Полуварвар

Глава 18

Я шёл по ровной как стол заснеженной равнине, которая простиралась во все стороны покуда хватало взгляда. Надо мной было безоблачное небо глубокого и яркого голубого цвета, с таким ни один самый дорогой сапфир не сравнится. Как впрочем ни одна ткань не смогла бы соперничать белизной со снегом вокруг меня. Цвета в этом месте вообще были невероятно ярки и насыщенны.

Опустив взгляд, я обнаружил, что одет в белую рубаху и синие штаны. Сапогов у меня не случилось, так что по снегу я шагал голыми ступнями, но при этом не чувствовал холода. Ну, может чуть-чуть прохлады, как если по линолеуму с утра босым пройтись. Оглянувшись назад и не увидев своих следов, а также сопоставив свои ощущения с обычными, пришлось прийти к выводу, что я сплю. Гринольв учил меня подобным вещам, всё таки вирдману явь от сновидений стоит отличать. К тому же нас обоих настораживала эльфийка, что дважды посещала меня будучи вполне себе мёртвой. Конечно, её визиты могли быть элементарной игрой моего воображения, но с такими вещами лучше не шутить.

Внезапно рядом слегка взвыл ветер, подняв снежную крошку с земли, а когда она опала, передо мной опять оказалась беловолосая девушка с золотыми украшениями. Вспомнишь солнце, вот и лучик! Хотя какая она в принципе девушка, могла тысячу лет при жизни разменять, к тому же с момента её смерти столетия прошли. Но я, в конце-концов, не совсем быдло, чтоб её старушкой звать. Однако, как бы там ни было, эльфийка сделала шаг вперёд, подняла руку и приложила её к некой прозрачной преграде, что находилась между нами. Глазами её было невозможно заметить, но ладонь дамы будто упёрлась в стекло. Второй же рукой она подозвала меня и жестом пояснила, что мне тоже следует коснуться преграды.

Гринольв говорил мне, что с фантомами сонного царства лучше не разговаривать и тем паче не давать им обещаний, если не хочешь оказаться связан какими-нибудь договорами по рукам и ногам. Но ни о словах, ни о клятвах кажется речи не было, так что я положил руку на преграду напротив ладони девушки и через секунду в моей голове раздался мелодичный, строгий голос:

— Слушай и не перебивай! У меня слишком мало времени, ветра судьбы вот-вот увлекут за собой остатки моей души. Я, Эленделиаль Снежная Буря, благодарна тебе за наше погребенье, потомок, пусть ты даже мужчина и полукровка, к тому же других свободных эльфов с нашей кровью в жилах не осталось. А потому нарекаю тебя полноправным главой Дома Холодного Рассвета. Пусть ледяной свет ведёт тебя, как прежде вёл всех нас!

Сказав это, дамочка стала становиться всё прозрачнее, пока не исчезла вовсе. Я же почувствовал наконец холод, какой и должен был ощущать на ледяной равнине, по которой разгуливаю босиком и в одной тонкой рубашечке. Ощущения были не из приятных, так что я резко проснулся и сел на земле, выдохнув изо рта небольшое облако пара. Осень уже вступила в свои права, ночи были холодными. Но зато дубак, как ни странно, мгновенно прошёл, наоборот организм наполнился приятным теплом.

— Проснулся уже? — поинтересовался учитель, подкинувший немного хвороста в костёр.

— Эльфийка опять приходила, но видимо в последний раз — хмыкнул я.

— Получилось её услышать? — приподнял бровь старик.

— Да, можно и так сказать — кивнул я.

— Ну давай уже не томи старика, чего я из тебя слова тяну — проворчал Гринольв.

— Да нечего особо рассказывать — буркнул я — Явилась эта фифа в белоснежном одеянии с гербом дома на груди, вся такая пафосная. Сказала, что я, конечно, грязный мужлан и вообще полукровка, но при этом единственный её свободный потомок. Так что быть мне теперь главой Дома Холодного Рассвета, а она окончательно перебирается в мир иной.

