Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

1892

1122. Н. Н. ОБОЛОНСКОМУ 1 марта 1892 г. Москва. Посылаю Вам письмо Гнедича, полученное мною от Свободина. Перехватил я его с единственною целью - заманить Вас к себе и устроить свидание у меня. Ведь я давно Вас не видел, сэр! Напишите, когда Вы у меня будете? Свободин будет у меня завтра между 5 и 7 вечера. Жду! Поклон Софье Виталиевне и Необыкновенному Уму. Кланяюсь Вам низко, по-китайски, ухватившись обеими руками за живот. Ваш А. Чехов.

1123. А. С. СУВОРИНУ 1 марта 1892 г. Москва. 1 марта. Сейчас послал Вам телеграмму, а вот подробности. Для простых писем и гостей адрес мой таков: Ст. Лопасня Москов(ско)-(Курск)ой дор(оги), село Мелихово. Ямщики на станции всегда есть. Расстояние - меньше 9 верст. Для телеграмм: Лопасня, Чехову. Приславший телеграмму освобождается от расходов на ямщика, так как ему высылаются на вокзал лошади. Для заказных и страховых писем и для посылок: г. Серпухов, село Мелихово. Так как у меня в кабинете реставрируют пол, так как ломают в кухне печь и идет оклейка комнат обоями, то я поеду в Мелихово в среду или в четверг. К тому же еще старший нотариус не утвердил купчей, надо сидеть в Москве и ждать. Тапканово и Кашира близко от Мелихова. Если Вы купите Тапканово, то к Вам можно будет ездить на беговых дрожках, а теперь, я думаю, можно из Мелихова проехать на ямщике. Впрочем, это решит Миша.

{05008}

Вчера я, укладывая свои бумаги, прочитал вновь Ваши третьегодняшние критические фельетоны. В одном из них Вы уверяете, что у Мережковского нет ума. Кстати сказать, супруги Мережковские на сих днях уезжают в Ниццу. M-me Гиппиус, вероятно, прыгает от радости. Но боже, какая скука ехать в Ниццу затем, чтобы у одра Алексея Николаевича непрерывно говорить о литературе! Положение хуже онегинского. Восторженный и чистый душою Мережковский хорошо бы сделал, если бы свой quasi-гётевский режим, супругу и "истину" променял на бутылку доброго вина, охотничье ружье и хорошенькую женщину. Сердце билось бы лучше. Мне ужасно хочется работать, а между тем вот уж прошел месяц, как я провожу дни свои в праздности. Вид голых стен, рогож и озабоченных лиц отнимает всякую охоту заниматься чем-нибудь. Ермолова против того, чтобы Вы имели свой театр. Она боится, что, построив свой театр, Вы разлюбите театр. Свободин получил от Всеволожского письмо, где ясно высказывается подозрение, что Св(ободин) уходит к Вам в актеры. Барышне Иловайской я послал каталог пьес. Любители, игравшие в Москве "Плоды просвещения", поощряемые мною, собирались ехать постом в Воронеж, чтобы сыграть там "Плоды" в пользу Дамского комитета (разрешение от Куровского мною, как Вам известно, уже получено), но служебные обязанности затормозили дело; хотят ехать на Пасху, когда будут свободны. Говорят, что эти любители играли "Плоды" гораздо лучше, чем играют теперь в Малом театре. Ленский толстеет. Южин болен жабой. Да хранит Вас бог со своими ангелами. Анне Ивановне и детям сердечный привет и поклон. Едет ли Алексей Алексеевич на кумыс? Ваш А. Чехов.

{05009}

1124. А. И. УРУСОВУ 1 марта 1892 г. Москва. 1 март. Дорогой Александр Иванович, вчера я собирался к Вам, но в 8 часов вечера обстоятельства неожиданно погнали меня совсем в другую сторону: приехала одна особа и приказала мне следовать за ней. Я должен был повиноваться. Если бы это была полиция, то я оказал бы ей вооруженное сопротивление и все-таки попал бы к Вам, но это была не полиция, а та власть, перед которою дрожат даже боги. За подарок сердечно благодарю. Вашу грациозную статейку буду беречь всю жизнь и внесу ее в свой формулярный список, где под рубрикой "незаслуженные награды" она будет занимать самое видное место. Впрочем, кажется, я витиевато выражаюсь. Но это ничего. От Елены Михайловны Шавровой (Б. Афанасьевский пер., д. Лачиновой) получен ответ: она очень рада. Играть ей очень хочется, а актриса она, повторяю, очень недурная. Первое впечатление она дает какое-то сюсюкающее - не смущайтесь этим. У нее есть огонек и задор. Хорошо поет цыганские песни и не дура выпить. Умеет одеться, но причесывается глупо. В среду в "Н(овом) в(ремени)" был напечатан ее рассказ "Маленькая барышня". Я уеду в свое именье в четверг или в пятницу. Жду утверждения старшего нотариуса. Еще раз благодарю. Ваш А. Чехов. На конверте: Здесь, Арбат, Никольский пер., собств. дом Князю Александру Ивановичу Урусову.

1125. А. С. СУВОРИНУ 2 марта 1892 г. Москва. 2 март. Вчера неожиданно получил от незнакомого мне, известного Ровинского 4 тома русских гравированных портретов, с лестною надписью. Подношение весьма

{05010}

ценное и трогательное. Других новостей нет. По случаю двух подряд праздников купчая до сих пор еще не утверждена, и я сижу в Москве на развалинах своего прежнего величия, ничего не делаю и скучаю да покашливаю по-стариковски. К Вам просьба. Свободин, который еще не выехал из Москвы, просил Вас убедительно, если можно, выписать ему при случае два сочинения: Перфаль. Брошюры о театре. Мюнхен. Карл Шенфельд. О работе актера. Франкфурт. После он сочтется с Вами, а Вы, выписав, пошлите ему с Андреем в его петерб(ургскую) квартиру. Просит извинения за беспокойство. Обращается он именно к Вам, потому что наслышан, что Вы ежедневно выписываете разные иностранные книги. Я купил целый воз лекарств. Хочу купить микроскоп и займусь медицинской микроскопией. Вообще займусь медициной самым основательным образом. Мнение извозчиков о погоде: снег стает только через неделю после Благовещенья и Пасха будет холодная, с морозом. Стало быть, не скоро еще лошади разговеются травкой. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

1126. Л. А. АВИЛОВОЙ 3 марта 1892 г. Москва. 3 март. За что Вы рассердились на меня, уважаемая Лидия Алексеевна? Это меня беспокоит. Я боюсь, что моя критика была и резка, и неясна, и поверхностна. Рассказ Ваш, повторяю, очень хорош, и, кажется, я ни одним словом не заикнулся о "коренных" поправках. Нужно только студента заменить каким-нибудь другим чином, потому что, во-первых, не следует поддерживать в публике заблуждение, будто идеи составляют привилегию одних только студентов и бедствующих репетиторов, и, во-вторых, теперешний читатель не верит студенту, потому что видит в нем не героя, а мальчика, которому нужно учиться. Офицера не нужно, бог с Вами - уступаю, оставьте Дуню, но утрите ей слезы и велите ей

{05011}

попудриться. Пусть это будет самостоятельная, живая и взрослая женщина, которой поверил бы читатель. Нынче, сударыня, плаксам не верят. Женщины плаксы к тому же деспотки. Впрочем, это сюжет длинный. Гольцеву я хотел отдать рукопись с единственною целью-увидеть Ваш рассказ в "Русск(ой) мысли". Кстати, вот Вам перечень толстых журналов, куда я каждую минуту могу и готов адресоваться с Вашими произведениями: "Сев(ерный) вестник", "Русская мысль", "Русское обозрение", "Труд" и, вероятно, еще "Неделя". Вы грозите, что редакторы никогда не увидят Вас. Это напрасно. Назвавшись груздем, полезай в кузов. Уж коли хотите заниматься, всерьез литературой, то идите напролом, ничесоже сумняся и не падая духом перед неудачами. Простите за сентенции. В среду или в четверг я уезжаю из Москвы. Мой адрес (для простой корреспонденции): ст. Лопасня, Москов.-Курск. Я купил себе имение. Через 1-2 года оно будет продаваться с аукциона, так как я купил его с переводом банковского долга. Это я сделал глупость. Если Вы перестанете на меня сердиться и пожелаете прислать мне рукопись, то посылайте ее в виде простого письма на Лопасню или же заказною бандеролью в Серпухов. Желаю Вам всего хорошего и полного успеха. Пожалуйста, поклонитесь Надежде Алексеевне. Когда буду в Петербурге, то непременно побываю у нее. А какие славные лебеди у Сергея Николаевича! На выставке видел. Искренно уважающий и преданный А. Чехов.

1127. А. С. СУВОРИНУ 3 марта 1892 г. Москва. 3 февр. Вчера Ленский прислал мне билет в ученический спектакль. Его ученики играли в Малом театре "Пучину". Пьеса удивительная. Последний акт - это нечто такое, чего бы я и за миллион не написал. Этот акт целая пьеса, и когда я буду иметь свой театр, то буду ставить только этот один акт. Два ученика играли

{05012}

очень хорошо. Когда я похвалил одного из них, то Ленский поморщился- очевидно, сей ученик не пользуется фавором. Я каждый день делаю открытия. Что за ужас иметь дело со лгунами! Продавец художник лжет и лжет, лжет без надобности, глупо - в результате ежедневные разочарования. Каждую минуту ожидаешь новых обманов, отсюда раздражение. Привыкли писать и говорить, что только купцы обмеривают да обвешивают, а поглядели бы на дворян! Глядеть гнусно. Это не люди, а обыкновенные кулаки, даже хуже кулаков, ибо мужик-кулак берет и работает, а мой художник берет и только жрет да бранится с прислугой. Можете себе представить, с самого лета лошади не видали ни одного зерна овса, ни клочка сена, а жуют одну только солому, хотя работают за десятерых. Корова не дает молока, потому что голодна. Жена и любовница живут под одной крышей. Дети грязны и оборваны. Вонь от кошек. Клопы и громадные тараканы. Художник делает вид, что предан мне всей душой, и в то же время учит мужиков обманывать меня. Так как трудно на глаз понять, где моя земля и где мой лес, то мужики научены были показывать мне крупный лес, принадлежащий церкви. Но мужики не послушались. Вообще, чепуха и пошлость. Гадко, что вся эта голодная и грязная сволочь думает, что и я так же дрожу над копейкой, как она, и что я тоже не прочь надуть. Мужики забиты, запуганы и раздражены. Посылаю Вам цидулку об имениях. На месте наведу справки. В Вашем магазине говорят, что "Каштанка" идет хорошо. Если это справедливо, то желательно, чтобы не запоздало второе издание. Вам хочется построить театр, а мне ужасно хочется поехать в Венецию и написать... пьесу. Как я рад, что в Москве у меня не будет квартиры! Это такое удобство, какого я отродясь не имел. Как здоровье Алексея Алексеевича? Не понимаю, для чего ему душ понадобился? Всех благ! Ваш А. Чехов.

{05013}

1128. Е. М. ШАВРОВОЙ 3 марта 1892 г. Москва. 3 март. Ваш много и долго путешествовавший рассказ "В цирке" я отправил вчера в "Иллюстрированную газету", издающуюся в Москве. Гонорар там маленький - 5 коп. строчка. Но и того Вы не получите, ибо я имел дерзость распорядиться, чтобы гонорар был послан в Нижегородскую губ(ернию) к голодающим. Вы получите расписку. Такое распоряжение я сделал не без основания, довольно уважительного: Вы за гонораром сами не поехали бы, а "Газета" Вам бы его не прислала, так бы и пошел рассказ задаром. В среду или в четверг я уезжаю из Москвы. Мой адрес для простых писем: ст. Лопасня Москов.-Курск. дор. А для заказных: г. Серпухов, село Мелихово. В Серпухов буду посылать только раз в неделю, а потому простые письма предпочитаются. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. На конверте: Здесь, Б. Афанасьевский пер., д. Лачиновой Елене Михайловне Шавровой.

1129. Е. П. ЕГОРОВУ 4 марта 1892 г. Москва. 4 март. Добрейший Евграф Петрович, пишите мне теперь по такому адресу: Ст. Лопасня, Моск.-Курск. дор., А. П. Чехову. В девяти верстах от Лопасни и 20-25 верст(ах) от Серпухова я купил себе имение. 213 десятин. 5 тыс. наличными и 8 банк(овского) долгу. Не пишу Вам подробно, потому что спешу. Сижу в ресторане. Из дому напишу очень подробно. Поклон Вашим. Ваш А. Чехов. Простые письма желательнее заказных.

{05014}

1130. А. А. КИСЕЛЕВУ 4 марта 1892 г. Москва. 4 марта. Многоуважаемый Александр Александрович! Податель сего Николай Павлович Сорохтин, художник, уполномочен передать Вам мои извинения. Для игры в пикет назначен был мною вечер 2-го марта, но в этот вечер мне нужно было присутствовать на ученическом спектакле Ленского. Подробности сообщат Вам Вагнеры, которые были у нас в оный вечер. Н. П. Сорохтин имеет также попросить у Вас указаний и советов относительно своей поездки на Кавказ. От души желаю Вам и всем Вашим благополучия и хорошей, счастливой поездки. Бенгальскому огню поклон особый. Если в марте буду в Москве, то непременно прибегу к Вам. Искренно преданный и уважающий А. Чехов.

1131. И. П. ЧЕХОВУ 5 марта 1892 г. Мелихово. 5 марта. Мелихово. Вот тебе указ от господ помещиков. Привези рубанок, лошадиную скребку и щетку для чистки лошадей, полпуда говядины (кострец), 20 ф. ржаного хлеба, 5 франц(узских) хлебов, одну из картин, медный крантик. Впечатление хорошее и настроение, какого давно уже не было. Сегодня весь день бросали снег в пруд. В комнатах тепло, но угарно. Мой кабинет принял благообразный вид. В субботу к почтовому высылаем лошадь для багажа, сам же ты найми. Впрочем, подумаем и пришлем тебе пару лошадей. Завтра принимаюсь за работу. Будь здоров. Александре Алексеевне наш привет и приглашение приехать к нам. Твой А. Чехов.

{05016}

Наши кланяются. Привези пробок обыкновенных бутылочных и аптекарских, этакого диаметра и этакого Немного.

1132. В. А. ТИХОНОВУ 6 марта 1892 г. Мелихово. 6 март. Станция Лопасня Московско-Курск. дороги. Это мой новый адрес, сударь. Намотайте его себе на ус. Пишу Вам на бланке, потому что должен быть кратким. Подробности потом, а теперь некогда. Будьте здоровы. Пишите. Ваш А. Чехов. На обороте: Петербург, Владимиру Алексеевичу Тихонову. Екатерининская, 4, в редакции журнала "Север".

1133. А. С. СУВОРИНУ 6-7 марта 1892 г. Мелихово. 6 март. Мелихово. Я уже в ссылке. Сижу в своем кабинете с тремя большими окнами и благодушествую. Раз пять в день выхожу в сад и кидаю снег в пруд. С крыш каплет, пахнет весной, по ночам же бывает мороз в 12-13 градусов. Настроение пока хорошее. Ужасно много хлопот. Чистим, моем, красим, обновляем кое-где полы, переносим кухню из дому в людскую, ставим скворешни, возимся с парниками и проч. Если бы я не был занят своим делом, то весь день проводил бы на дворе. С формальностями по покупке уже покончено. Купчая утверждена. Прочтите рассказ Ежова "Без адреса" в "Сев(ерном) вестнике". Парень заметно выписывается. Из него выйдет толк, на четыре с минусом.

{05017}

Как столовые в Коршеве? Что пишет Ваша сестра? Я с удовольствием вспоминаю о нашей поездке. В ней было много хорошего. Даже Бобровский клуб по воспоминаниям хорош. Когда Вы приедете ко мне, Вам будет покойно. Комната, где Вы будете спать, отделяется от жилых помещений целой гостиною, и до слуха Вашего чуткого не долетит ни единый звук. Но, предупреждаю, ватерклозета нет; есть нужник, немножко лучше коршевского. Холодно в нем, но не очень. Сад хороший и двор наивный. Есть парк. Симпатичные собаки: Шарик и Арапка. В четырех верстах от меня монастырь - Давыдова пустынь, куда мы с Вами поедем. В моем кабинете до такой степени светло, что глазам больно. Дом теплый. Будьте счастливы, голубчик, дай бог Вам здоровья. Ваш А. Чехов. В апреле займусь перекройкой зудермановской пьесы. Думаю, что пяти дней хватит. Встаю по-прошлогоднему очень рано и тотчас же сажусь работать. 7 марта. С газетами получил Ваше письмо. О рюминском именье наведу справки. Напрасно Вы говорили Кундасовой о намерениях моей швестер - теперь мне будет головомойка за неумение держать тайны женские в секрете. Театр, о котором Вам говорил простодушный и доверчивый Шпажинский,- или пустая фантазия, или же предприятие, которое не заслуживает никакого доверия по причине г-на Федотова. Я говорил с Федотовым; он говорил весьма убедительно и пророчил миллионы, мне же было за человека страшно! Ох, надует Федотов! Знаете что? Нет, Вы не знаете! Ваше письмо в газете о земских нач(альниках), "Гражданине" и дворянской брошюрке замечательно хорошо. Я и Миша читали с восторгом. Финал удивительный. Ах, сколько у нас хлопот! А одиночества хоть отбавляй. Просторно, вольготно. Мысли Ваши насчет женщин весьма правильны. Больше всего несимпатичны женщины своею несправедливостью и тем, что справедливость, кажется, органически им не свойственна. Человечество инстинктивно

{05018}

не подпускало их к общественной деятельности; оно, бог даст, дойдет до этого и умом. В крестьянской семье мужик и умен, и рассудителен, и справедлив, и богобоязлив, а баба - упаси боже! Сход зовется "миром". Так и говорят: "Миром решили". А в Малороссии земские начальники обращаются к сходу так: "Громада!" Частные же люди, помещики и попы, а также мужики обращаются так: "Братцы!" или "Православные!" Ребятами же мужиков величают одни только ёрники. Вообще не мешает поучить, чтобы почтенные гг. дворяне и чиновники умели в обращении отличать крестьян от арестантов, которых смотрители зовут ребятами. Ваш А. Чехов.

1134. А. С. КИСЕЛЕВУ 7 марта 1892 г. Мелихово. 7 март. Станция Лопасня, Моск.-Курск. Это наш новый адрес. А вот Вам подробности. Не было хлопот, так купила баба порося! Купили и мы порося - большое, громоздкое имение, владельцу которого в Германии непременно дали бы титул герцога. 213 десятин на двух участках. Чересполосица. Больше ста десятин лесу, который через 20 лет будет походить на лес, теперь же изображает собою кустарник. Называют его оглобельным, по-моему же, к нему более подходит название розговой, так как из него пока можно изготовлять только розги. Это к сведению гг. педагогов и земских начальников. Фруктовый сад. Парк. Большие деревья, длинные липовые аллеи. Сараи и амбары недавно построены, имеют довольно приличный вид. Курятник сделан по последним выводам науки. Колодезь с железным насосом. Вся усадьба загорожена от мира деревянною оградою на манер палисадника. Двор, сад, парк и гумно также отделены друг от друга оградами. Дом и хорош, и плох. Он просторнее московской квартиры, светел, тепел, крыт железом, стоит на хорошем месте, имеет террасу в сад, итальянские окна и проч., но плох он тем, что недостаточно высок, недостаточно молод, имеет снаружи весьма глупый и наивный вид, а внутри преизбыточествует

{05019}

клопами и тараканами, которых можно вывести только одним способом - пожаром; все же остальное не берет их. Есть парники. В саду, в 15 шагах от дома, пруд (15 саж(ен) длины и 5 ширины) с карасями и линями, так что рыбу можно ловить из окна. За двором другой пруд, которого я еще не видел. В другом участке есть речка, вероятно, скверная. В трех верстах река широкая, рыбная. Посеяно 14 десятин ржи. Будем сеять овес и клевер. Клевер уже купили по 10 р. за пуд, а на овес денег нет. Имение куплено за 13 тысяч. Купчая стоила около 750 р. Итого 14 тыс. Уплачено продавцу художнику наличными 4 тыс. и закладною в 5 тыс. по 5% на десять лет. Остальные 4 тысячи художник получит из земельного банка, весною, когда я заложу именье в оном банке. Видите, как выгодно! Через 2-3 года у меня будет 5 тыс., и я погашу закладную, и останусь при одном только 4-х тысячном банковском долге, но извольте-ка прожить эти 2-3 года, шут возьми! Дело не в процентах - их немного, меньше 500 в год,- а в том, что всё время обязан думать о сроках и о всякой гадости, присущей долговым обязательствам. К тому же, Ваше высокоблагородие, пока я жив и зарабатываю 4-5 тысяч в год, долги будут казаться игрушкой и даже удобством, ибо платить 470 проценту гораздо легче, чем тысячу в Москве за квартиру,- это всё так, ну, а вдруг я уйду от вас грешных в иной мир, т. е. поколею? Тогда герцогство с долгами явится для моих маститых родителей и Ма-Па такою обузою, что они завопиют к небу. Я весь издержался в дороге. Забрали у меня все деньги. Ах, если бы Вы могли к нам приехать! Это было бы изумительно хорошо! Во-первых, очень приятно и интересно видеть Вас, а во-вторых, Вы своими советами спасли бы нас от тысячи глупостей. Мы ведь ни черта не смыслим. Я, как Расплюев, в сельском хозяйстве знаю только, что земля черная,- и больше ничего. Пишите. Как лучше сеять клевер: по ржи или по яровому? Марии Владимировне и Елизавете Александровне привет и пожелание всего хорошего. Идиотика видел в

{05020}

Москве перед отъездом и слышал от него, что Василиса Пантелевна в Москве, потому поклона им в Бабкино не посылаю. Ваш А. Чехов. Днем 2 градуса тепла, а ночью 13 гр. мороза.

1135. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ) 9 марта 1892 г. Мелихово. 9 март. Милый мой Жан, желание Ваше будет исполнено: я пошлю в "Неделю" рассказ. И сделаю это тем более охотно, что сей журнал мне симпатичен. Передайте штурману, что я займу каюту в его судне не позже апреля. Да, таких людей, как Рачинский, очень мало на белом свете. Я, голубчик, понимаю Ваш восторг. После духоты, какую чувствуешь в среде Бурениных и Аверкиевых - а ими полон мир,- Рачинский, идейный, гуманный и чистый, представляется весенним зефиром. Я готов за Рачинского живот свой положить, но, милый друг... разрешите мне это "но" и не сердитесь - я не отдал бы в его школу своих детей. Почему? Я получил в детстве религиозное образование и такое же воспитание - с церковным пением, с чтением апостола и кафизм в церкви, с исправным посещением утрени, с обязанностью помогать в алтаре и звонить на колокольне. И что же? Когда я теперь вспоминаю о своем детстве, то оно представляется мне довольно мрачным; религии у меня теперь нет. Знаете, когда, бывало, я и два моих брата среди церкви пели трио "Да исправится" или же "Архангельский глас", на нас все смотрели с умилением и завидовали моим родителям, мы же в это время чувствовали себя маленькими каторжниками. Да, милый. Рачинского я понимаю, но детей, которые учатся у него, я не знаю. Их души для меня потемки. Если в их душах радость, то они счастливее меня и братьев, у которых детство было страданием. Хорошо быть лордом. Просторно, тепло, никто не обрывает у двери звонка, но легко оборваться и из лордов угодить в консьержи или портье. Имение, сударь, стоит 13 тысяч, а я уплатил только треть. Остальное

{05021}

составляет долг, который долго, долго будет держать меня на цепочке. Вот мой адрес: Ст. Лопасня Моск.-Курск. дороги, село Мелихово. Это для простых писем и телеграмм. Приезжайте ко мне, Жан, вместе с Сувориным. Сговоритесь с ним. Какой у меня сад! Какой наивный двор! Какие гуси! Пишите почаще. Поклон и привет Вашей радушной жене. Будьте, голубчик, здоровы и веселы. Ваш А. Чехов. Пришлите мне оттиск Вашей последней повести.

1136. А. С. СУВОРИНУ 11 марта 1892 г. Мелихово. Среда. Труд рабочего обесценен почти до нуля, и потому мне очень хорошо. Я начинаю понимать прелести капитализма. Сломать печь в людской и сделать там кухонную печь со всеми подробностями, потом сломать в доме кухню и поставить вместо нее голландку - это стоит все 20 рублей. Цена двум лопатам - 25 коп. Набить ледник - 30 к. в день поденщику. Молодой работник, грамотный, трезвый и не курящий, который обязан и пахать, и сапоги чистить, и парники смотреть, стоит 5 р. в месяц. Полы, перегородки, оклейка стен - всё это дешевле грибов. И мне вольготно. Но если бы я платил за труд хотя четверть того, что получаю за свой досуг, то мне в один месяц пришлось бы вылететь в трубу, так как число печников, плотников, столяров и проч. угрожает никогда не кончиться на манер периодической дроби. Просторная жизнь, не замкнутая в четыре стены, требует и просторного кармана. Я Вам уже надоел, но скажу еще одно: семена клевера стоят 100 р., а овса потребно на семена больше, чем на сто. Вот тут и вертись! Пророчат мне урожаи и богатство, но на кой мне это? Лучше в настоящем пятак, чем в будущем рубль. Приходится сидеть и работать. На все пустяки нужно заработать по крайней мере рублей пятьсот. Половину уже заработал. А снег тает, тепло, птицы поют, небо ясное, весеннее.

{05022}

Читаю пропасть. Прочел "Легендарные характеры" Лескова, "Русское обозрение", январь. Божественно и пикантно. Соединение добродетели, благочестия и блуда. Но очень интересно. Прочтите, если не читали. Прочел опять критику Писарева на Пушкина. Ужасно наивно. Человек развенчивает Онегина и Татьяну, а Пушкин остается целехонек. Писарев дедушка и папенька всех нынешних критиков, в том числе и Буренина. Та же мелочность в развенчивании, то же холодное и себялюбивое остроумие и та же грубость и неделикатность по отношению к людям. Оскотиниться можно не от идей Писарева, которых нет, а от его грубого тона. Отношение к Татьяне, в частности к ее милому письму, которое я люблю нежно, кажется мне просто омерзительным. Воняет от критики назойливым, придирчивым прокурором. Впрочем, шут с ним! Когда Вы ко мне приедете? До Благовещения на санях или после - на колесах? Мы почти совсем кончили с уборкой; не готовы только полки для моих книг. Когда выставим рамы, начнем красить всё заново, и тогда дом примет весьма благоприличный вид. Летом сделаем ватерклозет. В саду липовые аллеи, яблоки, вишни, сливы, малина. Вы как-то писали, чтобы я дал Вам сюжет для комедии. Мне до такой степени хочется, чтобы Вы принялись за комедию, что я готов отдать Вам все сюжеты, какие у меня только есть в голове. Приезжайте, потолкуем на свежем воздухе. Будьте пока здоровы и благополучны. Поклон Вашим. Это хорошо, что Алексей Алексеевич уехал в деревню. Ваш А. Чехов.

1137. В РЕДАКЦИЮ "ВСЕМИРНОЙ ИЛЛЮСТРАЦИИ" 12 марта 1892 г. Мелихово. В Редакцию "Всемирной иллюстрации" Имею честь препроводить рассказ "В ссылке" для напечатания его во "Всемирной иллюстрации". Мой адрес для простой корреспонденции: Ст. Лопасня Моск.- Курской дор., Антону Павловичу Чехову. Гонорар же

{05023}

прошу выслать по следующему адресу: Москва, Миусское училище близ Триумфальных ворот, Ивану Павловичу Чехову, для передачи мне. С почтением А. Чехов. 12 марта 1892 г.

1138. И. И. ЯСИНСКОМУ 12 марта 1892 г. Мелихово. 12 марта. Здравствуйте, Иероним Иеронимович! Сегодня я послал во "Всем(ирную) иллюстрацию" рассказ и таким образом, стало быть, сдержал обещание, которое Вы взяли у "Медведя" за обедом. Две Ваши книжки (кроме третьей, полученной мною в Петербурге) уже украшают мою библиотеку; благодарю. Сердечно благодарю и за Ваш щедрый отзыв обо мне в "Труде". Теперь просьба. Если можно, скажите редакции "Всем(ирной) иллюстрации", чтобы мне выслали гонорар вперед. Так как в рассказе немножко больше полулиста, то я имею полное право попросить рублей сто. (За обедом у вас было поставлено так: 20 коп. за строчку.) Я бы не беспокоил Вас и, вообще говоря, авансов не люблю, но если бы Вы знали! Ах, если б Вы знали! Я купил себе имение. То есть не купил, а приобрел, так как заплатил только одну треть стоимости, остальные же две трети пошли в долг и будут погашены, вероятно, чрез посредство благодетельного аукциона. Меня теперь одолевают целые тучи плотников, столяров, печников, лошадей, алчущих овса, а у меня, как говорят хохлы, денег - чёрт ма! Крохи, оставшиеся после покупки, все до единой ушли в ту бездонную прорву, которая называется первым обзаведением. 70 верст от Москвы, 20-25 от Серпухова и 9 - от ст. Лопасни Моск(овско)-Курск(ой) дор(оги). Это близко. Малороссия - тю-тю! Измена! Мой адрес для простой корреспонденции: Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор. Гонорар же пусть вышлют по такому адресу: Москва, Миусское училище близь Триумфальных ворот, Ивану Павловичу Чехову, для передачи мне.

{05024}

Я уже совсем выбрался из Москвы. Живу на лоне природы и ем по шести раз в день. Встаю в 5, ложусь в 10-11. Если бы не каторжная мысль, что для посева мне нужно купить овса больше чем на 100 руб. (клеверу я уже купил на 100), то жилось бы мне сносно. Простите, что я беспокою Вас поручением. Если Вы найдете его неудобным, то пренебрегите им. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов. Как здоровье Бибикова?

1139. Н. М. ЕЖОВУ 15 марта 1892 г. Мелихово. 15 марта. Господа и госпожи из "Сев(ерного) вестника" поступили с Вами очень некрасиво. Черти поганые! Не работайте больше у этих облезлых философов, и я тоже работать не буду. По одному тому, как они обошлись с Вами, с новым сотрудником, можно судить, что журнал их пропадет и никакого толку из него не выйдет. Вашим успехам в петербургском свете очень рад, Если бы Вы спросили моего совета, то я рекомендовал бы остановиться на "Петерб(ургской) газете". За что Вы и Александр Семенович бросили ее? Посердились - и будет. Я ничего не имею и против "Петерб(ургского) листка", но, по-моему, положение беллетриста в "Петерб(ургской) газете" гораздо определенней, уже по одному тому, что беллетристику "Газеты" читают. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

1140. А. С. СУВОРИНУ 17 марта 1892 г. Москва. 17 март. Сегодня Алексея, человека божия. Поздравляю Вас с ангелом. О скандале в Вашем доме узнал из газет. Какая досадная неприятность! Это убыток тягучий, длительный; он будет изводить Вас лет 20, так как публика лет 20 будет помнить об обвале. Это, конечно, сущие пустяки,

{05025}

ибо не единым домом сыт будет человек, но как жаль, что Вы теперь в Петербурге и должны входить во все эти подрядчески-скучные дрязги, которые чужды Вам и не нужны. Ах, голубчик, если бы Вы могли взять отпуск! Жить в деревне неудобно, началась несносная распутица, но в природе происходит нечто изумительное, трогательное, что окупает своею поэзией и новизною все неудобства жизни. Каждый день сюрпризы один лучше другого. Прилетели скворцы, везде журчит вода, на проталинах уже зеленеет трава. День тянется, как вечность. Живешь, как в Австралии, где-то на краю света; настроение покойное, созерцательное и животное в том смысле, что не жалеешь о вчерашнем и не ждешь завтрашнего. Отсюда издали люди кажутся очень хорошими, и это естественно, потому что, уходя в деревню, мы прячемся не от людей, а от своего самолюбия, которое в городе около людей бывает несправедливо и работает не в меру. Глядя на весну, мне ужасно хочется, чтобы на том свете был рай. Одним словом, минутами мне бывает так хорошо, что я суеверно осаживаю себя и вспоминаю о своих кредиторах, которые когда-нибудь выгонят меня из моей благоприобретенной Австралии. И поделом! Художник, продавший мне Мелихово, покупает дачу в Феодосии. Получил письмо от Жана Щеглова, где он, говоря о Рачинском, восторженно восклицает: "Богатыри не мы!" Я ответил ему на это, что Рачинского, как идейного и хорошего человека, я уважаю и люблю, но что детей своих я в школу к нему не отдал бы. Рачинского я понимаю, души же детей, которые учатся у него, мне не понятны, как потемки. Когда в детстве мне давали религиозное воспитание и я читал на клиросе и пел в хоре, все умилялись, глядя на меня, я же чувствовал себя маленьким каторжником, а теперь у меня нет религии. Вообще в так называемом религиозном воспитании не обходится дело без ширмочки, которая не доступна оку постороннего. За ширмочкой истязуют, а по сю сторону ее улыбаются и умиляются. Недаром из семинарий и духовных училищ вышло столько атеистов. Мне кажется, что Рачинский видит у себя только казовую сторону, но понятия не имеет о том, что делается во время спевок и церковнославянских упражнений.

{05026}

Будете писать комедию? Когда? И когда выйдут в свет Ваши рассказы? Всё это мне до крайности любопытно. Если напишете комедию, то обязательно приеду в Петербург на репетиции. Теперь я безбоязненно могу шататься семо и овамо , ибо корни мои, державшие меня на одном месте, уже подрублены. А нет ничего любопытнее, как вертеться около чужой беды, т. е. ходить на репетиции чужой пьесы. Я написал Жану Щеглову, чтобы он приехал ко мне весной вместе с Вами. Когда будете ехать ко мне, спишитесь с ним, буде это Вам угодно. Желаю Вам здравия. Анне Ивановне, Насте и Боре большой поклон. Ваш А. Чехов. 1141. Л. А. АВИЛОВОЙ 19 марта 1892 г. Мелихово. Ст. Лопасня, 19 март. Уважаемая Лидия Алексеевна, рассказ Ваш, если хотите печататься в иллюстр(ированных) журналах, можно послать в "Север" или во "Всемирн(ую) иллюстрацию". В первом редактирует Вл. Тихонов, во второй, кажется, Ясинский. Оба люди доброжелательные и внимательные. Ваш рассказ "В дороге" читал. Если бы я был издателем иллюстр(ированного) журнала, то напечатал бы у себя этот рассказ с большим удовольствием. Только вот Вам мой читательский совет; когда изображаете горемык и бесталанных и хотите разжалобить читателя, то старайтесь быть холоднее - это дает чужому горю как бы фон, на котором оно вырисуется рельефнее. А то у Вас и герои плачут, и Вы вздыхаете. Да, будьте холодны. Впрочем, не слушайте меня, я плохой критик. У меня нет способности ясно формулировать свои критические мысли. Иногда несу такую чепуху, что просто смерть. Если желаете обращаться в иллюстрированные редакции через меня, то я продолжаю быть к Вашим услугам. Только не адресуйте Ваших рукописей на Лопасню, а то они до лета пролежат в Серпухове вместе

{05027}

с другими заказными письмами и бандеролями, которые давно уже ждут меня там. Заказные письма адресуйте так: г. Алексин. Тульск. губ. М. П. Чехову. Брат бывает у меня каждую неделю - письма в Алексине не залежатся. Ваше письмо огорчило меня и поставило в тупик. Вы пишете о каких-то "странных вещах", которые я будто бы говорил у Лейкина, затем - просите во имя уважения к женщине не говорить о Вас "в этом духе" и, наконец, даже - "за одну эту доверчивость легко обдать грязью"... Что сей сон значит? Я и грязь... Мое достоинство не позволяет мне оправдываться; к тому же обвинения Ваши слишком неясны, чтобы в них можно было разглядеть пункты для самозащиты. Насколько могу понять, дело идет о чьей-нибудь сплетне. Так, что ли? Убедительно прошу Вас (если Вы доверяете мне не меньше, чем сплетникам), не верьте всему тому дурному, что говорят о людях у вас в Петербурге. Или же, если нельзя не верить, то уж верьте всему, не в розницу, а оптом: и моей женитьбе на пяти миллионах, и моим романам с женами моих лучших друзей и т. п. Успокойтесь, бога ради. Если я недостаточно убедителен, то поговорите с Ясинским, который после юбилея вместе со мною был у Лейкина. Помню, оба мы, я и он, долго говорили о том, какие хорошие люди Вы и Ваша сестра... Мы оба были в юбилейном подпитии, но если бы я был пьян как сапожник или сошел с ума, то и тогда бы не унизился до "этого духа" и "грязи" (поднялась же у Вас рука начертать это словечко!), будучи удержан привычною порядочностью и привязанностью к матери, сестре и вообще к женщинам. Говорить дурно о Вас да еще при Лейкине! Впрочем, бог с Вами. Защищаться от сплетен - это всё равно, что просить у жида взаймы: бесполезно. Думайте про меня, как хотите. У меня только одна вина. Вот она. Когда-то я получил от Вас письмо, в котором Вы делали мне запрос по поводу идеи какого-то нестоящего моего рассказа. Будучи тогда с Вами мало знаком и забыв, что Ваша фамилия по мужу - Авилова, я забросил Ваше письмо, а марку прикарманил - так я поступаю вообще со всеми запросами, а наипаче же с дамскими. Потом же в Петербурге, когда Вы намекнули мне насчет этого

{05028}

письма, мне вспомнилась Ваша подпись, и я почувствовал себя виноватым. Живу я в деревне. Холодно. Бросаю снег в пруд и с удовольствием помышляю о своем решении - никогда не бывать в Петербурге. Желаю Вам всего хорошего. Искренно преданный и уважающий А. Чехов. На конверте: Москва, Плющиха, собств. дом Е. А. Страховой для передачи Лидии Алексеевне Авиловой.

1142. Л. Я. ГУРЕВИЧ 19 марта 1892 г. Мелихово. Ст. Лопасня, 19 март. Уважаемая Любовь Яковлевна! Газетную и журнальную беллетристику провинциальные газеты перепечатывают обыкновенно, не спрашивая авторского разрешения. По крайней мере, перелистывая в Петербурге эти газеты, я находил в них почти все свои рассказы. Не разрешать провинциальным издателям печатать значит входить с ними в длинную, скучную и бесполезную переписку, так как провинция не имеет никакого понятия о литературной собственности и авторском праве, и перепечатку чужих повестей и постановку на сцене чужих пьес искренно не считает правонарушением. Издательница "Орловского вестника" прислала мне в январе или в феврале письмо, в котором просила меня разрешить ей перепечатать "Жену". Чтобы не входить в дальнейшую переписку, составляющую и с практической, и с юридической точек зрения одну только пустую формальность, я ответил ей, что она и в настоящем, и в будущем, до самого страшного суда может перепечатывать все мои произведения, не утруждая себя перепиской со мной. Вместе с тем я сделал оговорку, что она может перепечатывать только в том случае, если для этого достаточно одного только моего разрешения. Ответа своего буквально не помню, но смысл его передаю Вам верно.

{05029}

Сделал я оговорку в надежде, что издательница "Орл(овского) вестника" - человек деликатный, знакомый с литературными приличиями и что она обратится к Вам, теперь же вижу, что я поступил опрометчиво и неосторожно. Неужели она печатает "с согласия автора"? Ах как это пахнет кулачеством! Во всем этом я еще не успел разобраться и еще не уяснил себе, насколько я виноват в огорчении, причиненном Вам перепечаткою "Жены". Думаю, что вышеписанная оговорка снимает с меня если не всю, то хотя половину моей вины. В другой раз буду осмотрительней. Если летом - в июле или в августе - будет у меня что-нибудь начато или задумано, то в октябре или ноябре пришлю Вам рассказ, если, разумеется, он будет годен. Желаю Вам всего хорошего. Михаила Ниловича сердечно благодарю за поклон и в свою очередь прошу Вас поклониться ему и пожелать всего хорошего. Уважающий А. Чехов.

1143. Ал. П. ЧЕХОВУ 21 марта 1892 г. Мелихово. 21 март. Ст. Лопасня. Пожарный Саша! Твой журнал получаем и с восторгом прочитываем биографии великих брандмайоров и списки пожалованных им орденов. Желаем, Сашечка, и тебе получить Льва и Солнца. Мы живем в собственном имении. Как некий Цынцынатус, я провожу всё время в труде и кушаю хлеб свой в поте лица. Мамаша сегодня говела и ездила в церковь на собственной лошади; папаша вывалился из саней - до того был стремителен бег коня! Папаша по-прежнему философствует и задает вопросы вроде: зачем тут лежит снег? Или: почему там есть деревья, а здесь нет? Читает всё время газеты и потом рассказывает матери, что в Петербурге учреждается общество для борьбы с классификацией молока. Подобно всем таганрожцам, неспособен ни к какой другой работе, кроме как возжиганию светильников. С мужиками говорит строго.

{05030}

Получили от дяди благолепное письмо с поздравлением и с удостоверением, что "Иринушка плакала". Ну-с, что касается моих денежных делов, то они весьма плохи, ибо расходы по имению вдесятеро превышают доходы. Вспоминаю Турнефора: родить надо, а свечки нету. Так и я: сеять надо, а семян нету. Гусям и лошадям кушать нада, а стены дома не помогають. Да, Сашечка, не одна Москва деньги любить. Пруд находится в саду, в 20 шагах от дома. Глубок, 6 аршин. Что за вдовольствие наполнять его снегом и предвкушать то время, когда из недр его будет выплескиваться рыба! А канавки?.. Разве копать канавки менее приятно, чем редактировать "Пожарного"? А вставать в 5 часов с сознанием, что тебе никуда не нужно идти и что к тебе никто не придет? А слушать, как поют петелы, скворцы, жайворонки и синицы? А получать из иного мира кипы газет и журналов? Но, Саша, когда мое имение будет продано с аукциона, я куплю в Нежине дом с садом и буду жить там до глубокой старости. Не всё еще потеряно! скажу я, когда в моем имении поселится чужеземец. Ты поступишь подло и гнусно, если летом не приедешь к нам, дабы хотя один день пожить жизнью Цынцынатуса. На днях бок о бок со мной было продано хорошенькое именьице за 3 тысячи. Дом, службы, сад, пруд, 50 десятин... Вот бы тебе! Сколько малины, клубники! Сегодня я и Мишка, бросая снег в пруд, вспоминали, как ты пел Бесчинскому: "Нбум, Нбум, феркбче" и т. д. Какой ты был умный, Саша! Вид моих сараев весьма наивен. Будь здрав. Кланяйся Наталье Александровне и своим пуэрам. Что голова у Михаилы? Прошла или всё еще в струпьях? Если что, пусть Нат(алья) Алек(сандровна) подробно мне напишет: я дам совет (бесплатно). Твой Цынцынатус. 2-й номер "Пожарного" составлен лучше, чем 1-й. Родственникам твоим весьма лестно, что ты ведешь дело вместе с графом и помещаешь портреты князей.

{05031}

Кланяйся, душенька, их сиятельствам и попроси у них рублик на братство, душенька. Что мне заплатит граф, если я пришлю пожарный рассказ? Даст 100 руб.?

1144. А. С. КИСЕЛЕВУ 22 марта 1892 г. Мелихово. 22 март. Милый обманщик, если бы Вы знали, с каким нетерпением мы ждали Вас, то препятствия, помешавшие ехать к нам, показались бы Вам сущим пустяком. Как Вы нас разочаровали! Приехав на Лопасню, нужно нанимать ямщика в Мелихово. Цена ямщику 1 р., а 1 р. 25 к.- красная цена. Если же предварительно напишете, то можем выслать своих пегасов, ибо оных имеем и всячески стараемся, чтобы они не ели овса даром. Дорога от станции - 9 верст, всё время идет лесом. Оврагов и круч нет, кругом тишь, гладь да божья благодать. Есть одна речка по пути, да и та воробью по колено; говорят, мост есть. Ergo: была бы охота ехать, а проезд всегда есть. Из Москвы идет поезд в Серпухов в 9 час. утра. Это самый удобный поезд. Затем в 3, 6, 9 и 12 часов. В дачное время прибавится еще один поезд. А нельзя ли Вам и Сережу прихватить с собой? Он узнал бы дорогу в Мелихово и мог бы ездить к нам, когда ему угодно. Общество мудрых мужей не может принести ему ничего, кроме пользы. Хозяйственные планы наши крайне неопределенны и смутны. Я до такой степени беспечен и легкомыслен по части яровых и озимых, что едва ли из меня может выйти что-нибудь путное в хозяйственном отношении. Увы! Мысли мои около овса и клевера, а душа и сердце в пруде с карасями. К тому же - я летирад (слово, прочитанное мною на дверях в коридорчике одной из сибирских почтовых станций), а это беспутная профессия, не терпящая совместительств. Впрочем, поживем, увидим.

{05032}

Мне грустно и досадно, что Мария Владимировна упорствует в своей болезни. Когда я ex professio читаю длинные романы и повести наших писательниц, и когда Машенька Крестовская сказала мне, что за свой последний роман она получила от Стасюлевича пять тысяч рублей, и когда я вижу стриженую Назарьеву, то всякий раз вспоминал и вспоминаю про Марию Владимировну, которая писала скупо и, не успевши набить руку, перестала писать. В ее произведениях, даже в незначительных, писанных ради полистной платы, есть то самое нечто, солидное и благородное по духу, что из всех русских писательниц было только у Хвощинской, покойной Тур и ныне забытой Смирновой и чего нет и никогда не будет у Машеньки Кр(естовской) и стриженой Назарьевой, и потому мне искренно жаль, что М(ария) Вл(адимировна) писательство не сделала привычкою. Ма-Па в Москве, учит девиц в молочной Ржевской. Удивительное бескорыстие. Хоть бы за труды свои у m-me Ржевской старый зонтик стянула. Ну, будем ждать Вас с нетерпением и готовиться к встрече, услаждая себя предвкушением Вашего приезда. Фоминая неделя не за горами. Какая холодная, однако, эта весенняя теплота. Сегодня у нас утром было 8 градусов холода. Привет всем Вашим и всему милому Бабкину, которое в тысячу раз симпатичнее нашего Мелихова. Наши кланяются и шлют миллион пожеланий. Я тоже. До свидания! Ваш А. Чехов. Как бы Вы обязали нас, если бы на свой счет провели телефон из Бабкина в Мелихово. Странно, скворцы улетели.

1145. Е. П. ГОСЛАВСКОМУ 23 марта 1892 г. Мелихово. 23 март. Ст. Лопасня. Уважаемый Евгений Петрович, Ваша "Солдатка" очень хорошая вещь. Раньше я читал в "Артисте" Вашего

{05033}

"Богатея", и он, признаться, мне не понравился: в этой пьесе Вы совсем не оригинальны, а персонажи Ваши, начиная с давно истасканного кулака и кончая дурочкой, которая была уже тысячу раз трактована,- не представляются интересными. "Солдатка" же совсем другое дело. Я давно уже не читал таких хороших пьес. Театр я знаю мало, и судить, насколько Ваша пьеса годна или не годна для театра, я не могу, но со стороны литературной она меня совершенно удовлетворила. Ее литературные достоинства до такой степени привлекательны, что я, не задумываясь, причислил ее к разряду наших лучших пьес из народного быта, и вот, как видите, не удержался и пишу Вам. Люди живые, написаны просто и ярко. Хороши все, даже Кирилл, который у Вас немножко приподнят и изыскан благодаря колдовству. Язык великолепен. Чувство меры и такт образцовые. Простите, я плохой критик; может быть, и хороший, но своих критических мыслей я не умею излагать на бумаге. Поэтому я не могу написать Вам ничего такого, что хотелось бы Вам прочесть как автору. Если цензура не пускает пьесу только потому, что в ней фигурируют солдат и солдатка, то можно солдата заменить фабричным или московским извозчиком. Суть пьесы останется та же. Ведь Вы пишете не критику на солдатчину, а живых людей. Дело не в мундире и не в поддевке. В конце III акта Кирилл у Вас излишне резок. Надо, думаю, чтобы он ласкался, а чтобы Афимья по его тону поняла, в чем дело. Не знаю, быть может, этот резкий переход сделан Вами нарочно ввиду сценических условий, но в жизни и в повести дело не обходится без оттенков. Да и нет надобности рисовать Кириллу злодеем. Парни, которых любят бабы, народ по преимуществу незлой и душевно ленивый, мягкий и нерассудительный, как сами бабы,- в этом их обаятельная сторона. Несчастную и сердцем тоскующую, забитую свекром и жизнью бабу наглостью и фантастичностью не проймешь. "Мы-ста" и "шашнадцать" сильно портят прекрасный разговорный язык. Насколько я могу судить по Гоголю и Толстому, правильность не отнимает у речи ее народного духа. Эти "мы-ста" и "шашнадцать" производят

{05034}

на меня всегда впечатление mouches volantes, которые мешают смотреть на ясное небо. Какое-то излишнее и досадное впечатление. Что еще? Солдат Григорий прощает бабу - это чудесно во всех отношениях и, вероятно, в сценическом тоже. Но зачем он у вас говорит ёрническим языком? Разве это нужно, характерно? Такой великодушный, красивый акт, как прощение, и этот язык в жизни, быть может, и совместимы, но в художественном произведении от такого совместительства пахнет неправдой. Разговор о питейной торговле и процентах разрушает всю прелесть прощения и того благодушного представления, какое все мы имеем о денщиках. Рано у Вас молодой человек заговорил о питейном и ссуде под залог. Это страшная штука. Еще и коготок не увяз и лапки чисты, а Вы уж пишете, что пропала птичка. Дайте ей пожить! Или начинайте сначала, с коготка, чтоб видно было. Повторяю, пьеса очень хорошая, и я от души рад, что Вы прислали мне ее. Был бы рад поговорить с Вами и поближе познакомиться. Разговор в IV акте перед приходом Афимьи сделан у Вас замечательно тонко. Только не думаете ли, что Афонька будет мешать? Ведь галерка хохотать будет и не даст актерам играть. А актеры ведь, как водится, из Афоньки будут делать не дурачка, а шута. Роль опасная. От души желаю Вам всего хорошего, а главное - успеха и полного расцвета. Желаю искренно, как искренно верю, что у Вас настоящий драматический талант. Уважающий А. Чехов.

1146. Е. М. ШАВРОВОЙ 24 марта. 1892 г. Мелихово. 24 март. Уважаемая Елена Михайловна, посылаю Вам рассказ, напечатанный в "Московской иллюстр(ированной) газете". Отдавая его в печать, я не читал его; если найдете перемены, то вините не меня. Впрочем, название

{05035}

"Горбун"- моих рук дело. Изменил я также и подпись, переставив буквы, на случай если сотрудничество в "малой" прессе покажется Вам немножко мове. Хотя я рекомендовал бы Вам не брезговать. По-моему, надо пройти все ступени, прежде чем стать литературной графиней. Не стыдитесь быть титулярной советницей в салопе, пьющей по утрам вместо кофе - кофейную гущу. Бейте ворону - сороку, добьетесь до бела лебедя. Как А. И. Урусов? Что? Напишите поподробнее. Ваш А. Чехов. Лопасня Моск.-Курск. На конверте: Здесь, Б. Афанасьевский пер., д. Лачиновой Елене Михайловне Шавровой.

1147. Л. С. МИЗИНОВОЙ 25 марта 1892 г. Мелихово. 25 марта. 10 градусов мороза. Маша просит Вас приехать на Страстной и привезти духов. Я бы и сам купил духи, но в Москве я буду не раньше Фоминой недели. Желаем всего хорошего. Скворцы улетели. Тараканы еще не ушли, но пожарную машину мы все-таки осмотрели. Машин брат. Вы б с Дуней познакомились!

1148. Л. С. МИЗИНОВОЙ 27 марта 1892 г. Мелихово. 92, III, 27. Лика, лютый мороз на дворе и в моем сердце, а потому я не пишу Вам длинного письма, какое Вы хотели получить. Ну, как Вы решили дачный вопрос? Вы врунья, и я не верю Вам: Вы вовсе не хотите жить около нас. Ваша дача

{05036}

в Мясницкой части под каланчой - там Вы душой и сердцем. Мы же для Вас ничто. Мы прошлогодние скворцы, пение которых давно уже забыто. У нас два дня гостил А. И. Смагин. Сегодня приходил урядник. Ртуть в термометре ушла к -10. Все ругательные слова, начинающиеся с буквы с, я пускаю по адресу этой ртути и в ответ получаю от нее холодный блеск глаз... Когда же весна? Лика, когда весна? Последний вопрос понимайте буквально, а не ищите в нем скрытого смысла. Увы, я уже старый молодой человек, любовь моя не солнце и не делает весны ни для меня, ни для той птицы, которую я люблю. Лика, не тебя так пылко я люблю! Люблю в тебе я прошлые страданья и молодость погибшую мою.

1149. Е. П. ЕГОРОВУ 29 марта 1892 г. Мелихово. Ст. Лопасня, 29 март. Значит, лошадиное дело трахнуло? Вы пишете, что если бы мы начали с ноября, то дело было бы в шляпе. Знаете, когда я в феврале был в Хреновском заводе, то управляющий его Иловайский, большой лошадиный знаток, сказал мне, что ничего нельзя сделать; то же самое говорил мне и воронежский губернатор, у которого были и средства и помощники, и все-таки, кажется, ничего не вышло. Суть в том, что чем дешевле и раньше Вы покупаете лошадь, тем дороже обходится ее кормежка и, стало быть, она сама. Как ни вертись, ничего не поделаешь. Статьи моей в печати не было. Принимался я писать двадцать раз, но выходило так фальшиво, что я всякий раз бросал. В статье я не лгал, но был какой-то фальшивый, натянутый тон, какого я не выношу ни в своих, ни в чужих статьях. Выходит, как будто я даром проехался к Вам и даром ел Ваши сдобные пироги (очень вкусные,- скажу в скобках). Да, для Вас и для Вашего дела моя поездка оказалась бесполезной, но зато я вспоминаю о ней с большим удовольствием. Она мне пригодится, ибо дала она мне немало интересных впечатлений.

{05037}

Конечно, приезжайте ко мне. У меня 213 дес(ятин) земли, много плохого лесу, просторный дом, сад, в саду пруд, липовая аллея, фрукты, малина, все постройки новые и вся усадьба (4 дес(ятины)) вдоль и поперек огорожена частоколом, который прежнему владельцу обошелся в 700 руб. Так что в сад никакая курица не пробежит. Уютно. Дом не из важных, но вполне культурный; хотя, впрочем, ватерклозета не имеется. У меня в кабинете три больших окна со сплошными стеклами, как в магазинах. Стены оклеены обоями. Тепло. Железная дорога в 9 верстах, а Серпухов в 23. От Москвы - 2 1/2 часа пути. Ходит 6 поездов. 3 лошади, одна корова, 4 гуся, 2 собаки и 10 дохлых кур. Посеяно 14 десятин ржи. Вспахано под яровое тоже 14. Доходы получаются со сдачи в аренду покосов и продажи хвороста, фруктов, рассады и всяких пустяков. Впрочем, доходность меня мало интересует, так как создан я дачником, а не помещиком. Процентов нужно мне платить 480 руб. в год, т. е. вдвое меньше, чем я платил в Москве за квартиру. Через 2 года внесу в погашение 5 тысяч. Впрочем, поживем, увидим. Если продадут имение с аукциона, то уеду на юг. Вот что. Приезжайте-ка в Московскую губ(ернию) со всеми чадами и домочадцами. Продайте Вашу Белую и купите что-нибудь недалече от Москвы; тут и службу найдете. Ведь в Белом ни сада, ни парка - значит, жалеть нечего, а Моск(овская) губерния мила Вам по воспоминаниям. На Фоминой неделе будет у меня А. С. Киселев. Буду по ржи сеять клевер. Непременно приезжайте, буду ждать. Отдам Вам свой кабинет в полное Ваше распоряжение. Всем Вашим нижайший поклон. Будьте здоровы и благополучны. Ваш А. Чехов.

{05038}

1150. Л. С. МИЗИНОВОЙ 29 марта 1892 г. Мелихово. Воскресенье. Милая Мелита, привезите мои "Невинные речи" и, пожалуйста, освободите из плена мои "Пестрые рассказы". Все мы с нетерпением ожидаем Вашего приезда. Комнаты приняли благообразный вид, стало просторно, и вчера целый день мы чистили сарайчик, в котором будут помещаться наши дорогие гости. Ах! Ночью рядом с нами, бок о бок, сгорела дотла усадьба помещицы Кувшинниковой (однофамилицы Сафо). Это предостережение. Наши дом и сад были ярко залиты огнем, в церкви звонили, народ шумел, а мы ничего не видели и не слышали, потому что крепко спали. Здорово спим! Ложимся в 8 часов вечера и встаем в 7. Едим тоже здорово. Вообще, можно поручиться, что через какой-нибудь год мы будем уже порядочные скотины. Я занимаюсь физическим трудом; мышцы мои крепнут, с каждым часом я становлюсь сильнее, так что, когда мое имение будет продано с аукциона, я поступлю атлетом в цирк Саломонского. Какие муки мы должны будем придумать для Вас, если Вы к нам не приедете? Я оболью Вас кипятком и раскаленными щипцами вырву из Вашей спины кусок говядины. Клопов и тараканов у нас множество. Делаем из них бутерброды и едим. Вкусно. Напишите мне, Мелита, хотя две строчки. Не предавайте нас преждевременному забвению. По крайней мере делайте вид, что Вы нас еще помните. Обманывайте нас, Лика. Обман лучше, чем равнодушие. Вам у нас будет удобно. Если в нашей усадьбе и нет кое-каких удобств, то мы постараемся, чтобы Вы в этих удобствах не нуждались. Есть у нас превосходная липовая аллея. По ней можно уже гулять, так как мы сняли с нее снег и побросали его в пруд. Прудом здесь называется маленькая ямка, на дне которой имеется немножко льду кофейного цвета. Денег нет, Мелита. Немножко угарно. Форточек нет. Отец накурил ладаном. Я навонял скипидаром. Из кухни

{05039}

идут ароматы. Болит голова. Уединения нет. А главное - нет Мелиты и нет надежды, что я увижу ее сегодня или завтра. Будьте здоровы. Обманывайте нас, Мелита. Поклонитесь Левитану. А перевод? Что же перевод? Неужели Вы думаете, что я даром заплачу Вам деньги? Ваш от головы до пяток, всей душой и всем сердцем, до гробовой доски, до самозабвения, до одурения, до бешенства. Антуан ТшекОф. (Произношение кн. Урусова.)

1151. Е. М. ШАВРОВОЙ 30 марта 1892 г. Мелихово. 30 марта. Ст. Лопасня. Мнение мое о Вашем "Михаиле Ивановиче" вот какое: поезжайте скорее в Серпухов. Бедняжка вот уже месяц лежит там в почтовом отделении. Знаю я это, потому что мне прислано из Серпухова извещение о получении на мое имя заказного письма со взысканием с меня 42 коп. Вам должно быть известно, сударыня, что заказных писем нельзя посылать на железнодорожные станции. Или, быть может, Вы послали злосчастного Зильбергроша по московскому адресу, а из Москвы уж он был препровожден этапным порядком в Серпухов? Как бы то ни было, повестка вручена сотскому, 42 копейки посланы, и Ваш миленький Михаил Иванович скоро будет мною получен. Гонорар, вырученный за "Горбуна" в количестве 14 р. с копейками, отправлен голодающим. Merci. Будьте здоровы. Преданный А. Чехов. На конверте: Станция Славя (автограф поврежден) До востребования Елене Михайловне Шавровой.

{05040}

1152. Н. А. ЛЕЙКИНУ 31 марта 1892 г. Мелихово. 31 март. Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор. Здравствуйте, добрейший Николай Александрович! Меня известили, что Вы возвратились из заграницы, и вот я спешу написать Вам, чтобы поскорее получить от Вас обещанных таксов. Сии собаки мне весьма теперь нужны, так как я живу уже не в городе, а в собственном имении, которое я благоприобрел в долг. 213 дес(ятин) земли, из них больше 100 д(есятин) плохого лесу, дом, сад и проч. Процентов в год платить 480 р. От станции 9 верст, от Москвы 2 1/2 часа езды. Так когда же позволите получить таксов? Если они уже произошли на свет, то пошлите их Мих(аилу) Алекс(еевичу) Суворину (Эртелев пер.) в контрагентство, как я уже говорил Вам; Суворин пришлет мне их с кондуктором. Кстати: не забудьте, посылая таксов, дать от себя записочку, что вот-де таксы посылаются в Москву, близ Триумфальных ворот, Миусское училище, Ив(ану) Павл(овичу) Чехову для передачи мне. Только пожалуйста, чтобы таксы не были девочками. Пусть один будет мальчиком, а другой - девочкой. На лоне природы вспомнил я старину и написал рассказ и две мелочишки в осколочном духе. Написал и бросил в стол. Как-нибудь соберусь с духом, напишу еще несколько штучек и пришлю оптом. В каких местах Вы были за границею? Какая там погода? Эх, хорошо бы проехаться, да денег нет. Когда будете в Москве, милости просим ко мне на Лопасню. Ходит шесть поездов, и сообщение весьма удобное. Адрес для писем: Ст. Лопасня М(осковско)-К(урской) дороги. Для телеграмм: Лопасня. Заказных и денежных писем посылать нельзя, так как они уходят в Серпухов, в ближайшее ко мне почтовое отделение. А в Серпухове я буду бывать не чаще одного раза в 6 месяцев. Самое нехорошее в моем имении - это изобилие земли. Похож я теперь на издателя, у которого 50 тысяч подписчиков и нет денег на бумагу для газеты. Так как это письмо Вы получите на Пасхе или накануне,

{05041}

то - Христос воскрес! Желаю Вам всего хорошего. Пишите, не забывайте захудалых помещиков. Ваш А. Чехов.

1153. А. С. СУВОРИНУ 31 марта 1892 г. Мелихово. 31 марта. Ст. Лопасня. Было холодно, все повесили носы, птицы улетели обратно на юг, и я не писал Вам, чтобы не заразить Вас своим дурным настроением. Теперь птицы вернулись, и я пишу. Всё обстоит по-прежнему: ни скучно, ни весело. Веду жизнь по преимуществу растительную, которая постоянно отравляется мыслью, что надо писать, вечно писать. Пишу повесть. Прежде чем печатать, хотел бы прислать Вам ее для цензуры, ибо Ваше мнение для меня золото, но надо торопиться, так как нет денег. В повести много рассуждений и отсутствует элемент любви. Есть фабула, завязка и развязка. Направление либеральное. Размер - 2 печатных листа. Но надо было бы с Вами посоветоваться, а то я боюсь нагородить чепухи и скуки. У Вас превосходный вкус, и Вашему первому впечатлению я верю, как тому, что на небесах есть солнце. Если не будут торопиться печатать мой рассказ и дадут мне месяц-два для поправок, то разрешите мне прислать Вам корректуру. По нынешним временам эта предосторожность необходима. Если бы Жан Щеглов, прежде чем печатать свою дикую, изуверскую повесть "Около истины", дал бы ее прочесть Вам или мне, то, быть может, она не производила бы теперь такого непохвального для молодых писателей впечатления. Живя замкнуто в своей самолюбивой эгоистической скорлупе и участвуя в умственном движении только косвенно, рискуешь нагородить чёрта в ступе, не желая этого. Разрешаете прислать корректуру? Во всяком разе свою прозу Вы постарайтесь выпустить в свет до поездки в Феодосию. Один экземпляр пришлите мне в переплете через брата Ивана или сами привезите. Вы приезжайте, когда у меня сад будет цвесть - это совпадет с лягушечьими и соловьиными концертами. Насчет помещения не сомневайтесь.

{05042}

В деревне дешевле жить, чем в городе, но я попал в самое неудачное время. Овес вместо 15 к. стоит 80, сена нет, подножный корм еще только in spe, а у меня 6 одров, не считая птицы. Они сожрали меня. Как бы я хотел иметь пасеку! У меня для нее есть отличные места. Можно колодок 200 поставить. А это весьма занимательно. Во мне все-таки говорит хохлацкая кровь. Я велел убрать из колодца культурный насос, взвизгивающий, когда качают воду, и хочу поставить скрипящий журавль, который у здешних мужиков будет вызывать недоумение. Велел я также людскую выбелить. "Велел"- это уж очень по-помещицки; вернее - попросил, так как все работы по окраске, починке всяких мелочей и проч. несут мои домочадцы с Мишей во главе. Парники засадили и засеяли сами, без наемников; весною деревья будем сажать тоже сами, и огород тоже. Все-таки экономия! В первое время меня всего ломало от физического труда, теперь же ничего, привык. Как работник и помощник я решительно ничего не стою. Только и умею снег в пруд бросать да канавки копать. А вбиваю гвоздь - криво выходит. Так как я теперь пишу много, то рассчитывал прислать Вам для пасхального рассказ. Но не успел. После пришлю. Это письмо Вы получите, вероятно, накануне Пасхи. Христос воскрес! Дай бог Вам всего хорошего. Анне Ивановне и детям шлю сердечный привет и тысячу пожеланий. Когда буду писать пьесу, мне понадобится Берне. Где его можно достать? Это один из тех очень умных умов, которые так любят евреи и узкие люди. Новая повесть Доде "После развода" дает три превосходных женских лица, но лицемерна, по крайней мере в своем финале. Если бы против развода вооружился раскольник или араб, то это я понимаю, но Доде в роли нравоучителя, требующего, чтобы супруги, которые опротивели друг другу, не расходились,- ужасно комичен. Французам надоели голые девки, так вот теперь из гастрономических видов захотелось моралью побаловаться. Ваш А. Чехов.

{05043}

1154. М. П. ЧЕХОВОЙ 31 нарта. - 2 апреля 1892 г. Мелихово. На другой день после твоего отъезда. На пруде вода стоит уже на 1/2 аршина выше льда. Миша приехал. Лошадей не привел. Обещает привести их после Пасхи. Обои для материнской комнаты привез; велели малярам прийтить. Все скворешни, кроме новых, заняты архиерейскими певчими. Утром Иван поехал на станцию за семенами, но вот уже солнце зашло, а его всё нет и нет. Подозреваем, что лошадь утопла, а семена (150 рублей!) посеяны в поле. Мать ездила в Лопасню и привезла водки. Какао сегодня не пили. Обедали в 11 часов. После обеда спали. Потом занимались физическим трудом. Потом пили молоко и чай. Теперь ждем ужина. Вообще ведем жизнь отчасти подвижническую, отчасти же свинскую. Заказали столяру полки за 7 рублей. Дорога с каждым часом становится всё хуже и хуже. В субботу извозчики будут брать 3 рубля. Чтобы не вводить тебя в такой расход, мы решили выслать тебе на станцию мелиховского мужика за 75 к. к почтовому поезду. Скажи об этом Ивану и Семашко. Кстати привези адрес Семашко. Мать, наконец-таки, вытащила из своего сундука мое осеннее пальто; принесла его и говорит: "Вот твое пальто, не зявкай больше"... Что значит - не зявкай? Был ли Иван у нотариуса? Поклонись Евдокии Исааковне и ее мужу, Ленским, Лике Мизиновой и ее родительнице. Побывай, если будет время, у Оболонских. ............................................................. Восьмой час, а Ивана нет! С ним и Шарик. Оба с утра не ели. Будь здорова и не нуждайся в фенацетине. Больше писать не о чем. Привези Лику. Твой А. Чехов. Скажи Ивану, чтобы купил медный крючок с петелькой для двери (в мою спальную), и привези. Напомни Ивану насчет пива и зельтерской воды.

{05044}

Скажи Ивану, чтобы он взял у Суворина в мой счет "Вспомогательную книгу для сельских хозяев", издание Безобразова. Привези сию книгу. Среда. Семена привезли. Сегодня весь день валит снег. 0 градусов. Холодно. Маляры не приходили. У Пелагеи болят зубы. Сотский принес окладной лист: нужно вносить в казначейство 8 р. 33 к. государственного сбора. Привези краснокочанной капусты и зелени для супу. Если будешь на Петровке, то возьми у Лисицина или у кого хочешь 2 лота семян еловых, 2 лота сосны обыкновенной и 1 лот лиственницы. Спроси, нет ли дуба, клена, вяза. Если есть, то возьми, по цене судя. Четверг. 6 час. утра. 5 градусов мороза. Иван едет на станцию.

1155. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ 6 апреля 1892 г. Мелихово. 6 апрель. Ст. Лопасня, Моск.-Курск. дор. Христос воскрес, уважаемая Наталия Михайловна. Все Чеховы поздравляют Вас и всю Вашу семью и посылают свои сердечные пожелания. Вот уж прошел целый месяц, как мы живем у себя на хуторе, который нашли наконец и купили. Сестра, кажется, уже писала Вам подробности. 213 десятин, плохой лес, сад, парк, речка за 1 1/2 версты от дома, пруд в саду, просторный дом и проч. Ремонту не понадобилось, слава богу. Живется покойно и здорово, но не дешево, так как одры, именуемые лошадями, съедают в день тысячу пудов овса, а овес здесь стоит 90 к. пуд. На Пасху в своей церкви пели утреню и обедню. Из Москвы понаехали гости, которые тоже пели. У нас совсем уже весна. Тепло, ясно и шумно. Гуляем в саду и в поле, услаждая себя простором, от которого мы так отвыкли, живучи в Москве. Кругом нашего участка леса, леса, леса, так что предвидится богатая грибная охота. Посеяно у нас 14 десятин ржи, хотят еще сеять яровые, я же в эти дела не вхожу и не буду входить; займусь фруктовым садом и, если будут

{05045}

лишние деньги, пчелами. Малины и клубники у нас видимо-невидимо. Смородины тоже. Много слив и яблонь, вишен же я не видел; впрочем, говорят, что есть и вишни. Самое лучшее у нас - это липовая аллея, напоминающая богимовскую аллею. (Кстати: в Москве перед отъездом был у нас Ге-ге. Его рыжая Анемаиса, говорят, куда-то уехала; она не желает хозяйничать в Богимове.) По ночам у нас кричат совы, предвещая скорую продажу нашего имения с аукциона. Купил я имение на таких милых условиях, что аукцион сей есть отнюдь не плод моей мнительности. Когда же он, т. е. аукцион, состоится, то я перееду на жительство в Нежин, где куплю себе дом и буду солить огурчики. Встаю я в 4-5 часов, а ложусь - стыдно сказать!- в

10. Обедаем в 12. Хочу уехать в Америку или куда-нибудь подальше, потому что я себе ужасно надоел. После первого мая начнем с нетерпением ожидать Вашего приезда. Отклонить наше приглашение Вы будете не в состоянии, так как все мы будем умолять Вас со слезами - это во-первых. А во-вторых, если Вы не приедете к нам, то я не отдам Вам долга. В первый же день приезда Вы получите, если и не весь долг, то часть; если же не приедете до 1-го июня, то не получите ни копейки. Клянусь! Ждем Иваненко, Приедет Свободин, буду приглашать Баранцевича. Конечно, Суворин приедет. Распространились слухи о болезни Плещеева, якобы опасной; получил известие, что опасного ничего нет. Старик живет в Ницце и стареет не по дням, а по часам. Знаменитый Кусмауль разрешил ему провести лето в Петербурге. Зимой опять в Ниццу. А к чему старику Ницца? Ему бы вернуть прежнюю обстановку, когда у него было много долгов, но жилось легче и беспечальнее. Умер от чахотки молодой писатель Бибиков, которого не любили и которому не поверили, когда он написал из Киева, что у него чахотка. Знаете, я чуть было не купил имение в Черниговской губ(ернии), недалече от Бахмача. Заньковецкая сватала. Если бы не купил на севере, то наверное купил бы около Заньковецкой.

{05046}

Приезжайте же. Право, север не так плох, как Вам кажется. К Вашему приезду мы устроим колодезь с журавлем. Приезжайте хотя бы затем, чтобы посмеяться над нашим смешным хозяйством, а в особенности над прудом. До свиданья! Да хранит Вас бог. Душевно преданный А. Чехов.

1156. А. С. СУВОРИНУ 6 апреля 1892 г. Мелихово. 6 апр. Амфитеатрова я знаю. Это человек с дарованием. Фельетон писал он, по-видимому, вместе с другом своим Пассеком, который кончил на юридическом и состоит где-то приват-доцентом, а потому и посвятил половину фельетона юристам и приват-доцентуре. Ракшанину же имя легион. Таких нестерпимо много. У нас Пасха. Церковь есть, но нет причта. Собрали со всего прихода 11 рублей и наняли иеромонаха из Давыдовской пустыни, который начал служить с пятницы. Церковь ветхая, холодная, окна с решетками, плащаница - это доска в 1 1/2 аршина длиною с тусклым изображением. Пасхальную утреню пели мы, т. е. моя фамилия и мои гости, молодые люди. Вышло очень хорошо и стройно, особенно обедня. Мужики остались предовольны и говорят, что никогда служба у них не проходила так торжественно. Вчера во весь день сияло солнце; было тепло. Утром я пошел в поле, с которого уже сошел снег, и полчаса провел в отличнейшем настроении: изумительно хорошо! Озимь уже зеленая, а в лесу травка. Мелихово Вам не понравится, по крайней мере в первое время. Тут всё в миниатюре: маленькая липовая аллея, пруд величиною с аквариум, маленькие сад и парк, маленькие деревья, но пройдешься раз-другой, вглядишься - и впечатление маленького исчезает. Очень просторно, несмотря даже на близкое соседство деревни. Кругом много леса. Изобилие скворцов. А скворец может с полным правом сказать про себя: пою богу моему, дондеже есмь. Он поет целый день, не переставая.

{05047}

В четверг или пятницу на этой неделе еду в Москву за деньгами. Обнищал зело. Если же я поеду на Фоминой неделе, то дам Вам знать, чтобы в Москве нам встретиться. Амбулаторный тиф моего брата очень меня беспокоит. Не говорю уж о беспорядочности, свойственной этой форме тифа, но он разрушает его здоровье, старит его не по дням, а по часам. А дети - малолетки. Говорят, он расходится с Шереметьевым, у которого, если верить ему, он получал приличное жалованье. Воображаю положение Шереметьева, которого Александр, вероятно, бонбандирует тифозными письмами. Вообще грустно. Должно быть, встретимся в Москве. Дай бог всего хорошего. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. По весьма достоверным известиям, разговор Александра с Шереметьевым по телефону есть чья-то выдумка. Мне хочется с Вами поговорить.

1157. Е. М. ШАВРОВОЙ 6 апреля 1892 г. Мелихово. 6 апрель. Ст. Лопасня. Радуйтесь, "Михаил Иванович" нашелся. Вы приложили только две марки, а надо было пять, потому-то пакет Ваш увезли в Серпухов и прислали мне оттуда повестку, чтобы оштрафовать меня на 42 коп. Вас же следует оштрафовать на 42 рубля за то, что Ваш писатель проповедует безнравственные идеи. Он говорит Михаилу Ивановичу: "И помните, что богу всякие люди нужны". Ну нет, брюнеты, живущие на дамский счет, богу совсем не нужны. По существующим понятиям бог есть выражение высшей нравственности. Ему могут быть нужны только совершенные люди. Если химик или биолог говорит, что в природе нет ничего нечистого и всё существующее необходимо, то это понятно; тут точка зрения естественника, а не моралиста. Ваш же Репин морализует.

{05048}

Рассказ написан по обыкновению мило и со вкусом, герой - живое лицо, но архитектура немножечко подгуляла. Герой то лежит в кресле и качается, то обедает, то играет, то гуляет - короче, так много мест и времени, что приходится ожидать очень много действия, а действия-то и нет. Лежанием в кресле Вы Начали, а обедом следовало бы закончить. Поздравляю Вас с Пасхой. Брат, который гостит у меня, кланяется и вместе со мной желает Вам всего хорошего. Преданный А. Чехов. На конверте: Здесь, Б. Афанасьевский пер., д. Лачиновой Елене Михайловне Шавровой.

1158. Н. А. ЛЕИКИНУ 7 апреля 1892 г. Мелихово. 7 апр. Ст. Лопасня. Посылаю Вам, добрейший Николай Александрович, обещанные мелочишки. Употребите, буде годятся. Под рассказом я подписался псевдонимом, ибо Чехонте уже упразднен мною, а Чехова позвольте оставить для рассказов иного тона. Фруктовые деревья буду сажать непременно, и весной и осенью. Яблонь у меня много, слив тоже. М. А. Суворину написал. За обещание приехать благодарю. Когда будете в Москве, не забудьте побывать в книжном магазине "Нового времени" и справиться, где я: в Москве или в деревне. Весною буду часто бывать в Москве. Жду к себе Лазарева и Ежова. Желаю всего хорошего. Храни Вас бог. Ваш А. Чехов. Получил в подарок пару выездных лошадей.

