Полюби меня такой. Книга 2

Глава 1

Джейк

    Зачем я лечу в страну пьяных медведей, играющих на балалайках? Просто мой отец на пике кризиса среднего возраста, развёлся с моей матерью после двадцати шести лет брака, женился на русской медведице и состругал маленького медвежонка.

    На кону моё наследие семейного бизнеса, ранее не повергающееся сомнениям, что оно будет единолично. А теперь появился новый претендент. Да, да. Медвежонок ещё маленький, глупенький и безобидненький. Но медвежата, как и все, растут. И каждый в Америке знает, что русские медведи только летом добрые, и малиной могут поделиться, а зимой от жадности собственную лапу до костей ссасывают.

    Как только отец сказал, что хочет поделиться опытом и отстраниться от руководства компанией, сразу воспользовался шансом, закинул любимые кеды с трениками в сумку и на самолёт.

    Россия частично является моей родиной, так как родители папы эмигрировали из неё лет тридцать пять назад в великую Америку. Раньше я каждое лето и новогодние каникулы навещал в России прадеда с прабабкой. Летом всё было круто, а вот зимой непривыкшие к холоду яйца звенели. К шестнадцати годам сделал вывод, что мои гениталии и российская зима несовместимы, поэтому родственников радовал только летом, и то пока престарелая чета Орловых не отправилась в лучший мир.

    Сидя в самолёте, стучу зубами в ожидании мороза. Улетаю из комфортных плюс двадцать три в двадцать шесть с огромным минусом. Наверное, у отца мозг замёрз, раз он решил обосноваться в ледниковом периоде. В полёте фантазирую на тему встречи в аэропорте. Так и представляю папашкину жену, укутанную в шкуры, с лицом, обмазанным жиром.

    Объявляют посадку в аэропорту Внуково, а у меня от ожидания посасывает под языком. Конечно, мне хочется увидеть ведьму, которая приворожила моего отца.

    Встречает меня в аэропорту всё молодое семейство. Новая жена ничего особенного из себя не представляет, моя мама эффектнее. И чего отец в ней нашёл, что отказался от половины имущества? Обычная русская баба в пуховике. Таких на бывшей родине предков полно ходит. Отец стоит без костылей, опираясь на коляску с моей мелкой сестрой. Надо прочесть ему лекцию о предохранении, а то он так на пол России обрюхатит и переженится.

    - Привет сын! – радостно хлопает меня по спине. – Познакомься. Дарья.

- Очень приятно, Дарья, - отзеркаливаю его радость, растягивая губы в широкой улыбке. – Давно хотел с Вами познакомиться.

- И я Джейк, очень рада, - улыбается ведьма, обнимая меня.

    Фак! Чуть не дёрнулся от объятий. Меня обнимают только мои цыпочки, и то только с разрешения! Вся забота матери заканчивалась на подборе нянек и дорогого, престижного учебного заведения. Отец снабжал нас деньгами и приезжал по праздникам, сначала потрепать по волосам, а потом, по мере взросления, постучать по спине. А она, долбанная Тереза, в обнимашки решила поиграть! Еле сдержал фирменную улыбку на лице! Слава богу, долго расшаркиваться не стали и через десять минут выруливаем с территории аэропорта.

- Мы тебе комнату подготовили, - отец поднимает от медвежонка глаза, святящиеся нежностью. На меня он так никогда не смотрел. Может стареет, а может это русский способ воспитания детей, так отличающийся от американского?

- Спасибо, пап. Только я в гостинице поживу, - из вежливости говорю на русском, это же мой второй родной язык. – Без обид, но я уже взрослый мальчик.

- Хорошо, сын, - кивает в согласии. – Но обедать к нам поедем.

    Подъезжаем к обычному, многоквартирному дому в спальном районе. Я аж охренел! Что такого она сделала с отцом, что он поселился здесь? Стою у машины, дожидаюсь пока достанут коляску и уложат туда хныкающий кулёк. К нам приближается пигалица с красным носом и карапузом в коляске. У них тут все дамочки с колясками ходят? Это такая российская фишка? Каждой бабе по коляске и медвежонку?

- Привет мам! Привет бать! – оставив коляску, подходит ближе и целует ведьму с отцом. Вот ты какая малая медведица?

    Делаю шаг по направлению к новообретённой семейке и чувствую, как почва выскальзывает из-под ног. Дёргаю в воздухе руками, заваливаясь назад. Как в замедленной съёмке хватаюсь за пигалицу, заваливаюсь на спину, смотря в охваченные ужасом голубые глаза, и кажется слышу треск расколовшегося арбуза, или своей головы. Чёрные точки в глазах, глухой гул в ушах. Приводит в чувство ехидная фраза:

- Блядь! Два косолапых придурка! – и это мать четырёх детей?! Жена человека из списка Forbes?!

- Милая. Но почему сразу придурки? – встаёт на защиту отец. – Подумаешь, поскользнулись и упали.

- Это другие поскальзываются и падают! – возмущается медведица. – А вы при падении своими загребущими лапами бабу прихватываете! Господи! Надеюсь, сейчас последствием падения будет только шишка на затылке!

    Открываю глаза и тону в светлом, прозрачном небе, окутанном густыми ресницами. Не могу оторвать глаз от фарфоровой кожи с небольшой россыпью веснушек, вдыхаю шоколадный запах волос, скрывающий нас ото всех струящимся водопадом.

- Эй, парень. Ты нормально? Голова цела? – шепчут пухлые губки, обволакивая меня розовым туманом.

- Нет. Но если поцелуешь – полегчает, - шепчу в ответ, зарываясь в волосах и придвигая ближе к своим губам.

- Джейк! Отпусти мою дочь, пока я тебе руки не переломала! – рычит мама моей добычи.

    Скрепя зубами разжимаю объятья, кое как поднимаюсь на льду, подтаскивая пигалицу. Нащупываю огромную шишку на затылке, матерясь про себя, и принимаю мудрое решение.

Глава 2

Марина

    После отъезда родителей в аэропорт, выставляю духовку с мультиваркой на таймер, кормлю Лёшу и выхожу гулять. И да! Макс стал настоящим родителем – заботливым, интересующимся моими проблемами, любящим моего сына. Всё чаще называю его батей, а Лёшка тянет ручки и говорит: «Де, дай».  И дед не против. Мороз кусает нос и щёки, гололёд заставляет вцепиться в коляску покрепче, боясь загреметь костями об ледяную поверхность.

    Когда я узнала про маму с Максимом, сначала опешила, но потом увидела улыбающиеся глаза матери. Давно она так не смотрела. Теплота, любовь к детям, нежность, но только не сияние, заражающее радугой всё вокруг. Даже невозможность бати ходить не притупляла это сияние. Она просто была счастлива, что он есть, что он с ней. Глядя на них, в груди зарождается зависть. Никогда я не буду так сиять. Не всем встречается вторая половинка, заставляющая плавится от взгляда и мыслей. Они как магниты притягиваются друг к другу. Находясь рядом, не стесняются обниматься и держаться за руки. Иногда краснею рядом с ними. В глазах Макса, обращённых на мать, всегда голод.

    С родителями сталкиваюсь у подъезда. Видела Джейка на фото, но оригинал потряс. Точная копия Макса, только черты лица помягче и фигура посуше. Но сын ни в чём не уступает отцу. Рост под два метра, широкие плечи, наглые глаза яркого голубого цвета и чёрные, как смоль волосы. Дааа. Самец. Таких экземпляров в России мало.

    Он делает шаг в мою сторону и начинает выделывать кренделя на льду. Не успев заржать или испугаться, получаю удар под ноги и лечу вперёд, рискуя разбить не только нос, но и проредить зубы. Повезло. Падаю на тело американского самца. От лёгкого шока перехватывает дыхание. Может от нехватки кислорода, может от испуга. Лежу, пялюсь на него и не могу пошевелиться.

- Эй, парень. Ты нормально? Голова цела? – всё что могу прошипеть, утопая в прозрачных водах Доминиканы.

- Нет. Но если поцелуешь – полегчает, - слышу в ответ лёгкий шелест, полный желания.

    Господи! О чём я?! У меня муж, ребёнок, а я на американского самца засмотрелась! Знакомясь, намеренно называю его братцем, устанавливая границы нашего общения. Обед прошёл спокойно, до того момента, как за столом объявляется Андрей. С тех пор, как Максим купил нам квартиру, муж очень часто включает «быка». Увидев рядом сидящего Джейка, «бык» включается в удвоенном размере.

- Андрей, - усаживается на против, хватая пирожок. – И та женщина, что сидит справа от тебя – моя жена.

- Джейк, - братец откидывается на спинку и складывает руки на груди. – И тот мужчина, что сидит во главе стола – мой отец.

- О-о-о! В семействе Орловых прибавление?! – засовывает остаток пирожка в рот. – Золотой мальчик приехал познакомиться с новой мамочкой!

- Золотой мальчик приехал не только с новой мамочкой познакомиться, но и перенять опыт старого папочки.

    На все мои топтания под столом и строенье морд, Андрей нагло улыбается. Мама с батей с интересом наблюдают за этой перепалкой и молчат. Я одна себя чувствую, как на пороховой бочке?

 - Хорошо, когда есть такой папочка, который с рождения попу куском золота подтирает, - в открытую хамит муж, наполняя себе тарелку.

- Я смотрю, ты тоже не голодаешь, - ухмыляется Джейк. – С такими женским тылом и золота не надо.

- Да. Окружение просто супер! Особенно тёща! Представляешь, зятя в армию на год отправила, не успел в доме появиться! Да мама Даша? – поворачивается к маме.

- Да, сына Андрей. Какой же русский мужик и без армии? Тем более служил не царские двадцать пять, а всего лишь год, – улыбаясь, отвечает мама.

-Да, мамочка. Хорошо, что жена дождалась, - переводит взгляд на пигалицу. – Правда сейчас, в моё отсутствие за мужиком чужим ухаживает. Но это же, наверное, по-братски? Да милая?

- Конечно, дорогой, - зло шиплю. – Всего лишь проявление вежливости к новообретённому брату.

- Вот видишь, Джейк, как опасно жить в этой семейке. Без военной подготовки никак, - с вызовом смотрит на американского брата.

- Даааа! Попадалово! В армии я не служил! – расстроенно восклицает Джейк. – Правда, стрелять и красить траву умею не хуже тебя!

- А ну хватит пиписьками мереться! – повышает голос мама. – Два взрослых кабана, а ведёте себя как мальчишки в песочнице! Закрыли рты и открываем только для ложки!

    Ну вот! Довели мамочку! Ладно Джейк не знает, что её лучше не доводить, но Андрей не в первый раз нарывается. Один раз попробовал, потом год в Владивостоке травку красил. Теперь, наверное, хочет на пару лет деревья валить уехать.

    Мамино выступление возымело эффект. За столом образуется тишина, и только стук вилок о тарелки не даёт столовой сгинуть в мёртвой тишине.

Глава 3

Джейк

    Чуть не прибил этого завистливого придурка! Жопу мне, видите ли, золотом вытирают?!  В армии не служил – значит являюсь американским халявщиком и увальнем с куском золота в заднице!

    После обеда иду в комнату отдохнуть после перелёта. Только я не отдыхаю. Продумываю план мести. Пытаюсь совместить приятное с плачевным. План прост, правда в выполнении возникнут сложности. Основная задача влюбить в себя младшую медведицу и разодрать в клочья её брак. Итогом всей операции будут огромные рога для Андрейки – батарейки и расстройство мамаши - медведицы по поводу развода доченьки. Приятным бонусом станет Марина. С первой встречи хочу её трахнуть. Стояк задолбал. Яйца ломит до помутнения в глазах. Так что поиметь Марину во все дырки и заставить визжать – приоритет на ближайшее время. Ну и самое сложное не попасться на этой пакости. Отец не простит такой мести и может вообще лишить наследства в пользу маленького медвежонка. А с обилием кричащих яйцеклеток у новой жены, количество наследников может резко увеличиться.

    Кстати о медвежонке. Я так её и не рассмотрел. После аэропорта она заснула и проспала весь обед. Надо бы вечером потискать для вида. Сделать приятное папочке с мамочкой. Распланировав дальнейшие действия по соблазнению пигалицы, звоню Стивену.

- Привет, Стив, - включаю видеосвязь. – Помощь твоя нужна.

- Какая помощь может понадобиться свободному орлу от папаши, меняющего памперсы и катающего коляску?

- Нужны практические советы по общению с детьми и их мамашами, - потираю переносицу.

- Никак залёт? – ржёт, сгибаясь пополам.

- Придурок! – передёргиваю плечами. – Крошка привлекательная с ребёнком. Надо грамотно подкатить.

- Привлекательная с ребёнком? Скорее всего очень голодная, - продолжает выть от смеха. – Побольше резинок покупай.

    Успокоившись, объясняет и показывает на своём сыне, как держать, играть, менять памперсы. Понабравшись опыта, иду в гостиную, где на диванах сидит практически всё семейство. Отсутствуют только Марина со своим мужем – придурком. Их краснощёкий ползает по полу и с деловым видом строит пирамиду из кубиков.

