Полосатый рейс

Опасные тропы

В мае 1954 года киноэкспедиция съемочной группы «Мосфильма» выехала на натурные съемки эпизодов с животными в окрестности горного курорта Боржоми — Бакуриани в Грузии.

Огромное, с квадратный километр, пространство леса огородили высокой железной решеткой в три с половиной метра, с предохранительными козырьками-карнизами. Решетку замаскировали зеленью. Холмы, поросшие густым лесом, чащи кустов, овраги с протекающими по ним ручейками — все здесь напоминало тайгу Дальнего Востока.

Тигр, шествующий по тайге, — таков был первый запланированный эпизод. Для съемок с близкого расстояния в «тайге» были поставлены клетки, где разместились операторы со своей аппаратурой. Один корреспондент, побывавший на съемках, написал потом, что тигры гуляли на воле, а режиссеры и операторы сидели в клетке.

Когда зверей выпустили «на свободу», они, почувствовав знакомые запахи, увидев лес, овраги, холмы и пригорки, сперва как сумасшедшие начали играть и резвиться, а затем скрылись в густых зарослях.

Итак, долгожданные съемки начались. Вооружившись деревянными палками, дрессировщики метались по лесу, направляя зверей в сторону клетки с операторами. Но заснять ничего не удалось… Все три уссурийских тигра вышли из повиновения! Поскольку перед ними больше не было ненавистной решетки, они наотрез отказались подчиняться. Более того, притаившись где-нибудь в укромном месте, они норовили подстеречь Эдера и Константиновского, и тем приходилось двигаться предельно осторожно, чтобы не попасть в лапы своим подопечным.

На всякий случай возле решетки стояла пожарная машина с большим запасом воды. Но струя воды могла бить только на тридцать метров, а в лесу — и того меньше. В чаще звери были недосягаемы, так что толку от этой машины практически не было. По всей территории в наиболее опасных местах были расставлены фанерные тумбочки — вот ими как раз приходилось пользоваться неоднократно. На Маргариту никто не нападал, но кто мог поручиться, что Байкалочке не придет в голову свести счеты со своей обидчицей еще раз.

Все это уже напоминало не съемки, а охоту на тигров-людоедов, вроде тех, что описывает Корбетт. Тигры с каждым часом вели себя все более агрессивно, и дрессировщики опасались, что может последовать настоящее нападение. Эдер распорядился прекратить съемки, и они с Константином с трудом загнали непокорных артистов в клетки. Всех, кроме Пурша. Решили, что после краткого перерыва будут продолжать работу только с ним.

Пурш, получив относительную свободу, ничуть не изменил своего поведения. Своими повадками он напоминал не грозного хищника, а огромную избалованную кошку. Это тоже никуда не годилось. Чтобы расшевелить Пурша, Маргарита кричала на него, замахивалась палкой, стреляла холостыми патронами. Ей помогали Эдер и Константин.

Наконец тигр вошел в роль. Рассвирепев от всех этих криков и выстрелов, он вскочил и с грозным рычанием помчался прямо на операторов, героически вращавших ручки аппаратов. В последний момент из зарослей появился Эдер и увлек страшного зверя в сторону.

Но требовались еще дубли. И все начиналось заново.

Разъяренный тигр мчится по тайге — какие потрясающие кадры! Но надо было снять и тигра, который идет спокойно, причем снять в разных ракурсах. А Пуршу уже надоело сниматься, он перестал обращать внимание на крики и выстрелы. Стало ясно, что без остальных не обойтись. Но с ними Эдер решил применить новую тактику.

Тропы, по которым должны были проходить тигры, были заранее намечены. Эти тропы огородили вольерной сеткой и выпускали туда по одному то Ахилла, то Раду, то Байкалочку. Конечно, железная сетка не может удержать тигра, но, видя перед собой препятствие, он менял направление, что от него и требовалось. Помощники за сеткой все-таки были более или менее защищены, что позволяло Эдеру все внимание переключить на тигра.

А это было вовсе нелишне. Стояла жуткая жара, приходилось повторять одно и то же по нескольку раз, и зверю это надоедало. Он пытался огрызаться, норовил броситься, а Эдеру приходилось идти следом за ним, направляя его по условным тропам, и к тому же стараться самому не попасть в кадр.

