Помеченный Тьмой

Глава 1. Жертва огню

В темной лесной глуши полуприседом передвигался молодой охотник. Одет он был в кожаную жилетку поверх холщовой рубахи, а на ногах носил порты перевязанные шнурком и добротные кожаные сапоги. Лицо охотника наполняла тревога, глаза были широко раскрыты, а ртом он жадно хватал воздух. Его охотничий лук неуклюже болтался на спине, колчан стрел, привязанный к поясу, цеплялся за острые сучья. Дрожащая рука постоянно тянулась к испачканному в крови кинжалу, спрятанному в кожаных ножнах. Где–то в дали слышался лай собак и взбешённые человеческие голоса. Охотник осторожно выглядывал из–за деревьев и кустов, стараясь передвигаться как можно бесшумней и быстрее. Вторая его рука сжимала верёвку, которая перетягивала маленькую, заплаканную девочку. Еле слышимые всхлипы доносились из–под туго затянутого кляпа. Охотник тянул ее чуть ли не волоком, царапая тонкие ноги ребенка о корни. Взгляд его старательно избегал измученного лица девочки, а ладонь всегда придерживала ее где–то позади.

Шум толпы постепенно нарастал, заставляя охотника ускориться. Его движения становились все более нервными, а каждый новый шаг шире. Мысли беспорядочно метались в голове, затмевая рассудок безумным страхом. Но чего он боялся? Того что скоро умрет или того, что не успеет свершить затеянное? Остановиться охотник уже не мог, навязчивая мысль, закравшаяся в сознание несколько дней назад, перекроила всю его суть и перечеркнула прошлую жизнь сделав его совершенно иным человеком. Мог ли он представить себе, что дойдет до такого? Никогда и ни за что. Но в определенный момент все эти моральные клятвы перестали иметь значение.

Неожиданно для охотника, связанная девочка резко дернулась и вырвалась из его руки. Следующим движением она наступила на большой, мокрый булыжник, спрятанный в пожухлой листве, из–за чего девочка поскользнулась и свалилась навзничь. От удара о землю всем телом она жалобно заскулила. Охотник резко обернулся, глаза его встретились с лицом ребенка. Он увидел в нем вопиющий ужас. Так смотрят на монстра, нелюдя, на опасность, которая ненавистна, от которой хочется сбежать.

«Так она смотрела на того, кто ее убил…» Пронеслось в голове охотника. Слезы проступили на его безумных глазах. Губы молодого мужчины задрожали. В припадке горечи он чуть было не разрыдался. Трясущейся рукой охотник закрыл свое лицо. Увидев это, девочка, забарахталась в пожухлой листве, стараясь встать.

— Это не важно… Это не важно… — бормотал мужчина сквозь руку — Без неё ничего не важно…

Охотник дерганым движением убрал руку и посмотрел на свою жертву. Взгляд его был мокрым от слез, но теперь уже пустым. Эмоции покинули голову, пелена безумной идеи стёрла в нем остатки человечности. С усилием он подхватил девочку с земли и закинул её на плече. Теперь он сорвался на стремительный бег, до цели оставалось совсем не много. Он стоял на пороге того, к чему шёл все эти дни.

Толпа людей стремительно двигалась через лес. Одетые в простую деревенскую одежду они широкими шагами, переходящими на бег, пересекали местность, сминая под ногами опавшие ветви. В их стремлении, некогда было прорубать путь, поэтому многие кто шел впереди уже были с расцарапанными лицами и порватыми рубахами. Толпа из мужчин и женщин вооруженная топорами, ножами, вилами и кузнечными молотами двигалась с целью найти и уничтожить… Лица их преисполненные злобой и ненавистью, также отражали тревогу. Впереди бежали пара мужчин, сжимающих в руках поводья с псами. Впавшие в бешенство от запаха крови, животные тянули за собой хозяев, иногда путаясь между опавших стволов.

Во главе этой группы, впереди всех и быстрее всех бежал мужчина вооруженный тяжёлыми колуном. Спотыкаясь о крючковатые корни и ямы, спрятанные под пожухлой травой, он прорывался сквозь чащу стремительнее и яростнее остальных. Когда группа окончательно отстала, он обернулся и закричал:

— Быстрее! Быстрее! У него моя дочь!

В конце концов мужчина подошёл к одному из собачников и выхватил у него поводок с самым резвым кобелем. Колун он забросил на плече и словно не чувствуя его веса побежал следом за псом.

«Ублюдок дождался пока все мужчины ушли на лесоповал и перебил лошадей. Он точно не безумец и знал на что идёт. Зачем ему моя девочка?»

Увидев похитителя спрашивать это, мужчина конечно же не собирался. Первым делом он хотел размозжить ему башку. Оставалось как можно скорее найти его. Благо по запаху конской крови псы легко брали след.

