Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды

Вводное слово

Жанр новой книги, изданной Фондом Марджани, не совсем обычный. Он сочетает в себе сразу две идеи. Первая заключается в том, чтобы познакомить читателя с историей и этнографией Средней Азии. В настоящей книге можно будет найти очень подробные и уникальные сведения о повседневной жизни этого региона, обычаях и нравах его населения, о тех социальных трансформациях, которые переживало среднеазиатское общество в конце XIX и начале XX в. Читатель сможет узнать об исламе, о месте женщины в мусульманском обществе, о представлениях и ритуалах, о многом другом, с лихвой восполнив пробелы в своих знаниях об азиатских республиках бывшего СССР. Вторая же идея состоит в том, чтобы рассказать о том, каким образом Россия взаимодействовала со Средней Азией, какое она оказала влияние на ее развитие, кем были и что думали те люди, которые приехали на отдаленную окраину сначала завоевывать ее, а потом изучать и просвещать.

Главный герой книги – Владимир Петрович Наливкин, человек, который прожил почти полвека в Туркестане, начиная с начала 1870-х и заканчивая 1917 г., когда его жизнь трагически оборвалась. За этот срок он дослужился от младшего офицера до должности главного начальника Туркестана, оставил после себя множество научных и публицистических трудов о Средней Азии и превратился в одного из самых популярных и известных деятелей этой российско-имперской окраины.

Однако в XX веке фигура Наливкина подверглась, можно сказать, двойному забвению. С одной стороны, история самого Туркестана и его основных деятелей оказалась на периферии советской и российской истории, не вызывала никогда особого интереса в СМИ и художественных произведениях, даже в научной историографии занимала очень скромное место. После распада СССР этот регион и вовсе стал таким далеким и экзотическим в восприятии большинства российского населения, что перестал восприниматься как часть «своей» истории и культуры. Из туркестанских деятелей повезло разве что Михаилу Скобелеву, но и его имя скорее связывается с подвигами на Балканах, нежели деятельностью, достаточно неоднозначной, в Средней Азии. Большинство остальных туркестанцев были словно вычеркнуты из общероссийской памяти вместе с самим Туркестаном как какие-то чужеродные и лишние эпизоды и элементы, несмотря на все безусловные подвиги и достижения, которыми можно было бы гордиться. Лишь в самой Средней Азии энтузиасты продолжают собирать и хранить информацию об этом периоде общей истории с Россией, спорят, издают статьи и книги, но эта работа, как правило, является региональной и не доходит до бывших имперских столиц, остается здесь неизвестной.

С другой стороны, посмертная память о самом Наливкине тоже сложилась неудачно. Будучи человеком прогрессивных взглядов, гуманистом и социалистом, Наливкин в последний этап своей жизни, когда он фактически возглавил администрацию Туркестана, вступил, не по своей инициативе, в острый конфликт с местными большевиками. Из-за этого за ним на долгие последующие годы закрепился ярлык «предателя» и «врага», а его имя если и не подвергалось цензуре, то не выпячивалось и не привлекало к себе позитивного, заинтересованного внимания. В результате уникальные исторические и этнографические работы Наливкина, которые, конечно, цитировались по дореволюционным публикациям, в советское время не переиздавались, не велась работа по сбору архивных материалов о его биографии и деятельности. Несколько заметок ташкентского собирателя истории Туркестана Б. Лунина не меняли общую погоду и не сделали Наливкина фигурой советского или общероссийского уровня, хотя по масштабу своей личности он вполне мог бы, при других политических обстоятельствах, на это претендовать.