Съемки зависели еще и от погоды. Если солнце пряталось, работу прекращали, зверей загоняли в клетки, давая им отдохнуть, а вся съемочная группа сидела в ожидании, когда солнце появится снова.

В первые же дни решили снять пресловутый эпизод с деревом. На лужайке среди леса собрали вместительную, так называемую центральную клетку, замаскировали ее зеленью и установили в ней большое ветвистое дерево. Маргариту одели и загримировали под Галину Юдину.

Назарова полезла на дерево, Рада бросилась за ней. Так и прыгали они с ветки на ветку: сначала Маргарита, за ней — тиф, снова Маргарита, тигр — за ней. Операторы были довольны. И вдруг… трах! — ветка обломилась, и тигрица полетела вниз.

Падение так перепугало Раду, что никакими силами невозможно было заставить ее влезть на дерево еще раз. А эпизод нужно было повторить. На съемочную площадку привели Пурша. Он оказался менее пугливым, чем Рада. Его не смущало, что каждый раз, когда он залезал на самую верхушку, ветка под ним обламывалась и он летел вниз. Отпустив ветку в воздухе, Пурш приземлялся на все четыре лапы и, рыча, вновь устремлялся на дерево. Словно понимая, что от него требуется, он искусно притворялся разъяренным. Его артистический талант впервые раскрылся именно в этой сцене.

Однажды Пурш перестарался: догнав Маргариту, он шлепнул ее лапой по ногам и сбросил с дерева. К счастью, это произошло в самом начале погони, и падать дрессировщице было невысоко. Весь этот день Пурш был особенно ласков с Маргаритой, без сомнения чувствуя свою вину. А во время съемок следующего дубля вел себя гораздо сдержанней.

Известно, что подобные погони случаются и на самом деле. Такое приключение пережил Кайлаш Санкхала, известный индийский ученый, руководитель проекта «Тигр» по спасению индийской фауны, и прежде всего тигра. Санкхала хотел понаблюдать за тигрицей с детенышами и устроил засидку на дереве над ее добычей. Но тигрица пришла одна — решила произвести разведку. Вид человека над тушей, к которой она собиралась привести детенышей, привел ее в ярость. Она бросилась на дерево и, цепляясь когтями за кору, поднялась довольно высоко.

Санкхала, к счастью, успел забраться еще выше, куда зверь последовать не решился, — ветки под ним гнулись. Тигрица спрыгнула на землю и стала ждать, пока Санкхала свалится сам. Несколько раз она снова шла в атаку, разъяренная напрасным ожиданием. Она хотела непременно уничтожить двуногого, который конечно же собирался убить ее детей.

Осада длилась восемь часов. Наконец верхом на слоне появился помощник Санкхалы и спас его. Тигрица в тот момент как раз предприняла очередную попытку добраться до своей добычи, и, по словам помощника, от Санкхалы ее отделяло не более полутора метров.

Хуже пришлось биологу Мелвину Санквисту. Собираясь сфотографировать тигрицу, он на слоне подъехал к логову и залез на дерево. Но эта тигрица явно не читала Брема. К ужасу Санквиста, она полезла за ним и сбросила его с дерева, выдрав при этом из ноги хороший кусок мяса. Затем кинулась на слона (!), отогнала его и, вернувшись, легла рядом с Санквистом, чтобы, как водится у тигров, охранять свою добычу. Биолог был в сознании и явственно слышал ее дыхание возле своего уха.

Но вскоре его спутники заставили своих слонов побороть страх и вернуться. Всем вместе им удалось отогнать тигрицу и спасти Санквиста. Потом ученого доставили на ближайший аэродром, а оттуда самолетом в Дели. Санквист провел в больнице несколько месяцев и вышел вполне здоровым, если не считать оставшихся на память впечатляющих шрамов.

Кесри Сингх, автор книги «Тигр Раджастхана», однажды караулил на дереве тигра, который повадился подстерегать у водопоя крестьянский скот. Тигр пришел и устроился в засаде… на том же самом дереве, только метров на пять ниже. Ночь была безветренной, Сингх сидел так тихо, что зверь не услышал и даже не почуял присутствия человека, и дуплет в затылок покончил с разбойником.

Так что нельзя утверждать, будто тигры лишены способности взбираться на деревья, и не стоит на это полагаться, чтобы не рисковать жизнью. Да и вообще, тигры иной раз проделывают такие акробатические трюки, что можно только подивиться.

