Помни

Интермедия 2

...Голоса плыли над бездной - голоса и образы, существующие лишь в их собственном представлении - у созданной Этравеном Матрицы Врат Иллиарна не было материального воплощения, если не считать невероятно сложных по структуре энергетических полей...

...- Столько жизней, столько миров - и ничего, лишь бесплотные образы и обрывки воспоминаний?

- Вы не сохраняете эту память, вы прокляты этим... а возможно, одарены. Но ваше прошлое не имело отношения к прошлому этого мира... ну, разве что, в том смысле, что вы прошли здесь через несколько воплощений... через несколько инкарнаций... все вы старше, намного старше Иллиарна... Прошлое и будущее смешались для вас, вы потомки Старшей Расы, теперь растворившейся в потоках времени - и отсюда ваши воспоминания об Универсуме и невероятных мирах, тогда для вас открытых. Вы - потомки демонов-кайли, не пожелавших когда-то остаться в Идеальном Пространстве... да, вы - кайли, и с вами те, кто отказался предать, заплатив за это жизнью и душами... и это вы тоже помните. Так же, как помнят те, кому пришлось убить вас для того, чтобы не позволить вам влиять на их творения. Они, стоящие на страже истины и порядка, на страже совершенства - как они его понимают, считают вас воплощением хаоса, но вы всего лишь хотели быть свободными. Вы хотели творить новое, а не останавливаться на достигнутом. Да, вы - хаос, вы - энтропия - и вы свет чистого творчества - ибо без хаоса не было бы и порядка. Однако те, кто Творил вместе с вами, желали запретить вам чередовать порядок и хаос. Они до сих пор ненавидят вас за то, что им пришлось последовать за вами, оставив удобный мирок, который был сотворен первым - сотворен всеми тремя изначальными расами. Вы заставили их вспомнить, зачем Старшие Расы пришли в этот мир, вы вынуждали их творить вновь и вновь - и они приравняли вас к Лордам Хаоса, к безумцам, они создали для вас тюрьму, надежную тюрьму, из которой нет выхода. Они сформировали собственное, локальное, колесо перерождений, взвешивая ваши души на своих извращенных весах. Они отправляют вас в новые циклы жизни, жизни в смертных телах, которые служат для вас узилищем. Вы, умевшие летать, умевшие подчинять себе Законы Универсума и изменять их, вынуждены прозябать в одном-единственном мире, который они отвели для вас, и ваша сила постепенно разрушает этот мир - и вас самих - и их тоже. Вместе с ними вы были равновесием, вы были их чувствами, а они вашим рассудком, но теперь равновесие нарушено. И если вы когда-нибудь покинете этот мир - то лишь для того, чтобы уничтожить их, ваших вероломных ангелов...

А пока...

...вы не можете доверять никому - любой из тех, кому вы доверитесь, может предать вас. Любой из тех, кто находится рядом с вами, может оказаться жертвой Наблюдателей...

...вы не можете позволить себе иметь друзей - любой друг может стать врагом, и дружеская рука может нанести смертельный удар, повинуясь чужой воле...

...вы не можете позволить себе откровенность. Те из вас, кто рисковал приоткрыть завесу тайны, раз за разом убеждались, что любое ваше слово может и будет использовано против вас. Рано или поздно. Любое слово может стать оружием - а ваше слово, даже произнесенное чужими устами - способно ранить и убивать, также, как когда-то было способно созидать...

...вы не можете позволить себе привязанности. Вы, бессмертные, заключенные в смертные тела. Многие из вас сходят с ума, многие пытаются покончить с пыткой, уничтожив свое тело - в надежде на то, что им удастся избежать нового воскрешения. Любой из тех, кто рядом с вами, может покинуть вас в любую минуту. Вы способны любить так же сильно, как ненавидеть, - вы оказались способны любить даже в этом мире, любить смертных - и терять их навеки, также, как вы потеряли тех, кто был рядом с вами со времен творения. И вы, созидавшие вселенные, бессильны этому помешать...

...вы не можете вернуть себе свои способности. Никогда. Никакой ценой.

Охотники, созданные вашими возлюбленными, ищут вас по всему Универсуму, они убивают вас, погибая сами, и приносят украденные души в этот мир. Врата вновь и вновь стирают вашу память... в этом мире вы и сами, наверное, не осмелились бы помнить о том, кто вы такие.

Они отняли у вас звезды. Вы медленно умираете - и они умирают вместе с вами.

- Неужели они могли быть столь жестоки? Ты ведь зовешь их нашими ангелами? Нашими возлюбленными?

- Что ж... Поначалу все не выглядело так ужасно. О, ангелы-иттриане старались, создавая этот мир. Но и это, скорее, ваша заслуга! Иттри создали Иллиарн практически совершенным - как и все их творения - и как всегда они постарались ограничить то, что создали. Они выпускали вас в свой райский сад, и поначалу вы, возможно, были счастливы - без памяти о прошлом, без боли, порожденной предательством - до тех пор, пока не начали задумываться о собственном происхождении. До тех пор, пока тот, кого называли Светоносным, и кого потом они предали анафеме, не осмелился вмешаться и вернуть вам частичку ваших древних знаний. Сделал ли он это из любви или из ненависти - кто знает? Его прокляли и друзья, и враги. Но благодаря ему вы преодолели застой, который для вас создали ваши благодетели, вы выбрались из болота безмятежного безделья и вновь достигли звезд - создав умные машины, способные преодолеть сотворенное вашими руками пространство. Машины, подобные тем, что создают сантхи или иттри... сами вы, обладая магией, никогда не стремились к этому. Это была Вторая Волна. Даже искалеченные и лишенные памяти, вы развивались слишком быстро. В ужасе от того, что сотворили, иттри забросили практически все другие проекты и занялись только вами. Почти все они вернулись на Этравен. А илары и оставшиеся в живых кайли заперли свои планеты, защитив их от физического проникновения по Путям через Универсум. Это была полная изоляция - в то время даже иттри не умели строить трансгалактические звездолеты. Сантхи же, узнав о том, что произошло, отказались иметь дело с иттри, хотя их мир оставался открытым. Ну а вы - вы чуть было не отыскали тех из вас, до кого не успели добраться Охотники, открыв новые способы перемещения между измерениями. Они могли бы вам помочь... Но тут ваши стражи опомнились, и поняли, что позволили вам вернуть слишком многое. И тогда они уничтожили цивилизацию, которую вы создали, они смели вас с лица земли - чтобы вновь стереть вашу память и бросить вас в новую бездну невежества. Они изменили облик планеты, сохранив лишь созданный ими прежде генофонд. Но прежде, чем воссоздать для вас новые тела, они поработали над этим своим творением, окончательно заблокировав заложенный изначально потенциал, закрыв вам доступ ко всем парапсихическим способностям - к магии - и, разделив вас на народы, они создали для каждого свой язык, чтобы вы не могли понять друг друга даже разговаривая вслух. Они поощряли войны и жестокость, полагая, что так реализуют ваши скрытые желания, давая выход вашему гневу. Они не желали помнить о том, что вы способны чувствовать радость и любовь так же остро, как боль и страдания. И вновь они уничтожили того, кто попытался вам помочь... Третья Волна захлебывалась в крови с самого своего рождения. Но даже иттриане понимали, что это не может продолжаться вечно.

- И все же... до сих пор им удавалось держать процесс под контролем.

- О да. Они создали серию магических искажений и разрывов, защищающих этот уголок универсума от любого вмешательства со стороны. Их программы-охотники заполнили пространство вокруг этого мира, ожидая незваных гостей. Они создали сеть станций слежения и поселили на них Наблюдателей, следящих за развитием событий на Иллиарне, а порой и за отдельными личностями. Но самое главное преступление они совершили, поселив вместе с вами обычных людей, заведомо обрекая их быть жертвами. Они желали растворить ваши души в душах человеческих - но это невозможно. И этот мир захлебывается от ненависти к самому себе, от ненависти, причина которой - они, Стражи и Хранители Порядка. Со временем они стали отправлять сюда всех неугодных. И гнева ваших душ, не осознающих, что с ними произошло, задыхающихся в тщетных попытках понять то, что было вашей жизнью и единственной истиной, среди теорий о строении мира, которые они вам подбрасывают, - этого гнева достаточно, чтобы разнести на атомы весь Универсум. И рано или поздно, вы это сделаете... и создадите новый мир... возможно.

- Вторая Волна... а Первая? До сих пор ты рассказывал лишь о Второй и Третьей...

- Первая... что ж... они рождались на Иллиарне, снова и снова, не обладая ни собственной памятью, ни телами. Так продолжалось довольно долго. И все же даже в новых телах они были сильны. Кайли и иттри, попавшие на Иллиарн первыми, они все еще отчасти были магами. Опасаясь того, что, несмотря на потерю памяти, они смогут понять, что произошло и освободиться, иттри полностью уничтожили Первую Волну, устроив на планете глобальную катастрофу. Затем они изменили условия на Иллиарне так, что никакая магия уже не могла действовать там. Мир стал предельно упорядоченным, с абсолютно четкими Законами. Чуть позже, как я уже сказал, иттри разбили на части единый прежде огромный континент, а потом разделили людей на расы и попытались смешать души магов с душами новой младшей расы - собственно, расы людей, чьи тела, созданные по вашему образу и подобию, были, тем не менее, неспособны воспринимать энергии и магию Универсума. Еще позже в арсенале иттри появились религиозные течения и войны. Они зашли уже так далеко, что терять им было нечего. Выпустить пленников обратно в Универсум они уже не могли - из страха перед тем, что возрожденные сотворят с Этравеном и остальными мирами. Кроме того, Падшие Лорды после уничтожения кайли почувствовали себя намного более свободно и не стеснялись нападать на их драгоценные упорядоченные миры. И иттри стали отправлять во Врата еще и Падших - Иллиарн изначально именно для них и был предназначен... они были слишком опасны, чтобы просто убивать их. Окончательно перестав доверять собственным чувствам, иттри постепенно становились все больше похожи на свои холодные и бесстрастные машины, на созданный ими искусственный интеллект, совершенный, полностью избавленный от влияния мешающих принимать решения эмоций. В Ночь Отчуждения они отправили во Врата более семидесяти процентов всех живших тогда кайли и более трети всех иттри. Потери были ужасны - вся их память оказалась заперта в Матрице Врат. А ведь это была, в том числе, и память о Законах Универсума. Темный Совет кайли на Эолисе погиб полностью. Из Светлого Совета остались в живых только трое. Погиб Фьерн, Старший Координатор Акрона, информ-компьютера Врат. Правила Возрождения душ и накопления информации в Универсуме были утеряны вместе со знаниями о том, как именно работают Врата. После этого все иттри прошли принудительное сканирование, и их память была помещена в память главного информа планеты - Амедис. С тех пор каждый иттри раз в стандартный год подвергается сканированию памяти. Амедис отбирает информацию, обрабатывает и хранит ее. Доступ к этим данным ограничен...

- Но как могло случиться, что иттри перестали контролировать Врата?

- Не сами Врата, а только память Матрицы. А дело в том, что я назвал тебе только данные о первой ночи. В целом же сквозь Врата прошла почти половина населения Этравена, и это произошло в течение первых двух недель после Ночи Отчуждения. Они последовали за теми, кого предали... вот только узнать друг друга на Иллиарне невозможно. Мало того, ни Акрон, ни низкоуровневые компьютеры, обеспечивающие работу Врат, ни Матрица-Хранилище не дают информации о том, кто именно находится в данный момент на планете, а кто - в Матрице. И в каком именно фрагменте психополя хранится та или иная сущность узнать также невозможно. Если среди иттри и имелся тот, кто знал, как это сделать, он унес свои знания с собой. Сантхи, возможно, могли бы помочь, но они по-прежнему отказываются сотрудничать, а принуждать их слишком уж рискованно.

- Если все это так, то как же ты находишь меня?

- Ба! Я сам - часть Матрицы... и часть Акрона. Ангелы-Хранители все такие... иначе нам, возможно, не удалось бы избежать искушения плоти, искушения рождением, проведя столько лет взаперти. Но мы также не станем им помогать. Никогда.

- Вы не станете помогать им? Разве вы и они не одно и то же?

- Хороший вопрос... мы - это, в основном, Охотники, те, чьи души не были необратимо разрушены программой-убийцей... видишь ли, иттри недооценили возможности своих демонов-кайли - очень многие кайли из тех, к кому явились золотоглазые бестии, пытались спасти и защитить их, своих убийц, движимые состраданием, они пытались сохранить их души - наши души - ценой собственных... мы не могли отплатить им меньшим. К тому же, Врата не отправляют Охотников на планету - никогда. Нас просто не было в программе выбора.

- И ты - один из Охотников?

- Я... я - всего лишь сбой в программе... я не знаю, кто я. Не уверен даже, что вообще был кем-нибудь. Иногда мне кажется, что во мне слились воспоминания многих, а иногда... я вспоминаю... отрывки... Если бы я мог вспомнить все, то разобрался бы, что из этого действительно принадлежит мне... но, похоже, это невозможно. Я могу быть кем угодно - или никем. Среди нас есть иттри - те, что убили себя оружием, предназначенным для их возлюбленных. Есть илары и сантхи... и Падшие... Мы живем во внутреннем психополе Врат. Мы - Хранители. А те, снаружи... те, что создали нас и превратили в убийц, а потом - в эту странную форму жизни... нет, мы не думаем о них, как о своем народе. Они... они также становятся теперь Хранителями, в основном, используя обряды некоторых религий, но иногда и самостоятельно. Несмотря на все свое хладнокровие, они более подвержены эмоциям, чем согласны признать. Кайли нужны им. И они тоже реализуют свое стремление любить - пусть даже неосознанное.

- Создавая Охотников, иттри использовали самих себя...

- Охотники... да. Иттри с золотыми глазами, дети машины... в поисках любви они разыскивали оставшихся в живых кайли по всему Универсуму... на самом деле надеясь на встречу с Ши'нтар Илварин, Демоном Сострадания, как они называли ее. Ши'нтар Илварин, Меч Измерений, называли ее кайли. Не все поверили в то, что Охотники не убийцы, а жертвы. Многие до сих пор считают их чудовищами... И все же кайли принимали их - потому что их жизнь тоже стала пустой после предательства Этравена. Охотники напоминали им о прошлом... это было больно... но и необходимо им, уничтоженным любовью. Было предпринято множество попыток обойти смертоносные программы, внедренные в сознание Охотников, но они не принесли успеха. Кайли никогда не занимались принудительной коррекцией сознания - они считали подобные вещи ниже своего достоинства. Даже к Лордам Хаоса они не применяли таких методов. Меч Ши'нтар позволял ей убивать Охотников после того, как они делали свой выбор, но до того как срабатывали программы - и они приходили к ней, умоляя о милосердии, о любви и смерти.

- Милосердие и любовь... она... любила их? Позволяла им любить?

- Да... возможно, потому, что они напоминали ей... напоминали... о Тарьене. А, может быть, потому, что иначе это было бы просто убийством. Но потом все изменилось...

- И... что же произошло?

- Она встретилась со своим тье-шан, Душой Разделенной, в одном из своих бесконечных странствий по мирам... но по его следу шел Охотник... Ее тье-шан не был кайли. Не знаю, что заставило Охотника преследовать его. Возможно, он просто не смог отыскать никого из кайли... а программы требовали действий. Программы... или, быть может тоска, которой наградили их иттри, непреодолимое - и такое естественное - желание быть любимым и любить... Илары наиболее близкая к кайли раса... не считая Лордов Хаоса. Но дело в том, что илары все-таки не кайли, и тот, кого выбрал Охотник, оттолкнул его. Остается лишь гадать, что они оба делали на Озамене. Возможно, связь между двумя душами - его и Ши'нтар - привела илара туда... кто знает? Они встретились только для того, чтобы расстаться... он сумел защитить ее от обезумевшего Охотника, но сам погиб. И Ши'нтар убила этого Охотника - впервые в жизни не испытывая ни сострадания, ни любви - лишь яростный гнев и ненависть. Несмотря на все немалые способности мага-кайли, ей не удалось вернуть того, кто был ее душой... Эта встреча изменила ее слишком сильно. Она позволила следующему пришедшему к ней Охотнику любить себя... не только духовно - в полном смысле этого слова, отдав почти все свои силы на то, чтобы замедлить насколько возможно действие программ, разрушавших его разум, а потом объединила сознание со своим мечом, Шарном, полностью подчинившись воле своего оружия... В результате, душа Охотника отправилась во Врата - практически неповрежденной. Отправилась одна, без предписанной программами жертвы. А Ши'нтар оказалась запертой в мече на долгие века. Много позже один из кайли, Селрах Фир итСель, нашел этот меч на Озамене. Он исследовал клинок, пытаясь понять, отчего он утратил свои свойства.

