Академия Менсор. Полог предубеждения

Глава 1

Очередной летний денёк вступал в свои права ярким светом, слепя глаза несчастным, чьи окна расположены на востоке. Я была среди них, так ещё и окна занавесить с вечера забыла, поэтому пополнила ряды тех «счастливчиков», кто встал с первыми лучами солнца. Да и заснуть потом уже не вышло, потому что и птицы громкие, и дворник слишком громко скребёт метёлкой по асфальту, а скрип маршруток за окном так вообще сводит с ума... На самом деле, обычно меня такие мелочи не беспокоили, но государственная итоговая аттестация ещё никого не оставляла спокойным и равнодушным.

Мне оставалось сдать последний экзамен. Нельзя сказать, что от него зависит моя дальнейшая судьба, ведь и первые несколько прошли не слишком хорошо. Хоть я пока и не видела полученных баллов, но по собственным ощущениям знала – хороший университет мне совсем не светит. Будет хорошо, если я поступлю хоть куда-нибудь с такими результатами.

Я всю школьную пору хорошо училась, последние несколько лет готовилась к экзаменам. Преподаватели всегда прочили мне большое будущее, но не всё в жизни идёт по плану. Судьба не сверяет свои идеи и задумки с твоими, если, конечно, она вообще существует. Я больше склонна считать, что мы сами – творцы своей жизни, и ни от каких высших невидимых сущностей ничего не зависит.

Мои титанические труды по многолетней подготовке к экзаменам катились в пропасть из-за того, что я просто не могла сосредоточиться во время их сдачи. Ощущение было такое, словно голову разрывает изнутри, словно было во мне нечто, что хотело выйти наружу. Врач и родители, конечно, назвали всё это глупостями. Они говорили: «Больше спите, хорошо питайтесь, совершайте прогулки перед сном, меньше переживайте». Стандартный ответ, в общем, который можно выдать практически на любую проблему. Болит голова – подходит, волнуешься – подходит, хроническая усталость – подходит, даже если какая-нибудь бессонница – тоже подходит. Вся эта симптоматика началась практически вровень с наступлением моего совершеннолетия, а медики не находили никаких патологий.

Сначала мой недуг проявлялся только в моменты сильного стресса, вроде тех же экзаменов, но очень быстро дошло до того, что мне могло стать плохо в совершенно любой момент времени, когда я этого не ожидала. Вышла на улицу – вдруг едва не упала от стреляющей боли в затылке, цепляясь всеми силами за спинку лавки, чтобы уж совсем не потерять лицо перед окружающими. Не хватало ещё завалиться в парке, как после попойки.

Я жила отдельно от родителей. Поэтому они не знали о большей части мелких происшествий, что случались в моей жизни. Когда была маленькая, мы спокойно жили в нашем небольшом городишке, как все остальные семьи. Но в какой-то момент они загорелись идеей открыть свой бизнес. И всё бы хорошо, только создать и развивать своё дело решили в другой стране, куда я решительно ехать отказалась. Я хотела спокойно закончить школу, а затем поступить в университет. Родители изредка приезжали, но чаще наше общение проходило по интернету или мобильной связи. И меня это со временем стало устраивать, когда постепенно начала отвыкать от их постоянного присутствия рядом. Благодаря вынужденному проживанию одной с подросткового возраста, я стала более самостоятельной, научилась принимать собственные решения и нести за них ответственность.

Когда близился последний экзамен, буквально накануне его проведения меня вызвали к директору. Да ещё и как! Дмитрий Васильевич позвонил мне лично и попросил явиться как можно быстрее. Я даже и не знала, что у него есть мой номер. Раньше меня, как прилежного ученика, ни разу не заносило на директорский ковёр. Неужели собирались лично укорить за вдруг полученные слабые результаты? Я и без помощи себя обвинить успела.