В картине «Опасные тропы» сложных и опасных трюков было много. Некоторым артистам надо было по ходу действия тесно соприкасаться с животными. А поскольку приучить их всех к тиграм (а тигров — к ним) было невозможно, то Эдеру пришлось по очереди дублировать сразу четырех артистов, исполнявших роли старого зверолова Жолудева, проводника-удэгейца Миану, профессора Помазова и сына Желудева.

Вот так выглядел один из самых опасных эпизодов фильма.

Ночь в тайге. Проводник Миану и диверсант сидят у костра. Внезапно поблизости появляется тигр. Лошади беспокоятся. Миану решает отвлечь зверя и увести его от стоянки. Он вскакивает в седло и мчится прочь, а тигр бросается в погоню. Желтой молнией несется он за всадником сквозь заросли ночной тайги. И, как ни пришпоривает Миану коня, тигр его настигает.

Громадный прыжок — и хищник уже на крупе дико заржавшей лошади. В зубах у Миану кинжал — он готов защищаться. Но раненый зверь во много раз опаснее. А Миану знает, что, сидя на мчащейся лошади, обезумевшей от страха и боли (ведь когти тигра глубоко вонзились в ее круп), он не сможет нанести верный удар — прямо в сердце. И вот, слыша за спиной прерывистое дыхание тигра, Миану решает избавиться от страшного преследователя, не прибегая пока к помощи кинжала.

Он срывает с себя меховую безрукавку и, обернув ею руку, чтобы защититься от зубов и когтей, бьет зверя по морде, стараясь спихнуть его с лошади. Тигр вцепляется в мех и для верности старается удержать жертву еще и лапами. Но «жертва» не сопротивляется, а тигр, оторвав лапы от лошадиного крупа и потеряв опору, летит на землю. Лошадь, почувствовав свободу, подгоняемая страхом, несется вперед еще быстрее…

С точки зрения логики этот эпизод — полная ерунда. Во-первых, тигр весит триста килограммов — под такой тяжестью любая лошадь сразу рухнет. Во-вторых, прыгая на лошадь, он неминуемо ударит лапами или грудью человека и, конечно, выбьет его из седла. В крайнем случае свалится вместе с ним. В-третьих, когда тигр сидит на лошадином крупе, затылок всадника находится прямо у него перед мордой, а затылок — это самое уязвимое место: тигру ничего не стоит перегрызть его, так же просто ударить лапой по голове или вцепиться когтями. Как бы то ни было, но человек не успеет снять с себя безрукавку и тем более обернуть руку. Зубы и когти у тигра такие, что достанут сквозь любую безрукавку… (С леопардом такой эпизод еще возможен, но никак не с амурским тигром.)

И все же сколько зрительских сердец в свое время замирало при виде этой страшной сцены!

Такой трюк сложен и опасен. Давно известны цирковые номера с тиграми и львами — наездниками. До войны у самого Эдера была ручная львица Пупа, которая ездила верхом на лошади рысью и галопом — правда, с предохранительной лонжей, прикрепленной к ошейнику. Но на подготовку такого номера уходят месяцы и даже годы. Кроме того, одно дело — простая езда верхом, а другое — погоня с нападением. У тигра, настигающего жертву, хищный инстинкт вспыхивает с такой силой, что зверь забывает обо всем на свете.

Выход был только один — комбинированная съемка и чучело вместо настоящей лошади. На роль преследователя был выбран, разумеется, Пурш — только учитывая его мягкий характер, можно было рассчитывать на успех.

На репетициях он работал скорее с удивлением, чем с охотой. И заниматься с ним надо было очень осторожно, чтобы ему не надоело и он не озлобился. Поэтому Эдер старался превратить все в игру. Для начала Борис Афанасьевич завел на огороженную территорию грузовик и стал учить Пурша сидеть в его кузове. Сначала — когда грузовик стоял на месте, а затем — когда двигался по специально приготовленной дорожке. Грунт на ней был уложен таким образом, что создавалась особая волнообразная тряска, напоминавшую тряску при езде на скачущей лошади.

Через несколько дней Пурш уже спокойно восседал в быстро едущем грузовике с открытыми бортами. Катание ему очень понравилось. Сидя в кузове, тигр с важным видом смотрел то вправо, то влево, любуясь мелькающим пейзажем.