{05049}

1159. А. С. СУВОРИНУ 8 апреля 1892 г. Мелихово. 8 апрель. В Москве я буду в среду и в четверг на Фоминой неделе. Это непременно. Едучи в Москву, телеграфируйте: "Москва, Тверская застава, Миусское училище, Чехову". Это адрес Ивана. Я бы и раньше приехал, но рассказ еще не готов. С пятницы Страстной до сегодня у меня гости, гости, гости... и я не написал ни одной строки. Если бы Шапиро подарил мне гигантскую фотографию, о которой Вы пишете, то я не знал бы, что с нею делать. Громоздкий подарок. Вы говорите, что я был моложе. Да, представьте! Как это ни странно, мне уже давно перевалило за 30, и я уже чувствую близость

40. Постарел я не только телесно, но и душевно. Я как-то глупо оравнодушел ко всему на свете и почему-то начало этого оравнодушения совпало с поездкой за границу. Я встаю с постели и ложусь с таким чувством, как будто у меня иссяк интерес к жизни. Это или болезнь, именуемая в газетах переутомлением, или же неуловимая сознанием душевная работа, именуемая в романах душевным переворотом; если последнее, то всё, значит, к лучшему. Вчера и сегодня головная боль, начавшаяся мельканьем в глазу,- болезнь, которую я получил в наследство от маменьки. У меня гостит художник Левитан. Вчера вечером был с ним на тяге. Он выстрелил в вальдшнепа; сей, подстреленный в крыло, упал в лужу. Я поднял его: длинный нос, большие черные глаза и прекрасная одёжа. Смотрит с удивлением. Что с ним делать? Левитан морщится, закрывает глаза и просит с дрожью в голосе: "Голубчик, ударь его головкой по ложу..." Я говорю: не могу. Он продолжает нервно пожимать плечами, вздрагивать головой и просить. А вальдшнеп продолжает смотреть с удивлением. Пришлось послушаться Левитана и убить его. Одним красивым, влюбленным созданием стало меньше, а два дурака вернулись домой и сели ужинать. Жан Щеглов, с которым Вы проскучали целый вечер, большой противник всяких ересей, в том числе

{05050}

и женского ума. А между тем, если сравнить его, например, хотя бы с Кундасовой, то перед нею он является маленькой монашенкой. Кстати, если увидите Кундасову, то поклонитесь ей и скажите, что мы ее ждем к себе. На чистом воздухе она бывает очень интересна и гораздо умнее, чем в городе. Был у меня Гиляровский. Что он выделывал, боже мой! Заездил всех моих кляч, лазил на деревья, пугал собак и, показывая силу, ломал бревна. Говорил он не переставая. Будьте здоровы и благополучны. До свиданья в Москве! Ваш А. Чехов.

1160. А. И. СМАГИНУ 10 апреля 1892 г. Мелихово. 10 апрель. Милый друг, граб не выносит московских морозов. Кстати сказать, морозы прошли, снега уже нет, пруд полон, скворцы поют и по полю можно гулять, яко по суху. Весна форменная. В субботу мелиховские мужики уже выгоняют скот в поле. Накладную на овес получил и очень Вам благодарен за то, что Вы не послали ее заказным письмом, а то бы она залежалась в Серпухове. Благодарю и за овес. Мешки будут возвращены немедленно. На сих днях уезжаю в Москву за деньгами. Зело обнищал. У меня гостит художник Левитан, с которым я каждый день хожу на тягу. В первый день Пасхи приезжал Гиляровский; творил он чудеса: ломал бревна и гарцевал без седла на моих голодных клячах. Теперь в Москве, вероятно, хвастает, что выездил у меня пару бешеных лошадей. Жду к себе еще пропасть гостей. На Фоминой приедет Суворин. Обещает приехать Лейкин. По сему случаю в мае начну строить флигель. Моим бедным гостям до такой степени тесно и нудно от шума, что флигель сей явится спасением. В честь самых любимых наших малороссиян - Вас и Наталии Михайловны, и в память Богдана Хмельницкого

{05051}

повелели мы насос в колодезе заменить хохлацким журавлем. Извините великодушно: увидев на столе письмо Миши, адресованное Вам, я распечатал его, дабы вложить сие мое письмо, почтовой экономии ради. Когда Вы приедете? Нам надо условиться насчет поездки на Кавказ. Христоюсь и крепко жму руку. Ваш А. Чехов.

1161. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) 11 апреля 1892 г. Мелихово. 11 апр. Московский Фауст - это не я, а один наш общий знакомый. В среду или в четверг на Фоминой буду в Москве. Увидимся. Я ждал Вас с Ник(олаем) Мих(айловичем) всю неделю. Отчего Вы не приехали? Лейкин пишет, что скоро будет в Москве. Поздравляю. Ваш А. Чехов. На обороте: Москва, Б. Грузины, д. Широкова Александру Семеновичу Лазареву.

1162. М. П. ЧЕХОВОЙ 15 апреля 1892 г. Мелихово. Когда печники будут уходить, то дай 1 р. на чай. Поторопи их. За работу получат они от Толоконникова. Найми поденщицу сделать грядку для пересадки мальвы, вдоль забора. Пришли за мной маленький тарантас в понедельник или лучше - беговые дрожки с Кубарем, большие сапоги и газету, чтоб завернуть штиблеты, плед, чтоб прикрыть портфель, и ремень, чтоб притянуть к дрожкам сей багаж. Я оставил у тебя на столе 20 р. Твой А. Чехов.

{05052}

1163. И. И. ЯСИНСКОМУ 16 апреля 1892 г. Москва. 16 апрель. Благодарю Вас за письмо, добрейший Иероним Иеронимович, и за книги, которые Вы обещаете прислать. Так как на Лопасню не принимают заказных бандеролей, то направьте книги по адресу: Москва, Тверская застава, Миусское училище, Ивану Павловичу Чехову - для передачи мне. Мое хозяйство пустяковое. Оно ровно ничего не дает моей литературе и не может помешать ей. Я занимаюсь только тем, что выдаю деньги на расходы и вылавливаю из пруда дохлых карасей (в этом году их всплыло очень много), остальное же делают мои домочадцы и наемники. Хозяйство, как нечто серьезное и основательное, не улыбается мне нисколько. Оно, вероятно, может быть интересно только для тех, кто кормится им, для меня же все эти озимые и яровые имеют значение только пейзажа. Я не мог бы ни пахать, ни сеять, ни косить, ни восхищаться породистым бычком. Да и скучно. Хозяйство в малом размере - это длинные, нескончаемые разговоры о покосах, попасах, прогонах и выгонах, то есть о десятках рублей, о которых только говорят, но которых не имеют. Одиночества и тишины хоть отбавляй. Тепло, светло и просторно. В течение марта я написал несколько мелочей и рассказ листа в два, который привез теперь в Москву продавать в "Русск(ое) обозрение". Денег, что называется, ни гроша. Рассчитывал в Москве найти деньги, высланные "Иллюстрацией", но увы! деньги не высланы, и я на бобах. Я боюсь, что контора перепутала мой адрес и послала не туда, куда нужно. Если увидите кого-нибудь из "Иллюстрации", то сообщите вышеписанный московский адрес. Боюсь я также, что надоел Вам... В субботу еду к себе на Лопасню. А что, если бы Вы надумали и приехали ко мне в мае или в июне? Потолковали бы о том, о сем... Читали Вы рассказ Щеглова "Около истины"? Если нет, то прочтите. Мракобесие 84 пробы. Еще раз благодарю. Будьте здоровы и благополучны. Ваш А. Чехов.

{05053}

1164. И. М. КОНДРАТЬЕВУ 18 апреля 1892 г. Москва. 18 апрель. Многоуважаемый Иван Максимович! Будьте добры передать Ипполиту Васильевичу прилагаемую спичечницу, которую он обронил в "Славянском базаре". Мой новый адрес: Ст. Лопасня, Моск.-Курск. дор. Я уже не живу в Москве, но не считайте меня иногородним: от Лопасни до Москвы только 2-3 часа езды. Искренно уважающий А. Чехов.

1165. М. О. МЕНЬШИКОВУ 23 апреля 1892 г. Мелихово. 23 апрель. Ст. Лопасня. Уважаемый Михаил Осипович! Извините бога ради, рассказ еще не готов. Хлопоты по хозяйству, в котором я ничего не понимаю, и поездки в Москву по делам положительно мешают мне работать. Я постараюсь прислать рассказ в мае, но попрошу Вас печатать его не тотчас же, так как придется прочесть его в корректуре раз или два. Будьте добры передать Павлу Александровичу мою сердечную благодарность за "Неделю", которую я получаю. Чтение ее доставляет мне большое удовольствие. К сожалению, она несколько запаздывает, так как высылается в Москву, где я уже не живу, а оттуда с надписанием в Лопасню - длинная процедура. Мой адрес: Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор., село Мелихово. Желаю Вам всего хорошего. Уважающий Вас А. Чехов. На конверте: Петербург, Его высокоблагородию Михаилу Осиповичу Мельникову. Ивановская, 4, в редакции "Недели".

{05054}

1166. И. П. ЧЕХОВУ 25 апреля 1892 г. Москва. Если сегодня я не приеду к тебе, то завтра приходи на Николаевск(ий) вокзал к курьерскому провожать Суворина, потом вернемся к тебе; у тебя буду ночевать. Завтра к 8-9 часам вечера пришли в "Слав(янский) базар" 47 Гаврилу за моим чемоданом - если можно. Твой А. Чехов. 10 бутылок пива Калинкина столового купи и отправь с Жоржем в Мелихово; при свидании сосчитаемся.

1167. К. С. БАРАНЦЕВИЧУ 26 апреля 1892 г. Москва. 26 апрель. Всё изменилось под нашим Зодиаком, милый Казимир Станиславович. Купил я имение не в Малороссии, как хвастал, а на севере диком, в Серпуховском уезде, в 2-3 часах езды от Москвы. И я не был скромен, не ограничился 3-4 тысячами, как хотел, а по уши залез в неоплатные долги, ставши владельцем 213 десятин. Я поступил опрометчиво, как художник на федотовской картине, понадеявшийся на талант, и Вы имеете полное основание пригрозить мне морозами в июле и аукционом в 1893 г., но это тем не менее не снимает с Вас клятвы - приехать ко мне. Пейзажи у меня скучные и удобств мало, но отдохнуть можно. Лесу у меня чёртова пропасть, есть пруд с карасями, а в 1 1/2 и 3 верстах река. Близко монастырь. Не откажите тотчас же написать мне, когда прикажете ждать Вас. Мой адрес: Ст. Лопасня, Моск.- Курск. дор., село Мелихово. Из Москвы Вы поедете в 9 часов утра (1 р. 1 к.), а в первом часу будете уже у меня, ямщики от станции до Мелихова (9 верст) берут не больше рубля, но если Вы предварительно напишете о дне и часе, когда приедете, то мы будем настолько благосклонны, что вышлем Вам своих лошадей.

{05055}

У нас жарко, зелено и ясно. Приезжайте, голубчик. Ваш приезд доставил бы мне и моей фамилии несказанное удовольствие. Буду кормить Вас по 8 раз в сутки, а если из Москвы привезут пиво, то буду будить Вас по ночам и уводить в сад для распивочных целей. Соловьи уже поют адски, а луна всю ночь напролет томится по любовнике. Напишите. Буду ждать и скажу всем нашим, чтобы ждали. Вопреки слухам, я еще не женат и денег у меня ни грошика. Но не унываю и не падаю духом. Пишу сие в "Славянск(ом) базаре", сидя у Суворина. Будьте здоровы. Поклонитесь жене и утикам с гусиками. В ожидании ответа имею честь быть А. Чехов.

1168. Н. А. ЛЕЙКИНУ 26 апреля 1892 г. Москва. 26 апрель. Москва. В последнем письме, уважаемый Николай Александрович, я забыл развеять Ваши сомнения по поводу присылки мне Ваших новых книжек. Да, заказную бандероль на Лопасню не принимают, но разве у меня нет других адресов? 1) Серпухов, село Мелихово. 2) Москва, Тверская застава, Миусское училище, И. П. Чехову для передачи мне. 3) Москва, магазин "Нового времени" для передачи мне. Выбирайте любой из трех адресов. В Серпухов по субботам ходит из волости сотский, а из Москвы оказия бывает 2 или даже 3 раза в неделю. Для книг самый удобный адрес 2, так как они поступят в переплет тотчас же по получении. Ко мне нужно ехать по Моск(овско)-Курск(ой) дороге до станции Лопасни. Из Москвы идут поезда в 9 утра, в 3, 6, 9 и в 12 ночи. Самый удобный поезд - это утренний девятичасовой. На станции всегда найдете ямщиков. Велите везти Вас до Мелихова. Цена ямщику 1 р., а 1 р. 25 к.- цена красная. Я Вас не послушался, не посадил фруктовых дерев. Причина тому. двоякая. Во-первых, денег нет, а во-вторых,

{05056}

в саду у меня тесно, а то место, которое назначено для нового сада, еще не готово. Да и такая суета, что не успели бы посадить. Начиная с Пасхи, погода стоит райская, и работы всем по горло. Хозяйство паршивенькое, на три гроша, но столько всяких мелочей, что просто беда. Усадьбу я принял в грязном виде, всё было ошарпано и оборвано, и надо было починяться и чиститься, а теперь посевы и проч. После Невы и Тосны Вам у меня совсем не понравится. Дом и усадьба еще туда-сюда, но место ровное, гладкое, без красот, и воды мало. Оранжереи и теплицы у меня нет. Есть у меня только парники, а остальное пребывает пока in spe. Оранжерею я обязательно устрою; сделаю также и грунтовой сарай, так как питаю слабость к фруктовым деревьям. Вы пишете, что беллетристы нынче вялы. Да, вялы. Но кто теперь гибок? Главная причина - куража нет. Работать без страсти, для бесстрастных читателей, знать, что от писания жизнь твоя и твоих шестерых детей не станет лучше,- поневоле будешь вялым. Пишу Вам это, сидя в "Славянском базаре" у Суворина, который спит. Завтра утром еду в Мелихово. Будьте здоровы и благополучны. Когда переезжаете к себе на Тосну? Ваш А. Чехов.

1169. В. А. ТИХОНОВУ 26 апреля 1892 г. Москва. 26 апрель. За изображение внешнего вида моей наружности приношу Вам мою благодарность. Портрет, говорят, очень удачен, а статья Дедлова (ведь это его статья?) приписывает мне достоинства, каких я никогда не имел и иметь не буду. Ну-с, сударь, за то, что Вы поместили мой портрет и тем способствовали к прославлению имени моего, дарю Вам пять пучков редиски из собственного парника. Вы должны приехать ко мне и съесть эту редиску.

{05057}

Мой адрес: Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор., село Мелихово. Проехать от Москвы в III кл(ассе) стоит 1 р. 1 к., но если Вы в кассе скажете, что Вы литератор, то, быть может, Вам уступят 1 к. От станции до Мелихова, где я живу, ямщики берут не больше рубля. Ямщики с колокольчиками. Расстояние 9 верст. Встречные мужики будут Вам кланяться, из чего Вы можете заключить, что Вас давно уже ждут. Пейзажи у меня скромные, вековых кедров и бездонных оврагов нет, но пройтись и полежать на травке есть где. Спешите, пока имение мое не продано с аукциона! Я в Москве, а завтра уезжаю домой. Журнал получаю и добром поминаю Ваше редакторство, так как Вы оказались молодчиной. Журнальчик ведется очень умело. Пишу сие, сидя в "Слав(янском) базаре" у Суворина. Желаю Вам, голубчик, всего хорошего. Будьте здоровы и благополучны. Ваш А. Чехов. Если бы Вы приехали в самом деле, то я был бы очень рад. Без гостей скучно. Если приедете, съездим вместе к монахам. Около меня монастырь - Давыдова пустынь.

1170. Л. С. МИЗИНОВОЙ 27 или 28 апреля 1892 г. Мелихово. Ликуся, когда будете ехать к нам, не забудьте взять у Мохина медицинские молоточки и проч. Если будут деньги, конечно. Вы на меня рассердились, голубчик, но уверяю Вас, у меня даже в мыслях не было сказать Вам что-нибудь обидное или невежливое. Мне было досадно, что Вы ушли. Будем, Ликуся, жить мирно. Ваш Антон Иваныч. Напишите мне две строчки.

{05058}

1171. Л. А. АВИЛОВОЙ 29 апреля 1892 г. Мелихово. 29 апр. Ст. Лопасня. Уважаемая Лидия Алексеевна, отродясь я не писал стихов. Впрочем, раз только написал в альбом одной девочке басню, но это было очень, очень давно. Басня жива еще до сих пор, многие знают ее наизусть, но девочке уже 20 лет, и сам я, покорный общему закону, изображаю уже из себя старую литературную собаку, смотрящую на стихоплетство свысока и с зевотой. Вероятно, под моей вывеской пишет однофамилец или самозванец. Чеховых много. Да, в деревне теперь хорошо. Не только хорошо, но даже изумительно. Весна настоящая, деревья распускаются, жарко. Поют соловьи и кричат на разные голоса лягушки. У меня ни гроша, но я рассуждаю так: богат не тот, у кого много денег, а тот, кто имеет средства жить теперь в роскошной обстановке, какую дает ранняя весна. Вчера я был в Москве, но едва не задохнулся там от скуки и всяких напастей. Можете себе представить, одна знакомая моя, 42-летняя дама, узнала себя в двадцатилетней героине моей "Попрыгуньи" ("Север" 1 и 2), и меня вся Москва обвиняет в пасквиле. Главная улика - внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор и живет она с художником. Кончаю повесть, очень скучную, так как в ней совершенно отсутствуют женщина и элемент любви. Терпеть не могу таких повестей, написал же как-то нечаянно, по легкомыслию. Могу прислать Вам оттиск, если буду знать Ваш адрес после июня. Хочется написать и комедию, но мешает сахалинская работа. Желаю Вам всего хорошего; главное - будьте здоровы. Да! Как-то писал я Вам, что надо быть равнодушным, когда пишешь жалостные рассказы. И Вы меня не поняли. Над рассказами можно и плакать, и стенать, можно страдать заодно со своими героями, но, полагаю, нужно это делать так, чтобы читатель не заметил. Чем объективнее, тем сильнее выходит впечатление. Вот что я хотел сказать. Искренно преданный А. Чехов.

{05059}

1172. П. В. БЫКОВУ 4 мая 1892 г. Мелихово. Многоуважаемый Петр Васильевич! Иероним Иеронимович писал мне, что Вы близко стоите к редакции "Всемирной иллюстрации". Будьте добры при случае передайте редакции, что анонс, в котором она величает меня "высокоталантливым" и заглавие моего рассказа печатает буквами вывесочного размера,- этот анонс произвел на меня самое неприятное впечатление. Это похоже на рекламу зубного врача или массажистки и во всяком случае неинтеллигентно. Я знаю цену рекламе и не против нее, но для литератора скромность и литературные приемы в отношениях к читателю и товарищам составляют самую лучшую и верную рекламу. Вообще во "Всемирной иллюстрации" мне не повезло: просил аванса, а меня угостили анонсом. Не прислали аванса - и бог с ним, но репутацию мою нужно было бы пощадить. Извините, что это мое первое письмо к Вам брюзжит и наводит скуку. Прошу Вас убедительно извинить меня и верить, что обратился я к Вам с жалобой только потому, что я Вас искренно уважаю. А. Чехов. 4 мая. Ст. Лопасня, село Мелихово.

1173. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) 7 мая 1892 г. Мелихово. 7 май. Ст. Лопасня. В последнем "Труда" я прочел рецензию о Ваших "Нескучных рассказах", о чем и спешу известить Вас. В Москве я был, но зайти к Вам не успел. Ужасно много хлопот, умных и глупых. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. На обороте: Москва, Б. Грузинская ул., д. Широкова Александру Семеновичу Лазареву.

{05060}

1174. А. С. КИСЕЛЕВУ 11 мая 1892 г. Мелихово. 11 май. Мелихово. Моя фамилия с восторгом описывала мне Ваше пребывание в Мелихове, и я злился, что меня не было дома. Смотрите же, милый земский начальник, крепко держитесь слова, которое Вы дали: будем ждать Вас в июне. Если не приедете, то я опишу Вас в "Московском листке". К Вашему приезду я приготовлю великолепной тешки и множество анекдотов из нашей сельскохозяйственной практики. У нас творятся чудеса в решете: мерины превращаются в жеребцов, и кобылы, оплодотворенные вечером мерином, утром являются жеребцами. Честное слово, не шучу. У нас есть Белоножка, кобыла, оплодотворенная в присутствии свидетелей мерином и оказавшаяся после этого жеребцом. Можете позавидовать: в Бабкине таких чудес не бывает. Посеяли мы 10 дес(ятин) овса и столько же клевера с тимошкой. Сеем 3 дес(ятины) картофеля, который, буде уродится, сбудем в монастырь и в Серпухов. Сеем чечевицу, горох, гречу и продолжаем сеять на Парнасе семена славы. Ваши советы насчет клеверного хозяйства, конечно, примем к сведению. В посеве ржи и овса я не вижу никакого толку, одни только хлопоты и маленькие надежды, которым грош цена. В будущем году я посею еще 10 дес(ятин) клевера и т. д., а когда в другом участке поставлю избу, то и там на 30 дес(ятинах) заведу клевер. Вы правы, без реки очень плохо. Но что делать? приходится утешаться словами Вольтера, который сказал, что в России 9 месяцев зима, а 3 месяца дурная погода. Зимою же река не видна под снегом, а в дурную погоду отсутствие ее является удобством. Но Вы не унывайте, ваше высокоблагородие! Когда я в лесном участке (150 дес(ятин)) построю хутор, там будет у нас проточная вода. Я заведу там пчел, 2000 кур, вишневый сад и буду жить, как старец Серафим. А хутор строить там необходимо, ибо без надзора 150 дес(ятин) леса через 10 лет вместо ожидаемых богатств дадут одну только грусть. Вчера у нас после засухи был дождь. Сегодня тоже. Всё повеселело. Травы будут хорошие.

{05061}

Итак, значит, честное, благородное слово, что Вы, Василиса Пантелевна и высокоуважаемый Боско, сиречь Сергей, приедете к нам в июне. Если бы Мария Владимировна согласилась посетить мою убогую хижину, то радость наша была бы несказанна. Я мог бы достать для нее рессорный экипаж. В сущности следовало бы купить таковой экипаж. Не правда ли? Мне в Сибири до такой степени надоело трепать свои грешные кишки на тарантасах, что путь от Мелихова до Лопасни всякий раз кажется мне пыткою. Идет дождь. Доходы мои превышают расходы, но, точно на смех, с получками я маюсь, как начинающий литератор. То издатель-нотариус сбежал, то адрес мой потеряли, то послали деньги в Серьпухов. Был день, когда у меня не было ни копейки и я хотел бежать вслед за нотариусом. Кстати сказать, живется в Мелихове дешевле, чем в Москве, но одолели всякие мелочи: то комнату надо оклеить, то колодезь чистить, то скамейки поставить, а в общем обходятся все эти пустяки сотни рублей. В июне будут кегли и крокет. Найдете много перемен. Соседнего имения я не мог бы купить, так как оно (38 дес(ятин)) продано дороже, чем по 100 р. за десятину. Но соседи нас не тяготят. Напротив. Это он и она, милые голуби, связанные незаконною любовью. Она старше его на 10 лет. Накупили они сельскохозяйств(енных) машин, необыкновенных плугов и без конца строят. Держат девять работников и четыре прислуги. Клевер сеют отдельно от ярового и озимого. А Вы знаете, мы не можем жить, если возле нет мишени, куда бы мы пускали свои юмористические стрелы. Не можем не судачить. Когда у соседей остынет их преступная любовь, тогда остынет и сельскохозяйственное рвение. Тогда и купим (если нас раньше не продадут). Посылаю тысячу поклонов. Дай бог всего хорошего. Ваш А. Чехов. Скоро в Воскресенске будет Егоров.

{05062}

1175. И. П. ЧЕХОВУ Май, не позднее 12, 1892 г. Мелихово. Порядки в московских редакциях удивительны. Когда будешь в пятницу в "Обозрении" и тебе не выдадут корректуры, то скажи, чтобы тебе немедленно возвратили рукопись и что я к подобному отношению к себе не привык. Если рукописи в Конторе нет, то спроси, где она, и возьми. Во всяком случае скажи, чтобы рукописи не набирали и что я требую ее к возврату. Пусть по почте пришлют тебе. Узнай адрес кн. Цертелева и спроси, когда он бывает в редакции. В редакции скажи, что я беру назад рукопись потому, что князь не сдержал обещания, которое дал мне. Будь сердит и неумолим и не допускай никаких отговорок. У нас в Мелихове хорошо. Всё цветет и пока еще ничто не замерзло. Соловьев в усадьбе мало (слышал сегодня под утро), а в лесу очень много. (...) У нас Мамуна. Суворин уехал в Петербург? Экая барабошка! Он со своими вкусами и постоянными переменами настроения никогда не купит себе имения. Лошадей вышлем в пятницу к добавочному. Это непременно. Приготовим квасу для ботвиньи. Странное стечение обстоятельств! Точно дразнится судьба. Заработал я больше восьмисот рублей, а никак не получу ни единого рубля. То Боборыкин вылетел в трубу, то Цертелев уехал, то в "Иллюстрации" адрес мой забыли. Будь здрав. Твой А. Чехов. Редиска вышла у нас поганая. Привези, если можно, 1/2 ф. табаку Бураса 30, в 2 р. Автограф поврежден.

{05063}

1176. И. П. ЧЕХОВУ 12 мая 1892 г. Мелихово. 12 м. Что купить? Решение сего вопроса полагаю на твое благоусмотрение; от себя же прибавлю следующее. Купи: у Феррейна: 25,0 guajacoli carbonici (25 грамм гваякола углекислого), 1/2 ф. ol. ricini и соматозы, у Барыкова 2- 3 ф. маслин, зеленого сыру, каперсев, у Сафонова или Егорова воложских и миндальных орехов, 10 лимонов, помадки (конф(ет)) и шоколад Абрикосова, у Филиппова к чаю 10-20 ф. баранок мелких, по возможности не каменных, не подкрашенных, не пахучих, вроде тех, что привозили из Калуги; у него же альбертовских печений, гладких. Шнурок для pince-nez. У нас стирка. Будь здоров. Твой А. Чехов. Поклон Е. Я. Чеховой. Если ей не хватит денег, то дай своих или казенных; сочтемся.

1177. А. И. СМАГИНУ 13 мая 1892 г. Мелихово. 13 май. Мелихово. Ваш овес взошел и хочет, чтобы Вы на него посмотрели. Отличный овес. На сих днях отправляем Вам мешки. У нас жарко, зелено, пахнет ландышами, скрыгочуть и скавчать всякие твари, и не верится, что когда-то, в дни нашествия Александра Миргородского, было холодно. Кстати об Александрах. Мой пожарный братец уже не редактирует "Пожарного" и поссорился с Шереметьевым. Теперь уж он, если приедет, не будет командовать. Сад наш цветет вовсю, или, вернее, уже отцвел. Пруд прозрачен и глубок. Огороды по разнообразию своему и счастливым всходам поразительны. Безденежье изумительное.

{05064}

Весь апрель и начало мая были у нас жарки и сухи. Пророчили бестравие и неурожай хлебов. Теперь же идут дожди, и мое сельскохозяйственное сердце радуется. Помилуйте, ведь если будет урожай, то мое имение даст около ста рублей дохода! Мы с Мишей бываем часто во втором нашем участке, лесном (150 дес(ятин)). Хотим в этой Чечевщине хутор строить. Место глухое, страшное, поэтическое, и хутор выйдет сказочный. Буду в нем жить, колдовать и стрелять лосей. Участок этот лет через 10-15 будет стоить очень дорого, теперь же ему цена грош. Бывший владелец сильно постриг его. Посеяли мы 10 дес(ятин) овса + столько же клевера по овсу. 3 дес(ятины) картофеля. Немножко гречи, чечевицы и гороху. Рожь хорошо взошла, но много плешин от весенних морозов. Сии морозы сильно повредили и рожь, и деревья. Оттого, что жаркие дни сменялись лютыми морозами, кора на деревьях трескалась. У нас издохли селезень, лошадь и еж, ловивший в амбаре мышей. Утки вдовствуют. Вы писали, что деньги за овес получите при свидании, и таким образом подали нам надежду, что мы Вас скоро вновь увидим. Торопитесь. Главное, устройте так, чтобы Вам можно было пожить у нас недели две или три. Если будет ясная погода, то север произведет на Вас самое хорошее впечатление. Поедем в монастырь, будем собирать грибы, которые уже показались... А пикники с московскими закусками? Нет, Вы обязаны приехать! Спасите меня от кофейников! Кофейники всё те же, и податной инспектор (VI класса) упорно мешает ложкой, уверяя меня, что я не в духе. Со смирением переношу сей деспотизм, но когда чиновная особа уезжает на службу, я бросаю умный кофейник и варю себе в простом. Миша превосходно хозяйничает. Каждую минуту распекает кого-нибудь. Если б Вы послушали, как он пробирает плотников, маляров и проч. Без него я ничего бы не сделал. Ну, будьте здоровы. Ждем! Ваш А. Чехов.

{05065}

Посылаю Вам фотографию, снятую в первый день Пасхи Левитаном. У меня, как видите, вышел один только глаз. Узнали Гиляровского?

1178. М. О. МЕНЬШИКОВУ 13 или 14 мая 1892 г. Мелихово. Ст. Лопасня, Моск.-Курск. д. Милостивый государь Михаил Осипович, я давно уже ответил на Ваше письмо, но, по всегдашней своей рассеянности, назвал Вас в адресе не Меньшиковым, а Мельниковым. Об этом я вспомнил сегодня, когда читал Вашу статью о журналистике. Если в редакции получено письмо на имя Мельникова, то, будьте добры, прочтите его. Извините. Повесть для "Недели" пишу. Уважающий А. Чехов. На обороте: Петербург, Его высокоблагородию Михаилу Осиповичу Меньшикову. Ивановская, 4, в редакции "Недели".

1179. О. А. КОРСАКЕВИЧ 14 мая 1892 г. Мелихово. 14 май. Милостивая государыня Ольга Афанасьевна! Я получил несколько писем на имя А. С. Суворина. Они были вручены ему лично, когда он был у меня, и посланы в Петербург, когда он уехал. Почерка на адресах я не помню и потому не могу сказать, были ли среди них Ваши письма. С почтением А. Чехов.

{05066}

1180. А. С. СУВОРИНУ 15 мая 1892 г. Мелихово. 15 май. Мелихово. Где Вы? Судя по маленькому письму о Баранове, Вы уже в Петербурге, а судя по объявлению о даче до июля, Вы не купили себе имения и бросили покупку. Мне кажется, что Вы никогда не купите себе имения, потому что ищете того, чего нет. Такого имения, которое нравилось бы покупателю и сегодня и завтра, и в целом и в частностях, не находил, вероятно, еще ни один человек. Чтобы имение нравилось, надо в нем родиться или связать с ним приятное воспоминание. Я думаю, что при покупке имения нужно только, чтобы оно было по карману и хотя бы издали подходило под привычные жизненные условия, чтобы был кабинет, парк, солнце, почта..., а остальное само приложится. Всё победит привычка. Как привыкают к штанам, так привыкают и к имению. Быть может, я ошибаюсь, но мне кажется, что если бы я продолжал выбирать, то до самой старости жил бы в городе. Вам Мелихово ужасно, ужасно не понравилось, и мне оно при покупке не нравилось, но теперь я привык и к полю, и к деревьям, и к людям, и чувствую себя дома. Быть может, я буду со временем каяться и продавать Мелихово, но зато весну я провел великолепно. Хоть день, да мой. Спасибо богу и за весну. Простите, голубчик, я не выслал Вам еще долга. Цертелев надувает меня. Я уже прочел корректуру, послал конец, а ответа нет и нет! Вероятно, мне не заплатят, ибо дела и судьба журнала тесно связаны с крахом нотариуса Боборыкина. Потерпите, вышлю долг, ибо пишу еще повесть. Мужиков и лавочников я уже забрал в свои руки, победил. У одного кровь пошла горлом, другой руку деревом ушиб, у третьего девочка заболела... Оказалось, что без меня хоть в петлю полезай. Кланяются мне почтительно, как немцы пастору, а я с ними ласков - и всё идет хорошо. У меня есть лесной участок в 150 десятин, которого Вы не видели. Там есть проточная вода. Езжу туда на беговых дрожках и высматриваю место для постройки хутора. Глушь, тишина, соловьи, лоси...

{05067}

Можно устроить для лета очаровательный уголок. Земля моя оказалась превосходной. А что мне врали про нее мужики и ямщики! Когда покупаешь имение, никого не нужно слушать. Ямщик скажет: "Скучное тут имение!", а у покупателя дух падает. В Давыдовой пустыни поднимали колокол. Звонит неважно, глухо; говорят, что разбили. Место, где монастырь, похоже немножко на Святые горы. Прекрасная мельница. От нас 2-3 версты. В монастырских прудах кишмя кишит рыба. Ваше письмо о Баранове прекрасно. Сильно и искренно, и очень интересно. Но только не финал "возлюбим друг друга". Нельзя говорить о любви, отхлеставши людей по щекам. Да и не за что любить Баранова и Мещерского. Пускай грызутся! Вообще, кстати говоря, к Вашим письмам ужасно не идут божественные слова. Я знаю, что Вы вовсе не божественный, не дряхлый человек, и потому, когда Вы в финале письма начинаете говорить о взаимной любви или о своей старости, то моя душа кричит караул. Финалы должны быть такие, как у Вас было насчет голов, к(ото)рые нужно приставлять тем, у кого их нет. Толпу не следует мазать по губам хорошими мягкими словами, а ее следует пужать. Если бы я был журналистом, то был бы строг и неумолим. Ну, конечно, Вы в Мелихово уже не хотите? Мне это ужасно грустно; оттого, что Мелихово Вам не понравилось, оно потеряло в моих глазах половину своей цены, хотя я и знаю, что оно не так худо, как Вам показалось. Я жалел, что Вас не было, когда цветущий сад был белым и пели соловьи. Что касается реки, то к ней ездить можно, а в дурную погоду отсутствие ее представляет удобство: сырости нет. Что же касается рессорного экипажа, то для Вас я теперь могу достать его у соседей. Дорога теперь хороша. Через деревню теперь не придется ехать, так как ворота мы переносим на другую сторону, в поле, и у нас дорога теперь собственная, через наше поле. Будьте здоровы. Всего хорошего. Ваш А. Чехов. Черкните хоть две строчки.

{05068}

1181. М. О. МЕНЬШИКОВУ 19 мая 1892 г. Мелихово. 19 май. Многоуважаемый Михаил Осипович! Повесть я постараюсь прислать в конце этого месяца или же в начале июня. Мне кажется, что к этому времени она будет готова. Пишу я вообще медленно, с натугой, с частыми остановками и переделками,- от этого и происходят мои всегдашние запаздывания. Рад бы поскорей, да не умею. Чтение корректуры я считаю необходимым и никогда корректуры не задерживаю. Адрес, куда высылать ее, сообщу своевременно. Повесть будет содержать около трех листов обычного толстожурнального размера. Этак между 3 и 4 листами. Если Вы пишете, что чем больше, чем лучше, то, значит, придется как раз впору. Если случится Вам писать мне, то не откажите сообщить мне, где в настоящее время находится И. Л. Щеглов. Желаю Вам всего хорошего. Искренно уважающий А. Чехов.

1182. А. С. СУВОРИНУ 19 мая 1892 г. Москва. 19 май. Я писал Вам; очевидно, письмо мое пропало или разминулось с Вашим. Что Буренин болен, это не беда: страдания ведут к совершенству. Но Настю бедную очень жаль. Ее гонит в рост, она скоро будет с Вас ростом, комплекция у нее не из важных; вероятно, будет часто хворать, пока не окрепнет и не перевалит за 20 лет. Если у нее только малокровие, то почему же 39 ? Если инфлуэнца, то не лучше ли ехать в деревню, а не за границу, где тоже инфлуэнца? Не верю я в целебную силу заграничных поездок. Вагонная качка, подлые табльдоты, отсутствие печей, твердая почва под ногами и магазинная суета - всё это, по-моему, не вредно только здоровому. Извините, что я вмешиваюсь, но Насте в Феодосию лучше бы.

{05069}

А за Вас меня берут тоска и досада. Жить теперь в Петербурге! Как бы ни была плоха и скучна деревня, она все-таки во сто крат лучше города. Вы пишете, что поехали бы в Киев и купили бы первый попавшийся хутор. Но ведь это Вам не по характеру. Во-первых, Вы не купите, потому что Вам ничто не понравится, а если купите, то через три дня станете скучать и досадовать на себя за покупку. Надо Вам не хутор, а имение. Знаете что? Соберите Вы все Ваши рукописи, поезжайте в Троицкую лавру и займите там самый лучший номер. Это будет превосходная дача, и не свяжет она Вас. Вифания великолепна. Окрестности лавры тоже. Экипажей много, и для ума и наблюдательности пищи много. В гостиницах же по заказу приготовляют всё что угодно, даже артишоки и соловьиные языки. И я бы к Вам приехал. И Вы бы ко мне, если Мелихово Вам не окончательно опротивело. Кундасовой я был бы очень, очень рад, как ангелу небесному. Если бы я был побогаче, то устроил бы у себя для нее отдельный флигель с мезонином. Я в Москве. Вызван сюда письмом кн. Цертелева. Пишет, что хочет дать денег. Схожу завтра, и если мне скажут, что он уехал или что-нибудь вроде, то махну рукой и возвращусь к пенатам. Что делать? Не дает мне Ваш магазин "Каштанки", а ведь о пожертвовании мною 50 экз. в Комитет грамотности было заявлено в заседании еще до Рождества! В московском магазине только 2 экз. Скажите в телефон Зандроку, чтобы он выслал в магазин пачку отдельно с надписью "для Чехова". Уже пошли грибы. Подаются к обеду и ужину. Был дождь, был жестокий ветер, теперь тихо и ясно, но немножко холодно, как в сентябрьский полдень. Настю гонит в рост, а меня в старость. Я, как старый хрыч, просыпаюсь уже в 3 часа утра. Встанешь, оденешься и не знаешь, что делать с жизнью; день кажется необычайно длинным. Пишите мне, не забывайте. Если я пойду когда-нибудь в монахи (у меня есть склонность к затворничеству), то буду молиться за Вас. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

{05070}

1183. А. С. СУВОРИНУ 28 мая 1892 г. Мелихово. 28 май. Мелихово. Жизнь коротка, и Чехов, от которого Вы ждете ответа, хотел бы, чтобы она промелькнула ярко и с треском; он поехал бы и на Принцевы острова и в Константинополь, и опять в Индию и на Сахалин... Но, во-первых, он не свободен; у него есть благородное семейство, нуждающееся в его покровительстве. Во-вторых, в нем есть большая доза трусости. Заглядывание в будущее я называю не иначе, как трусостью. Я боюсь запутаться, а каждая поездка значительно осложняет мои финансовые дела. Нет, не искушайте меня без нужды! Не пишите мне о море. Я бы хотел, чтобы из-за границы Вы вернулись в августе или сентябре; тогда бы я поехал с Вами в Феодосию, а то я так этим летом и не побываю у моря. Мне ужасно, ужасно хочется парохода и вообще воли. Опротивела ровная, благочестивая жизнь. У нас жарко. Идут теплые дожди. Вечера восхитительные. В версте от меня хорошее купанье и хорошие места для пикников, но нет времени ни купаться, ни на пикники ездить. Или пишу со скрежетом зубовным, или же решаю грошовые вопросы с плотниками и работниками. Мише от начальства была жестокая распеканция за то, что он по неделям проживает у меня и не сидит у себя дома, и теперь мне одному приходится заниматься хозяйством, в которое я не верю, так как оно мизерно и похоже больше на барскую забаву, чем на дело. Купил я три мышеловки и ловлю мышей по 25 штук в день и уношу их в лес. В лесу прекрасно. Помещики ужасно глупо делают, что живут в парках и фруктовых садах, а не в лесах. В лесу чувствуется присутствие божества, не говоря уж о том, что жить в нем выгодно - не бывает порубок и уход за лесом сподручнее. Я бы на Вашем месте купил 200- 300 дес(ятин) хорошего леса, провел дороги и дорожки и внутри построил бы замок. Лесные просеки величественнее, чем аллеи. Что мне делать с "Монте-Кристо"? Я сократил его так, что он стал похожим на человека, перенесшего тиф. Из толстяка получился худосочный субъект. Первая

{05071}

часть, пока граф не богат, очень интересна и сделана хорошо, вторая же, за малыми исключениями, невыносима, ибо в ней Монте-Кристо делает и говорит одни только высокопарные глупости. Но роман в общем эффектен. Отложить его до осени? К нам приехали сразу три барышни. Одна из них графиня, и Миша старается около нее faire la carriиre. Другая - известная Вам Наташа Линтварева, привезшая с юга жизненную радость и хороший смех. Судя по газетам, скучна жизнь всюду. Пишут, что в Закавказье идет холера и что была она уже в Париже. Прежде чем ехать в Константинополь, справьтесь, не учрежден ли там карантин для судов, приходящих из портов Черного моря. Карантин - это такой сюрприз, что не дай бог никому. Хуже ареста. Его называют теперь нежно "трехдневной обсервацией". В средней России у лошадей инфлуэнца. Дохнут. Если верить в целесообразность всего происходящего в природе, то, очевидно, природа напрягла силы, чтобы избавиться от худосочных и ненужных ей организмов. Голодовки, холера, инфлуэнца... Останутся одни только здоровые и крепкие. А не верить в целесообразность нельзя. У нас вдруг улетели куда-то скворцы, старые и молодые. Это нас озадачило, ибо до перелета еще далеко. Но вдруг узнаем, что на днях через Москву летели тучи южных стрекоз, которых приняли за саранчу. Спрашивается: как наши скворцы узнали, что в такой-то именно день и за столько-то верст от Мелихова будут лететь насекомые? Кто сообщил им об этом? Воистину тайна сия велика есть. Но тайна мудрая. Эта же мудрость, надо думать, кроется и в голодовках с болезнями. Мы и наши лошади изображаем стрекоз, а голод и холера - скворцов. Купил я в Вашем магазине прекрасный крокет. Товар хороший, и цена очень добросовестная. Так пишите же, когда Вы поедете. Дай бог Вам выиграть или получить в наследство 300 тысяч, чтобы Вы купили имение около Лопасни. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

{05072}

1184. А. С. СУВОРИНУ 4 июня 1892 г. Мелихово. 4 июнь. Мелихово. Вы не заехали ко мне, потому что, как пишете, Вас смутили три девицы. Но, во-первых, девицы давно уже уехали, и, во-вторых, сколько бы ни было девиц, мои две комнаты всегда к Вашим услугам, ибо в оные не допускаются ни юноши, ни девицы. Неужели мы не увидимся до осени? Это очень грустно. Мне вообще не весело, а без надежды скоро увидеть Вас будет совсем скучно. По крайней мере не забывайте мне присылать Ваши адресы, чтобы я мог писать Вам. Жарко и нет дождей. Природа томится, люди тоже. Рожь у нас достигает человеческого роста, через 20 дней ее нужно убирать, а овсы еще в вершок. Не похоже на урожай. Но зато комаров нет. Когда я узнал, что Жан Щеглов избрал своим постоянным местом жительства Владимир, то меня пронял ужас: ведь его там заедят комары, и скука там безысходная, историческая скука! Самый скучный из всех губернских городов, даже театра нет. Лучше бы ехал он в Тулу или Воронеж. Я пишу повесть - маленькую любовную историю. Пишу с удовольствием, находя приятность в самом процессе письма, а процесс у меня кропотливый, медлительный. Когда же болит голова или около меня говорят вздор, то пишу со скрежетом зубовным. Голова часто болит, а слушать вздор приходится еще чаще. Есть у меня интересный сюжет для комедии, но не придумал еще конца. Кто изобретет новые концы для пьес, тот откроет новую эру. Не даются подлые концы! Герой или женись или застрелись, другого выхода нет. Называется моя будущая комедия так: "Портсигар". Не стану писать ее, пока не придумаю конца, такого же заковыристого, как начало. А придумаю конец, напишу ее в две недели. Будущий тесть барона Сталь фон Гольштейн скучен. Это гроб, а гробы тем скучнее, чем богаче они убраны. Вот тысяча первое доказательство, что не в деньгах счастье,- пошлая истина, но все-таки истина. Вейнберг интересно рассказывает. Мне нравятся его хитрые глаза.

{05073}

А я бы с удовольствием поехал в Феодосию. Конечно, solo. Напишите туда на всякий случай, что я приеду и чтобы на меня не смотрели, как на самозванца. Кончу повесть и махну туда комедию писать. Я люблю громадные дома. Купаться же в море не мешает, ибо здоровье мое неважно. В каком месяце Вы вернетесь? Ради небес, не пожить ли нам вместе в Феодосии весь сентябрь или октябрь? Для меня это было бы восхитительно, я был бы на седьмом небе. Если я Вам еще не надоел, то подумайте и ответьте. К осени мои финансовые дела будут благополучно устроены и я не буду ныть на тему, что "писать надо". Если мы спишемся предварительно, то я Вас встречу в Феодосии. Наша горничная, поражавшая нас своим трудолюбием, оказалась профессиональной воровкой. Она крала деньги, платки, книги, фотографии... Каждый гость не находил у себя 5-10 рублей. Воображаю, сколько денег она у меня украла! У меня нет привычки запирать стол и считать деньги. Думаю, что сотни две украла; помню, в марте и в апреле мне всё время казалось странным, что у меня уходит много денег. "Русское обозрение" не выходит. Получил от Свободина письмо; жалуется, что его съели комары. А живет он во Владимирской губ(ернии). Напишите же мне, пожалуйста, подлиннее. Кланяйтесь Вашей сестре и Петру Сергеевичу. Симпатичной акушерке скажите, что она душка. Да хранит Вас бог. Ваш А. Чехов.

1185. А. С. СУВОРИНУ 4 июня 1892 г. Мелихово. 4 июнь. Пишу на всякий случай. Когда будете в Боброве, то получите письмо, которое я Вам туда посылаю. Три барышни, которые смутили Вас, давно уже уехали; Ольги Петровны нет. Ждем ее. Низко кланяюсь Вам, завидую и желаю счастливого пути. Ваш А. Чехов. На обороте: Петербург, Алексею Сергеевичу Суворину. Мл. Итальянская, 18.

{05074}

1186. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 7 июня 1892 г. Мелихово. 7 июнь. Мелихово. Благодаря окаянному зелью, которое Вы подарили мне, вся моя земля покрылась маленькими членами in erecktirten Zustande. Я посадил зелье в трех местах, и все эти три места уже имеют такой вид, как будто хотят тараканить. Заговорив о членах, нельзя умолчать и об яйцах. Полученные от Вас яйца положены под курицу. Благодарим за преумножение нашего хозяйства! Если благополучно вылупятся цыплята, то к зиме я устрою для них особое помещение и буду сам глядеть за ними. Третьего дня заказал я 50 вишневых дерев и 100 кустов сирени. Хозяйство мое мне нравится, во увы! ужасно тянет меня неведомая сила на Кавказ или в Крым; вообще к морю. Минутами бывает даже тяжело. Кажется, что если я в этом году не понюхаю палубы, то возненавижу свою усадьбу, которую, кстати сказать, по плану Миши, плотники обнесли частоколом. Но уехать, вероятно, не придется, так как работы по горло и денег лишних нет. Отложил все свои путешественные вожделения до августа. Ну, как Вы съездили в Вену? Завидую Вам. В июне я буду в Москве и зайду к Вам, чтобы увлечь Вас с собою под сень струй. После дождя у нас стало добропорядочно. Много зелени, но больше всего вишен. Вишен тьма-тьмущая. Еще раз спасибо, голубчик, за будущих петухов и кур, а также за окаянное зелье. Будьте здравы, веселы и богаты, как Асаф Баранов. Да хранит Вас небо. Ваш всем сердцем А. Чехов. В общем скучно.

{05075}

1187. Н. А. ЛЕИКИНУ 8 июня 1892 г. Мелихово. 8 июнь 1892 г. Ст. Лопасня. Письмо Ваше получил, добрейший Николай Александрович. Надо полагать, что Мих(аил) Суворин теперь у себя в имении в Псковской губ(ернии) и что добиться от него истины почти невозможно. Сегодня я напишу брату Александру. Если он приедет ко мне, то лучшей оказии не придумаешь. Буде понадобятся для собак цепочки и ошейники, то, пожалуйста, купите их сами, а потом сочтемся. Александр не сумеет купить, так же как и я, ибо нам никогда еще не приходилось возить собак. А видеть у себя таксов я жажду и алчу. Да, ветеринария находится еще у нас в самом жалком положении. Иной раз посмотришь в рецепт и только руками разведешь. Белладонна, свинцовый сахар, серный цвет и тому подобная чепуха, прописываемая по старым скотским лечебникам. Лечебник, изданный "Посредником" для народа, положительно никуда не годен. Отсталость ужасная. У нас нет дождей и жарко. Томимся. Рожь прекрасная, но яровые плачут. Поливка огородов замучила и мою фамилию, и прислугу. Странно, у Вас не цвела ещё яблоня, а у меня уже краснеют вишни, висят яблоки величиной в три копейки, поспевают клубника и крыжовник. Ягод в этом году будет тьма-тьмущая. Одной клубники соберем, пожалуй, несколько пудов. А куда ее девать? Книги, о которых Вы писали мне, у нас есть. Со Шредером я познакомился еще на Сахалине, когда постигал местное сельское хозяйство. Но вот беда, некогда заняться садом! Надо бы осмотреть каждое деревцо, но я пишу, работники в поле, сестра с огородом, мать по хозяйству... А когда я бываю свободен, меня требуют или в поле, или к плотникам, или в огород, или же все лопаты заняты и нечем окопать деревья. Занялся я спиливанием сухих фруктовых деревьев и сучьев, но провозился дня три и бросил. Старые деревья клонятся к земле - того и гляди упадут; сливы, прямо в цвету, лежали на земле, и приходилось рубить их, ибо не было спасения. Надо бы вилы для подпорок, но в лес

{05076}

некому ехать. Подождем августа, тогда будет посвободнее. Я заказал к осени 100 кустов сирени и 50 дерев владимирской вишни. В том месте, которое я теперь огородил фундаментальной решеткой и которое служит продолжением нашего сада, придется посадить не менее 700 дерев. Выйдет сад превосходный, и лет через 8-10 мои наследники будут иметь с него хороший доход. В будущем году заведу пасеку. Гречка у меня превосходная, а пчел нет. Благодарил ли я Вас за книги? Я их давно уже получил. Простите, я невежливый человек, не высылаю Вам своих книг... Утешаю себя мыслью, что пришлю их Вам все сразу. Александр меня удивил. Выпустил "Историю пожарного дела". Это очень хорошо. Он и ко мне обращался насчет сынишки, я обещал навести справки, но в моем архиве такая масса писем, что подступить страшно. Низко кланяюсь Вашим и желаю теплой, сухой погоды. Будьте здоровы и благополучны. Ваш А. Чехов.

1188. Ал. П. ЧЕХОВУ 9 июня 1892 г. Мелихово. Ст. Лопасня, 9 июнь. Получил я "Историю пожарного дела" и подумал: кто б мог предположить, что из нужника выйдет такой гений? Последняя книжка "Историческ(ого) вестника" довершила мое удивление, и я не перестаю задавать себе этот вопрос. Да, Саша, ты гений. Сторожа в таганрогской Михайловской церкви должны гордиться, что у их старосты такой племянник. Мы были наслышаны от твоего друга Н. А. Лейкина, что ты скоро приедешь в наше имение. Идея гениальная, и не замедли привести ее в исполнение. Но приезжай в медной каске. Перед приездом исполни просьбу, весьма громоздкую просьбу! Спишись со своим другом Лейкиным, которого ты так любишь (село Ивановское на Неве), и привези от него двух моих великолепных таксов. Расходы по провозу собак - мои. Я андам.

{05077}

Без собак не моги приезжать. Это очень милые животные, они будут всю дорогу утешать тебя. Ты их полюбишь, Саша. Все наши здравствуют. Отец взволнован: Виссарион, епископ Костромской, получил Анны 1-й степени, а Александр, епископ Можайский, который старше его, еще не получил. Кланяйся своей супруге и чадам. Не будь штанами, приезжай. Твой благодетель А. Чехов.

1189. Ал. П. ЧЕХОВУ 11 июня 1892 г. Мелихово. 11 июнь. Получил я твое письмо, пожарный Саша, и отвечаю сице. Я уже писал тебе, что приезд твой ожидается в Мелихове, но не иначе, как в обществе лейкинских таксов. Пожалуйста, привези таксов. Твоя заказная бандероль ушла в Серпухов и будет лежать там в почтовой конторе до nec plus ultra. Что же касается 85 руб., то вышли их Ивану для передачи мне (Тверская застава, Миусское училище). Деньги нужны до зареза, до отчаянности, и потому можешь судить, сколь гениальным показалось твое обещание. M-elle Загуляевой буду писать. Фотографии получены. Мы купили свинку. Приспособься приехать не позже июня, ибо в июле не будет уже той чёртовой пропасти всяких ягод, какая удивляет теперь наш взор. Началась косовица. Так гляди же, мы ждем. Что ты на своей книге подписался Чеховым, а не Гусевым,- это подло. Леонид Третьяков и Сержель умерли. Все у нас здравы и благополучны, но Лопасня деньги любить, а денег у нас нет. Желаю Вам всего хорошего, молодой человек. Подтяните брюки. Ваш благодетель А. Чехов. Приехал Иван. Взыскивает.

{05078}

1190. А. С. СУВОРИНУ 16 июня 1892 г. Мелихово. 16 июнь. Ст. Лопасня. Однако Вы меня удивили. Я думал, что Вы уже по Битюгу гуляете или за границей купаетесь, и давно уже послал Вам письмо в Бобров, ан Вы еще в Петербурге мерзнете. Если Вы долго жили в Питере, то отчего мне не писали? В августе я поехал бы с Вами в Феодосию с восторгом. Прожил бы я там с Вами, буде угодно, весь сентябрь и октябрь с наслаждением. И даже остался бы там зимовать. В самом деле, если бы Вы вернулись в августе! Для меня это было бы очень, очень хорошо. Напишите мне о Ваших осенних намерениях попространнее. Что касается холеры, то бояться ее не следует. Она далеко не пойдет и к сентябрю, вероятно, прикончится. В наше время она не живуча. Жду Вашей повести и поспешу исполнить авторское желание. Если пришлете еще что-нибудь и из-за границы, то буду очень рад, ибо испытываю тоску по литературе. Мне хочется и писать, и читать, и критику разводить. Астрономка еще не приезжала. Вы хотите, чтобы я описывал Вам свои впечатления. Мелихово - не заграница. Преобладают у меня теперь два впечатления: одно - прекрасное от сенокоса и другое - отвратительное от женоподобного, мясистого и голодного Сорохтина, моего предместника, который всё еще не угомонился и всячески старается облапошить меня. Душа моя просится вширь и ввысь, но поневоле приходится вести жизнь узенькую, ушедшую в сволочные рубли и копейки. Нет ничего пошлее мещанской жизни с ее грошами, харчами, нелепыми разговорами и никому ненужной условной добродетелью. Душа моя изныла от сознания, что я работаю ради денег и что деньги центр моей деятельности. Ноющее чувство это вместе со справедливостью делают в моих глазах писательство мое занятием презренным, я не уважаю того, что пишу, я вял и скучен самому себе, и рад, что у меня есть медицина, которою я, как бы то ни было, занимаюсь все-таки не для денег. Надо бы выкупаться

{05079}

в серной кислоте и совлечь с себя кожу и потом обрасти новой шерстью. Пишите мне побольше. Ведь у Вас пропасть свободного времени. Вы утомлены, но все-таки пишите. Право, мне скучно оттого, что Вы уехали так далеко. Жизнь моя изменилась круто: я не переписываюсь теперь ни с кем, кроме Вас. Изредка перекликнешься с недугующим Свободиным, а остальные благоприятели умолкли в ответ на мое молчание. Иссякли приятельские сюжеты. Дождей нет. Яровые погибли. Рожь будет легковесная. Пришли больные. Баба с глазом. Дала полотенце. Ну, желаю Вам всяких благ, а главное веселья и хорошего сна. Правда ли, что нас ожидает литературное торжество - 50-летний юбилей Григоровича? Ваш А. Чехов. В самой Лопасне продается большое имение предводителя Рюмина, с дворцами, с лесами, с рекой и с тысяча одной ночью. Есть также продажные имения в 30-40 и 50 тысяч, из коих, кажется, ни одного нет такого, которое не требовало бы ремонта. Рюминское имение в полном порядке. Говорят, есть даже зоологический сад.

1191. В. Г. ЧЕРТКОВУ 18 июня 1892 г. Мелихово. 18 июнь. Милостивый государь Владимир Григорьевич. Я живу теперь не в Москве, а в Серпуховском уезде, и потому письмо Ваше, посланное в мае, я получил только вчера. Мой адрес такой: Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор., село Мелихово - это для простых писем, для всякой же иной корреспонденции - г. Серпухов, село Мелихово. Трудно иметь мнение о собственных произведениях, но мне кажется, что рассказ мой "Жена" не подходит для Вас. Если Вы думаете иначе, то сделайте одолжение, берите его и печатайте. Я поищу у себя в столе и, быть может, найду какой-нибудь другой рассказ и пришлю

{05080}

Вам; мне хочется, чтобы мое участие в Вашем предприятии обошлось без "Жены". Рассказ печатайте и издавайте на тех условиях, которые находите справедливыми, то есть наиболее подходящими для себя в данное время. В конце Вашего письма Вы, ссылаясь на свою неопытность в определении размеров авторского гонорара, предлагаете мне высказать на этот счет свое мнение. Но я тоже не могу похвастаться опытностью. До сих пор мне приходилось отдавать свои произведения для дешевых изданий только один раз, а именно А. С. Суворину для его "Дешевой библиотеки". Он платит мне за каждое издание "Детворы" 100 рублей. Сколько экземпляров составляет каждое издание, я не помню. Вы спишитесь с ним, т. е. с Сувориным. Расчеты его с авторами, кажется, не составляют секрета, и он, вероятно, сообщит Вам точные цифры и мотивы, которыми он руководствуется при определении гонорара, когда покупает материал для своей "Дешевой библиотеки". Его адрес: Oesterreich. Franzensbad, poste restante. Желаю Вам всего хорошего. Ваш покорный слуга А. Чехов. Книжку с "Ванькой" благоволите выслать в Серпухов. Если не раздумали издавать мой рассказ "Бабы", то не откажите прислать корректуру. Я не задержу ее.

1192. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ 20 июня 1892 г. Мелихово. 20 июнь. Прекрасное Мелихово. Спешу Вас обрадовать, уважаемая Наталия Михайловна: нож от второго плуга нашелся, и мы уже препроводили сей плуг в Сумы, доказательством чего служит прилагаемая квитанция. На тебе, убоже, що нам не гоже. Господин главный управляющий не распорядился заплатить за пересылку плуга - вините его, а не меня. Ну-с, после Вашего отъезда дождя у нас не было и вершковый овес выбросил уже колосья. Мы погибли:

{05081}

овса не будет. Зато хвощ растет на славу. Вчера побрызгал дождик, но так скупо, что даже пыли не прибил. Кормовая свекла еще не взошла. Гусак, извините за выраженье, ухватил бабу Федосью за платок и повис на ней. Кухарка Дарья, находясь в сильно чверезом состоянии, повыбрасывала из-под гусынь яйца, так что вылупилось только три врага. Поросенок кусается и ест в саду кукурузу. Милые лошадки ночью поели цветную капусту. Купили за 6 р. телушку, которая от утра до ночи поет густым баритоном. Дарья свирепствует. Постники продолжают во время обеда и ужина блистать своим благочестием. В пруде завелись саламандры и зеленые чёртики. Одним словом, царю Мидийскому остается только издать дикий воинственный крик и бежать куда-нибудь в пустыню. Покосы сдали с половины. Ездим каждый день во второй участок, где косят 10 человек. Там я чувствую себя прекрасно. Если бы моя воля, то я переселился бы туда, а Мидию продал бы за три гроша Вареникову. Кстати сказать, сей последний возле своей конюшни, то есть почти в нашем саду, воздвиг замок для сомневающихся людей вроде графа Ланского. Господин главный управляющий вскипел и пошел объясняться. Результат: замок перенесен к нашему четырехугольнику. C'est savon. Плотники пошли чай пить. Приезжала Канталупа и уехала. Опять приехала гр. Мамуна; в настоящий момент она играет на рояли, а возле нее те, кому это нужно, делают карьеру. Прекрасная дочь Израиля то громко хохочет, то плачет. Маша и Мамуна собираются к Вам, я же не могу приехать на Луку раньше августа. Во-первых, занят по горло и, во-вторых, нет денег. Завтра будет у нас Свободин. Был я на днях в Серпухове и ел там биток с луком. Больше ничего не могу сказать об этом городе. Пахать нельзя. Земля высохла. Навозу хватило только на 5 десятин. Миша хочет купить еще 45 лошадей. Вы в опале у царя Мидийского: зачем Вы заплатили за тарань? Разве ее нельзя было выслать наложенным платежом? Ах, как это нехорошо!

{05082}

Всем Вашим низко кланяюсь и желаю всего хорошего. От всей души желаю Вам не иметь лошадей и гусаков. Будьте здоровы и хранимы небом. Ваш А. Чехов. Плещеев в Петербурге. Свадьба в июле. Жених - барон и красавец. Красив, потому что был в гусарах и продолжает служить на военной. Папаша-поэт покупает виллу где-то около Виндзора, но зельтерской воды уже не пьет: дорого!

1193. Г. М. ЛИНТВАРЕВУ 20 июня 1892 г. Мелихово. 20 июнь. Уважаемый Георгий Михайлович! Наталия Михайловна не так меня поняла. Я вовсе не говорил ей, что не еду на Луку только потому-де, что Вы меня не приглашаете. Церемонность моя никогда еще не простиралась до такой высоты. Я говорил Вашей сестре, что не еду к Вам, потому что уверен, что ее братья не поедут ко мне. Вот и всё. Я приеду в августе и дней за пять напишу Вам, чтобы Вы имели время списаться с профессором. Приехать же раньше не могу, так как занят всякой ерундой и не имею того, что всякому путешественнику необходимо. Да и неловко уезжать теперь, так как в июле сестры не будет дома. Не на кого дом оставить. Где теперь г. Иваненко? Что он делает и отчего к нам не едет? А как поживает г. Щербаненко? Будьте здоровы и богаты. Ваш А. Чехов.

1194. Е. М. ШАВРОВОЙ 20 июня 1892 г. Мелихово. 20 июнь. Ст. Лопасня. Здравствуйте, талант! Отчего Вы такая сердитая? Отчего Ваше письмо так холодно-сурово? Суворин теперь во Franzensbad'e (poste restante). Об его театральных намерениях мне ничего неизвестно.

{05083}

Знаю только, или, вернее, предполагаю, что в сезон 1892/93 года он театра держать не будет. Если хотите иметь более подробные сведения, то спишитесь с ним. А Вы хотите в актрисы? Что ж? Это мыло, как говорят хохлы. Я первый буду аплодировать Вам и даже в бенефис поднесу венок и серебряный портсигар (?). Почему Вы охладели к литературе? Давно уже я не читал Ваших рассказов. Желаю Вам веселья и хорошего настроения. Будьте здоровы и хранимы добрыми духами. Ваш А. Чехов.

1195. Л. С. МИЗИНОВОЙ 23 июня 1892 г. Мелихово. 23 июнь. Милая канталупочка, напишите, чтоб впредь до прекращения холеры на Кавказе не хлопотали насчет билетов. Не хочется сидеть в карантинах. У нас брат Александр с чадами и Свободин. Я пользуюсь отъездом Свободина и пишу Вам две строчки. Милая Ликуся, вместо того чтоб ныть и тоном гувернантки отчитывать себя и меня за дурное (?) поведение, Вы бы лучше написали мне, как Вы живете, что делаете и вообще как Ваши дела. Ухаживают ли за Вами ржевские драгуны? Я разрешаю Вам эти ухаживания, но с условием, что Вы, дуся, приедете не позже конца июля. Слышите ли? Не позже конца июля, иначе будете биты палкой. Пишите мне побольше, а я буду Вам отвечать. Пишу коротко, ибо спешит Свободин. Ах, как у нас шумно! Помните, как мы рано утром гуляли по полю? До свиданья, Ликуся, милая канталупочка. Весь Ваш Царь Мидийский.

{05084}

1196. В. Г. ЧЕРТКОВУ 23 июня 1892 г. Мелихово. 23 июнь Ст. Лопасня. Милостивый государь Владимир Григорьевич! Посылаю Вам рассказ свой "Именины". Если, по Вашему мнению, он не сгодится, чтобы заменить "Жену", то будьте добры возвратить мне его. Желаю Вам всего хорошего. Уважающий А. Чехов. На обороте: г. Россоша Воронежск. г(уб). Владимиру Григорьевичу Черткову,

1197. А. С. СУВОРИНУ 25 июня 1892 г. Мелихово. 25 июнь. Выехали ли Вы, наконец, из Петербурга, или же отложили свой отъезд еще до воскресенья? От Вас ни писем, ни слухов, ни повести, которую Вы обещали прислать. Где повесть? Где Вы? Пишу наудачу в Franzensbad. Вы тут? Если тут, то здравствуйте наконец. Я уже писал Вам за границу и делал запрос: будете ли Вы осенью жить в Феодосии? Если да, то можно ли и мне с Вами? Я буду рад прожить с Вами хоть до января. Холера уже в Саратове. Отсюда она проползет в Нижний и в Москву а по Оке в Серпухов и в Мелихово. Гнусная гостья. После голодовки она должна бы в сущности жестоко потрепать приволжский край, но этого не будет. На будущее взираю я без печали и без боязни. Холера asiatica делает широкие скачки, но она вяла и нерешительна, как Подколесин. Что-нибудь из двух: или она вырождается, или же поддается культуре. В таких клоаках, как Баку, со стотысячным населением, голодным и жалким, как китайские кули, больные считаются не сотнями, а лишь десятками и единицами. В Тифлисе тоже, несмотря на Майдан. Во Владивостоке в 1890 г. была та же история: разговоров больше, чем больных. Но все-таки врачам придется

{05085}

круто. Когда холера будет в Серпуховском уезде, то и аз многогрешный буду кричать, прописывать, ездить и дурно спать. Я уже прочел кое-что и чувствую себя во всеоружии. Русский человек не понимает деликатных чувств. Сегодня приезжал ко мне сосед, богатый фабрикант, с сынишком лечить горло и, прощаясь, протянул ко мне три рубля. Я сказал: зачем? полноте! Он поблагодарил и положил деньги себе в карман. Пишите мне, пожалуйста, о загранице. Как Вы проводите время и куда думаете ехать дальше, и не скучно ли Вам? Получил я от Черткова письмо. Просит больших вещей "для интеллигентных читателей" и просит откровенно высказаться насчет условий, предупреждая, что может платить только из чистой выручки. Ну, что прикажете ему ответить? Астрономка еще не приезжала. Куда-то сгинула. Боюсь, что она заболела и лежит где-нибудь, из гордости не давая о себе знать. Это шалая голова. Если бы я знал, где она, то написал бы ей, чтоб приехала. Я не верю в невинность тех жен, которые спят на одной постели с мужьями. И потому, если некая особа отказала доктору, то тут были иные соображения. Да и откуда Плещееву известно, что она отказала? А Плещеев постоянно разочаровывается. Надо быть большой овцой, чтобы серьезно относиться к его симпатиям и верить в его дружбу. Мережковский любил его искренно и воображал, что ему платят тем же. В последний раз он ехал за границу не для себя и не для жены, а ради страждущего Плещеева, который писал ему слезные письма и вызывал его. А теперь вот разочарование... Но в чем и почему? Старческое сибаритское брюзжанье и больше ничего. Был у меня Свободин. Похудел, поседел, осунулся и, когда спит, похож на мертвого. Необыкновенная кротость, покойный тон и болезненное отвращение к театру. Глядя на него, прихожу к заключению, что человек, готовящийся к смерти, не может любить театр. Нового ничего нет. Будьте здоровы и веселы. Пишите мне, пожалуйста. Если скучно писать, то пересильте себя. Анне Ивановне и детям привет. Ваш А. Чехов.

{05086}

1198. Л. С. МИЗИНОВОЙ 28 июня 1892 г. Мелихово. 28 июнь, 4 часа утра. Благородная, порядочная Лика! Как только Вы написали мне, что мои письма ни к чему меня не обязывают, я легко вздохнул, и вот пишу Вам теперь длинное письмо без страха, что какая-нибудь тетушка, увидев эти строки, женит меня на таком чудовище, как Вы. С своей стороны тоже спешу успокоить Вас, что письма Ваши в глазах моих имеют значение лишь душистых цветов, но не документов; передайте барону Штакельбергу, кузену и драгунским офицерам, что я не буду служить для них помехой. Мы, Чеховы, в противоположность им, Балласам, не мешаем молодым девушкам жить. Это наш принцип. Итак, Вы свободны. У нас прижилась заблудшая болонка, неизвестно кому принадлежащая. Приехал Семашко. Графиня уехала и скоро опять приедет. В воздухе сильно пахнет тем, что на языке Миши называется карьерой. Еще что? Поспевают вишни. Вчера ели уже вареники из вишен с кружовенным вареньем. Кстати о варениках. Мой сосед Вареников во что бы то ни стало хочет купить у меня этот участок. Отдает все постройки на снос, разрешает нам жить здесь до будущей (в 1894 г.) зимы и заплатит, вероятно, не менее 10 тысяч. Каково? Я жажду переселиться в тот участок. Если удастся сварить кашу с Варениковым, то осенью же начну строиться в своей лесной пустыне, и для полноты моего благоденствия у меня не будет хватать только тех трех тысяч, о которых я Вам говорил. Канталупа, я знаю: вступив в зрелый возраст, Вы разлюбили меня. Но в благодарность за прежнее счастье пришлите мне три тысячи. Это Вас ни к чему не обяжет, я же не останусь в долгу и пришлю Вам зимой сливочного масла и сушеных вишен. У нас всё тихо, смирно и согласно, если не считать шума, который производят дети моего старшего братца. Но писать все-таки трудно. Нельзя сосредоточиться. Для того чтобы думать и сочинять, приходится уходить на огород и полоть там бедную травку, которая никому не мешает. У меня сенсационная новость: "Русская мысль" в лице Лаврова прислала мне

{05087}

письмо, полное деликатных чувств и уверений. Я растроган, и если б не моя подлая привычка не отвечать на письма, то я ответил бы, что недоразумение, бывшее у нас года два назад, считаю поконченным. Во всяком случае ту либеральную повесть, которую начал при Вас, дитя мое, я посылаю в "Русскую мысль". Вот она какая история! Снится ли Вам Левитан с черными глазами, полными африканской страсти? Продолжаете ли Вы получать письма от Вашей семидесятилетней соперницы и лицемерно отвечать ей? В Вас, Лика, сидит большой крокодил, и в сущности я хорошо делаю, что слушаюсь здравого смысла, а не сердца, которое Вы укусили. Дальше, дальше от меня! Или нет, Лика, куда ни шло: позвольте моей голове закружиться от Ваших духов и помогите мне крепче затянуть аркан, который Вы уже забросили мне на шею. Воображаю, как злорадно торжествуете и как демонски хохочете Вы, читая эти строки... Ах, я, кажется, пишу глупости. Порвите это письмо. Извините, что письмо так неразборчиво написано, и не показывайте его никому. Ах, ах! Мне Басов писал, что Вы опять стали курить. Это подло, Лика. Презираю Ваш характер. Каждый день идут дождики, но земля все-таки сухая. Ну, до свиданья, кукуруза души моей. Хамски почтительно целую Вашу коробочку с пудрой и завидую Вашим старым сапогам, которые каждый день видят Вас. Пишите мне о Ваших успехах. Будьте благополучны и не забывайте побежденного Вами Царя Мидийского.

1199. А. С. СУВОРИНУ 3 июля 1892 г. Мелихово. 4 июль. Мелихово. Необходимая поправка. "Fin du Siиcle" прислали мне. Получил я вчера вечером, тремя днями позже, потому что три дня fin лежал в Серпухове. Пока одно могу сказать: формат очень мил. Книжка на вид симпатична. Сегодня вечером начну читать и на днях закачу

{05088}

Вам критику с глубокомысленными примечаниями. Холера ползет всё выше и выше, но вяло и нерешительно. Нет города, где число заболеваний в день простиралось бы до 200. Всё 7 да 8, и только в Астрахани и Баку считают десятками и в итоге подводят сотню. Газеты пишут много вздора, но в общем делают много. "Новое время" держит себя в холерном отношении прекрасно. Статьи д-ра Галанина вполне удовлетворительны. Публика в городах встревожена, да и в деревнях уже начинают уныло поговаривать насчет холеры. Опасность преувеличена, холера не так страшна, как ее малюют, но что-то гнусное, угнетающее и марающее есть в самом слове холера. Будь у болезни другое название, тогда бы меньше боялись. Но все-таки нехорошо. В прошлом году голод, теперь страх. Жизнь берет много от народа, но что она ему дает? Говорят: борись! Но стоит ли игра свеч? Получил я проект нового Театрального общества, учреждаемого Григоровичем, Всеволожским, Савиной и проч. По-моему, совершенно лишнее общество. С Вас возьмут 100 р., а с меня 5, соберут 2137 р. 42 к. и захиреют. Функции очень неопределенные. Тон устава подхалимовский. Вы же сообщите мне свой адрес, если уедете из Франценсбада. У меня литературная новость. Получил я из "Русской мысли" письмо, предлагают забыть бывшее у нас недоразумение. Я ответил трогательно и обещал повесть. Что еще написать Вам? Вишен у нас так много, что не знаем, куда девать. Крыжовник некому собирать. Никогда еще я не был так богат. Я стою под деревом и ем вишни, и мне странно, что меня никто не гонит по шее. Бывало, в детстве мне каждый день драли уши за ягоды. Предхолерное знамение: птицы очень плохо несутся и почти совсем не выводят птенцов. Три гусыни у нас вылупили только трех гусят, а у уток ничего не вышло. Куры встают с гнезд. И это везде так. Цветы дурно всходят, и всё имеет карликовый вид. Здекауэр был прав, когда инфлуэнцу называл предтечей холеры, но статья его в "Нов(ом) времени" немножко наивна. Можно подумать, что пишет не профессор, а какой-нибудь

{05089}

отставной штаб-лекарь, вроде Базарова отца. Миша гонит меня в шею: скорей! скорей! Фрол едет на станцию! В таком случае будьте здоровы. Приезжайте поскорее и ответьте, где Вы будете жить осенью. Ваш А. Чехов.