Шагала в школу в смешанных чувствах. И до этого хватало огорчений, а уж теперь-то стало совсем нервно. Зашла в такой знакомый холл, который вижу в один из последних раз. С некоторой горечью рассматривала растресканный бетонный пол, который ремонтировали неизвестно сколько лет назад. На нём было столько разных слоёв краски, что раньше, наверное, их можно было считать, как кольца на пеньке дерева. Только здесь между слоями наверняка проходил не один год, а куда дольше. Сейчас же – почти вся краска стёрлась, и изредка виднелся уцелевший островок то бежевого, то коричневого, то зелёного цветов. За одиннадцать лет школы я помнила здесь каждый закуток.

Вот – раздевалка, где летом нет гардеробщицы. Гардеробщица, милая бабушка, которая помнила нас всех по именам, начинала сезон работы с середины осени, когда все ребятишки уже носили куртки, и заканчивала серединой весны, когда носить верхнюю одежду все уже отказывались. А сейчас вешалки пустовали, там даже не горел свет, навевая какие-то тягостные ощущения.

Я поздоровалась с охранником, который тихо посапывал у входа, и меня даже не услышал, что вызвало улыбку – он всегда был таким. Мог задремать, даже сидя по середине дня, когда кругом шум и гомон детских голосов.

Мне хотелось запечатлеть всё, что только встречала на пути к директору. Может – чтобы замедлиться на пути к неприятному разговору, может – чтобы запомнить место, где прошло моё детство.

Я сосредоточилась и сконцентрировалась на том, чтобы просто дойти до нужного кабинета и поскорее с этим закончить. Остановилась перед деревянной красивой дверью, сверкающей золотистой надписью «Директор». Несколько раз осторожно постучала, соблюдая вежливость. Вдруг он сейчас занят?

Не успела я заглянуть внутрь, как дверь сама стремительно распахнулась, являя передо мной счастливое лицо директора, Дмитрия Васильевича, чья улыбка сияла так, словно он только что узнал о многомиллионном выигрыше в лотерею. Я осторожно просочилась в кабинет, прикрывая за собой дверь.

Глава 2

– Вот же мрак, – пробормотала я, уже встречаясь лицом с глянцевой разноцветной поверхностью портала, что беспрепятственно меня пропустила.

– Думаете? Скажу завхозу, что освещение нужно подзарядить, – неправильно понял меня мужчина, деловито поглядывая на ряды горящих огоньков.

Тех самых огоньков, что я видела до того, как вышла в совсем ином месте, чем парк, где мы были мгновение назад. Что за чертовщина?

Здесь всё было выложено из камня. Пространство освещалось шариками, которые просто висели в воздухе, ни к чему не закреплённые, и горели буквально сами по себе. Это был даже не огонь, скорее сгустки света, причём слегка различавшиеся по цвету – одни были светлее, другие более жёлтые, а третьи отдавали зеленцой.

Там, где горели зеленоватые источники света, стена казалось поросшей плесенью или мхом. Камень содержал естественный рисунок, подсветка которого могла улучшить или ухудшить фактуру, в зависимости от цвета. Пока я слишком активно рассматривала окружающую обстановку, Делмор не выдержал и вновь применил силу – потащил за локоть куда-то дальше по коридору.

– Куда мы идём? – едва поспевая за широким мужским шагом, прокричала ошалевшая от происходящего я.

Всё казалось каким-то неродным, ненастоящим и чуждым. Будто это часть сна или прочитанная в книге история про вдруг попавшего в иной мир человека, вроде Гарри Поттера.

– В ректорат, – на ходу бросил магистр, не сбавляя шаг даже тогда, когда заметил, что я сильно отстаю и не успеваю перебирать ноги так быстро, едва не падая.

Нужное помещение обнаружилось всё в таком же коридоре, ничем своим видом не отличающимся от той части, куда мы вышли из телепорта.

Делмор резко раскрыл дверь с надписью «Ректор», вырезанную на деревянной табличке, сделав это слишком неаккуратно и быстро, едва не разбивая мне нос. Но я и это пропустила мимо внимания, вглядываясь в очередную фантастическую для земных глаз обстановку, когда он бесцеремонно меня втолкнул внутрь.

Меня встретил аромат благовоний, что нарушили видимость в кабинете, задымляя его. От быстрой ходьбы я закашлялась, что пожилой мужчина за столом в таком же балахоне, что был вчера на магистре, неверно воспринял и поспешил открыть окно.

