Поле боя — Америка. Родина или смерть!

ПРОЛОГ

Для летчиков 90-й истребительной эскадрильи на Аляске перехваты русских стратегических ракетоносцев Ту-160 и Ту-95МС стали уже рутинной работой. «Русские медведи» возобновили патрульные полеты в акваториях Мирового океана, чего не было со времен распада Советского Союза. Пилоты «Рапторов» и «Иглов» относились к этому даже с юмором, нередко прихватывая с собой в воздух журналы «Плейбой» и развлекая «русских Иванов» демонстрацией эротических фотографий сквозь фонари кабин своих истребителей при близких проходах возле гигантских русских ракетоносцев.

Но в этот раз командиру звена новейших тактических истребителей F-22 майору Эдварду Расту было не до шуток. Возле гигантских четырехмоторных ракетоносцев с красными звездами на крыльях и киле он разглядел небольшие хищные силуэты истребителей, тоже с красными звездами на плоскостях.

Доклад американского летчика поверг в шок дежурного офицера НОРАД:

— Я «Лаки-20», наблюдаю пару русских ракетоносцев «Bear» с эскортом четырех истребителей «Flanker».

— «Лаки-20», это «Ирокез», прием. Повторите донесение. Вы уверены в том, что видите?..

— Так точно, сэр. Наблюдаю звено русских тяжелых истребителей, предположительно «Су», прикрывающих пару дальних ракетоносцев конструкции Туполева. Прием, как поняли меня?

— Но этого не может быть!!! Русский авианосец сейчас в Южной Атлантике, а до ближайшей русской базы тысячи километров!..

— Я «Лаки-20», вызовите АВАКС или сами садитесь в кабину истребителя и взлетайте. Тогда увидите русские истребители сами! — рявкнул обескураженный майор.

А в подземном командном центре Противовоздушной обороны североамериканского континента, расположенном под горой Шайенн, оперативный дежурный исступленно повторял: «Этого не может быть!»

Глава 1 ТАРАН

Хмурые облака, казалось, касались верхушек торосов. Ледяная пустыня здесь, в северных широтах, простиралась от края до края. А под многометровым слоем льда — холодная, свинцовая толща океана.

И в этой льдистой непроглядной тьме зависла огромная туша, похожая на кита. Но это был не кит, хотя размерами и весом исполин превосходил некоторых представителей семейства китообразных. Его стальное «тело», покрытое «шкурой» прорезиненного противогидроакустического покрытия, было длиной 172 метра и шириной более 23 метров. Весил он пятьдесят тысяч тонн.

Ракетный подводный крейсер стратегического назначения «Северсталь» проекта 941 «Акула» сейчас парил без малейшего движения в водной толще. Под стальными листами его обшивки в маленьком и уютном, по сравнению с бесконечностью холодного океана, мирке люди делали свою работу. То есть в данный момент большинство из них ничего не делало, чтобы не производить лишний шум. Заняты были только вахтенные, напряженным глухим шепотом переговариваясь между собой. Режим — «тишина».

РПКСН «Северсталь» по условиям задания должен был скрытно, подо льдами, выйти в заданный квадрат, всплыть в полынье и произвести пуск межконтинентальной баллистической ракеты по цели на полигоне Кура на Камчатке.

Подводный и подледный поход проходил нормально, сменялись вахты, проводились приборки, на камбузе кок пек булочки по собственному рецепту. В общем, на борту подводного ракетоносца шла обычная жизнь. Никто особо не волновался — русским подводникам не впервой прокладывать подледные маршруты своих боевых походов. В этом даже есть свои положительные стороны: не донимают противолодочные самолеты и корабли НАТО.

— Акустический контакт по пеленгу двести! — доложил вахтенный акустик.

Находившийся в центральном посту старший вахтенный офицер среагировал мгновенно:

— Стоп машина! Боевая тревога! Режим «тишина». Капитана в центральный пост.

Капитан тоже не стал терять даром время. Наших лодок тут быть не должно. Согласно международным правилам, Россия заранее предупредила о ракетном пуске все страны, объявив данный район опасным для судоходства и пролета самолетов. Значит, кто-то из НАТО решил посмотреть представление из первого ряда. Да что значит «кто-то»! Известно кто: наши звездно-полосатые «вероятные друзья». И поэтому в деле — многоцелевая атомная подводная лодка класса «Лос-Анджелес» — одна из самых совершенных многоцелевых АПЛ в мире. Капитан понимал: уже то, что акустик сумел услышать ее, — просто чудо. Традиционно и по уровню шумности, и по следящей аппаратуре американцы нас обходили. Их многоцелевая субмарина могла часами «висеть на хвосте», не обнаруживая себя. Что она до последнего момента и делала. Единственная возможность переиграть американцев — затаиться и ждать.

— Акустикам — внимание! Докладывать о любом шуме. Рулевые — дифферент ноль, рули нейтрально.

— Есть дифферент ноль. Рули нейтрально.

— Штурман, глубина в районе погружения?

— Четыреста семнадцать метров, товарищ капитан первого ранга.

Медленно текли секунды ожидания. Американская подлодка, видимо, тоже потеряла контакт с целью и теперь ждала, когда «Акула» проявит себя. Игра нервов… В век термоядерных ракет и электроники, как и много столетий тому назад, все решали человеческая выдержка, хладнокровие и опыт.

Два стальных океанских хищника затаились в льдистой глубине Ледовитого океана, выслеживая друг друга.

— Товарищ капитан, контакт по пеленгу двести тридцать! Шум винтов… Это «Лос-Анджелес»! — срывающимся шепотом доложил акустик. — Удаление — сорок кабельтовых, глубина — сто тридцать метров.

— Рули — на всплытие! БЧ-5, полную мощность на винты! — капитан стиснул зубы. — Экипажу — приготовиться к столкновению!

Все в центральном посту схватились за что только можно.

Многоцелевая АПЛ типа «Лос-Анджелес» начала движение, полагаясь на свою малошумность. Но в тот же самый момент американские акустики услышали шум винтов русской подлодки! Отвернуть они уже не успевали. Две многотонные стальные сигары ударились друг о друга. Рывок чуть не сбил людей с ног, на камбузе полетела на пол посуда.

Американская подводная лодка врезалась в рубку «Акулы», пробороздила своим корпусом по его борту. Изогнутые, словно турецкие сабли, лопасти гребного винта ударили по рубке русского атомного подводного крейсера.

У моряков «Акулы» уши заложило от лязга, скрежета и ударов о корпус лодки. Командир лодки уцепился руками за поручни и скомандовал:

— Вперед, самый полный!

— Есть вперед самый полный!

«Северсталь» нагнала американскую субмарину и ударила ее в правый борт. «Лос-Анджелес» тряхнуло так, что команда не смогла удержаться на ногах, а многие электронные блоки и агрегаты сдвинулись со своих мест.

Получившая два «нокаутирующих» удара, с искалеченным гребным винтом американская атомная субмарина уходила на максимально возможной скорости. Подводные вихри кавитации, образовавшиеся в результате повреждения лопастей винта, теперь выдавали ее, что называется, «с головой».

— Товарищ капитан, их теперь за сто верст слыхать, — довольно доложил акустик.

Выслушав доклад акустика, командир «Акулы» усмехнулся: первые атомные подлодки Советского Союза проекта 627 «Ленинский комсомол» и последовавшие за ним стратегические подлодки проекта 658 с баллистическими ракетами американцы высокомерно называли «ревущими коровами» за их высокую шумность. Что ж, теперь и в американском флоте появилась своя суперсовременная «ревущая корова».

— Экипажу, осмотреться в отсеках. Доложить о повреждениях.

— Повреждений не обнаружено.

— Радист, передавай по сверхдлинноволновой связи: «В точке с координатами… — дашь координаты, штурман! — …подвергся тарану атомной субмарины предположительно класса «Лос-Анджелес». Повреждений не имею. Следую в район пуска».

— Есть! Передаю.

Американская многоцелевая атомная подводная лодка пыталась уйти от преследования, но получалось это плохо. Искалеченный гребной винт давал такой уровень шума, что ее получилось бы даже обнаружить какому-нибудь китобою или сейнеру, снабженному мало-мальски современной гидроакустической аппаратурой.

Капитан подлодки со всей силы въехал кулаком по переборке и выдал длинную нецензурную тираду, использовав несколько малоизвестных испанских и даже русских слов, слышанных им в молодости от отца-китобоя.

Он подошел к перископу, хотя и так все было ясно: над ними постоянно висели русские «Медведи» — противолодочные самолеты Ту-142. Они нахально забрасывали «лучшую в мире» американскую атомную подлодку гидроакустическими буями и наводили свои эсминцы. Вой турбин русских противолодочных кораблей постоянно сопровождал их, забивая все остальные звуки. «Хорошо еще, что хоть не устроили показательное бомбометание», — подумал командир американской субмарины.

— Кэптен, сэр, шум винтов по правому борту, пеленг сто пятьдесят! — доложил акустик. — Шум раздваивается.

— Гарри, ты можешь их идентифицировать?

— Сейчас… Сэр, это «Akula II»! Две единицы на кормовых углах!

— Понял, — командиру подлодки стоило огромных усилий держать себя в руках.

Господи Иисусе и Дева Мария! Две новейшие русские многоцелевые АПЛ «висели на хвосте» у его покалеченной лодки, даже особо и не скрываясь.

— Навигатор, сколько нам еще шлепать до Вранглер-фьорда?

Тут его прервало сообщение из машинного отделения:

— Кэптен, у нас через сальники вала внутрь поступает вода. Гребной винт разбалансирован.

— Задымление в турбинном отсеке!

Капитан подлодки сорвал микрофон:

— Экстренное всплытие! Продуть цистерны главного балласта! Рулевым — дифферент на корму пять градусов.

— Дифферент пять выполнил.

Лодка в тучах брызг, словно Левиафан, выпрыгнула на поверхность, вылетев чуть ли не на половину из родной стихии, а потом плюхнулась, подняв водяные валы и фонтаны брызг.

— Экстренное всплытие произвели, радар показывает множественные цели.

— К черту! Вахта — наверх! Провентилировать отсеки!

Капитан сам поднялся на ходовой мостик. Пахнуло холодом, леденящий ветер мгновенно пробрал до костей. Но капитана тут же бросило в жар от стыда — рядом, работая «самый малый вперед», раскачивались на волнах два русских эсминца.

«Все, отставки не миновать», — грустно подумал капитан американской многоцелевой субмарины.

Ледяная равнина, простирающаяся над водами океана, хранила безмолвное и величавое спокойствие. Так продолжалось сотни и тысячи лет. Иногда сюда вторгались люди, движимые тщеславием и гордостью, но находили здесь только гибель. Ибо что значат их маленькие жизни по сравнению с целыми эпохами вечного мрака и холода.

Но в один момент все переменилось: от многотонного удара вздыбились вековые льды, фонтаном выплеснулась стылая вода, из полыньи показалась боевая рубка атомной субмарины. Сокрушив своим прочным корпусом лед, она замерла на поверхности — единственное черное пятно среди господства всех оттенков белого.

Несмотря на свое превосходство в «весовой категории» над американской субмариной «Северсталь» тоже пострадала. Ее рубка была исполосована глубокими шрамами от лопастей гребного винта «Лос-Анджелеса», на левом борту зияла огромная вмятина, противогидроакустическое покрытие было содрано.

В центральном посту штурман крайний раз проверил навигационные расчеты и повернулся к командиру подлодки:

— Товарищ капитан 1-го ранга, лодка находится в заданной точке пуска. Координаты верные.

— Радист, подтверждение ракетного пуска?

— Подтверждение получено.

— БЧ-1 — ввести данные о цели в систему наведения ракеты!

— Есть!

— Боевая тревога! Ракетная атака! БЧ-2 — подготовить шахту номер пять к пуску!

— Есть подготовить ракетную шахту!

— БЧ-1 — центральному посту, координаты цели введены в систему самонаведения ракеты № 5.

— БЧ-2 — центральному посту, шахта номер пять к стрельбе готова.

Капитан и старший помощник одновременно взяли стартовые ключи. Откинута защитная крышка блока управления стрельбой. Ключи вставлены в прорези. Поворот.

— Пуск!

— БЧ-2 — центральному, есть пуск! Ракета вышла из пусковой шахты!

В царстве вечного холода в раскаленном клокочущем реве мощного реактивного двигателя родилась сверхновая звезда, озарив своим сиянием полярную ночь. Выброшенная из пусковой шахты могучая ракета включила двигатели первой ступени. В клубах огня и дыма скрылся даже сам огромный атомоход, а вверх потянулся сияющий столб пламени.

— Головной обтекатель отстрелен, полет нормальный! Ракету сопровождаем, телеметрический контакт устойчивый.

Нестерпимо яркая звезда раскаленной иглой прошила низкие облака и продолжала подниматься все выше. Отгорела первая твердотопливная ступень, включилась в работу вторая, чтобы потом в верхней точке баллистической траектории ракета вырвалась из мягких объятий атмосферы и снова нырнула вниз на гиперзвуковой скорости, которую разовьют жидкостные двигатели третьей ступени. На цель спикирует россыпь падающих звезд — разделяющихся высокоточных боеголовок с индивидуальным наведением.

В стылые глубины Ледовитого океана, на борт уже покинувшей район пуска «Северстали», унеслась кодированная радиограмма: «Поздравляем экипаж атомного подводного ракетного крейсера с успешным пуском. Головные части достигли мишенного поля с минимальным отклонением».

Командир атомной подлодки взял в руки микрофон внутренней трансляции:

— Экипажу атомохода объявляю благодарность за успешный пуск ракеты. Корабельному коку — раздать «внеочередную» порцию вина и мороженое!

Глава 2 ЗА ОКЕАНОМ — НОВЫЕ ИГРОКИ

«Молодые волки, упивающиеся собственной безнаказанностью больше, чем силой. Ни разу не битые, а значит, и не сделавшие выводов из горьких уроков», — Збигнев Кшесинский откинулся на спинку кресла.

Его пригласили на это совещание Комитета начальников штабов из уважения перед прошлыми заслугами. Самой последней из них стало подписание Переяслав-Хмельницких соглашений после оглушительного провала «миротворческой операции» на территории Украины. Рассчитывая ослабить Россию конфликтом на территории бывшей союзной республики, военное и политическое руководство Соединенных Штатов допустило ряд стратегических просчетов. И самое главное — недооценило русских. Благодаря изворотливости и опыту политических интриг представителю президента США Збигневу Кшесинскому удалось выторговать ряд уступок для своей страны. Хотя… Победа русских была слишком очевидна.

Последствием этого стало неожиданное укрепление власти генералитета в Америке. На самом деле все было просто — звездно-полосатый обыватель устал от показной «либерастии» и демократии с отеческой улыбкой. Сейчас граждане самой свободной страны жаждали одного — реванша!

Есть спрос — найдется и предложение! Таков один из основных законов рыночной экономики. Ассигнования Конгресса на суперсовременные военные программы выросли до небес. Рядом с убеленными сединами генералами, ветеранами «миротворческих операций» в Персидском заливе, Югославии и Афганистане, встали новые выкормыши Вест-Пойнта.

— Причиной провала операции «Дух свободы» на территории Украины была неправильная расстановка приоритетов, — вещал один из таких молодых карьеристов. Белая парадная форма офицера US NAVY[1] сидела как влитая на этом молодом майоре, видевшем бой лишь на мониторе тактического симулятора. — Советы много лет готовились именно к такому развитию событий: неядерной войне на европейском театре военных действий. Оперативное развертывание сил, линии снабжения, возможность пополнения людских и технических ресурсов — все это было на стороне русских. Мы могли уповать лишь на технологическое совершенство нашей армии и авиации. Но здесь эти азиаты оказались по-звериному хитрее. А расчет на союзников среди третьесортных европейских государств был в корне неверным и себя не оправдал. Никогда не стоит полагаться на туземные войска.

Кшесинский не выдержал и скептически хмыкнул.

— Сорри, господин советник, вы хотели что-то добавить? — вежливо улыбнулся докладчик.

— Нет, — покачал головой Игрок. — Вы, молодой человек, совершенно не учитываете славянский менталитет, пресловутую «русскую душу». А ведь именно поэтому русские выиграли и Вторую мировую, и кампанию на Украине.

— Мистика какая-то… — розовые губы скривились в скептической усмешке. — Естественно, человеческий фактор имеет на поле боя огромное значение. Но ставить его во главу угла… Мистика какая-то!

— Что ж, вам решать…

— Итак, начинаем операцию «Веселый Роджер»! Ее целью станет дестабилизация в Карибском регионе и впоследствии — захват власти в Венесуэле. Этим мы «убьем сразу двух зайцев»: укрепим свое влияние в этом регионе, ослабив тем самым влияние России, и добьемся переворота на мировом нефтяном рынке, контролируя запасы нефти в Венесуэле.

Глава 3 ПОД КРЫЛОМ — КАРИБСКОЕ МОРЕ

Ласковые лазурные волны тропического моря стелились под крыльями венесуэльских истребителей Су-27СМК, а справа по борту виднелся другой океан — зеленый. Тропический лес простирался на многие километры, выходя на берег Венесуэльского залива.

Военно-морской флот, армия и ВВС Венесуэлы проводили масштабные учения «Щит Республики». В них вместе с венесуэльскими военными участвовали и русские моряки. Как раз сейчас гвардейский ракетный крейсер «Москва», ВПК «Керчь» и большой десантный корабль «Цезарь Куников» должны были высадить на побережье десант «агрессоров».

Им противостояли корабли венесуэльского флота в составе дивизиона фрегатов, двух сторожевиков российской постройки проекта 11540 и двух «Сарычей» — эсминцев проекта 956. Прикрывали флот «защитников Республики» истребители ВВС Венесуэлы.

После успешной реализации первого контракта на покупку двадцати четырех многофункциональных истребителей Су-30 правительство Уго Чавеса приобрело еще десять новых самолетов Су-27СМК. Вместе с техникой прибыла и группа военных советников, среди которых были Олег Щербина и Юрий Рощин.

После войны на Украине, в которой народное ополчение и русские добровольцы разгромили войска НАТО и их «желто-блакитных» приспешников, много военных специалистов осталось «без работы» Большинство вернулось к мирной жизни: работали на восстановленных заводах, заново отстраивали разрушенные войной города и села. Но даже оставшееся количество военнослужащих было чрезмерно и для Украины, и для России. Конечно, можно было сократить армию и снова окунуться с головой в мутную воду социальных проблем и неустроенности быта офицерских семей (фондов все еще катастрофически не хватало). Но был найден другой выход: создание Российского добровольческого корпуса военных советников. Офицеры и солдаты совершенно разных воинских специальностей теперь могли подписать контракт и отправиться зарабатывать деньги в страны, с которыми у России традиционно было налажено тесное военное сотрудничество: Индию, Китай, Венесуэлу, Кубу, Малайзию, Северную Корею, Вьетнам, Египет, Иран. Военные, получившие реальный боевой опыт, теперь обучали летчиков, танкистов, моряков, спецназовцев, десантников, морских пехотинцев, зенитчиков владению русской боевой техникой.

Олег Щербина тоже подписал контракт и вместе с женой и сыном переселился за океан в венесуэльский город Маракай, возле которого находилась авиабаза Эль Либертадор. Здесь он вместе с ведомым обучал владению истребителем Су-27СМК венесуэльских пилотов, а свободное время проводил с семьей в небольшом уютном коттедже, утопающем в пышной тропической зелени.

Правительство Уго Чавеса сейчас находилось в самом трудном положении за все время с момента избрания его президентом. В последнее время США постоянно давили на Венесуэлу, обвиняя президента и правительство Боливарианской Республики в «ущемлении демократических свобод». При этом сами нагло вторгались в территориальные воды карибской страны и ее воздушное пространство. Почти каждый день дежурное звено Су-27СМК или Су-30 поднималось на перехват и сопровождение воздушных нарушителей. А на морских границах сторожевики, фрегаты и патрульные катера сталкивались (иногда и в прямом смысле) с кораблями US NAVY.

В ответ Уго Чавес наращивал военное сотрудничество с Россией.

Вот и сейчас майор Олег Щербина вместе со своим неизменным напарником капитаном Юрием Рощиным участвовали в учениях, прикрывая побережье. Летчики не включали радары своих истребителей, чтобы не быть обнаруженными, — сказывался опыт высокотехнологичной войны за Украину.

По телекодовой связи пришло сообщение с радиолокационного поста береговой обороны:

— 801-й, я Сельва, обнаружил воздушные цели на удалении сто пятьдесят километров. Предположительно — ударная авиация противника. Цели — уничтожить! — На командно-диспетчерском пункте вместе со своим венесуэльским коллегой находился и наш руководитель полетов, поэтому с общением проблем не возникало.

— Прошу разрешения атаковать!

— Восемьсот первому атаку разрешаю.

— Я 801-й, вас понял, атакую! Ведомый, держи хвост!

— Понял.

Два истребителя с трехцветными сине-желто-красными опознавательными знаками, полыхнув форсажным пламенем, ринулись на перехват. Небо прочертили инверсионные шлейфы управляемых беспилотных мишеней, запущенных с кораблей «агрессоров».

Но едва истребители стали заходить в атаку, как сработали станции предупреждения об электромагнитном облучении. Зенитные комплексы «Москвы» брали их на автосопровождение. Сейчас будет пуск.

Щербина и Рощин практически синхронно отстрелили шлейфы тепловых ловушек и дипольных отражателей, автоматически заработали станции постановки помех под крыльями Су-27СМК. Целое облако раскаленных ложных целей и серебристых диполей закрыло истребители. А два Су-27СМК все так же синхронно выполнили противозенитный маневр. Захват корабельных ЗРК был сорван.

Олег отдал ручку управления самолетом от себя, ловя в светящееся перекрестье индикатора лобового стекла беспилотную мишень. На пилонах истребителей были подвешены настоящие, а не учебные ракеты воздушного боя. Пуск! Огненные стрелы ракет Р-27 поразили головную мишень. Еще один результативный пуск выполнил Юра. Остальные «беспилотники» увеличили скорость и стали маневрировать с большими перегрузками, чтобы уйти от атаки.

Щербине сразу вспомнилось пылающее небо над Донецком и воздушные бои с лучшими «звездно-полосатыми» асами. Дистанция до беспилотных мишеней стремительно сокращалась. Времени на то, чтобы еще раз прицелиться, уже не было. Олег быстро переключился на оптико-локационную станцию. Режим ближнего боя — «шлем»! Коллиматорный визир прицела едва успевает зафиксировать мелькнувшую со скоростью молнии тень беспилотной мишени, палец жмет гашетку. Наперерез цели устремляются сразу две ракеты ближнего боя Р-73. Взрыв разметал обломки мишени. Юра тоже успел сбить «свою» цель.

— Я 801-й, задание выполнил. Отстрелялись нормально.

А внизу полным ходом шли учения. Крейсер «Москва» начал артиллерийскую стрельбу из двуствольного 130-миллиметрового орудия. Огненный вал взрывов частым гребнем прочесал берег, оставив дымящиеся воронки на песке и поваленные стволы тропических исполинов. Навстречу крейсеру рванулись ракетные катера, а на десантном корабле распахнулись носовые ворота и оттуда к берегу поплыли БТРы и БМП с морской пехотой…

— Восемьсот первому: возврат на «точку». Курс — двести восемьдесят.

— Вас понял.

В очередной раз звено майора Щербины подняли на боевое задание.

Американскую дизельную субмарину обнаружил экипаж морского патрульного самолета С-130 «Геркулес». На ее перехват вышли два сторожевика проекта 11540 «Неустрашимый». Два корабля этого класса были недавно проданы Военно-морскому флоту Венесуэлы. А прикрывать их с воздуха и отслеживать перемещения «соглядатая» должны были четыре истребителя ОКБ Сухого.

Америка не строила дизельные подводные лодки с семидесятых годов прошлого столетия. Но целый ряд причин вынудил их вернуться к не атомным субмаринам. Сверхмалошумные ДЭПЛ, оснащенные пропульсивным двигателем, были идеальны для мелководного Карибского моря и выполняли разведку в прибрежных районах США, выслеживая чужие подлодки и контролируя торговые пути.

Американские дизель-электрические лодки отличались совершенной электронной системой управления и были лучшими в своем классе. Но сейчас они столкнулись с равным по силе противником.

Щербина выполнил вираж над венесуэльскими «сторожевиками»-фрегатами. Это были универсальные корабли ближней морской зоны, вооруженные целым арсеналом для уничтожения самых разных целей. Они несли на борту пусковые установки противокорабельных ракет Х-35 «Уран», ракетоторпедный комплекс «Водопад-НК», также для поражения подводных лодок использовалась пусковая установка РБУ-6000 комплекса противолодочной обороны «Смерч-2». Небо над кораблем прикрывал комплекс ПВО «Клинок» — четыре модуля вертикального старта, на каждом — по восемь ракет. Также «сторожевик» был вооружен двумя боевыми модулями зенитного ракетно-артиллерийского комплекса «Каштан» и носовым 100-миллиметровым универсальным орудием, которое могло сбивать своим огнем даже противокорабельные ракеты. В кормовой части находился ангар для палубного противолодочного вертолета Ка-27.

Несмотря на свое небольшое водоизмещение этот корабль мог противостоять значительно превосходящим силам противника и решать самые разные боевые задачи.

В одном строю с ними шел и большой противолодочный корабль проекта 1134Б «Керчь» Черноморского флота России. Корабль прибыл в порт Маракайбо с официальным визитом, присоединившись к двум эсминцам Дважды Краснознаменного Балтийского флота. По официальной просьбе командования страны он вышел в море, чтобы поддержать операцию венесуэльских моряков по перехвату американской субмарины.

Вместе с многоцелевыми истребителями за лодкой вели слежение сразу три вертолета — один с «Керчи» и два с венесуэльских сторожевиков. Ее темный силуэт отчетливо виделся сквозь лазурную воду Карибского моря. Вертолеты пару раз проходили низко над ней, но американцы упорно продолжали идти своим курсом, пользуясь форой в скорости. Но дистанция между преследователями и их целью неуклонно сокращалась.

Субмарина-разведчик в открытую шла к границе двухсотмильной зоны. Если она выйдет в международные воды, то вся эта отчаянная погоня окажется безрезультатной.

— Ну, наглецы! Проучить бы… — стоящий на мостике головного сторожевика капитан-советник третьего ранга Семен Державин отнял от глаз бинокль и резко обернулся к капитану корабля.

Внезапно пришло сообщение от оператора радара:

— Засек восемь неопознанных целей, курс — двести сорок, удаление сто пятьдесят. Это «Хорнеты»!

Капитан Маркос де Сильва выразительно посмотрел на него. Смуглое лицо венесуэльца сейчас побледнело от напряжения. Он поднес к губам микрофон:

— 801 — прием, это Глория. У нас непрошеные гости идут курсом двести сорок.

— Прикройте.

— Вас понял, Глория, я 801-й, цель вижу. Ведомый, держи хвост!

Четверка Су-27СМК рванулась на перехват американским палубным истребителям. «Ковбои хреновы!» — со злостью подумал Щербина, направляя свой истребитель прямо на головной F/A-18C. Перед глазами мелькнула звездно-полосатая раскраска американского самолета и яркая надпись под кабиной: «Threat of the virgin».[2] И соответствующий рисунок.

«Да я тебя сам выебу»! Щербина закрутил такой каскад фигур, что у «Ковбоев» зарябило в глазах. Но всякий раз русские истребители оказывались в выгодном ракурсе для атаки американских «Шершней». Пилоты «Хорнетов» тоже были лучшими из лучших, но у них не было такого боевого опыта, как у русских летчиков, защищавших небо Украины. Это и повлияло на исход противостояния: у американских асов попросту сдали нервы, и они ушли не солоно хлебавши.

Подводная лодка ВМС США тем временем уходила.

— Porko Diablo! Что я могу сделать?! — капитан Маркос де Сильва сжимал кулаки от невозможности что-либо предпринять.

— Можно дать залп из реактивных бомбометов!

— На полном ходу! Мы сейчас делаем все двадцать восемь узлов!

— Я рассчитаю данные для стрельбы!

— Ну, хорошо, Сэм, действуй.

Державин вместе со штурманом склонился над компьютером и быстро защелкал клавишами.

— Скорость… Упреждение… Глубина… Замедление… Есть! — Кап-три выхватил из принтера распечатанный листок с рядами цифр и протянул его капитану корабля.

Тот глянул на расчеты.

— Расчеты по стрельбе глубинными бомбами утверждаю. Ввести данные в БИУС.[3] Бомбометы — товсь! Он добавил несколько отрывистых фраз по-испански.

— Пли!