1200. А. С. СУВОРИНУ 6 июля 1892 г. Мелихово. 6 июль. Мелихово. Честное слово. Ваша повесть мне чрезвычайно понравилась. Я прочел ее в два присеста с тем вниманием и интересом, с каким читаются одни только захватывающие вещи. В ней очень много свежего, нового и чёртова пропасть умения. Первая часть до появления молодого Мурина показалась мне замечательной по оригинальности, и я чуть не заревел от ужаса, когда явился церковник Мурин и своим целомудрием, никому ненужным и неинтересным, заслонил и затуманил образ грешной, но единственной в нашей литературе Вари. Варя прекрасна, даже очень прекрасна и я теперь верю Савиной, которая говорила кому-то, что Вы знаете женщин. Быть может, Вы вовсе не знаете женщин, но обладаете тонкою способностью угадывания или же даром вымысла, что собственно и есть настоящий талант. Роман с Виталиным, монастырь, Аня, святые отцы, мысли Вари - всё это художественно, умно, культурно и интересно, и тут нельзя вычеркнуть ни одной строчки. В письмах Вы настойчиво изъявляли желание, чтобы я "прошелся" по повести, но я сумел сделать только кое-какие поправки корректурного свойства, и больше ничего. Есть недостатки, но их может исправить только сам автор, а посторонняя рука только напортит. Чем лучше вещь, тем резче бросаются в глаза ее недостатки и тем труднее их исправлять. По-моему, Вам достаточно десяти минут, чтобы исправить то, что, по-моему мнению, нуждается в исправлении, а я провозился бы пять дней и напутал. Недостатки вот в чем: 1) Видно, что за свою повесть Вы принимались 20 раз; она похожа на гладкую живописную дорогу, которая

{05090}

в 20 местах прерывается туннелями. От старой постройки уцелел одинокий столб - Наташа; затем новый, но брошенный столб - ростовщица-помещица. Затем глубокий овраг, который Вы зарыли наполовину,- это область чудесного. От прошлого уцелели также указания на женитьбу Виталина и проч. 2) Начинается действие в театре, с воспоминаний Виталина. Всё, что происходит в начале, есть, так сказать, продукт памяти Виталина, которому я могу верить и не верить. Его манера вспоминать и рисовать себе прошлое делает ему честь: у него художественное воображение. Он художник и даже психолог. Но верить ему, что Варя такая и сякая, я погожу; я подожду, что скажет от себя автор. И Вы говорите от себя, но где кончается память Виталина и где начинаетесь Вы, неизвестно, так как Вами не положена внешняя граница. 3) Два героя, действующих в развое время; из них второй является уж после того, как со сцены исчезает первый. Это двоит повесть, двоит и образ Вари. Мне было бы приятнее, если бы вместо Мурина приехал Виталин. Виталину ведь никто не мешает претерпеть метаморфозу и захотеть в попы. Было бы приятнее и потому, что целомудренный Мурин не колоритен, да и не верит ему читатель, так как он ничего еще не испытал в не имеет истинного представления о грехе, а стало быть, и о страдании. Легко тому рассуждать о целомудрии, кто ни разу еще не спал с женщиной! Запойный пьяница, толкующий о пользе трезвости, заслуживает больше доверия, чем приличный молодой человек, который во всю свою жизнь не пил ничего, кроме молока и лимонада. Моралисты-теоретики до такой степени раздражают меня и мою греховность, что пиши я Вашу повесть, то взял бы и заставил Мурина употребить горничную. Так вот - нельзя ли вместо Мурина выпустить Виталина? Пусть Виталин в конце застрелится, но это все-таки лучше, чем Мурин. Да Вы и сами чувствуете в Мурине что-то не то, так как разговор его с Варей самое неинтересное место во всей повести - не по содержанию, а по вялости действия. 4) Тирада о Толстом должна подлежать исключению безусловно. Во-первых, Варя, которая, как Вы пишете, читала много путного, не могла раньше не знать

{05091}

учения Толстого, и, во-вторых, тирада эта отнимает у богословского разговора его общий характер, т. е. самое интересное. Да и кажется мне, что имена живых могут украшать лишь газетные и журнальные статьи, но не повести. Имена подвержены неумолимому закону моды. Теперь как-то коробит, когда читаешь про даму в турнюре или кринолине, так точно через 10- 15 лет, пожалуй, читателю покажется неуместным толкование 6 толстовщине. И опять-таки повторяю: никто не поверит Вашему Мурину. Ему ли говорить о непротивлении злу? Ему не поверят, и всё то, что он говорит, отнесут к Вашему желанию высказаться и припишут Вам. А Толстой, хоть и великий человек, но не стоит того, чтобы Вы занимались им даже когда пишете повести, т. е. в часы, когда Вы наиболее объективны и свободны. Больше никаких замечаний не могу сделать, хоть зарежьте. Галлюцинация Мурина сделана отменно. Жаль только, что Варя не стукнула его по голове подсвечником. Всё прекрасно, и я глубоко убежден, что повесть будет иметь успех, и от души рад этому, так как, быть может, беллетристика понравится Вам и Вы будете находить в ней отдых. Никакого другого лекарства от скуки и дурного настроения я не посоветовал бы Вам так охотно, как писание пьес и повестей. Это занятие тихое, кропотливое и любопытное уже потому, что имеешь дело не с цифрами и не с политикой, а с людьми, которых сам выбираешь по личному своему произволу. Да и талант будет прыгать у Вас в душе и беспокойно переворачиваться, пока Вы не дадите ему удовлетворения. Право, дурного ничего нет в том, что Вы написали "Татьяну Репину", а хорошего много; то же самое можно сказать и о повести. Значит, повесть выйдет в свет в сентябре или октябре? Это необходимо. Нового ничего нет. Послал Вам много писем в Франценсбад, но ответа не получал. Пишите мне, пожалуйста, подлиннее. Холера in status quo, ни сильнее, ни слабее. Всего хорошего. Ваш А. Чехов.

{05092}

1201. Н. А. ЛЕЙКИНУ 13 июля 1892 г. Мелихово. 13 июль. Ст. Лопасня. Простите, добрейший Николай Александрович, что я так долго не отвечал на Ваше письмо. По случаю холеры, которая еще не дошла до нас, я приглашен в санитарные врачи от земства, дан мне участок, и я теперь разъезжаю по деревням и фабрикам и собираю материал для санитарного съезда. О литературной работе и подумать некогда. В 1848 г. в моем участке была холера жестокая; рассчитываем, что и теперь она будет не слабее, хотя, впрочем, божья воля. Участки велики, так что всё время у врачей будет уходить только на утомительные разъезды. Бараков нет, трагедии будут разыгрываться в избах или на чистом воздухе. Помощников нет. Дезинфекции и лекарств обещают безгранично. Дороги скверные, а лошади у меня еще хуже. Что же касается моего здравия, то я уж к полудню начинаю чувствовать утомление и желание завалиться спать. Это без холеры, а что будет при холере, посмотрим. Кроме эпидемии, я ожидаю еще эндемическую болезнь, которая будет у меня в усадьбе непременно. Это - безденежье. За прекращением литературной работы у меня прекратились и доходы. Если не считать трех рублей, которые я сегодня получил за триппер, то мои доходы равны нолю. Рожь удалась вполне на всех 14 десятинах. Уже убирают. Овес, благодаря последним дождям, поправился. Гречиха великолепная. Вишен тьма. Сейчас восьмой час вечера. Надо ехать к земскому начальнику, который собрал для меня сход. Сей земский начальник, мой сосед (3 версты), кн. Шаховской, молодой человек 27 лет - фигура колоссальных размеров и с зычным голосом. Он и я - оба на сходах упражняемся в красноречии, разубеждая скептиков в целительной силе перцовки, огурчиков и т. п. У ребят поголовно понос, часто кровавый. Ну, будьте здоровы. Гонорар высылайте в г. Серпухов, ибо на Лопасне нет почтового отделения. Серпухов, село Мелихово - вот и всё.

{05093}

Будьте здоровы еще раз. Кланяйтесь Вашим. Д-р Сиротинин живет по соседству со мной на даче. Ваш А. Чехов.

1202. Е. П. ЕГОРОВУ 15 июля 1892 г. Мелихово. 15 июля. Ст. Лопасня. Добрейший Евграф Петрович, ничего хорошего я написать Вам не могу, так как не знаю ни одного врача, который теперь не был бы занят, а студентов-медиков знакомых у меня нет. Если же и встречу кого-нибудь из медиков, то мое посредничество едва ли будет иметь успех, потому что врач едва ли согласится ехать в уезд за 250 р. Мы тоже хлопочем во всю ивановскую. У нас в Серпуховском уезде врачей так мало, что во время холеры уезд будет сидеть почти без помощи. Заграбастали и меня, раба божьего, и назначили санитарным врачом. Разъезжаю теперь по деревням и читаю лекции. Послезавтра на санитарном совете будем решать вопрос: где можно достать врачей и студентов? И, вероятно, никак не решим этого вопроса. Значит, Вам не удастся отдохнуть после голодовки. Досадная и грустная история. Еду сейчас в монастырь просить, чтобы построили барак. Будьте здоровы и небом хранимы. Вашим поклон. Ваш А. Чехов.

1203. Л. С. МИЗИНОВОЙ 16 июля 1892 г. Мелихово. 16 июль. Вы, Лика, придира. В каждой букве моего письма Вы видите иронию или ехидство. Прекрасный у Вас характер, нечего сказать. Напрасно Вы думаете, что будете старой девой. Держу пари, что со временем из Вас выработается злая, крикливая и визгливая баба, которая будет давать деньги под проценты и рвать уши соседским мальчишкам. Несчастный титулярный советник в рыжем халатишке, который будет иметь честь

{05094}

называть Вас своею супругою, то и дело будет красть у Вас настойку и запивать ею горечь семейной жизни. Я часто воображаю, как две почтенные особы - Вы и Сафо сидите за столиком и дуете настойку, вспоминая прошлое, а в соседней комнате около печки с робким и виноватым видом сидят и играют в шашки Ваш титулярный советник и еврейчик с большой лысиной, фамилии которого я не хочу называть. Маша давно уже уехала на Луку вместе с Мамуной. Один проезжий доктор говорил мне, что сам он наблюдал под Харьковом, а именно в Мерефе, два случая холеры. Если слухи об этом дойдут до Сум, то Маша убежит оттуда. Жду ее к 20 июля. Уехать я никуда не могу, так как уже назначен холерным врачом от уездного земства (без жалованья). Работы у меня больше чем по горло. Разъезжаю по деревням и фабрикам и проповедую там холеру. Завтра санитарный съезд в Серпухове. Холеру я презираю, но почему-то обязан бояться ее вместе с другими. Конечно, о литературе и подумать некогда. Утомлен и раздражен я адски. Денег нет, и зарабатывать их нет ни времени, ни настроения. Собаки неистово воют. Это значит, что я умру от холеры или получу страховую премию. Первое вернее, так как тараканы еще не ушли. Дано мне 25 деревень, а помощника ни одного. Одного меня не хватит, и я разыграю большого дурака. Приезжайте к вам, будете бить меня вместе с мужиками. А Вы, милая девочка, много проигрываете, что живете в Торжке, а не у нас. По случаю холеры, которая еще не пришла, я познакомился со всеми соседями. Есть интересные молодые люди. Например, мой сосед кн. Шаховской, 27 лет. Он сидит у меня по целым дням. Когда угомонятся холерные страхи, я уеду в Крым, а Канталупа останется в Торжке и будет киснуть со своими родственниками, а потом, прокиснув, приедет в Москву и отдастся невинным удовольствиям: будет ездить к Сафо, курить, ругаться с родственниками, посещать спектакли у Федотова... Весьма мило! Готова пьеса? Нет? У нас дожди и жара. Рожь прекрасная, но убирать некому. Вишен тоже убирать некому. Но все сии богатства не льстят мне. Меня радует только одно:

{05095}

мысль, что мне не придется ехать в Москву. Лика, приезжайте к нам на зиму! Ей-ей, отлично проживем. Я займусь Вашим воспитанием и выбью из Вас дурные привычки. А главное я заслоню Вас от Сафо. Ну, будьте здоровы. Не пишу Вам на этот раз никаких нежностей, потому что Вы увидите в них только иронию. И, конечно, не подпишу своей фамилии. Из упрямства не подпишу. Р. S. Одна моя знакомая, некрасивая, но симпатичная барышня бросила курить, во, но слухам, опять начала. Этакая упрямая бестия! Пишите мне. Слышите? Умоляю на коленях.

1204. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ 22 июля 1892 г. Мелихово. 22 июль. Мелихово. Уважаемая Наталия Михайловна, передайте Иваненко, что за его телеграмму я заплатил 1 рубль. Трата напрасная, так как Маше было сказано, что буде Александр Игнатьевич согласится, то чтобы он ехал тотчас же, не трудясь посылать телеграммы и в нерешимости почесываться. Его давно уже ждут. Я лично жду его с нетерпением. Прошли слухи, что Ваша сестра Елена Михайловна мимо нас проехала в Хотунь. Третьего дня я слышал, что она назначена в Белопесоцкую волость. Могли ли мы года три назад подумать, что нам вместе придется воевать с холерой в Серпуховском уезде? Хотунский медицинский участок граничит с моим мелиховским, учрежденным 17-го июля. Значит, сама судьба хочет, чтобы мы были "уважаемыми товарищами". Елене Михайловне предстоит организовать участок; испортит она крови очень много, так как земство наше отличается медлительностью и всю тяжелую организаторскую работу взвалило на врачей. Я злюсь, как цепной пес; у меня 23 деревни, а до сих пор я не получил еще ни одной койки и, вероятно, никогда не получу фельдшера, которого мне обещали в Санитарном совете. Езжу по фабрикам и выпрашиваю как милостыни помещения для своих будущих пациентов. В разъездах я от утра до вечера и уже утомился, хотя холеры

{05096}

еще не было. Вчера вечером мок на проливном дожде, не ночевал дома и утром шел домой пешком по грязи и всё время ругался. Моя лень оскорблена во мне глубоко. Думаю, что и Елене Михайловне будет не легче. Но это только в первое время. Через 1-2 недели всё войдет в свою колею и мы усядемся. Холера, надо полагать, будет не особенно сильная. Да и сильная не страшна, так как земство снабдило врачей самыми широкими полномочиями. То есть я не получил ни копейки, но могу нанимать избы и людей сколько угодно и в тяжелых случаях могу выписать из Москвы санитарный отряд. Земцы здесь интеллигентные, товарищи дельные и знающие люди, а мужики привыкли к медицине настолько, что едва ли понадобится убеждать их, что в холере мы, врачи, неповинны. Бить, вероятно, нас не будут. Когда вернется Маша? Без нее на огороде творятся ужасные беспорядки. Телушка и гуси съели половину огорода. Цыплята помогают им. Мне же присмотреть некогда, так как по целым дням меня не бывает дома. Читаю, что в Харьковской губ(ернии) холера. Где? Была ли она на Сумском участке же(лезной) дороги? Будет досадно, если проберется в западный край. Там она может свить себе крепкое гнездо и весною, пожалуй, опять вернется в Россию. Весьма важное примечание. Если во дворе у Вас случится у кого-нибудь холера, то в самом начале давайте нафталин. Крепкому человеку можно дать его с каломелем или с касторкой. В последней он растворяется. Давать до 10 гран. Мы остановились на таком лечении: вначале нафталин, потом способ Кантани, т. е. клистиры из таннина и подкожные вспрыскивания раствора поваренной соли. Я буду, кроме того, употреблять во всех видах тепло (горячий кофе с коньяком, горячие матрасики, горячие ванны и проч.) и вначале вместе с нафталином. буду давать сантонин, который непосредственно действует на паразитов кишечника. До сантонина я дошел своим умом. Если же холеры не будет, то я ничего не буду употреблять. Надеюсь, что треклятая холера минует нас и что мы в своей жизни будем видеться еще 283 раза. Понятно, что этим летом приехать к Вам я не могу. Если

{05097}

же Вы приедете к нам в августе или сентябре, то это будет весьма и весьма великодушно. По историческим справкам, мною наведенным, в Мелихове в 71-72 гг. холеры вовсе не было, а в 1848 г. было только два заносных случая. Тут никогда не бывает ни дифтерита, ни тифа... Перебирайтесь к нам. Я построю Вам во втором участке дом и запрещу входить к Вам нашей горничной Катерине, которая тоже оказалась страшной воровкой и дурой. Дарьюшка свирепствует. Ну, будьте здоровы и богом хранимы. Всем Вашим мой сердечный привет. Если Маша и Клара Ивановна еще. не уехали от Вас, то и им поклон. Ваш всей душой А. Чехов.

1205. Л. С. МИЗИНОВОЙ 27 и 30 июля 1892 г. Мелихово. 27 июль. Мелихово. У нас гостит Петр Васильич с сыном артиллеристом, который стреляет преимущественно после обеда и, конечно, не из пушки. Петр Васильич до такой степени сладок и чювствителен, что я начинаю верить в истинную дружбу. После каждого выстрела он подходит к сыну и нежно целует его в голову... Желаю Вам от души и такого мужа и такого сына. Вы отдали перевод пьесы немке? Представьте, я ожидал этого. У Вас совсем нет потребности к правильному труду. Потому-то вы больны, киснете и ревете, и потому-то все вы, девицы, способны только на то, чтобы давать грошовые уроки и учиться у Федотова глупостям. Я написал Вам длинное ругательное письмо, но раздумал посылать его. Зачем? Вас не проймешь, а только расстроишь Вам нервы. Маша еще не приехала. Ожидаем ее каждый день. С первого августа начну ждать Вашего приезда. Работы у меня по горло. Земство пригласило меня в участковые врачи, а мне неловко было отказаться. Вот и всё. Пишите мне, дуся, а то мне скучно. Пить и есть надоело, спать опротивело, а писать, удить рыбу и собирать грибы нет времени. А лучше, если бы Вы приехали.

{05098}

Это лучше письма. Я так хорошо умею лечить холеру, что в Мелихове жить совсем безопасно. Холера уже в Москве и под Москвой. Ну, будьте здоровы, блондиночка. В другой раз не злите меня Вашею ленью и, пожалуйста, не вздумайте оправдываться. Где речь идет о срочной работе и о данном слове, там я не принимаю никаких оправданий. Не принимаю и не понимаю их. Жду Вас и мечтаю о Вашем приезде, как житель пустыни бедуин мечтает о воде. Всего хорошего! Ваш Antoine. 30 июль. Приехали Маша и Иваненко. Последний получил место в трех верстах от нас. Приезжайте.

1206. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ 31 июля 1892 г. Мелихово. 31 июль. Мелихово. Многоуважаемая Наталья Михайловна, прежде всего шлю Вам великую благодарность за зубровку. Я выпил сразу пять рюмок и нашел, что она превосходно помогает от холеры. Иваненко живет у нас и рассказывает про своего дядюшку. Сегодня он уехал куда-то со своим принципалом-князем, молодым человеком, который тоже любит поговорить, но про тетушку. (Его тетка кн. Шаховская работает в бараке у ген(ерала) Баранова.) То-то наговорятся! Маша в восторге от Пcла, от всех вас и вашего гостеприимства. Если бы не холерные обязанности и не безденежье, то в этом году я непременно побывал бы у Вас. Холера отнимет у меня, вероятно, всю осень. Она теперь в Москве и под Москвой; идет к нам с севера, с юга и с востока по Оке. Думаю, что около 5- 7 августа она уже пожалует к нам, чтобы начать подзакусывать и закусывать печенегами. В моем участке прошлые эпидемии 1848-72 гг. продолжались всякий раз около 40 дней. Значит, окончания холеры я должен ждать в сентябре. Затем будут санитарный съезд, сдача холерного инвентаря и т. п., так что музыка протянется до октября, а в октябре ехать к Вам будет

{05099}

уже поздно. Занят я теперь по горло и потому до октября не заработаю ни одной копейки и буду, яко наг, яко благ; значит, после холеры придется сидеть дома и скавчать на бумаге и стараться снять с каждого издателя по две шкуры. Стало быть, и осенью нельзя приехать. С Вашей сестрой я еще не виделся. А хотелось бы повидаться и поговорить. Холера на носу, а земство только теперь выписывает из Берлина шприцы Кантани и даже эсмарховы кружки. У меня на 25 деревень одна кружка, ни одного термометра и только полфунта карболовой кислоты. Вероятно, и у Вашей сестры не лучше. Блаженны врачи, живущие при лечебницах, а мы, организаторы пунктов, чувствуем себя каждую минуту и убогими и одинокими. У меня на двух фабриках бараки; один - прекрасный, другой - плохой, в деревнях есть бараки помельче, и всё это выпрошено мною у обывателей, и до сих пор я не потратил ни единого земского гроша. Впрочем, всё это мелочи и через неделю, надо полагать, владения царя Мидийского будут готовы для принятия индийских запятых. Земство наше медлительно, но интеллигентно и сговорчиво, соседи милые люди, а мужики, вероятно, драться не будут, ибо привыкли к медицине и боятся холеры. Сейчас у меня в кабинете была публика. Шел разговор о Вас и о том, что Вы осенью приедете в Мелихово. Я намотал это себе на ус. Приезжайте, сделайте милость. Косят овес. Заболела лошадь. Сосед подарил породистую свинку в благодарность за то, что я лечил его супругу. Купили двух романовских баранов: кавалера и барышню. Телка от кормления яблоками стала пузатой, как бутылка с зубровкой. Ну, оставайтесь здоровы. Да хранит Вас бог от болезней и страхов. Всем Вашим мой сердечный привет и благодарность за сестру. Приезжайте, чтобы еще раз съездить на перчаточную фабрику с душкой военным А. Чехов. А перчаточник за лечение преподнес мне полдюжины перчаток для Маши.

{05100}

1207. А. С. СУВОРИНУ 1 августа 1892 г. Мелихово. 1 авг. Мелихово. Мои письма гоняются за Вами, но Вы неуловимы. Я писал Вам часто и, между прочим, в St. Moritz, судя же по Вашим письмам, Вы от меня ничего не получали. Во-первых, в Москве и под Москвой холера, а в наших местах она будет на сих днях. Во-вторых, я назначен холерным доктором, и мой участок заключает в себе 25 деревень, 4 фабрики и 1 монастырь. Я организую, строю бараки и проч., и я одинок, ибо всё холерное чуждо душе моей, а работа, требующая постоянных разъездов, разговоров и мелочных хлопот, утомительна для меня. Писать некогда. Литература давно уже заброшена, и я нищ и убог, так как нашел удобным для себя и для своей самостоятельности отказаться от вознаграждения, какое получают участковые врачи. Мне скучно, но в холере, если смотреть на нее с птичьего полета, очень много интересного. Жаль, что Вас нет в России. Материал для "маленьких писем" пропадает даром. Хорошего больше, чем дурного, и этим холера резко отличается от голода, который мы наблюдали зимою. Теперь все работают, люто работают. В Нижнем на ярмарке делают чудеса, которые могут заставить даже Толстого относиться уважительно к медицине и вообще к вмешательству культурных людей в жизнь. Похоже, будто на холеру накинули аркан. Понизили не только число заболеваний, но и процент смертности. В громадной Москве холера не идет дальше 50 случаев в неделю, а на Дону она хватает по тысяче в день - разница внушительная. Мы, уездные лекаря, приготовились; программа действий у нас определенная, и есть основание думать, что в своих районах мы тоже понизим процент смертности от холеры. Помощников у нас нет, придется быть и врачом и санитарным служителем в одно и то же время; мужики грубы, нечистоплотны, недоверчивы; но мысль, что наши труды не пропадут даром, делает всё это почти незаметным. Из всех серпуховских докторов я самый жалкий; лошади и экипаж у меня паршивые, дорог я не знаю, по вечерам ничего не вижу, денег у меня нет, утомляюсь я очень скоро, а главное - я никак не

{05101}

могу забыть, что надо писать, и мне очень хочется наплевать на холеру и сесть писать. И с Вами хочется поговорить. Одиночество круглое. Наши хозяйственные потуги увенчались полным успехом. Урожай основательный, и Мелихово, когда продадим хлеб, даст нам больше тысячи рублей. Огород блестящ. Огурцов целые горы, а капуста удивительная. Если бы не окаянная холера, то я мог бы сказать, что ни одно лето я не проводил так хорошо, как это. Была у меня астрономка. Она живет в больнице у докторши и по-бабьи вмешивается в холерные дела. Всё преувеличивает и всюду видит интриги. Курьезная особа. К Вам она привыкла и любит Вас, хотя и не принадлежит к людям, цензурою дозволенным, как выражается Чертков. А Щеглов в самом деле неправ. Я не люблю такой литературы. О холерных бунтах уже ничего не слышно. Говорят о каких-то арестах, о прокламациях и проч. Говорят, что литератор Астырев приговорен к 15-летней каторге. Если наши социалисты в самом деле будут эксплоатировать для своих целей холеру, то я стану презирать их. Отвратительные средства ради благих целей делают и самые цели отвратительными. Пусть выезжают на спинах врачей и фельдшеров, но зачем лгать народу? Зачем уверять его, что он прав в своем невежестве и что его грубые предрассудки - святая истина? Неужели прекрасное будущее может искупить эту подлую ложь? Будь я политиком, никогда бы я не решился позорить свое настоящее ради будущего, хотя бы мне за золотник подлой лжи обещали сто пудов блаженства. Увидимся ли осенью? Будем ли вместе жить в Феодосии? Вы - после заграничной поездки, а я - после холеры могли бы рассказать друг другу много интересного. Давайте проведем октябрь в Крыму. Право, это не скучно. Будем писать, разговаривать, есть... В Феодосии уже нет холеры. Пишите мне возможно чаще ввиду моего исключительного положения. Настроение мое теперь не может быть хорошим, а Ваши письма отрывают меня от холерных интересов и ненадолго уносят в иной мир. Будьте здоровы. Товарищу по гимназии Алексею Петровичу мой привет. Ваш А. Чехов.

{05102}

Буду лечить холеру по способу Кантани: большие клистиры с таннином в 40 градусов и вливание под кожу раствора поваренной соли. Первые действуют превосходно: и согревают, и уменьшают понос. Вливание же иногда производит чудеса, но иногда паралич сердца.

1208. В. Г. ЧЕРТКОВУ 1 августа 1892 г. Мелихово. Уважаемый Владимир Григорьевич, извините, что я так долго не отвечал на Ваше письмо. Я назначен по случаю холеры участковым врачом и литература ушла на задний план. Возьмите и "Именины", если находите их подходящими, но не издавайте их вместе с "Женой". Два этих рассказа в одной книжке не улыбаются мне, а почему - я не могу сказать Вам определенно. Не пишу Вам длиннее, потому что вышли все 7-копеечные марки, а посылать за ними далеко. От Сытина получил книги "Детское сердце". Желаю Вам всего хорошего. Уважающий А. Чехов. 1 август. Ст. Лопасня. На обороте: г. Россоша Воронежской губ. Владимиру Григорьевичу Черткову.

1209. Л. С. МИЗИНОВОЙ 7 августа 1892 г. Мелихово. 7 авг. Вы рады случаю придраться. Во-первых, на Ваше письмо я ответил тотчас же, а если мое письмо запоздало, то виною тому не я, а лошади, которые ездят на станцию не каждый день; во-вторых, характер Ваш похож на прокисший крыжовник; в-третьих, если Вы забыли немецкий язык, то могли бы выучить его в один месяц, а в-четвертых,- у Вас нет никакого любимого дела; если бы оно было, то не было бы надобности держать его в тайне.

{05103}

В-пятых, за что Вы ругаетесь? Несносная Вы канталупа. Если Вы втюрились по уши в какого-нибудь водочного заводчика или барона, то так и пишите, а нечего вилять и причину Вашего охлаждения сваливать на меня и на Чеховых. Жду Вас к себе 15-го авг(уста). В этот день Маша именинница, и будет глупо, если Вы не приедете. Бабушка подождет. Непременно приезжайте. Я разрешу Вам надсмехаться надо мной и браниться, сколько Вашей душеньке угодно. Пишите, Лика. Иван идет на станцию, а под окном ждут больные. Некогда писать. Да и зачем, если мои письма только возбуждают в Вас желание браниться? Больных пропасть. Холеры еще нет. Целую ручку. Ваш А. Чехов.

1210. А. С. СУВОРИНУ 16 августа 1892 г. Мелихово. 16 авг. Больше писать я не стану, хоть зарежьте. Я писал в Аббацию, в St. Мориц, писал раз десять по крайней мере. До сих пор Вы не присылали мне ни одного верного адреса, и потому ни одно мое письмо не дошло до Вас и мои длинные описания и лекции о холере пропали даром. Это обидно. Но обиднее всего, что после целого ряда моих писем о наших холерных передрягах Вы вдруг из веселого бирюзового Биаррица пишете мне, что завидуете моему досугу! Да простит Вам аллах! Ну-с, я жив и здрав. Лето было прекрасное, сухое, теплое, изобильное плодами земными, но вся прелесть его, начиная с июля, вконец была испорчена известиями о холере. В то время, как Вы в своих письмах приглашали меня то в Вену, то в Аббацию, я уже состоял участковым врачом Серпуховского земства, ловил за хвост холеру и на всех парах организовал новый участок. У меня в участке 25 деревень, 4 фабрики и 1 монастырь. Утром приемка больных, а после утра разъезды. Езжу, читаю лекции печенегам, лечу,

{05104}

сержусь и, так как земство не дало мне на организацию пунктов ни копейки, клянчу у богатых людей то того, то другого. Оказался я превосходным нищим; благодаря моему нищенскому красноречию мой участок имеет теперь 2 превосходных барака со всею обстановкой и бараков пять не превосходных, а скверных. Я избавил земство даже от расходов по дезинфекции. Известь, купорос и всякую пахучую дрянь я выпросил у фабрикантов на все свои 25 деревень. Одним словом, А. П. Коломнин должен гордиться, что учился в той же гимназии, где и я. Душа моя утомлена. Скучно. Не принадлежать себе, думать только о поносах, вздрагивать по ночам от собачьего лая и стука в ворота (не за мной ли приехали?), ездить на отвратительных лошадях по неведомым дорогам и читать только про холеру и ждать только холеры и в то же время быть совершенно равнодушным к сей болезни и к тем людям, которым служишь,- это, сударь мой, такая окрошка, от которой не поздоровится. Холера уже в Москве и в Московск(ом) уезде. Надо ждать ее с часу на час. Судя по ходу ее в Москве, надо думать, что она уже вырождается и что запятая начинает терять свою силу. Надо также думать, что она сильно поддается мерам, которые приняты в Москве и у нас. Интеллигенция работает шибко, не щадя ни живота, ни денег; я вижу ее каждый день и умиляюсь, и когда при этом вспоминаю, как Житель и Буренин выливали свои желчные кислоты на эту интеллигенцию, мне делается немножко душно. В Нижнем врачи и вообще культурные люди делали чудеса. Я ужасался от восторга, читая про холеру. В доброе старое время, когда заболевали и умирали тысячами, не могли и мечтать о тех поразительных победах, какие совершаются теперь на наших глазах. Жаль, что Вы не врач и не можете разделить со мной удовольствия, т. е. достаточно прочувствовать и сознать и оценить всё, что делается. Впрочем, об этом нельзя говорить коротко. Способ лечения холеры требует от врача прежде всего медлительности, т. е. каждому больному нужно отдавать по 5-10 часов, а то и больше. Так как я намерен употреблять способ Кантани -клистиры из таннина и вливание раствора поваренной соли под кожу,- то положение мое будет глупее дурацкого.

{05105}

Пока я буду возиться с одним больным, успеют заболеть и умереть десять. Ведь на 25 деревень только один я, если не считать фельдшера, который называет меня вашим высокоблагородием, стесняется курить в моем присутствии и не может сделать без меня ни единого шага. При единичных заболеваниях я буду силен, а если эпидемия разовьется хотя бы до пяти заболеваний в день, то я буду только раздражаться, утомляться и чувствовать себя виноватым. Конечно, о литературе и подумать некогда. Не пишу ничего. От содержания я отказался, дабы сохранить себе хотя маленькую свободу действий, и потому пребываю без гроша. Жду, когда отмолотят и продадут рожь, а до тех пор буду питаться "Медведем" и грибами, которых у нас видимо-невидимо. Кстати сказать, никогда я не жил так дешево, как теперь. У нас всё свое, даже хлеб свой. Думаю, что через два года все мои расходы по дому не будут превышать тысячи рублей в год. Когда узнаете из газет, что холера уже кончилась, то это значит, что я уже опять принялся за писанье. Пока же я служу в земстве, не считайте меня литератором. Ловить зараз двух зайцев нельзя. Вы пишете, что я бросил "Сахалин". Нет, сие мое детище я не могу бросить. Когда гнетет меня беллетристическая скука, мне приятно бывает браться не за беллетристику. Вопрос же о том, когда я кончу "Сахалин" и где буду печатать его, не представляется для меня важным. Пока на тюремном престоле сидит Галкин-Враский, выпускать книгу мне сильно не хочется. Вот разве нужда заставит, тогда другое дело. Во всех своих письмах я назойливо задавал Вам один вопрос, на который, впрочем, Вы можете не отвечать мне: где вы будете жить осенью и не хотите ли вместе со мною прожить часть сентября и октября в Феодосии и Крыму? Мне нестерпимо хочется есть, пить, спать и разговаривать о литературе, т. е. ничего не делать и в то же время чувствовать себя порядочным человеком. Впрочем, если Вам противно мое безделье, то я могу пообещать написать с Вами или около Вас пьесу, повесть... А? Не хотите? Ну бог с Вами. Была два раза астрономка. В оба раза мне было с нею скучно. Был Свободин. Он становится всё лучшe

{05106}

и лучше. Тяжелая болезнь заставила его пережить метаморфозу душевную. Видите, как я длинно пишу, хотя и не уверен, что это письмо дойдет до Вас. Вообразите мою холерную скуку, мое холерное одиночество и вынужденное литературное безделье и пишите мне побольше и почаще. Ваше брезгливое чувство к французам я разделяю. Немцы куда выше их, хотя их почему-то и называют тупыми. А франко-русские симпатии я так же люблю, как Татищева. Что-то ёрническое в этих симпатиях. Зато приезд к нам Вирхова мне ужасно понравился. У нас уродился очень вкусный картофель и дивная капуста. Как Вы обходитесь без щей? Не завидую ни Вашему морю, ни свободе, ни хорошему настроению, какое испытывается за границею. Русское лето лучше всего. А, сказать кстати, за границу мне не особенно хочется. После Сингапура, Цейлона и, пожалуй, нашего Амура Италия и даже кратер Везувия не кажутся обольстительными. Побывав в Индии и Китае, я не видел большой разницы между заграницей и Россией. В Биаррице живет теперь мой сосед, владелец знаменитой Отрады, граф Орлов-Давыдов, бежавший от холеры; он выдал своему доктору на борьбу с холерой только 500 руб. Его сестра, графиня, живущая в моем участке, когда я приехал к ней, чтобы поговорить о бараке для ее рабочих, держала себя со мной так, как будто я пришел к ней наниматься. Мне стало больно, и я солгал ей, что я богатый человек. То же самое солгал я и архимандриту, который отказался дать помещение для больных, которые, вероятно, случатся в монастыре. На мой вопрос, что он будет делать с теми, которые заболеют в его гостинице, он мне ответил: "Они люди состоятельные и сами вам заплатят..." Понимаете ли? А я вспылил и сказал, что нуждаюсь не в плате, ибо я богат, а в охране монастыря... Бывают глупейшие и обиднейшие положения... Перед отъездом гр. Орлова-Давыдова я виделся с его женой. Громадные бриллианты в ушах, турнюр и неуменье держать себя. Миллионерша. С такими особами испытываешь глупое семинарское чувство, когда хочется сгрубить зря.

{05107}

У меня часто бывает и подолгу сидит поп, прекрасный парень, вдовец, имеющий незаконных детей. Пишите же, а то беда. Ваш А. Чехов.

1211. И. М. КОНДРАТЬЕВУ 21 августа 1892 г. Мелихово. 21 августа, ст. Лопасня. Многоуважаемый Иван Максимович! Будьте добры прислать мне мой счет по адресу: Москва, Тверская застава, Миусское училище, Ивану Павловичу Чехову для передачи мне. Желаю Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1212. В. А. ТИХОНОВУ 21 августа 1892 г. Мелихово. 21 авг., ст. Лопасня. Простите, милый Владимир Алексеевич, что я не спешил с ответом на Ваше письмо. Во-первых, такому ленивому и тугому автору, как я, трудно с уверенностью сказать сегодня, что он будет писать завтра; давая Вам, кроме обещания сотрудничать, еще название будущего рассказа, я рисковал бы подвести Вас, как подвел уже с "Обывателями". Во-вторых, литература у меня теперь на третьем плане, так как я по случаю холеры состою участковым врачом и ведаю холерные дела в Серпуховском уезде. Приемка больных и разъезды, а главное - в голове нет ничего, кроме холеры. Но во всяком разе я Ваш сотрудник до мозга костей и таковым останусь до гробовой доски. Рассказ дам всенепременнейше, были бы мы только живы и здоровы. Итак, сударь, Вы у меня не были, хотя обещали, и редиска Ваша завяла. Теперь, если приедете, мне взамен редиски придется предложить Вам десяток огурцов. Пишите мне поподробнее. Журнал Вы ведете прекрасно.

{05108}

Брошюрка о холере пришлась весьма кстати. Но частенько подгуливают рисунки. Желаю Вам всех благ. Вашей дочке желаю жениха провизора, торгующего оптом карболовой кислотой. По нынешним временам это почище Шереметева. Ваш А. Чехов.

1213. Л. Я. ГУРЕВИЧ 10 сентября 1892 г. Мелихово. 10 сентябрь, ст. Лопасня. Многоуважаемая Любовь Яковлевна, Вы хотите определенного ответа, и я, право, не знаю, что написать Вам. У меня ничего нет готового. В ожидании холеры я был назначен участковым врачом, и почти всё лето прошло у меня в медицинских заботах. Правда, в Серпуховском уезде холеры до сих пор не было, но ожидание ее, организация пункта, амбулатория и разъезды (у меня в участке 27 деревень) отнимали у меня и время и желание писать. Двум богам служить нельзя. Теперь у меня работы меньше, а к 1 октябрю, если не будет холеры, придется совсем закрыть свою медицинскую лавочку. Тогда засяду за литературу и тогда, быть может, сумею дать Вам ответ более удовлетворительный, чем этот. А пока простите и не сердитесь. До призвания моего в холерные эскулапы я написал одну небольшую повесть и начал другую. Но обе совсем не годятся для Вас: одна - по своим не первостепенным достоинствам, а другая - по цензурным условиям. Еще раз прошу извинить меня и дать мне отсрочку. Желаю Вам всего хорошего. Поклон Михаилу Ниловичу. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1214. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) Сентябрь, не позднее 14, 1892 г. Мелихово. Мой знакомый А. И. Иваненко с моего благословения написал рассказ. Не дадите ли по пятачку за строчку?

{05109}

Я сердит на Вас, Александр Семенович, и имею на то полное основание. Поклон Николаю Михайловичу. Ваш А. Чехов. На обороте: Александру Семеновичу Лазареву.

1215. Н. М. БОБОРЫКИНУ 20 сентября 1892 г. Мелихово. 20 сентябрь. Ст. Лопасня, Моск.-Курск. д. Многоуважаемый Николай Михайлович, я приходил к Вам в последний раз затем, чтобы взять обратно свою повесть, в полной надежде, что Вы поймете меня и не откажете, но говорить откровенно и подробно я постеснился, так как в редакции были посторонние. Сюжет же для разговора немножко щекотливый, да и скучный для людей незаинтересованных. Дело в том, что, вручая кн. Цертелеву и г. Морозову рукопись, я взял авансом 500 р., с непременным условием - возвратить эти деньги г. Морозову, если оба они, т. е. князь и г. Морозов, выйдут из состава редакции. С меня взята была расписка. Оба они уже не принимают никакого участия в "Р(усском) обозрении", значит, я должен возвратить взятые деньги. Вскоре после ухода их я получил письмо, в котором между прочим напоминалось мне, что 500 р. я должен уплатить никому другому, как только г. Морозову, да и сам я знаю это без напоминания, так как обязательства свои хорошо помню. Штрафовать Вас на 500 р., чтобы уплатить долг, я положительно не хочу, так как при спешном выпуске целого ряда книжек у Вас и без меня расходов достаточно. Я отдам свои и не позже, как в текущем сентябре. Откладывать нельзя, иначе я не соблюду условия. Это раз. Во-вторых, повестью своей, как я уже докладывал Вам нелицеприятно, я недоволен и имею серьезное намерение продержать ее у себя еще год. Убедительно прошу Вас, Николай Михайлович, не сердиться и войти в мое положение. Если я на сих днях отошлю г. Морозову 500 р., а повесть запру в стол

{05110}

до лета, то этим я сниму со своих плеч большую тяжесть. Верьте, что с моею повестью журнал Ваш не теряет ровно ничего и что Ваше вполне доброжелательное отношение к сему моему посланию прочнее прикрепит меня к журналу. Извиняюсь за хлопоты и прошу верить в искреннее уважение Вашего А. Чехова.

1216. В. М. ЛАВРОВУ 26 сентября 1892 г. Мелихово. 26 сентябрь. Я пишу повесть и рассчитываю кончить ее в первой половине октября. Земство отпустит меня на волю 15-го, но я постараюсь побывать в Москве раньше. В повести моей будет 3-4 листа. Желаю Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1217. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) 2 октября 1892 г. Мелихово. 2 октябрь. Простите, добрейший Александр Семенович, что я так поздно отвечаю на Ваше письмо. Виною тому текущие дела и леность. Да, я на Вас неистово сердит, но единственно за то только, что Вы и Николай Михайлович минувшим летом отказали мне в удовольствии видеть Вас обоих у себя в Мелихове. Я весьма огорчен. Теперь уже нет смысла ехать ко мне, так как идет холодный дождь и дороги прескверные, приходится невылазно сидеть в комнате. Попробую еще раз пригласить Вас на Рождество и в другой раз весною, а там уж как знаете... Летом у меня Вы увидели бы много курьезного и, пожалуй, интересного. У меня просторно; есть бараны, есть щенки Мюр и Мерилиз, есть всякая овощь и даже пара свиней. Тишина и благорастворение воздухов... Я вижу, Вы зеваете, воображая мою жизнь, но, уверяю Вас, остроумцам из "Иллюстрированной газеты" живется скучнее, чем уездным обывателям, а ведь от

{05111}

Москвы так и несет названными остроумцами, жареной колбасой и Левинским! За Иваненко благодарю. Только, пожалуйста, ив особенно урезывайте его творения. Ведь он пишет не для славы, а для пищи и одежды. У него, несомненно, есть свежесть и хохлацкая игривость, но он сильно отстал в знаках препинания. Участковым врачом я буду состоять до 15 октября, когда упразднят в моем участке холеру. У меня прибавится досуга, и я, пожалуй, буду чаще наведываться в Москву, хотя мне ехать туда и жить там положительно не для чего. На моей литературной бирже настроение далеко не бойкое. Приготовил для печати одну повесть и оканчиваю другую - вот и всё за 5 летних месяцев. Денег нет. Вчера заработал медициной 6 рублей, да хочу продать 200 пудов ржи, но это всё гроши. Вся надежда на повести. Как поживает Николай Михайлович? Что он пописывает? Вот бы кому забросить к чёрту Плющиху и последовать моему примеру. В деревне и дешевле, и здоровее, и горизонты не заслонены домами. Будьте здоровы и благополучны. Ваш А. Чехов. Вот мои расходы по имению за текущее лето: Молотилка.....................30 р. Куплено по случаю Экипаж с верхом...........70 р. Куплено по случаю Новый пруд..................150 р. Перестройка конюшни.30 р. Итого 280 р. Да по мелочам вышло тысячи две.

1218. А. С. СУВОРИНУ 10 октября 1892 г. Мелихово. 10 окт. Ваша телеграмма о смерти Свободина захватила меня, когда я выезжал со двора на приемку больных. Можете представить мое настроение. Этим летом Свободин гостил у меня; был очень мил, кроток, покойно

{05112}

и благодушно настроен и сильно привязан ко мне. Для меня было очевидно, что он скоро умрет; было очевидно и для него самого. Он старчески жаждал обычного покоя и ненавидел уже сцену и всё, что к сцене относится, и боялся возвращения в Петербург. Конечно, мне следовало бы поехать на похороны, но, во-первых, Ваша телеграмма пришла перед вечером, а похороны, вероятно, завтра, и, во-вторых, в 30 верстах от нас холера, и я не могу оставить своего пункта. Заболело 7 человек в одной деревне и уже умерло 2. Может холера забраться и в мой участок. Странно, что к зиме холера захватывает всё больший район. Я дал слово быть участковым врачом до 15 октября - в сей день официально закрывается мой участок. Я отпущу фельдшера, закрою барак и, если случится холера, буду изображать из себя нечто комическое. Прибавьте, что врач одного из соседних участков заболел плевритом и, стало быть, если у него случится холера, то я по долгу товарищества должен буду взять себе и его участок. До сих пор у меня не было ни одного случая холеры, но были эпидемии тифа, дифтерита, скарлатины и проч. В начале лета было много работы, потом же к осени - меньше и меньше. Хочется мне повидаться с Вами и поговорить. Когда Вы будете в Москве? Я буду там 15, 16 и 17 октября, пишите, буде пожелаете, по адресу: Москва, Новая Басманная, Петровско-Басманное училище. 20-го же я опять буду дома, 29-го - в Серпухове на Санитарном совете, а потом не знаю, куда меня занесет фортуна. Хорошо бы в Японию! Мои литературные итоги за минувшее лето благодаря холере равны почти ничему. Писал мало, а о литературе думал еще меньше. Впрочем, написал две небольшие повести - одну сносную, другую скверную, которые буду печатать, должно быть, в "Русской мысли". Я получил от Лаврова очень симпатичное письмо и помирился с ним вполне искренно. Летом трудненько жилось, но теперь мне кажется, что ни одно лето я не проводил так хорошо, как это. Несмотря на холерную сумятицу и безденежье, державшее меня в лапах до осени, мне нравилось и хотелось жить. Сколько я деревьев посадил! Благодаря нашему

{05113}

культуртрегерству, Мелихово для нас стало неузнаваемо и кажется теперь необыкновенно уютным и красивым, хотя, быть может, в сущности оно ни к чёрту не годно. Велика сила привычки и сознания собственности. И удивительно, как приятно не платить за квартиру. Завелись новые знакомства и новые отношения. Прежние наши страхи перед мужиками кажутся теперь нелепостью. Служил я в земстве, заседал в Санитарном совете, ездил по фабрикам - и это мне нравилось. Меня уже считают своим и ночуют у меня, когда едут через Мелихово. Прибавьте к этому, что мы купили себе новый покойный экипаж с верхом, провели новую дорогу, так что уже не ездим через деревню, копаем пруд... Еще что? Одним словом, до сих пор всё было ново и интересно, а что будет дальше, не знаю. Уже снег, холодно, но в Москву меня не тянет. Ощущения скуки до сих пор не было. Мой сосед кн. Шаховской, молодой человек, бывающий у меня очень часто и говорящий очень много, ждет Вас, чтобы показать Вам доставшиеся ему по наследству письма декабристов. Говорит, что писем очень много. Интеллигенция здесь очень милая и интересная. Главное - честная. Одна только полиция несимпатична. У нас семь лошадей. Есть телка с широкой мордой, альгаузская. Есть щенки Мюр и Мерилиз. Жду с нетерпением письма, от Вас. Пишите, пожалуйста. Я сократил "Монте-Кристо". Что мне с ним делать? Ваш А. Чехов.

1219. В. М. ЛАВРОВУ 12 октября 1892 г. Мелихово. Лопасня. 12 окт. Многоуважаемый Вукол Михайлович! Я буду у Вас в редакции 15-го числа в половину второго дня. Принесу свою работу. Если к этому времени Вас не будет в редакции или я опоздаю к поезду и приеду часом позже, то оставьте записку - где можно отыскать Вас? Вероятно, мне придется пробыть

{05114}

в Москве не дольше 1-2 дней. В 30 верстах от меня холера, и мне неудобно надолго отлучаться из своего участка. А каков Свободин? Жутко подумать. А мы дня за два до телеграммы об его смерти решили строить в поле баню со "Свободинской" комнатой, которую хотели предоставить в его полное распоряжение. Я ждал его смерти, так как знал его болезнь, но все-таки мне думалось, что он проживет еще года два-три. У него было хроническое воспаление почек. Болезни сердца и грудная жаба были только симптомами этой болезни. Я потерял в нем друга, а моя семья - покойнейшего и приятнейшего гостя. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов

1220. М. О. МЕНЬШИКОВУ 12 октября 1892 г. Мелихово. 12 окт. Ст. Лопасня. Уважаемый Михаил Осипович, сейчас я прочитал Вашу статью "О чтении" и вспомнил, что я до сих пор не отвечал на Ваше последнее письмо. Простите за невежество. Трудно отвечать, когда не знаешь, что ответить. Вы спрашиваете меня, скоро ли я пришлю в "Неделю" рассказ или повесть подлиннее; у меня нет наготове ни повести, ни рассказа, так как я завален работой по уши, но все-таки мне не хочется отвечать Вам "нет" или "нескоро"... Позвольте мне ответить Вам уклончиво, на манер девицы, которая почему-либо не может ответить "да", хотя и жаждет этого всею душой. Если в начале ноября ничего не пришлю Вам, то постараюсь прислать в декабре. Ваша статья интересна, умна и убедительна. Если бы я издавал журнал, то непременно пригласил бы Вас в сотрудники и был бы огорчен, если бы Вы отказали мне. В статье есть пропуск - Вы уделили очень мало места природе языка. Вашему читателю ведь важно знать, почему дикарь или сумасшедший употребляет только сотню-другую слов, в то время как в распоряжении Шекспира их были десятки тысяч. В этой области у Вас есть кое-какие неясности. Так Вы пишете

{05115}

(стр. 155), что каков язык, такова и степень культурной высоты народа. Выходит так, как будто, чем богаче язык, тем выше культура. А по-моему, наоборот - чем выше культура, тем богаче язык. Количество слов и их сочетаний находится в самой прямой зависимости от суммы впечатлений и представлений; без последних не может быть ни понятий, ни определений, а стало быть, и поводов к обогащению языка. Далее, на той же странице два пункта, которые благодаря неполноте истолкуются, пожалуй, не так, как Вы хотите: во-первых, неразвитые мужики и дикари могут обладать богатым и утонченным языком - значит, богатство языка и неразвитие могут уживаться в одной шкуре? и во-вторых, не совсем ясно, что значит "портится язык"? Понимать ли под этим его вырождение, или что другое? Ведь случается, что он не только портится, но даже исчезает. Если богатый великорусский язык в борьбе за существование сотрет с лица земли бурятский или чухонский язык, то будет ли это порча последних? Сильный пожирает слабого, и если фабричный и казарменный языки начинают кое-где брать верх, то не они в этом виноваты, а естественный порядок вещей. Не знаю, ясно ли я выражаюсь. Извините, захотелось покритиковать. На остальных страницах всё обстоит благополучно, и я согласен с Вами по всем пунктам. И взгляд Ваш на школьное дело не кажется мне утопическим. Благодарю за адрес Ивана Леонтьевича. Желаю всего хорошего. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1221. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) 15 октября 1892 г. Москва. Здравствуйте, Александр Семенович! Остановился я у чёрта на куличках - Новая Басманная, ПетровскоБасманное училище. Приехал я по весьма важным и спешным делам и 17-го уеду опять. Нужно спешить, так как дома около меня холера. Приеду еще через 1-1 1/2 недели. Не повидаться ли нам? Мне известно,

{05116}

что завтра к 12 дня меня дома не будет, а остальное мне неизвестно. Я соскучился по Вас и по Николае Михайловиче. Где он? Что он? Пользуюсь тем, что сожитель наш Юс Малый посылает Вам свой рассказ, и вкладываю это письмо в его пакет - способ избавить себя от 5-коп. марки. Завтра в 12 я в "Слав(янском) базаре" завтракаю с Лавровым и Гольцевым. Весьма вероятно, что к 3-4 часам или к 5 буду дома. Поехал бы к Вам, но, честное слово, занят по горло. Ваш А. Чехов.

1222. А. С. СУВОРИНУ 18 октября 1892 г. Мелихово. 18 октяб. Издавать в Париже "Новое время" - это идея роскошная, и, конечно, жаль, что, вернувшись домой, Вы охладели к ней. Финансовые соображения великая штука, но мне кажется, что не во всех случаях жизни следует ставить их на первое место. Влюбленный должен любить, охотник стрелять, а журналист писать и издавать независимо от того, сколько стоит дом и его ремонт. Пьеса Сумбатова имела в Москве солидный успех и была даже напечатана в одном из изданий Общества любителей словесности. Написал князь свою "хронику", потому что не знает истории; вот почему она понравилась Москве и почему ее напечатало университетское Общество - сие необъяснимо. Вы очень сердито обошлись с хроникой, и мне, признаться, немножко жаль князя. Пьеса скверная, но ведь если бы Сумбатову не говорили умные и ученые люди, что она великолепная, то он не поставил бы ее. Я помню, с какою робостью он писал ее и потом как высоко задрал свой кавказский нос, когда исторические и литературные авторитеты признали в ней перл. Недавно со мною была такая история. Приходит ко мне некий Шуф, юноша, с толстой тетрадищей и слезно просит прочитать его поэму в стихах, кажется "Баклан", и сказать о ней

{05117}

свое мнение. Говорит, что читал профессорам словесникам и те будто очень хвалили. Читаю - и о неба херувимы! Дрянь ужасная и притом всплошь глупая. Приходит автор за ответом, и я по совести говорю ему свое мнение и советую длинных поэм не писать. И что же Вы думаете? Через месяц эта поэма появляется в "Вестнике Европы". Я остался в дураках, но не в этом беда. Беда в том, что после профессорских похвал и "Вестника Европы" юноша по слабости человеческой во всякой критике будет теперь видеть посягательство на свой гений. Жаль, что у Вас нет досуга взять одну из последних книжек "Вестника Европы", кажется, июльскую, и прочесть там поэму Шуфа. Вы бы прочли и сказали мне: если бы Шуф переделал свою поэму в пьесу и поставил ее на сцене, то один ли он был бы виноват в этом? Сестра замуж не вышла, но роман, кажется, продолжается в письмах. Ничего не понимаю. Существуют догадки, что она отказала и на сей раз. Это единственная девица, которой искренно не хочется замуж. Теперь о себе. Жениться я не хочу, да и не на ком. Да и шут с ним. Мне было бы скучно возиться с женой. А влюбиться весьма не мешало бы. Скучно без сильной любви. Вы сквозь призму моего благодушества увидели жизнь однотонную, бесцветную и унылую. Я-де сам по себе, а мое Монрепо и семь лошадей сами по себе. Я, голубчик мой, далек от того, чтобы обманывать себя насчет истинного положения вещей; не только скучаю и недоволен, но даже чисто по-медицински, т. е. до цинизма, убежден, что от жизни сей надлежит ожидать одного только дурного- ошибок, потерь, болезней, слабости и всяких пакоcтей, но при всем том, если бы Вы знали, как приятно не платить за квартиру и с каким удовольствием я вчера уезжал из Москвы. Что-то новое для меня есть в сознании, что я не обязан жить на такой-то улице и в таком-то доме. Сегодня я гулял в поле по снегу, кругом не было ни души, и мне казалось, что я гуляю по луне. Для самолюбивых людей, неврастеников нет удобнее жизни, как пустынножительство. Здесь ничто не дразнит самолюбия, и потому не мечешь молний из-за яйца выеденного. Здесь есть где двигаться и читаешь больше. Нехорошо вот только, что нет музыки и пения и что Вас сюда никакими силами не затащишь, остальное же или заменимо, или же легко добывается в Москве за деньги, а от меня до Москвы рукой подать.

{05118}

Зима. Участок мой уже закрыт, но больные все-таки ходят. Вчера отвез в "Русскую мысль" две повести. Буду работать всю зиму не вставая, чтобы весной уехать я Чикаго. Оттуда через Америку и В(еликий) океан в Японию и Индию. После того, что я видел и чувствовал на востоке, меня не тянет в Европу, но, будь время и деньги, поехал бы опять в Италию и Париж. Ваше раздражение исподволь уляжется, но вот головные боли - это грустная история. Я недавно лечил от головной боли одного старика, который ходил согнувшись и стонал непрерывно. У него мигрени продолжаются дня по четыре. Ходит ко мне также и ужасно надоела баба Авдотья, у которой вот уже год болит голова - непрерывно; при обострениях она лежит в постели в полузабытьи, слабая, с паршивым пульсом и очень походит на тифозную. Ей помогает салициловый натр, и, чтобы получить 2-3 порошка, она ходит ко мне за 5 верст. Даю ей иодистый калий. Тоже помогает. Иодистый калий вообще хорошая штука. Около нас было 11 холерных. Это цветки, ягодки будут весной. Высокая смертность - это серьезный тормоз. Мы ведь бедны и некультурны оттого, что у нас много земли и очень мало людей. Напишите мне что-нибудь про Льва Толстого. 20-го окт(ября) земское собрание. Предположено (я читал в отчете) благодарить меня за организацию участка. С августа на 15 октября я записал у себя на карточках 500 больных; в общем принял, вероятно, не менее тысячи. Мой участок вышел удачен в том отношении, что были в нем доктор, фельдшер, два отличных барака, принимались больные, производились разъезды по всей форме, посылались в санитарное бюро отчеты, но денег потрачено всего 110 руб. 76 коп. Львиную долю расходов я взвалил на своих соседей-фабрикантов, которые и отдувались за земство. Пишите мне, пожалуйста. Что Вы не были на похоронах у Свободина, это хорошо. Вообще никогда не ходите на похороны. Желаю Вам здоровья и покоя. Ваш А. Чехов.

{05119}

1223. Н. М. ЕЖОВУ 20 октября 1892 г. Мелихово. 20 октябрь. Добрейший Николай Михайлович, я буду в Москве около 1-го ноября и на сей раз, чтобы ближе было, остановлюсь в "Лоскутной". Постараюсь просидеть один день безвыходно в номере, и тогда конечно никакие силы не помешают нам свидеться и потолковать. Когда Вы были на Басманной, я то завтракал, то обедал и освободился только к 9 часам вечера. Рекомендацию дам охотно. Но как? Написать ли мне прямо Лаврову или же прислать Вам записку, а уж Вы снесете ее в редакцию вместе с повестью? Или не подождать ли Вам моего приезда, когда я сам снесу в "Русскую мысль" Ваш рассказ? Откуда Вы взяли, что Ваши последние нововременские рассказы не нравятся мне? Я с удовольствием читаю Вас и всякий раз замечаю, что Вы идете не назад, а вперед. Пожалуй, одно только пришлось мне не по вкусу в одном из Ваших рассказов - это Ваше желание убедить меня, что в кафешантане не бывают порядочные женщины. Это, душа моя, я и без Вас давно знаю. Напрасно Вы трудились стрелять моралью по девкам и по Бобровскому; в выигрыше ведь Бобровский, который в ту ночь наверное спал с девочкой, а не Вы, который ушли домов не солоно хлебавши. Издавать книжку с помощью "Пет(ербургского) листка" я Вам не советую. Надо или самому издавать, или же подождать приезда Суворина. "П(етербургский) листок" - это пломба недоброкачественная, трихинная... У Вас ведь свой читатель, а у "Листка" свой. Амфитеатров очень недурно ведет московский фельетон. Поклонитесь Александру Семеновичу и оставайтесь живы и здоровы. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов.

{05120}

1224. Ал. П. ЧЕХОВУ 21 октября 1892 г. Мелихово. 21 октябрь. Достопочтенный братец! Я не отвечал тебе насчет Литературного фонда. Так как я туда не буду делать взносов, то буде еще раз встретится тебе Загуляев и спросит насчет меня, то отвечай незнанием. Можешь, впрочем, рассказать ему про Людмилу Павловну и прохателей. Весьма утешительно, что меня перевели на датский язык. Теперь я спокоен за Данию. Родитель в восторге от твоего гостеприимства. В Петербурге он набрался сияния и важности, держит себя прилично и вчера за обедом, когда ему доложили, что пришел сапожник Егорка, то он сказал: "Пусть подождет. Господа кушают". Делать ему нечего, и он сам говорит, что ему остается теперь одно - "заниматься богомыслием"... Сидит у себя в комнате и занимается. Собравши плоды земные, мы тоже теперь сидим и не знаем, что делать. Снег. Деревья голые. Куры жмутся к одному месту. Чревоугодие и спанье утеряли свою прелесть; не радуют взора ни жареная утка, ни соленые грибы. Но как это ни странно, скуки совсем нет. Во-первых, просторно, во-вторых, езда на санях, в-третьих, никто не лезет с рукописями и с разговорами, и, в-четвертых, сколько мечтаний насчет весны! Я посадил 60 вишен и 80 яблонь. Выкопали новый пруд, который к весне наполнится водой на целую сажень. В головах кишат планы. Да, атавизм великая штука. Коли деды и прадеды жили в деревне, то внукам безнаказанно нельзя жить в городе. В сущности, какое несчастье, что мы с детства не имели своего угла. Жизнь здесь гораздо дешевле, чем в Москве. Главное - за квартиру не надо платить. Не нужны крахмальные сорочки и извозчики. До 15-го октября я служил в земстве участковым врачом; лечил, ездил и ловил за хвост холеру. Холеры не было. Но едва закрыли участок, как в 30 верстах от нас заболело холерой 11 человек. Все наши здравствуют. У нас есть щенки Мюр и Мерилиз, баран и овца, кабан и свинья, и две телушки,

{05121}

из коих одна породистая - с широкой мордой и большими черными глазами. В отделениях, где помещается сей зверинец, необыкновенно уютно и тепло. 6 лошадей, но корова только одна. Кланяюсь твоей фамилии и желаю ей всего хорошего. Не будь штанами, пиши. Твой А. Чехов.

1225. А. А. АЛЕКСАНДРОВУ 22 октября 1892 г. Мелихово. 22 окт. Ст. Лопасня. Уважаемый Анатолий Александрович! Николай Михайлович письменно разрешил мне поступить с "Палатой 6", как мне угодно. Я послал к нему в редакцию письмо и 500 р., взятые мною авансом, прося возвратить мне рукопись "Палаты 6" и мою расписку. Но мой посланный не застал Николая Михайловича и вообще получил крайне неопределенный ответ. Убедительно прошу Вас на сей раз не отказать моему посланному, т. е. возвратить мою рукопись и принять 500 рублей. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1226. В. М. ЛАВРОВУ 22 октября 1892 г. Мелихово. 22 октябрь. Многоуважаемый Вукол Михайлович! Корректуру получил. Благодарю и извиняюсь за беспокойство. Дорога ужасная, отвратительная, и мне жаль Вашей посланной, которая должна была два часа болтаться в грязи, смешанной со снегом. Повесть того не стоит. Сейчас я буду посылать нарочного на станцию, завтра - тоже, и таким образом муки, какие приняла на себя Ваша Пелагея, являются излишними. Ведь я говорил сестре, что на станции будет мой нарочный

{05122}

и что рукопись надо было отдать начальнику станции. Ну, да что делать! 29-го окт(ября) у меня в Серпухове Санитарный совет и обед с докторами, а 30-го я буду в Москве вместе с корректурой. Остановлюсь в "Лоскутной". В "Русском обозрении", очевидно, хотят пуститься на какой-нибудь фокус. Уж не напечатать ли повесть? Храни создатель. Посылаю письмо на имя редактора Александрова. Корректуры не задержу, будьте покойны. Желаю всего хорошего и кланяюсь. Ваш А. Чехов.

1227. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ) 24 октября 1892 г. Мелихово. 24 окт. Ст. Лопасня, Моск.-Курск. д. Если бы не штурман "Недели", приславший мне Ваш адрес и писавший о Вас, то я не знал бы, на какой Вы планете и что с Вами. Давно уже я не писал Вам, милый Жан, и давно, давно не видел трагического почерка.- Ну-с, как Вам известно, я уже выбрался из Москвы и живу в благоприобретенном имении. Я залез в долги (9 тысяч!!), погода аспидская, нет проезда ни на колесах, ни на санях, но в Москву не тянет и никуда не хочется из дому. В доме тепло, а на дворе просторно; за воротами лавочка, на которой можно посидеть и, глядя на бурое поле, подумать о том, о сём... Тишина. Собаки не воют, кошки не мяукают, и только слышно, как девчонка бегает по саду и старается водворить на место овец и телят. Я плачу проценты и повинности, но это обходится вдвое дешевле, чем квартира в Москве. В качестве холерного доктора я принимаю больных, они подчас одолевают меня, но это всё-таки втрое легче, чем беседовать о литературе с московскими визитерами. И тепло, и просторно, и соседи интересные, и дешевле, чем в Москве, но, милый капитан... старость! Старость, или лень жить, не знаю что, но жить не особенно хочется. Умирать не хочется, но и жить как будто бы надоело. Словом, душа вкушает хладный сон.

{05123}

А Свободин-то каков! Этим летом он приезжал ко мне два раза и жил по нескольку дней. Он всегда был мил, но в последние полгода своей жизни он производил какое-то необыкновенное, трогательное впечатление. Или, быть может, это мне казалось только, так как я знал, что он скоро умрет. Я, да и Вы тоже потеряли в нем человека, который искренно привязывался и искренно любил, не разбирая, великие или малые дела мы совершаем. Он за глаза всегда называл Вас Жаном и любил сказать о Вас что-нибудь хорошее. Это был наш приятель и наш заступник. Ну что Вы поделываете? Что пишете? Был бы рад прочесть или Вашу повесть, или пьесу. Мои сверстники интересуют меня гораздо больше, чем все новые. Как ни ругали за границей Вашу "Около истины", но мне эта повесть кажется на 10 голов выше, чем все лучшие вещи Потапенко. Ничего не поделаешь, старость! А старость брюзжит и упряма... Кстати о Вашей повести. То, что писали о ней за границей, конечно, сущий вздор. Это не критика, а травля писателя. Но в повести тяжело с внешней стороны - это форма, а с внутренней - тон повести. Письма и дневники форма неудобная, да и неинтересная, так как дневники и письма легче писать, чем отсебятину. Тон же с самого начала взят неправильно. Похоже на то, как будто Вы заиграли на чужом инструменте. Нет именно того, что составляет необходимую примесь во всем, что я раньше читал: ни добродушия, ни Вашей сердечной мягкости. Может быть, так и нужно; может, и нужно казнить людей, но... наше ли это дело? Я грубый и черствый человек и не могу передать Вам свои мысли именно в той форме, в какой нужно, но Вы и без передачи поймете, что именно я хотел сказать, но не сумел. Досадно было мне главным образом, что Ваша повесть попала в "Р(усский) вестник", которого не читают даже критики, не говоря уж о публике. Этот журнал считает своих подписчиков сотнями. Что касается меня, то я написал за лето две тугие повести, которыми я поправлю немножко свои финансы, но славы - увы! - не преумножу. Не писалось, да и медицина всё лето мешала. А может быть, и отвык писать. Я уже давно не писал с удовольствием, а это дурной знак. Сунулся я было в "Неделю" с рассказом

{05124}

("Соседи"), но вышло нечто такое, что не следовало бы печатать: ни начала, ни конца, а какая-то облезлая середка. Нам бы потолковать, Жан! У Тестова бы посидеть! А? Что Вы на это скажете? Если Вы охладели ко мне почему-либо, то вспомните, что я по-прежнему Вас люблю и что нас немного осталось, и натяните свои нервы в мою пользу. Жене Вашей поклонитесь. Читала ли она про себя в "Неделе"? Будьте, голубчик, здоровы и благополучны. Ваш А. Чехов. Скажите Вашей жене, что у меня свои гуси, куры, утки, овцы, телки... Моя мать утешается.

1228. С. Ф. РАССОХИНУ 24 октября 1892 г. Мелихово. 24 октябрь. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Сергей Федорович! Я был недавно в Москве и хотел зайти к Вам, чтобы возвратить 10 лишних экземпляров "Юбилея" и поговорить об "Иванове", но не успел. "Иванова", конечно, печатайте. Если у Вас нет печатного экземпляра, то я могу прислать. То, что печаталось в "Северном вестнике" в типографии Демакова, разрешено обеими цензурами. Уважающий А. Чехов.

1229. В. М. ЛАВРОВУ 25 октября 1892 г. Мелихово. 25 окт. Многоуважаемый Вукол Михайлович! Да будет воля Ваша! Печатайте вперед "Палату 6", хотя мне это будет немножко стыдно, так как я говорил Боборыкину, что беру повесть от него только для того, чтобы подержать ее у себя год и переделать.

{05125}

Я ему не врал, а теперь выйдет так, что соврал. Ну, да чёрт с ним! А в самом деле "Палату" следовало бы перекрасить, а то от нее воняет больницей и покойницкой. Не охотник я до таких повестей... Если время терпит, то погодите высылать мне корректуру "Палаты". Я буду в Москве непременно 29-го вечером или 30-го утром и прочту ее, сидя в номере. На прочтение уйдет дня два или три. Я думаю, что успеем. Мне жаль Ваших посланников, которым приходится ездить по отвратительнейшей дороге. А знаете? Я тогда опоздал к Мюру и Мерилизу. Подъезжаю - заперто... Еду на Басманную и вдруг вспоминаю, что забыл у Вас свой портфель. Скачу к Вам. От Вас опять на Басманную. Я не читал "Русской мысли" за 92 г. и рад, так как теперь у меня есть местечко, куда я могу спрятаться от скуки. Читать сразу за год веселее, чем за месяц. Только жаль, нет начала Сенкевича. Кланяюсь Виктору Александровичу и Митрофану Ниловичу. Искренно преданный А. Чехов.

1230. А. С. СУВОРИНУ 27 октября 1892 г. Мелихово. 27 октябрь. Покачивания, пошатывания с потемнением в глазах и даже с потерей сознания на несколько секунд, а также чувство ветра и вихря в голове - явление почти обычное у людей ваших лет, у женщин и у дурно питающейся молодежи. С этим надо мириться и, памятуя о своих летах, быстро не ходить, когда голова работает и когда надета на Вас тяжелая шуба. Меня самого пошатывало, когда я был студентом 2-го курса, и это мучило меня, теперь же у отца бывают головокружения с потерей сознания на 10-20 секунд, и это меня нисколько не беспокоит. У крестьян-стариков это обыкновенная болезнь, и я лечу ее тем, что велю не пугаться, не менять образа жизни и, буде не лень, пить валериановые капли по десяти 4 раза в день. Последнее при слабом и среднем пульсе. Впрочем, каждый

{05126}

случай приходится индивидуализировать, но во всех случаях не бывает надобности лгать больному, как это случается, когда лечишь рак или чахотку. Вам теперь, пожалуй, месяц или два, пока не привыкнете, всё будет казаться, что Вы сейчас упадете, и Вы нарочно будете ходить по-под забором, чтоб было за что ухватиться, но Вы не позволяйте себе этого, а напротив, когда приходит охота упасть, говорите себе: "Падай, падай"... Не упадете. Народу по улице много ходит, но никто не падает. А главное не мешайте себе ездить в театр и куда угодно. Когда бываете на выставках, то берите с собой легкий складной стул, похожий на букву Х и стоящий 90 коп. Через каждые 2-3 картины садитесь и сидите. От долгого разговора, требующего усиленного прилива к легким, а стало быть, отлива от головы, бывает утомление мозга, а посему помалкивайте. Хорошо также, чтоб запоров не было. Если бы Вы не были похожи на Анну Ивановну и верили в мой медицинский гений, то я прислал бы Вам хороший рецепт - пилюли от запоров. Но Вы в этом деле считаете меня "мужичонкой" и даже не хитрым. Аллах Вам судья! Кстати о моем гении... За это лето я так насобачился лечить поносы, рвоты и всякие холерины, что даже сам прихожу в восторг: утром начну, а к вечеру уж готово - больной жрать просит. Толстой вот величает нас мерзавцами, а я положительно убежден, что без нашего брата пришлось бы круто. В 30 верстах от меня заболело холерой 16 человек и умерло только 4, т. е. 25%. Такой малый процент я объясняю прямо-таки тем, что дело не обошлось без вмешательства моих коллег Петра Иваныча и Ивана Корниловича, с которыми, кстати сказать, 29-го я буду обедать. Даем торжественный обед серпуховскому доктору и его жене, которые летом во время санитарных советов кормили нас обедами. Прочтите, пожалуйста, в "Русской мысли", март, "Несколько лет в деревне" Гарина. Раньше ничего подобного не было в литературе в этом роде по тону, и, пожалуй, искренности. Начало немножко рутинно и конец приподнят, но зато середка - сплошное наслаждение. Так верно, что хоть отбавляй. Рассказ в "Новое время" непременно пришлю. Пришлю Вам также в наказание за грехи корректуру

{05127}

своего рассказа, отданного в "Р(усскую) мысль". Он пойдет в мартовской книжке (печатать до подписки боятся - цензура), а мне невтерпеж, хочется Вас угостить поскорее. Читаю "Дневник" Башкирцевой. Чепуха, но к концу повеяло чем-то человеческим. Я приеду к Вам, конечно, но не раньше Рождества. Что же касается моего основательного сиденья в "Новом времени" с основательным содержанием, как Вы пишете, то на первое, т. е. на сиденье, у меня не хватит пороху, ибо я плохой и ленивый журналист, а второе я уже взял. Мишу из Алексина переводят в Серпухов. Будет жить в своем участке, т. е. у меня. Про Александра слышал, что он стал вегетарианцем и бросил пить. Иван получил повышение и похудел от избытка работы. Погода отвратительная. Ну, будьте здоровы и не бойтесь своей болезни. Моренгейм вельможа, имеет Почетного Легиона 1-й степени, да и с тем во время пасхальной утрени произошла неприятность... Ваш А. Чехов. А Амфитеатров хорошо пишет.

1231. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ) 30 октября 1892 г. Москва. 30 окт. Милый Жан, сейчас я в Москве. Сегодня же еду в Петербург; не еду, а скачу, так как получил известие о болезни Суворина. Насколько могу понять из писем, угрожающего пока нет ничего, явления чисто старческие, но ехать все-таки надо. Но если дела в самом деле так плохи, как думает Суворин, то... уже я не знаю, что сказать Вам, и не буду знать. Для меня это была бы такая потеря, что я, кажется, постарел бы лет на десять! Вернусь я из Питера, вероятно, 6-10 ноября. Приехав в Москву, поезжайте к брату учителю на Новую Басманную в Петровско-Басманное училище, рядом с каланчой; тут Вы встретите брата и сестру М(арию) П(авловну). Они скажут Вам, где я. Если я 10-го буду

{05128}

уже в деревне, то ничтоже сумняся поезжайте Вы ко мне. Быть может, Вас проводит ко мне сестра. Живу я в трех часах езды от Москвы. Близко. Ну, будьте здоровехоньки, милый Жан. Кланяйтесь Вашей жене. Ваш А. Чехов.

1232. Н. Н. ОБОЛОНСКОМУ Конец октября 1892 г. Москва. Моя добрая знакомая, учительница Лидия Федоровна Михайлова просила меня рекомендовать ее Вам. Наши кланяются. Всего хорошего! Ваш А. Чехов. На конверте: Тверская, Долгоруковский переулок, дом Лобачева Доктору Николаю Николаевичу Оболонскому.

1233. И. И. ЯСИНСКОМУ 31 октября 1892 г. Петербург. Уважаемый Иероним Иеронимович, не хотите ли сегодня пообедать со мной где-нибудь и вечер провести вместе? Хотелось бы поговорить. Если можно, то до 6 часов дайте ответ: Мл. Итальянская, 18, кв. Суворина. Ваш А. Чехов. Я приехал на 2-3 дня.

1234. В. Л. КИГНУ (ДЕДЛОВУ) 2 ноября 1892 г. Петербург. 2 ноябрь. Милостивый государь Владимир Людвигович! Письмо Ваше я получил у себя дома (Ст. Лопасня Моск.-Курск. д.), отвечаю же из Петербурга, куда я попал совсем случайно и ненадолго.

{05129}

"Попрыгунью" отдаю в Ваше полное распоряжение. В. А. Тихонов вчера говорил мне, что в декабре Вы будете в Петербурге. Я был бы очень рад повидаться с Вами. Странно, что мы с Вами до сих пор еще не знакомы, хотя давно уже работаем вместе на одном поприще и имеем общих друзей и приятелей. И странно, что я до сих пор еще не имел случая поблагодарить Вас лично за то внимание, какое Вы мне так часто и, говоря по совести, так незаслуженно оказываете. От души желаю Вам всего хорошего. Преданный А. Чехов.

1235. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ) 3 ноября 1892 г. Петербург. 3 ноябрь. Петербург. Не беспокойтесь, милый Жан, я не напишу Вам ничего дурного. А(лексей) С(ергеевич), правда, нездоров, но в здоровье его нет пока ничего серьезного и угрожающего. У него бывают головокружения, пошатывания и т. п., но всё это для городского жителя в пожилые годы составляет явление почти нормальное. Старость, ничего не поделаешь. Меня спросили: нужно ли ехать к Захарьину? Я по совести ответил: нет. Простите пачкотню. А(лексей) С(ергеевич) выглядит бодро, работает каждый день, гуляет, много говорит, и вообще в его жизни не замечается никаких перемен. Организация у него не из слабых, но... все под богом ходим! Будьте здоровеньки и не забывайте меня. Завтра уезжаю домой. Ваш А. Чехов.

1236. Н. Н. ОБОЛОНСКОМУ 5 ноября 1892 г. Петербург. Четверг. Суворина раза два или три пошатывало на улице, он испугался и написал мне унылое и безнадежное письмо. Теперь он успокоился, по-видимому, совершенно здоров и забыл о своих головокружениях. Я передал

{05130}

ему содержание Вашего письма, он был очень и очень тронут и сказал, что непременно воспользуется Вашим предложением, когда опять заболеет, и надеется, что Вы не раздумаете. Ваше Высокопревосходительство, милостивый государь Николай Николаевич! Я хожу в Милютин ряд и ем там устриц. Мне положительно нечего делать, и я думаю только о том, что бы мне съесть и что выпить, и жалею, что нет такой устрицы, которая меня бы съела в наказание за грехи. Я был у Вас, чтобы пригласить Вас к себе в имение и рассказать Вам про свою новую жизнь, но дома Вас не застал. Хотел я также поблагодарить Вас за Лидию Федоровну. Она мне с восторгом говорила о Вас. Когда же мы, наконец, увидимся? Я должен уехать в Москву на сих днях. Пробуду в Москве не дольше одного дня, а потом, недели две спустя, опять приеду. Перед святками поеду в Питер... Не желаете ли прокатиться вместе? Полечили бы Лескова, который очень болен, и повидались бы с Вашим приятелем Гнедичем, которого я в сей приезд не видел. В Питер я двинусь около 15 декабря. Софье Виталиевне и Необыкновенному Уму - мой нижайший поклон. Будьте здравы и небесами хранимы. Ваш А. Чехов.