– Извините. Эти травы благоприятно влияют на мои лёгкие, – признался тот. Видимо, он и есть ректор.

Запахи, витающие в избытке в кабинете, мне даже понравились. Такие терпкие, с ноткой восточных пряностей моего мира. Но сильнее всего внимание привлекали не они. Я обратила внимание на изобилующие множеством фигурок и склянок полки. Там были и маленькие копии животных из разного цвета камней, которых я не смогла даже узнать: какая-то кошка с рогами и такими мощными лапами, что дала бы фору саблезубому тигру; даже медведь с шипами на спине и лапах, как у какой-то хищной глубинной рыбы или древних вымерших динозавров. На стенах висели в ряд несколько мечей, прикреплённых рядом с ножнами, чтобы каждый гость мог разглядеть идеальную заточку, форму и огранённую драгоценными камнями в блестящем металле рукоятку. Сразу подумала, что наверняка это всё подарки ректору. От других академий или знакомых.

– Землянка, – сходу сообщил магистр ректору, желая как можно быстрее перейти к делу. Наверное, хотел в самые короткие сроки от меня отделаться.

Ректор сразу улыбнулся очень широко, обнажая не по годам здоровые белые зубы. На вид ему было не меньше шестидесяти лет, но при этом он хорошо сохранился. Кожа не висела некрасивыми морщинами, а волосы сохранили молодую угольную черноту. Разве что цвет кожи выдавал возрастные изменения – она была покрыта старческой пигментацией и веснушками.

Его улыбка не вызывала приятных ощущений, потому что она казалась натянутой маской, за годы жизни идеально выверенной и повторяемой из раза в раз. Глаза оставались ровно такими же спокойными, какими были до показной эмоции, призванной выразить радость от встречи со мной.

– Вы та самая Анна, вхождения в силу которой наш магистр Делмор ждал несколько месяцев? Замечательно. Я ректор Вилантис. Вы как раз успели к началу учебного года, чтобы не мешать своим отставанием от учебного плана другим адептам, – скрипуче и с непонятными паузами раздалось от ректора.

Я ощущала себя совсем не в своей тарелке, всем телом отгораживаясь от него: скрестила и ноги, и руки, обнимая себя за плечи. Все фибры души твердили, что он не лучший представитель человечества, хотя так сразу было трудно сказать, из-за чего.

– Здравствуйте, – отдала я минимальную дань вежливости, опасаясь такой же негативной реакции, какую выдал мне в день нашей первой встречи Делмор, коря меня за недостаток воспитания.

– Ваше поступление уже завтра будет официально оформлено. Магистр Делмор, проведите девушку до свободного места в общежитии, – отдал распоряжение Вилантис, сразу теряя к нам всякий интерес и возвращаясь к брошенному занятию – он старательно выискивал что-то в книгах.

– Что? Как?! Да как же... У меня нет вещей, родители ничего не знают... – растерянно всплеснула я руками, в ужасе осознавая свои новые перспективы.

День назад я боялась никуда не поступить, а теперь шокирована и недовольна тем, что поступила. Всё понятно, но не магическая же академия! Нервы и усталость дали о себе знать, сразив меня очередным всплеском магической нестабильности, которую привычно погасил Делмор, а затем и слегка успокоил мои нервы, от чего голову словно сдавило металлическим обручем. Каждый раз, когда он пытался ментально на меня повлиять, было больно, даже если воздействие приносило нервное и эмоциональное облегчение.

Глава 3

У кого-то утро начинается с кофе, как у меня раньше, когда собиралась в школу. Теперь же меня разбудил странный громкий звон, раздающийся словно отовсюду. Да это ж какая-то армия, а не академия!

Я придавила голову подушкой, пытаясь спастись от раздражающего звука и совершенно не желая просыпаться. Ещё ведь так рано, а учебный год даже не начался.

– Семь утра. Мы встаём в это время каждый день, даже на каникулах, – недоумённо наблюдая за моими странными телодвижениями, пояснила Фая.

