Глава десятая

Первые звуки битвы возвещают о мощи воина; в последующих схватках проявляется его истинное мастерство

Страшила соседка, получив от Яньфан приятное для нее поручение, пребывала в радостном возбуждении. Она поторопилась приготовить тряпицы, коими собиралась отирать простыни после любовных сражений. Спустились сумерки. Она заперла двери и поспешила через дорогу к красавице лавочнице.

— Зря я тебя позвала! — Яньфан решила пошутить над соседкой. — Красавчик прислал записку, пишет, что его нынче пригласили на пирушку. Отказаться, говорит, никак ему нельзя. Просит назначить свиданье в другой день. Так что, милая, придется тебе возвращаться обратно!

Малоприятные и холодные слова вызвали у соседки досаду. В подобных случаях говорится: «В глазах вспыхнул огнь, из ноздрей повалил дым». Она рассердилась на Яньфан: почему та не предупредила заранее? А в душу закрались сомнения. Может, Яньфан пожалела, что уступила ей юношу, а теперь гонит ее прочь, потому что первой решила испробовать вкус любви? Соседка помрачнела и насупилась.

— Вот как я тебя разыграла! — вдруг рассмеялась Яньфан. — Вижу, ждешь не дождешься, когда пожалует красавчик! До чего же тебе, видно, хочется поиграть с ним в любовь!

Они подогрели таз воды и хорошенько обмылись, не забывая, понятно, про нижние части тела, после чего Яньфан достала некий предмет под названием «весенняя скамеечка» — подставку для постельных игр — и положила на ложе, а сама решила спрятаться где-то рядом, дабы слушать звуки предстоящей битвы.

— Запри на засов входную дверь и оставайся возле нее. Да только не шуми! Когда он появится и стукнет в дверь, ты быстренько отодвинь засов и впусти его в дом, чтобы он не колошматил во всю мощь — глядишь, еще поднимет на ноги соседей! Едва войдет, немедля дверь закрой снова и веди его сюда — в спальню. Разговаривай с ним шепотом, чтобы он не догадался о нашем маскараде.

Соседка внимательно выслушала все указания. Яньфан направилась в место, которое загодя облюбовала, а соседка — к дверям. Прошло никак не меньше двух часов. Все было тихо. Соседка решила было возвращаться в спальную комнату и посетовать на свою неудачу, как вдруг почувствовала прикосновение руки. Кто-то ее обнял и тянется целовать. «Никак, снова эта Яньфан! Решила меня разыграть! — подумала женщина. — Гляди-ка, вроде переоделась мужиком!» Но тут ее рука, случайно скользнув в прореху чужой одежды, наткнулась на предмет больших размеров и очень твердый. Перед ней, несомненно, стоял мужчина, хотя, вероятно, и переодетый. Так решила соседка и проворковала нежно:

— Ах! Откуда вы появились, сударь?

— С неба, душа моя, вернее, — с крыши! — ответил Полуночник. Это был конечно же он.

— О, да вы настоящий герой!.. Извольте-ка сюда, в спальные покои! — Женщина подвела сюцая к ложу. Вэйян стал стягивать свои одежды, как вдруг, к своему удивлению, обнаружил, что женщина его уже опередила. Совсем нагая, она уже лежала на постели. Юноша, приникнув к ней, протянул руку к ее ногам, собираясь выбрать удобную позу, однако ног сразу не нашел. Что за чертовщина?! Оказалось, женщина без лишнего напоминания, заранее взметнула их кверху, дабы облегчить герою путь. «Вот уж никак не думал, что ты такая блудливая бабенка! — подумал повеса. — Но если ты так себя ведешь, церемониться с тобой я не стану! Никаких нежностей! Мигом собью с тебя спесь!» Воин отступил от противника примерно на чи, поднял оружие и бросился в битву. Женщина завыла в голос, вернее, завизжала, как свинья, которой коснулся резак.

— Ой, ой! Прошу потише, полегче!.. Иначе не выдержу!..