— Мать он оставил в живых. Хотя раз уж пошел на такое, мог бы ее убить. — высказался кто–то из толпы.

— Давай сейчас не будем о таком думать. — гневно ответили ему — Сначала предадим его огню.

— А может взять живьём — добавил ещё кто–то — и отдать Ордену. Уж там найдутся умельцы, которым пригодиться его тело и душа для жертвы Обители.

Большинство уже сбили дыхание от резвого бега и не имели желания поддерживать пустые разговоры. Тем временем впереди остановился отец девочки. Его пес мельтешил из стороны в сторону старательно обнюхивая землю. Остальные подоспели за ним и тоже остановились. Псы успокоились и стали, поскуливая волочить носами по земле. Больше ищейки никуда не вели. Люди, опешивши глядели то на кобелей, то по сторонам.

— Что..? Что с ними!? — гневно спросил отец девочки.

Один старик приник к земле и втянул ноздрями ее запах.

— Вот же мразь! — изрек дед — Он разлил благое зелье!

Тем временем псы уже катались на спинах с открытыми пастями. Мокрые языки они выкинули на щеки и поскуливая тёрлись о листву.

— Вот же… Тварь!!! — завопил на весь лес отец и с яростью всадил колуном по стволу дерева.

— Этот похититель… Он готовился. — тихо сказал кто–то из толпы.

Мужчина с колуном несколько раз агрессивно прошёлся из стороны в сторону. Его голова металась в разных направлениях в поисках оставленных охотником следов.

— Плевать. Я найду его! — сказал отец девочки и побежал вперёд.

На небольшой лесной поляне лежала куча хвороста, выложенная в форме овала. Поверх хвороста лежал свёрток из волчьих шкур, перетянутый шёлковой нитью. Охотник вытянул связанную девочку на эту лесную прогалину. Он бросил ее на траву сбоку от кучи хвороста и спешно подбежал к свертку. Руками охотник частично развязал его и раздвинул шкуры. Из–под них показалось бледное, посиневшее лицо ребенка, испачканное в глине. Дрожащие пальцы мужчины погладили темные волосы на голове мертвой девочки. Он опустился над свертком и поцеловал маленький, холодный лоб.

— Прости что так долго… — шептал охотник — Надеюсь твоя душа ещё здесь? Все это ради тебя моя девочка. Я хочу, чтобы ты вернулась, я хочу, чтобы ты жила дальше. Жила…

Он обернулся к связанной заложнице. Та брыкалась пуще прежнего, а через кляп, казалось, можно было услышать приглушённые слова мольбы о помощи. Мужчина залез под рубаху и достал оттуда черную книгу в красивом переплёте. Девочка увидела это и в этот момент она, кажется, что–то поняла, потому что в следующее мгновение глаза ее расширились в дикой агонии, и сама она начала, раздирая колени и подбородок ползти прочь.

Охотник подтянул ее обратно и придавил к земле коленном. Та стала вопить через кляп навзрыд. Мужчина открыл книгу. Нужную страницу он нашел мгновенно. Глаза его забегали по тексту, написанному от руки.

*

«Обряд праведного воскрешения (воскрешения души, а не тела).

Ингредиенты:

— Тело умершего.

— Тело сосуд (живое, качественное, выбирайте, учитывая, что оно станет принадлежать призываемой душе).

— Тело кровного родственника умершего (живое/не обездушенное).

— Жертвенное пламя.

Обряд:

Умертвите тело сосуд, не нанося серьезных увечий (удушением). Сожгите тело умершего в жертвенном огне. Произнесите слова «Я дарую Обители Тьмы новую душу, взамен прошу вернуть душу крови жертвенной.» (Произносящий не обязан владеть магической сущностью). Умертвите тело кровного родственника и окропите его кровью жертвенное пламя.

Правильный результат:

Тело сосуд вернётся к жизни снабжённое сущностью, памятью и душой умершего.

(Обряд можно выполнять в любое состояние Луны)

Предостережение: тело сосуд быстро приходит в негодность после умерщвления. Соберите все ингредиенты заранее.

*

Охотник захлопнул книгу и отбросил ее в кучу хвороста.

— Вот и настал час.. Да простят меня Боги. — молвил он, глядя на связанную девочку. — Я жил честной жизнью, веруя в заветы Пылающей Матери и ее шести дочерей. Но они позабыли обо мне. Теперь я обращаюсь ко Тьме.

Руки мужчины потянулись вниз. Пальцы обвили тонкую шею девочки. Та уставшая от бесконечной агонии предприняла последнюю попытку вырваться. Веревки туго стягивали руки по бокам, а тяжёлое тело охотника намертво прижимало к земле своим весом. В последней мольбе через повязку она нечленораздельно просила пощады. Обезумевшее от страха ее лицо исказилось в гримасе ужаса.

