Помехи

Мюррей Лейнстер Помехи

Шум в эфире поднялся в восемь часов, и уже через пять минут в офисе Американского радиовещания стоял жуткий крик. Безобразия начались где-то в Бруклине, и в радиусе тридцати миль — а это пятнадцать миллионов клиентов — на всех телеэкранах возникли дикие помехи, а радиоприемники отвратительно зашипели. Это произошло как раз перед «Часом Мелбы», когда в эфире появляется Крошка Энджи, а без него народ просто не может обойтись. Так что, когда на видеоканалах в это самое время поднялся шум, служащие офиса начали повсеместно заламывать руки и жалобно стенать, а машины, оборудованные локаторами, — все до единой — отправились на охоту.

Определить направление поиска было совсем не трудно. Вот только, как и всегда, когда имеешь дело с короткими волнами, приходится приложить немало усилий, чтобы локализовать источник помех. Мы с Мортом три раза объехали вокруг квартала, прежде чем Морт сообразил, что он целиком занят огромным складским помещением с изоляцией из алюминиевой фольги, которая экранирует все сигналы. Вот почему на наших мониторах появлялись лишь помехи!

Когда мы немного отъехали от здания и описали приличный круг, снова появилось отчетливое изображение, и нам удалось обнаружить три места, где лучи двух отражателей исходили из двух направлений одновременно. Не помогло. В офисе по-прежнему раздавались отчаянные вопли, которые мы слышали по внутренней связи, — нам сообщали, что Крошка Энджи должен выйти в эфир через двадцать минут, пятнадцать, что к ним поступило две тысячи жалоб, что звонил мэр и спросил, в чем дело, а компания «Пинки-Пэнк» уже выставила штраф на основании того, что прекращены передачи, и если что-нибудь не будет сделано срочно и так далее…

В конце концов мы нашли источник шума, он находился в квартале облупившихся жилых домов с частными и съемными квартирами. Настоящие трущобы! Самое отвратительное, когда имеешь дело с короткими волнами, заключается в том, что стоит тебе приблизиться к их источнику, как сигнал начинает отражаться от каждого имеющегося в округе горшка и чайника, а ты получаешь вторичные отраженные сигналы. Мы с Мортом выбрались из машины и приступили к работе. Вскоре появились другие аварийщики, и мы разделили улицу на сектора.

Мы начали стучать в двери под старым, как мир, предлогом: извините-мэм-но-какой-то-электрический-прибор-со-здает-помехи-телевизионный-сигнал-не-проходит-в-вашем-районе-вы-не-знаете-может-тут-кто-нибудь-эксперименти-рует-с-электричеством-и-так-далее-и-тому-подобное. Это совсем не научный подход, но зато быстро дает результат. Но пока что мы, точно безумцы, сжимали в руках свои портативные приемники, а в офисе продолжалась истерика.

Я орал в ухо какой-то глухой старухе, когда Морту открыл дверь разбушевавшийся пьянчуга, которому ужасно хотелось с кем-нибудь сцепиться. В этот момент ожил мой приемник — на нем появился четкий, правильный сигнал, и никаких помех. Я заорал, чтобы Морт все бросал и мчался ко мне.

Сигнал поступал из соседнего дома. Туда мы и отправились. Дом стоял заколоченный, и тот, что за ним, тоже. Мы оторвали несколько досок, разбили окно и забрались внутрь, оставив снаружи одного парня, чтобы он объяснил полицейским, что тут происходит, — если они заявятся, конечно. Внутри мы услышали тихое жужжание и помчались вверх по лестнице, потому что до Крошки Энджи оставалось минут десять или того меньше. Я увидел за дверью какое-то свечение, бросился вперед и завопил:

— Эй, приятель! Выключай свою штуку. Уж не знаю, что у тебя тут, но ты должен все немедленно выключить.

Я подлетел к двери, приготовившись к схватке, Морт и трое парней из других машин не отставали от меня. Вот тут-то мы и влипли.

Нет. Никаких трупов. Пока. Труп появился позже. Когда мы ворвались внутрь, то увидели примерно в футе от потолка световое кольцо диаметром около четырех футов. Свет был розоватым, довольно ярким — можно книгу читать. Кольцо тихонько гудело, словно разговаривало с самим собой. Но главная проблема заключалась в том, что это был просто свет, без оболочки. Казалось, он никак не крепился к потолку, просто висел совершенно неподвижно и выглядел абсолютно твердым.