1237. А. С. СУВОРИНУ 22 ноября 1892 г. Мелихово. 22 ноябрь. Передайте Анне Ивановне, что не присылал я ей до сих пор своей новой повести, потому что не отдавал еще в набор последней главы, которую исправляю. Повесть, или, как выражается Анна Ивановна, "труд", выйдет в свет в марте. Передайте Алексею Алексеевичу, что я послал ему письмо насчет статьи д-ра Святловского и нетерпеливо жду ответа. Статья хорошая, и я боюсь, как бы Алексей Алексеевич не охладел к ней. Днем валит снег, а ночью во всю ивановскую светит луна, роскошная, изумительная луна. Великолепно. Но тем не менее все-таки я удивляюсь выносливости помещиков,

{05131}

которые поневоле живут зимою в деревне. Зимою в деревне до такой степени мало дела, что если кто не причастен так или иначе к умственному труду, тот неизбежно должен сделаться обжорой и пьяницей или тургеневским Пегасовым. Однообразие сугробов и голых деревьев, длинные ночи, лунный свет, гробовая тишина днем и ночью, бабы, старухи - всё это располагает к лени, равнодушию и к большой печени. Если Вам когда-нибудь случится в своих "маленьких письмах" посылать интеллигенцию в деревню, то ставьте непременным условием, чтобы люди, не умеющие писать, читать, лечить, работать на фабрике, учить в школе или, как покойный Голохвастов, копаться в истории, оставались бы в городе, иначе они очутятся в дураках. Один мой сосед, молодой интеллигент, сознавался мне, что он очень любит читать, но не в состоянии дочитать книгу до конца. Что он делает в зимние вечера, для меня непостижимо. Как Ваши головокружения? Если Вы уже забыли о них, то слава небесам. Пишите роман! Пишите роман! Пусть у Вас кружится голова, но пишите романы и пьесы. Мережковский ничего не писал мне о журнале. Литературный журнал составляет теперь гвоздь его мечтаний, и, очевидно, он согласен со мной, что я не гожусь в редакторы. Сотрудником и советником я был бы охотно, и охотно отдал бы 4-5 зимних месяцев новому делу, если бы оно обещало быть серьезным. "Дон-Жуан" в прозе - волшебная штука. В этой громадине всё есть: и Пушкин, и Толстой, и даже Буренин, похищавший у Байрона каламбуры. "Манфред" эффектен по обстановке, но в сравнении с гётевским "Фаустом" совсем жидок. Я видел "Манфреда" на сцене Большого театра, когда в Москве был Поссарт, и тогда он произвел на меня сильное впечатление. Из Петербурга в последний раз я ехал в спальном вагоне III класса. Сосед курил вонючую сигару, спать пришлось наверху, рядом с полкой, которая всю ночь резала мне бок. У меня были деньги на курьерский поезд, и почему мне пришла охота разыграть из себя скрягу, не могу понять. В Москве такая масса охотников покупать небольшие имения, а имений продажных так мало, что я,

{05132}

если б захотел, мог бы устроить хороший гешефт. За второй участок мне дают уже дороже, чем он стоит, но я бегу от финансовых искушений. Со временем десятин десять я отдам под земскую больницу, а остальное разделю между членами своей фамилии. Я подохну старым холостяком. Холеры в Московской губ(ернии) уже нет. Напишите мне что-нибудь веселенькое. Жажду Вас видеть. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

1238. Л. С. МИЗИНОВОЙ 23 ноября 1892 г. Мелихово. Милая Ликуся, Вы пишете, что Вам было досадно уезжать из Мелихова и что в Москве Вам некуда деваться от тоски. Вы хотите, чтобы я Вам поверил? Извольте, ангел мой! Вы вскружили мне голову до такой степени, что я готов верить даже тому, что дважды два - пять. Могу себе представить, как Вы, бедняжка, тоскуете в обществе Архипова, Куперник, кн. Урусова и проч., как противен Вам коньяк и каким раем представляется Вам Мелихово, когда Вы в Симфоническом щеголяете в своем новом голубом платье, которое, говорят, Вам очень к лицу. Неужели Вы не скоро приедете? Не скоро? Да? Ваш А. Чехов. 23 ноябрь, Европа. Пишите!

1239. А. С. СУВОРИНУ 25 ноября 1892 г. Мелихово. 25 ноябрь. Вас нетрудно понять, и Вы напрасно браните себя за то, что неясно выражаетесь. Вы горький пьяница, а я угостил Вас сладким лимонадом, и Вы, отдавая должное лимонаду, справедливо замечаете, что в нем нет спирта. В наших произведениях нет именно алкоголя, который бы пьянил и порабощал, и это Вы хорошо даете понять. Отчего нет? Оставляя в стороне

{05133}

"Палату 6" и меня самого, будем говорить вообще, ибо это интересней. Будем говорить об общих причинах, коли Вам не скучно, и давайте захватим целую эпоху. Скажите по совести, кто из моих сверстников, т. е. людей в возрасте 30-45 лет дал миру хотя одну каплю алкоголя? Разве Короленко, Надсон и все нынешние драматурги не лимонад? Разве картины Репина или Шишкина кружили Вам голову? Мило, талантливо, Вы восхищаетесь и в то же время никак не можете забыть, что Вам хочется курить. Наука и техника переживают теперь великое время, для нашего же брата это время рыхлое, кислое, скучное, сами мы кислы и скучны, умеем рождать только гуттаперчевых мальчиков, и не видит этого только Стасов, которому природа дала редкую способность пьянеть даже от помоев. Причины тут не в глупости нашей, не в бездарности и не в наглости, как думает Буренин, а в болезни, которая для художника хуже сифилиса и полового истощения. У нас нет "чего-то", это справедливо, и это значит, что поднимите подол нашей музе, и Вы увидите там плоское место. Вспомните, что писатели, которых мы называем вечными или просто хорошими и которые пьянят нас, имеют один общий и весьма важный признак: они куда-то идут и Вас зовут туда же, и Вы чувствуете не умом, а всем своим существом, что у них есть какая-то цель, как у тени отца Гамлета, которая недаром приходила и тревожила воображение. У одних, смотря по калибру, цели ближайшие - крепостное право, освобождение родины, политика, красота или просто водка, как у Дениса Давыдова, у других цели отдаленные - бог, загробная жизнь, счастье человечества и т. п. Лучшие из них реальны и пишут жизнь такою, какая она есть, но оттого, что каждая строчка пропитана, как соком, сознанием цели, Вы, кроме жизни, какая есть, чувствуете еще ту жизнь, какая должна быть, и это пленяет Вас. А мы? Мы! Мы пишем жизнь такою, какая она есть, а дальше - ни тпрру ни ну... Дальше хоть плетями нас стегайте. У нас нет ни ближайших, ни отдаленных целей, и в нашей душе хоть шаром покати. Политики у нас нет, в революцию мы не верим, бога нет, привидений не боимся, а я лично даже смерти и слепоты не боюсь. Кто ничего не хочет, ни на что не надеется и ничего

{05134}

не боится, тот не может быть художником. Болезнь это или нет - дело не в названии, но сознаться надо, что положение наше хуже губернаторского. Не знаю, что будет с нами через 10-20 лет, тогда, быть может, изменятся обстоятельства, но пока было бы опрометчиво ожидать от нас чего-нибудь действительно путного, независимо от того, талантливы мы или нет. Пишем мы машинально, только подчиняясь тому давно заведенному порядку, по которому одни служат, другие торгуют, третьи пишут... Вы и Григорович находите, что я умен. Да, я умен по крайней мере настолько, чтобы не скрывать от себя своей болезни и не лгать себе и не прикрывать своей пустоты чужими лоскутьями вроде идей 60-х годов и т. п. Я не брошусь, как Гаршин, в пролет лестницы, но и не стану обольщать себя надеждами на лучшее будущее. Не я виноват в своей болезни, в не мне лечить себя, ибо болезнь сия, надо полагать, имеет свои скрытые от нас хорошие цели и послана недаром... Недаром, недаром она с гусаром! Ну-с, теперь об уме. Григорович думает, что ум может пересилить талант. Байрон был умен, как сто чертей, однако же талант его уцелел. Если мне скажут, что Икс понес чепуху оттого, что ум у него пересилил талант, или наоборот, то я скажу: это значит, что у Икса не было ни ума, ни таланта. Фельетоны Амфитеатрова гораздо лучше, чем его рассказы. Точно перевод со шведского. Ежов пишет, что он собрал, или, вернее, выбрал, рассказы и хочет просить Вас издать его книжку. У него инфлуэнца, у дочери тоже инфлуэнца. Закис человек. Я приеду и, если не прогоните, буду жить в Петербурге почти месяц. Быть может, выберусь в Финляндию. Когда приеду? Не знаю. Всё зависит от того, когда напишу повесть листов в пять, чтобы весною опять не обращаться к кредиту. Да хранит Вас небо! Как Вы насчет Швеции и Дании? Ваш А. Чехов.

{05135}

1240. Н. М. ЕЖОВУ 26 ноября 1892 г. Мелихово. 26 ноябрь. Не следует, ангел мой, киснуть. Богатых литераторов нет на этом свете, а если Вы должны, то это в порядке вещей. Я должен 10 тысяч и не падаю духом, но даже утешаюсь мыслью, что если нам дают в долг, то, значит, нам верят и считают нас порядочными людьми - ну и слава боту. В Петербурге Вам следует побывать для того, чтобы познакомиться с тамошней литературой, себя показать и поскучать. Нельзя пишущему сидеть на одном месте. По моему мнению, Вам необходимо бывать в Петербурге раз в год. Бумагу, шрифт и обложку для книги придется выбирать недолго. Вероятно, Вас издадут в том обычном суворинском рублевом формате, в каком изданы я, Чермный, Бежецкий, Буренин и другие. Это удобный формат. В Петербурге будучи, конечно, я готов принять на себя все хлопоты по изданию и даже прочесть корректуру, но суть вся не в этом... Вся суть, сударь мой, в названии книжки. Как Вы ее назовете? Придумали? "Не длинные рассказы"... Впрочем, это название возьмет Александр Семенович для своей второй книжки. Лейкин по-приятельски наградил его "Не скучными", а я придумал для него "Не длинные рассказы". В Петербург я поеду не раньше середины декабря. Право, Вам никто и ничто не мешает ехать со мной. Приезжайте ко мне с Вашей Соней. Мы ее на санках покатаем и покажем ей весь наш зверинец. Сестра моя М(ария) П(авловна) каждую пятницу ездит из Москвы на Лопасню. Вот с ней бы и приехали. Видеть ее можно по средам и четвергам на Новой Басманной, в училище. Нижайший поклон Александру Семеновичу. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. О том, что Вы обещали дать в "Русскую мысль" рассказ, я уже говорил с Лавровым. С Гольцевым же забыл поговорить. Но это всё равно. Оба они будут очень рады.

{05136}

1241. Л. С. МИЗИНОВОЙ Ноябрь 1892 г. Мелихово. Трофим! Если ты, сукин сын, не перестанешь ухаживать за Ликой, то я тебе, сволочь этакая, воткну штопор в то место, которое рифмуется с Европой. Ах ты, пакость этакая! Разве ты не знаешь, что Л(ика) принадлежит мне и что у нас уже есть двое детей? Свинячая морда! Сморчок! Сходи на двор и освежись в луже, а то ты сошел с ума, сукин сын! Мать твою корми и почитай ее, а девушек оставь. Скотина!!! Ликин любовник. Из пьесы: 1-я дама. Это ваш сын? 2-я дама. Нет, наоборот; это сын Аглаи Ивановны. 1-я дама. Виновата... Вы девушка? 2-я дама. Нет, наоборот. Я замужем. 1-я дама. Не хотите ли закусить? 2-я дама. Нет, наоборот. (Занавес)

1242. Л. С. МИЗИНОВОЙ 2 декабря 1892 г. Мелихово. 2 дек. Милая Лика! Миша торопится ехать в Москву, чтобы побывать в Казенной палате. Если эта казенная палата - брюнетка и в красной кофточке, то кланяйтесь ей, так как сегодня она будет у Вас обедать. Лика, скоро лето! Будьте здоровы, не хандрите и приезжайте поскорее; я соскучился по своей казенной палате. Европа. Ваш А. Чехов.

{05137}

1243. М. О. МЕНЬШИКОВУ 3 декабря 1892 г. Мелихово. 3 дек. Многоуважаемый Михаил Осипович! У меня многое начато, но ничто не дотянуто даже до середины. Я не умею быть исправным. У меня семь пятниц на неделе, я то начинаю, то бросаю, работаю медленно и неуверенно, иногда по целым дням ничего не делаю, а при таких условиях мои обещания прислать рассказ к такому-то сроку - пустой звук! Простите, пожалуйста. Так как в Петербург я едва ли попаду раньше 28-го декабря, то Вам самим придется взять на себя труд и хлопоты (буде Вам не лень возиться с моей особой) по части карточки и т. п. При свидании поблагодарю. Желаю Вам всего хорошего. Преданный А. Чехов. На конверте: Петербург, Михаилу Осиповичу Меньшикову. Ивановская, 4, в редакции "Недели".

1244. А. С. СУВОРИНУ 3 декабря 1892 г. Мелихово. 3 дек. То, что у позднейшего поколения писателей и художников нет целей в творчестве,- явление вполне законное, последовательное и любопытное, и если Сазонова ни с того ни с сего испугалась жупела, то это не значит, что я в своем письме лукавил и кривил душой. Вы сами прочли неискренность уж после того, как она написала Вам, иначе бы Вы не послали ей моего письма. В своих письмах к Вам я часто бываю несправедлив и наивен, но никогда не пишу того, что мне не по душе. Если Вам хочется неискренности, то в письме Сазоновой ее миллион пудов. "Величайшее чудо это сам человек, и мы никогда не устанем изучать его"... или "Цель жизни - это сама жизнь"... или "Я верю в жизнь, в ее светлые минуты, ради которых не только можно, но и должно жить, верю в человека, в хорошие

{05138}

стороны его души" и т. д. Неужели всё это искренно и значит что-нибудь? Это не воззрение, а момпасье. Она подчеркивает "можно" и "должно", потому что боится говорить о том, что есть и с чем нужно считаться. Пусть она сначала скажет, что есть, а потом уж я послушаю, что можно и что должно. Она верит "в жизнь", а это значит, что она ни во что не верит, если она умна, или же попросту верит в мужицкого бога и крестится в потемках, если она баба. Под влиянием ее письма Вы пишете мне о "жизни для жизни". Покорно Вас благодарю. Ведь ее жизнерадостное письмо в 1 000 раз больше похоже на могилу, чем мое. Я пишу, что нет целей, и Вы понимаете, что эти цели я считаю необходимыми и охотно бы пошел искать их, а Сазонова пишет, что не следует манить человека всякими благами, которых он никогда не получит... "цени то, что есть", и, по ее мнению, вся наша беда в том, что мы все ищем каких-то высших и отдаленных целей. Если это не бабья логика, то ведь это философия отчаяния. Кто искренно думает, что высшие и отдаленные цели человеку нужны так же мало, как корове, что в этих целях "вся наша беда", тому остается кушать, пить, спать или, когда это надоест, разбежаться и хватить лбом об угол сундука. Я не браню Сазонову, а только хочу сказать, что она далеко не жизнерадостная особа. По-видимому, она хороший человек, но все-таки напрасно Вы показали ей мое письмо. Она для меня чужая, и мне теперь неловко. У нас уже ездят гусем и варят постные щи со скидками. Была два раза сильная метель, которая попортила дороги, а теперь тихо и пахнет Рождеством. Читали ли Вы в "Русской мысли" статью В. Крылова о заграничных театрах? Этот человек любит театр, в я верю ему, хотя я не люблю его пьес. Кажется, я немножко виноват перед Вами. Я искусил единого из малых сих, а именно Ежова, известного беллетриста. Как-то я говорил с ним об издании его книги и переписывался об этом предмете, но в неопределенной форме, а сегодня я вдруг получаю от него письмо, в котором он пишет, что уже послал Вам свои рассказы для набора. Название книги "Облака и другие рассказы". Облака! Это похоже на яблоки.

{05139}

Говорят, что 12 московских литераторов послали Вам протест против Амфитеатрова. Правда ли это? Будьте здравы и никогда не пишите мне, что Вы откровеннее, чем я. Желаю всех благ. Ваш А. Чехов.

1245. А. С. СУВОРИНУ 8 декабря 1892 г. Мелихово. 8 дек. Возвращаю Вам рукопись П. Боткина. В ней следует всё вычеркнуть или же ничего. Я бы не напечатал такого рассказа. Это потуга на обличительную сценку и довольно плохая. Теперь просьба. Будьте добры послать прилагаемую при сем накладную Д. В. Григоровичу. Напомните ему, что однажды, когда он водил меня по музею на Б. Морской, я обещал ему выписать для музея хохлацкие гончарные изделия, которые мне когда-то нравились. В Полтавской губерн(ии), Миргородском уезде, в селе Хомутец есть гончар, знаменитый в своем муравейнике; он делал очень красивые и характерные вещи, но скоро, понюхавши образцов, стал сбиваться на казенщину: делал двуглавых орлов, вензеля и т. п. Не знаю, что он прислал теперь, так как вещи пошли прямо в Петербург. Попросите Д(митрия). В(асильевича) послать человека на вокзал (не знаю, какой), на товарную станцию; если придется заплатить какие-нибудь копейки, то при свидании я заплачу. Если вещи сгодятся, то очень рад, если же окажутся дрянными - то пусть Д(митрий) В(асильевич) извинит великодушно. Я заслуживаю тем большего снисхождения, что не сам выбирал вещи. Ах, если б Вы знали, как я утомлен! Утомлен до напряжения. Гости, гости, гости... Моя усадьба стоит как раз на Каширском тракте, в всякий проезжий интеллигент считает должным и нужным заехать ко мне и погреться, а иногда даже и ночевать остаться. Одних докторов целый легион! Приятно, конечно, быть гостеприимством, но ведь душа меру знает. Я ведь и из Москвы-то ушел от гостей. А сейчас приехала астрономка и осталась ночевать... Вот язык!

{05140}

А мне надо писать, писать и спешить на почтовых, так как для меня не писать значит жить в долг и хандрить. Пишу вещь, в которой сотня действующих лиц, лето, осень - и всё это у меня обрывается, путается, забывается... Тьфу ты пропасть. В Питер ехать? Но в Питере я работаю вяло и мало. В Москву податься и взять там номер? Но в Москве в номере я издохну от скуки. Должно быть, кончу тем, что приеду в Петербург, не написав даже пол-листа и рассыпавши по пути всё, что было в голове. Завидую Вам, имеющему квартиру в Ц(арском) Селе, но не верится, что Вы там будете одиноки. Вас и там сыщут. У меня в голове брезжит дерзкая мысль: не нанимать ли мне ежегодно по зимам комнаты две-три на даче Громова, т. е. не соделаться ли мне Ясинским в миниатюре? Там и деревня, и от Вас близко. Как Вы думаете? Всё хочется мне устроить свою внешнюю жизнь, я и так и этак, и вся эта возня с собственной особой кончится тем, что какой-нибудь строгий Икс скажет: как Вы ни садитесь, а всё в музыканты не годитесь! Астрономка была на Кавказе и теперь едет в Петербург заниматься математикой. Хочет она заняться литературой - давать компиляции, каких еще никогда не бывало в русских журналах, но говорит, что тотчас же приступить к этому нельзя, так как на подготовительные работы нужно minimum 4 года. Эта особа, очевидно, думает, что она будет жить 386 лет. Вы кончили свое письмо с шиком: "Morituri te salutant!" Все мы morituri, потому что никто из нас не может сказать про себя: naturus sum. Одначе будьте здоровы и благополучны. Сие письмо повезет на почту астрономка. Всего хорошего. Ваш А. Чехов. А то еще лучше: если можно, пошлите Василия за гончарными вещами на Николаевский вокзал (в накладной назван именно этот вокзал), посмотрите их, коли охота, и отошлите Григоровичу. А то он, пожалуй, рассердится за хлопоты.

{05141}

1246. А. И. СМАГИНУ 14 декабря 1892 г. Мелихово. 14 дек. Ст. Лопасня. Наконец-то Вы отозвались! Наконец-то! Наконец-то мы можем привлечь Вас, милостивый государь, к ответственности! Обвиняем мы Вас в следующем: 1) Вы до сих пор еще не получили с нас за овес, который был посеян, взошел, претерпел засуху, уродился сам-друг и уже съеден нашими пегасами и буцефалами. Сколько Вам следует? 2) Вы обещали побывать у нас летом и не сдержали обещания. 3) Вы не только не писали нам, но даже лишали нас возможности писать Вам, не сообщая своего адреса. Одни говорили, что Вы в Крыму, другие, что Вы в Испании, третьи - что Вы в Чикаго. Я послал одно письмо в Севилью, но, очевидно, Вы его не получили. 4) Вы прислали гончарные вещи, которые, вероятно, уже получил Григорович, но не пишете ни о цене их и ни о том, когда Вы приедете к нам, чтобы я мог поблагодарить Вас лично. 5) Свое письмо Вы адресовали не в Мелихово, а в Москву, на имя Гиляровского, отчего оно было получено на целые две недели позже. Очевидно, Вы дерзнули подумать, что Мелихово уже продано с аукциона и что мы уже изгнаны из него. Вот Вам краткое содержание обвинительного акта. А вот и приговор: предписать земскому начальнику А. И. Смагину препроводить дворянина А. И. Смагина этапным порядком в село Мелихово Серпуховского уезда и продержать его здесь 45 дней под надзором литератора А. П. Чехова. Напугав Вас строгостями, перехожу к текущим делам. По-прежнему все мы живы и здравы. В моей личной жизни перемен никаких не произошло: пишу, лечу, мечтаю о путешествиях, не женат, денег нет и нет надежды, что они когда-нибудь будут. Новых привязанностей нет, а старые ржавеют мало-помалу и трещат под напором всесокрушающего времени. Осенью потерял Свободина. Прочие же стареют, брюзжат, хандрят...

{05142}

Если говорить о новых веяниях и переменах в высшей администрации, то тут две капитальные новости: 1) Миша переведен в Серпуховский уезд и живет в Мелихове безвыездно; 2) Иваненко служит письмоводителем у соседа моего земского начальника князя Шаховского. Ходит Иваненко в штанах и носит некоторое подобие бороды, но я всё-таки до сих пор никак не могу разобрать, мужчина он или баба. Сейчас нужно ехать в два места на практику: паралич и дифтерит. Мороз. Вечером из Москвы приедут гости. Гости, кстати сказать, бывают у нас ежедневно. Холера в Серпуховском уезде была в одной только деревне и унесла 4-х человек, давши большой процент выздоровлений. Я до 15-го октября служил в земстве и величался врачом Мелиховского участка. У меня не было ни одного холерного случая, хотя хлопот и расходов было много. Я сторожил холеру в Мелихове, а Елена Михайловна в 50 верстах от меня. За сим посылаю Вам тысячу пожеланий и благодарностей за хлопоты. В заключение постановляю, предлагаю и предписываю Вам возможно скорее приехать в Мелихово. Имею честь просить Вас об этом и прошу принять мою просьбу не только к сведению, но и к исполнению. Будьте исходящею бумагою по отношению к Бакумовке и входящею в Мелихово. Но довольно баловать Ваше администраторское ухо такими чарами, как предписываю, входящая, исходящая... Приезжайте скорее! У нас скучно, но не так, как было весной. Пишите скорее, когда ждать Вас. Иваненко играет на рояли, Миша починяет электрический звонок, Маша собирается в Москву... Вечер. Всего Вам хорошего, голубчик. Ваш А. Чехов.

1247. Р. Р. ГОЛИКЕ Первая половина декабря 1892 г. Мелихово. Ст. Лопасня, Моск.-Курск. ж. д. 1892 г. Декабрь. Здравствуйте, милый Ромаша. Один молодой человек, живущий со мной под одной крышей, а именно брат Михаил Павлович, захотел узнать, что за штука "слава". Чтобы удовлетворить его любопытство, вполне естественное в молодом человеке, посылаю тебе его рассказ

{05143}

и прошу напечатать в "Шуте" по 6 коп. за строку. Если забракуешь этот рассказ, то отдай его В. В. Билибину. Не найдется ли места в "Осколках". Я живу помаленьку и частенько о тебе вспоминаю. Скоро буду в Петербурге. Постараюсь повидаться с тобой. А пока будь здоров. Кланяйся Гульде Мартыновне и своим милым деткам, которые, вероятно, меня уже забыли. Твой Чехов.

1248. А. С. СУВОРИНУ 17 декабря 1892 г. Мелихово. 17 дек. Сей рассказ, принадлежащий перу моего брата, передайте Алексею Алексеевичу, который прислал мне его для исправления. В интересах благосклонных читателей я готов не щадить даже родного брата, и я не щадил постольку, поскольку это было нужно и можно. Больше сократить никак нельзя. Конечно, А(лексей) А(лексеевич) хорошо сделает, если не скажет брату, что я хозяйничал в его рассказе. У Вас 2 раза на неделе болит голова, и Вы непомерно истребляете фенацетин. Об этом средствии я знаю не много, а прочесть о нем мне неоткуда, ибо под рукой нет новейшей фармакологии. Вы бы поговорили с каким-нибудь петербургск(им) доктором, наприм(ер), с Соколовым или Афанасьевым. Если они авторитетно заявят, что фенацетин можно принимать безнаказанно до nec plus ultra, тогда валяйте во всю ивановскую. Если же нельзя, то нужно придумать другое средство. В публичной лекции Мережковского, если судить о ней по печатным отзывам, немало правды и хороших мыслей. Но она не политична, или, вернее, не этична. В каждом обществе, будь то народность, секта, сословие или просто круг людей, связанных одной общей профессией, непременно существует этика отношений, не допускающая, между прочим, чтобы дурно отзывались о своих в присутствии чужих, если нет к тому

{05144}

достаточно сильных поводов вроде уголовщины или порочного поведения - поводов, указанных практикою. Мережковский огулом, без достаточных к тому поводов дурно отзывался о своих в присутствии чужих, а это с точки зрения оной этики значит, что он "поступил не по-товарищески". Дома у себя, т. е. в журнале или в литературном обществе, бранись и бей себя по персям сколько хочешь, но на улице будь выше улицы и не жалуйся барышням, полицейским, студентам, купцам и всем прочим особам, составляющим публику. Это раз. Во-вторых, как бы низко ни пала литература, а публика все-таки ниже ее. Стало быть, если литература провинилась и подлежит суду, то уж тут публика всё, что угодно, но только не судья. Если увидите Лескова, то скажите ему, что у Шекспира в "Как вам будет угодно", действие 2, сцена 1, есть несколько хороших слов насчет охоты. Шекспир сам был охотником, но из этой сцены видно, какого плохого мнения он был об охоте и вообще об убийстве животных. "Мездра", напечатанная на прошлой неделе, хороший рассказ. Когда я выберусь в Питер? Когда? Получил длинную телеграмму от Гуревич. Цензура запретила всё и оставила один только мусор. Ответ уплочен. Ответил так: простите, ничего нет готового. Вот тут и издавай журнал! Получили обратно рассказ Боткина? Будьте здоровы и покойны. Ваш А. Чехов.

1249. Л. С. МИЗИНОВОЙ 19 декабря 1892 г. Москва. 19 дек. Ликуся, я сейчас приехал и сегодня же уезжаю в Петербург по делам службы. Когда будет лето? Зима мне опротивела, я озяб и немножко болен. Ликуся, я хочу лета, и если не будет лета, то я скотина. Когда я уезжал из Мелихова, все мои приказали мне просить Вас непременно приехать в Мелихово.

{05145}

Вернусь я - не знаю когда. Должно быть, через месяц. Напишите мне хоть одну строчку по адресу: Мл. Итальянская, 18, кв. Суворина. И я Вам напишу. На обратном пути побываю у Вас и буду невыразимо счастлив, если Вы... дадите мне пообедать. Хотел написать - "нажраться", но это было бы неизящно. Нельзя писать неизящно к изящной Лике. Да хранят Вас ангелы! Ваш А. Чехов.

1250. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 20 декабря 1892 г. Петербург. 18 дек. Многоуважаемый Виктор Александрович! К Вам в "Русскую мысль" послал свой рассказ молодой беллетрист Н. М. Ежов, о котором я уже говорил Вуколу Михайловичу. Ежов уже печатался в "Северном вестнике", и его мелкие рассказы рассыпаны по разным газетам и иллюстрациям, преимущественно петербургским. Он томится и "страждет в пламени сем", подобно Лазарю. Омочите конец перста своего в воде и остудите язык его. Я в Петербурге, Мл. Итальянская, 18. Хочу отыскать себе квартиру, или, вернее, дачу на Каменноостровском проспекте, где буду жить до 15-го февраля. Если это удастся, то своевременно пришлю свой новый адрес. Моя повесть со мною. Я понемножку стригу ее и подновляю. Пришлю, как говорено было, к мартовской книжке. Поклон Вуколу Михайловичу и Митрофану Ниловичу. Всего хорошего! Ваш А. Чехов.

1251. Н. М. ЕЖОВУ 25 декабря 1892 г. Петербург. 25 дек. Добрейший Николай Михайлович, начну с того, что Ваш "Лунатик" - очень хороший рассказ и всем здесь нравится. Вы делаете поразительные успехи. Другого

{05146}

Вашего рассказа я не видел и не читал, но говорят, что он тоже будет напечатан. Во-вторых, поздравляю Вас с праздником. В-третьих, пожалуйста, не считайте меня лютым кредитором. Те сто рублей, которые Вы мне должны, я сам должен и не думаю заплатить их скоро. Когда уплачу их, тогда и с Вас потребую, а пока не извольте меня тревожить и напоминать мне о моих долгах. Итак, Вам нужно не 500, а 400 р. Если к тому же еще Вы решите отдать долг Александру Семеновичу не теперь, а месяца через три, то останется всего долгу 350 р. Такую сумму не страшно просить. Вы напишите Суворину, по возможности подробнее, т. е. сошлитесь на болезнь, проценты и проч., и попросите его выслать Вам 350 р. Пообещайте уплачивать по 25%. Думаю, что он не откажет Вам, ибо нет никакого основания отказывать в 350 р. такому сотруднику, как Вы. Я бы не отказал Вам. Скорее же напишите, а я поддержу Вашу просьбу, буде Суворин покажет мне Ваше письмо. Вчера я целый день выматывал из души рождеств(енский) рассказ, написал, кроме того, про болезнь Ирода, прочел миллиард корректур и замучился. Ваша книжка еще не набирается благодаря предпраздничной сутолоке в типографии. Ну, будьте здоровы. Приезжайте. Ваш А. Чехов.

1252. Л. С. МИЗИНОВОЙ 28 декабря 1892 г. Петербург. 28 дек. Ликуся, если Вы в самом деле приедете в Петербург, то непременно дайте мне знать. Адрес всё тот же: Мл. Итальянская, 18. Дела службы, которые Вы ехидно подчеркиваете в Вашем письме, не помешают мне провести с Вами несколько мгновений, если Вы, конечно, подарите мне их. Я уж не смею рассчитывать на час, на два или на целый вечер. У Вас завелась новая компания, новые симпатии, и если Вы уделите старому надоевшему вздыхателю два-три мгновения, то и за это спасибо.

{05147}

В Петербурге холодно, рестораны отвратительные, но время бежит быстро. Масса знакомых. Видел во сне гр. Мамуну. Вырезываю из провинциальной газеты объявление и спешу послать Вам на случай, буде пожелаете выйти par dйpit. Вы вполне подходите под условия. Вы писали мне, что бросили курить и пить, но курите и пьете. Меня обманывает Лика. Это хорошо. Хорошо в том отношении, что я могу теперь, ужиная с приятелями, говорить: "Меня обманывает блондинка"... Будьте здоровы. Так пишите же. Пишите! Ваш А. Чехов.

1253. А. И. УРУСОВУ 29 декабря 1892 г. Петербург. 29 дек. Петербург, Мл. Итальянская, 18. Дорогой Александр Иванович, из дому мне прислали список писем, полученных на мое имя; в этом списке между прочим названо письмо от Вас с заметкою "очень нужное". Так вот именно ввиду заметки спешу уведомить Вас, что в настоящее время я обретаюсь в Петербурге, куда и благоволите адресоваться, если в самом деле на мою долю выпал счастливый жребий понадобиться Вам. Поздравляю Вас с Новым годом и шлю тысячу пожеланий. В Петербурге скучновато. Ваш А. Чехов. На конверте: Москва, Арбат, Никольский пер., собств. дом Его сиятельству Александру Ивановичу Урусову.

{05148}

1254. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 30 декабря 1892 г. Петербург. 30 дек. Петербург, Мл. Итальянская, 18. С Новым годом, с новым счастьем! Повесть пришлю к концу января, как Вы желаете, и постараюсь переменить название. Я сильно постриг ее. В Петербурге скучно. Хочется в деревню. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов. Вукола Михайловича и Митрофана Ниловича поздравляю с Новым годом. На обратном пути постараюсь повидаться. Здесь у пишущей публики имеет большой успех Гарин. О нем много говорят. Я пропагандирую его "Несколько лет в деревне".

{05149}

1893

1255. Н. М. ЕЖОВУ 4 января 1893 г. Петербург. 4 янв. 93. С Новым годом! Вам следует прочесть корректуру Вашей книжки, но Вы напрасно ставите Ваш приезд сюда в зависимость от корректурных соображений. Прочесть корректуру можно и у себя дома, сидя в Москве. Здесь же Вам придется только гулять. Дом Суворина превратился в лазарет. Болен Алексей Сергеевич: инфлуэнца и воспаление уха; больна девочка Варя: корь. Гувернантка m-lle Эмили свалилась со шкафа, и я теперь по два раза в день перевязываю ей ушибленную рану. Наконец, болен я сам: свирепый кашель и жар. Болен брат Коломнина... И т. д. И т. д. Я мог бы попросить, чтобы поскорее набирали Вашу книжку, но просить некого, ибо все или больны, или же хандрят. У Лейкина я был уже два раза, у Билибина - раз. У обоих обедал. Морозы трескучие. Будьте здоровы. Ждем. Ваш А. Чехов.

1256. Л. Я. ГУРЕВИЧ 9 января 1893 г. Петербург. 9 января 1893 г. М. Итальянская, 18. Многоуважаемая Любовь Яковлевна! Я каждый день собираюсь к Вам, но я слаб, как утлая ладья, и волны носят меня не туда, куда нужно. Я приду к Вам, чтобы поговорить и извиниться, а главное попросить у Вас позволения не давать Вам обещаний. Нет ничего тяжелее, как обманывать надежды и раздражать людей своею неисправностью. Я положительно не умею писать к сроку. Всё, что я

{05150}

писал осенью, мною забраковано, а теперь я ничего не пишу, в ожидании, когда посетит меня добрая муза и встряхнет мою вялую душу. Из всех беллетристов я самый ленивый и самый ненадежный. Простите за сей кающийся тон, но Вы писали мне искренно и я тоже отвечаю Вам искренно. Если Михаил Нилович приехал, то поклонитесь ему. Преданный А. Чехов.

1257. М. П. ЧЕХОВОЙ 9 января 1893 г. Петербург. 9 янв. 93. Я приеду с таким расчетом, чтобы пробыть в Москве 2-3 дня и выехать с тобой в Мелихово в пятницу. Значит, я приеду в один из вторников или в одну из сред. Если же ты не имеешь в виду ехать в Мелихово в какую-либо из пятниц, то во всяком разе дай знать домой, чтобы за мной высылали на станцию каждую пятницу к 6-тичасовому поезду. Сегодня получаю деньги и посылаю домой. Поклоны всем. Будь здорова. Твой А. Чехов.

1258. В. Л. КИГНУ (ДЕДЛОВУ) 11 января 1893 г. Петербург. 11 янв. Многоуважаемый Владимир Людвигович! Завтра, 12 января (Татьянин день), беллетристы, в числе которых будут Немирович-Данченко, Чехов, Тихонов, кн. Волконский, Атава и др., решили пообедать в "Малом Ярославце" - в 6 часов. Мы крепко просим Ваc разделить с нами скромную трапезу. Будьте так добры, дайте ответ сегодня же или завтра утром пораньше (до 10 час.) по адресу: Мл. Итальянская, 18, Чехову. Ваш А. Чехов.

{05151}

1259. И. Ф. ГОРБУНОВУ 12 января 1893 г. Петербург. 12 янв. Мл. Итальянская, 18. Многоуважаемый Иван Федорович! Беллетристы в количестве 12-15 человек (Ясинский, Атава, Гнедич, Немирович-Данченко, Мамин-Сибиряк и др.) сегодня в 6 часов обедают в "Мало-Ярославце", чтобы положить начало "беллетристическим" обедам и кстати отпраздновать Татьянин день. Мне поручено обратиться к Д. В. Григоровичу и к Вам с покорнейшей просьбой - почтить нашу трапезу своим участием. Дмитрий Васильевич обещал быть. Теперь ждем Вашего ответа. Из старших беллетристов, кроме Вас и Дмитрия Васильевича, приглашен также С. В. Максимов. Искренно Вас уважающий и преданный А. Чехов.

1260. М. П. ЧЕХОВУ 13 января 1893 г. Петербург. 13 янв. Звонок. Василий докладывает:- Попов! Входит бритая крыса и смотрит на меня с недоумением. Спрашиваю: чем могу быть полезен? Крыса мнется и жует губами. - Виноват...- бормочет она.-Извините... - Да вам, собственно, кого и что нужно? - Мне нужен Михаил Павлович. Я докладываю, что ты уже уехал домой. Изумление. - Но ведь он обещал быть у нас вечером! Я приехал звать его обедать... и т. д. Я вспоминаю твои рассказы про Попова, усаживаю его, и у нас начинаются богимовские воспоминания. Затем разговор о дочерях, посещающих медицинские курсы. Ты обещал Поповым прожить в Петербурге не менее недели. Если это так, если ты в самом деле хотел пожить тут неделю, то почему же ты уехал? Предубеждение к Петербургу - вещь довольно непохвальная

{05152}

в интеллигентном человеке. Чтобы убедиться в том, что он в самом деле плох и хуже Москвы, надо пожить в нем, а ты и одного дня не пробыл. Здесь весело. Вчера в Татьянин день был обед "беллетристов"; обед вышел блестящий, с Горбуновым и с выпивкой. Кроме молодых, были Григорович, Максимов, Суворин... Обед выдумал я, и теперь беллетристы будут собираться обедать ежемесячно. После обеда ездил в "Ливадию", ночевал у Атавы. Судя по тону Попова, он и его дщери ожидали тебя с большим нетерпением. Будь здоров. Кланяйся нашим. Будете получать "Иллюстрацию", "Север" и "Ниву". Твой А. Чехов.

1261. Л. С. МИЗИНОВОЙ 14 января 1893 г. Петербург. 14 янв. Ликуся, я приеду в один из понедельников или вторников с тем расчетом, чтобы успеть пообедать в "Русской мысли" и у Вас и уехать с Машей в Мелихово в пятницу. Я не могу выехать из Петербурга прежде, чем не устрою своих денежных дел. На днях я уплатил 2500 р. долгу, и теперь еще мне нужно добыть не меньше тысячи. Соскучился адски. Пишите, ангел. Что касается 10 р., то Вы уже успели надоесть мне; отдайте их Маше или Ивану для передачи мне. Если хотите, то я дам Вам 1-2 месяца отсрочки. Будьте здоровы, изменница лютая. Ваш А. Чехов.

1262. Ф. Ф. ФИДЛЕРУ 14 января 1893 г. Петербург. 14 янв. 12 часов ночи 93. Видите, сударь, как я аккуратен. А. Чехов.

{05153}

1263. Ал. П. ЧЕХОВУ (Отрывок) 14 января 1893 г. Петербург. Если ты не наврал, что можешь достать мне паспорт, то хлопочи, ибо по университетскому диплому жить не позволяют. Нельзя ли что-нибудь по медицинскому департаменту, ибо я - лекарь.

1264. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ 15 января 1893 г. Петербург. 15 янв. 93. Многоуважаемая Наталия Михайловна, вчера я послал Вам свой долг - 500 руб., который обещал я уплатить не позже сего января месяца. Большое, большое Вам спасибо! Дай бог Вам здоровья. Дни заметно становятся длиннее, приближается весна. В каком месяце Вы приедете к нам? Лучшее время у нас - конец апреля и май, когда распускаются леса. Приезжайте ради создателя. У нас много новостей. Мы выкопали новый пруд за красными воротами, посадили в четырехугольнике сад, перестроили (за 30 руб.) конюшню. Есть у нас породистая телушка, романовские овцы. Миша переведен в Серпуховский уезд и живет теперь у меня безвыездно. Люто хозяйничает, я же по-прежнему ничего не делаю, и вмешательство мое приносит один только вред. Вот уж почти месяц, как я живу в Петербурге. Скучновато. Плещеева нет - разбогател и кряхтит теперь от излишней сытости, греясь в Ницце на солнышке; Свободина тоже нет - умер. Старых знакомых становится всё меньше и меньше, а новых не завожу. По обыкновению стражду от безденежья. Всё хожу и нюхаю, где бы достать денег. Впрочем, в этом году мне повезло. По счету за книги мне пришлось получить больше 5 тысяч, так что я заплатил долги: 3 тысячи в типографию и 2 1/2 тысячи Суворину, у которого взял 5 тысяч на покупку имения. Рассчитываю к будущему году очиститься от всех долгов, кроме банковского (сей долг меня не стесняет), а потом

{05154}

опять возьму взаймы уж не 5, а 10 тысяч и выстрою себе дворец в другом участке. Напишите, когда Вы приедете. Редко кому мы бываем так рады, как Вам. В марте Вы получите особое приглашение, а пока постарайтесь свыкнуться с мыслью, что весной Вам необходимо поехать в Мелихово и проскучать там неделю-другую. Всех Ваших поздравляю с Новым годом и шлю им сердечный привет. Купили Вы хутор? Из Боромли через Лебедин и Гадяч пойдет соединительная ветвь. Вот купили бы в Межириче! Там прекрасное место. Ну, будьте здоровы и благополучны. Еще раз благодарю и низко кланяюсь. Домой еду на сих днях. Оказалось, сударыня, что жить зимою в деревне не так скучно. Даже вовсе не скучно. Маша живет и дома и в Москве. В пятницу приезжает домой и в понедельник уезжает. Да хранит Вас бог! Преданный А. Чохов.

1265. П. А. СЕРГЕЕНКО Около 15 января 1893 г. Петербург. С.-Петербург, январь 1893 г. Милостисдарь! Гонорар будет выслан Вам не раньше, как он будет подсчитан. В настоящее время в редакции нет ни номера, ни гранок, так что нельзя подсчитать. Во всяком случае гонорар Вы получите не позже 1-го февраля. С почтением He-Тихонов.

1266. В. Г. ЧЕРТКОВУ 20 января 1893 г. Петербург. 20 янв. 93. Многоуважаемый Владимир Григорьевич! Я сказал г. Хирьякову, что буду писать Вам из дому, но так как я отложил свой отъезд еще на несколько дней, то пишу Вам из Петербурга.

{05155}

Если г. Х(ирьяков) писал Вам, что я обиделся, то он немножко преувеличил, в чем, впрочем, я не вижу большой беды; у нас с ним происходил деловой разговор, и я выражал ему скорее удивление, чем неудовольствие. Я удивлялся, что "Посредник", давно уже популярный, крепко ставший на ноги в смысле доверия и симпатий общества, не хочет пользоваться своею популярностью и медлит, медлит... Старые издания уже пригляделись, а новых нет, обещаете Вы скупо, и нет надежды, что развитие дела по своим размерам будет соответствовать задачам. Похоже на то, как будто Вы утомились или разочаровались. Вот что я говорил г. Х(ирьяков)у. Говорил я ему также, что если авторы еще живы, то нельзя издавать их сочинений без их корректуры. Я посылал Вам свои рассказы в неисправленном виде (исключая, впрочем, "Именин") в расчете, что Вы непременно пришлете мне корректуру. На издание каждой книжки уходит больше 1- 2 года, а в такой срок можно успеть прочесть корректуру не один раз. Что же касается "Жены", то я писал Вам, что в том виде, в каком она есть, печатать ее нельзя и что необходимо переделать ее. Во всяком случае чтение корректуры - обычай очень хороший и пренебрегать им не следует. Если бы я был издателем, то, приобретая сочинения, ставил бы непременным условием авторскую корректуру. Вот и всё. Больше, кажется, я ничего не говорил. Обе книжки - "Жену" и "Именины" я получил. Вы спрашиваете, нравится ли мне издание с внешней стороны. Мне кажется, что для 20-копеечной книги это слишком большой формат. Книжка займет много места на выставке в окне и в магазине. Чем компактнее книжка, тем она легче укладывается, переплетается и тем солиднее на вид. Надпись в круге: "для интел(лигентных) читателей" совсем неудобна. Она несерьезна, хотя и передает серьезную мысль. Я бы упразднил ее или перенес в объявление о книгах, где она не резала бы так глаза. Вы пишете о сплетнях. Уверяю Вас, до сих пор о "Посреднике" и о Вашей деятельности я слышал только одно хорошее. И литераторы и общество относятся к Вам с полным сочувствием. Круг моих наблюдений и знакомств не широк. Я отвечаю только за тех, кого

{05156}

знаю, но думаю, что если бы что-нибудь похожее на сплетню носилось в воздухе, то оно достигло бы до моих ушей. Но, повторяю, я ничего не слышал такого, что могло бы не понравиться Вам. Всё обстоит благополучно. И. И. Горбунова я не видел. Мне говорили, что он заболел и не выходит из дому. С Вашим расчетом (240 р.) я соглашаюсь, но о деньгах я не говорил с г. Х(ирьяков)ым. Вы пришлите мне их в Серпухов, где они будут нужнее, здесь же в Петербурге я боюсь истратить их зря. Мой адрес для простых писем: Ст. Лопасня Моск.-Курск. д., а для заказных и страховых - г. Серпухов Моск. губ. "Палата 6" входит в сборник, который теперь печатается и выйдет через неделю. Уступить Вам этот рассказ значило бы остаться без сборника, который даст мне по меньшей мере тысячу рублей. Деньги же мне теперь адски нужны, так как пишу я мало, а живу одной только литературой. Простите мне этот расчет. Уеду я домой через 3-4 дня и буду жить безвыездно до конца мая. Желаю Вам всего хорошего и прошу Вас верить в мое искреннее уважение и сочувствие. Я по-прежнему рад быть полезным Вашему делу, и если до сих пор был мало полезен, то это зависело не от желания, а от размеров сил моих. Преданный А. Чехов.

1267. П. П. ГНЕДИЧУ 22 января 1893 г. Петербург. 22 янв. Дорогой Петр Петрович, сегодня я получил от г-жи Яковлевой письмо, в котором она приглашает меня к себе на вечер. Будьте добры передать ей, что я уезжаю сегодня или самое позднее - завтра и быть у нее не могу, что я очень благодарен ей за приглашение и за две книжки, которые она прислала мне. Пишу Вам, а не ей, потому что она не сообщила мне в письме своего адреса. Затем об уголовщине. Г-жа Яковлева между прочим пишет мне, что она получила от меня записку,

{05157}

в которой будто я пишу ей, что я очень болен. Скажите ей, что никаких записок я не писал ей и что здоров я, как бык, и что мне положительно непонятно, кому и для чего понадобилось мистифицировать эту полную даму. Вероятно, кто-нибудь пошутил. Она пишет мне так: "Соломко сказал, что Вы уехали - каково же было мое удивление, когда я получила Вашу записку, что Вы больны, но что даете слабую надежду увидать и услыхать Вас". Каково же мое удивление! Желаю Вам всего хорошего. В декабре приеду опять, если, конечно, ничто не помешает, а теперь после разгульной, разгильдяйской жизни зароюсь как крот и буду стараться делать что-нибудь. Всего хорошего! Ваш А. Чехов.

1268. И. Е. РЕПИНУ 23 января 1893 г. Петербург. 23 янв. Многоуважаемый Илья Ефимович, посылаю Вам свой больничный рассказ, о котором я говорил. С Вашего позволения с вопросом насчет того, была ли луна в Гефсим(анском) саду, я обращался к молодому священнику - богослову, изучавшему древнееврейскую литературу и проч. Третьего дня у меня с ним был разговор, и он, как на важнейший литературный источник, указал мне на книгу Исход, глава XII, а сегодня я получил от него письмо, которое при сем прилагаю. В этом письме есть два-три указания, которые, быть может, сгодятся. Сочинения Дидона, о котором идет речь в письме, можно достать у Суворина. Автор письма ученый и толковый человек. Если вопрос для него не ясен, то, значит, он не ясен для всех богословов. Что касается астрономов, то и они едва ли скажут Вам что-нибудь определенное. Во всяком случае, надо думать, что была луна. Пишет же почему-то Ге с луной. Очевидно, подробное изучение предмета (если, конечно, таковое было) склонило его в пользу луны.

{05158}

Я вижу Вашу картину ясно во всех подробностях. Значит, она произвела на меня сильное впечатление. А вы говорили - скучный сюжет. У меня был Л. Л. Толстой, и мы сговорились ехать вместе в Америку. Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1269. Г. М. ЧЕХОВУ 23 января 1893 г. Петербург. 23 янв. Петербург. Дорогой Георгий, я вчера был в редакции "Севера" и сказал там, чтобы продолжали высылать вам журнал и в этом году. Журнал неважный, но будут приложения - книги, которые будут нелишними в вашей домашней библиотечке. Если журнал будете получать неисправно, то пиши мне, а я от себя буду писать в Питер. Когда мы увидимся наконец? Я соскучился. Завтра или послезавтра уезжаю домой в Мелихово. Пора. Если не уеду в Чикаго, то буду жить дома безвыездно до октября. Твою семью обнимаю и желаю ей счастья. Будь здоров и, коли не скучно, пиши. Твой грешный брат А. Чехов.

1270. Л. С. МИЗИНОВОЙ 26 января 1893 г. Москва. Многоуважаемая Лидия Стахиевна! Позвольте мне возвыситься до Вашего этажа, чтобы воспользоваться Вашим обещанием - напоить меня кофе. Верьте, что я не злоупотреблю Вашим доверием и буду вести себя прилично. Рамоли. Р. S. Жду скорейшего ответа.

{05159}

1271. Н. А. ЛЕЙКИНУ 28 января 1893 г. Москва. 28 янв. Москва. Пишу Вам из Москвы, добрейший Николай Александрович. Итак, план мой - найти себе на Каменноостров(ском) проспекте квартирку и жить в Питере до марта - не осуществился, благодаря шалым свойствам моей натуры. Видя, что я не работаю, а только ем, пью и веселюсь, как богатый Лазарь, видя, что срочные мои работы пребывают in statu quo, я каждый день стремился в Москву, каждый день укладывался и наконец умчался. Мы сговорились, что я уведомлю Вас о дне своего отъезда, но - слуга покорный! Уведомить Вас значило бы отложить свой отъезд еще дней на пять, если не больше. Уж лучше я подожду Вас в Москве. А тут в Москве новая беда. Хотел я засесть здесь недели на две, чтобы кончить повесть для "Русской мысли", но судьба гонит в деревню. Тяжело заболел отец. Говорят, что у него немеют руки (и белеют при этом), судороги в ногах и головокружения. Старческие явления, по-видимому. Бедняга удручен и ждет смерти. Поеду лечить и утешать. Если угрожающего ничего нет пока, то вернусь в Москву и проживу здесь до начала весенних оттепелей. Жилось мне в Питере весело, и я храню о моих тамошних знакомых самое благодарное воспоминание. Все точно по уговору старались, чтобы мне жилось весело и беззаботно. Кланяйтесь Феде, а Прасковье Никифоровне поклон сугубо нижайший. Будьте здоровы. Насчет таксов буду писать особо. Ваш А. Чехов.

{05160}

1272. Н. И. КОРОБОВУ 30 января 1893 г. Мелихово. 30 янв. Милый Николай Иванович, твое декабрьск(ое) письмо о концерте я получил только вчера, вернувшись из Петербурга. На ту же тему было письмо и от кн. Урусова. Князь телеграфировал мне в Петербург, и я своевременно ответил. Впрочем, уже поздно толковать об этом длинно. У меня лазарет. Больны отец и сестра. У сестры около 40 , бред, охриплость, тоска... одним словом, ты меня понимаешь. Если не influenza, то придется повозиться. Поклон Екатерине Ивановне. Когда буду в Москве - зайду. Твой А. Чехов. На обороте: Москва, Б, Полянка, д. Поземщикова Доктору Николаю Ивановичу Коробову.

1273. А. С. КИСЕЛЕВУ 31 января 1893 г. Мелихово. 31 янв. Мелихово. Как это мило с Вашей стороны!! Если бы не Григорович, то Вы не вспомнили бы обо мне. Я жил в Петербурге дольше месяца, и отыскать меня было так же легко, как сходить на Невский. Я почти каждый день бывал на Шпалерной, и если бы я знал, что Вы и Ваши в Петербурге, то непременно побывал бы у Голубевых. Отчего Вы мне не написали? Отчего? От души желаю, чтобы у Вас, когда Вы будете управляющим казенной палатой, были непочтительные подчиненные, чтобы Ваш секретарь нюхал отвратительный табак и отрыгал во время доклада луком и чтобы старые чиновницы писали Вам любовные письма. Отец болен онемением рук. У бедной Ма-Па инфлуэнца или брюшной тиф - точный диагноз еще не поставлен, но положение не из легких. Я провел несколько унылых дней и ночей.

{05161}

Когда Вас сделают генералом, то не причислите ли Вы меня к себе на службу? А я бы Вам за это выхлопотал какой-нибудь орден - сиамский или бухарский. Мне нужно послужить хоть один месяц, чтобы иметь указ об отставке. Жаль, что с Григоровичем Вы встретились у Татищева, а не у меня. Этот старик бывает очень интересен, когда разойдется. Картинность выражения, остроумие и живость необыкновенные. Были у Худекова? Скоро весна. У нас оттепель. Если бы не лазаретное настроение, то жилось бы сносно. Марии Владимировне, Василисе Пантелевне и семье Голубевых мой сердечный привет. Не забывайте нас и пишите. Ваш А. Чехов.

1274. М. О. МЕНЬШИКОВУ 31 января 1893 г. Мелихово. 31 янв. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Михаил Осипович, возвращаю Вам фотографию и прошу передать ее Павлу Александровичу. Простите за кунктаторство. Я уже дома, но работаю отвратительно, так как чувствую себя сильно не в духе. У меня больны отец и сестра. У сестры, кажется, тиф. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1275. М. Н. АЛЬБОВУ 5 февраля 1893 г. Мелихово. Ст. Лопасня. 5 февр. Вы, дорогой Михаил Нилович, хотите от меня определенного ответа. Значит, Вы хотите, чтобы я обманул Вас. Срок я могу назначить, но ведь не от меня зависит кончить повесть к сроку. Пароходы ходят по расписанию, но ни один капитан не скажет Вам, когда пароход придет к месту. Всё зависит от состояния машины,

{05162}

погоды и проч. Простите за это пошлое шкиперское сравнение, но, право, не знаю, как увильнуть от Вас и в то же время не навлечь на себя Вашего гнева. У нас солнце светит уже по-весеннему, но в доме пасмурно. Сильно больна сестра. Передайте Баранцевичу, что вся моя фамилия шлет ему привет и приглашение. Надеюсь, что и Вы приедете. Желаю Вам всего хорошего и еще раз прошу не ставить мне в великую вину мою медлительность. Ваш А. Чехов.

1276. П. А. СЕРГЕЕНКО 5 февраля 1893 г. Мелихово. 5 февр. Я обманул тебя не по своей воле. У меня заболела сестра Маша. У нее или инфлуэнца в сильной степени, или же брюшной тиф - еще не выяснилось что именно, но она лежит, а мне нельзя уехать. Посылаю устав. Раздай литераторам, принадлежащим в одно время Москве и Петербургу. Можешь черкнуть в "Моск(овской) газете". Помещение имеет кружок великолепное. Я совсем раскис. "Новостей дня" не получаю. Это письмо повезет в Москву маленькая графиня, которая жила у нас с пятницы и, дай бог ей здоровья, утешала сестру. Впрочем, ты не знаком с ней... Поклонись Владимиру Ивановичу и его жене. Поцелуй m-me Правдину и Жужелицу. Скажи Жужелице, что Шекспир в самом деле очень плохой писатель. Будь здоров. Пиши из своей Америки. Твой А. Чехов.

1277. А. С. СУВОРИНУ 5 февраля 1893 г. Мелихово. 5ф. Отец болен; у него сильная боль в спине и онемение пальцев - не всегда, впрочем, а припадками, на манер грудной жабы. Он философствует и ест за десятерых,

{05163}

и нет никаких сил убедить его, что лучшее для него лекарство - воздержание. Вообще я в своей практике и в домашней жизни заметил, что когда старикам советуешь поменьше есть, то они принимают это чуть ли не за личное оскорбление. Нападки на вегетарианство и, в частности, буренинские походы на Лескова кажутся мне очень подозрительными в этом смысле. Если бы Вы стали проповедовать рис, то Вас подняли бы на смех. И, я думаю, смеялись бы только обжоры. У меня, голубчик, беда - у сестры что-то вроде тифа. Бедняга заболела в Москве. Когда я привез ее домой, она совсем осипла, захирела, 40 , боль во всем теле, тоска... Я возился с ней две ночи. Она стонала: "я умираю!", и это приводило в ужас всю мою фамилию, особенно мать. Была минута, когда казалось, что Маша сейчас умрет. А теперь у нее вот уже четвертые сутки сильно болит голова, так что пошевельнуться больно. Нет ничего тяжелее, как лечить своих. Делаешь всё, что нужно, а каждую секунду кажется, что не то делаешь... Аттестат мой - не знаю где, а паспорт у меня дома. Когда понадобится, могу прислать удостоверение, что я лекарь. Но погодите до конца марта. В душу мою вкралась нерешительность. Между прочим, мне кажется теперь, что название "Чайка" не годится. Блеск, Поле, Молния, Сундук, Штопор, Панталоны... это не годится. Назовем так: Зима. Можно и Лето. Можно Месяц. А не назвать ли просто Двенадцать? В янв(арской) книжке "Труда" напечатана пьеса Мережковского "Прошла гроза". Если не хватит времени и охоты прочесть всю пьесу, то вкусите один только конец, где Мережковский перещеголял даже Жана Щеглова. Литературное ханжество самое скверное ханжество. Зачем Вы так суровы к Лессепсу и К ? Французы жестокий народ; у них есть гильотина и из их тюрем выходят расслабленными идиотами; у них система устрашения, но и они находят приговор не в меру суровым, или, по крайней мере, из чувства деликатности говорят, что приговор им кажется суровым. Лессепс и К слетели с высоты, уже осуждены и поседели в одну ночь. По-моему, лучше снести упреки в излишнем сантиментализме и в неполитичности, чем рисковать быть

{05164}

жестоким. У Вас проскочила одна телеграмма воистину жестокая. 5 лет тюремного заключения, лишение прав и проч.- это высшая мера наказания, удовлетворившая даже прокурора, а в телеграмме: "Мы находим это слишком снисходительным". Силы небесные, что же нужно? И для кого нужно? Солнце светит вовсю. Пахнет весной. Но пахнет не в носу, а где-то в душе, между грудью и животом. Ночью холодно, а днем с крыши каплет. Астрономка в Петербурге, с чем и имею честь Вас поздравить. Желаю, чтобы она пришла к Вам и просидела восемь часов. Она хочет куда-то поступить учиться, и подруга ее докторша верит, что из нее выйдет большой толк. Если в самом деле поедете за границу и увидитесь там с Плещеевым, то скажите ему, чтоб он купил мне полдюжины стульев. Не отстану, пока не купит. Стулья мне не нужны, а нужно, чтоб он чувствовал. Наведите также справку насчет девственности. Я, живучи у Вас, пополнел и окреп, а здесь опять расклеился. Раздражен чертовски. Не создан я для обязанностей и священного долга. Простите сей цинизм. Прав тот доктор, мой товарищ по гимназии, мною забытый, который неожиданно прислал мне из кавказской глуши письмо; он пишет: "Все лучшие интеллигенты приветствуют переход Ваш от пантеизма к антропоцентризму". Что значит антропоцентризм? Отродясь не слыхал такого слова. Я продолжаю курить сигары. Непременно скажите Анне Ивановне, что я ей кланяюсь, а то она говорила, что в своих письмах к Вам я обыкновенно отделываюсь общим местом - "поклон всем Вашим". Ей нижайший поклон и благодарность за гостеприимство, которого я никогда не забуду. Отлично я у Вас пожил. Да хранят Вас небо, солнце, луна и звезды. Пишите. Нового ничего нет. Всего хорошего. Ваш А. Чехов.

{05165}

1278. Ал. П. ЧЕХОВУ 6 февраля 1893 г. Мелихово. 6 февр. Благодарю тебя, Сашечка, за хлопоты. Когда я буду действ(ительным) статским советником, то за теперешние твои старания разрешу тебе обходиться со мною без чинов, т. е. не называть меня вашим превосходительством. Я готов ждать еще месяц, ибо срок моему паспорту - 21 февр(аля), но ждать дольше не намерен. Скажи Рагозину, что если к 1-му марта он не пришлет мне паспорта, то я напишу в Таганрог Вукову. У нас не совсем благополучно. Буду писать по пунктам: 1) Болен отец. У него сильная боль в позвонке и онемение пальцев. Всё это не постоянно, а припадками, на манер грудной жабы. Явления, очевидно, старческие. Нужно лечиться, но "господа кушают" свирепо, отвергая умеренность; днем блины, а за ужином горячее хлебово и всякую закусочную чепуху. Говорит про себя "я параличом разбит", но не слушается. 2) Больна Маша. Неделю лежала в постеле с высокой температурой. Думали, что тиф. Теперь легче. 3) Я болен инфлуэнцей. Бездействую и раздражен. 4) Породистая телушка отморозила себе уши. 5) Гуси отъели петуху гребешок. 6) Часто ездят гости и остаются ночевать. 7) Земская управа требует от меня медицинский отчет. 8) Дом местами осел, и некоторые двери не закрываются. 9) Морозы продолжаются. 10) Воробьи уже совокупляются. Впрочем, последний пункт можешь не считать. Впрочем, сядь за стол и, ковыряя в носу, подумай о безнравственности воробьев. А если не хочешь, то не нада. Фотографии передал по назначению. Но так как у нас в доме все комоды и окна завалены фотографиями, то подарок твой не произвел ровно никакого впечатления. На этом свете я считаю самыми бесполезными два занятия: выпиливание и фотографию. Передай Николаю и Антону следующее. Бабушка и тетя Маша сказали, что если они будут хорошо учиться,

{05166}

учить наизусть молитвы и стихи, и если они не будут обижать Мишу и друг друга, то в Великом посту им будут присланы подарки. В случае же если Наталья Александровна напишет нам, что они ведут себя не так, как подобает детям губернского секретаря, то они получат кукиш с маслом. Грудь у Антона куриная и гимнастика для него необходима. Жить с такою грудью нельзя. От инфлуэнцы у меня в голове и на душе пасмурно. В доме лазаретное настроение. Поклон Наталье Александровне вместе с пожеланием всего хорошего - денег, покоя и здоровья. Детям и Гагаре тоже поклон. Будь здрав. Твой А. Чехов.

1279. Н. А. ЛЕЙКИНУ 7 февраля 1893 г. Мелихово. 7 февр. Добрейший Николай Александрович, спешу ответить на Ваше письмо. Я никого не предупреждал о своем отъезде, иначе бы я до сегодня не уехал из Петербурга. А я очень и очень кстати уехал. Я уже писал Вам о болезни моего отца. У него боль в позвонке и при этом онемение рук; пальцы белеют до цвета мертвечины и совершенно теряют свою чувствительность, а руки немеют и слабеют, да и вообще во всем теле слабость и чувство упадка. Боль бывает не постоянно, а припадками, на манер ангины. Итак, об отце я уже писал Вам. Но ничего, кажется, не писал о сестре. В Москве я застал ее уже больною, а когда вез домой, она уже осипла до полного безголосия, 40 , боль в конечностях и проч. Как Вам сие понравится? Сначала я думал, что это тиф, ибо были предлоги для заражения сыпным тифом; я боялся в не спал ночей, но теперь, слава создателю, температура упала до 38 и я слышу жалобы на одну только головную боль. Настроение в доме не масленичное, а лазаретное. Погода хорошая, но ее почти не чувствуешь. Когда приедете в Москву на второй неделе поста, то наведите обо мне справку у брата Ивана, который

{05168}

живет на Новой Басманной в Петровско-Басманном училище (около части). Ежову известен этот адрес. Брат скажет Вам, где я и как ко мне проехать. Если же в ту пору и я буду в Москве, то поедем в Мелихово вместе. Примечание: каждую пятницу сестра, которая живет у брата, ездит ко мне. Вот бы Вы с ней вместе. По пятницам мои лошади бывают на станции, да и при сестре дома бывает как-то сытнее и веселее. Думаю, что на второй неделе она будет уже здорова. В февр(альской) книжке "Русской мысли" появится моя повесть, если только ее не вырежет цензура. Сейчас сижу и пишу, но не повесть, а медицинский отчет за прошлый год, которого я еще не сдал. Ну, будьте здоровы. С постом Вас честь имею поздравить. Поклон Вашим и той невесте, у которой 80 тысяч. Ваш А. Чехов. Насчет собак напишу Суворину. Получив ответ, напишу Вам.

1280. В. М. ЛАВРОВУ 9 февраля 1893 г. Мелихово. 9 февр. Ваша телеграмма, дорогой Вукол Михайлович, разбудила меня в 3 часа утра. Я думал, думал и ничего не надумал, а уже 9 часов и пора посылать Вам ответ. "Рассказ моего пациента" - не годится безусловно: пахнет больницей. "Лакей" - тоже не годится: не отвечает содержанию и грубо. Что же придумать? 1) В Петербурге. 2) Рассказ моего знакомого. Первое - скучно, а второе - как будто длинно. Можно просто "Рассказ знакомого". Но дальше: 3) В восьмидесятые годы. Это претенциозно. 4) Без заглавия. 5) Повесть без названия. 6) Рассказ неизвестного человека. Последнее, кажется, подходит. Хотите? Если хотите, то ладно. Но что цензура? Я побаиваюсь.

{05169}

Масленица прошла у меня хуже чем невесело. Дома были больные. Теперь лучше. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1281. И. И. ОСТРОВСКОМУ 11 февраля 1893 г. Мелихово. 11 февр. Ст. Лопасня Моск.-Курск. д. Многоуважаемый Иосиф Исаевич! Вернувшись на днях из Петербурга, я получил Ваше письмо. Оно было прислано мне из Москвы, куда было адресовано и где я уже не живу с весны прошлого года. Стало быть, не я виноват в том, что наша запоздалая медицинская помощь оказалась ненужною. Больная теперь слава богу здорова. У нее был один мой товарищ, отличный человек и такой же врач; я передал ему Ваше поручение, и он исполнил его с большим удовольствием. Сам же я не мог побывать у г-жи Р(аковской), так как живу у себя в имении в Серпуховском уезде; главная же причина - у меня в доме больные, которых я не могу оставить. Вы спрашиваете о моем брате Николае. Увы! Он в 1889 г. умер от чахотки. Это был талантливый и уже популярный художник и подавал солидные надежды. Смерть его - большой минус в моей жизни. О других гимназических товарищах я имею самые ничтожные сведения. Савельев земским врачом где-то на Дону; Зембулатов тоже врачом на Курской дороге; Эйнгорн поет в петербургской опере под фамилией Чернов; Сергеенко живет в Москве и работает в местных газетах - не без успеха; Унанов (но не Онанов, как писали в газетах) умер от холеры. Кукушкин ведет бродячую жизнь опереточного певца. Братья Волкенштейны - адвокаты. Марк Крассо - врач в Ростове. А еще кто? Больше ни о ком не слышал. Зиберов, говорят, умер. Мое curriculum vitae, так сказать, Вам известно в главных чертах. Медицина - моя законная жена, литература незаконная. Обе, конечно, мешают друг другу,

{05170}

но не настолько, чтобы исключать друг друга. Кончил я в университете (Моск.) в 1884 г. В 1888 г. получил Пушкинскую премию. В 1890 г. ездил на Сахалин, о котором хочу выпустить целую книгу. Вот и весь мой послужной список. Впрочем, еще одно: в 1891 г. путешествовал по Европе. Холост. Не богат и живу исключительно заработком. Чем старее становлюсь, тем меньше и ленивее работаю. Старость уже чувствую. Здоровье неважное. Что же касается пантеизма, о котором Вы написали мне несколько хороших слов, то на это я Вам вот что скажу: выше лба глаза не растут, каждый пишет, как умеет. Рад бы в рай, да сил нет. Если бы качество литературной работы вполне зависело лишь от доброй воли автора, то, верьте, мы считали бы хороших писателей десятками и сотнями. Дело не в пантеизме, а в размерах дарования. Я Рахмана Захара (в гимназии звали его Зельманом?) очень хорошо помню. Передайте ему поклон и пожелание успехов. За приглашение приехать к Вам благодарю. Когда буду на Кавказе, воспользуюсь им. А пока позвольте поблагодарить Вас за память обо мне, за добрые чувства, и пожелать всего хорошего. В случае, если Вам опять вздумается дать мне какое-нибудь поручение, то я весь к Вашим услугам. Ваш А. Чехов.

1282. А. С. СУВОРИНУ 13 февраля 1893 г. Мелихово. 13 февр. Вас пугают материалистические идеи Вагнера? Тоже, нашли материалиста! Это баба, кисель, и уж если говорить об его направлении, то скорее всего он ярый спиритуалист и толстовец даже. Я в миллион раз больше материалист, чем он. Впрочем, дело не в этом. Если журнал не по душе, то издавать его не следует. Я вполне сочувствую Вам, хотя не знаю, как Вы отделаетесь от В(агнера). Нельзя же сказать в самом деле: "Пошли вон, дураки!" Надо придумать какую-нибудь причину, хотя бы такую. Свалите всё на меня. "Чехов, мол, обещал быть вице-редактором (или секретарем) журнала,

{05171}

а теперь отказался, без него же я издавать журнал не согласен, ибо сам я по горло занят, чтобы вести внешнюю часть дела... и проч.". Отдайте меня естествоиспытателям на растерзание, и это будет справедливо, так как знакомство с Ваг(нером) началось у меня. У меня нет никаких новостей. Вы про бразильского атташе написали мне, а у нас нет ни атташе, ни даже любовниц. За всё время, пока я тут, был только один скандал: баран избил рогами телку. Вот и всё, что я могу послать Вам в обмен... Вам понравилось "Двенадцать"? Ага, сударь! Но позвольте Вас огорчить и лишить 75 тыс. в год дохода. Журнал сей я нахожу преждевременным, т. е. не журнал сей, а свое редакторство. От редакторства я безусловно отказываюсь. Работать 3 зимних месяца буду в нем, буде пожелаете, но редакторствовать не могу. Жилки нет, да и лень, вероятно. У нас была оттепель и пахло весной, а теперь опять трескучие морозы и пахнет чёрт знает чем. Птица и скоты страдают. Написал в управу медицинский отчет за прошлый год и кроме цифр подпустил несколько великих мыслей. Отчет не полный, так как в прошлом году у меня было больше тысячи больных, а я успел зарегистровать только 600. В среду, когда я принимал на пункте, привезли 3-хлетнего мальчика, который сел в котел с кипящей водой. Ужасное зрелище. Больше всего досталось заднице и половым органам. Спина обварилась всплошь. Сестра повеселела, но у ней все-таки 38 . Стало быть, не инфлуэнца, а брюшной тиф. Наши читают Писемского, взятого у Вас, и находят, что его тяжело читать, что он устарел. Я читаю Тургенева. Прелесть, но куда жиже Толстого! Толстой, я думаю, никогда не постареет. Язык устареет, но он всё будет молод. Впрочем, предоставим судить о сем Венгерову, а сами перейдем к более насущным вопросам. Как Ваше ухо? Квартира в Царском? Когда уезжаете за границу? Лейкин пишет, что у него был посланец от Петровского и взял за наличные 1600 книг. Чертков пишет, что хочет издать мой "Страх" (рожд(ественский) рассказ) и еще штук восемь рассказов. Кн. Урусов телеграфирует,

{05172}

что скоро будет литературн(ый) вечер, и просит меня участвовать, и я плачу за доставку телеграммы 1 рубль. Становой требует недоимки 4 руб. 16 к. И т. д. И т. д. Корреспонденция громадная. Отец постничает, как схимник. Всю неделю ничего не ел, а только чай пил по утрам. Ах, я не писал Вам еще насчет сигар! Они совершенно уже овладели мной, и я не понимаю для себя другого курева. Но выкуриваю не 3 сигары в день, а 4, так как утро здесь необыкновенно длинное. Пишу-с повесть-с. Послал в переселенческий сборник рассказ. Вот и всё. Пишите, пожалуйста, и простите, что я стал так скверно писать письма. У меня такое чувство в голове, как будто прачка взяла и выполоскала мой мозг в щелоке. Да хранит Вас бог. Будьте счастливы. Ваш А. Чехов. Есть два журнала теперь, которые весело читать: "Историч(еский) вестник" и "Книжки Недели". В первом интересны Дуров, Полторацкий, Жудра, статья про Сабинину, Ясинский и проч. Во втором даже Вам, занятому человеку, не мешает прочесть очерк "На холере" и рассказ "В надежде славы и добра", написанный, по-види(мо)му, московск(им) адвокатом, большим насмешником. Примечание: "На холере" написано доктором, живущим за границей. Там много шпилек по адресу наших докторов. Манассеин полемизировал. Скажите в телефон в магазин, чтобы распорядились напечатать объявление о "Палате 6" в "Русск(их) ведомостях". Обещали ведь.

1283. Н. А. ЛЕЙКИНУ 14 февраля 1893 г. Мелихово. Воскресенье. Дорогой Николай Александрович! Василий приедет к Вам за щенками, а насчет дальнейшей их отправки распорядится А. П. Коломнин, которому я буду писать. Еще раз благодарю Вас за гостеприимство и крепко жму руку. Вашим низко кланяюсь. Ваш А. Чехов.

{05173}

1284. А. С. СУВОРИНУ 24 февраля 1893 г. Мелихово. Я "Русской мысли" еще не видел, но предвкушаю. Протопопова я не люблю: это рассуждающий, тянущий жилы из своего мозга, иногда справедливый, но сухой и бессердечный человек. Лично я с ним не знаком и никогда его не видел; он писал обо мне часто, но я ни разу не читал. Я не журналист: у меня физическое отвращение к брани, направленной к кому бы то ни было; говорю - физическое, потому что после чтения Протопопова, Жителя, Буренина и прочих судей человечества у меня всегда остается во рту вкус ржавчины, и день мой бывает испорчен. Мне просто больно. Стасов обозвал Жителя клопом; но за что, за что Ж(итель) обругал Антокольского? Ведь это не критика, не мировоззрение, а ненависть, животная, ненасытная злоба. Зачем Скабичевский ругается? Зачем этот тон, точно судят они не о художниках и писателях, а об арестантах? Я не могу и не могу. Не отвечайте, пожалуйста, Протопопову; во-первых, не стоит, во-вторых, Лавров и Гольцев в писаниях Пр(отопопов)а столько же виноваты, как Вы в писаниях Буренина, и в-третьих, Вы с самого же начала становитесь на неверную точку зрения. Вы пишете мне и негодуете, что бранят Вашего сына, но ведь бранят не сына, а А. А. Суворина, журналиста, к(ото)рый написал "Палестину", пишет в "Нов(ом) вр(емени)", сам когдато бранил Мартенса, говорил в Париже от имени русской печати и напечатал за своею подписью фельетон о свози поездке. Он самостоятельная величина и может сам за себя постоять. Из Вашего письма выходит так, как будто А(лексей) А(лексеевич) особняком стоит от "Нов(ого) врем(ени)" и несет кару за грехи, не будучи причастен к газетному делу. Нет, не отвечайте, а то ответы, потом вопросы и опять ответы заведут Вас в такой лес, что пока из него выберетесь, у Вас раз десять будет болеть голова. Клеветническая или, говоря мягче, неразборчивая статья Пр(отопоп)ова ничего не прибавит в не убавит; количество друзей и врагов останется у Вас всё то же, А я понимаю Ваше настроение, сильно понимаю... Ну да бог с ними!