Реактивные бомбометы не зря прозвали «морской «Катюшей». Сейчас уже не нужно ворочать тяжелые бочонки глубинных бомб, гаечным ключом вручную выставлять глубину взрыва, скатывать их вниз к кормовому срезу по направляющим. Сейчас все эти операции выполняла автоматика по данным боевой информационно-управляющей системы.

Загудели гидроприводы, связка стволов развернулась на необходимый угол. Секунда — и двенадцать снарядов с воем покинули пусковую установку. Дымно-огненные дуги потянулись к поверхности моря. Снаряды, получившие достаточное ускорение, с плеском ушли под воду. Через несколько секунд морская гладь вздыбилась чудовищными водяными столбами взрывов.

Отстреляв глубинные бомбы, связка стволов бомбомета повернулась вертикально, а под ней раскрылись массивные крышки погреба боеприпасов С лязгом в пусковую трубу вошел крайний заряд, и установка вновь развернулась, направив стволы в сторону моря. С визгом ушла еще одна серия реактивных глубинных бомб. И снова вздыбились гигантские водяные фонтаны.

— Сеньор капитан, акустический контакт с субмариной утерян, — доложил оператор гидроакустической станции.

— Ничего. — Маркос де Сильва повернулся к русскому капитану: — Грациас, сеньор. С вашей помощью мы заставили их понять, кто здесь хозяин.

В последнее время американские корабли и военные самолеты вели себя особенно агрессивно: то и дело нарушали морские и воздушные границы Венесуэлы. А в джунглях на границе с Колумбией, которую активно поддерживали США, активизировались банды наркоторговцев. На все адекватные действия венесуэльской армии и полиции США сразу раздували правозащитный бред об «угнетении демократических свобод». При этом с удовольствием потребляли импортируемую из этой страны нефть.

Совместные российско-венесуэльские учения стали одним из таких поводов «поиграть мускулами» для американской армии. Но русские шутить не привыкли, в чем наглядно убедились и капитан подводной лодки-соглядатая, и командир эскадрильи «Хорнетов».

Пока такие инциденты оканчивались мирно, несмотря на то что обе стороны действовали весьма решительно. Вопрос лишь в том, как долго будет длиться это «вооруженное до зубов перемирие»?..

Ласковое солнце отражалось в лазурной поверхности моря, свежий соленый ветер, напоенный тропическими ароматами близкого берега, приятно холодил лицо. Хлопали белоснежные паруса небольшой яхты, которую арендовал Олег. Сейчас он стоял на юте[4] и держал на руках сынишку, который вертел «настоящий» штурвал.

— Эй, «пираты моря Карибского», я вам бутерброды сделала! — к ним подошла Оксана и обняла «своих мужчин».

Олег поцеловал жену.

После учений, ставших по-настоящему «боевыми», майор Олег Щербина был награжден трехдневным отпуском. Это время он решил посвятить семье, и вместе с Оксаной и Сережкой на служебном джипе отправился за восемьдесят километров в Каракас.

Раскинувшаяся у подножия Карибских Анд столица Венесуэлы не переставала удивлять майора русских ВВС и советника ВВС венесуэльских. Вот уж действительно — «город контрастов». Каракас представлял собой пестрое смешение различных архитектурных стилей: испанские дома с патио (внутренним садом), величественные католические храмы, итальянская готика соседствуют с угрюмыми и массивными постройками времен немецкого колониализма — так и не удавшейся «Кляйн Венедиг».

Прямо на улицах столицы идет бойкая торговля. От пестрых шатров, лотков, импровизированных киосков уличных торговцев — «буонерос» рябит в глазах. Бульвар Сабана Гранде — пешеходная зона километра в три протяженностью — тоже заставлена лотками уличных торговцев и киосками и больше напоминает Арбат.

Только площадь Боливара, как и подобает главной площади страны, была свободна от «буонерос». Здесь расположены муниципалитет, старое здание МИДа, отданное сейчас под главный штаб советнического корпуса, кафедральный собор и президентский дворец Мирафлорес. Последний окружен проволочными заграждениями, по его периметру передвигаются военные и полицейские патрули. Административные здания, в особенности представительства иностранных государств, в центральной части Каракаса также находятся под охраной армии и полиции. К этому вынудил горький опыт почти удавшегося государственного переворота и свержения Уго Чавеса. В апреле 2002 года одна из оппозиционных манифестаций, подстрекаемая заговорщиками, застала Чавеса врасплох: толпа ворвалась в Мирафлорес. К президентской присяге был наскоро приведен председатель торгово-промышленной палаты Педро Кармона, который тут же озвучил указы о роспуске органов Боливарианской республики, включая парламент. Чавес был арестован, и Кармона отдал приказ о расправе над ним.

Вообще в Каракасе и во всей стране контрасты встречаются не только в архитектуре, но и в социально-политической жизни венесуэльского общества.

Сверкающие стеклом небоскребы нефтяных магнатов в центре столицы и лачуги бедняков на склоне гор, блестящие черные «Мерседесы» и военные камуфлированные джипы, деловые костюмы лощеных джентльменов и военная форма на вчерашних мальчишках. Стены домов расписаны революционными граффити с портретами Че Гевары, Фиделя Кастро и самого президента Венесуэлы. А рядом с портретами — различные лозунги, самый популярный из которых: «Chavez no se va»! — «Чавес не уйдет»!

Даже сам Каракас разделился на западную часть, где большинство — приверженцы одиозного президента, — и восточную, населенную преимущественно «средним классом» буржуа и откровенных потребителей. Разделительной линией здесь служит площадь Чакаито, восточная оконечность бульвара Сабана Гранде.

Затянувшаяся конфронтация приверженцев старого порядка и социалистов, сторонников Боливарианской революции, которые (не без поддержки США) хотят свергнуть Уго Чавеса и прибрать к рукам богатейшие нефтяные месторождения, тлеет уже давно, время от времени вспыхивая провокациями, далеко не мирными митингами и даже откровенно вооруженными выступлениями.

В последнее время ситуация резко изменилась. Соединенные Штаты потерпели сокрушительное поражение на Украине, потеряли большую часть своего влияния в Европе. Государства и народы наконец поняли, какую кровавую дань нужно заплатить за мнимые «свободу» и «демократию». «Демократическим путем» отказаться от собственного самосознания в угоду пустой американской масс-культуре одноклеточных потребителей с холестериновыми мозгами от Макдоналдс. Взамен получить «свободу» умирать от голода и нищеты, когда американские компании будут нещадно эксплуатировать природные, промышленные и интеллектуальные ресурсы страны-сателлита. Так было на Украине, так было и в Индии, когда в 1982 году от токсичной аварии на заводе американского химического концерна «Юнион Карбайд» в штате Бхопал умирали дети и женщины. Так было и в послевоенной Англии, когда американцы стали откровенно паразитировать на научно-технических достижениях своих же союзников по антигитлеровской коалиции, а потом по блоку НАТО. Прибрав к рукам технологию производства первого в мире боевого самолета с вертикальным взлетом и посадкой, они взамен поставили англичанам партию откровенно негодных истребителей F-104 «Старфайтер». Корпорация «Локхид» получила миллионы долларов прибыли, а английские пилоты прозвали F-104 «летающим гробом». Прозвище для истребителя-перехватчика далеко не лестное, но вполне оправдывающее скверный «характер» машины.

Россия в отличие от звездно-полосатого соседа свою дружбу не навязывала, как не делала это и в других странах. Со времен Советского Союза одна шестая часть суши предпочитала дружить, а не колонизировать. Конечно, можно вспомнить Афганистан. Но там СССР вел войну с международным терроризмом, которую щедро спонсировали ЦРУ и Пентагон.

Правительство Венесуэлы при поддержке России добилось значительных усилий по развитию промышленности и увеличению объемов нефтедобычи, а нефть — главная статья доходов этой страны.

Армия и флот Венесуэлы крепли при поддержке российских специалистов и военной техники, а для страны это было сейчас очень важно.

Когда Олег и Сережка доедали приготовленные заботливой Оксаной бутерброды, Олег заметил скоростной катер, который, распустив белые «усы» бурунов, приближался на большой скорости к яхте.

Катер затормозил у самого борта парусника, и молодой парнишка в военной форме на ломаном английском сообщил:

— Сеньор, вас срочно желает видеть полковник Рамон Ривера! Перебирайтесь на катер, мы доставим вас к вертолету, а на нем — в Эль Либертадор. Жене и сыну уже заказан номер в отеле, не беспокойтесь.

— Вот черт! Отдохнули, называется… Оксаночка, извини меня, пожалуйста, — служба.

Жена вздохнула и обняла сына.

— Что ж, иди, вояка. — Она обняла и поцеловала мужа.

— Счастливо, Сережка, я скоро прилечу и привезу тебе подарок. Хорошо?

— Холосо, — Сережка замахал ручкой папе, а Оксана, не удержавшись, тайком от сына смахнула слезу.

Глава 4 ПОДВОДНЫЙ АВИАНОСЕЦ — ОТ ИДЕИ ДО РЕЗУЛЬТАТА

Решение было прямо на поверхности. Просто для реализации такой масштабной и фантастической идеи нужно было разрушить привычные стереотипы и выйти за тесные рамки обыденности.

Эта идея была предложена на рассмотрение самых высоких инстанций группой молодых специалистов, инженеров, аспирантов, студентов кораблестроительных и авиационных вузов. На специальном заседании присутствовал советник Президента России по новым технологиям и целая коллегия высокопоставленных военных, инженеров, конструкторов, производственников.

Впервые проблему, которую они обсуждали, удалось решить немецким инженерам. В 1916 году в Германии были заложены подводные крейсеры типа U-139. Их водоизмещение составляло 2483 тонны. На вооружении, помимо двух 150-миллиметровых орудий и шести 533-миллиметровых торпедных аппаратов, был и легкий гидросамолет-разведчик W-20, который спроектировал Эрнст Хейнкель. Правда, Первая мировая война уже заканчивалась, и лодку передали по репарации во французский флот.

В 1917–1918 годах в Англии также на одной из трех подлодок, так называемых подводных мониторов, был смонтирован легкий ангар. При погружении он наддувался сжатым воздухом для того, чтобы противостоять давлению. Авиастроительной фирмой «Парнелл» был создан гидросамолет «Пэто». На этой подводной лодке была также установлена и пневматическая катапульта для старта самолета с борта носителя без разбега. Но 26 января 1932 года подводная лодка М-2 затонула в проливе Ла-Манш вместе с экипажем и гидросамолетом. Причиной катастрофы стала именно разгерметизация палубного ангара.

Во Франции в 1929 году была разработана подводная лодка крейсер «Сюркуф», тоже оснащенная самолетом «Бессон МВ-5». В 1941 году она базировалась в Англии и даже успела принять участие в военных действиях на стороне сил Шарля де Голля. Гидросамолет выполнил несколько разведывательных полетов. Но 18 февраля 1942 года «Сюркуф» был протаранен подопечным транспортом, когда шел в охранении конвоя.

В Советском Союзе при проектировании подводных лодок класса К — «крейсер» тоже рассматривалось предложение оснастить их разведывательным гидросамолетом — двухместной летающей лодкой СПЛ с мотором М-11. Основные его достоинства: быстрая сборка и разборка и поразительная компактность.

Но первыми, кто приспособил для ударных задач самолеты, базирующиеся на подлодках, были японцы. В сентябре 1942 года японские бомбардировщики E-14W1 с подводных лодок И-9 и И-15 нанесли удар по американскому побережью в районе штата Аризона, сбросив шесть бомб калибром 50 килограммов. Уже перед самым окончанием войны в Японии были построены две суперподлодки серии «AI». Они несли по три ударных самолета «Сейран» каждая. Для их запуска была предназначена 40-метровая пневматическая катапульта. Однако с окончанием войны обе подводные лодки вернули из боевого похода.[5] Таким образом, представленный на суд высокой комиссии технический проект не являлся «технической экзотикой». В нем учитывался и экономический аспект проблемы, так как переоборудование двух атомных подводных лодок под опытные носители боевых самолетов гораздо дешевле постройки новых лодок.

Сейчас в составе Северного флота находится три атомных подводных крейсера с баллистическими ракетами на борту. Это лодки проекта 941 «Акула», самые мощные в мире. Однако судьба их незавидна: постоянно не хватает финансирования, да и американцы любыми способами, под любыми предлогами хотят избавиться от наших «Акул». Переоборудование в подводные авианосцы позволит вывести из боевого состава как минимум две из трех субмарин и «прикрыть» их на время под предлогом научно-исследовательской программы. А уж потом можно было бы смело выводить их на просторы Мирового океана и диктовать свои условия.

Ведь что позволило американцам с такой потрясающей эффективностью использовать свои авианосцы? Только лишь выгодная им геополитическая ситуация. Корабль класса «Честер Нимитц» или «Джордж Вашингтон» — все-таки очень уязвимая цель. И только «политика канонерок», преобразованная в «политику авианосцев», позволила им эффективно контролировать жизненно важные регионы планеты.

Имея атомные подводные носители авиационных ударных комплексов, мы станем творцами новых морских законов. Ведь что для таких лодок законы о проливах, согласно которым через Босфор и Дарданеллы не могут проходить корабли с авиационным вооружением? Подлодку ведь нужно сначала обнаружить.

Выбор ударного авиационного комплекса тоже был не случаен — атомные подводные авианосцы предполагалось вооружить истребителями-бомбардировщиками Су-34 в палубной модификации.

На каждом подводном крейсере предполагалось разместить четыре многоцелевых ударных самолета вместе с техническими устройствами взлета, посадки и обслуживания. Можно было пойти по пути наименьшего сопротивления и вооружить подводные авианосцы легкими самолетами, к примеру, корабельным вариантом МиГ-29 со складывающимся крылом.

Такой самолет уже спроектирован и передан Индии вместе с бывшим советским авианосцем «Адмирал Горшков». Однако этот вариант имел существенные недостатки: малый радиус действия, недостаточную боевую нагрузку, отсутствие на борту комплексов навигации для длительных полетов и неудовлетворительную эргономику кабины. Конечно, если бы речь шла только о «демонстрации технологий», то авторы идеи выбрали бы более легкий вариант.

Предлагаемый же самолет для атомного подводного авианосца Су-34 в палубной модификации лишен упомянутых недостатков. И самое главное — он сразу может быть использован «на все сто» базовой конфигурации лишь с незначительными доработками. Что касается массогабаритных характеристик, то четыре истребителя-бомбардировщика весом 44 тонны каждый все же меньше, чем двадцать 90-тонных баллистических ракет. Линейные размеры самолета также позволяли разместить его внутри подлодки вместе со стартовым и техническим оборудованием, правда, здесь все же пришлось потрудиться, втискивая истребитель-бомбардировщик с довольно приличным размахом.

Истребитель-бомбардировщик Су-34 — единственный в своем роде авиационный ударный комплекс. В мире другого такого просто нет и не будет в ближайшем обозримом будущем. Мощный бортовой прицельно-навигационный комплекс с элементами искусственного интеллекта позволяет атаковать любые цели днем и ночью в любых погодных условиях. Также может использоваться режим полета на сверхмалой высоте с автоматическим огибанием рельефа местности. Самолет применяет все виды управляемого и неуправляемого авиационного вооружения класса «воздух — воздух» и «воздух — поверхность». Возможно также применение нашлемного прицела в ближнем маневренном воздушном бою. Он защищен броней, имеет просто уникальную маневренность и мощные средства радиоэлектронной борьбы, что существенно увеличивает боевую живучесть ударного самолета в современном бою.

Большой запас топлива, система дозаправки в воздухе и самый современный навигационный комплекс позволяют выполнять длительные полеты, в том числе и над морем, без визуальных ориентиров. Что касается условий для летчиков, то для длительного полета есть все необходимое, даже туалет.

Выслушав все эти доводы, советник Президента по новым технологиям задумчиво повертел в пальцах ручку с золотым пером.

— А вообще-то перспектива заманчивая… — сказал он. — Вырваться на океанские просторы со сверхновым вооружением и диктовать свою волю. Наносить высокоточные удары и растворяться в океанских глубинах… Первыми в мире построить подводный атомный авианосный флот. Вот это сверхзадача!

Дальше молодых людей поблагодарили и попросили удалиться — заседание продолжалось за закрытыми дверями.

Тяжелый атомный ракетный крейсер стратегического назначения ТК-20 «Северсталь» на малом ходу подходил к своему причалу в Нерпичьей губе. Позади остался эскорт — большой противолодочный корабль «Североморск».

Взгляды швартовочной команды то и дело останавливались на боевых шрамах, оставленных на мощной рубке подводного крейсера винтами американской субмарины. Титанический подводный крейсер, работая выдвижными подруливающими устройствами, ювелирно подошел к причальной стенке, матросы, пристегнутые страховочными фалами к направляющим, проложенным по палубе, быстро выполнили швартовочные операции. Капитан 1-го ранга Вячеслав Славин наблюдал за ними с высоты ходового мостика на рубке.

На пирсе вернувшуюся из боевого похода лодку лично встречал командующий Краснознаменным Северным флотом.

На палубе перед рубкой выстроилась вся команда, кроме вахтенных. Все в парадной форме. Командир подлодки сошел по сходням, четко отчеканил три уставных шага и вскинул правую ладонь к фуражке:

— Товарищ вице-адмирал! Тяжелый подводный стратегический атомный крейсер ТК-20 «Северсталь» вернулся из боевого похода. Проведены стрельбы ракетным комплексом «Булава-30», в ходе которых ракета РСМ-56 поразила мишенное поле на полигоне Кура на Камчатке. Во время похода произошло столкновение с неустановленной субмариной, вероятно — «Лос-Анджелес». В походе весь экипаж выполнял боевые задачи на «отлично». Командир ТК-20 — капитан 1-го ранга Вячеслав Славин.

— Вольно, Слава. Ну что же — поздравляю! — крепко пожал руку вице-адмирал. — Можешь рисовать звездочку на рубке. Тебе по секрету скажу: это была подводная лодка класса «Усовершенствованный Лос-Анджелес». Они с трудом дотянули до Вранглер-фьорда. Командир субмарины отстранен от командования. Кстати, принимай подарок.

По старой военно-морской традиции командиру подлодки вручили перевязанного розовой ленточкой поросенка.

— Ну а теперь о грустном, Слава, — сказал вице-адмирал. — Лодку твою отправляют на «Севмашпредприятие» на модернизацию. Это надолго.

Капитан несмотря на присутствие командующего длинно, витиевато и нецензурно выругался.

— Опять, черт их дери! Что, денег, как всегда, не хватает?! «Директор Чукотки» себе уже шестую яхту строит, а мы боевые единицы флота одну за другой списываем!!! «Адмирал Нахимов» уже год как «средний ремонт проходит», «Ивана Рогова» вместе со всем проектом списали, уникальные лодки на приколе ржавеют… А… — махнул рукой командир тяжелого атомного подводного крейсера.

— Высказался? — тихо осведомился комфлота. — Учти, если бы не твой отец, который еще меня учил… А теперь слушай боевую задачу: экипажу — отдыхать, пройдете полный курс санаторного лечения. Послезавтра прибудет заводской экипаж, сдашь им лодку. И свободен до получения особых распоряжений.

— Что за?..

— Не задавай глупых вопросов.

Капитан посмотрел на свой крейсер. От лоснящейся черной туши самой большой в мире атомарины веяло спокойной, уверенной мощью. Но настроение все равно было пасмурным, как небо над Западной Лицей. Дело в том, что в море атомный подводный крейсер вышел всего лишь с одной ракетой. Именно в пятой шахте был установлен стратегический ракетный комплекс «Булава-30». Средств хватило только на то, чтобы в более широкую шахту от РСМ-52 установить пусковую вместе с морским вариантом «Тополя-М».

Все остальное время два из трех оставшихся могучих атомных крейсера находились в резерве, потому что ресурс «родных» стратегических ракет РСМ-52 истек еще в 2002 году. Тяжелый крейсер «Дмитрий Донской» был перевооружен по проекту 941УМ, в шахты РСМ-52 были вложены пусковые комплексы «Булавы». Два оставшихся подводных атомных крейсера все это время находились в «подвешенном» состоянии.

Из трех выведенных из состава флота «Акул» одна уже давно была пущена под плазменный резак американского производства, подаренный «либерально-демократической общественностью». Две другие ржавели у причала судоремонтного завода «Звездочка». Проекты перестройки этих уникальных лодок в подводные танкеры или грузовые транспорты гражданского назначения так и не были реализованы — «не хватило денег».

И только недавно «Северсталь» «удостоилась» перевооружения всего на одну ракету, и то только для того, чтобы не пускать на слом уникальный подводный суперкрейсер.

Моряки шутили — на первых атомных стратегических подводных лодках проекта 658, к которым относилась и печально знаменитая К-19, прозванная среди моряков «Хиросимой», были три ракеты, а мы обогнали и ее по «экономии боезапаса». Но боевую задачу отработали на «отлично».

«Человеческий фактор» — единственное, на что делали ставку правители многострадального государства Российского. Многострадального во многом из-за косности и тупости собственных чиновников. И величие Петра I, Екатерины II, Иосифа Сталина именно в том, что они ломали устоявшиеся обычаи, шли против косности и тупости — и побеждали. Можно много спорить об их методах, безусловно, жестоких, но каждый раз настоящий властитель Руси поднимал свое Отечество на новые высоты.

Офицеры-подводники в лихолетье девяностых продолжали нести боевое дежурство и зачастую сами поддерживали, как могли, боеспособность людей и техники. Летчики, которые получали денежного довольствия в сотни и тысячи раз меньше, чем наемники и чеченские боевики, на старых «Грачах» и «Крокодилах», которые еще помнили Афган, бомбили «духов» в горах Закавказья и Таджикистана. Конструкторы, которые давали путевку в жизнь уникальным танкам, ракетам и самолетам, зачастую жертвовали своей жизнью. Рабочие, по полгода не видевшие зарплаты, собирали в холодных цехах истребители на экспорт, чтобы конструкторы наконец-то получили хоть какие-то деньги на продолжение испытаний новейших комплексов.

Люди — их труд — даже не самоотверженный, а какой-то подвижнический спасали в лихие годы свое Отечество. Так было и сейчас.

Огромная подлодка водоизмещением без малого полсотни тысяч тонн сейчас возлежала в сухом доке самого большого кораблестроительного завода — «Севмашпредприятие». Стосемидесятидвухметровая туша казалась совсем небольшой по сравнению с титаническими цехами, где и строились ранее эти тяжелые подводные крейсера.

Атомная субмарина сейчас напоминала полуразделанного кита. Плазменные резаки вгрызались в ее толстую шкуру легких и прочных корпусов, вспыхивали голубые искры сварки, огромные краны вытаскивали из ее нутра стальные внутренности. В цехе царила рабочая атмосфера: сновали рабочие, инженеры и технологи сверялись с кальками чертежей и компьютерными распечатками, где-то громко матерился бригадир, перекрывая звуками своей луженой глотки даже лязг и грохот металла.

Чтобы описать масштабы этого воистину титанического производства, не хватит ни слов, ни подходящих сравнений. Десятилетиями народ отдавал «оборонке» практически все силы и ресурсы.

«Пушки вместо масла!» — твердили на разные лады «демократы» и «молодые реформаторы». На волне конверсии пушки перестали делать, но и масла не прибавилось. А «оборонка» сейчас отдавала своей непутевой Родине миллиарды долларов контрактов на поставку истребителей «МиГ» и «Су», подводных лодок «Варшавянка», эсминцев «Сарыч», уникальных десантных судов на воздушной подушке «Зубр», танков «Владимир», автоматов Калашникова. Спрос на простое и надежное русское оружие был огромен. Наше вооружение закупали даже страны блока НАТО, такие как Греция, а германские, польские и словацкие летчики и вовсе не спешили пересаживаться с МиГ-29 на F-16.

На мировом рынке вооружений по соотношению «цена — качество» русская продукция была вне конкуренции. А это, в свою очередь, создавало благоприятные условия для роста промышленного потенциала государства, развития наукоемких технологий, создавало новые рабочие места и условия для развития отечественной науки. И, хотя проблем в этой области было хоть отбавляй, все же Россия постепенно, еще очень медленно, но уходила от чисто сырьевой экономики в сторону наукоемких технологий.

Кстати, амбициозная программа по перевооружению и глубокой модернизации сразу двух «Тайфунов» стала возможной только за счет продажи Индии переоборудованного авианосца «Адмирал Горшков» и двадцати истребителей палубного базирования МиГ-29КМ к нему. Реализация этого проекта тянулась долго, авианесущий крейсер то хотели передать в состав Российского флота, то вели переговоры о его продаже кшатриям[6] Но все же сделка была успешно завершена. А деньги, под жестким контролем соответствующих служб, пошли не на строительство дач некоторых «сухопутных адмиралов», а на столь необходимую модернизацию подводных атомоходов.

Уникальных специалистов заново собирали по всей необъятной стране, многие из них были уже пенсионного возраста. Срочно искали и молодых специалистов, учили, переобучали, платили им огромные деньги. Но людьми сейчас двигало не только желание заработать, но, как это ни парадоксально, желание послужить Отечеству. И, хотя сейчас выросло поколение, которое в детстве мечтало стать не космонавтами, а бандитами, все же многие переняли от своих родителей и настоящий патриотизм.

А с другой стороны, разве может сравниться успех биржевого спекулянта с той мощью, которую создают своими руками сейчас эти мальчишки вместе с убеленными сединами ветеранами атомного военного судостроения?

Платили огромные деньги работникам завода, занятым на модернизации подводных атомных крейсеров, не только за их усилия, ум и смекалку, но и за секретность. А режим здесь стал такой, что поневоле вспоминался недоброй памяти Лаврентий Павлович. Ветераны улыбались с пониманием — правильно! Негоже государству Российскому свои секреты разбазаривать! Ну а молодежи пришлось привыкать, что мобильные телефоны нужно оставлять в раздевалке под расписку и забирать уже после производственной смены.

Хотя и само понятие смены сейчас было довольно условным, уходили лишь тогда, когда полностью выполняли производственное задание. Молодежь сначала артачилась, но, видя, как работают старшие, тоже стремилась не отстать, постепенно входила в азарт и даже устраивала своего рода трудовые соревнования. Все-таки не такая уж и плохая пошла молодежь. Просто их нужно было увлечь настоящим делом. А они уж постараются и горы свернут, если будет нужно.

Сейчас рабочие как раз крепили стальные канаты к оголовку одной из ракетных шахт, как раз той самой, из которой был произведен успешный пуск. Торпедный боезапас был выгружен еще у пирса в Западной Лице. Теперь производственная бригада трудилась над демонтажом «стаканов» пусковых шахт для титанических 90-тонных ракет. Крепежные металлоконструкции уже были сняты, а частично — и разрезаны. Теперь нужно было очень аккуратно краном большой грузоподъемности вытащить этот «стакан», весящий несколько десятков тонн, наружу.

— Вира! — подал команду по рации бригадир.

Тросы натянулись, словно стальные струны, оголовок ракетной шахты приподнялся, качнулся и застрял.

— Ну, е…!!! — дальнейшая тирада бригадира снова перекрыла лязг и грохот огромного цеха.

В недрах атомохода вновь засверкали искры плазменных резаков. Со второй попытки «стакан» был поднят и закачался на тросах. Осторожно его перенесли от лодки и погрузили на железнодорожную платформу.

Совсем скоро лодку подготовят к модернизации и за дело возьмутся другие специалисты.

А на Улан-Удинском авиастроительном заводе молодой инженер «колдовал» возле стенда, на котором отрабатывались уникальные алгоритмы новой электродистанционной системы управления многофункционального истребителя-бомбардировщика для базирования на подводных лодках — Су-34ПЛ.

Самолет был уникальным во всех отношениях, а для молодого инженера-конструктора он стал первым самостоятельным проектом. Новый Су-34 существенно отличался от своего «сухопутного» прототипа, фактически это был новый самолет. В отличие от фронтового истребителя-бомбардировщика он имел складывающиеся консоли крыльев, усиленные стойки шасси и тормозной гак в кормовой части вместо тормозных парашютов. Практически все детали и узлы самолета имели антикоррозионное покрытие, была существенно улучшена его аэродинамика. Новое «адаптивное» крыло с гибким носком, в котором передняя часть плоскости и закрылки работали в едином режиме, позволило оптимально изменять подъемную силу. Щели между плоскостью и элементами механизации крыла закрывались специальным эластичным материалом, который полностью препятствовал перетеканию воздушных потоков с нижней поверхности крыла на верхнюю. В результате улучшилась маневренность истребителя и подъемная сила. На Су-34ПЛ также стояли и новые двигатели с управляемым вектором тяги. Это позволило существенно расширить маневренные возможности и без того аэродинамически совершенного истребителя. «Хук», вращения вокруг поперечной оси самолета, пилотирование на закритических углах атаки и крена.