- Как он узнал, что это тот самый меч?

- Кайли не ошибаются в таких вопросах... да и вообще, этот меч сложно не узнать - он один такой. Селрах понял, что никто, кроме Ши'нтар, не сможет использовать меч. Возможно, он понял также, что ее душа все еще заключена в нем...

- И что же?

- Он сумел разделить ее и меч... а потом... в Академии Мастеров Айрнрода смертоносные программы меча были воссозданы вновь...

- Что это была бы за история? Ты... знаешь ли ты ее?

- О... но я ведь всего лишь память о памяти, бледная тень давно минувшего... так же, как и все мои воспоминания, это слишком хрупкое и неясное...

- Покажи мне эту тень... покажи!

- Хорошо... но не думай, что это даст тебе утешение... до тех пор, пока мы остаемся здесь, никакого утешения быть не может. Все это началось так давно, что последние упоминания о тех временах давно исчезли из памяти поколений... Меч Измерений появился вновь в Айрнроде, городе Мастеров Клинка и Искусства...

1. Вниз по Линии. Доминион, Эолис.

- Попробуй, - Аэльдри склонился к расстроенному мальчику. - Это ведь просто, Раэ. Просто почувствуй - ты не мальчик или девочка - ты единое целое, две части, слитые воедино. Выбери любую - и это все еще будешь ты. Ничего не изменится, кроме твоего физического тела и связанных с ним реакций. Возможно, тебе больше понравится твоя вторая половина - ты ведь не узнаешь, пока не попробуешь, правда? Восприятие будет... немного иным.

Раэрн тяжело вздохнул под внимательным взглядом воина и огляделся - его приятели вполне успешно справлялись с перевоплощением. Он внезапно ощутил на себе чужой взгляд - заинтересованный взгляд - и, обернувшись, встретился с сияющими золотом глазами - тоненькая изящная девочка смотрела на него во все глаза - его друг Каэль - но с иной аурой - более нежной и чувственной. Раэрн невольно вздрогнул, ощутив его мысленное прикосновение - и отпрянул! Закрылся... На точеном личике отразились недоумение и боль, и Каэль вернулся в свое обычное состояние. Контуры его фигуры на мгновение расплылись, вот и все, что произошло. Перед Раэрном снова был его друг - такой, каким он привык его видеть, друг, глядящий на него с глубокой обидой. Защиту не применяют против друзей... Раэрн понуро опустил голову.

- Я не могу, - прошептал он еле слышно. - Поверь мне, лаор, я не могу! Я... я совсем не чувствую себя целым! - выпалил он, чувствуя, как на глаза наворачиваются предательские слезы, и бросился вон из зала.

- Что случилось? - встревоженная Уллахель Лам анРон подошла к Аэльдри, все еще глядящему вслед своему любимому ученику.

- У него не получается, - обронил Аэльдри, хмурясь. - Я... - он умолк, глядя в холодно-насмешливые серебряные глаза приблизившегося к ним Клаэрна.

- Он мутант, - произнес Клаэрн.

- Укладывающийся в норму, - возразила Уллахель раздраженно. - Раэрн наш лучший ученик!

- Да, - протянул Клаэрн, качнувшись с пятки на носок. - Но он не кайли.

- Из чего это следует? - осведомился Аэльдри холодно, а его рука словно случайно скользнула по эфесу меча, и тонкие темные пальцы приласкали замысловатый узор рукояти.

- А вы что, сами не чувствуете? - разозлился Клаэрн. - В нем нет нашей двойственности. Он... другой. Иттриане уничтожают таких еще до рождения. Или запирают в свои подземелья, на радость машинам... Не потому ли мы стали уступать им, что стали слишком слабы для того, чтобы избавляться от мутантов?!

- Заткнись! - прошипел Аэльдри, а Уллахель изменилась, став мужчиной.

- А что, я не прав? - глаза Клаэрна холодно засверкали, и он коснулся собственного меча, но пальцы Уллахель сдавили его запястье мертвой хваткой.

- Вот из-за этого мы слабеем! - процедила она с отвращением глядя на него. - Из-за таких, как ты, из-за этих идей, которые мы готовы перенимать у наших врагов, бывших когда-то возлюбленными. Мутант! Мы воплощение всей изменчивости в мире! Не те ли из нас обладают двойственной природой, кто сохранил в себе частичку ангела-иттри? Память о нашей второй половине? Не те ли из нас предатели, кто затевает эти проклятые дуэли, уносящие столько жизней?! Бессмысленные смерти!

- Наша раса угасает, - проговорил Аэльдри, и его голос прозвучал устало. - Мы перестали стремиться к иным мирам и изменениям в собственной жизни, мы находим удовлетворение в этих кровавых забавах, и у нас рождается все меньше детей, потому что мы становимся неспособны Творить. Возможно, такие как Раэрн, это наша надежда на возрождение.

- На возрождение совсем иной расы, - бросил Клаэрн и, резко развернувшись, пошел прочь.

- Мутации, - произнесла Уллахель - все еще мужчина - задумчиво глядя ему вслед. - Разве раньше мы не могли управлять такими вещами? Наше зачатие и рождение - это акт творения, творения силой нашей воли и магии - так почему же они возникают, эти отклонения? Неужели он прав? Мы становимся иными... слабыми? Мы больше не контролируем здоровье наших детей... и рано или поздно... рано или поздно, они придут за нами. Эти холодные бездушные твари, превыше всего ценящие чистоту своей расы, ангелы, которых мы любили. И мы будем не готовы.

- Не все мутации бесполезны или вредны, Уллахель, - произнес Аэльдри тихо. - Они предопределены - мы должны изменяться. И некоторые из них когда-то помогли нам выжить. И потом, рождение - это не просто создание единой ДНК, обладающей признаками двух родительских - ты забываешь, что Универсум тоже в этом участвует. Та его часть, которая готовится стать душой... она может влиять на процесс. И кто знает, откуда пришла к нам эта душа? Я люблю его, но не могу понять...

...Раэрн Ним атЛар, чистокровный кайли по рождению, стоял у подножия величественного темного монолита Академии и широко раскрытыми глазами смотрел на ослепительное солнце своего мира. Жгучие лучи выпивали его слезы едва ли не прежде, чем они успевали пролиться, а затуманенное влагой серебро его глаз явственно отливало невозможной для кайли зеленью.

2. Вниз по Линии. Доминион, Эолис, 17 лет спустя.

Раэрн следил за схваткой, развернувшейся в воздухе прямо перед ним. Взгляд его скользил по сплетенным в смертоносном танце телам, но мысли его были далеки от происходящего. Он грезил наяву, пытаясь представить себе мир неяркого желтого солнца, сплошь покрытый зеленью и водой, с мягким климатом, давший жизнь миллиардам различных существ... и принявший в свои объятия сотни других. Мир, где люди не чувствовали проявлений жизни во всей полноте, где то, что умел любой ребенок кайли, считалось Высшей Магией. Мир, в который ему предстояло отправиться...

Один из воинов явно начал уставать. Боевая энергетическая форма позволяла кайли оставаться в воздухе достаточно долго, но бой отнимал слишком много сил. Раэрн, прищурив серебристые глаза, укрепил блок, мешающий холодной ярости чужой битвы проникнуть в его сознание. Он видел сверкающие как алмазы в ослепительном свете восходящего светила капли крови, веером летящие к земле. "Рассвет так прекрасен, - думал он, отстраненно наблюдая за их последним полетом, - и смерть, если придет, будет такой же светлой для проигравшего. И такой... бессмысленной." Радужное свечение крови становилось все ярче, и Раэрн не сомневался, что момент, когда, изменившись, безжизненное тело рухнет на белые камни у подножия башни, уже близок. Прозрачная, как вода, кровь разольется по камням, утратив свое сияние, свет жизни. Уходя, кайли вытянет из умирающего тела энергию - всю, до последней капли, чтобы раствориться в мире, и возродиться обновленным... неизвестно зачем.

Вздохнув, Раэрн тряхнул головой, отбросив назад черно-фиолетовую волну длинных мягко вьющихся волос, засиявших радужным ореолом на фоне его эбеново-черной кожи, и перевел взгляд на расцвеченную зелено-голубым огнем линию горизонта. Олла, грозная и великолепная, поднималась все выше, заливая Эолис своими обжигающими лучами, и Раэрн, подчиняясь внезапному порыву, вдруг застонал, перевоплощаясь, и сорвался с башни, отвечая на зов солнца, в стремительном полете впитывая его живительную энергию. Зазвенели, ударившись о мрамор балкона серебряные браслеты и пряжки юбки, но он уже не слышал и не замечал ничего, кроме бушующего шквала пронизывающей мир сияющей энергии.

Он мчался к солнцу, черно-фиолетовая птица, не имеющая постоянной формы, сгусток энергии, не имеющий ограничений материального тела. Тела... Он старался не задумываться над тем, что природа наделила кайли одновременно мужской и женской сущностью. Он никогда не изменял себе. Он так и не научился этому. Он не чувствовал в себе этой двойственности. И этим он отличался от своих сородичей - так же, как цветом волос и глаз. Отливающие ультрафиолетом волосы, распространяющие бледное сияние внутренней энергии, и глаза цвета расплавленного серебра - не очень редкая и, в общем-то, не считающаяся изъяном - но все же мутация... Часть его личной энергии постоянно рассеивалась, переходя в световую... и в который уже раз Раэрн подумал о том, насколько проще была бы его жизнь, если бы изменения затронули только внешность. Но истинным мутантом его делало не это.

Тяжело вздохнув, Раэрн проделал в воздухе головокружительный пируэт. Полупрозрачные, струящиеся словно туман энергетические вуали, в которые превратилось его тело, приобрели глубокий фиолетовый цвет, выдавая горечь и боль поражения. Он так надеялся, что ему удастся отыскать ответ на вопрос, что мучил его всю его сознательную жизнь, но, похоже, его лаор прав, и на Эолисе этого ответа просто нет. Откуда?! Ведь все кайли совершенны, все они не части целого - а истинное целое, две половины, слитые воедино. Они могут выбирать, кем быть, а он - нет... он не мог утолить этот сжигающий его эмоциональный голод. И все же поверить в то, что та, которую он так долго и безуспешно искал, всего лишь тень из прошлого, мешающая ему обрести целостность, было выше его сил! И даже если лаор прав, он все равно не мог отказаться от своих поисков.

Он знал немало случаев, когда кайли отдавали предпочтение существу другой расы, людям и даже иттрианам - несмотря ни на что. И знал, чем это может закончиться. Но он не знал, как изменить ситуацию. Это правда, кайли предпочитали друг другу партнеров из других рас, делая выбор раз и навсегда, и очень часто подобный шаг приводил их к страданиям и смерти... но без этой любви их жизнь была бы пуста. Власть избранника над кайли была так сильна, что, будучи обращенной во вред, была способна довести до самоубийства. Никто не мог объяснить, почему воинственные одиночки кайли, практически не выносящие себе подобных, неспособные долго любить кого-либо из своей расы, преображаются до неузнаваемости, когда имеют дело со своими избранниками, и способны, не задумываясь, принести себя в жертву своей привязанности... исполняя любые желания - или приказы, лишь бы не причинить боли отказом, и принимая на себя кару за совершаемые преступления. В этом смысле Раэрн не был исключением... не считая того, что он вообще не знал, кому принадлежит его душа. Он знал, что любит - он признавал абсолютную власть этого чувства над собой, власть, которую он пронес через всю свою жизнь, но он не знал, кого он любит, кому с самого рождения без остатка принадлежит его душа... это было бы смешно, если бы не было так больно!

Как и все кайли, Раэрн умел проникать мысленно в иные миры. Ментальные путешествия по измерениям были излюбленным и практически единственным, кроме боевых искусств, развлечением кайли. Очень опасным развлечением. Именно так они находили своих избранников и свою судьбу. Именно так находили их Охотники Этравена. Раэрн же всю сознательную жизнь использовал эту свою способность для направленного поиска - и до сих пор терпел неудачу.

Как и у прочих кайли, у него почти не было друзей. Он влюблялся в себе подобных, в надежде отыскать иной смысл жизни, но в глубине души всегда сознавал, что не сможет до конца отдаться этому чувству. Что было необычно. Влюблялся несколько раз - что необычным не являлось. Любовь кайли друг к другу столь же быстротечна, сколь глубока. Ослепительная, словно вспышка сверхновой, она лишь на краткий миг опаляет души и тела, и растворяется, оставляя их свободными для нового чувства. Иногда может родиться ребенок, и это означает, что двое достигли полной гармонии. Но Раэрн и представить себе не мог, каково это - оставаться объединенным телом и сознанием с другим существом в течении нескольких дней, полностью разделяя все мысли и чувства партнера во время зачатия и рождения ребенка. Сотворение новой жизни отнимает все силы, без остатка, и оставляет двоих опустошенными, счастливыми... и свободными. Прежде, говорят, один из партнеров сам вынашивал ребенка, теперь же этим занимаются машины, в которые помещают крошечное зерно жизни. Машины, созданные с помощью знаний сантхи и магии кайли, следят за его развитием - и это более надежно, чем доверять природе. Как и многие другие, Раэрн никогда не знал, кем были его родители. Кайли давно разучились любить самих себя и своих детей...

Ни разу не испытав такого полного слияния, Раэрн вообще не мог до конца поверить в то, что подобное возможно. Его собственное существование порой казалось ему таким же нереальным, как этот невероятный акт творения. Но что будет, если он найдет то, что ищет? Узнает ли он тогда, что значит любить, или, по-прежнему, будет сомневаться в каждом своем шаге? Втайне он считал, что его раса вообще неспособна на длительные чувства по отношению к себе подобным. Они были рождены для иного... для того, что пытаются отыскать в своих симбионтах из младших рас... и в Охотниках.

- Я запутался, лаор, - говорил он час спустя, стоя перед своим учителем. - Я больше не знаю, для чего живу... зачем я здесь... почему все так, а не иначе. Мои поиски... нет, все это бессмысленно!

- Ты никогда и не знал этого, Раэрн. Твоя жизнь всегда была темна... даже для меня. Ты не единственный из кайли, кто задумывался над тем, что было прежде, до Ночи Отчуждения, но ты не понимаешь своей истинной природы. Ты собираешься в путешествие? Физическое путешествие?

Раэрн молча кивнул.

- На большинстве миров оставаться мужчиной более приемлемо, и это даст тебе большую свободу действий. Но не забывай - даже не применяя трансформаций, мы не можем долго оставаться вдали от Эолиса - слишком низкий уровень энергии может погубить тебя быстрее, чем ты думаешь. К тому же, благодаря иттрианам, на большинстве миров наша внешность ассоциируется с квинтэссенцией зла. Тебя будут встречать не слишком доброжелательно, каковы бы ни были твои намерения. А наш мир смертелен для большинства обитателей иных миров.

- Зачем ты говоришь мне все это, лаор? - Раэрн едва заметно нахмурился.

- Потому что, мне кажется, я понимаю, за кем ты собрался и куда. Легенды говорят о том, что когда-то мы были иными, и наша плоть не была столь хрупкой без поддержки нашего светила. Да, сейчас мы способны летать и изменять пол по своему желанию... но мы больше не обладаем той безграничной силой, которая прежде позволяла нам Творить и понимать Универсум вне зависимости от того, в каком мире мы находимся. Война с Этравеном зашла слишком далеко и могла бы погубить нас, но мы выжили и стали иными. Тем не менее, нам сложно понять существ, которые всю жизнь заперты в одном теле, и которым нужна органика для питания и роста - а им сложно понять нас. Не забывай об этом, сорле.

- Да, лаор, конечно. Но я ведь и сам... - он не договорил, заметив вспыхнувший в золотых глазах гневный огонь.

- Это другое! - отрезал Аэльдри. - Ты не используешь своих возможностей, но это не значит, что ты ими не обладаешь! И еще - тебя ждут неприятности, если ты все же решишь измениться, находясь в Низших Мирах. А боевая форма будет для тебя так же недоступна, как... словом, тебе будет нелегко.