    Мелкий медвежонок чмокает, развалившись на руках у отца. Подхожу к отцу, сажусь рядом и делаю ход конём.

- Можно подержать? – сдерживая дрожь в руках, протягиваю их по направлению к Ди.

- Только головку придерживай, - с задержкой произносит отец, осторожно протягивая мне своё сокровище.

    Как и что придерживать? Этого мне не показывали! Покрываюсь испариной. Представляю, как мне отрывают головку, если я неправильно придержу.

- Расслабься, Джейк, - улыбается Дарья. И такая спокойная, как будто куль с картошкой мне дают, а не очень маленького ребёнка. – Она не стеклянная, не треснет.

- Спасибо. Успокоила, - благодарю её и аккуратно забираю сестрёнку.

    Она так мило морщит маленький носик и чмокает ротиком. Прижимаю к себе в разы смелее. По рукам растекается тепло, а где-то в области груди расползается нежность. В Ди невозможно не влюбиться. Я смотрю, не отрывая глаз, боясь шевельнуться.

- Она красавица, - шепчу, расплываясь в улыбке. Отец кивком соглашается со мной. - От женихов отбоя не будет. Придётся её в башне запирать, или на острове.

    В этот момент Маринин карапуз проявляет ко мне интерес. Косолапо подходит и пытается залезть на колени. Только колени заняты, и я в панике смотрю на Дарью.

- Лёша, солнышко, - Даша встаёт и с нежностью подхватывает мальчишку. – Джейк немного занят. Хочешь, тебя я или деда на ручках подержим?

- Не… Дай… - вредничает малыш.

- Я могу подержать, если возьмёте Ди, - пользуюсь моментом по исполнению своего плана. Передаю отцу сестрёнку и хватаю на руки наглого киндера.

    В развлекательную программу вовлечён телефон, ключи, пряжка от ремня. Этот любопытный ёж извертелся на мне до синяков. Громкое пыхтение, радостные визги, улыбающийся отец и ошарашенное лицо вошедшей Марины.

- Алёша. Ты зачем мучаешь дядю Джейка? – восклицает, подбегая и стаскивая с меня сына. Тот тут же включает сирену и в глазах мамочки появляется растерянность.

- Оставь, - хватаю Лёху обратно. – Он мне не мешает.

    Ребёнок остаётся у меня, а Рина с замороженным лицом садится рядом. Этот раунд выигран! Я красавчик! Ещё немного, и на моих коленях будет елозить пигалица, похотливо облизываясь и насаживаясь на член.

 - Мариш. А где Андрей? – прерывает мои фантазии голос отца.

- Уехал по делам, - мрачнеет Рина, отмахиваясь от дальнейших расспросов.

- В гараж? – не отстаёт Дарья.

- В гараж, - комкает край футболки, нервно кусая губу.

    Зависаю на этом действие. Жемчужные, влажные зубки, сминающие губку, оставляя красный след и язычок, зализывающий следом мелкое повреждение. Член опять дёргается в штанах, требуя эти губы с язычком. Шиплю сквозь зубы при каждом прыжке маленького террориста по мне. Терплю из последних сил, уговаривая себя, что игра стоит свеч.

    Перед ужином мама медведица и отец уходят кормить Ди, а Рина исчезает на кухне, заниматься ужином. Я с киндером присоединяюсь к ней и с маниакальным удовольствием смотрю на упругие ягодицы, обтянутые легинсами.

Глава 4

Марина

    С Андреем поругались сразу, как только спустились в квартиру.

- Зачем ты вёл себя как придурок?! Что он тебе сделал?! – наседаю на мужа. – Он не трогал тебя!

- Защищаешь золотого мальчика?! – отталкивает меня на стенку. – Ты ещё пойди отсоси у него!

- Ты совсем с головой не дружишь?! – хватаю его за футболку. Но куда мне с моими метр шестьдесят два против его двух метров. Только обламываю ногти. – Он сын Максима! Он приехал к отцу в гости, а ты ведёшь себя как моральный урод!

- А я не должен лизать жопу всем родственничкам вашего любимого Максимчика! – и столько злости и сарказма.

- Он нам квартиру подарил, покупает продукты, игрушки и одежду твоему сыну! Да ты только за это должен быть ему благодарен!

- Квартира на тебя записана?! – мотаю головой. – Тогда это не подарок, а подачка! Мне надоело чувствовать себя приживалой! Я заебался смотреть на продуктовую корзину в этом доме и понимать, что это пол моей зарплаты! Почему твоя любимая мамочка не попросит его взять меня на хорошую работу, чтоб я не чувствовал себя нищебродом в вашем окружении?!

- Потому что ты нихрена не умеешь! – зло кричу, съезжая на визг. – Тебе предлагали идти учиться, но ты же у нас водитель с пелёнок! Ты же не хочешь быть офисным планктоном! Какую работу он может тебе предложить?!

    Удар кулаком в дверь, и он срывается, хватая документы и ключи. Хлопок двери, и я сползаю по стенке, давясь слезами и кусая руку. Что стало с моим мужем? Почему он стал таким ублюдком?

    Он целый год бегал за мной с цветами, пытаясь развести на свидание. Наверное, мы слишком быстро сошлись. Через две недели после того, как я сдалась и ответила взаимностью, Андрей остался у нас ночевать и больше не уходил. Когда закончил техникум, моя мама предложила идти в институт, или брить голову и в ряды вооружённых сил учиться защищать родину. Андрей выбрал армию и попал по распределению во Владивосток. Тогда-то ко мне и припёрлась его мамаша с визгами, что я сука, которая забрала у него сына. Год я летала каждые три месяца к нему. Все заработанные деньги уходили на билеты и съём квартир. Мама качала головой, но никогда нечего не говорила против. Она вообще не лезет с советами и осуждением, только если сама попросишь. Но в тоже время всегда поможет и пожалеет.

    Вернулся Андрей к нам, так как поругался родителями на почве ревности ко мне. В спину они кричали, что здесь его выжмут, попользуются и выбросят. Но он выбрал меня, и я была ему за это безмерно благодарна. Возможно именно чувство благодарности привело меня в ЗАГС, а может и положительный тест на беременность. Не знаю. Только после этого мужа подменили. Он стал меньше проводить со мной время. Одинокие вечера и выходные, поначалу, сопровождались слезами и надеждой что, когда родиться ребёнок, он станет более заботливым.

    Правильно говорят, что надеждой был не ангел, а демон. Моя надежда лопнула так же болезненно, как и весь мой примерный брак. Андрей стал пропадать чаще и дольше. Он мог позволить себе не прийти ночевать, а все мои недовольства заканчиваются скандалами. После переезда в отдельную квартиру к его похуизму добавилась и злость. Для него все вокруг стали уродами, а я вечно виноватой.

    Порыдав, принимаю душ и поднимаюсь к родителям забрать Лёшку. Замираю в лёгком недоумении, увидев сына, копошившегося на руках у Джейка. Умилительная картина. Сердце снова сжимается от боли. Почему Андрей не играет так с сыном? Почему Алёша не смотрит с таким обожанием на своего отца?

    В своих не лучших мыслях вечер с семьёй протекает мимо. Лёша прилип к Джейку, и все попытки его отвлечь наталкиваются на слёзы. Так и засыпает у него на руках, надув губки и пустив слюну. Пытаюсь забрать сына, но и это не удаётся. Джейк встаёт и спускается ко мне с малышом на руках.

- Угостишь кофе? – вырывает из мыслей.

- Да, конечно, - почему бы не угостить в благодарность за внимание к сыну.

- Где твой муж? – вроде нормальный вопрос, но от него несёт каким-то двойным подтекстом.

- Уехал по делам, - хочу обрубить этот неприятный разговор, но почему-то теряюсь.

- Какие могут быть дела на ночь глядя? – а это уже хамство лезть мне в душу, пытаясь вывести на ненужные эмоции. И не могу огрызнуться, слова где-то в глотке застряли. Как мартышка на удава смотрю и слушаю.

- Он помогает другу чинить машину, - из последних сил пытаюсь держать лицо и не показать на сколько мне сейчас больно.

- Для него друг с машиной важнее жены с маленьким ребёнком? У меня друг всё свободное время жене с сыном помогает. Кормит, гуляет, меняет памперсы. Для него друзья остались только по большим праздникам, - добивает, лишая последних крупиц самоуважения. Да! Вот такой у меня охуительный муж!

- Я сама справляюсь, - шепчу, сглатывая первые слёзы, и отворачиваюсь, скрывая свою слабость.

    И это оказывается большой ошибкой. Подходит сзади, разворачивает, обнимает, что-то шепчет. А я плачу, погружаясь в его тепло и нежный шёпот. Он гладит по спине, и я таю, расплываюсь безмозглой лужицей. Хватает за волосы, оттягивая голову, заставляя смотреть в его глаза, и я тону в водах Доминиканы, горю в её палящих лучах, пытаюсь вздохнуть раскалённый воздух и не могу себя найти. Навязчивая мысль дотронуться, провести дорожку от виска к губам, лизнуть шею и зарыться в волосы.

Глава 5

Джейк

    Утром просыпаюсь на нуле. Зачем я наговорил Марине гадостей? Не уверен, что она теперь подпустит меня к себе. Месть больше не волнует. Мне нужна она. Ведьма, давшая вкусить и приворожившая.

    На кухню вытягивает запах свежесваренного кофе. Отец с крошкой Ди на руках, Дарья с тёплой улыбкой, готовящая завтрак и щебечущая мужу нежности.

- Доброе утро, - вяло протягиваю, садясь за стол.

- Доброе утро, Джейк! – радостно встречает Дарья. Чем больше с ней общаюсь, тем меньше хочется называть её медведицей. Она всасывает в семью, как в болото, своей добротой и сиянием. – Что будешь завтракать? Омлет, каша, блинчики?

- Спасибо. Только кофе, - отказываюсь от пиршества.

- Зря сынок, у Даши охрененные блинчики с творогом, мясом и курицей с противной зеленью, - соблазняет отец.

- Дурында! Не с противной зеленью, а со шпинатом, - легонько шлёпает мужа полотенцем по плечу.

- Потише женщина! – восклицает папа. – Я ребёнка чуть не уронил от твоего удара!

    Дарья с улыбкой качает головой и ставит передо мной кофе и тарелку с блинами. От аромата желудок пищит серенады.

- Какие самые вкусные? – спрашиваю, нацеливаясь на тарелку.

- Все пробуй, - отвечает Даша, ставя еще две тарелки и сметану.

    Блины действительно крышесносны. Хрустящая, поджаренная корочка и нежная, сочная, начинка внутри. Мне начинает нравиться в этом ледниковом периоде. Только душа рвётся в квартиру ниже на два этажа. Заставляю себя сидеть на месте, запивая нетерпение горечью кофе.

    Позавтракав, едем с отцом в офис. Пол дня пролетает в огромном объёме информации. Секретарша Лиза, приписанная мне с щедрой руки отца, с задолбанным видом таскает папку за папкой. От летящей походки с обширной восьмёркой не осталось и следа. Глядя на её шпильки и согнутые от усталости колени, у самого болят ноги. Пытаюсь встать и помочь ей, но отец останавливает:

- Сиди. Она пришла работать, а не жопой крутить. Если оделась как блядь, забыв про прямые обязанности, пускай бегает и вспоминает. У меня секретарь приходит на работу пахать, а не денежный мешок подыскивать.

- А ты уверен, что Дарья с тобой не из-за денег? Что она стоит разбитого брака? – осмеливаюсь задать интересующий вопрос.

- Брак с твоей мамой был разбит с самого начала. У нас не было шансов. Мы не были счастливы. Это всё было фикцией. Всё кроме тебя. Но даже ты не смог сделать этот брак настоящим. Нельзя заставить любить.

- Тогда зачем вы поженились? – всматриваюсь в его лицо. Мы первый раз общаемся как отец с сыном. Мне важно понять. – Ты мог просто стать папой выходного дня и строить свою жизнь дальше.

- Не мог. И Сара не могла, - тяжело вздыхает. – Мы были слишком молоды и не могли сопротивляться родителям. Это их брак. Это их слияние компаний.

- А Дарья?

- Даша бросила меня, как только узнала про тебя и Сару несмотря на то, что уже была беременная. Вернулась ко мне после аварии, когда все врачи твердили, что я больше не буду ходить. Она заставила дать обещание, что я встану и пойду. Ну а дальше «Мужик сказал – мужик сделал».

- Когда ты понял, что любишь её? – замираю, ожидая ответа.

- С первого удара, - мечтательно улыбается, покручивая кольцо. – Как глаза открыл, так и влюбился. Она сбежала, а я искал. Ничего о ней не знал и искал.

- А как понял, что действительно влюбился, а не просто яйца зачесались? – не отстаю.

- Так яйца-то сначала и зачесались, - смеётся. – Думал сдохну, если не почешу об неё. А потом понял, что сдохну, если отпущу. Она моя половинка. Мы очень долго шли друг к другу.