После 1991 г. историографическая ситуация несколько изменилась. В Средней Азии имя Наливкина все чаще стало упоминаться в работах в благосклонном ключе, как пример дружбы и сотрудничества между русскими и местным населением. В Москве были изданы, правда очень малыми и недоступными тиражами, его труды «История Кокандского ханства» и «Туземцы раньше и теперь», в Омске были опубликованы воспоминания потомков Наливкина. Готовится к изданию перевод на английский язык основного этнографического труда, написанного совместно с супругой Марией Наливкиной, – «Очерки быта женщины оседлого туземного населения Ферганы». Означает ли это, что Наливкин по-настоящему вошел в российскую историю и культуру, что его имя заняло подобающее ему место? Увы, хотя некоторый рост интереса отрицать нельзя, было бы поспешным назвать возвращение этого имени состоявшимся. Возможно даже, что такое возвращение теперь уже невозможно и вовсе, при всей досаде и попытках переломить эту ситуацию со стороны отдельных ученых и общественных энтузиастов. Возможно, современная Россия вступила в период самоизоляции и самонационализации, где бывшее имперское прошлое во всей своей полноте является красивым, но бесполезным грузом, за исключением только громких военных побед.

Тем не менее вопреки этим пессимистическим прогнозам авторы и редакторы настоящего сборника, все, кто принимал решение, финансировал и участвовал в его создании, были движимы противоположной целью. Ее можно сформулировать таким образом: история Туркестана не должна быть вычеркнута из истории России, они не могут существовать отдельно друг от друга, они находились и продолжают находиться в тесном взаимодействии и взаимовлиянии, которые необходимо осмыслить и сохранить как важное историческое наследие и важную современную ценность. Из этого вытекает вывод, что такие фигуры, как Владимир Петрович Наливкин, должны быть широко известны российскому читателю, представлены в российской мысли и памяти, а может быть, что уже почти несбыточная мечта, отмечены и сохранены в памятниках и названиях городских улиц России.

Настоящий сборник, посвященный Наливкину, состоит из совокупности различных текстов, которые дают объемное представление о его деятельности. Прежде всего это некоторые, можно сказать ключевые, произведения, написанные им самим, – как научные работы, так и публицистика, воспоминания, докладные записки, письма. Далее это архивные материалы, которые характеризуют некоторые, опять же показательные, эпизоды из жизни героя книги. Кроме того, в сборник включены воспоминания о самом Наливкине, его послужной список, список опубликованных им работ, а также исследования о Наливкине, плюс глоссарий. Публикуемые тексты снабжены научными комментариями специалистов: дана информация об упоминаемых автором исторических фигурах и событиях, установлены цитируемые источники, приведены дополнительные сведения и библиография об обычаях и представлениях местного населения. Проделанная издательская и научная работа, таким образом, позволяет лучше понять контекст, в котором были написаны труды Наливкина, а также полнее оценить значение самих этих трудов, когда-то открывших повседневный мир Средней Азии русскому читателю и до сих пор остающихся уникальной энциклопедией региона.

Отдельно стоит сказать о фотографиях, использованных в книге. К сожалению, фотографий Наливкина и его близких сохранилось обидно мало. Они по крупицам собирались составителями в российских и зарубежных архивах- Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов С.-Петербурга (ЦГАКФФД СПб), Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов Республики Узбекистан (ЦГАКФФД РУз), личном архиве потомков Наливкина. Но хранящиеся в фондах Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН фотографические коллекции позволяют нам увидеть то, что видел сам Наливкин, – Среднюю Азию во всем ее культурном многообразии. В качестве иллюстраций в книге приводятся фотографии из коллекций № 255, № 1487, № 2258 и № 590.

Разумеется, включенными в книгу текстами рассказ о туркестанском ученом и политике не может ограничиться, за рамками осталось еще огромное множество разных сведений, произведений и документов, которые ждут своего открытия и новой публикации. И все-таки редакторы сборника надеются, что даже в таком ограниченном виде настоящий труд привлечет новое внимание как к судьбе Наливкина, так и к истории и культуре Туркестана.

Составители выражают признательность за помощь в подготовке к публикации текстов, уточнении и комментировании имен, понятий, сочинений и реалий дореволюционной Средней Азии Б.М. Бабаджанову, П.В. Башарину, Т.К. Кораеву, А.К. Муминову, Р.Р. Сулейманову. Отдельная благодарность Фонду поддержки научных и культурных программ имени Шихабутдина Марджани, без которого эта публикация была бы невозможна.