Мажорка. Полюби меня такой

1 глава. Та ещё ночка.

Дорогие читатели, приветствую Вас в моей истории.

Ульяна Соболевская, девушка мажорка, привыкшая жить без ограничений, следуя лишь своим желаниям. Мир вращался вокруг неё, пока одна случайная встреча с простым следователем не изменила всё. Он был далек от её мира блеска и капризов, но именно его принципы и убеждения заставили её взглянуть на себя иначе. Теперь ей предстоит сделать выбор: остаться в привычной иллюзии или рискнуть всем ради чего-то настоящего.

Буду очень рада, если поддержите историю звездочкой, комментарием. ❤️

ОТ ЛИЦА УЛЬЯНЫ.

Утро у меня сегодня началось, как у любой «примерной девочки», в полицейском участке. Вполне обыденное такое начало дня, ничего нового. До сих пор не понимаю, за что меня задержали. Ну подумаешь, на спор угнала патрульную машину. Не террор же я устроила, в самом деле. А теперь вот сижу, щёлкаю глазами и жду папочку, который на всех парах несётся спасать свою единственную и безнадёжно избалованную дочь. Ах да. Меня зовут Ульяна Соболевская. Мне двадцать два, и я явно приношу папе больше седины, чем радости.

Благодаря стараниям моего горячо любимого папеньки я, конечно же, учусь в одном из лучших московских вузов, на юрфаке. Почему? Не спрашивайте. Даже я не знаю ответ на этот вопрос. Ну какой из меня юрист? Я себя с галстуком и «Ваше честь» представить не могу без истерики. Но папины монологи, длинные, напыщенные, с паузами на вдохновение, однажды просто продавили меня. Я сдалась. Хотя отлично знала, работать по специальности я не буду. Ни. Ко. Гда. Эти всезнающие служители закона вызывают у меня аллергию, особенно такие, как один конкретный тип, который зная прекрасно, чья я дочь, всё же усадил меня в вонючий обезьянник, как последнюю преступницу. Про таких, как я, шепчутся за спиной, «мажорка», «золотая молодежь», «вечно в шоколаде». Что сказать, жизнь у меня действительно без счёта и ограничений. Лучшие курорты, машины, шмотки, эксклюзив до последней заколки. Но за этим фасадом, увы, сплошные трещины. Отношения с родителями, как хрупкий фарфор, который уже давным-давно никто не пытался клеить. Отец, владелец сети автосалонов, идеальный для журнальных обложек, строгий, принципиальный, заботливый. Хотя я помню его другим… До того, как он стал таким железобетонным. Мать, владелица благотворительного фонда «Надежда», любимица прессы и спасительница детства. Ради очередного заголовка она готова хоть на Луну слетать. Сироты, больные дети, неблагополучные семьи, все получали от неё больше тепла, чем я за двадцать два года. Она, вечная королева льда, холодная, властная, недостижимая. Иногда мне кажется, что я им не родная. Конечно, я ещё та штучка, но до их высокомерия мне далеко. Наверное… Зато у меня есть мои девчонки. Натали и Крис, мои ведьмы, мои фурии, моя Святая Троица. С ними мы с детства вместе, и вместе же поступили на юрфак. Тоже из «золотой молодёжи», но у них хоть голова на плечах. А когда мы собираемся втроём, это чистое минное поле, смех, риск, безумие. Но именно в этом хаосе, моя настоящая семья.

- Гражданка Соболевская?

Из мыслей меня выдернул чей-то голос, громкий, уверенный, будто вышел прямиком из методички по «альфам». Я медленно повернула голову, с ленцой оценивая источник звука. На пороге стоял какой-то красавчик и смотрел на меня с выражением лица «я здесь главный».

- Ульяна Сергеевна!

Поправляю этого стража галактики, а после надменно добавляю.

- К девушке моего круга, принято обращаться только по имени и отчеству. Ясно? И вообще… Ты сам кто такой?

С достоинством усевшись на жёсткую деревянную лавку, я неспешно оглядела своего мучителя с ног до головы, того самого, кто вчера без лишних слов усадил меня в этот прокуренный аквариум. Тогда, признаться, я не успела толком его рассмотреть. Да и была я в том состоянии… Как бы это помягче, весёлой антилопой с перебором текилы. Но сейчас, трезвым взглядом, пришлось признать, парень, стоящий напротив, чертовски хорош. И это, откровенно говоря, раздражало.

- Во первых... Не ты, а вы… Во-вторых…

Медлит он, а я закатив глаза, перебиваю.

- Мальчик, тебе лет то сколько? Не круто ли к тебе на «вы» обращаться?

Слегка приподнимаю бровь, скепсис, смешанный с любопытством, почему он без формы? Вместо неё, простая чёрная водолазка, узкие джинсы и косуха. Волосы, густые, чёрные, как уголь, уложены гелем с нарочитой небрежностью. Ммм… Значит, с внешностью у нас полный контроль. Но главное, глаза. Чайного цвета, тёплые и в то же время обжигающе пронзительные, будто читают мысли. Глянешь, и уже не отвести. Бездонные. Словно втягивают внутрь. В остальном он вроде бы ничем не выделяется, но от одного его взгляда по спине проходит ток, а кожа покрывается ледяными мурашками. Как после грозы.

- Пока находишься здесь, будешь обращаться ко мне на «вы». Поняла?

- В твоих мечтах... И вообще, позови мне взрослого дяденьку следователя, пусть он, а не какой-то всратый стажер мне объяснит, когда меня наконец из этого клоповника выпустят! Не хватало еще какую нибудь заразу подхватить в этой антисанитарии.

Смотрю ему прямо в глаза, тёмные, насыщенные, как горький шоколад, и полные наглого вызова. Он лишь ухмыляется, хищно, демонстративно облизывая нижнюю губу, будто играет на моих нервах специально. Меня начинает трясти от раздражения, слишком самодовольный, слишком уверен в себе. Я уже готова была высказать всё, что думаю, но не успеваю, из коридора доносится топот шагов. Быстрый, уверенный, направленный прямо к нам.

2 глава. Снова ты?

ОТ ЛИЦА УЛЬЯНЫ.

Я очнулась резко, будто вынырнула из тёмной бездны. Первое, что ударило, неведомый запах, резкий, чужой. Не было моего любимого аромата Dior… Вместо него, непривычный, грубый мужской одеколон. Место было незнакомым. Страх подступил мгновенно. Голова пульсировала адской болью, как будто в неё всю ночь вколачивали гвозди. Я с усилием подняла её с подушки, прислушиваясь, тишина. Гнетущая, звенящая. Медленно огляделась. Небольшая спальня в холодных, серых тонах. Не роскошная, но аккуратная. Слишком аккуратная. В этот момент я почувствовала, что что-то не так. Чувство липкое, как страх. Мой взгляд скользнул вниз, сердце пропустило удар. Я резко дёрнула рукой, вскидывая одеяло...

- Ну нееет... Ну только не это...

Голова отказывалась работать. Пусто. Ни единого воспоминания о вчерашнем. Что, чёрт возьми, произошло? Всё внутри будто затянуто туманом, тяжёлым, липким. Медленно поворачиваюсь, замираю. Он? Этот самоуверенный тип из участка. Спит спокойно, даже сладко, с руками за головой, как будто это его личный курорт. И тогда меня пробивает холодом. Почему он здесь? Почему рядом со мной? И почему, мать его, я голая? Мне кажется, внутри всё обрывается. Я будто выпала из собственного тела и наблюдаю за ним со стороны. Сколько раз я обещала себе держать границы? Не пить до потери контроля? Эти обещания снова оказались пустыми словами, вечно улетающими в никуда. Я закрываю лицо ладонями и шепчу проклятия себе же. Что я натворила? Изменила Игорю? Чувство вины сворачивает меня, как бумагу в пламени. И вдруг, движение. Лёгкое, почти незаметное. Он начинает шевелиться.

- Выйди из комнаты и шепчи там свои заклинания, дай поспать, ночка была бессонная.

- Что?!

Я вскрикнула непроизвольно, с каким-то глупым удивлением и замерла, уставившись на него так, будто впервые вижу. Он даже глаз не открыл. Лежал себе, будто ничего не произошло, как будто это утро, обычное. Как будто всё нормально.

- Ты что здесь делаешь?!!