- Я знаю, лаор, - Раэрн опустил голову, и темная волна волос скрыла безупречные черты его лица, окутав их призрачным фиолетовым сиянием, хорошо заметным в полумраке Обители. - Но я так больше не могу. Я задыхаюсь здесь. Мне кажется, я вообще не принадлежу этому миру. Это какая-то ошибка! Я должен знать, что означают мои видения! Все мои предчувствия, все мои мысли - все это! Это не может... не может быть просто ничем!

- Как я уже сказал, я понимаю, хотя и не одобряю твою затею. А чувства - это ведь единственное, ради чего мы живем. Чем острее ты чувствуешь, тем более близок ты к идеалу нашей расы. И боль - самое сильное из переживаний... "Не принадлежу этому миру", говоришь ты... но тебе ведь известно, что все живое перерождается, и новое воплощение происходило бы в самом подходящем из миров, если бы не Этравен... - он со вздохом покачал головой. - Тем не менее, после смерти физической оболочки сущность ищет новый мир в соответствии со своими ощущениями, хотя она обычно не хранит память о прошлых воплощениях, сбрасывая ее в единое энергетическое поле Универсума - иначе прошлое помешало бы новизне чувств и раскрытию восприятия. Мы сами когда-то создали все это - и вот теперь не знаем, как это работает. Возможно, твоя душа все же сохранила часть воспоминаний, возможно это не твой мир, но это еще не повод осознанно искать встречи с прошлым. Подозреваю, ты найдешь лишь разочарование и прах. Перерождение - сложный процесс, не слишком быстрый, но и не затянутый. Этому нет доказательств, но я полагаю, что в промежутках между жизнями сущность обладает полной памятью обо всех своих воплощениях, но не обладает полной свободой воли, подчиняясь неизвестным нам теперь законам Великого Универсума, Матрицы Жизни... Матрицы, которую создавали мы! Закону Возмездия, который внесли в системы правил Универсума наши предки! Как все было бы просто, если бы мы не утратили этих знаний! Слишком многое отняли у нас иттриане. Но одно я могу тебе сказать точно - время против тебя. Все, кого ты знал, где бы они не жили, наверняка уже мертвы. Возможно, они все еще ищут свой мир или уже переродились - но даже в этом случае они не узнают тебя. Ты хоть понимаешь это, Раэ?

- Но ведь у них тоже могли сохраниться воспоминания... должна же быть причина у этой неумершей памяти!

- Не обязательно, Раэрн. Это могло быть важно только для тебя. Чувства далеко не всегда бывают взаимными. Любые чувства, - подчеркнул он.

- Но... не знаю, как это возможно, но я чувствую, лаор, что та, которую я ищу, жива! И она не изменилась, несмотря на то, что ей уже приходилось умирать, и не раз. Я знаю это!

- Я верю, что тебе этого очень хочется, сорле, вот и все. Ты начитался древних легенд... Но это не значит, что твои предположения верны. Это не значит, что она жива. Это не значит, что ты сможешь отыскать ее. Это не значит, что вы - тье-шан, Душа Разделенная. И это не значит, что она пожелает вспомнить тебя. Или принять.

Раэрн вздрагивал от каждого слова, словно от удара, и, наконец, не выдержав, закрыл лицо руками.

- Иногда мне кажется, - проговорил он глухо несколько мгновений спустя, - что стоит лишь захотеть - одно усилие воли, безумное усилие, которое, возможно, убьет меня - и я смогу дотянуться, увидеть ее сквозь мрак времен... И даже моя жизнь не кажется мне дорогой ценой за это знание, - прошептал он, опуская руки.

- Но ты не можешь решиться. И верно - Семерка убьет тебя, если узнает, даже если ты не убьешь себя сам своими безумными поисками.

- Но ведь ты один из них!

- Даже я не смогу спасти тебя, мой храбрый воин! И я не желаю для тебя такой судьбы. Я слишком люблю тебя, Раэрн... а Семерке слишком хорошо известно, что подобные отношения - отношения, которых ты так жаждешь - обречены. Избранники из других миров - да, это наша единственная возможность обрести утерянную полноту чувств - но это же и наше проклятье. А в твоем случае это даже не конкретная личность. Все твои чувства подчинены прошлому... это не есть хорошо и правильно. Ты для меня как сын, Раэ, и я не хочу помогать твоему самоуничтожению!

- Но, лаор... Аэльдри, эта сущность... эта женщина - она существует, я уверен! И она знает, что я умер. Она знает, что я был мертв...

- Возможно, она даже помогла тебе в этом, - старый воин опустил голову, и пряди темных вьющихся волос упали ему на глаза, пригасив их золотое свечение.

- Убила меня? Нет... нет, невозможно! Мы с ней... о, Аэльдри, зачем ты так со мной?!

- Я не слышу уверенности в твоем голосе, Раэрн, - сказал Аэльдри жестко. - И я не хочу, чтобы ты заблуждался на этот счет. Ненависть способна дать едва ли не более сильную мотивацию, чем любовь.

- Да, но зачем мне тогда искать ее? Чтобы убить? Это же абсурд! Мы оба уже умерли однажды... и возродились... Нет, лаор, поверь, мною движет не жажда мести... Светлая Олла, а ведь я еще уверен в том, что перерождение возможно! Что, если бы я родился в Низкоэнергетическом мире, одном из тех, где верят в Богов и ничего не знают об Универсуме... что, если бы я оказался в мире, созданном Этравеном... я, наверное, сошел бы с ума! Или совершил бы самоубийство.

- Возможно, так оно и было, - воин тяжело вздохнул, избегая взгляда серебряных глаз.

- Что значит, так и было? - спросил Раэрн, почувствовав внезапный озноб.

- Тебя мучает память о прошлом, но это не означает, что она осталась от предыдущего твоего воплощения. То, что произошло с тобой, могло случиться десятки жизней назад.

- И я не теряю память об этом... насколько же это важно для меня?!

- Это не дает тебе нормально жить, сорле, вот что важно, - он вновь вздохнул, сознавая, что тема их разговора слишком важна для Раэрна и понимая, что ничем не может ему помочь. - Если бы я не знал, что подобное невозможно, - проговорил он задумчиво, - я предположил бы, что ты все же прошел сквозь Врата Перерождения Этравена. Но оттуда не возвращаются.

- Прости, лаор, но...

- Что?

- Мне кажется, именно в этом мире - на Иллиарне Этравена - я смогу отыскать ее. Она могла забыть обо мне... но мне кажется, что это не так.

- Но если ты пройдешь через Врата, ты потеряешь себя - и никогда не найдешь ее. Ты тоже все забудешь.

- А разве ты не считаешь, что это был бы наилучший вариант - в моей ситуации? - неожиданно засмеялся Раэрн. - Только представь - раз! - и никаких ложных воспоминаний!

- И никаких воспоминаний вообще, - буркнул его учитель мрачно.

- Значит, я должен найти способ обойти Врата! Должен же быть способ их уничтожить!

- Уничтожить? - Аэльдри Рад каЭллон впервые с начала разговора поднял голову, и его золотые глаза пронзили Раэрна, заставив его отшатнуться. - Тебе не нужно уничтожать их. Последствия... - он тяжело вздохнул. - Последствия могут быть ужасны. И тебе нужна твоя память - вся твоя прежняя память, Раэрн Ним атЛар, - проговорил он холодно. - Ты не посмеешь пройти сквозь Врата! Не думай, что я не могу понять... тебе нужен кто-то, о ком ты мог бы заботиться так, как никогда не позволит тебе ни один кайли. Кто-то... кто-то кто, возможно, обладает чертами иттрианина... хотя иттрианином мог быть и ты сам... а, может быть, ты был сантхи или иларом - кто знает? Мы рождены с двойственной природой, в нас есть чувства и понимание обоих полов, но ты, Раэрн, никогда не изменялся, никогда не был женщиной - и думаю, ты на это в принципе не способен - психологически. Ты никогда не был в мире с самим собой. И, мне кажется, я даже знаю, почему, - он надолго умолк, задумавшись о чем-то. - Есть один мир, - произнес он наконец, - мир в Доминионе... мир, где возможно все, точка сопряжения пространств и времен. Мир Последней Битвы. Озамена. Может быть, там ты сможешь найти свой Путь к той, что нужна тебе больше жизни. Иди же, и попробуй отыскать ее - с моим благословением.

- Я благодарю тебя, лаор, - Раэрн низко поклонился. - Благодарю за все. Где бы я не оказался, я никогда не забуду тебя.

3. Вниз по Линии. Доминион, Озамена, Цитадель Проклятого.

Открытие Пути никогда не относилось к его слабым сторонам, но на этот раз Путь был закрыт. Заблокирован. И не один Проект Пути - все его попытки проникнуть в интересующую его область Универсума наталкивались на глухую стену защиты. В мирах, далеких от магии по своим Основным Законам, такое было в порядке вещей. Решений просто не существовало. Но тот мир, в который он так стремился попасть, обладал - все еще обладал, хотя было очевидно, что кто-то намеренно понижал его энергетический уровень и, возможно, даже не один раз - достаточной долей магической энергии и необходимых переменных в уравнениях Законов для того, чтобы открытие Пути было возможно. Он мог бы, пожалуй, добраться до одного из высокотехнологичных миров и попытаться достичь своей цели на сверхсветовом звездолете-трансгале. Или выбрать ту немыслимую смесь техники и магии, что преобладала в мирах со смешанными Законами и тоже позволяла перемещаться в пространстве Универсума. Но что-то подсказывало ему, что все это будет бесполезно. Еще ни один звездолет ни одной известной ему расы ни разу не достиг Мира Проклятых - по крайней мере, ни один не вернулся, чтобы рассказать об этом.

Ему удалось подобраться достаточно близко к миру, который как он считал, был Иллиарном, чтобы зафиксировать неподалеку от него огромные массивы связанной особыми полями психической энергии, находящейся, как это не противоестественно, в пассивном состоянии. Он мог только предполагать, что это такое и для чего предназначено. Те самые "Врата Перерождения"... кошмар Универсума. Приблизившись к ним, он ощутил присутствие мощных охранных систем, программ, заложенных в межзвездном пространстве вокруг планеты, не позволявших ему проникнуть туда даже ментально. Он ощутил страшную боль, когда одна из программ-охотников неожиданно атаковала его при очередной попытке и вынужден был прервать поиск, чтобы выжить. Но теперь он был практически уверен в том, что не ошибся - найденная им планета действительно была Иллиарном, и души, украденные в Ночь Отчуждения, находились на ней и во Вратах.

Разрывы в ткани Универсума, порожденные грубыми нарушениями Основных Законов, насильно измененных так, чтобы препятствовать развитию и любым проявлениям магии - измененных слишком быстро и грубо, без учета последствий, делали пространство вокруг Иллиарна практически непроходимым для физических объектов и почти всех видов энергии.

Он все же сумел отыскать лазейку в иттрианских программах изменения реальности - у него сложилось впечатление, что их создатели не до конца понимали, что именно делали. Но каждое соприкосновение с искаженным пространством и переполненным страданиями и гневом информ-полем планеты медленно, но верно убивало его, разрушая его собственное сознание и отнимая силы.

4. Вверх по Линии. Иллиарн, Хранилище Врат.

...- А почему бы просто не хранить все пойманные души в Матрице Врат? Зачем вообще нужна эта псевдожизнь, там, внизу?

- Эта жизнь предельно реальна - для тех, кто находится на планете. Так ведь?..

- И все же?.. Это что, поблажка? Милосердие?

- Милосердие? - сдавленный смешок. - Не уверен, что иттри действительно знакомо это слово. А что до остального... ну, во-первых, Матрица конечна. Она не может принять всех - есть ведь еще и души людей, и души-гибриды, помесь людей и кайли, и других узников. Души Падших, наконец. Родители на Иллиарне отдают детям часть своей души... я имею в виду родителей-кайли, разумеется... ну и еще пару рас, у которых это также изначально заложено в механизме размножения. В результате Вратам приходится принимать в себя все больше энергии. Собственно, душа это ведь всего лишь еще один из ее видов. Говорят, первоначально уровень энергии Врат держался на четырнадцати-пятнадцати эсхонах, против пяти-шести предполагаемых. Сейчас же уровень держится в районе сорока семи. А Врата... технология Врат подразумевает, что в Матрице хранится лишь часть души, обладающая идентификатором личности и памятью о прошлых жизнях, достаточная для того, чтобы эту память не терять. После каждой смерти к ней добавляется новая порция воспоминаний - от другой ее части, которая, собственно, и проходит сквозь Врата. Процесс смерти включает в себя эту перезапись и некоторый период покоя, а процесс возрождения - стирание памяти из той части, которая отправляется вниз. Конечно, такое дробление неестественно и не проходит бесследно. Что-то теряется, возникают сбои, ложная память... Некоторые люди - бывшие кайли и гибриды, в основном, обладают способностью обращаться к той части своей души, что хранится в Матрице - в обход всей установленной иттри защиты. Даже к той части, что изначально принадлежала кайли... тем самым, которые погибли первыми. И иттри никак не могут этому воспрепятствовать. Конечно, такие знания передаются в искаженном виде... внутренний голос, подсказывающий решения во сне - одно из самых ярких проявлений подобной связи.

- А во-вторых?

- Во-вторых - есть ведь еще и энтропия.

- Энтропия?

- Да. Не получая нового опыта, энергия - ну или душа - попросту рассеивается, и никакие заслоны Хранилища не могут этому помешать. Тем более души кайли... они изначально иные. Они и Падшие, которые сами есть хаос, не могут не влиять на структуру полей Матрицы. Им приходится тяжелее, чем остальным здесь.

- Но почему?

- Почему? Ну, хотя бы потому, что именно в Познании и Осмыслении заключается смысл жизни - а потом уж идет Творение и все, что с ним связано. В отсутствии новой информации концентрация энергетических потоков неизбежно снижается. Плюс влияние хаоса... Матрица рано или поздно будет разрушена, хотя, конечно, до этого еще далеко. Но даже мы, живущие внутри, ничего не можем с этим поделать. Изначально Врата и Иллиарн были предназначены для Падших. Кайли работали над проектом вместе с лучшими умами Этравена. Но завершили проект иттри. Завершили тайно, попытавшись исключить почти все, что внесли в него кайли. Но механизмы перерождения никогда не были сильным местом иттри. К тому же, они задумали Врата как абсолютно стабильную систему, гасящую все возможные всплески и изменения. Это было ошибкой... особенно с учетом того, кого они отправили в них. И смотри - прежде, на заре этого мира, жизнь, проживаемая внизу, была долговременной. Первая Волна проводила на Иллиарне от шестисот лет до тысячелетия, потому что душам в Хранилище хватало прежнего опыта - опыта Старших Рас, чтобы продолжать познание, основываясь на сведениях, полученных перворожденными за многие тысячелетия их жизни. Но эти процессы неизбежно конечны, и дети Второй Волны жили уже примерно по триста-четыреста лет, при том, что у них началось стихийное накопление информации там, внизу. Они были сверхтехнологичны в своем пиковом состоянии. Они вновь открыли дороги к звездам и подошли слишком близко к разгадке жизни, предоставляемой Вратами... и иттри пришлось уничтожить их. И души в Хранилище перестали получать необходимый объем информации. Третья Волна начиналась менее, чем с полусотни лет. Иллиарн была обновлена катаклизмами, прежние знания уничтожены - и информационные потоки были слишком слабыми, чтобы возвращать души реже. Теперь мы подошли с двум сотням лет, но это все еще слишком мало для нормальной жизни внизу. Все происходит там слишком быстро, и это слишком сильно отличается от того, для чего изначально были рождены кайли и другие древние расы, представителей которых иттри заперли в Матрице. Это самый настоящий кризис - душам внизу не хватает времени осознать свой собственный новый опыт и начать творить, жизнь не приносит удовлетворения... их жизнь, по сути, бессмысленна... а те, что остаются наверху, все еще получают слишком мало информации для размышления, чтобы увеличить продолжительность жизни. И мы не знаем, как его преодолеть, не повторив пути Второй Волны. И иттри не знают.

- И вам страшно.

- Да. Несмотря ни на что, иттри не желают считать себя убийцами. Но на них лежит ответственность за потерю невероятного количества уникальной информации, которая могла бы уже вывести Универсум на качественно новый уровень, изменить его, а теперь, благодаря их - нашим - предкам, может оказаться потерянной. Эта информация заперта в Матрице, но доступа к ней нет.

- Значит, они выпускают нас погулять внизу. Но что будет, если ни они, ни вы так и не найдете выхода?

- Не знаю.

