься от сердечных терзаний. А вот вечер… Вечер выдался очень сложным.

После ужина я ушла в сад, чтобы побыть немного в тишине. Но моё уединение нарушил Яр. Друг принёс стакан яблочного сока и присел рядом. Долго смотрел на цветущие васильки, а затем, тяжело вздохнув, решился…

– Власта… – его голос был немного охрипшим, тихим… – Я уже очень давно понял, что моя жизнь изменилась. Она никогда не будет прежней, ведь моё сердце бъётся ради одной девушки. Той, ради которой я готов на многое… Очень многое. Той, ради которой я встаю каждое утро. Той, с именем которой на устах я засыпаю. Каждый раз я ищу её глазами, пытаюсь коснуться, забочусь, чтобы она была в безопасности, чтобы поела, чтобы её не мучила жажда, чтобы она радовалась каждому дню. А сейчас… сейчас моё сердце болезненно сжимается, вызывая физическую боль, когда я вижу, что она страдает. Вижу её слёзы, её потухший взгляд… Её страдания приносят мне невыносимую боль.

– Яр… – по щекам покатились горькие обжигающие слёзы.

Он не повернулся ко мне, всё также продолжая смотреть на цветы.

– Не стоит, Власта, – его губ коснулась печальная улыбка. – Я знал, что шансов у меня нет. Я для тебя всегда был только другом и пытался стать самым лучшим другом для тебя. Нельзя заставить полюбить… Но можно сделать любимого человека счастливым.

Он повернулся ко мне с мягкой улыбкой. В его голубых глазах плескалась забота и нежность. Настолько этого было много, что я захлебнулась от его чувств. Ехидна… я и не представляла сколько же он всего ко мне испытывает.

– Прости… – едва вымолвила я. Горло сдавило от непролитых слёз, от чувства вины…

– Власта, – его улыбка стала шире и добрее. – Тебе не за что извиняться. Я тебе благодарен за то, что ты есть, за то, что ты появилась в моей жизни.

– Но, Яр… Я… – голос совсем пропал под тяжестью давящих эмоций.

– Я знаю, власта, – он придвинулся ближе и нежно обнял меня. – Знаю.

На долгие несколько минут сад погрузился в тишину, лишь отдалённые звуки Васильков доносились до нас. Но в один миг всё изменилось. Яр встал и протянул мне руку. Я послушно вложила свою ладонь в его, и он потянул на себя, помогая мне встать.

– Пора, Власта, – твёрдно сказал он, делая первый шаг в сторону дома.

– Что пора? – не понимая, переспросила я.

– Пора позволить себе стать счастливой, – улыбнулся друг, крепко сжимая мою ладонь.

– Яр… Я не понимаю, – попыталась остановиться, но он мне не позволил.

– Совсем скоро всё поймёшь, – это были его последние слова перед тем, как мы вышли из сада.

А дальше… дальше я забыла как дышать.

Всё смазалось словно картину, что долго и трепетно писал художник, облили водой, и краски плавно стекали с холста. Сердце пропустило удар и заколотилось с такой скоростью, словно пыталось вырваться из груди и прыгнуть в руки того, кому оно принадлежит, в руки мужчины, от которого оно когда-то треснуло и рассыпалось на тысячи осколков.

– Хорсен… – прошептали мои губы, а ноги подкосились.

Мужчина, что стал всем для меня, в один миг оказался рядом и обхватив меня за талию, не позволил упасть.

Его запах… вечность бы вдыхала этот аромат…

– Власта… – прошептал он, прижимая меня к себе. – Власта! Моя власта. Моя… Только моя!

Слёзы счастья покатились по щекам, но тут же на меня обрушились воспоминания. Его последний грустный взгляд перед тем, как он шагнул в портал. Его слова прощания…

– Не твоя! – пытаясь отстраниться, ответила ему. Тому, кто разбил мне сердце, выбрав не меня.

– Моя! – твёрдо заявил он, не отпуская из стального захвата.

– Нет! – уперев руки в его твёрдукю грудь, не менее твёрдо сказала я. – Ты сделал выбор, Хорс и… это была не я.

– О, Боги… Власта, – взмолился он, продолжая меня удерживать. – Выбор я сделал. И это ты. И только ты, моя Ведьма!

– Отпусти, – попросила, продолжая вырываться.

– Нет!

– Отпусти, Тёмный! – внутри вскипала злость, подгоняемая обидой.

– Нет!