Я медленно приподнялась, подтянула одеяло до самого подбородка. Сидела, замерев, сверля его взглядом, в котором перемешались растерянность и паника. Видимо, он почувствовал, как я его прожигаю своим видом, лениво приоткрыл один, потом другой глаз, развернулся лицом ко мне. Спокойно. А я сидела напротив, практически затаив дыхание.

- Повторяю! Какого ты здесь делаешь?!

- Живу здесь.

Прищурив глаза, он спокойно отчеканил.

- Почему я у тебя в постели? Мы переспали, да?

Он усмехнулся уголком губ, хищно, язвительно, и будто нарочно тянул паузу, оставляя меня вариться в мучительном ожидании и всепоглощающем чувстве вины. Ублюдок… Неужели он воспользовался тем, что я была не в себе? Шумно сглатываю, губы дрожат. Нижнюю, закусываю до боли, почти до крови. Голова гудит не только от похмелья, а от воронки мыслей, в которую стремительно затягивает. А родители? Боже, родители! Наверняка, уже в бешенстве, опять не ночевала дома. Это ничем хорошим точно не закончится...

- Что ты молчишь?! Воспользовался моим состоянием и трахнул?!

- Меня не возбуждают пьяные и блюющие девушки.

Снова он растягивает губы в той самой насмешливой улыбке, внутри меня все переворачивается, словно невидимая искра пробегает под кожей, вызывая мелкую дрожь по всему телу. Он приподнимается и плавно, почти звериным движением приближается ко мне. Мы на расстоянии опасного притяжения. Его дыхание жжет воздух у самых моих губ, а я, как загипнотизированная, не в силах отвести взгляд.

- Почему мы тогда в одной постели?

От парящего между нами напряжения, до побеления костяшек сжимаю тонкими пальцами края пододеяльника.

- Ты видишь здесь еще одну кровать?

Смотрю по сторонам.

- Допустим, кровать одна. Почему не лёг на пол?

Нет, он точно сейчас издевается надо мной? У него что, в целой квартире не нашлось дивана? Обязательно нужно было пристроиться ко мне?

- Потому что, это моя квартира, моя спальня и моя кровать.

- Почему я без одежды?

Его дерзкий взгляд, цвета крепкого кофе, без зазрения совести скользнул по мне с головы до пят. По коже прошел горячий прилив, будто на мне и не было никакой преграды в виде одеяла, только обжигающий воздух и его внимательный прицел.

- Ты хотела спать в заблеванной одежде?

Его взгляд поднимается к моим губам, внимательный и слишком пристальный. Я машинально облизываю их и отвожу глаза, уткнувшись в пол. Всё. Приехали. Настоящий кошмар, и вовсе не во сне. Получается, он видел меня вчера в... Самом, мягко говоря, неподобающем виде? Стыд охватывает с головой, раньше я и понятия не имела, каково это, жечься от неловкости. Единственное утешение, между нами ничего не произошло. Он... Не воспользовался ситуацией.

- Допустим! Где мое нижнее белье?

Машинально прислонила руки к груди.

- Когда я ложился в постель, ты была в нём. Но видимо, ночью тебе стало жарко...

Он посмотрел на меня с тем самым прищуром, как будто разглядывал редкое, диковинное существо в зоопарке. С ленивой грацией поднялся с кровати, натянул спортивные штаны и не сказав ни слова, вышел из комнаты. Я, не раздумывая, укуталась в одеяло и поплелась следом, не особо понимая, зачем. На кухне он уже стоял у кофемашины и варил кофе. Я с трудом забралась на высокий барный стул, наблюдая, как он спокойно начинает готовить завтрак, бутерброды с ветчиной и сыром.

3 глава. Приключения трусов.

На следующий день.

Всю ночь ворочалась, мое тело совершенно отказывалось расслабиться. Внутри было тревожно, будто воздух стал тяжелее, а день нес за собой что-то недоброе. Какая-то тень, которая затаилась у порога. Попробовала отмахнуться от этих предчувствий, бессмысленно в них застревать, особенно когда надо собираться в университет. Быстро встала под душ, словно пытаясь смыть с себя липкую тревогу. Завязала волосы в тугой пучок, нанесла макияж, и сразу переключилась. С макияжем я совсем другая, более собранная, холодная, уверенная. Глаза становятся выразительнее, как будто знают больше, чем готовы сказать. Это не маска, это броня. Из гардероба достала новенькое платье с ярко-малиновым жакетом, не слишком кричащий наряд, но в нём чувствовалась особая энергия.

Спустилась вниз, стараясь не обращать внимания на ощущение, что сегодняшний день что-то изменит.

- Неужели соизволила отправиться на учебу?

Попивая любимый кофе за огромным столом посреди нашей гостиной, высокомерно восседала мама.

- Ты бы ради приличия, для начала сказала мне доброе утро.

- Доброе?! Во всех дешевых газетенках красуются твои фото! Снова нам все подчищать?!

Я всё ещё стояла на последней ступеньке лестницы, в нерешительности сделать шаг на кухню. Мы разговаривали на расстоянии, и каждый её взгляд, каждое движение губ отдавалось в груди как тревожный звон. Лицо, жёсткое, словно высеченное из мрамора. Внутри всё сжалось от страха, казалось, стоит сделать неловкий шаг и она сорвётся. Но, сдерживая дрожь, я все же сделала пару неуверенных шагов вперёд. Словно по тонкому льду, осторожно, стараясь не спровоцировать бурю. Подошла и аккуратно опустилась на край стула.

- Скажи мне, а твоя ненависть ко мне вообще когда нибудь прекратится?

- Когда ты начнешь себя вести как здравомыслящий человек!

Горько усмехаюсь.

- В детстве я тоже тусила и попадала на всякие заголовки? Просто пытаюсь понять, когда же ты меня так возненавидела.

Наши глаза нацелены друг на друга. Чашка которую я держала в руках, казалось сейчас треснет на мелкие осколки. Она ничего не отвечает, лишь безжалостно травит меня глазами, пугая до безумия.

- Смени тон, когда разговариваешь с матерью!

В столовую тяжелыми шагами вошел отец и уселся во главе стола. С таким же надменным тоном он одарил меня укоризненным взглядом. Голос отца очень грубый, в принципе, как и всегда, вальяжно сидит и лениво намазывает себе бутерброд с маслом.

- Тон смени... Поведение смени... Это не делай... То не делай... Не позорь нас... Ау? Вы зачем меня рожали?!

- Иногда мне кажется, что лучше бы я тебя не рожала, меньше головной боли было, да и позора тоже.

Оказывается, словом можно убийственно уничтожить, я словно сейчас получила бесконтактную болезненную пощечину. Слушать их больше мне не хотелось совершенно, решила, пока еще окончательно не оглохла, нужно срочно удаляться из этого злачного местечка. Да и слушать как я испортила им такую прекрасную жизнь мне больше не было надобности.

- Я уезжаю, а вы, я надеюсь сейчас выдохните свободно, без моего здесь присутствия, вам же со мной одним воздухом так трудно дышать.

Я вскочила, будто из-под ног вдруг исчезла земля. Выскочила на улицу, в лицо ударила утренняя прохлада, но даже она не смогла остановить слёзы, они хлынули сами, без предупреждения, горячие, как будто выжигали всё внутри. Что бы я ни делала, всё бесполезно. Я для них, обуза, ошибка, лишняя запятая в семейной летописи. И что самое страшное, я начинаю в это верить. Разве так должны поступать родители? Разве это любовь? В груди скручивается тугой узел из злости и боли. К самой себе. К ним. Ко всему. Но я делаю то, что должна. Стираю слёзы с лица, открываю машину, сажусь за руль и еду в универ. Потому что если не соберу себя, не соберёт никто.

- Привет.

- Ну и куда ты пропала вчера?

Как только я вошла в просторное здание универа, ко мне тут же подскочили подруги, на лицах тревога, в глазах миллион немых вопросов. Я натянула лёгкую улыбку, будто всё в порядке, и крепко обняла их обеих. Их тепло обволакивало, но внутри всё трещало по швам. Хотелось зарыдать, зажмуриться, провалиться сквозь землю… Но вместо этого я стояла, тихая, собранная, с выученной улыбкой, как будто ничего не произошло.

- Где твой телефон? Мы звонили, абонент не абонент.

Отстранившись, девочки обиженно нахмурили свои выразительные бровки.

- Все что я помню со вчерашнего вечера, это то, что я с вами в клуб пошла, а дальше извините, пустота.

