Полководец. Война генерала Петрова

НЕСКОЛЬКО ВСТУПИТЕЛЬНЫХ СЛОВ

Берусь за перо с тем же радостным волнением, какое испытывал в юности, глядя на человека, о котором хочу написать.

Радостным? Не только. Есть теперь в этом волнении полынный привкус. Эта полынь не только с полей сражения, через которые он прошел. Эта полынь не наша общая — его, моя, ваша. Война, да и вообще жизнь, не проходит без горечи.

Людей, которые хорошо знали его, уже почти не осталось. Поколение фронтовиков Великой Отечественной уходит, свершив великие дела. Холодно на душе не оттого, что мы уходим: закон природы не изменить. Обидно, что об этом человеке люди не будут знать всего, что надо им знать.

Поэтому я и решил написать о нем книгу.

В «сороковые роковые» вопрос «делать жизнь с кого?» еще не ставился в нашей печати так широко, как сегодня, однако суть его воспринималась молодежью не менее глубоко и серьезно, чем в нынешние дни. Ярких личностей, прекрасных образцов для подражания было предостаточно и в те времена.

Моим кумиром был он. Не из книжки. Не с киноленты. Живой, кого я каждый день видел, и в то же время кажущийся недосягаемым. Он был рядом, ходил, говорил, действовал. Говорил и со мной, не подозревая, кем для меня является.

И вот прожита его, да и моя, жизнь.

Мне уже за шестьдесят. Все главные события позади.

Я счастлив, что жизнь свела меня с ним. Судьба моя сложилась бы иначе, менее интересно, хотя, возможно, и не так трудно, если бы я не встретился с этим человеком. Он постоянно был в моей душе, хотя многие годы реально находился где-то далеко. Я не был его другом, но не был для него и сторонним человеком. Он тепло относился ко мне все двадцать лет знакомства — с 1938 по 1958-й, последний год его жизни. Говорю об этом так смело потому, что причины этой доброжелательности крылись не в моих личных качествах, а в его чуткости, отзывчивости, в его прекрасной доброй душе. Нет, он не был ангелом во плоти. Бывал крутым, порой беспощадным. Знал вспышки ослепляющего, но справедливого гнева. Благодарю судьбу, что я ни разу не был повинен в такой вспышке.

Кто же он? Иван Ефимович Петров.

Я увидел его впервые в 1938 году и тут же полюбил навсегда и бесповоротно. Он ходил в военной форме, носил ромб на петлицах гимнастерки, что в те годы соответствовало званию комбрига. Загорелый, перетянут широким командирским ремнем, с крупной звездой на пряжке, через правое плечо портупея, до блеска начищенные сапоги. Очень неожиданное пенсне на переносице. За долгие годы службы в армии я не видел ни одного командира, носившего пенсне. Очки носили многие, а военных в пенсне — не встречал.

Комбриг Петров был начальником Ташкентского военного пехотного училища имени В.И. Ленина, которое размещалось в здании бывшего кадетского корпуса недалеко от реки Салар, там, где начиналась Паркентская улица (кстати, теперь эта улица носит имя генерала Петрова). Ближайшей к училищу была 61-я средняя школа, в которой я учился, и в ней же учились дети многих командиров, работавших в училище. Среди этих ребят был Юра Петров, сын комбрига. Юра и привел меня однажды к себе домой, где я увидел его отца Ивана Ефимовича и мать Зою Павловну.

Юра был единственным сыном Петровых. Это был очень веселый и общительный мальчик. Худой и подвижный, он был заводилой многих озорных проделок одноклассников, но никогда не скатывался до хулиганства. Учился он легко, с друзьями был открыт, простодушен. Теперь Юры нет в живых. Будучи уже подполковником, он трагически погиб в 1948 году.

Много лет пролетело с той школьной поры, в больших исторических событиях довелось нам участвовать; Иван Ефимович Петров стал генералом армии, видным советским полководцем. Он командовал фронтами, удостоен звания Героя Советского Союза, многих высоких правительственных наград.

Бывали в его военной службе высокие взлеты и неожиданные падения. Какая-то роковая несправедливость шла по пятам за этим хорошим человеком долгие годы. Непонятных загадок в жизни Петрова было немало. Вот и на них надо поискать ответы.