Затем к дну кузова прикрепили продольную скамейку высотой в метр, длиной в два метра и шириной в сорок сантиметров. Эдер стал приучать Пурша сидеть на ней как во время остановки, так и во время движения, чтобы тигр научился балансировать на такой площадке.

Когда и это было достигнуто, на грузовик поставили специально изготовленное бутафором объемистое чучело лошади в натуральную величину, обтянутое настоящей шкурой (шкур было много, так как зверей кормили выбракованными лошадьми). Укрепив чучело в центре кузова, дрессировщик стал учить Пурша сидеть на крупе этой бутафорской лошади. И на этом занятия чуть было не прекратились.

Впервые вскочив в грузовик и увидев там лошадь, Пурш страшно озверел. С рыком он метнулся вперед, вонзил клыки и когти в загривок лошади и начал рвать ее. Вид и запах свежей шкуры разом пробудили в Пурше инстинкт хищника. Тот самый основной инстинкт, который всегда дремлет в звере, как бы он ни был приручен.

Но Пурша ждало страшное разочарование — из-под когтей полезли опилки, солома и вата! Первая в жизни добыча — и на тебе, несъедобная! Однако чучело он все-таки растрепал.

После этого целую неделю Пурш давал работу бутафору. Человек восстанавливал чучело, а тигр уничтожал.

Эдер не запрещал тигру рвать лошадь. Пусть убедится, что перед ним не живое существо, а всего-навсего реквизит.

Только на восьмой раз Пурш наконец проигнорировал чучело. По знаку Эдера он равнодушно вспрыгнул на эту проклятую лошадь, которая все время оказывалась несъедобной, и уселся на ней, будто на обычной скамейке. Теперь можно было продолжать, так как тигр понял, что от него требуется. Грузовик поехал, постепенно доводя скорость до скорости скачущей галопом лошади. Вскоре Пурш хорошо усвоил и этот трюк.

Но поскольку по ходу фильма тигр прыгал на лошадь, в седле которой сидел человек, Пурша надо было приучать сидеть на крупе позади дрессировщика.

Позже Эдера не раз спрашивали: не опасно ли было иметь за спиной такого страшного седока? Известный риск, разумеется, был. Но гарантией служили мирный нрав тигра и его страх перед той высотой, на которой он находился. Пока грузовик двигался, у Пурша не было времени заниматься человеком — не то он мог бы и вцепиться со страху. Короткая схватка с наездником и падение с лошади были отрепетированы довольно быстро.

Когда посчитали, что трюк достаточно закреплен, операторы приступили к съемкам. Вначале они снимали скачущего на настоящей лошади Миану, затем отдельно, крупным планом, — прыжок тигра. Над этим тоже пришлось поработать.

Дрессировщики стали приучать Пурша вспрыгивать в кузов грузовика во время езды. По команде Назаровой он догонял грузовик и прыгал, а в кузове — на этот раз с закрытыми бортами — его встречал Эдер (рядом с ним находился оператор, защищенный клеткой). Как и раньше, грузовик сначала ехал медленно, затем скорость увеличивалась. Пурш с удовольствием исполнял этот трюк, тем более что за каждый «пойманный» грузовик Эдер сразу же угощал полосатого артиста кусочком мяса и в качестве дополнительной награды разрешал прокатиться. Грузовик описывал круг по «тайге» и возвращался к исходной точке.

Затем задачу Пурша усложнили. По сценарию (да и в жизни) тигр нападает из засады. Грунтовую дорогу тщательно замаскировали зеленью. Маргарита заводила Пурша в чащу кустов, расположенную сбоку, и приказывала лечь. Кусты полностью скрывали их обоих. Появлялся грузовик с Эдером и оператором. На полной скорости он проезжал мимо засады, и тогда Маргарита командовала: «Вперед!»

Пурш выскакивал и бросался в погоню. За несколько секунд он настигал грузовик и огромным прыжком влетал в кузов. Получив заслуженное угощение, с важным видом катил по «тайге». Эдер и Маргарита хвалили его за столь мастерское исполнение, хотя, честно говоря, особенного труда это для него не составляло. Трудно придумать для тигра лучшую игру — ведь все это в точности напоминало охоту на крупную дичь. Поэтому Пурш готов был повторять трюк сколько угодно. Его природные таланты раскрывались вовсю! А оператор снимал его во время погони так, чтобы пасти машины не были видны — только тайга и тигр на ее фоне. Таким образом было снято немало замечательных дублей: тигр настигал жертву и бросался почти в объектив!