— А чего ты недовольный такой? — задал новый вопрос вирдман.

— Ну, я глава аж над целым самим собой, это ли не радость? — рассмеялся я — Вот уж, действительно, шутка в стиле Локи. Если мне всё не привиделось, могла б хоть заклинанию какому могучему обучить или сказать, где у неё в башне тайничок с магическими книгами. Ну, или рассказать, что да как в ритуальном узоре на полу зачаровательного чертога.

— Кто о чём, а Альвгейр о магии — усмехнулся мой наставник — Что за герб-то у эльфийки был?

— Нижняя часть поля белая, видимо изображает заснеженную землю, над ней пол-солнца уже на голубом фоне. В общем, ледяной рассвет и есть — припомнил я.

— Тебе надо нашить такой на одежду — огорошил меня учитель.

— С чего бы? Это может вообще просто сны были — не понял я.

— Не просто. Сейчас я вполне ощутил чужое присутствие. А раз так, то всё взаправду. Значит тебе нужно иметь регалию своего дома. Или на одежде, как клановый знак, или гривну на шее — категорично ответил старикан.

Мне же осталось только вздохнуть. Я как-то упустил, что у нас тут не двадцать первый век Земли, а очень даже средневековье. К знакам принадлежности здесь относятся не только серьёзно, но и ревностно. Мы носим клановые отметки на одежде и обозначаем свою принадлежность к определённому роду вышивками. Южнее носят гербовые котты и малюют геральдические изображения на щитах среди благородных, а среди иных сословий также имеют кучу своих маркеров. Купца одной гильдии ни в коем разе не спутаешь с купцом другой, а на тракте легко различишь крестьянина и горожанина, если хоть немного разбираешься. На западе тоже куча своих мулек и приколов с их кимоно и ципао. Так что если мне навесили с барского плеча принадлежность к ещё одной социальной группе, причём сходу в качестве главы, то это следует обозначить даже если данный факт не даёт вообще никаких преференций. А тут она, пожалуй, в теории была, ведь по логике вещей я являлся законным владельцем той башни во Фростхейме и, возможно, прилежащих к ней построек. До них конечно ещё дойти надо, но всё же если доберусь, то буду не каким-то там мародёром, а хозяином, что разбирается со своим наследственным имуществом. Если Гринольв конечно не ошибся и нечто потустороннее меня действительно посетило. Но это вряд ли, мой наставник всё-таки во всяком мистическом разбирается получше многих.

Старик же, удовлетворившись моим рассказом, решил заваливаться спать. Я ведь всё равно уже встал и заново закемарить вряд ли успею. Так что пришлось окончательно просыпаться и садиться спиной к костру. Говорят, что человек может вечно смотреть на три вещи: огонь, воду и то, как работает другой человек. Я бы пожалуй тоже был не против повстматриваться в игру пламени, но это было дурацкой идеей. Смотря на огонь, часовой напрочь забивает себе возможность что-то разглядеть в темноте, так что костёр согревал меня с тыла.

А я размышлял о недавнем сне и давно мёртвой эльфийке. В памяти даже всплыл эпизод из марвеловского фильма с Локи в камере и его фразочка, которую наверно стоило повторить пафосно вещавшей собеседнице. Интересно насколько офигевшее бы у дамочки было лицо, если б я поинтересовался в каком же она отчаянии, раз обратилась ко мне? Нынешние эльфы — это всё-таки пафосные засранцы, судя по всему не чуждые расизму, полукровка во главе Дома для них — нонсенс. И что-то сильно сомневаюсь, что у снежных ушастиков дело было поставлено как-то иначе. Однако остальные кандидаты, надо думать, ещё хуже, я ведь хотя бы свободен.