{05174}

Кстати об Алексее Алексеевиче. Передайте ему, что рукопись, к(ото)рую он прислал мне, всё еще у меня, и я не знаю, что сделать из нее; но что-то, кажется, сделаю. Пусть не сердится за промедление. Да хранит его небо! Пусть только не учится курить. У меня и от сигар бронхит. Моя повесть будет кончена в мартовск(ой) книжке. "Продолжение" вместо "окончание" - моя ошибка, ибо я читал последнюю корректуру и вместо одного подмахнул другое. Окончание Вам не пондравится, ибо я его скомкал. Надо бы подлиннее. Но длинно писать было бы тоже опасно, ибо героев мало, а когда на протяжении 2-3 листов мелькают всё те же два лица, то становится скучно и сии два лица расплываются. Впрочем, что о нас стариках говорить. Вот Вы-то когда пришлете мне Ваш роман? Алчу, чтобы написать Вам длинную критику. Боже мой! Что за роскошь "Отцы и дети"! Просто хоть караул кричи. Болезнь Базарова сделана так сильно, что я ослабел и было такое чувство, как будто я заразился от него. А конец Базарова? А старички? А Кукшина? Это чёрт знает как сделано. Просто гениально. "Накануне" мне не нравится всё, кроме отца Елены и финала. Финал этот полон трагизма. Очень хороша "Собака": тут язык удивительный. Прочтите, пожалуйста, если забыли. "Ася" мила, "Затишье" скомкано и не удовлетворяет. "Дым" мне не нравится совсем. "Дворянское гнездо" слабее "Отцов и детей", но финал тоже похож на чудо. Кроме старушки в Базарове, т. е. матери Евгения и вообще матерей, особенно светских барынь, к(ото)рые все, впрочем, похожи одна на другую (мать Лизы, мать Елены), да матери Лаврецкого, бывшей крепостной, да еще простых баб, все женщины и девицы Тургенева невыносимы своей деланностью и, простите, фальшью. Лиза, Елена - это не русские девицы, а какие-то Пифии, вещающие, изобилующие претензиями не по чину. Ирина в "Дыме", Одинцова в "От(цах) и детях", вообще львицы, жгучие, аппетитные, ненасытные, чего-то ищущие - все они чепуха. Как вспомнишь толстовскую Анну Каренину, то все эти тургеневские барыни со своими соблазнительными плечами летят к чёрту. Женские отрицательные типы, где Тургенев слегка карикатурит (Кукшина)

{05175}

или шутит (описание балов), нарисованы замечательно и удались ему до такой степени, что, как говорится, комар носа не подточит. Описания природы хороши, но... чувствую, что мы уже отвыкаем от описаний такого рода и что нужно что-то другое. Сестра поправляется. Отец тоже. Ждем холеры, но не боимся, ибо готовы, но не умирать, нет, а тратить земские деньги. Если будет холера, то она много отнимет у меня времени. Будьте живы, здравы, покойны. Анне Ивановне поклон особенный. Ваш весь А. Чехов. Нам прислали много хохлацкого сала и колбас. Вот блаженство! Что же Вы ни слова не написали об обеде беллетристов? Ведь я эти обеды выдумал.

1285. Ал. П. ЧЕХОВУ 26 февраля 1893 г. Мелихово. 26 февр. Бедный, но благородный брат! Посылаю тебе воинское свидетельство и метрическую выпись. Скажи, что метрич(еского) свидетельства у меня никогда не было, но что если Д(епартамен)ту угодно, то можно вытребовать из Консистории, но так, чтобы это не послужило задержкой для выдачи мне паспорта. Пожалуйста! Скажи, чтобы скорее определяли меня на службу. Не нужно ли написать в Таганрог Вукову, в братство и матери Гризодубова? Сестра поправляется. Будь здрав. Спешу. Я сижу без паспорта. Твой А. Чехов.

{05176}

1286. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 27 февраля 1893 г. Мелихово. 27 февр. Дорогой Виктор Александрович, посылаю корректуру и тексту для набора - около листа. Завтра приеду и буду жить в Москве, пока не прочту корректуру. Задержка произошла оттого, что я, на основании прецедентов, думал, что срок доставки корректур и рукописей - первое число. Ну и не спешил. А тут еще больные по соседству, сестра больна и проч. Приду к Вам завтра, а если выеду с вечерним поездом, то в понедельник. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

1287. Л. А. АВИЛОВОЙ 1 марта 1893 г. Москва. 1 март. Ст. Лопасня. Я злопамятен! Я не бываю у Надежды Алексеевны, потому что сердит на Вас! Я забыл, как Вас зовут, и смешиваю Вас с кем-то! Я обещал написать Вам в деревню и не сдержал обещания! И т. д., и т. д. Тысяча обвинений! Не стану оправдываться, потому что это мне не под силу. Рубите мне голову - и баста! Впрочем, скажу только, что у Надежды Алексеевны не бывал я не потому, что боялся встретиться у нее со своим злейшим врагом, а просто потому, что я человек, к стыду моему, распущенный, недисциплинированный... Раз двадцать решал я отправиться к ней вечером такого-то числа, и раз двадцать меня отрывали от этого решения обеды, ужины, гости и всякие внезапности. Мне, если говорить одну только сущую правду, очень хотелось побывать у Н(адежды) А(лексеевны) уж потому только, что мне нравится бывать у нее. У нее я хотел встретиться и с Вами, можете себе представить. Как это ни невероятно, но верно. Я хотел сказать Вам несколько хороших слов насчет Ваших рассказов и, как выражаются литературные льстецы, приветствовать Ваши успехи, которые заметил не один только Тихонов. Я хотел,

{05177}

между прочим, рассказать Вам, что на вечере у баронессы В. И. Икскуль предполагалось читать Ваш рассказ, но что я сильно воспротивился этому. Вот еще новая вина! Я живу в деревне. Постарел, одичал. У меня по целым дням играют и поют романсы в гостиной рядом с моим кабинетом, и потому я постоянно пребываю в элегическом настроении, чем и прошу объяснить мирный и спокойный тон этого письма. Опоздал я ответом, потому что спешил кончить повесть для "Русской мысли". Стало быть, некогда было. Новая вина! Кстати, в своем письме Вы, конечно, умышленно пропустили еще одну мою вину: весною я писал, что уже никогда не поеду в Петербург, а зимою жил в Петербурге и даже положил основание "обедам беллетристов". Это называется несогласием слова с делом. Вы делаете большие успехи, но позвольте мне повторить совет - писать холоднее. Чем чувствительнее положение, тем холоднее следует писать и тем чувствительнее выйдет. Не следует обсахаривать. Напрасно Вы называете свои письма психопатическими. Не настало еще для Вас время писать такие письма. Вот погодите, когда сделаетесь большой писательницей и станете печатать в "Вестнике Европы" толстые романы, тогда настанет и Ваша очередь: Вас обуяет мания величия, и Вы будете глядеть на нашего брата свысока и будете писать в письмах такие фразы: "Только мысль, одна мысль, что я служу святому, вечному, незыблемому, остановила меня от самоубийства!" Впрочем, я, кажется, пишу чепуху. Простите. Итак, я уже не сердит на Вас и буду очень рад, если Вы напишете мне что-нибудь. Желаю всего хорошего. Преданный А. Чехов. Москва, Плющиха, собств. дом Елене Алексеевне Страховой для передачи Лидии Алексеевне Авиловой.

{05178}

1288. В. М. ЛАВРОВУ 1 или 2 марта 1893 г. Москва. Дорогой Вукол Михайлович, приду в среду, ибо мне всё равно, так как в Москве я буду жить, вероятно, до пятницы. Сердечно благодарю за приглашение. Простите, что до сих пор я не ответил Вам ничего насчет имения. Письменный ответ был бы короток и не удовлетворил бы Вас; поговорить нужно. Ваш А. Чехов.

1289. М. О. МЕНЬШИКОВУ 4 марта 1893 г. Москва. 4 март. Многоуважаемый Михаил Осипович, очень Вам благодарен за доброе расположение. Ваше желание, чтобы меня читали и англичане, приятно щекочет мое тщеславие. Кто это Юрьин, пишущий у Вас "В надежде славы и добра"? Судя по тону и слогу, это московский адвокат и человек уже не молодой. Очень мило пишет. Фигура адвоката-патрона очень ясна, супруга же немножко шаржирована, хотя, впрочем, и она сделана хорошо. Очерк "На холере" интересен. Я рассчитывал, признаться, сделать из этого очерка выдержки и прочесть их коллегам в Санитарном совете, но... по прочтении второй книжки охладел к этому намерению. Подожду продолжения. Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю. Ваш А. Чехов. На конверте: Петербург, Михаилу Осиповичу Меньшикову. Ивановская, 4, в редакции "Недели".

{05179}

1290. А. И. СМАГИНУ 4 марта 1893 г. Москва. 4 март. Ст. Лопасня. Наконец сало и колбаса пришли из Москвы. Сало удивительное, а вкус и запах колбасы можно сравнить разве только с мечтой 17-летней испанки. Я едва не объелся. Ну-с, мы уже бросаем снег в пруд, уже четвертая неделя поста, уже оттепель, а Вас всё нет и нет. Где Вы и почему медлите? Против прошлого года живется теперь много легче и веселей. И благообразия больше. Приезжайте пожалуйста. Простите за краткость. Спешу. Ваш А. Чехов.

1291. А. С. СУВОРИНУ 4 марта 1893 г. Москва. 4 Mдrz. Moskau. Я сейчас в Москве, а завтра еду домой. Ваш роман высылайте заказною бандеролью в Серпухов. Вообще если Вам случится пересылать мне заказные письма и ценные бумаги, облигации, акции и проч., то направляйте их именно в Серпухов. Так как этот город составляет центр служебной деятельности податного инспектора, то сообщение установилось довольно прочно. Передайте об этом и Алексею Алексеевичу, которому я вчера послал две рукописи. Статью Бацевича о сахалин(ской) нефти придется Вам или А(лексею) А(лексеевичу) прочесть в корректуре. Уж очень по-канцелярски написано. Вчера я обедал у Лаврова. Увы, когда-то и я писал ему ругательные письма, а теперь я ренегат!! У Лаврова приятно бывает обедать. Чисто московская помесь культурности с патриархальностью - сборная селянка, так сказать. Выпили по пяти рюмок водки, и Гольцев предложил тост за единение художественной литературы и университетской науки. О Вас и Вашем письме - ни слова. Выпили мадеры, белого, красного, игристого, коньяку и ликеру, и Лавров предложил тост за своего

{05180}

дорогого, хорошего друга А. П. Чехова и облобызался со мной. Курили толстые сигары. Вчера на обеде я познакомился с литератором Эртелем, учредителем воронежск(их) столовых. Впечатление очень хорошее. Умный и добрый человек. Он просил сходить вместе к Толстому, который стал ко мне благоволить особенно, но я отклонил сие предложение, ибо мне некогда, а главное - хочется сходить к Толстому solo. Сейчас еду в "Русск(ую) мысль" просить 500 руб. Нужно на семена. Кажется, после выхода мартовской книжки оная Мысль будет должна мне именно столько. А после этих 500 р. придется заговеться, так как нового я еще ничего не начал, а богатой невесты всё нет и нет. Вот если б Вы потеряли на улице 50 тысяч, а я бы их нашел! Если сегодня возьму денег, то куплю себе шикарную шляпу и летнее пальто. Пора запасаться летним платьем. Шляпу куплю удивительную и вообще намерен франтить. Не знаю, что Вы скажете насчет конца моей повести. Кажется, напряжения нет, и действие течет плавно и закономерно. Спешил очень, вот что скверно. Наверно, в спешке проскользнула какая-нибудь подлость, которую заметишь уж потом, когда не вырубишь топором. Хотел я дать маленький эпилог от себя, с объяснением, как попала ко мне рукопись неизвестного человека, и написал этот эпилог, но отложил до книжки, т. е. до того времени, когда эта повесть выйдет отдельной книжкой. А печатать книжку можно уж в апреле. В повести больше 5 листов, т. е. почти вдвое, чем в "Палате 6". Стало быть, книга выйдет толстая, и не придется обманывать публику. Только книжку едва ли пустит цензура. Впрочем, там видно будет. Сестра уже поправилась. Будьте здоровы и благополучны. Ваш А. Чехов.

{05181}

1292. А. И. ЭРТЕЛЮ 4 марта 1893 г. Москва. 4 март. Простите, многоуважаемый Александр Иванович, я обманул Вас. Дело в том, что до 2 1/4 часов сидел я в редакции "Р(усской) м(ысли)", а в 3 должен был обедать на Мл. Бронной. Я забыл вчера сказать Вам, что меня пригласили обедать. Что касается моего участия в литературн(ом) вечере, то не тревожьте моего праха. Я читаю отвратительно, но это бы еще куда ни шло. Главное - у меня страх. Есть болезнь "боязнь пространства", так и я болен боязнью публики и публичности. Это глупо и смешно, но непобедимо. Я отродясь не читал и никогда читать не буду. Простите мне эту странность. Когда-то я играл на сцене, но там я прятался в костюм и в грим, и это придавало мне смелость. Завтра я еду домой. Когда опять буду в Москве, то непременно побываю у Вас. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов. Ст. Лопасня Моск.-К. дор. Это мой деревенский адрес. На конверте: Здесь, Волхонка, Княжий двор, кв. 52 Александру Ивановичу Эртелю.

1293. П. А. СЕРГЕЕНКО 7 марта 1893 г. Мелихово. Пишу тебе на бумаге цвета вишневого сока, так как к такому красавцу, как ты, нельзя писать на обыкновенной бумаге. Пишу 7-го марта, но письмо получишь ты, вероятно, после 10-го: распутица страшная и добраться до станции так же трудно, как вообразить себе Жужелицу в роли Офелии. Нельзя ни ездить, ни ходить. Ты не поверил мне, что у меня была больна сестра. Я никогда не вру. Сестра выздоровела только недавно. Брюшной тиф.

{05182}

"Новостей дня" я не получаю. Насчет билета, пожалуйста, не хлопочи, так как мне приходится ездить очень редко. В Москве я буду на Фоминой неделе. Дорога плохая, да и работы много. Свинью нарисовал ты чудесно. Жду повторения. Немирович уедет на Святой неделе в Мариупольский уезд? Значит, увидимся мы не раньше сентября. Значит, и с XII я познакомлюсь лишь осенью. Пиши, пожалуйста. Получаю "Таганрогский вестник". Отчего оcтановилась "Моск(овская) газета"? Родился баранчик. В пруд текут ручьи. Куры собираются нестись. Будь здоров. Твой А. Чехов.

1294. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 8 марта 1893 г. Мелихово. Timeo Danaos et dona ferentes. Ov. 8 марта. Липгарт и К вышлют плуг 20-го марта на Шолковку, а накладную принесет Вам рассыльный в редакцию. Le mouton прыгает. Если бы я жил около Шолковки, то подарил бы Вам еще борону, соху, телегу, гуся мужеска пола, дворняжку и вишневых деревьев. Не забудьте заказать себе в Москве водовозку, а то около Шолковки с Вас сдерут. Железные лопаты и вообще инструменты - у Линдемана на Мясницкой. Высокие сапоги и кожаное пальто (Пихлау на Петровке) обязательны. Без беговых дрожек нельзя быть вполне счастливым. Одним словом, придется Вам вывалить из кармана тысячонки полторы на то да на се, акроме прочего. Ваш А. Чехов.

{05183}

Плужок очень хорош. Если В(укол) М(ихайлович) купит имение, то и ему подарю такой же. На обороте: Москва, Леонтьевский пер., в редакции "Русской мысли" Виктору Александровичу Гольцеву.

1295. М. П. ЧЕХОВОЙ 9 марта 1893 г. Мелихово. 9 март. Я застал полнейшую распутицу и ехал со станции шагом, еле-еле, под постоянным страхом, что сейчас упадут лошади. Шоссе обнажено, лошади проваливаются на снегу, на Люторке вода. Никто не ездит. В субботу мы лошадей не пошлем или пошлем только в том случае, если на 1/4 арш(ина) выпадет новый снег. К Лазаревой субботе начнется езда на колесах. В субботу 20 марта утром мы вышлем лошадей за тобой, Иваном и Ликой. Пруд полон. Иваненко уже писал тебе насчет распутицы. Пожалуйста, не упрямься и верь. Когда я ехал, то видел в Сазонихе брошенные сани с товаром, а теперь и подавно творится нечто хаосоподобное. Князь отправился на станцию пешком. Иваненко у нас. Для Марьюшки холстинки хорошей по 20 к. синей 13 арш(ин). А этим ты сама знаешь. И нитки намётки привези... Это мать продиктовала. Велит ванили привезти. Скажи Халатову, чтобы выслал наложенным платежом 60 п(удов) овса, накладную простым письмом. А если потребует денег в задаток или в уплату, то возьми их у кого-нибудь взаймы. Как это я забыл оставить деньги? Пусть Ваня, если можно, возьмет взаймы в кн(ижном) магазине или у своего ученика. Я возвращу с процентами. Поклон живописной Лике. Приезжайте все!! Твой А. Чехов.

{05184}

1296. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 10 марта 1803 г. Мелихово. Ст. Лопасня. Моск.-Курск. д. 10 март. Дорогой Франц Осипович, можете себе представить, я курю сигары. Бросил в прошлом году табак и папиросы и курю сигары. Нахожу, что это гораздо вкуснее, здоровее и чистоплотнее, хотя и дороже. Вы специалист по сигарной части, а я еще неуч и дилетант. Будьте ласковы, научите меня: какие сигары курить мне и где в Москве я могу покупать их? Теперь я курю сигары петербургского Тен-Кате, называемые "El Armado, Londres", внутреннего приготовления из выписанных гаванских табаков, крепкие; о длине их можете судить (...) К ним я привык. Нет ли чего-нибудь подходящего в Москве? За 6 р. 50 к. хороших сигар не достанешь, правда, но что делать? Ich habe kein Geld. Пожалуй, я не прочь заплатить и десять рублей за сотню, но не дороже. Вообще дайте соответственный совет. Скажу большое спасибо. Тен-Кате обещал высылать наложенным платежом, но ведь это такая возня, такая скука. Лучше уж махорку курить, чем на почту ездить. Как Вы живете? Что новенького? Я соскучился по Вас и жажду Вас видеть. Если на Фоминой неделе Вы будете дома, то я побываю у Вас. На Ф(оминой) неделе я обязан быть в Москве. Итак, Вы еще ни разу не были у меня. Авось в этом году я буду красноречивее и мне удастся увлечь Вас в свое неуклюжее Мелихово. А неуклюжее мое имение - просто страсть! Распутица полнейшая. Поклон Вашей жене и детям. Напишите мне подлиннее. Ваш всей душой А. Чехов. Автограф поврежден.

{05185}

1297. М. П. ЧЕХОВОЙ 11 марта 1893 г. Мелихово. 11 март. Четверг. Мороз 2-3 градуса, ночью даже 6, а днем +3. Выпал снег вершка на два. Таяние слабое, вялое, дорога лютая, и конца не видать распутице. Можно уже ходить по насту. В поле удивительно хорошо. В том пруде, что за воротами, воды полно, хватит скоро через край и, пожалуй, испортит борты. Мой молодой сад в четырехугольнике весь съеден зайцами. Пропали деньги и труды, а главное - надежды. Ставим скворечни. Алексей Алексеевич Суворин дал пощечину Лаврову. И приезжал за этим. Значит, с Сувориным у меня всё уже кончено, хотя он и пишет мне хныкающие письма. Сукин сын, который бранится ежедневно и знаменит этим, ударил человека за то, что его побранили. Хороша справедливость! Гадко. Парники готовы. Детям не хватило материи на сорочки. Материя села. Мать велит купить еще по 3/4 арш(ина) и посылает образчики. Не забудь, а то дети останутся без рубах. Хорошо бы вы сделали все, если бы привезли к празднику ведра два или три москов(ского) пива, получше. А то ведь скучно без пьянства! Можно пиво привезти в бочонке, но с условием, чтобы бочонок был доставлен при багаже вместе с вами, а то в товарном пиво замерзнет. Мать просит привезти к Вербному воскресенью судака. Купили сруб для кухни и заказали другой сруб для флигеля, предназначаемого для Ивана и Иваненка; флигелек будет построен в саду около забора, против аллеи любви, так что в то же время будет служить и сторожкою. Будь здрава и благополучна. Твой А. Чехов.

{05186}

1298. А. И. ЭРТЕЛЮ 11 марта 1893 г. Мелихово. 11 март. Распутица полнейшая, нельзя ни ездить, ни ходить, и я не знаю, когда это письмо пойдет на станцию. Но мне хочется писать к Вам, уважаемый Александр Иванович, и я не откладываю этого приятного занятия. Прежде всего большое Вам спасибо за Ваше хорошее письмо. Расположение таких людей, как Вы, я умею ценить и дорожу им. Вас я давно уже знаю и давно уважаю. Во-вторых, посылаю Вам свой адрес. Для простых писем он такой: ст. Лопасня Моск(овско)-Курс(кой) д(ороги). А для заказных и посылок г. Серпухов, А. П. Чехову, без всяких дальнейших подробностей. Стало быть, "Гардениных" направляйте в Серпухов. "Гардениных" я уже читал, но книги у меня нет, и я буду ей очень рад. Будет рада и та публика, которая пользуется моей библиотекой. Вот уж неделя, как я живу дома, но не написал ни одной строчки и принял только трех больных. До уныния обескуражен неприятными письмами. Вы воронежский уроженец? Моя фамилия тоже ведет свое начало из воронежских недр, из Острогожского уезда. Мои дед и отец были крепостными у Черткова, отца того самого Черткова, который издает книжки. Желаю Вам всего хорошего. Говорят, что это письмо может пойти завтра, так как работник Флор завтра утром отправляется пешком на станцию. Ваш А. Чехов. На конверте: Воронеж, Александру Ивановичу Эртелю.

{05187}

1299. М. П. ЧЕХОВОЙ 15 марта 1893 г. Мелихово. 15 м. Так как Миша забыл на столе письма, то посылаю за ним вдогонку Флора. Флор запряжет необыкновенного Киргиза и повезет это письмо на станцию. Иван работник говорит, что парники требуют твоего присутствия. Дорога теперь порядочная, можно ездить, но каждый день она может испортиться. Нельзя ли тебе выбраться раньше субботы? Например, в четверг бы, или даже в среду. Если наших замечательных лошадей не будет на станции, то ты наняла бы ямщика, хотя бы за 3-5 р. Скажи Ивану и Лике, чтобы они тоже не откладывали своего отъезда. Привези дрожжей, постных баранок с маком и кренделей со вшами, купи для Ликиной фотографии стекло с подставкой или пусть сама Лика купит, ибо она знает размеры, купи у Лисицына семян ели, сосны, лиственницы, пихты и кедра - по одному лоту. Непременно привези Гоше. Баран жив и откалывает salto mortale. Куры несутся. Погода отвратительная. 5 мороза, весной и не пахнет. Иваненко рассказывает длинно-длинно... Дрожжей надо взять у Севастьянова 1 фунт. Мать просит 1/2 бутылки Гуниади-Янос. Возьми у Лисицына вару древесного для обмазывания прививок 1 фунт и индейской мочалы, так называемой раффии, 1 ф. Хорошо, если бы Вы купили пару грабель железных. Ведь они понадобятся тотчас же после Пасхи. Вот ты всегда против того, что я оставляю много (?) денег, а вот ты теперь сидишь без гроша, небось и не знаешь, как управиться с покупками. Надо всегда иметь в запасе рублей 50. Пуговиц к кальсонам и сорочкам. Спроси у Лисицына или Иммера: есть ли у них употребляемый для живых изгородей "чингиль", или иначе называемый "серебристый чемыш"? Будь здрава. А. Чехов.

{05188}

1300. М. П. ЧЕХОВОЙ 16 марта 1893 г. Мелихово. Вторник. Купи простой медный кофейник, вроде как для водосвятия, какой у нас был прежде, стаканов на 6-7. В ученых кофейниках кофе выходит невкусным. 1 ф. зальцу (сальтесону). На всякий случай посылаю 25 р. Идет снег. На имя Миши пришла такая телеграмма: "Вас приглашают Палату четверг 7 часов вечера. Бегичев". Передай ему сие, если он еще в Москве. Четвертку луку и хрену. На Страстной будут резать свинью. 5 ф. кофе. Вечер: приехал Миша. Он приедет в четверг и возьмет от тебя половину багажа. Твой А. Чехов. Поклон учительницам.

1301. Ал. П. ЧЕХОВУ 16 марта 1893 г. Мелихово. 16 март. У детей часто наблюдаются высокие повышения t , которые кончаются ничем. Была у Николая корь? Имейте в виду, г. Чехов, что без кори в благородном семействе никак нельзя и что для каждого детеныша она обязательна. Если доктор констатирует корь, то нет надобности, чтоб он ездил каждый день; довольно и одного визита. Я надоел тебе, а ты надоел департаменту. Но дело сделано - и баста! Твоя дальнейшая деятельность определяется следующими моими приказаниями: 1) Сиди дома и какай, в департамент отправляйся не раньше Фоминой недели; надо же отдохнуть и тебе и департаменту. 2) Время терпить, а потому не слишком напирай на г. секретаря. 3) В свое время поздравишь с праздником Его превосходительство, моего начальника, и позволь ему, буде он пожелает, милостиво ткнуть тебя пальцем в живот. 4) Паспорт, собственно говоря,

{05189}

нужен мне для наездов в Питер и для прожития в этом городе, а посему можно взять паспорт, дающий право жить лишь в Питере; в Мелихове же мне, как местному дворянину и старожилу, можно жить с каким угодно паспортом, хотя бы даже с венчальным свидетельством. 5) Отпуск всё равно придется брать летом, когда проездом в Чикаго буду в Питере; а если не поеду в Чикаго, то осенью буду уже проживать где-нибудь на Каменноостровском. Если ты не понимаешь, то, значит, плохо шевелишь мозгами. Я хочу сказать: так как глубокую осень и зиму я буду проживать в Питере, то нет надобности затруднять Д(епартамен)т отпусками. Понял? А весною, буде захочется, можно будет взять отпуск. 6) С отставкой я не тороплюсь. Во-первых, карикатурно как-то выходит: отставка через 2 дня! Точно по шее дали. Во-вторых, мне желательно собрать все мои заслуги и геройства воедино и, представив их на особом реестре Д(епартамен)ту, просить включить в Указ об отставке. Я в прошлом году служил холерным доктором в земстве и опять служу... Земская управа прислала мне циркулярно благодарность от чрезвычайного земского собрания за организацию и проч. По распоряжению его превосходительства г. губернатора я состою членом санитарно-исполнительной комиссии, хотя и не знаю, что это значит. Мой отец имеет медаль для ношения на шее и брат Иван имеет тоже медаль, но в петлице. Наконец, я сам, чёрт возьми, имею жетон от "Петербургской газеты" и в 1888 г. получил Пушкинскую премию из Академии наук, а казенные премии должны вноситься в послужной список. О последнем спроси кстати у секретаря. Указ об отставке я тщусь украсить, дабы получить орден Станислава 3 степени и пряжку XL. Брошюры духовного содержания получаются и своевременно поступают в распоряжение Алятремонтана. Если увидишь Альбова, то сообщи ему, что повесть для "Сев(ерного) вестника" мною пишется. Пусть извинит за медлительность. Меня обуяла физическая и мозговая вялость, точно я переспал. Состояние противное. Ничего не болит, но тянет на постель или на диван. Читаю массу, но вяло, без аппетита. А в душе, как в пустом горшке из-под

{05190}

кислого молока: сплошное равнодушие. Объясняю сие состояние отчасти погодою (5 мороза), отчасти старостью, отчасти же неопределенностью моего существования в смысле целей. Еще два слова насчет Д(епартамен)та. Скажи секретарю, что я служу холерным доктором в Серпуховском земстве. Не должно ли земство или не должен ли я известить о сем Д(епартамен)т? Если не должен, то и не нада. Посылаю тебе вместе с паспортом и бумагу от земства. Прочти, прослезись и возврати. Наталии Александровне низко и почтительно кланяюсь. Николаю желаю выздоровления, а прочим - чтоб их не сек папаша. Будь здрав. Твой А. Чехов. Лопай!!

1302. Н. М. ЕЖОВУ 22 марта 1893 г. Петербург. 22 март. Я никогда не посылаю своих книг в редакции. Суворин говорил, что это делает сам магазин. Он ли посылает или рецензенты сами покупают, но обыкновенно в толстых журналах рецензируются все беллетр(истические) новости, представляющиеся интересными или курьезными. Впрочем, быть может, я и ошибаюсь, так как давно уже не слежу за рецензиями. Во всяком разе из вежливости пошлите книжки с надписанием Михаилу Ниловичу Альбову ("Сев(ерный) вестн(ик)"), Влад(имиру) Алекс(еевичу) Тихонову ("Север"), Петру Васильев(ичу) Быкову ("Вс(емирная) иллюстр(ация)") - это милейший человек и библиограф. Пошлите также по книжке Короленке, Баранцевичу, Мачтету, Эртелю и Чехову - это по правилам товарищества. Насчет рецензий я держусь такого правила: никогда не прошу, ни письменно, ни устно, замолвить о книге словечко. И никогда не просил и Вам это советую. Оно как-то на душе чище. Кто просит дать об его книге отзыв, тот рискует нарваться на пошлость, обидную для авторского чувства.

{05191}

Вы получите 50 авторских экз(емпляров). Напишите, чтобы Вам прислали их через московский магазин. Это удобнее. Пасху я проведу у себя в Мелихове, но Вас к себе не жду раньше Фоминой недели. Можете, конечно, и раньше двинуться в путь, но не иначе, как на воздушном шаре, ибо распутица будет отчаяннейшая. Снегу опять подвалило - видимо-невидимо! На Фоминой я буду в Москве... Да-с, буду! Вместе из Москвы и поедем, но уже не по снегу, а по травке. И Александра Семеновича пригласим. Если у Вашей дочери только urticaria, т. е. крапивная лихорадка, то нет надобности каждый день звать доктора. Дайте слабительное, не кормите, пока больна, рыбой и пряностями - вот и всё. Вы хотите, чтобы я написал рецензию. Отродясь, батенька, не писал рецензий. Для этого надо иметь особый слог. Нехорошо, что у Вас голова болит. Головная боль мешает работать и делает жизнь несносной. Нам бы повидаться и поговорить. Давно уж я Вас не лечил. Будьте здоровеньки. Поклон А. С. Лазареву. Это письмо повезет в Москву Семашко. Ваш А. Чехов. Чем больше разошлете и раздадите книг, тем лучше. Посылайте не редакциям, а лицам, по возможности тем, которые не чужды делу.

1303. В. А. ГИЛЯРОВСКОМУ Март, не позднее 25, 1893 г. Мелихово. Хочешь, чтобы тебя забыли друзья? Купи имение и поселись в нем. Потяни, Гиляй, за хвостик свою память и вспомни о поздравляющем тебя литераторе Чехове. Христос воскресе! Твой А. Чехов. Мелихово. Р. S. Лошади теперь хорошие. Приезжай.

{05192}

1304. М. М. ДЮКОВСКОМУ 25 марта 1893 г. Мелихово. 25 март. Мелихово. Не отвечал Вам так долго, дорогой Михаил Михайлович, чтобы дотянуть до праздника и кстати уж заодно поздравить и пожелать всяких благ, земных и небесных. Теперь о деле. Я рад служить Вам и считаю своею обязанностью не покидать Вас в тяжкие минуты жизни, как Вы во времена оны не покидали нашей семьи. Отдаю себя в Ваше распоряжение без всяких предисловий. Ну-с, Суворин уехал за границу и вернется весной. Тогда я напишу ему о Вас. Место податного инспектора едва ли возможно теперь получить по его протекции, так как Кобеко, его знакомый, уже не в департаменте окладных сборов, а где-то выше. Миша говорит, что при существующих условиях и при уменье можно Вам получить место податного инспектора, но не раньше, чем Вы пройдете сквозь чистилище казенной палаты, а на сие потребуется не меньше двух лет. Вообще о службе по министерству финансов, о всех ходах и выходах Вам не мешало бы поговорить с братом Мишей. Вот приезжайте-ка после Фоминой! Быть может, разговоры наши будут пустые и ни к чему не поведут, но разговоров не миновать. Да и повидаться Вам пора с нами. В книжном магазине Суворина реформы. В чем они заключаются, не знаю, но наведу справки и сообщу Вам по приезде Суворина. А пока просил одну барышню, дочь железнодорожной особы, поговорить с отцом - нет ли на Никол(аевской) дороге места, которое Вам могло бы понравиться. Канцелярское место, вероятно, нетрудно найти, но Вы не канцелярский человек, и было бы досадно, если бы волею судьбы упрятали себя в канцелярию. Наши все здравствуют и шлют Вам поклон. Подумайте о поездке к нам. Будем очень рады видеть Вас. Экипаж у нас теперь покойный и лошади хорошие, и вообще не так скучно, как было прошлым летом. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

{05193}

1305. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 26 марта 1893 г. Мелихово. 26 март. Одновременно с сим, дорогой Франц Осипович, пойдет другое письмо, к некоему Гею, ведающему в "Нов(ом) времени" иностранный отдел и знакомому со всеми издающимися в обоих полушариях журналами. Я просил его возможно скорее списаться с Мельниковым, но уповаю, что он может дать желательный ответ и без помощи Мельникова. Как только получу ответ, тотчас же сообщу Вам. Сигары хороши (...) Тен-Катовых. Сии последние отдают, правда, гнилью, но в них есть (1 нрзб), чего нет в рижских. Зато рижские имеют свой specificus, какого нет у Тен-Катовых. Во всяком разе сложный вопрос решен весьма благополучно, и я кланяюсь Вам низко, с подобострастием, как сто китайцев, взятых вместе. У нас есть бог, но Власовского нет и потому зима еще в разгаре. Температура не дерзает подниматься выше +5, и санный путь такой, что хоть к цыганкам. Признаться, это скучно. Когда погода не такая, какою ей подобает быть, я вял, как переваренная макарона, и не могу работать. Я еду в Чикаго, можете себе представить. Впрочем, может случиться, что не поеду. Всё зависит от денег и настроения. Поздравляю Вас и Вашу фамилию с праздником. Храни Вас бог. Ваш А. Чехов. Я курю по 3-4 сигары в день, но сейчас не в очередь закурил рижскую. Весьма приятно и весьма похвально, как говорят попы. Вкусно. А знаете, я старею, чертовски старею и телом и духом. На душе, как в горшке из-под кислого молока. Давайте издадим что-нибудь очень дорогое и изящное с рисунками. Подумайте-ка. Потеряем немного, но все-таки забава. Автограф поврежден.

{05194}

1306. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 28 марта 1893 г. Мелихово. 28 март. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Иван Иванович, слово не всегда вяжется с делом. Как-то я распространялся насчет медлительности "Посредника", а сам между тем продержал у себя корректуру чуть ли не целый месяц. Простите мне эту проволочку. Я всегда бываю аккуратен, а тут вышло как-то невольно: то распутица, то в Серпухов некого послать и т. д. Корректуры я не посылаю Вам, так как орфографических ошибок нет. Возвращаю лишь цензурные листы. Но как жаль, что я не догадался посоветовать Вам набирать с суворинского издания! Там много перемен. Деление на главы совсем иное, и есть прибавки. Например, в конце повести в десятой строке снизу прибавлена фраза, пропущенная мною при переписке нaбело. Десятая строка - см. корректуру. Цензурная помарка не важна. Рассказы, поименованные в Вашем письме, печатайте. Но мне не кажется, что "Страх" годится для "Посредника". Мой брат И(ван) П(авлович) в настоящее время гостит у меня. Завтра он едет в Москву и везет с собой это письмо: в среду он возвращается. Застать его можете на Фоминой неделе в любое время. На Фоминой неделе и я также буду в Москве, если не помешает распутица. От В. Г. Черткова я получил 150 р. при очень любезном письме. Буду отвечать ему. Книг, посланных Вами, еще не получил, так как повестка почтовая всё еще лежит у меня на столе и ждет оказии. Я не думал, что московская цензура отнесется к моей "Палате 6" так милостиво. Желаю Вам всего хорошего. Отчего у Вас болят глаза? У нас зима, санный путь. Искренно уважающий А. Чехов.

{05195}

1307. В. А. ТИХОНОВУ 29 марта 1893 г. Мелихово. 29 март. Ст. Лопасня. Христос воскрес, г. Редактор! Спешу сообщить весть, радостную для всех любителей словесности: я пишу для "Севера" рассказ. Но пришлю я этот рассказ не прежде, чем получу от Вас поздравление с праздником и обещание побывать у меня летом. Напишите подробно, как живете, что нового в Петербурге и проч. Вы давно, давно мне не писали. Ах, милый друг! Что Вы со мной сделали? За что Вы меня острамили? Я написал в Таганрог дяде, что он и в этом году будет получать "Север", и получил от него в январе благодарность, а ныне он пишет, что "Север" ему не высылается. Голубчик, пронзите меня насквозь ядовитым копьем, но высылайте ему обещанный "Север". Адрес: Таганрог, М. Г. Чехову. Я ведь в долгу не останусь. Новостей нет никаких. Настроение вялое, денег нет, писать не хочется. Всего хорошего! Будьте здоровы, голубчик! Кланяйтесь Вашей жене и дочкам. Ваш А. Чехов.

1308. Н. А. ЛЕЙКИНУ 1 апреля 1893 г. Мелихово. 1 апр. Ст. Лопасня. Спасибо Вам, добрейший Николай Александрович, за оба письма, которые я получил одновременно. Я в свою очередь поздравляю Вас и Ваше семейство со светлым праздником и желаю всего хорошего. Извините, что не я первый поздравил Вас. Как вспомнишь, что на станцию нет почти проезда и что письма дня по три и по четыре лежат на столе, то руки опускаются и не хочется писать. Что же это Вы ни строчки не написали мне о литературно-арт(истическом) обеде? Во всех литературно-артистических предприятиях всегда литераторы были на седьмом плане; передовой отряд всегда составляли

{05196}

жен-премьеры, осипшие тенора, адвокаты-неудачники и разведенные дамы. А теперь как было? О времени, когда нужно выходить встречать худековского лакея, будьте добры написать брату Ивану - Новая Басманная, Петровско-Басманное училище. Он или сам выйдет, или вышлет своего училищного сторожа, весьма толкового человека. На Фоминой я сам буду в Москве и заберу таксов. Буду гулять с ними по лесам и долам и петь с ними гимны в честь Вашей доброты, не останавливающейся ни перед какими хлопотами. В парниках у нас июльская погода, но снаружи - стыдно сказать! Снег выпал чуть ли не в аршин. Зима форменная. Отвратительная погода наводит уныние, парализует всякую охоту двигаться и работать. Кажется, будь пьяницей, до отчаянности напился бы. Но увы! больше трех рюмок не лезет в глотку. Я боюсь, что в скором времени придется сделать множество неприятных открытий. Говорят, что после лютой зимы многие фруктовые деревья окажутся погибшими. Одно открытие я уже сделал: треклятые зайцы сожрали у меня весь мой молодой сад, сожрали безнадежно. Вишни кое-где уцелели, но яблоням - труба! Мой брат Иван женится на костромской дворяночке, очень милой девице с длинным носиком. Свадьба будет у меня в Мелихове в мае. Кстати: нет ли у Вас чего-нибудь из старого товара, из давнего, что мог бы попросить у Вас для себя "Посредник"? Он платит по 50 р. за лист. Если есть, то я напишу Черткову. У них, т. е. у "Посредника", два сорта изданий: один для благородной публики, другой - для чумазых. Так вот дайте для благородной. Я думаю, что "Кусок хлеба" подошел бы. Чувствительное предпочитается. Мелиховские мужики и бабы ходят с поздравлениями. Здесь очень ласковый народ. Вчера хор парней пел у нас разное божественное. Сегодня придут девки, которые здесь красивы. Ежов болеет и мало пишет. Будьте здоровы и благополучны и еще раз примите мою благодарность за хлопоты. Ваш А. Чехов.

{05197}

1309. И. П. ЧЕХОВУ 1 апреля 1893 г. Мелихово. 1 апр. На обороте сего найдешь письмо лучшего из людей. Прочти и потом продолжай читать мое письмо. Я ответил так, что напишу тебе и попрошу послать за таксами Алексея и что таксы побудут у тебя дня два-три до моего приезда. Лейкин напишет тебе, когда высылать к поезду Алексея. Извини, что я причиняю тебе собачьи хлопоты. Но что делать, больше не на кого свалить эту чепуху. Поклон Софье Владимировне. Мне она очень и очень симпатична. Будь здрав. Твой А. Чехов. Дневать таксы могут в кухне, а ночевать в нужнике.

1310. Ал. П. ЧЕХОВУ 4 апреля 1893 г. Мелихово. 4 апр. Ты, сын А ла тремонтана, спрашиваешь, в каком положении у нас весна. Отвечаю: в руце лето. Снег, ветры, нет проезда, по ночам морозы, и скворцы было прилетели, но подумали и опять улетели. Препаскудная погода. Жалею, что я не пьяница и не могу нализаться, как стелька. Очевидно, весна будет холодная, аспидская... Кроме поэтических соображений насчет весны, волнуют еще и хозяйственные: скот кормить нечем, так как земля покрыта снегом. Продаем солому по небывалой цене, чуть ли не по 35 к. за пуд. Сена ни крошки ни у нас, ни у соседей. А лошадям и коровам кушать нада. Вследствие распутицы никто не едет в Серпухов, и я продолжаю сидеть без паспорта. Я собирался писать Суворину, но не написал ни одной строки, и потому письмо мое, которое так возмутило дофина и его брата, есть чистейшая выдумка. Но раз идут разговоры, значит, так тому и быть: старое здание затрещало и должно рухнуть. Старика мне жалко, он написал мне покаянное письмо; с ним,

{05198}

вероятно, не придется рвать окончательно; что же касается редакции и дофинов, то какие бы то ни было отношения с ними мне совсем не улыбаются. Я оравнодушел в последние годы и чувствую свою animam настолько свободной от забот суетного света, что мне решительно всё равно, что говорят и думают в редакции. К тому же по убеждениям своим я стою на 7375 верст от Жителя и К . Как публицисты они мне просто гадки, и это я заявлял тебе уже неоднократно. Но к чему я никогда не могу оравнодушеть, так это к тем передрягам, которые тебе volens-nolens приходится переживать чуть ли не каждый месяц. Чем глубже погружаюсь я в старость, тем яснее вижу шипы роз, коими усеян твой жизненный путь, и тем грубее представляется мне материя, из которой сшиты подштанники нашей жизни. Детство отравлено у нас ужасами, нервы скверные до гнусности, денег нет и не будет, смелости и уменья жить тоже нет, здоровье скверное, настроение хорошее для нас почти уже недоступно - короче говоря, не будьте благомысленны, как говорил педераст Мишка Чемерис. На Пасху к нам приезжали Иван и Алексей Долженко. Первый женится и привозил показывать свою невесту, костромскую дворяночку, которой он робко говорил "ты", второй, представь, прекрасно играет на скрипке. Он играет в оркестрах и дает уроки. Кто б мог предположить, что из нужника выйдет такой гений! У соседа родит баба. При каждом собачьем взлае вздрагиваю и жду, что пришли за мной. Ходил уже три раза. Егорушка пишет, что отец его, т. е. наш дядя, сильно поддается глаголу времен: ослабел, поседел и тихо говорит. Отец Павел, настоятель Михайловской церкви, донимает его своим характером. Помнишь отца Павла? Вот его бы в редакцию. Будь здрав и пиши почаще. Наталии Александровне низко кланяюсь и христосуюсь с ней. Детей заочно секу. Нового ничего нет. Твой А. Чехов.

{05199}

1311. М. П. ЧЕХОВОЙ 7 апреля 1893 г. Мелихово. 7 апр. Маша, прилагаемое письмо пошли, пожалуйста, по городской почте А. А. Похлебиной. Я ее адреса не знаю. Опять она о своей гимнастике. Пишет мне, что по случаю ее гимнастики мне нужно познакомиться с Сафоновым. Это значит, надевай сюртук, поезжай и разыграй из себя просителя, даже хуже - идиота. Мороз. Северный ветер. Небо топорщится и хмурится, очевидно, будет снег. Ну, весна! Ждите к себе Похлебину. Ей необходимо поговорить со мной о гимнастике и Сафонове, значит, будет теперь ловить час моего приезда. Поклон Ивану и Софье Владимировне. Парники в порядке. Сейчас 10 часов утра; термометр в тени показывает то 0, то -1, смотря по силе ветра, а в парнике +20. Твой А. Чехов.

1312. Ал. П. ЧЕХОВУ Между 5 и 13 апреля 1893 г. Мелихово. Merci! Теперь я - не лекарь, а гражданин, и полиция меня уважает и боится. А за подлоги я тебя сошлю на Сахалин. Отставной младший сверхштатный чиновник А. Ч. 1313. М. П. ЧЕХОВОЙ 13 апреля 1893 г. Мелихово. 13 апр. Погода безнадежная. Был мороз, а теперь +2 со снегом. Настроение грызотно-язвительное. На станцию ездят уже на колесах. Путь плохой, но уже установившийся. Вчера Миша с Иваненко (он же (...)) уехали в тарантасе на станцию, а оттуда в Серпухов, на Кренделе и Казачке. В парниках нужно разрежать редиску и салат.

{05200}

Новости: Акулина уходит, так как ее требует к себе в Москву сестра, которая что-то такое устроила: кажется, прачечную, или родила - не расслышал. У братьев Лысиковых умирает отец, и одному из них надо ехать домой. Поедет, вероятно, Иван. Гуси ходят по саду и будут ходить. Мне очень нужно в Москву, но противно ехать по такой погоде и одежды не имам... Что надевать? Шубу? Пальто? Боюсь также, что Сергеенко потащит меня к Толстому, а к Толстому я пойду без провожатых и без маклеров. Не понимаю, что за охота у людей посредничать! Получил от Левушки Толстого письмо. Обещает после 10-го приехать в Мелихово. Скажите ему, что дорога очень плоха и что у нас ему будет невыносимо скучно. Булгаревич - это очень милый и добрый человек, у которого я жил, когда был на Сахалине. Привези штук пять ученических тетрадей для записывания больных. Графы должны быть параллельные, без клеток. За сим вот поручение от матери: 5 ф. сала свежего. 15 ф. мякоти щупа. 10 ф. грудины. 5 ф. рису. 10 ф. свечей пятерика. 5 арш. ланкорту белого по 15 к.; если узкий, то 6 арш. по 12-13 к. Всё это купи, взвали себе на выю и привези. Также не забудь прихватить и таксов, которые, вероятно, уже успели опротиветь всем вам. Ивану и С(офье) В(ладимировне) поклон нижайший. Будь здорова. Твой А. Чехов. Погода отвратительная.

{05201}

1314. Н. А. ЛЕЙКИНУ 16 апреля 1893 г. Мелихово. 16 апреля. Вчера наконец прибыли таксы, добрейший Николай Александрович. Едучи со станции, они сильно озябли, проголодались и истомились, и радость их по прибытии была необычайна. Они бегали по всем комнатам, ласкались, лаяли на прислугу. Их покормили, и после этого они стали чувствовать себя совсем как дома. Ночью они выгребли из цветочных ящиков землю с посеянными семенами и разнесли из передней калоши по всем комнатам, а утром, когда я прогуливал их по саду, привели в ужас наших собак-дворян, которые отродясь еще не видали таких уродов. Самка симпатичнее кобеля. У кобеля не только задние ноги, но и морда и зад подгуляли. Но у обоих глаза добрые и признательные. Чем и как часто Вы кормили их? Как приучить их отдавать долг природе не в комнатах? и т. д. Таксы очень понравились и составляют злобу дня. Большущее Вам спасибо. На сучке ошейник с надписью. Я предоставлю Вам его в полной целости. Также предоставлю Вам и динарии, которые Вы израсходовали на пересылку собак. Хлопоты Ваши, но расходы пусть будут мои. Погода у нас возмутительная. Сегодня, например, в 6-м часу утра был мороз, ясное небо, светило солнце и всё обещало хороший день; но теперь, в 8-м часу утра, небо уже покрыто облаками, дует с севера и пахнет снегом. Снегу еще очень много; езда возможна только на колесах, да и то с приключениями. Не пахали и не выгоняли скота. Должно быть, скот пойдет на подножный корм не раньше мая. Целое бедствие. Солома идет по 30-33 к. за пуд. Мы продаем своим по 20, а чужим по 22, и это принимается с причитываниями по адресу благодетелей, хотя, по-моему, 20-22 к.- цена бесстыдная. Мать и я воюем с ней, но ничего не можем поделать. Вы спрашиваете, когда я в Петербург? Эва! Да кто теперь в Петербург ездит? Если приеду, то не раньше зимы. Теперь маленькое недоразумение, которое можете рассеять только Вы. Помирите меня с В. В. Билибиным.

{05202}

Он на меня в большой обиде за то, что я будто бы в одном из своих писем спрашивал у Вас, сколько у него в настоящее время детей. Он знает, что его семейное положение мне хорошо известно, и потому запрос этот насчет детей мог понять не иначе как в ироническом и, следовательно, обидном для себя смысле. Тут что-нибудь одно из двух: или я не ясно выразился в письме и Вы меня не поняли, или же В(иктор) В(икторович) не понял Вас. Будьте добры указать ему то место, где я справлялся о детях, или же втолкуйте ему, что он не понял Вас. Пожалуйста. Холодно! Скучно без хорошей погоды. Читал, что Вас выбрали в гласные. Поздравляю. Прасковье Никифоровне и Феде нижайший поклон. Желаю Вам всего хорошего, а наипаче здравия. Ваш А. Чехов.

1315. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 19 апреля 1893 г. Мелихово. 19 апр. Дорогой Франц Осипович, шлю Вам запоздалый ответ на Ваш запрос об американском выставочном журнале. Посылку, о которой идет речь в лиловом письме, я получу сегодня - завтра и с нею приеду к Вам, и Вы решите, как надо поступить с нею. Не ехал я так долго по весьма подлым причинам: во-первых, погода гнусная, холодная, треклятая (сегодня только первый день теплый), так что при одной мысли о дороге и тарантасе становится гадко, и во-вторых, у меня геморрой, страшенный (...) наполняющий всего меня до кончика ногтей таким раздражением, какого я давно не испытывал; я злюсь от геморроя, говорю глупости и старею. Надо делать операцию, но это возня, ах какая возня! Говорят, в Москве уже лето, а у нас еще февраль. Сегодня по случаю теплой погоды ходил пешком в деревню за 3-4 версты к тифозной бабе; шел лесом, солнце грело, и я чувствовал себя королем (не сербским) целые два часа. А сейчас по небу ходят облака и опять геморрой лезет из того места, по которому меня когда-то драл родитель.

{05203}

Что ж? Будем издавать что-нибудь? У меня руки чешутся. Я по уши ушел в чернилицу, прирос к литературе, как шишка, и, чем старее становлюсь, тем сильнее у меня желание копаться в бумажном мусоре. Будь у меня миллион, мне кажется, я издал бы сто тысяч книг. Это письмо повезут в Москву. Выигрыш во времени и в деньгах: Вы получите письмо днем раньше, а я на марке сберегу 2 коп. серебром. Мне прислали из Питера двух породистых таксов щенков, необыкновенно умных. Я предоставил в их полное распоряжение сад, и они целый день гоняются за курами, гусями и прочими посетителями сада, которые входа в сад права не имеют. Но одначе я заболтался. Желаю Вам всяких благ. Я приеду к Вам или утром или к обеду. Ваш А. Чехов.

1316. Л. С. МИЗИНОВОЙ 22 апреля 1893 г. Мелихово. 22 апр. Милая Ликуся, те весьма неприятные ощущения, которые в настоящее время испытывает бренное тело мое, с полным правом позволяют мне считать себя действительным статским советником. Болезнь генеральская, но прескверная; она раздражает меня до чёртиков, до гадости, а главное - не пускает меня в Москву. На шарабане ехать нельзя, рессора лопнет, а трястись на тарантасе - покорно благодарю! Злюсь, ругаюсь, кашляю, проклинаю гусей и совсем не похож на счастливца, которого ожидают в Москве обольстительная красавица и... Мачтет. Увидимся после 25-го. Да кстати Вам и некогда раньше. Желаю, чтобы во время экзаменов инспектор оттаскал Вас за косы, которых у Вас, впрочем, нет, и чтобы в его присутствии под роялью к. накатела. Кстати: на двора кбладна. Просто хоть вешайся. Ваш весь... понимаете? весь. А. Чехов. Иваненко кланяется. Наше дитя здорово.

{05204}

1317. А. С. СУВОРИНУ 26 апреля 1893 г. Мелихово. 26 апр. Здравствуйте, с приездом. Не писал я Вам в Берлин, потому что по милости распутицы на станцию я посылал не часто и Ваше венецианское письмо было получено мною, когда, по расчету, Вы должны уже были быть в Берлине. Ну, буду писать прежде всего о своей особе. Начну с того, что я болен. Болезнь гнусная, подлая. Не сифилис, но хуже - геморрой (...) боль, зуд, напряжение, ни сидеть, ни ходить, а во всем теле такое раздражение, что хоть в петлю полезай. Мне кажется, что меня не хотят понять, что все глупы и несправедливы, я злюсь, говорю глупости; думаю, что мои домашние легко вздохнут, когда я уеду. Вот какая штука-с! Болезнь мою нельзя объяснить ни сидячею жизнью, ибо я ленив был и есмь, ни моим развратным поведением, ни наследственностью. У меня когда-то было воспаление брюшины; надо думать, что просвет кишки у меня уменьшился от воспаления и где-нибудь перетяжка сдавила сосуд. Резюме: надо делать операцию. Во всем прочем всё обстоит благополучно. Холодная весна, кажется, кончилась; гуляю без калош по полю и греюсь на солнце. Читаю Писемского. Это большой, большой талант! Лучшее его произведение - "Плотничья артель". Романы утомительны подробностями. Всё то, что имеет у него временный характер, все эти шпильки по адресу тогдашних критиков и либералов, все критические замечания, претендующие на меткость и современность, и все так называемые глубокие мысли, бросаемые там и сям - как всё это по нынешним временам мелко и наивно! То-то вот и есть: романист-художник должен проходить мимо всего, что имеет временное значение. Люди у Писемского живые, темперамент сильный. Скабичевский в своей "Истории" обвиняет его в обскурантизме и измене, но, боже мой, из всех современных писателей я не знаю ни одного, который был бы так страстно и убежденно либерален, как Писемский. У него все попы, чиновники и генералы - сплошные мерзавцы. Никто не оплевал так старый суд и солдатчину, как он. Кстати: прочел

{05205}

я и "Космополис" Бурже. У Бурже и Рим, и папа, и Корреджио, и Микель Анжело, и Тициан, и дожи, и красавица в 50 лет, и русские, и поляки,- но как всё это жидко и натянуто, и слащаво, и фальшиво в сравнении с нашим хотя бы всё тем же грубым и простоватым Писемским. Ну-с, теперь прямо страница из романа. Это по секрету. Брат Миша влюбился в маленькую графиню, завел с ней жениховские амуры и перед Пасхой официально был признан женихом. Любовь лютая, мечты широкие... На Пасху графиня пишет, что она уезжает в Кострому к тетке. До последних дней писем от нее не было. Томящийся Миша, прослышав, что она в Москве, едет к ней и - о чудеса! - видит, что на окнах и воротах виснет народ. Что такое? Оказывается, что в доме свадьба, графиня выходит за какого-то золотопромышленника. Каково? Миша возвращается в отчаянии и тычет мне под нос нежные, полные любви письма графини, прося, чтобы я разрешил сию психологическую задачу. Сам чёрт ее решит! Баба не успеет износить башмаков, как пять раз солжет. Впрочем, это, кажется, еще Шекспир сказал. Еще новость, но не из романа, а из психиатрии. Ежов, кажется, сходит с ума. Я его не видел, но сужу по письмам. Он раздражен и некстати извозчицки бранится в письмах, чего с ним никогда не бывало, ибо он робок, кроток и мещански чист. Цинизм самый грубый. Он пишет мне, что послал в одну редакцию похабный рассказ, и, чтобы облегчить душу, угрызаемую совестью, просит меня прочесть этот рассказ в копии. Рассказ в том, что идут две дамы-филантропки и встречают оборванного ребенка.- "Ты где живешь?" Мальчик отвечает: в (...). Книга совсем расстроила ему нервы. Надо бы поехать в Москву, полечить его, направить к докторам, но у меня геморрой, ехать нельзя, а можно только ходить. В Америку я, вероятно, не поеду, потому что денег нет. За весну я ничего не заработал: болел и злился на погоду. Как хорошо, что я уехал из города! Скажите всем Фофановым, Чермным et tut(ti) quanti, живущим литературою, что жить в деревне неизмеримо

{05206}

дешевле, чем в городе. Это я испытываю теперь каждый день. Мне семья уже ничего не стоит, ибо квартира, хлеб, овощь, молоко, масло, лошади - всё свое, не покупное. А работы так много, что не хватает времени. Из всей фамилии Чеховых только один я лежу или сижу за столом, все же прочие работают от утра до вечера. Гоните поэтов и беллетристов в деревню! Что им нищенствовать и жить впроголодь? Ведь для бедного человека городская жизнь не может представлять богатого материала в смысле поэзии и художества. В четырех стенах живут, а людей видят только в редакциях и в портерных. Ходит много больных. Почему-то много чахоточных. Одначе будьте здоровы, голубчик. Ваш А. Чехов. Началась засуха.

1318. Ал. П. ЧЕХОВУ 30 апреля 1893 г. Москва. 30 апрель. Москва. Ваше великолепие! Начну с весны. Стало жарко, и всякая растения лезет из земли и показывает свой характер. Непогода ушла в область воспоминаний, но хандра продолжается, ибо задница моя всё еще не свободна от геморроя. Писал ли я тебе о геморрое? Зуд, напряжение, раздражение и всякая пакость. Поговори с каким-нибудь старцем чиновником, и он расскажет тебе, в чем дело. Ну-с, посылаю детям рубахы. Прости за промедление. Мишке мать сшила только одну сорочку, потому что, во-первых, не успела и, во-вторых, не знает его роста. Посылаю и твою рукопись-пись!-пись! Умудрысь-дрысь!-дрысь! Умудрысь прежде всего переменить название рассказа. И сократи, брате, сократи! Начни прямо со второй страницы. Ведь посетитель магазина в рассказе не участвует, зачем же отдавать ему всю страницу? Сократи больше чем наполовину. Вообще, идзвини, пожайлуста, я не хочу признавать рассказов без помарок. Надо люто марать. Инфанту скажешь,

{05207}

что я направил рассказ не в редакцию, а тебе, потому что полагаю, что автор исправит его лучше, чем я. А чтобы рассказ не застрял, скажи, что я прислал тебе целый проект изменений и что ты весьма мне благодарен и т. д. Ты писал, что не прочь бы приехать в Мелихово. Ну что ж? Весьма рад. Приезжай в мае, хоть на Троицу - в сей день я непременно буду дома. Мне надоело служить. Не пора ли подать в отставку? Как думаешь? Непременно пришли свой дачный адрес. Это нужно для экстренных писем и на случай, если я вдруг приеду в Петербург. Получил от старика Суворина из заграницы письма. Ответил ему. Значит, опять всё пошло по-старому. Пью фруктовые воды. Будь здрав. Кланяюсь. Твой А. Чехов.

1319. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 1 мая 1893 г. Москва. Дорогой Франц Осипович, гербовая сигара имеет свою историю. Ее следует курить не только стоя и без шляпы - этого мало; нужно еще, чтоб музыка играла "Боже, царя храни" и чтобы вокруг Вас гарцевали жандармы. Историю расскажу при свидании, которое - увы! - сегодня не может состояться. Дело в том, что одна особа женска пола назначила мне сегодня свидание в 2 ч. и взяла с меня слово, что я поеду с нею кататься и буду с нею обедать. Досадно, что Вы с ней не знакомы, можно было бы учинить обеденное trio. Она очень милая особа. После обеда я, вероятно, поеду на ст(анцию) Обираловку к Вуколу Лаврову. Если мне сегодня удастся отвертеться от обеда с оной особой, то я приеду к Вам в Ваш собственный дом к 5-5 1/2 часам. Или так: если мой обед с оной особой кончится ранее 5 ч., то я поеду с Вами в Эрмитаж пития и беседы ради. Во всяком разе, если можно, сидите дома до 5 1/2 ч. Если же я Вас не застану, то в обиде не буду, ибо я теперь человек гулящий и

{05208}

заблудящий, не знающий, как и где коротать свое время. Если сегодня не увидимся, то по приезде из Обираловки я телеграфирую к Вашей милости и буду ждать Вашего ответа. Когда прикажете, тогда и явлюсь к Вам или в Эрмитаж. Будьте здоровы. В болезни Вашего третьего номера нет ничего серьезного. Одни дети легко переносят повышение t после прививки, другие - не легко, вот и всё. Погода удивительная. Ваш А. Чехов.

1320. Ал. П. ЧЕХОВУ 12 мая 1893 г. Мелихово. 12 май. Посылаю тебе конец. Я свинья. Больше ничего не могу сказать. Зачем инфант шлет мне твои рассказы? А кто ж его знает! Он шлет мне рассказы разных авторов для прочтения, опробования и, если понадобится, сокращения, шлет и твои, часто не читая. За всё время у меня перебывало твоих рассказов очень немного, не больше 2-3. В Чикагу, вероятно, не поеду. Здоровье мое так себе. Бросил курить и пить. Погода прекрасная, жаркая, жизнерадостная и возбуждающая, но нет дождя и всё сохнет. Судя по небу, дождь будет еще не скоро. "Жиница" мне, Сашечка, нельзя, потому что незаконно живущие не могут жить законно. И во-вторых, не имею чертога, куда бы я мог сунуть свою законную семью, если бы таковая была. Где я ее помещу? На чердаке? И в-третьих, характер у меня слишком испортился для того, чтобы быть сносным семьянином. Зубы я пгумбурую так: беру кусочек Аристолевой марли такой величины, чтобы свернутый в комочек он заполнял собою дупло зуба; затем пачкаю этот кусочек в йодоформ, мну между пальцами в комочек и при помощи пинцета погружаю его в смесь: Rp. Sandaraci Aether. sulf. ana 5,0.

{05209}

Подержав марлю в этом растворе не долее 12 секунд, я спешу закупорить зуб. Пломба получается не твердая, но основательная в смысле крепости и живучести. Перед пломбировкой зуб чистится и подвергается дезинфекции. Лучше всего полоскать все зубы, в том числе и больной, след(ующей) штукой: Берется сей жидкости 25 капель на стакан чайный воды. Стакана для одной персоны хватит на два дня, а жидкости на целый век. Стоит она не дороже 50 к. Я выкопал в поде пруд и обсадил его деревьями. Получился оазис. Сегодня у меня умерла больная от чахотки. Будь здрав и живи еще 85 лет. Кланяюсь твоей фамилии. Твой А. Чехов. Аристолева марля продается в коробочке за 25 к. Одной коробочки, если держать ее в почете, хватит на два века. Если приедешь ко мне, то получишь ее даром вместе с сандараком. Лекарства попытайся взять без рецепта. Тогда обойдется вдвое дешевле.

1321. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 20 мая 1893 г. Мелихово. 20 май. Многоуважаемый Иван Иванович, правда, я был в Москве, но эта моя поездка не должна идти в счет, потому что я приехал больной, заболел еще больше и уехал. Я и теперь не совсем здоров; у меня дюжины две болезней с геморроем во главе. От геморроя сильное раздражение во всем теле. Недуги сии отражаются на психике самым нежелательным образом: я раздражен, злюсь и проч. Лечусь воздержанием и одиночеством,

{05210}

т. е. стараюсь меньше слушать и еще меньше говорить. Я решительно против нового сборника. Мой читатель, приобретя в книжной лавке "Действительность", найдет в ней "Дома" - рассказ, который он уже читал в "В сумерках" и в сборнике "Детвора", также и "Спать хочется", который помещен уже в двух книгах, и "Именины", и "Жену", к(ото)рые недавно вышли отдельными выпусками. Выйдет так, что читатель за каждый мой рассказ будет платить два-три и даже четыре раза, а это уж совсем неловко. Те, у кого свои библиотеки, говорят мне: "Вы всё перепутали и один рассказ издаете под десятью названиями"... "Припадок" помещен в сборнике Гаршина и в моем сборнике "Рассказы". Читатель немало будет удивлен, если увидит его еще и в сборнике "Действительность". Какой Вам расчет пускать в свет сборник, если предназначенные Вами для него рассказы вышли отдельными книжками и продаются? Разве Вы не боитесь испортить себе коммерцию? На днях у меня был брат Иван, и я поручил ему передать Вам через Сытина авторские экземпляры, присланные Вами мне. Они у меня затеряются, полиняют, пойдут на обертку... Не спасете ли Вы их? Возьмите их себе, а мне взамен пришлите две-три книжки по вегетарианской части. Примечание на предбудущее время: авторских экземпляров мне вообще не присылайте, так как я не знаю, что мне с ними делать. После засухи у нас пошли дожди и всё зазеленело и ожило. Превосходное время. Всё бы хорошо, но одно только дурно: не хватает одиночества. Уж очень надоели разговоры, надоели и больные, особенно бабы, которые, когда лечатся, бывают необычайно глупы и упрямы. Сестра благодарит Вас за поклон и велит кланяться. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов. Когда будете писать В. Г. Черткову, то поклонитесь ему и кстати передайте ему, что я извиняюсь, что отвечаю ему не на каждое письмо.

{05211}

1322. Л. Я. ГУРЕВИЧ 22 мая 1893 г. Мелихово. 22 май. Многоуважаемая Любовь Яковлевна, обманывать и огорчать Вас я не хотел, и мне грустно, что Вы огорчены. "Палата 6" была написана мною в марте прошлого года, и когда я обещал Вам рассказ, то эта вещь была уже в редакции "Русского обозрения", откуда потом перешла в "Русскую мысль", о чем я писал Вам своевременно. "Рассказ неизвестного человека" я начал писать в 1887-88 г., не имея намерения печатать его где-либо, потом бросил; в прошлом году я переделал его, в этом же кончил и не отдал Вам, потому что считал его неподходящим для "Северного вестника" по цензурным условиям, о чем я писал и говорил Михаилу Ниловичу. Во всяком случае появление обеих моих повестей в "Русской мысли" для вашей редакции не было сюрпризом; в оба раза я предупреждал письменно и устно, и если Вы теперь недоумеваете, то, значит, забыли об этом. Давать определенные обещания и держать их я не могу, так как пишу вообще медленно, вяло, с длинными антрактами, пишу и переделываю и часто, не окончив, бросаю. Работа скучная, и потому я работаю всякий раз со скукой. Сказать, когда я кончу и пришлю рассказ или повесть, для меня так же нелегко, как предсказать затмение солнца. К тому же с февраля по сегодня я был болен и писал очень мало. Моя повесть нужна Вам немедленно и, как Вы пишете, я своею медлительностью ставлю Вас в неловкое положение; но так как я всё еще продолжаю быть больным и пишу с прежнею медленностью, то прошу Вас убедительно перечислить меня в разряд тех сотрудников, которые присылают свои статьи только тогда, когда могут, хотя бы раз в три года. Вместе с тем прошу извинить меня. За расположение и внимание, о которых Вы упоминаете в своем письме, я чрезвычайно Вам благодарен и, верьте, умею ценить их. Теперь, простите, два слова о 400 р., которые я взял авансом. Если в скором времени, например до августа,

{05212}

я не пришлю Вам повести, то напишу в книжный магазин, чтобы Вам доставили эти деньги. Желаю Вам всего хорошего. Уважающий А. Чехов.

1323. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 15 июня 1893 г. Мелихово. 15 июнь. Дорогой Виктор Александрович, я у себя в Мелихове. 1/100 часть своего времени отдаю перу и бумаге, а 99/100 разным ненужным делам, вроде хождения за грыбами, беседы с соседом и проч. Здравие мое, бывшее весьма мерзким, заметно поправилось. Ваш баран уже стал юношею и ходит в стадо. Он и старый баран, его папаша, в турнире столкнулись лбами, и у юноши отлетел кусок рога. Что мне с ним делать? Как препроводить его к Вам? Или прикажете зарезать его и скушать за Ваше здравие, а Вам привезти агнца, когда народятся новые? Агнец же будет удобнее в том отношении, что его, как котенка, можно в корзиночке и даже в платке довезти, для взрослого же барана требуется чуть ли не провожатый. Отчего бы Вам не приехать ко мне хотя бы на денек? Если бы Вы согласились посетить мою пустынь, то я выехал бы за Вами на станцию. Телеграмм мне не посылайте, а уведомьте заблаговременно письмом. Буду Вас ждать. Денег нет, как всегда, 1-го июля надо проценты платить - удовольствие, которого Вы не будете знать, так как купили свое имение за наличные. А я должен 9 тысяч! Впрочем, у меня около 150 десятин леса, который через 10 лет покроет сей долг, но... все-таки лучше бы не иметь ни леса, ни долга, а сидеть бы на 20-40 десятинках, т. е. скромно по одежке протягивать ножки. Едет брат в Москву. Отдам ему это письмо. Будьте здоровы. Желаю всего хорошего. Вуколу Михайловичу нижайший поклон. Идет хороший дождь. Ваш А. Чехов.

{05213}

1324. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 28 июня 1893 г. Мелихово. 28 июнь. Итак, я жду Вас в июле. Можно списаться заранее, я приеду в Москву и повезу Вас к себе. Быть может, составит компанию и Вукол Михайлович. Большое ему спасибо за предложение взять еще денег. Но я погожу брать. Во-первых, в банк нужно немного и к тому же он ждет полгода, и, во-вторых, я уже и так должен 500 р. Для меня это серьезный долг. Впредь для собственного спокойствия я буду брать авансы не иначе, как под залог движимости, т. е. я, если это можно, буду сдавать в редакцию свою сахалинскую каторжную работу по частям, листа по три, по четыре, и брать аванс сообразно сему и по мере надобности. Другими словами, начну брать деньги только тогда, когда окончательно будет решена судьба этой работы. За сим просьба. Позвольте мне привезти Вам кусочек моей сахалинской рукописи. Прочтите и дайте мне искренний совет: печатать ее в журнале или же прямо выпускать книгой? Быть может, это материал совсем не подходящий для журнала. Сюжет специальный, немножко пахнет этнографией, к тому же по необходимости выходит очень подробно и длинно. Будь это статья листов в 8-10, тогда бы и разговаривать нечего, а то ведь громадина в 25 и даже в 30 листов! Впрочем, на сию тему поговорим при свидании. Начался сенокос. Итак, я Вас жду, дорогой Виктор Александрович. Желаю Вам здравия и всякого добра. Ваш А. Чехов.

1325. Л. Я. ГУРЕВИЧ 28 июня 1893 г. Мелихово. 28 июнь. Многоуважаемая Любовь Яковлевна, газетная заметка насчет пьесы из сибирской жизни - чистейшая выдумка. Я давно уже не писал пьес и не думаю писать их.

{05214}

Что касается моей сахалинской работы, о которой Вы упоминаете в своем предыдущем письме, то это не дневник, а книжный материал листов на 30, скучноватый и по цензурным условиям для Вас неподходящий. По всей вероятности, я прямо начну печатать книгу, а затем - в Лету. Надоело мне возиться с этой каторгой. Простите, что в своем письме я упомянул об авансе в форме, которая показалась Вам обидною. У меня не было дурного умысла. Желаю Вам всего хорошего. Уважающий А. Чехов.

1326. Л. С. МИЗИНОВОЙ 23 июля 1893 г. Мелихово. Мелихово, 23 июль. Милая Ликуся! Хина продолжает заниматься географией, у Брома была недавно рвота. Поспел крыжовник. Был у нас Гольщев. Говорил, что Вы обошлись с ним с приветливою суровостью. Говорил также, что у Вас интеллигентное выражение; о красоте же Вашей не обмолвился ни единым словом. Очевидно, Вы некрасивы, что для меня. конечно, весьма и весьма обидно, так как я являюсь лицом заинтересованным. Был в Москве, обедал с русско-мысленцами, целовался с ними, взял у них 600 р., пил шампанское и коньяк и был провожаем на вокзал. На Волге есть пароход "Антон Чехов". Это открытие сделал Гольцев, читающий волжские газеты. Когда я построю пароход, то назову его Ликой. Медицинские новости. В усадьбе князя был дифтерит. 4 случая и между прочим сам князь. Возился я несколько дней. Теперь же, особенно в последнюю неделю, стали часто показываться острые желуд(очно)-кишечные заболевания. Сильно пахнет холерой. У нас тихо. Живем пока мирно. Но тем не менее все-таки. Лика, не забудьте о Вашем обещании найти мне управляющего. Сев человек весьма нужен. Убирают рожь, строят кухню, переносят ригу, надо возить

{05215}

кирпич, у Фрола и Василия животы подвело, и оба лежат и лечатся,- одним словом, чем раньше во главе сего хаоса станет Наполеон, тем скорее перестанет у меня шуметь в голове. Завтра еду в Серьпухов. Санитарный совет, разговоры о холере и обед. Ну как Вы живете? Что нового? Кто ухаживает за Вами теперь? Напишите всё подробно. Уехала ли Кленя в Тифлис? Всё, что касается Вас, меня очень интересует. Крюковский учитель еще не возвратил Вашей карточки. Говорит, что отдал ее фабриканту Кочеткову, а тот будто бы вывесил ее у себя в гостиной и подписал: "Пава". Какие скоты! Они положительно не имеют никакого уважения к Reinheit. Ко мне приедет Потапенко. Сама скука. В Подольском уезде серьезная холера. Мыслей всяких много, но веселых мало. Будьте здоровы, Ликуся милая, и не забывайте человека, имя которого носит один из пароходов. Не женщина, а пароход. Громоздко, но зато не так крикливо. Напишите мне 2-3 словечка, хотя бы сердитых. Вы умница. Ваш А. Чехов.

1327. П. И. ВЕЙНБЕРГУ 28 июля 1893 г. Мелихово. 28 июля. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Петр Исаевнч, всей душой рад служить Вам. Считайте меня Вашим сотрудником, но, простите, раньше октября, вероятно, я не пришлю Вам ни одной строки, так как теперь холера, а я холерный доктор. У меня в участке, бог миловал, не было еще холеры, но одолели амбулаторные больные и разъезды. Если же и выпадет на мою долю свободный часок, то я спешу отдать его своему "Сахалину", который уже в наборе и первые главы которого появятся в октябр(ьской) книжке "Русской мысли".

{05216}

Пьесы из сибирской жизни я не писал. Это диффамация. Вообще никаких пьес я не пишу теперь. Если же случится создать что-нибудь театральное, то не замедлю прислать Вам. Если среди Ваших "стариков", которых Вы поставили в кавычках, имеется А. Н. Плещеев, то передайте ему мой поклон и пожелания многих лет. Искренно преданный А. Чехов.

1328. А. С. СУВОРИНУ 28 июля 1893 г. Мелихово. 28 июль, Мелихово. Я немедленно прикатил бы к Вам в Петербург - такое у меня теперь настроение, но в 20 верстах холера, а я участковый врач и обязан сидеть на одном месте безвыездно. Можно бы удрать дня на 2-3, но фельдшерица моя жрет морфий и уже на три четверти отравлена - и не на кого мне бросить участок и больных. Остается одно - вообразить, что Вы приехали ко мне в Мелихово, которое Вам так противно. Воображу, что Вы приехали и привезли с собой сигар от Тен-Кате, сотню за 6 р. 50 к., "тех, которые курит Атава". В самом деле, весной жилось мне противно. Я уже писал Вам об этом. Геморрой и отвратительное психопатическое настроение. Я злился и скучал, а домашние не хотели простить мне этого настроения - отсюда ежедневная грызня и моя смертная тоска по одиночеству. А весна была мерзкая, холодная. И денег не было. Но подул зефир, наступило лето - и всё как рукой сняло. Лето было удивительное, очень редкое. Изобилие ясных теплых дней и целое богатство влаги - такое счастливое сочетание бывает, должно быть, один раз в сто лет. Урожай диковинный. Просо редко вызревает в Моск(овской) губ(ернии), но теперь оно по пояс. Если бы всегда были такие урожаи, то можно было бы кормиться одним только имением, даже одним сеном, которого у меня при некотором усилии можно накосить до 10 тысяч пудов. Прошлою осенью я выкопал пруд и обсадил его деревьями. Теперь в нем плавают уже целые тучи мелких карасей. И купанье довольно сносное. Весной я не

{05217}

курил вовсе и вовсе не пил, а теперь выкуриваю в день по 1-2 сигары и нахожу, что не курить очень здорово. Вы хорошо бы сделали, если бы бросили курить. Впрочем, это пустяки и мелочь. Пьесы из сибирской жизни я не писал и забыл о ней, но зато сдал в печать свой "Сахалин". Рекомендую Вашему вниманию. То, что Вы когда-то читали у меня, забудьте, ибо то фальшиво. Я долго писал и долго чувствовал, что иду не по той дороге, пока наконец не уловил фальши. Фальшь была именно в том, что я как будто кого-то хочу своим "Сахалином" научить и вместе с тем что-то скрываю и сдерживаю себя. Но как только я стал изображать, каким чудаком я чувствовал себя на Сахалине и какие там свиньи, то мне стало легко и работа моя закипела, хотя и вышла немножко юмористической. Первые главы появятся в окт(ябрьской) книжке "Русской мысли". Написал я также повестушку в 2 листа "Черный монах". Вот если бы Вы приехали, то я дал бы Вам прочесть. Да-с. А приехать не так трудно. Экипажи и лошади у меня теперь сносные, дорога ничего себе; тесно и одиночества нет, но от сих зол можно уйти в лес. Пьесу писать совсем не хочется. Мой брат Иван женился, а Михаил грозит то в отставку подать, то в провинцию перевестись. Михаил Александрович Левитский, бывший судебный пристав в Серпухове, человек честнейший, многосемейнейший и утопающий в долгах, послал пермскому губернатору прошение о назначении его в земские начальники в одном из уездов названной губернии. Если Вы знакомы и встретитесь с каким-нибудь тайным советником из министерства внутр(енних) дел, то окажите протекцию. Не извиняюсь за сие беспокойство, ибо сам постоянно оказываю протекцию и уж не раз попадал впросак. В воскресенье у меня будет бог скуки - Потапенко. Бывала летом астрономка, хохотала, недосказывала, пересказывала, ничего не ела и в общем утомляла. Но человек она не ничтожный, и это украшает ее весьма, так что с ней не скучно. У меня новость: два такса - Бром и Хина, безобразной наружности собаки. Лапы кривые, тела длинные, но ум необыкновенный.