Изменения коснулись и бортовой электроники. Новая нашлемная система прицеливания, оптико-локационная станция и ФАР-локатор[7] позволили летчику применять оружие на всех диапазонах скоростей и дистанциях, мгновенно реагируя на изменение ситуации во время динамичного воздушного боя.

В кабине, которая полностью копировала кокпит Су-34ПЛ, инженеры-испытатели выполняли «пилотаж», и тут же, на стенде, настоящие крылья, переднее и заднее оперение, двойной киль самолета, отрабатывали команды «пилотов».

Старший инженер научно-конструкторской группы внимательно следил за показаниями датчиков, установленных на огромном стенде, и заносил данные в специальный журнал. Окончив записи, он нахмурился.

— Фигня получается…

— А что не так? — спросил главный программист.

— Да знаешь, Артем, с «железом» все в порядке, это в алгоритме ошибка.

— Не парься, сейчас найдем.

— Но там же сотни переменных, как среди них найдешь одну, которая не соответствует требуемым параметрам?

— Я же говорю, не парься. Если найду — с тебя пиво.

Артем-программист пришел в их конструкторскую группу из знаменитой «Бауманки» и являл собой пример настоящего «программера»: худой, высокий с вечно всклокоченными волосами и красными глазами человека, ночами напролет сидящего за монитором. И тем не менее двадцативосьмилетний компьютерщик был непревзойденным специалистом по системам «искусственного интеллекта».

Получив задачу, он сначала неторопливо, а потом все быстрее застучал клавишами компьютера. Прошло два часа. За это время Артем успел восемь раз пойти покурить, обматерить «придурков-разрабов» и опрокинуть банку «энергетика» себе на стол. При этом он молниеносно подхватил «клаву»[8] и стал вытирать растекающуюся лужицу энергетического напитка. После всех этих творческих метаний он торжественно возопил: «Олег, с тебя пиво!!!» И стал объяснять суть проблемы подскочившему к нему молодому инженеру-конструктору, обильно пересыпая свою речь сложными терминами и компьютерным сленгом.

Вообще группу специалистов, которая занималась разработкой Су-34 для базирования на подводных лодках, называли не иначе как «молодая гвардия». Все-таки не оскудела земля русская талантами.

Несмотря на засилье дебильной рекламы, пустопорожние «молодежные» сериальчики и тупую «масскультуру» были еще юноши и девушки, которые мечтали о космосе, небе, бескрайних просторах морей и неизведанных глубинах океана. Пусть их было немного в общей массе стандартизованных 18 и 20-летних, предел мечтаний которых — «шестисотый мерс», «красивая жизнь» и «офисная работа».

Новое поколение тех, кто хотел думать и мечтать, сочетали в себе, на первый взгляд, самые противоречивые качества — «романтику дальних странствий» и здоровый жизненный прагматизм. Они не ждали, когда выпадет удобный момент, а сами перестраивали обстоятельства на свой лад. И динамизм информационных технологий стал для них, выросших в эпоху компьютеров и глобальной сети «Интернет», инструментом преобразования реальности. Молодые сочетали нестандартные подходы с новейшими достижениями компьютерной техники. Они свободно скользили по потокам информации, вбирая в себя все новое, сравнивая полученную информацию с уже устоявшимися нормами и догмами, находя парадоксальные, на первый взгляд, решения самых сложных задач.

Глава 5 «ТЯЖЕЛО В УЧЕНЬЕ…»

— Приготовиться к аварийному покиданию подлодки через торпедный аппарат!

— Есть!

Зажгутован гидрокостюм. Старший офицер первого, торпедного, отсека осмотрел и проверил аварийное снаряжение подводника.

— Помни о расходе воздуха — дыши ровно, не торопись. Пошел!

Человек в гидрокостюме неуклюже влез в узкую трубу торпедного аппарата, за ним с лязгом захлопнулась крышка, провернулся штурвал. В тесной, темной трубе вдруг накатил первобытный, животный страх. Казалось, что замурован здесь навечно, стало трудно дышать, по спине поползли мурашки.

— Спокойнее, контролируй дыхание, — раздался голос в наушниках.

Человек дважды стукнул зажатым в руке гаечным ключом по стенке торпедного аппарата. Снаружи раздался такой же стук. В трубу стала медленно поступать вода — уравнивали давление. Резина гидрокостюма неприятно обжала тело.

Упираясь локтями и коленями, человек медленно пополз по трубе. Минуты тянулись, словно годы, казалось, что это путешествие по беспросветно-темному туннелю не закончится никогда. Но вот он уперся рукой во внешнюю крышку торпедного аппарата. Снова постучал ключом. Медленно открылась передняя крышка — мутно-зеленый овал. Человек неуклюже выбрался из торпедного аппарата и отчаянным усилием воли подавил дикое желание сразу же рвануться вверх — к свету — из зеленоватого холодного сумрака. Вместо этого он крепко ухватился за веревку — линь — с завязанными через определенные участки узлами. Медленно, часто останавливаясь, он начал свой путь наверх.

Наконец, уже на глубине всего несколько метров, человек отпустил линь и с плеском вынырнул на поверхность. В глаза ударил яркий свет, а рука уже сама потянулась к флажку переключателя и поставила его в положение атмосферного дыхания. Самое сложное было позади, он выбрался из лап стылой бездны. Но это еще не все. Борясь с волнами, подводник выбросил на поверхность оранжевый сверток и дернул за шнур. Зашипел сжатый воздух, и через пару секунд на волнах уже покачивался спасательный плотик. Со второй попытки человек забрался внутрь оранжевого кокона и, перевалившись через борт, зажег аварийную дымовую шашку.

— Все, стоп! Тренировка окончена!

Волны в специальном бассейне утихли, человек неуклюже плюхнулся обратно в воду, а потом перевалился через борт бассейна. Привалившись к кафельной стенке, он стянул с себя шлем-маску с круглыми «консервами» стекол.

— Уф-ф! Ну и кошмар! — Игорь Чайка, а это именно он сейчас выбирался из торпедного аппарата и полз вверх по узлам веревки из стылого мрака пятидесятиметровой глубины, провел ладонью по мокрому от пота лицу. Вязаная водолазная шапочка сползла на затылок. — Кошмар! Лучше уж сгореть в небе, чем подохнуть в этом чертовом мраке. А в торпедном аппарате, когда задраили крышку, я чуть с ума не сошел!

— Хор мальчиков-клаустрофобов застрял в лифте, — прокомментировал неугомонный Сашка Смирнов.

— Да пошел ты!

В помещение тренировочного комплекса вошел майор Ветров, летчики моментально поднялись со своих мест.

— Сидите-сидите. Через неделю будет проведен зачет по технике выживания. Будете выходить из торпедных на глубине шестьдесят метров в открытом море.

— Ни фига себе! — присвистнул Саша. И спохватился: — Виноват, товарищ майор.

— Да ничего… Это действительно сложное испытание, но зато после этого я буду уверен, что в критической ситуации вы не растеряетесь. Вам придется провести в ледяной воде около двух часов, это при сильном ветре и волнении на море.

— Б-р-р! — поежился Саша. — Товарищ майор, а вы сами проходили уже через такое?

— Во время боевого похода «Адмирала Кузнецова» у моего Су-33 в полете отказал двигатель. Пришлось катапультироваться. Тогда я находился сравнительно недалеко от «Кузнецова», всего в тридцати километрах. Пока спасательные вертолеты вели поиск, мне около часа пришлось провести в ледяной воде Северной Атлантики.

Молодые летчики удивленно посмотрели на своего командира.

Вообще майор Ветров сначала не понравился летчикам — слишком уж он был требовательным, авторитарным и иногда резким в своих поступках и суждениях. Но Игорь Ветров никогда не приказывал выполнить того, что не умел делать сам. А умел он многое. В воздухе он был непревзойденным бойцом: его летное искусство было практически абсолютным.

На земле же майор Ветров был неоспоримым лидером, сильным, смелым, уверенным в себе командиром. Он не боялся отстаивать свое мнение перед вышестоящим начальством, умел находить нестандартные решения проблем. Для майора был лишь один критерий оценки человека — личные качества и способности. Обучение молодых летчиков он вел жестко, не всякий был способен выдержать сверхсложные тренировки в воздухе и на виртуальных боевых тренажерах, мозголомные штурманские задачи и изнуряющую физподготовку. Но Игорь Ветров всегда подавал пример своим подчиненным, а к своему тезке относился с особенным вниманием И Чайка старался оправдать доверие майора.

Остались позади учебные полеты в Липецком 4-м Центре боевого применения и переучивания летного состава, где молодые летчики впервые познакомились с уникальным истребителем-бомбардировщиком, а потом осваивали Су-34 под руководством не менее уникального человека — начальника 4-го ЦБП и ПЛС Александра Харчевского. В свое время генерал-майор первым из строевых летчиков освоил эту грозную машину и удостоился чести провести ее над Красной площадью на параде в ознаменование Дня Победы 9 мая 2008 года.

Затем были огневые испытания Су-34 в Ахтубинске в Государственном летно-испытательном центре имени В.П. Чкалова. На астраханских полигонах летчики выполняли реальные пуски ракет по воздушным и наземным целям, учились боевому взаимодействию и применению радиоэлектронных средств борьбы в условиях современных боевых действий.

После этого летчики оставили в Ахтубинске свои истребители-бомбардировщики и прибыли в Краснофлотск. Здесь находился один из центров подготовки экипажей атомных подводных лодок. А перед этим были спецкурсы в Обнинске и Кронштадте.

В Краснофлотске из летчиков сделали настоящих моряков-подводников. Поначалу они недоумевали, зачем летчикам необходимо знать устройство атомной субмарины, уметь бороться за живучесть и нырять с аквалангом.

Вся их деятельность была окружена завесой секретности. Летчики подписали все мыслимые и немыслимые бумаги о неразглашении, на время специальной подготовки им было запрещено выходить за пределы учебного центра, переписка с родными находилась под надзором соответствующих органов. Что ж, ставки были высоки, поэтому и меры предосторожности были соответствующими.

Когда летчики узнали, где им теперь предстоит служить, то сначала восприняли это как провокацию, да и вообще усомнились в психическом здоровье отцов-командиров. «Подводные летчики»! Ну кто в такое поверит?! А вот им поверить пришлось.

Сейчас Игорю Чайке поневоле вспомнилось, как они впервые приехали в Североморск, огромный город, представляющий собой фактически одну сплошную сверхсекретную военно-морскую базу. Ряды суровых кораблей, выкрашенных неброской шаровой[9] краской, обтекаемые тела грозных подводных лодок. На горизонте угадывался стремительный силуэт эсминца, возвращающегося в порт после похода. Воздух заполняли крики чаек, плеск волн, корабельные гудки и сирены, звон рынды.

Но вскоре горизонт сузился для новоявленных подводников до помещений учебного комплекса и классов, в которых летчики, как и в не столь далекие курсантские годы, зубрили мудреные флотские термины.

«Курс молодых подводников», как и сказал майор Ветров, завершился учениями по выживанию, во время которых летчики в открытом море выбирались из торпедных аппаратов лежащей на дне субмарины, поднимаясь с предельной глубины погружения для легкого водолазного снаряжения — шестьдесят метров. И, хотя их страховали многочисленные команды аквалангистов-спасателей, а рядом находились специальные суда с декомпрессионными камерами и командами врачей, выполнить такое задание было непросто. Летчики также выполняли парашютные прыжки над морем, а потом, приводнившись, еще в течение шести часов находились на спасательных плотах, ожидая, когда наконец над ними зависнет такой родной Ка-27ПС, а он не спешил прилетать.

Несмотря на суровые условия, учения были проведены успешно, и летчики получили уникальные навыки действий в экстремальных ситуациях.

После сдачи сложного экзамена на выживание началась летная подготовка на тяжелом авианесущем крейсере «Адмирал Кузнецов». Здесь летчики стали осваивать новую, палубную, модификацию истребителя-бомбардировщика Су-34.

Полеты с авианесущего крейсера шли днем и ночью в таком бешеном темпе, который не снился и «Голубым ангелам» — элите американской палубной авиации. Летчики и штурманы экипажей Су-34 учились пилотажу над лишенным ориентиров морем, практиковались в определении координат по спутникам, а также по солнцу и звездам. Выполняли они и маловысотные полеты над самыми гребнями волн, когда вода под истребителем-бомбардировщиком, несущимся на скорости полутора тысяч километров в час, вскипает от воздушной волны.

Наставниками для молодых летчиков, кроме инструкторов, стали и пилоты 279-го отдельного корабельного истребительного авиаполка, приписанного к «Адмиралу Кузнецову». Последователи легендарного морского аса, Героя России Тимура Апакидзе, учили экипажи Су-34 всему, что знали сами, передавали им неоценимый летный опыт и знания. Нередко они выполняли задания вместе с экипажами новейших морских истребителей-бомбардировщиков.

И молодые летчики старались усвоить все, что рассказывали им на учебных занятиях и в кают-компании бывалые летчики-палубники, а потом все услышанное стремились выполнить в воздухе. И это было по-настоящему интересно. «Домой», в «каюты», экипажи после летной смены возвращались с чувством выполненной большой и нужной работы.

Летали, что называется, «до упаду», а после обсуждали уникальные элементы маневрирования, снова спорили и снова учились. На тренировочных полетах отдельной эскадрильи не экономили. Топлива — хоть залейся, мишени самые современные, дистанционно-управляемые высокоманевренные. На корабле специально установили два новейших тренажера виртуального моделирования. Теперь отдельные маневры можно было проработать в интерактивном компьютерном пространстве, а потом и на практике — в тренировочном полете. Даже привыкшие к различным техническим новинкам летчики только восхищенно цокали языками. Учиться плохо в таких условиях было просто невозможно.

Но летное обучение имело и еще одно важное значение: оно развивало главное в боевой обстановке — слетанность пар и звеньев, чувство локтя, чувство соседнего крыла. Летчики узнавали привычки друг друга, проходили вместе через успехи и неудачи каждого, становились единым летным коллективом. «Я», неизбежно главенствующее в душе любого классного пилота, уступало место «мы» — единой воле достигать поставленной задачи. И это было главным.

Офицеры, даже засыпая после утомительного дня, продолжали «летать» во сне. Ну а назавтра снова: полеты, полеты, полеты.

Глава 6 ПОКУШЕНИЕ НА ПРЕЗИДЕНТА

Служебный «Алуэтт» уже приземлился на авиабазе Эль Либертадор. Ряды ангаров (некоторые из них были подземными), стоянки с русскими истребителями Су-27СМ и Су-30, швейцарскими учебно-тренировочными самолетами «Пилатус», американскими С-130 «Геркулес», переоборудованными под противолодочные самолеты, шеренгами боевых вертолетов, французскими «Газелями», Ми-8АМТШ и «Крокодилами» в экспортной модификации — Ми-35М.

От здания командно-диспетчерского пункта с «аквариумом» на башне вдаль уходили две бетонные взлетно-посадочные полосы, длиной более трех километров каждая. И хотя аэродром считался двойного назначения — военный и гражданский, военная составляющая явно превосходила.

Именно сюда, на авиабазу Эль Либертадор, впервые в истории России в 2008 году прибыли два стратегических ракетоносца Ту-160. С тех пор «Белые лебеди» и «Медведи» из Энгельса стали частыми гостями на венесуэльской авиабазе. А полеты воздушных кораблей в радиусе досягаемости США для их аэробаллистических высокоточных ракет неизменно заставляли покрываться холодным потом американских генералов и адмиралов.

Но сейчас русских стратегических ракетоносцев здесь не было, а на посадку как раз заходила пара истребителей-бомбардировщиков Су-24М2. Шесть таких самолетов Россия за чисто символическую плату предоставила венесуэльским ВВС.

Олег привычно обвел взглядом панораму аэродрома и, не дожидаясь, пока остановятся лопасти несущего и рулевого винтов, выскочил из вертолета. На взлетно-посадочной площадке его встречал командир эскадрильи полковник Рамон Ривера.

— Buenos Dias, Olheo! — поздоровался Рамон. Имя «Олег» он произносил на свой лад — «Olheo».

— Buenos Dias, amigo! — ответил Щербина. — Что произошло?

— Наш Президент собирается лететь на запад страны, в Маракайбо. Снова какой-то саботаж на нефтеперерабатывающем комплексе. Там сейчас неспокойно, неприятностей можно ожидать и по пути, поэтому президентский самолет будут сопровождать два истребителя Су-30. На одном из них полечу я, а второй будешь пилотировать ты со своим напарником.

— Ясно.

— Пошли в штаб, подготовимся к вылету, через час мы должны приземлиться в Каракасе.

Летчики обоих экипажей истребителей стояли навытяжку перед Президентом Венесуэлы. Уго Чавес Фриас внимательно оглядел Олега и Юру, протянул руку для рукопожатия. Оно оказалось крепким, армейским.

— Сеньор Ольхео, это вы недавно уничтожили базу наркоторговцев? — спросил он.

— Так точно, сеньор Президент, я и мой ведомый — капитан-советник Юрий Рощин.

Президент кивнул одобрительно. Сам бывший военный, он больше ценил дело, а не слово. Его крупное смуглое лицо с индейскими и негритянскими чертами озарила вдруг открытая, подкупающая улыбка. Он был одет в камуфляжную форму без знаков различия, черные волосы, в которых пробивалась седина, были по-армейски коротко подстрижены. От этого человека веяло душевным и физическим здоровьем, уверенностью в своих силах, в правоте своих идей. Но лицо избороздили морщины — результат сложной судьбы и сложной борьбы во благо своего народа.

Уго Чавес не имел университетского образования и ученых степеней и званий. Его «университетом» стало высшее военное училище, и свои пробелы в различных науках — экономических, политологических, гуманитарных — он восполнял самообразованием. И это принесло свои плоды: президент Венесуэлы — очень эрудированный человек, обо всем имеющий свое собственное мнение, блестящий оратор и любитель поэзии, особенно латиноамериканской. Во время выступлений он часто читает стихи Сесара Вальехо, Пабло Неруды, Андреса Элоя Бланко, Рубена Дарио и других поэтов.

— Что ж, я очень рад, тогда вылетаем немедленно, — улыбнулся Уго Чавес.

Через несколько минут президентский «Фальши» вместе с двумя истребителями эскорта взлетел с одной из полос международного аэропорта Каракаса. Самолеты взяли курс на запад к городу Маракайбо, столице штата Сулия, где находится крупнейший в стране нефтеперерабатывающий комплекс и портовый нефтеналивной терминал.

Несколькими днями ранее уже в сумерках на границе штата Сулия приземлился легкий самолет. Прилетел с территории соседней, но далеко не дружественной Колумбии.

В этой стране, которая неофициально, но фактически являлась еще одним штатом США, находился главный штаб коалиции противников нынешнего президента Венесуэлы Уго Чавеса Фриаса. Возглавлял экстремистов бывший председатель торгово-промышленной палаты и неудавшийся президент переворота в 2002 году Педро Кармона. Он так и не простил «команданте Чавесу» ни его популярности, ни его, без преувеличения, всенародной любви. Ведь именно под натиском простых людей и верной президенту армии Уго Чавес снова занял тогда свое законное место главы государства. И с тех пор шла настоящая война — вендетта государству и его президенту. США и их спецслужбы всячески поощряли эту войну, помогали деньгами, наемниками и оружием.

«Разделяй и властвуй!» — этот извечный принцип проповедовала «великая и непобедимая» звездно-полосатая страна, войной или долларами покорявшая другие народы. Однако в последнее время эта прописная истина перестала оправдывать себя. На Украине США потерпели сокрушительное поражение, когда против их силы и их «квазикультуры» единым фронтом выступили славяне: русские, украинцы, белорусы и даже сербы. И все они, а также многие другие, по-настоящему свободолюбивые люди выстояли, защитили свои дома и свою землю, сломали хребет безжалостно-высокоточной военной машине НАТО.

Но североамериканские «ястребы» не успокоились. Они всеми силами стремились подчинить себе богатую нефтью и другими полезными ископаемыми латиноамериканскую страну, сделать ее еще одним своим протекторатом.

Самолет, который здесь приземлился в последних лучах заходящего солнца, напоминал обычную «Цессну» — излюбленный транспорт наркокурьеров. Но на самом деле он был разработан для спецопераций. U-27 — легкий транспортный самолет Сил специальных операций, используемый армией и ЦРУ. Он мог нести различное вооружение на шести узлах подвески под крыльями, а под фюзеляжем у него предусмотрены крепления для контейнера с разведывательным оборудованием F-16 производства компании «Дженерал Дайнемикс» или грузового контейнера. Легкомоторный самолет мог брать на борт, кроме пилота, еще девять спецназовцев или 1300 килограммов груза.

Люди, которые ждали его, стали молча разгружать продолговатые зеленые ящики с набитыми через трафарет черными надписями на русском языке.

— Все готово? — спросил прилетевший с грузом человек по-русски с заметным акцентом.

— Усе буде гаразд, — ответили ему на украинском языке. — Вони нічого не зрозуміють.[10] Это были наемники — остатки бежавших от справедливого возмездия «сечевых стрельцов» — сине-желтых эсэсовцев, которые на своей земле над своим народом творили самое страшное, что и в голову не могло прийти американским оккупантам. Пригревшись под крылышком ЦРУ, остатки этой мрази объявили себя «Незалежным украинским легионом сечевых стрельцов». А на самом деле использовали своих звездно-полосатых хозяев для самых грязных дел.

— Вы в этом уверены?

— Так, господарю. Ми використаємо зенітні ракети «Стріла-2М». Такі ж caмі поступили на озброєння вєнєсуельської армії. До того ж вони значно кращі за ваші «Стінгери».[11]

— Вери гуд. Деньги получите, как и договаривались.

— Я 801-й, пуск ракеты! Внимание, противозенитный маневр!

— Я 802-й, еще одна ракета сзади!

— Отстрел тепловых ловушек!!!

Два русских многоцелевых истребителя закрутили целый каскад фигур высшего пилотажа, рассыпая по небу слепящие вспышки отстреливаемых ложных целей и молочно-белые шлейфы дыма, непроницаемого для теплового и лазерного наведения. А президентский «Фалькон» резко пошел в набор высоты, стремясь скорее набрать заветные четыре с половиной тысячи метров высоты — рубеж досягаемости для «Стингера». Но это был не «Стингер», а русская «Стрела-2М», а у нее рубеж поражения по высоте поднят на добрые полкилометра. Да и самонаводящаяся головка лучше, чем у «Стингера».

Первым понял это Олег Щербина, который еще на Украине попал под обстрел своего же ПЗРК.[12]

— Я 801-й, это не «Стингер»! «Десперадо-1», выполняй «Кобру»!

Подсказка пришла как раз вовремя: Рамон резко взял ручку на себя, одновременно убрав газ. Су-30 встал на хвост, зависнув между небом и землей. Ракета прошла рядом с истребителем и взорвалась далеко впереди него от срабатывания самоликвидатора.

Щербина аналогичным маневром избавился еще от одной ракеты, а третья взорвалась возле тепловой ловушки. Уф-ф! Кажется, отбились…

— 801-й, это «Десперадо-1», прием. На локаторе две цели, курс двести девяносто, удаление шестьдесят километров! Идут ниже нас.

Олег тут же среагировал, развернув свой истребитель навстречу новой угрозе.

— Что за хрень?!

— Цель групповая, малоразмерная, дозвуковая — скорость не более шестисот километров в час. Кажется, это «беспилотники», но чем они нам могут угрожать?

Щербина сориентировался сразу. Все-таки он прошел горнило высокотехнологической войны на Украине и уже сталкивался с подобными беспилотными ударными комплексами.

— Отстрелить ложные цели! Маневр уклонения!

Секундой позже сработала бортовая информационная система: «Облучение лазером в передней полусфере». Но два истребителя уже форсировали турбины, уходя от новой атаки. Две ракеты класса «воздух — воздух» АШ-9Х с инфракрасной системой наведения прошли мимо пары Су-30, сбитые с толку бортовыми станциями радиоэлектронного противодействия и отстреленными тепловыми ловушками.

— Я «Десперадо-1», цели исчезли с экранов локаторов.

— Я 801-й, прием. «Десперадо-1», локатор тут почти бесполезен, у них слишком малая поверхность рассеивания. Используй оптико-локационную систему. Ни в коем случае нельзя дать им возможность атаковать снова!

Сопла истребителей полыхнули форсажным пламенем, на летчиков рывком навалилась перегрузка. Снизившись до полутора тысяч метров и отстреливая постоянно тепловые ложные цели, пилоты, наконец, увидели своего противника.

Два беспилотных ударных самолета MQ-9 «Predator В» как раз разворачивались для повторной атаки. От своих предшественников, многоцелевых «беспилотников» RQ\MQ-1, они отличались большими размерами, более мощным двигателем и обычным хвостовым оперением, имеющим положительную V-образность. Благодаря мощному бортовому оборудованию, состоящему из инфракрасной оптико-локационной станции, лазерного дальномера и новейшей РЛС, беспилотный ударный комплекс мог применять не только противотанковые управляемые ракеты AGM-114C/K, но и ракеты «воздух — воздух» с тепловыми головками самонаведения.

Майор Щербина включил режим наведения «Шлем» и щелкнул предохранителем гашетки открытия огня. Поверх светофильтров опустился коллиматорный визор нашлемного прицела. «Цель в захвате, пуск разрешен», — сообщила система речевой информации.

— Я 801-й, цель захватил, разрешите работу!

На этот раз разрешение на открытие огня пришло не от руководителя полетов, а прямо с борта президентского самолета.

— Вас понял, атакую!

Олег Щербина нажал на гашетку, и с подкрыльевого пилона истребителя Су-30 сошла ракета малой дальности Р-73. Оба «беспилотника» тут же разошлись в стороны, отстрелив тепловые ложные цели. Щербина успел удивиться — какие резвые! В следующий момент удивляться было уже нечему, взрыв ракеты Р-73 разнес «Предейтора-Б» на пылающие обломки.

Мимо истребителя Олега пронесся полупрозрачный шлейф еще одной ракеты — это открыл огонь Рамон. Сразу две ракеты ближнего боя взорвались возле «Хищника», буквально аннигилировав беспилотный ударный самолет.

Данные о зенитном обстреле и воздушном бое кодированной связью летчики сразу передали в штаб ВВС Венесуэлы. Оттуда к месту засады вылетели два вертолета Ми-8АМТШ с отрядом спецназа на борту. «Восьмерки» прикрывали два «Крокодила» — Ми-35.

После боя два истребителя эскорта сразу же заняли свои места рядом с самолетом Президента. Дальнейший полет прошел без инцидентов, и вскоре все три самолета благополучно приземлились в аэропорту Маракайбо — второго по величине города Венесуэлы, столицы штата Сулия.

Глава 7 ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ «АКУЛЫ»

В кабине суперсовременного истребителя-бомбардировщика Су-34ПЛ было темно, лишь светились многочисленные экраны, заменившие привычные циферблаты стрелочных приборов, и перемигивались разноцветные светляки индикаторов на приборных панелях.

Игорь Чайка и Александр Смирнов, спеленутые привязными ремнями, в оранжевых герметичных скафандрах и громоздких гермошлемах напоминали космонавтов. Да и стартовали они сейчас не по-самолетному, а, скорее, как ракета.

Сам же истребитель-бомбардировщик был упрятан в массивную и до конца непонятную летчикам конструкцию под названием «Электромагнитная стартовая авиационная катапульта». В отличие от обычных, паровых, она использовала не энергию поршня, а сверхмощный мгновенный электромагнитный импульс, выбрасывавший 44-тонный самолет из короткого широкого ствола-шахты, придавая ему начальное ускорение.

— Приготовиться к старту.

— К старту готов.

Медленно отошла массивная передняя крышка катапульты, обрисовав квадрат мутного света.

— Начинаю стартовый отсчет: пять, четыре, три, два, один… Пуск!

Мгновенно тела летчиков буквально впечатал в противоперегрузочные катапультные кресла рывок ускорения. Сверхпроводящие обмотки мощных электромагнитов, скрытые под внешним защитным кожухом катапульты, сгенерировали импульс, который выбросил сорокачетырехтонный самолет из пусковой шахты.

Спокойная гладь воды в испытательном бассейне вдруг взорвалась водяным фонтаном, из которого стремительно вырвался крылатый силуэт и почти вертикально устремился к небу.

Наступил завершающий этап подготовки летчиков специальной эскадрильи. Теперь им предстояло освоить самое главное — старт (потому что взлетом в обычном понимании это назвать было нельзя) и посадку на сверхкороткую и узкую, даже по сравнению с авианосцем, палубу атомного подводного крейсера.

Для этого на авиабазе в Североморске-3 построили специальный испытательный бассейн, куда поместили стенд с катапультами. Он полностью имитировал соответствующие отсеки атомной подводной лодки «Северсталь». А рядом построили полноразмерный макет всей верхней части атомохода вместе с рубкой и даже винторулевой группой.