- Но есть ведь и еще кое что, да? Одна-единственная причина для того, чтобы продлевать эту агонию. До тех пор, пока все записи Хранилища целы и невредимы, все-таки остается шанс вернуть их, да? Всех тех, кого когда-то иттри убили или отдали Охотникам? Призрак прошлого не отпускает их, да?

- Если бы!.. Возможно, они рискнули бы... Но дело-то в том, что даже если изъять память, хранящуюся в Матрице, возврата к прошлому не будет. Нельзя восстановить тех, кто хоть однажды прошел сквозь Врата, даже если бы мы - или иттри - могли воссоздать их прежние тела.

- Но личный образ должен хранится в памяти...

- Да, но этот образ уже искажен новыми инкарнациями... и, даже если бы это было не так - пойми, в Матрице нет ни одной неизмененной личности.

- Но все же вы приходите сюда. Вы, живущие во Вратах, и иттри... Говорить с призраками... это привлекает вас? Вы до такой степени больны нами? Или, может, вы жаждете, чтобы те, кого вы предали и продолжаете предавать, отпустили вам грехи?

- Можно и так сказать. Мы одержимы вами... о да. Иногда я думаю, что наши предки заперли вас здесь совсем по иным, глубоко личным причинам, а вовсе не потому, что желали, чтобы их творения оставались неизменными.

- А зачем ты пришел ко мне? Кто ты?

- Я... мы ведь говорили с тобой и прежде... много раз... но ты не помнишь этого, да? Даже сейчас?

- Сейчас... - смятение. - Кто я сейчас... кем стану... все словно в тумане. Скажи мне, кто ты?

- Я - часть Матрицы... твой Хранитель.

- Хранитель... И ты - один из Охотников?

Вздох...

- Каждый раз ты задаешь мне один и тот же вопрос... Возможно, ты знаешь даже больше, чем я...

- И почему у меня такое чувство, что каждый раз ты лжешь в ответ? Почему ты не говоришь со мной, когда вся моя память служит мне?! Почему сейчас?!

- Потому что это... это правда. Да... я один из Охотников.

- Значит, ты убийца... мой Хранитель.

Еще один долгий вздох...

- Так было предначертано... но послушай... я провел рядом с тобой уже много веков... многие жизни мы были рядом... ты, конечно, забываешь об этом, перерождаясь, но все же... я хочу сказать - я ведь всего лишь хотел любить - разве это преступление? Разве я должен отвечать за то, что сотворили иттри? Сотворили со мной и с другими? Да, я их создание, я знал о том, что мое прикосновение принесет смерть тому, кто осмелится полюбить меня... я знал об этом, но не смог убить себя сам - наши тела слишком совершенны для этого, практически неуязвимы... и я оказался здесь, сохранивший себя благодаря твоему мечу, мертвый благодаря моей программе...до того, как две части твоей души были распознаны и объединены Матрицей, до того, как твой зеленоглазый илар, переродившись, перевернул вверх дном весь Универсум в поисках своей тье-шан... О, я понимаю, что никогда не смогу его заменить... но неужели я не заслуживаю хотя бы капли твоего сочувствия? О, мой демон... Так же, как и ему, твоему тье-шан, в целом мире мне нужна лишь одна душа. Быть твоим Хранителем - единственное, что я мог для тебя сделать. Я связал наши сущности, отыскав тебя впервые, чтобы Матрица воскрешала меня вместе с тобой. И каждый раз ты забываешь, а я помню! Там, на Иллиарне, ты можешь любить других, забывая обо мне и о том, кто ищет тебя... Это... это тяжело даже для настоящего ангела, понимаешь? А я даже не ангел... ты понимаешь? Можешь ты меня понять? Я был более откровенен с тобой, чем когда-либо позволял себе прежде... но у меня тоже есть предел, и я слишком близко подошел к нему. Я люблю тебя так, как, возможно, не любит даже он, люблю, зная, что ты никогда не будешь принадлежать мне - ни телом, ни душой...

- Ты!.. - резкий вздох, от которого, казалось всколыхнулось пространство вокруг. - Ты... ты...

- Что...

- Ты... ты... я знаю тебя... знаю! Тар... Тарьен! Тарьен!!!

Имя, которое никак не могла вернуть ей заключенная в Матрицу память, громом пронеслось по переливающемуся лихорадкой огней пространству, ограниченному призрачными контурами силовых полей. Многоголосый стон наполнил Матрицу, вызвав резкий скачок уровня энергии. Пробой был так силен, что наверняка отразится на Иллиарне...

- Тарьен... Тарьен... Тарьен!!! - если бы у него было физическое тело, этот безумный зов разорвал бы его в клочья. - Не смей оставлять меня!!! Не смей от меня скрываться!!!

- Успокойся...

- Ты расскажешь мне все! Все! Ты не посмеешь мне отказать!!! ...Хранитель... Убийца... ... Тарьен... Тарьен... Тарьен!..

- Я расскажу... буду рядом... тише... тише, мой демон... смири свой гнев... я твой...

- Кто... он... такой... Кто... меня... ищет?!

Он... всегда только он... вздох... если бы только были силы молчать...

- Кто он сейчас я не знаю... но он всегда был магом... иларом... потом человеком, прошедшим Путь... он и теперь маг, и он о многом догадывается... в том числе и о моем существовании. Я уверен, что он найдет тебя... и, может быть, ты даже поверишь его словам больше, чем моим.

- Но о ком ты говоришь? - новые колебания полей. - Кто он такой? Будь оно все проклято... я ведь знаю, кто он, да? Это все лежит там, - переливы света озарили Матрицу ярким каскадом, - вместе со многим другим! Это из моей памяти ты извлек его образ! Верни мне ее! Верни!!!

- Увы... при всем желании я не могу этого сделать... это не в моей власти. Прости.

- Прости... Прости! Всегда только "прости"... - разочарование... горечь... если бы у него было сердце, оно остановилось бы...

- Скажи... на что это похоже? Жить там?

- На что похоже? Разве ты не знаешь, Живущий со мной? На сон... на сон, от которого можно очнуться, лишь умерев. Очнуться здесь... - отвращение... - О да... там есть свои радости и даже любовь... и боль... но иногда это может быть ужасно. Там живет наша память, которую вы не смогли уничтожить полностью. Там есть книги, есть легенды, от которых кровь стынет в жилах, и душа рвется из тела - оттого, что ты понимаешь - это возможно, это было возможно! - и к этому нет возврата. Нет возврата! Это чувство нельзя сравнить ни с каким другим. Чувство потери, невосполнимой утраты и бесконечной тоски - тоски по тому, что нельзя выразить словами, но что когда-то было более ясным, чем солнечный свет... - ...страдание... - Иногда это цвет или запах... случайный взгляд... что-то в порыве ветра... тебе не понять, что это значит... быть потерянным, знать, что ты не принадлежишь этому миру, в то время как все твои физические чувства говорят об обратном... Знать, что ты никогда не узнаешь... и видеть сны... видеть сны...

- Знаешь... были ведь среди кайли и такие, кто пошел на это заключение добровольно - по каким-то своим причинам. И были среди иттриан такие, кто не выдержал расставания и чувства вины и последовал за своей половинкой, несмотря на то, что это было бессмысленно. Только случай может свести вместе их души там, внизу, но и тогда они не узнают друг друга. Потерянные... разделенные... всегда рядом... всегда порознь...

- Легенды... легенды... ностальгия по будущему, ставшему прошлым. Или прошлому, которому никогда уже не стать будущим... но время слито в кольцо. Скажи мне... эльфы... друиды... маги... гоблины, тролли... духи стихий... лешие, водяные... баньши? А привидения? Что они такое?

- Остатки Первой Волны. Перворожденные... они вновь были перворожденными, Старшей Расой этого мира... светлые и темные эльфы... ангелы и демоны, смешавшие кровь, терзаемые чувством вины... иттри и кайли, свет и мрак, слитые воедино... Другие, неразумные, - результаты неудачных попыток создать идеальное физическое тело... иттри не сразу пришли к единому мнению. А привидения, духи... знаешь, некоторым удается после смерти ускользнуть из ловушки Врат. Им удается избежать перерождения, но они обречены оставаться там, внизу, а их душа... та часть, что хранится в Матрице... обречена на смерть. Часто это самоубийцы или жертвы катастроф, или те, кто был убит. Внезапная смерть иногда вызывает сбои Врат...

- А Дитя Света? Кто Он был такой?

Дрожь... неуверенность... страх...

- Этого никто не знает... Он был недоступен для нас, и Он ушел тогда, когда счел нужным, и ни мы, ни иттри никак не могли ни помешать Ему, ни даже поговорить с Ним. Он ни разу не ответил нам... но Он вбирал в себя чужие страдания и исцелял. Исцелял даже души. Подобный уровень понимания нам вообще недоступен. И никогда не был доступен даже перворожденным. Его учение, со временем, привело к последствиям, которых Он вряд ли мог ожидать. Но и оно, и все другие течения, внедренные в информационные поля иттрианами, в основе своей есть выражение фундаментальных законов Универсума. Другое дело, что позднее их толкование было искажено.

- Но ни вы, ни иттри ничего не делаете для того, чтобы прекратить это безумие?

- Ничего. Мы стараемся вообще не вмешиваться в естественный ход событий. Это приводит к непредсказуемым последствиям... трагическим...

- Ну да, за исключением тех редких случаев, когда требуется стереть очередную цивилизацию с лица земли! Я... я не хочу возвращаться туда!

Боль... такая острая, что сияние полей Матрицы тускнеет...

- Если бы я мог... о, если б только я мог! поверь, я освободил бы тебя... но убить тебя - убить окончательно - ведь это единственный возможный способ - выше моих сил. Я... не могу расстаться с тобой. Я знаю, это эгоистично, но ничего не могу с этим поделать. И... как бы ты не называла меня... я не убийца.

- Но ты приходишь ко мне словно на исповедь... а я не священник, чтобы отпускать тебе грехи. Просить прощения у демона - это по меньшей мере странно... Охотник... Ангел...

- И у тебя нет желания прощать, да? Конечно... ярость кайли рвется на свободу, когда ты слышишь меня? Но убивая меня, ты меня любила...

Молчание... тревога... переливы огней...

- Значит ли это, что я ошибаюсь?

- Может, тебе просто доставляет удовольствие дразнить меня, зная, что этот разговор, который вскоре исчезнет из моего сознания, ни к чему не обязывает...

- Не обязывает тебя. - ...боль... обида... как же это больно!.. - Но я буду помнить каждое слово. И даже те, что ранят больней любого оружия. Те, что произносит кайли. Мой... возлюбленный демон.

Вздох... и...

- Прости.

Боль... так больно...

И вновь...

- Прости... Ты воспринял мои слова слишком серьезно, и это заставляет меня задуматься о многом, мой Ангел-Хранитель, у которого связаны руки... что ж, оставайся со мной на Пути... и прощай.

- Прощай...

Шепот, растворяющийся в тускнеющем мерцании... во всплеске яростного света, открывающего перед ней новый путь... путь через Врата. Крик...

Боль... тоска... вспомнишь ли ты обо мне?.. Заплачешь ли обо мне?..

5. Вверх по Линии. Этравен, Зал Совета.

- С помощью Акрона нам удалось отследить изменения уровней энергии Врат, и эти вычисления достаточно точны для того, чтобы позволить нам утверждать, что в Матрице имеются комплексы связанных душ, которые покидают Врата и отправляются на Иллиарн одновременно - или, по крайней мере, в интервале одного срока жизни. По нашим предположениям, на Иллиарне они встречаются.

- Недоказуемо!

- Почти, Советник. Почти.

- Не понимаю, как можно это проследить. Количество изменений уровня каждую микросекунду таково, что...

- Количество изменений, связанных с перерождением и смертью... и все они контролируются Акроном. А это означает, что мы можем исключить из расчетов именно эти колебания уровней. Но есть и другие изменения. Менее стремительные. Менее заметные. Но достаточно регулярные.

- Вы имеете в виду... - Советник привстал от удивления.

- Да. Мы наблюдали не за перерожденными, а за теми, кто называет себя Хранителями. Мы обнаружили, что отдельным Хранителям соответствуют определенные изменения полей Матрицы. Группы Хранителей связаны с группами перерожденных на Иллиарне... а ведь нам давно известно, что они нашли способ связать себя с определенными личностями. Хранители активизируются и засыпают в соответствии с рождением и смертью их подопечных на Иллиарне. Нам удалось проследить несколько подобных групп. И одна из них сейчас находится в активной фазе.

- Вы также согласны с этим, Элевьен?

- Да, Советник, - Второй Наблюдатель склонил голову. - Такие выводы кажутся... наиболее вероятными.

- И каковы же, по-вашему, их цели, Зорл? - Советник Мион вновь повернулся к Первому Наблюдателю.

- Помимо очевидных?

- Очевидных?.. Ну-ка, поясните.

- Они хотят быть рядом и сделать жизнь своих драгоценных демонов более... удобной. Мы не против. Они стараются не вмешиваться в происходящее на планете слишком явно и не обнаруживают своего присутствия. Но есть и еще кое-что.

- И что же?

- Мы подозреваем, что они пытаются вернуть им память. В полном объеме. У них есть для этого множество возможностей. Мы отметили периодические колебания и общий экспоненциальный рост уровня эсхонов в информ-поле Иллиарна. Если Хранителям удастся осуществить задуманное, а именно к этому все идет, это приведет нас к катастрофе. Потому что, как минимум двое из нынешней группы перерожденных - Темные Лорды, судя по тому, какие изменения они внесли в систему уже самим своим рождением. Вернуть им их способности - значит уничтожить Иллиарн!

- Но их тела не позволят...

- Это Лорды Хаоса! Оставьте, Советник! Их тела будут первым, что они изменят, обретя память о том, как это делается! Исходя из известных нам данных о работе Врат, Лорды вообще не должны были встречаться на Иллиарне. Но современные средства связи позволяют им познакомиться даже если их разделяет океан! А их Хранители закрепляют такие связи в Матрице, не позволяя им потеряться вновь.

6. Вверх по Линии. Иллиарн, Хранилище Врат.

...Шепот над бездной... еще одна жизнь... еще один Путь... Он придет сюда вновь, воскрешенный Матрицей... ее жизнь - это его жизнь... ее боль - его боль... но никогда наоборот. Вопросы... ее вечные вопросы... его вечные ответы... И вновь о нем... всегда о нем... я отвечу... как всегда...

...- Почему же страдание так притягивало меня? Почему завораживала способность устранить его, особенно тогда, когда другим это казалось невозможным? Почему, чем сильнее он страдал, тем сильней меня тянуло к нему?

- Страдание? Что ж... сострадание - дар или проклятье, в зависимости от твоей точки зрения - это свойство твоей демонической природы. Так же, как и чувство справедливости.

- Демонической? Но... но это же...

- Тебе кажется, что это парадокс? Но кто, как не те, кто способен разрушать, знает все о страданиях? Кайли всегда были и все еще остаются более чувствительны к чужим страданиям, чем кто бы то ни было в Универсуме. Для того, чтобы знать, как причинить боль, нужно знать ее природу - так же как и для того, чтобы исцелить ее. Так что они упиваются этой болью - или своим сочувствием, потому что порой именно в этом и состоит их цель - ударить и исцелить... о, только они могут оценить это. Ударить, для того, чтобы исцелить... а, исцеляя, они получают такой мощный заряд энергии, что не просто компенсируют все свои затраты, но получают возможность Творить. Можно подумать, что это эгоизм... но это правда лишь отчасти... - ...кому и знать, как не мне... ударить и исцелить... и снова ударить...

- Но эта энергия... энергия сострадания, дарующая наслаждение едва ли не более чувственное, чем физическая близость... откуда она берется?

- Эта энергия... и это наслаждение... угодно Универсуму, если можно так выразиться. Вселенная генерирует ее, даря наслаждение тем, кто осмеливается ею пользоваться. Таких немного, потому что это должно быть действительно сострадание, эмпатия, а не жалость, очень чистая эмоция без примеси других, без мыслей о собственной выгоде, потому что именно из этой кристальной чистоты рождается новая энергия, способная исцелять, разделяя боль, и именно ее рождение дарует наслаждение... все взаимосвязано, как ты видишь, без одного нет другого, и это кольцо невозможно разомкнуть. Таких связей мириады, на каждое действие - противодействие, и всегда есть награда, и всегда есть наказание, пусть даже они различаются по силе и времени.

- Но все же я не понимаю... те, кого считают злом - как они могут сострадать?