Больше всего это было похоже на раскаленное докрасна стекло, если вы понимаете, что я имею в виду. Только вот никакого жара, просто яркое кольцо, висящее в воздухе. А еще оно не шевелилось, словно его удерживали на месте металлические подпорки. Уж не знаю как!

Морт не сводил с кольца глаз, остальные парни тоже. Затем Морт сказал:

— Вот так зараза… интересно, что это такое. И как оно выключается?

— До Крошки Энджи осталось пять минут, — напомнил нам другой парень, для которого слово нашего офиса было законом, а его служащие — пророками. — Мы должны что-то сделать! Его нужно выключить!

— Ясное дело! — не стал спорить я. Я уже успел рассмотреть эту штуку со всех сторон. — Покажи мне выключатель или хотя бы провод. Моих знаний тут не хватит.

Мы уставились на диковинное кольцо. Оно оставалось неподвижным. И твердым! И тут Морт сказал:

— Ни проводов, ни выключателей, ничего. Нужно добыть фольги, чтобы сделать экран. Пусть техники разбираются, что тут у нас такое. Если кто-нибудь из вас, ребятишки, хочет эту штуковину потрогать, валяйте. А я лично собираюсь перекрыть сигнал.

И он вышел. Двое ребят следом, и они, освещая себе дорогу фонариками, дружно помчались вниз по лестнице. Вскоре я услышал грохот — это они ломали входную дверь. Мы считаемся ремонтной бригадой для экстренных случаев, поэтому по закону наши действия нельзя назвать грабежом или вторжением в частную собственность. В этом смысле мы ничем не отличаемся от полиции и пожарных.

Я повозился с настройками своего приемника и убедился в том, что висящая здесь штука, точно кирпичная стена, блокирует все телевизионные сигналы в огромном районе. Я нигде не видел никаких проводов, но световое кольцо испускало целое море киловатт. Вскоре вернулся Морт с большим рулоном фольги на бумажной основе и липкой лентой. Те двое тащили складные лестницы. Мы занялись делом. Забавно, но никому даже в голову не пришло прикоснуться к этой диковине, швырнуть в нее что-нибудь или устроить короткое замыкание. Слишком просто.

Морт подвесил полотнище фольги к потолку, в нескольких местах закрепив его липкой лентой, примерно в ярде от кольца. Один из ребят сделал то же самое. Полотнища свисали, точно две шторы, напротив друг друга. Затем мы закрепили еще два листа, причем старались работать максимально быстро. В конце концов у нас получилось что-то вроде занавеса вокруг кольца. После этого мы загнули нижние края и в результате вышла воронка с четырьмя гранями. Короткие волны, которые испускало кольцо, отскакивали от фольги и уходили вверх. Один парень сбегал к машине и вскоре вернулся.

— В офисе говорят, что телевизоры заработали, — доложил он. — Теперь посмотрим, все ли нам удалось поймать.

Знаете, сражаться с помехами приходится не часто. Можно отключить все, что угодно, кроме линий электропередач, и предоставить юристам разбираться с возникшими проблемами. Но если и когда на линии электропередач возникает утечка, из-за которой перестают работать телевизоры, вы поступаете так, как мы поступили сегодня. Это случается крайне редко, раз в жизни, но мы знаем, что следует делать. И мы все починили как раз вовремя, чтобы Крошка Энджи вышел в эфир и снова доставил удовольствие населению, страдающему от недостатка развлечений.

Ладно. Мы принялись искать второстепенные утечки коротких волн. И снова нам потребовалась фольга. Затем Морт сделал доклад, и все контрольные станции ответили, что у них полный порядок. Морт вернулся и сказал:

— Мы с Баком тут посидим и подождем техников. А вы, ребята, катитесь отсюда.

Все и ушли. В Бронксе возникли какие-то помехи. В четырех кварталах не было вообще никакого сигнала, а дальше — картинка постоянно дрожала. Так что одна машина поехала туда, чтобы выяснить, кто использует работающий в ультрафиолете прибор с паршивым конденсатором, а остальные отправились патрулировать город. Мы с Мортом уселись отдохнуть. Когда остальные ребята ушли, Морт победно посмотрел на меня.

— Бак, — сказал он, — как ты думаешь, что это за пакость такая?