Сбоку от грунтовой дороги проложили еще одну, ровную — для второй машины. С нее снимали Пурша и Миану в профиль. Тигры на воле не преследуют добычу долго, но требовалось поразить воображение зрителей. Постепенно увеличивая скорость, Пурша приучили преследовать грузовик на протяжении тридцати — сорока секунд. Благодаря этому кадры с погоней получились по-настоящему напряженными и самыми эффектными в фильме.

Итак, эпизод благополучно отсняли. Вначале снимали скачущего на настоящей лошади Миану, затем погоню и прыжок тигра. Завершающими кадрами были те, где участвовала бутафорская лошадь. Операторы снимали верхнюю часть лошади, тигра на ней и Эдера, переодетого в костюм Миану: дрессировщик сбрасывал с себя меховую безрукавку и сбивал ею тигра на землю. Затем снова снимали артиста Сахирова, игравшего Миану, — тот скакал уже на настоящей лошади. Остальное было дело монтажа.

Для Пурша все это оказалось новым и удивительным. Для Эдера тоже. Впервые за его долголетнюю практику ему пришлось готовить тигра к такой работе. Главную роль в успехе, конечно, сыграло то, что у Пурша был мягкий характер и он дружелюбно относился к людям. Подобные трюки с другим тигром наверняка привели бы к трагическому исходу.

По сценарию в одном из эпизодов, в котором было занято несколько артистов, происходит отлов тигра. Воспро изводить на свободе настоящий отлов тигра, пусть даже и прирученного, слишком рискованно. Тем более что три амурских тигра наверняка помнили эту процедуру и вряд ли захотели бы пройти ее еще раз. В главной роли опять пришлось выступить Пуршу.

Но репетировать с ним отлов было некогда, да и неизвестно, как бы он это воспринял. Поэтому Эдер решил, что зверю следует связать все четыре лапы, а сцена должна изображать отлов тигра, попавшего в капкан.

Пурш в жизни никогда не испытывал никакого насилия, но все же позволил связать себя. Конечно, это сильно его разозлило, и он тихим рыком выражал свое недовольство.

Связанного тигра на носилках внесли в огороженный лес и положили на указанное режиссером место. Эдер с деревянной рогатиной встал у головы Пурша — он дублировал актера, игравшего бригадира тигроловов Желудева. Остальных актеров разместили слева от тигра. Когда режиссер крикнул: «Мотор!» — Эдер стал прижимать рогатиной к земле шею Пурша.

Это переполнило чашу терпения тигра. С рычанием он начал яростно биться. Разом лопнули путы на его передних лапах — «тигроловов» так и разметало в разные стороны. Пурш вскочил и, не дав себе труда окончательно развязаться, бросился, волоча задние лапы, на первого попавшегося, а им оказался Эдер.

В следующую секунду дрессировщик остался один на один с тигром. Артисты разбежались, побросав рогатины. Пурш схватил Эдера за ногу и прямо сквозь сапог прокусил ему ступню. Потом отскочил и занялся своими веревками.

Назарова и Константиновский подоспели на помощь. Они кое-как успокоили тигра, с трудом втащили его в клетку и там окончательно развязали.

На этом съемки в тот день закончились. Артисты были страшно напуганы, Пурш обозлился, Эдеру требовалась медицинская помощь.

Это был единственный случай в жизни Пурша, когда он сознательно напал на человека и пролил кровь. Но, право же, при вполне оправданных обстоятельствах. Люди многое от него требовали с тех пор, как он переселился в цирк, но на этот раз они явно перешли границу. Нельзя же, в конце концов, обращаться с ним как с какой-то кошкой! Он, конечно, кошка, но, пардон, не тех масштабов…

И даже здесь Пурш проявил похвальную сдержанность — ограничился одним укусом и не пустил в ход когти. И сразу прекратил боевые действия, позволив втащить себя в клетку и развязать лапы, не причинив при этом никому никакого вреда. Наказал, и хватит. Поистине это был удивительный тигр.