Между тем Вэйян, открыв для себя надежный путь, стал без излишней торопливости двигаться вперед. Шел он по той тропе долго, а продвинулся всего-то на цунь-вершок, то есть, как говорится, успел прикрыть «черепашью главу», а все тело пребывало снаружи — так войти и не смогло. Снова напряг он силы и бросился в атаку.

— Очень прошу тебя, так тоже не стоит! — взмолилась женщина. — Хоть увлажни немножко!..

— Обойдешься! Ведь ты же не юный отрок, но вполне зрелая дама! Должна знать, что в каждом деле есть свои правила, которые ломать негоже! Все остается как есть! — И он снова кинулся в бой.

— Ой, не могу!.. Если ты держишься правил, от которых не можешь отказаться, тогда, по крайней мере, помедли, остановись хотя бы на минутку, я попробую сделать что-то сама.

Вэйян послушался и убрал оружие. Женщина, послюнив ладошки, провела ими по своему лону, а потом коснулась Вэйяна.

— Теперь все в порядке! И все же, прошу тебя, будь поосторожней!

Вэйяну не терпелось показать свое искусство и умение. С громким воплем воин устремил свое оружие на врага.

— Грубиян! — вскричала женщина. — А еще зовешься ученым мужем! Жалости никакой нет, лезешь напролом! Остановись! Дальше хода нет! Убирайся прочь!

— Если так нельзя, давай как-нибудь иначе! Только, пожалуйста, поживее двигайся, не будь бесчувственной колодой!

Он вновь взялся за дело, и вновь раздались жалобные крики: «Ай-я! Ай-я!» Однако постепенно вопли стихли, и послышались довольные стоны. Ясно было, что женщина пришла в сладкое возбуждение. Ее восторги заставили Полуночника усилить натиск, забыв об усталости. Как истинный боец, он с оружием наперевес бросался в битву. Схватка следовала за схваткой. Наш воин думал об одном: что надо сделать, чтоб противник сложил оружие? Однако хитрая женщина, дважды изведав сладость битвы, намекнула Полуночнику, что сраженье будет продолжаться. Как ты думаешь, читатель, почему она солгала? Да потому, что замещала Яньфан и боялась, что та, узнав об окончании сраженья, немедленно прогонит ее прочь. Вэйян принял ее слова за чистую монету и снова принялся за дело. Но вот во время очередной схватки наш воин, не выдержав, сложил оружие. По правде говоря, решимости драться он нисколько не утратил, однако пыл его угас — лезть вперед боле не хотелось.

— Ты что же, никак закончил бой? — удивилась женщина, обнаружив, что оружие партнера мечется вокруг да около, не достигая цели.

Молодой сюцай ей объяснил, что сраженья еще не закончил, а просто его приостановил. Он боялся, что женщина поднимет его на смех за неспособность. На самом деле, однако, он чувствовал большое утомление и вялость в членах. Слова подруги вернули ему силы. Вот так порой случается и с учеником, который во время урока вдруг начинает клевать носом. Стоит учителю хорошенько его шлепнуть или как-то взбодрить дух, к ученику вновь приходят силы. Одним словом, Вэйян снова ринулся в атаку и без остановки нанес противнику еще несколько сотен ударов.

— Ах, душа моя! — воскликнула женщина. — Вот теперь, видно, наступил и мой черед, я умираю! Остановись, молю тебя! Мне надобно немного отдышаться!

Вэйян крепко ее обнял, и они забылись в сладком сне. Надо вам сказать, что соседка, несмотря на довольно безобразную наружность, ножки имела совсем крохотные, а ее кожа, хотя и темноватая, была отнюдь не грубой. Словом, в темноте можно было легко ошибиться и принять ее за красавицу.