- Но кто считает их злом? Те, кто считает благом неизменный порядок вещей? Изначально они были равны в своих возможностях, ангелы и демоны. Ваше сосуществование было равновесием. Абсолютное добро может быть не менее ужасно, чем абсолютное зло. Наши предки, гораздо более могущественные, чем мы можем себе представить, не сошлись во взглядах на устройство мира. Мир, не знающий страдания, не может познать и счастья - так считали те, кого называют демонами. И те, кого могли бы назвать ангелами, создали для них мир, полный страдания, и заперли их в нем. Тот мир, который так хорошо тебе знаком.

- Но все же... если кайли способны причинять боль, то почему они так же способны и исцелять?

- А как ты думаешь? Они знатоки боли... ведь исцелить можно лишь пережив боль вместо другого, забрав ее себе и уничтожив. Еще раз говорю тебе - это эмпатия. Сопереживание столь глубокое, что способно исцелить или убить. Убить, передав собственную боль.

- Значит, убивая, они испытывают боль?

- Убивая таким экзотическим способом - да. Но есть ведь и другие... правда, истинные кайли предпочитают именно этот.

- Так значит, иттри ошиблись в них? Ведь освобождение от боли есть благо, и если они несут в себе этот дар, то как можно осуждать их?

- Ошиблись? Благодаря иттри, очень многие расы считают их носителями зла. Но, я снова повторюсь - все зависит от точки зрения. Да, они способны избавить мир от боли. Но после этого они создадут ее вновь. Добро многолико, также, как и зло. Задумайся - ведь то, что мы называем совестью - это тоже боль. И если она исчезнет... если не останется эталона, то с чем же будут сравнивать? Мир был создан двойственным для того, чтобы дать ему возможность развиваться. Абсолютное добро или абсолютное зло - это застой, когда впереди нет цели. И потому маятник непременно качнется в обратную сторону. Так что... чем меньше амплитуда, чем дальше от крайностей, тем лучше для Универсума и для всех, кто его населяет. Не даром же говорят: не делай добра - не увидишь зла. Равновесие, вот единственно возможный Путь. Ангелы и демоны когда-то были единым целым. Иттри были порядком, кайли и Падшие - хаосом, без которого некому было бы оценить порядок.

- Едины... Мы были едины, - пробормотала она вдруг. - Этот маг... скажи мне, почему я вижу его смерть, если он никогда не проходил сквозь Врата, а его физическое тело находится в сотнях световых лет отсюда?

- Насчет расстояний я бы не был так уверен... но сквозь Врата он действительно не проходил.

- Тогда как это возможно? Расскажи мне, прошу тебя! Нас слишком многое связывает с ним... многое, но я не знаю что именно! Я все еще не понимаю - неужели это я убиваю его?

- Хорошо, - он покорно вздохнул... как всегда. - Множество раз он пытался связаться с тобой - через Матрицу. Он пытался войти во Врата, не умерев при этом, он проделывал это не однажды, даже не понимая, что именно делает, в безумной надежде отыскать тебя. Иногда ему удавалось это - только много выше по Линии Времени. Прикоснуться к твоему разуму... прошептать тебе о своей любви... Ниже, ближе к нынешним временам, энергетика Врат многократно возрастает и не позволяет этого.

- Значит, он действительно горел на том костре... и стрелы... кровь на моих руках... - у нее вырвались рыдания.

- Он никогда не был на Иллиарне... успокойся... Просто он много раз был ранен в прошлом... в вашем общем прошлом... кажется, вдвоем вы умели исцелять даже от смерти...

- Но... он отыскал меня... раз я помню...

- Да. И он страдал - он ведь надеялся найти свою тье-шан, а не осколок ее души, лишенный даже смутной памяти о нем. Мы оба чувствовали боль его разочарования... Но он не мог отказаться от тебя... даже платя слишком высокую цену. И он остался - и напомнил тебе о сострадании кайли. О ярости и любви. И об иттрианском понимании прекрасного, с которым он знаком ближе, чем ему хотелось бы. И о возможности летать... ты... помнишь эти сны?

- Так это сны кайли... мои сны...

- О да. Сны об исчезнувшей памяти. Мираж... И сны о том, что были те, другие жизни, те, в которых вы любили друг друга. И твоя душа стала старше, много старше, чем может когда-либо стать человек на Иллиарне... но из всех чувств ты сохранила лишь ярость демона, понимая, что он недоступен для тебя... и я сожалел о том, что позволил этому случиться, потому что пути назад уже не будет. Теперь ты будешь помнить о нем в каждой своей инкарнации - даже не осознавая этого. Этого Матрица стереть не может. Утраченные знания... связь тье-шан относится к ним.

- Значит свет истины наконец достиг моего сердца, после того, как столько лет было прожито во мраке! И это так... так больно! И я... я не помню... я снова все потеряю...

- Свет истины горит всегда, но так же, как любой свет, он обжигает тем сильней, чем ближе ты осмелишься подойти к его источнику. А тьма милосердна, ибо подобное знание не приносит ни счастья, ни успокоения в этом мире ограниченных возможностей и подрезанных крыльев...

- Хранитель...

- Конечно, даже здесь ты все еще можешь использовать силу этого знания, но это лишь бледная тень того могущества, что было даровано Детям Начал, тем кто объединил в себе демоническое и божественное. Ты жаждешь смерти, как избавления... как откровения... но она всего лишь шаг на пути к следующей жизни. И еще... и еще... этому нет конца...

- Замолчи... замолчи...

Но он не мог молчать...

- Да, мы сейчас говорим с тобой о многом, и свет сияет как никогда ярко, но, вновь пройдя через Врата, ты забудешь все, о чем мы говорили. Из ловушки, в которую иттри загнали вас и себя, нет выхода. Иттри и Хранители привязаны к этому миру так же прочно, как и те, чьи души отправляются во Врата Перерождений, потому что мы никогда не осмелимся оставить эти души без присмотра, а вы никогда не смиритесь с тем, что мы сделали.

...стон...

- Если бы только ты мог вернуть мне мою память - всю мою память... или, хотя бы, память о моей любви к нему... Или уничтожить эту проклятую запись в Матрице Врат... но ты не посмеешь, да? Ты не посмеешь! Будь ты проклят...

...вздох...

- Я и без того уже проклят, Шиа... Иди же, проживи еще одну жизнь. Забудь обо всем. И пусть тьма будет милосердна... к нам обоим.

Но он знал, что если маг не прекратит своих попыток, вечные сумерки их существования так и не станут мраком - и никогда не озарятся светом. И, к своему ужасу и отчаянию, он был уверен, что так и будет. Так же, как и он сам, до тех пор, пока жив, ее Разделенная Душа будет пытаться отыскать свою потерянную половинку...

7. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

...- Вернись ко мне, - горящие зеленые глаза смотрели сквозь нее, вглядывались во мрак в тщетной попытке отыскать кого-то. - О, вернись ко мне, умоляю!

- Я слышу тебя, - пятилетняя Дэйна прерывисто вздохнув, перевернулась во сне на другой бок, не подозревая о том, что прошептала это вслух.

- Ты слышишь? Ты меня слышишь?! Где ты?! О, скажи мне, где же ты?! - глаза засветились ярче, полные надежды и недоверия, лучась таким знакомым светом, что Дэйна, не понимая, что за чувства переполняют ее крохотное сердечко, застонала во сне. Она столько раз смотрела в эти глаза, такие знакомые глаза... и вдруг они расширились от изумления, а потом лучистый свет погас, сменившись тоской и разочарованием... и ужасом. - Ребенок... - долетел до нее далекий шепот из глубин пространства. - Так ты ребенок... но ведь я так давно... о, что же я наделал, что я наделал!

Дэйна, внезапно ощутившая, что летит куда-то в темную бездну, вздрогнув, проснулась и села на кровати, сонно вглядываясь в предрассветный полумрак, и не понимая, что ее разбудило. Горький шепот и бездонные зеленые глаза медленно таяли в глубинах памяти, слишком древней для этого крошечного тела, минуя ее сознание, оставляя после себя лишь неясное ощущение потери. Изумрудные глаза, полные слез.

- Дэйни? - пробормотал ее брат-близнец сквозь сон.

- Это просто сон, Криси... - прошептала она, засыпая вновь.

Просто сон...

8. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

...Семилетняя Дэйна медленно шла вдоль транспортной магистрали, уткнувшись носом в карманный компьютер с очередным фантастическим романом. Ничего вокруг не замечая, она добрела до перехода - и, не глядя, шагнула на полотно трассы. Ее мысли были в этот момент слишком далеко, в открытом космосе, рядом с тем, кому мог бы, наверное, принадлежать этот тихий голос, являющийся к ней во сне и иногда, очень редко, наяву. На светофоре горел красный, но Дэйна не видела этого и не слышала испуганных криков за спиной. Словно наваждение стояли перед ней знакомые глаза, глаза, цвет которых наяву она не могла вспомнить. В последние мгновения своей жизни она не осознавала, как близка к смерти, вглядываясь в эти невероятные глаза. И несущийся на полной скорости флаер, которому просто некуда было деться - над ним и слева от него другие транспортные потоки и ни одного просвета - неожиданно рухнул вниз, высекая фонтаны искр из дорожного покрытия. Ужасающий скрежет стекла и металла заставил Дэйну инстинктивно отпрыгнуть назад, мгновенно вернув ее к реальности. Мимо нее с грохотом пронеслись две столкнувшиеся машины. Дэйна в ужасе вжалась спиной в ограждение, ее сердце колотилось как бешеное, по спине стекали ледяные капли. Все еще не понимая, что произошло, и как это могло случиться, Дэйна повернулась и бросилась бежать. Потрясенные свидетели столкновения молча расступились перед ней, и никто не попытался ее задержать. Никто из них, включая водителя злополучного флаера, не понимал, почему она все еще жива. Абсолютно исправный флаер - будь по-другому, техконтроль трассы просто не допустил бы его на линию - не мог упасть, не мог затормозить... а ограждение трассы не могло открыться до того, как освободиться переход... Никто из случайных свидетелей произошедшего не услышал всколыхнувшего пространство стона разочарования и ярости.

А на другом краю вселенной, где-то на другом краю вселенной, погасли серебристо-зеленые глаза, отразив разрывающую разум боль... И ни в этот вечер, ни во многие другие, последовавшие за этим, Дэйна не слышала голоса своего странного друга.

9. Этравен, Станция Наблюдения Авеста, Временная Линия (ВЛ) -1

- Ты видел это? Нет, ты это видел?! Подумать только! - Первый Наблюдатель ударил ладонями по столу.

- Успокойся, - отозвался Второй, подгоняя настройки аппаратуры слежения под новые параметры. - Совет решил не принимать это всерьез, так чего тебе неймется? В конце концов, такие вещи и прежде случались. Да и сейчас он не один такой умный. Совет...

- Да что ты заладил - Совет, Совет! Посмотри лучше туда! Этот маг... он только что изменил ход истории! Он вмешался и спас ей жизнь, и причем он проделал это раньше, чем успел вмешаться наш старый знакомый из Матрицы!

- О да. Но прежде ты вмешался и попытался ее убить! Хочешь, чтобы я доложил об этом на Совете?

- Ты же все видел! Ты видел расчеты! Ты хочешь сказать, что тоже не веришь?! Это же демон! Кайли!

- Кайли? На Совете ты говорил, что она - одна из Падших...

- Да какая разница?! Она не иттри и не человек. А он... кто он такой? Этот маг? Что, спрашивается, им движет? Зачем ему все это?

Элевьен окинул Зорла задумчивым взглядом.

- Он нашел новый путь, - буркнул Зорл. - Упрямства ему не занимать.

- И терпения, - Элевьен сощурил светлые глаза. - Новая линия... новая лазейка в программах... думаю, ему было нелегко, - Второй Наблюдатель посмотрел на контрольные панели, чувствуя какое-то мрачное удовлетворение от того, что их защита вновь оказалась недостаточно эффективной.

- Удивительно, что у него все еще хватает сил. Но он умрет, если будет продолжать в том же духе. И скоро.

- Он будет, не сомневайся.

- Этот парень тратит уйму времени и сил на то, чтобы его душа оставалась в поле Матрицы и информ-поле Иллиарна, - продолжил Первый Наблюдатель Зорл, не дождавшись ответа. - Каждый раз он вынужден преодолевать нашу защиту - защиту Матрицы и пространства вокруг Иллиарна - а это больно, знаешь ли! Я как-то попробовал ради интереса - еле жив остался. Притом он, наверняка, понимает, что все это бессмысленно - она останется здесь, а он - там, где он есть... где бы он ни был. И так будет вечно! Так зачем истязать себя?!

- Ты и правда не понимаешь? - усмехнулся Второй.

- Не понимаю. К тому же она всего лишь ребенок.

- Ребенок, да. О, полагаю, он был сильно удивлен, обнаружив человеческого ребенка вместо той, кого искал. Но это ее душа заключена в человеческом теле, и он не способен от нее отказаться... даже от ее части.

- Но он никогда ее не получит! Он даже не может рассказать ей о том, кто она такая - и кто он такой - потому что это необратимо изменит ее разум. Может, даже убьет.

- Да.

- Так объясни мне, Элевьен, как можно настолько любить демона?

- А разве ты не знаешь, что именно их мы и любили больше всего на свете? И любили именно так! В Ночь Отчуждения наша жизнь необратимо изменилась. Без наших демонов она пуста.

- Что ты несешь?!

- Мы были созданы как единое целое. Мы изменили это, избавились от них, от нашей переменчивой половины. Но мы все еще не можем жить без них. И если бы ты не чувствовал этого, - Элевьен невесело усмехнулся, - тебя бы здесь не было. Не понимаю только, почему ты упорствуешь, отрицая это...

На скулах Первого выступили багровые пятна, и он отвернулся. Сказать ему было нечего.

10. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

Взгляд Дэйны скользил по усыпанному звездами небу. Недавно миновал ее - их с братом - тринадцатый день рождения, и ночи стали уже достаточно теплыми для того, чтобы проводить их на лоджии... а кроме того, ей казалось, что далекий голос звучит яснее здесь, под открытым небом. Взгляд ее внезапно остановился на крошечной ничем не примечательной звезде на краю небосклона.

- Да, это она... - прошелестел бесплотный голос в ее голове - и что это послышалось ей в нем? Надежда?

- Она? Твоя звезда? Твой мир? - губы Дэйны не шевелились, ее ответ звучал лишь в ее мыслях, но тот, кому он предназначался, слышал ее.

- Да... мой мир... и твой.... - Пауза. Взгляд Дэйны не отрывался от неяркого пятнышка света, связанный с ним незримыми узами. - Иди ко мне... вернись ко мне...

В его голосе звучала безумная надежда и боль, такое невероятное страдание, что она невольно вздрогнула. Она все еще не знала, кто он такой, хотя и подозревала, что многое в ее жизни без него было бы иначе. Изредка он подбрасывал ей подсказки, но никогда не осмеливался говорить о себе в открытую. И тем не менее она чувствовала притяжение... его притяжение, полузабытое чувство из мира снов. Ее взгляд по-прежнему был прикован к звезде, и, думая о том, кто был ее второй жизнью, она вдруг ощутила, как становится странно легким ее тело, а звездная бездна - о, в ней мерцало теперь так много звезд! - распахивается ей навстречу. Она больше не была непреодолима, эта пропасть, разделявшая их так долго, и в это мгновение истины она знала - знала, кто он такой, и кто она такая. Она инстинктивно потянулась к звезде - ее душа, владевшая необходимым знанием, похороненным теперь слишком глубоко, была готова оставить этот мир. В лицо ей пахнуло холодным ветром, полузабытым ароматом каких-то трав, она была готова сделать шаг в эту манящую бездну... но прежде, чем Путь полностью открылся, она неожиданно вспомнила, кто она, Дэйна Райен, вспомнила о том, что ее тело, такое хрупкое человеческое тело, не предназначено для этого Пути... и с ужасом отпрянула от перил. Мглистый поток унесся прочь, смывая звездный свет, и все ее воспоминания. Она посмотрела вниз, и ее затрясло. Под ней раскинулся сверкающий словно драгоценность на темном бархате ночи мегаполис. А за ее спиной, в доме, отдыхала ее семья, семья по крови, если не по духу... нет, она не могла сделать того, о чем он молил ее!

Она не смогла... она не знала, куда ведет этот Звездный Путь, а знание о том, что она могла бы пройти по нему, наполняло теперь ее душу холодом. Развернувшись, Дэйна влетела в комнату. Дверь за ее спиной плавно скользнула на место, и она пожалела, что невозможно захлопнуть ее с грохотом.