Истребитель набирал высоту. Для того, чтобы увеличить скорость и сэкономить топливо, Су-34ПЛ, стартующий с глубины пятьдесят метров, был оснащен стартовыми твердотопливными ускорителями. Самым оригинальным в них было то, что твердотопливные ракеты были вдвинуты в сопла, предохраняя их от попадания воды внутрь реактивных двигателей. После того как ускорители выгорали, автоматически раскрывались «лепестки» аэродинамических тормозов, и разгонные блоки вылетали под напором воздуха.

Такая же конструкция твердотопливного стартового ускорителя была и у непревзойденной сверхзвуковой противокорабельной ракеты «Москит», у которой и была заимствована.

Но на этот раз все пошло не так.

— Игорь, разгонный ускоритель заблокировал левое сопло! Я не могу включить двигатели!

— Вижу! Готовься к запуску турбин!

— Мы взорвемся!

— Выполнять! Это приказ.

Игорь переключил рацию на аварийную частоту.

— Я Альбатрос, стартовый ускоритель не вышел из сопла!

— Катапультируйся, Альбатрос!

— Иду на вынужденную!

Приборная панель расцветилась красными и желтыми огоньками тревожных сигналов, в кабине ревела сирена. А самолет тем временем уже потерял управление. Свалившись на крыло, он вошел в штопор. Игорь отчаянно боролся с управлением, пытаясь вывести Су-34ПЛ из смертельного падения. Жилы у него на лбу вздулись от перенапряжения, кровь била набатом в висках. От смерти летчиков отделяли мгновения.

— Запускаю! — Сашка рывком передвинул РУДы вперед.

— Убери газ на левом!

— Есть!

Педаль — ручка… Педаль — ручка!.. Игорь раз за разом пытался вывести Су-34ПЛ из штопора, а земля стремительно приближалась, вертясь перед глазами смертельной каруселью. Наконец ему удалось остановить смертельное вращение, и теперь он отчаянно тянул ручку управления самолетом на себя, а Сашка Смирнов отчаянно помогал ему. Когда до земли оставались считаные метры, летчики все же перебороли неподатливое управление, и земля стала послушно уходить назад, под самолет.

— Альбатрос, немедленно катапультируйтесь!

— Я Альбатрос, контроль над самолетом восстановлен, иду на одном двигателе. Подготовьте полосу к аварийной посадке.

— Альбатрос, вырабатывайте топливо до захода на посадку.

Прежде чем приземлиться, Игорю и Сашке пришлось провести в воздухе еще около двух часов, и хорошо, что в этом вылете заправка Су-34ПЛ была неполной. Кроме того, истребитель-бомбардировщик не имел тормозных парашютов, поэтому и летчику, и штурману пришлось проявить в полной мере все свое летное мастерство, чтобы правильно рассчитать глиссаду снижения и не вылететь за пределы полосы. Но тем не менее все прошло успешно, и остановившийся уже в конце бетонки самолет люди на земле встречали аплодисментами.

Уникальный истребитель-бомбардировщик был спасен мастерством и самоотверженностью летчиков.

Модернизация и перевооружение первого в мире атомного авианесущего подводного крейсера близились к завершению. Ученые, инженеры, конструкторы, работники самых разных отраслей промышленности в рекордно короткие сроки создали настоящее технологическое чудо.

Были полностью демонтированы все двадцать ракетных шахт, а внутренние объемы подводного крейсера полностью перестроены. Впереди рубки, сразу перед центральным постом, была установлена под небольшим наклоном электромагнитная стартовая катапульта. А сразу за первым, торпедным отсеком располагался двухъярусный ангар, вмещавший три многоцелевых истребителя-бомбардировщика Су-34ПЛ в специальных транспортно-технических модулях. Четвертый самолет находился непосредственно в пусковом стволе электромагнитной катапульты, готовый к немедленному запуску.

В других отсеках располагались склады авиационного вооружения и необходимое оборудование. Часть балластных цистерн была приспособлена для хранения керосина.

При модернизации «Акулы» использовали технические решения, опробованные на подводных лодках других проектов. Так, выбор торпед и ракет, перезарядка и стрельба из торпедных аппаратов выполнялась полностью автоматически по командам из центрального поста, как на лодках-охотниках проекта 671РТМ «Щука».

Благодаря использованию автоматических систем управления, которые были отработаны еще на лодках-полуавтоматах проектов 705 и 705К «Лира», удалось уменьшить экипаж подводной лодки.

Энергетическая установка подводного крейсера тоже претерпела существенные изменения. Изначально на «Акуле» были установлены два водно-водяных реактора на тепловых нейтронах ОК-650.

Теперь на «Северстали» была размещена экспериментальная «тандемная» установка. Проблема была в следующем: в жидкометаллическом реакторе рабочим телом, которое передает тепло от атомного реактора парогенераторам, является смесь жидких металлов — натрия и калия или свинца и висмута. Металлы имеют большую теплопроводность и поэтому обеспечивают большую теплоотдачу, а следовательно — большую мощность. Но существовала одна неприятная особенность: смесь жидких металлов даже при незначительном снижении температуры застывала в тепловыделяющей сборке. Это причиняло немало хлопот подводникам, служившим на экспериментальных подлодках «Лира». Приходилось отогревать капризный теплоноситель и перезапускать реактор. К тому же под действием радиации из висмута получался крайне опасный радиоизотоп полоний-210. Этот элемент был очень радиоактивным, высокотоксичным и проникал буквально повсюду.

Но зато и выгода от использования жидкометаллических реакторов была очевидна. Оснащенные ими атомные субмарины «Лира», 705-го проекта, развивали скорость под водой до сорока пяти узлов, а это около восьмидесяти километров в час!

Инженеры, проектировавшие новую энергетическую установку для ТК-20 «Северсталь», решили задачу гениально и просто: в комбинированной установке работали вместе «родной» водно-водяной реактор на тепловых нейтронах ОК-650 и жидкометаллический реактор нового поколения ЖМР-810. При этом часть тепла, выделяющегося в водно-водяном реакторе, поддерживала оптимальную температуру для сплава натрий-калиевого теплоносителя в ЖМР-810.

Обновленный подводный атомный крейсер получил также и совершенно новый комплекс вооружений. Кроме четырех Су-34ПЛ авиагруппы, в носовой части атомохода находились два 533-миллиметровых торпедных аппарата и четыре 650-миллиметровых. Арсенал торпедного и в особенности ракетного вооружения был существенно расширен.

На базе крылатой стратегической ракеты с ядерным зарядом «Гранат», которая выстреливалась из торпедных аппаратов, была создана ее высокоточная неядерная модификация «Янтарь». При ее разработке были использованы технологии создания аэробаллистической ракеты Х-555М. Обладая дальностью пуска в 2500 километров, ракеты «Янтарь-53» и «Янтарь-65» с увеличенной боеголовкой имели круговое вероятное отклонение около пяти метров. Такой потрясающий результат достигался использованием комбинированной системы наведения. Она включала в себя инерциальный комплекс на лазерных гироскопах, включающийся сразу после пуска, и активную систему радиолокации с коррекцией по цифровой карте местности. Также, параллельно, могла применяться и система спутниковой навигации, аналогичная американской JDAM.

Кроме того, в надводном положении, когда она наиболее уязвима, подводную лодку прикрывали два зенитных ракетно-артиллерийских модуля «Кортик», расположенные в кормовой части атомного крейсера между массивной рубкой и винторулевой группой. Каждый из них имел собственную комбинированную систему наведения, состоящую из РЛС и электронно-оптического прицела. Огнем своих шестиствольных пушек ГШ-630 и ракет 9МЗ11 «Кортики» могли уничтожать не только самолеты и небольшие корабли, но и крылатые или противокорабельные ракеты.

Громадный подводный крейсер покоился пока в достроечном цехе «Севмашпредприятия», но основные работы были выполнены, и даже быстрее, чем планировалось. Люди работали над этой сложнейшей и дорогостоящей программой, не жалея собственных сил, иногда — даже ночуя в цехе. Вспомнилось давно, казалось бы, забытое слово — энтузиазм. Все трудились с необычайным душевным подъемом, потому что понимали: именно здесь и сейчас куется залог будущей безопасности страны.

Нельзя сказать, что такой сложный процесс, как переоснащение подводного атомного крейсера, проходил без накладок и проблем. Одна из них стала принципиальной и чуть было не свела на нет всю программу авиационного подводного комплекса.

Дело в том, что использование электромагнитной катапульты вызывало мощный волновой всплеск, который чувствительная аппаратура могла обнаружить за сотни километров. Да и на экранах радаров от такого электромагнитного импульса образовывалась ярчайшая засветка. Понятно, что ни о какой скрытности применения и речи быть не могло.

Для решения этой проблемы из Москвы срочно прибыла группа физиков и технологов. Они долго бились над этой задачей, пока не предложили использовать сверхпроводящие обмотки, которые бы накапливали энергию электромагнитного импульса и направляли ее в преобразователи, откуда она поступала в аккумуляторные батареи большой емкости. Таким образом, накапливалась «дармовая» электроэнергия. То, что было самым уязвимым местом проекта, стало еще одним его преимуществом.

Также «Северсталь», кроме двух малошумных винтов в кольцевых насадках-фенестронах, была оборудована двумя сверхмалошумными водометными движителями. Конечно, скорость движения лодки при их использовании была небольшая, не более одиннадцати узлов, но при этом она превращалась в «тень океана» — обнаружить русскую АПЛ не мог ни один даже самый совершенный гидроакустический комплекс.

Работы по переоборудованию первой из «Акул» заканчивались, а на стапелях уже покоился второй подводный атомоход — ТК-17 «Архангельск». Работы по его модернизации были в самом разгаре.

И вот наступил тот долгожданный миг. Огромный атомный подводный крейсер покинул эллинг цеха № 55 «Севмашпредприятия». Мощные буксиры, выглядевшие детскими игрушечными корабликами рядом с черной, лоснящейся резиновым антиакустическим покрытием тушей атомохода, поставили его в створ береговым знакам, а потом осторожно подвели подводный атомоход к достроечной набережной. Все это время капитан-диспетчер водно-транспортного цеха провел на ходовом мостике «Акулы», отдавая короткие распоряжения капитанам буксиров. Огромная лодка напоминала слона в посудной лавке: малейшее неточное движение — и аварии не избежать.

Атомный исполин ошвартовался у достроечной стенки. Теперь оставалась крайняя технологическая операция, так сказать, «завершающий штрих» к героической картине усилий многих сотен людей, создавших это чудо технической мысли. Тяжелый атомный подводный крейсер должен был получить свое главное оружие — четыре морских истребителя-бомбардировщика Су-34ПЛ. Тяжелый кран осторожно перегрузил на борт подводной лодки три из них, уже находящиеся в специальных транспортно-технических модулях обслуживания. Четвертый самолет осторожно установили в электромагнитную катапульту.

Теперь тяжелый атомный подводный авианесущий крейсер ТК-20 «Северсталь» был готов к действию.

Глава 8 «СКРЫТАЯ УГРОЗА»

После неудавшегося покушения на Президента Чавеса Олег Щербина и Юрий Рощин, а также офицеры авиабазы Эль Либертадор с полковником Рамоном Риверой были приглашены на закрытое совещание во дворец Мирафлорес.

— Что удалось выяснить по поводу обстрела ракетами и атакой беспилотных самолетов во время моего визита в Маракайбо? — спросил Президент начальника разведки.

— Господин Президент, мы установили, что ракеты, которыми был обстрелян ваш самолет и истребители прикрытия, российского производства. Это «Стрела-2М», очень эффективный переносной зенитный комплекс. С недавнего времени он состоит на вооружении нашей армии.

— Вы предполагаете, что их украли на складах одной из наших воинских частей?

— Я уверен, что те, кто затеял эту подлую ловушку, именно на это и рассчитывали. Но нет. Это не наши ракеты. На одном из обломков уцелел серийный номер. Мы связались с нашими русскими коллегами из ГРУ и установили, что этот комплекс был вывезен с территории Украины во время недавней войны с оккупационным корпусом НАТО. А вот кто из этих комплексов стрелял, мы, к сожалению, не знаем — на месте позиций только срубленный кустарник.

— А что вам стало известно по поводу беспилотных самолетов?

— Как и говорил сеньор Ольхео, это действительно «Предейторы-Б», правда, более модернизированные. Виноват, господин Президент, но их обломков нам удалось собрать еще меньше, чем от ракет. Наверняка на «беспилотниках» были установлены самоликвидаторы. Но как они туда попали? Ведь нужен специальный комплекс запуска, контроля и управления, а они слишком громоздкие для транспортировки.

— Господин Президент, у майора-советника Щербины есть достаточно объективная версия, — сообщил присутствующий на совещании Главный военный советник России в Венесуэле генерал-майор Анатолий Никитин.

— Конечно.

— Господин Президент, я считаю, что американские беспилотные самолеты могли управляться с борта многоцелевой подводной лодки. Современные американские АПЛ типа «Усовершенствованный Лос-Анджелес» и «Си Вульф» настолько бесшумные, что акустики не смогли ее услышать. Через спутник или даже через Интернет этими самолетами можно управлять вообще из любой точки мира.

— Да, — прищурился Уго Чавес. — Но ведь радиус действия самолета ограничивается запасом топлива и боевой нагрузкой?

— Совершенно верно, — кивнул Щербина. — Но у «Предейтора-Б» достаточно большой радиус действия. Подводная лодка могла скрытно подойти к Венесуэльскому заливу, выпустить «беспилотники» и лечь на дно. А в это время операторы на борту атомной субмарины могли управлять ими.

— Ясно. Что ж, а у нас есть еще один важный вопрос: послезавтра прибывают двенадцать ударных вертолетов Ми-28Н «Ночной охотник». Базироваться они будут в Эль Либертадоре. Вместе с ними прибывает противодиверсионный отряд спецназа. По имеющимся у нас данным, американцы постараются сделать все, чтобы заполучить некоторые приборы со сбитого Ми-28Н, и ваша задача — не допустить этого.

Майор Щербина даже и не предполагал, насколько он был прав по поводу причины появления американских беспилотных ударных самолетов над сельвой. Но его прогноз был далеко не полным…

Новейшая и пока сверхсекретная модернизированная АПЛ класса «Огайо» сейчас выполняла свое первое боевое задание в новой, так сказать, ипостаси. Пусковые шахты баллистических межконтинентальных ракет «Трайдент-2D-5» были демонтированы. Первоначально предполагалось оснастить бывшую стратегическую подлодку крылатыми ракетами «Томагавк». Но потом кому-то из высоких «четырехзвездных» генералов-адмиралов пришла в голову оригинальная мысль: перестроить субмарины для использования истребителей вертикального взлета и посадки и беспилотных летательных аппаратов — как разведывательных, так и ударных.

Для этого за ограждением рубки был устроен обтекатель-ангар, «горб» которого скрывал катапульту для взлета беспилотных аппаратов и часть штатного количества самолетов-роботов. Три многоцелевых истребителя вертикального взлета и посадки и остальные «Предейторы» находились в бывшем ракетном отсеке на месте демонтированных пусковых шахт стратегических ракет «Трайдент-2D-5».

Ангар-обтекатель, расположенный за ограждением выдвижных устройств, сделал модернизированную АПЛ «Огайо» очень похожей на русские атомные подводные крейсеры с баллистическими ракетами проекта 667БДР «Кальмар» и 667БДРМ «Дельфин».

Кроме «беспилотников», на вооружении модернизированной американской АПЛ были новейшие многоцелевые истребители вертикального взлета и посадки F-35 «Лайтнинг-2». Но эти самолеты были еще «сырыми», а конструктивная доводка требовала все больших и больших ассигнований. И это при том, что технология вертикального взлета, которая являлась национальным достоянием России, досталась американцам буквально «на халяву», в грабительских девяностых годах прошлого столетия «по соглашению с правительством РФ» она была передана Америке за смехотворную сумму.

Повторялась история с «Раптором», в который было вбухано громадное количество средств, и в итоге получили истребитель с характеристиками выше среднего, но все равно уступающий по некоторым параметрам новейшим российским истребителям «Су» и «МиГ». При этом модернизированные истребители ОКБ Сухого поколения «4++» летали практически по всему миру, в Венесуэле, Китае, Вьетнаме, Индии, Индонезии, Малайзии. А «Рапторы» эксплуатировались с большой осторожностью только на нескольких авиабазах.

Также бывшая АПЛ стратегического назначения могла высаживать десант, для чего имелись шлюзовые камеры для скрытного выхода боевых пловцов. Всего на лодке могло находиться до тридцати «морских котиков» с необходимым снаряжением и спецоборудованием. А при случае «Огайо» могла и поддержать десант огнем крылатых ракет «Томагавк» или новейших «Саб-Файер», которые могут выстреливаться из четырех 533-миллиметровых торпедных аппаратов, расположенных в средней части корпуса лодки по обоим бортам.

Но стремление создать универсальную субмарину утяжелило конструкцию и существенно ухудшило ее характеристики, и в особенности такой важный показатель подлодки, как шумность.

После неудавшейся атаки «беспилотников» подводная лодка-авианосец скрытно подбиралась к берегу, чтобы высадить отряд «морских котиков». В центральном посту коммандер Санчес напряженно вглядывался в экран эхолокатора — Карибское море славится своими рифами и подводными скалами, а он не хотел разделить печальную судьбу каравелл своих далеких предков.

Кроме того, гидроакустики прослушивали в отдалении шумы венесуэльских противолодочных кораблей. Если это устаревшие фрегаты типа «Маршал Сукре» (корабли итальянской постройки типа «Lupo»), то еще ничего… А вот если сейчас на патрулировании русские сторожевики проекта 11540, то это серьезный повод для беспокойства — его гидроакустическая станция нового поколения могла засечь даже АПЛ класса «Огайо», правда, на относительно небольшом удалении. А его противолодочное оружие: две трехтрубные пусковые установки комплекса ракетоторпед «Водопад-НК» с дальностью 120 километров и реактивный бомбомет РБУ-6000 комплекса «Смерч-2» было довольно мощным, особенно для корабля относительно небольшого водоизмещения.

Поэтому на лодке был объявлен режим «тишина», а сама она подкрадывалась к берегу на самых малых оборотах гребных электродвигателей.

Внезапно огромная атомная подлодка накренилась. Коммандер Санчес выругался, употребив несколько особо крепких выражений из родного ему испанского. После переоборудования, когда на «Огайо» сверху установили этот чертов обтекатель, а часть балластных цистерн использовали для хранения авиатоплива, остойчивость и управляемость лодки резко ухудшились. Огромная субмарина то стремилась всплыть, словно кусок навоза, то резко, с дифферентом, «проваливалась» на глубину. «Горб», выросший за ограждением выдвижных устройств, увеличил лобовое сопротивление и, что самое главное, сделал лодку более шумной. И, хотя специалисты из лаборатории в Пасадене клялись, что специально выбрали среди компьютерных моделей наиболее оптимальный вариант, кэптен на собственной шкуре успел убедиться, насколько теории свойственно расходиться с практикой.

Вот и сейчас лодка резко «клюнула» носом, и рулевому стоило больших трудов выровнять неожиданно возникший дифферент. И это во время подготовки к десантированию боевых пловцов! Санчес, вспомнив своих предков, которые бороздили Карибское море на каравеллах под «Веселым Роджером», выдал такую тираду по корабельной трансляции, что и боцман покраснел. Наконец, подлодка была стабилизирована, что при ее гигантских размерах сделать было непросто.

Достигнув заданной точки у побережья, АПЛ застопорила ход. Шлюзовой люк распахнулся, и пятнадцать водолазов в легких гидрокостюмах и аквалангах замкнутого цикла на подводных буксировщиках устремились к берегу. Несколько «морских котиков» тащили за собой увесистые тюки.

А подводная лодка, завершив выброску десанта, скрытно ушла за пределы двухсотмильной зоны территориальных вод.

Черные тени поднялись из темных вод, элитные боевые пловцы спецназа ВМС США вышли на берег, держа наготове подводные реактивные револьверы и пистолеты-пулеметы «Хеклер-Кох» со встроенными глушителями. По зарослям вокруг прибрежной полосы песка запрыгали красные лучики лазерных прицелов. Но окружающие дебри хранили спокойствие, тишину тропической ночи лишь изредка нарушали крики обитателей леса и неясные шорохи.

Боевые пловцы замаскировали подводные скутеры, переоделись в маскировочные комбинезоны и в полной выкладке исчезли в непроходимых зарослях.

Вскоре они уже вышли к небольшой поляне, где их уже ждал старый потрепанный «кукурузник» Ан-2 весьма преклонного возраста. Скептически ухмыляясь этому чуду техники, все пятнадцать «морских котиков» загрузились в самолет. Натужно чихая старым изношенным двигателем и пуская клубы сизого дыма из выхлопного патрубка, перегруженный биплан тяжко оторвался от земли и полетел над самыми верхушками деревьев.

Еще один отряд выдвинулся в том же направлении, но только со стороны Колумбии вышла другая группа стрелков. Вооружены они были обычными «Стингерами», да и снаряжение у них было заметно хуже. Цель у них была совершенно другая — геройски умереть. Но наемники, естественно, об этом не знали.

Выгрузившись из самолетов, «морские котики» быстро двинулись к только им ведомой цели. Спецгруппа двигалась очень быстро, привалы были максимально сокращены, и вскоре спецназовцы вышли в расчетную точку. Снайперы и спецназовцы группы прикрытия образовали оборонительный периметр. Командир отряда сверился с электронным планшетом многофункционального GPS-навигатора и отдал короткие команды бойцам. Из тяжелых рюкзаков были извлечены запакованные в пылевлагозащитные чехлы портативные зенитно-ракетные комплексы. На первый взгляд ПЗРК «Суперстингер» напоминали своего «прародителя», но в отличие от базового комплекса имели более совершенную систему прицеливания, а новая ракета FIM-1IX по дальности пуска, уровню селекции цели и мощности боевого заряда намного превосходила прежние зенитные ракеты такого класса.

Разбившись на тройки, расчеты зенитных комплексов скрылись в непроходимой чаще тропического леса. Ловушка для «Ночных охотников» была расставлена и вот-вот должна сработать. Стрелки затаились в ожидании…

Глава 9 ОХОТА НА «НОЧНОГО ОХОТНИКА»

Венесуэла богата не только нефтью и другими полезными ископаемыми. Не меньшую ценность представляют и природные богатства — девственные джунгли, экзотические животные, уникальная горная система Карибских Анд. Но настоящей жемчужиной Венесуэлы является самый большой в мире водопад Анхель.

Замечательные пляжи, тропическая природа, исторические достопримечательности и отличный сервис на любой вкус привлекают в Венесуэлу тысячи туристов. В последнее время индустрия отдыха в этой стране заметно развилась: появились новые отели, рестораны, развлекательные центры. Было открыто также и несколько дополнительных туристических авиарейсов.

Из приземлившегося в международном аэропорту Маракайбо «Ла Чинита интернасьональ» «Боинга-737» появилась пестрая толпа туристов. Большинство из них, пройдя таможенный и паспортный контроль, покидали здание аэровокзала и разъезжались по разным гостиницам.

В зале аэровокзала туристов уже ждали представители фирм-туроператоров, которые провожали своих клиентов к стоящим на специальной стоянке ярким комфортабельным автобусам. К одной из групп туристов, в которой в основном были молодые парни атлетического телосложения, подошла миловидная девушка.

— Пожалуйста, господа, следуйте за мной, — произнесла она на правильном английском с мягким акцентом.

— Хорошо, — ответил господин лет сорока, выглядевший как тренер возле своих подопечных.

Вскоре яркий туристический автобус уже ехал по улицам второго по величине города Венесуэлы. Но маршрут его отличался от обычных туристических трасс. Попетляв по городу, он выехал на загородную трассу и вскоре остановился перед массивными раздвижными воротами в бетонном заборе, по верху которого тянулись ряды колючей проволоки. За забором виднелись вышки, какие-то строения и длинные ангары. Ворота с лязгом открылись, и автобус въехал на территорию военной базы.

— Все, ребята, приехали, — обернулся к сидящим в салоне парням мужчина с сединой на висках. — Через два часа жду вас в штабе.

Это был не кто иной, как полковник Службы внешней разведки Анатолий Степанович Симонов.

После успешной операции на Украине, где сводному отряду спецназа ГРУ и СВР пришлось не только охранять секретную технику на международных учениях, но и участвовать в настоящей войне, руководство ГРУ и СВР отправило элитную противодиверсионную группу в «загранкомандировку». Снова элитные бойцы были востребованы, но теперь уже в совершенно ином регионе мира.

На совещании, где присутствовали русские советники и венесуэльские офицеры, полковник Симонов мрачнел с каждой услышанной фразой. Его отряду, который создавался для спецопераций в городских условиях, предстояло действовать в сельве.

— Ну, поймите же вы наконец, что нас готовили для совершенно иных действий! И использование моих бойцов в таких условиях просто неоправданно!

— Полковник, ваша группа здесь наиболее подготовленная, и, кроме вас, эту задачу выполнить никому не под силу, — тихо, но твердо ответил Главный военный советник России в Венесуэле генерал-майор Анатолий Никитин. — Мы предоставим вам все необходимое оружие и снаряжение, а также с вами в связке будут действовать опытные бойцы венесуэльского «тропического спецназа». Но все же основная тяжесть операции ложится на вас. Все ясно?

— Так точно.

— Послезавтра ваша группа должна приступить к выполнению задания.

— Есть.

К предстоящей операции бойцы противодиверсионного спецотряда готовились с особой тщательностью. Война в тропических джунглях — это ад в квадрате: изнуряющая жара, высокая влажность, когда пот стекает по телу и не охлаждает измученное тело, сырая трясина, москиты, ядовитые растения и насекомые, змеи, и при всем этом «разнообразии радостей» нужно еще и воевать.

Оружие бойцы выбрали себе простое и надежное: автоматы Калашникова «сотой серии» под 7,62-миллиметровый патрон с подствольными гранатометами, снайперские винтовки Драгунова и СВ-98 с глушителем, пулеметы «Печенег» и пистолеты-пулеметы «Бизон». Кроме того, спецназовцы брали с собой большое количество ручных гранат и компактных реактивных гранатометов — в джунглях, где точная стрельба на длинные дистанции практически невозможна, «карманная артиллерия» была просто незаменима.

А вот от различного рода электронных прицелов, приборов ночного видения и сложного вооружения пришлось отказаться — чем больше «наворотов», тем больше вероятность, что оружие откажет в самый критический момент.

Полковник Симонов обратил внимание на интересную особенность: на лямках рюкзаков стояли карабины. «Это для того, чтобы быстро отстегнуть тяжелый рюкзак, если боец упал в воду или попал в трясину», — пояснил инструктор-венесуэлец из «тропического спецназа».

Двое суток спустя многоцелевой вертолет Ми-8АМТШ доставил противодиверсионный отряд полковника Симонова к точке высадки, откуда начинался их трудный и опасный путь.

Четыре винтокрылых штурмовика Ми-28Н неслись над сельвой. Их оптико-локационные станции комбинированного прицельно-навигационного комплекса непрерывно сканировали проносящуюся под вертолетами местность. Электронный «взор» Ми-28Н без труда проникал под вечнозеленый полог тропических исполинов, и скрыться от него было довольно трудно.

Телекамеры на гиростабилизированной платформе в носовой части вертолета обозревали пространство, а картинка сразу же передавалась на мониторы тактической обстановки и прозрачные индикаторы на фоне лобового стекла. На индикаторах и экранах отображалась также информация от радиолокатора «Арбалет», антенна которого была расположена в сферическом обтекателе над лопастями несущего винта.

Ствол мощной 30-миллиметровой пушки поворачивался одновременно с разворотом телевизионных камер комплекса наведения, повинуясь движениям штурмана-оператора в массивном кибершлеме с автоприцелом. А на пилонах были установлены сверхзвуковые управляемые ракеты «Атака» и блоки НУРС[13] Б-8В.

Этот вылет недавно приобретенных в России боевых вертолетов был первым — и сразу же «на боевое применение по полному профилю». По данным агентурной разведки, в труднодоступном районе на границе с Колумбией была расположена большая нарколаборатория. И достать ее можно было только с воздуха.

— Внимание, я Оцелот-1,[14] вижу цель, — сообщил командир звена майор Антонио Эскель.

— Я Оцелот-2, вас понял, цель сопровождаю.

— Наблюдаю метку захвата, — сообщил штурман-оператор Игорь Михайлов.

Экипажи на Ми-28 поначалу были смешанными: пилот — венесуэлец, а штурман-оператор — русский или наоборот. Такая методика, отработанная еще в Афганистане в 1979–1989 годах, позволяла лучше и полнее передавать боевой опыт, что называется, «на месте».

