Полночь

Бывший туберкулезный диспансер за последние пару лет изменился — не до неузнаваемости, конечно, но весьма и очень. Обшарпанные стены коридоров, которые с распада Союза ни разу не перекрашивали, теперь закрыты новенькими панелями из чего-то явно негорючего, облезлые деревянные перила отремонтированы, вместо скрипучего деревянного пола под ногами плитка. Слава богу, не скользкая. Первый этаж — отдельные кабинеты для сдачи крови. Что выше — не знаю. Слухи ходят разные, один другого интереснее.

Мне не до слухов, мне и без них веселья в жизни хватает.

Очередей в коридоре нет, но народ периодически в коридоре мелькает. Кто заходит, кто выходит… У входа — ящик с чистыми бахилами и рядом еще один, для бахил использованных. Надо же, я думала, покупать придется. Сажусь, надеваю ярко-оранжевые бахилы, снимаю плащ и вешаю его на полупустую вешалку. Гардеробщиц нет, потому что никто в здравом уме не рискнет надеть чужое. Кто не в здравом, тоже — рисковать стало некому.

Вот и мой кабинет номер 11. Захожу, здороваюсь.

Со мной профессионально-вежливо здороваются в ответ.

Медсестра делает отметку в карточке, кивает мне на кресло у окна. О, я думала, обычным стулом обойдемся.

К лацкану светло-зеленой униформы прикреплен серебряный значок — предмет лютой зависти большинства горожан. Иммунитет, пожизненный, без права передачи. Если повезет, то я получу латунный. Ограниченный, сроком на год.

Но это будет только через десять таких посещений.

— Вены у вас, конечно... — медсестра перетянула мою руку резиновым жгутом и быстро осмотрела предплечье. — А, ну вот, готово!

Я закрыла глаза — не могу смотреть на кровь. Хотя давно бы уже пора привыкнуть, но вот не получается.

— Нашатырь?

— Нет, спасибо. Я скажу, если понадобится.

— Ну, смотрите, а то вчера одна дамочка отключилась, хорошо, что не упала.

— Хорошо, — согласилась я, — падать больно.

Жгут с руки убрали, отчего я с облегчением вздохнула. Сейчас, уже недолго осталось.

Жду. Перед глазами появляются светящиеся точки. Скорее бы…

Медсестра ловко вынимает иглу и мгновенно заклеивает крошечную ранку. Я торопливо прижимаю кусочек салфетки, чтобы потом не ходить пару недель с синяком на половину руки.

— Талончик не забудьте забрать, как будете уходить. И жетон обязательно! Кабинет сто двадцать девять, у самого выхода!

— Да, конечно.

Да уж не забуду, ради них и пришла. Талончик на усиленное питание вещь нужная, а вот жетон донора — по нынешним временам просто жизненная необходимость. По крайней мере, от облав защитит. Надеюсь.

— Вот и все. Спасибо за сотрудничество, приходите к нам еще!

— Пожалуйста, — говорить было уже тяжеловато, а пол под ногами начал покачиваться.

Дойти бы еще до того кабинета 129…

Дошла.

Талончик в сумку.

Жетон — никелевый, не латунный — на шею, на цепочку.

Горячий, очень сладкий чай в термосе. Выпить, а то упаду.

"Центр Жизни приветствует добровольных доноров!" — рекламный баннер у входа.

На баннере — счастливые белозубые люди улыбаются и машут. Наверное, машут таким же счастливым белозубым вампирам, вот только их никто на баннерах не рисует.

Не иначе, боятся.

И правильно делают.

Гастроном у дороги, который прикреплен к Центру, порадовал немноголюдностью. Протягиваю талончик кассиру, та привычным движением выставляет на прилавок набор — пару литровых упаковок гранатового сока, пару кусков печени в вакуумной упаковке, пару кусков говядины, пару больших плиток шоколада, бутылку красного вина и пакет яблок — роскошных, больших, краснобоких. Я такие пару раз всего пробовала, стоят они не по моим доходам.

— Карточку, пожалуйста, — заученно-вежливо улыбается кассир.

— Пожалуйста, — так же вежливо отвечаю я. Мы сейчас все взаимно вежливы, потому что невежливость — это минус в категорию. Три минуса — и вылет в категорию С. С — сомнительная польза для общества. Хуже только Д. Д — добыча. Смертный приговор. Хорошо тем, у кого категория А — активная польза обществу. Это если ты работаешь на новых хозяев. У всех прочих, таких как я, категория В. Категория Выжить, как прозвали ее в народе.

Карточка подносится к сканеру. В (-) (0) (+) — высвечивается на экране. Облегченно вздыхаю — всё. В Системе мои данные уже изменились, облав могу не бояться.

Забираю пакет, прячу карточку, вежливо прощаюсь и выхожу за дверь.

Первый минус в моей категории — за отсутствие детей. Новым хозяевам нужен прирост населения. Кормовой базы, если уж точно. Родишь троих детей — освобождаешься от вылета из категории (если не нарушишь закон). Мне обзаводиться детьми уже поздно.

Ноль во второй — профессиональная ценность. Это неплохо, плюс у нас могут получить... да мало кто может, если честно. Медики могут. Коммунальщики. Те, без кого производство остановится. И всё, пожалуй.

Третий плюс — добровольное донорство. Вот его я и получила. Не пошла бы добровольно — увели бы принудительно и без возврата.

А жить я хочу. Несмотря ни на что.

Даже в таком "дивном новом мире".

"Паче всех на Земле человек окаянен есмь..."