Ну а теперь мы вернемся к Яньфан, которая затаилась невдалеке от ложа, жадно вслушиваясь в звуки происходившей битвы. Сначала жалобные, а потом радостные крики соседки заставили ее скоро понять, что оружие бойца, как видно, отменное и вполне пригодное для серьезной битвы. Потом она пришла к другому заключенью: воин, без сомнения, имеет солидный опыт в битвах, ибо действует несуматошно и весьма уверенно. Правда, в середине боя он вроде ослаб, как будто бы решил прекратить сраженье, однако скоро взял себя в руки, вновь кинулся в сечу с большой отвагой и упорством. «Ясно, он преотличнейший боец в покоях женских, весьма отважный полководец в сраженьях любовных! — с удовольствием отметила Яньфан. — Подожду, когда они затихнут, а там незаметно шмыгну под одеяло!» Так решила она, но в душе ее вдруг родилась тревога. «В темноте он, обознавшись, принял соседку за меня, значит, пробудившись, снова ринется в атаку. Но ведь он уже устал от боя. Сможет ли воин вновь поднять свое оружие?… Значит, надо как-то возбудить бойца! На то и моя красота!»

Стараясь не шуметь, она направилась в кухню, зажгла лампу и налила в котел несколько черпаков воды, а потом, запалив под котлом солому, подождала, пока разгорелись дрова. Держа перед собой лампу, она откинула полог и что есть мочи дернула за конец парчового одеяла.

— Разбойник, блудодей! — закричала она. — Мало того, что влез ночью в чужой дом, еще и развратничаешь здесь! Какая наглость! Немедленно вставай и кайся в своих грехах!

Вэйян, очнувшись от сладкого сна, поначалу решил, что шум поднял хозяйкин муж. «Верно, он нарочно схоронился где-то поблизости! — мелькнула первая мысль. — Дождался, пока мы оба не уснем, и вот схватил обоих на месте преступленья!» Полуночник порядочно струхнул, его зубы выстукивали дробь. «А может, он намерен выманить у меня деньги?» Но тут, протерев глаза, разглядел, что перед ним стоит вовсе не мужчина, а женщина, которую видел намедни и с которой он только что лежал в постели. Вэйян растерялся: «Вот те на! Неужели в доме две красотки?» Он повернулся к той, что лежала рядом с ним. Ну и уродина! Лицом рябая, темная, будто намазанная черным лаком, коротко остриженные волосы отливали рыжиной, словно опаленные в огне. Кожа точь-в-точь напоминает шкуру свиного окорока, которую перед копчением не успели почистить и помыть.

— Кто же ты? — вскричал сюцай с досадой.

— Никак испугался?… Я ее соседка, живу напротив. А нынче пришла сюда вместо нее, ну вроде как бы лазутчица!.. В тот день, когда ты прохаживался перед ее домом, я стояла рядом с ней, мы болтали. Ты разве не заметил?… Соседушка мне тогда сказала: обликом ты хотя и хорош бесспорно, однако какой прок от вещи, которой нельзя пользоваться? Свяжешься, мол, с ним, глядишь, только честь свою испоганишь. Вот тогда и велела она мне тебя испытать. Понял? Как видишь, испытания прошли весьма успешно! Теперь наступил ее черед. Честно говоря, я с большой охотой примостилась бы где-то рядом. Может, еще разок подвалит счастье! Однако, пожалуй, вам будет не вполне удобно — ведь посторонний человек в таких делах всегда некстати! Потому я, пожалуй, пойду к себе! — Она поднялась с постели, надела исподнюю рубаху и штаны, а остальную одежу повесила на руку. Но, подойдя к двери, остановилась. — Хотя я и не так уж красива, однако обещаю, что буду служить тебе надежно, как самая верная прислуга… Нынче мне подвалило счастье: я разделила с тобою ложе! Низко кланяюсь хозяйке за доброту — спасибо!.. Однако очень хочется (коль подвернется счастливая возможность) еще встретиться с тобой. Как мне кажется, наша любовь предначертана в прошлых наших жизнях!.. Не забудь, если в будущем удобный случай подвернется, ты мною не гнушайся! — Соседка низко поклонилась хозяйке дома и удалилась.

Вэйян пришел в себя, словно пробудился от тяжелого сна иль пьяного дурмана. «Если бы не мой приятель, который посоветовал мне преобразить свое естество, я нынче попал бы в скверную историю! — подумал он. — Как говорится: “В Цинь на экзамены поехал, а экзамены не сдал!” Зря только прокатился!»