— У меня голова раскалывается на части, так сильно я пытаюсь понять.

— А я догадался, — заявил он. — Ты когда-нибудь слышал про путешествия во времени?

Ясно, слышал. Чушь собачья. Один умный парень доказал, что, если бы мы могли путешествовать во времени, нам пришлось бы миновать время, которое находится между тем, где ты стартовал, и тем, куда направляешься. Значит, ты должен, если так можно сказать, это расстояние пролететь. Получается, что ты… ну, как будто расплющишься в промежуточном времени. А если ты расползешься на пару сотен лет, это все равно как растянуться на пару сотен миль. Совсем непрактично. И не полезно для здоровья. Так я Морту и сказал.

— Хорошо, — ответил мне тогда Морт, — но мне кажется, что перед нами устройство для путешествия во времени. Никто на земле в наше время не смог бы смастерить такое. Значит, это сделал кто-то из другого времени. Ты заметил, что кольцо непрозрачное и мы ничего сквозь него не видим?

Я прищурился и понял, что он прав. За краями кольца можно было разглядеть потолок, а когда мы вешали листы фольги, мы видели потолок над ним. Но сквозь него комната не просматривалась.

— Это дверь, — заявил Морт, — Может быть, правильнее сказать — лифт в будущее. Дорога для кого-то, кто живет через сотню тысяч лет после нас и решил посмотреть, как мы тут справляемся.

Чем дольше я находился рядом со световым кольцом, тем более странные чувства меня охватывали. Сначала все мои мысли были заняты решением задачи, как справиться с короткими волнами, которые оно испускает, но сейчас, когда нам было нечего делать, кроме как ждать техников — а они явно не спешили, — я пришел к выводу, что все это очень странно.

_ Угу, — сказал я, — дорога, по которой кто-нибудь может к нам заявиться из другого времени? Тогда где же он, этот кто-то?

Дом, в котором мы сидели, был наглухо заколочен. Мы никого не видели и не слышали.

— М-м-м, — пробормотал Морт. — Ты прав. Пойдем посмотрим.

Мы пришли в комнату со световым кольцом по коридору, в который попали, когда поднялись по лестнице. Но здесь имелась еще одна дверь — открытая. Пустой дом был ужасно старый, штукатурка почти везде осыпалась, все казалось каким-то пыльным и кривым, пахло плесенью. Морт вытащил фонарик, вошел в распахнутую дверь и обвел помещение лучом. В следующее мгновение он вскрикнул. Затем наступила тишина, как будто он вдруг лишился дара речи, а потом…

— Он здесь, — услышал я напряженный голос Морта. — Прямо здесь. Можешь посмотреть.

Я почувствовал, как по спине у меня пробежал холодок.

— Он умер, — сообщил мне Морт.

Я вошел в комнату и увидел мертвеца. Он лежал на полу, в пыли, которая была повсюду. Самый обычный парень, вроде нас с вами, если не считать выражения лица. У некоторых ребят из технического отдела такое — особенно у шишек. Довольно часто я замечал его у профессоров из колледжа — далеко не шишек, по правде говоря. А еще у большинства химиков и огромного количества проповедников. Знаете, это что-то вроде: не желаю я с вами соревноваться, у меня полно дел поважнее. Вы мне не конкурент. Средний парень, получающий зарплату, даже не знает, как на себя такой вид напустить.

Он лежал на полу, совершенно мертвый, на том месте, где упал. И ни одной царапины. Поначалу мне показалось, что он одет, как самый обычный человек, но это только в первый момент. Одежда у него была какого-то неправильного покроя. А ботинки…

— Ты глянь-ка на его ботинки, — сказал Морт.

Они были из непонятного материала, совсем не похожего на кожу. Внешне они выглядели почти как наша обувь, но только были цельными. То есть как бы из одного куска — вылеплены, что ли? То же самое и с одеждой. Я не заметил никаких швов. Как вы понимаете, это выяснилось позже, когда нас с Мортом чуть не свели с ума разные там профессора, которые пытались выудить у нас больше, чем мы знали. В общем, сначала я решил, что этот парень ничем не отличался от нас — если посмотреть на него мельком. Но стоило взглянуть внимательнее, и ты видел разницу. Хотя должен сказать, что на лицо он был вполне симпатичным.

— Что… — Я сглотнул. — Что его убило?