{05218}

Медицина утомительна и мелочна порой до пошлости. Бывают дни, когда мне приходится выезжать из дому раза четыре или пять. Вернешься из Крюкова, а во дворе уже дожидается посланный из Васькина. И бабы с младенцами одолели. В сентябре бросаю медицинскую практику окончательно. Вам хочется кутнуть. А мне ужасно хочется. Тянет к морю адски. Пожить в Ялте или Феодосии одну неделю для меня было бы истинным наслаждением. Дома хорошо, но на пароходе, кажется, было бы в 1000 раз лучше. Свободы хочется и денег. Сидеть бы на палубе, трескать вино и беседовать о литературе, а вечером дамы. Не поедете ли Вы в сентябре на юг? Конечно, русский юг, так как на заграничный у меня не хватит денег. Поехали бы вместе, буде Вам не противно. Нам надо поговорить насчет Вагнера, а главное уговориться заранее, чтобы не петь из разных опер. Когда я попытался отклонить его от намерения издавать с Вами журнал, то раскаялся: это повело к неприятной переписке. Чтобы покупать большое имение, надо быть большим хозяином, иначе оно разорит. Весь секрет успеха в хозяйстве - это глядеть денно и нощно в оба. Если Алексей Алексеевич не думает жить зимою в именье, то я его не поздравляю: ему тяжело придется, особенно на первых порах. В первое время расходы страшные и всё страшно. По-моему, самое лучшее имение то, которое имеет усадьбу и не больше 30 десятин земли. Если захотите смиловаться и приехать ко мне, то телеграфируйте так: "Лопасня Чехову. Приеду вторник утренним поездом". Вместо утренним-почтовым или девятичасовым... Но лучше, если бы написали. Разве встретиться с Вами в Москве? Телеграфируйте наверное, когда Вы будете в Москве, так как остановиться мне негде и гулять по Москве в ожидании Вас было бы скучно. Я приеду с таким расчетом, чтобы переночевать в "Слав(янском) базаре", а утром в 9 ч. выехать в Мелихово. Всех благ!! Пишите!!! Ваш А. Чехов.

{05219}

1329. В. И. ЯКОВЕНКО 31 июля 1893 г. Мелихово. Многоуважаемый Владимир Иванович! Я не знаю, принимаете ли вы амбулантных больных, но, тем не менее, все-таки решаюсь направить к вам фабриканта Кочеткова, алкоголика. Его жалоба: "Пью водку и никак не могу уняться". Я воспользовался коротким временем, какое было в моем распоряжении, и собрал "предварительные сведения", касающиеся этого больного. Быть может, они понадобятся. Искренно уважающий А. Чехов. Ст. Лопасня 31-VII-93.

1330. А. С. СУВОРИНУ 2 августа 1893 г. Мелихово. 2 авг. Пользуюсь отъездом Потапенко, чтобы послать Вам строчки две-три - в ответ на Ваше последнее, сердитое письмо. Начать с того, что Армию спасения, ее процессии, храм и проч. я видел на Цейлоне в городе Кэнди. Впечатление оригинальное, но давящее нервы. Не люблю. Ах, как мне хочется повидаться с Вами! Спрашиваю себя: не удрать ли? Но нет. Холера идет с двух сторон. А мне хочется цивилизации: купить себе новое платье, поехать в I классе и поговорить не о холере. Я точно под арестом, или - лучше - состою смотрителем арестного дома. Вроде как бы чиновничишка, которого засадили в уездный городишко - и сиди. Надо бы встряхнуться, хотя бы для того, чтоб выпить вина - конечно, на Ваш счет, потому что я только Вам позволяю платить за меня в ресторанах. Мысли о золотом мешке несправедливы. Амфитеатров стал лопать шампанское и уже "не может" без этого. Аристократ. Вы напрасно послали ему 1000 р. И трехсот за глаза, так как всё равно пропьет. А Сергеенко у всех берет авансы, но неизвестно, где пишет. Если я буду издавать журнал, то он и у меня будет брать деньги.

{05220}

Нехорошо быть врачом. И страшно, и скучно, и противно. Молодой фабрикант женился, а через неделю зовет меня "непременно сию минуту, пожалуйста": у него (...) а у красавицы молодой (...) Старик фабрикант 75 лет женится и потом жалуется, что у него "ядрышки" болят оттого, что "понатужил себя". Всё это противно, должен я Вам сказать. Девочка с червями в ухе, поносы, рвоты, сифилис - тьфу!! Сладкие звуки и поэзия, где вы? Идея: не нанять ли мне на неделю доктора, чтобы он заменил меня? Посажу его к себе в кабинет, а сам уеду и прогощу у Вас два дня. Идея, кажется, несбыточная, но нравится мне. Пишите мне ради бога, а то я, кажется, совсем одинок. Желаю Вам всех благ. Ваш А. Чехов. А я сплю великолепно: едва склоню голову на подушку, как Морфей уже тут.

1331. Н. А. ЛЕЙКИНУ 4 августа 1893 г. Мелихово. 4 августа 93. Большое Вам спасибо за письмо, добрейший Николай Александрович. Прочел его с большим удовольствием, ибо давно уже не получал от Вас писем и вообще скучаю по письмам. Сам я не писал Вам так долго по той самой причине, про которую в писании сказано: в лености житие мое иждих. Когда бывает свободный часок-другой, то норовишь уйти подальше от письменного стола, развалиться и, задрав ноги, читать что-нибудь. У нас лето было тоже превосходное. Много тепла и много влаги. Урожай хороший. Мы сеяли рожь на 10 дес., овес на 10, клевер на 10, чечевицу на 4, гречиху и просо - понемножку, этак десятины по две, и десятину картошки. Можете же представить себе, какая жизнь кипит у меня в усадьбе и как часто приходится мне отпирать стол, чтобы доставать деньги для расплаты с косарями, девками и т. п. Строится новая кухня. Куры, утки, дворняжки, плотники, больные - настоящий

{05221}

Вавилон! Сенокос у нас был тоже шумный, беспокойный, с дождями и грозами. Собрали мы сена 4 тысячи пудов и испортили крови 20 пудов. Клеверу накосили чёртову пропасть. Что касается огорода, то он не совсем удался в этом году. Капусту и кольрябию поразила болезнь, которая называется килой - что-то вроде саркомы корня. Вместо четырех-пяти тысяч голов капусты, как ждали, соберем всего три, да и того меньше. Но беда не в этом, а в том, что кила заразительна и что придется теперь отыскивать для капустных растений другое место, т. е. вне усадьбы, а это сопряжено с усиленным удобрением, наймом сторожа и другими расходными статьями. Сад тоже не удался. Вишен совсем не было, а яблони наполовину не цвели. Крыжовнику и малины очень много, но сей товар у нас совсем не имеет сбыта, да и нет людей и времени, чтобы рвать ягоды. Груши тоже не цвели. Ни одно дерево не замерзло, но случилась другая беда. Помните, я писал Вам осенью, что посадил новый молодой сад? Представьте, зайцы сожрали все молодые яблони. Снег был высок, выше заборов, так что сад ничем не был отгорожен от поля. Для зайцев раздолье полное. В этом году не было или почти не было фруктов, но зато поспели стручковый перец, кукуруза, томаты, поспевают дыни и даже арбузы - не в парнике, а на открытом грунте. Лето в общем было невеселое, благодаря паршивой холере. Я опять участковый врач и опять ловлю за хвост холеру, лечу амбулаторных, посещаю пункты и разъезжаю по злачным местам. Не имею права выехать из дому даже на два дня. Холеры в моем участке еще не было. Вы удивляетесь, что я мало пищу, но ведь живу и кормлюсь я только литературой и только текущей, так как за книжки не получаю уже второй год (выручка книжная у меня идет на уплату долга). Живу я на две-три тысячи в год и перебиваюсь помаленьку, хваля бога, давшего мне возможность удалиться из города, который жрал меня. Оттого, что я мало проживаю, я всё лето мог возиться со своим "Сахалином" и даже сдать его в печать и получить аванс. Появится "Сахалин" в окт(ябрьской) книжке "Русской мысли" и будет печататься до конца 1894 г. Написал я также небольшую

{05222}

повестушку; когда кончится холера, засяду за беллетристику, так как сюжетов скопилась целая уйма. Таксы Бром и Хина здравствуют. Первый ловок и гибок, вежлив и чувствителен, вторая неуклюжа, толста, ленива и лукава. Первый любит птиц, вторая - тычет нос в землю. Оба любят плакать от избытка чувств. Понимают, за что их наказывают. У Брома часто бывает рвота. Влюблен он в дворняжку. Хина же - всё еще невинная девушка. Любят гулять по полю и в лесу, но не иначе, как с нами. Драть их приходится почти каждый день: хватают больных за штаны, ссорятся, когда едят, и т. п. Спят у меня в комнате. Желаю Вам всяких благ и хорошей погоды главным образом. У нас уже подул северный ветер. Прасковье Никифоровне и Феде нижайший поклон. Ваш А. Чехов.

1332. А. С. СУВОРИНУ 7 августа 1893 г. Мелихово. 7 авг. 93. Я хотел быть у Толстого, и меня ждали, но Сергеенко подстерегал меня, чтобы пойти вместе, а идти к Толстому под конвоем или с нянькой - слуга покорный. Семье Толстого Сергеенко говорил: "Я приведу к вам Чехова", и его просили привести. А я не хочу быть обязанным С(ергеенк)у своим знакомством с Толстым. Сергеенко, кстати сказать, был у меня вместе с Потапенко. Он говорил, что писал Вам насчет денег, и говорил, что уже не должен Вам, так как писал рассказы и был командирован Алексеем Алексеевичем по делу Дрейфуса, но что счетов еще не подводил с конторой и потому боится, что Вы имеете превратное понятие о его финансовых отношениях к Вам; что же касается 300 р., то он имеет в виду погасить их повестью, которая уже написана, посылается и т. д. Это он говорил мне, а я передаю Вам. Он легкомысленный и нудный хохол, но, кажется, не лгун. Выражение "бог скуки" беру назад. Одесское впечатление обмануло меня. Не говоря уж об остальном прочем, Потапенко очень мило поет и играет на скрипке. Мне с ним было очень нескучно, независимо от скрипки и романсов.

{05223}

У меня уже два дня болит голова. Сейчас вернулся из фабрики, куда ездил на беговых дрожках по грязи и где принимал больных. Утром до обеда меня возили к младенцу, страждущему поносом и рвотой. Одним словом, о литературе и подумать некогда. Вы рады, что я могу пить вино на Ваш счет, но когда это случится, т. е. когда я буду пить на Ваш счет вино? Обидно, что Вы уезжаете за границу. Когда я прочел об этом в Вашем письме, то у меня в нутре точно ставни закрыли. В случае беды или скуки кбмо пойду? к кому обращусь? Бывают настроения чертовские, когда хочется говорить и писать, а кроме Вас я ни с кем не переписываюсь и ни с кем долго не разговариваю. Это не значит, что Вы лучше всех моих знакомых, а значит, что я к Вам привык и что только с Вами я чувствую себя свободно. По крайней мере сообщайте мне свой адрес. Буду - писать Вам и присылать оттиски - если не подохну от холеры или дифтерита. Но, вероятно, последнее не случится и глубокою осенью я уже буду обедать и ужинать с петербургскими декадентами. Так как я не знаю, кто теперь у Вас в магазине командует и к кому мне обращаться, то возьмите на себя труд узнать: сколько я еще должен из тех пяти тысяч, которые взял на покупку имения? В январе в уплату сего долга я внес наличным 500 р. и просил белобрысую особу женского пола вручить Полине Яковлевне 2000 р., которые мне приходились по книжному счету. Всего мне приходилось больше 5000, но около 3 тыс. пошло на типографию. Узнайте, голубчик, и сообщите мне. Книги мои, кажется, идут не шибко, ибо уже не продаются на станциях; должен я, вероятно, еще много. Пароход "Чехов", должно быть, остроумная выдумка, если уже достигла Петербурга. Щеглов во Владимире: боится женщин, пишет о народном театре и живым лезет на небо. Ваше "маленькое письмо" насчет немцев и нашего необразования написано прекрасно. Хорошие мысли у Вас оправлены в живой темперамент, а язык - точно масло льется. Про какой роман Вы спрашиваете? Про тот, который еще не написан, или про роман вообще с женщиной?

{05224}

И почему Вы думаете, что я не ответил бы на этот вопрос? На какие вопросы я не отвечал? Еще об Армии спасения. Я видел процессию: девицы в индусских платьях и в очках, барабан, гармоники, гитары, знамя, толпа черных голожопых мальчишек сзади, негр в красной куртке... Девственницы поют что-то дикое, а барабан - бу! бу! И это в потемках, на берегу озера. Пишите, пожалуйста. Ваш А. Чехов. Р. S. Толстой Вас очень любит. Любил бы Вас и Шекспир, если бы был жив. Привезите мне из-за границы десяток сигар!! На днях один пациент поднес мне в знак благодарности 10 сигар ценою в 5 руб. и рюмку с надписью: "Его же и монаси приемлют". Где старик Плещеев? Где его деньги?

1333. Л. С. МИЗИНОВОЙ 13 августа 1893 г. Мелихово. 13 авг. Милая Лика, не пишу Вам, потому что не о чем писать; жизнь до такой степени пуста, что только чувствуешь, как кусаются мухи - и больше ничего. Приезжайте, милая блондиночка, поговорим, поссоримся, помиримся; мне без Вас скучно, и я дал бы пять рублей за возможность поговорить с Вами хотя бы в продолжение пяти минут. Холеры нет, но есть дизентерия, есть коклюш, есть плохая погода с дождем, с сыростью и с кашлем. Прите к нам, хорошенькая Лика, и спойте. Вечера стали длинные, и нет возле человека, который пожелал бы разогнать мою скуку. В Петербург я поеду, когда буду иметь право, т. е. после холеры. Вероятно, в октябре уже водворюсь там. Помышляю о постройке в том участке и мечтаю о переселении. Но всё это пошло. Не пошла одна только поэзия, которой мне недостает. Денег! Денег! Будь деньги, я уехал бы в Южную Африку, о которой читаю теперь очень интересные письма. Надо иметь цель в жизни, а когда путешествуешь, то имеешь цель.

{05225}

У нас поспели огурцы. Бром влюбился в m-elle Мерилиз. Живем мирно. Водку уже не пьем и не курим, но почему-то все-таки после ужина всякий раз сильно хочется спать, и в комнате пахнет сигарой. Гладков похудел, князь потолстел. У Вареникова, по его словам, клевер хорошо взялся. Недотёпа Иваненко продолжает быть недотёпой и наступать на розы, грибы, собачьи хвосты и проч. Будет он служить у Ивана в школе? Что Вам известно на этот счёт? Мне его бесконечно жаль и, если б это было принято и не было бы дурно понято, я подарил бы ему кусок земли и построил бы ему дом. Ведь он уж старик! Я тоже старик. Мне кажется, что жизнь хочет немножко посмеяться надо мной, и потому я спешу записаться в старики. Когда я, прозевавши свою молодость, захочу жить по-человечески и когда мне не удастся это, то у меня будет оправдание: я старик. Впрочем, всё это глупо. Простите, Лика, но, право, писать больше не о чем. Мне нужно не писать, а сидеть близко Вас и говорить. Пойду ужинать. У нас поспели яблоки. Я сплю по 17 часов в сутки. Лика, если Вы влюбились в кого-нибудь, а меня уже забыли, то по крайней мере не смейтесь надо мной. Маша и Миша ездили в Бабкино к Киселевым и разочаровались - это новость. Больше же писать не о чем. Были у нас Потапенко и Сергеенко. Потапенко произвел хорошее впечатление. Очень мило поет. Будьте здоровы, милая моя Лика, и не забывайте меня. Если Вы увлеклись каким-нибудь Тишей, то все-таки черкните хоть строчку. Ваш А. Чехов.

1334. А. С. СУВОРИНУ 18 августа 1893 г. Мелихово. 18 авг. Подуло холодищем, и стало противно; я тоже с удовольствием уехал бы куда-нибудь, но чёрт дернул меня в прошлом году дать слово не покидать уезда, если будет холера. У меня не характер, а мочалка. Черткову я отдал "Палату 6", потому что перед весной и весной я находился в таком настроении, что мне было всё равно.

{05226}

Если бы он стал просить все мои произведения, то я отдал бы, и если бы он пригласил меня на виселицу, то я пошел бы. Этакое безличное и безвольное состояние держит меня иногда по целым месяцам. Этим отчасти и объясняется весь строй моей жизни. Счет из магазина поверг меня в уныние. Я должен 3482 р.! Ай-ай! У меня в мозгу сидел долг только в 5 тысяч, которые я взял на покупку имения; теперь за вычетом книжной выручки осталось бы меньше тысячи, но к ужасу моему вспоминаю, что я брал еще 1000 р. на заграничную поездку и, быть может, не погасил еще того долга, который образовался от поездки на каторгу. Впрочем, чёрт с ней, с бухгалтерией. Быть посему. Но что через полгода мы будем квиты, то это едва ли. Я лично Вам, помимо конторы, должен еще 400 р. (Взял у Вас в "Славянском базаре" двумя порциями: 200+ +200.) Для того чтобы при теперешнем состоянии моего книжного рынка погасить 3489+400 р., мне нужно года полтора по меньшей мере. А мне ужасно хочется не быть должным. Когда живешь на наличные, то знаешь пределы моря, по которому тебе определено каждый день плавать, кредит же в этом отношении заводит в пустыню, которой конца не видать. Я делаю в уме всякие финансовые выкладки, и у меня всё выходит похоже на страуса, который спрятал голову и думает, что весь спрятался. Не согласится ли Ваш магазин похерить мой долг и уплатить Вам 400 р., а взамен этого взять себе право издавать и продавать все доселе изданные Вами книги мои в течение 10 лет? Кроме погашения долга, он обязуется выплачивать мне еще по 300 р. ежегодно или 3000 единовременно. Итого книги обойдутся ему без малого в 7000, а сие число, деленное на 10, даст 700 в год. Если он найдет это невыгодным для себя, то пусть 7 тыс. понизит до 6, если же, по предварительному расчету, эта сделка окажется невыгодной для меня, то пусть он обязуется выплачивать мне по 1000 р. за каждое десятое издание, т. е. по выходе десятой тысячи каждой книги. Фантастический проект? Увы! Это я сам чувствую. Привалила сахалинская корректура. Осенью бросаю медицину, к январю кончаю с "Сахалином" и тогда весь по уши отдаюсь беллетристике. С Нового года начну сотрудничать у Вас по воскресеньям, но не каждую

{05227}

неделю, а в две недели раз. Буду давать рассказы в 600-700 строк каждый. Но 150 р.-это мало. Не угодно ли 200? На другие два воскресенья пригласите Ясинского, или Потапенку, или Вас. Немировича-Данченко. Я теперь пишу много и быстрее, чем раньше. Сюжетов скопилось пропасть - сплошь жизнерадостные. Я не ответил Вам про "Черного монаха", потому что забыл ответить. Я Вам не дам этого рассказа, потому что решил не давать в газеты рассказов с "продолжение следует". Газетная беллетристика не должна повторять того, что давали и дают журналы; для нее практика выработала особую форму, ту самую, которую Мережковский, когда бывает в мармеладном настроении, называет новеллой. Первый рассказ для воскресенья Вы получите на Новый год, а пока не взыщите. Нет времени, да и нервы раздрызгались чертовски, как корабельные снасти во время бури. Вы уезжаете. Когда прикажете ждать Вас обратно? В Москве я буду жить в "Лоскутной", а в Петербурге найму себе тёплый номер где-нибудь подальше от центра и буду жить в нем до весны. Паспорт у меня уже есть. Я младший сверхштатный медицинский чиновник при Медицинском департаменте. Это мой титул. Орденов еще не имею, но кокарду имею право носить. Если бы дорога в Биарриц лежала через Москву, то мы могли бы повидаться. Та фельдшерица, про которую я писал Вам (ела морфий), отправлена в психиатрическое заведение. От крапивной лихорадки самое лучшее средство atropinum sulfuricum по 1/60 грана в день в пилюлях. Эта болезнь кожи означает невроз кожных сосудов, а потому помогают также бромистые препараты и мышьяк. Когда я получу гонорар за "Сахалин", то построю себе дом в лесу - с камином, мягкими полами, шкафами для книг и проч. и найму лакея. Куплю тюльпанов и роз сразу на 100 р. и посажу их около дома. Идет дождь. В такую погоду хорошо быть Байроном - мне так кажется, потому что хочется злобиться и хочется писать очень хорошие стихи. Всех благ! Счастливого пути! Ваш А. Чехов.

{05228}

1335. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 22 августа 1893 г. Мелихово. 22 авг. Дорогой Виктор Александрович, мой брат Михаил заходил в редакцию, чтобы взять письмо к Герценштейну, которое Вы обещали, и не нашел его. Будьте ласковы, приготовьте это письмо, а он побывает еще раз 25 или 26-го. Не зовите меня праздновать новоселье. Около нас холера, которая ползет к моему участку всё ближе и ближе. Заболевания считаются уже не единицами, а десятками. Если холера доберется до моего участка, то достанется мне. Грязно, холодище - бррр! Посылать ли Галкину-Враскому корректуру? Я обещал, но не подумать ли, прежде чем посылать? Если холера уймется, то до сентября постараюсь побывать в Москве и повидаться. Надо бы собраться как-нибудь вечерком и кутнуть так, чтобы чертям тошно стало, а то на душе кисло и дрянно. Написал небольшую повестушку. Митрофану Ниловичу и Вуколу Михайловичу нижайший поклон. Перебрался ли В(укол) М(ихайлович) к себе? Да хранят Вас небеса. Ваше намерение укатить в Италию благословляю обеими руками. Ваш А. Чехов.

1336. А. С. СУВОРИНУ 24 августа 1893 г. Мелихово. 24 авг. Насчет рассказов я не шучу, потому что маленькие рассказы буду сбывать только в газету, т. е. в "Новое время". Писать же мелкие вещи весьма намерен. Моя мечта: построить себе в лесу, который у меня уже есть, дом, насажать роз, приказать никого не принимать и писать мелкие рассказы. Место для дома у меня чудеснейшее.

{05229}

Мое предложение - глупая шутка? Но ведь было бы еще глупее, если бы я, состоя должным, попросил выслать мне в Серпухов еще тысячу рублей. Вы пишете, что я на книгах заработаю 20-30 тысяч. Прекрасно. Говорят также, что я буду в раю. Но когда это будет? А между тем хочется жить настоящим, хочется солнца, о котором Вы пишете. Сегодня ночью у меня было жестокое сердцебиение, но я не струсил, хотя было тяжело дышать, и взялся за "Паскаля", который Вам так понравился. Роман очень хороший. Лучшее лицо не сам доктор, который сочинен, а Клотильда. Я чувствую ее талию и грудь. Итак, повторяю, я не струсил сердцебиения, потому что все эти ощущения вроде толчков, стуков, замираний и проч. ужасно обманчивы. Не верьте им и Вы. Враг, убивающий тело, обыкновенно подкрадывается незаметно, в маске, когда Вы, например, больны чахоткой и Вам кажется, что это не чахотка, а пустяки. Рака тоже не боятся, потому что он кажется пустяком. Значит, страшно то, чего Вы не боитесь; то же, что внушает Вам опасения, не страшно. Кажется, пишу я неясно. Всё исцеляющая природа, убивая нас, в то же время искусно обманывает, как нянька ребенка, когда уносит его из гостиной спать. Я знаю, что умру от болезни, которой не буду бояться. Отсюда: если я боюсь, то, значит, не умру. Впрочем, чепуха. Едут на станцию. Будьте здоровы!! Ваш А. Чехов. 24 авг. Спешили на станцию и помешали мне кончить письмо. Принимаюсь за другой лист. Вы хорошо сделали, что бросили папиросы. Сигары здоровее. Но я курю не больше 2-3 в день и, что важно, не затягиваюсь. Без затяжки сигара удовлетворяет меня до тошноты. Пастернацкий был прав, когда сказал, что у Вас здоровая организация. У Вас даже катара желудка нет, не говоря уж о таких радостях, как большой живот, старческий кашель, грудная жаба и т. п. Одна несомненная беда - у Вас нервы подгуляли и одолела Вас психическая полуболезнь, которую семинаристы называют мерлехлюндией. Но tu l'as voulu George Dandin.

{05230}

Зачем было покидать Воронеж и браться за журналистику? Вы пишете, что мой брат Александр "мудрит". Что сие значит? Опять болен амбулантным тифом? Давно уже я не получал от него писем. Миша, после того как его надули, перестал говорить о женитьбе и несет чепуху о своей старости, о суете и проч. Хлопочет о переводе в Тарусу, так как ссорится с московским начальством. Сочиняет он доклад "о круговой поруке"; я похерил весь доклад и предложил новый проект, с новыми мыслями, которыми он остался доволен. Значит, и моя капля меду есть в министерстве финансов. Но какая гадость чиновничий язык! Исходя из того положения... с одной стороны... с другой же стороны - и всё это без всякой надобности. "Тем не менее" и "По мере того" чиновники сочинили. Я читаю и отплевываюсь. Особенно паршиво пишет молодежь. Неясно, холодно и неизящно; пишет, сукин сын, точно холодный в гробу лежит. Суть доклада вот в чем: упразднение круговой поруки, т. е. ответственности общины за своих неплательщиков. Я приказал Мише написать так: да, круговая порука несправедлива и министерство хорошо сделало, что подняло вопрос об ее упразднении, но, исходя из того положения, что община есть явление историческое и что круговая порука есть необходимое ее условие, мы должны признать себя бессильными, ибо что создано историей, то и сокрушается не чиновничьими головами, а тою же историей, т. е. историческими движениями в народной жизни. Так как бороться с общиной мы не можем, то будем мудры и поищем средств для борьбы в самой общине... и т. д. У нас построили новую кухню и людскую, что сильно ударило меня по карману. Вывели тараканов - тоже ведь историческое явление. Дожди свирепствуют, яровые хлеба гниют в поле. Строить себе дом я начну в апреле. Дом двухэтажный. Буду жить в нем одиноко, без женской прислуги. Бабы нечистоплотны и слишком много говорят о своем трудолюбии. Перед домом широкое поле с далью, деревня в двух верстах. Парк десятин в двадцать. Всё это, конечно, при условии, если не проживу за зиму тех денег, которые выручу за "Сахалин". А я уже проел 1100 р. Скажите Витте, чтобы он поручил мне сочинить

{05231}

какой-нибудь проект и дал бы мне за это аренду. Несмотря на все свои широкие планы и мечты об одиночестве, двухэтажном доме и проч., я все-таки ясно сознаю, что рано или поздно я кончу банкротством, или, вернее, ликвидацией всех планов и мечтаний. У меня тесно. Можете представить, Иван с женой. Иваненко живет уже больше года в ожидании, когда найдут для него в Москве место. За обедом пускают друг другу шпильки. Глупо и скучно. Желаю Вам побольше денег и белого потолка в кабинете. Избави Вас бог от золотого на красном. В самом деле пестро и невкусно. Ваш А. Чехов.

1337. И. М. КОНДРАТЬЕВУ 28 августа 1893 г. Мелихово. Ст. Лопасня, 28 авг. 93 г. Многоуважаемый Иван Максимович! Будьте добры выслать мне гонорар по адресу: г. Серпухов, Антону Павл(овичу) Чехову. Кстати сказать, это адрес для страховой корреспонденции, для простой же остается Лопасня. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1338. В. М. ЛАВРОВУ 31 августа. 1893 е. Мелихово. 31 авг. Дорогой Вукол Михайлович, оттиски давно уже получил, но не посылаю их, потому что хочу сам привезти. Поздравляю Вас с новосельем и желаю роз, телушек, уток, груш, смородины, поросят и всего прочего. 17-го сентября непременно буду у Вас, если, во 1) в моем участке не будет холеры, 2) буду здоров и, в 3-х) повидаюсь с Вами раньше, чтобы условиться насчет

{05232}

маршрута. Какого числа Вы будете в Москве? Напишите мне. Я думаю быть в Москве около 10-го. Зимою целый месяц буду жить в Москве. Сейчас еду на consilium. Ax, если бы Вы знали, как это скучно и как некстати! Больной наверное умрет. Желаю всяких благ. Ваш А. Чехов.

1339. Л. С. МИЗИНОВОЙ 1 сентября 1893 г. Мелихово. 1 сент. Милая Лика, Вы выудили из словаря иностранных слов слово эгоизм и угощаете им меня в каждом письме. Назовите этим словом Вашу собачку. Я ем, сплю и пишу в свое удовольствие? Я ем и сплю, потому что все едят и спят; даже Вы не чужды этой слабости, несмотря на Вашу воздушность. Что же касается писанья в свое удовольствие, то Вы, очаровательная, прочирикали это только потому, что не знакомы на опыте со всею тяжестью и с угнетающей силой этого червя, подтачивающего жизнь, как бы мелок он ни казался Вам. Мне всё удается? Да, Лика, всё, кроме разве того, что в настоящее время у меня нет ни гроша и что я не вижу Вас. Впрочем, не буду спорить с Вами. Пусть по-Вашему. Не могу только не поделиться с Вами, друг мой, изумлением: что это Вам, ни с того ни с сего, вздумалось продернуть меня? Едучи в Петербург, непременно побываю у Вас, но рассчитываю на милость судьбы: авось Вы побываете еще раз в Мелихове до моей поездки в П(етербург). В один из зимних месяцев поселюсь в Москве и проживу дней 10-15. Холодно, Лика, скверно. Ваш А. Чехов. В Москве я буду, вероятно, около 10-го сентября.

{05233}

1340. Ал. П. ЧЕХОВУ 4 сентября 1893 г. Мелихово. 4 сент. Мелихово, (...) тож. г. Гусятников! Не пишу я тебе по той притчине, что и ты: в лености житие мое иждих. Да и сюжетов нет интересных. Едим, спим - и больше ничего. Мне уже пора удирать из Мелихова, но не пускает холерная должность. Приеду к октябрю. Но наука без веры... т. е. но нанимать ли квартиру? Квартира сопряжена с хождением по лестницам, разговорами с дворником и хозяйкой, одёрами и проч. Не взять ли номер в благоприличной гостинице? Если ты, зеваючи по сторонам, усмотришь где-нибудь "Золотой якорь", то спроси о цене номеров. Моя цена 1-1 1/2 p., а если обстановка аристократическая, то и целых 2. Жить в Питере я буду не больше месяца. Потом уеду в Финляндию (куда я назначен епископом), оттуда в Москву, где проживу месяц, и опять в Питер. Езды будет много, ибо всю зиму и всю весну я буду печатать свой "Сахалин", который уже сдан в "Русскую мысль". Зри октябр(ьскую) книжку. Перебрался ли ты в город? Как твой квартирный адрес? 132, кв. 15? Что пописываешь? Видаешься ли с Лейкиным? Сей последний обещал быть у меня в конце августа и, спасибо ему, не приехал. Суворин уехал не внезапно. Он собирался уехать с первого же дня своего возвращения в Петербург. Он писал мне, что Житель прислал ему грубое и неделикатное письмо, в котором поносил за что-то меня и, вероятно, тебя. Держись в стороне от этих сукиных сынов и не восхваляй их. Это гнусное племя. Утро. Приемка больных. Сейчас принял 686. Холодно. Сыро. Нет денег. Будь здрав и кланяйся своим домочадцам. Пиши. Твой А. Чехов.

{05234}

1341. В. М. ЛАВРОВУ 14 сентября 1893 г. Мелихово. 14 сент. Дорогой Вукол Михайлович, не знаю, попаду ли я к Вам 17-го. Посылаю вместе с этим письмом исправленную корректуру и мое поздравление с именинницей. Желаю ей на новом месте богатеть и быть здоровой. А может быть, я и приеду. Всё зависит от холеры, которая уже в 10 верстах от меня, и от погоды, которая через день бывает отвратительна. Всех благ! Ваш А. Чехов.

1342. В. Г. ЧЕРТКОВУ 19 сентября 1893 г. Мелихово. Ст. Лопасня, 19-IX-93 Многоуважаемый Владимир Григорьевич, в "Таганрогском вестнике" напечатан рассказ некоего г. Дарова "Хорошая книжка". Рассказ не обладает особенными художественными тонкостями, но сделан не без искусства. Посылаю его на Ваше усмотрение. Мне кажется, что он, потерпев некоторые изменения, мог бы пригодиться для "Посредника". Изменения, по моему мнению, должны заключаться в следующем: 1) Не годится название; вся ведь суть не в хорошей книжке, а в хорошей восприимчивой душе, на которую подействовала книжка. Автору, вероятно, известно, что никто не читает столько хороших книжек, как студенты, а между тем никто так часто не посещает дома терпимости, как именно студенты; 2) уменьшительные имена Петя, Проша, Сеня заменить во всех случаях именем и отчеством - этак солиднее; 3) самый финал рассказа сделан грубовато; по-моему, излишне приводить слова "мамаши". Даров - вероятно, псевдоним. Я думаю, что он таганрожец и стоит близко к редакции "Таганрогского вестника". Если И. И. Горбунов гостит у Вас, то прошу передать ему мой поклон. Желаю Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

{05235}

1343. С. Е. КОЧЕТКОВУ 10 октября 1893 г. Мелихово. 10 окт. Милостивый государь Степан Егорович! Порошки от кашля годятся для Вас, но достаточно принимать один порошок на ночь. Можете позволить Маше гулять по комнатам, но к вечеру она должна быть в постеле. Давайте только жидкую пищу, супы, кисель, кашки, чай, твердую же можно будет давать только тогда, когда вечерняя температура станет такою же, как утренняя, т. е. будет не более 36 1/2 и 37. Готовый к услугам А. Чехов. Маше давайте хины по одному грану два раза в день, утром и перед вечером. Спросите хину у фельдшера.

1344. Л. С. МИЗИНОВОЙ 10 октября 1893 г. Мелихово. 10 окт. Милая Ликуся, не знаю точно, в какой день мы увидимся, но во всяком случае я приеду очень скоро, так как это необходимо. Что за мерлехлюндия, Лика? Мы будем видеться не 3 и не 4 месяца, как Вы пишете, а 44 года, так как я поеду за Вами или, проще, не пущу Вас. Будем видеться, пока не прогоните. Скажите всем Вашим поклонникам и тому, между прочим, который стянул у Вас 20 рублей, что им недолго еще осталось блаженствовать. Нарочно пишу разгонистым почерком, но всё еще остается много места. Лика, не умею писать! Я умею только выпивать и закусывать. Я постараюсь приехать днем, к двум часам и с вокзала двину прямо к Вам, чтобы вместе пообедать в каком-нибудь ресторанчике. Если не застану, оставлю записку. Или же пришлю Вам телеграмму с Лопасни.

{05236}

Тогда, если у Вас не будет обязательных уроков, сидите дома до 5 часов и ждите меня с расчетом вместе пообедать и вместе провести весь вечер. В телеграмме будет только одно слово: еду. До свиданья! У нас поспел крыжовник. Весь Ваш А. Чехов.

1345. В. А. ТИХОНОВУ 10 октября 1893 г. Мелихово. 10 окт. Ст. Лопасня. Милый, дорогой и хорошенький Владимир Алексеевич, в ответ на письмо Ваше имею удовольствие сообщить следующее. Рассказ у меня уже был готов для "Севера", и я уже готов был послать его Вам, как из Таганрога уведомили меня, что журнал туда, вопреки обещанию моему, не высылается. Кстати же я вспомнил, что Вы не приехали ко мне в деревню, хотя зимою дали клятву приехать. Ну, думаю, если они меня обманывают, то и я их, ангелов моих, обману. Меня охватил гнев, и я решил рассказа не посылать, а сто рублей, взятые авансом, потратить на разврат. Итак, рассказа я не пришлю и аванса не возвращу. В первых числах ноября мы увидимся, а до того времени, надеюсь, Вы удовлетворите издателя из своего кармана. Так как я рассчитываю прожить в Петербурге не менее двух месяцев, то остановлюсь в нарочито нанятой квартире или в гостинице. Если позовете обедать, то приду. Если опять пригласите в Смольный, то не поеду. Летом не писалось, так как мешала холера. Я опять был холерным доктором и нахожу, что это гораздо приятнее, чем быть катаральным писателем. За лето я привел в порядок свой "Сахалин", который и начнется печатанием с октября. Зри "Русскую мысль". Капуста не удалась. Желаю Вам здравия. До свиданья. Ваш А. Чехов.

{05237}

1346. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 11 октября 1893 г. Мелихово. 11 окт. Дорогой Виктор Александрович, я скоро приеду, но мне хочется приехать в Москву с уже исправленной корректурой для ноябр(ьской) книжки. Будьте ласковы, попросите прислать мне корректуру на Лопасню простою корреспонденцией. Конечно, присылают пусть, когда можно; дело не к спеху. Погода пессимистическая. Желательно получить IV и V главы. Вуколу Михайловичу и Митрофану Ниловичу нижайший поклон. Ваш А. Чехов.

1347. Ал. П. ЧЕХОВУ 21 октября 1893 г. Мелихово. 21 октябрь. Господин археолог! У нас копают колодезь, и по случаю половой зрелости сучки Хины все кобели, охваченные эротическим помешательством, берут приступом дом и грызут двери. А ля тремонтан с важностью изрекает: "У нас в доме разврат". Ни от Добродеева, ни от Ясинского писем никаких я не получал. Если случится у тебя с кем-нибудь разговор насчет моего редакторства где бы то ни было, то смело заявляй, что я не буду и не соглашусь быть редактором даже за тысячу рублей в месяц. В Питере буду не скоро, так как ноябрь до конца проживу в Москве. Вынуждает к тому сила обстоятельств. Но вот гамлетовский вопрос: как быть с паспортом? Ведь с петербургским видом не позволят жить в Москве. Сашечка! Ты помогаешь разным иеромонахам, братству, Онисиму Васильевичу, пишущему корреспонденции,- не схлопочешь ли и мне паспорта? Отставку или отпуск - мне всё равно, лишь бы можно было жить в Москве и уехать, куда захочется. Я не посягаю на твой покой: буде не хочется тебе возиться с моими говенными делами, то брось, и я в амбиции не буду. Если же пожелаешь еще раз повидаться с добрым Рагозиным или его секретарем, то напиши мне в Мелихово

{05238}

и я вышлю тебе свой паспорт и 2 марки 80-к(опеечного) достоинства. Сообщи кстати свой домашний адрес. Мне из Москвы хотелось бы уехать на Мадейру. Это от грудей хорошо. Есть попутчик: Шехтель. Так как я служу в Серпуховском земстве, то выхлопочи мне также медаль. Какой чудный октябрь! В лесу просто очарование. Трудно сидеть в комнате и, как сучку таксу, тянет наружу. Адрес положительного человека с медалью в петлице: Новая Басманная, Петровско-Басманное училище, г. Учителю. От щей со стручковым перцем болит под ложечкой. Не будь кальсонами, пиши. Все наши здравствуют и много говорят. Порой мучительно много. Лес подрастает. Я посадил в саду около сотни тюльпанов, лилий, нарциссов, гиацинтов, жонкильи, ирис... Телка, изнасилованная в стаде быком, забеременела и зимой отелится. Все-таки доход. Вот уж больше недели, как я сижу без сигар. Курю махорку. Отвратительно. В самом деле, если твой Николай туповат в науках, то помалости приспособляй его к художествам и ремеслам. Учи его не токмо рисовать, но и чертить. Вооружи его также хорошим почерком. Во всяком разе иметь надо в виду ближайшую цель: кусок хлеба. На папеньку-то ведь и на дядюшек надежда плохая. Кланяйся твоей фамилии. Будь здрав. Твой А. Чехов.

1348. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 24 октября 1893 г. Мелихово. Воскресенье. Дорогой Виктор Александрович, я приеду в среду и привезу с собой корректуру. Мне хочется еще раз прочитать в корректуре IV и V главы "Сахалина", читанные мною в прошлом месяце, а посему, буде возможно, до среды не пускайте их в печать. Погода адская. Спасибо, из Москвы приехали гости, а то бы можно было окоченеть от скуки. Сие письмо

{05240}

повезет в Москву завтра блондинка, которую Вы называли интеллигентной "особой" и которая теперь гостит у нас. Желаю всего хорошего. Поклон Вуколу Михайловичу и Митрофану Ниловичу. Ваш А. Чехов.

1349. М. И. ЧАЙКОВСКОМУ 27 октября 1893 г. Москва. Известие поразило меня. Страшная тоска... Я глубоко уважал и любил Петра Ильича, многим ему обязан. Сочувствую всей душой. Чехов. На бланке: Пбг Модесту Ильичу Чайковскому

1350. Ал. П. ЧЕХОВУ 29 октяря 1893 г. Москва. 29 окт. Москва, Новая Басманная, Басманное училище, кв. г. Учителя. Неблагодарный и недостойный брат! Прилагаемый при сем вид мой немедленно, надевши калоши, снеси в департамент и обменяй его на что-нибудь более подходящее. Если дадут отпуск теперь, а отставку после, через, как ты пишешь, 2 1/2 месяца, то хорошо сделают, ибо вид мне нужен именно теперь, а через 2 1/2 месяца он мне будет не нужен, так как я буду жить в Петербурге. Поручение это исполняй с благоговением и с покорностью; хотя я и младший сверхштатный чиновник, но насолить тебе могу: буду просить правительство, чтобы оно наложило опеку на твое имущество, а тебя, как расточителя, отдало бы под надзор. Спроси у доброго г. Рагозина или у г. секретаря: какие бумаги нужны для отставки? Раньше нигде не служил, в сражениях, под судом и под венцом не был, орденов и пряжки XL не имею. Имею две благодарности от земских собраний за организацию холеры и доблестную службу, а также в 1888 г. был награжден Пушкинской премией за послушание родителей. Имею недвижимое: 213 дес. Происхождения необыкновенного, весьма знатного. Отец

{05241}

мой служил ратманом полиции, а дядя и по сию пору состоит церковным старостой и воюет с о. Павлом. Поблагодари Лейкина за сочувствие. Когда его хватит кондрашка, я пришлю ему телеграмму. Все наши здравствуют. Я тоже. Маленько покашливаю, но до чахотки еще далеко. Геморрой. Катар кишок. Бывает мигрень, иногда дня по два. Замирания сердца. Леность и нерадение. В Мелихове теперь очень хорошо, особенно в лесу, но проезд до станции - ах! Кобели успокоились. Если дадут тебе паспорт, то пришли его заказным письмом в Москву Ивану для передачи мне. Так как у тебя ум не врожденный, а приобретенный, и так как наука без веры есть заблуждение, и так как мухи воздух очищают, то смиряйся и не возвышайся над прочими. В Москве я проживу еще 1 1/2 недели. Громадный дворняга Шарик (...) неестественно вытянув задние и передние ноги, но ничего поделать не мог и только насмешил кухню. Когда приедет Суворин, скажи ему, что я в Москве. Неблагодарный брат, будь здоров. Твоему семейству посылаю поклон и пожелание, чтобы от тебя пореже пахло водочкой. А. Чехов.

1351. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 30 октября 1893 г. Москва. 30 окт. Многоуважаемый Иван Иванович, я в Москве. Хочется повидаться с Вами, но, во-1-х, Вы ужасно далеко живете и, во-2-х, я не знаю, когда Вас можно застать дома. Что же касается меня, то я тоже живу не близко - у брата на Новой Басманной; сегодня и завтра в воскресенье я буду отсутствовать, в понедельник же от 10 утра до 12-1 часа дня я буду сидеть у брата. Если будете свободны и пожелаете, то милости просим. Ваш А. Чехов. На обороте: Здесь, Зубово, Долгий пер., д. Нюнина Ивану Ивановичу Горбунову.

{05242}

1352. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК Начало ноября 1893 г. Москва. Рукой П. А. Сергеенко: Всё проходит, всё пройдет, Небо всех рассудит: Тот, кто счастья не возьмет,- После плакать будет. (Имеющий уши слышать, да слышит). Бедный Йорик. Рукой И. Н. Потапенко: Нетерпеливо и любовно Мы все Вас ждем, Татьяна Львовна. Сын корнета. Авелан ждет тоже. Хозяйка сказала, что не пишет она Вам по безграмотству. Итак: ждем Татьяну Львовну и Варвару Аполлоновну. Рукой Л. А. Яворской: Фантазия.

1353. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 8 или 9 ноября 1893 г. Мелихово. В пьесе Шекспира "Как вам будет угодно", в действии II, сцене I, один из вельмож говорит герцогу: Туда пришел страдать бедняк-олень, Пораненный охотничьей стрелой; И верьте мне, светлейший герцог, так Несчастное животное стонало, Что кожаный покров его костей Растягивался страшно, точно лопнуть Сбирался он; и жалобно текли Вдоль мордочки его невинной слезы И т. д. Желаю всего хорошего. Мелихово. А. Чехов. На обороте: Москва, Зубово, Долгий пер., д. Нюнина Ивану Ивановичу Горбунову.

{05243}

1354. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 11 ноября 1893 г. Мелихово. Дорогой Виктор Александрович, поздравляю и шлю тысячу пожеланий, исходящих прямо из сердца. Жалею, что обстоятельства мешают мне приплыть сегодня к Вам и поздравить Вас лично. Весь Ваш А. Чехов. Мелихово. 11 ноябрь.

1355. А. С. СУВОРИНУ 11 ноября 1893 г. Мелихово. Мелихово 11-XI Если мое последнее письмо помечено 24 авг(уста), то, очевидно, Вы не получили тех, которые я послал Вам за границу. А может, получили и забыли? Впрочем, все равно. Насчет сонаследницы Плещеева припоминаю разговор свой с адвокатом, помощником Плевако. Этот адвокат сказал мне, что существует-де еще одна наследница, но от той откупились деньгами. Мне почему-то тогда показалось, что адвокаты сами постарались отыскать эту сонаследницу, чтобы напугать Плещеева и побольше содрать с него. Я жив и здрав. Кашель против прежнего стал сильнее, но думаю, что до чахотки еще очень далеко. Курение свел до одной сигары в сутки. Летом безвыездно сидел на одном месте, лечил, ездил к больным, ожидал холеры... Принял 1000 больных, потерял много времени, но холеры не было. Ничего не писал, а всё гулял в свободное от медицины время, читал или приводил в порядок свой громоздкий "Сахалин". Третьего дня я вернулся из Москвы, где прожил две недели в каком-то чаду. Оттого, что жизнь моя в Москве состояла из сплошного ряда пиршеств и новых знакомств, меня продразнили Авеланом. Никогда раньше я не чувствовал себя таким свободным. Во-первых, квартиры нет - могу жить, где угодно, во-вторых, паспорта всё еще нет и... девицы, девицы, девицы... Всё лето меня

{05244}

томило безденежье, я изнывал, теперь же, когда расходы стали меньше, я успокоился. Чувствую свободу от денег, т. е. мне начинает казаться, что больше 2 тысяч в год мне уже не нужно и я могу писать и не писать. Паскаль сделан хорошо, но что-то нехорошее есть в нутре этого Паскаля. Когда у меня ночью бывает понос, то я кладу себе на живот кошку, которая греет меня, как компресс. Клотильда, или Ависага - это та же кошка, греющая царя Давида. Ее земной удел - греть старца и больше ничего. Эка завидная доля! Жаль мне этой Ависаги, которая псалмов не сочиняла, но, вероятно, была перед лицом бога чище и прекраснее похитителя Уриевой жены. Она человек, личность, она молода и, естественно, хочет молодости, и надо быть, извините, французом, чтобы во имя чёрт знает чего делать из нее грелку для седовласого купидона с жилистыми, петушьими ногами. Мне обидно, что Клотильду употреблял Паскаль, а не кто-нибудь другой, помоложе и крепче; старый царь Давид, изнемогающий в объятиях молодой девушки,- это дыня, которую уже хватил осенний утренник, но она всё еще думает созреть; всякому овощу свое время. И что за дичь: разве половая способность есть признак настоящей жизни, здоровья? Разве человек только тот, кто употребляет? Все мыслители в 40 лет были уже импотентами, а дикари в 90 лет держат по 90 жен. Крепостные помещики сохраняли свою производительную силу и оплодотворяли Агашек и Грушек вплоть до той минуты, когда их в глубокой старости хватал кондрашка. Я морали не читаю, и, вероятно, моя старость тоже не будет свободна от попыток "натянуть свой лук", как говорит в "Золотом осле" Апулей. Судя по человечности, дурного мало, что Паскаль спал с девицей - это его личное дело; но дурно, что Зола похвалил Клотильду за то, что она спала с Паскалем, и дурно, что это извращение он называет любовью. Астрономка бедствует. Постарела, похудела, темные круги под глазами, нервы... Начинает бедняга терять веру в себя. А это уж хуже всего. Блажен, кто не верит и раньше не веровал. Были попытки помочь ей, но все они разбивались об ее страшное самолюбие. В последнее время мною овладело легкомыслие и

{05245}

рядом с этим меня тянет к людям, как никогда, и литература стала моей Ависагой, и я до такой степени привязался к ней, что стал презирать медицину. Но в литературе я люблю не те романы и повести, которые Вы ждете или перестали ждать от меня, а то, что я в продолжение многих часов могу читать, лежа на диване. Для писанья же у меня не хватает страсти. Драмы я не думаю писать. Не хочется. Виделся много раз с Потапенко. Одесский Потапенко и московский - это ворона и орел. Разница страшная. Он нравится мне всё больше и больше. "Сахалин" высылается в Гл(авное) тюремное упр(авление) не в корректуре, а уже в листах, хотя, когда меня отпускали на Сахалин, поставили в условии корректуру. Я получил из Управления пошлое чиновницкое письмо: "Впоследствие письма вашего и т. д." Выставлен номер. Не вследствие, а впоследствие. Экая духота. Слышал, что Вы пишете новую пьесу. Очень рад. Но, однако, до свиданья. При свидании поговорим о рассказах. Ведь Вы будете в Москве в ноябре или декабре? Желаю всего хорошего. Я, когда приедете, тоже остановлюсь в "Славянск(ом) базаре". В Москве Ясинский. Ураааа! Ваш А. Чехов.

1356. В. М. ЛАВРОВУ 13 ноября 1893 г. Мелихово. 13 ноябрь. Спасибо за приглашение, дорогой Вукол Михайлович. В момент, когда я получил Ваше письмо, я не мог даже пожелать Вам приятного аппетита, так как Вы уже пообедали. Вы написали Ваше письмо и опустили в почтовый ящик 11-го числа; вынуто оно было из ящика того же дня, а отправлено 12-го. Почтовый поезд, выходящий из Москвы в 3, приходит на Лопасню в 5 3/4 . Мне было доставлено письмо в седьмом часу.

{05246}

Прочел "Без догмата" с большим удовольствием. Вещь умная и интересная, но в ней такое множество рассуждений, афоризмов, ссылок на Гамлета и Эмпедокла, повторений и подчеркиваний, что местами утомляешься, точно читаешь поэму в стихах. Много кокетства и мало простоты. Но все-таки красиво, тепло и ярко, и когда читаешь, хочется жениться на Анельке и позавтракать в Плошеве. Если Дмитрий Васильевич еще не уехал из Москвы, то передайте ему мой поклон. У нас выпал снег и начался санный путь. А сани у меня великолепные: с коврами и позолотой. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

1357. М. Н. АЛЬБОВУ 15 ноября 1893 г. Мелихово. Ст. Лопасня. 15 ноября. Дорогой Михаил Нилович, вернувшись на днях из Москвы, я нашел у себя телеграмму Любовь Яковлевны. Она желает получить от меня для "Северного вестника" хоть "что-нибудь". У меня нет ничего готового; есть в столе несколько старых рукописей и начатых рассказов, но посылать это "что-нибудь" Вам я не могу, так как к сотрудничеству своему в "Северном вестнике" отношусь серьезно. Раньше я писал Любовь Яковлевне, что в начале весны я был очень болен, что у меня ничего не выходит, что пишу я в последнее время скудно и неохотно, что я был занят ожиданием холеры и проч. и проч., и получил в ответ, что я несправедлив к "Северному вестнику". Оправдываться, конечно, я не могу, так же как и Вы не можете оправдываться в том, что пишете не больше, чем умеете. Каждый делает то, что может, выше лба глаза не растут. Моя вина в том, что "Сахалин" печатается в "Русской мысли". Но ведь эти записки нельзя печатать в подцензурном журнале. Последняя книжка "Русской мысли" была задержана цензурой, стало быть, если бы я печатал "Сахалин" у вас, то цензура выхватила бы из него не один кусок, а он и без того скучен. К тому же самой Любовь Яковлевне не улыбалось печатание "Сахалина"

{05247}

в "Северном вестнике", так как она писала мне, что если я дам в ее журнал свои путевые записки, то у нас с ней "будет особый разговор", так как это не беллетристическое произведение. Сегодня я получил Ваше письмо. Конечно, я виноват, что до сих пор не исполнил своего обещания; это я понимаю, но не понимаю одного: неужели моя вина так уж велика и исключительна, что Вы рискуете "ошибиться во мне"? Убедительно прошу Вас, Михаил Нилович, извинить меня и ходатайствовать перед Любовью Яковлевной, чтобы она, во-первых, не сердилась на меня, так как я виноват перед ней невольно, и, во-вторых, позволила бы мне возвратить ей взятые мной четыреста рублей. О последнем я прошу особенно, так как долг мой каждый час напоминает мне о моей неисправности. Само собою разумеется, что возвращение аванса ни на йоту не изменит моих отношений к "Северному вестнику". Если Любовь Яковлевна взглянет на дело просто и разрешит мне уплатить ей долг, то я буду ей очень благодарен. Поклонитесь Казимиру Станиславовичу. Ваш А. Чехов.

1358. Л. С. МИЗИНОВОЙ 16 ноября 1893 г. Мелихово. 16 ноябрь. Милая и дорогая Лидия Стахиевна! Вчера я получил от Похлебиной письмо, в котором она тоскует о судьбе своей рукописи. Так как Вы, Ликуся, стоите близко к редакции "Артиста", то не возьмете ли Вы на себя труд похлопотать, чтобы Похлебиной поскорее написали. Попросите, чтобы рукопись прочитали и чтобы ответ написали возможно деликатнее. Когда я начинал, помню, со мной и с моими рукописями в редакциях обходились ужасно по-свински. Скажите Сапеге, что если произведение Похлебиной не удовлетворяет в литературном отношении, то я берусь исправить его и прочитать корректуру. Адрес Похлебиной: Ермолаевская Садовая, д. Румянцева, кв. 3.

{05248}

У нас поспел крыжовник. Ну-с? как Вы поживаете? Привыкли нюхать табак? Часто бываете в "Лувре"? Поклонитесь луврским сиренам и скажите, что даже бегство не избавило меня от их сетей: я всё еще очарован. Получаю письма от членов моей эскадры. Все приуныли, никуда не плавают и ждут меня. Благословляю Вас и кланяюсь низко, низко. Пишите! Ваш А. Чехов.

1359. Ал. П. ЧЕХОВУ 22 ноября 1893 г. Мелихово. 22 ноябрь, Мелихово. Неблагодарный брат! Я получил удостоверение, но не воспользовался им, потому что, во-первых, мне нужен паспорт не искусственный и не умственный, а от природы, и, во-вторых,- я из Москвы уехал к себе в имение (благоприобретенное), где живу уже вторую неделю. Дома же мне паспорт не нужен. Завтра или послезавтра я еду опять в Москву, на Новую Басманную, где буду ожидать отставки, чтобы поселиться в "Лоскутной" или "Метрополе". Поэтому постарайся, чтобы г. Рагозин поскорее выдал мне отставку; попроси его также: не может ли он выдать папаше и мамаше пособие? Алферачиха может засвидетельствовать, что папаша пел во дворце безвозмездно и служил ратманом в полиции. Получаю от Суворина-пЕра игривые письма, из чего заключаю, что дела у Вас идут недурно. Он тоже пишет мне о чахотке и о том, что у меня из горла кровь идет. Конечно, всё это вздор, но положить конец вздорным слухам не в моей власти; не могу же ведь я выслать медицинское свидетельство. Полают и отстанут. Наши все здравствуют и каждый день вспоминают о твоей особе. Работы чёртова пропасть. Бывшая владелица, продавшая

{05249}

мне Мелихово, сделала уступку 700 р.; значит, именье мне стоит не 13 тысяч, а 12300 р. Пиши в Москву. Так-то. Мухи воздух очищают. Твой А. Чехов.

1360. А. С. СУВОРИНУ 25 ноября 1893 г. Мелихово. 25 н. Лопасня. Большая просьба!! Будьте добры тотчас же по прочтении сего письма телефонировать в контору, чтобы оттуда послали в редакцию "Северного вестника" 400 руб. и сказали бы, что это от Чехова. Так как там за конторкой сидит жид, который, как Вам известно, однажды обсчитал меня на 27 рублей, то не мешает взять расписку. Дело в том, что в январе я взял в "Сев(ерном) вестнике" авансом 400 р. и почтенная редакция с января по сие время поедом ела меня за этот аванс, требуя повесть. Не помогали никакие оправдания, никакие резоны. Наконец я вышел из терпения и обратился к израильтянам с покорной просьбой - позволить мне возвратить им аванс. Сегодня я получил от Гуревич телеграмму. Просит немедленно выслать ей деньги, так как в субботу предстоит ей большой платеж. А я, как нарочно, написал две повести. Теперь Гуревич скажет, что я нарочно не давал ей ничего, чтобы протянуть время. Ужасно недоверчивый народ. Самое нехорошее в этом инциденте - это то, что я беспокою Вас. Но так как я давно уже не брал у Вас денег, лет 15 или 20, то и не чувствую особенных угрызений, тем более, что я хочу быть Вам должен, а книжный долг мой уже подходит к концу. Завтра уезжаю в Москву. Пишите по адресу: Новая Басманная, Басманное училище. Чахотки у меня нет, и кровь горлом не шла уже давно. Для чего Лейкин распускает по Петербургу все эти странные и ненужные слухи, ведомо только богу, создавшему для чего-то сплетников и глупцов. Галкин-Враский жаловался Феоктистову; ноябрьская книжка "Русской мысли" была задержана дня на три. Но всё обошлось благополучно.

{05250}

Помнится, я подарил платок, но не обещал и не пророчествовал. Относительно этой особы я не мог иметь никаких намерений даже в шутку, так как в ней ничего нет женского, внутренности же у нее птичьи. Что Клотильде самой нравилось спать с Паскалем, что Матрена или Мария таяла от блаженства в объятиях Мазепы, удивительного мало и, по человечности судя, это, быть может, даже и хорошо; но великому писателю и мыслителю радоваться тут нечему и незачем тут было притягивать за хвост расслабленного царя Давида и греющую Ависагу. У меня Ваш Писемский. Уезжаю в Москву не завтра, а сегодня. Да хранят Вас силы небесные! Имею честь быть с почтением А. Чехов.

1301. А. С. СУВОРИНУ 28 ноября 1893 г. Москва. 28 ноябрь, Москва, Новая Басманная, Басманное училище. Мне известно, что Гуревич теперь в Москве, известен и ее адрес, но так как она телеграфировала мне, что платеж ей предстоит в Петербурге, то и деньги она должна получить в Петербурге, а то будущий историк может подумать, что большой платеж - чистейшая выдумка. Вернулся Потапенко с радостным известием, что все мои книжки на днях выходят новым изданием. Это необыкновенный человек. Он может писать по печатному листу в день без одной помарки. Однажды в 5 дней он написал на 1100 руб. И по-моему, это курьерское скорописание есть вовсе не недостаток, как думает Григорович, а особенность дарования. Одна баба два дня ревет белугой, пока родит, а другой родить - всё равно, что в нужное место сбегать. Я приеду в Петербург в декабре. В условленный день Вы телеграфируете мне, что мое присутствие в Петербурге весьма необходимо. Так нужно, иначе меня не пустят. По причинам таинственным и важным в Петербурге я должен буду остановиться не у Вас,

{05251}

а на Мойке в гостинице "Россия". Цель моего приезда в Петербург: следить за Вами и за m-me Мережковской, в которую Вы влюблены. Этот роман меня очень интересует. Наступило время, самое тягостное для моего тела. Я не терплю холода. Благослови Вас господь бог. Напишите мне что-нибудь. Анне Ивановне нижайший поклон и благодарность за то, что она, как Вы пишете, приглашает меня в Петербург. Ваш А. Чехов.

1362. Ал. П. ЧЕХОВУ 28 ноября 1893 г. Москва. Москва, Нов. Басманная, Басманное училище. 28 ноябрь. Неблагодарный брат! Я живу в Москве и изо дня в день жду от тебя письма. Надеюсь на твое благородство, хотя и боюсь, что искушение - жить по моему паспорту - победит в тебе рассудок и честь. Боюсь, что, когда ты будешь сидеть на скамье подсудимых за проживательство по чужому виду, мне придется быть старшиною присяжных и закатать тебя в Енисейскую губ(ернию). Нового нет ничего. Умер наш Тихонравов (рлекторла обвиняют в прлистрластии и пр.). Весьма жалко. Пиши, если хочешь. В декабре увидимся. Твой А. Чехов.

1363. Л. С. МИЗИНОВОЙ 29 ноября 1893 г. Москва. 29 ноября. Пригласите меня и Виктора Александровича к себе обедать в среду или четверг. И чтобы пирожки были. Позовите также Машу. Отвечайте в редакцию "Русской мысли". До свиданья, милая сваха. Ваш А. Чехов.

{05252}

1364. М. П. ЧЕХОВОЙ 3 декабря 1893 г. Москва. 3 дек. Маша, будь добра, привези письма, которые пришли на мое имя, пока я был в Москве. Миша забыл привезти их, да и трудно ждать, чтобы этот молодой человек был внимателен к кому-нибудь другому, кроме собственной особы. В среду утром я у тебя буду в Каретной Садовой. Твой А. Чехов.

1365. А. С. СУВОРИНУ 18 декабря 1893 г. Москва. 18 дек. Вы как-то спрашивали в письме насчет "Графа Монте-Кристо" Дюма. Он давно уже сокращен, так сокращен, бедняга, что покойный Свободин, увидев, ужаснулся и нарисовал карикатуру. Вам привезти сей роман или прислать через магазин? Пьеса Потапенко прошла со средним успехом. В пьесе этой есть кое-что, но это кое-что загромождено всякими нелепостями чисто внешнего свойства (например, консилиум врачей неправдоподобен до смешного) и изречениями в шекспировском вкусе. Хохлы упрямый народ; им кажется великолепным всё то, что они изрекают, и свои хохлацкие великие истины они ставят так высоко, что жертвуют им не только художественной правдой, но даже здравым смыслом. Есть даже такое изречение: "факел истины обжигает руку, его несущую". Больше всего имел успеха второй акт, в котором житейской пошлости удается пробиться на свет сквозь изречения и великие истины. При покупке имения я остался должен бывшему владельцу 3 тысячи и выдал ему закладную на сию сумму. В ноябре я получил письмо: если уплачу по закладной теперь, то мне уступят 700 р. Предложение выгодное. Во-первых, имение стоит не 13 тыс., а 12 300, и, во-вторых, процентов не платить. Я понатужился и вчера погасил закладную, уплатив то, что

{05253}

нужно, с чем искренно себя поздравляю. Этот долг томил меня. Теперь на имении лежит только банковский долг, 5800 р., но это пустяки. Быть должным банку приятно даже, так как просрочить платеж процентов можно на 6 месяцев. Одним словом, я могу считать себя теперь так, как будто я ничего не должен. В январской книжке "Русской мысли" печатается мой рассказ - "Бабье царство". Описание одной девицы. В янв(арской) книжке "Артиста" найдете изображение одного молодого человека, страдавшего манией величия; называется эта повесть так: "Черный монах". За сим я хочу наградить русскую публику еще многими произведениями, но так как они еще не написаны или же только что еще начаты, то пока умолчу о них. Хочу писать, как Потапенко, по 60 листов в год. В моск(овском) книжном магазине давно уже нет моих книжек. Похоже на то, как будто я ликвидировал свои дела. Перед Рождеством самая-то настоящая торговля, а книжки мои или не изданы, или же лежат в складе, изображая из себя камень, под который вода не течет. Завтра утром уезжаю домой в деревню и буду жить там до 12 янв(аря). А потом, должно быть, в Петербург. Ваш сын приезжал, хотел поговорить со мной, ел устриц со мной и с Потапенко и уехал, не поговорив ни о чем. Я уже имею паспорт. Медицинский департамент прислал мне отставку, в которой сказано, что я холост и в походах и сражениях не был. На днях я был у Сытина и знакомился с его делом. Интересно в высшей степени. Это настоящее народное дело. Пожалуй, это единственная в России издательская фирма, где русским духом пахнет и мужика покупателя не толкают в шею. Сытин умный человек и рассказывает интересно. Когда случится Вам быть в Москве, то побываем у него в складе и в типографии, и в помещении, где ночуют покупатели. 2300 р. я взял у него, продав ему несколько мелочей для издания. Город утомил меня. Уезжаю в деревню с наслаждением. Напишите же насчет "Монте-Кристо". Адрес по-прежнему: Лопасня. Оставайтесь живы, здоровы, благополучны

{05254}

и милостивы, и да хранят Вас все святые. Анне Ивановне и детям нижайший поклон. Ваш А. Чехов. Вчера в глупейшей пьесе видел Заньковецкую. И жаль было, и стыдно.

1366. Л. С. МИЗИНОВОЙ 19 декабря 1893 г. Москва. Милая, великолепная Лика, простите, я обманул Вас. В храм Спаса я не пошел, потому что не пустил меня Иван, который всё утро находил, что мое здоровье сегодня хуже, чем вчера, а на дворе холодно, мерзко и проч. Я сейчас уезжаю в Мелихово. Жду Вас в пятницу. Непременно приезжайте. Вы знаете, как Вы мне нужны. Не обманите, Ликуся, ради небес приезжайте! Кланяюсь Вам в ножки. Ваш А. Чехов.

1367. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 22 декабря 1893 г. Мелихово. Милый Виктор Александрович, когда поедешь к нам, купи 1 ф. дрожжей. Дрожжи продаются в хороших булочных. Прости, что даю тебе это прозаическое поручение, но не я виноват, а фамилия, которая не может обходиться без дрожжей. С нетерпением жду тебя. Твой А. Чехов. 22-XII-93 Мороз отчаянный. Лошади выедут за тобой 24 к утреннему. Сестра кланяется. На обороте: Москва, Пречистенка, Дурновский пер., соб(ств). д. Виктору Александровичу Гольцеву.

{05255}

1368. Н. М. ЕЖОВУ 23 декабря 1893 г. Мелихово. 23 дек. С праздничком честь имею поздравить Вас и Вашу милую дочку, дорогой Николай Михайлович. В том, что мы не повидались в Москве, виноваты два человека: я и Левинский. Я виноват, потому что потерял Ваш адрес, Левинский же не передал Александру Семеновичу и Вам моего адреса, хотя я настоятельно просил его об этом. Вы задолжались? Но ведь теперь каждый порядочный человек должен. Когда Ваш долг достигнет цифры 10 000 руб., то устройте юбилейную закуску и пригласите меня. Долги пустое дело. Что же касается безденежья, то я вполне разделяю Ваш взгляд на этот бич божий. И мне кажется, что при Вашей теперешней манере писать Вам трудно избавиться от него. В последние годы Вы как-то раскисли. Вместо того чтобы писать по 2-3 рассказа в неделю, Вы пишете по одному в 2-3 месяца. Такая скудная производительность причиняет Вам материальный ущерб и, мало того, истощает Вас, так как без постоянного правильного упражнения невозможно избежать регресса. Вы еще молоды, имеете симпатичное литературное имя, и объяснить Вашу малодеятельность можно только одним - временной апатией и хандрой. Воспряньте же, сударь, и пишите по 5-10 часов в сутки, по 5 рассказов в неделю, по одной повести в 2 месяца, по роману в год и по 2-3 пьесы в сезон. Многописание великая, спасительная штука. Суворину буду писать. Но отчего Вы так редко печатаетесь у него? В "Сев(ерный) вестник" писать не стану, так как я не в ладу с тамошним Израилем. Обратитесь к Альбову. Он добрый человек. Как Ваше здоровье? У Вас плохие нервы, и я от всей своей докторской души желаю, чтобы Вы поскорее имели в кармане лишних 500-600 р. и поехали купаться в море. Кстати же Вам не мешало бы приобрести новый запас тепловых, цветовых и всяких других впечатлений. Передайте Александру Семеновичу мои самые искренние пожелания. Я завидую ему, так как могу себе представить удовольствие иметь дочь.

{05256}

Bы все-таки не хотите ко мне приехать? Merci. Желаю всего хорошего. Будьте здравы и невредимы. Ваш А. Чехов.

1369. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 28 декабря 1893 г. Мелихово. 28 дек. Мелихово. Сейчас приехали Потапенко и Лика. Потапенко уже поет. Но как грустно, что ты не можешь приехать! Погода прекрасная, и вино есть, но главное - отдохнуть можно от московских впечатлений, которые тебе, по-видимому, жестоко прискучили. Да и потолковать бы не мешало о том, о сем, например, хоть о корректуре, которая ожидала тебя и, не дождавшись, легла спать; пришлю ее, впрочем, не позже Нового года. Ах, мой рассказ в "Русских ведомостях" постригли так усердно, что с волосами отрезали и голову. Целомудрие чисто детское, а трусость изумительная. Выкинь они несколько строк - куда бы ни шло, а то ведь отмахнули середку, отгрызли конец, и так облинял мой рассказ, что даже тошно. Ну допустим, что он циничен, но тогда не следовало его вовсе печатать, или же было бы справедливо сказать хоть слово автору, или списаться с автором, тем более ведь, что рассказ не попал в рождеств(енский) номер, а был отложен на неопределенное время. Впрочем, всё сие неинтересно. Прости за скуку. Потапенко кланяется; он благодушествует и восклицает: наконец-то я попал в страну, где не дают авансов! (писано под его диктовку). Напиши, когда приедешь. Ведь кроме Нового года у нас осталось еще Крещение. Поговорили бы насчет пьесы, которую, пожалуй, и написали бы, коли тебе хочется. Мне хочется. Подумай-ка. А денег нет и нет, и не скоро будут, анафемские. Рассчитывал на январское жалованье из "Русских ведомостей", но после казуса с рассказом у меня пропал всякий аппетит к этому жалованью. Ты Саблину ничего не говори. Будет всего удобнее и покойнее, если я, уклоняясь от дальнейшего сотрудничества, сошлюсь на недосуг как на главную причину.

{05257}

Привези с собой дочку. У нас ощенилась такса - мы, если захочет, подарим ей одного щенка. На санях покатаем. 31-го в полночь помяни меня в твоих святых молитвах, как я помяну тебя. Будь здоров, голубчик. Твой Antoine. И Лика запела.

1370. А. И. СМАГИНУ 31 декабря 1893 г. Мелихово. С Новым годом, с новым счастьем!!!! (на розовой бумажке) Остаюсь преданная Вам Лопасня.

{05258}

1894

1371. А. С. СУВОРИНУ 2 января 1894 г. Мелихово. 2 янв. 94 г. Вы смеетесь над моею основательностью, сухостью, ученостью и над потомками, которые оценят мой труд, я же добром плачу за зло: с восхищением читаю Ваше последнее письмо о расколе и воздаю Вам великую хвалу. Великолепное письмо, и успех его вполне понятен. Во-первых, оно страстно, во-вторых, либерально и, в-третьих, очень умно. Либеральное Вам всегда чрезвычайно удается, а когда пытаетесь проводить какие-нибудь консервативные мысли или даже употребляете консервативные выражения (вроде "к подножию трона"), то напоминаете тысячепудовый колокол, в котором есть трещинка, производящая фальшивый звук. Мой "Сахалин" - труд академический, и я получу за него премию митрополита Макария. Медицина не может теперь упрекать меня в измене: я отдал должную дань учености и тому, что старые писатели называли педантством. И я рад, что в моем беллетристическом гардеробе будет висеть и сей жесткий арестантский халат. Пусть висит! Печатать "Сахалин" в журнале, конечно, не следует, это не журнальная работа, книжка же, я думаю, пригодится на что-нибудь. Во всяком случае Вы напрасно смеетесь. Хорошо смеется тот, кто последний смеется. Не забывайте, что скоро я буду видеть Ваш новый водевиль. Сергеенко пишет трагедию из жизни Сократа. Эти упрямые мужики всегда хватаются за великое, потому что не умеют творить малого, и имеют необыкновенные грандиозные претензии, потому что вовсе не имеют литературного вкуса. Про Сократа легче писать, чем про барышню или кухарку. Исходя из этого, писание одноактных пьес я не считаю легкомыслием. Да и Вы сами не считаете, хотя и делаете вид, что всё это легкомысленно и пустяки. Если водевиль пустяки, то и пятиактные трагедии Буренина пустяки.

{05259}

Поздравляю Вас и Анну Ивановну с Новым годом, с новым счастьем; хотел послать Вам поздравительную телеграмму, но жалко было гонять работника на станцию. Вы обещали прислать мне через московский магазин Ваш роман в хорошем переплете. Вы не ответили мне на два вопроса: что делать с "Графом Монте-Кристо" и можно ли через московский магазин возвратить Вам Писемского, который всё еще у меня? У меня нет книжных шкафов со стеклами, и я боюсь, как бы не попортились от пыли дорогие переплеты. Одолели меня гости. Впрочем, был и приятный гость - Потапенко, который всё время пел. Сегодня жду Немировича-Данченко, драматурга. В столовой астрономка пьет кофе и истерически хохочет. С нею Иваненко, а в соседней комнате жена брата. И т. д. и т. д. Грустно, что Гайдебуров умер. "Книжки Недели" мне нравились, а без него их некому вести. И платил он, как говорят, хорошо. Я с ним мало был знаком и печатался у него только один раз. Едут на станцию. Желаю всех благ, земных и небесных. Анне Ивановне нижайший поклон. Хотел было написать ей в ответ на письмо стихи, но ничего не вышло. Как скучно быть министром! Мне так кажется. Ваш А. Чехов.

1372. Ал. П. ЧЕХОВУ 2 января 1894 г. Мелихово. Шуя, 2 янв. 94 г. Любезный брат Александр Павлович! Имеем честь поздравить Вас с Новым годом и с новым счастьем, и желаем провести оный, а также встретить многие предбудущие в добром здоровье и благополучии. А также всему Вашему семейству желаем успеха в делах, но мороз у нас сильный до чрезвычайности. Остаемся любящие Вас Антон и Клеопатра Чеховы.

{05260}

1373. А. С. СУВОРИНУ 10 января 1894 г. Мелихово. 10 янв. 94. Насчет Потапенки Вы положительно ошибаетесь: в нем криводушия ни на грош. Что же касается несчастной астрономки, которой я всегда от души симпатизировал, то не знаю, что сказать Вам. Она зря болтает постольку, поскольку она душевнобольная. Ее и в уезде считают сплетницей, по-моему же это не сплетница, а просто утомительная особа. В последнее время у нее наблюдалось что-то вроде паралича воли: она потеряла всякую способность к труду, по-видимому, навсегда. Теперь куда-то уехала. Насчет академической премии митрополита Макария я писал Вам, право, в шутку, совсем не рассчитывая, что Вы ответите мне так серьезно. Все мои материальные расчеты, о которых Вы пишете, уже сведены: я истратил на поездку и на работу столько денег и времени, сколько не получу назад и в 10 лет, а то, что уже получил, давно уже прожито. Все праздники я сидел без денег, ибо неоткуда было получать и ибо в декабре, живя в Москве, я много денег ухлопал на рестораны. Вы сердиты на Виктора Крылова. А Вы возможно внимательнее посмотрите ему в оловянные глаза. Это животное, с примесью лисьей крови. Он на каждого человека смотрит, как на добычу. И как бы Вы ни сердились на него, и как бы ни воевали с ним, он всё будет видеть в Вас только добычу. В марте буду писать пьесу. Летом постараюсь вылечиться от кашля, который становится у меня всё crescendo. Осенью засяду писать роман тысяч на пять, как Маша Крестовская. А зимою приеду в Петербург. В эту же зиму в Петербург я не поеду, так как, мне кажется, теперь там все не в духе, а у меня между тем самое вакхическое настроение. В конце марта, если будут деньги, поеду недели на три на юг и буду просить у Вас позволения остановиться в Вашем феодосийском доме.

{05261}

Я уже не курю больше одной сигары в день, но по-прежнему могу выпить много без всяких видимых последствий для здоровья, 12-го янв(аря) придется, вероятно, пить во славу науки, если будет подходящая компания. Да хранят Вас небеса. Ваш А. Чехов.