Неожиданно эпизод, который мог закончиться трагически, закончился комедией.

Когда Эдер, хромая, вышел из клетки, все разбежавшиеся участники сцены вернулись на свои места. Не хватало только ассистента оператора. Стали искать, и вдруг откуда-то сверху кто-то дрожащим голосом попросил принести лестницу. Через несколько минут с дерева спустился ассистент. Боже, какой у него был вид! Костюм разорван, руки опухли, вместо лица — красная раздувшаяся маска.

Оказалось, что, когда у Пурша развязались лапы, ассистент, как и все остальные, бросился наутек. На пути ему попалось большое дерево. Страх перед тигром был так силен, что ассистент вскарабкался на дерево, точно белка. И угодил прямо в осиное гнездо. Осы безжалостной тучей набросились на него, а он терпел, пока Пурша не затащили в клетку.

Поэтому в медпункт отправились двое, причем каждый считал, что по сравнению с другим еще легко отделался. «Лучше осы, чем тигр!» — пытался шутить ассистент. Но Эдер, глядя на его красное, страшно раздувшееся лицо, считал, что лично ему повезло больше. Он-то хорошо знал, какие «профессиональные» травмы бывают у дрессировщиков, — та, которую он получил по вине Пурша, ни в какое сравнение с ними не шла.

Через несколько дней приключилась другая история, на этот раз с актером по прозвищу Тихоход — флегматичным парнем ста двадцати килограммов весом.

Решетки высотой в три с половиной метра с предохранительными козырьками оказались недостаточны для Рады. Во время съемок она ухитрилась перемахнуть через них и исчезла. Работу прервали, и бригада из трех дрессировщиков и ассистента Красова бросилась в погоню. Раду нашли невдалеке под кустом — она рвала в клочья чей-то рюкзак.

Тигрицу загнали в клетку, и съемки возобновились. Недоставало только постоянно опаздывающего Тихохода. Его долго ждали, потом стали искать и обнаружили на верхушке дерева с гладким, без единого сучка, стволом. Двадцать метров!

— Как вас туда занесло? — изумленно спросил режиссер.

— Сам не знаю, — сказал Тихоход и взмолился: — Снимите меня отсюда, а то упаду.

Когда его сняли при помощи крана, он рассказал, что произошло. Во время перерыва Тихоход расположился отдохнуть и стал задремывать. И вдруг в полусне увидел прямо над собой склонившуюся усатую морду тигра. Вопреки своему прозвищу, Тихоход сообразил быстро. Тигрица и фыркнуть не успела, как артист уже сидел на верхушке дерева… (Трудно сказать, что подумала Рада, но, скорее всего, она была восхищена.)

Для сцены отлова пришлось прибегнуть к комбинированной съемке. Вообще всякое добродушие и миролюбие хищного зверя, даже самого ручного, — понятие очень условное, и нет ничего опаснее, чем подвергать эти его качества испытанию.

(В 1959 году киностудией «Мосфильм» был выпущен фильм «Звероловы», в котором показан классический отлов тигра. В нем участвовала бригада настоящих тигроловов, специально приехавших с Дальнего Востока вместе со своими собаками. Несколько раз тигроловы по всем правилам отлавливали молодого трехлетнего тигра, снимавшегося в картине. В конце концов тот приноровился, и, хотя обошлось без человеческих жертв, несколько собак погибли.

Ожесточенная схватка с кабаном, показанная в том же фильме, была снята следующим образом. Выросший в неволе тигр не хотел нападать на кабана, зато кабан, выпущенный в вольер, напал на него сам. Тигр несколько раз отпрыгнул, но потом разъярился, и началась драка не на жизнь, а на смерть. Она доставила много удовольствия и волнения режиссерам, а впоследствии и зрителям, но для кабана закончилась печально — тигр его все-таки зарезал.)

Был в картине «Опасные тропы» и еще один действительно опасный, хотя и не связанный с тиграми, эпизод. По мнению сценаристов, он липший раз подчеркивал название фильма.

Сын зверолова Желудева преследует в тайге диверсанта. В пылу погони он не заметил притаившегося на дереве леопарда, который с трехметровой высоты прыгнул ему на спину и сбил с ног. Не успев воспользоваться оружием, охотник вступил в единоборство со зверем. Схватка продолжалась несколько минут, потом леопард убегал в тайгу, а охотник оставался на земле в изодранной кожаной куртке.