— А мне откуда знать? — ответил Морт. — Думаю, копы скоро зададут нам этот вопрос. Так что я хочу осмотреть его, пока они не заявились.

Он принялся рыться у парня в карманах. Они оказались не менее странными. Рука Морта провалилась аж до локтя, и он вытащил целую горсть каких-то мелочей. Половину отдал мне, а сам принялся изучать остальное. Вот тогда-то я и увидел фотографию девушки. В первый момент я ее чуть не выронил, потому что она оказалось не плоская, а объемная. Получалось, будто я смотрю на девушку через окно. Из-за ее спины лился настоящий свет, а сама она была просто милашкой. Похожей на ребенка, немного грустного, но уверенного в себе и храброго. Она улыбалась и смотрела на кого-то, кто ей очень нравился. Может быть — я понял это только потом — на парня, который ее снимал. Мне бы хотелось, чтобы вот такая девушка улыбалась мне.

Я смотрел на картинку, когда Морт выругался.

— Интересно, что это такое? — спросил он.

Я заметил у него в руках странную вещь — три или четыре прочно соединенных между собой кольца. Сами думайте, что это такое. Я понятия не имею. А еще я увидел маленькую карточку с коротеньким карандашиком. Позже мы узнали, что внутрь карточки напиханы разные там конденсаторы и катушки, но крошечные, чтобы было удобно держать ее в руке. Кто-то сообразил, что это такое передающее устройство, чтобы посылать письменное сообщение кому-то, кто далеко, но пока заставить эту штуку работать не удалось.

Кроме того, Морт нашел какой-то предмет, похожий на зажигалку с кнопкой. Он на нее нажал, оттуда вырвался синий свет, а на потолке появилось отверстие, сквозь которое мы увидели небо. Потом у Морта дрогнула рука, и отверстие превратилось в огромную дыру с неровными краями, словно кто-то выгрыз кусок потолка и крыши.

Морт страшно побледнел и бросил «зажигалку» на пол.

— Давай отсюда сваливать! — прошептал он.

Мы вернулись в комнату, где висело световое кольцо. Морт, по-прежнему бледный как полотно, вдруг сказал:

— Вот тебе доказательство, что я прав! Это устройство для путешествия по времени. Мы такое строить не умеем. А парень, которого мы нашли, явился из будущего — может, он жил через миллион лет после нас!

Я засунул фотографию в карман и показал ему остальное: маленький шарик из белого металла, плоский белый квадрат из материала, похожего на пластик, и какое-то приспособление, которое явно работало. Внутри стеклянного корпуса мы увидели колесики, совсем как в часах. Все какое-то чудное.

— Этот парень, наверное, спятил, — сказал я, делая вид, что абсолютно спокоен. — Зачем взрослому человеку шарики, непонятные колесики и странный кусок пластика? И зачем он носил с собой какой-то дурацкий прибор?

— Мы же носим часы, — возразил Морт и добавил, причем я заметил, что у него загорелись глаза: — Послушай! Этот парень явился к нам из будущего, до которого от нас миллион лет.

— Он совсем не лысый, и у него полно зубов, — запротестовал я. — Он похож на нас с тобой.

— Ну, может, не миллион, — взволнованно вскричал Морт, — а всего пятьсот тысяч. Или двадцать пять. Но ведь нашей цивилизации всего пара тысяч лет. А электричество и вовсе изобрели лет сто назад. Предположим, ты отправишься на тысячи лет в прошлое, и пещерный человек начнет шарить в твоих карманах. У тебя есть складной нож. Он никогда не сможет его открыть. У тебя есть часы. Он не имеет ни малейшего представления о минутах и секундах. Твоя ручка — разве он знает, что такое письмо? А маленькая черная записная книжечка для него будет самой настоящей загадкой. Платок… откуда ему знать, зачем нужен платок? Что у тебя есть такого, что покажется ему понятным и знакомым? Жевательная резинка? Спички? Сигареты? Деньги? Понимаешь, что я имею в виду?

— В соседней комнате лежит труп, — сказал я, — и думаю, нам следует вызвать полицию.

