Полицейские тоже любят

Глава 4

Остановившись в комнате, всего в нескольких футах от входа, Райли переводила взгляд с ребенка, сидевшего на диване, на Вьятта и обратно. К ее удивлению примешивалось недоверие. Меньше всего она ожидала обнаружить в квартире Вьятта малышку, рядом с которой лежали коробка и пара чемоданов.

Она приветливо улыбнулась девчушке. Официально представляя семейство Кавано благодаря замужеству матери, Райли теперь была тетей для множества детей разных размеров, форм и возрастов. Дети олицетворяли невинность и чистоту.

Каждый человек должен оставаться ребенком возможно дольше, подумала она. Ее захлестнуло желание опекать малышку.

Проходя в комнату, Райли чувствовала, что за ней следует Вьятт.

– Привет! – поздоровалась она с малышкой. – Я Райли. А тебя как зовут?

– Лайза, – последовал быстрый вежливый ответ.

Райли оглянулась на Вьятта за разъяснением.

– Твоя племянница? – высказала она догадку.

Вместо ответа, Сэм взял ее под локоть и повел на кухню.

Но прежде чем они пришли туда, подала голос Лайза:

– Я его дочь.

Райли застыла на месте, не доходя до кухни, и взглянула на своего напарника.

– Она сказала, что?..

В голосе не было детской шепелявости или младенческой невнятности, которые помешали бы разобрать сказанное. Произношение Лайзы было идеальным, как у не по летам развитого вундеркинда, намеревающегося завоевать мир.

Сэм кивнул:

– Да.

Райли была уверена, что ей чего-то не хватает.

– Твоя дочь, – произнесла она, ни к кому не обращаясь.

В этот раз ответ Сэма прозвучал как грозный пушечный выстрел:

– Да.

В последние годы полицейское управление разрослось, но детективы составляли весьма компактную группу. Их было меньше, чем полицейских в форме, все на виду. Но не было и намека на то, что Вьятт – более чем обычный жеребец. Если бы у него появилась малышка, кто-то обмолвился бы об этом.

– С какого времени?

Он глянул через ее голову в гостиную и на ребенка с безупречной посадкой. В ее возрасте он обычно сворачивался в клубок, когда смотрел телевизор. Лайза выглядела так, словно ожидала встречи, а не смотрела в голубой экран. Она сидела прямо, положив руки на колени.

– Очевидно, лет шесть назад, – сказал он со вздохом.

Райли смерила его изучающим взглядом. Детектив казался выведенным из равновесия. В последние несколько лет им приходилось встречаться часто, но она не могла припомнить, чтобы он когда-нибудь был так расстроен.

– Когда ты узнал о ней?

Сэм взглянул на часы:

– Два часа назад плюс-минус пять минут.

Он не проявлял желания откровенничать добровольно, поэтому она взяла на себя выяснение обстоятельств появления девочки.

– Почему женщина, которая явно способна не выдавать тайну рождения ребенка, оставила свою дочь тебе? Просто так? – В это трудно было поверить.

Он не знал почему, но внезапно почувствовал потребность защитить Андреа.

– У нее не было возможности выбирать, поскольку она понимала, что… – Он закончил упавшим голосом: – Умирает.

Сильно смутившись, Райли бросила взгляд через плечо в гостиную:

– Если ее мать умерла, то как Лайза…

Вьятт прервал ее до того, как она успела договорить:

– Лайзу привела подруга Андреа. Она также принесла с собой письмо и копию ее завещания.

Согласно документу, его внезапно явившаяся дочь владела небольшим трастовым фондом, зарегистрированным на ее имя, но не могла им воспользоваться до достижения восемнадцати лет. Значит, через двенадцать лет, подумал Сэм.

Имя женщины ничего не значило для Райли.

– Как я понимаю, Андреа была твоей… – Она не закончила предложение, подыскивая правильное слово и надеясь, что Вьятт поможет ей в этом.

– Андреа никем для меня не была, – сказал он решительно.

Что касается собственных ощущений Сэма, то до этого утра Андреа принадлежала его прошлой жизни. Она была просто женщиной, с которой он встречался. Но сейчас она стала матерью его ребенка. Ребенка, о существовании которого менее трех часов назад он и не подозревал.

– Если малышка в соседней комнате твоя дочь, то в ней должно быть «что-то» от тебя. – У Райли возникло много разных вопросов. Она задала первый, показавшийся ей логичным, вопрос, который пришел в голову. – Ты уверен, что она твоя?

– Если ты имеешь в виду тест на ДНК, то нет, не уверен. Но у Андреа не было оснований лгать. – Эта женщина не оповещала его о ребенке, когда была жива, и могла изобрести фальшивую версию. – Андреа независимая… была очень независимой женщиной. – Хотя она составляла часть его жизни более шести лет назад, было трудно думать о ней в прошедшем времени. – Это многое объясняет, – сказал он более себе, чем Райли.

– Например? – спросила Райли. Ее разбирало любопытство.

На мгновение он словно забыл о существовании напарницы.

