Политическая сказка

Часть 2

Медведь пребывал в благодушном настроении. Тому было две причины. Во-первых, он выиграл у всех в снежки, во-вторых, ему наконец-то пришла заказанная по почте книга. Для этого, правда, пришлось немало постараться (выяснилось, что адрес: «В лес. Медведю.» сбивает курьеров с толку), но прибитые на просеки указатели и нарисованные стрелки дали результат. Почтальон даже взял за доставку деньги, хотя и пытался объяснить, что трофейные рейхсмарки уже не в ходу, но от предложения проводить твердо отказался. Книга называлась «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей» — медведь был решительно настроен поработать над собой. Однако от чтения его сильно отвлекал шум на соседней полянке — как выяснилось, мысль о самосовершенствовании пришла не ему одному. У хряка внезапно начался очередной приступ активности.

В принципе, этот процесс носил регулярный характер — периодически в поросячью голову била очередная идея и он начинал неистово бороться за все хорошее против всего плохого в собственной жизни. Заканчивалось все тоже довольно одинаково — пошумев и учинив погром, хряк снова заваливался на бок в ожидании начала новой светлой поры.

— Эй, кабан, против чего в этот раз борется?

Кабан был хряку родственник и проживал с ним на одной территории, но имел менее мечтательный склад ума и большую часть времени проводил, упорно копая землю в поисках полезного, потому что твердо был уверен в одном: «Лучшую жизнь строить можно вечно, а жрать надо каждый день.» К идеям хряка отношение у него было индифферентное, поэтому на вопрос медведя он только недоуменно мотнул головой и снова принялся ковырять грунт.

Хряк тем временем гордо оглядывал разгромленную полянку, прислушиваясь к завывающему в голове «ветру перемен».

— Эх, вот теперь-то все будет по-другому… — мечтательно хрюкнул он, оглядывая ободранную елку и растрепанные кусты.

— И че у тебя там будет по-другому? — высунувшийся из шиповника заяц оценил масштабы разгрома и присвистнул. — А ягоду-то пошто потоптал? Весна придет — че жрать-то будешь?

— Да к черту цую ягоду! Главное — свободно-то, вольно-то как стало! Я теперь все могу! Никого не боюсь! Кто только не по нраву, того сразу «Гэть»!

— И с какого это перепугу ты так осмелел?

— А ты знаешь, что волк теперь свинину не ест? Он сам мне сказал. И тигр тоже не ест — говорит: «Жирная она, диета у меня». Даже дружить предлагали. Вот документ, если не веришь. «Ассоциацию» предлагают — не хухры-мухры. Кто теперь посмеет на меня, если я в ентой самой «ассоциации»?

— А ну-ка, дай гляну. — Заяц принялся внимательно изучать гордо протянутый хряком листок.

— От так-то, косой. Тебе, небось, они ассоциаций не предлагали? Только мне!

— Ты енто вообще читал?

— А зачем? Сам факт того, что они меня достойным считают…

— Зря. Это вообще-то страница из кулинарной книги. Рецепт свинины под соусом… Они просто сверху карандашом написали «соглашение об ассоциации», а внизу приписали: «…и казан с крышкой».

— Ты просто завидуешь!

— Ага. Прям обзавидовался весь. Еще, кстати, неясно, как к этому медведь отнесется — ты ему за дрова уже два мешка орехов «торчишь». Если они тебя «ассоциируют» — кто отдавать будет? Да и кабан вряд ли с энтузиазмом отнесется к перспективе с тобой в одном казане оказаться.

— Кабан? Да кто его спрашивает. У нас тут мозг — я. А он так — роется себе и роется. Скотина — че с него возьмешь? Что же касается медведя — то я его тоже не боюсь!

— Да ты чо? А он об этом в курсе?

— Не веришь? — хряк обвел налитыми кровью глазками поляну. — Смотри — вон его батя метки ставил. Видишь?

Он разбежался и со всего маху втемяшился в березку. Дерево слегка вздрогнуло. Помотав головой, хряк попятился и снова взял разгон. От удара сверху посыпались ветки. На третий раз ему наконец-таки удалось свалить березу, и он, победно улыбаясь, повернулся к зайцу.

— И чо ты этим добился? Лоб себе расшиб?

— Уничтожил следы прежнего кровавого правления! Гэть! Все старое долой! Не боюсь я медведя!

— Ну, того, который эти метки ставил, положим, уже нет. Помер он — понятно, почему ты его не боишься. А сынка?

— И его не боюсь! И не должен я ему ничего. И вообще мне ничего от него не надо — пусть подавится своими дровами!

— Ага. Тебя же скоро «ассоциируют» под соусом — казан с тебя, а дрова у них, походу, свои.

— Да ты вообще что все мои решения критикуешь! Ты вообще медвежий прихвостень! Гэть отседова, пока я…

— Пока что? — спокойно осведомился заяц. — Я тебе сейчас ногами задними по рылу пропишу — пятак до хвоста вомнется.