— Еще рано! — возразил Морт, и его глаза загорелись диким огнем. Он отчаянно дрожал. — Послушай, Бак! Нет ни малейших сомнений в том, что этот парень заявился к нам из будущего. Дверь, через которую он сюда попал, еще здесь! Если она открыта, ребятишки из отдела технического обслуживания обязательно захотят ее изучить. И в конце концов все лавры достанутся им. Но мы с тобой можем получить информацию раньше их. Представь себе, что там, в будущем, есть. У них наверняка имеется такое, о чем мы даже и не слышали. Их телевизоры, наверное, настоящая конфетка. Их…

Его трясло. Морт довольно умный парнишка и смыслит в определенных вопросах, но он сам не до конца понимал, что говорит. По правде говоря, я тоже. У меня было все необходимое для проявки и печати, так что я мог сделать кучу снимков. Я сразу сообразил, что, если мне удастся выяснить, как они делают свои трехмерные картинки, я действительно получу в руки классную вещь. И я был готов отправиться с Мортом в будущее — ненадолго.

— И что ты собираешься сделать? — спросил я.

Морт вытащил бумажник и достал водительское удостоверение из прозрачного кармашка. Руки у него дрожали.

— Собираюсь проделать трюк, — сказал Морт, но голос его почти не слушался.

Затем он взял водительское удостоверение и бросил его в самый центр светового кольца. Оно прошло насквозь. По идее карточка должна была удариться о потолок и упасть на пол. Ничего подобного не произошло. Она могла, например, попасть в лист фольги, но все равно потом оказалась бы на полу. Но нет. Водительское удостоверение Морта исчезло.

— Они его поймали, — продолжая дрожать, сообщил мне Морт. — У них есть моя фотография и права. Так они поймут, что кто-то еще хочет с ними поговорить. Может быть, английский сильно изменился за это время, и они не могут прочитать, что там написано. В любом случае…

Морт швырнул вверх четвертак. С силой. Если бы он ударился о потолок, мы бы услышали, потому что световое кольцо гудело совсем негромко. Но монета прошла через центр кольца и пропала.

— Дай мне что-нибудь! — попросил Морт. — Чтобы они поняли, что я делаю!

Он вынул из кармана конверт и написал на нем: «Привет! Привет! Привет! Люди из будущего, привет!», и подбросил его. Конверт к нам не вернулся.

Потом Морт уселся и принялся, обгрызая ногти, смотреть вверх. Я устроился рядом. И тут прямо из центра светового кольца что-то выскользнуло наружу. Оказалось, что это металлический прут с круглым стеклянным шариком на конце. Он опустился, замер примерно на секунду, а потом снова исчез.

— В потолке нет дыр! — воскликнул Морт, зубы которого выбивали отчаянную дробь. — Что это было? Что бы мы стали делать, если бы оказались по ту сторону?

Я сказал, наверное, самую умную вещь за все время, что мы сидели в этой комнате.

— Если бы мы находились с той стороны, — проговорил я, — и хотели бы узнать, что случилось с нашим приятелем, за которым мы опасаемся последовать, то спустили бы камеру и все сняли.

— Именно! — выкрикнул Морт и посмотрел на меня. — Теперь они нас увидят и поймут, что мы пытаемся с ними поговорить…

Мы стали ждать. Прут появился снова. Теперь на его конце был зажим, а в нем снимок найденного нами парня.

— Они хотят знать, где он! — догадался Морт и вытащил снимок из зажима.

Он страшно волновался и не заметил того, что я увидел сразу — он держал в руках трехмерную цветную фотографию. Точно такую же, как та, что я спрятал в карман. Морт взял снимок и на обратной стороне нарисовал человека, лежащего на полу — картинка получилась паршивая, — а рядом с ним двух людей с очень печальными лицами. Этими двумя явно были мы.

Затем он засунул фотографию обратно в зажим и подтолкнул прут обратно. Он тут же исчез. Довольно долго ничего не происходило. Морт ужасно нервничал.

— Я плохой художник, — дрожащим голосом сказал он. — Может быть, они подумают, что мы его убили. Послушай, я хочу послать им свой приемник.

Морт поднял приемник с пола и швырнул его в кольцо. Он пропал, хотя я ждал, что раздастся скрежет и грохот. Ничего такого.

И тут снова высунулся зажим с новой картинкой. По крайней мере, в нем был листок бумаги, с одной стороны совершенно черный. Но когда Морт схватил его и начал разглядывать, на черном вспыхнули яркие точки. Морт принялся рвать на себе волосы.