— Это Оцелот-1, задание подтверждаю. Работу по цели разрешаю.

— Вас понял, Оцелот-1.

Четыре ударных вертолета Ми-28Н перестроились для атаки с ходу. «Ночные охотники», грозно наклонив к земле носы, неслись на малой высоте, стволы их 30-миллиметровых пушек разворачивались, отслеживая цели в автоматическом режиме, из пусковых контейнеров готовы были вырваться огненные стрелы противотанковых ракет. Оставалось только нажать на гашетку…

Стрелок, почти неразличимый в зарослях из-за лохматого маскировочного костюма, чуть повел стволом пусковой установки зенитного комплекса. На экране электронно-оптического прицела высветился силуэт цели, который обрамляли стробы захвата, в наушниках послышался прерывистый писк, сменившийся постоянным тоновым сигналом. «Launching is allowed» — «Пуск разрешен»!

Электропитание пошло на головку самонаведения, которая сразу же получила целеуказание. Палец выжимает спусковой крючок, разрываются передние и задние герметичные мембраны, срабатывает пороховой стартовый заряд и выбрасывает ракету из транспортно-пускового контейнера. Отлетев на безопасное расстояние, зенитная ракета автоматически включила собственный реактивный двигатель и рванулась к цели. Второй номер расчета сразу же снял пустой контейнер и быстро установил снаряженный.

Одновременно по вертолетам выстрелили тремя «Суперстингерами» и четырьмя обычными ПЗРК. Уцелеть при такой атаке было практически невозможно даже бронированным вертолетам Ми-28Н.

«Пуск ракеты», «Ракета сзади», — звучало в наушниках Антонио Эскеля и Игоря Михайлова. Антонио резко развернул тяжелую машину, отчаянно пытаясь уйти от неожиданной атаки. От вертолета отлетело с полтора десятка тепловых ложных целей, «Стингер» перенацелился на одну из них и взорвался. И в тот же миг вертолетчики почувствовали страшный удар в борт, свет перед глазами пилотов померк от мгновенной перегрузки. «Суперстингер» благодаря интеллектуальному блоку селекции целей умел «отличать» яркое магниевое пламя тепловой ловушки от тепла двигателей летательного аппарата. Когда зенитная ракета подлетела на оптимальную дистанцию, сработал неконтактный лазерный взрыватель. Все это произошло в течение долей секунды. Сдетонировали противотанковые ракеты в транспортно-пусковых контейнерах, полыхнули топливные баки вертолета. Страшный взрыв швырнул пылающую винтокрылую машину на джунгли, командирский Ми-28Н прорубил огненную просеку в сельве…

Такая же участь постигла и вторую машину, в вертолет попало сразу две ракеты, и шансов спастись у экипажа просто не было. Два вертолета второй пары, пытаясь уйти от ракет, столкнулись в воздухе — сказался небольшой опыт пилотирования сложной техники венесуэльскими вертолетчиками.

Но над местом крушения почти сразу же появились гораздо более мощные противники, уничтожить которых было не так-то просто даже «ультранавороченным» американским оружием. Оглашая окрестности ревом турбин, над джунглями пронеслись два многоцелевых истребителя Су-27СМК, чтобы в следующий миг обрушить убийственный огонь подвесных пушечных контейнеров на группу стрелков ПЗРК, устроивших подлую засаду.

— Я 801-й, наблюдаю группу вооруженных людей в районе падения вертолетов.

— Вас понял, атаку разрешаю.

— Я 801-й, цель вижу. Работаю! Ведомый, держи хвост!

— Понял, я прикрою, командир!

Очереди 23-миллиметровых осколочных и бронебойных снарядов огненной секирой прошлись по джунглям, кроша взрывами подлесок и молодые деревья, разрывая в клочья тела наемников и пятная тропическую зелень кровавыми кляксами.

Олег Щербина и Юрий Рощин отстрелили каскады тепловых целей на выходе из пикирования и разошлись в разные стороны. Истребители выполнили разворот и снова обрушились в беспощадную атаку.

И все же четверо вертолетчиков из упавших вертолетов сумели выжить — сотово-композитные сминаемые фермы поглотили энергию удара, а бронекапсула кабины уберегла от повреждений. И сейчас к ним спешили вертолеты поисково-спасательной службы. Но все же среди вертолетчиков были и погибшие…

Венесуэльские истребители русского производства в очередной раз с оглушающим ревом пронеслись над отрядом «морских котиков», выходя из пикирования. Один из бойцов вскинул на плечо пусковую установку «Суперстингер».

— Отставить! — приказал командир группы специального назначения.

«Морской котик» послушно опустил пусковую трубу.

— Но, сэр, там же Макнайт, и Рэмедж, и сержант Гарсиа, и другие, которых вы отправили к сбитым русским вертолетам…

— Сынок, их уже не вернуть, а наша задача теперь — выжить. Свою работу мы сделали, и хотя блоки оборудования русских геликоптеров уже не попали в наши руки, мы их все-таки уничтожили. Сейчас тут будут венесуэльские «коммандос», они ввяжутся в бой с этими недочеловеками-наемниками. А нас здесь быть не должно, — командир обернулся к остальным бойцам. — Уходим!

Бойцы русского противодиверсионного отряда вместе с венесуэльскими «тропическими спецназовцами» с ходу завязали бой с наемниками. Позади остался изнуряющий душу и тело переход, солдаты полковника Симонова были вымотаны донельзя. А тут — сразу в бой.

Но на то они и были боевой элитой, способной действовать в самых экстремальных условиях. К тому же им придавала сил ярость и боль за погибших вертолетчиков. Они, спецназовцы, не успели, не смогли прикрыть своих боевых товарищей. Теперь оставалось только мстить, мстить яростно и беспощадно. Наемники так же яростно оборонялись. Они уже понимали, что живыми им не уйти, и поэтому дрались с отчаянием обреченных.

В джунглях практически невозможно вести прицельную стрельбу на большие дистанции, и поэтому огонь вели почти в упор. Все решали скорость; шквал огня и натиск. Наемники были вооружены неплохо, но им противостояли суперпрофессионалы. Пули буквально вспенивали воздух, и с той, и с другой стороны накатывал огненный вал, уши закладывало от треска очередей и грохота гранатных разрывов, отовсюду летели срезанные пулями и осколками ветки, поднятые взрывом грязевые фонтаны, обильно перемешанные с кровью и ошметками тел.

И все же «спецы» полковника Симонова были быстрее, точнее, смертоноснее. И оружие их явно превосходило то, что было у наемников. С теми сыграла злую шутку приверженность к западным образцам. Но штурмовые винтовки М-16А2 и карабины М-4 часто клинили, а пулеметы «Миними» и М-60 перегревались и были не слишком удобными для боя на коротких и средних дистанциях. А вот надежные русские «калаши», «Печенеги» и «драгуновки», да еще и в умелых руках, показали себя отлично. Там, где не доставали пули, срабатывали гранаты, которые оставляли весьма малый шанс уцелеть.

Бой закончился быстрой и яростной рукопашной схваткой, когда оставшиеся в живых поняли, что им не уйти, и бросились напролом, прямо на атакующих спецназовцев. Но и тут армейский БАРС с элементами других, боевых, а не спортивных, единоборств был на высоте. Глухие удары, стоны, свист рассекаемого ножами воздуха, звяканье лезвия о металл подставленного в блоке автомата, почти неслышный хруст сминаемой углом приклада височной кости, тяжелое дыхание и яростные крики дерущихся не на жизнь, а на смерть людей заполнили джунгли. Словно вернулись кровавые времена ацтеков с их человеческими жертвоприношениями.

Внезапно все закончилось. Лесная поляна была завалена трупами врагов, несколько наемников корчились и стонали на земле. Бойцы противодиверсионного отряда и «тропические спецназовцы» оказывали первую помощь своим раненым товарищам. Как ни странно, но из подразделения полковника Симонова и венесуэльского «тропического спецназа» никто не погиб, хотя раненых, в том числе и тяжело, набралось в общей сложности человек десять.

Уцелевших в этой беспощадной мясорубке наемников сковали наручниками, и теперь они сидели под дулами автоматов бойцов спецназа, у которых довольно-таки нервно дергались указательные пальцы на спусковых крючках. Была бы их воля, они всю эту мразь пустили бы «в расход».

— Посмотрите, командир. — Один из стражей довольно бесцеремонно рванул за руку, перемотанную окровавленным перевязочным пакетом, наемника.

Тот зашипел от боли сквозь стиснутые зубы, но на спецназовца это не произвело никакого впечатления.

— Интересно-интересно… — сказал задумчиво полковник Симонов, разглядывая татуировку. — Здоровэньки булы.

На плече был «набит» череп со скрещенными костями — «мертвая голова», а на нем в виде короны — трезубец. А на груди у еще одного наемника и вообще «сиял» портрет Степана Бандеры — привет из «незалежной Украйны».

Глава 10 «ПОГРАНИЧНЫЙ ИНЦИДЕНТ»

Лунная дорожка серебрилась на спокойной глади залива, белела песчаная полоса пляжа, но людям, бесшумно ступавшим по тропе под пологом ночного тропического леса, было не до романтических красот. Группа «морских котиков» потеряла семь человек — половину штатного состава. Но свою задачу они, хоть и частично, выполнили, все четыре русских вертолета были сбиты. Теперь им нужно было как можно быстрее убраться отсюда.

Передовой дозор вышел на берег. Быстро извлекли из тайников десантные лодки «Зодиак», оснащенные специальными малошумными водометными двигателями. Вскоре десантные лодки с «морскими котиками» уже подходили к качающейся на волнах субмарине. Приняв на борт диверсионную команду, она поспешила уйти под воду.

Коммодор Санчес уже подумал, что они смогут уйти незамеченными, как вдруг вахтенный акустик доложил о шумах по правому борту. Американскую подводную лодку настигал венесуэльский «сторожевик», и, судя по акустической диаграмме, это был не устаревший фрегат, а новейший русский корабль проекта 11540 «Глория». От него уйти было не так-то просто.

Вскоре по корпусу американской субмарины хлестнули плети поисковых импульсов гидролокаторов. Лодка стала маневрировать, но оторваться от погони сразу не удалось. Да и маневрировать в прибрежном мелководье такой туше, как перестроенная «Огайо», было очень тяжело.

Наверху капитан венесуэльского корабля отдал приказ:

— Реактивные бомбометы — товсь!

Поднялись на заданный угол возвышения связки стволов. По команде «Пли!» реактивные глубинные бомбы с воющим свистом протянули сверкающую дугу к поверхности моря. Водная гладь всколыхнулась, вспенилась громадными фонтанами взрывов.

Коммодор Санчес знал о том, что во время учений «Венрус», такой же сторожевой корабль, перехватил и пробомбил американскую разведывательную дизель-электрическую субмарину. И, как только акустики доложили о всплесках, капитан атомной субмарины покрепче ухватился за поручни, передав по общекорабельной трансляции пожелание команде сделать то же самое. Спустя несколько тягучих мгновений по корпусу атомной субмарины типа «Огайо» ударили тяжелые гидродинамические молоты подводных взрывов. Глубина в этом районе не превышала и сотни метров, так что ударные волны, отразившись от морского дна, хлестнули по днищу американской субмарины. От этого «Огайо» прямо-таки подпрыгнула, а всем, кто находился внутри нее, показалось, что они сейчас взлетят.

Ударные волны подводных взрывов разбалансировали гребной винт и повредили вал, так что теперь «малошумная» подводная лодка была слышна за много миль. Коммодор Санчес в бешенстве стиснул зубы, проклятый венесуэльский «сторожевик» шел по пятам, выстреливая серию за серией глубинных бомб. Скорее бы нейтральные воды!

Капитан «Глории» Маркос де Сильва второй раз в жизни преследовал и бомбил реальную субмарину. И это начинало ему нравиться. Американцы, ранее считавшие Карибское море чем-то вроде личного бассейна на своей загородной вилле, с появлением у Венесуэлы современных русских кораблей и самолетов стали чувствовать себя здесь не так вольготно. И Маркос де Сильва хотел приложить все усилия, чтобы так оно и было впредь.

До границы венесуэльских территориальных вод было уже совсем недалеко, когда операторы РЛС засекли надводную цель. Она быстро приближалась к «Глории». Несколькими минутами позже стало ясно, что это американский фрегат класса «Оливер Хазард Перри», решивший отчаянным маневром спасти свою субмарину, которую с упорством хорошей гончей гнала «Глория».

Вскоре пришла радиограмма от американского фрегата: «Прошу прекратить преследование, иначе буду вынужден применить силовое воздействие».

Смуглое лицо Маркоса де Сильвы аж побелело от гнева — и этот наглый америкашка, вторгнувшийся в территориальные воды Венесуэлы, смеет ему указывать! Капитан «Глории» внешне спокойным голосом отдал приказ:

— Курс — на вражеский эсминец! Полный вперед! Экипажу — приготовиться к столкновению.

Вода взбурлила под форштевнем сторожевого корабля, «Глория» рванулась вперед. По классу и по водоизмещению оба корабля были примерно одинаковы, но «Глория» была более поздней постройки, и турбины позволяли ей развивать большую скорость.

Видя идущий прямо на него корабль, американский капитан попросту растерялся, он ожидал, что венесуэльский фрегат изменит курс после первого же предупреждения. Американские боевые флоты безраздельно господствовали на просторах Мирового океана, только лишь Россия осмеливалась изредка заявлять о себе как о мощной морской державе. Корабли русских внушали уважение своей универсальностью и боевой мощью, но их было явно недостаточно. Да к тому же сейчас крейсеров с Андреевским флагом в этом районе не было. А был лишь отважный венесуэльский сторожевик, идущий на таран, и уклониться от него было уже невозможно. Раздался зубодробительный скрежет, когда «Глория» пропахала бортом по американскому эсминцу.

Борт венесуэльского корабля своротил трехтрубный торпедный аппарат, а потом, как консервным ножом, вскрыл обшивку вертолетного ангара. Там внутри что-то полыхнуло, потянулся сизый дымок. Еще больший урон столкновение нанесло тонкой электронике американского фрегата. Была разбита или выведена из строя часть антенных постов, некоторые электронные системы попросту «сдохли», не выдержав такого грубого обращения. Разработчики системы ИДЖИС не рассчитывали, что ею будут «колоть орехи». Но и «Глории» тоже досталось — от удара перекосило пусковую установку противокорабельных ракет Х-35 «Уран» правого борта, были также повреждены пусковые трубы системы «Водопад-НК».

Несмотря ни на что венесуэльские моряки стойко перенесли столкновение и своих постов не оставили. Протаранив американский фрегат, «Глория» развернулась и уставила на нарушителя морской границы черный зрачок носовой 100-миллиметровой артустановки. С жужжанием развернулся ракетно-артиллерийский комплекс «Кортик». На такой дистанции две его шестиствольные 30-миллиметровые пушки с темпом стрельбы в восемь-десять тысяч выстрелов в минуту попросту разрежут американский фрегат — куда там их хваленому «Вулкану»!

Маркос де Сильва, не оборачиваясь, отдал приказ:

— Радиорубка, передайте американцу открытым текстом: «Если вы в течение четверти часа не покинете территориальные воды — буду вынужден открыть огонь»! Продублируйте сообщение семафором! Всем постам — боевая тревога!

Открылись крышки пусковых контейнеров противокорабельного комплекса «Уран» левого борта. Венесуэльский сторожевой корабль готовился нанести кинжальный удар по «звездно-полосатому» фрегату.

Напряженное ожидание длилось почти четверть часа, в течение которых на обоих кораблях командиры боевых частей и расчетов не снимали пальца с пусковых кнопок. Наконец, за кормой американского фрегата взбурлила вода, и он, круто развернувшись, поспешил уйти из территориальных вод Венесуэлы.

Обозленные таким конфузом американцы уже через несколько дней решили отыграться.

Сухогруз «Матрос Железняк» под российским флагом, вышедший пару недель назад из Новороссийска, вез в Венесуэлу тракторы, собранные в Волгограде, и «КамАЗы» — знаменитые победители ралли «Париж — Дакар». Русская техника после привлечения специалистов из Чехословакии и Германии просто преобразилась, стала более удобной, эргономичной, улучшился дизайн. Ну а надежностью и неприхотливостью эти машины славились всегда.

Смуглолицый немолодой уже капитан находился в ходовой рубке, когда вахтенный доложил о необычной засветке на локаторе. Поначалу шкипер и ухом не повел — маршрут знакомый, он уже несколько раз возил по торному морскому пути различные грузы в Венесуэлу. Пиратов в Карибском море, несмотря на его флибустьерскую историю, здесь отродясь не было, за этим внимательно присматривали Военно-морские силы Венесуэлы. Да и русских кораблей здесь в последнее время хватало. Так что ему волноваться?..

Волноваться пришлось несколько позже, когда выяснилось, что на мачтах двух небольших кораблей трепещут не сине-желто-красные флаги Венесуэлы и даже не синие косые кресты Андреевских. На мачтах хлопали на ветру звездно-полосатые полотнища, а вымпелы однозначно указывали на принадлежность эсминцев к Четвертому флоту ВМС США.

— Застопорить ход, приготовиться к принятию на борт досмотровой партии! — передали с борта американского фрегата.

В сторону торгового судна развернулись орудийные стволы.

— Вот мерзавцы! — Шкипер повернулся к старшему помощнику. — Дмитрий Григорьевич, подготовьте, пожалуйста, судовые документы и проинструктируйте команду, чтобы не было никаких эксцессов с их стороны.

— Павел Аркадьевич, но как же так? Ведь мы в нейтральных водах, а, согласно морскому праву, судно является суверенной территорией страны…

— …Под флагом которой оно ходит, — насмешливо продолжил капитан. — Сынок, я еще в Союзе мореходствовать начинал. А насчет прав скажу тебе одно: у кого сила, тот и прав. Радист, передавай в эфир открытым текстом: «Подвергся несанкционированному досмотру кораблями ВМС США. Прошу помощи!»

— Товарищ капитан, американцы «забивают» передачу помехами! — Радист сорвал ревущие и шипящие наушники.

— Черт! Стоп машина. Ложимся в дрейф и ждем гостей. Спустить шторм-трап, пусть помучаются напоследок, — усмехнулся капитан.

Команда сухогруза высыпала на палубу и наблюдала, как с подошедшего фрегата спустили бот, и он, распуская пенные «усы» и перескакивая с волны на волну, направился к дрейфующему сухогрузу. Десятка полтора «борцов с терроризмом» ощетинились стволами штурмовых карабинов М-4 и винтовок М-16А2 с подствольниками М-203. А у одного даже был пулемет «Миними».

— О, гляди, еще один подходит! — вытянул руку один из моряков.

К двум американским фрегатам подошел еще и эсминец. С кормовой площадки взлетел вертолет SH-60 «Си Хоук». Наклонив нос, он подлетел ближе к русскому сухогрузу и завис, уставившись черными зрачками пулеметов 50-го калибра на консольной подвеске.

— Ты гляди, у них тут что, маневры проходят?! — удивился кто-то из команды.

— Ага, маневры, а в качестве мишеней мы, — невесело пошутил боцман.

Тем временем мотобот с досмотровой группой подошел к борту сухогруза, и теперь американцы карабкались по веревочному трапу на палубу «Железняка». Сходства с приматами добавляло и то, что первым лез негр. Русские мужики от души посмеялись, однако заокеанские морпехи не зря потели в Куантико,[15] на борт русского сухогруза они поднялись быстро.

— Кто тут есть шеф? — на ломаном русском начал свой монолог старший досмотровой группы. — Мы есть морской пехотинцы. Досматривать ваш корабль.

— На каком основании? — поинтересовался спустившийся из ходовой рубки старпом. — Мы находимся в нейтральных водах, а, согласно международному морскому праву, судно является суверенной территорией государства, под флагом которого оно совершает рейс.

Американский лейтенант-морпех заметно нервничал, остальные демонстративно держали оружие на виду.

— У нас приказ — досматривать ваш корабль, — ответил, выделяя каждое слово, лейтенант.

— В таком случае, энсин, я провожу вас к капитану. Мы — мирный сухогруз, и вам здесь нечего опасаться, — переходя на английский, сказал старпом.

— Я пойду с сопровождающими. Сержант О'Нил, контролируйте палубу. — На лице морского пехотинца не дрогнул ни один мускул. Американский лейтенант говорил, слегка растягивая слова, и в его голосе сквозило превосходство над всеми неамериканцами.

— Йес, сэр! — Здоровенный рыжий детина передернул цевье дробовика.

Но в следующую минуту произошло то, что моментально сбило спесь с «доблестных борцов с терроризмом».

Разрывая барабанные перепонки ревом мощных турбин, над русским сухогрузом пронеслась четверка Су-27СМК с сине-желто-красными опознавательными знаками Венесуэлы.

Информация о незаконной остановке «Матроса Железняка» американцами в нейтральных водах была получена от русского спутника. А некоторое время спустя все связные частоты оказались «забиты» искусственными помехами. Сопоставить два события не составило труда ни в Москве, ни в Каракасе.

Майор Олег Щербина закренил истребитель, чтобы лучше рассмотреть сухогруз. Судя по всему, досмотровая группа американцев успела высадиться, и теперь летчикам его звена выпала почетная миссия убедить янки в тщетности их попыток.

— Я 801-й, прием, проходим над палубой. Ведомый, держи хвост.

— 802-й, понял, прикрываю.

Истребители снова с ревом пронеслись над палубой сухогруза. Американский палубный вертолет испуганно шарахнулся в сторону, едва не врезавшись в борт российского судна.

А на помощь летчикам уже спешил большой противолодочный корабль «Керчь» Черноморского флота. Покинув порт Маракайбо, он ринулся на выручку русским морякам.

Ситуация сложилась патовая: с одной стороны наглые, но явно необоснованные действия американских фрегатов и эсминца, а с другой — венесуэльские «Фланкеры» с полной подвеской и спешащий им на помощь русский легкий крейсер, а именно так в странах НАТО классифицировались наши БПК.

Точку в этом споре поставили другие самолеты. Внезапно с неба волной накатил басовитый рев, от которого, казалось, задрожали волны. Скоро уже ничего, кроме этого рева, в мире не было. В совершенно безоблачном небе вдруг появились два небесных великана — совершающие полет к Южному полюсу два стратегических ракетоносца Ту-95МС, повинуясь срочному приказу, изменили маршрут. Могучие «Медведи» пронеслись над кораблями, на солнце блеснули рубиновые звезды на их длинных крыльях и высоких «ножах» вертикального оперения.

После такой демонстрации силы американские вояки предпочли убраться с русского сухогруза подобру-поздорову. И «Матрос Железняк» под прикрытием БПК «Керчь» продолжил свой путь в венесуэльский порт.

Глава 11 «КОРАБЛЬ К БОЮ И ПОХОДУ ПРИГОТОВИТЬ!»

Огромная подлодка стояла у пирса. Вокруг сновали люди, подъезжали грузовики с припасами, цепочки матросов перекидывали из рук в руки коробки и ящики, которые быстро скрывались в открытых люках. На атомоход уже погрузили ракетно-торпедный боекомплект, заканчивались последние приготовления к походу. В воздухе раздавались крики луженых боцманских глоток, витиеватая ругань, топот ног по пирсу и сходням, рев двигателей «ЗиЛов» и «КамАЗов».

Внезапно старший мичман, надрывающий луженую глотку и одновременно помогающий матросам таскать ящики с провизией, на секунду замолчал и улыбнулся.

— Ты чего, Михалыч? — удивленно воззрился на него один из моряков.

— Тихо. Погляди…

По сходням с достоинством и спокойствием английского лорда шествовал котенок. Окружающая суета совсем его не касалась. Подойдя к мичману, он распушил хвост и потерся о его ноги. Моряк аккуратно взял пушистый комочек на руки и провел ладонью по пепельно-серой с синеватым отливом шерстке. Котенок довольно заурчал и лизнул мичмана в лицо.

— В чем дело? Боцман, почему приостановили погрузку? — строго спросил капитан-лейтенант, руководивший грузовыми операциями.

— Виноват, товарищ капитан-лейтенант, вот, посмотрите… Сам к нам пришел.

Котенок потянулся к офицеру и лизнул палец, которым кап-лей намеревался почесать за ушком усатого странника.

— Хорошая примета, — кивнул офицер. — Ну, давайте его мне, я его определю на довольствие.

С моря дул пробирающий до костей сырой ветер. Но люди, собравшиеся у причала Губы Нерпичьей, казалось, его не замечали. У бетонного «языка» замерли два огромных атомохода — темно-серые, на светло-серой, свинцовой воде. Крупнейшие в мире — ТК-208 «Дмитрий Донской», несущий ракетный стратегический комплекс «Булава». И рядом с ним — не имеющий аналогов в мире ТК-20 «Северсталь». Внутри него «запакованные» в специальные модули дремали четыре боевых самолета Су-34ПЛ — новое оружие нового класса подводных лодок.

— Товарищ вице-адмирал! Корабль к бою и походу готов! Командир корабля, капитан 1-го ранга Вячеслав Славин.

— Вольно! Товарищи офицеры, мичманы и матросы, товарищи летчики. Этот боевой поход первый в истории русского флота. Да и вообще в истории мирового кораблестроения. Вам поручена великая честь и великая ответственность — быть первыми. Верю, что вы не подведете. Счастливого плавания! И — семь футов под килем!

— Служу Отечеству!!!

Командир атомохода поднялся на палубу, а потом — на ходовой мостик, расположенный на массивной рубке подводного атомохода. Убраны сходни, отданы швартовы. Палубная команда завела буксирные тросы, и тяжелые, океанские буксиры, напрягаясь, повели огромную тушу «Акулы» по узкому, извилистому заливу. На внешнем рейде виднелась стремительная тень эсминца.

Запущена на одну треть проектной мощности «связка» из водно-водяного и жидкометаллического реакторов. В посту энергетики и живучести вахтенные вместе со старшим лейтенантом Владимиром Самсоновым внимательно следят за показаниями приборов. Новая энергетическая установка была более сложной, но выдавала такую мощность, что одним этим реакторным комплексом можно было осветить средних размеров город.

— Центральный пост, докладывает ПЭЖ: [16] давление жидкометаллического теплоносителя первого контура и температура в норме. Реакторы запущены на одну треть мощности.

Энергия атомного сердца тяжелого подводного крейсера закрутила паровые турбины, и гигантские винты в кольцевых насадках вспенили воду. Атомоход взял курс в открытое море.

Одновременно с «Акулой» из Гаджиево вышли две «Щуки-Б» — многоцелевые атомные подлодки проекта 971. «Волкъ» и «Пантера» осуществляли оперативное прикрытие атомной субмарины-авианосца.

Тяжелые морские буксиры распрощались с подводным крейсером протяжными гудками и вскоре скрылись в седой дымке.

Перед офицерами на ходовом мостике «Северстали» расстилалась необъятная водная равнина, налетал ледяной ветер, заставлявший прятать лица в воротники теплых бушлатов. Стоящий рядом с капитаном командир БЧ-6[17] атомного подводного крейсера майор Игорь Ветров поежился, но вовсе не от холода. А от осознания тех огромных пространств, на которых необходимо нести боевую службу. Такое впечатление возникало у майора всегда, когда он уходил от родных берегов на тяжелом авианесущем крейсере «Адмирал Кузнецов», но именно сейчас он в полной мере осознал всю безграничность океана. Ведь на палубах авианосца всегда кипит жизнь, а на подводной лодке все упрятано в стальной корпус, и люди на ходовом мостике остаются один на один с безграничным величием природы.

Тогда начинаешь понимать, что даже многотонная сверхмощная «Акула», атомные реакторы которой могут питать электроэнергией целый город, — всего лишь маленький огонек человеческой цивилизации в первозданном хаосе бескрайнего океана.

Внезапно офицеры на ходовом мостике услышали мощный низкий рев, от которого, казалось, завибрировал корпус субмарины. В разрывах низких облаков показались два крылатых гиганта — самолеты дальней противолодочной обороны Ту-142. Низко пройдя над подлодкой, они скрылись в облачности.

На ходовом мостике появление Ту-142 вызвало улыбки на лицах людей. Все же в этих стылых водах, вдалеке от родного берега они были не одиноки. За ними — вся мощь одной шестой части суши.

«Северсталь» развила полный надводный ход — в 12 узлов. Капитан поднес к губам «каштан»:

— Приготовиться к погружению!

— Есть приготовиться к погружению! — ответил из центрального поста вахтенный офицер.

Сигнальщик тем временем снял прожектор, задраил лючок. По очереди офицеры спустились внутрь атомного подводного крейсера. Задраены верхние люки, теперь для ста шестидесяти человек команды на долгие недели и месяцы весь мир сужается до размеров отсеков, кают, боевых и технологических постов.