— Гэть. — уже менее уверенно буркнул хряк. — Не беси меня, тварь ушастая. Я сейчас опасный.

— Угу. Для самого себя в основном. Ладно, покедова, свинятина, зайду, когда оклемаешься.

Заяц ускакал, хряк принялся трепать поваленную березку, расправляясь с памятью о «проклятом прошлом», а за кустами тем временем медведь отчаянно листал книжку, пытаясь отогнать навязчивые мысли о шашлыке.

Книга советовала не поддаваться гневу. Следовало срочно успокоиться и взять себя в руки. В этом, советовал автор, хорошо помогали всякие приятные мысли, хорошие воспоминания. Медведь покопался в голове — самым приятным воспоминанием была рыбалка. Батя нашел шикарное место — тепло, солнечно, ласточки вьются над головой… Правда, он, тогда еще по дружбе, его хряку презентовал… При мысли о хряке снова всплыли мысли. На этот раз о буженине. С другой стороны, хряк решил порвать с прошлым? Хряку от него ничего не надо? Долой прошлое? Губы сами растянулись в ухмылке…

— Эй, как дела с переустройством? Ассоциацию будем подписывать или как?

Тигр постарался выглядеть максимально дружелюбно, однако хряка все равно отнесло метра на два — в его голове крупные хищники все еще проходили по статье «плохие новости».

— Э-э, нормально дела… С ассоциацией тут, правда, вопросики возникли…

— Какие? Да не боись ты — не съем. Вон, даже печенек принес.

— Да практически никакие… — хряк, все еще дрожа, принялся жевать печенье, глядя на тигра максимально преданным взглядом. — В основном насчет казана. Обязательно чугунный, или алюминиевый тоже пойдет?

— Неси какой есть, — волк, выглянув сбоку, сглотнул слюну. — Мы же не звери, мы понимаем твою тяжелое финансовое положение. Ты, главное, не волнуйся — после ассоциации тебе уже ни о чем не нужно будет волноваться…

— Это как? Это потому, что у меня всего будет много?

— Да. Много. Много петрушки, укропа, сельдерея, помидоров, перчика, сольки…

— И другой вкусной еды. — Тигр аккуратно задвинул слюноточащего волка на задний план. — Ты, главное, аккуратно выполни все условия. И помойся. Это обязательно. Как же мы тебя немытого будем ассоциировать?

— Помыться? Это я сейчас. Это я мигом. — Развернувшись, хряк почесал к речке. Через несколько мгновений оттуда донесся пронзительный визг.

— Пошли посмотрим. — Тигр покосился на волка и озабоченно кивнул в сторону источника шума. — А то как бы его кто до нас не «ассоциировал».

Хряк в панике метался взад-вперед, обиженно вереща, а чуть дальше на бревне сидел медведь с книжкой в одной руке и здоровенной дубиной — в другой. К дубине была привязана тоненькая лесочка с поплавком из пробки от портвейна «Крымский». Над медведем кружились вспугнутые воплями ласточки-береговушки.

— А ну прочь! Гэть! Кыш! Ты чо, косолапый, тут мое все! Все мое! Ты куда залез?

— Не ори — сейчас разберемся. — Сделав хряку жест «заткнуться», тигр осторожно подошел поближе. — Эй, косолапый, хряк тут нервничает — говорит, что ты на его территорию залез.

— Кто залез?

— Ты залез!

— Да? А куда я залез?

— На территорию хряка!

— Какого хряка?

— Вот этого. — Тигр ткнул пальцем куда-то, где, судя по визгам, находилась пострадавшая сторона.

— О! Хряк! А чо с ним?

Тигр со стоном оформил себе смачный «фейспалм» — медведь виртуозно эксплуатировал свой образ медлительного тугодума, хотя все уже убедились (кое-кто, кстати, посмертно), что при необходимости он может думать и двигаться молниеносно.

— Вот. Этот. Хряк. Говорит. Что. ТЫ! Залез. На. ЕГО! Территорию. Что ты можешь нам пояснить?

— Я? Да я ниче. Я рыбачу. Вот удочка. — Медведь продемонстрировал всем дубину. — А в чем проблема?

— Проблема в том, — устало вздохнул тигр, — что это территория хряка.

— С какого перепугу?

— Потому, что он тут живет.

— Да нифига. Вот они, — медведь указал на ласточек — тут живут. А он сюда только пожрать ходит.

— И тем не менее, на чужую территорию без приглашения лезть нельзя?

— Полосатый, ты что — совсем опух? Ты на себя сперва посмотри. Кстати, меня-то как раз приглашали.

— Кто? Ласточки?

— Ага! Как раз именно они! — медведь радостно помахал кружащим в небе птицам. — Говорят, хряк совсем разбушевался — носится как оглашенный, деревья ломает, кусты топчет, может берег обрушить. А у них там гнезда, между прочим. Вот они меня и попросили посидеть. Покараулить. Чтоб всем спокойнее было.