    Очень богатая почва для обдумывания. Ухожу в себя, делая вид, что капаюсь в папках. Как разграничить любовь и похоть? Как понять, что именно я чувствую к Рине? Как вообще могло случиться, что я задаю себе такие вопросы? Возможно, я просто сильно ударился головой? Я же точно слышал треск при падении. А может Дарья в еду что-нибудь подмешивает? Может поэтому у нас с отцом крышу несёт? А может Марина моя половинка? Просто мы слишком быстро пришли друг к другу.

Глава 6

Марина

    Андрей домой так и не вернулся. В какой-то мере я была этому рада. Не смогла бы смотреть ему в глаза. Жалею? Нет. Хочу продолжения? Не знаю. Я потерялась. Не могу отличить влечение от обиды.

    Покормив Лёшку, поднимаюсь к маме. Мужчины уехали в офис, а мамочка занимается пирогами, положив Дину в люльку на кухне.

- Мам. Почему ты столько прожила с отцом? – беру нож, начинаю чистить яблоки для начинки и посматриваю на мать. – Я же видела, что уже несколько лет вы просто терпите друг друга.

- Я хотела для вас полную семью, - вытирает руки и садиться рядом. – Думала, так вам будет лучше.

- А когда выходила за него – любила?

- Скорее всего нет, - сводит брови, и на лбу появляется несколько морщинок. – Я очень хотела уйти от матери и её диктаторского воспитания. Денис предложил пожениться, а я на почве очередного скандала согласилась. Потом побоялась его обидеть и отказать, а потом забеременела тобой. Думала стерпится – слюбиться, Денис же мне нравился. Но только стерпелось, слюбиться не получилось.

- А отец?

- Ты не подумай. Он не плохой. Раньше, наверное, даже любил. Но любовь должна подпитываться с двух сторон. Если с одной – она выгорает.

- И как же ты это выносила?

- Любовь к вам. Она сильнее, чем любовь к мужчине. Вы помогали мириться с этим браком.

- А Макс? Когда ты его полюбила?

- С первого поцелуя, - приподнимаю бровь кверху, а мама с улыбкой продолжает. – Он, когда открыл глаза после удара головой, сразу с поцелуем набросился. Вот тогда я и поняла, что пропала. Сбежала от страха.

- Догнал?

- Нет. Нашёл через месяц. Случайно. Судьба, наверное, - берет нож и тоже начинает чистить яблоки. – У тебя всё хорошо?

- Да… Нет… Не знаю, - потерянно отвожу глаза. – Кажется я ошиблась в Андрее. Полное непонимание друг друга. И чем дальше, тем хуже. Не хочу всю жизнь ради Алёшки терпеть пренебрежение.

- Ошибиться не страшно, - берёт меня за руку. – Страшно не успеть исправить. У тебя есть и время, и возможности, осталось только найти желание.

    Всегда люблю готовить с мамой. Она заряжает всё пространство теплом, и хочется приготовить много всякой вкуснятины. Через два часа мы пьём чай с пирожками с творожно-яблочной начинкой. Лёша сидит в детском стульчике и с деловым видом уплетает суп. Смотрю на него и размышляю, не сделаю ли я ошибку, лишив его отца. Ведь пока он растёт, ему необходим пример для подражания. А какой пример у меня? То, что Андрей не изменится, я поняла ещё девять месяцев назад. Растить сына похожим на отца не является моей мечтой. Вопрос, что делать? Конечно, есть замечательный образчик для соответствия – Максим, и у него хватит любви на всех нас, но… Огромное но! Я не хочу забирать эту часть любви у мамы с Дианой. Я не хочу быть для них бедненькой, которую надо всё время жалеть.

- Ма. Я пойду к себе, - вытаскиваю сына из стульчика. – Алёшку пора укладывать.

- Уложи его в детской, если хочешь? – предлагает, закидывая посуду в машинку

- Нет, мам. Пойду к себе. Дел много накопилось, - пытаюсь найти причину бегства. Мне надо всё обдумать до возвращения мужа. И этим я хочу заняться в одиночестве.

- Придёте на ужин? – внимательно смотрит на меня.

- Не знаю, - тяжело вздыхаю. – Если не придём – отпишусь.

- Ты же мне скажешь, если он будет тебя обижать? – звучит не однозначно, но понимаю, что это относится к мужу.

- Конечно, мам, - спешу покинуть квартиру, пока не расплакалась.

    Уложив Лёшу, вяло занимаюсь домашними делами. Мысли крутятся, мешая сосредоточиться. К приходу мужа не приняла никакого решения. Наверное, я слабая трусиха. Даю себе ещё неделю и делаю вид, что успокоилась.

- Марин! Есть хочу! – кричит от двери муж. Не извинений, не сожалений.

- Мой руки и проходи на кухню, - ставлю разогревать ужин, отправляя маме сообщение, чтобы нас не ждала.

- Чем занималась весь день? – безразлично интересуется Андрей, активно работая вилкой.

- Помогла маме с готовкой, постирала, убралась, - отчитываюсь, не понимая зачем это надо.

- А без помощи маме обойтись не могла? – начинает заводиться. – Тебя, прям, магнитом туда тянет!

- А куда ещё меня должно тянуть, если я мужу не нужна? – не остаюсь в долгу.

- Я работаю! Устаю! – переходит на крик.

- Да! Устаёшь для нас! А для друзей ты не устаёшь! – срываюсь на крик и я.

- Задолбала! Меня сегодня не жди! – вскакивает и хлопнув дверью уходит.

    Ну вот и поговорили. И нахрена козе баян? Что есть, что нет. Лёша хлопает глазками, не понимает, плакать, или не стоит.

- Пойдём солнышко, - достаю своё сокровище и иду в детскую. На кухне уберусь потом, ночью.

    Уложив Лёшу спать, прохожу в гостиную, включаю негромко музыку и отдаюсь танцу. Меня это очень успокаивает, выветривает все ненужные мысли, оставляя тёплое спокойствие внутри.

Глава 7

Джейк

    Марина на ужин не появляется, и в течении вечера тоже. Вся сущность рвётся к ней, удостоверится, что в порядке, прикоснуться, услышать «да». Кусок в глотку не лезет. Перед глазами прозрачные глаза, покрытые поволокой страсти. Членом чувствую жар её плоти.

- А чего Марина с Лёшкой и мужем не пришли? – ненавязчиво интересуюсь у Даши.

- Наверное решили отдохнуть, - задумчиво отвечает Даша. – Пойду, отнесу им пирожки.

- Давай я схожу, - торопливо предлагаю. – Заодно Алёшку потискаю.

- Ну сходи… Отнеси… - оторопело смотрит отец.

    С ключами и пирожками спускаюсь вниз. В ногах мандраж, то ли от желания увидеть, то ли от нежелания увидеть её в счастливых объятиях мужа. Осторожно открываю дверь в квартиру, прислушиваясь к тишине, пытаясь выловить посторонний, не нужный шум. Проходя по коридору, улавливаю восточную музыку, льющуюся от центральной двери. Открываю и замираю, открыв рот. Рина с закрытыми глазами извивается в такт барабанам, дёргая бёдрами, переходящими в плавную дугу к груди. Включённый торшер на тумбочке, создаёт тени, танцующие отдельно. Каждое движения кричит «Трахни меня», и я еле держу себя в руках. Волна, ещё одна, поворот, взмах ногой, и она резко оседает на пол. Не слышу конца музыки, не вижу конца танца, только голубые, прозрачные глаза, гипнотизирующие меня, затягивающие в свой омут. И я уже не у двери. Я прижимаю её к полу, вдавливаясь бёдрами, умаляя взглядом сказать: «ДА».

    И я получаю своё ДА. Не словами. Телом. Прогибом в спине, приподнимающим грудь для поцелуев, разводом в сторону ног, открывающим плоть для ласк. И я принимаю её «Да», со всей страстью, которую могу дать. Беру в плен губы, язык, распахиваю халат, прохожусь по голой груди, горошинки сосков твердеют, просятся в рот. Опускаюсь, захватывая один, всасываю, прикусывая и следом зализывая. Протяжный стон, срывающий пружину. Срываю трусики и перемещаюсь к влажной киске.

- Ты прекрасна… розовая, блестящая… течёшь для меня… - несвязно шепчу.

    Трясёт от желания лизнуть, попробовать на вкус. Провожу языком по складочкам, всасывая и покусываю клитор, ввожу два пальца в щёлочку и ощущаю пульсацию. Несколько поступательных движений пальцами, и стенки вибрируют в предоргазме. Пальцы заменяю языком и трахаю, надавливая на клитор, прокручивая и пощипывая. Волна простреливает Рину от груди, спускаясь вниз, захватывая всё тело. Рукой удерживаю бёдра на месте, вылизывая весь сок, успокаивая член, чтоб не кончить.

- Ты кончила… Теперь моя очередь, - раздвигаю ей ноги в шпагат и врываюсь тёплое нутро, сжимающее член последними волнами оргазма.

    На нежности нет сил. Вбиваюсь резко, быстро, до громких стонов. Член сжимает от новой волны, и я с криком кончаю в сокращающуюся от очередного оргазма Рину. Так и лежим не шевелясь. Боюсь встать с неё и в очередной раз получить чашкой или вазой. Боюсь опять услышать «Нет».

    О приходе мужа вообще не думаю. Для меня его нет. Для Рины в ближайшем будущем тоже не будет. Не позволю трахать мою женщину кому-то ещё.

- Ты продолжишь, ковбой? Или отпустишь? – разрывает тишину разомлевший голос.

- Могу продолжить, если сил хватит, - делаю толкательное движение, демонстрируя новую готовность.

- Ну продолжай, - повторяет моё движение, насаживаясь глубже на член.

    Отстраняюсь, разворачиваю на живот, приподнимаю попку, заставляя встать на колени. Заворожённо смотрю на подпухшие складочки и каплю спермы, стекающую к клитору. Размазываю её пальцем, ввожу два пальца в влагалище, смачивая и подвожу к коричневому колечку.

- Ты станешь моей полностью, маленькая медведица. Сейчас, - останавливаю попытку отстраниться. – И лучше расслабься, если хочешь получить удовольствие.

    Она расслабляется, прогибаясь больше в спине. Ввожу один палец и радуюсь, что попка тугая, тесная, не разработанная.

- Малыш. Тебя трахали в попку? – вдавливаю палец до конца, растягивая.

- Н-нет, - выдыхает на поступательном движение.

- Я буду трахать твою попку долго и нежно, - вставляю второй палец, добавляя круговые движения. – Вместо стонов хочу слышать своё имя. На каждом толчке твой сладкий ротик должен кричать «Джей». Поняла?

- Да, Джей…

    Вытаскиваю пальцы, вставляю в влагалище, смазывая очередной порцией, возвращаю обратно, прибавив третий и вызвав очередной стон.

- Джей! – настойчиво работаю пальцами. – Не стон, а Джей!

- Джееей…

    Добавляю слюну на пальцы, боюсь повредить от недостатка смазки, но остановиться не могу. Я должен обладать ей полностью. Сегодня. Сейчас. Подвожу головку к попке и медленно ввожу, растягивая, распечатывая.

- Чёрт, Джей! Ты меня на части разорвёшь! – пытается зажиматься.

- Будешь зажиматься, порву! – отвешиваю шлепок по бедру. – Терпи, пока растягиваю тебя!

    Вытаскиваю член и снова вхожу, продвигаясь чуть дальше. Мой размер её попка проглотить не может. Останавливаюсь на половине и медленно трахаю, выбивая из ротика на каждом движении «Джей». Подсовываю руку под живот, нахожу опухший клитор и растираю по кругу. «Джей» звучит громче, член входит глубже, практически по яйца. Приподнимая Рину, прижимаю спиной к груди, сжимаю сосок, выкручивая по спирали и увеличиваю темп. В ушах гудит, смешивается с криком. Каждой клеточкой ощущаю, как сперма поднимается от яичек и устремляется наружу. Ещё несколько движений, размазывающих семя по всей поверхности стенок. Не понял даже, успела Рина или нет.

Глава 8

Марина

    После очередной потасовки с Андреем, принимаю однозначное решение. Не хочу так жить! Не хочу, как мама, двадцать лет утешаться только любовью к детям! Хочу жить полной жизнью, получая любовь и внимание второй половинки! Хочу чувствовать себя счастливой! Хочу быть счастливой!

    В танце всё встало на нужные места, а увидев Джейка, ещё и утрамбовалось покрепче. Я лежу на полу и жду, когда он накроет меня собой. Секунды кажутся часами. Сгораю под его взглядом. Мечтаю сгореть в его руках. И горю от каждого прикосновения. Извиваюсь от каждого ожога его губ. Никогда не плавилась так в объятиях мужа. Никогда не буду плавиться так в объятиях других мужчин. Бешенный секс на грани истерии. Взрывной оргазм на грани сумасшествия. Его желание обладать мной полностью сносит крышу. Его член, требовательно вбивающийся, разрывает на до и после. Первый анальный опыт выворачивает до боли в груди, от невозможности дышать. Не могу представить другого мужчину там. Только ему готова отдаться полностью. Пусть заберёт. Пусть делает со мной всё что захочет. Я готова кончать только от его желания, от его голодного взгляда. Сошла с ума? Наверное…

    Теперь, я готова перелистнуть страницу. Готова исправлять свои ошибки. Готова вернуть матери сына, которого, как оказалось, у меня никогда не было. Андрей всегда был только для себя.