До начала занятий оставалось ещё прилично времени, и мы, не теряя ни минуты, направились в кафе на первом этаже универа, туда, где всегда пахло ванилью, тёплым молоком и лёгким уютом. Заказали по стакану нашего фирменного латте с пенкой, как мы любим, и заняли привычный столик у окна. Именно здесь, за этим столом, мы прятались от суеты, делились сплетнями, мечтами и порой, тишиной. Это было наше маленькое убежище, где мир вокруг будто притормаживал.

- Знаешь, с твоими приключениями на тебя пора жучки вешать.

- Ваше сердце не выдержит столь огромной информации о моем беспамятстве.

Делаю небольшой глоточек и расслабленно откидываюсь на спинку стула. Девчонки переглядываются между собой, а потом смотрят на меня, ну просто с идиотской ухмылкой.

- Xax!

- Сильно накосячила, да?

- Кабы я знала. В голове пустота.

Совершенно ничего не помнила, кроме того, что проснулась по утру не у себя дома. А до этого, сплошные пробелы в памяти. Чем я вчера занималась? Что делала? Как вообще оказалось так, что этот мент меня забрал к себе.

- Вчера ты знатно накидалась, полезла на барную стойку, мы конечно пытались тебя снять...

Прищурив глаза, Крис подложила руку под подбородок, вселяя в меня чувство стыда.

- Но, кто мы такие, чтобы остановить грациозную антилопу...

4 глава. Небольшая месть.

Глядя на Игоря, я ясно понимала, сейчас, решающая минута. Мне нужно срочно выкрутиться, и желательно так, чтобы не угробить наши отношения окончательно. Внутри всё кипело от злости на Германа, на себя, на ситуацию в целом. Я не знала, что говорить. Как объяснить? Как смягчить? Вчера, оставив у Германа эти злополучные трусы, я словно подписала себе приговор. Классно сработала. И пусть я обычно умею ловко выруливать из самых кривых ситуаций, с Игорем всё иначе. Он не ведётся на красивые речи и кокетливые вздохи, видит насквозь и не прощает вранья.

- Я жду ответа на свой вопрос.

- Все совсем не так как кажется, я…

- Хватит!

Я попыталась оправдаться, но Игорь совершенно ничего не хотел слушать.

- Тебе не кажется что это уже слишком? Я конечно понимаю, ты молодая, хочется все попробовать в этой жизни, но проводить ночи с каким-то левым чуваком, когда твой жених на сборах, это уже за гранью реальности.

Строгий голос Игоря, буквально проникает под кожу, заставляя поежится меня на месте. Ненавижу когда на меня кричат, а он уверенно повышал голос.

- В свое оправдание хочу сказать, у меня с этим придурком ничего не было, да и быть не может, просто переночевала у него дома, все.

- Аа, ну тогда действительно, ничего страшного не произошло.

Игорь изогнул губы в притворной улыбке, явно давая понять, что этот спектакль его забавляет. Не спеша, с ленивой грацией, он облокотился на капот своего «Лексуса» и вытащил из пачки сигарету. Щелчок зажигалки, клуб дыма, всё в нём было подчеркнуто спокойным, почти демонстративным безразличием.

- Правда?

Осторожно сделав шаг вперёд, я протянула руку и подушечками пальцев коснулась его скулы, напряжённой, словно высеченной из камня. В его глазах пылал холодный, звериный огонь, и я на секунду задержала взгляд, с сожалением и попыткой унять бурю, которую сама же вызвала. Игорь всегда был чертовски привлекателен, уверенный, собранный, сдержанный. Но сейчас его лицо искажала гримаса, настолько резкая и чужая, что я едва узнавала его. Никогда прежде он не был таким. Неужели всё это, из-за той сцены? Неужели это злость, ревность, задетое чувство собственности? Чувство, которого я за ним раньше не замечала.

- Нет!

Игорь с силой швырнул окурок на асфальт и медленно придавил его носком ботинка, будто выплёскивая злость в каждом движении. Его лицо перекосила мрачная усмешка. Он подошёл вплотную, схватил меня за шею, в его взгляде сверкнуло предупреждение, холодное, обжигающее. Я почувствовала, как между нами сгустилось напряжение, и даже воздух стал тяжелее. Он склонился ближе, заставляя меня встретиться с ним взглядом. Бежать было некуда.

- Запомни! Ты моя невеста! Я тебя выбрал, это значит, ты должна соответствовать мне и моему статусу. Поняла?!

Вот оно что... Он действительно решил превратить меня в ручную, послушную зверушку? Как будто я, не человек, а предмет. Противно. Ощущение, будто внутри всё разлетается на куски, буря рвёт изнутри, и сдерживать её уже нет сил. Как же я ненавижу это ощущение, когда от тебя требуют покорности, когда ты должна подстраиваться, угождать, забывая о себе. Мои желания, мои чувства, никому не интересны. Ни отцу, ни матери. И теперь вот, Игорю. Всё, хватит. Я больше не чей-то проект, не марионетка в их сценариях. Я смотрю в его перекошенное гневом лицо и не узнаю. Это точно Игорь? Тот, с кем я смеялась, с кем делила тепло? Сейчас в нём что-то пугающее, чужое. Он как будто теряет контроль… И меня от этого бросает в холод. Неужели он способен на большее? Я молча умоляю, пусть не переступает ту черту. Только не он.

- Мне больно! Да что с тобой?? Ничего криминального я не сделала!

- А знаешь... Хочешь дальше гулять и тусоваться, вперед. Но, без меня, мне нужна нормальная невеста, а не загульная, которая светит своей задницей перед каждым встречным.

Он резко отпускает мою шею, как будто сбрасывает надоевшую игрушку. Взгляд его пронизывает насквозь, злой до дрожи. И прежде чем я успеваю что-то сказать, Игорь срывается, яростно обрушивает кулаки на крышу машины, словно выплёскивая всё, что не высказал словами. Металл глухо завывает от удара, а я, от его агрессии. Он поворачивается и отходит, тяжело, молча, не глядя в мою сторону, как будто меня здесь и нет. А я... Я остаюсь на месте, вцепившись пальцами в воздух, с горьким привкусом вины, который разъедает изнутри хуже любого крика.

- Игорь! Серьезно?! Вот так просто уйдешь?!

Громко, сорванным голосом, кричу ему в спину, отчаянно, яростно, бессмысленно. Но он не оборачивается. Ни единого движения, ни тени сомнения. Просто идёт, как будто ничего и никого позади не осталось. Он резко распахивает дверь, садится за руль, и в следующую секунду рев мотора разрывает тишину. Машина взмывает с места, унося его прочь, а мне остаётся лишь смотреть, как в воздухе оседает ядовитая пыль и оседает что-то внутри. Слишком резко. Слишком больно. И необратимо.

- Зашибись... Отлично поговорили.

Рассерженно, со всей дури пнула колесо ни в чем не повинной машины и устало приложила ладонь ко лбу.

- Сволочь ментовская! Все из-за тебя! Сначала отец, теперь Игорь бесится!

Смеюсь как ненормальная, до надрыва, как будто внутри что-то хрустнуло. Истерический смех рвётся наружу без спроса, будто это последнее, что во мне осталось. Всё достало. Живу, как в чёртовом рабовладельческом строю, угоди тому, подстройся под этого. А я? Я где во всём этом? Бросаю взгляд туда, где ещё пару минут назад стояла машина Игоря. Сейчас, пустота. Как и внутри. Не в силах больше терпеть это место, сажусь в свою машину, закрываю дверь, опускаю руки на руль. Тихо. Глубоко вдыхаю. И просто смотрю в одну точку. Минуты текут, а я всё сижу. Словно на краю чего-то, между истерикой и полной тишиной.

5 глава. Расплата.

Ночь прошла тихо, почти благословенно. Ни раскаяния, ни угрызений, прям спа-процедура для совести. Всё по справедливости, ведь каждый получает свою порцию, и я, между прочим, уже не новичок в этом бюро выдачи по заслугам. Понятно, что рано или поздно за мной придут. Парнишка из участка с лицом «я всё раскусил», явно не из тех, кто отступает. Как там у них говорится? «Найдём по горячим следам»? И ведь, найдёт же наверняка, но... Мы ещё посмотрим, кто кого. Мне, впрочем, спешить некуда.

- А с другой стороны, почему он должен подумать именно на меня, что, у мента мало врагов что ли? Мало ли кого он там засадил невиновного в тюрягу.