Проводив соседку, Яньфан заперла за нею дверь и вернулась к гостю в спальню.

— Я знала, что нынче вы непременно ко мне придете, вот почему оставила вместо себя соседку. Вы, сударь, добились всего, чего хотели, а потому извольте удалиться! Вам здесь делать больше нечего! Ваш счет оплачен, и мы квиты!

— Никоим образом! — вскричал Вэйян. — Нет, сударыня, вам придется загладить передо мной свою вину! А потому прошу сюда — ко мне!.. Сейчас ведь только полночь!

— Встаньте и оденьтесь! — строго приказала Яньфан. — Сначала сделайте то, что я сейчас скажу, — одно важное дело, а потом, возможно, мы с вами понежимся в постели!

— Что может быть важнее любви? — вскричал повеса.

— Не возражайте и живее поднимайтесь!

Вэйян повиновался.

Она направилась в кухню, налила в бадью горячей воды и, вернувшись, поставила бадью возле постели.

— Извольте сначала обмыться! Я не желаю пачкаться в чужой грязи!

— Очень верно! Это и впрямь важное дело! — согласился Вэйян, а про себя подумал: «А ведь мы с соседкой целовались. Может, заодно и рот прополоскать?» Он решил спросить хозяйку, но тут заметил, что она, зачерпнув плошкой воду, поставила ее возле бадьи, а на плошку положила щетку. «Надо же, какая предусмотрительная! — подумал Вэйян. — Это не какая-то грязнуля. Той все равно, где чисто, а где грязно! Та ни за что на свете так бы не поступила!» Он обмылся и прополоскал рот. Женщина также свершила омовение. Возможно, вы спросите почему? Ведь совсем недавно она обмывалась с соседкой вместе. А потому, что, спрятавшись возле постели, она в какой-то момент любовной битвы с собой не совладала. Сейчас, глядишь, молодой красавчик об этом догадается и поднимет ее на смех. Вот почему она решила еще раз помыться. Насухо отеревши тело, она достала из сундучка чистое полотенце и положила его возле изголовья, а потом, потушив лампу, легла на ложе. Вэйян заключил ее в свои объятья и горячо поцеловал, стараясь в то же время совлечь с нее одежды. Рука нащупала тугие груди, такие, однако, нежные, что не хотелось их выпускать. Он совлек с женщины исподние штаны и наткнулся на места не менее приятные и нежные на ощупь. Затем он приподнял маленькие ножки так, что они, казалось, коснулись ее плеч, а тело приподнялось ну прямо как давеча у соседки-уродины. Приближался он к подруге с осторожностью, дабы она испытала удовольствие не сразу, но исподволь, через некоторую боль, однако, к удивлению, он скоро понял, что его подруга как будто ничего и не почувствовала. «Все верно, что рассказывал приятель! — подумал он, вспомнив Соперника Куньлуня. — Сущая правда! Ее женская сила, конечно, очень велика! Наверное, потому, что ей все время приходилось приспосабливаться к Простаку — грубому и здоровенному мужлану! Хорош был бы я, если бы вовремя не преобразил себя! Затерялся бы, словно крохотное зернышко в громадном амбаре, лежащее, несчастное, в самом дальнем уголке, никому не нужное!.. Да, передо мной противник, умудренный опытом огромным! Такого одною силой не одолеть, здесь надобно еще и мастерство — “весеннее искусство”!» И он потянулся к изголовью, намереваясь прибегнуть к его помощи как к подставке, и лишь потом приступил к выполнению ратных планов. Яньфан сначала почувствовала большое неудобство, однако с уважением подумала: «Бывалый воин!» Тут Вэйян стал вытаскивать из-под нее ее изголовье. «Какой громадный опыт! — мелькнула мысль. — В спальных играх изголовье — вещь весьма нужная!»

Интересно, как догадалась женщина, что ее возлюбленный опытный боец?