– Что? – пробубнила недовольно я, только сейчас соизволившая оторвать от себя подушку, с которой никак не хотела расставаться, хотя противный звон давно закончился.

Солнце, пробивающееся через штору, раздражало, отдохнувший вид соседки раздражал, чего уж говорить о том, что я до последнего надеялась, что весь этот Ан Домхайн – затянувшийся длинный сон, который однажды закончится. Но нет, сейчас я проснулась, а кошмар никуда не делся, оставшись явью.

– Вставать надо, – рассмеялась Фая, выглядевшая куда бодрее меня.

Несмотря на её торчащие во все стороны волосы, голос у девушки был выспавшийся и вполне боевой. Или она просто слегка свыклась с мыслью, что я не собираюсь её отвергать, что теперь мы надолго соседки. Я-то уж за неё плотно ухвачусь, если хотя бы половина учениц в этом месте похожи на тех девушек, у которых одно моё появление вызвало желание повизжать на всё общежитие.

После всех банных процедур в ванной, которая оказалась общей и по утрам представляла из себя поле для женских боёв, мы сразу отправились на завтрак. Если бы не Фая, не знаю, как бы нашла, куда вообще нужно идти. У столовой был отдельный маленький корпус, а я бы стала искать такое место в главном.

Моё внимание привлёк внешний вид зданий, которые теперь при утреннем свете были видны гораздо отчётливее, чем поздним вечером. Свет магических фонарей позволял без проблем ходить по дорожкам, не ломая ног и не встречаясь носом с камнями, но всё пространство вне дорожек окутывал сумрак.

Наше общежитие, ровно, как и аналогичное соседнее, являющееся мужским, одновременно казались очень просто спроектированным, но и не без украшений. Внешняя сторона подоконника каждого окна была создана в форме ограды, создавая небольшой ложный балкончик. Настоящие балконы тоже были, но им выделили место только по обоим торцам зданий, по паре на каждый этаж. А крыша обрамлялась карнизами, переходящими из кровли, дополняя без них недостаточно интересный бежевый фасад.

Столовая выделялась среди прочих зданий, будучи явно построенной в совершенно другое время из-за разницы в оформлении и состоянии. Либо столовую построили раньше учебных и жилых корпусов, либо при реконструкции оставили только её. Она была другого цвета и выполнена в ином стиле, что не сочетался со всеми остальными постройками.

По пути, мы слились с кучей потоков адептов, объединяющихся в какой-то момент в одну большую толпу, мешающую друг другу пройти в столовую. На меня никто не обращал внимания, каждый сосредоточенный на своих заботах и переживаниях. Такое объяснение мне хотелось дать их безразличию, но я понимала, что скорее всего оно связано с тем, что они ещё не знают, кто я.

Как я и предполагала, адепты носили не чёрные мантии. Более того, в балахоне я не увидела вообще ни одного человека. Их одежда одновременно очень походила на земную, и очень отличалась. Не было никакого обилия картинок на тканях, не было замков, узкие фасоны почти никто не носил, обувь выглядела куда проще и более однотипной. В туфлях так вообще почти никто из адепток не ходил, хотя я сомневалась, что в Ан Домхайн не существует каблуков. Скорее, дело просто было в их непрактичности. Преобладали более свободные крои, а держались они на пуговицах или даже верёвочках.

Сначала показалось, что меня все проигнорировали в общей толпе, но я обрадовалась слишком рано. Некоторое внимание всё же было уделено моему земному наряду, тому самому розовому короткому сарафанчику до середины колена. Если парни поглядывали скорее заинтересовано, то девушки недоумённо и даже враждебно. Наверное, решили, что я попыталась бросить вызов здешней моде или что-то вроде того. Или, что более вероятно, моя одежда на фоне остальных казалась слишком открытой и откровенной. Девушки тоже носили платья, юбки, брюки, как и на Земле, но они были как минимум до колена. Зато немалая открытость декольте мелькала часто.