Я потянулась в постели с ленивым удовольствием, как кошка на солнце, и не спеша привела себя в порядок. Из шкафа выбрала ярко-жёлтый костюм-тройку, короткие шорты, белый топик и удлинённый жакет. Контрастный, дерзкий, как настроение. Спустилась вниз, на кухне меня встретила тишина, в которой звенела какая-то настороженность. Отца уже не было, впрочем, за завтраком его застать сродни выигрышу в лотерею. А вот мама… Она сидела на своём привычном месте, чинно потягивала турецкий кофе и пристально вглядывалась в экран планшета. Я сделала глубокий вдох и заняла своё место за столом.

- Какие планы?

Не поднимая на меня голову она поинтересовалась.

- С чего вдруг тебя это интересует?

Спросила с нотой удивления.

- А вот и завтрак. Доброе утро, Ульяночка.

Домоправительница подошла молча, как тень уюта, она бережно расстелила на столе белоснежную салфетку. На ней появилось плоское блюдо, где ровным кружевом выстроились румяные сырники, усыпанные малиново-голубичным акцентом. Рядом, тосты, ещё тёплые, с ароматной хрустящей корочкой. А завершающим штрихом стала маленькая пиала с моим любимым джемом, которую она поставила возле меня с каким-то почти материнским вниманием.

- Кушай, моя девочка, а то совсем исхудала.

Указывает на джем, мило улыбается и мягко гладит меня по голове.

- Ты чудо, Аннушка, спасибо.

Я посылаю ей воздушный поцелуй, в ответ она снова одаривает меня своей тёплой, почти заговорщической улыбкой и неспешно уходит на кухню. Поймав непослушную прядь и мягко заправив её за ухо, я наливаю себе в кружку чай, запах трав обволакивает, как утреннее солнце, скользящее по краешку стола.

- Как интересно, с чужими людьми ты ведешь себя совершенно по другому...

- Где же я это могла ощутить?

Прикладываю палец к подбородку, как бы задумываясь.

- Не язви! А отвечая на твой вопрос, я не могу поинтересоваться твоими планами?

- Ты? Нет. Поэтому, давай опустим эти показушные вежливости и перейдем к самой сути, я слушаю.

Я склонилась над тарелкой, подхватила тост и обмакнула его в густой, ароматный ежевичный джем. Ммм… Блаженство. В такие моменты я начинаю подозревать, что рай, это не облака и арфы, а просто вечный завтрак с этой баночкой в руке. Говорят, девушки топят свою грусть в мороженом, какой-то киношный штамп, наверное. Я же мороженое не перевариваю. Зато джем… Мой личный способ выживания. С тостами, с сыром, даже с мясом, мне всё равно, лишь бы вкус этой сладкой кислинки был со мной.

- Завтра у меня благотворительный вечер, ты должна присутствовать там, и желательно с Игорем.

- А без пары в сопровождении Игоря я там не нужна?

- Без Игоря мне тебя потом в фонтане вылавливать?! Раз рассматривает тебя в жены, пусть контролирует, мне не нужны там твои пьяные выходки.

Ну конечно, кто бы сомневался, очередной вечер показного благородства. Всё по сценарию, богатенькие дядечки в костюмах за цену квартиры будут чинно «искупать грехи», разливаясь речами о помощи больным детям. Да если бы они хоть на минуту узнали, какой мизер от их помпезной «щедрости» реально доходит до фонда… Мою мать закатали бы под поезд без права на апелляцию. Причём с реверсом. Жестоко? Возможно. Но поверьте, она бы не только выжила, она бы встала, отряхнулась и с холодной улыбкой провела показательный урок тем, кто посмел её недооценить. Она отлично умеет играть в эти игры. Я, нет. Я их ненавижу.

- Я ещё не так стара, чтобы умирать от скуки, поэтому, думаю обойдёшься без меня, если хочешь возьми себе в пару Игорька.

Мамин прищур ощутим кожей, как ожог после слишком горячего взгляда. Она кипит, я это знаю, ещё чуть-чуть, захлебнётся в собственной отборной желчи. Её нос, тот самый, острый как у скандальной праведницы, надувается, будто собирается подняться в шторм. Замечаю, как пальцы с хищной точностью вонзаются в стальную вилку. Серебро качественное, но под таким нажимом и с него вряд ли что-то останется. Честно говоря, в этот момент я почти уверена, в её голове эта вилка вовсе не в тарелке. Она уже мысленно примерила её к моей шее.

- Мне плевать как, но ты будешь на этом вечере, с Игорем! Будешь строить из себя послушную и покладистую дочь, услышала?!

Снова этот взгляд, ледяной, будто им можно стекло резать. И голос, в котором звучит весь набор «знай своё место, дрянь!». Раньше бы меня пробрало до мурашек. Но, похоже, после того как я разрисовала менту машину, внутри меня что-то щёлкнуло, я стала медоедом. Да-да, тем самым зверьком из Африки, мелкий, злой и абсолютно ничего не боится. У него нет внешней угрозы, у него есть лишь своя цель. Вот и я теперь такая.

6 глава. Кофейку?

Стою, окружённая двумя стервятниками, как блюдо дня в тюремной столовой. В голове шуршит план побега, а если бахнуть обоих по затылкам и рвануть, пока не очухались? Но тут же мысленно отвешиваю себе звонкую пощёчину, ага, конечно. Я, хрупкая барышня на каблуках, против двух шкафов с лицами, будто их ваять начали лопатой. Не-ет, я же не самоубийца… Подумала я. Подумала… И как любая разумная женщина в состоянии лёгкой истерики, сделала ровно наоборот. ХРЯСЬ! Увесисто, со звуком, как будто вселенная одобрила.

- Стерва!

Я никогда не искала лёгких путей. Мозги? Рациональность? Не, не слышала. Пока они обсуждали, с кем они меня упакуют в камере, я, стоя в гордом одиночестве и слушая их, нащупала что-то длинное и деревянное. Швабра. Настоящая, советская, будто пережившая все генеральные уборки с момента основания участка. Спасибо тебе, какая нибудь тётя Клава. Ты либо фея-хулиганка, либо просто очень дальновидная женщина. Решение пришло само. Без объявления войны. Сначала одному, чётко, по колену. Со звуком. Он выдал звук, на котором можно было бы синтезировать тревожную сирену. Второй даже не успел моргнуть, как швабра уже дружелюбно коснулась и его. Контрольный, прямо на звёздочки. Чисто из солидарности. Чтобы равновесие восстановить. И вот стою я, героиня эпизода «Рассерженная фея правосудия и уборочный инвентарь», а в голове одна мысль… Теперь точно запомнят. Если не по имени, то по технике нанесения ущерба.

- Блять! Дикарка!

Швабра с глухим стуком упала к ногам скорчившихся амбалов, всё, финальная точка моего маленького восстания. Я не стала ждать антракт. Рванула с места, что есть сил по коридору, не оглядываясь, не дыша, будто за спиной не ноги, а хвост пылающего метеора. Первый попавшийся кабинет, и я уже внутри. Захлопываю дверь, как будто она пуленепробиваемая. Паника гудит в ушах. Металась, как муха в банке, ящики, шкафы, подоконники, в надежде найти хоть какие-нибудь ключи, отмычку, швейцарский нож, да хоть зубочистку стратегического назначения. Ничего. Всё, что попадалось, бесполезно. Разве что ценное открытие, у кого-то в отделе был тайник с печеньками. Приятно, но несвоевременно.

- Ну давай! Хоть что нибудь! Ну же!

Похоже, звёзды сегодня дружно пошли на перекур, и без меня. Дверь, конечно, отказалась закрываться на ключ. Вернее, ключа там вообще не было, будто его утащил домовой-диверсант. Пыльные папки летели с полок, как осенние листья, громко, зрелищно и абсолютно бесполезно. Всё напрасно. И вдруг, прямо на столе, как дар небес, шило. Острое, блестящее, явно недолюбливающее замки и здравый смысл.

- Ну здравствуй, моя импровизированная свобода. То, что надо!

Хватая шило, я выдохнула с облегчением, не оружие массового поражения конечно, но хотя бы что-то. В крайнем случае, можно будет продемонстрировать акт самообороны в духе «маленькая, но злая». Я уселась на край стола и начала ковыряться в замке на наручниках, сосредоточенно, с таким лицом, будто чиню микросхему спутника. Металл не поддавался, я уже взмокла от духоты и усилий, когда вдруг… Что-то за спиной хрустнуло. Я замерла. Медленно подняла взгляд. И как в плохом триллере, осознала, я не одна в этом душном кабинете.