— Да что мы с ним разговариваем вообще! — осмелевший в присутствии тигра и волка хряк воинственно копнул копытцем землю и ринулся в атаку. — Гэть его!

Книга советовала чаще улыбаться. По словам автора, это располагало окружающих. Поэтому медведь улыбнулся, продемонстрировав всем частокол длинных, хотя и не очень чистых, клыков. Хряк, увидев их, затормозил так, как будто налетел на бетонную стену, а тигр с волком прыжком набрали безопасную дистанцию.

— Ты это чего? Угрожаешь?

— Не. Это новая фишка такая — «вежливость». Улыбаемся, не грубим, здороваемся со всеми. Привет, хряк…

— Да ну и плевать. И не очень-то и хотелось. — Не спуская глаз с «улыбки», хряк принялся сдавать назад. — Подавись. У меня скоро много всего будет, а вы будете локти кусать…

— Мы санкции наложим. — Снова высунулся волк. — Прям на порог.

— И я рад вас видеть. — Медведь повернулся, продемонстрировав всем троим необъятную косматую задницу. — Жаль, что вы уже пошли отсюда к черту.

— Уходим, — хмуро скомандовал тигр. — Насчет санкций подумаем. Надо, чтобы они не жидковаты были, но и не слишком твердые — правильной консистенции.

— Ты мне уже что-то толковое посоветуешь?

Хряк возбужденно бегал вокруг козла, который сидел и задумчиво жевал галстук. Галстук ему нужен был для солидности — козел уже огреб от медведя и теперь считал себя экспертом-медвежатником с мировым именем, поэтому старался выглядеть презентабельно. Поправив рога, которые после этого держались на скотче и постоянно сваливались, он принялся задумчиво чертить по земле копытом.

— Ну, если учесть твою щетину, шкуру и процент жирности, то если ты наберешь еще пару кило, у медведя вполне может случиться изжога. А если в грязи изваляться, то и расстройство желудка. Это, знаешь ли, не хухры-мухры. Кстати, если еще и кабан подключится — там вообще… Кабан и щетинистей, и шкура потолще. Хе-хе — он месяц с животом маяться будет.

— Ты чо? Совсем? Какая, нахрен, изжога?

— Сильная.

— А я? Он же что? Сожрет меня?

— Ну конечно — это же медведь. Но сам понимаешь — если столько жирного за раз сожрать…

— А если тигра подключить? Волка? Вместе на него навалиться.

— Было бы хорошо. Тогда бы он тебя сожрать не успел бы, пожалуй. Задавить задавил бы, но сожрать бы точно не успел. — Козел задумчиво почесал голову. — Только они не согласятся.

— Почему? Мы же с ними теперь друзья.

— Не друзья, а партнеры. Не путай.

— А в чем разница?

— Партнеры — они как бы за тебя, но как бы в общем. До определенного предела. У партнерства есть четко установленные границы.

— А как определить, где эта граница?

— Легко. Где у медведя когти начинаются — там и граница.

— Тю. — Хряк разочарованно хрюкнул. — А я-то думал…

— Я тоже думал, — козел мрачно показал на отваливающиеся рога. — Потом мне объяснили. Тут дело ведь такое — медведя завалить можно, если толпой.

— Так че ж они?

— Дело в том, что и медведь может кого-нибудь завалить. Тварь-то здоровая.

— Ну да — может.

— И тогда остальные поделят его территорию. Чего ей пропадать-то?

— Резонно.

— Так вот. — Козел тяжело вздохнул. — Все хотят делить освободившуюся территорию, но никто не хочет быть тем, кто ее освободит. Поэтому все сидят и ждут, пока кто-то с медведем не сцепится, чтобы со спины навалиться и целым остаться. И все понимают, что тот, кто сунется первым — не жилец. Поэтому друг друга подзуживают, но никто с места не двигается. Так что на них надежды нет. Но у тебя остается кабан!

— Да ну его, скотину эту! — хряк разочарованно махнул копытцем. — Только знает, что в земле ковыряться, а толку от него ноль!

— Дык вы же вроде вместе жрете, что он выкапывает.

— Ага. Только за это его и терплю. В остальном — тупая безыдейная скотина, полностью лишенная полета мысли. Быдло, если ты понимаешь, о чем я. Ты ведь понимаешь?

Хряк удивленно огляделся по сторонам и не обнаружил козла. Вместо него перед ним стоял кабан. И судя по виду, последний его монолог он слушал, и слушал внимательно. Хряк опасливо ткнул его в пятак, и пискнул «кыш», однако на кабана это впечатления не произвело. К тому же выяснилось, что граница партнерства проходит не только там, где начинаются медвежьи когти, но и по линии кабаньих клыков тоже — тигр с волком сидели на взгорке и старательно делали вид, что работают над санкциями. С противоположной стороны поляны в кустах сидел медведь и старательно делал вид, что его там нет… Вечерело.