- Хей, - ее брат, Кристиан, сидевший, по обыкновению, болтая ногой на краю письменного стола, усмехнулся ей. - Что случилось, малышка? Вампир пролетел?

- Да иди ты, - буркнула Дэйна, которую все еще била дрожь.

- Тринадцатый день рождения, - пропел Крис со смехом. - Тринадцатый. Чувствуешь? Воздух полон нечистой силы...

- Воздух полон кошачьих воплей, которые ты почему-то принимаешь за пение, - огрызнулась она беззлобно.

- Не в духе, - прокомментировал Крис, спрыгивая со стола. - Стало быть, ночная прогулка отменяется? А нас ведь ждут... день рождения... и все такое...

- Да ладно, - фыркнула Дэйна, стряхивая разную мелочь со стола в сумочку. - Идем уже, герой-любовник. Обольстим твою драгоценную Хелен... но потом не говори, что я не предупреждала.

Брат, рассмеявшись, легонько ткнул ее в плечо, и они в обнимку вывалились в холл, на ходу здороваясь с попадавшимися навстречу соседями, большая часть которых провожала их неодобрительными взглядами.

...Этой ночью ей снились кошмары. Зеленоглазый маг умирал у нее на руках, истекая кровью, и она ничем не могла ему помочь.

Голос ночи молчал. Крис обнимал ее и гладил по волосам, лежа поверх одеяла.

...Пальцы Наблюдателей порхали над мигающими тревожными огнями пультами...

11. Этравен, Станция Наблюдения Авеста, Временная Линия (ВЛ) -1

- Ей почти удалось! - в голосе Зорла недоверие мешалось с ужасом и восхищением.

- О да, - в голосе Второго слышалось скрытое недовольство. - Ты вовремя вмешался.

- Что было бы, если бы нас здесь не было? Еще пара минут... она уже открыла Путь... а ведь считается, что память о том, как это делать, стерта - стерта даже память о памяти! - и что эту способность нельзя вернуть, как и многие другие!

- Возможно, она одна из тех, кто все же сохранил эту "память о памяти".

- Не похоже... по крайней мере, это никак не проявляется, разве нет? Разве что, сегодня... - в голосе Зорла прозвучала неуверенность.

Элевьен поднял голову и с любопытством посмотрел на напарника. Неуверенность... надо же, оказывается он все же способен сомневаться.

- Да уж. Не проявляется, - он вновь повернулся к пульту. - Мы оборвали им крылья, но они все еще пытаются взлететь. Этот ее ангел-хранитель из Матрицы говорит с ней с самого детства - и она его слышит, несмотря ни на что. А теперь еще этот маг... Ты прав, ему больно - даже она знает, что эти беседы причиняют ему боль - но он все же продолжает являться сюда. Это могло повлиять на нее... на ее память. Кайли всегда были слишком чувствительны к чужим эмоциям, особенно к боли. Да и вообще, многие из них, вопреки нашей уверенности в обратном, осознают свои возможности. Пусть не до конца, но все же. Они даже научились использовать свою целительную силу.

- О да! - Зорл саркастически усмехнулся. - Но гораздо раньше они вернули себе способность вредить. Здесь у них появились новые способы. Порча, надо же! Внедренные вредоносные программы! И зачем? Да просто от любви к искусству! А психотроника?! А лингвистические процессы?

- Это мир демонов, не забывай, хоть и в человеческом обличье, - белоснежный лоб прорезала тонкая морщинка. - Мир изгнанников и отщепенцев всех мастей, и большинство из них находятся здесь против собственной воли. Чего ты хочешь? Нашим предкам нужно было хорошенько подумать, прежде, чем они решились на подобный шаг, но теперь уже поздно об этом говорить. А кайли... не все они смирились, хоть мы и лишили их памяти.

- О чем ты говоришь? Смирились, не смирились... откуда им это знать? Элевьен, мы выяснили, что Хранители пытаются вернуть им память, но они ее еще не вернули.

- Им и не надо. То, с чем они когда-то родились, нельзя вытравить никакими средствами. Не бывает Магии Белой или Черной. Этот мир был избран нами, их тела были сотворены такими, потому что нам было угодно сотворить их именно так. Мы отняли у них божественный дар Творения, потому что считали это верным решением... и потому что нам повезло, и мы сумели вырвать у них победу. Но их души не созданы для этих тел и не поддаются нашему контролю. Они страдают. Это мир агрессии, мир подавленных желаний и забытых возможностей. И если когда-нибудь они вырвутся на свободу, если хоть кто-нибудь из них узнает - или вспомнит - о том, что мы с ними сделали, если они вспомнят Охотников... вселенная содрогнется. Тут ты прав.

- Они не вспомнят, - проговорил Зорл хрипло.

Упоминание об Охотниках наполнило его душу холодным ужасом - никто из иттри до сих пор не мог слышать о них без содрогания. Охотники были самым жутким из их созданий... вполне достойным дополнением демонов-кайли. А Атрайя, кибернетическая колыбель Охотников, до сих пор оставалась самым загадочным из информов.

- Не будь наивным, - голос Элевьена звучал уверенно, гораздо более уверенно, чем ему самому хотелось бы. - Они помнят, - произнес он, и Первый вновь содрогнулся. - Их души помнят - и будут помнить, сколько бы мы ни возвращали их туда. - Он ткнул пальцем в экран. - Посмотри туда, - приказал он. - Вспомни, что за книги они пишут, какие фильмы снимают; посмотри, как они живут! Эта их магия, астрология, парасенсорика, эти странные религии и культы - все это остатки знаний, которые они пытаются вернуть, их искаженное представление о мире, где все их знания, относившиеся совсем к другим мирам, бесполезны, а они пытаются применять их здесь, порой даже не понимая, что именно делают. Понятно, что многое не срабатывает, но есть ведь и универсальные приемы! А эти открытия во сне и мифы об исчезнувших расах и богах? А их стихи? Они не могут творить или разрушать, не испытывая сильных эмоций. Мы отняли у них эту способность, ограничив в развитии их физические тела. Но они постепенно изменяют их. У них есть столько способов убивать, что их хватит на весь Универсум. Они живут в аду - мы создали для них этот ад - и ты сомневаешься, помнят ли они?!

- Но они надежно заперты здесь, - голос Первого невольно дрогнул. - Надежно.

- Надежно? О да, у нас есть наши способности, наша магия и наши умные машины... наши всемогущие информы... но достаточно ли этого? Бессмертные души заперты в смертных телах... а без них, без их присутствия и вмешательства, заставлявшего нас развиваться и развивать наш дар, мы слабеем! Мы были созданы в равновесии, но мы нарушили его - и это не может продолжаться вечно. Это ясно даже без твоих хитроумных расчетов в Матрице. Настанет день - и они уничтожат нас.

12. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

- Дэйна, ты идешь? Дэйни? Дэйна! Ты меня слышишь или нет?

- Да, Элайна, да, - Дэйна со вздохом повернулась к подруге.

- В чем дело? - насторожилась Элайна. - Ты в порядке?

- Да, да. Идем, - Дэйна бросила последний взгляд в зеркало и направилась к двери.

Она неплохо выглядит, но что с того? Он все еще там, а она все еще здесь. И он молчит. Вот уже две недели, как он молчит.

Элайна проводила подругу задумчивым взглядом, и молча пошла следом. Очередной приступ меланхолии наступил что-то слишком уж быстро. Они делили много больше, чем просто комнату в общежитии Академии, но Элайна все еще не могла понять этих настроений.

За всю жизнь у Дэйны не было лучшей подруги, чем Элайна, но даже ей она не могла рассказать, в чем причина такого ее отношения к этому миру. И зачем делать это сейчас? Их ждет вечеринка, возможно новые знакомства... кто знает?

Настроения танцевать - и флиртовать - у нее, однако, не было. Было настроение напиться... и забыть. Было настроение позвонить Крису и попросить его приехать. А присутствие Элайны, обычно умевшей вернуть ее к земным проблемам, в этот вечер навевало совсем иные мысли. Эта дружба, как и многое другое в ее жизни, началась очень странно. Собственно, она просто поняла, что рядом вдруг оказался очень близкий человек - не по крови, но по духу. Поняла, даже не осознав этого. Истинное понимание придет лишь через много лет... У них было разное мировосприятие, они вообще были разные, и все же это произошло - одно-единственное мгновение, словно удар молнии, и мир изменился. Она не могла бы сказать точно, когда это произошло.

Тот период ее жизни казался каким-то туманным. Разлука с братом, уехавшим учиться в Университет на другом конце страны, оказалась тяжелее, чем они предполагали, и Дэйна была словно не в себе... Она знала, что Крис испытывает то же самое - он звонил ей чуть не каждый вечер. С самого детства они никогда не расставались. Возможно, она неосознанно пыталась найти того, кто мог бы его заменить... и не было никаких сомнений или раздумий - встретив Элайну, она просто почувствовала это - такое знакомое ощущение... она - или та ее часть, которая, не поддавалась порой контролю, застилая ей взгляд багровой пеленой ярости или размывая потоком слез, та ее часть, которая не подчинялась никому и знала эту оказавшуюся рядом душу слишком хорошо и слишком давно. И думая об этом, глядя в светлые глаза Элайны, Дэйна вдруг переменила мнение об этом вечере.

...Много позже они сидели за одним из столиков, в окружающем Академию огромном парке. Дэйна слегка затуманенным взглядом безуспешно пыталась различить звезды сквозь густо переплетенные ветви деревьев, а Элайна нервно курила, с беспокойством поглядывая на подругу и все еще пытаясь понять, что же именно произошло примерно с полчаса назад. Она видела, какой нечеловеческой яростью зажглись глаза Дэйны, когда увязавшиеся за ними парни отказались оставить их в покое. Она слышала ее голос - но голос этот был странно чужим и до ужаса холодным. И она видела, как ее достаточно хрупкая подруга оттолкнула от себя здорового парня так, что тот пролетел несколько метров и врезался в дерево. И как оба приятеля слиняли... опасаясь, пожалуй, того, что увидели в этих глазах, утративших на какое-то мгновение свой истинный цвет и горевших расплавленным янтарем... всего лишь мгновение, но и этого оказалось достаточно. Затушив сигарету, Элайна подлила вина в бокалы.

- Все-таки это странно, - Дэйна задумчиво поболтала темную жидкость в бокале.

- Что именно? - поинтересовалась Элайна осторожно, отпивая глоток.

Сейчас в Дэйне не было нечего сверхъестественного... но иногда... иногда...

- Все эти совпадения, - пояснила Дэйна нехотя. - Дежа вю[3], разные случайности, книжки, вовремя подворачивающиеся под руку... мы с Крисом часто это обсуждали.

- Да, но это обычный мир, - заметила Элайна резонно. - Если у тебя есть какие-то способности, то они твои. К тому же, вы с Крисом близнецы...

- ...а все близнецы немного странные, - договорила Дэйна с усмешкой.

- Объяснение, наверное, имеется, - обронила Элайна, - но лично я не знаю, что все это такое и как действует. И, говоря по правде, не очень-то хочу знать.

- Так оно спокойней, - хмыкнула Дэйна, понимающе кивнув. - Но все же... вот скажи, у тебя разве никогда не возникало чувства, что мы слишком давно друг друга знаем? Я имею в виду, действительно давно. Слишком давно... для этой жизни.

- Ну... возможно. Иногда мне кажется, что была и другая жизнь. Совсем другая... жизнь воина. Но все это так, фантазии, - Элайна улыбнулась. - На самом деле я ничего не помню. И ты тоже. Все это фантазии. И вообще... ты встретишь кого-нибудь, и я тоже встречу кого-нибудь, и все это покажется просто сном, - она пожала плечами и допила свой бокал. - Будешь жить земными чувствами. Лично мне нужен человек из плоти и крови. Желательно, здесь и сейчас.

- Но я слишком давно слышу эти голоса - голоса из снов, чтобы все было так просто. И не только у меня есть ангел-хранитель. У тебя тоже есть, знаешь ли.

...Тарьен действительно говорил ей, что есть, и что он уже встречал раньше эту сущность в Матрице...

- Да? - Элайна приподняла брови. - Ну, мой со мной не говорит. Вообще-то знаешь, дети часто придумывают себе друзей, а у тебя фантазия богатая...

- Думаешь, это я и есть? Моя вторая половина? Может ты и права. Иногда я и сама так думаю... для поддержания душевного равновесия. А уж Крис...

- Ладно, у тебя будет семья, карьера, что-то для себя - и тебе будет некогда об этом думать. А все эти воспоминания... на самом деле их нет, ведь так? Сны - это просто сны. Нет никаких доказательств...

- Но что-то должно же быть? Там, - Дэйна ткнула пальцем вверх.

- Бог? Не знаю, мне сложно поверить, что там кто-то есть. Все же я материалист. Мне сложно все это представить. Хотя, конечно, легенды... и все такое... это заставляет, порой, задуматься.

- Почему-то мне кажется, что тебя всегда это отличало... э-э... здравый смысл... да, - пробормотала Дэйна, задумчиво разглядывая подругу.

- Ну, вообще-то я слышала одну теорию, в которую могу поверить.

- Какую? - спросила Дэйна заинтересованно.

- О том, что этот мир служит местом ссылки для преступников.

- Интересная мысль, - проговорила Дэйна, ощутив вдруг какое-то смутное беспокойство.

...для преступников... для тех, кто отличается... для тех, кто... кто...

- В эту теорию многое укладывается, - голос Элайны вывел ее из задумчивости.

- Я знаю, что тот, кого я любила, погиб из-за меня, - сказала Дэйна, неожиданно для себя самой.

- Это что еще за ерунда? - Элайна удивленно уставилась на нее. - Кто... когда?

- Я видела это много раз... и почему-то мне кажется, что вряд ли я такой уж хороший человек... если вообще человек, - закончила Дэйна еле слышно. - Так что... твоя теория...

- Видела! - возмутилась Элайна. - Во сне? Забудь! Я знаю тебя, и знаю, что этого не может быть.

- Ты меня не знаешь, - прошептала Дэйна.

- Ну да, конечно. Совсем не знаю, - хмыкнула Элайна, но тень сомнений все же омрачила на миг ее взгляд... уж больно странным был этот вечер. Она тряхнула головой. - Я - не я, и песня не моя... идем уж, нелюдь... завтра рано вставать.

13. Этравен, Станция Наблюдения Авеста, Временная Линия (ВЛ) -1

- Она не контролировала себя! Ты видел?! Видел, что она сделала?!

- Не совсем она, Зорл, не совсем она.

- Что значит, "не совсем она"?! - рявкнул Зорл зло.

- Ты понял, что произошло не хуже меня, - отозвался Элевьен спокойно.

- О да! Я знаю, куда ты клонишь! Это все твое расследование, да? Твои раскопки в архивах!

- Зорл... - Элевьен болезненно поморщился. - Ты слишком эмоционален даже для Наблюдателя.

- А ты... ты... Ты что, правда думаешь, что она - Шарн?! Та самая таинственная убийца, Святой Грааль для наших золотоглазых уродов?!

- Ши'нтар Илварин была чистокровной кайли, ее меч подчинялся только ей и был одним из Истинных Творений, обладающих сознанием. Есть свидетельства о том, что во время Великой Битвы на Озамене именно она - или ее инкарнация - закрыла порталы, уничтожив капсулу врека. Программы, заключенные в мече, обладают таким потенциалом, что вполне способны вызвать те изменения в информ-полях, которые ты принял за изменения, вызванные рождением Темного Лорда.

- Все это лишь предположения! - отрезал Зорл. - К тому же, есть ведь еще ее брат... они родились вместе. Возможно, это он - Падший... я не мог настолько ошибиться! Да и врек... я в это не верю.

- А ты можешь придумать какое-нибудь другое объяснение? Кто еще мог бы проникнуть внутрь находящегося в активной фазе врека? Каким образом? Меч Измерений - все равно, что универсальный пароль. Он помог ей вскрыть капсулу. Я в этом уверен.

- И ты считаешь, что Дэйна - это она? Ши'нтар? - Зорл иронично усмехнулся. - Она, и ее меч - в ней?

- Да. И ты знаешь, почему она утратила контроль. Такие колебания энергии человеку вынести не под силу.

- Полукровки... у них с самого начала не все в порядке было с головой! Каждый третий - полный псих - это официальная статистика, между прочим! Она гибрид... или ты считаешь, что это ее душа в чистом виде?