- Браво! Среди всех кабинетов ты чётко выбрала мой.

Чёрт… Герман. Стоит, облокотившись о стену, с ухмылкой, и медленно так, чтобы каждый хлопок резонировал с моими нервами, хлопает в ладони. Аплодисменты без зрителей. Или хуже, с одним зрителем, мной в главной роли провалившейся беглянки. Я вздрагиваю, взгляд дёргается по комнате. Угол, стол, пыльные жалюзи, всё. Маленькая, душная, обречённая клетка. Пространства ровно на то, чтобы осознать, а бежать то, некуда. Ну и отлично. Тогда будем импровизировать. С шилом в руке и паникой в глазах, шикарная композиция.

- Ко мне иди.

Он, похоже, даже не заметил, что в моей руке прячется шило, всё его внимание приковано к моим глазам. Тёмные, холодные, прицельные. Как у снайпера на взводе. Я резко прячу острие в рукав, будто это не шило, а ядерная кнопка, и медленно отступаю. Ноги дрожат, сердце лупит, как барабан в военном марше. Я, конечно не из пугливых, но сейчас чувствую себя кроликом на минном поле, где каждый мой шаг может быть последним. Вижу, как у него на лице дернулись жевательные мышцы, резкий, нервный тик. Красивое лицо, но сейчас оно будто натянуто, злое, сосредоточенное, с выражением «ещё одно неверное движение, и ты полетишь в окно вместе со своими истериками». И да, мне страшно. Чёрт возьми, мне по-настоящему страшно.

- Я сказал, иди сюда.

- Не подходи.

- А то что? Ножом меня пырнешь? Ах да... Его же у тебя нет.

Он лукаво усмехается, уголок губ поднимается медленно с той самой опасной уверенностью, а потом, он начинает приближаться. Мамочки… У меня перехватывает дыхание. Его энергетика, живая, густая, почти плотная. Не просто магнит, это какой-то звериный транс, в который проваливаешься, даже если яростно сопротивляешься. Я отступаю. Шаг. Ещё шаг. И вдруг, бац! Спина упирается в массивный стол. Дальше, некуда. Пространство сжалось. Весь воздух будто вытянуло из комнаты. А он идёт. Всё ближе и ближе.

- Я не люблю решать вопросы силой, поэтому, сейчас оторвешь свою задницу и пойдешь за мной.

Он нависает надо мной, вдавливая в столешницу всем телом, близко, враждебно, как каменная глыба с намерением. Его пальцы сжимают моё предплечье, грубо, без права на отступление. Меня затопляет волна, то ли ярости, то ли чистого адреналина, дикого и неконтролируемого. И вдруг, всё размыто. Как будто тело действует само, без согласования с мозгом. Я даже не поняла, в какой момент пальцы нырнули в рукав и нащупали там холодное остриё. Только почувствовала, как ладонь резко выныривает и резким, отчаянным движением врезается в его бок. Хруст ткани. Звук порванной куртки. Шило проходит сквозь байку, как сквозь бумагу. Всё замирает на долю секунды. Даже воздух становится вязким. И я не знаю, кого больше бояться, его или себя в данную минуту.

7 глава. Спаситель.

Как прошла моя ночь? Лучше не спрашивайте. Такое ощущение, будто я не в участке просидела, а прошла афганскую войну. Спина, прямая, как у фонарного столба в депрессии. Руки, вообще затекли до состояния «живого воскового манекена», а походка с утра напоминала что-то среднее между зомби и старой, скрипучей табуреткой. Желудок? О, этот вахтёр справедливости не молчал. Он возмущался так громко, что, кажется, соседний отдел слышал и понимал, мне даже ложку тюремной каши не дали. Но самое пикантное началось чуть позже. Я-то думала, проведу ночь наедине с собой, со своими мыслями, унынием и глупыми сожалениями. Ага, как же. Всё как по заказу. Ко мне в камеру радостно вплыла делегация из мира бурлеска, три бодрые представительницы древнейшей профессии. Мои новые соседки были, мягко говоря, экспрессивными. Они с порога устроили коллективный девичник, одна плакала о том, что клиент сбежал с её вибратором, вторая жаловалась, что её лучшая подруга увела у неё любимого сутенёра, а третья просто делала шпагат на стену в попытке «размяться.» Затем вообще дело чуть не дошло до драки, пока они спорили между собой, кто из них заслуживает отдельную камеру по классу «люкс», дальше, одна из них предложила погадать мне на купюре в тысячу рублей, не имея при этом ни купюры, ни рубля. Я, честно говоря, пару раз всерьёз обдумывала вариант прикинуться мёртвой или хотя бы потерять сознание, но кто-то в этот момент начал издевательски напевать «Мурку», и мне пришлось жить дальше.

- Если бы я не знал кто ты такая, запросто спутал с одной из них.

Усмехнулся внезапно стоящий напротив шансонье, в лице ненавистного Гера-аа-сима.

- Сделай одолжение, исчезни с горизонта, а? Мешаешь слушать моих новых знакомых.

Киваю головой в сторону этих сомнительных дамочек, а краем глаза вижу как Герман стоит и скалится в свои тридцать два белоснежных зуба.

- Hy? Долго ты тут будешь стоять?

- Действительно, я лучше поеду домой, приму душ, поужинаю, а главное… Прекрасно высплюсь в своей мягкой кровати.

Вот же, скотина ментовская… Но мне на сегодня сарказма хватило, запас и так на исходе, как у спичек в дождь. Я посмотрела на него без тени эмоции, с тем выражением, которое обычно носят хмурые статуи на набережных и произнесла глухо, ровно, почти устало:

- Просто отвали, вурдалак.

Без истерик, без огня. Только холодный, плотный тон, от которого даже его зубастая ухмылка сбавила обороты. Как будто он сам не ожидал, что мне может быть не до войны.

- Не спокойной ночи, Соболевская...

УТРО

Разминая затёкшие за ночь конечности, хрустя ими как старая лестница, я пришла к выводу, всё, хватит с меня. Я достойно отыграла роль жертвы судьбы, теперь пора спасать остатки собственного достоинства. Пока на горизонте не возник мой персональный демон в форме Германа, я рванула в наступление. Активно, решительно, с тем видом, будто собираюсь не просто привести себя в порядок, а выиграть войну за звание «ещё не полностью сломанная.» Всё, план эвакуации запущен. До появления мучителя остались считаные минуты, и я точно не собиралась встречать его в образе раскисшей макаронины. Сжавшись в комок от ледяного холода, словно спала в обнимку с холодильником, я с усилием поднялась со скамейки. Каждое движение отдавалось в позвоночник, как будто внутри меня проживает старушка с артритом и протестами против утренней активности. Подошла к решётке. Вцепилась пальцами в металл и едва раскрывая рот, обратилась к дежурному.

- Эй?! Пссс! Как там тебя, Иван?

- Ты чего бунтуешь?

Появился этот Иванушка передо мной бесшумно, будто не человек, а лично одобренный призраками сигнал бедствия. Просто раз, и уже напротив. Стоит, как будто пришёл на приём к самому себе, спина прямая, лицо непроницаемое, в руке дымится кружка, излучая аромат и превосходство. Глядит на меня сверху вниз, как санитар на безнадёжного пациента. Мой помятый, перекрученный утренний вид он изучает с такой брезгливой тщательностью, будто пытается вычислить, откуда именно исходит эстетическая катастрофа.

- Дай мне позвонить, а?

Складываю руки в молебном жесте.

- Не положено.

Чётко отвешивает и отпивает глоток кофе, прикусывая его каким-то страшно смердящим с привокзальной остановки беляшом.

- Не смотри так на меня, а то есть не комфортно.

- Не переживай, на твой собачий пирожок я не претендую.

Фыркнула. Хотя… Если честно, в данный момент я бы и кусочек крысиного пайка сгрызла, настолько проголодалась. Тут вообще какая-то смена по графику, как на посту, один с кофе мимо ходил, теперь, второй на замену встал. Видимо, караульные у моей камеры идут по чётному и нечётному дню. Голод душераздирающий. Со вчерашнего утра, ни крошки. Даже в тюрьмах, насколько я знаю, обед по расписанию. Но, видимо, я у них тут в особой категории, «голодовка по недосмотру». А Герман? Эта сволота, вчера просто свалил. Не конфетки, не печенки, не бутылочки воды, ни-че-го. Проплыл, как капитан мимо утопающей, и сделал вид, будто я, иллюзия. Призрак на решётках. Да, у меня бывали разгрузочные дни. Но чтобы в рамках потенциального эксперимента по выживанию, это уже слишком.