Майор Ветров непроизвольно поежился. Летчикам, привыкшим к просторам аэродромов и бескрайнему Пятому океану, в океане обычном было неуютно. Замкнутые пространства отсеков давили на психику. Кроме того, для десяти человек летного экипажа существовала и чисто физиологическая опасность. Дело в том, что, когда длительное время находишься в замкнутом пространстве, глаза отвыкают воспринимать объекты на большом расстоянии, снижается острота зрения. Проблема эта настолько существенна, что, например, в Королевском флоте Великобритании подводникам, вернувшимся из похода, не рекомендуется сразу садиться за руль автомобиля. А ведь летчикам гораздо сложнее. Именно поэтому на подводном атомном крейсере летчики два раза в день были обязаны заниматься на специальном тренажере для глаз. А за их здоровьем следил не только судовой врач, но и специалист-офтальмолог.

Капитан корабля опустился в свое кресло — «трон». Во время всего похода в нем имеет право сидеть только он, и даже командующий флотом не имеет права занимать это «священное» место.

— По местам стоять, к погружению!

— Есть по местам стоять, к погружению! — тут же ответил старпом.

По всему кораблю загудели сирены, матросы, мичманы и офицеры заняли свои места.

— БЧ-1, глубина в районе погружения?

— Триста тридцать, — тут же отозвался штурман АПЛ капитан 3-го ранга Сергей Строгов.

— Курс двести, погружение до ста двадцати метров, дифферент пять градусов на нос. Принять балласт. БЧ-5, увеличить ход до пятнадцати узлов.

Огромная черная туша атомохода резала стылые волны Баренцева моря. Сначала незаметно, а потом все больше субмарина стала уходить под воду. Вот скрылась палуба, и только мощная рубка вспенивала океан, вот уже и над рубкой перекатываются волны. Атомный подводный крейсер все глубже и глубже уходил в свою стихию.

Игорь Чайка вместе с Сашкой были в кают-компании, когда внезапно раздались глухие удары по корпусу. Ощущение было такое, будто сидишь в огромной пустой банке из-под пива, которую мнут пальцы великана.

— Обжатие легкого корпуса, — успокоил их капитан-лейтенант из турбинного отсека.

— Да мы знаем… — кивнули друзья. — Но все равно ощущение такое…

— Еще бы, — усмехнулся капитан-лейтенант.

На глубине ста метров давление воды достигает десяти атмосфер или ста тонн на квадратный метр площади поверхности. И при этом оно увеличивается на одну атмосферу с каждыми десятью метрами глубины погружения, поэтому на большие глубины, километр и более, могли погружаться только специальные батискафы. Единственной боевой лодкой, способной погружаться на километр с четвертью, была русская АПЛ «Комсомолец».

Рабочая глубина погружения АПЛ проекта 941 «Акула» составляет 400 метров. А модернизация с применением новых сплавов к тому же прибавила еще сотню метров.

— Товарищ капитан, глубина сто двадцать метров, дифферент — ноль. Курс — двести градусов, — отрапортовал командир штурманской боевой части. — Мы в расчетной точке.

— Ясно.

Капитан Славин ненадолго отлучился из центрального поста, а когда вернулся — в руках у него был опечатанный портфель.

— Командирам боевых частей и служб срочно прибыть в центральный пост для постановки боевой задачи.

Когда все офицеры собрались, командир корабля в присутствии старшего помощника и особиста сорвал пломбы с портфеля с секретными документами, которые получил в секретной части штаба дивизии. Вскрыть этот пакет он мог только после того, как «Северсталь» выйдет в расчетную точку погружения. А до того момента никто на лодке, даже сам ее командир, не знал о предстоящем задании ничего.

— Товарищи офицеры, нам поставлена боевая задача — занять позицию в море Баффина, у северо-восточной оконечности Канады, и прикрывать наши стратегические ракетоносцы Ту-160 и Ту-95МС от истребителей НАТО во время боевого патрулирования. Задача ясна?

— Так точно!

— Штурман, рассчитайте маршрут выхода в район патрулирования. Вахтенным — заступить на дежурство.

Экипаж тяжелого атомного подводного авианесущего крейсера приступил к выполнению боевого задания.

Глава 12 В ТЕНИ ЯДЕРНОГО ГРИБА

Пограничный инцидент с американской субмариной в территориальных водах Венесуэлы и попытка захвата фрегатами Четвертого флота ВМС США русского сухогруза вызвали довольно жесткие дебаты в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций.

— Правительство Венесуэлы выражает протест против пиратских действий ВМС США. Это уже не первый случай, когда американская субмарина вторгается в наши территориальные воды. А поведение капитана фрегата «Ингрэм» иначе как актом прямой агрессии по отношению к целостности нашего государства назвать нельзя! — заявил представитель Венесуэлы в ООН.

— Я считаю недопустимым действия американских Военно-морских сил в Карибском регионе. Они идут вразрез с установленными международными нормами и однозначно характеризуют политику США в этом регионе как агрессивную, — постоянный представитель России в ООН был непреклонен и категоричен. — В свою очередь, Россия выражает протест против подобных откровенно пиратских действий и оставляет за собой право на ответные силовые действия. Также, согласно международным договорам между нашей страной и Венесуэлой, мы направляем в Карибское море эскадру кораблей Краснознаменного Северного флота для урегулирования предотвращения подобных инцидентов.

— Америка оставляет за собой право действовать в своих интересах, — заявил представитель США в ООН. — Кроме того, борьба с терроризмом…

— Мы делаем то же самое, — парировал его русский коллега. — И после того, как вы спровоцировали и фактически развязали настоящую войну на Украине, в самом центре Европы, вряд ли еще у кого-нибудь остались иллюзии по поводу вашей «борьбы с терроризмом». Мы лишь защищаем тех, кого вы избрали своей следующей жертвой!

— В таком случае мы тоже примем соответствующие меры! И вообще, господин русский представитель, может быть, вы заберетесь на трибуну, снимете ботинок и начнете им стучать?!

— В этом нет необходимости.

— Все, господа, хватит, — вмешался председатель Генеральной Ассамблеи ООН, — объявляется перерыв.

Паутинное кружево слов и взаимных обвинений означало только одно — мир снова замер над пропастью ядерной войны — как и более полувека назад, в 1962 году.

В Подмосковье, на космодроме Плесецк, в Капустином Яру пробуждались от анабиозной спячки системы контроля готовности межконтинентальных баллистических ракет с ядерными и водородными боевыми блоками. Из бетонных ангаров выходили на маршруты патрулирования мобильные пусковые комплексы «Тополь-М», а где-то на железнодорожных просторах огромной страны в череде других составов затаились спецпоезда БЖРК[18] «Скальпель».

На Севере и на Дальнем Востоке срочно уходили в районы патрулирования «Кальмары» и «Дельфины» — атомные подлодки с баллистическими ракетами на борту. Их сопровождали многоцелевые атомные «Щуки» и дизель-электрические «Варшавянки». Огромный подводный атомный крейсер «Дмитрий Донской» уже занял позицию для стрельбы ракетами «Булава-30» в мрачных глубинах Северного Ледовитого океана вместе с новейшими «Бореями» проекта 955.

На аэродроме в Энгельсе грели двигатели стратегические ракетоносцы Ту-160 и Ту-95МС, «евро-стратегические» Ту-22МЗ.

А в подмосковном поселке Софрино в недрах многофункциональной радиолокационной стрельбовой станции «Дон-2Н» взвыли сирены тревоги. Сама станция представляла собой усеченную пирамиду высотой тридцать метров, еще семь этажей прятались под землей. На каждой из четырех граней пирамиды находились огромные круглые фазированные антенные решетки сопровождения целей диаметром шестнадцать метров. Систему дополняли квадратные, размером десять на десять метров, фазированные антенные решетки наведения противоракет. Радиус действия таких антенных систем — три тысячи километров. Стрельбовая станция «Дон-2Н» была центральной управляющей системой всего самого разнообразного комплекса противоракетной обороны, включающего в себя станции предупреждения о ракетном нападении, радиолокаторы, электронные комплексы обработки информации и стартовые позиции ракет-перехватчиков.

Поменяли свои орбиты всевидящие спутники, сориентировав сенсоры в сторону североамериканского континента. «Ожили» радиотелескопы системы разведки околоземного пространства. Быстродействующие суперкомпьютеры отечественного производства уже просчитывали траекторию вероятного удара американских атомных ракет.

Молодой генерал-майор занял место за пультом управления комплексом. Он напряженно всматривался в экраны мониторов, сводя информацию от постов наблюдения, спутников, военных обсерваторий, отдавал короткие команды операторам наведения, принимал такие же короткие доклады о готовности.

В лесу, в чаще, куда редко ступала нога человека, прогремели направленные взрывы, срезавшие вершину холма. Сдвинулись по рельсам тяжелые многотонные крышки ракетных шахт. В них покоились противоракеты — надежный щит первой в мире системы противоракетной обороны — русской.

По всей стране зенитно-ракетные дивизионы С-300 «Фаворит», С-400 «Триумф» и С-300ВМ «Антей-2500» приводились в боевую готовность — пять минут против двадцати у хваленого американского «Патриота». Упершись гидравлическими домкратами, тяжелые тягачи разворачивали вертикально счетверенные и сдвоенные транспортно-пусковые контейнеры. Плоские фазированные антенны ощупывали горизонт, настороженно ловя отраженные высокочастотные сигналы.

А за океаном происходило то же самое. На авиабазе Ванденберг в Калифорнии приводились в готовность мощные баллистические ракеты MX и «Минитмен-3», а также и противоракеты. Такие же ракеты ПРО за много сотен километров отсюда приводились в боевую готовность № 1 и в Форт-Грили на Аляске. Разворачивали свои тяжелые и неповоротливые ракетные контейнеры зенитные комплексы «Патриот» и пока что экспериментальные системы ПВО-ПРО THAAD.

В глубинах океана АПЛ «Огайо» — «убийцы городов» — готовились выпустить свои «трезубцы»-«Трайденты». А на аэродромах Уайтмен, на острове Гуам и на английской авиабазе Фейерфорд спешно принимали на борт атомные ракеты стратегические бомбардировщики-ракетоносцы В-1В «Лансер», В-52Н «Стратофортресс» и «невидимки» В-2В «Спирит».

Зашевелились и другие страны, обладающие ядерным оружием, в особенности Китай, Северная Корея и Индия. Даже Израиль засуетился, хотя у него, по крайней мере официально, атомного оружия не было.

До начала всемирного атомного Армагеддона остался один поворот атомного ключа. Что будет дальше?

Консультации и переговоры по Карибскому кризису-XXI затянулись на несколько дней. После чего противоборствующие стороны снова сели за стол переговоров.

Первым начал свою речь представитель американской стороны.

— Принимая во внимание трагичность Карибской проблемы, правительство Соединенных Штатов идет на уступки. «Ядерная зима» не нужна никому, и поэтому я предлагаю правительствам, Верховным Главнокомандующим и Генеральным штабам стран «ядерного клуба» соответствующими приказами немедленно снять с боевого дежурства самую опасную и непредсказуемую компоненту «ядерной триады» — атомные подводные лодки с баллистическими ракетами на борту!

Несмотря на лицемерие американца, постоянный представитель России в Совете Безопасности ООН не мог не восхититься простотой и изяществом данного решения.

Американцы своим заявлением фактически развязывали себе руки в ведении «обычной» войны. И при этом еще оказывались спасителями человечества, ведь никто не хочет повторить судьбу жителей Хиросимы и Нагасаки.

— …Между тем, — продолжал вещать американец, — мы оставляем за собой право действовать в Карибском регионе, исходя из своих интересов.

Россиянину оставалось только развести руками. Приходилось принять «мирные» инициативы Вашингтона…

Это было захватывающее и одновременно пугающее зрелище — из глубин Мирового океана в разных его районах всплывали атомные субмарины, несущие по нескольку сотен Хиросим на борту. Их капитаны практически одновременно получили один и тот же приказ, произнесен он был на разных языках, но смысл был один: немедленно прекратить боевое патрулирование и всплыть в надводное либо, если не позволяют погодные условия, в позиционное положение. Висящие на орбите спутники фиксировали одновременный подъем сразу нескольких десятков субмарин, каждая из которых могла в одиночку устроить атомный Армагеддон!

Но, как водится, некоторых пришлось несколько «подтолкнуть» к такому однозначному решению. Капитанам нескольких американских субмарин сверхсекретным приказом надлежало принять все меры к сохранению скрытности, затаиться на глубине и ждать дальнейших событий. Небольшая страховка Белого дома и Пентагона на случай начала полномасштабной Третьей мировой.

Но такой простой и изящный план, как всегда, испортили русские! Когда АПЛ «Луизиана» класса «Огайо», проигнорировав приказ, снизила обороты гребного винта и вместо всплытия погрузилась еще на двести метров, внезапно по ее корпусу хлестнули поисковые эхо-сигналы сонара! Оказывается, все это время, пока американская субмарина вела боевое патрулирование в Филиппинском море, за ней буквально по пятам кралась русская атомная подлодка-«охотник» «Дракон» проекта 971У «Щука-Б». И все это время акустики «самой малошумной подлодки в мире» не смогли засечь «отсталых русских»!!! Теперь «Дракон» сам оскалил клыки, напоминая о себе.

Что ж… Американскому капитану оставалось только скомандовать всплытие.

Верховный Главнокомандующий Вооруженных сил России оставался непреклонен:

— Стратегическим ракетоносцам — продолжать воздушное патрулирование с высокоточными тактическими ракетами в неядерном снаряжении! В особенности — в русских полярных областях и непосредственно у берегов вероятного противника, — он на секунду задумался, и присутствующие на военном совете высшие офицеры невольно затаили дыхание. — Нам есть чем удивить зарвавшихся американцев! Атомный подводный авианесущий крейсер «Северсталь» должен осуществить прикрытие наших стратегических ракетоносцев над Северным полюсом. Это будет его боевым крещением!

Глава 13 «В АЭРОФЛОТЕ И В ПОДВОДНОМ ФЛОТЕ»…

Атомный подводный авианесущий крейсер шел, держа по левому борту северную оконечность Скандинавского полуострова. Сейчас его курс пролегал в «гнилой угол Атлантики», так из-за постоянных штормов и непогоды моряки называли воды у побережья Ньюфаундленда. Потом, отклонившись к северу, подводный атомоход должен пройти Девисовым проливом между Баффиновой Землей и западным побережьем Исландии. У острова Девон в море Баффина и находилась боевая позиция русского подводного крейсера.

Такой маршрут был крайне рискованным, напоминающим походы первых советских АПЛ с ядерными ракетами на борту. Тогда из-за небольшой дальности стратегических ракет русским подводникам приходилось преодолевать рубежи противолодочной обороны НАТО, каждую секунду рискуя быть обнаруженными. Кроме того, относительно мелководные Норвежское море и море Баффина изобиловали отмелями и айсбергами. А столкновение даже с небольшим плавучим ледяным островом было крайне опасно даже для такого гиганта, как «Северсталь».

Оба противолодочных рубежа американской системы SOSUS, первый — между мысом Нордкап и островом Медвежий, а второй возле Гренландии, атомный подводный крейсер миновал, задействовав свои сверхмалошумные водометные движители. На случай непредвиденных обстоятельств, если «Северсталь» обнаружат сверхчувствительные донные микрофоны противолодочного рубежа или натовские фрегаты ПЛО,[19] одной из «Щук» было приказано обнаружить себя и уводить преследователей по ложному маршруту. В этом случае русская атомная подлодка-«охотник» шла на смертельный риск, но ценой своего обнаружения спасала основные силы. Но благодаря мастерству и блестящей выучке офицеров штурманской боевой части все три подлодки остались незамеченными.

Такое уже бывало во время знаменитой операции «Атрина» в 1987 году, когда «младшие сестры» лодок проекта 971, АПЛ «Щука» класса 671 РТМК 33-й дивизии подводных лодок, скрытно преодолели противолодочные рубежи НАТО и появились у берегов США.

В центральном посту штурман Строгов «колдовал» над картами, вооружившись навигационной линейкой. Только его мастерство и опыт всей штурманской группы берегли русскую атомную подлодку от обнаружения натовскими противолодочными силами, столкновения с айсбергами или подводными скалами. «Северсталь» можно было назвать не только подводным, но и «подледным» крейсером, так как поход проходил частично под ледовой броней, толщина которой колебалась от одного до двух с половиной метров. Сверху давил панцирь «белого безмолвия», а снизу между дном и килем подлодки оставались считаные метры чистой воды.

И вдобавок к этому прибавлялась еще одна «хале-па». За Северным полярным кругом, вблизи «макушки Земли» и Северного магнитного полюса, сходили с ума компасы. Штурманы переходили на систему квазикоординат, когда полюсы вместе со всей меридиональной и широтной сеткой переходят на экватор, а экватор, наоборот, пролегает в районе полюсов.

Наконец, лодка вошла в океаническую котловину. Там, почти прижавшись ко дну и петляя между подводных скал, они прошли дальше к северу.

Экипаж атомного подводного крейсера жил по заведенному порядку. Проводились приборки, сменялись вахты. Моряки сменили парадную форму, надетую по случаю торжественного выхода в море, на повседневные робы темно-синего цвета. У каждого в нагрудном кармане лежал «карандаш»-накопитель. А на самом кармане была нашита бирка с именем и должностью моряка «Моряк без бирки — что, гм… без дырки!» — пояснил непонятливым боцман.

Люди понемногу привыкали к своему тесному мирку.

В кают-компании в отличие от центрального поста царило оживление (разумеется, если не действовал режим «тишина») — новичков посвящали в подводники. Ими были и летчики, и специалисты по техническому обслуживанию самолетов, и несколько матросов, недавно призванных на службу.

Сам ритуал посвящения не менялся со времен основания подводного флота. Неофит должен был выпить плафон забортной, соленой, воды и поцеловать раскачивающуюся кувалду. Это также служило своеобразным тестом на сообразительность: чтобы не получить по физиономии, кувалду следовало целовать на излете.

Лейтенанты Чайка и Смирнов, которые стали ведомым экипажем у майора Ветрова, тоже проходили этот морской обряд. Игорь поднес плафон к губам и сделал несколько глотков. Соленая морская вода непривычно обожгла горло.

— Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! — подбадривали его бывалые матросы.

Трехсотграммовая емкость с трудом была осушена. Теперь настал черед второй половины действа. Боцман раскачал кувалду, и теперь лейтенант тщетно пытался поймать амплитуду увесистого «маятника». Наконец, приловчившись, он все-таки коснулся губами холодной стали.

— Посвящается раб божий Игорь царю морскому Нептуну! — торжественно провозгласил капитан.

Все зааплодировали. Сашка принял у боцмана наполненный морской водой плафон, и церемония продолжилась. За ней внимательно наблюдал разлегшийся на диванчике котенок, которого нарекли почетным именем Адмирал.

Кают-компания стала спасением от неизбежной в начале похода депрессии. Первые две недели люди жили воспоминаниями о береге, а потом наступало неизбежное осознание того, что в течение ста дней они даже не увидят солнца и их жизнь будет ограничена стальными переборками отсеков. Вдобавок на подводной лодке было строго запрещено курение. В замкнутых пространствах отсеков огонь разгорается мгновенно, ревущим валом забирая жизни сразу всех, кто здесь находится.

Летчикам в этом случае было тяжелее всего, ведь у офицеров и матросов всегда находились дела, они заступали на вахты, и боевая работа становилась для них тем необходимым душевным лекарством. Техники авиационного звена тоже проводили практически все время в ангарном отсеке, проверяя и тестируя различные системы самолетов, их оборудование и вооружение.

А вот летчики оказались на подводном атомном крейсере пока самыми незанятыми людьми. Правда, опытный, прошедший несколько дальних походов на «Кузнецове» майор Ветров составил индивидуально для каждого экипажа свою, очень жесткую программу подготовки. Летчики отрабатывали тактические приемы и слетанность на виртуальных тренажерах, занимались в тренажерном зале, сдавали зачеты по различным дисциплинам, проходили медицинские обследования. Но даже при таком плотном графике у них оставалось достаточно свободного времени.

И тогда они приходили в кают-компанию, где за кружкой дымящегося, крепкого чая текли неспешные разговоры на самые разные темы. Моряки и летчики представляли собой два самых разных, если можно так выразиться, мира, со своим укладом жизни, традициями, отношениями. С одной стороны, строгие, почти догматичные правила поведения и неписаные морские законы, жесткая субординация, основанная на глубоком уважении к старшим по званию, опыту и по выслуге лет. А с другой стороны, бесшабашные, ультрадемократичные отношения в летной среде, где привыкли ценить, прежде всего, личные качества, индивидуальность каждого. Ведь в воздухе порой все зависит не только от опыта или точного соблюдения инструкций, но и в огромной степени — от интуиции и летного таланта, смелости и решимости пойти на оправданный риск для достижения цели.

Но, как выяснилось, у летчиков и моряков было гораздо больше общего, чем представлялось на первый взгляд.

— Значит, так, — Сашка Смирнов хитро прищурился и отхлебнул чайку из стакана в массивном, потемневшем подстаканнике. — Взлетел стратегический бомбардировщик с аэродрома, а весь экипаж с жутчайшего «бодуна». Командир корабля и говорит по СПУ[20]:

— Штурман, ты карты взял?

— Ага, три колоды!

— Вот блин, опять по пачке «Беломора» лететь придется!

— У нас тоже такая фигня, — усмехнулся гидроакустик. — На подлодке весь экипаж похмельный. В центральном посту кэп спрашивает штурмана: «Да ты хоть знаешь, где мы находимся?» Тот: «Не-а!» Тут гидроакустик докладывает: «Шум винтов по правому борту!» Капитан: «Первый отсек, торпедная атака! Начнет тонуть, пеленгуем SOS и определяемся по карте. И чтоб такое — в последний раз!»

Кают-компания грянула дружным хохотом.

— Да, — философски заметил командир трюмной команды. — «Ж…а в масле, хрен в тавоте — я служу в подводом флоте»!

— О, а у нас тоже такой афоризм есть, — оживился Сашка. — Только он техников касается: «Ж…а в масле, хрен в тавоте, но зато — в Аэрофлоте»!

— Ой, ладно там, чистюли! — вмешался в разговор начальник инженерно-авиационной части капитан Иван Кравцов. — «Справа-слева от киля, два барана у руля»! — это про вас, летунов.

Лейтенант Смирнов в это время, окунув палец в блюдце со сгущенкой, угощал котенка. Адмирал облизывал лакомство розовым язычком и довольно урчал.

Из динамика принудительной трансляции раздались сигналы ревуна: «Смена вахт! Вахтенным заступить на свои посты».

Котенок недовольно прижал ушки и вздыбил шерсть, резкие звуки общекорабельной трансляции ему не нравились.

— Ну, все, я побежал! — сказал акустик, ставя на стол стакан с недопитым чаем.

В кают-компанию заглянул капитан атомного подводного крейсера. Летчики повскакивали со своих мест.

— Сидите-сидите… — добродушно отмел попытку субординации «первый после Бога» на этом корабле.

Летчики, переглянувшись, опустились на кожаные диваны. Они все никак не могли привыкнуть, что в жесткой корабельной иерархии отношения в кают-компании занимали особое место. На всем остальном корабле командир был — капитан 1-го ранга Славин. Но, входя в кают-компанию, он становился просто Вячеславом Ивановичем. И все офицеры здесь обращались друг к другу не по званиям, а просто, по имени-отчеству. Кают-компания была большим, чем просто помещением, она была сообществом офицеров одного корабля, которых сплачивали не только общие интересы, морские обычаи и традиции, но главное — долг защитника Отечества. В этом сообществе, как за Круглым столом рыцарей короля Артура, каждый имел право высказать свое мнение и быть выслушанным и понятым боевыми товарищами. Не случайно, по неписаному морскому закону военный совет в кают-компании начинали с того, что выслушивали мнение самого младшего по званию, чтобы авторитет старших товарищей не «давил» своей категоричностью и непреложностью.

Создание доверительной, в какой-то степени даже «семейной» атмосферы в кают-компании, когда младшие офицеры могут свободно высказывать свои мысли, а их командиры могут узнать, чем живет экипаж, возлагалось на старшего помощника. Именно старпом был хозяином и председателем этого товарищеского коллектива. В Корабельном уставе ВМФ России говорится: «Первенствующим лицом в кают-компании является старший помощник командира корабля…»

На «Северстали» старший помощник капитана был личностью, пожалуй, еще более легендарной, чем капитан. Иван Сергеевич Смолин начинал свою службу еще в советском Военно-морском флоте на новейших в то время атомных подводных лодках-«охотниках» проекта 671РТМ «Щука».

В 1987 году он участвовал в знаменитой операции «Атрина», когда из Западной Лицы вышло в море целое соединение субмарин — 33-я противоавианосная дивизия атомных подводных лодок. Пять лодок прошли незамеченными противолодочные рубежи НАТО, в течение восьми суток оставаясь незамеченными, вошли в Саргассово море. Развернувшись возле знаменитого Бермудского треугольника, они всего на несколько десятков километров не дошли до английской военно-морской базы Гамильтон.

В том трехмесячном походе капитан-лейтенант Смолин командовал торпедным отсеком на атомной субмарине К-298 и получил за умелые действия орден Красной Звезды. Потом были новые походы, уже на новых АПЛ проекта 941 «Акула» и даже стрельба полным двадцатиракетным залпом по полигону на Новой Земле.

Сейчас он находился на вахте в центральном посту. Сюда, в «мозговой центр» подводного атомного крейсера, стекалась вся информация об окружающем его мире. Старший помощник сверился с координатами и поднес к губам микрофон внутренней связи:

— Мы прошли четвертую поворотную точку. Необходимо всплыть на перископную глубину для астрокоррекции и сеанса связи со спутником. Вызываю капитана в центральный пост.

Через несколько минут в проеме люка показался Вячеслав Славин.

— Смирно! Капитан в отсеке!

— Наше примерное месторасположение?

Штурман Строгов продиктовал координаты.

— Мы на чистой воде, но на поверхности шторм, так что немного помотает.

— Ничего, потерпим… Рулевой, дифферент на корму пять градусов. Всплываем. Поднять перископ!

В море Баффина бушевал шторм. Огромные волны бились в ярости, обрушиваясь на ледяные глыбы айсбергов. В долине между двумя водяными валами появилась тонкая штанга перископа.

Это был совершенно новый тип аппарата, сильно отличавшийся от обычной изогнутой оптической трубы. Его объектив был «глазом» телекамеры, которая автоматически сканировала горизонт и передавала изображение по оптико-волоконному кабелю одновременно в прицельный окуляр и на экран дисплея боевой информационно-управляющей системы. Кроме того, цифровую картинку можно было сразу же обрабатывать или пересылать на компьютеры. Компактное устройство перископа позволило на той же штанге разместить и антенны различного назначения. Впервые подобный перископ стали использовать американские подводники, а их русские коллеги усовершенствовали и повысили надежность такой системы.

Капитан «Северстали» тщательно осматривал горизонт, в то время как операторы радиолокационной станции кругового обзора сканировали окрестности. В море рушились ледяные глыбы, не самая большая из которых была размером с девятиэтажный дом, поэтому от команды атомного подводного крейсера требовались повышенное внимание и осторожность. Повторять печальную судьбу «Титаника» здесь никто не собирался.

— Внимание, расчетное время связи со спутником, — доложил штурман.

— БЧ-4,[21] докладывает в центральный пост, кодированное сообщение со спутника получено.

— Говорит штурман Строгов, астроориентирование невозможно по причине низкой облачности.

— Понятно. Уходим на глубину… — Капитан первого ранга Славин развернул перископ. — О, черт! Срочное погружение! Убрать перископ. Принять балласт, рулевой — дифферент на нос десять градусов.

Один из айсбергов, этих «ледяных бродяг», с приличной скоростью надвигался на подлодку. Пол внезапно ушел из-под ног людей, «Северсталь» практически пикировала, чтобы уйти от столкновения. На лодке почувствовали несильный толчок и скрежет льда по легкому корпусу подводного крейсера. Ледяная гора, скрытая под водой на две трети, «погладила» тяжелый атомный подводный крейсер своей жесткой «дланью».

Схватившись за скобу в центральном посту, капитан следил за действиями рулевых.

— Внимание! Всем осмотреться в отсеках. Доложить о повреждениях!

— Торпедный отсек, повреждений нет.

— Второй отсек, все нормально…

— …Девятый отсек, все нормально, герметичность не нарушена.

Капитан Вячеслав Славин глянул на секретный бланк расшифровки спутникового сообщения — из штаба ВМС России пришло подтверждение их боевого задания.

— Погружаемся на глубину сто пятьдесят метров, курс сто двадцать градусов. Занимаем боевую позицию в точке с заданными географическими координатами.