И если моя персона хоть и привлекала какую-то небольшую долю общего внимания за счёт необычной одежды, то на Фаю пришлась вся оставшаяся часть. Она шла, уткнувшись глазами в пол и не поднимая головы. И неудивительно – я видела такое количество неприязненных взглядов, что несколько раз недоумённо оглянулась на соседку – не с чудовищем каким ли я иду? Но каждый раз, когда оборачивалась, видела просто Фаю в её чересчур свободной одежде и с неухоженными волосами, что скрывали лицо.

У меня девушка вызывала только желание посочувствовать, в чём-то помочь. За что можно так невзлюбить человека, что никто не хочет с ней жить, а при любом удобном поводе каждый второй награждает брезгливым взглядом? Поверить в то, что дело во внешнем виде, было трудно, да и такая причина не казалась правдоподобной.

Она старалась идти так, чтобы не было понятно, что мы вдвоём. Я не стала возмущаться, потому что всё ещё не знала причину основной проблемы.

Наконец мы оказались в самом зале столовой, где расположилось множество длинных столов с такими же лавочками по обеим продольным сторонам. Из них абсолютно незанятым был только один – в самом затенённом углу. К нему я и направилась, утягивая за собой за руку Фаю, которая почему-то растерялась и словно застыла.

Глава 4

Во время обеда я лениво плелась в сторону столовой, не слишком-то желая есть. Аппетиту не способствовали обстоятельства, но больше всего сейчас я почему-то переживала за наши отношения с Фаей. Мне показалось, что мы смогли бы стать подругами, но девушка вдруг стала меня активно избегать. Каждый раз, когда я замечала её краем глаз, она сразу скрывалась из зоны видимости по внезапно возникающим срочным делам. Было очевидно, что никаких дел на самом деле нет.

Сейчас же, когда я пришла в столовую, девушка уже одиноко ютилась за пустым столом, где до этого мы сидели вдвоём. Я решила, что идти мне всё равно больше некуда, ведь меня тоже нигде не ждут. Когда проходила мимо других столов, адепты сразу же сдвигались так, чтобы закрыть собой свободные места. Как будто я бы к ним хотела сесть. У меня гордость в наличии, поэтому я не ломлюсь туда, где не ждут.

В зоне раздачи меня пытались не пустить к кастрюлям, словно случайно толкая в другую сторону.

– Я ведь могу ответить, – я прошипела, с усилием сдвигая плечом худого парня, который мгновение назад меня невежливо отпихнул.

– Угадай, на чью сторону встанет ректор, – хохотнул он и перевернул мою тарелку, которую я только что наполнила.

Повезло, что одежда осталась чистой – содержимое посуды оказалось на полу, минуя оставшуюся в исходном виде меня. Выглядело это овощное пюре как содержимое чужого желудка, который несколько минут назад сие блюдо поглотил. Одним словом – отвратительно и не располагающе к хорошему аппетиту.

– У тебя руки не держат? – тоже высказалась обо мне блондинка, стоявшая возле того парня.

– Спасибо, что не отравила твою еду, – заметила другая, останавливая остальных от наступления на мою персону. – Вы бы поменьше с ней контактировали. Вдруг она чем-то болеет.

Они очень недобро и противно рассмеялись и направились к столам, оставляя меня в покое. Но моя душа желала ответить. Так хотелось увидеть разочарование и страх на этих смазливых лицах, искажённых приторными неестественными улыбками. Ладно девушки – между нами могла существовать хоть какая-то конкуренция, но парень... Хотя, надо признать, если бы соревновались в физической силе, у меня были бы все шансы его побороть, потому что я, в отличие от сухого тонкого тела парня, была спортивно сложена и физическую активность не забрасывала.

– Что уставилась? – продолжил сочиться желчью он.

Ведь специально не отходил от зоны раздачи, хотя его тарелки уже давно были наполнены. Процесс попытки унизить другого человека, судя по ухмылке, приносил ему настоящее удовольствие. Обычно таких людей называют энергетическими вампирами. Он буквально провоцировал меня на конфликт, как мог.