- Что значит не положено?! Я имею право на один телефонный звонок. Вообще-то перед тобой здесь будущий юрист сидит! Законы ты в своей псарне не читаешь на досуге, а, полицай?

8 глава. Домашний арест.

Выйдя из своего заточения на улицу, я вдохнула поглубже свежий воздух. Я даже представить не могла что буду радоваться такой мелочи, на лице появилась милая улыбка, за эти два дня что я просидела тут, подумала что возможно я правда немного перегнула, все-таки это его машина, а я ее испортила, наверняка он влетел на огромные бабки из-за меня. По сути, откуда у мента такие деньги для замены целого крыла? Я однажды крошечную царапину на машине оставила, так потом отвалила столько зелени, что страшно вспомнить. Возможно я действовала импульсивно и не подумала о последствиях. Ну и сейчас, как он должен был поступить? По голове меня погладить и спасибо сказать? А потом, я вообще его чуть не убила, мне кажется я до сих пор чувствую запах его крови на своих руках. Не знаю что со мной случилось, но мне стало по настоящему стыдно за свое поведение. С появлением этого парня моя жизнь медленно переворачивается с ног на голову. Я начинаю чувствовать чувства которые всегда презирала. Всегда считала что в моей жизни нет поступков которых я должна стыдится. Я живу так, как хочу. Да, возможно это эгоистично, но это моя жизнь и я проживу её так, как чувствую.

- Эй, чокнутая? У тебя за этих пару дней память вообще отшибло?

Интересно, что ещё ему от меня нужно? Уже на приличное расстояние я отошла от участка, но слыша его голос, замерла на месте, развернулась, он неспеша шел ко мне навстречу сунув одну руку в карман брюк, а позади него, шел мой спаситель.

- Послушай, маньячело, что ты до меня докопался? Или я тебе настолько понравилась, что ты решил теперь бегать за мной как собака ищейка по моим следам?

Залепила прямо в лоб. Нет, ну правда, сказал проваливать и не попадаться ему на глаза, а сам бегает по пятам. Может правда понравилась? Хотя... О чем я думаю? Какие чувства? У нас же есть невеста... Он не шокирован моим высказыванием, лениво расплывается в ухмылке, а я стою как в гипнозе. Красивая улыбка однако у него... Когда он улыбается, его черты лица становятся заметно мягче.

- Чего? Может наоборот... Я тебе нравлюсь? Постоянно пытаешь сделать мне какую-то гадость и обратить на себя моё внимание.

Посмотрел на меня с таким самонадеянным лицом, словно это действительно так. Ну, не так же… Или может так? Что со мной происходит? Даже сейчас, глядя в темные как смоль глаза, сердце в бешеном ритме отражается болью в ребрах. Меня трясёт всю, хотя на улице не морозная зима. Нет! Никаких чувств я не могу к нему испытывать. Злилась сама на себя лишь за то, что вообще посмела об этом думать. Кто он и кто я? Мы же совсем разные, мы ненавидим друг друга. И все эти сказки про ненависть и любовь не для меня.

- Тебя что, не удовлетворяет твоя невеста настолько в постели, что ты все никак от меня отлипнуть не можешь? М? Что ты ко мне привязался?

- Высказалась?

На несколько секунд в воздухе повисает гнетущая тишина, задерживаю дыхание, не дышу.

- Еще не все, если ты думаешь…

Но договорить он мне не позволил, вытянул свою руку на уровне моего лица, раскрыл широкую ладонь и сомкнул её, соединяя между собой большой палец с остальными, указывая этим жестом что мне стоит закрыть свою варежку.

- Научись слушать людей и вовремя умей закрывать свой ехидный рот, не нужно в окружающих прыскать своим ядовитым ядом. Тогда услышала бы что...

Герман медлит, хмурит брови и окутывает тяжёлым взглядом рядом стоящего Тима. Парень же стоит совершенно спокойно и не встревает, расслабленно наблюдает за нашей перепалкой.

- Что? Я от тебя за этих два дня много чего услышала. Идиотка, сумасшедшая, стерва, сука! Да даже то, что я на шалаву похожа.

Меня словно распирает, я кричу прямо ему в лицо, да! Мне дико обидно, мой голос противно хрипит, словно это не я вовсе, а самый ужасный демон в меня вселяется, сильно жестикулирую руками, не контролируя их, случайно задеваю порез, который я оставила Герману так сказать на память.

- Ах да, я же ещё бездушная сволочь, которая тебя чуть не убила.

- Я не так сказал...

Герман заметно морщится от боли и немного понижая тон, проговаривает.

- Да пошел ты! Не переживай, машину я твою больше не трону. С тобой связываться, себе во вред. Проклинаю тот день когда ты влез ко мне со своей помощью, только одни проблемы от тебя.

- Это взаимно. Я сам его проклинаю, нужно было не лезть, проснулась бы с перерезанным лицом где нибудь на краю города, может перестала бы потом себя вести как надменная тварь!

Ненавижу! Как же я его ненавижу! Руки сами тянутся к его лицу, замахиваюсь и наношу пощечину, в которую я вложила всю свою ненависть и боль. Красный след от моей ладони проступил практически сразу. Моя душа горит и сжигает изнутри все мои живые клеточки. Надменная тварь, значит? Ничего не отвечаю, мне настолько больно от его слов, что я просто позорно убегаю прочь...

ОТ ЛИЦА ГЕРМАНА.

Стою и прожигаю спину сбежавшей язвы. Убегала так на своих шпильках, словно за ней гонится стая голодных волков. Не знал как себя сейчас вести. Просто стою как придурок и не могу увести глаз. С головы все выветривается моментально. Блять! Вот и куда она побежала? Без денег, без телефона, да даже без ключей от своей тачки, которые сейчас в крепких тисках я сжимал до побеления костяшек. Накрывает с головой, нахера все это ей наговорил? В какой-то момент я уже хотел рвануть следом за ней, но что-то меня все же остановило. Может капля мужской гордости, хрен его знает.

9 глава. Поход в клуб.

Прошло три недели.

Все это время я просидела под домашним арестом. Родители в этот раз не бросали слов на ветер, действительно заперли меня дома. Сидеть сложа руки я не собиралась, поэтому, первую неделю я конечно же показывала свой характер как только можно было. Объявила молчанку, даже словом не обмолвилась с предками, также, я объявила голодовку, совершенно ничего не ела.

- Девочка моя, ну что с тобой происходит в последнее время? Не ешь ничего... Выглядишь устало... Да и изменилась ты..

Чувствовала себя настоящей идиоткой, я давно уже не маленькая девочка, а методы воспитания моих родителей, снова окунают меня в то время, когда я пешком под стол ходила. Да это просто дикость какая-то, средневековье, не иначе! Подруги вообще наверняка в недоумении, я даже им ничего не смогла сообщить, общение с ними тоже было строго под запретом, а без них мне было совсем одиноко. Я конечно пыталась пару раз сбежать, но наши громилы охранники не сильно позволили мне бегать на дальние дистанции.

- Расскажи мне все, я выслушаю.

Свернувшись калачиком, прилегла на коленях у Аннушки будто еле живая, она единственный человек, который за эти три недели хоть как-то мне сопереживал. Она сидела в моей комнате уже около часа и успокаивала меня, поглаживая мои волосы.

- Аннушка, я не знаю что со мной происходит. Ничего не понимаю. Своих чувств не понимаю..

Хотелось выть в голос, что-то внутри ломалось, и я не могла это объяснить. Я чувствовала себя как сорванный цветок, в воде, но без жизни, с каждым днём всё более увядающий. Всё вокруг будто потускнело, желания исчезли, и яркие краски мира вымылись из моей реальности.

- Ульяш, ты случайно не влюбилась?

Я отрываю голову от колен женщины и в оцепенении смотрю ей в глаза. Влюбилась? Всё моё чувство до сих пор вращалось лишь вокруг жениха, который, между прочим, не удостоил меня ни одним визитом за все эти выматывающие дни и недели.

- Аннушка, мы с Игорем давно вместе, думаешь я сейчас только в него влюбляюсь?