Тут невольно вспомнилась встреча с зелёноволосыми братом и сестрой. Рабства в чистом виде у эльфов, вероятно, не существовало, но как говорится, хрен редьки не слаще. Двуногого можно так договорами закабалить, что он уже никогда никуда не дёрнется и Суртур его знает, что там вообще за обеты надо приносить. В конце-концов всё настолько жёстко, что эльфы слуг других высокородных сбывают на сторону, что как бы слегка намекает — новые клятвы не могут перебить старые. По-видимому все остальные потомки дамочки давным-давно дали обещания до конца жизней ишачить на чьи-то чужие Дома, а может даже побожились, что своего создавать никогда не будут. При таких раскладах я становлюсь не лучшим кандидатом в главы, а просто тупо единственным. На меня хоть какая-то надежда есть, может где эльфийку себе найду и заделаю толпу на три четверти эльфов, которые уже почти достойны будут называться членами Дома Холодного Рассвета, а там, глядишь, внуки пойдут, в которых грязной крови будет только одна восьмая. Мда, так себе надежды для давно мёртвого матриарха Дома, но других вариантов ей не завезли, потому что в эльфийском обществе творится пипендр. На секунду мне невольно подумалось, а как люди на Земле отреагировали бы, если им пришлось подписывать обязательство работать только в той фирме, в которой работали их родители, никогда из неё не увольняться и, упаси хосподи, никогда не становиться ни самозанятым, ни тем более индивидуальным предпринимателем или соучредителем другой фирмы? Бред конечно и сравнение не сравнимого, но всё же на моё восприятие мира это накладывалось именно так. И таки да, у меня теперь в собственности ЗАО Холодный Рассвет в котором есть целый один сотрудник, он же директор, но нет ни уставного капитала, ни производственной базы, ни… Да ни хрена в общем нет, кроме гордого названия и частично развалившегося объекта недвижимости у йотунов на куличках, млять. Хорошо ещё эльфийке я не обещал поднять это депрессивное предприятие с колен и сделать лидером рынка.

За размышлениями о превратностях судьбы, а также схожести и расхожести разных миров с эпохами, потихоньку прошло моё дежурство. К счастью, никто нас не побеспокоил и утром мы продолжили путь. Мысли о всяких глупостях как-то потихоньку вылетели из моей головы и я сосредоточился на дороге, а также на любовании природой вокруг нас. В многодневном пешем переходе надо всё-таки искать что-то хорошее. Нет, конечно в ледяных пустошах Фростхейма была своя особая эстетика, но Ассонхейм нравился мне гораздо больше. Было приятно смотреть на море с высоких скал, взор радовали леса и поля, закаты и рассветы. Ну а промежуточной остановкой в нашем путешествии стал высокий водопад, недалеко от которого находился вполне опрятненький и симпатичненький домик с небольшим огородом, наполовину засаженных магическими травами.

На веранде же дома в плетёном кресле сидела благообразная старушка в расшитом рунами платье и курила трубку. Сначала уловив носом запах табака я даже не понял что это, но однако вскоре вспомнил эту дрянь и тут же зарёкся даже смотреть в её сторону. Скажем дружно — на хрен нужно, мне в прошлый раз помереть пришлось, чтобы бросить. Старушенция тем временем не заметила моих душевных терзаний и немного хрипловатым голосом проговорила:

— Подзадержались вы, я уж думала одна садиться ужинать. Проходите в дом.

— Здравствуй, Скалда — улыбнулся в усы Гринольв — Ты не меняешься.

— Доброго здравия — слегка поклонился я, вставив свои пять копеек, пока давние знакомые не ушли в какие-нибудь глубокие дали, как у старика это часто бывало с Бруни.

Правда бабуська на это только махнула рукой, подгоняя нас и беззлобно проворчала:

— Топайте уже.