Мужчина весь дрожал. Его твердые, грубые пальцы сжимали нежную кожу на шее девочки. Глаза он закрыл, а зубы стиснул с такой силой словно боль раздирала его на куски. В этот момент он прикладывал все мыслимые силы в своей голове, чтобы не разжать руки. Слезы хлынули из его глаз. Из сжатых зубов послышался то ли скулёж то ли вой. Тело девочки забилось в судорогах под ним. Охотник закричал:

— Прости… Прости…

В этот момент силы стали покидать его руки. Как он не старался мужчина не мог заставить их сжиматься вновь. Мышцы словно онемели и не могли снова прийти в движение. Сознание из опустошенности перешло в новую степень безумия и агония утопила в себе отупевший от боли разум. Какое–то время он не мог заставить себя открыть глаза. Но то, что было задумано уже свершилось. Он ощущал, что тело ребенка под ним больше не сопротивлялось.

Охотник встал, отвернулся в сторону кучи хвороста и только тогда открыл глаза. Сил едва хватало чтобы не свалится наземь. Но вот вид свертка из волчьих шкур, вновь предал ему какую–то волю. Одного взгляда на истощенное лицо, старательно завёрнутое среди меха, было достаточно чтобы забыть обо всем. Охотник запустил ладонь в карман, и нащупал там пару стеклянных шариков. Он достал их и поглядел на то, как переливается серебристый свет заключённого в сосуд заклинания. Ловким броском он закинул шарики в кучу хвороста. От удара они раскололись и вспыхнули ярким магическим пламенем. Очень быстро огонь распространился по сучьям и охватил волчьи шкуры.

Мужчина вынул из ножен кинжал. Дрожащий рот открылся, готовясь изречь заученные слова. Их он повторял про себя уже сотни раз. Взгляд охотника застилала пелена. Теперь он не видел ничего кроме языков пламени, быстро съедающих мертвое тело. Он подошёл к костру и тот обдал его жгучим жаром. Слова прозвучали холодно так словно мертвец шептал их из могилы:

— Я дарую Обители Тьмы новую душу, взамен прошу вернуть душу крови жертвенной.

Широким взмахом, охотник нанес себе удар, метящий в сердце, и вогнал кинжал промеж ребер по самую рукоять. Тело мужчины пошатнулось. Из последних сил он направил его вперёд. Падая, охотник упёрся руками в горящий хворост. Боль для него уже ничего не значила.

Где–то в дали послышались человеческие крики: преследователи, увидевшие дым уже приближались к лесной прогалине. Впереди всех неся словно свирепый вепрь отец девочки. На его руках, сжимавших колун вздувались вены.

Кровь стекала по рукоятке кинжала и с шипящим звуком капала в костер. Наконец языки пламени полностью охватили тело охотника, руки подкосились, и он свалился прямо в гущу огня.

Когда отец стремительно выскочил на поляну, переламывая головой сучья, его глазам открылась картина произошедшего. Взгляд быстро переместился с костра на ребенка, лежавшего в траве. Топор выскочил из рук, а сам мужчина подбежал к девочке и упал на колени. Ладони забегали по связанному, бездыханному телу. Дрожащие пальцы гладили розовые щеки и лоб. Пустой, безжизненный взгляд девочки принес в голову отца ужасное осознание. Он подхватил ее тело с земли и прижал к себе обеими руками. Горькие слезы проступили на глазах. Взгляд преисполненный ненавистью разбавила скорбь. Отец закинул голову мертвого дитя себе на плече и жадно сжал ладонью его светлые волосы.

Люди, подоспевшие на поляну, следом увидели рыдающего мужчину, который сидел на коленях и сжимал связанного ребенка. В этот момент осознание пришло и к ним. Женщины окружили отца, некоторые из них тоже заплакали, а руки их забегали по телу девочки. Мужчины разбрелись вокруг костра, осматривая охваченное пламенем тело охотника.

— Опоздали. — сокрушенно изрек кто–то.

Взгляд отца тоже устремлялся на полыхающее тело. Слова проклятия криком вырвались из его рта:

— Пускай будешь проклят ты и весь твой род! Пускай Обитель Тьмы обрушит тебя в вечные муки, и Пылающая Мать во вечность не простит тебя за содеянное!

Тем временем мощное, пламя магической природы уже оставило от тел почти одни кости. Дым разносил запах горелой плоти по всей округе и женщины оставшиеся в деревне следить за детьми в этом момент думали, что похитителя поймали и предали огню.

Отец, убитый горем, стоял над пепелищем и шептал:

— Пока в душах людей горит священное пламя, ты будешь вечно страдать…