    Весь следующий день посвящаю сбору его вещей. К приходу мужа готова морально и физически. Тяжёлый разговор для меня, возможно, и для него. Но он необходим, для того, чтоб идти дальше. Без сожаления, без фальши. Громкое открытие двери, звон брошенных на тумбочку ключей, глухие шлепки от снятых и брошенных в угол кроссовок и дрожь в руках.

- Марин! Кормить собираешься! – крик из коридора. Ничего не меняется. Поест, поругается, хлопнет дверью и к друзьям. А может и не к друзьям вовсе.

- Андрей. Нам надо поговорить, - зову его в гостиную. Сердце бьётся, как пойманная птица. Скулы сводит от напряжения.

- Может сначала накормишь, прежде чем будешь мозги ебать? – недовольно интересуется, заходя в комнату.

- Мозги ебать больше не буду, - сжимаю кулаки, чтобы не повышать голос. – Мы расходимся. Я не хочу так жить и подаю на развод.

- Расходимся? – оторопелое лицо, минутное замешательство. – Если двоих что-то не устаивает, они сначала разговаривают, а потом на развод подают.

- Я разговариваю с тобой последние полтора года, - ещё сохраняю спокойствие. – Но ты меня не слышишь. Мне надоело разговаривать. Я приняла решение. Вещи твои собрала. Тебе лучше уйти сейчас.

- Надоело, значит! И что же тебя не устраивает?! – переходит на крик.

- Тебе не нужна семья! – не сдерживаю эмоций. – Тебя интересуют только друзья! Ты приходишь домой только пожрать и поругаться!

- Ты знала за кого выходишь замуж! – подскакивает ко мне, заставляя смотреть снизу-вверх.

- Я выходила замуж за нежного, заботливого парня, а потом он превратился в эгоистичного ублюдка!

- И этот эгоистичный ублюдок сейчас покажет тебе правду матку!

    Удар в лицо ослепляет резкой болью. Отлетаю назад, падая спиной на журнальный столик. В ушах шумит, в глазах муть. Во рту чувствую металлический привкус. От шока и боли не могу пошевелиться. Не укладывается в голове, что муж поднял на меня руку. И этот удар не самое страшное, что меня ожидает. Я не успеваю осмыслить происходящее, когда он за ворот футболки стаскивает меня со стола. Следующий сгусток боли приходиться в солнечное сплетение, перекрывая дыхание, заполняя все внутренности вязким страхом.

- Что сука! Жить тебе со мной надоело! – ещё удар в живот. В глазах темнеет. Не могу даже кричать. Лишь хрип, умоляющий, просящий остановиться. И руки, удерживающие за футболку, сдирающие спортивные штаны.

- Я тебе покажу, тварь, что значит развод со мной! – перекручивает спиной к себе, наклоняет, заламывая руки. Я знаю, что он задумал, но ничего не могу сделать. Резкое внедрение в меня разрывает плоть, вырывая крик из разбитого рта. Кровь, слёзы душат. Боль и унижение простреливают, расползаясь по кровотоку. Мечтаю оказаться не здесь! Мечтаю, чтобы всё закончилось! Хочу его смерти!

    От гула в ушах не слышу удар двери. Какая-то сила сбрасывает его с меня, и я проваливаюсь в пустоту. Там мне хорошо. Нет ни боли, ни унижения, ни разочарования. Здесь можно плыть по течению. Плавно, неспешно, не думая, не разрываясь от мыслей, не подбивая себя под стандарты этого мира. Но здесь нельзя любить.

Глава 9

Джейк

    Весь вечер не нахожу себе места. Вернувшись из офиса, надеюсь увидеть свою медведицу, но меня ожидает облом. Дарья возиться с Лёшей, а Рины нигде нет.

- А где законная родительница этого медвежонка, - подхватываю карапуза на руки.

- Дома. Сказала, что у неё важные дела, и попросила посидеть с внуком, - улыбается Дарья. От её улыбки исходит тёплое сияние, растекаясь по всему пространству. Отцу действительно повезло встретить женщину, до краёв наполненную любовью и нежностью. – Проходи на кухню, ужинать будем.

    За стол сажусь с карапузом на руках. В ожидании тарелки сидит Алёна, по уши залезшая в телефон. Отец присоединяется в обнимку с Диной, целует жену, что-то шепча ей в волосы. Блеск в глазах и лёгкий румянец на щеках предполагает очередную пошлость, поведанную по секрету Дарье. Кажется, я даже завидую таким отношениям. От тарелок исходит слюнощепательный запах, но что-то меня сильно давит. В груди комок, медленно ползущий к горлу.

- А Рина не придёт на ужин? – не скрываю беспокойство в голосе.

- Она скорее всего созрела для разговора с мужем, - печально отвечает Даша. – Ей сейчас не до ужина.

    Страх. Липкий страх, пропитывающий каждую клеточку моего сознания. Страх не за себя. Страх за свою женщину. Вскочив, отдаю Лёшу Альке и несусь по лестнице вниз. В голове пульсирует «успеть! только успеть!». Ворвавшись в квартиру, понимаю, что не успел! Глаза затягивает бешенством! Вижу только, как эта тварь насилует мою малышку, и кровь, сползающую жирными каплями по её ногам! Не контролируемый гнев! Всё что осталось от меня! Отрываю этот кусок дерьма и бью, по лицу, в живот, куда достану! Сдавливаю глотку, продолжая делать из лица месиво! Убить! Убить! Единственная мысль, прорывающая сознание! Убить не дали. Отец заламывает руки, оттаскивая от харкающего кровью тела.

- Джей! Успокойся! Достаточно! – рычит отец, захватывая и сдавливая рукой горло. Кислород перестаёт поступать, погружая в темноту, успокаивая сорвавшееся сердце, пытающееся проломить грудную клетку.

    Темнота оказывается не долгой. Мелкие куски воздуха просачиваются в лёгкие, отрезвляя, приводя в чувства. Женский крик на повышенных децибелах разрезает густую тишину, и снова страх, стягивающий когтями сердечную мышцу. В дверях стоит Дарья, с перекошенным от боли лицом, на полу лежит Рина, медленно приходящая в сознание, отец с мертвенной бледностью в глазах прикрывает пледом окровавленные ноги моей малышки, и хрипящий мешок с побитыми органами корчится, вжимаясь в стену.

- Даш! Вызывай скорую и полицию! – пытается достучаться до всех отец. – Джей! Принеси воду, полотенца и аптечку!

- Не надо полиции, - шепчет Рина, цепляясь в плед. – Не хочу, чтоб отец моего сына сидел в тюрьме.

- Даша. Звони Вейнбергу. Пускай пришлёт свои две машины на госпитализацию, - гладит Марину по голове, что-то шепчет, успокаивая. – Сделаем всё тихо.

    Потом всё пролетает с дикой скоростью. Бригада, увозящая полу-труп, Дарья, бьющаяся в истерике на руках у мужа, Рина, моя маленькая девочка, уставившаяся куда-то в пространство пустыми глазами с дорожками слёз на щеках, и я, абсолютно не понимающий, как помочь ей, себе.

    Платная клиника с тёплыми, светлыми стенами, длинный коридор с мягкими диванами, холод ожидания, пронизывающий до костей. Это не в России холодно. Это в душе лёд сковывает, сжимает. Дышать больно от мороза в лёгких. Я чувствую всю боль, исходящую от Рины. Я чувствую, как её ломает от осознания произошедшего. И ничего! Ничего не могу сделать! Просто жду!

- Два сломанных ребра, ушиб грудной клетки, несколько внутренних разрывов влагалища, - звучит монотонный голос осматривающего врача. – Марине повезло. Вы вовремя успели. Сегодня оставим здесь. Завтра с ней психолог поработает. Всё будет хорошо, Максим Валерьевич. Она молодая, сильная. Справится.

- Что с … другим пациентом? – выдавливает отец.

- Там всё хуже. Множественные переломы. Сейчас просветим, посмотрим, что внутри…

- В сознании? – прерывает отец.

- Пока да, - испуганный ответ.

    Ничего больше не говоря, отец проходит в палату. Оттуда торопливо выбегает персонал, плотно закрыв за собой дверь. Через несколько минут отец выходит с посеревшим лицом и сжатыми кулаками.

- Он больше не приблизиться к Марине и Лёше. Документы на развод и отказ от ребёнка подпишет, и исчезнет. Заявление в полицию на тебя писать не будет. Я домой, успокаивать жену и детей, - устало потирает виски́.

- Па. Я останусь здесь.

    Он внимательно смотрит на меня, кивает, похлопав по плечу, и молча уходит. Этот вечер всем надо переварить, осмыслить и жить дальше.

    В палату к Рине захожу с замиранием сердца. Она такая маленькая, худенькая, потерянная в пространстве кровати. От руки тянется капельница, от монитора куча проводов. Рассечённая губа с наливающейся фиолетовым гематомой на пол лица, опухший нос с не отмывшейся до конца кровью под ним, перетянутая бинтами грудь.

    Говорят, мужчины не плачут. Плачут. По крайней мере я сижу рядом с кроватью и заливаю больничную палату слезами. Я не справился. Я не уберёг свою женщину от этого кошмара. Сквозь мокрую пелену смотрю на бледное личико, ловя малейшее движение бровями, ресницами. Она спит, накаченная успокоительными и анальгетиками. У меня же в глазах та жуткая картина. И до сих пор хочется чувствовать руками кровь и треск костей.

Глава 10

Марина

    Выплываю из забытья на пикающий, противный звук. Тело ноет, как после перемолки в комбайне. Каждый вздох отдаёт резкой болью в груди, тянущая тяжесть внизу живота, голова раскалывается, то ли от писка, то ли от запаха лекарств. Открываю глаза и встречаюсь взглядом с любимой Доминиканой. В них столько нежности и сожаления. Чёрные круги под глазами, тёмная щетина, оккупировавшая лицо моего мужчины, ссутулившиеся плечи. Но он всё равно самый родной и красивый.

- Джей… Спасибо что успел… - слова даются с трудом. Шепчу пересохшими губами и не могу оторвать от него взгляда. – Спасибо что спас…

- Я не успел, - качает головой, и в глазах появляется тоска. – Я не смог тебя спасти от этой мрази. Но я всё сделаю, чтобы больше никогда тебе не было больно. Ни на шаг не отпущу.

- Мой американский герой, - пытаюсь улыбнуться разбитой губой. – Не отпускай. Только дай попить.

    Небольшой глоток воды раздирает горло. Боль в теле накрывает очередной волной усталости. Засыпаю от лёгкого поглаживания руки, такого успокаивающего, обещающего, что теперь всё будет хорошо.

     Следующий, всплыв с глубины сознания сопровождается только болью в груди. Низ живота слабо даёт о себе знать, а в голове, кроме тумана ничего не осталась. Думать и пережёвывать о случившемся никаких сил нет. Жалею, что вышла за Андрея замуж? Нет! Он подарил мне Алёшку! Жалею, что не рассмотрела его гнилую душонку? Да! Если бы знала, давно развелась и привлекла бы к процессу Максима! А всё, что случилось – плата за ошибку. Большая плата, но в сравнение с мировым уровнем незначительная. Поэтому основная задача забыть и не омрачать этим дальнейшую жизнь. В спокойном смирении я пошла в мать. Она всю жизнь всех прощает и высасывает счастье из любой хрени. Мать её всю жизнь ремнём воспитывала – ей было тяжело справится с большим количеством детей, брат бухал и руки распускал – плохая генетика, муж гулял и не уважал – недостаточно любви и ласки со стороны жены. А так, все вокруг белые и пушистые. Просто обстоятельства мешают проявиться пушистым качествам. И я такая же дура. Но так легче оберегать душу от окружающего дерьма.

    Джей по-прежнему сидит у моей кровати, поглаживая руку и прожигая щенячьим взглядом. Капельницу и провода убрали, пищащий звук перестал простреливать тишину палаты.

- Сколько я спала? – хриплю наждачным горлом.

- Часов двадцать. Выспалась поди? – шутит мой американский подарочек. – Пить?

- Да, - с удовольствием поглощаю прозрачную жидкость из трубочки. – Как мой малыш?

- Скучает. Но Даша с Алёнкой его развлекают. По крайней мере отец так сказал.

- Ты всё время сидел здесь? – приподнимаю руку, дотрагиваясь до колючей щеки.

- Я же сказал ни на шаг не отпущу, - отшучивается Джейк. – С собой носить пока нельзя, приходится сидеть.

- Я счастлива, что ты здесь, со мной, любимый, - тепло затопляет грудь, и хочется сказать всё, что накопилось внутри.