Этот эпизод нелеп втройне. Леопарды, по крайней мере дальневосточные, без причины на людей не нападают. Да и другие тоже. Во-вторых, леопард — ближайший родственник тигра и обладает соответствующей ловкостью и силой. И если он напал, то никакая, даже самая плотная, одежда не спасет. Нападение сзади вообще смертельно, а уж тяжелые раны человек получает в любом случае. И наконец, поскольку с леопардом, зверем крайне агрессивным, такую сцену не снимешь, его роль в картине исполнял снежный барс. Тот самый, с которым Назарова познакомилась на генеральной репетиции встречи с тиграми.

Снежный барс очень мало похож на леопарда. Он меньше ростом, и фон меха у него не желтый, а серый, да и рисунок пятен другой. В уссурийской тайге барсы никогда не водились — там хватает и своих кошек. Родина барсов — Памир, Тянь-Шань и Гималаи. И, как уже упоминалось, барс вообще не нападает на человека. Но такие тонкости известны только знатокам. Даже сейчас редко кто способен отличить барса от леопарда, а уж в то время, учитывая к тому же, что картина была черно-белой — и подавно. На этом и строился замысел сценаристов. Эпизод был рассчитан на то, чтобы показать отвагу советских людей — ни диверсантов не боятся, ни леопардов.

Снежного барса зоологи выделяют в особый род семейства кошачьих (Uncia). Он имеет признаки как высших, так и низших кошек. В повадках и образе жизни это полный антагонист леопарда. Живет он только высоко в горах и даже там крайне малочислен, тогда как леопард распространен широко — почти вся Азия и Африка, и хотя предпочитает лес, но может жить практически в любом природном ландшафте, даже сильно измененном человеком.

Барс гораздо слабее леопарда, охотится он исключительно на горных коз и баранов. Диапазон добычи у леопарда самый широкий — от зайца до буйвола. Крупной пантере по когтям любая дичь, и застрахованы от нее только взрослые толстокожие. Однообразие охотничьих приемов барса предполагает и умственную ограниченность: особым умом он похвастаться не может. А вот леопард в своем вечном противостоянии человеку все время выказывает незвериную сообразительность. Барс — самый мирный из всех кошачьих, леопард — самый свирепый. Соответственно они и приручаются.

Единственное, что есть общего у этих животных, кроме кошачьего родства, — это то, что оба они рекордсмены по прыжкам в длину. И тот и другой одним прыжком покрывают десять — одиннадцать метров. Тигр может так прыгнуть только под уклон.

Двухлетний барс, полученный «Мосфильмом», имел покладистый характер, был очень игрив, к людям относился дружелюбно. Вся подготовка, которая проводилась с ним, напоминала игру в прятки. В репетиционной клетке стояло бутафорское ветвистое дерево, на которое барс с удовольствием взбирался. Прыгая сверху, он оказывался нападающим, что ему очень нравилось.

Так постепенно готовился эпизод, в котором «леопард» нападает на охотника. Эти репетиции Эдер проводил вместе с ассистентом Красовым, которому предстояло исполнить трюк, дублируя артиста Дружникова.

Репетировали «нападение» в центральной клетке, а снимать его пришлось в густых зарослях, где барс был почти на воле (перепрыгнуть через решетку для него при случае труда не составило бы).

И, как раньше тигры, почувствовав себя почти на свободе, барс повел себя соответствующе: проделав заученный прыжок с дерева и выполнив все, чему его учили, он немедленно скрывался в кустах. Собственно, именно это от него и требовалось, но нужны были дубли, а барс решительно отказывался повторять трюк, шипел, огрызался и бил лапами, не желая выбираться из зарослей. Эдеру и Красову приходилось, надев толстые куртки и рукавицы, предохраняющие от ранений, преследовать забастовщика, а поймав, на руках тащить к дереву, чтобы заставить повторить прыжок.

К сожалению, такой редкий, замечательный трюк вообще не попал на экран! Режиссеры спутали персонажей: преследовал диверсанта один человек, а дублера одели в костюм другого.

Фильм «Опасные тропы» прошел в кинотеатрах страны без особого успеха. Как писал потом Эдер, сценарий был интересный и сложный, и режиссеры с ним не справились.