1374. И. П. ЧЕХОВУ 12 января 1894 г. Москва. Потапенко, Гольцев, Лавров, Немирович, Ремезов завтра обедаем. Буду двенадцать часов. Поклон Соне. Антуан. На бланке: Нов. Басманная. Басманное училище. Чехову.

1375. М. О. МЕНЬШИКОВУ 15 января 1894 г. Мелихово. Ст. Лопасня, 15 янв. Многоуважаемый Михаил Осипович, я слышал, что Вы недавно были в Москве, и мне очень жаль, что мы не повидались. Я хотел поговорить с Вами о Павле Александровиче, посочувствовать и просить Вас передать мое сочувствие его семье. Я мало был знаком с покойным, но если можно судить о редакторе по газете, то это был даровитый и очень симпатичный человек. Я у Вас в долгу: я не ответил на Ваше письмо, в котором Вы сообщили о переводе моей "Палаты 6" на английский язык. Признаюсь, я сделал это, т. е. не ответил,- умышленно. Вы желали получить от меня автобиографию, а для меня это нож острый. Не могу я писать о себе самом. За то, что высылаете мне "Неделю" и в этом году, приношу Вам мою сердечную благодарность. Пожалуйста, продолжайте считать меня Вашим сотрудником и не сердитесь на мою тугоподвижность. У меня скопилось много сюжетов для повестей и рассказов, но я в

{05262}

плену и, как мне кажется, раньше июня из плена меня не пустят. После июня до самого конца дней моих я буду уже заниматься исключительно одною беллетристикой. Брошу даже медицину и, думаю, имею на это право, так как отдал уже ей дань в виде книги о Сахалине. В этом году я чувствую уже себя много посвободнее, чем в прошлом и третьем. Даже разгулялся и дал по рассказу в "Русскую мысль" и в "Артист". В последнем (в янв(арской) книжке) напечатан мой рассказ "Черный монах". Это рассказ медицинский, historia morbi. Трактуется в нем мания величия. В этом году я едва ли попаду в Петербург. Если Вам случится быть в Москве, то дайте мне знать заранее или же телеграфируйте из Москвы. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1376. М. Н. КЛИМЕНТОВОИ-МУРОМЦЕВОЙ 20 января 1894 а. Мелихово. 20 янв. Ст. Лопасня Моск.-К. д. Многоуважаемая Мария Николаевна! Вы пишете, что доставлять удовольствие своему ближнему должно входить в круг наших нравственных обязанностей. Да, но это не всегда в нашей власти. Так, например. Ваше письмо вместе с удовольствием доставило мне также и большое неудовольствие; оно пришло ко мне, когда я был уже в деревне. В печке жалобно выл ветер, в старых газетах и за обоями шуршали мыши - одним словом, было налицо всё, что нужно для рассказа с грустным финалом: приглашение в иной мир лишь напомнило узнику, где он! Тысячу раз благодарю за письмо и жалею, что не мог воспользоваться Вашим приглашением, чрезвычайно лестным для меня. От души желаю Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

{05263}

1377. М. О. МЕНЬШИКОВУ 20 января 1894 г. Мелихово. Ст. Лопасня. 20/I 94. Многоуважаемый Михаил Осипович, мне прислали из Москвы Вашу телеграмму. На пути, вероятно, она встретилась с моим письмом, и так как это письмо уже дало Вам, хотя отчасти, ответ на Вашу телеграмму, то считаю излишним тревожить телеграфное ведомство и возвращаю Вам квитанцию 21. Тем более, что уже прошло 5 дней и моя телеграмма всё равно запоздала бы. И. И. Горбунов, вероятно, ослышался или не понял меня. Помнится, у нас был разговор о рассказе, давно уже напечатанном. Был у меня один маленький рассказ, Ивану Ивановичу неведомый, но я уже сдал его в "Русские ведомости". Во всяком случае благодарю Вас за внимание. Желание Ваше исполню при первой же возможности. Буду иметь Вас в виду, как говорят особы первых четырех классов. В марте, вероятно, уеду в Крым. Желаю Вам всего хорошего и прошу извинить за скуку, какую я причиняю Вам своими обещаниями, в которые Вы, по всей вероятности, давно уже потеряли веру. Где теперь Дедлов? Мне нужно его видеть или написать ему. Не будет ли он в Москве? А если он в Петербурге, то где живет? Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

1378. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК 20 января 1894 г. Мелихово. 20-го янв. Милая Таня, не сердитесь на меня. Приезжайте сегодня или завтра в Мелихово, выпьем мировую - и баста. Будьте же умницей. Житель "Лувра" ( 54) А. Чехов. Р. S. Буду ждать.

{05264}

1379. А. С. СУВОРИНУ 22 января 1894 г. Мелихово. 22 янв. Я в Италию не могу, так как это влезло бы мне в тысячу, а таковой у меня нет; брать же взаймы надо погодить до поры до времени. Я надумал так: 20-го марта я поеду в Гурзуф и буду там дышать до 20 апреля, а потом назад домой. В Гурзуфе ничего не делать и гулять, а в дурную погоду писать пьесу. Конечно, это, т. е. поездка в Гурзуф и житье там, не обещают особенных прелестей и для такого аристократа, как я, слишком мещанисты... но что делать? На безрыбье и рак рыба. Буду ходить по саду Петра Ионыча и воображать, что я опять на Цейлоне. Что Потапенко? Что его пьеса? Взял ли он аванс? Я боюсь, чтобы его не обидели гг. Крыловы и прочие. После того, как выяснилось, что государь не будет на его пьесе, вся эта публика перестанет слащаво улыбаться и повернется к нему задом. А ведь он новичок в этих делах, хоть и в Париже живал. Ему жутко сделается, особенно если пьеса не будет иметь успеха. Сергей Николаевич не высылает мне "Исторического вестника". Очевидно, потерял веру в то, что я когда-нибудь пришлю ему повесть. Не может ли он высылать мне "Вестник" в счет тех мемуаров, которые я оставлю после смерти? Я накатаю 50 печатных листов. Что Плещеева фамилия? Будьте здоровы. Едут на станцию и подгоняют меня. Ваш А. Чехов.

1380. А. С. СУВОРИНУ 25 января 1894 е. Мелихово. 25 янв. Потребуйте 1 и 2 "Врача" и прочтите там "К вопросу о половых сношениях". Статья написана каким-то благодушным человеком, не подписавшим своей фамилии "вследствие весьма законного и справедливого требования жены". Это в Вашем вкусе,

{05265}

т. е. в статье Вы найдете несколько любезных Вам мыслей. Тут речь идет о той печати, какую кладут на молодость и человеческий гений половые сношения. Вы, создавший девицу, которая поблекла и потухла после совокупления, должны послать этому благодушному автору воздушный поцелуй. Непременно и пожалуйста прочтите. Кажется, я психически здоров. Правда, нет особенного желания жить, но это пока не болезнь в настоящем смысле, а нечто, вероятно, переходное и житейски естественное. Во всяком разе если автор изображает психически больного, то это не значит, что он сам болен. "Черного монаха" я писал без всяких унылых мыслей, по холодном размышлении. Просто пришла охота изобразить манию величия. Монах же, несущийся через поле, приснился мне, и я, проснувшись утром, рассказал о нем Мише. Стало быть, скажите Анне Ивановне, что бедный Антон Павлович слава богу еще не сошел с ума, но за ужином много ест, а потому и видит во сне монахов. Всё забываю Вам написать: прочтите в декабрьской "Русской мысли" рассказ Эртеля "Духовидцы". Есть поэзия и что-то страшное в старинно-сказочном вкусе. Это одна из лучших московских новостей. Если еще хотите чего-нибудь нового, то вот Вам: Ив. Ив. Иванов назначен членом театр(ально->литер(атурного) комитета, у "Новостей дня" громадная подписка, "Моск(овский) листок" упал... и те, которые давали обед приезжавшему Григоровичу, говорят теперь: как много мы лгали на этом обеде и как много он лгал! Беллетристы напрасно назвали свои ежемесячные обеды "Арзамасом". Это фальшиво. Сейчас еду в Серпухов на санитарный совет, где буду адски скучать, так как рассуждения будут лишь о текущих делах. Если послушаетесь и будете читать "Врача", то в тех же найдете и речь Эрисмана о вегетарианстве. Не понимаю, кому мешает это бедное вегетарианство! Да хранят Вас ангелы и архангелы, херувимы и серафимы. Ваш А. Чехов.

{05266}

1381. М. Н. РЕМЕЗОВУ 30 января 1894 г. Мелихово. Дорогой Митрофан Нилович, посылаю Вам пса смердящего. Если он больше похож на льва, чем на таксу, то виновата в этом природа. Имя псу - Катарр. Происходит от матери таксы и от двух отцов: такса и очень злого дворянина. Всех благ! Ваш А. Чехов. 30 янв. 94.

1382. И. М. КОНДРАТЬЕВУ 31 января 1894 г. Мелихово. 31 янв. 94. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Иван Максимович! Следуемый мне гонорар будьте добры выдать подателю сего Игнатию Николаевичу Потапенко для передачи мне. Если же такая выдача невозможна без формальной доверенности, то благоволите выслать гонорар по адресу: г. Серпухов. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1383. В. Л. КИГНУ (ДЕДЛОВУ) 4 февраля 1894 г. Мелихово. 4 февр. Ст. Лопасня Моск.-Курск. д. Многоуважаемый Владимир Людвигович! Вы, небось, уже забыли старика, так позвольте же напомнить Вам о себе. Я - А. П. Чехов, тот самый, который и Вас почитывает и сам пописывает. Прежде всего не откажите сообщить мне, как имя и отчество редактора "Оренбургского края". Этот любезный человек вот уже второй год высылает мне газету, и нужно поблагодарить его, хотя бы послать ему книжку.

{05267}

Я прочитал в "Неделе" Вашу "Игрушечную Италию" и соблазнился. В начале марта уезжаю в Крым и проживу там, вероятно в Гурзуфе, около месяца. Утомился, немножко кашляю, и хочется поскорее тепла и морского шума. Я был в Крыму, был и в Гурзуфе, но всё перезабыл. Не дадите ли Вы мне какой-нибудь совет или наставление? У Вас свежее впечатление. Я думаю жить в Гурзуфе в Губонинской гостинице с расчетом не проживать более 5 р. в день, так как денег у меня весьма мало. Рассчитываю также на то, что по утрам буду работать, если со стороны номерных порядков не будет к тому препятствий. Вообще напишите мне что-нибудь. Если, по-Вашему, в Гурзуф ехать не надо, то я не поеду. Говорят, Вы совсем оставили Петербург? Когда-то умственная публика стремилась в столицы, теперь же происходит совсем обратное движение. Редкий пишущий не мечтает теперь о деревенской тишине, о своем хуторке и т. п. Ваш адрес добыл я у М. О. Меньшикова из "Недели". Уж очень короток этот адрес. У меня висит большая карта России. Стал я искать Довск и нашел, и это меня немножко успокоило насчет адреса. Вероятно, дойдет письмо. Будьте здоровы. Желаю Вам всего, всего хорошего. Если можно, не забывайте Вашего искреннего почитателя. А. Чехов.

1384. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 8 февраля 1894 г. Мелихово. 8 февр. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Иван Иванович, словарь заверните в бумагу, завяжите ниткой и пошлите в редакцию "Русской мысли" для передачи мне. Я скоро буду в Москве, но не могу определенно сказать, когда именно; во всяком случае вопрос о словаре отложу до 15, когда автор вернется из Углича. Если он держится прежнего решения - послать словарь Суворину, то я напишу в "Русскую мысль" и там распорядятся принять на себя хлопоты по пересылке и проч., что им

{05268}

нетрудно, так как они каждый день посылают в почтамт. Хочу уехать на месяц в Крым. Если добуду денег, то уеду и поживу там около месяца. Попробую лечить себя от бронхита. Хотя в то же время жалко уезжать из дому, так как погода становится удивительной, февраль-бокогрей делает свое дело, и уже птицы попискивают. Сделайте милость, пошлите все народные издания "Посредника" по адресу: "Тверская, угол Брюсовского пер., аптекарский магазин Эрманса, Константину Павловичу Эрмансу для передачи в Серпуховскую земскую больницу д-ру И. Г. Витте". Это не адрес, а целый рецепт. Вы пошлите и книги и картины. Как-нибудь сочтемся. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1385. М. П. ЧЕХОВОЙ 8 февраля 1894 г. Мелихово. Каленых орехов подешевле. Щипцы для орехов. Поторгуйся. Марьюшке вермишели. Почтовых марок. В четверг Иван поедет на одной лошади к почтовому за письмом, в котором вы известите, в какой день и час высылать лошадей. Если Лика приедет, то вышлю две пары. Уже стали возить кирпич. Antoine. Вторник. На обороте: Москва, Каретная Садовая, д. Шапошникова, кв. 31 Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

{05269}

1386. НЕУСТАНОВЛЕННОМУ ЛИЦУ 13 февраля 1893 или 1894 г. Мелихово. 13 февр. Милостивый государь Александр Иванович! Посылаю Вам четыре порошка. Давайте по одному в день. Продолжайте измерять температуру и, пока она не будет нормальной, держите Колю в постели. Пища должна быть только жидкая. Если появится сыпь или будет затрудненное глотание, то дайте мне знать. На шею положите согревающий компресс и меняйте его каждые два часа, пока не опадут опухшие железки за ушами. Остальных детей на всякий случай держите в особом помещении. Готовый к услугам Чехов.

1387. А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ 14 февраля 1894 г. Мелихово. 14 февр. Многоуважаемый Алексей Алексеевич! Посылаю Вам продолжение "Сахалина" для мартовской книжки, вместе с превеликой просьбой. Я буду в Москве 19-го утром. Так вот, нельзя ли, чтобы 19-го я мог уже прочесть корректуру, а 20-го уехать домой? Желаю Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

{05270}

1388. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК 14 февраля 1894 г. Мелихово. 14 февр. Ст. Лопасня. Милый мой collega, Татьяна Львовна, великая писательница земли русской! Лидия Борисовна отличный человек и чудесная артистка, и я готов сжечь себя на костре, чтобы ей было светло возвращаться из театра после бенефиса, но прошу Вас на коленях, позвольте мне не участвовать в подношении. Я никогда ничего не подносил ни Красовской, ни Кудриной, ни Кошевой, с которыми я в отличных отношениях и которые к тому же еще играли в моих пьесах, и если они увидят мою подпись на бюваре, то, пожалуй, им станет больно, а я этого не хочу. Отдаю на Ваш справедливый суд это мое соображение и не боюсь, что Вы вычеркнете меня из списка Ваших друзей, так как предвижу, что Вы поймете меня. Ваш А. Чехов.

1389. М. П. ЧЕХОВОЙ Середина февраля 1894 г. Мелихово. В четверг к тебе приедет на санях столяр Матвей, чтобы взять цепи и пружины. Встреть его с почестями, подобающими его сану, а главное - предупреди свою прислугу: в твое отсутствие пусть выдадут ему цепи. Привези Марьюшке: 1/2 ф. чаю в 1 р., 5 ф. сахару и 2 четвертки чаю по 35 коп. Твой А. Чехов.

1390. НЕУСТАНОВЛЕННОМУ ЛИЦУ Середина февраля 1893 или 1894 г. Мелихово. Сделайте рисовый отвар и давайте его пополам с кипяченым молоком чайными ложками. Попробуйте давать с молоком и овсянку. Мясо можно достать на Лопасне. Вино продолжайте давать. А. Чехов.

{05271}

1391. К. А. КАРАТЫГИНОЙ 16 февраля 1894 г. Мелихово. 16 февр. Ст. Лопасня. Здравствуйте, Клеопатра Александровна, великая артистка земли русской! Сим имею честь известить Вас, что г. Сумы мною уже давно забыт и обо мне забыли, а потому найти какое-либо занятие для Вашего молодого человека в Сумах или близ оных я в настоящее время не могу. Есть у меня там, около Сум, знакомая девушка-помещица, владеющая громадной мельницей на Пcле, но так как Ваш протеже не мельник и молоть не умеет, то и рекомендовать его помещице не к чему. Живу я не в городе, потому что жизнь в деревне обходится мне вдвое дешевле; и к тому же здесь не так скучно, праздно, одиноко и тесно, как в городе. Здесь у меня и свой сад, и лес, и собаки, и свои лошади, здесь, когда выйдешь за ворота, горизонт видно. У меня в усадьбе нет ни одного экземпляра "Пестрых рассказов". Стало быть, прислать теперь не могу. 1 марта уезжаю в Крым. Желаю Вам всяких благ, небесных и земных, паче же всего - денег и денег. Ваш А. Чехов.

1392. А. С. СУВОРИНУ 16 февраля 1894 г. Мелихово. 16 февр. N женится на г-же Z и потом с нею разводится формальным порядком: г-жа Z берет на себя вину, и г. N получает право жениться во второй раз. Через пять лет после развода г. N и г-жа Z мирятся, опять сходятся и любят друг друга. Как прикажете считать их теперь - супругами или любовниками? Это мне нужно для рассказа. И вот что мне нужно для пьесы, если я буду писать ее в Крыму: пришлите мне через москов(ский) магазин книжку Людвига Берне, холодного жидовского умника. Я хочу вывести в пьесе господина, который постоянно ссылается на Гейне и Людвига Берне. Женщинам, которые его любят, он говорит,

{05272}

как Инсаров в "Накануне": "Так здравствуй, жена моя перед богом и людьми!" Оставаясь на сцене solo или с женщиной, он ломается, корчит из себя Лассаля, будущего президента республики; около же мужчин он молчит с таинственным видом и при малейших столкновениях с ними делается у него истерика. Он православный, но брюнет и по фамилии Гинзельт. Хочет издавать газету. Я получил от литератора Дедлова письмо. Он любит путешествовать; весною собирается на Волгу. "Я взглянул, пишет он, на нее только в щелочку из Нижнего и в высшей степени заинтересовался ею. Там есть культура, русская культура! Кто бы ожидал этого!" Собирается он ехать с художником, на свой счет; хочет по 150 р. за лист по напечатании. В конце концов: "Возможно ли сделать подобное предложение А. С. Суворину, и не согласились бы Вы сообщить ему эту мысль?" И вот я сообщаю Вам, хотя мысль эта для меня самого недостаточно ясна. Что он хочет? Чтобы Вы печатали его корреспонденции в газете или издали книгу с рисунками? Свою поездку он называет экспедицией. Будьте добры, ответьте мне, а я напишу ему. Корреспонденции его интересны. Уезжаю в Крым не в половине, а первого марта. Тороплюсь, потому что кашель донимает, особенно на рассвете, и надоел этот кашель чертовски. Серьезного пока нет еще ничего, и беспокоит меня кашель не нравственно, а, так сказать, механически. Курить я бросил окончательно; силы воли для этого не понадобилось, а как-то мало-помалу оравнодушел и отстал. Когда же мы увидимся? Осенью? Зимою? Или, быть может, в апреле побываете в Феодосии? Мой крымский адрес Вам будет известен; если поедете на юг, то телеграфируйте, выеду навстречу. Свидание с Вами для меня было бы истинным праздником. Будьте здравы и покойны. Еду завтра в Москву- на два дня. Благо, останавливается на нашей станции курьерский поезд. Миша выхлопотал себе перевод в Углич. Не сидится ему. Службу свою ненавидит. Анне Ивановне нижайший поклон. Ваш А. Чехов.

{05273}

1393. Л. С. МИЗИНОВОЙ 19 или 20 февраля 1894 г. Москва. Лика, дайте мне ручку (с пером); от той, которую мне дали, воняет селедкой. Я давно уже встал. Кофе пил у Филиппова. А. Чехов. Когда и где Вы сегодня завтракаете? Не найдете ли Вы возможным заглянуть ко мне хотя на секунду?

1394. Л. С. МИЗИНОВОЙ 21 февраля 1894 г. Москва. Милая Лика, сегодня в 6 1/2 час. вечера я уеду в Мелихово. Не хотите ли со мной? Вернулись бы вместе в Москву в субботу. Если не хотите в Мелихово, приезжайте на вокзал. Ваш А. Чехов.

1395. В. А. ТИХОНОВУ 23 февраля 1894 г. Мелихово. 23 февр. Ст. Лопасня. Драгоценный Владимир Алексеевич! Чёрт подери, дернула Вас нелегкая посылать письмо заказным! Оно пошло в Подольск, оттуда же в Серьпухов, где и провалялось две недели. Какой Вы формалист! Вы петербургский чиновник, бюрократ! Слухи о моей женитьбе на миллионерше, об африканской короне, о поступлении моем в монахи - и все прочие слухи, Вами и Вашими клевретами распускаемые, категорически опровергаю. Сожаление Ваше по поводу моего отсутствия 5-го января у Петра Петровича - разделяю. Жаль, что в этом году никто не догадался повозить Вас по церквам и дать Вам случай и возможность покаяться в грехах. Я живу хорошо, но так как человек никогда не бывает доволен тем, что он имеет, то уезжаю в Крым 1-го марта. Возвращусь за два дня до Пасхи. Хочется,

{05274}

подобно пожарной команде, прискакавшей на пожар за полчаса, увидеть весну за месяц до установленного срока. К тому же небольшой кашель и прочее. Что же касается ста рублей, то я их Вашему издателю не отдам; убедительно прошу Вас взнести их ему из Ваших сумм. 2-3 строки из Вашего письма я прочел редактору "Русской мысли" Лаврову. На сих днях он сам будет писать Вам. Он и Гольцев весьма будут довольны, если Вы пришлете им повесть или роман. Говорили они это при свидетелях, например, при Потапенко. Я не приглашаю Вас к себе в деревню, так как это бесполезно. Вы гордец и надменны и высокомерны, как Навуходоносор. Если бы Вас пригласил принц Кобургский или хедив египетский, то Вы поехали бы, приглашение же незначительного русского литератора вызывает у Вас презрительную улыбку. Жаль. Гордость мешает Вам ехать ко мне, а между тем, какая у меня сметана, какие агнцы, какие огурцы будут в мае, какая редиска! В мае будет чудесно. Я строю себе в лесу флигель. Послезавтра уезжает в Петербург Потапенко. Если будете видеться с ним, то он подтвердит Вам то, что я только что говорил о "Русской мысли". Лавров обещал написать Вам в его присутствии. Мой крымский адрес до Пасхи: Гурзуф, А. П. Чехову. Приезжайте в Крым. Поклон Вашей жене и дочерям. Ваш А. Чехов. Жан Щеглов живет во Владимире (Студеная гора, д. Логинова).

1396. А. С. СУВОРИНУ 25 или 26 февраля 1894 г. Москва. Потапенко уезжает, хочет с Вами проститься... ...Что означает многоточие, Вы должны сами понять. А. Чехов.

{05275}

1397. М. П. ЧЕХОВОЙ 2-4 марта 1894 г. По пути в Крым. Маша! В прошлогодней "Всемирной иллюстрации" найди мой рассказ (забыл его название) и пришли его в Крым тотчас же по получении моего адреса. Чехов.

1398. Г. М. ЧЕХОВУ 6 марта 1894 г. Ялта. 6 март. Милый Жоржик, прости, я обманул тебя невольно. Помнится, я обещал приехать весной в Таганрог - но человек предполагает, а бог располагает,- я попал в Ялту, где намерен прожить до Пасхи. Мой адрес: Ялта, гостиница "Россия". Напиши, как твое здоровье, отчего ты не пишешь, не сердишься ли и получаешь ли "Артиста" и "Русскую мысль", которые я распорядился высылать тебе. Пиши подробней, так как я теперь не дома, на чужой же стороне, как тебе известно, длинные письма читаются очень охотно. Здесь настоящая весна. Кругом зелено, и поют птицы. Днем хожу в летнем пальто, а вечером в зимнем. Нового ничего нет, кроме разве того, что я совершенно бросил курить и купил себе новые брюки с большими серыми клетками. Дома все здоровы и всё обстоит благополучно. Коровы уже отелились, овца родила двух агнцев. Потапенко уехал в Италию. До отъезда бывал он у нас еще раза три и всякий раз привозил шампанское и портер и всякий раз пел. Сейчас отошел в Севастополь пароход "Ольга". Я плыл сюда на "Цесаревне", в туман, так что ничего не было видно, и свисток работал почти не переставая. К счастью, во время своего путешествия из Сахалина я достаточно привык и к туманам и к свежим ветрам и потому смотрю теперь на Черное море свысока и во время качки обедаю ничтоже сумняся. Пиши же. Сердечный привет и низкий поклон дяде, тете и сестрам. Напомни им, что ты обещал препроводить

{05276}

Сашу летом в Мелихово. Mы будем ждать ее. Весной у нас начнется постройка нового флигеля, где будут жить гости-мужчины, дом же поступит в распоряжение одного женского пола. Во всяком случае тесно не будет. Будь здоров и благополучен. Твой А. Чехов. Поклон Иринушке.

1399. М. П. ЧЕХОВОЙ 6 или 7 марта 1894 г. Ялта. Ялта, гостиница "Россия". Ах, дорогая Маша! Если б ты могла разделить с m-me Звягиной ее семейную радость! Она развелась с мужем (он принял на себя вину) и вышла за Беляева, молодого человека с коричневыми пятнами. Звягин просидел у меня вчера 2 часа и всё время жаловался на одиночество. Больше в Ялте нет никаких новостей. Погода сносная. Часто голова болит. По утрам не кашляю, но кашель все-таки есть. Если дома есть письма на мое имя, то вложи их в один конверт и пришли по вышеписанному адресу. В Ялте я проживу до апреля. Из Варшавы получил телеграмму от Яворской и Таньки. Кланяйся нашим, Гольцеву, Лике и Дедушке. Будь здорова. Миров кланяется, но не низко, потому что он, будучи высок, может сломаться, если поклонится низко. Твой А. Чехов. За камень надо платить по 12 рублей за кубик. За один сажень уже заплочено. Пусть, если хотят, привезут еще два кубика, чтобы всего было три.

{05277}

1400. Ал. П. ЧЕХОВУ 8 марта 1894 г. Ялта. Вторник. 8/III. Добрый Саша! Я уже в Крыму. Вот мой адрес: г. Ялта, гостиница "Россия". Если напишешь мне пару-другую строк, то премного обяжешь. Если увидишь Владимира Тихонова, то сообщи ему, что я живу не в Гурзуфе, а в Ялте. Когда приедет Суворин, немедля сообщи ему мой адрес. Поклон твоей супружнице и детям. Tuus bonus frater Antonius. На обороте: Петербург, Невский, 132, кв. 15 Александру Павловичу Чехову. 1401. С. И. ШАХОВСКОМУ 15 марта 1894 г. Ялта. 15 март. Ялта. Вы писали мне, соседушка, что Вера Андреевна говорила Вам, будто я дал ей слово послать в "Русские ведомости" заметку о новом обществе. Такого обещания я не давал. Я говорил ей, что о благотворительном обществе при лечебнице должен написать Петр Иванович, наш медицинский обер-прокурор. Мне кажется, пора земским врачам и вообще земским деятелям перестать презирать общую печать и относиться к ней, как к чему-то постороннему, стоящему далеко вне; пора уже им, и прежде всего санитарным врачам, занять в журналистике ту область, которая принадлежит им по праву компетенции и от которой они уклоняются просто из гордости. Согласен, послать заметку в газету - мелкое дело, но ведь жизнь сплошь состоит из грошей, а из грошей слагаются рубли, потом миллионы. Во всяком случае, по моему личному убеждению, заметку должен был сделать Петр Иванович. Не дождавшись его, я вручил Гольцеву устав с просьбой изобразить - и он изобразил в виде письма. Если вышло коротко,

{05278}

необстоятельно и проч., то виноват, конечно, в этом не Гольцев, а врачи, которые не хотят сами писать. Если "Русские ведомости" несколько месяцев назад неправильно трактовали вопрос о санитарных советах, то виноваты в этом не "Русские ведомости", а сами санитарные советы. Мне стыдно, что до сих пор я не отдал Вам 25 руб., следуемых с меня за почту. Хотел перед отъездом отдать, но Вы были в отсутствии. Сердечный привет Вашей семье и всем нашим общим знакомым. Желаю всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1402. Ж. ЛЕГРА 18 марта 1894 г. Ялта. 18 марта. Ялта. Многоуважаемый Юлий Антонович! Я кашляю и потому живу в Крыму, в Ялте. Погода холодная, на море буря... Бррр!! Нет ли у Вас в Бордо знакомого виноторговца, который согласился бы прислать в Москву в редакцию "Русской мысли" 100-150 бутылок хорошего и не очень дорогого вина? Если есть, то пусть он скажет, сколько мы должны прислать ему денег. Вино должно быть настоящее, французское, не кислое, не сладкое, из категории лафитов и бордо. Деньги мы вышлем вперед, тотчас же по получении ответа. 100-150 бутылок по-французски называется, кажется, 1/4 barique (sic). Потапенко уехал в Париж. М-llе Мизинова, полная блондинка, с которой Вы познакомились у Гольцева, тоже уехала в Париж и будет жить там и учиться пению. Я буду жить в Ялте до 15 апреля (старого стиля), а потом уеду в Мелихово. Мой адрес: Ялта, А. П. Чехову. Надеюсь, что летом мы увидимся в Мелихове. Будьте здоровы, счастливы. Желаю, чтобы Вас полюбила очень красивая девушка. Пишите! Ваш А. Чехов.

{05279}

1403. Я. А. КОРНЕЕВУ 27 марта 1894 г. Ялта. Ялта, 27 март. Многоуважаемый Яков Алексеевич! У меня был план: по выходе "Сахалина" моего в свет явиться к Вам и поднести оную книжицу с приличным надписанием. Когда я садился на извозчика, чтобы ехать на вокзал, то есть в самом начале моего путешествия, Вы заставили меня выпить "посошок" - три рюмки сантуринского, и эти рюмки, равно как и Ваши сердечные пожелания, послужили мне, очевидно, в пользу, так как путешествовал я благополучно. Я хотел упомянуть об этих рюмках в надписании, но Вы расстроили мой план, приславши мне письмо, и я упоминаю о них раньше, чем следует. С тех пор как мы не виделись в моей жизни произошло немало всяких пертурбаций. Как Вам известно, на Сахалин я ехал сухим путем через Сибирь; там я прожил 3 месяца и 3 дня, возвращался морем на пароходе Добровольного флота. Был в Китае, в Сингапуре, на Цейлоне и проч. По возвращении вскорости уехал за границу - Австрию, Германию, Италию, Францию... Затем, в 1892 г. купил имение в Серпуховском уезде, куда и перебрался со всей своей фамилией. Купил я 213 дес. с усадьбой и с тремя конями, которые только ели и пили, но ездить отказывались; деньгами уплатил 4 тыс. и остался должен 9 тысяч: 6 тыс. банковский долг, а на остальные три дал владелице имения закладную. В этом году владелица закладной предложила 700 руб. уступки, если я уплачу по закладной теперь же. Я понатужился и заплатил. Остался, значит, один банковский долг. Процентов плачу 360 рублей в год. В деревне жить просторно, вольготно; можно и на лавочке за воротами посидеть, и на траве полежать, и в халате по улице пройтись. Свои лошади, свои собаки. Едешь куда-нибудь на собственных лошадях, а собаки сзади бегут, высунув языки. Блаженство, одним словом. В два последние лета я служил в Серпуховском земстве холерным доктором. У меня был участок в 27 деревень, но не было ни одного случая холеры, что, впрочем, не мешало мне называться холерным врачом. Это

{05280}

напоминает несколько стих: "По Гороховой я шел и гороху не нашел". С 5-го марта живу я в Ялте, откуда хочу в начале апреля бежать домой. Поехал я в Крым только для того, чтобы хотя немножко удовлетворить свою страсть к передвижениям. Тут уже весна, тепло, но скучно; люди нудные, скучные, природа кладбищенская. Да и есть нечего. Спасибо за вырезку из "Московских ведомостей". Но сто раз спасибо за память и добрые чувства. Старый друг лучше новых двух; я видаю множество людей и знакомлюсь каждый день всё с новыми, и имею немало новых друзей, но о Вас, о Вашей семье и о доме в Кудрине я вспоминаю с особенным чувством, и эти воспоминания не бледнеют от времени и новых знакомств. Ольге Алексеевне, Марусе и Алеше нижайший поклон и пожелание всех благ. Вашу дщерь и сына не называю по батюшке, потому что не видел их еще взрослыми и в воображении моем они всё еще маленькие. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1404. Ж. ЛЕГРА 27 марта. 1894 г. Ялта. Ялта, 27 марта. Дорогой Юлий Антонович! Вчера мне прислали из Мелихова Ваше письмо. Представьте, недели полторы тому назад я послал Вам письмо по адресу: а la Facultй des Lettres de Bordeaux. Очевидно, наши письма встретились в дороге. Если Вы не получили еще моего письма, то постарайтесь получить. Я пишу в нем о вине. Если Вы уже перевели "Володю большого и Володю маленького", то не торопитесь печатать. Дело в том, что редакция "Русских ведомостей" из трусости и целомудрия многое выпустила из этого рассказа. Я пришлю Вам рассказ in toto. Непременно пришлю. Еще

{05281}

лучше, если поскорее Вы напишете мне, что этот рассказ Вами еще не напечатан. Отвечайте мне в Мелихово. Ваш А. Чехов. Уже месяц прошел, как я не видел Брома и Хины.

1405. Л. С. МИЗИНОВОЙ 27 марта 1894 г. Ялта. 27 март. Ялта. Милая Лика, спасибо Вам за письмо. Хотя Вы и пугаете в письме, что скоро умрете, хотя и дразните, что отвергнуты мной, но все-таки спасибо. Я отлично знаю, что Вы не умрете и что никто Вас не отвергал. Я в Ялте, и мне скучно, даже весьма скучно. Здешняя, так сказать, аристократия ставит "Фауста", и я бываю на репетициях и наслаждаюсь там созерцанием целой клумбы черных, рыжих, льняных и русых головок, слушаю пение и кушаю; у начальницы женской гимназии я кушаю чебуреки и бараний бок с кашей; в благородных семействах я кушаю зеленые щи; в кондитерской я кушаю, в гостинице у себя тоже. Ложусь я спать в 10 часов, встаю в 10, и после обеда отдыхаю, но все-таки мне скучно, милая Лика. Не потому скучно, что около меня нет "моих дам", а потому, что северная весна лучше здешней и что ни на одну минуту меня не покидает мысль, что я должен, обязан писать. Писать, писать и писать. Я того мнения, что истинное счастье невозможно без праздности. Мой идеал: быть праздным и любить полную девушку. Для меня высшее наслаждение - ходить или сидеть и ничего не делать; любимое мое занятие - собирать то, что не нужно (листки, солому и проч.), и делать бесполезное. Между тем я литератор и должен писать даже здесь, в Ялте. Милая Лика, когда из Вас выйдет большая певица и Вам дадут хорошее жалованье, то подайте мне милостыню: жените меня на себе и кормите меня на свой счет, чтобы я мог ничего не делать. Если же Вы в самом деле умрете, то пусть это сделает Варя Эберлей, которую я, как Вам известно, люблю. Я до такой степени измочалился постоянными мыслями об обязательной, неизбежной работе, что вот уже неделя,

{05282}

как меня безостановочно мучают перебои сердца. Отвратительное ощущение. Свою лисью шубу я продал за 20 рублей! Стоит она 60 руб., но так как из нее уже вылезло меху на 40 р., то 20 р.- цена не дешевая. Крыжовник здесь еще не поспел, но тепло, светло, деревья распускаются, море смотрит по-летнему, девицы жаждут чувств, но север все-таки лучше русского юга, по крайней мере весною. У нас природа грустнее, лиричнее, левитанистее, здесь же она - ни то ни сё, точно хорошие, звучные, но холодные стихи. Благодаря перебоям, я уже неделю не пью вина, и от этого здешняя обстановка кажется мне еще беднее. Как-то Вы в Париже? Что французы? Нравятся? Ну что ж, валяйте. Миров давал здесь концерт и получил чистого дохода 150 рублей. Ревел, как белуга, но успех имел громадный. Ужасно жалею я, что не учился петь; я тоже мог бы реветь, так как горло мое изобилует хрипящими элементами и октава у меня, говорят, настоящая. Имел бы заработок и успех у дам. В июне не я приеду в Париж, а Вы в Мелихово; Вас погонит тоска по родине. Без того, чтоб раз поехать в Россию хотя на день, дело не обойдется. Вы столкуйтесь с Потапенко. Летом он тоже поедет в Россию. С ним дорога обойдется дешевле. Пусть он купит билет, а Вы забудьте ему заплатить (Вам это не впервой). Но если Вы не приедете, то приеду я в Париж. Но я убежден, что Вы приедете. Трудно допустить, чтобы Вы не повидались с дедушкой Саблиным. Будьте, Лика, здоровы, покойны, счастливы и довольны. Желаю Вам успеха. Вы умница. Если захотите побаловать меня письмом, то адресуйтесь в Мелихово, куда я скоро уеду. Буду отвечать на письма аккуратно. Целую Вам обе руки. Ваш А. Чехов. В. А. Эберлей нижайший поклон. На конверте: Париж Paris Rue Hamelin, 30. Angle de l'avenue Kleber Mlle Barbe Eberlйe pour Mlle Lydie Misinoff.

{05283}

1406. А. С. СУВОРИНУ 27 марта 1894 г. Ялта. 27 март. Ялта. Здравствуйте!! Вот уж почти месяц, как я живу в Ялте, в скучнейшей Ялте, в гостинице "Россия", в 39 , а в 38 живет Ваша любимая актриса Абаринова. Погода весенняя, тепло и светло, море как море, но люди в высочайшей степени нудные, мутные, тусклые. Я сделал глупость, что весь март отдал Крыму. Надо было поехать в Киев и там удариться в созерцание святынь и хохлацкой весны. Кашель у меня не прошел, но 5 апреля я все-таки двину на север к пенатам. Дольше оставаться здесь не могу. Да и денег нет. Я взял с собою только 350 р. Если вычесть дорожные расходы туда и сюда, то останется 250 р., а на эти деньги не разъешься. Будь у меня тысяча или полторы, я бы в Париж поехал, и это было бы хорошо по многим причинам. В общем я здоров, болен в некоторых частностях. Например, кашель, перебои сердца, геморрой. Как-то перебои сердца у меня продолжались 6 дней, непрерывно, и ощущение всё время было отвратительное. После того, как я совершенно бросил курить, у меня уже не бывает мрачного и тревожного настроения. Быть может, оттого, что я не курю, толстовская мораль перестала меня трогать, в глубине души я отношусь к ней недружелюбно, и это конечно несправедливо. Во мне течет мужицкая кровь, и меня не удивишь мужицкими добродетелями. Я с детства уверовал в прогресс и не мог не уверовать, так как разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная. Я любил умных людей, нервность, вежливость, остроумие, а к тому, что люди ковыряли мозоли и что их портянки издавали удушливый запах, я относился так же безразлично, как к тому, что барышни по утрам ходят в папильотках. Но толстовская философия сильно трогала меня, владела мною лет 6-7, и действовали на меня не основные положения, которые были мне известны и раньше, а толстовская манера выражаться, рассудительность и, вероятно, гипнотизм своего рода. Теперь же во мне что-то протестует; расчетливость и справедливость говорят мне, что в электричестве

{05284}

и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и в воздержании от мяса. Война зло и суд зло, но из этого не следует, что я должен ходить в лаптях и спать на печи вместе с работником и его женой и проч. и проч. Но дело не в этом, не в "за и против", а в том, что так или иначе, а для меня Толстой уже уплыл, его в душе моей нет, и он вышел из меня, сказав: се оставляю дом ваш пуст. Я свободен от постоя. Рассуждения всякие мне надоели, а таких свистунов, как Макс Нордау, я читаю просто с отвращением. Лихорадящим больным есть не хочется, но чего-то хочется, и они это свое неопределенное желание выражают так: "чего-нибудь кисленького". Так и мне хочется чего-то кисленького. И это не случайно, так как точно такое же настроение я замечаю кругом. Похоже, будто все были влюблены, разлюбили теперь и ищут новых увлечений. Очень возможно и очень похоже на то, что русские люди опять переживут увлечение естественными науками и опять материалистическое движение будет модным. Естественные науки делают теперь чудеса, и они могут двинуться, как Мамай, на публику и покорить ее своею массою, грандиозностью. Впрочем, всё сие в руце божией. А зафилософствуй - ум вскружится. Один немец из Штутгарта прислал мне 50 марок за перевод моего рассказа. Как это Вам нравится? Я за конвенцию, а какая-то свинья напечатала в газетах, будто в разговоре я высказался против конвенции. И мне приписаны такие фразы, каких я даже выговорить не могу. Пишите мне в Лопасню. Если же захотите телеграфировать, то телеграмма еще застанет меня в Ялте, так как я проживу здесь до 5-го апреля. Будьте здоровы и покойны. Как Ваша голова? Болит чаще или реже прежнего? У меня стала болеть реже - оттого, что не курю. Анне Ивановне и детям нижайший поклон. Ваш А. Чехов.

{05285}

1407. М. П. ЧЕХОВОЙ 27 марта 1894 г. Ялта. 27 март. Ялта. Так как мне здесь скучно, то приеду домой, вероятно, раньше, чем в пятницу на Страстной. 5-го апреля я выеду отсюда в имение Кузнецова "Форос", оттуда в Георгиевский монастырь дня на два, а оттуда домой. Во всяком случае пусть лошади будут на станции 10, 12 и 15-го. Если же случится задержка и я приеду после 15-го, то дам телеграмму. Но задержка едва ли будет, так как оставаться здесь мне нельзя уже потому, что денег нет. Я прожился в пух. Да и денег было мало. Продал шубу. Поэтому, если будет мороз, то пришлите на станцию халат. Хотелось привезти сыру "брымзы", но его еще нет в продаже. Видел скворцов, которые летели к нам в Мелихово. Поклон всему дому. До свиданья! А. Чехов. Море прекрасно. Прекрасны пароходы. Но публика некультурная, нудная. Привезу маслин, которые здесь очень хороши.

1408. М. П. ЧЕХОВОЙ 2 апреля 1894 г. Ялта. 2 апр. Завтра в воскресенье утром я покидаю Ялту. Виктору Александровичу выдай три рубля для передачи в Комитет грамотности от В. С. Мирова - членский взнос. Холодноватисто. Только 6 тепла. Поклон всем. А. Чехов. На обороте: Москва, Каретная Садовая, д. Шапошникова, кв. 31 Ее высокородию Марии Павловне Чеховой.

{05286}

1409. М. П. ЧЕХОВОЙ 6 апреля 1894 г. Мелихово. Возьми у Иммера или в любом цветочном магазине: 1) Просвирняк - Lavatera variegata. 2) Шпажник, луковицы. 3) Мальва, семян и корней. Корни дороги, но это ничего. Возьми 1/2 ф. желтой акации семян и спроси, почем Иммер в своем садовом заведении продает сирень. Звягин прислал тебе вина. Спроси у Иммера 10 корней Calestegia pubescens, вьющееся растение. Привези яблочной пастилы. Погода удивительная, лучше, чем в Крыму. Твой А. Чехов. Среда. На обороте: Москва, Каретная Садовая, д. Шапошникова, кв. 31 Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

1410. А. М. СКАБИЧЕВСКОМУ 7 апреля 1894 г. Мелихово. Ст. Лопасня Моск.-Курск. д. Многоуважаемый Александр Михайлович! Весь март я провел в Крыму и только из газет узнал о Вашем юбилее - и потому не прислал Вам своевременно приветственной телеграммы. Я не знаком с Вами лично, тем легче Вы могли не заметить моего отсутствия на юбилее, но меня все-таки беспокоит мысль, что я поступил дурно. Как бы ни было, простите мне невольную неряшливость и не откажите принять это мое запоздалое поздравление. Желаю Вам жить еще много лет. Искренно и глубоко Вас уважающий Антон Чехов. 7-IV-94

{05287}

1411. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 8 апреля 1894 г. Мелихово. Ст. Лопасня. 94 8/IV. Многоуважаемый Иван Иванович! Я вернулся домой. Если что нужно, то адресуйтесь в Лопасню. Кстати напишите, где Вы намерены провести лето. Будете ли в конце апреля и в мае в Москве? Я заехал бы к Вам, и вместе мы отправились бы ко мне, буде Вы пожелаете. В конце апреля и в мае я буду наезжать в Москву. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов. На обороте: Москва, Зубово, д. Нюниной Ивану Ивановичу Горбунову.

1412. В. А. ТИХОНОВУ 8 апреля 1894 г. Мелихово. Ст. Лопасня Моск.-Курск. 8/IV. Драгоценный Владимир Алексеевич! Я посылал из Ялты заявление в гурзуфскую почтово-телеграфную контору; наконец ялтинский почтмейстер телеграфировал в Гурзуф - и все-таки письма Вашего я не получил. Оно погибло, и потомки мои не напечатают его в "Русской старине" и не получат гонорара. Печально. Как бы ни было, сообщите мне хотя вкратце его содержание, дабы я мог ответить Вам на пункты, которые Вы в своем последнем открытом письме называете важными. Правда ли, что "Север" приобретен г-жей Ремезовой? И кто такая эта г-жа Ремезова? И правда ли, что Вы сложили с себя звание редактора и отказались от мундира и орденов, присущих сему званию? Кто новый редактор? У нас весна. Сбор всех частей. Шум. Скворцы наслаждаются семейной жизнью и поют гимны природе,

{05288}

анархисты же вороны стараются запустить лапу в их скворечни. Пишите мне обо всем подробно. Желаю Вам всего, всего хорошего. Поклон Вашей жене и дщерям. Ваш А. Чехов.

1413. А. С. СУВОРИНУ 10 апреля 1894 г. Мелихово. 10/IV. Ст. Лопасня. Так как Вас никуда не тянет и Вы не знаете определенно, куда поедете, то осмелюсь предложить Вам такой план: в начале Фоминой недели, когда уже будет тепло и распустится береза, приезжайте в Москву, и мы, объездивши все местные Новодевичьи, Даниловские, Донские, а также побывав на Воробьевых горах и в Петровском-Разумовском, поедем в Троицкую лавру, затем в Ярославль, оттуда по Волге в Саратов - и домой: Вы в Питер, а я на Лопасню. Кстати же Вы давно уже не катались по России. Только не берите с собой много чемоданов - это стесняет Вас в дороге. Если же Вам не улыбается мой план, то придумайте свой и уезжайте из Петербурга хотя на неделю, а то указатели, Игнатовы и Трубниковы совсем расстроят Вам нервы, и Вы будете пошатываться, не есть и дурно спать. Я не держусь крепко своего плана. Можете изменить его, как хотите. Если хотите в Киев, где теплее, то поедем в Киев и прокатимся по Днепру до Екатеринослава. Я не могу ехать только за границу, так как на это у меня не хватит капиталов, а брать взаймы неудобно. Ходят слухи, что вторая жена Потапенко, живущая за границей, больна чахоткой. Пока это единственная литературная новость. В Ялте познакомился я с Леонидом Оболенским. Умный человек, но производит впечатление человека, которого учили, учили и заучили. У него ни одна фраза не обходится без эмоции. С ним нескучно, впрочем, и педантства в нем нет. Отвечайте поскорее на это письмо: поедете куда-нибудь или нет? Мне до чрезвычайности хочется повидаться с Вами и поговорить.

{05289}

Пьесы в Крыму я не писал, хотя и намерен был; не хотелось. В той же гостинице, где и я, жила наша московская Н. М. Медведева, простая, купчихообразная, напуганная жупелами, но милейшая старуха. Даже ее соседство и ежедневные разговоры о театре не склонили меня к драматургии. А прозу писал. Видел в Ялте бурю. Пароходы выкидывали такие курбеты, что мое почтение. Работала спасательная лодка. Люблю я море и чувствую себя до глупости счастливым, когда хожу по палубе парохода или обедаю в кают-компании. Так пишите же, а пока будьте здоровы и покойны. Маша Вам кланяется. Ваш А. Чехов.

1414. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 11 или 12 апреля 1894 г. Мелихово. Милый Виктор Александрович, как тебе известно, я прибыл из Тавриды. Будь добр, черкни словечка два: что нового и всё ли благополучно, и как поживаете вообще. Напиши, в какие дни на Святой и Фоминой неделе будешь в Москве, дабы я, приехав в Москву, застал тебя в редакции или на Пречистенке, или у кавалериста Федора Александровича, который, надеюсь, уже успел надоесть тебе своею положительностью. Корректуру пусть присылают в Лопасню простою бандеролью. Лекцию свою сохрани: меня разжигает любопытство. Жажду прочесть. В Ялте я познакомился с Л. Е. Оболенским - с насекомым, тебе знакомым, как говорит К. Прутков. Умный, интересный человек, но заела его "эмоция". Велел тебе низко кланяться и сказать, что он ждет от тебя ответа на свое письмо. Привет Вуколу и Михаилу Алексеевичу. Сестра кланяется. Твой А. Чехов. На обороте: Москва, Виктору Александровичу Гольцеву. Пречистенка, Дурновский пер., собств. д.

{05290}

1415. В. С. МИРОЛЮБОВУ 13 апреля 1894 г. Мелихово. Пенза. 13 апреля. Милостивейший государь Виктор Сергеевич, Отец и благодетель! Всю дорогу до самой Лопасни сильно качало, теперь же всё обстоит благополучно; я сижу в саду, наслаждаюсь теплом и пением птиц и не без злорадства воображаю себе некоторых, гуляющих теперь по южному берегу Крыма в шубах и валенках. Пожалуйста, берегите свое здоровье. Думаю, что дружба с князем Назаровым и Фомой Петровичем задержит Вас в Ялте еще месяца на три. Это такие весельчаки! Но когда бы Вы ни приехали, дайте знать, чтобы я мог в Москве повидаться с Вами и условиться насчет Вашей поездки ко мне в Мелихово. Три рубля Гольцеву переданы. Марии Яковлевне, Марии Ивановне и Александре Николаевне нижайший поклон. Благодарю их за гостеприимство!!! Скажите барышням, чтобы писали мне в г. Валдай до востребования. Желаю Вам всех благ. Ваш А. Чехов. Р. S. Для здоровья полезно укрываться с головой одеялом и лежать так день и ночь, а также натираться утром и вечером настойкой из смородинных почек.

1416. В. А. ТИХОНОВУ 15 апреля 1894 г. Мелихово. 15 апр. Ст. Лопасня. Драгоценный Владимир Алексеевич, прежде всего позвольте похристоваться с Вашим благородием. Во-вторых, позвольте выразить сожаление, что Вы уже не редактор, так как редактор Вы были весьма удачливый. В "Севере" было только одно безусловно дурно: художественный отдел, поражавший иногда безвкусицей; литературная же часть была при Вас вполне литературна и всегда интересна.

{05291}

Если финансовая комбинация, о которой Вы пишете, т. е. уплата редакции "Севера" должных мною ста рублей через посредство "Недели",- если такая комбинация, или, вернее, операция возможна и особенных хлопот никому не причинит, то - чего же лучше? В "Неделю" я пришлю рассказ, но не раньше июля. Сообщите об этом Алексею Антиповичу, когда увидите его. Наши письма разминулись: едва послал Вам свое, как получил Ваше. Пишите. Будьте здоровы и богаты. Да пошлет Вам небо 45 тысяч годового дохода! Поклон Вашей семье. Ваш А. Чехов.

1417. Ал. П. ЧЕХОВУ 15 апреля 1894 г. Мелихово. 15 апр. Ст. Лопасня. Недостойный брат! Я возвратился из пламенной Тавриды и уже сижу на хладных берегах своего пруда. Впрочем, весьма тепло, градусник валяет до 26 плюс, скворцы совокупляются для общего блага, щепка лезет на щепку и проч. Занимаюсь земледелием: провожу новые аллеи, сажаю, цветы, рублю сухие деревья и гоняю из сада кур и собак. Литература же играет роль Еракиты, который всегда находился на заднем плане. Писать не хочется, да и трудно совокупить желание жить с желанием писать. Пишу тебе это письмо поздравления ради. Наталью Александровну, которую я высоко ценю и уважаю, равно как Николая, Антона и Михаила, так сказать, насаждения твоя масличная, окрест тебя стоящия, поздравляю с праздником и желаю всем вам здоровья и денег. Получил от Владимира Тихонова уведомление, что он уже не состоит редактором "Севера". Жаль. Это был пьющий, привирающий, но весьма и весьма толковый редактор. У него был талант - приставать. Приставал

{05292}

до такой степени, что трудно было не дать ему рассказа. Будь здоров и не будь утюгом. Помни, что ты обязан мне многими благодеяниями и что ты, как бы ни было, бедный родственник, который должен меня почитать, так как у меня собственное имение и лошади. У тебя же злыдни. К тому же у тебя слабость к спиртным напиткам. Исправься! Сожалеющий о тебе брат твой, собственник и полезный член общества А. Чехов. Рукой И. П. Чехова: Я и Соня поздравляем тебя и Наталью Александровну и племянников наших с праздником, 3-го дня я вернулся из Углича. Как там прелестно, какая чудная там Волга и проч.! Я соблазнился и нанял дачу на берегу Волги баснословно дешево-5 комнат громадных с мебелью и балконом и в двух шагах от берега за 15 р. в месяц. Мебель очень прилична. Будь здоров. Благодарим за поклоны. И. Чехов.

1418. А. С. КИСЕЛЕВУ 16 апреля 1894 г. Мелихово. Вместо визитной карточки, так как нет маленьких конвертов: Дорогой Алексей Сергеевич, поздравляю Вас и всех Ваших с праздником и желаю обитателям милого незабвенного Бабкина здоровья, денег, покоя, солнца и всего, всего хорошего. Давно уже мы не виделись. Будьте благополучны и не забывайте Вашего А. Чехова. Суббота. На обороте: г. Воскресенск (Москов. губ.) Его высокородию Алексею Сергеевичу Киселеву.

{05293}

1419. А. С. СУВОРИНУ 21 апреля 1894 г. Мелихово. 21 апр. Мне кажется, не следует слишком разветлять наш маршрут, нужно выбрать что-нибудь одно - или Волгу, или Дон, или Днепр, а то мы всё время будем торопиться и в конце концов от половины пути останется напряженное впечатление, как от Болоньи. В конце апреля и в мае лучше всего ехать на Днепр, так как там в это время уже не холодно и не сыро. Можно прокатить от Киева до Черного моря и назад. Пароходы сносные только до Кременчуга и особых кают нет, на станциях долго придется ожидать поездов, и на пороги мы приедем сердитые. Но зато попадем в Украйну как раз в лунные ночи. По возвращении из Хохландии можно будет просидеть дома дней 10-15 и уже поехать на Волгу, где в июне будет тепло и людно. Дон оставим для будущего года. Так как Вы за границу не уедете раньше половины июня, то мой план может оказаться удобным. Перерыв же в путешествии дней на 10-15 будет пользителен. Если же Вам теперь хочется на Волгу, то поедем на Волгу. Вообще решайте сами, как Вам лучше; даю Вам полную волю. Хоть в Соловки. Конечно, в деревне очень хорошо; в хорошую погоду Россия - необычайно красивая и обаятельная страна, особенно для тех, кто родился и детство провел в деревне, но Вы никогда не купите себе имения, так как Вы сами не знаете, что собственно Вам нужно. Чтобы имение понравилось, нужно решиться купить его, до тех же пор, пока оно чужое, оно кажется неуютным и недостатков в нем пропасть. Кашель у меня значительно легче, я загорел и, говорят, пополнел. Но на днях едва не упал, и мне минуту казалось, что я умираю: хожу с соседом-князем по аллее, разговариваю - вдруг в груди что-то обрывается, чувство теплоты и тесноты, в ушах шум, я вспоминаю, что у меня подолгу бывают перебои сердца - значит, не даром, думаю; быстро иду к террасе, на которой сидят гости, и одна мысль: как-то неловко падать и умирать при чужих. Но вошел к себе в спальню,

{05294}

выпил воды - и очнулся. Значит, не одного Вас пошатывает! Начинаю строить хорошенький флигель. Пишите мне. Я не тороплю Вас с поездкой, так как могу ехать, когда угодно. Человек я, так сказать, свободный. Желаю всех благ. Ваш А. Чехов. Погода удивительная. Жарко.

1420. М. П. ЧЕХОВОЙ 27 апреля 1894 г. Мелихово, Я так ответил Немирловичу: "В понедельник-вторник я уже буду ехать на юг к Днепру с Суворииым - так мы решили, и Вам легче приехать ко мне на Фоминой, чем нам изменить это решение. Сестра до 3 часов пятницы будет в Москве. Напишите ей, в какой день ожидать Вас и Екатерину Николаевну-в субботу или в воскресенье". Привези 7-копеечных марок. 1 ф. франц(узского) скипидару. У нас Гиляровский. Боже, как мне хочется писать! Уже три недели прошло, как я не знаю одиночества. Михаил Алексеевич у вас. Вчера была Вера Андреевна. Будь здрава. А. Чехов.

1421. Л. В. СРЕДИНУ 9 мая 1894 г. Мелихово. 9 май. Ст. Лопасня. Милый Леонид Валентинович, сердечно благодарю Вас за фотографии. Они, по общему отзыву, вполне удались Вам. Вы как бы извиняетесь, что я вышел на фотографии немножко навеселе; но ведь таким же вышел у Вас и Миров. Вы делаете людей веселее, чем они есть на самом деле, и это, очевидно, составляет тайну Вашего искусства. Если есть охотники до моей фотографии, то осчастливьте их, вручите каждому по экземпляру. Я против

{05295}

этого ничего не имею. Кабинетные фотографии артистов (наприм(ер), Мирова) продаются по рублю, а так как я не артист, то берите дешевле. Я всё еще собираюсь в Киев и, вероятно, уеду туда в скором времени. Остановлюсь там в Европ(ейской) гостинице. Затем поеду на Волгу. Погода у нас роскошная. Жарко, зелено, поют соловьи; вишни и яблони в полном цвету. Желаю Вам всего хорошего. Благодарю за гостеприимство. За фотографии отплачу Вам черною неблагодарностью: пришлю том своих сочинений . Софье Петровне, детям и всем нашим общим знакомым нижайший поклон. Ваш А. Чехов. Перебои не повторяются. Кашляю меньше, чем в Ялте. "Сахалин", когда выйдет. На конверте: г. Ялта. Доктору Леониду Валентиновичу Средину.

1422. А. С. СУВОРИНУ 9 мая 1894 г. Мелихово. 9 май. Когда же в Киев и на Волгу? Не дождавшись Вас, я придумал себе работу и теперь раньше 20-го уезжать не согласен. Это во-первых. Во-вторых, в Лопасню мне не телеграфируйте, так как я запретил доставлять мне телеграммы с нарочным: уж очень беспокоят - и днем и ночью. Присылайте письма, человека же за почтой посылаю я на станцию почти каждый день. В-третьих, если Вы поедете не раньше 25-го, то лучше ехать на Волгу, ибо на оной реке в ту пору будет уже не холодно. С Волги, подумавши, поедем еще куда-нибудь. У меня никаких новостей. Погода чудеснейшая, и около дома в зелени завелся соловей, который кричит не переставая. В 17 верстах от меня есть село Покровское-Мещерское; тут в старой барской усадьбе теперь

{05296}

губернское земское психиатрическое заведение; директор д-р Яковенко. 4-го мая сюда съехались врачи земские со всей Московской губернии, числом около 75. Был и аз. Больных много, но всё это материал, интересный для психиатра, а не для психолога. Один больной, мистик, проповедует, что Троица святая сошла на землю во образе митрополита киевского Иоанникия. "Было дано сроку нам десять лет; прошло уже восемь, осталось только два года. Если хотите, чтобы Россия не провалилась, как Содом, то идите крестным ходом всей Россией в Киев, как Москва шла к Троице, и умоляйте там божественного страдальца в сане митрополита Иоанникия". Этот чудак убежден, что в лечебнице доктора отравляют его и что спасается он чудом, вмешательством Христа в сане Иоанникия. Он всё время молится на восток и поет и, обращаясь к богу, непременно прибавляет слова "в сане митрополита Иоанникия". Выражение лица у него прекрасное. Тихонов, редактор "Севера", перестал быть редактором и теперь бедствует. Это немножко кутила и немножко Хлестаков, но честный, справедливый и добрый парень, а редактором он был очень недурным. Не найдется ли у Вас в редакции или в магазине для него какого-нибудь места? Я прошу за него очень охотно. Сегодня я получил от него письмо, в котором он пишет, что стесняется сам заговорить с Вами о своем бедственном положении и возлагает это на меня. Его адрес: Николаевская, 73, кв. 6. Из сумасшедшего дома я возвращался поздно вечером на своей тройке. 2/3 дороги пришлось ехать лесом, под луной, и самочувствие у меня было удивительное, какого давно уже не было, точно я возвращался со свидания. Я думаю, что близость к природе и праздность составляют необходимые элементы счастья; без них оно невозможно. Я здоров совершенно, чего и Вам желаю. Пишите ответ: когда и куда едем? Жарко. Да хранит Вас бог! Ваш А. Чехов.

{05297}

1423. В. М. ЛАВРОВУ 13 мая 1894 г. Мелихово. Пятница. Ст. Лопасня. Подул холодище, из чего я заключаю, милый Вуколушка, что Юпитеру угодно, чтобы поездку к тебе я отложил до следующей субботы. Впрочем, если потеплеет и не будет дождей, то я приеду к тебе и раньше субботы, в один из дней будущей недели. Оставь в редакции записочку на мое имя: кого нанять на станции и сколько давать, и чего тебе привезти. Я жив и совершенно здоров, но изнемогаю от лени и благоутробия. Чувствую, что обращаюсь в грача. Сердечный привет Софье Федоровне и твоим соседям. Порадуй Митрофана Ниловича: скоро я пришлю ему еще пять дворняжек, которых, по-видимому, скоро родит такса Хина. Дождей до вчерашнего дня совсем не было. Будь здоров. До свиданья! Твой А. Чехов. На обороте: Москва, Вуколу Михайловичу Лаврову. Леонтьевский пер., в редакции "Русской мысли".

1424. Ж. ЛЕГРА 19 мая 1894 г. Москва. 19 мая. Sehr geehrter Herr! 1) Ваши письма, в которых Вы пишете насчет вина, я послал в редакцию "Русской мысли". Редактора в настоящее время нет в Москве: вернется он через 4-5 дней и тогда поспешит ответить Вам телеграммой или письмом. Но мне кажется, что было бы удобнее и дешевле, если бы вино было прислано не в бутылках, а в бочке. За вино в бутылках дороже возьмут в таможне. 2) Я начал строить флигель. Надеюсь, что он будет готов к 20 июня, и надеюсь также, что он понравится

{05298}

Вам. Во флигеле будет две комнаты; из них одна Ваша. Чердак будет высокий с балконом. 3) Мария Павловна получила Ваше письмо и благодарит. 4) Пишу я это в Москве, сидя в Лоскутной гостинице. Небо покрыто облаками. Скучно. Через пять дней поеду в Мелихово. 5) Скоро появятся рыжики. 6) Бром и Хина стали необыкновенно умны. 7) Николай Петрович Гладков переехал с семьей в Курниково. 8) Будьте добры, когда будете в Париже, повидайтесь с m-lle Мизиновой, узнайте от нее адрес Игнатия Николаевича Потапенко, который живет тоже в Париже, и пригласите его ехать в Мелихово. Он очень скучает в Париже. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1425. М. П. ЧЕХОВОЙ Около 20 мая 1894 г. Москва. Токарев из Талежа должен прислать цены на лес. Если бревна в 9 арш. (девятерик), осиновые, дешевле рубля, то взять у него 13 штук, из 10 сделать столбы по 4 1/2 арш. числом 20 и закопать их на глубину 1 1/2 арш., с тем расчетом, чтобы новая рига была в полтора раза длиннее старой. Столбы должны быть вышиною в сажень, ибо для сена нужна рига высокая. Остальные 3 дерева пойдут на ворота. Можно взять не 13, а 16 дерев, и из них 3 пойдут на крышу в новом флигеле (связи для стропил). Если бревна осиновые в 7 аршин (семерик) не дороже 55 коп., то взять их 6 штук для верха во флигеле и 5 для переводов, всего 11; но желательно, чтобы вторые были шире на 1/2 вершка, тогда как ширина первых равна 3 1/2 верш. Вот и всё. А. Чехов. Без меня сеней не делать.

{05299}

1426. Ал. П. ЧЕХОВУ 21 мая 1894 г. Москва. 21 маiя. Неблагодарный брат! Я не отвечал тебе так долго, во-первых, из гордости, так как у меня есть собственность, ты же бедный, и, во-вторых, из незнания, что и как ответить по главному пункту, ибо: в "Артисте" происходят в настоящее время те же пертурбации, что в "Севере", и никак не разберешь, кто там редактор. В "Артисте" был редактором Куманин, который теперь ушел и передал бразды Новикову; редакция перебралась на Арбат. Как бы ни было, журнал существует и работать в нем можно (я даже получаю в нем по 40 рублей ежемесячно), но не разъешься в нем: всем новым сотрудникам он платит пятачок, т. е. по 50 за лист. Погода хорошая. Если вздумаешь приехать ко мне, то премного одолжишь: я заставлю тебя пасти бычка и гонять на пруд уток. Жалованья не дам, но харчи мои. Все здравствуют. Отец философствует и ворчит на мать, у матери кусок "вот тут остановился" и т. д. Кланяйся своим и будь здрав. Не будь, однако, гвоздиком. Твой А. Чехов. Я положил в сберегательную кассу 23 рубля. Накопится большой капитал. Но когда я умру, ты не получишь ни копейки, так как завещание написано не в твою пользу.

1427. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 26 мая 1894 г. Мелихово. 26 май. Многоуважаемый Иван Иванович, спасибо Вам за книги. Чужие сочинения принимаю с великою благодарностью, со своими же - не знаю, что делать. Так называемые "авторские экземпляры" всегда приводят меня в уныние. Одолели дожди. Желаю Вам всего благ. Ваш А. Чехов. На обороте: Москва, Зубово, д. Нюниной Ивану Ивановичу Горбунову.

{05300}

1428. И. М. КОНДРАТЬЕВУ 26 мая 1894 г. Мелихово. 26 май. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Иван Максимович! Будьте добры прислать мой счет, а если можно, то и гонорар, в контору "Русской мысли" (Леонтьевский пер.) для передачи мне. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1429. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 26 мая 1894 г. Мелихово. Ст. Лопасня, 26 май. Милый Франц Осипович, сибирское зелье, восхищавшее меня пышностью своего роста, в ночь под 14-е мая пало жертвою мороза. Теперь из земли вновь показались крепкие членики, но думаю, что (...) не успеет уже вырасти вновь. А на Мадейре я не был, можете себе представить. Денег не хватило. Март провел я в Крыму, но и для такого в сущности пустяка, как поездка в Крым, мне понадобилось обращаться к кредиту. Как Вы живете? Как Ваше здоровье? Не отразилась ли Ваша бывшая болезнь и операция на самочувствии Вашем телесном и душевном? Напишите мне. Если бы я знал, когда Вас можно застать дома, то побывал бы у Вас. Я теперь часто бываю в Москве. Живу я у себя в Мелихове, сею, сажаю, сплю, ем и гоняю кур из сада. Изредка пишу. Мечтаю о поездке в Испанию, в Египет или в Корфу, но мечты остаются мечтами и такими останутся, вероятно, до самой дохлой смерти. Жму Вам руку и желаю здравия всей Вашей фамилии. Пишите же. Ваш А. Чехов.

{05301}

Как-то я провожал редактора "Русской мысли" Лаврова с женой на Брестский вокзал. Оная жена сломала зонтик. Зонтик сей я взял и с ним пошел к Вам. Завтракал. Когда уходил после завтрака, Вы взяли у меня оный зонтик, сказавши, что отдадите его в починку. Если он цел, то пошлите его в редакцию "Русской мысли" Лаврову (Леонтьевский пер.), независимо от того, починен он или нет; если же он пропал, то чёрт с ним. Автограф поврежден.

1430. А. С. СУВОРИНУ 22 июня 1894 г. Мелихово. 22 июнь. Где Вы? С одной стороны, Вы должны были еще в субботу уехать за границу, с другой же-у меня предчувствие, что Вы еще не уехали и сидите в Петербурге. Как бы ни было, нехорошо, что Вы так скоро забыли меня. Вернувшись вчера домой, я не нашел ни письма, ни телеграммы, которую Вы обещали послать в Отраду Московскую. После Вашего отъезда я был в Центральных банях, простудился там и два дня потом просидел, как филин, у себя в номере, скучая и ругаясь. Теперь же здоров вполне. Собираюсь писать трезвые мысли по поводу блуда и рукоблудия. Пусть Ваш книжный магазин пришлет мне ответ на вопрос: сколько экземпляров моих книг всех названий, считая в том числе "Детвору" и "Каштанку", было продано за всё время? А также было бы весьма интересно получить счет, дабы я знал, сколько еще, к прискорбию моему, я должен магазину? Скажите, чтобы типографские расходы за последние издания при счете были разлагаемы, как мы когда-то решили, на каждую проданную тысячу экземпляров, чтобы мне платить не сразу за все 4 тысячи. Например: если напечатано 4 тыс., а пока продана только 1 тысяча, то чтобы, получая за эту тысячу, я платил бы в типографию только за эту тысячу, а не за все 4. Затем, пока еще не наступило то блаженное время, когда я буду получать из магазина жалованье 100 рублей в месяц, скажите в телефон, чтобы мне прислали 300 руб.

{05302}

Я издержался в дороге и хочу заказать себе новое пальто. Для меня удобнее всего было бы получить через московский магазин или по адресу: Москва, "Русская мысль" для передачи мне. Первый адрес лучше. За границу я поеду в сентябре. Напишите мне Ваш адрес, и я тогда буду Вам телеграфировать. Мне хочется жить, и куда-то тянет меня какая-то сила. Надо бы в Испанию и в Африку. С 16 июля сажусь писать пьесу, содержание которой я рассказывал Вам. Не знаю, что выйдет. Боюсь напутать и нагромоздить подробностей, которые будут вредить ясности. Пишите мне, пожалуйста. Вы не можете себе представить, как я рад, что повидался с Вами. Будьте хранимы небесами и не забывайте нас грешных. Ваш А. Чехов. Нижайший поклон Анне Ивановне и детям. Если Вы еще не уехали, то когда уедете? Отвечайте.

1431. А. С. СУВОРИНУ 26 июня 1894 г. Мелихово. 26 июнь. Телеграмма из Отрады пришла в 4 часа утра; рубль взяли. Но во всяком разе если случится впредь посылать мне телеграммы, то валяйте на Отраду. Это казенная станция, а не железнодорожная. Что я могу посоветовать Вам? Поезжайте в Феодосию, а в августе вместе поедем в Швейцарию. Это, как видите, эгоистический совет, но другого, альтруистического, у меня нет. 10-го августа я приехал бы к Вам в Феодосию, пожил бы там дней пять, а потом и - айда! Раньше августа я не могу по многим причинам. Надо, во-первых, пьесу писать, во-вторых, в конце июля выйдет "Сахалин" книгой, и в-третьих, денег нет. В-четвертых, хозяйство и всякая чепуха. "Дача на Черной речке" Ясинского очень милая вещь. Даже очень. Если увидите его, то поклонитесь и скажите ему, чтобы он написал еще что-нибудь в этом роде. Щеглов теперь скажет, что Ясинский подражает ему, но куда Ясинский выше Щеглова.

{05303}

А хорошо бы где-нибудь в Швейцарии или Тироле нанять комнатку и прожить на одном месте месяца два, наслаждаясь природой, одиночеством и праздностью, которую я очень люблю. Мне хочется за границу, представьте. Недавно я был на выборах и баллотировался в гласные, и эта процедура и обстановка вся показались мне до такой степени серыми и в то же время претенциозными, что захотелось куда-нибудь подальше, туда, где горизонт видно. Флигель у меня вышел мал, но изумителен. Плотники взяли за работу 125 руб., а устроили игрушку, за которую на выставке мне дали бы 500 руб. Будьте благополучны. Вы прислали телеграмму "ответ уплочен". Оказывается, что на станции не принимают оплаченных телеграмм, а во-вторых, думал-думал и никак не мог придумать Вам ответа, который был бы короток и значителен. О решении Вашем не откажите сообщить. Ваш А. Чехов.

1432. И. П. ЧЕХОВУ Июнь, после 21, 1894 г. Мелихово. Посылаю письмо Горбунова. Ответь ему, пожалуйста, сам: Зубово, Долгий пер., д. Нюнина. Был Суворин с сыном Алексеем. Оба решили уволить Клюкина. Отец злится за писчебумажный магазин, а сын сердит на Клюкина за то, что у него лицо маленькое, как у хорька. Поклон Соне. Твой А. Чехов.

1433. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ) 5 июля 1894 г. Мелихово. 5 июль. Ст. Лопасня, Моск.-Кур. д. Милый и неизменно любезный сердцу моему Жан на Клязьме! Вы мне снились в прошлую ночь. Да и вообще я вспоминаю о Вас гораздо чаще, чем Вы обо мне. Студеная гора остудила Ваше сердце, и Вы имеете что-то против меня, хотя в сущности делить нам

{05304}

нечего, за актрисами вместе мы не ухаживаем, слава балует нас в одинаковой мере, так что температуру наших отношений Вы понизили искусственно, вопреки законам метеорологии. Книжки Ваши получить был бы очень рад, так как я всё еще состою самым искренним почитателем Вашего таланта и Ваших книжек. Отправьте их заказною бандеролью в редакцию "Русской мысли" для передачи мне. Если же приедете ко мне в Мелихово, то привезите сами. Брат Иван с женой где-то в Костромской губ(ернии). Когда увижусь с ним, то передам ему о Вашем намерении прислать ему книжки. Он будет очень рад. У нас сенокос, коварный сенокос. Запах свежего сена пьянит и дурманит, так что достаточно часа два посидеть на копне, чтобы вообразить себя в объятиях голой женщины. Будьте здоровы, Жан. Низкий поклон и привет Вашей жене. Ваш А. Чехов. Суворин писал мне, что на днях приедет в Мелихово. Отчего бы и Вам не приехать кстати?

1434. А. С. СУВОРИНУ 11 июля 1894 г. Мелихово. 11 июль. Вы писали, что будете у меня на сих днях; я ждал, но вместо Вас приходила газета с "маленькими письмами", из коих я заключал, что Вы крепко засели в Петербурге и отдумали ехать куда-нибудь. Меня не тянет в Ясную Поляну. Мой мозг обрюзг и не хочет серьезных впечатлений. Я предпочел бы морскую купальню и болтовню о пустяках. Вот мой план. 20-22 июля я поеду в Таганрог лечить дядю, который серьезно заболел и хочет непременно моей помощи. Это отличнейший человек, и отказать ему было бы неловко, хотя, я знаю, помощь моя бесполезна. В Таганроге пробуду 1-2-3 дня, выкупаюсь в море, побываю на здешнем кладбище - и назад в Москву; покончив здесь с "Сахалином" и поблагодарив

{05305}

небо, объявлю себя свободным, готовым ехать куда угодно. Если будут деньги, то поеду за границу, или на Кавказ, или в Бухару. Но со стороны финансов у меня наверное будут затруднения, так что изменения в моем плане неизбежны. Вот сказали бы Витте, г. министру финансов, чтобы он, вместо того чтобы раздавать субсидии направо и налево или обещать 100 тысяч фонду, устроил бы так, чтобы литераторы и художники ездили по казенным железным дорогам бесплатно. Кроме Лейкина (не к ночи будь помянут), все российские беллетристы живут почти впроголодь, ибо каждый беллетрист, даже пишущий по 100 листов в год, по воле судеб, несет чёртову пропасть повинностей. А ничего нет скучнее и непоэтичнее, так сказать, как прозаическая борьба за существование, отнимающая радость жизни и вгоняющая в апатию. Впрочем, всё сие к делу не относится. Если поедете со мной в Таганрог - очень милый город, то поедемте. В августе я к Вашим услугам: двинем в Швейцарию. Пьесу можно будет написать где-нибудь на берегу Комо или даже вовсе не написать, ибо это такое дело, которое не медведь и в лес не уйдет, а если и уйдет, то чёрт с ним. Теперь насчет пьявок. Вам нужно главным образом хорошее расположение духа, а не пьявки. В Москве Вы производили бодрое впечатление и были здоровы, и, глядя на Вас, я думал, что Вы не скоро еще вспомните о пьявках. Но раз Вы вспомнили о них, то быть посему. Пьявки вреда не делают. Это не кровопускательное, а скорее отвлекающее, нервное средство. Крови высосут они очень немного и боли не делают. Ясинский начал недурно, но под конец стал надоедать. Спутанность. И на кой чёрт у него умерла немка-барышня! И смерть эта описана таким тоном, как будто в конце концов немка воскреснет и насмешит читателя. Если у Вас есть что-нибудь новенькое, то напишите. Насчет Таганрога тоже напишите. Приглашаю Вас в сей город на основании Вашего заявления, что Вам будто бы всё равно куда ни ехать, лишь бы не за границу. А я стал мечтать о том, чтобы опять проехаться по степи и пожить там под открытым небом хотя

{05306}

одни сутки. Как-то лет 10 назад я занимался спиритизмом и вызванный мною Тургенев ответил мне: "Жизнь твоя близится к закату". И в самом деле мне теперь так сильно хочется всякой всячины, как будто наступили заговены. Так бы, кажется, всё съел: и степь, и заграницу, и хороший роман... И какая-то сила, точно предчувствие, торопит, чтобы я спешил. А может быть, и не предчувствие, а просто жаль, что жизнь течет так однообразно и вяло. Протест души, так сказать. Дочь Плещеева уже вышла за Худекова. Я получил приглашение. То-то небось аристократизму было напущено! У Худекова даже кастрюли серебряные. Должно быть, Любочкиной мамаше было не по себе в столь избранном обществе. Низко кланяюсь и молю небо о прощении Ваших грехов и ниспослании Вам всяких благ. Архимандрит Антоний. 20 июля я читаю последнюю корректуру и для журнала и для книги и заранее похлопочу, чтобы меня сия работа не задержала.