- Я счастлив, что я здесь с тобой, любимая, - прижимается губами к ладошке. И нежный, голубой взгляд с вкраплениями бирюзы, обволакивающий меня. Моя Доминикана.

- Марина Денисовна, как вы себя чувствуете? – прерывает наши голубые нежности Борис Евгеньевич, главный врач сего царства.

- Всё хорошо, Борис Евгеньевич. Дышать только больно, и слабость к кровати прижимает, - пытаюсь отвечать бодро.

- Ничего, ничего. Рёбра срастутся и болеть перестанет, - улыбается он. – Сейчас психолога к Вам отправлю.

- Зачем мне психолог? – недоумеваю я.

- Как зачем? Вы, Марина Денисовна, стали жертвой бытового насилия. В таких случаях беседы с психологом очень помогают, - просвещает мой недалёкий мозг.

- Я стала жертвой не бытового насилия, а совершённой глупости, - пытаюсь спокойно донести свою точку зрения. – И в этом случае мне помогут в моей семье. Кстати. Я очень хочу, как можно быстрее попасть в свою семью. Когда меня выпишут?

- Через час осмотр у гинеколога и, если он не против, можете отправляться на выписку, - на этих словах Борис Евгеньевич покидает палату, недовольно качая головой.

- Рин. Ты уверена, что тебе не нужен психолог? – осторожно интересуется Джейк.

- Уверена, - твёрдо стою на своём. – Любовь и нежность близких всё поправят.

    Гинеколог порадовал отсутствием серьёзных повреждений и сохранением всех детородных функций. Хорошо, что мой герой успел вовремя и не дал Андрею поработать своим агрегатом в полную силу. Отделалась несколькими разрывами, которые очень быстро затягиваются. Так что, через два часа на руках у Джейка я отправляюсь домой, тискать своего сынулю и вытирать слёзы с соплями маме с сестрой.

    Дома встречают, как вернувшуюся с войны. Не хватает баяна и балалайки. Джейк зарывает меня в подушки на диване и аккуратно располагает мои ноги у себя на коленях. Чета Орловых замирает на этом действии.

- Я же говорю, два косолапых придурка, - первой отмирает мама. – Вы ж на ногах хреново держитесь, а когда падаете, хватаете что ни попадя. А дальше по драконьей схеме. Что схватил, то и утащил.

- Мы же не мусор хватаем, а лучшее что есть в России, - встаёт на защиту отпрыска Макс.

Глава 11

Джейк

    Родители смерились с нашими отношениями и моим переездом. Алёшку временно переселили в детскую Ди, так что мы пока приходящие родители. Привязываюсь к нему всё сильнее, как и он ко мне. Не слезает с рук, когда мы поднимаемся к ним. Поездки в офис приходится отложить, и заниматься всю неделю обеспечением комфорта Рины. Все передвижения только на моих руках. Одну стараюсь не оставлять.

    Состояние, практически здоровая, или претворяется. Мы ни разу не говорили о том, что произошло. Марина наотрез отказывается поднимать эту тему, но иногда, оставшись в одиночестве, остекленевшим взглядом смотрит в себя. Очень беспокоит меня этот взгляд. Молчит, улыбается, а что на душе – не разберёшь.

    Застал её за этим, вернувшись из ванной, где задержался для процедуры по поддержанию здоровья. В общем дрочил, как подросток. А что остаётся делать, когда круглые сутки тискаешь любимую женщину, а член приходится завязывать узлом. Яйца от воздержания опухли и скоро станут размером с шары для боулинга. Но я же мужик. Держусь. Моей постоянной униформой стали широкие домашние штаны. И прятать проще, и не жмёт.

    Вадим взял отпуск и помогает Дарье с детьми, а Алька задвинула кружки́, секции и постигает азы поварского искусства. Всё возвращается к размеренной, спокойной жизни. До сегодняшнего вечера.

- Даш! Даша! Кажется, Тыква рожает! – истерично орёт отец.

- Ну посиди с ней, погладь! У меня котлеты на сковородке! – перекрикивается Дарья с кухни.

- Даш! Она решила делать это на твоём любимом диване! – всё ещё пытается выудить с кухни жену. – Пиздец тебе, Тыковка. Мама так любит этот диван.

    Тыква – жуткая, злая собака породы алабай. Когда я здесь поселился, ходила за мной по пятам и рычала каждый раз, как я приближался к продуктам. Через два дня я стал её лучшим другом. Правда пришлось угостить, втихаря от всех, здоровенным стейком. Теперь, каждый раз, как я иду есть, она садиться рядом и подмигивает в надежде на повторение. Так что путь к сердцу Тыквы идёт через желудок.

- Ничего. Купишь новый, - Дарья влетает как ураган с тазиком с воды, полотенцами и каким-то лекарством в шприцах. – Аля! Застели вольер! Вадим, отдай Дину Максу и иди помогай!

    Пять часов мы принимали роды. Вернее, принимала Даша, обтирала водой щенков, похожих на морских свинок, и передавала Вадьке в сухое полотенце. Рине достались шприцы, которые она вгоняла в холку каждому щенку. Алёнке досталась самая ответственная роль, перенести в вольер и уложить их на грелки. После родов тыква доверила мне перенести свою измученную, шестидесятикилограммовую тушу к щенкам.

- Да, Тыква, - задумчиво глажу её по морде, пока Аля подкладывает щенков к соскам. – Как же в тебя влезло столько медвежат? Двенадцать! Охренеть!

- Бедненькая, устала, - вытирая руки, подходит Даша. – Аль, принеси миску с водой. Вадь, убери всё, и давайте спать расходиться. Час ночи.

    Хватаю свою медведицу на руки и спускаюсь к нам домой. В ду́ше намыливаю гелем стройное тело, прижимаюсь к спине, делаю поступательное движение бёдрами. Хотя бы потереться.

- Когда заживёт губа, трахну тебя в ротик, - прохожусь мыльной рукой между ног, раздвигая складочки. – Тогда ты будешь полностью моей.

- Когда у меня заживут рёбра, трахну тебя в зад, - нагло улыбаясь, поворачивается ко мне и проходит пальцами между ягодиц, заставляя напрячься. – Тогда ты будешь полностью моим.

- И чем ты собираешься это делать? – с трудом сглатываю.

- Пальчиками, - надавливает на тугое колечко, вынуждая напрячься ещё сильнее.

- Я зверски хочу тебя, любимая, - рычу ей в волосы. – Готов на любые твои фантазии. Лишь бы всунуть тебе.

- Могу помочь руками, - обхватывает член ладошкой, медленно проходя по всей длине.

- Я люблю тебя, - стону ей в губы, поддавая бёдрами на встречу ласке.

    Прошло, наверное, всего пару минут, и я выстреливаю сперму ей на живот. Ополаскиваемся, вытаскиваю Рину из душевой, вытираю полотенцем и несу на кровать. Бережно кладу на спину, раздвигаю ноги и прохожусь по всей киске языком. Как я мечтал снова ощутить её вкус, довести до оргазма и заставить стонать. И я заставляю. Всасываю клитор и слышу громкий стон с рокочущими нотками. Прикусываю его и стон переходит в горловой крик. Просовываю язык в щёлочку, и в волосы вцепляются ногти, вдавливая сильнее в себя. Моя страстная малышка тоже соскучилась. Первый раз кончила, как только я прикусил горошину, второй после нескольких фрикций языком внутри.

- Пойдём на третий круг? – поднимаю голову, рассматривая довольное лицо.

- Нет, - мотает головой. – На сегодня хватит, а то не удержусь и оседлаю тебя.

- Через неделю оседлаешь, - поднимаюсь выше, укладываясь на подушку. – И только после того, как я тебя заезжу.

    Засыпаю с улыбкой на лице, обнимая своё сокровище.

Глава 12

Марина

     Всё проходит. Со временем. Боль. Злость. Обида. Синяки. Разрывы. Просто надо отпустить, и тело само излечивается, затрагивая душу. Спустя неделю я готова узнать, что было после. Я готова услышать, что стало с человеком, который два с лишним года был самым близким. С которым я когда-то хотела прожить всю жизнь. От которого никогда не ждала боли и предательства.

    Отправляю Джейка укладывать спать сына и иду на кухню к Максу. Он загружает посуду в машинку, пока мама кормит Дину. Сажусь за барную стойку, наливаю стакан воды.

- Он ещё в больнице, - садится напротив. -  Джейк потрепал его от души. Нос собрали, в ключицу вставили спицы. Лечение я оплатил, так что на улицу не выгонят до полного выздоровления.

- Что будет дальше? – задерживаю дыхание.

- Дальше будет так, как решишь ты, - кладёт свою руку на мою. – Он готов написать отказ от Алёшки и подписать документы на развод. Если ты захочешь, он исчезнет из вашей жизни.

- Сейчас я хочу развод. Об отказе от отцовства подумаю. И спасибо тебе. Я очень рада, что ты стал нашей семьёй, - поднимаюсь, ополаскиваю стакан, собираюсь вернуться к Джейку.

- Это тебе спасибо, что дала возможность стать вашей семьёй, - обнимает, поглаживая по спине. – Иди к Джейку, а я пока с посудой закончу.

    От Макса исходит спокойствие, надёжность, безопасность. Он окутывает энергетическими потоками, как коконом. С ним можно расслабиться, не думать, отпустить контроль. Он всё сделает сам. Как глава семьи, взявший на себя ответственность решать все проблемы.

    Прохожу в детскую, останавливаюсь в проёме и любуюсь своими мужчинами. Они мирно посапывают в обнимку друг с другом. Сейчас я здесь лишняя. Разворачиваюсь и направляюсь на выход. Хочу вернуться к себе в квартиру, подумать, решить.

    Голова кругом. Имею ли я право лишить отца ребёнка. Имею ли я право скрывать от сына, кто его отец. Не много ли я пытаюсь взять на себя. Со временем обида уляжется, но принять решение надо сейчас. И не наломаю ли я дров, приняв неправильное решение.

    Не слышу, как открывается дверь, только чувствую прогиб матраса и тёплые объятья.

- Хочешь поговорить? – шепчет Джейк.

- Я запуталась, - пытаюсь перевернуться в его руках. – Я не знаю, как поступить правильно. Сейчас обида кричит «отними у него сына!» Но через десять лет я отойду и столкнусь с последствиями своего выбора.

- А зачем делать какой-то выбор? – проводит пальцем по щеке. – Жизнь сама расставит всё по местам. Тебе достаточно одного развода. Лёша ещё не понимает, кто его физиологический отец, а когда начнёт понимать, ты уже остынешь и примешь правильное решение. Никогда не поздно получить отказ от отцовства.

- Я люблю тебя Джей, - целую в кончик носа. – Ты самый лучший.

    Теперь я могу расслабиться. Где-то подсознательно боялась его реакции. Но Джейк сам подталкивает меня к этому решению. Он сам даёт мне право быть честной с сыном. И как бы не сложились наши отношения в дальнейшем, именно я буду отвечать за этот выбор.

Глава 13

Джейк

    В субботу отец предлагает поужинать всем семейством в ресторане. Женщины восприняли предложение на ура. Им надоело вынужденное сидение дома. Следов от побоев на Рине не осталось, а врач после осмотра подтвердил полное заживление внутренних разрывов и дал отмашку на интимные отношения. Сегодня ночью она будет выползать из-под меня.

    Двумя машинами добираемся до ресторана, который стал знаковым в чете Орловых. Спокойная живая музыка, французская еда, мягкая обстановка, обрамлённая тёмным деревом. Здесь не хочется громко говорить. Есть потребность утонуть в диванах, прижав к себе свою половинку, и слушать плавно перекатывающуюся мелодию. Женский голос поёт о любви, не навязчиво втягивая в густой кисель расслабленности. Мы болтаем о всяких пустяках, пьём вино, пытаемся строить планы. Нашу умиротворённость подрывает женщина, проходящая мимо.

- Макс?! Не ожидала тебя здесь увидеть! – восклицает она. Искусственная, красивая блондинка, скорее всего из эскорта. Но напрягшиеся Дарья с отцом наводят на грязные мысли.

- Ты иди Лена, куда шла, - зло шипит отец. Даша молчит, но по поджатым губам видно, как тяжело даётся ей молчание.

- А не надо меня гнать! Ты мне больше не платишь! – не отступает блондинка. – Слышала, твоя очередная шлюшка ребёнка родила! Надеюсь, тест ДНК провёл?! Говорят, она слаба на передок!

     На этих словах идёт по направлению к другому столу и, громко смеясь, присоединяется к компании из трёх мужчин и такой же вылепленной женщине. Судя по их нарядам, они что-то отмечают, или с бежали с банкета. Отец пытается подняться, но Даша хватает его за руку и машет отрицательно головой.

- Не надо Макс. Меня это уже не трогает. Ты со мной, и это самое главное. 

    По взглядам присутствующих понимаю, что любопытство раздирает не только меня. Прям Санта Барбара с их вяло раскручивающимися событиями. Краем глаза замечаю, что блондинка встаёт из-за стола и направляется к туалетам.

- Пойду подышу, - небрежно бросает отец, поднимается и идёт на выход в направлении блонди.