Войдя в дом, мы уселись за стол, скинув в угол поклажу. Мне в глаза бросились множество сушёных трав под потолком и куча всяких разных мешочков, развешанных по стенам. Запах в помещении стоял специфический и оно пожалуй вполне походило на жилище какой-нибудь деревенской знахарки. Скалда тем временем подошла к печи, открыла заслонку и вытащила ухватом котелок с кашей и мясом. Еда тут же оказалась на тарелках, рядом с которыми, как по волшебству, появились стаканы с морсом. Отказываться никто не стал и мы разделили с хозяйкой пищу.

Наевшись же, Гринольв спросил:

— Ну как ты тут?

— Да что мне будет — хмыкнула гостеприимная хозяйка — Живу не тужу, благо об этом месте почти никто не знает. Ты-то куда перебраться не надумал?

— Ха, Бруни тоже спрашивал, не собрался ли я в столицу. Ну а ты значится в глушь зовёшь — усмехнулся мой наставник.

— Это он по молодости, созреет ещё — отмахнулась старушка.

— Сомневаюсь, но поживём — увидим — пожал плечами Гринольв.

— Да я уже вижу, тебе ли не знать — улыбнулась Скалда.

— Знаю. И помню, что ты говорила о будущем и его вариантах. События прошлого направляют настоящее и каждый шаг оставляет след, однако только мы решаем, что делать здесь и сейчас. Только нам выбирать, каким будет завтра. И только завтрашние мы определим судьбу на день после него, покорившись событиям прошлого или выступив против них — хмыкнул мой наставник, похоже процитировав собеседницу.

— Однако события прошлого, они что глубокая колея на дороге, она держит колесо, не давая выехать ни вправо, ни влево. И Бруни уже в той колее, что ведёт к башне на скале Рингерда. Может что и сдвинет направление его движения, но я таких событий пока не вижу. А это должно быть куда как позаметнее двух лоботрясов, на которых заранее надо было приготовить пожрать, потому что они будут голодные с самого утра — отозвалась старушка.

— Не буду с тобой спорить — примирительно поднял ладони вирдман.

— Ну и правильно — ухмыльнулась Скалда и повернулась ко мне — Ну что же, юноша. Не нужно быть вёльвой, чтобы понять, что этот старый хрыч притащил очередного ученика ко мне, дабы я заглянула в его будущее, а не просто решил навестить старую подругу. Давай-ка мне свои ладони и смотри в глаза.

— Как скажете — уважительно кивнул я и сделал требуемое.

Глаза у старушки, кстати, были выцветшие, но смотрели тем не менее остро, как будто пронизывая саму мою душу и давя, как гидравлическим прессом. Серьёзная женщина, что и говорить. Однако чужой взгляд я выдержал, не отводя своего, хоть и натурально вспотел от напряжения. Вёльва же спустя несколько минут отпустила мои руки и произнесла:

— Мда, интересная судьба тебя ждёт, причудливо ведёт тебя твоя колея.

— Прям без рун видно? — хмыкнул я.

— Руны вон ему нужны — кивнула Скалда на Гринольва — Они, что костыль для безногого, я же хожу без них. Ну да слушай, юноша, запоминай, но никому и никогда не говори, если беды накликать не хочешь. Всякое у тебя будет, печаль и радость, победы и поражения, горе и счастье. Но есть в будущем один момент, от которого судьба всего Ассонхейма зависит, тебе её повернуть на новую колею суждено. Будет твоя рука тверда и будут с тобой верные соратники, так к лучшему всё сложится. Слаб окажешься, а дружинники с гнильцой, то ничего доброго с нашей землёй долго не случится. Уразумел?

— Вполне — кивнул я.

— Подробностей желаешь? — спросила предсказательница.

— Нет, меньше знаешь, крепче спишь — усмехнулся я — Лучше твёрдостью руки озадачусь и верностью окружающих воинов. А остальное само придёт, если предсказание верно.

— Ну и славно. Тем более, всё там смутно, всё равно сказала б за ними лет через двадцать зайти — вернула мне улыбку старушка.

— Ну, значит у меня два десятилетия на всё про всё, срок немалый — пожал я плечами — Сделать можно много.