– Я никуда с тобой не пойду! Я нужна здесь. Богиня выбрала меня в Хранительницы. Я не могу её подвести. Не могу бросить людей на растерзание монстрам. Не могу! – слёзы вновь покатились по щекам.

– И не надо, – его слова оглушили. – Знаю, что не можешь, Власта. Поэтому пришёл я.

Я в ошеломлении посмотрела на него, боясь поверить сладким словам. Он пришёл ко мне? Он готов ради меня остаться здесь? В мире, который ему не по душе? Оставить свою жизнь, свою карьеру там…

– Наш дом уже готов. Не хватает только Ведьмы в нём и… – он бросил взгляд на сидящих рядом волков, – сторожевых псов.

Бел зарычал с возмущением.

– Что значит наш дом? – я словно поглупела в один миг.

– Правильный вопрос, Власта, – усмехнулся Тёмный. – Нашим он станет как только Храмовник нас поженит. Я больше не собираюсь ждать. Мои нервы не железные.

– Поженит? – разум совсем оставил меня.

– Да, Власта, – раздалось со стороны, и я обернулась на голос друга.

Храмовник в белом балахоне, который успел надеть за это время, стоял возле свадебного алтаря, что сюда притащили из храма. Всё красиво украшено цветами и праздничными лентами, за забором стояла добрая половина деревни и все ждали… Ждали моего ответа.

А я… Я… Мне так обидно стало, что всё решили за меня… Сначала он ушёл, разбив мне сердце, затем пришёл, дом построил… Так вот какой корд строил дом… А теперь ещё и сам решил, что сегодня мы женимся.

– Нет! – сталь в моём голосе развеяла самодовольную улыбку Тёмного. – Не пойду я за тебя, Хорсен. Не заслужил! Где ухаживания, признания? Где это всё?

– Ведьма… – возвёл он глаза к небу. – Власта, ты же сама этого хочешь. Мы предназначены друг для друга. Мы не можем порознь. Мы…

– Нет, Хорсен! – упрямо заявила я.

– Ведьма! – прорычал Тёмный.

Я предостерегающе тяжело вздохнула.

– Покорись, Ведьма! – требовал Тёмный.

– Никогда! – в ярости ответила ему.

– Вы будете жениться или что? – устало спросил Храмовник.

Мы одновременно обернулись на Яра, и тот моментально стал бледным.

Волки ехидно фыркнули.

Люди за забором в предвкушении ахнули.

Тёмный опустился на колено.

Я изумлённо посмотрела на него.

– Власта, – его голос охрип. – Когда я встретил тебя, то понял, что ты самая невероятная девушка во всех мирах. С этого момента в глубине души я знал, что никогда уже не смогу забыть тебя. Жить без тебя. Я долго отрицал, сопротивлялся, цеплялся за свою старую жизнь, которой уже не было. В момент, когда я встретил тебя, она стёрлась в пыль. Стала несущественной. Всё стало несущественным. Ты стала моей жизнью. Ты и только ты. Ради тебя я готов на всё. Встать на колени… самая малость. Я воин. Привык сражаться, отвоёвывать своё, отстаивать и никогда не сдаваться. Я попадал в плен к врагам. Меня пытали, меня старались сломить, но никто никогда не мог поставить меня на колени. А сейчас… Один только взгляд подкашивает мне ноги, ставит на колени, заставляет дышать тобой, следовать за тобой, жить тобой. Я не смыслю жизни без тебя. Она лишена смысла. Власта… я люблю тебя! Всем сердцем люблю. Навеки в моём сердце только ты. Ты…

– И я… люблю тебя, Хорсен, – сорвалось с дрожащих губ.

Он взял мою руку, поцеловал и приставил золотое кольцо к пальцу. Но не надел.

– Ты станешь моей женой, Власта? Обещаю любить тебя бесконечно, заботится о тебе, о наших детях, о блохастых волках и обо всём, что тебе дорого. Обещаю поддерживать тебя. Стать тебе другом, который всегда поймёт, поможет и всегда будет с тобой. Желаешь ли ты такого мужа, Власта? – он говорил то, что я когда-то в праздник загадала у реки. Моим желанием, единственным, искренним желанием было… обрести такого мужчину.

Все затаили дыхание. Все ждали моих слов, моего ответа…

– Да, – выдохнула я, и ветер унёс ввысь мой ответ, делясь им со всем миром. – Да, Хорсен. Я буду твоей женой!