– Думаю, как быстро ты сломаешься пополам, если начнёшь с кем-то физически бороться или хотя бы бегать, – даже не соврала я, стараясь не показывать эмоций, а губы буквально манило скривить в ехидной улыбке.

– С тобой-то драться? Не велика ли честь, землянка неотёсанная? – вплотную подошёл он, практически соприкасаясь со мной лбом.

Его манёвр вызвал ассоциацию с бараном, который пытается помериться с другим самцом за самку или территорию. Бодание рогами, в общем. В этот раз улыбку сдержать я не смогла, рассмеявшись над собственной шуткой.

– Ладно, приятного тебе аппетита, – всё ещё хихикая, бросила я уже во время разворота к столику Фаи.

Именно к ней я целенаправленно и шла. Соседка может сколько угодно на меня злиться или обижаться, но я должна хотя бы выяснить причину.

– Ты что-то туда подсыпала? – сорвался на визг чрезмерно слабонервный мальчишка, тронуть еду которого я просто физически не могла.

Этот умник заполнил тарелки ещё до того, как я подошла к месту раздачи.

– Бог с тобой, – совершенно неопределённо выразилась я, чтобы хоть как-то отомстить за невежество и плохое ко мне отношение.

Сам себе причину придумал, сам испугался, а я только рада. Не пришлось даже терять лицо.

– Привет, – бросила я, усаживаясь за противоположную сторону стола от Фаи, чтобы не нарушать её личное пространство.

– Привет... – не поднимая головы, почти прошептала девушка, как будто боялась со мной встретиться взглядом. – Опять пристали?

– Да. Теперь думают, что я отравила им еду, – хохотнула я, избавляясь от нервного напряжения смехом.

– Сочувствую, – участливо вымолвила Фая, всё-таки незаметно посматривая в мою сторону.

Я взгляд поймала и поняла – она не собирается убегать. По крайней мере, пока.

– Почему ты меня избегаешь? – не удержалась я от прямого вопроса.

Мне нужно было успеть его задать до того, как она скроется с виду или просто эмоционально закроется.

– Аня, я... Прости меня, – жалобно пролепетала соседка.

Она активно сминала свою одежду, выдавая сильное нервное напряжение.

– Я не обижаюсь. Просто скажи, что случилось, – успокоила её я.

Подсела ближе, чтобы она уж точно поняла, что никакой обиды или зла не держу. Да и принимаю её маленькие странности. Все на них имеют право.

– Сначала я боялась, что тебя невзлюбят из-за меня сильнее. А потом поняла, что к тебе относятся ещё хуже, и испугалась, что это настигнет и меня, – неловко призналась Фая, уже обеими руками портя низ свой рубашки.

Глава 5

Сегодня вся академия гудела о предстоящем наборе в команду, который должен был состояться уже днём. Я скептически относилась к этому ажиотажу, ведь всё равно ничего в играх не понимала, не знала команду, да и не считала себя причастной к общественной жизни академии, которая меня не принимала.

– Ты посмотри, как же они все возле них крутятся, как будто прямо говоря: «возьми меня в команду, и я вся твоя». Ну или даже «весь твой», – смешила я Фаю за завтраком.

Она уже становилась гораздо более расслабленной за совместными приёмами пищи в столовой. Даже несколько раз попросила меня перестать смешить, потому что боялась выплюнуть всё, что только что съела, но я злостно игнорировала все просьбы и продолжала.

– Аня, я съеду от тебя, если ты не перестанешь! – разругалась соседка, угрожая мне вилкой, как мечом.

– Куда? На улицу? – хохотнула я, получая кулаком в плечо, что мне показалось недостаточным. Решила добавить огоньку. – А-а-а, я поняла. В мужское общежитие.

Последнюю фразу я сдобрила ещё похабной улыбкой и прищуренными глазами на манер глупых комедий с Земли.

– Аня-я-я, – протянула Фая, стремительно краснея и начиная потихоньку злиться, что стало для меня знаком на этот раз остановиться.

Мне нравилось видеть её такой живой, с настоящими искренними эмоциями, которые она стеснялась показывать до этого. Нравилось, что она всё меньше мнёт свою рубашку, что недвусмысленно намекало мне, что я всё делаю верно.