– Почему она так внезапно исчезла? – промолвил он наконец. – Однажды мы поговорили о том, чтобы освободить для нее ящик в моем шкафу. Потом, – он хрустнул пальцами, – она ушла.

– Несмотря на соблазнительное предложение освободить ящик и предоставить ей четыре вешалки? – удивилась Райли. – Хм, женщина не знает, где ее благо.

Сэм взглянул на нее раздосадованно:

– Сарказм не очень тебе удается.

– Забавно, мне всегда казалось, что удается. – Райли посерьезнела и спросила: – Ты пытался ее найти, после того как она исчезла?

Обычно он не пытался. Но ведь никакая другая женщина не пропадала таким же образом, как Андреа.

– Да, пытался.

– Очевидно, не очень-то старался. – Она заметила, что Сэм обиделся, и объяснила, почему так думает. – Ты детектив, Вьятт. Поиски таких вещей, как люди, в твоей компетенции. В данном же случае ты ничего не нашел.

Последовал вздох разочарования с его стороны. Может, Райли и права. Может, в глубине души он и не хотел найти Андреа, если значил для нее так мало, что она покинула его без единого объяснения. Сейчас он сожалел, что не был настойчивым.

– Да, но ведь она сменила квартиру, работу и телефонный номер. Насколько мне известно, она поменяла и фамилию. – Он пожал плечами, стремясь стряхнуть воспоминания о прошлом инциденте. – Полагаю, у нее появилась мания преследования.

Этот мужчина не мог преследовать женщину, подумала Райли, отметая его оправдание. Он был из тех, кто притягивает женщин.

– Вот что ты получаешь за ношение костюма Годзиллы даже тогда, когда не празднуется Хеллоуин, – выпалила она.

– Ее преследовало чувство ответственности, – уточнил Сэм. Он заметил, что Райли открыла рот, чтобы возразить. – Знаешь, не только парней мучает это чувство. Женщины бывают озабочены им не менее.

Райли отступила. Она действительно не могла с этим спорить. Ее собственная сестра, Тейлор, принадлежала к женщинам такого рода, пока любовь не устроила ей ловушку и не подбросила высокого, темноволосого, стройного частного следователя. Теперь, как знала Райли, Тейлор не могла представить себе жизнь без него.

Вместо того чтобы поделиться этими мыслями с Вьяттом, она спросила:

– Значит, ты позволил ей уйти?

– Я не стал играть роль сталкера, – поправил он ее. – Когда мы были вместе, наши отношения развивались как надо, но когда она ушла таким образом – все было кончено.

Райли оглянулась на малышку в гостиной. Лайза все еще сидела выпрямившись и глядя в телевизор.

– Очевидно, нет, – сказала Райли, указывая на девочку. – Что ты собираешься делать дальше?

Это был вопрос на шестьдесят четыре миллиона долларов.

– Черт его знает.

Райли подняла вверх палец:

– Ладно, во-первых, не ругаться.

– Я не ругался, – возразил Сэм.

– Это еще не те стандарты, к которым мы привыкли, – согласилась она, – но упоминания черта и проклятий относятся к разряду мелких ругательств. – Эти слова, видимо, его не убедили, поэтому она продолжила разъяснение: – Поразмысли над этим в тех же понятиях, в каких ты думаешь о марихуане, влекущей наркомана к употреблению кокаина. Оба наркотика нелегальны, просто один из них считается более опасным, чем другой. Кроме того, – она выставила другой палец, – тебе нужно подыскать кого-то, кто мог бы побыть с Лайзой, пока ты на работе.

Сэм еще не задумывался над этим. Его разум словно парализовали попытки справиться с первым потрясением. Сейчас, когда проблема вышла на поверхность, он не видел выхода. Не было человека, к которому можно было обратиться.

– Все мои знакомые работают в полицейском участке.

Во время их учебы в академии Сэм не упоминал о своих родственниках. Райли не имела представления о его семейном положении.

– Помощью близких не можешь воспользоваться?

У него были близкие, или, точнее, один родитель. Его отец жил в пенсионном сообществе.

– В Аризоне. Это что-то вроде зоны досуга для убийц.

Райли перестала его слушать после упоминания Аризоны.

– Дай мне подумать, что можно сделать. – Она вынула свой мобильник.

Когда она нажала кнопку клавиатуры, он спросил:

– Кому звонишь?

Райли подняла руку, жестом попросив его хранить молчание, пока она пользуется телефоном.

– Бренда? Это Райли. Послушай, я понимаю, что всего не скажешь в двух словах, и не хотела бы тебя обременять, но моему напарнику нужен помощник для ухода за маленькой девочкой. Шесть лет, – ответила она на вопрос своей сводной сестры. – Ее мать умерла и… – Райли снова сделала паузу, в этот раз не из-за вопроса, но из-за выражения Брендой соболезнования напарнику и его дочери. Следующие слова Бренды вызвали ее широкую улыбку. – Спасибо, Бренда, ты – милашка. Мы будем у тебя очень скоро. – С этими словами она выключила мобильник.

– Где мы будем? – стал допытываться Вьятт, как только она закончила телефонный разговор.