- Я тоже проветрюсь, - торопливо вскакиваю, направляясь в туже сторону.

- И я прогуляюсь, - задумчиво тянет Вадим.

- Сидеть! – обрывает Дарья. Всё-таки она умная женщина.

    Вылетаю из зала и натыкаюсь на очень неприятную картину. Отец прижал за глотку силиконовую куклу и, с красным от гнева лицом, рычит ей в лицо:

- Я тебя предупреждал не лезть к моей семье?! Ты совсем страх потеряла?! Забыла своё место дорогой шлюхи?!

- Не забыла, - хрипит она. – Не сдержалась просто. Что-то замкнуло, как тебя увидела.

- Не боишься, что у меня тоже что ни будь замкнёт, и ты из дорогой превратишься в дешёвую, дающую за дозу?!

- Максим… прости… - рвано выдыхает, пытаясь схватить новую порцию воздуха. – Близко не подойду… Даже не посмотрю…

- Надеюсь, тварь, больше тебя не увижу, - отпускает, поправляя манжеты на рубашке. – Попадёшься в поле зрения – на панель отправлю.

- Я вернулась в эскорт, - нервно поправляет платье. – Нам придётся иногда пересекаться.

- Не попадайся на глаза! – притягивает за лямку платья. – И останешься ублажать богатеньких!

    Небрежно отталкивает и выходит на улицу. Иду за ним, и вижу, как он берёт сигареты у Гены, прикуривает и смотрит в небо.

- Ты же бросил курить? – спрашиваю, подойдя, и тянусь к пачке сигарет.

- Бросил, - тяжело вздыхает. – Но иногда лёгкие яда требуют.

- Что за женщина, догадываюсь. Но как ты допустил то, что она твою жену оскорбляет, при чём ей в лицо? – делаю затяжку.

- Слишком долго пользовался её услугами и финансово потакал просьбам, - пожимает плечами. – Это ведь из-за неё Дарья сбежала. Именно она выложила жене про вас. Можешь представить, в какой форме эта мразь поделилась секретом.

- Урок ты ей так и не преподал? – выбрасываю окурок.

- Она исчезла, сразу после банкета. Да и мне было не до этого. Сначала Дашу искал, потом вернуться уговаривал, ну а потом… потом кости собирал.

- Ладно, отец. Пошли, пока нас медведицы искать не начали, - подталкиваю в спину к входу.

- Всё время хочу спросить. Почему медведицы? – улыбается папа.

- Ты же знаешь про русских медведей, пьющих водку и играющих на балалайке, - смеюсь в ответ. – Вот к ним я и летел.

- Но, но! Наши девочки не пьют водку и не играют на балалайках! – возмущается он.

- Хорошо, хоть медведиц не оспариваешь.

    Вернувшись за стол, целуем своих медведиц, и отец подхватывает Дашу, подталкивая к танцполу.

- Хочешь потанцевать? – целую ладошку Марине.

- Хочу… - заманчиво приподнимает бровь. – Только дома… Для тебя…

    Член тут же дёргается в штанах, крича: И меня! Меня потанцуй! Мне остаётся только шипеть сквозь зубы и мечтать о скорейшем завершении вечера.

Глава 14

Марина

    Слава богу! Компания с вульгарной бабой покинула ресторан очень быстро. К тому времени, как родители дотанцевали второй танец, мерзость испарилась в обнимку с полноватым мужиком. Вернувшаяся за стол мама, источала сияние. Потемнение на ауре полного счастья стёрлась под умелыми руками Макса. Не устаю смотреть на их отношения. Столько нежности, голода, обещаний. Батя забыл про костыли с момента рождения Ди. Просто оставил их в клинике, заверив всех вокруг, что он последнее время просто притворялся больным, для вызова жалости некоторых.

    Вечер завершается десертом и громким криком малышки, извещающем о желании получить полагающуюся порцию молока. Кормить Дину мама уходит в машину. Макс расплачивается и, схватив Лёшку, направляется к выходу. Джейк задерживает меня за руку, властно целует в губы и шепчет:

- Я залюблю тебя ночью до изнеможения. Сегодня я буду везде. А ты будешь стонать моё имя и содрогаться от оргазмов.

- Жду не дождусь, - шепчу ему в губы, покрываясь мурашками от желания, вползающего в меня с голосом.

- Эй! Русско-американская дружба! Кончай гибридные отношения показывать! – возмущается Алёнка, застывшая на выходе. – Совсем с ума сошли! Мы на пороге холодной войны, а они иммунитетом от микробов друг с другом делятся.

- Алька, Алька! Вот пригласит отец в гости очередного американского придурка, посмотрю я на вашу дружбу! - обхватывает Альку за плечи. – Пойдёмте девочки, родичи заждались.

     Весь вечер не нахожу себе места. Щёки горят, трусики намокли, живот зверски тянет от пустоты. Смотрю на часы, а время тикает через раз.

- Мариш. Идите домой, отдыхайте - мама забирает Алёшу себе. – Мы его сами уложим.

- А лучше Джей, хватай и неси сразу в койку, - подначивает Макс. – У неё глаза блестят как при теч…

- Макс! – обрывает его мама. – На свои глаза посмотри!

- А что на них смотреть? – разводит руками. – У меня практически целибат. Я всё жду, когда врач даст команду фас.

    Засмеявшись, мой дракон хватает меня на руки и ускоренными темпами спускается домой. Не спуская с рук несёт в ванную, сдирает платье, бельё, попутно срывая с себя одежду, разворачивает к себе спиной, наклоняя на раковину. В отражении я вижу блеск, о котором говорил Макс, не здоровый, сумасшедший, жаждущий.

- Не закрывай глаза, - шепчет Джей. – Я хочу, чтобы ты смотрела.

    И я смотрю, как он убирает с шеи волосы, заменяя их на губы, рукой поглаживает живот, перемещаясь к груди, между пальцев покатывает отвердевший сосок, оттягивая и сжимая сильнее, вторую руку спускает вниз, раздвигая складочки и массируя клитор. Вижу, как приоткрывается мой рот в стоне, когда пальцы ныряют в меня, и пьяная пелена заволакивает глаза, когда пальцы сменяет член, медленно растягивающий изнутри. Не могу оторвать взгляда от его голодных глаз, потемневших от возбуждения, рельефных мышц, напрягающихся при каждом движении бёдрами.

    Он выпрямляет меня, облокачивая к себе на грудь, приподнимает мою ногу, сгибая в колене и широко отведя в сторону и я вижу, как блестящий от смазки ствол с хлюпающим звуком входит и выходит, обостряя возбуждение зрительным контактом. Кусаю губы, борясь с желанием закрыть глаза, боюсь пропустить и не увидеть своё лицо в момент оргазма. Хочу увидеть, как кончает мой мужчина, наполняя меня семенем. Жадно поглощаю все эмоции глазами. Сведённые брови, когда в животе скручивается спираль, закусанная губа при попытке сдержать взрыв, напрягшийся живот в момент первой судороги, рука, сжимающая грудь сильнее, приподнимая и оттягивая её, глаза Доминиканы, ловящие те же эмоции, секундный перекос лица в момент оргазма и тёплая сперма, стекающая по ноге.

    Потом мы нежимся под тёплым струям воды, лаская друг друга гелем, дразня, подгоняя на следующий круг. Вытираемся полотенцем и перемещаемся в спальню. В прикосновениях обещание долгой ночи. Дрожь в ногах от очередной волны возбуждения. Его руки везде, не давая возможности опомниться.

- Ляг на спину, спустив голову на край, - командует он. – Хочу твой ротик.

    Я ложусь, откидывая голову на край, выпрямляя шею для лучшего проникновения. В глазах полное одобрение моим действиям и предвкушение. Голод не ушёл. Он разгорается всё сильнее. Джейк, расставив ноги, встаёт над моим лицом, подводит розовую головку к губам и медленно ведёт по языку.

- Раздвинь ноги. Хочу видеть, как ты течёшь, пока я трахаю тебя в ротик.

    Послушно сгибаю ноги в коленях, разведя сильнее, и всасываю в себя член, вызывая горловой стон. Джейк размеренными толчками продвигается в горло, задерживаясь на пару секунд, и вытаскивает, оставляя головку на языке, давая вздохнуть. Движения становятся чаще, резче. Закрываю глаза, отдавая ему полную власть, подвигаю руку к своей плоти, пробегая по раздражённому бугорку. Утробный рык говорит, что ему нравится то, что он видит. Джейк ускоряется, не давая сделать полноценный вдох, а я теку ещё больше от своей уязвимости, от своей открытости. Длительная задержка в горле, напрягшиеся ягодицы и солоноватая жидкость, стекающая в горло.

- Отдохни, - притягивает, размещая меня на груди. – Продолжим позже.

    Просыпаюсь от нежных поглаживаний промежности. Отдых оказался скоротечен, а дракон долгоиграющий. Прижавшись к спине, прикусывает мочку, неровно дыша и усиливая нажим на клитор.

Глава 15

Джейк

    За прошедшие две недели полностью выбиваюсь из рабочего графика. О своей жизни до Марины забываю напрочь. Первый несдержанный звонок по скайпу прерывает семейный завтрак. К ноуту бросаюсь с Лёшкой на руках. На экране высвечивается Берни. Принимаю вызов друга детства, радуясь, что поговорю с кем-то на родном языке.

- Привет пропащий, - с улыбкой приветствует друга. – Ух ты! Только не говори, что русские медвежата так быстро растут!

- Растут быстро, но не так, дружище, - смеюсь, подтягивая Лёшку поближе. – Это Алексей, внук папиной жены.

- Не понял! Ты полетел в ледник опыта набираться, или нянькой работать? – обескуражен Берн.

- Нет. Нянькой я не работаю. Просто, медвежонок идёт в комплекте с мамой медведицей, - объясняю ему. – А мама медведица заарканила моё сердце.

- Дело до сердца дошло, или просто яйца подкатил? – с надеждой спрашивает друг.

- Всё серьёзно, дружище, - тяжело вздыхаю. – Повяз по самые уши.

- Когда вернёшься, страдалец?

- Не скоро, - не задумываясь отвечаю. – если вернусь, то не один.

- Вот это ты попал, - тоскливо тянет Берн. – Сегодня будем пить с горя.

- Всё Бен, прощаюсь. Лёшку кормить пора, - не дожидаясь возмущения, сбрасываю вызов.

    Ну вот я и произнёс вслух эти слова. Всё серьёзно, и не один. От лёгкости принятого решения, пасмурный день становится солнечным. Теперь я внутренне уверен в желании всю жизнь провести в обществе медведицы. Плодить медвежат и жить на две страны. Не хочу думать о сложностях. Я люблю и знаю, что всё получится.

- Кто звонил? – интересуется Рина, расставляя тарелки с омлетом на столе.

- Друг детства, - усаживаю карапуза в детское кресло. – Когда-нибудь я вас познакомлю. Классный мужик. Тебе понравится.

- Понравится говоришь? – ехидно улыбается.

- В этом смысле тебе может нравиться только я, женщина, - рычу, хватая за талию и жёстко раздвигая губы языком. – Не смей смотреть по сторонам.

- Как скажешь, ревнивец, - оставляет лёгкий поцелуй и выворачивается из рук.

- Завтра утром в офис поеду, - перевожу тему. – Пора перенимать опыт.

- Хорошо, - в тоне проскальзывает расстройство. – Мы что-нибудь вкусненькое на ужин приготовим. А то я совсем расслабилась.

    После завтрака решаем прогуляться. Погода пасмурная, но воздух достаточно тёплый, если минус пять сравнивать с минус двадцать шесть. Марина одевает высокие ботинки, пуховик, шапку и выглядит как подросток. Хмыкнув, беру санки и едем в парк. Накатавшись с горки, навалявшись в снегу, раскрасневшиеся возвращаемся домой.

    Оставшийся день проводим у отца. Лёшка не отходит от щенков, папа как всегда не спускает с рук Ди, Дарья с Риной оккупировала кухню, соблазняя нас запахами ванили и горячей выпечки.

- Пап. Что с разводом Марины?

- Ещё месяц. С какой целью интересуешься? – прищуривается, глядя на меня.

- Жениться хочу, - пожимаю плечами.

- Уверен?

- Я люблю её. У меня в груди ноет, если её нет рядом, - признаюсь отцу.

- А ты уверен, что она поедет в Лос-Анджелес?

- Надеюсь, - не сдаюсь его давлению.

- Ты видишь, где мы живём? – качает головой, добивая. – Дашка наотрез отказалась переезжать в элитный район. А Маринка ещё упёртее.

- Я решу это вопрос. Ты Дарью подготовь.

    Уложив медвежонка, затаскивая медведицу в ванную. Начав танец страсти под душем, продолжаем его в спальне. Пол ночи кручу её в разных позах, рыча и вбиваясь до одури. Превращаюсь в медведя в брачный период. Сводит с ума её тело, запах. Хочу кричать на весь мир МОЯ!