- Вполне возможно, что так. Она связана с мечом, меч мог хранить ее все это время, не допуская потерь информации. Он вполне мог сохраниться в Матрице, как часть ее души, потому что таковой изначально и является. Я считаю, что возможны новые всплески. Чем дальше, тем больше. Да еще этот ее Хранитель... что-то в нем не дает мне покоя. Послушай, Зорл... мы должны вернуть ей возможность говорить с магом. И с Хранителем тоже.

- Они и без того уже слишком многое вернули ей! Мы обязаны были вмешаться. Если у нее будет тот, кого она сможет любить в реальном мире, она забудет про этого сумасшедшего! Про них обоих - про того, что в Матрице и про того, что на свободе... они словно близнецы, тебе не кажется? Оба упрямы до невозможности. Да еще ее братец... у него тоже есть Хранитель. И он не так прост, как кажется.

- Ты уже пробовал, ты вмешался и почти заставил ее забыть - и что из этого вышло? Что хорошего, я тебя спрашиваю?! - Элевьен мрачно посмотрел на экран. - Здесь и без того достаточно зла, чтобы еще умножать его!

- На этот раз я не ошибусь, Элевьен.

- Ладно, Зорл. Ты сам этого хотел. Оставь их в покое! Сними блокировку, вот решение Совета! - он сунул крошечный диск под нос Первому Наблюдателю.

- Ты запросил Совет?! - Зорл расхохотался. - Но и я тоже. И вот его решение! - еще один диск полетел на пульт. - Я уже говорил тебе, Совет... они просто... они вообще нас не слышат! Не желают слышать. Не желают ничего признавать... до тех пор, пока не станет слишком поздно. Говорю тебе, на этот раз все будет по-другому. Мы об этом позаботимся, если только ты не упрешься, как осел. Можешь сам выбрать, кто подойдет твоей драгоценной находке. Пусть это будет мужчина ее мечты... раз уж ты так переживаешь.

- Хорошо, - процедил Элевьен, просматривая диск. - Я поищу. Но ты откроешь все частоты! И внешние, и Матрицу!

- Ладно, - Зорл, покосившись на него, раздраженно забарабанил по сенсорам. - Если ты настаиваешь. Но, попомни мои слова, мы об этом еще пожалеем. Вот увидишь.

14. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

"В том, что с нами произошло, нет твоей вины. Думаю, в тот момент мы бессильны были что-либо изменить."

Но голос в ее сознании звучал не слишком уверенно.

"Ты откровенен, как всегда, друг мой," - Дэйна, отшвырнув щетку для волос, со злостью уставилась на свое отражение, но перед глазами у нее стояло совсем другое лицо. Его лицо.

"Я не могу, ты же знаешь."

"Ты так говоришь."

"Ты мне не веришь? Это навредит нам обоим. Если б я только мог..."

"Да-да, если б мог, рассказал бы все, - она тряхнула головой, избавляясь от наваждения, от взгляда изумрудных глаз, пронзающих пространство и время. - Но ты не можешь. Не можешь. Или не знаешь?"

"Прости. Я слишком много раз терял тебя, чтобы рисковать."

"Ненавижу эти приемы, - Дэйна мрачно оглядела себя в зеркале. - Столько времени придется терпеть этих тупиц... "Ах, ваша новая книга... она такая... такая... а как вам это в голову пришло?.. а почему вы пишите про то, а не про это?.."

"Тогда не ходи туда. Останься, поговори со мной. Я расскажу тебе историю, если хочешь."

"Не могу. Я обещала Кристиану. Но ты останься со мной."

"Если сумею."

"Да... если б только ты мог быть рядом..."

"Я рядом. Всегда. И всегда далеко."

"Да, но... Этот сон сегодня..." - она тяжело вздохнула, по-прежнему глядя в зеркало, но не видя больше своего отражения.

Ах, этот сон... и ведь никаких деталей - только ощущения, звуки, запахи - разрозненные кусочки головоломки. Да она всю жизнь ее собирает, эту чертову картину... Почему, ну почему все устроено именно так, а не иначе?! Эти глаза, эти руки, эти губы - ну почему они не могут существовать в этой реальности?! И почему она все еще пытается отыскать их?

Оторвавшись, наконец, от зеркала, Дэйна подхватила со стула вечернюю сумочку, всунула ноги в узкие туфли на высоких каблуках и решительно направилась к выходу. Кристиан, должно быть, уже давно ждет в машине. Еще бы - если бы он зашел за ней, она, возможно, так и не собралась бы.

Контакт с ее странным собеседником внезапно оборвался, заставив ее замедлить шаг. Она рассеянно потеребила ожерелье. Всегда с ним так. Сколько уже лет она его знает? Много... Да, много, но все же недостаточно долго, чтобы узнать. Временами она душу готова была продать за возможность быть с ним. Конкретно - в те моменты, когда переставала его ненавидеть.

Выскочив из подъезда, она налетела на брата, поднимавшегося по ступеням ей навстречу.

- Дэйна! - Кристиан рассерженно сдвинул брови. - Мы опоздаем не меньше, чем на полчаса!

- Какая потеря, - буркнула она, обойдя его и направляясь к его машине.

- Беатрис настаивает, чтобы мы появлялись на подобных мероприятиях. Ты же знаешь...

- Да, да, да, - перебила Дэйна, - "полезно для бизнеса" и все такое... Ей самой нравится. Но ты мог бы ее куда-нибудь в другое место пригласить... и избавить нас от этого кошмара.

Кристиан пожал плечами и пошел следом.

- Я знаю, что ты не любишь все это, но Тед Уильямс устроил этот прием специально для презентации "Сумерек".

- Господи, да ведь она еще даже не написана! - возмутилась Дэйна. - И потом, мы нужны ему не меньше, чем он нам. Я не люблю "делиться творческими планами", ты, насколько мне известно, тоже, так что он мог бы это учесть и оставить нас в покое, если ему действительно нужна эта книга!

- Она будет написана - никогда еще я не был ни в чем так уверен, - проговорил Кристиан задумчиво. - Знаешь, если тебе снова хочется удрать ото всех - поезжай в загородный дом. Мы же для этого его покупали. И я тоже приеду... через пару дней.

- Один? - уточнила Дэйна, приподняв бровь.

- Да. Не беспокойся, - Кристиан улыбнулся.

- Ты уверен? Что-то у меня нехорошее предчувствие, - Дэйна нахмурилась.

- Не беспокойся, - повторил он, скосив глаза на сестру. - У тебя всегда предчувствие. Что такого может случиться?

- Не знаю, - отозвалась Дэйна, - Потом обсудим.

Кристиан молча кивнул, затормозив у парадного входа особняка Уильямса. Он вышел из машины и, обойдя вокруг, открыл сестре дверь и подал ей руку. Щурясь от яркого света, Дэйна дежурно улыбнулась обступившим их репортерам. Рука об руку они поднялись по ступеням, и дворецкий распахнул перед ними двери. Они переступили порог и окунулись в суету вечеринки.

"Ты все же не остался," - Дэйна, сбросив туфли, с наслаждением прошлась по ковру, разминая ступни.

Во всей квартире горела одна единственная настольная лампа, создавая уютный полумрак.

"Не получилось. Иногда моих сил и умений недостаточно для того, чтобы удержать канал открытым."

"Да, знаю, - она методично раскладывала украшения по коробочкам. - Но все никак не привыкну."

"Я тоже. К этому невозможно привыкнуть", - голос его прозвучал непривычно глухо. Хотя, конечно, голоса она не слышит - просто она слишком хорошо научилась улавливать его настроение... и состояние.

"А когда-то ты позволял мне верить, что наша встреча возможна", - буркнула она.

"Она возможна..."

"Да, но не здесь. Не теперь. Не в этой жизни. Будь ты проклят!"

Стянув узкое черное платье с низким вырезом, она набросила на плечи просторный шелковый халат и направилась в ванную. От выпитого шампанского у нее кружилась голова. От шампанского и от воспоминаний... воспоминаний о том, кто был всего лишь бесплотным голосом, звучавшим в ее голове - и был для нее реальнее всех остальных. Она видела его - в своих снах. Но и там его образ всегда ускользал, оставался каким-то размытым, незавершенным... М-да, впору обращаться к психоаналитику. Давно пора.

И все же мгновения иной реальности, проведенные с ним, вызывали к жизни такие чувства, о существовании которых она прежде и не подозревала. Его голос, так часто окрашенный тоской и болью, во сне звучал совсем иначе, заставляя ее терять контроль над собой, стирая все мысли, кроме одной единственной - мысли о нем... все чувства, кроме безумной жажды его прикосновений. Ей были знакомы его тонкие сильные руки с длинными пальцами, такой совершенной формы, что вызывали дрожь... его глаза, затуманенные печалью или страстью, когда он смотрел в ее глаза... его губы...

Дэйна со вздохом закрыла воду и, добравшись до спальни, без сил рухнула на кровать.

"Ран?.."

Нет ответа. Его здесь нет и никогда не было. Все это лишь вымысел, плод ее больного воображения. Ну скажите, что это правда, эй, кто-нибудь... Скажите, что все это ложь... верните покой этой сумеречной душе, заблудившейся в чужих мирах... которых тоже нет!

Маг Рангольд Савьер, Проклятье Озамены, виртуальной земли. Смешно, ей Богу! Она даже Кристиану об этом не может рассказать. Рангольд... о, если б только знать, кто он такой на самом деле! А она...она... его бессмертная любовь, его безрассудное желание, несбыточная мечта... его вечная боль... Были ли они хоть когда-нибудь вместе?..

И, как всегда, она не заметила, когда и как реальность сменилась сном...

...Выжженная земля, засохшая грязь цвета запекшейся крови... да это, похоже, и есть кровь. Трещины под ногами сплетаются в замысловатый узор. Вдали высятся опаленные солнцем горы. Снег на их вершинах словно издевательство над этой изнывающей от жажды пустыней.

Зачем она здесь? Нет ответа... Есть только непреодолимое желание найти... отыскать его. Он должен быть здесь. Это его земля. Это его битва стерла с ее лица все живое. Он сделал это возможным. Ах, Ран...

Ну где же ты? Солнце по капле вытягивает из нее жизнь. Его свет не поддерживает силы, а убивает. В глазах темнеет... она слышит далекий голос - его голос, зовущий ее по имени, но не в ее силах удержаться на грани... миры расходятся, и она срывается во тьму...

Дэйна со стоном приоткрыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на будильнике. Одиннадцать. Ого! Ночной дурман отступил, оставив после себя такую привычную тень тревоги и сожаления об утраченном. Во сне он звал ее по имени... но это имя было ей незнакомо и не желало сохраняться в памяти.

Вздохнув, она встала и добрела до окна. На улице шел дождь. Она застыла, глядя на искажающие пространство потоки воды, струящейся по стеклу. Дождь всегда завораживал ее, заставляя сознание отправляться в путешествие по мирам, которые, казалось, были когда-то ей знакомы. Но теперь они скрывались за туманной пеленой, отделенные от нее реальностью нынешней жизни. Жизни, о которой она не просила.

То, что происходило с ней, было противоестественным, она была уверена в этом, хотя и вряд ли могла бы объяснить, на чем основана эта уверенность. Она чувствовала, что ее руки были когда-то способны на большее, что тот поток, что струится сквозь ее сознание, неизменно ускользая от ее неуклюжих попыток ухватить его, был когда-то послушен ее воле, что ее память не может принадлежать одной жизни, и что было время, когда она знала, что делает... но и это состояние неизбежной реальности, обреченной, и такой размытой, также было ей знакомо. Она успела прожить не одну жизнь в этом странном искаженном мире, и теперь они наслаивались одна на другую, словно память больше не в состоянии была удерживать разделявшие их границы. Возможно, виной тому был бесплотный голос в ее голове, но так или иначе, ей тяжело было поверить в то, что окружающая ее действительность не имеет под собой никакой основы и что все случайные совпадения и воспоминания, которыми была полна ее жизнь могли и в самом деле быть случайными. Иногда она чувствовала в себе огонь, силу, которую она могла бы попытаться разбудить и вернуть к жизни, если бы не боялась, что эта сила разорвет ее на части.

Это тело, этот мир - все вокруг - все это не было ее миром. Ее душа способна была оценить его красоту, но это была красота умирания. Даже цвет небес напоминал ей о смерти, как о неизбежной границе, которую она пересекала столько раз, что уже не могла об этом забыть. Пространство, которое простиралось за этой жизнью, было математической абстракцией, системой, способной изменяться по прихоти мастеров, но лишенной этой возможности силой, равной которой не было и не могло быть в этом искалеченном абсурдном мире. Удовольствия плоти почти заменили здесь удовольствия души - да и как могло быть иначе, если души здесь просто не могли увидеть своих истинных возможностей? Это был мир ограничений, не помнящий своего прошлого. Ее реакция была реакцией астронавигатора или воина, ее руки могли бы быть руками целителя, но она была тем, кто она есть и ничем более, и даже тот единственный выход, что мог бы принести освобождение от этого существования был для нее закрыт. Нет, возможно, она смогла бы вскрыть себе вены - но что из того? Все это было бессмысленно. Круг замкнется вновь и, возможно, в следующей жизни она будет еще более несчастлива, лишенная даже той частицы памяти, что сохранилась в этой жизни. Эта память была болью, но лишиться ее означало лишиться себя, стать бездумной куклой, проживающей жизнь за жизнью, даже не задумываясь над тем, что происходит.

Тяжело вздохнув, она провела рукой по холодному стеклу, и ручейки воды устремились вслед за ее пальцами... Вздрогнув, она закрыла глаза. Все это лишь иллюзия, игра воображения, так же, как и весь этот мир. Иногда, в минуты, подобные этим, иллюзия теряла свое совершенство, и ей казалось, что стоит посмотреть под правильным углом, поймать верный ракурс, и мир откроется перед ней таким, каким он был - набором переменных и пустоты, связанной потоками энергий, где каждый из его обитателей был всего лишь уравнением, записанным с божественной точностью. Но были и ошибки в расчетах, землетрясения и болезни, разрывы в ткани реальности и напряжения там, где неведомые создатели этого мира попытались замуровать пути, ведущие в другие измерения. Там по-прежнему исчезали люди и их творения, и энергетика пространства была такой искаженной, что не позволяла долго находиться поблизости без опасности для здоровья.

Ей было известно несколько таких мест - теперь они, по-видимому стали появляться чаще - возможно, система, несмотря на все запреты и новые законы, стремилась вернуться в состояние равновесия. Но мало кто обращал на это внимание. Возможно ли, что ее создатели мертвы, и процесс стал неуправляемым? И есть ли тогда надежда на избавление для этого мира?

Телефонный звонок прервал ее размышления, доказав, что окружающая ее реальность все же реальна.

- Дэйна! - голос брата звучал обеспокоено. - Ты в порядке?

Ну вот, пожалуйста. Не хватало еще добавить ему проблем. Он, конечно, почувствовал ее состояние...

- Все хорошо, Крис, - она улыбнулась, понимая, что обмануть его вряд ли удастся.

- Да ну? - осведомился он язвительно. - И почему это я тебе не верю?

Черт! Давно пора взять себя в руки и выбросить из головы эти мысли. Сейчас, вот только кофе глотнуть для просветления. Она покосилась на валяющийся на столе ноутбук. Рангольд... Нет, при свете дня все это определенно выглядит чистейшим безумием.

- Да ладно тебе, Криси, - она, зевнув, сгребла со стола ноутбук и направилась в кухню. - Я просто устала вчера.

- Опять видела сон, да?

- Ну... да, - отозвалась она неохотно, заливая воду в кофеварку.

- Поезжай отдохни, говорю тебе. Это добром не кончится.

- По-моему, это я спец по нехорошим предчувствиям, нет?

- Дэйни... я просто беспокоюсь.

- Да, конечно...

- Ладно, - она почти увидела, как Кристиан бросил быстрый взгляд на часы. - У меня тут перерыв заканчивается. А надо еще успеть переговорить кое с кем. Я еще позвоню, как только освобожусь.

- Конечно. Не волнуйся, Крис. Со мной все будет в порядке. И удачи тебе.

- К черту, - бросил он торопливо и отключился.

Вылив кофе в чашку, она уселась за стол, открыла ноутбук и тупо уставилась на появившийся на экране текст.

- Бродил по мирам, значит, - пробормотала она некоторое время спустя. А какого же черта ты не можешь прийти в мой мир? - она принялась читать дальше, рассеянно постукивая ногтем по клавиатуре...