— Не понимаю! — выкрикнул он. — Я отправил им свою фотографию, они спустили камеру. Потом они прислали фотографию своего дружка. Я забросил к ним приемник, чтобы они поняли: мы знаем, что такое короткие волны, а они в ответ спустили картинку с какими-то искрами.

Я принялся внимательно разглядывать листок. Искры были разного размера и немного отличались по оттенкам. И вдруг я все понял.

— Звездная карта! — сказал я. — Смотри! Это изображение неба. Вот Большая Медведица! Видишь? А вон Малая. И Полярная звезда! Но зачем они нам это прислали?

Морт завопил от облегчения:

— Я все понял! Они сообразили! Если мы пошлем им нашу звездную карту, они смогут проверить, туда ли они попали — я имею в виду, в то ли время, в которое хотели. Они спрашивают, какой сейчас год!

Он выскочил из комнаты и помчался вниз по лестнице. Я сразу догадался, что он задумал. Морт любил читать научно-популярные журналы, а в них всегда печатали звездные карты, чтобы начинающие астрономы могли увидеть, где сейчас находятся звезды, кометы и тому подобные штуки. В нашей машине как раз валялся такой журнал. Вот Морт и бросился за ним.

Я ждал. Зажим висел в воздухе. В соседней комнате лежал труп. В конце концов я решил, что, может, им надоело ждать, и тогда я вырвал листок из записной книжки и нарисовал зажим, а потом человечка — ужасно похожего на палку, — который бежит вниз по лестнице. Потом я показал, как он берет что-то из машины и возвращается обратно. Затем я засунул листок в зажим и подтолкнул его наверх. Он исчез. Они все поняли. Зажим снова спустился и замер в неподвижности.

Я смотрел на фотографию девушки, когда услышал торопливые шаги Морта.

— Нашел! — пытаясь отдышаться, сообщил он мне. — Вот журнал, я открыл его там, где напечатана карта неба на этот месяц. Они поймут, что мы разумные существа и способны многому научиться.

Морт обвязал веревкой раскрытый на нужной странице журнал и закрепил в зажиме. Потом подтолкнул его, и он исчез. Морт стоял и ждал, прикидывая, что спросит в следующий раз. Звездная карта осталась у нас. Зажим больше не спускался. И ничего не происходило.

А потом погасло световое кольцо. И больше не загоралось.

Морт чуть не вырвал все свои волосы. Он бы наверняка спятил, если бы очень умный ученый из исследовательского института не поговорил с нами обоими наедине через несколько дней.

— Никто в мире не смог бы сделать больше, чем вы, — сказал тот парень, пытаясь нас утешить. — Они проводили испытания путешествий во времени, а математика наука хитрая. Они хотели узнать, куда попали — в будущее или прошлое. Вы ответили им при помощи своей карты — что ни туда, ни туда — и они ушли. Им здесь ничего не нужно. Мы для них пещерные люди. Им не интересно то, что мы можем им сказать. Вы все правильно сделали.

— Но послушайте, — проговорил Морт, — откуда они к нам прибыли? А мертвый парень…

— А разве важно, откуда они прибыли? — спросил ученый. — Скорее всего, из параллельного времени, где цивилизация зародилась, скажем, на пятьдесят тысяч лет раньше, чем у нас. Главное, что нам удалось кое-что у них получить. Разные приспособления. А погибший путешественник… теперь мы знаем, что он умер, потому что не был одет в защитный костюм, когда прошел сквозь кольцо. Он прожил всего пять минут. А вот когда мы отправимся гулять по времени, мы такой ошибки уже не совершим.

Я внимательно его слушал и потому решил вставить и свое словечко.

— Скажите, — заявил я, — вы думаете, что мы тоже на такое способны? Что мы сможем отправиться туда, откуда к нам явился этот паренек?

— А почему бы и нет? — удивился ученый. — Через тысячу лет?

Разговор состоялся через десять дней после того происшествия, и у меня было достаточно времени подумать.

— Послушайте, — сказал я, — когда будете готовы и вам понадобится доброволец, чтобы надеть защитный комбинезон, свяжитесь со мной, ладно?

Я отчасти шутил, но у меня остался снимок, который я взял у того парня. Фотография симпатичной девчонки. Даже больше чем симпатичной. Но мне почему-то невесело, когда я о ней думаю. Я бы хотел найти эту крошку и вернуть ей фотографию, а потом сказать, что я ужасно сожалею насчет ее друга.