Марина

    Разговор за завтраком Джейк вёл окольными путями, всё вокруг и около. Задавал дебильные вопросы, беся меня своей тупостью. В результате я не выдержала и прокричала: «Да выйду я за тебя! Выйду, придурок американский!» А вот сломались мы на местожительстве. Я оказалась патриотом своей родины, а он противником отмораживать яйца. Его фраза: «У меня член в два раза уменьшился, и яйца постоянно звенят, как у Бурёнки колокольчик! Ты что, хочешь пингвинов от меня рожать?! С отмороженной спермой медведей не делают!» В общем-то, не придя к общему знаменателю, мы поругались.

   Два дня Джейк приходил домой, ужинал, укладывал Лёшу спать, ложился в кровать, разворачивал спиной к себе, жёстко трахал, отворачивался и засыпал. И всё это в полнейшей тишине. Утра проходили в такой же атмосфере, только просыпалась я с членом во рту. Потом завтрак, нежное тисканье с Лёшкой и молчаливый уход на работу. В первый день мне было обидно, во второй давилась от смеха. Американский придурок решил перебороть русскую медведицу. На третий вечер отымел меня в попу, обнял и сказал, что на всё согласен. Холодная война закончилась победой России.

    Своё примирение решаем отметить в ресторане. Полумрак, свечи на столе, незаметные официанты и кольцо с сапфиром и бриллиантами. Расписаться решаем весной, без гостей, церемоний и свадебных нарядов. Я не горю желанием сходить с ума от подготовки для того, чтобы сказать любимому ДА.

Глава 16

Джейк

    Видеовстреча с родственниками проходит бурно. Столько гадких слов слышу впервые. Особенно поражает бабушка Хелена, ругаясь как сапожник. Специально отказался от присутствия отца, так как знал, что по нему пройдутся в первую очередь. Оказывается, все русские подстилки спят и видят, как развести американских, слабоумных мачо. Выясняется, что мне уже подобрали невесту, дочь крупного инвестора. Всего лишь надо годик подождать до её совершеннолетия. А тут я, такая безмозглая скотина, подобрал шлюшку с чужим ребёнком, которая вдобавок является дочерью суки, разбившей нашу семью.

   Крики, слёзы, угрозы. Посылаю всех на хер и отключаюсь. Не удивительно, что Дарья предпочла дешёвую изоляцию. С такими родственничками семью не построишь, только слияние компаний. Как-то тошненько становится от осознания своей значимости для семьи. Конечно, меня и воспитывали нанятые гувернантки и учителя, но волнение за родную кровинушку должно где-то маячить? Что за потребительское отношение? Отец заходит через пол часа с бутылкой коньяка и закуской. Знает, что мне сейчас надо.

- Ты, сын, не слушай никого. Не делай моих ошибок, - опрокидывает очередную порцию. – Если яйца чешутся, член поёт, а в груди ноет – хватай и женись. И побольше женись, чтобы ходила с трудом. А то что ребёнок чужой… так он не чужой, он её. А раз она твоя, то и ребёнок твой.

    Домой приходим навеселе. Точнее не приходим, а приносим друг друга.

- Орлов, придурок! Ты зачем сына напоил?! – встречает Дарья, сканируя округлившимися глазами. – Его, после общения с американской ордой, нужно жалеть и любить, а ты его градусами накачал!

    Пьяный бред отца разобрать не могу, а вот Дарью с удовольствием обнимаю и чмокаю в щёку. Свою медведицу не наблюдаю. Покрутив головой, мычу, чем вызываю осуждающий взгляд.

- А ну, придурки косолапые! Тащите свои американские задницы в гостевую! Всё равно с вами сегодня бесполезно разговаривать, - опускает руки, плечи, и уходит на кухню.

    Это последнее, что я помню от этого дня. Утром просыпаюсь в одной кровати с отцом, раздетый и укрытый одеялом. С трудом поворачиваю чугунную голову и нахожу на тумбочке стакан с водой и таблетку от похмелья.

Марина

Общими усилиями раздеваем два храпящих тела. Ох, и хреново им завтра будет. Остаюсь ночевать у мамы. Не хочу спать в пустой квартире. Без Джейка там стало одиноко.

- Видно, разговор с америкосами не заладился, - мама хмурится и печально смотрит на меня.

- Как думаешь, они смогут помешать свадьбе? – с надеждой на успокоение смотрю на неё.

- Уверенна, будут пытаться, - обнимает меня и гладит по спине. – Макс не даст вас обижать. Порвёт на британский флаг.

- Спасибо, мам, - обнимаю её в ответ.

- За что? – слышу, что улыбается.

- За то, что ты есть у нас, - улыбаюсь в ответ.

- Чем кончилась ваша ссора? – садиться за стол и берёт печеньку.

- Русская медведица оказалась сильнее американского гризли, - наливаю в чашки чай.

- Эти увальни никогда не могут устоять против русской силы, - смеётся, пододвигая чашку к себе.

    Поболтав о насущном, кормим своих малышей и расходимся спать. Долго ворочаюсь, не могу найти места. Не хватает тёплого тела сзади, крепкой руки на животе, горячего дыхания в затылок, ставших привычными ласок и бурного секса, оставляющего слабость. Мысли крутятся вокруг отношения его американских родственников ко мне. Что же надо было ему сказать, чтобы они на пару с Максом так накачались? В груди защемило от страха. А вдруг они помешают, найдут причины отговорить? Что мне тогда делать? Как жить без него?

    Не сумев заснуть, беру телефон, и в мировой паутине ищу информацию о его семье. Много грязи в момент развода, выискивание любого дерьма, связанного с этой семьёй. Грязные заголовки статей: «Максим Орлов – крупный бизнесмен бросил семью ради русской проститутки», «Свадебный танец на инвалидном кресле», «Что останется сыну Максима Орлова, после развода», и так далее. Представляю, что там напишут после нашей свадьбы. Не поеду в страну гнилой прессы. Помучавшись ещё немного, проваливаюсь в бессмысленную муть.

    Мне сниться холодная, сырая серость, продирающая до костей. Я в ней одна, мечусь напуганная до чёртиков. Сквозь туман проглядываю силуэт, кричу, бросаюсь к нему, как к спасительному маяку. Движения даются с трудом, ноги раздвигают кисель из сизых сгустков. Я падаю, ползу, зову Джейка. Вокруг глухая тишина, давящая на уши. Громкий выстрел, разрезает это кошмар. Резкая боль в груди. Смотрю со стороны на расползающееся кровавое пятно, перекошенное непониманием лицо. Пытаюсь закричать, и только тишина из открытого рта, да кровь, стекающая струйкой.

    Просыпаюсь, оглядываюсь по сторонам, и снова сырая серость с густым туманом, громкий выстрел и кровь, текущая из груди и рта, пропитавшая всё вокруг. Я падаю и просыпаюсь. Как день сурка по новому кругу.

    Просыпаюсь утром разбитая, с больной головой. Ощупываю грудь трясущимися руками и облегчённо вздыхаю. Сон. Всего лишь сон.

Глава 17

Джейк.

    Утреннее похмелье, это жопа. А утреннее похмелье с частичной потерей памяти – жопа вдвойне. Остаётся надеяться, что поведение на пьяный бубен не выходило за рамки приличия, и краснеть придётся только за демарш на четвереньках. Растворив таблетку в стакане, выпиваю залпом, передёргиваясь всем телом. Ну и гадость. Бужу отца для моральной поддержки, растворив его гадкую таблетку и подсовывая шипучий стакан к лицу. Перегаром воняет, пиздец. Стыдно выйти и посмотреть на наших женщин.

    Отец со стоном отрывает голову от подушки, дрожащей рукой хватает стакан и с громким бульканьем заливает в утробу.

- Чтобы я ещё раз так нажрался? – хрипит, вытирая губы. - Кранты нам с тобой, сынок. Даша в гневе… страшно в общем. Она, когда орёт, волосы на всём теле дыбом встают, и тошнота к горлу подступает. А потом игнорит весь день и смотрит с укором. От этого всё ломить начинает.

- А если цветы, конфеты или безделушки из ювелирки? – пытаюсь как-то шевелить мозгами, чем вызываю ещё большую боль.

- Не прокатит, - качает головой, зарываясь пятернёй в волосы. – Принимает только физическим трудом. Была бы весна, отправились мы с тобой на дачу к свекрови землю пахать. Ладно. Чего отсиживаться? Пойдём в душ и на плаху.

    Крадёмся в ванные комнаты, а у самих поджилки трясутся. С кухни раздаётся шум, и судя по голосам, именно там происходит ведьминский шабаш. Так и хочется вместо душа на выход бежать и лопатами снег у подъезда чистить, пока ведьмы не подобреют.

    Постояв минут тридцать под контрастными струями, прихожу немного в норму. Тошнота отошла, хотя по словам отца – временно, дрожь в теле пропала, скорее всего тоже временно. Осталась слабость и зверский аппетит. Да. И стояк остался. Не берёт его утреннее похмелье.

    На кухню идём с низко опущенными головами. Криков ещё нет, а волосы дыбом уже встают. Толкаю отца вперёд. Пускай принимает первый удар от своей злой жены, а меня может по касательной только заденет.

- Ой! Надо же! Америкосы с похмелюги повылазили! Рожи опухшие, губы синие! – восклицает Дарья. – Чего глаза наглые попрятали и булки сжали?! Не собираюсь я скандал закатывать! Быстро за стол и лечимся!

    Лечит Дарья отменно. Пельмени с бульоном, приправленные маслом, перцем и сметаной. С первой ложки расплываюсь от удовольствия. Со второй рискую поднять глаза на Маришку, боясь узреть гнев. Она сидит, ковыряется в каше и улыбается. Отлегло. Волосы улеглись обратно, желудок радостно приветствует пельмени, слабость отступает. Готов к физическому труду. Готов от облегчения ехать к свекрови и, прям сейчас пахать. Кстати, со свекровью я ещё не знаком. Надо до свадьбы с родственными медведями познакомиться, водку пить не буду, а на балалайке сыграю, если смогу.

    Рина ставит перед нами чашки с ароматным кофе, а я как дурак зависаю, мечтая оказаться с ней наедине. Накатывает жуткая жажда пить её стоны, вдавливая в стену и врываясь на всю длину. С трудом пересиживаю пол дня до обеда, борясь с дискомфортом в штанах. Алёшка, мелкий террорист, решивший, что щенки ему надоели, елозит по моим коленям, причиняя тупую боль. Сквозь зубы улыбаюсь и строю план, как буду мстить его мамаше за психологическую травму и физическое увечье. Как только план дошёл до головки члена, упирающегося в горло, мама медведица зовёт всех обедать.

    Восприятию обеда мешает ломота в яйцах и болезненное трение члена о твёрдый шов на джинсах. Я пропустил только ночь, а ощущение, что месяц не имел свою малышку.

- Рин. Давай Лёшку здесь уложим спать, - подталкиваю их к детской.

- Зачем? У него есть своя комната, - делает вид, что не понимает намёков.

- Затем, что, если мы не уединимся через десять минут, меня разорвёт, - шепчу ей в ухо. – А следом я разорву тебя. При всех.

    Похоже, до малой медведицы дошло. Уложив сына за рекордные семь минут, спешно возвращается на кухню, где оказывается в моих руках. Перекинув, как мешок через плечо, вылетаю из квартиры и несусь на два пролёта вниз. Замок поддаётся не сразу, сказывается напряжение и нервность в руках. Справившись с дверью, сдираю с Рины легинсы, оголяя попку, которой собираюсь пользоваться как минимум час. Но сначала требуется облегчит состояние гениталий и утолить зверский голод, а попка для этого подходит слабо.

    Не снимая с плеча, избавляюсь от её нижней одежды полностью, не обращая внимание на какие-то слабые претензии к неудобству. Прохожусь свободной рукой между ягодиц, слегка, но показательно надавливая пальцами на тугое колечко.

- Сейчас я прижму тебя к стене и буду трахать на весу в киску, - засовываю палец в увлажнившуюся щёлочку и возвращаюсь к колечку, медленно раздвигая. – Потом поставлю тебя на четвереньки, привяжу к кровати и буду мстить твое попке.

- За что мстить? – с придыханием спрашивает Рина.

- Как за что? – проталкиваю палец дальше, вырывая стон. – За то, что три часа крутила перед моим носом своей шикарной задницей, обтянутой эластичной тканью.

    Стянув Рину с плеча, ставлю на пол только для того, чтобы избавиться от футболки и расстегнуть ширинку. Подхватываю под попу, прижимая спиной к стене, и резко вхожу по самые яйца, замерев и приводя дыхание в норму. Горячая, мокрая киска обволакивает член, сжимаясь и пульсируя от возбуждения. От этого ощущения кончу, даже если не буду двигаться. Готов врасти и пожизненно так ходить.

    Но голод берёт своё. Движение бёдрами назад до головки, оставшейся в тепле, и резкая подача вперёд, выбивающая громкий стон. А дальше не остановиться. Вбиваюсь, как в последний раз, разрываясь и собирая обратно. Последней каплей служит судорожное сжатие члена, и я срываюсь до звериного состояния, берущего свою самку. Кончая, вгрызаюсь в плечо, помечая свою собственность. Несу обмякшую Рину в спальню и опускаю на кровать.