Женщина улыбается с лукавым прищуром. Пару секунд мягко изучает меня взглядом, затем осторожно заправляет прядь моих волос за ухо, жест почти материнский, но в нём что-то большее.

- Деточка, я уже достаточно прожила на этом свете, видя твои отношения с Игорем...

Она резко осекается и тяжело выдыхает.

- Ты его не любишь, милая.

- Ну с чего ты взяла? Мне кажется, я его люблю..

Её слова будто тянули меня в какие-то туманные, незнакомые дебри. Я ведь правда любила Игоря… Разве нет? Иначе почему всё это время я была с ним? Между нами было то самое притяжение, искренность, нежность, о которых пишут в самых трепетных романах. Я ощущала эти банальные, но живые «бабочки», токи мурашек по коже, всё как надо. Но с каждой её фразой я всё отчётливее слышала не её, а себя, как будто пыталась убедить саму себя, что любовь ещё жива. И вдруг в голове началась битва, одна часть сомневалась, другая спорила, и ни одна не побеждала.

- Мне кажется, твои мысли забиты другим человеком, и ты соврешь сама себе если скажешь что это не так.

- Мои мысли сейчас забиты тем, как из дома выйти, я же как в бункере сижу, дышу практически в форточку.

Увела глаза в сторону окна. Да мне даже на улицу одной выйти нельзя, только лишь с охраной.

- Себе не ври... Девочка моя, я уже довольно старая, но не слепая ещё, я не знаю кто этот парень, из-за которого ты в последнее время такая, но, мне кажется, иногда я вижу ту маленькую Ульяшу, нежную и ранимую девочку... Подумай о моих словах...

- Некогда, с моим домашним самообучением, я только и думаю как я буду сдавать зачеты, я же пропустила столько всего.

На учебу меня тоже не пускали, отец что-то наплел моему ректору о моем эмоциональном нестабильном состоянии, мол я попала в больницу с жуткими мигренями. Как по мне, бред сивой кобылы, но мой изворотливый папочка сумел примазать ректора, обещая ему огромную скидку в своем салоне на авто.

- Я пойду, дел по дому ещё очень много, а ты отдыхай, и покушай пожалуйста, если что, легенду о твоей голодовке я поддержу перед родителями.

Аннушка оставила поднос и исчезла. Я и пальцем не шевельнула, чтобы к нему прикоснуться. В четырёх стенах делать было совершенно нечего, конспекты лезли в голову, как зубная боль, сериалы слились в один невыносимый фон. Давящая тишина накрыла с головой, и я провалилась в сон, как в забытьё, спалось удивительно сладко. После, растянувшись в постели, я сонно потянулась и лениво приоткрыла глаза… И тут же почувствовала как кто-то на меня смотрит. Внутри всё сжалось, от взгляда будто бросило в жар. Я приподнялась на локтях и увидела его… Мой обиженный женишок чинно восседал в кресле и словно в насмешку, изучал что-то на телефоне, ухмыляясь так, как будто выиграл чемпионат жизни.

- Ну и как ты прорвался сюда, да ещё и в не приемный день?

Увидев меня, улыбка с лица Игоря моментально сошла. Он быстро прячет телефон в карман, встаёт и садится рядом со мной на кровать. Конечно я до сих пор на него злилась. А тот факт, что он соизволил только сейчас меня навестить, угнетал ещё больше.

- Как съездила, малышка?

Серьёзно?! После трёх недель молчания он вдруг интересуется, как я «отдохнула» в камере? Хотя, может, он и правда не знал, где я пропала. Я-то была уверена, узнай он, сразу бы вытащил. Пусть бы ругался, сердился, но Игорь всегда казался мне человеком чести… По крайней мере, раньше. Но я ещё даже и не понимала, насколько глубоко ошибалась.

- И тебе уже наплели, да?

Я прильнула к нему, обвила руками крепкую шею Игоря и с нарочитой покорностью устроила голову на его надёжном плече, так, будто искала утешение в его объятия.

- Что наплели?

- Про поездку на эти дурацкие похороны.

Игорь усмехнулся и мягко отстранил мои руки от своей шеи. Я ловлю его взгляд, в нём ни капли читаемости, и это сбивает с толку. Он медленно стягивает с моего плеча тонкую ткань пижамы, а затем резко впивается в кожу зубами, жадно, властно. По телу пронеслась дрожь, миллионы мурашек будто вспыхнули под кожей. Я поняла… Скучала. До боли, до слабости в коленях. И сейчас моё тело только подтверждало это сильнее любых слов.

10 глава. Ночной гость.

ОТ ЛИЦА ТИМА.

Вечером мы с братом зависли в клубе. Всё стандартно, музыка, толпа, алкоголь, флирт. На танцполе подцепил симпатичную блондиночку, улыбчивая, фигура что надо, вроде всё как обычно. Но пока она кокетливо вертелась передо мной, в голове всплывало только одно лицо. Пшеничное. Наглое. Грубое. Моё персональное стихийное бедствие в женском теле. Та, что пообещала свидание в обмен на свободу, и тут же сбежала. Кинула. Снова. Ловлю себя на том, что смотрю не на эту безмятежную, надувающую губки блонди, а где-то внутри снова прокручиваю кадры с Ульянкой. Её глупые выкрутасы, её зубастые реплики. Её глаза, когда она врёт, плохо, слишком плохо. Раз за разом… Будто с каждым её побегом я втягиваюсь сильнее. И не пойму, это мне, «нравится как девушка» или просто «впечатала мне с вертухи в мою же психику». Вздохнул. Развернулся. Оставил эту бедную девчонку на танцполе среди фонящих басов и парфюма, а сам пошёл искать брата.

- Гер, я сваливаю.

- Сваливаешь? Ты нас сам вытащил сюда, а теперь просто сливаешься? Куда хоть?

Он смотрел с прищуром, голос ровный, но я слышал, его уже мой побег начинает подбешивать.

- К ней.

- К ней?

Переспросил он, делая паузу, как будто пытается пересчитать в голове весь мой послужной список.

- Это к кому, прости?

Он старался говорить спокойно, почти вежливо. Почти. Но я его знаю, за этой ровной интонацией уже полыхало. Его лицо было камнем, но внутри бушевал пожар. И пылал он явно не из-за сорванной тусовки.

- К Соболевской.

- Не понял? Нахрена?! И откуда ты в принципе знаешь где она живет?

От моих слов, брата охватила такая жгучая, необъяснимая ревность, что он взорвался прямо на месте, громко, резко, с таким напором, что даже его невестушка повернула голову, перестав делать вид, будто ей всё равно. Герман воскликнул так, будто я только что заявил, что женюсь на его бывшей и переезжаю с ней в его квартиру.

- Гер? Ты чего? Что случилось?

Скользнул взглядом на Соню, она что-то говорит Герману, но он будто стеклянный. Смотрит в одну точку, даже не моргает. Не слышит. Или делает вид, что не слышит. В этот момент он не здесь, и точно не с ней.

- К тебе невеста обращается.

- Подождёт! Я сейчас с тобой разговариваю.

Конечно… Какая к чёрту невеста, когда в голове наверняка уже крутится она, пшеничная, дерзкая, с глазами, будто из ледяной воды и огня одновременно. Уже сидит явно в сердце брата максимально прочно, как заноза. А я и сам не понимаю, что мной движет. Это влюблённость? Или просто патологическое желание ткнуть брата в больное, проверить, действительно ли ему всё равно на Ульяну, как он выразился сегодня… Потому что если бы было так, он бы не взрывался, не ловил взгляд, не пялился в камеру, где она дремлет. Мог бы вообще сейчас не отчитываться к кому еду, но я же специально бросил ему эту кость и ждал, укусит или нет. А он укусил. По полной. Взревел, вспыхнул, сорвался. И это было чертовски показательно. Не знаю, хочу ли я её… Или просто доказать ему, что хочет он. Может, в этом всё дело. А может, и в ней.

- Я потом тебе как нибудь все расскажу, я поехал.

- Малой, стой!

Хватает Герыч меня за плечо, пытается остановить, жёстко, без слов. Но я даже не дергаюсь. Он это понимает и через пару секунд отпускает руку.

- Все потом, Гер... Потом... А ты, развлекайся с будущей женой, хотя...

Застегиваю молнию на куртке и скалюсь.

- Я думаю в этом статусе она не закрепится.

- Тим...?!

- Я поехал, хочу ещё успеть в цветочный.