Глава 14 КРАСНОЗВЕЗДНЫЙ ЭСКОРТ

Они находились за многие тысячи морских миль от дома — сто шестьдесят человек, крохотный уголок России во враждебной ледяной мгле, у самых берегов потенциального противника — Соединенных Штатов Америки. Они были героями, но если бы их спросили об этом — то ответом стала бы ироничная усмешка и крылатая фраза: «Высшая награда — забыли наказать». Они просто делали свое дело.

В стальном чреве «Акулы» ее экипаж нес незримую, безмолвную вахту. Чуть больше полутора сотен абсолютно разных людей сплотили единая цель и железная дисциплина.

В навигационном посту штурман Строгов уточнял крайние условия выполнения задания. За последние трое суток команда штурманов, метеорологов и гидрологов спала не больше четырех часов. Все остальное время они вместе с летчиками прорабатывали предстоящее полетное задание. И вот — все готово.

Капитан первого в мире тяжелого атомного подводного авианесущего крейсера Вячеслав Славин отдает команду:

— Боевая тревога! По местам стоять, к всплытию! Технической команде — подготовить самолеты к пуску! Экипажам истребителей-бомбардировщиков — занять свои места в кабинах! Убрать носовые рули!

Атмосфера внутри «Северстали» наэлектризована до предела, но все четко выполняют свои обязанности Под грохот ботинок по настилам и трапам, щелчки захлопывающихся кремальер и штурвалов люков, звуки боевой сирены и мигание красных сигнальных плафонов экипаж отрабатывает необходимые операции.

Майор Ветров вместе со своим штурманом, уже одетые в доспехи специальных гермокостюмов, протискиваются по узкому лазу катапульты в кабину уже «заряженного» Су-34ПЛ. Командир стартовой команды уже в сотый раз проверяет готовность катапульты. «Технари» споро убирают блоки тестовых приборов из гнезд транспортно-технических модулей, в то время как летные экипажи облачаются в высотно-компенсирующие герметичные комбинезоны.

Помощник штурмана внимательно следит за показаниями эхоледомера:

— Толщина льда три, три и два, два с половиной метра. Можно проламывать!

Капитан Славин весь словно натянутая струна. Сейчас он руководит рулевыми, а у тех задача та еще: массивной рубкой атомохода осторожно стесать неровности ледяной корки, подойти вплотную и «прижаться» к замерзшему панцирю носом и рубкой огромной подводной лодки.

— Приготовиться к всплытию! Продуть среднюю!

Матросы быстро переключают клапаны продувки балласта. Воздух высокого давления со свистом врывается в объемы цистерн, вытесняя из них воду. Получив огромный запас плавучести, пятидесятитонная махина, словно поплавок, выскакивает на поверхность, взрывая массивным, лоснящимся черным «телом» ледяной панцирь.

Сразу же были выдвинуты радиолокационные антенны кругового обзора и перископ. Электронные следящие системы начали сканирование местности сразу в нескольких диапазонах: радиолокационном, оптическом и инфракрасном. Акустики продолжали прослушивать воду, но, кроме отдаленных голосов китов, они ничего не слышали. На экранах локаторов мерцали лишь засветки айсбергов.

Атомный подводный крейсер всплыл вдали от берегов и судоходных маршрутов, на сотни миль вокруг людей здесь не было. Было решено, что сначала запуски самолетов будут выполняться из надводного положения. Так и риск меньше, и, кроме того, во льдах существовала возможность выполнить вынужденную посадку.

— Товарищ капитан 1-го ранга, всплытие произведено. Дифферент ноль, — четко доложил старший помощник.

— Координаты подтверждаю, — проинформировал штурман. — Расчетное время — пятьдесят пять минут.

— Выпускайте самолеты, — отдал приказ командир корабля.

Перед массивной рубкой, примерно на середине длины передней части огромной лодки, разошлись плиты обшивки, открыв короткую пусковую шахту катапульты. Перед ней тоже раскрылись створки люка, под которым оказалась площадка самолето-подъемника. Сейчас на нем стоял легкий четырехместный вертолетик. Техники быстро развернули сложенные для компактности лопасти несущего винта и хвостовое оперение. Легкая спасательная «стрекоза» вспорхнула в воздух и тут же ушла в сторону.

За высокой рубкой, по бокам от нее, отошли в стороны массивные панели, массивные гидравлические подъемники зафиксировали два автономных ракетно-артиллерийских модуля ближней зенитной обороны «Кортик».

Командир стартового расчета повернул пусковой ключ.

— Товсь!

Откинулась крышка электромагнитной катапульты. Летчики увидели квадрат серого неба. На пульте контроля стартовых операций загорелся красный светодиод.

— Пли!

Красный сигнал сменился зеленым. И в тот же миг ток заструился в катушках индуктивности катапульты. Электромагнитное поле чудовищной напряженности вышвырнуло с огромной перегрузкой самолет из пускового ствола. Включились твердотопливные стартовые ускорители. Отгорев, они отлетели, освободив сопла двигателей самолета. Опустились внутрь воздухозаборников герметичные панели. Три, два, один — розжиг! Ожили турбины Су-34ПЛ.

И при этом никаких докладов на корабль — режим строжайшего радиомолчания.

А на подводной лодке техперсонал готовил к запуску второй самолет. Су-34ПЛ освободили от транспортно-пускового модуля, разложили консоли крыльев. Нижняя панель установленной под углом к палубе катапульты опустилась вниз. На этой платформе установили и зафиксировали самолет, после чего она снова поднялась и встала на специальные замки.

Несколько секунд спустя ведомый истребитель-бомбардировщик Су-34ПЛ с экипажем лейтенантов Чайки и Смирнова оказался в воздухе. А еще через некоторое время к ним присоединились и два оставшихся самолета. Всего на старт полного звена было затрачено меньше сорока минут.

Поисково-спасательный вертолет вернулся на площадку лифта и вскоре уже исчез в стальном чреве подводного гиганта. Закрылись толстые створки люков над зевом катапульты. В корме ушли вниз оба зенитных ракетно-артиллерийских комплекса «Кортик». Огромная лодка, словно фантастический трансформер, из авианосца вновь превратилась в субмарину, чтобы нырнуть под лед в стылую толщу Северного Ледовитого океана.

Штурман-навигатор головного Ту-95МС в своем просторном отсеке «колдовал» с картами и навигационной линейкой, перепроверяя расчеты бортовой навигационной ЭВМ. Оба стратегических ракетоносца уже находились на расстоянии пятисот километров от американского побережья, все дальше забираясь к северу. По пути их несколько раз перехватывали истребители НАТО — возле границ со Швецией и Норвегией, а потом возле Англии. А сейчас по обе стороны от крылатых гигантов маячили канадские многоцелевые истребители CF/A-18. «Хорнеты» вели себя агрессивно и даже нагло, хотя пара стратегических ракетоносцев России находилась в международном воздушном пространстве. Они проходили совсем близко от огромных «Медведей», задевая тяжелые самолеты своими спутными струями. Но летчики продолжали вести свои «Ту» заданным курсом, с трудом удерживая бешено пляшущие в руках штурвалы и матерясь сквозь зубы.

Черт! А ведь в штабе обещали же воздушное прикрытие…

Стремительные крылатые тени появились словно бы из ниоткуда. С ревом и свистом пронеслись они над канадскими истребителями. Те попытались было снова выполнить заход на Ту-95МС, но неизвестные истребители пошли им наперерез и победили в игре нервов — канадские пилоты резко отвернули с боевого курса. А четыре неизвестных самолета с синхронностью, достойной лучших пилотажных групп мира, выполнили переворот через крыло и осторожно подошли к стратегическим ракетоносцам. Теперь стали видны алые звезды на их крыльях и двойном хвостовом оперении.

Канадские «Хорнеты», признав поражение, резким переворотом ушли в сторону своего берега.

Краснозвездные истребители-бомбардировщики шли совсем близко от кабин стратегических ракетоносцев, так, что можно было разглядеть силуэты летчиков в массивных гермошлемах.

Полет проходил в режиме строжайшего радиомолчания, но как описать словами чувство локтя, чувство соседнего крыла за много тысяч миль от Родины?

Командир головного ракетоносца сдвинул форточку на остеклении кабины и показал большой палец идущему слева Су-34ПЛ. Тот в ответ покачал крыльями, вслед за ним повторил этот маневр и идущий чуть выше уступом влево второй, ведомый истребитель.

Впереди совсем близко шел самолет майора Ветрова. Взгляд Игоря был прикован к машине ведущего, в то время как Саша наблюдал за ракетоносцем, контролируя интервал и дистанцию. Совместный полет проходит в режиме радиомолчания, поэтому все маневры оцениваются на глаз. Вот гигантский ракетоносец наклоняет крыло в левом развороте.

— Командир, разворот влево сорок пять, — Александр сверяется с цифровой картой, на которой нанесены две извилистые линии — их маршрут и маршрут ракетоносцев.

— Понял, — Игорь плавно отклоняет ручку управления самолетом влево, одновременно придавливая левую педаль.

Самолеты, развернувшись почти синхронно, ложатся на новый курс. Пройдя над островами Канадского арктического архипелага, самолеты оказываются вблизи Северного магнитного полюса. Пролетев еще несколько сотен километров на высоте восьми тысяч метров, они оказываются уже над морем Бофорта. Патрулирование продолжается.

— Командир, у нас гости, — предупреждает Александр.

— Вижу.

На экране РЛС заднего обзора появились четыре светящиеся отметки, сигнал опознавания — «чужой». Сразу же сеть бортовых компьютеров рассчитала параметры целей и выдала их характеристики на другой дисплей.

Игорь чуть повернул голову к штурману:

— Это «Рапторы».

В тот же момент ведущий Су-34ПЛ покачал крыльями: «Делай, как я». А потом резко переворотом через крыло ушел в сторону. Игорь едва успел повторить крутой маневр майора Ветрова.

Теперь обе пары русских ударных многоцелевых истребителей шли на значительном удалении от «подопечных» ракетоносцев, готовые в любой момент пресечь боевое маневрирование американских перехватчиков.

Но новейшие американские истребители F-22 «Раптор», взлетевшие с авиабазы Элмендорф на Аляске, предпочли благоразумно держаться подальше от русских самолетов.

Командир звена новейших американских истребителей передал оператору НОРАД:

— Я «Лаки-20», наблюдаю пару русских ракетоносцев «Bear» с эскортом четырех истребителей «Flanker».

— «Лаки-20», это Ирокез, прием. Повторите донесение. Вы уверены в том, что видите?..

— Так точно, сэр. Наблюдаю звено русских тяжелых истребителей, предположительно «Су», прикрывающих пару дальних ракетоносцев конструкции Туполева. Прием, как поняли меня?

— Но этого не может быть!!!

«Рапторы» еще какое-то время следовали в отдалении, наблюдая за маневрами русских самолетов. Но те вели себя более чем корректно, не нарушая правила полетов в международном воздушном пространстве.

Стратегические ракетоносцы со своим неожиданным эскортом повернули к полюсу, ложась на курс «0». Еще несколько часов полета — и они будут уже на своей территории.

Звено «Рапторов» повернуло обратно. На горизонте замаячил силуэт американского самолета-заправщика. Но керосиновый «голод» почувствовали и русские истребители-бомбардировщики. Благодаря огромному запасу топлива во внутренних баках, Су-34ПЛ могли преодолеть без дозаправки четыре тысячи километров. Но через полюс даже с дозаправкой они, естественно, не полетели. Звену Су-34ПЛ предстояло вернуться на свою лодку-носитель, и впереди у них был самый сложный этап полета — посадка.

Покачав крыльями вслед уходящим к российским берегам ракетоносцам Ту-95МС, четверка Су-34ПЛ взяла курс в точку рандеву с подводным атомным крейсером.

После старта капитан «Северстали» сразу же отдал приказ на погружение. Взлет самолетов мог быть зафиксирован со спутников, хотя точка старта была выбрана специально в околополярной зоне, где космическое наблюдение за объектами на поверхности Земли затруднено. Тем не менее — береженого Бог бережет.

Погрузившись, тяжелый атомный подводный крейсер пошел подо льдами как бы параллельно маршруту летящих сейчас на высоте восьми километров русских стратегических бомбардировщиков.

Дно возле северной оконечности Гренландии, где сейчас находилась «Северсталь», практически не исследовано, изобилует опасными отмелями и подводными скалами. Русским подводникам приходилось маневрировать подо льдами на относительном мелководье, рискуя ежесекундно врезаться в основание ледяного гиганта айсберга. Это была задача непостижимой сложности.

Капитан корабля, старший помощник и вся штурманская группа и на несколько минут не покидали центральный пост. Гидроакустики сканировали эхо-сигналами гидролокаторов толщу вод, улавливая отраженные от подводных препятствий звуковые всплески. Эта информация сразу же передавалась штурманам. Сергей Строгов постоянно сверял расчеты на экране навигационного комплекса с бесконечными таблицами и графиками. За скупыми столбиками чисел и кривыми диаграмм он видел совершенно другое: рельеф дна, прихотливые подводные течения, распределение температуры и солености воды, ледовую обстановку, глубины по маршруту. Все это необходимо было учитывать в полном опасностей путешествии.

— Тут айсбергов, как говорится, «как пшена на лопате». Отстаем от графика, — вполголоса доложил он капитану.

— БЧ-5, увеличить ход.

— Не более чем на два узла, — предупредил старший помощник.

— Увеличить ход на два узла.

— БЧ-5 — центральному: ход увеличили.

Снова потекли томительные минуты подледного странствия.

— Мы в расчетной точке, — доложил Строгов.

— Рулевой, дифферент пять градусов на корму. Всплыть на перископную глубину.

Огромная стальная сигара, подняв нос, плавно пошла вверх. Внизу оставалась жуткая мрачная бездна, расцвеченная редкими огоньками планктона — даже здесь, в полярных водах, жизнь развивалась в своем экзотическом многообразии.

А в центральном посту капитан корабля внимательно слушал доклады оператора эхо-ледомера:

— Три, три, два с половиной, два и семь…

Нужно было найти участок с подходящим слоем льда, проломить его и всплыть на поверхность. Капитан бросил взгляд на хронометр, у летчиков уже заканчивался запас топлива, нужно было спешить.

— Два и два… Толщина льда — полтора метра!

— По местам стоять, к всплытию!

Разлетелись в стороны осколки ледяного панциря, в полынье показалась лоснящаяся черная туша атомной подлодки. Наверху массивной рубки выдвинулись мачты антенн и полусферический обтекатель РЛС.

— Приготовиться к приему самолетов!

Длина лодки класса «Акула» составляла 172 метра, из них на переднюю часть приходилось более половины длины. Но даже этого громадного расстояния было явно недостаточно для того, чтобы затормозить сорокапятитонный самолет, снижающийся со скоростью около трехсот километров в час. Но и эта проблема была блестяще решена русскими — инженерами, аэродинамиками, летчиками-испытателями.

Гигантская атомная подводная лодка и уникальный ударный самолет вместе составляли комплекс — единое целое. В носовой части лодки выдвинулись две массивные телескопические направляющие, увеличивая длину полетной палубы для приземления. На конце аппарели раскрылись и вертикально встали штанги с эластичными сетями — система «Кокон». А у самой рубки выдвинулись массивные барабаны с намотанными на них тросами системы торможения, как на авианосце.

Подводная лодка-трансформер снова претерпела технологическую метаморфозу.

— Корабль к приему самолетов готов! — доложил старпом.

— Наблюдаю четыре цели на удалении двести километров, — проинформировал оператор РЛС. — Код опознавания — «свой».

— Это они, — кивнул капитан 1-го ранга Славин. — БЧ-4, посылайте кодированный цифровой пакет «Небо».

— БЧ-4 — центральному: цифровой пакетный сигнал отправлен.

— Цифровой пакетный сигнал принят, — доложил Александр Смирнов своему командиру.

— Понял, — ответил лейтенант Чайка.

Все происходило в режиме строжайшего радиомолчания. Ориентирование велось даже без использования бортового локатора, только с помощью инфракрасной системы и навигационного комплекса Су-34ПЛ.

А самолет майора Ветрова уже заходил на посадку. Вот он снизился, построил «коробочку», траекторию вокруг плавучего аэродрома с четырьмя поворотными точками. Пройдя четвертый разворот далеко за кормой подводного крейсера, Су-34ПЛ начал снижение. При этом экипаж вел истребитель-бомбардировщик на самом малом газу, фактически на грани срыва в штопор. Но его уникальная аэродинамика и отклоняемые сопла двигателей с УВТ[22] позволяли проделывать еще и не такие маневры. Короткие передние крылья постоянно отклонялись, повинуясь командам бортового пилотажно-вычислительного комплекса. Они компенсировали турбулентность, снижали нагрузку на крыло и не давали самолету свалиться в штопор.

Летчики уже выпустили шасси, закрылки и щиток аэродинамического тормоза за кабиной. Сейчас Су-34ПЛ напоминал орла с встопорщенными крыльями, который, выставив когти, падает на зайца. Вот истребитель-бомбардировщик прошел над самой рубкой подводного атомохода и сразу резко пошел на снижение. Выпущен тормозной гак, он зацепляется за трос аэрофинишера — рывок! Взвывают турбины на реверсе, но тяжелый истребитель-бомбардировщик все равно рвется вперед, погасив свою скорость лишь отчасти. Он влетает прямо в эластичную сеть «Кокона», полимерные тросы и титановые штанги кронштейнов стонут от напряжения, но выдерживают.

Су-34ПЛ останавливается, трос наматывающегося на тормозные барабаны аэрофинишера тянет его назад, на площадку самолетоподъемника. Летчик складывает консоли крыльев, в то время как посадочная команда в оранжевых жилетах крепит самолет, и самолетоподъемник уносит его в стальное чрево субмарины.

А внутри техническая команда спешно запаковывает доставленный в ангарный отсек самолет в транспортно-технический модуль и освобождает площадку лифта. Все происходит в немыслимом темпе, летчикам даже не дают времени выбраться из кабины.

Теперь очередь Игоря и Саши заходить на посадку. Строим «коробочку»… Четвертый разворот… Рычаги управления двигателями убраны назад почти полностью, штурман придерживает их левой рукой, в любой момент готовый дать полный газ, чтобы уйти на второй крут.

Игорь в это время чутко парирует ручкой управления самолетом и педалями любые попытки многотонной крылатой машины уйти с линии глиссады или, чего хуже, свалиться в штопор. Да на такой высоте и штопора-то не получится, свалится самолет на крыло, проломит лед и уйдет под воду… Так, нервы в сторону, зажать их в кулаке вместе со страхом! Работая ручкой и педалями, Игорь ведет Су-34ПЛ на снижение. Уже «вывешена» вся механизация крыльев, переднее и заднее горизонтальное оперение оптимизирует взлетно-посадочные характеристики, сопла отклонены таким образом, чтобы давать дополнительную подъемную силу. Сашка, молодец, уже выпустил посадочный гак. Теперь — внимание…

Нужно заходить точно по осевой линии, ведь под самолетом сейчас не палуба авианосца, а узкая полоса корпуса лодки. Это все равно что на парашюте «крыло» приземлиться на туго натянутый трос канатоходцев. Любое отклонение вправо-влево неминуемо приведет к гибели.

Еще немного… Есть касание! Есть зацеп троса! Мощный рывок разом выбивает из летчиков дух. Сашка мгновенно переводит двигатели на реверс. Но самолет продолжает нестись вперед — слишком велика инерция. Впереди маячит срез пандуса и эластичные «паучьи» сети «Кокона». Ну, сейчас или грохнемся в ледяные торосы, или… Сеть системы принудительного торможения набегает стремительно, хочется закрыться руками… Рывок! Самолет останавливается. Все.

Трос медленно тянет истребитель-бомбардировщик на площадку лифта, Игорь уже на автомате складывает консоли крыльев и отключает самолетные системы. Полет завершен. Первый в истории полет сверхзвукового ударного самолета на боевом задании, стартовавшего и приземлившегося на подводную лодку-носитель. И впервые в мире это сделали русские!

Но все это потом. А пока лишь — свинцовая усталость, прессующая в катапультном кресле не хуже перегрузки в девять «Жэ».[23] Вслед за первой совершила посадку и вторая пара истребителей-бомбардировщиков Су-34ПЛ. Крайним прямо на площадку самолетоподъемника приземлился легкий вертолет-спасатель. Завершив все операции по приему авиагруппы на борт, подводная лодка снова ушла на глубину.

Глава 15 ПРИЗРАК «КРАСНОГО ОКТЯБРЯ»

В Пентагоне царила откровенная паника. Появление неизвестно откуда русских «Фланкеров» у самых границ североамериканского континента было просто немыслимо. Как тактические самолеты, пусть даже и самые лучшие в мире, могли преодолеть несколько тысяч морских миль?!

Лучшие аналитики ЦРУ, АНБ, Пентагона и Объединенного Комитета начальников штабов ломали головы над этой проблемой. Суперкомпьютеры просчитывали самые невероятные варианты вроде дозаправки от гигантских дирижаблей в стратосфере или использования ледовых аэродромов на дрейфующих в Северном Ледовитом океане льдинах.

Рассматривалась также гипотеза использования в качестве плавучих аэродромов супертанкеров или контейнеровозов. Как раз несколько таких судов большого водоизмещения находилось в водах моря Баффина, но все они принадлежали разным странам, в основном Норвегии, Японии, Великобритании, и самим Соединенным Штатам. Правда, администрация США так рьяно начала искать «черную кошку в темной комнате», что чуть не нарвалась на дипломатический скандал с Японией. Невероятными усилиями высокопоставленных сторон этот инцидент удалось погасить.

Тем не менее, один из старших офицеров ВМС США высказал осторожное предположение — а что если русские самолеты взлетели с подводной лодки?.. Ведь и ВМС США сейчас ведут работы в том же направлении. Почему бы русским тоже не переоборудовать пару своих атомных субмарин?

Офицер, в достаточно высоком звании, надо сказать, сразу же подвергся настоящему шквалу насмешек. Куда русским думать о таком экзотическом виде вооружений, как подводная авиация?!! Да, у них был достаточно неплохой авианосец «Адмирал флота Советского Союза Николай Кузнецов» класса «Kreml». Но он был неатомный и мог нести не более двадцати-тридцати самолетов. Кроме того, было еще много ограничений по технологиям, опыту применения и подготовке экипажа и летчиков. То ли дело Америка — авианосная владычица морей, имеющая в своем составе одиннадцать атомных ударных «плавучих аэродромов»!

Тем не менее, инцидент в море Баффина требовал адекватного ответа. На перехват неуловимой русской субмарины вышли объединенные силы Второго, Третьего и Шестого флотов. Из баз на Аляске, Восточном и Западном побережьях США вышли эсминцы, в Северную Атлантику были срочно передислоцированы два атомных ударных авианосца, поднялись в воздух патрульные противолодочные «Орионы». Также из военно-морской базы Фослейн в Северной Шотландии вышли две новейшие британские многоцелевые подводные лодки-«охотники» класса «Эстьют» — «Эмбуш» и «Артфул». Также были мобилизованы ВМС Норвегии и Швеции. Они блокировали путь русским между Исландией и побережьем Скандинавии.

Две американские атомные подводные лодки класса «Си Вульф II», «Коннектикут» и «Джимми Картер», пошли прямиком на Северный полюс, чтобы отрезать русским и этот маршрут для возвращения в свои воды.

Все это шевеление великих флотов здорово напоминало ситуацию уже более чем полувековой давности, когда англичане, собрав огромный флот, гонялись по Северной Атлантике за немецким линкором «Бисмарк». Для потопления одного рейдера немецкого флота, который сопровождал только один тяжелый крейсер, британцы собрали целую армаду тяжелых кораблей: три линкора, два линейных крейсера, пять крейсеров и два авианосца. В итоге первыми же залпами «Бисмарк» уничтожил новейший английский крейсер «Худ». И только в результате долгого преследования и тяжелого боя удалось его потопить.

А в это время АПК «Северсталь» лежал на фунте на глубине трехсот метров среди нагромождений скал подводного хребта Ломоносова. Все, кто не стоял вахту, собрались в кают-компании. Только что по сверхдлинноволновой связи пришло поздравление от Верховного Главнокомандующего России с первым успешным полетом истребителей-бомбардировщиков с борта атомного подводного крейсера. Также подводники узнали, что второй подводный атомоход класса «Акула» — «Архангельск», переоборудованный под авианосец, готовится покинуть док «Севмашпредприятия».

— Это нужно отметить! — Вячеслав Славин посмотрел на старпома и хитро прищурился. — Иван Сергеевич, вы у нас человек опытный, прямо скажем, запасливый. Не томите душу, доставайте свой «НЗ».

— Ладно, — улыбнулся старший помощник.

Он отлучился из кают-компании и появился вскоре, неся несколько бутылок коньяка.

Его появление встретили одобрительными возгласами. Темно-янтарный напиток разлили по рюмкам, и капитан корабля провозгласил тост:

— За первую победу «подводных летчиков»!

Негромко звякнуло стекло (среди матросов не принято громко чокаться бокалами — звон, по поверью, предвещает кораблекрушение). Закусили бутербродами с красной икрой, ломтиками осетрины и балыка. Флотский стол был всегда обильным, а у подводников — и подавно.

Потекли неспешные разговоры, но все они, как ни крути, вертелись вокруг полетов. Моряки по-доброму завидовали летчикам, ведь они могли видеть солнце, небо, простор раскинувшейся под крылом земли или водной глади. В отличие от них подводники проводят по сто дней, а то и больше, без солнечного света и возможности хотя бы мельком глянуть на бескрайнее море.

Но за возможность увидеть небо и солнце летчики платили неимоверным нервным и физическим напряжением. Вот и сейчас, выпив по рюмочке и тактично отказавшись от второй, летчики засобирались в сауну.

Сауна на подводной лодке была знатной, обшитой потемневшими дубовыми досками, здесь были даже настоящие березовые веники, которые заготовил хозяйственный боцман. Пресной воды было вдосталь — ее поставляли бортовые опреснители. Это не то что на дизельных подлодках, где суточная норма пресной воды — три литра на человека.

Вообще по уровню комфорта подводные лодки «Акула» не имели себе равных на флоте, получив у моряков неофициальное, но вполне заслуженное название «Хилтон».

Летчики от души напарились, и теперь, завернутые в простыни, словно в тоги, они пили ледяное баночное пиво. После бани нервное напряжение схлынуло. Летчики разошлись по своим каютам и уснули, едва коснувшись головой подушки.

Майора Ветрова разбудил осторожный стук в дверь каюты вахтенного матроса.

— Виноват, товарищ майор. Вас вызывает в центральный пост товарищ капитан 1-го ранга.

— Свободен. Сейчас буду.

В центральном посту капитан Славин, поздоровавшись, передал ему бланк секретной радиограммы. Приказ из Главного штаба ВМФ России гласил: выйти в заданную точку и осуществить прикрытие пары сверхзвуковых ракетоносцев Ту-160 во время их боевого патрулирования.

— Ты понимаешь, что теперь американцы не отстанут ни от тебя, ни от меня? — спросил Вячеслав Славин.

— Понимаю.

— Готовь своих «Альбатросов».

— Есть.

Взметнув со дна тучу ила и потревожив нескольких рыб, тяжелый атомный подводный крейсер ТК-20 «Северсталь» оторвался от подножия подводной горы и начал движение к своей новой цели.

Новейшие американские эсминцы, основа флота, напичканные сверхсовременными электронными системами, тем не менее, не очень хорошо переносили удары стихий. Шквальный ветер бил в угловатую надстройку, сделанную по технологии «стелс». Но морские волны в отличие от электромагнитных имеют гораздо более весомое воздействие на материальные объекты, особенно водоизмещением в несколько тысяч тонн.

На одном из кораблей, эсминце «Пол Гамильтон», льдина пропорола борт, и теперь команда вместо патрулирования вела отчаянную борьбу за живучесть. Ледяная вода хлестала из пробоины, заливая трюмы и другие внутренние помещения корабля, помпы уже не справлялись. Вдобавок ко всему из-за короткого замыкания начался пожар. Новый удар волн снес антенны спутниковой связи и часть радиолокационных куполов боевой системы «ИДЖИС».

Экипаж борющегося со штормом второго корабля, «Моммзена», наблюдал трагедию собрата, но не мог подойти близко. Оба эсминца сейчас смещались к северному побережью Аляски, уходя от шторма.