Глава 18

Марина

    На шопинг за нарядами выбираемся за два дня до ужина. Мама крутится в тёмно-зелёном платье с открытыми руками, воротником стойкой и струящейся длинной юбкой, подчёркивающем всё ещё стройную фигуру. Глядя на неё, не скажешь, что ей сорок один год и она родила четвёртого ребёнка. Тридцать три, это тот максимум, который ей дашь, и то, с натяжкой.

    Я выбираю бледно-голубое, сочетающееся с моими глазами, длиной до колен на тонких лямках и с прозрачным палантином того же оттенка, цепляющегося за лямки. Просто, элегантно и сексуально. Мужчины, увидев нас, открыли рты и зависли на несколько минут. Из заморозки их вывел визг Дины, намекающий на слишком крепкое сжатие.

    В день Х в квартиру врывается какая-то Людочка, снося Макса и хватая маму за руку.

- Ну что ты сидишь, Дарья?! – на высоких децибелах звенит Людочка. – Столько дел! Столько дел! А ты приклеилась к кухне! О! Это Марина?! Красавица! Будет, после моей работы!

    Схватив и меня, этот ураган тащит нас в гостиную, запретив мужчинам заходить. Следом за монстром с расчёсками приезжают тётя Маша с Тимуром и бабушка Люда. Пока Маша восхищается малышами, тиская то одного, то другого, бабушка, как всегда, брызжет ядом в сторону Макса и его, некстати, прилетевшего сына. У неё всегда был дерьмовый характер, наверное, и четыре мужа сбежали, не выдержав прессинга с её стороны. Но Макс уверенно держит оборону, переводя её колкости в шутку. Через час водитель привозит бабушку Веру, чем усиливает противостояние Макса против яда. Бабушки не терпят друг друга, поэтому баба Вера приняла Макса на зло бабе Люде и осталась полноценным членом нашей большой, дружной семейки.

    Спустя четыре часа мучений, выползаю на кухню, держа себя прямо на десятисантиметровых шпильках. Не люблю возвышенную обувь, и ноги мои её не любят. Джей расплывается, как чеширский кот, Макс подскакивает к идущей за мной маме, окутывая её руками и горячо шепча на ухо очередные пошлости, а бабушкам достаточно сказать Фас! И на кухне начнутся бои старушек с выдиранием волос и выцарапыванием глаз. Машу, Алю и детей на кухне не нахожу. Из этого делаю вывод, что они сбежали от бабкиных перепалок в детскую.

    По заведённой традиции, Максим надевает маме новое колье и браслет с серьгами, безумно дорогие агаты и бриллианты. Смотрю и снова завидую его заботе. Завидовать долго не дали. Джейк берёт со стола коробочку и достаёт широкую полоску на шею в виде сетки с бриллиантами, серьги – гвоздики, и такой же широкий браслет. Лопните мои глаза! С таким гарнитуром свалю всех наповал!

    На ужине мы становимся звёздами вечера. К нам подходят, здороваются, знакомятся. Нескончаемые вспышки камер, попытки прессы задавать тупые вопросы. Два американских дракона не выпускают нас из рук, высокомерно улыбаясь и одаривая окружающих мужчин испепеляющим взглядом. Сейчас больше всего выделяется их сходство, они всем видом кричат Моё! Не приближайся!

- И так всегда? – интересуюсь у мамы.

- Да. Я уже привыкла, - машет обречённо рукой. – Лучше так, чем как вон тот шелудивый пёс, - взглядом указывает на щуплого мужика лет пятидесяти. – Он сейчас балласт скинет и с какой-нибудь официанткой зажиматься пойдёт.

    Из любопытства слежу за этой парочкой. Мама оказывается права. Доведя супругу до стола с закусками, оставляет её в компании нескольких сплетниц и еды, а сам хватает молодую официанточку, зазывно улыбающуюся каждому мужику в этом зале.

- Надеюсь, дальше не пойдёшь за ними следить? - смеясь спрашивает Джейк.

- Нет, - отрицательно качаю головой. – Я за тобой буду следить, чтобы тебя тоже какая-нибудь девица не утащила.

- Единственная девица, с которой я готов утащиться, это ты, - обнимает, притягивая к себе и оставляя скользящий поцелуй на губах.         

    Осматриваю яркую толпу и натыкаюсь на силиконовую бабу с блондинистыми волосами, испортившую недавно нам ужин в ресторане. Она посасывает вино в компании нескольких мужчин.

- Джейк. А эта дрянь что здесь делает? – указываю на неё.

- Расслабься, малыш. Она работает.

- Что значит работает? – удивлённо изгибаю бровь.

- Она проститутка, - спокойно разъясняет. – Только дорогая, удовлетворяющая прихоти богатых дядек и живущая за их счёт в рамках договора.

    С открытым ртом смотрю на неё, ловя ненависть, устремлённую на маму. Она не подходит, а просто сверлит взглядом танцующую чету Орловых. И столько злости в этом взгляде, даже не по себе стало. Тяну Джейка к танцующим, преграждая волну ненависти собой. Мой мужчина подтягивает меня за талию, завлекая в медленный танец.

    В остальном ужин проходит спокойно. Пришедшие размещаются в соседнем зале за столами, официанты разносят всем горячие блюда, ведущий со сцены рассказывает кто какую сумму пожертвовал, гости хлопают в благодарности и всё. Вечер закончен.

    В машине мама делится своими планами по организации благотворительной организации, споря с Максимом.

- Даш. Ну какая разница куда отдать деньги, - наседает Макс. – Хочешь жертвовать, переводи в любой фонд на свой вкус. У каждого на сайте программы помощи разным категориям.

- Макс. Как ты не понимаешь? – доказывает свою правоту мама. – Большая часть денег оседает в карманах организаторов, а меньшая часть у руководства, получившего помощь. Я хочу брать на содержание детские дома в областях. Проводить ревизию и не переводить туда деньги, а делать ремонт, закупать всё необходимое и нанимать качественный персонал для работы с детьми.

Глава 19

Джейк

    Проблемы свалились нежданно. Крупный инвестор покинул проект, потянув за собой ещё двух. Как я понял, инвестор является отцом невесты, которую я, безмозглая скотина, просрал.

- Ничего, Джей, бывает, - успокаивает отец. – За любовь надо платить. Мы ведём переговоры с русскими инвесторами. Договор в стадии подписания. И немцев подтянем.

    Немного отлегло. Изучаю документацию по переговорам, отвлекаясь изредка на кофе. Секретаршу пришлось сменить на юркого паренька, хиленького, но готовящего охренительный кофе. Отец ради чашечки чаще заходит и больше делится опытом.

- Видел Лену на банкете, - делюсь информацией. – Очень плохо на вас смотрела.

- Я заметил, - безразлично парирует отец. – Главное нервы не трепет, а смотреть никто не запрещал.

-  Надеюсь у неё хватит ума только смотреть.

- У неё ресурсов не хватит на большее, - успокаивает отец и покидает кабинет.

    Вечером Дарья летает, а папа щерится как кот на масленицу. Похоже команду Фас получили и Лёшку оставить не получится. Но всё равно рад за них, не представляю, как бы я перенёс такой длительный целибат. Не могу без каждодневной близости с Риной, вошло в приятную привычку вбиваться в неё два раза на дню.

    С понимающим видом уходим домой пораньше. Родителям, явно сейчас не до кого. Проводим вечер в тихой семейной обстановке и мне это нравится. Хочу ещё парочку карапузов, бегающих по дому, сносящих стулья и вазы.

- Рин. Давай карапуза заделаем? – мечтательно подпираю рукой щёку.

- Серьёзно? – удивляется она, присев в кресло напротив.

- Вполне. Наделаем медвежат и научим на балалайках играть.

- Шутник. Хорошо, что ни водку лакать, - встаёт с кресла. – Пойду, готового медвежонка спать уложу.

- Не задерживайся. Я ванну налью.

    К приходу Маришки тёплая ванна благоухает пушистой, цитрусовой пеной, я в неглиже гордо опираюсь об косяк, выставив своё достоинство. Не хватает только Рины на коленях, обхватывающей губами головку твёрдого члена. А он твёрд и уставился в её направлении.

    Малышка скидывает одежду, не спуская голодного взгляда с отполированного агрегата, встаёт на колени, проходит язычком по всей длине, задерживаясь на уздечке, проводит кончиком по крайней плоти, накрывает головку губами и смачно посасывает. Охреневаю от неё, когда она так делает. Охреневаю от неё постоянно. Поддаю бёдрами, намекая, что пора заглотнуть поглубже и Рина поднимает глаза, разрешая проявить инициативу. Наматываю волосы на руку, фиксируя на месте, и пользуюсь ртом по полной, до выплеска семени. Любимая вылизывает всё до капельки, поднимается с коленей и, виляя пятой точкой, направляется к ванной. Прогибается в спине, демонстрируя розовые складочки, и трогает воду. Опять зависаю как мудак, пялясь на блестящую киску. И ведь всё просто – подойди и возьми, а я стою и не могу пошевелиться.

- Присоединишься? Или всё это только для меня? – прорывает мою заторможенность Рина, сидящая в воде.

    Отодвигаю её от края, забираюсь со спины, усаживая между ног. Облокачиваю на себя, проходя пеной по груди, поигрывая соском, целуя в шею.

- Рин. Я ведь серьёзно про ребёнка, - поднимаю снова тему, желая понять, что по этому поводу думает. – И Лёхе будет веселей.

- Давай сначала распишемся, а потом будем делать, - мягко закрывает вопрос.

    За несколько часов желание въелось в подкорку. Наверное, я пытаюсь её привязать, а общий ребёнок станет той самой верёвкой.

Глава 20

Марина

    С того вечера к разговору о ребёнке мы больше не возвращались, но намёки подкидывались постоянно. Желание Джейка застигло меня врасплох. Я уже родила слишком быстро, не узнав мужчину. Результат оказался слишком плачевным, а последствия будут бить ещё не один год. Как донести свои мысли до него, чтобы не обидеть, чтобы понял меня и дал время.

    С мамой эту тему не обсуждала, да и не до нас ей сейчас, у них цветочно-конфетный период. Дорвались наконец после родов. Макс вторую неделю забивает на работу, Алька за вознаграждение гуляет после школы с Диной, я взяла на себя готовку. Если бы не Дина, они бы забурили в какой-нибудь отель на неделю. Я их не осуждаю. Сама теку как кошка, находясь рядом с любимым.

    Сегодня везём детей в поликлинику на плановый осмотр. Джейк на работе, а Макс навязывается с нами. Выйдя из подъезда, мы с Лёшкой и мамой направляемся к машине, смеясь над тем, как Макс упадёт в обморок, держа Дину на руках, пока у неё будут брать кровь. Сам папаша застрял в квартире с Ди, ища потерянную за завтраком соску.

    Гена выходит из машины открыть нам дверь, и всё вокруг замечательно. Солнце рассекает тяжёлое небо, температура плюс пять, мамина сияющая улыбка, но в душе что-то скребёт. Что-то непонятное, тяжёлое.

   Выстрел разрывает тишину, боль пронизывает плечо, кто-то сбивает меня с ног. Ещё один выстрел. Тяжесть, придавившая к земле, визг Лёшки, крик Макса. Всё смешалось. Мама, лежащая на мне без сознания, Макс, поднимающий её с меня, Гена, держащий на руках детей и кровь! Много крови расползается по моей куртке! Неимоверно дёргает от ранения плечо, но мозг пытается уловить что-то важное! Кровь на мне везде, её слишком много! Поднимаю глаза на Макса, вижу перекошенное от ужаса лицо, слёзы, чудовищный взгляд и понимаю, что упустила! Кровь не моя!

- Мама! Мама! Мамочка! – перекатываюсь к ней, не обращая внимания на боль.

    Плечо не больно! Больно в груди! В горле! Мама не реагирует! Белое лицо с посиневшими губами, огромное пятно, расползающееся на её груди! Мне кажется, она не дышит! Проваливаюсь куда-то в клейкую серость! Сквозь туман, заползающий в нос, рот, слышу сирену скорой и отключаюсь.

    Прихожу в сознание под какой-то писк, ощупываю себя в надежде, что это был очередной сон. Но тупая боль в плече выбивает воздух. Не сон!

- Мама! Мамочка! – пытаюсь кричать, но только хрип царапает по ушам.

- Мариш! Любимая! – Джейк срывается со стула, подскакивая к кровати, хватает за руку. – Всё хорошо, Мариш! Я здесь! Тебе надо отдохнуть, поспать! Тебе нельзя нервничать!

    В палату влетает доктор, проверяет показатели, кивает головой и вводит лекарство в капельницу.

- Джейк! Что с мамой? Джейк… – борясь со сном, пытаюсь выяснить самое важное, и снова густой туман. И где-то там анализирую его слова о том, что мне нельзя нервничать. Мне нельзя знать, что с мамой.