Когда уходил, заметил, как Гер знатно перекосился. Пусть бесится. Может, в процессе бунта дойдёт, что Сонька с её блаженной идеальностью ему нахер не нужна. Как бы там ни было, он у меня один. Единственный родной человек, насколько это слово тут вообще уместно. Мать давно умерла, батя с новой семьёй живет за границей, изредка присылая нам «семейные» открытки. Так что если не я наставлю этого упрямца на путь истинный, то кто? Люблю ж его, это правда. Но иногда эта любовь похожа на странную миссию по спасению гордого дебила от самого себя.

- Не давай поженимся конечно, но... Тоже не пальцем деланый...

Для храбрости напоследок пропустил пару шотов, ну и чё теряться, с собой прихватил ещё бутылку виски, так, на всякий случай, для эмоциональной поддержки. Вышел, поймал такси. Адрес диктовать не пришлось, я его теперь, похоже, даже из сна на автомате назову. И поехал. Туда, где начинается очередной виток безумия.

ОТ ЛИЦА УЛЬЯНЫ.

Как только за Игорем захлопнулась дверь, что-то во мне сорвалось. Злость вылилась не в слова, а в вещи. Всё, что попадалось под руку, летело в стену, в пол, в пустоту. Шум помогал пару секунд, а потом… Пусто. Легче не стало. Стало только хуже. На душе, будто поводили когтями по внутренней стороне груди. Боль, усталость, чужое равнодушие, которое почему-то каждый раз режет, как своё. Я просто рухнула на кровать, раскинулась крестом, как выброшенное тело в дешёвом фильме, и уставилась в потолок. Лунный свет разбивался в неровные отблески, будто в комнате кто-то безмолвно пляшет. И тут, резкий, мерзкий звук в окно. Звонкий, назойливый. Почти издевательский.

- Неужели вернулся извиняться? Вот и стой там хоть до посинения!

Звук становился всё назойливее, будто кто-то всерьёз намеревался пробить мне стеклопакет. Камешки лупили в окно с такой яростью, казалось, ещё секунда и оно треснет пополам, как моё терпение после тяжёлого дня.

- Совсем ненормальный!

Я выскочила на балкон, раздражённо сбрасывая с плеч плед. От этих звуков уже голова начинала гудеть. И стоя уже на открытой лоджии, я моментально замерла.

Он. Тим… Стоял прямо под моим окном. Парень, от которого я сегодня сбежала, даже не обернувшись. Мой спаситель, которого я бросила в момент, когда он меньше всего этого заслуживал. Хотела спрятаться обратно в спальню, чтобы он не видел что я дома, но не успела. Он резко поднял голову, и мой план побега был провален.

11 глава. День рождения.

С момента той ночи, когда Тим остался у меня, прошла неделя. За это время мы неожиданно сблизились, легко, непринуждённо, почти по-семейному. Он даже как-то ночью появился снова, не с наглым флиртом, а с ящиком инструментов наперевес. Карниз, который был варварски им же сорван, наконец-то занял своё законное место. Закрытие гештальта в чистом виде, с шурупами, винтами и его дежурной полуулыбкой. Всё бы хорошо, но наша дружба... Скажем так, вызывала определённое раздражение у некоторых особ.

- Вообще не понимаю, какая у тебя может быть дружба с нищебродом, не из твоего круга?

Как всегда, мать влетела в мою комнату без стука, со своим вечным недовольством, как буря, которой не нужны приглашения.

- По-твоему, с кем мне надо дружить? С безмозглыми качками, дружками Игоря? Ах да… Ты ведь никогда не смотрела на человека, только на его банковский счёт.

Я продолжала крутить пряди своих волос, даже не удостоив мать мимолётным взглядом.

- Посмотри, как ты заговорила… Когда ты успела так измениться? Ты же такая же...

- Какая?

Я медленно вытянула плойку из розетки, положила её на столик и повернулась к ней лицом. Смотрела прямо, без страха.

- Безмозглая идиотка! Думаешь обо всём, кроме жениха и семьи! Ты даже не удосужилась прийти на ужин, ты СОРВАЛА отцу сделку! Тебя просили всего один вечер изобразить счастливую невесту. Один! Это было важно для нас!

Смотрю на неё, она разъярённая до самых костей. У меня ни капли сожаления. Да, я намеренно не пришла на тот ужин, и не потому, что забыла, а потому что меня достала эта показуха. Папочка старательно пел дифирамбы своему «перспективному зятю» и идеализировал «послушную дочку», всё ради того, чтобы задобрить потенциального нового партнёра. У того, конечно, своя картинка мира, многодетный семьянин, наследие, традиции, огромный бизнес, построенный на семейных ценностях. Ну и папа, как прилежный актёр, старался вписаться, продать образ, продать нас. Но не увидев «идеальную картинку», этот уважаемый партнер быстро свернул сделку. И, конечно, виновата оказалась я. Потому что не сыграла роль, не пришла, не притворилась счастливой невестой.

- Я не ручная чихуахуа, я человек, со своим мнением и позицией, может пора и ко мне прислушаться? Услышать чего хочу я?

- В последнее время ты сама себе на уме, что с тобой происходит? Ты совершенно изменилась по отношению к нам, и Игорю.

Раз за разом… Все разговоры за последнюю неделю вращались вокруг одного и того же, какая я, мол, стала чёрствой и бездушной по отношению к Игорю. Словно все забыли, как он тогда оставил меня одну, когда мне нужна была его поддержка в участке. Он же не сделал ровным счётом ничего. Единственное, на что у него хватило инициативы, приглушить родительский гнев после того ужина с отцом и его несостоявшимся партнёром. Хоть за это, спасибо. И казалось бы, всё слегка сгладилось между нами, я немного остыла... Но новые обстоятельства снова разводили нас по разным сторонам, как будто кто-то намеренно двигал нас, подчиняя каким-то чужим правилам. Игорь тоже начал меняться, в его тоне появилась отстранённость, во взгляде, холод, который раньше был мне незнаком. Я не особенно заостряла внимание. Может, не хотела. Может, устала. Но было ощущение, что между нами всё стремительнее улетучивается тепло. Даже на день рождения Тима, он согласился поехать со мной только после долгих уговоров.

- Игорь… Игорь... Игорь... У нас нет других тем? Ты хоть раз можешь спросить как я? Каждый наш с тобой или с отцом разговор крутится только вокруг Игоря.

- Потому что ты прекрасно знаешь, он выгоден для нас и для тебя! А ты думаешь непонятно о чём! Хватит! Приди в себя наконец!

Конечно, дело было не в Игоре. Проблема была во мне. Все мои мысли отчаянно кружились не вокруг жениха, а совершенно в другой орбите, вокруг одного дерзкого, самоуверенного выскочки-мента, который с первой встречи успел поселиться в моей голове. И чем дольше я старалась вытеснить его образ, тем крепче он впивался в мысли. Я жутко хотела его увидеть. Просто мельком. Просто убедиться, что всё это не случайность, не глупая фантазия. Но одновременно... Меня колотило. После того разговора между нами, прямого, резкого, как пощёчина, я его больше не видела. Ни случайного взгляда, ни намека. А душа… Душа была будто после бури. Угнетённая. Неопределённая. Переполненная всем и сразу, и страхом, и тягой, и злостью на себя за то, что мне вообще есть дело до него.

- Извини, я спешу, наверняка ваш любимый Игорёк уже ждёт меня.

Мать, наконец, уловила мой взгляд, холодный, как лезвие ножа, которым хочется не резать, а отчерчивать границы. Там больше не было ни сомнений, ни объяснений, только усталость и раздражение, упакованные в тишину. Просто встала и ушла в гардеробную. Выбрала себе платье, короткое, белоснежное, в моём стиле. Оно легко обвило меня, будто рассеянный свет по коже, не ткань, а намерение. Открытые плечи, как заявление. А перья вдоль декольте шевелились от каждого моего движения, будто чувствовали пульс под рёбрами и знали, сегодня вечер не про сдержанность. Не наряд. Манифест. Лёгкость с острыми краями, вызов, замешанный на злости. Пара точных штрихов, духи, серьги, взгляд в зеркало. Всё выверено до удара.

Также, беру коробочку с подарком, а после, выхожу из дома, где во дворе меня уже ждал Игорь.

- Сколько можно собираться? Быстрее не могла? И так ещё переться непонятно куда, садись в тачку и поехали.