– Где будет отбор? – между делом поинтересовалась я, иногда поглядывая в сторону самого активного места в столовой, где адепты сновали, как муравьи.

– В тренировочном зале команды. Там уже есть специальное заклинание, которое позволяет упростить эту процедуру. Фактически, помещают тестируемых туда и начинается игра. Последний выживший и попадёт в команду, – отреагировала Фая.

В очередной раз проявила слишком большую осведомлённость для той, кто всё время была отдельно ото всех.

– В смысле последний выживший? – ужаснулась я, в очередной раз живо представляя самый худший смысл сказанных слов.

– Ладно. Последний невыбывший, – исправилась сразу девушка. – Можешь даже не говорить, чего ты там успела напредставлять. Сама догадываюсь.

Фая меня журила очень по-дружески, без капли негатива, что мне начинало даже нравиться. Мы в общении хорошо дополняли друг друга, во многом являясь друг для друга противоположностями.

– Пойду я снова прогуляюсь, – бросила она, стараясь избежать расспросов и покинуть место как можно быстрее, но в этот раз ей не удалось.

– Ты рисовать ходишь? – ткнула я пальцем в небо, пытаясь угадать, чем же на самом деле таким загадочным занимается Фая, чего активно от меня по какой-то причине скрывала.

– Как ты... – ошеломлённо спросила она, резко останавливаясь и в упор глядя на меня, как на какую-то фокусницу.

– Ты папку всё время прячешь. А в твоих канцелярских принадлежностях гораздо больше карандашей, чем ручек, – перечислила я свои немногочисленные аргументы в пользу своей правоты.

– Ты угадала, только... Никому не рассказывай. И не проси, пожалуйста, показать. Если я осмелюсь, то покажу сама, – доверительно попросила девушка, с щенячьей нежностью на меня смотря и не оставляя никакого шанса ответить отрицательно.

– Конечно, Фай. Я просто хочу знать, что ты в безопасности. Вдруг уходишь куда-нибудь плакать в угол? То, что ты рисуешь, вполне полный и убедительный ответ о цели твоих прогулок, – успокоила я её и отправила бежать заниматься, чем ей там хотелось.

Я и сама знала, чем хочу заняться. Хоть меня эти игры и не очень манили, но посмотреть на отбор всё-таки хотелось. Наверняка это можно было как-то сделать.

Решила воспользоваться самым простым и очевидным приёмом, который применяла для поиска нужных мест. Если проходит какое-то массовое мероприятие, то оно, скорее всего, будет там, куда сходится со всех сторон народ.

Сейчас направление массового движения очень даже прослеживалось – в сторону главного корпуса, где наверняка и находился зал для тренировок.

Я слилась с толпой, чтобы не выделяться и оставаться незамеченной. Зрители меня быстро заметят, а вот члены команды – вряд ли. Именно последнего я и хотела избежать. По совету Фаи решила с ними не сталкиваться.

Мы все столпились в зале, в котором невидимой стеной отделялось простое ничем непримечательное помещение от самого настоящего прямоугольного островка растительности и живой природы. Там, за невидимым барьером, который отчётливо светился, была прямоугольная площадка, где красной линией разделялись две одинаковые половины. Каждая содержала по кусочку песочного настила, кусочку поляны и даже леса. Что же у них за спорт с таким странным полем? Мне стало ещё более интересно.

– Все знают правила. Участие в отборе смогут принять только двенадцать человек: по шесть на каждую команду. Те, кого мы отобрали для прохождения игры, сейчас перенесутся на поле и будут играть до последнего игрока, который и попадёт в команду. Но, имейте в виду, основные усилия должны быть направлены не на нейтрализацию противников, а на захват флага. Если из команды останется несколько человек, то мы проведём дополнительный отбор. А вот если участник останется один, то он автоматически становится членом команды, отменить это будет нельзя. Бесполезно будет потом доказывать, честно ли это было, – громко раздалось откуда-то сбоку, где я заметила того самого главаря команды, Лэя, от которого Фая просила держаться подальше.