Полковник против полковника

30

– Ну, за нас, Гриш! – кивнул Непейпиво и тремя глотками, запрокинув голову, выпил водку.

Кащеев выпил свою. Он тоже мог выпить ведро, оставаясь при этом практически трезвым. Бухнув рюмку на стол, прапорщик шумно закусил и отодвинул стул.

– Отлучусь в гальюн, Гриш!

– Давай, Толь! – кивнул Кащеев.

Заметно пошатываясь, Непейпиво двинулся к выходу из кухни. В проем он попал с первого раза, но в коридоре, прежде чем добраться до двери санузла, ударился в обе стенки.

Как только дверь за Непейпиво закрылась, Кащеев быстро встал и обогнул стол. Камуфляжная куртка прапорщика осталась висеть на стуле. Кащеев выудил из ее внутреннего кармана объемистое портмоне и извлек из него военный билет прапорщика.

Сунув его себе в карман, Кащеев положил портмоне на место и вернулся к своему стулу. Присев, он закурил и, задумавшись, побарабанил пальцами по столу. Завтра он собирался сделать то, что не смог в день нападения на Монину усадьбу…

Тогда, выскочив из ворот Мониной усадьбы и прыгнув на склон, Кащеев несколько раз перекувыркнулся. За это время «газик» ЧФ приблизился к воротам и, чуть притормозив, проскочил в проделанный танком пролом.

Кащеев понял, что его не заметили, и тут же прекратил кувыркаться. Остановившись, он немного выждал, после чего чуть сместился и отыскал очень удобную ложбинку. В ней он быстро проверил «АКСУ». Автомат оказался в порядке. И Кащеев стал ждать.

Ожидание не затянулось. Вскоре во дворе послышался звук быстро возвращающегося «газика». Перед воротами он снова чуть притормозил, выскочил в пролом и помчался по дороге прочь.

Кащеев тут же вынырнул из ложбинки и быстро взобрался к дороге. Выглянув, он рванулся к воротам. В усадьбе должны были остаться только Моня, Шварц и Лизка. И они пребывали в абсолютной уверенности, что Кащеева только что увезли на «газике». В виде обглоданного пираньями трупа…

Более удачного расклада трудно было даже представить. Подскочив к воротам, Кащеев осторожно заглянул во двор и рванулся к дому. Он бежал, готовый в любой момент открыть огонь. Все было на его стороне – и фактор внезапности, и превосходство в огневой мощи…

Однако ни одно ни другое Кащееву просто не понадобилось. Пару минут спустя он вдруг понял, что эта чертова троица оставила его с носом. Ни самого Мони, ни Лизки со Шварцем в усадьбе не оказалось. И Кащееву ничего не осталось, как, проклиная все на свете, спешно покинуть разгромленную усадьбу.

Спустившись к окраине Хаджибеевской слободки, Кащеев спрятал автомат в наспех сооруженном тайнике. После этого он привел в порядок свой камуфляж и отправился на съемную квартиру. За нее было уплачено на неделю вперед, но Кащеев не собирался испытывать судьбу.

В квартиру он вернулся только затем, чтобы переодеться и замести следы. В смысле стереть отпечатки и забрать все вещи. Вещей было немного. Квартиру они сняли специально для подготовки к налету на Монину усадьбу. Вернее снял ее Якут, поскольку они сразу договорились, что финансирует операцию именно он. У самого Кащеева денег было в обрез. В этом смысле ему повезло – поскольку подельников убили, то некоторая сумма, оставшаяся в квартире в их вещах, досталась Кащееву.

Покинув квартиру, Кащеев бросил ключи от нее в почтовый ящик и позвонил хозяину. Ему Кащеев от имени Якута передал, что им пришлось срочно съехать. Сразу после этого Кащеев озаботился поиском незасвеченного убежища. Поскольку до курортного сезона было еще далеко, то квартиру он, несмотря на позднее время, снял элементарно. Просто приехал со своей поклажей на вокзал и подошел к дежурившим там круглосуточно маклерам…