1435. В. А. ТИХОНОВУ 12 июля 1894 г. Мелихово. 12 июль. Милый и драгоценный Владимир Алексеевич, простите за неисправность!! Как вспомнишь, что неизвестно, когда поедут с письмами на станцию, то руки опускаются и нет охоты писать. Как бы ни было, отвечаю: 1) Лавров на Кавказе. Вернется в августе. 2) С Сытиным был разговор об издании Ваших книг. Он ответил неопределенно и уклончиво, и из тона его я заключил, что лучше всего Вам самому списаться с ним или же поговорить при свидании. Это человек коммерческий. 3) Говорил с Сувориным и заключил, что он весьма Вам симпатизирует. Я думаю, что если бы Вы обратились к нему с определенным предложением, то

{05307}

есть определенно указали, какая должность Вам улыбается и что Вы умеете, желаете делать у него и проч.,- то Ваше предложение, пожалуй, имело бы успех. Мой совет: в книжном магазине и по книжному издательству Вам нечего делать; если поступать куда, то в газету. Будьте добры, пришлите мне взаймы тысячу рублей. Хочется уехать куда-нибудь. Будьте здоровы и не сердитесь. Ваш А. Чехов.

1436. А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ 13 июля 1894 г. Мелихово. 13 июль. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Алексей Алексеевич! По случаю болезней разных я в сей месяц буду немножко неаккуратен, т. е. приеду в Москву не к 15, а к 20. Всего привезу 2-2 1/2 листа. Это уж будет окончание. Если Виктор Александрович вернулся, то передайте ему мой поклон. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

1437. А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ 22 июля 1894 г. Москва. Многоуважаемый Алексей Алексеевич! Посылаю Вам окончание "Сахалина" с большой просьбой - сказать, чтобы возможно скорее набрали; я в Москве пробуду очень недолго, и мне хотелось бы прочесть корректуру. Простите, что я Вас беспокою в неурочное время. Ваш А. Чехов.

{05308}

1438. М. П. ЧЕХОВОЙ 23 июля 1894 г. Москва. Суббота. Я приеду не в понедельник, а, вероятно, в среду с добавочным. За мной можно не присылать, если Роман и лошади заняты. Деньги я получил, но не знаю, как доставить тебе. Вопрос этот еще не решен, но я рассчитываю решить его до понедельника. Если придет Яков, то пусть всё осмотрит во флигеле и сделает то, что не сделано. На чай ему надо дать 2 р. Мой адрес: Арбат, Б. Власьевский пер., д. Офросимовой, кв. Саблина. Живу в одной квартире с Потапенко. Суворин был в Москве; вчера я ночевал у него, а нынче проводил его в Феодосию. Будь здорова. Кланяйся папаше. Твой А. Чехов. Если в понедельник или вторник пришлю денег, то не меньше ста рублей. Так что можешь соображаться с этой цифрой и должать, сколько угодно.

1439. Вяч. А. ФАУСЕКУ 4 августа 1894 г. На Волге под Кинешмой. На Волге близь Кинешмы. 4-VIII-94 Милый Вячеслав Андреевич, большое Вам спасибо за письмо, а Вашей жене - за бюст. Но - увы! в Феодосию я поеду по железной дороге, и если попаду в Ялту, то не иначе, как via Theodosia. А быть может, совсем не попаду, ибо планы мои отличаются крайнею неопределенностью. Теперь направляюсь до Саратова, а что дальше будет, не знаю. Желаю Вам всего хорошего. Поклон Вашей жене и Александру Ивановичу. Ваш А. Чехов. Где теперь Л. Е. Оболенский? Хотел я ему написать, да не знаю наверное, в Ялте ли он.

{05309}

1440. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 10 августа 1894 г. Сумы. Милый друг, напоминаю тебе, что я и Маша ждем тебя в Мелихове 15-го августа. Непременно приезжай вместе с Михаилом Алексеевичем. Потапенко, солнце и луна потонули в блаженстве... Будь здоров!!!! Твой Antonius. Среда. Псел. На обороте: Москва, Угол Леонтьевского и Б. Никитской, в редакции "Русской мысли" Виктору Александровичу Гольцеву.

1441. А. С. СУВОРИНУ 15 августа 1894 г. Мелихово. 15 авг. Мелихово. Наша поездка на Волгу в конце концов оказалась довольно странной. Я и Потапенко поехали в Ярославль, чтобы оттуда плыть до Царицына, потом в Калач, отсюда по Дону в Таганрог. Путь от Ярославля до Нижнего красив, но я раньше уже видел его. К тому же в каюте было очень жарко, а на палубе по физиономии хлестал ветер. Публика неинтеллигентная, раздражающая своим присутствием. В Нижнем нас встретил Сергеенко, друг Льва Толстого. От жары, сухого ветра, ярмарочного шума и от разговоров Сергеенка мне вдруг стало душно, нудно и тошно, я взял свой чемодан и позорно бежал... на вокзал. За мной Потапенко. Поехали обратно в Москву. Но было стыдно возвращаться не солоно хлебавши, и мы решили ехать куда-нибудь, хоть в Лапландию. Если бы не жена, то выбор наш пал бы на Феодосию, но - увы!.. в Феодосии у нас живет жена. Подумали, поговорили, сосчитали свои деньги и поехали на Псёл, в знакомые Вам Сумы. Проезжая мимо Лопасни, получил я пакет со счетами из магазина. В счетах я заметил один неверный

{05310}

итог, несогласие с прежними счетами, также пропуски. Например, пропущены 400 р., которые Вы уплатили в "Сев(ерный) вестник" г-же Гуревич. Кое-что неясно. Так: "Выдано из С. П. Б. магазина "Нового времени" согласно расчета на 9 июля 1894 г.- 10 668 р.". "Выдано из С. П. Б. магазина 2244 р.". Но ведь и вторая сумма выдана тоже "согласно расчета", зачем же ее выделять? (Замечу в скобках, что с февраля 1892 г. до июля сего года, если не считать помянутых 400 р., я не брал ни копейки и всё то, что "выдано", пошло в погашение долга.) Как бы ни было, долг мой с августа прошлого года увеличился больше чем вдвое. По сохранившимся у меня прошлогодним счетам, к 13 авг. 1893 г. я состоял должным 5159 р.; надлежало мне выдать 1669 р. Если вычесть 1669 из 5159, то останется 3490 р. Вот что я был должен год назад. Но прошел год, было продано немало моих книг, взято мной было только 300 р. (не считаю 400, не попавших в счет), а к долгу прибавилось 4077 рублей!! Стало быть, с 1892 г., когда я взял 5000 р. на покупку имения, я успел погасить только 600 р.! В самом деле: в 1892 г. был я должен 8170 р., а теперь должен 7567 р. Другими словами, с февраля 1892 г. книги дали мне только 600 р. дохода. Всё сие пишу я Вам в надежде, что бухгалтерия ошиблась и что мои денежные дела не так уж плохи. Не разрушайте этой моей смутной надежды до моего приезда к Вам, когда мы вместе рассмотрим счета и познаем вместе истину. Во всяком случае не смущайте бухгалтера выражением недоверия, так как я не крепко уверен в ошибке, бухгалтер же Ваш новый человек. Ну-с, Псёл великолепен. Это такая поэзия, что хоть отбавляй. Тепло, просторно, масса воды и зелени и прекрасные люди. Прожили мы у Псла 6 дней, ели, пили, гуляли и ничего не делали. Мой идеал счастья, как Вам известно, праздность. Теперь я опять в Лопасне, в Мелихове... Холодный дождь... Свинцовое небо... Грязь. Получено из Таганрога грустное письмо. Дядя, по-видимому, безнадежен. Надо ехать к нему и к его семье, чтобы лечить и утешать. Из Таганрога я приеду к Вам, но с условием, что

{05311}

Вы не повезете меня в гости к Айвазовскому. Напишите в Таганрог, какая у Вас погода. Впрочем, не пишите, мы обменяемся телеграммами. Иногда бывает: идешь мимо буфета III класса, видишь холодную, давно жаренную рыбу и равнодушно думаешь: кому нужна эта неаппетитная рыба? Между тем, несомненно, рыба эта нужна и ее едят, и есть люди, которые находят ее вкусной. То же самое можно сказать о произведениях Баранцевича. Это буржуазный писатель, пишущий для чистой публики, ездящей в III классе. Для этой публики Толстой и Тургенев слишком роскошны, аристократичны, немножко чужды и неудобоваримы. Публика, которая с наслаждением ест солонину с хреном и не признает артишоков и спаржи. Станьте на ее точку зрения, вообразите серый, скучный двор, интеллигентных дам, похожих на кухарок, запах керосинки, скудость интересов и вкусов - и Вы поймете Баранцевича и его читателей. Он неколоритен; это отчасти потому, что жизнь, которую он рисует, неколоритна. Он фальшив ("хорошие книжки"), потому что буржуазные писатели не могут быть не фальшивы. Это усовершенствованные бульварные писатели. Бульварные грешат вместе со своей публикой, а буржуазные лицемерят с ней вместе и льстят ее узенькой добродетели. Одначе, до свиданья, ваше превосходительство, будьте здоровы. Анне Ивановне передайте нижайший поклон и пожелание всех благ. Ваш А. Чехов. Откуда Вы взяли, что я пью много водки? Я не в состоянии выпить зараз больше 3 рюмок.

1442. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 4 сентября 1894 г. Феодосия. 4 сент. Обращаюсь к тебе, милый Виктор Александрович, с двумя просьбами: 1) Если у тебя есть оттиск твоей лекции обо мне, то пошли его по адресу: г. Таганрог, в Таганрогскую городскую библиотеку. Если напишешь "от автора

{05312}

В. Гольцева", то мои почтенные сограждане будут весьма польщены и тронуты. 2) Скажи в телефон, чтобы мне прислали оттиск двух последних, цензурою не пропущенных глав "Сахалина" по адресу: г. Феодосия, А. П. Чехову. Я хочу дать их Суворину. Сей последний советует жаловаться в Главное управление и затем, если из Управления придет отказ, в Сенат. Был я в Таганроге, где лечил дядю. Теперь я в Феодосии, где лечу Суворина и стражду от холода. Дует норд-ост, дуют сквозные ветры. На море буря. Учусь нюхать табак. Соскучился по милым москвичам. Должно быть, через неделю поеду домой, а дней через десять буду в Москве. Денег - ни(...)!!! Если черкнешь мне хоть две строчки, то премного меня одолжишь. Прошу о том же Вукола и Потапйнку. Обнимаю и крепко жму руку. Твой А. Чехов.

1443. В. Л. КИГНУ (ДЕДЛОВУ) 5 сентября 1894 г. Феодосия. Феодосия, д. Суворина, 7-IX-94 Многоуважаемый Владимир Людвигович, наконец письмо Ваше я получил. Начинается оно "милостивым государем" и подписано двумя буквами, так что я не сразу догадался, что оно от Вас. Помнится, раньше в своих письмах мы не называли друг друга милостивыми государями. Но как бы ни было, сердечно Вас благодарю за память и низко Вам кланяюсь. Отвечаю по пунктам: 1) Да, Ваша матушка писала ко мне из Гурзуфа; она дала мне именно те сведения, какие мне были нужны, и я был рад и бесконечно благодарен ей. Но в Гурзуф я не попал, и мне не удалось познакомиться с ней и поговорить о Вас, о Вашем житье-бытье, о Довске. Дело в том, что весь март просидел я в Ялте, в гостинице "Россия"; погода была холодная, туманная, слякотная, шел то дождь, то снег и не хотелось выходить на улицу. Да и заболел я кстати перебоями

{05313}

сердца. Сидел-сидел я в Ялте, ожидая солнца, чтобы ехать в Гурзуф, ждал-ждал и в конце концов махнул рукой и бежал восвояси. 2) Николай Степанович к Вашим услугам. Он читал Ваши вещи в "Неделе" с превеликим интересом и ждет дальнейших подвигов Вашей музы. Он находит, что в художественном отношении вторая половина "Варвара" выше первой, ибо первая написана несколько холодно; герой, похожий на Баранова, написан слишком густо, с подчеркиваниями, отчего первая половина (по мнению Николая Степановича) вышла не только холодна, но и субъективна. Финал великолепен. Николаю Степановичу не нравится, что Вы мало пишете. Это во-первых. Во-вторых, он советует Вам попробовать написать пьесу, ибо у Вас великолепный разговорный язык. 3) Слова, будто бы сказанные Сувориным по Вашему адресу, сказаны не были. В настоящее время я живу у него, говорю с ним о Вас, и он клянется, что у него и в мыслях не было ничего подобного. Ваш знакомый Н. А. Боратынский высылает мне "Оренбургский край". Он как-то просил у меня разрешения перепечатать моего "Черного монаха", я дал сие разрешение, но вот уже прошло много месяцев, а "Монах" не появляется на страницах "Края". Уж не цензура ли? Книги Вашей я еще не получил, ибо давно не был в Москве. Будьте здоровы и счастливы. Крепко жму Вам руку. Что значит - Довск? Ваш А. Чехов.

1444. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ 6 сентября 1894 г. Феодосия. 94 6/IX. Вот Вам мои метеорологические наблюдения. В день Ваших именин степь около Славянска и южнее была покрыта осенним туманом. В Таганроге я застал солнце, но все-таки температура была понижена, с моря веяло холодом и по вечерам приходилось надевать

{05314}

теплое пальто. В Таганроге прожил я 6 дней. В последние 2-3 дня шел дождь и дул ветер; пришлось отказаться от удовольствия - плыть по Азовскому морю на пароходе. До Феодосии ехал по железной дороге, две ночи провел в вагоне, спал, ни разу не упал, днем ел крутые яйца и пил водку. В Феодосии дует холодный северный ветер, море бушует, пальцы коченеют; сплю под тремя одеялами и вижу нехорошие сны. Холодище ужасный. Завидую тем счастливцам, которые покупают себе имения на севере и живут там. Кашляю и от скуки начинаю нюхать табак. Из книжного магазина прислали мне другой счет, из которого видно, что я должен не семь тысяч, а меньше тысячи и имею еще в запасе тысяч на шесть книг, уже оплаченных мною в типографии. Я богач. Новый счет смутил меня: не дернуть ли мне подобру-поздорову за границу? Ужасно хочется в тепло, куда-нибудь в Египет или на озеро Комо. Ах, как холодно!!! Брррр!! Дом у Суворина великолепный, но нет печей. Поклон Александре Васильевне и всей Вашей семье. Еще раз благодарю за гостеприимство. Желаю всего хорошего, а главное, чтобы на мельнице было завиздно. Ваш А. Чехов. Феодосия, д. Суворина.

1445. Е. Я. ЧЕХОВОЙ 7 или 8 сентября 1894 г. Феодосия. Дорогая мама, одновременно посылаю письмо Маше. Если ее нет дома, то распечатайте письмо (из Феодосии) и прочтите. Из него Вы узнаете подробности о болезни дяди. Будьте здоровы и не скучайте. Ваш А. Чехов. На обороте: Ст. Лопасня Моск.-Курск. Ее высокоблагородию Евгении Яковлевне Чеховой.

{05315}

1446. Г. М. ЧЕХОВУ 9 сентября 1894 г. По пути из Феодосии а Ялту. 94. 9/IX. Пароход "Велик. кн. Константин". Милый Жорж, сегодня получил я твою печальную телеграмму. Но не стану утешать тебя, потому что мне самому тяжело. Я любил покойного дядю всей душой и уважал его. В Феодосии всё время было холодно. Дул норд-ост и, если бы я поехал из Таганрога на пароходе, то пришлось бы всё время сидеть в каюте и греться. Я ненавижу холод. Сердечный привет тете, сестрам и Володе. Глубоко им сочувствую. Буду еще писать. Плыву пока в Ялту, а из Ялты - куда бог даст, вероятно, за границу недели на 2-3. Крепко тебя обнимаю. Твой А. Чехов. Опиши подробно похороны. Адрес мой пока: Одесса, книжный магазин "Нового времени". На обороте: Таганрог, Георгию Митрофановпчу Чехову.

1447. СЕРПУХОВСКОМУ ИСПРАВНИКУ 13 сентября 1894 г. Одесса. Благоволите донести одесск(ому) градоначальнику об неимении препятствий отъезду за границу.

1448. М. П. ЧЕХОВОЙ 13 или 14 сентября 1894 г. Одесса. Я был в Ялте. Теперь в Одессе. Так как, вероятно, до октября я не попаду домой, то считаю не лишним написать следующее: 1) По прилагаемой записке 1-го октября подучи деньги. 2) Выкопай шпажники и вели накрыть листом тюльпаны. Если посадишь еще тюльпанов, то буду

{05316}

благодарен. На Трубе можно купить пионов и проч. 3) В Таганроге открыты ремесленные курсы, в которых девочки-подростки в возрасте 15-20 лет обучаются искусству шить по последней моде (modes et robes ). Саша, дочь покойного дяди, которой теперь 17-18 лет, очень милая и добрая девочка, училась на этих курсах и, по словам городского головы, считалась лучшей ученицей. И в самом деле, шьет она прекрасно. Вкуса у нее очень много. Как-то в разговоре со мной городской голова пожаловался, что никак не может найти для курсов учительницы, что учительницу приходится выписывать из Петербурга и проч. Я сказал ему на это: "Если я возьму свою кузину, которую Вы хвалите, в Москву и отдам ее там в выучку к лучшей модистке, то возьмете ли Вы ее потом в учительницы?" Тот ответил, что возьмет с восторгом. Учительнице же полагается жалованья 50 рублей в месяц - и эти деньги как нельзя кстати пригодились бы для семьи дяди, которая теперь будет бедствовать. Так вот подумай: нельзя ли сделать что-нибудь для девочки? Ее можно продержать в Москве одну зиму, и я давал бы ей на квартиру рублей 15-20 в месяц; она могла бы жить с тобой, и это тебя мало бы стесняло, так как, повторяю, она прекрасная девочка. Главное же - надо помочь. Подумай об этом до моего приезда, и потом поговорим. 4) 14-го сентября на Воздвиженье надо было дать сотскому 1 рубль. Если еще не давали, то дайте. 5) Когда будете высылать за мной лошадей, то не забудьте выслать теплую шапку. 6) На юге холодно. В Феодосии было противно, а в Ялте нельзя ходить без пальто. Говорят, всё лето было холодное. Кланяюсь всем низко. Будь здорова и не скучай. Твой А. Чехов.

{05317}

1449. Г. М. ЧЕХОВУ 14 сентября 1531 г. Одесса. Одесса. 14-IX-94 Милый Жорж, сегодня я уезжаю за границу, где пробуду не больше месяца. Мой адрес: Австрия Oesterreich, Abbazia, poste restante. Я написал сестре о том, чтобы она серьезно занялась вопросом насчет Саши. Все вместе старайтесь приучить Сашу к мысли, что в декабре ей, быть может, придется расстаться с Вами и ехать в Москву на выучку. Я думаю, что одной зимы для нее будет достаточно. Впрочем, не нам судить об этом. Положимся на компетенцию Маши, которая тоже прекрасно шьет и в модах и фасонах понимает больше, чем мы с тобой. Д-ру Тарабрину высылаются "Русские ведомости". Если ты писал мне в Одессу, то письмо твое будет дослано мне в Аббацию. Как-то вы, бедняжки, переносите ваше горе? Помогай вам бог. Будь здоров. Крепко жму тебе руку и обнимаю. Тете, Саше, Лене, Володе и Иринушке привет. Кланяйся и Марфочке. Твой А. Чехов.

1450. Л. С. МИЗИНОВОЙ 18 (30) сентября 1894 г. Вена. Воскресенье. Вена. Вы упорно не отвечаете на мои письма, милая Лика, но я всё-таки надоедаю Вам и навязываюсь со своими письмами. Я в Вене. Отсюда поеду в Аббацию, потом на озера. Потапенко говорил мне как-то, что Вы и Варя Эберлей будете в Швейцарии. Если это так, то напишите мне, в каком именно месте Швейцарии я мог бы отыскать Вас. Я повидался бы с Вами, разумеется, с восторгом. Пишите по адресу: Abbazia, poste restante. Если же Вы дали слово не писать мне, то пусть напишет Варвара Аполлоновна. Умоляю Вас, не пишите никому в Россию, что я за границей. Я уехал тайно, как вор, и Маша думает, что я в Феодосии. Если узнают, что я за границей, то

{05318}

будут огорчены, ибо мои частые поездки давно уже надоели. Я не совсем здоров. У меня почти непрерывный кашель. Очевидно, и здоровье я прозевал так же, как Вас. Поклон В(арваре) А(поллоновне). Будьте здоровы. Ваш А. Чехов.

1451. М. Н. ПСАЛТИ 20 сентября (2 октября) 1894 г. Аббация. 20 сентябрь. Abbazia. Многоуважаемый Михаил Николаевич! Так как Вы и Н. Н. Шелонский имели намерение написать мне осенью насчет Сытина, то считаю нужным сообщить Вам, что в настоящее время я за границей и возвращусь в Россию не раньше ноября. В ноябре я к Вашим услугам. Желаю всего хорошего и крепко жму руку. Ваш А. Чехов. На конверте: Russland. г. Таганрог. Его высокоблагородию Михаилу Николаевичу Псалти.

1452. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ 21 сентября (3 октября) 1894 г. Аббация. Abbazia. 94 21/IX. Продолжаю свои метеорологические наблюдения. В Феодосии было холодно. В Ялте светило солнце, но уже нельзя было купаться и гулять без пальто. От Севастополя до Одессы сильно качало. В Одессе пасмурно и холодно. В Вене каждый час дождь. Поехал в Аббацию, в этот рай земной, но и тут дождь!!! Бегу в Милан и потом в Ниццу. Выл я в Львове (Лемберге), галицийской столице, и купил здесь два тома Шевченки. Жидов здесь видимо-невидимо. Говорят по-русски.

{05319}

Я помаленьку кашляю. Если Ваш брат Жорж в Париже, то сообщите мне его адрес poste restante или еще лучше: Paris, Grand Hфtel. Весьма возможно, что я попаду в Париж и буду там повешен на осине. Аббация и Адриатическое море великолепны, но Лука и Псёл лучше. Кланяйтесь Александре Васильевне и всем Вашим. Когда пойдете на мельницу, то вообразите мою физиономию и на ней выражение зависти. Желаю Вам здоровья и завиздно. Ваш А. Чехов. Дождь!!! Дядя мой умер от истощения. Он стал жертвою своего необыкновенного трудолюбия.

1453. Л. С. МИЗИНОВОЙ 21 сентября (3 октября) 1894 г. Аббация. 3 окт. Abbazia. Милая Лика, здесь идет дождь, сыро и мокро, и потому, вероятно, завтра утром или послезавтра я уеду в Ниццу. Отвечайте на мое позавчерашнее письмо по адресу Nice, poste rest(ante>. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов. По пути в Ниццу, быть может, заеду в Милан и Геную.

1454. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 22 сентября (4 октября) 1894 г. Аббация. Abbazia, 4 окт. Милый Франц Осипович, не удивляйтесь, что я так поздно собрался благодарить Вас за камин. Своим долгим молчанием я мстил Вам за то, что Вы прислали этот камин не наложенным платежом. Во всяком разе большое Вам спасибо. По своим размерам и по виду камин вполне подходит к моей берлоге; вероятно, он уже готов и греет моих родственников и гостей. Идет дождь. В Аббации скучно. Море здесь хуже, чем в Ялте, отели жмутся друг к другу, и вся Аббация,

{05320}

недавно возрожденная из небытия, напоминает мопассановский "Монт-Ориоль" (прекрасный роман). Здесь очень много русских, но у меня только одна знакомая русская, да и та мамка. Сегодня бегу в Триест, а оттуда в Ниццу. Ницца, Монте-Карло, Сан-Ремо, вообще южное побережье Франции куда интереснее и роскошнее Аббации и всей этой некультурной братушкинской Молдавии. Здесь ведь братья славяне! Был я в Львове (Лемберге) на польской выставке и видел там патриотическую, но очень жидкую живопись и необыкновенных жидов в лапсердаках и пейсах. Одначе будьте здоровы. Если будете в Париже, то побывайте в Grand Hфtel'e и спросите там, где я. Вероятно, 20 окт(ября) ст. стиля я уже буду в Париже. Крепко жму Вам руку. Ваш А. Чехов.

1455. М. П. ЧЕХОВОЙ 29 сентября (11 октября) 1894 г. Милан. 29 сент. Милан. Милая Маша, я в Италии, в Милане. Был в Лемберге (Львове), где видел польскую выставку и нашел ее, к стыду Сенкевича и Вукола Лаврова, очень жидкой и ничтожной, был в Вене, где ел очень вкусный хлеб и купил себе новую чернилицу, а также жокейский картуз с ушами, был в Аббации на берегу Адриатического моря и наблюдал здесь хороший дождь и скуку, в Фиуме, в Триесте, откуда ходят громадные пароходы во все части света. Затем, не говоря дурного слова, был я в Венеции; тут напала на меня крапивная лихорадка, не оставляющая меня и до сегодня. В Венеции я купил себе стакан, окрашенный в райские цвета, а также три шелковых галстука и булавку. Теперь я в Милане; собор и галерея Виктора Эммануила осмотрены, и ничего больше не остается, как ехать в Геную, где много кораблей и великолепное кладбище. (Кстати: в Милане я осматривал крематорию, т. е. кладбище, где сожигают покойников; пожалел, что не жгут здесь и живых, например еретиков, кушающих по средам скоромное.) Из Генуи я поеду, вероятно, в Ниццу, а из Ниццы прямо домой. Очевидно, дома я буду в октябре,

{05321}

этак числа 12-15. Во всяком случае о дне приезда буду телеграфировать. Воображаю, какая у нас теперь грязь! Если увидишь Гольцева, то передай ему, что для "Русской мысли" я пишу роман из московской жизни. Лавры Боборыкина не дают мне спать, и я пишу подражание "Перевалу". Но пусть Гольцев и Лавров не ждут раньше декабря, ибо роман большой, листов в 6-8. Вероятно, у тебя нет или очень мало денег. Потерпи с недельку; в Ницце я получу подробный расчет из книжного магазина "Нового времени" и тогда прикажу выслать нам денег. Надо еще в банк 180 р. заплатить. Что поделывает Потапенко? Где он? Поклон ему нижайший. За границей пиво удивительное. Кажется, будь такое пиво в России, я спился бы. Удивительные также актеры. Этакая игра нам, россиянам, и не снилась. Я был в оперетке, видел в итальянском переводе "Преступление и наказание" Достоевского, вспоминал наших актеров, наших великих, образованных актеров и находил, что в игре их нет даже лимонада. Насколько человечны на сцене здешние актеры и актрисы, настолько наши свиньи. Вчера был в цирке. Был на выставке. Поклон папе и мамаше. Всем поклон. В октябре буду дома. Я кашляю, почесываюсь от лихорадки, но в общем здоров. Слышу, как учатся петь. Здесь в Милане много иностранок, а la Лика и Варя, обучающихся пению в расчете на богатство и славу. Бедняжки, голосят с утра до вечера. Сегодня тащусь в Геную. Будь здорова. Твой А. Чехов. Если собраться большой компанией и поехать за границу, то обойдется очень дешево. На конверте: Russia, via Moska. Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор. Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

{05322}

1456. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ 1 (13) октября 1894 г. Генуя. 1 окт. Если Вам еще не надоели мои метеорологические наблюдения, то вот Вам еще. Из Аббации я поехал в Триест. В первые сутки здесь шел дождь, я очень боялся за австрийскую пшеницу, но потом наступила ясная, теплая погода, так что можно было кататься на лодке и осматривать громадные пароходы. Хорошая погода была и в Венеции. Впрочем, по вечерам бывало тут сыровато; быть может, по этой причине, т. е. оттого, что я по вечерам катался в гондоле, меня схватила крапивная лихорадка, не оставляющая меня до сегодня, и для меня теперь нет выше наслаждения, как почесаться о косяк. Венеция чрезвычайно напоминает Луку. Затем Милан. Здесь я осматривал так называемую крематорию, где сожигают покойников, и собор. Собор так красив, что даже страшно. Было жарко. Пейзажи в Ломбардии изумительные,- пожалуй, как нигде в свете. Теперь я в Генуе. Тут тьма кораблей и знаменитое кладбище, богатое статуями. Статуй, в самом деле, очень много. Изображены в натуральную величину и во весь рост не только покойники, но даже и их неутешные вдовы, тещи и дети. Есть статуя одной старушки-помещицы, которая держит в руке два сдобных хохлацких бублика. Путешествие за границей обходится гораздо дешевле, чем, например, поездка на Волгу. Я часто думаю: не собраться ли нам большой компанией и не поехать ли за границу? Это было бы и дешево, и весело. Я, Потапенко, Маша, Вы и т. д., и т. д. Как Вы думаете? Вот пригласите-ка дьякона из города и посоветуйтесь с ним. Если дьякон одобрит, то и поедемте все в будущем году осенью. Сегодня уезжаю в Ниццу. Поклон всем Вашим. Ваш А. Чехов.

{05323}

1457. Л. С. МИЗИНОВОЙ 2 (14) октября 1894 г. Ницца. Воскресенье. Милая Лика, сегодня я приехал в Ниццу (Hфtel Beau Rivage) и получил все Ваши письма. К сожалению, я не могу ехать в Швейцарию, так как я с Сувориным, которому необходимо в Париж. В Ницце я пробуду 5-7 дней, отсюда в Париж - тут 3-4 дня, а затем в Мелихово. В Париже буду жить в Grand Hфtel'e. О моем равнодушии к людям Вы могли бы не писать. Не скучайте, будьте бодры и берегите свое здоровье. Низко Вам кланяюсь и крепко, крепко жму руку. Ваш А. Чехов. Если бы мне удалось получить Ваше письмо в Аббации, то в Ниццу я проехал бы через Швейцарию и повидался бы с Вами, теперь же неудобно тащить Суворина.

1458. М. П. ЧЕХОВОЙ 2 (14) октября 1894 г. Ницца. Воскресенье, 2 окт. Посылаю письмо, в котором описываются смерть и похороны дяди. Я в Ницце. Здесь жарко, шумит море, но особенно интересного мало, так как раньше я уже был в Ницце. Отсюда поеду на 2-3 дня в Париж, а затем в Россию. Рассчитывал повидаться в Париже с Ликой, но оказывается, что она в Швейцарии, туда же мне не рука. Да и надоело уже ездить. Был я в Милане, в Генуе. Потапенко жид и свинья. Скоро я буду дома. Оставайся здорова и кланяйся. Твой А. Чехов. Здесь масса русских.

{05324}

1459. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 6 (18) октября 1894 г. Ницца. 6 окт. Ницца. Милый друг, вчера я получил твое письмо из Феодосии. Большое спасибо. Сахалинской корректуры мне не прислали, сто же рублей застряли на феодосийской почте и будут посланы обратно в лоно Иннокентия Федоровича. Деньги мне, действительно, были очень нужны, я пищал от натуги, теперь же всё обошлось, и я не только с деньгами, но даже в Ницце. Книжные счета мои, присланные из Питера, сначала показывали 7 тысяч долга; это меня огорошило. Потом же по поверке вышло, что я не только не должен, по даже могу получить малую толику. Я кашляю, кашляю и кашляю. Но самочувствие прекрасное. Заграница удивительно бодрит. Получи сто рублей обратно, прибавь к ним 87 и пошли в Земельный банк. (Проценты 180 + пени 7 или 8 руб.). Окажи сию услугу. Я еще не платил за вторую половину этого года. Ну-с, что касается литературы, то пишу для "Русской мысли" повесть из московской жизни. Повесть не маленькая, да и не особенно большая. Работаю кропотливо и потому едва ли кончу раньше декабря. Был я в Львове, Вене, Аббации, Венеции, Триесте, Милане, Генуе... Кончу Парижем и около 18-20 буду уже в Москве. Поклонись Вуколу и Михаилу Алексеевичу. Хочу скопить тысячи 3-4 и начать издавать журнал. Будь здоров. Твой А. Чехов. Ах, какое здесь пиво! Я выпиваю по бутылке в день. Что за пиво! Если ты видаешься с сестрой Машей, то скажи ей, чтобы она сообщила мне свой московский адрес по адресу: Berlin, Hфtel Bristol, A. Tschekof. Я буду ей телеграфировать и просить, чтобы она вышла на вокзал встретить меня, но не одна, а с теплой шапкой.

{05325}

1460. Г. М. ЧЕХОВУ 6 (18) октября 1894 г. Ницца. Ницца, 6 окт. Милый Жоржик, вчера прислали мне из Аббации твое письмо. Оно до такой степени симпатично и трогательно, что я не удержался и послал его своим в Мелихово. Я путешествую помалости. Был в Львове (Лемберге), Вене, Аббации, Фиуме, Триесте, Венеции, Милане, Генуе, и наконец я в Ницце. Отсюда поеду я дня на 3-4 в Париж, а потом домой в Мелихово. По дороге остановлюсь для передышки в Берлине. Во всяком случае адресуйся теперь в Мелихово, где я безвыездно проживу всю зиму. Вот если б ты был умником и приехал! Теперь у меня просторно стало и, если захочешь уединения, то найдешь его. И Володю пригласи. Кланяйся маме и сестрам. Будь здоров. Крепко тебя обнимаю. Твой А. Чехов.

1461. М. П. ЧЕХОВОЙ 6 (18) октября 1894 г. Ницца. 6 окт. Я в Ницце. Отсюда еду в Париж, из Парижа в Москву, чтобы вместе с тобой ехать в Мелихово. Оставь в редакции "Русской мысли" свой московский адрес, чтобы я мог с тобой повидаться и сговориться насчет лошадей и проч. Вчера мне прислали из Феодосии папашино письмо. Благодарю за память. С ужасом думаю о том, что мне придется в Москве покупать себе шубу. Кстати: возьми мою шапку (с проседью) и отошли ее в "Русскую мысль". А еще лучше, если б ты вышла встретить меня на вокзале с шапкой. Впрочем, последнее невозможно, так как я не знаю, куда телеграфировать. На всякий случай напиши в Berlin, Hфtel Bristol, H-rrn A. Tchekoff. Напиши

{05326}

свой адрес. Только приходи на вокзал одна. Кроме Гольцева и Саблина, мне никого не хотелось бы видеть. Твой А. Чехов. На обороте: Russie. Ст. Лопасня Моск.-Курск. д. Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

1462. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ 10 (22) октября 1894 г. Берлин. Hфtel Bristol. Berlin. Unter den Linden, 5. Понедельник. Многоуважаемый Иван Яковлевич, я написал городскому голове, чтобы Вас привлекли к участию в сборе на памятник Петру Вел(икому). По приезде в Петербург тотчас же распоряжусь, чтобы Вам выслали все мои книжки. А за все сии мои великие милости не откажите при случае (например, когда будете проходить мимо) побывать в Grand Hфtel'e и сказать, что если будет на мое имя какая-нибудь корреспонденция, то чтобы переслали ее в Москву, в редакцию "Русской мысли". Крепко жму руку и желаю всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1463. А. С. СУВОРИНУ 15 октября 1894 г. Москва. 15 окт. Благословясь, начинаю с просьбы. Писатель А. И. Эртель прислал мне письмо, в котором просит меня написать Вам следующее. В одной из школ Воронежской губернии, попечителем которой (т. е. не губернии, а школы) он состоит, составляется библиотека для крестьян и отчасти учителей. Так вот не можете ли Вы пожертвовать Ваших изданий, подходящих

{05327}

для читателей упомянутой категории? Беспокоя Вас этой просьбой, А. И. Эртель ссылается на то, что Вы уроженец Воронежской губ(ернии) и что попечителем школы состоит писатель, а это последнее обстоятельство, по его мнению, не может быть безразличным для Вашего "корпоративного чувства". А главное, он решается просить Вас, потому что Вы "человек добрый и народному просвещению искренно сочувствующий". Исполняя это поручение, пользуюсь случаем напомнить Вам о повести Эртеля "Духовидцы" (1893, XII, "Русск(ая) мысль") - очень хорошей повести. С своей стороны, я написал Эртелю, что служить ему я очень рад, но что было бы удобнее, если бы он но каталогу выбрал книги, какие ему нужны, и прислал бы список. Его адрес: Воронеж, Александру Ивановичу Эртелю. Я всё еще в Москве. Пишу, читаю корректуру, устраиваю свои весьма неважные финансовые дела и мечтаю о среде - дне, когда наконец я попаду домой. Маша говорит, что от постоянных дождей дороги испортились совершенно, езда возможна только окольными путями, только днем и не иначе как на простой телеге. Я, вероятно, пойду со станции пешком. Та же сестра Маша говорит, что после ремонта дом стал тепел и уютен, как рай. Без меня Маша не только печи новые устроила и всё покрасила, но даже сумела соорудить теплые удобства. Я подарил ей за это кольцо и подарю ей 25 р., когда у меня будут деньги. Сегодня я обедал у В. А. Морозовой, необыкновенно богатой и симпатичной женщины. Подавали раковый суп со стерлядью. Нижайший поклон Анне Ивановне, Насте и Боре. Еще про Эртеля: когда он возвращался из-за границы, то жандармы обыскали его чемоданы и карманы. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. Пришлите мне адрес о. Алексея Мальцева.

{05328}

1464. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК 15 октября 1894 г. Москва. Наконец волны выбросили безумца на берег ..:: ....................................................................................... ..................................................... и простирал руки к двум белым чайкам ................................................:. ........................................................................................ На обороте: Здесь, Ее высокоблагородию Татьяне Львовне Куперпик. Тверская, "Лувр и Мадрит".

1465. А. И. ЭРТЕЛЮ 15 октября 1894 г. Москва. 15 окт. Многоуважаемый Александр Иванович! Вы называете меня многоуважаемым, так пускай будет око за око. Ваше письмо (23 авг.) я получил лишь вчера, вернувшись из-за границы. Суворину я написал насчет Вашей библиотеки сегодня. По всей вероятности, он будет рад служить, хотя исполнить Ваше поручение не так-то легко. Изданий много, извольте-ка выбрать! Было бы лучше, если бы Вы прислали списочек книг, какие хотели бы получить. Кстати же я написал Суворину, чтобы он прочел Ваших "Духовидцев" - превосходная вещь. Вы великолепнейший пейзажист, замечу в скобках. 19-го окт(ября) уезжаю к себе домой на зимовку; изредка буду наведываться в Москву, и если нам зимою случится встретиться, то я буду искренно рад. Поклонитесь Марии Васильевне. А за сим позвольте пожать Вам руку и пожелать всего хорошего. Ваш А. Чехов. На конверте: Ст, Углянка Каз.-Ворон, ж. д. Александру Ивановичу Эртелю.

{05329}

1466. Л. Н. ТРЕФОЛЕВУ 16 октября 1894 г. Москва. 16 окт. Ваше письмо от 18 авг(уста), многоуважаемый Леонид Николаевич, я получил лишь вчера, вернувшись из-за границы. Конечно, Ваша новая книга мне нужна, и я буду рад ей, как хорошему, милому гостю. Неужели, чтобы доставить человеку удовольствие, нужно предварительно спрашивать у него позволение? Если бы Вы пожелали поднести мне шубу или голову сахару, тогда другое дело, предварительные справки, пожалуй, были бы не лишними, но ведь книга с авторской приписочкой - это совсем другая история. У меня семь книжек. Какую же или какие же прислать Вам? Независимо от Вашего ответа на сей вопрос я пришлю Вам сборник моих рассказов, который печатается теперь у Сытина, и "Сахалин", который выйдет отдельным изданием - впрочем, неизвестно когда. У меня два адреса: 1) Ст. Лопасня Моск.-Курск. д. Это для простой корреспонденции и 2) Редакция "Русской мысли" - для заказной. Сердечно, от всей души благодарю Вас за память обо мне и внимание, которое я ценю очень высоко. Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1467. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 24 октября 1894 г. Мелихово. Многоуважаемый Иван Иванович, Ваше письмо насчет Амура я получил только теперь, по возвращении. Если не поздно, то я могу составить библиографический указатель книг и статей, относящихся к Амуру. Вы спрашиваете и насчет Байкала, но ведь о Байкале надо особо, он далеко от Амура. У Межова есть библ(иографический) указатель специально для Сибири. Большинство серьезных статей имеет научный характер. Как Ваше здоровье?

{05330}

Когда понадобится печатать III издание "Именин", "Палаты" и "Жены", то пришлите корректуру. У Сытина превосходный корректор, но ошибки и пропуски все-таки встречаются. Надеюсь, что хоть зимой побываете у меня. Желаю всего хорошего. Ваш А. Чехов. 24 окт. На обороте: Москва, Зубово, Долгий пер., д. Нюнина Ивану Ивановичу Горбунову. 1468. М. П. ЧЕХОВОЙ 28 октября 1894 г. Мелихово. Узнай в магазинах средство от мышей; сволочи проели обои в гостиной на высоте 2 аршин от пола. Привези 10 трехкопеечных бланков. Кузнецу пришлось заплатить 25 р. 58 к. Роман взял 12 руб. и уехал на родину. Обещал вернуться к 2 ноября. Анюткина мать вернулась из Семеновской больницы; выздоровела; пальца не резали. Иодоформу прислал Двойченко, так что не покупай. 26-го вечером начался мороз, пошел снег; но снегу мало. 27-го ехал я в Угрюмово к больной и меня так трясло, что всё нутро мое выворотило подкладкой вверх. Езда невозможна. Сегодня, 28-го, Егор едет на станцию верхом в 11 часов дня. Поедет он еще и в воскресенье. Федор Андреев продает свои сани за 4 руб. Купить? Будь здорова. Скажи Тане, чтобы она описала, как писатель ловит мышей. Твой А. Чехов.

1469. М. П. ЧЕХОВОЙ 31 октября 1894 г. Мелихово. Если успеешь, купи мне мужские подтяжки, ибо я похудел в талии и с меня падает "некоторая часть моего фанфаронства", как выразился один семинарист.

{05331}

Если не найдешь средства от мышей, то привези 1 или 2 мышеловки, поменьше. В комнатах у нас холодно. У тебя в комнате утром 29-го было только 7 градусов. Чем это объяснить? Мать объясняет тем, что дверь в коридоре не обита и пропускает холод. Когда топишь камин, становится очень тепло - возле печки. Дальнейшие наблюдения: когда протопили печь и после обеда вскоре затопили камин, то у тебя стало 11 градусов. Когда во второй раз затопили мою печь, то стало уже 12 ?. Утром 30-го было во всех комнатах очень тепло, а в твоей 11 град(усов). Если будешь в "Русской мысли", то не забудь взять книгу, присланную мне Трефолевым. Спроси у Иннокентия Федоровича. Снегу нет, но небо пасмурно. В среду я пошлю Егора на станцию. Будь здорова. Твой А. Чехов.

1470. М. П. ЧЕХОВОЙ 1 или 3 ноября 1894 г. Мелихово. Вышлем лошадей в пятницу, но предупреждаю, путешествие ожидает вас невеселое. Дороги грязные, а луна восходит уже поздно, так что достанется вам на орехи. Вот и пошла бы к проф. Шервинскому (Пречистенка, д(ом) бывш(ий) кн. Голицына). Узнай в аптеке, в какие часы он принимает, возьми хорошего извозчика (и на всякий случай 5 р.), скажи доктору, что ты моя сестра, и он не будет держать тебя долго. Зато успокоит, и будешь спать. В пятницу же побывай у него или в четверг вечером. Будь здорова. Твой А. Чехов. На обороте: Москва, Угол 1-го Волховского пер. и Божедомовского, дом Боровковой, кв. 6 (Мадер) Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой,

{05332}

1471. А. С. СУВОРИНУ 2 ноября 1894 г. Мелихово. 2 ноябрь. Простите, я опять со счетами. На сих днях я получил от Вашего бухгалтера письмо. Он пишет: "считаем себя обязанными уплатить за Вас в контору "Нового времени" 4155 р., что и сделаем в самом непродолжительном времени". Значит, я должен уже не 7000 и не 1004, а 4155 р. Такие частые перемены в настроении заставляют меня подозревать, что в шкафу у бухгалтера сидит хорошенькая и очень капризная дама. Теперь дела частные. С меня за путешествие следует 25х33=825 р. Число рублей я помножаю на число дней. Не делайте, пожалуйста, скидок, так как 25 р.- цифра весьма близкая к истине. Сообразите, что стоили одни билеты, а ведь мы в сущности почти не выходили из вагона. Дорога от Парижа стоила больше 300 фр. Кроме того, во время путешествия я взял у Вас деньгами 38 франков, в Одессе на паспорт (вечером) 10 р.; прибавьте 4 р. 50 к. за срочную телеграмму к исправнику и 400 р., посланные Вами во время оно в лоно Израиля - "Сев(ерный) вестник". Итого выйдет 1250 р. Ну, если хотите, скиньте 50. Итак, лично Вам я должен 1200 р. Заплатить я сейчас этого долга не могу, ибо я бессребреник, сообщаю же цифры к сведению и руководству, на всякий случай. Если в самом деле издавать мои произведения томиками, то не следовало бы печатать "Пестрые рассказы" в таком громадном количестве. Сытин печатает, впрочем, 10 тыс., но с ним можно поговорить, и он может сократить. Сижу я в тепле и кашляю, кажется, меньше. Книги свои отправляю в Таганрог. В ящики попала нечаянно Ваша книга - "Искра божия" Салиаса. Распаковывать не хочется; лучше напишу, чтобы прислали Вам ее из Таганрога. Погода скверная. Впрочем, скуки не чувствую, хотя кроме меня да стариков во всем доме - ни души. Газеты читаем 1-2 раза в неделю. Пишу длинную повесть. Анне Ивановне, Насте и Боре нижайший поклон. Ваш А. Чехов.

{05333}

1472. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 5 ноября 1894 г. Мелихово. Зри на обороте. Этот Иван Маркович, человек, как видишь, не особенно грамотный, но интересный, фанатически преданный делу и весьма полезный (им во многих городах основаны общества физич(еского) воспитания детей), находится, по-видимому, в жалком положении иностранца, заболевшего в дороге и не знающего, к кому обратиться. Милый друг, пошли к нему кого-нибудь справиться, как он и что, и сказать ему, что я приехать не могу, так как дорога до станции ужасная. Если не можете побывать у него ни ты, ни Митрофан Нилович, и если некого будет послать к нему, то черкни ему две-три строчки и посоветуй не падать духом. У него жестоко расстроены нервы. Даже в сумасшедшем доме сидел. У нас всё обстоит благополучно. Кто такой Оппоков и на каком языке он хочет издать твои статьи? Поклон Вуколу. Будь здрав. Твой А. Чехов. 5 ноябрь.

1473. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 8 ноября 1894 г. Мелихово. 8 ноябрь. Ст. Лопасня. Многоуважаемый Иван Иванович! На днях я получил (пи)сьмо от одной знакомой дамы, которая просит (ме)ня найти какое-нибудь занятие для литератора Тищенко, автора "Семена-сироты". Он живет в Су(ма)х, имеет жену, шестерых детей, ему 32-33 года; служил (ра)ньше по акцизу, учился в ветеринарном институте и не кон(чи)л курса. Если принять во внимание количество детей и (то), что г. Тищенко кормится исключительно одною литерату(ро)ю, то положение его должно быть воистину бедственное. Не знаете ли, что он за человек, что он пишет и какое занятие для него наиболее подходило бы; и если знаете, то нет ли (у) Вас в редакции для него какой-нибудь работы? Или не (ук)ажете ли мне ту сферу, в которой я скорее бы

{05334}

всего мог (дат)ь заработок этому неизвестному мне человеку? Получил книги. Благодарю. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов. Края автографа повреждены.

1474. И. И. ЯСИНСКОМУ 8 ноября 1894 г. Мелихово. 8 ноября. Дорогой Иероним Иеронимович, вернулся я уже давно, но Ваше письмо получил только вчера, так как Вам угодно было послать его заказным и оно, как привилегированное, пролежало целый месяц в Серпухове на почте, пока сотский после соблюдения ряда формальностей не принес его мне, пройдя пешком двадцать пять верст. Заказные письма минуют Лопасню и идут в Серпухов. Ну-с, как Вы поживаете? Правда ли, что Вы построили себе дом? И отчего Вы, так неожиданно для меня, покинули Москву, в которой намерены были прожить год или два? Что касается меня, то я жив и здрав, бросил курить, живу в деревне, немножко полечиваю, очень туго пописываю. Пишу повесть для "Русской мысли", надо писать для "Артиста", которому я должен, нужно писать в "Русские ведомости", так что возможность работать в "Биржевых ведомостях" представляется мне весьма отдаленной; по крайней мере, могу наверное сказать, что до января я не успею написать для "Б(иржевых) в(едомостей)" ни одной строчки. Пусть пока извинят и пусть войдут в положение, а Вы будьте моим защитником и объясните им, как я медленно работаю. Вообще говоря, моя муза большая баба. Если хотите, приезжайте в Москву и, конечно, заранее уведомьте о дне приезда. Впрочем, если Вы живете теперь в новом доме и наслаждаетесь по ночам криком собственных сверчков и таинственным шорохом собственных домовых, то Вас в Москву не скоро затянешь. Собственность - это канальская штука; затягивает в себя, как варенье муху. Ну, будьте здоровы. Крепко жму Вашу руку. Ваш А, Чехов. Ст. Лопасня.

{05335}

1475. Н. А. ЧЕХОВОЙ 14 ноября 1894 г. Мелихово. Милая Наталья Александровна, Александр приехал ко мне и пребывает в добром здоровье. Благодарю Вас, что Вы отпустили его ко мне. Пробудет он у меня еще неделю или недели полторы - об этом я прошу его и надеюсь, что он исполнит мою просьбу. Кланяюсь детям. Вам тоже кланяюсь низко и крепко жму руку. Ваш А. Чехов. 14-XI-94 На обороте: Петербург, Невский, 132, кв. 15 Ее высокоблагородию Наталии Александровне Чеховой.

1476. Е. М. ШАВРОВОЙ 20 или 21 ноября 1894 г. Мелихово. Ответ пришлю завтра, когда поищу у себя "Каштанку". На конверте: Ее высокоблагородию Елене Михайловне Шавровой.

1477. В. М. ЛАВРОВУ 21 ноября 1894 г. Мелихово. 21 ноябрь. Милый Вукол, посылаю тебе приглашение, полученное мною от пана Сапеги. Так как эта трудолюбивая пчела намерена собирать мед упрощенным способом - не трогая цветов, брать его прямо из чужих ульев, то я ей ответил, что дать своё согласие на такой способ я могу не иначе, как только с разрешения тех, кто владеет этими ульями. Будь здрав и благополучен. Твой А. Чехов. Письмо Сапеги сохрани или пришли.

{05336}

1478. Е. М. ШАВРОВОЙ 22 ноября 1894 г. Серпухов. 22 ноябрь. Серпухов. По получении от Вас письма, я тотчас же принялся за чтение "Маркизы" и нашел, что г. Е. Шавров (Елизавет Воробей) делает большие успехи. Рассказ мне очень понравился, в нем кроме таланта, который и ранее не подлежал сомнению, чувствуется также еще зрелость. Только заглавие показалось мне несколько изысканным. Фигура героини сделана так просто, что прозвище "маркиза" является какой-то лишней прицепкой, всё равно как если бы Вы мужику продели сквозь губу золотое кольцо. Если бы не было этого прозвища и если бы Нелли звали Дашей или Наташей, то финал рассказа вышел бы сочнее, а герой пухлее... Видите, это не критика, а очень субъективное рассуждение, которым Вы имеете полное право пренебречь, хотя я, по-Вашему, очень важная особа: Ваш учитель. Если хотите недостатков, то извольте, могу указать Вам на один, который Вы повторяете во всех Ваших рассказах: на первом плане картины много подробностей. Вы наблюдательный человек, Вам жаль было бы расстаться с этими частностями, но что делать? Ими надо жертвовать ради целого. Таковы физические условия: надо писать и помнить, что подробности, даже очень интересные, утомляют внимание. Впрочем, можете не соглашаться и с этим. Я только что вернулся из окружного суда, где было разобрано три дела подряд и я во всех делах был старшиною присяжных заседателей. Я утомлен и могу нести чепуху. Я больше, чем Вы, сожалею, что нам в Ялте не пришлось поговорить. На другой же день я поехал из Ялты за границу. Зарежьте меня, повесьте, но рассказов Ваших у меня нет. Помнится, я запаковал их и послал, куда Вы приказали, а куда именно - не помню. Один из рассказов, помнится, был напечатан в "Новостях дня", и гонорар пошел в пользу голодающих. Если эти рассказы пропали, то очень жаль, хотя это несчастье нельзя назвать непоправимым. Вы можете возобновить их по памяти.

{05337}

Спасибо, что вспомнили. И впредь не забывайте стариков. А пока позвольте пожелать Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов. Мой адрес тот же, т. е. ст. Лопасня. На конверте: Петербург, Ее высокоблагородию Елене Михайловне Юст. Фурштадтская, 8, кв. 5.

1479. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 23 ноября 1894 г. Серпухов, 23 ноябрь. Многоуважаемый Иван Иванович, вот Вам адрес Тищенко: г. Сумы, Александре Васильевне Линтваревой для передачи Тищенко. Имя и отчество мне неизвестны. Д-р Щербак, ныне уже покойный, в своих фельетонах не касался ни Амура, ни переселенцев. Некоторые фельетоны у меня есть, и я могу прислать их Вам, но едва ли Вы почерпнете из них хотя одну строчку, которая сгодилась бы. У меня есть сочинение Шренка "Инородцы Амурского края", есть сочинения, относящиеся к фауне и флоре Амура. Наконец, в одной из диссертаций есть полный библиографический указатель книг и статей, но, повторяю, всё это имеет исключительно научный характер. Амур так велик и разнообразен, а книг так много, что Вы не сумеете ориентироваться, утомитесь и бросите. Есть один способ практически ознакомиться с местами, где живут и селятся наши хохлы и великороссы, приезжая в Приморскую область или на Амур. Во Владивостоке издается очень хорошая газета "Владивосток", в которой Вы найдете много корреспонденции, писем, статей и официальных распоряжений, касающихся Приморской области (напр. Уссурийского края) и Амура, и даже Камчатки. Теперь в Хабаровске новый генерал-губ(ернатор) Духовской издает такую же газету (кажется, "Приамурский вестник"). Если Вы выпишете "Владивосток"

{05338}

за 1893 и 94, а "Приамурск(ий) вестн(ик)" за 1895 г., то к 1-му января 1896 г. у Вас может составиться маленькая книжечка, вроде справочного календаря для переселенцев. Если в редакцию "Владивостока" Вы напишете на бланке "Посредника" и объясните, для чего Вам нужна газета, то, думаю, Вам сделают большую уступку. Считаю нужным заметить, что газета "Владивосток" находится под сравнительно легкой цензурой и что поэтому в ней Вы встретите не одни только восхваления и фимиамы амурскому климату, но и описание дебошей, какие устраивают там местные чиновники. От г. Бирева было письмо. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1480. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 25 ноября 1894 г. Мелихово. Совершенно секретно. Мне приехать в Москву нельзя, ибо дороги плохи и к тому же я только что вернулся из Серпухова, где был присяжным заседателем, а работы по горло. Окажи услугу дружескую, сотвори то, что нужно. Возьми у кого-нибудь для меня 200 рублей - у кого-нибудь, хотя бы у Тихомирова - и пошли блудному сыну. Письмо его храни в тайне и никому не показывай. Двести рублей я отдам в начале декабря. Если же негде будет достать, то немедля пошли телеграмму такого содержания: "Петербург, Суворину, пришлите телеграфом двести рублей Русскую мысль передачей мне. Чехов". Суворин вышлет, ибо я веду с ним торговые дела, а ты получи за меня в редакции и пошли оному сыну. Конечно, при встрече с оным - ни звука. Прости, голубчик, что я тебя беспокою. Авось и я не останусь в долгу и окажу когда-нибудь тебе услугу. Кланяйся Вуколу. Твой А. Чехов. Мне стыдно, что я тебя беспокою, но, право, не знаю, как иначе поступить.

{05339}

1481. А. С. СУВОРИНУ 27 ноября 1894 г. Мелихово. 27 ноябрь. На сих днях я был в Серпухове, и там один одессит клялся мне, что И. А. Казаринов, угощавший меня и Вас пением приютских девочек, умер этою осенью. В Серпухове я был присяжным заседателем. Помещики-дворяне, фабриканты и серпуховские купцы - вот состав присяжных. По странной случайности я попадал во все без исключения дела, так что в конца концов эта случайность стала даже возбуждать смех, Во всех делах я был старшиной. Вот мое заключение: 1) присяжные заседатели - это не улица, а люди, вполне созревшие для того, чтобы изображать из себя так называемую общественную совесть; 2) добрые люди в нашей среде имеют громадный авторитет, независимо от того, дворяне они или мужики, образованные или необразованные. В общем впечатление приятное. Я назначен попечителем школы в селе, носящем такое название: Тблеж. Учитель получает 23 р. в месяц, имеет жену, четырех детей и уже сед, несмотря на свои 30 лет. До такой степени забит нуждой, что о чем бы Вы ни заговорили с ним, он всё сводит к вопросу о жалованье. По его мнению, поэты и прозаики должны писать только о прибавке жалованья; когда новый царь переменит министров, то, вероятно, будет увеличено жалованье учителей и т. п. Брат Александр был у меня, прожил дней пять и уехал 21 ноября. Это больной, страдающий человек; когда он пьян, с ним тяжело, когда же трезв - тоже тяжело, так как ему стыдно за всё то, что он говорил и делал, когда был пьян. Итак, я должен 1004. Значит, это решено и подписано. Принимаю сию цифру и предлагаю Вам следующую комбинацию: чтобы очистить меня от долга и начать с 1 января счет снова, не найдет ли Ваш магазин возможным приобрести 5000 "Пестрых рассказов" за наличные с уступкой 40%? Если это возможно, то магазин к 1 января погасил бы и остальные 1004 и мой долг лично Вам. Тороплюсь уплатить последний долг, так как имею в виду взять у Вас еще.

{05340}

Если Вам по сердцу идея - издавать мои рассказы томиками, то нет надобности осуществлять эту идею непременно теперь; можно подождать еще 1- 2 года, нужно только сказать, чтобы печатание "Сумерков" и "Хмурых людей" было прекращено. Снега нет, нет и дорог. Для деревенской публики это такая беда, что Вы и представить не можете. Анне Ивановне, Насте и Боре нижайший поклон. Напишите мне: что нового? Получила ли что-нибудь печать, или получит ли? Неужели предостережения так и останутся? Ваш А. Чехов.

1482. Н. М. ЕЖОВУ 28 ноября 1894 г. Мелихово. 28 ноябрь. Мелихово. Вы жестоко неправы, милый Николай Михайлович: не я изменил Вам, а Вы мне. Вот уж три года, как я живу в деревне, и ни Вы, ни Александр Семенович не побывали у меня и, очевидно, рукой на меня махнули. Я жив и здоров. Недавно был за границей, теперь сижу дома и работаю. Бываю в Москве не чаще 5 раз в год, останавливаюсь в "Лоскутной" или "Б. Московской". На Ваше письмо не отвечал так долго, потому что был в отъезде - в Серпухове, где судил ближних в качестве присяжного заседателя. За литературной деятельностью Вашей я слежу по мере возможности и иногда досадую, что Вы так редко печатаетесь. Быть может, скоро я буду издавать журнал-ежемесячник. Тогда милости просим. Идут ли Ваши "Облака"? Когда увидите Александра Семеновича, то поклонитесь ему. Пишу повесть, которая пойдет в январск(ой) книжке "Русской мысли". Тороплюсь, выходит скучновато и вяло. Но делать нечего. Будьте здоровы, враг. Желаю Вам и Вашей дщери всяких благ. Ваш А. Чехов.

{05341}

1483. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК 28 ноября 1894 г. Мелихово. 28 ноябрь. Я буду в восторге, если Вы приедете ко мне, но боюсь, как бы не вывихнулись Ваши вкусные хрящики и косточки. Дорога ужасная, тарантас подпрыгивает от мучительной боли и на каждом шагу теряет колеса. Когда я в последний раз ехал со станции, у меня от тряской езды оторвалось сердце, так что я теперь уж не способен любить. Говорят, что Ваша повесть будет напечатана в "Неделе". Радуюсь за Вас и от души поздравляю. "Неделя" - солидный и симпатичный журнал. До свиданья, милый дружок. Ваш А. Чехов.

1484. П. А. СЕРГЕЕНКО 3 декабря 1894 г. Мелихово. (..............................) Таганрогский городской голова прислал мне несколько подписных листов для раздачи лицам, желающим заняться сбором пожертвований на сооружение памятника Петру Великому в Таганроге. Если хочешь, чтобы я прислал тебе один из этих листов, то напиши. Будь здоров. Твой А. Чехов. 3/XII. На обороте: Коломна Моск. г(уб). Его высокоблагородию Петру Алексеевичу Сергеенко. Автограф поврежден.

{05342}

1485. В. М. ЛАВРОВУ 5 декабря 1894 г. Мелихово. Милый друг, как было говорено, для январской книжки я привезу повесть... Но понадобится мне но менее четырех листов, так что если в янв(арской) книжке тесно, то лучше отложить до какой-нибудь из следующих книжек. Если найдется место в янв(арской), то около 20 дек(абря) приеду в Москву читать корректуру. Во всяком разе напиши мне. Идет снег. Приятно быть помещиком, но всё же тянет в Москву - пошататься. Низкий поклон В(иктору) А(лександровичу). Твой А. Чехов. 5-XII-94 Ст. Лопасня. На обороте: Москва, Вуколу Михайловичу Лаврову. Угол Б. Никитской и Леонтьевского, 2-24, в редакции "Русской мысли".

1486. А. С. СУВОРИНУ 5 декабря 1894 г. Мелихово. 5 дек. Лавры Боборыкина не дают мне спать: пишу повесть из московской жизни. Пришлю ее в корректуре Вам и Анне Ивановне. Нового ничего нет. Публика ждет чего-то особенного, и газеты ее не удовлетворяют; но желания ее крайне неопределенны. Даже слухов определенных нет, а всё какая-то бесформица. Русского человека всегда больше интересовала иностранная политика, чем своя русская, и, прислушиваясь к разговорам, видишь теперь, до какой степени наивен и суеверен русский интеллигент и как мало у него знаний. Его нянька в детстве ушибла, его запугали воспитанием, и он боится иметь собственное мнение и так мало верит себе, что если сегодня сделал овацию Ермоловой, то завтра ему уже совестно этой овации.

{05343}

Но как бы ни было, все ждут и на что-то надеются, и все при встрече улыбаются. Если Федор Иванович согласится на покупку "Пестр(ых) расск(азов)" с уступкой 40%, то велите погасить 1004 - долг конторе и, за вычетом типографских расходов, остальные возьмите себе в погашение заграничного долга (1200), после чего я останусь должен лично Вам всего рублей 400-500. Мне же не присылайте, ибо пока я не нуждаюсь. В декабре за повесть я могу взять около тысячи, а этого мне за глаза. Поздравляю с новым тарифом. Это замечательная реформа. Выпал наконец снег. Хочется в Москву - пошататься, но некогда, надо писать. Ради создателя, прикажите выслать в Париж Павловскому мои сочинения. Я уже писал в магазин, но магазин почему-то не внемлет гласу моему, Павловского же бомбандирует письмами какой-то француз-издатель. Будьте здоровы. Если из Берлина уйдет Шувалов, то останется ли Мальцев? Мысль о ночлежном доме не оставляет меня, и я под старость устрою его, конечно, без помощи Татищева. Желаю всех благ. Поклон Вашим. Ваш А. Чехов. 1487. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ 5 декабря 1894 г. Мелихово. 5 дек., Ст. Лопасня Моск.-Курск. д. Многоуважаемый Иван Яковлевич, я писал уже в магазин "Нового времени", чтобы Вам выслали все мои книги, но глас мой оказался вопиющим в пустыне. Сегодня я написал Суворину и думаю, что он сделает надлежащее распоряжение. Рекомендую для Лангена следующие рассказы, как наиболее подходящие для французского читателя: 1. "Тина". 2. "Поцелуй". 3. "Дуэль". 4. "Дома". 5. "Страх". 6. "Именины". Предложите ему "Пестрые рассказы". Я затрудняюсь выбирать, потому что большинство моих рассказов кажется мне неподходящими для франц(узской) публики.

{05344}

Как вы живете? Я постараюсь приехать в марте в Париж. Насчет "Cosmopolitan" я серьезно подумаю и отвечу представителю оного тотчас же по получению от него письма. Можно послать ему "Сахалин", но лучше беллетристику. Благодарю Вас за хлопоты и низко кланяюсь. Ваш А. Чехов.

1488. Е. М. ШАВРОВОЙ 11 декабря 1894 г. Мелихово. 11-ХII-4 Ст. Лопасня. Исполняю Ваше желание: посылаю фотографию работы Асикритова - лучшей у меня нет. Буду теперь ждать Вашего портрета. Если пошлете его заказным письмом, то адресуйтесь в редакцию "Русской мысли". Я совершенно здоров. В янв(арской) книжке "Русской мысли" будет моя повесть - "Три года". Замысел был один, а вышло что-то другое, довольно вялое и не шелковое, как я хотел, а батистовое. Вы экспрессионистка, Вам не понравится. Надоело всё одно и то же, хочется про чертей писать, про страшных, вулканических женщин, про колдунов - но увы! - требуют благонамеренных повестей и рассказов из жизни Иванов Гаврилычей и их супруг. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов.

1489. В. М. ЛАВРОВУ 11-18 декабря 1894 г. Мелихово. ТРИ ГОДА (Сцены из семейной жизни) Вот тебе название грядущей повести. Если слово "сцены" не нравится, то просто оставь "из семейной жизни" или просто "рассказ". Скоро приеду. Будь здрав. Твой А. Чехов.

{05345}

1490. А. С. СУВОРИНУ 12 декабря 1894 г. Мелихово. 12/XII. Только что составил "сведения" для министерства земледелия, написал почти целую корреспонденцию, а теперь пишу Вам на лиловой бумажке. Вы спрашиваете в последнем письме: "Что должен желать теперь русский человек?" Вот мой ответ: желать. Ему нужны прежде всего желания, темперамент. Надоело кисляйство. Итак, с Нового года мы начинаем новый счет. Попросите Вашего бухгалтера, чтобы он понатужился и, несмотря на недосуг, устроил бы так, чтобы с 1-го января не было никаких saldo. Жду от него почтенного письма, им обещанного. 100 р., оставшиеся после расчета за "Пестрые рассказы" (если не желаете взять в счет 1200 р.), велите прислать в "Русскую мысль" для передачи мне, или же, еще лучше, разрешите получить их в московском магазине. За сим обещаю Вам о счетах больше не писать. На днях я соделался крестным папашей. Крестил маленькую княжну Наташу. Как быстро идет время! Боже мой! Мои товарищи по университету уже статские советники. Один только я дослужился... до кукиша с маслом. Даже коллежским регистратором не был. Низко кланяюсь Анне Ивановне, Насте, Боре и Эмили. Да хранят небеса Ваш Эртелев пер., Ваш дом и даже типографию. Я здоров. Мне снилось, будто я прикладывал припарку на живот Шабельской. Она очень симпатична, и я рад, что был полезен ей хотя во сне. Ваш А. Чехов.

{05346}

1491. Л. Б. ЯВОРСКОЙ Первая половина декабря 1894 г. Мелихово. Многоуважаемая Лидия Борисовна! Народный учитель М. Е. Плотов, мой сосед, на святках собирается поехать в Москву и выражает желание побывать в театре. Но так как без протекции ему не обойтись, прошу Вас оставить в кассе театра билет на тот день и ту пьесу, которые он укажет в Р. S. этого письма. Уважающий Вас А. Чехов. Р. S.

1492. М. П. ЧЕХОВОЙ 18 декабря 1894 г. Москва. Воскресенье. Я приехал и остановился в "Большой Московской" 1, рядом с ватерклозетом, первый подъезд. Можешь, если некогда, не приезжать ко мне; но непременно напиши, что из съестного везешь с собой, чтобы мне не купить того же. Купила ли стаканы? Товар от Андреева получен. Твой А. Чехов. Возвращусь в субботу. На обороте: Здесь, Угол 1-го Волховского и Божедомовск., д. Боровковой, кв. 5 Мадер Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

1493. В РЕДАКЦИЮ "НАСТОЛЬНОГО ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ" 22 декабря 1894 г. Москва. Имею честь сообщить Редакции Настольного энциклопедического словаря желаемые сведения. Я, Чехов Антон Павлович, родился в 1860 г. 17 янв(аря) в городе Таганроге. Дед мой и отец - уроженцы

{05347}

Воронежской губ(ернии) - бывшие крепостные Чертковых (деда и отца теперешнего редактора "Посредника" В. Г. Черткова). Воспитывался в Таганрогской гимназии, потом поступил в Московский университет на медицинский факультет; кончил курс в 1884 г. со степенью лекаря и уездного врача. В 1888 г. Академия наук выдала мне Пушкинскую премию. В 1890 г. я совершил путешествие на Сахалин; туда ехал через Сибирь, возвращался на пароходе Добровольного флота. В 1892/93 гг., когда в Московской губ(ернии) ожидалась холера, я заведовал временным медицинским участком (Мелиховским) в Серпуховском уезде. В 1893 г. был прикомандирован к Медицинскому департаменту. В настоящее время живу у себя в имении в Серпух(овском) уезде Моск(овской) г(убернии). Начал заниматься литературой в 1879 г. сначала в "Стрекозе", "Будильнике" и других юмористических и иллюстрированных журналах, затем в газетах и, наконец, в "Северном вестнике" и "Русской мысли". Вот названия моих сборников: "Пестрые рассказы", "В сумерках", "Рассказы", "Хмурые люди", "Дуэль", "Палата 6", "Детвора", "Очерки и рассказы". Писал и пьесы. Имею честь быть с почтением А. Чехов. 22-XII-94

1494. А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ 22 или 23 декабря 1894 г. Москва. Многоуважаемый Алексей Алексеевич! Посылаю корректуру. Благоволите поместить в январск(ой) книжке девять первых глав. Сегодня Вам пришлют статью Обручева, которую передайте Виктору Александровичу. Корректуру, только что присланную Вами, я увезу с собой в деревню и возвращу 28 дек(абря). Ваш А. Чехов. На обороте: Его высокоблагородию Алексею Алексеевичу Попову.

{05348}

1495. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

24. декабря 1894 г. Москва. 24 дек. Сегодня в 9 часов утра, сидя в холодной классной комнате на Новой Басманной, я прочел Ваше "Одиночество" и простил Вам все Ваши преступления. Рассказ положительно хорош, и, нет сомнения, Вы умны и бесконечно хитры. Меня больше всего тронула художественность рассказа. Впрочем, Вы ничего не понимаете. Ваш А. Чехов. Р. S. Однако Вы не удержались и на странице 180 описали Софью Петровну. На конверте: Здесь, Ее высокоблагородию Татьяне Львовне, Щепкиной-Куперник. Тверская, "Лувр и Мадрит", 25. От потомств. почетн. гражд. Иосифа Кругель.

1496. А. С. КИСЕЛЕВУ 25 декабря 1894 г. Мелихово. Дорогой Алексей Сергеевич! Вас, Марию Владимировну, Василису Пантелевну и Сережу поздравляю с праздником и с наступающим Новым годом и желаю всего, что может только пожелать старый друг, который лучше новых двух. Душевно Ваш А. Чехов. 25/XII.

1497. М. П. ЧЕХОВОЙ 25 декабря 1894 г. Мелихово. 25 декабрь. Эту бумагу подарила мне Яворская (целый ящик). Под Рождество приехал Куркин. Батюшка и дьячок ночевали во флигеле, Куркин в моей комнате, Иван -

{05349}

в кабинете, я - в твоей и укрывался твоим стеганым одеялом. Отдушника и стекол для шкафа я не купил. Было некогда. Передай Наталии Михайловне, что мы все ожидаем ее и тебя к 29 января. Если она не приедет, то я подожгу ее мельницу и не буду знаком с ней. Умоляю ее приехать. Она мне необходима. Она знает, как вся наша семья расположена к ней, и с ее стороны не приехать было бы большою жестокостью. Получил от Лики письмо. Пишет, что учится петь, учится массажу и английскому языку. Пишет, что ей хотелось бы посидеть на моем диване, хотя бы 10 минут, и что приедет она в марте. Получил письмо от писательницы. Так смотри же: ждем к 29. Таня просила, чтобы ты уведомила ее, когда будешь дома. Она хочет приехать. Переведенная ею пьеса "Романтики" оказалась очень хорошей. Перевод изящный. Гольцев влюблен. У Лаврова болят почки. Потапенко был в Москве и уехал. Я и он поднесли дедушке серебряный портсигар. Будь здорова. Поклонись Александре Васильевне, Наталье Михайловне и всем Линтваревьш. Твой А. Чехов. 1498. Ал. П. ЧЕХОВУ 30 декабря 1894 г. Мелихово. 30 декаб. Владыко! Книжку я получил, и это твое желание конкурировать со мной на книжном рынке нахожу весьма дерзким. Никто у тебя не купит твоей книги, потому что все знают, что ты безнравственного поведения и всегда выпивши. Сотрудничать в "Русских вед(омостях)" ты не достоин, так как из Петербурга уже пишет Буква-Василевский - человек положительный и с характером. Впрочем, я поговорю. Полагаю, что рассказы печатать будут и без моей протекции.

{05350}

Сигар еще не получил и не нуждаюсь в твоих подарках. Когда получу твои сигары, то брошу их в нужник. Папаша стонал всю ночь. На вопрос, отчего он стонал, он ответил так: "Видел Вельзевула". В "Северном вестнике" состоит секретарем некая Нат(алия) Арабажи. Будь добр узнать у кого-нибудь (помимо членов редакции), как отчество этой Арабажи. Необходимо. Третьего дня я был у сумасшедших на елке, в буйном отделении. Жаль, что тебя не было там. Так как скоро Новый год, то поздравляю твое семейство и желаю всяких благ, тебе же желаю увидеть во сне Вельзевула. Француженке, которая тебе так нравилась, за твое безнравственное поведение с ней (coitus) деньги уплачены. В "Русских вед(омостях)" буду не раньше 6-го янв(аря). Всего хорошего-ссс... Все ли здоровы-ссс... Ваш-ссс... А. Чехов. Если бываешь в "Петербургской газете", то узнай там адрес Лидии Алексеевны Авиловой, сестры m-me Худековой. Опять-таки узнай вскользь, без разговоров. А насчет рассказа скажи юному редактору, что не пришлю ни одной строки за то, что они перестали высылать мне газету.

1499. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 31 декабря 1894 г. Мелихово. 31 дек. Многоуважаемый Иван Иванович! "Рассказ старшего садовника" отдаю в полное Ваше распоряжение. По-моему, он не подходит для народного издания и замена одних слов другими не сделает его понятным. Но дело Ваше. Корректуру пришлите вместе с проектом поправок - и я исполню Ваше желание.

{05351}

"Русские ведомости" - замечу а propos - ради страха иудейска выбросили в начале речи садовника следующие слова: "Веровать в бога нетрудно. В него веровали и инквизиторы, и Бирон, и Аракчеев. Нет, вы в человека уверуйте!" С первого по третье января (включительно) я буду дома. Четвертого поеду в Москву, где проживу неделю. 23-го декабря я собирался к Льву Николаевичу, но задержали "Русск(ие) ведомости", которые усадили меня за рассказ. Рассчитываю побывать у него до 10 янв(аря). Судя по тому, что письмо написано не Вашим почерком, у Вас болят глаза. Отчего Вы не полечитесь? Глаза лечат теперь превосходно, медицина в этом отношении далеко ушла. По крайней мере от лечения на бывает хуже. Желаю Вам всяких благ, земных и небесных. Спасибо Вам за Тищенко. Ваш А. Чехов.

1500. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК 1893-1894 гг. Москва. Рукой Л. Б. Яворской: Мы сейчас вернемся. Лидия Яворская. Мы уехали. А. Чехов. Рукой Л. Б. Яворской: Мы просим подождать, дорогая Farfadette. Lydie.