Надо вам знать, что любовное сраженье ничем не отличается от обычной битвы. В том и другом случае опытный полководец бросает армию в бой тогда, когда вполне уверен, что может одолеть врага. Однако для этого ему надобно представить всю глубину вражеских позиций. Только тогда он может правильно определить силу натиска или наметить путь к отступлению. Понятно, что противная сторона также должна знать мощь оружия, с коим наседает враг, дабы вовремя понять, как достойно его встретить, как осадить или отбросить прочь. Искусство, о котором мы здесь сказали, легче всего выразить словами: «Знай себя, знай врага и тогда в ста битвах одержишь победу!» В природе повелось, что силы стихий мужской и женской различны. Вот так бывает в жизни: мелкая посудина не подходит для громадного куска — часть его оказывается лишней и свисает с краев. Если же настырно тыкать куском в посудину, стараясь там его расположить, ничего путного не получится, более того — посудина рано или поздно треснет и развалится на части. Точно такое же неудобство может испытать и дама (ясно, что ни о каком удовольствии здесь говорить не приходится), а если так, значит, радости не получит и ее друг. Однако, как известно, посудина бывает глубокой, и тогда кусок в ней помещается вполне, однако лучше, если он будет достаточно увесистым и длинным, ибо короткий может оказаться совершенно бесполезным. Вот так! Но скажите, возможно ли увеличить вещь, постоянную в своих размерах? Вполне возможно, если прибегнуть к разным уловкам или дополнительным приемам, способным приподнять одно, а другое — продвинуть, чтобы достигнуть цели. Именно такую роль играют всякие подставки вроде изголовья — вполне обычные и непременные средства в спальном искусстве.

Заметим, кстати, что если короткое оружие можно как-то переделать, то с инструментом хилым, жалким сделать ничего нельзя. Поэтому в бою короткая, но увесистая палица всегда получше тонкой жерди, хотя и длинной, но слабой. Знахарь, преобразуя силу Вэйяна, как раз имел в виду не второе, а именно первое. Нынче во время битвы выяснилось, что позиция одной из сторон оказалась слишком глубокой для оружия другой. Вот почему пришлось прибегнуть к дополнительным приемам — к изголовью. А это означало, что Полуночник — опытный вояка. Не так ли?

Надо сказать, что способ с подставкой широко известен в нашем мире, но не все знают и другое: применяя одно изголовье, не худо разом вынуть из-под головы второе. Если этого не сделать, то разные концы тела поднимутся на два чи, из-за чего посередине образуется ложбина, подобная глубокому провалу. Одним словом, тело прогнется, придавленное лишним весом. А теперь ответьте: разве не тяжело все это испытать? Разве не чувствует человек от этого большое неудобство и некое унынье? Но это далеко не все! Если под шеей оставить изголовье, то голова окажется запрокинутой, рот сдвинется в сторону самым странным образом. Заметим мимоходом, что неестественная поза крайне неудобна при поцелуях. Во время поцелуя одному приходится странно изгибаться, тянуться книзу, а другому — вытягивать шею, пытаясь хоть немного приподняться. Словом, из-за сущей мелочи люди напрасно тратят силы. Вот почему важно во время сраженья убрать в сторонку все лишние предметы (понятно, что прежнее изголовье может находиться на том же месте). Тогда тучи-волосы свободно упадут на ложе, и алые губки потянутся кверху. Можно сказать, что в подобные мгновенья все пять органов и четыре конечности сочетаются в гармоничном единстве. Совсем неважно, что природные стихии здесь различны. Сейчас они не только соединились вместе, но, можно сказать, совпали и даже слились воедино. Как нередко говорится в подобных случаях: «Нефритовый стебель проник в края стихии Инь, пунцовый язычок коснулся стихии Ян, дав ей удобное убежище». В такие мгновенья обычно не бывает ни избытка, ни ущербности, царит одно — радость гармонии!