На книжных полках — воспоминания замечательных советских полководцев: Г.К. Жукова, А.М. Василевского, К.К. Рокоссовского, И.Х. Баграмяна и многих других. Иван Ефимович был их соратником, все они отзываются о нем очень тепло.

Москва, Ленинград, Севастополь, Одесса, Новороссийск, Керчь, Киев, Минск и Брестская крепость входят в замечательную семью городов-героев. Они — наша гордость и слава.

Хочу обратить внимание на то, что при защите Одессы, Севастополя, освобождении Керчи и Новороссийска, то есть четырех из десяти городов-героев, одним из руководителей боевых действий наших войск был генерал И.Е. Петров. Блестящая аттестация для полководца! Вот и об этом его искусстве я в меру моих сил и понимания попытаюсь написать. Не для того, чтобы похвастаться, а желая получить доверие читателей, скажу: в делах военных я кое-что смыслю — прошел всю войну, окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе и Высшие академические курсы Генерального штаба, много лет работал в Генштабе, командовал частями Советской Армии. Конечно, я не переоцениваю своих возможностей и не беру на себя смелость единолично судить о достоинствах и недостатках И.Е. Петрова как военачальника и об операциях, проведенных им в годы войны. Для таких ответственных суждений я использую документы, книги и рассказы крупных военных деятелей, современников Петрова, его начальников или равных по служебному положению и уровню оперативно-стратегической подготовки и мышления.

Иван Ефимович не успел написать мемуары. Он умер в 1958 году после длительной и тяжелой болезни. В последние годы жизни он писал воспоминания, но рукописей его мне не удалось обнаружить. Жена его, Зоя Павловна, тоже умерла, не оставив никаких архивов.

Идут годы. Имя Ивана Ефимовича иногда появляется при упоминании советских военачальников и полководцев, по каким-либо торжественным случаям. А иногда и не попадает в такие «обоймы». А что будет дальше? Мы-то, кто знал при жизни, помним его. А будут ли вспоминать те, кто придет после нас? И очень важно — как вспоминать?

Эта книга не биография Петрова и не мои мемуары, это — дань уважения человеку, которого я любил и который всю жизнь был мне примером, не зная об этом. Мне хочется пройти вместе с Петровым через многие этапы Великой Отечественной войны и ответить для самого себя, для его друзей, а может быть, и для истории на вопросы, возникавшие вокруг тех сложностей, недоговоренностей и, наоборот, наговоров, которые так отягчали жизнь Ивана Ефимовича Петрова.

Я собирал материалы для этой книги больше десяти лет, вспомнил, еще раз обдумал все свои встречи и беседы с Иваном Ефимовичем, прочитал не один десяток книг, в которых упоминается его имя, разыскал многих его друзей — боевых соратников в годы войны и сослуживцев в мирное время, записал их рассказы. Я стремился как можно чаще давать слово в книге этим очевидцам и собеседникам.

И еще мне хотелось все рассказанное подкрепить документами.

В общем, это мозаика, сложенная мной из уже известных фактов, неизвестных эпизодов, документов и того, что называется личными наблюдениями и впечатлениями.

В книге будет много цитат, но я пользуюсь ими не как принято в научных трудах, для меня цитаты — такое же изобразительное средство, как в мозаике цветные плиточки.

Мозаика эта — я надеюсь — поможет воссоздать личность Петрова, а также наметить хотя бы контуры времени, эпохи, тех важнейших событий, которые из прапорщика царской армии сформировали (а порой мешали формированию) советского полководца, видного военного деятеля, горячего патриота, беззаветно служившего Родине.

Перед вами жизнь человека, свершившего много славных дел, но допускавшего и ошибки, попадавшего в поле зрения и власти людей благородных — и подлых, страдавшего от общенародных бед — и тех, что послала ему судьба персонально, пережившего радость наших общих побед — и одержанных им лично. Он любил жизнь и людей, и его любили тоже. Но кроме обычной любви, которую дарит жизнь каждому из нас, его еще любили многие тысячи солдат и офицеров, сыны всех республик нашей страны, и особенно среднеазиатских, где личность Петрова по сей день легендарна.

Ничто человеческое ему не было чуждо, но обладал он еще и такими качествами, которые отпущены немногим.

А я, как говорит латинское изречение, fed, quod potui, faciant meliora potentes — сделал, что мог, и пусть, кто может, сделает лучше.

В. Карпов.