А южнее острова Ньюфаундленд, в Северной Атлантике, произошел еще один досадный инцидент. На этот раз американские военные моряки стали жертвами собственных высоких военных технологий. Акустики тяжелого атомного ракетного крейсера ВМС США «Банкер Хилл» не услышали собственную сверхмалошумную АПЛ «Коннектикут» класса «Си Вульф II». Она как раз скрытно выходила на позицию возле Северного полюса. В результате чего произошло столкновение надводного и подводного атомных крейсеров. Надводный корабль отделался громадной вмятиной, а вот атомной подводной лодке досталось гораздо сильнее. Форштевень «Банкер Хилла» рубанул по корпусу лодки прямо над отсеком вспомогательных механизмов и оборудования. Удар был настолько сильный, что многочисленные приборы и агрегаты сорвались со своих мест и буквально погребли под собой находящихся в этом отсеке матросов. В отсек хлынула вода. Лишь только чудом людей успели вывести из поврежденного отсека и загерметизировать его.

Капитан атомной субмарины скомандовал аварийное всплытие. Тут же были продуты балластные цистерны, и АПЛ буквально выпрыгнула из-под корпуса «Банкер Хилла». Она беспомощно дрейфовала рядом с тяжелым атомным ракетным крейсером, пока его вертолеты и шлюпки занимались эвакуацией моряков с поврежденной субмарины. По счастью, удар форштевня тяжелого корабля пришелся на отсек, расположенный за реактором. Иначе в Северной Атлантике появился бы свой морской Чернобыль.

Неудачи преследовали и другой корабль, вышедший на охоту за неведомой русской субмариной. Это был «Карл Винсон» — тяжелый атомный ударный крейсер класса «Честер Уильям Нимитц» — под сто тысяч тонн смерти, восемьдесят многоцелевых палубных истребителей, беспилотных аппаратов и противолодочных вертолетов.

Океанский монстр на деле оказался большим неженкой, ему милее были теплые воды Персидского залива, а не холодная и неприветливая Арктика — это русские привыкли к таким суровым условиям, ну, еще норвежцы и шведы, потомки викингов. В условиях низких температур плохо работали паровые катапульты: водяной конденсат оседал ледяными наростами. Палубу тоже приходилось постоянно обрабатывать горячим воздухом, иначе на этом гигантском катке побились бы все самолеты. Навигационная аппаратура и системы связи тоже работали с перебоями — хваленая американская электроника требовала исключительно тепличных условий. Донимала и постоянная качка, пронизывающий до костей ветер и просто собачий холод.

Эсминцам УРО, идущим в охранении, приходилось и того хуже, ведь они были меньше и легче. И, тем не менее, американские моряки дело свое знали крепко, нужно отдать им должное в этом.

С авианосца постоянно взлетали «Хорнеты», несущие под фюзеляжем и крыльями подвесные контейнеры со специальными станциями обнаружения подводных целей. Эта аппаратура могла «видеть» даже сквозь лед.

Вертолеты «Суперстэллион» и преклонного возраста «Си Кинги» спускали в воду антенны гидроакустических комплексов, стараясь уловить шумы субмарины. Но пока столь масштабные поиски не увенчались успехом.

Столь масштабная операция ВМС США и блока НАТО объяснялась просто: «звездно-полосатыми» адмиралами и генералами двигало одно-единое чувство — страх. Тень «Красного Октября» нависла над Америкой, но сейчас это была не выдумка автора нашумевшего технотриллера, а воплощенный в металле ночной кошмар самой большой на Земле талассократической цивилизации.

И русские готовились полностью оправдать страхи американского командования.

В назначенное время в назначенной точке Северного Ледовитого океана командир АПК «Северсталь» Вячеслав Славин отдал приказ:

— По местам стоять, к всплытию! Подготовиться к старту самолетов!

Снова массивная рубка подводного атомохода проламывает двухметровую ледяную броню, вслед за ней из гигантской полыньи показывается необъятный корпус. В носовой части раскрываются створки люка катапульты, а перед ней с площадки самолетоподъемника стартует легкий вертолет. На корме появляются из своих ниш зенитные ракетно-артиллерийские модули «Кортик».

— Катапульта — товсь!

— Катапульта — пли!

Первый из истребителей-бомбардировщиков Су-34ПЛ отправляется в свою родную стихию, а вслед за ним с интервалом четыре минуты — и все остальные самолеты. Отгорают и сбрасываются твердотопливные стартовые ускорители, летчики в воздухе запускают двигатели своих машин.

— Я «Альбатрос-1», полет нормальный, приступаем к выполнению задания, — докладывает по кодированной связи майор Ветров. И больше — ни слова.

Как ни следили американцы за морем, воздухом и льдами, очередное появление в небе Арктики русских истребителей-бомбардировщиков Су-34ПЛ оказалось для них полной неожиданностью. А подводную лодку (сомнений в том, что это именно она, уже не оставалось) засечь и вовсе не удалось.

— Fucking sheet! — командующий операцией адмирал Джон Уилкок, который находился на борту атомного ударного авианосца «Карл Винсон», был в ярости. — Немедленно! Всем истребителям — взлет! Сообщите «Рапторам» на Аляске и эсминцам в море — пусть держат эти самолеты крепче, чем пьяный матрос — задницу шлюхи в портовом кабаке!!!

Повинуясь приказу адмирала, в небо взмыли три «Супер Хорнета» дежурного звена. С четвертым истребителем приключилась неприятность — стартовая паровая катапульта опять покрылась наледью, выйдя из строя. В тот же район были направлены и четыре палубных истребителя, совершающих патрульный полет.

Туда же после дозаправки направилось и звено новейших американских истребителей F-22 «Раптор».

Эсминцы «Орлей Берк» удерживали русские самолеты в поле зрения сверхмощных фазированных радаров боевой информационной системы ИДЖИС.

Су-34ПЛ ожидали свои ракетоносцы, которые должны были подойти с минуты на минуту. Но вместо них на экранах радаров появились многочисленные отметки целей, опознанные бортовыми информационно-вычислительными комплексами русских истребителей-бомбардировщиков как палубные многоцелевые истребители F/A-18E/F «Супер Хорнет».

«Ну, сейчас пойдет потеха», — подумал Игорь Чайка. Командир звена Игорь Ветров покачал крыльями — «делай, как я». Русские истребители-бомбардировщики синхронно выполнили иммельман — полупетлю с полубочкой, и, сомкнув строй, пошли в лоб на американские самолеты.

Игорь включил систему вооружения, одновременно опустив лицевой щиток гермошлема. Толстая прозрачная пластина представляла собой нашлемный прицел, на который к тому же выводилась вся необходимая пилотажная и боевая информация. Вдобавок к этому все данные дублировались на прозрачном индикаторе на фоне лобового стекла (ИЛС) и многочисленных экранах «стеклянной кабины». Такое же оборудование было и у штурмана.

Два звена боевых самолетов стремительно неслись навстречу. Нервы — против нервов, воля — против воли. В кабинах «Супер Хорнетов» сидели опытные летчики, многие имели боевой опыт, другие — даже входили в элитную пилотажную группу US NAVY «Голубые ангелы». Но против них сейчас были русские — непревзойденные летчики, лучшие бойцы. И нервы «Ангелов» не выдержали, «Супер Хорнеты» разошлись в стороны, пропуская русских. Первый раунд был за краснозвездными истребителями-бомбардировщиками, но необъявленная и жестокая воздушная схватка только начиналась.

В воздушном квадрате появились два стратегических ракетоносца Ту-160. Каждый из них нес на двух шестизарядных револьверных пусковых установках по двенадцать высокоточных крылатых ракет. Взгляд завораживали эти два огромных, изящных самолета. Раскинутые на максимальном углу стреловидности белоснежные крылья, высокие острые кили вертикального оперения с рубиновыми звездочками, острые носы, плавные, аэродинамически выверенные изгибы кабин, широкие воздухозаборники четырех мощных двигателей — эти прекрасные самолеты одновременно производили впечатление легкости и мощи.

Су-34ПЛ подошли поближе, для того чтобы занять позицию для прикрытия. Но не тут-то было. Откуда-то сверху и сбоку на них свалилась четверка «Рапторов». А снизу сразу семь «Супер Хорнетов» разворачивались для повторного захода.

Русские истребители-бомбардировщики разделились — пара под командованием майора Ветрова занялась «Рапторами», а остальные два Су-34ПЛ вышли наперерез целой семерке F/A-18E/F.

«Супер Хорнетов» было больше, но «Рапторы» были сверхманевренными машинами пятого поколения, да и, кроме того, превосходили пару русских самолетов вдвое по численности.

Но майор Ветров показал, что такое сверхманевренный воздушный бой на русском истребителе поколения «4++»! Он такое вытворял в небе на Су-34ПЛ, что, казалось, это не боевой самолет, а фантастический корабль пришельцев. Феноменальная аэродинамика, мощные двигатели с управляемым вектором тяги и, конечно же, летное мастерство экипажа позволили на равных вести боевое маневрирование с американскими истребителями пятого поколения, к тому же в соотношении два к четырем.

Тезка майора, Игорь Ветров, и его штурман Александр Смирнов старались не отстать от своего командира в головокружительном каскаде петель, виражей с минимальным радиусом, «Кобр Пугачева» и немыслимых разворотов в горизонтальной и вертикальной плоскостях.

Ведомый — это «щит пары»! Эту аксиому оба молодых летчика знали наизусть. И поэтому, когда на очередном вираже на самолет майора Ветрова сзади спикировал один из «Рапторов», Игорь совершил практически невозможное. Он резко взял ручку на себя, одновременно убрав газ до минимума, а потом крутанул «полубочку». Ведомый Су-34ПЛ фактически лег на «спину», а потом, покрутившись вокруг продольной оси, вышел лоб в лоб атакующему «Раптору». F-22 успел немыслимым переворотом уйти в сторону, но на выходе из атаки столкнулся с другим «Раптором». Мгновенно сработала система катапультирования на обоих самолетах. А мгновение спустя два истребителя стоимостью сто миллионов долларов каждый исчезли в яркой вспышке взрыва. Пылающие обломки запятнали копотью девственно белый снег Арктики. В воздухе закачались оранжево-белые купола парашютов.

Этот инцидент поубавил прыти воздушным ковбоям. Остальная часть маршрута прошла без особых эксцессов. Четверка Су-34ПЛ пристроилась к стратегическим ракетоносцам, а оставшиеся к тому времени три «Супер Хорнета» шли в отдалении, наблюдая за русскими «Блэкджеками».[24] Два уцелевших «Раптора» предпочли ретироваться, а у четверки F/A18E/F, которая уже давно находилась в воздухе, заканчивалось горючее.

Два ракетоносца, пройдя без помех оставшийся маршрут патрулирования в нейтральном воздушном пространстве, покачали на прощание крыльями и, изменив стреловидность консолей, ушли вперед, к родным берегам.

А вот перед экипажами четырех русских истребителей-бомбардировщиков встал вопрос: как избавиться от надоедливого присмотра янки? Но и он был блестяще решен русскими летчиками, которые в очередной раз преподнесли неприятный сюрприз звездно-полосатым воякам.

Пройдя еще какое-то время, Су-34ПЛ внезапно отстрелили целые облака ложных целей, скрывшие самолеты непроницаемым белым шлейфом. И каково же было удивление американских пилотов, когда все четыре русских самолета вдруг разом исчезли с экранов радаров!

Су-34ПЛ были оборудованы генераторами холодной плазмы, которая частично отклоняла, частично поглощала радиолокационные лучи. Пока американские пилоты пытались определить среди множества ложных целей четыре истинные, русские летчики включили плазмогенераторы, а потом переворотом через крыло один за другим ушли в крутое пике. Прижавшись к ледяным торосам и пилотируя самолеты на высоте пятнадцати-двадцати метров, экипажи Су-34ПЛ на форсаже шли к точке встречи с подводным крейсером «Северсталь».

И даже природа сейчас помогала отважным русским воинам. Белый шлейф из микроскопических частичек льда и снега, поднятый завихрениями воздуха позади самолетов, рассеивал тепло их двигателей и окутывал Су-34ПЛ белым облаком, маскируя их еще и в оптическом диапазоне. Что же касается неизбежного в таких случаях оседания льда на фюзеляжах машин, то антиобледенительная система успешно с этим справлялась.

Вот и подлодка — ее черный силуэт четко виделся среди нагромождений льдов и серо-стальной водной глади. Летчики приступили к опасной процедуре посадки на палубу огромного атомохода. Снова, как струны, натянуты нервы экипажей истребителей-бомбардировщиков. Метры дистанции, скорости и высоты ощущаются этими самыми обнаженными нервами, а не сверхточными электронными приборами.

Снижение на посадочной глиссаде, зацеп посадочного гака, рывок! Взвывают на реверсе турбины, и вот уже Су-34ПЛ складывает консоли крыльев и исчезает в раскрытом зеве самолетоподъемника. Когда на посадочной глиссаде снижался уже четвертый Су-34ПЛ, случилось непредвиденное.

— Неизвестная цель приближается с кормы, справа по борту! Цель одиночная, малоскоростная, маловысотная, предположительно — «беспилотник»! — выкрикнул оператор радиолокационной станции на подводной лодке.

Купол радиолокационного комплекса МРКП-58 «Буран» возвышался над рубкой «Северстали», сканируя окружающее пространство. Данные о цели передавались непрерывно, и боевые компьютеры подводного атомного крейсера уже проанализировали и выдали на экраны тактических мониторов предположительные характеристики и тип неизвестного летательного аппарата.

Тем временем руководитель полетов, следящий за посадкой самолетов с помощью системы выдвижных телекамер, передал на борт Су-34ПЛ с позывным Альбатрос-4 кодированное сообщение об уходе на второй круг.

Истребитель-бомбардировщик, уже идущий на середине глиссады, взревел турбинами и резко отвалил в сторону. Экипаж включил генератор холодной плазмы, и самолет исчез с экранов радара.

— Поставить направленные помехи. Цель уничтожить! — приказал находящийся в центральном посту капитан Славин.

— Помехи поставлены, — доложил оператор поста РЭБ.[25] Данные о цели были переданы на пост управления зенитного ракетно-артиллерийского модуля «Кортик» правого борта. Широкая плоская башня со связками орудийных стволов и ракетными пусковыми контейнерами развернулась, отслеживая цель. Автоматическая система управления огнем выбрала приоритетный тип боеприпасов — ракеты. Оператору оставалось лишь навести электронный прицел и нажать боевую кнопку.

— ЗРК[26] пуск произвел!

Сплошной «снег» наведенных помех «ослепил» беспилотный разведывательный самолет R/Q-1 «Предейтор», запущенный с борта атомного авианосца «Карл Винсон». А в следующее мгновение зенитная ракета 9М311, прочертив белый шлейф инверсии, настигла свою цель. Горящие обломки «Хищника» разлетелись во все стороны.

Оставшийся в воздухе Су-34ПЛ получил разрешение на посадку и со второго захода успешно приземлился на палубу.

Вслед за ним на лодку сел и легкий спасательный вертолет, в него забрались двое офицеров с борта лодки и полетели собирать обломки сбитого «беспилотника». Им повезло, и на подлодку они вернулись с контейнером разведывательной аппаратуры, а также с искореженной частью двигателя беспилотного самолета.

После чего атомный подводный крейсер, задраив люки, снова погрузился на глубину. Летчики свою программу выполнили на «пять с плюсом», теперь пришел черед подводникам продемонстрировать свое искусство.

Глава 16 ПОДВОДНАЯ ОХОТА

Море взбесилось. Его взбудоражили чудовищные взрывы глубинных бомб и залпы ракето-торпед «Саброк» с малогабаритными торпедами в головной части. Американцы стремились обнаружить и уничтожить подводную лодку русских, — а в этом сомнений уже не оставалось, — которая вчистую обыграла хваленый американский флот.

И в самом деле, разгром был полный: два новейших истребителя пятого поколения F-22 «Раптор» были уничтожены, столкнувшись в воздухе. Тяжело повреждена одна из атомных субмарин типа «Си Вульф», стоимость которой оценивается в три миллиарда двести миллионов долларов! Тяжелый атомный ракетный крейсер «Банкер Хилл» получил повреждения, разбит штормом один из суперсовременных эсминцев класса «Орлей Берк». Вдобавок при посадке на авианосец «Карл Винсон» слетел с палубы и упал в море один из «Супер Хорнетов». Да еще к тому же бесследно исчез запущенный с авианосца беспилотный разведчик R/O-l «Предейтор».

— Адмирал, вы меня разочаровали! Подобного с нами не случалось со времен Перл-Харбора! После того, как вы доложите мне об обнаружении русской субмарины, я жду вас лично в штабе в Норфолке.

— Виноват, господин Президент! Мы найдем эту чертову русскую субмарину!

Повинуясь приказу адмирала Джона Уилкока, оставшиеся корабли перестроились в противолодочный ордер и, выпустив перед собой гончие стаи вертолетов с гидроакустическими станциями, начали прочесывание акватории.

Казалось, вернулись времена полярных конвоев. Эсминцы и фрегаты бомбили любой участок водной поверхности, в глубине которой слышались подозрительные шумы. «Орионы» непрерывно бороздили небо Арктики, рассыпая гидроакустические буи и сканируя море чуткими магнитометрами.

Наверху резали свинцовые волны острыми форштевнями эсминцы, а вода доносила эхо глухих взрывов глубинных бомб. Где-то здесь были и американские субмарины-«охотники». Встреча с ними — это однозначный провал секретной операции.

Уже больше двух суток атомный подводный крейсер прятался среди подводных гор хребта Ломоносова. На лодке был объявлен режим «тишина», все, кто не был занят, лежали по своим койкам и старались вообще ничем не шуметь. А те, кто был на вахте, переговаривались только шепотом.

Наконец после долгого ожидания многотонная махина подводного крейсера оторвалась от скального уступа, на котором возлежала, и осторожно пошла вперед, лавируя между подводными ущельями, склонами и вершинами океанического хребта. Работали только сверхмалошумные водометные движители — ход не более пяти узлов. Но зато подводный атомный крейсер обнаружить было просто невозможно.

Штурман Строгое напряженно высчитывал курс, сверяясь с таблицами промеров глубин и атласом океанского дна. Рельеф здесь был настолько сложным, что только отчаянной смелости капитан и только слаженный, действующий как единое целое экипаж могли рассчитывать на успех подводного и подледного плавания в этом районе.

Хребет Ломоносова тянулся под водой от северного побережья Гренландии и до Восточно-Сибирского моря, пересекая Северный полюс почти пополам. «Северсталь» сейчас находилась справа от подводной горной цепи, оставляя за кормой Гренландию и северные области Америки. Позади остались глубоководная котловина Нансена и котловина Амундсена.

Сейчас капитан 1-го ранга Славин вел свой корабль через Северный географический полюс, прижимаясь к подводным скалам. А над «Северсталью» нависали толстые паковые льды, внутренняя поверхность которых была покрыта острыми подводными сосульками-сталактитами. Риск был огромный, в любой момент тяжелый подводный крейсер мог напороться на зуб подводной скалы или врезаться в подводный склон. Но зато поисковые эхо-сигналы сонаров гасли или переотражались от подводных гор, а преследовать русских моряков-подводников мог только такой же безумно смелый капитан. Пока таких кандидатур не было.

Штурман Строгов отвлекся на секунду от своих карт, таблиц и навигационных компьютеров.

— Я с такими курсовыми выкладками должен получить заочно степень доктора наук по математике, гидрологии и гляциологии,[27] — сварливо заметил он. — Кофе мне кто-нибудь сделает?

— Да вы, батенька Сергей Александрович, сибарит, — с улыбкой заметил командир корабля и аккуратно поставил серебристый термос рядом с навигационными картами.

Штурман отвинтил крышку и наполнил ее ароматным напитком.

— А сахар?

— Держи, — хмыкнул капитан 1-го ранга. — Заслужил.

— Новый цирковой аттракцион — дрессированный штурман! За верную прокладку курса получает сахарок! — не удержался старпом, который тоже находился в центральном посту.

— Смейтесь-смейтесь, черти полосатые… — Сергей Строгов откинулся в кресле и сделал глоток ароматной «арабики». — И так идем не по карте, а по газете…

— Ладно, мне потом кофе оставь… — попросил капитан. — Гидроакустический пост, доложите обстановку!

— Центральный, это гидроакустик, докладываю: сонар показывает скальные массивы слева и справа. Впереди пока чисто.

Штурман отставил в сторону кофе и вызвал на один из экранов карту океанского дна, где красной линией проходил их маршрут.

— Все нормально, до следующей поворотной точки сорок минут. Поворот влево тридцать градусов, потом — направо девяносто, — напомнил Строгов.

Атомный подводный крейсер «Северсталь» крался в полной темноте уже несколько часов, петляя между смертельно опасных подводных гор. Весь экипаж пребывал в страшнейшем нервном напряжении, и все понимали, что аттракцион со смертью продлится еще долгие часы. Это как идти по минному полю с завязанными глазами.

Совсем по-другому обстояли дела на «Волке». Именно его командир, капитан 2-го ранга Николай Волин, принял решение отвлечь противолодочные силы американцев и НАТО на себя.

Эсминцы, противолодочные «Орионы» и вертолеты, «палубники» с авианосца — все вцепились незримыми когтями поисковых эхо-сигналов. Но подводные лодки 971-го проекта не зря считались одними из лучших в Российском флоте. И сейчас подлодка виртуозно уклонялась от атак противолодочных сил НАТО.

Ее курс был диаметрально противоположным маршруту «Северстали». АПЛ «Волкъ» из моря Баффина, где она сопровождала подводный атомный авианосец, пошла к берегам острова Шпицберген. А оттуда — в Гренландское море, к восточному берегу ледяного острова.

Здесь айсбергов было поменьше, но главную опасность представляли не они, а эсминцы и противолодочные фрегаты НАТО. Норвежцы и шведы вместе с ВМС США прочесывали свое «домашнее море» частым гребнем буксируемых гидроакустических антенн.

В центральном посту командир подлодки выслушивал поступающие от постов и отсеков сообщения и отдавал четкие, короткие приказы. Обстановка была боевой, и до прямого столкновения оставалось лишь одно нажатие кнопки или поворот стартового ключа.

— Докладывает гидроакустический пост, шум винтов по правому борту! Шум приближается, пеленг — сто двадцать градусов, удаление семь кабельтовых. Черт! Еще один пеленг с левого борта, предположительно — шум лопастей вертолета. Слышу всплеск! Антенна гидроакустического комплекса в воде.

— Право на борт двадцать, всплываем на глубину тридцать метров. Самый малый вперед!

Наверное, любой на месте Николая Волина попытался бы уйти на глубину, затаиться, но только не этот отважный капитан. «Mobile in mobiles» — «Подвижный в подвижном». Сейчас девиз знаменитого капитана Немо, командира фантастической подлодки «Наутилус» из романа Жюля Верна, был как нельзя более актуальным.

Волин понимал, что попытки затаиться ни к чему не приведут, да и задача перед ним стояла совсем другая — отвлечь противолодочные силы НАТО от «Северстали». Поэтому он и решился на этот отчаянно смелый и рискованный ход. Подплыв под днище фрегата противолодочной обороны и маскируясь его шумовым фоном, русская субмарина-«охот-ник» некоторое время «ловила сама себя».

Лодка некоторое время повторяла все эволюции фрегата, а норвежские и американские акустики недоумевали: куда подевалась дерзкая русская субмарина? Выждав еще некоторое время, капитан Волин приказал:

— БЧ-5 — полный ход, рулевой — разворот влево! Погружаемся на сто метров.

Подводная лодка вывернулась из-под днища норвежского фрегата и заложила крутой, почти самолетный вираж. Сразу же по ее стальному корпусу хлестнули смертельным хрустальным звоном поисковые импульсы боевых гидролокаторов.

— Шум винтов по пеленгу тридцать!

— Лево на борт! Курс — зюйд-зюйд-вест.

— Докладывает гидроакустик, многочисленные всплески за кормой!

— Ставят радиогидроакустические буи, — понял капитан. — Выпустить ложнодезинформационные цели!

— ЛДЦ выпущены!

Применение ложнодезинформационных целей, генераторов помех и использование боевых приемов уклонения от гидроакустического контакта предусматривалось только в случае войны. Но и в мирное время командующему флотом адмиралу Советского Союза Владимиру Чернавину пришлось отдать такой приказ в 1987 году во время знаменитой операции «Атрина».

Тогда пять многоцелевых АПЛ «Щука» проекта 671РТМ — вся 33-я дивизия подводных лодок Северного флота — из Северной Атлантики скрытно перешла в Саргассово море к знаменитому Бермудскому треугольнику. Янки бросили на их поиск и обнаружение своих шесть атомных подводных лодок вдобавок к тем, которые уже находились в море. Кроме этого, русские субмарины искали три ударные корабельные группировки во главе с авианосцами и три эскадрильи (36 машин) противолодочных самолетов. Русские подводники тогда с честью выполнили все задачи и вернулись в Западную Лицу.

Сейчас наследница тех «Щук», лодка проекта 971 «виляла хвостом», ускользая от объединенных противолодочных сил НАТО. И снова были применены ложные гидроакустические цели — это было обговорено заранее перед выходом в море. «Волкъ», выбросив их, ушел под слой термоклина — границы разделения различных слоев воды. Из-за разной плотности сигналы сонаров отражаются от нижнего, более плотного, слоя, как от зеркальной поверхности и поэтому подводную лодку, которая находится ниже, нельзя обнаружить.

Подводная гонка шла уже несколько суток, не прекращаясь ни на секунду. Капитан подлодки помассировал красные, опухшие глаза и повернулся к штурману.

— Какой новый курс?

— Идем к подводной горной цепи Рейкъянес.

— Понятно.

— Радиорубка — центральному!

— Докладывайте!

— Принята радиограмма: АПЛ «Северсталь» благополучно дошла до наших территориальных вод. Командование приказывает нам прекратить операцию по отвлечению основных противолодочных сил НАТО и возвращаться в базу. Радиограмма за подписью Главкома.

— Понял, начинаем маневр уклонения!

Подводная лодка «Волкъ» от берегов Исландии взяла курс на Норвегию, петляя между нагромождений скал подводной горной цепи Рейкъянес. Адмиралы НАТО называли этот опасный путь «железной дорогой имени маршала Гречко». Плавание здесь было таким же опасным, как и на отмелях у северного побережья Гренландии.

За отважной русской субмариной устремилась в погоню американская лодка-«охотник» «Джимми Картер» класса «Си Вульф II». Но вскоре американское морское командование отозвало свою АПЛ. Адмиралы после столкновения «Коннектикута» с тяжелым атомным крейсером боялись потерять и вторую лодку стоимостью более трех миллиардов долларов.

«Волкъ», легко уклонившись от встречи с двумя норвежскими фрегатами, пошел вдоль побережья Скандинавского полуострова. А за мысом Нордкин русскую субмарину встречал отряд кораблей под Андреевским флагом во главе с ВПК «Адмирал Чабаненко» проекта 1155.1. Рядом с ним в кильватерном строю шли два «Сарыча»: эсминцы «Гремящий» и «Адмирал Ушаков».

Низко над морем прошел патрульный «Орион», ему вслед красноречиво развернулись пусковые установки зенитных ракет и стволы шестиствольных пушек АК-630М. Норвежские фрегаты, до того преследовавшие русскую подлодку, спешно развернулись «все вдруг» на сто восемьдесят градусов.

Атомный подводный крейсер «Северсталь» вошел в Карское море и, оставив по правому борту Новую Землю, окунулся в воды моря Баренцева. Оттуда до родной базы рукой подать.

— По местам стоять, к всплытию! — скомандовал капитан 1-го ранга Славин. — Дифферент пять градусов на корму, продуть цистерны главного балласта!

Огромный атомный крейсер в облаке брызг и морской пены, словно кит, «вынырнул» на поверхность. Открыт верхний рубочный люк, внутрь лодки врывается соленый, пьянящий свежий воздух. Как все-таки он непохож на кондиционированную, стерильную атмосферу из систем регенерации!

Офицеры по трапу спешат наверх, на ходовой мостик Майор Ветров поднимается вместе с ними. Ветер бросает в лицо соленые брызги, над головой проносится пара тяжелых противолодочных самолетов Ту-142. И майор машет им, как старым знакомым.

Внезапно волны в нескольких кабельтовых от «Северстали» вспениваются, и из глубины появляется черное, лоснящееся шумопоглощающим покрытием тело многоцелевой атомной субмарины. Немного погодя на ходовом мостике «Щуки-Б» появляются офицеры, мигает сигнальный прожектор: «Приветствуем славный экипаж «Северстали»! «Волкъ».

Капитан Славин наклоняется к сигнальщику:

— Передавай: «Поздравляем с благополучным завершением похода. Благодарим братьев-подводников за самоотверженную помощь! С меня — ящик коньяка! Славин».

Прожектор на рубке «Волка» снова замигал.

— Что сигналит?

— «Два», товарищ капитан 1-го ранга! «Два ящика»!

Обе подводные лодки, «Северсталь» и «Волкъ», вместе пошли на родную базу в Западной Лице.