Итак, удалив в сторонку ненужное изголовье (первое, как мы уже сказали, лежало под поясницей), Вэйян с осторожностью опустил главу подруги на циновку и крепко ее обнял. Ее лицо находилось сейчас прямо перед ним, и целоваться было удобно. «Каков боец! У него громадный опыт!» — подумала счастливая Яньфан. Тем временем Вэйян уже приступил к боевым действиям, проявляя все свое умение и старанье. Как всякий опытный боец, он, когда надо, уводил клинок в сторону, порой, однако, действовал стремительно, но в то же время без излишней спешки, а когда бросался он в атаку, не торопился достичь последнего рубежа. Читатель, ты, возможно, спросишь, почему он так себя вел. Вполне понятно! Просто Полуночник боялся, что, действуя поспешно, он привлечет вниманье соседей, и тогда произойдет беда. Вот почему он действовал с осторожностью, не давая себе лишней воли. Вскоре наш воин почувствовал, что противник вроде как бы сжался, пропала обильная испарина, покрывавшая доселе тело. «Как видно, начинает действовать моя природа песья! — подумал Вэйян. — Стихия Ян раздалась в своих границах!» От этой мысли дух его, как говорится, возрос в сотни раз, а удары боевого клинка посыпались один за другим.

Яньфан, до этого почти безучастная и молчаливая, вдруг прошептала:

— Душа моя, как мне хорошо! — По ее телу пробежала дрожь.

— Это только начало, моя драгоценная! — ответил Полуночник. — Повремени немного, потом снова скажешь: приятно или нет!.. Только одно мне не нравится: наша игра походит на драку двух немых. На настоящем поле брани должны слышаться звуки битвы, они поднимают ратный дух! Как жаль, что здесь кругом соседи, дома стоят вплотную один к другому, из-за этого я не могу сражаться с полной силой. Ума не приложу, что делать?

— Не стоит волноваться!.. У нас с одной стороны раскинулся пустырь, а с другой примыкает кухня. Рядом никто не живет. Поэтому не беспокойся, действуй смелее!

— Превосходно! — воскликнул Полуночник.

Он решил сменить приемы ратного искусства. Сейчас движение назад шло неспешно, но зато бросок вперед был стремителен и смел. Послышались звуки, схожие со стуком колотушки, которой пользуется нищий, когда хочет привлечь к себе вниманье. Вэйян действовал с большой отвагой, как говорится, сокрушая Небо и Землю. Скоро лавочница достигла высшего предела наслаждения. От любовного горенья ее кожа стала влажной. Женщина, казалось, была на вершине блаженства. «Ах, душа моя, ах!» — раздавались ее возгласы. Вэйян отер с ее тела испарину и снова бросился в бой. Однако когда он вновь потянулся за платком, женщина вдруг его вырвала.

Читатель, ты, конечно, спросишь, почему она так поступила. Дело в том, что, как и наш повеса Вэйян, лавочница не жаловала немые сцены битвы, но очень любила слушать звуки сраженья. Когда тела воинов окропляет пот схватки, боевые возгласы становятся особенно звучными. Вот почему она и мужу своему, Простаку Цюаню, запрещала использовать полотенце. Лишь после боя, сойдя с ложа, Яньфан, чисто вымывши тело сверху и снизу, растиралась полотенцем. Такая у нее была привычка, а может быть, лучше назвать ее странностью.

Вэйян сразу понял намек и удвоил усилия. Последовали новые броски, сопровождавшиеся новыми громкими звуками. Порой казалось, что рушится небо или раскалывается суша.

— Ах, душа моя! — Женщина крепко обняла Вэйяна. — Кажется, я умираю. Хочу, чтобы и ты кончился вместе со мной!

Но Полуночник не думал прекращать битву, он упивался мощью своего обновленного оружия.

— Теперь я хорошо знаю, на что ты способен! — сказала Яньфан. — Ты превосходный воин, и все у тебя на месте! Однако нынче ты сражался на два фронта (не скрою, по моей вине) и, по всей видимости, изрядно утомился. Хоть ты и говоришь, что готов вести сражение дальше, однако лучше отложи оружье, прибереги силы на завтра. Ведь если ты изведешь себя, то тем самым лишишь радости и меня.