— Твоя правда — хмыкнула бабулька, а потом встала, взяла кувшин с одной из полок и налила мне какого-то взвара в опустевший после морса стакан — А теперь выпей, да спать на лавку ложись. Тебя мой взгляд в будущее измотал больше, чем меня.

— Благодарю за угощение — вежливо сказал я, выпив предложенное.

День был тяжёлый, мы с Гринольвом прошли немало, стремясь успеть до темноты, даже на обед не остановились. К тому же взор бабуськи, который так напомнил мне давление от промышленного оборудования, действительно заставил напрячься. Взвар, в котором судя по запаху были успокаивавшие травы, стал последней каплей и вскоре я вырубился на лавке.

Гринольв же, когда убедился, что моё дыхание окончательно выровнялось, проговорил:

— Всегда удивлялся легковерности людей. Всем ведь говоришь, что от них однажды будет зависеть судьба всего нашего народа и никто не сомневается.

— Ну, одухотворённое лицо я делать пока не разучилась — хмыкнула Скальда — Тем более, чья б корова мычала, ты в своё время Ингеборге так же поверил.

— Молод был и ума ещё не нажил — фыркнул старик на это, а потом спросил — По серьёзному-то что сказать можешь?

— По серьёзному — протянула вёльва, а потом усмехнулась — По серьёзному задал ты мне задачку, развалина. Будущее я его не вижу, но вот прошлое у паренька определённо интересное, хоть руны доставай. Правда Хеля с два они помогут, творение мастера не выдаст побратима.

— Значит Локи всё-таки почтил его своим вниманием — кивнул своим мыслям вирдман.

— Ага. И всё что было раньше закрывает стена огня и льда по обыкновению этого паршивца — хмыкнула Скальда.

— С будущем, надо думать, та же история — констатировал очевидное Гринольв — К нему тут давеча во снах мёртвая эльфийка приходила, видела её?

— Была такая, хоть образ и смутный. Но её кровь в нём есть, сильно разбавленная, но есть. Впрочем, оно и понятно, оно и правильно. Я почти сразу углядела, что твой подопечный северянин не на половину, а минимум на три четверти. Стало быть хоть полуэльф, да в том эльфе ещё половина снежного — усмехнулась старушка.

— Он бы на это ответил, что имеет честь быть наполовину ассоном — хмыкнул годи — Что ещё интересного увидела?

— Его мысли блуждают странными, непонятными путями. То, что вы с колдовскими узорами на цилиндрах и сферах изобретаете — лишь вершина айсберга — покачала головой Скалда — Там у него вообще столько всяких цифр, рисунков и чертежей намешано и перекручено, что его собственный покровитель обе ноги сломит. По крайней мере я толком ничего не уразумела, а глубже лезть не получается. Снова пламя и лёд. Амулетик, кстати, интересный.

— Обратил внимание — хмыкнул вирдман — Но руками трогать не решился, хотя ни магии, ни ещё чего другого там не ощущаю.

— И правильно. Локи не зря слывёт богом коварства. И если в его подарке не чувствуется никакой опасности, то это повод насторожиться во сто крат сильнее — мрачно усмехнулась вёльва какому-то своему воспоминанию.

— О чём и речь. Дали всё-таки боги ученика, с которым всё всегда не так, действительно Белый Ворон — покачал головой старик.

— От не ной — шикнула на него собеседница — Магией силён, талантлив, упорен, до знаний жаден, тебя как родного отца слушается, богами примечен и гнева их не вызвал. Чего тебе ещё надо? Тем более, сам жаловался мне, что Строри — ни рыба, ни мясо и в раки не годится, выдающегося ученика хотел, так получи и восхвали асов, неблагодарный!

— Молчу, молчу — шутливо замахал руками Гринольв — Медовуха-то у тебя есть?

— Не меняешься ты, старый пьяница — усмехнулась Скалда — Лезь в подпол за бочонком, там всё на прежних местах.