Забота лавочницы растрогала Вэйяна. Он крепко ее обнял. Сделав для вида еще несколько малозначительных бросков, боец прекратил битву. Они немного поболтали о том о сем, но тут заметили, что небо будто бы посветлело. Хозяйка забеспокоилась. Если юноша у нее задержится, его могут заметить соседи. Она велела ему поскорее уходить, поспешно оделась и проводила гостя до дверей.

С тех пор Вэйян наведывался к лавочнице едва ли не ежедневно. Обычно он появлялся в сумерки, а уходил с рассветом. Он проникал в дом с крыши, как и прежде, будто мошенник-тать, а покидал через дверь — как вполне порядочный мужчина. Бывали дни, когда любовникам было трудно расстаться друг с другом, тогда лавочница оставляла Вэйяна у себя, и он прятался в ее доме несколько дней и ночей подряд. Понятно, что Яньфан в те дни никуда не выходила, прикинувшись больной. Иногда они занимались любовью не только ночью, но и днем, лежали вместе один подле другого, будто скрепленные единой нитью. Радость любви вспыхивала у них в сердцах с особой силой, когда один видел белоснежное тело другого при дневном свете. К Яньфан нередко приходила уродина соседка (она являлась едва ли не через день), и тогда Вэйяну приходилось уделять внимание и ей, однако делал это он без большой охоты, лишь для того, чтобы не обидеть. Заметим кстати, что насытить эту жадную утробу было весьма нелегко.

Прошло некоторое время, и в конце концов кто-то из соседей, живших не то слева, не то справа, услышал звуки, доносившиеся из лавки торговца шелком, и тотчас смекнул: дело нечисто! Соседи поначалу решили, что там блудит Соперник Куньлуня. Им и в голову не могло прийти, что тот лишь расчистил путь другому блудодею. С наступлением сумерек соседи, как всегда бывало раньше, плотно закрывали ворота и двери, не проявляя ни малейшего интереса к тем пустякам, что творятся рядом. Глядишь, мошенник еще сведет с ними счеты! Лучше на его пути не вставать!

Прошло дней десять, а может, и поболе. По-прежнему все было тихо. И вдруг нежданно-негаданно вернулся Цюань Простак. Возвращение мужа, понятно, прервало любовные свиданья. Соперник Куньлуня, опасаясь, что Вэйян по молодости лет и горячности сотворит какую-нибудь глупость, запретил ему встречаться с лавочницей, покуда не прояснится обстановка. Он обещал, что под видом торговца шелком произведет разведку, как сметливая Хуннян,[97] и обо всем расскажет другу.

Простак Цюань оказался в лавке. Соперник Куньлуня объяснил ему, что, пока хозяин был в отъезде, он несколько раз вел торговые дела с его женой, а потому сейчас, когда гость приходил в лавку, Цюань тут же отходил в сторонку, позволяя тому разговаривать с женой. Человек простой и прямодушный, Цюань верил всему, что ему говорили. В душе его не было ни хитрости, ни коварства. Вот, кстати, почему он и получил прозвище Простак, которое пристало к нему очень прочно, можно сказать, попало в самую точку. Заметим, что кличка того или иного человека не то же самое, что его высокое прозвание,[98] которое он обычно выбирает себе сообразно внешности или каким-то внутренним достоинствам, дабы завоевать имя и обрести в Поднебесной нужные знакомства. Поэтому запомните: если вы решили с кем-то познакомиться поближе, вам вовсе не обязательно дотошно изучать характер человека или исследовать его поступки. Достаточно узнать его кличку или прозвище, и все сразу же встанет на свои места. Вы тотчас догадаетесь, нужно ли вам с ним заводить знакомство или покуда следует обождать.


В заключение приведем такие слова:

Тайны, сокрытые тысячи лет,

Не подлежащий продаже секрет, —

Стали известны всем людям они,

Стоило высыпать кучу монет.

Да… Растеклись эти тайны везде,

Вмиг уподобясь текучей воде.

Увы! Как это прискорбно, как печально!

Загрузка...