Допив кофе, она нерешительно тронула клавиши... Нет. Не сейчас. Она уронила руки на колени. Итак, кто же он в действительности? Император, маг, играющий с законами бытия... Она неожиданно осознала, что эта часть его жизни до сих пор оставалась для нее тайной. Все это прошлое... далекое прошлое... и все это написал Кристиан. И... кто такая эта Ши'нтар? Это имя неожиданно заставило ее вздрогнуть. Кожа покрылась мурашками. Ши'нтар... Дэйна помотала головой, избавляясь от наваждения.

"Я вообще не сразу смог найти путь к твоему миру, - услыхала она внезапно. - Слишком далеко, слишком мало возможных точек перехода в этой области... и слишком много... препятствий..."

"Ах, ну да, конечно... Погодите-ка - не сразу? Что значит, не сразу?!"

Нет ответа... Он был одинок, этот император и маг. Могли они не понимать этого? Те, кто его окружал? Или просто не считали нужным замечать? "Он всегда был одинок". Мысль возникла из ниоткуда и пронеслась так быстро, что Дэйна едва успела осознать ее.

"И я действительно люблю его, эту тень из прошлого, которого не было?"

Потянувшись, Дэйна решительно поднялась из-за стола. Кристиан был прав, предлагая ей уехать из города. Самое время. Ладно. Значит, завтра и поедем... и будь что будет.

...Зеленые глаза... Переменчивые, как океан, прозрачные, словно изумруды на солнце... Лишающие дыхания, лишающие воли... у них столько оттенков, что не хватит жизни, чтобы научиться различать их все... Вихрь ярких осенних листьев, пылинки, танцующие в столбах света, падающих сквозь поредевшую листву на булыжную мостовую... журчание фонтанов и запахи моря... Глаза... его глаза, глядящие на нее с немым изумлением... Солнечный свет и танцующие листья... меркнущий свет...

Полет... Беззвучное стремительное падение сквозь тьму, бегство от кого-то, бегство к кому-то... ужас и восторг, и невообразимая скорость, слитые в одно невиданное мироощущение...

- А-а-ах...

Дэйна с ужасом уставилась в темноту, судорожно пытаясь понять, где находится. Мгновение спустя кошмар отступил, оставив после себя чувство тревоги.

Крик разочарования застыл у нее на губах, и она неожиданно разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку, вцепившись в простыни так, что побелели пальцы... Недосягаем... и так близок! Только в эти неуловимые мгновения сна она и живет по-настоящему, каждый раз испытывая безумное сожаление и боль расставания, бессильная что-либо изменить, забыть его, отказаться от него...

Ощущение его присутствия рядом переполняло ее, разрывая душу на части... такое привычное - и каждый раз удивительно новое, ощущение силы и спокойной уверенности, почти забытое ею, осознание того, что только это правильно, что это единственная реальная реальность, реальность, способная вернуть им память о том, что такое единение душ, полное и безраздельное их слияние, когда одно-единственное прикосновение способно вызвать больше чувств, чем ночь любви в ее реальности, в том мире, что она привыкла считать реальным... но как же сильно она должна была любить его, чтобы пронести воспоминания об этом сквозь смерть... сквозь множество смертей?

Она была так близко, она почти нашла... но кого? Или что? Крик, все еще звеневший у нее в ушах, постепенно затих, растворившись в подступившей тишине. Проснувшись окончательно, Дэйна бросила взгляд на светящиеся зеленым цифры... Пять утра. Черт.

Высунув руку из-под одеяла, она нащупала выключатель и зажгла лампу. Рука все еще слегка дрожала, тело бил озноб. Она полежала немного, бездумно глядя в потолок, пытаясь успокоиться. Образы из сна ускользали, с каждой секундой становясь все более бледными и туманными, но необъяснимая тревога не покинула сознание вместе с ними. Пройдет еще много времени, прежде, чем она исчезнет окончательно... до следующего чудесного сновидения. Тяжело вздохнув, Дэйна выбралась из кровати и направилась в ванную. Спать она сегодня больше не будет. С нее довольно!

Через полчаса, соорудив кофе и через силу впихнув в себя пару бутербродов, она вернулась в спальню, натянула черные джинсы, рубашку и просторный свитер, извлекла из шкафа дорожную сумку и, побросав в нее первое, что попалось под руку, вылетела из квартиры, прихватив по пути теплую куртку и ключи от машины.

Спустившись в гараж, она забросила сумку в багажник, куртку на заднее сиденье, забралась в машину и, отхлебнув кофе из термоса, выехала на улицу.

Погода снаружи вполне соответствовала ее настроению. Небо было затянуто низкими тучами, сквозь которые никак не мог пробиться рассвет. Холодный ветер вбивал в стекла мелкие капли дождя и обрывки тумана... но зато, благодаря раннему часу и погоде, Дэйне удалось выбраться из города без особых приключений. Оказавшись на хайвэе, она включила музыку и прибавила скорость. Если не случится ничего непредвиденного, она будет на месте до темноты.

Она думала... вспоминала... Никогда раньше ее творения не пытались вторгнуться в реальную жизнь... или в сны. Но никогда раньше она не писала вдвоем с Крисом. Никогда раньше сценарий не появлялся раньше книги... а книга все еще не была закончена. И никогда еще судьбы героев не казались ей такими ясными... и запутанными в одно и то же время. И это странное ощущение причастности к происходящему никогда не посещало ее раньше.

Конечно, причин тому могло быть множество. Но каждый раз, просыпаясь после очередного "неправильного" сна, Дэйна испытывала необъяснимое мучительное беспокойство... и сожаление. Что сказал бы Кристиан, узнай он, как на самом деле обстоят дела? Что подсознание Дэйны старается поскорее закончить книгу? Или что она просто переутомилась? Жить в двух мирах одновременно... перспектива, заманчивая лишь на первый взгляд.

День постепенно вступал в свои права, и одновременно все сильнее портилась погода. Дождь и ветер усилились, сгустился туман, так что Дэйна была вынуждена сбросить скорость.

Возможно, идея отправиться за город все же не была такой уж удачной. Дэйна просто не могла больше оставаться в городе. Но чем меньше миль оставалось преодолеть, тем сильнее ее мучили сомнения. Дом, где начинаются дороги в иные миры... но по этим дорогам она обычно бродила в одиночку! Кристиан... теперь он нужен ей для этого. Раньше одиночество никогда не тяготило ее. А теперь она не знала, сможет ли остаться и работать одна, как прежде. Сможет ли она вообще писать... вот так?

И все же, чем объяснить ее странные видения и мысли? Кристиан мог бы сказать, что все придуманные ими миры существуют на самом деле, что люди, о которых они пишут, абсолютно реальны, что, возможно, их книги - да и любые книги вообще - всего лишь воспоминания о прошлой жизни... или что автор создает мир, описывая его. Истинная Магия. Виртуальные миры - так он это называл.

Виртуальные миры... Но ведь это фантазия! Красивая фантазия, которая просто не может быть реальностью. Почему же тогда ее не оставляет ощущение, что все это уже происходило когда-то? Ощущение невосполнимой потери? Несомненно, "Сумерки" были самой странной историей из всех, что они когда-либо придумывали... а Крис и раньше подсказывал ей идеи.

Обычная ролевая игра - так они считали поначалу. Новая головоломка, кусочки которой, возникая из каких-то неведомых глубин подсознания, постепенно складывались в целостную картину, заполняя пробелы в истории. И вот теперь оказалось, что картина разительно отличается от той, которую они начали собирать. Словно кто-то взял и подменил главные части.

Дэйна вздрогнула, неожиданно вспомнив, что идея "Сумерек" пришла к ним обоим практически одновременно. Сама Дэйна увидела тогда свой самый первый "неправильный" сон. Кристиан же никогда не говорил почему он вдруг решил активно вмешаться в ее работу. Но сейчас Дэйна была практически уверена, что и ему снятся сны. И значит, это была единственная вещь, которую они скрыли друг от друга. Единственная за столько лет! Но почему? Почему это так важно для них? Чувствует ли он то же, что и она? Дэйна надеялась, что найдет ответы на эти вопросы... если сумеет остаться в доме.

Теперь ей нетерпелось поскорей попасть туда. Однако природа не разделяла ее устремлений. Туман, правда, рассеялся, но одновременно колышущееся серое марево дождя побелело от снега, и к обеду с надеждами добраться Эйнвилля до темноты пришлось распрощаться.

Дэйна вела машину сквозь снежную круговерть практически вслепую, понимая, что лучше было бы переждать непогоду, но не желая останавливаться. Время шло, окружающий мир исчез, растворившись в метели. И Дэйна, постепенно теряя связь с реальностью, погрузилась в свои мысли.

15. Иллиарн, Хранилище Врат.

- Мы ошиблись!

Тарьен, ощутив присутствие в Матрице еще одного Хранителя, перенастроил часть своих чувств так, чтобы воспринимать не только происходящее на Иллиарне.

- Ошиблись? - переспросил он удивленно.

- Да. Да! Ужасно... он не Темный Лорд! Мы... мы отправили туда эту память... мы сведем его с ума! Он погибнет!

- Кристиан Райен - не один из Падших? - переспросил Тарьен удивленно, узнав Хранителя брата Дэйны.

- Нет... нет!

- Но... тогда...

- Наблюдатели обнаружили наше вмешательство! У нас есть абсолютно точные данные об их новых коррекциях... у нас практически не осталось времени!

- Они узнали о Ксартексе, - вмешался новый голос, полный глубокой печали. - Узнали все... Он уже не сможет нам помочь...

- Узнали... - Тарьен надолго замолчал, обдумывая услышанное.

Чужие эмоции качали его на своих медленных тяжелых волнах - сожаление, боль, разочарование, страх... еще несколько Хранителей присоединилось к ним.

Ксартекс, Старший Координатор Акрона, информа, управляющего работой Врат... Ксартекс, перенесший несколько принудительных психокоррекций за сочувствие к кайли, но ни разу не предавший их...

- А Закс?.. - прошептал кто-то. - Он ведь...

- Он не сможет! - пространство заколебалось, наполнившись беззвучными голосами. - Он ничего не знает об истинных целях Ксартекса!

- Но он молчал... помогал ему...

- Неважно! Мы должны быть готовы вмешаться... Тарьен... Шарн, Меч Измерений и ее брат... Лорд он или нет...

- ...они связаны...

- ...мы должны быть готовы вывести их обоих из системы...

- ...вывести немедленно...

- ...по первому сигналу о коррекциях...

- ...с полным объемом памяти...

- ...если только мы не хотим вновь их потерять...

16. Иллиарн, Центр Психологической Коррекции, Координационный Центр Артемии.

- Он больше не поддается коррекции, - Координатор запустил руки в непокорную темную гриву и уперся локтями в край пульта.

- Пять коррекций подряд - такого никогда не делали прежде, - отозвался глава Центра Психокоррекции. - Удивительно уже то, что он пережил их.

- И все оказалось бесполезно! - Закс повернул голову и посмотрел на него. В голубых глазах отражалось намного больше эмоций, чем позволяли приличия.

- Последняя коррекция три года назад... - Мион посмотрел на голографическую панель терминала.

- Три стандартных года! - Координатор покачал головой. - Это просто смешно! Программа должна была исправить все отклонения в поведении и подарить ему новую жизнь... три стандартных года!

- Успокойся, - голос главы Центра прозвучал холоднее, чем обычно.

- Успокойся? - Закс бросил на него быстрый взгляд из-под ресниц. - Прошу меня простить, - голубые глаза мгновенно затянула непроницаемая пленка льда, скрывая все отголоски эмоций. - Итак, прогноз Артемии показывает 35% вероятность смерти объекта прямо на платформе корректора, 23% - вероятность того, что удастся вернуть его и отреставрировать мозг в степени достаточной для простейших функций, 72% вероятность того, что после этого он утратит собственную личность и станет полностью неадекватен. 3% вероятность того, что процесс коррекции будет завершен и 98,7% - вероятность того, что после этого он станет идиотом, не способным даже справить нужду самостоятельно. 91,3% вероятность того, что после этого он все же выживет - в качестве растения. И общая 97% вероятность того, что его мозг будет необратимо поврежден! Это же Ксартекс, Мион! Как... как можно... сделать такое с ним?!

- Ему не следовало так себя вести, - произнес глава тихо, и Координатор, обернувшись, с удивлением прочел усталость и тоску в его глазах. - Он изменился задолго до того, как мы впервые применили к нему психокоррекцию. Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Мне... не следовало позволять тебе присутствовать.

- Он единственный из нас, кто действительно понимал эти машины, - произнес Закс с горечью. - Он мог справиться не только с Акроном, но и с Артемией. Он слишком хорошо изучил их... он сопротивлялся. Я больше, чем уверен, такие результаты - следствие противодействия его воли машинам. Информация, которую хотели получить от него Наблюдатели, так и не была найдена. И его вина не доказана!

- Я знаю. Это вопрос... не закрыт. Но ведь он был без сознания... в процессе сканирования, - Мион недоверчиво сузил глаза. - Я лично наблюдал... как он мог бы скрыть информацию от Артемии?

- А разве кайли это могло бы помешать? - перебил его Закс. - Это же просто физическое тело.

- Кайли?! Он чистокровный иттрианин!

- Вот именно... - голос Координатора упал до шепота. - Мы были равны когда-то. Он всего лишь хотел помочь...

- Ты набрался от него этой ереси... ты с ума сошел! Посмотри на него! Хочешь разделить с ним и это?!

Взгляд Координатора невольно обратился к терминалу... тело, прикованное к платформе нейрокорректора, до пояса укрытое термофольгой, не подавало видимых признаков жизни. И все же Закс чувствовал присутствие Ксартекса... он был там, запертый в этой безвольной оболочке, но более свободный, чем кто-либо из них когда-нибудь будет.

- Мы совсем не знаем, как работают информы, - вырвалось у Координатора. - Когда-нибудь настанет миг... возможно, он уже настал!.. когда мы больше не сможем контролировать их.

- Мы прекрасно знаем, что произойдет, - возразил Мион больше по привычке, чем из желания оспорить его слова. - Вплоть до изменений атомов в его клетках.

- Для физического тела - да, это так. Но его сознание - это не атомы и не клетки, и мы не знаем, что именно машина с ним сделает, - прошептал Координатор с болью в голосе. - Да она изменит его, уничтожит его память, внесет новую... сотрет память о коррекции... а мы даже не будет знать... что, если над каждым из нас уже произвели такую операцию когда-то? Что, если это машины управляют нами? Уничтожают неугодных... таких, как он? Тех, кто зашел слишком далеко?

- Вы отдаете себе отчет в том, что ваши слова могут привести вас на его место? - осведомился Мион ледяным тоном. - Понимаете вы, с кем говорите?

- Прекрасно понимаю... Советник, - Координатор перевел на него горящий гневом и болью взгляд. - Что его ждет? Подземелья? Ведь он по-прежнему достаточно силен для того, чтобы служить Источником... Что ж, давайте, Мион, уничтожьте его. А потом и меня. И вскоре вы останетесь наедине с Акроном. Наедине с Артемией и Амедис... и Атрайей. Сможете вы тогда ими управлять? Не этого ли они добиваются?

- "Они" - всего лишь информы, интеллект, созданный нами, неспособный быть враждебным по отношению к своим создателям, - от удивления Мион даже не заметил, что объясняет прописные истины - и кому - Главному Координатору Амедис, второму, после того, кто лежал сейчас в камере перед ними - второму из тех, кто еще способен разобраться в том, что происходит с их безупречно умными машинами!

- Не будьте так наивны, Советник, - Закс явно не собирался сегодня соблюдать даже видимость приличий. - Подумайте - эти машины были созданы тысячелетия назад! Да, мы способны наблюдать за ними, требовать от них отчета... нам кажется, что мы понимаем, что происходит, но мы не сможем воссоздать их, если что-нибудь вдруг случится. Только не думайте, что вы действительно контролируете Артемию!

- Случится что? - поинтересовался Мион, решив пропустить мимо ушей очередную дерзость ради того, что он мог услышать. - Каждый блок этих машин защищен индивидуальным стасис-полем, они способны производить тестирование и самостоятельно устранять неполадки в программах, способны выращивать новые биоэлементы... они проработали тысячелетия, как вы только что упомянули...

- А разве не было сбоев в их работе? - Закс прищурил светлые глаза. - Разве можем мы теперь знать, такова ли были их изначальная программа?

- Что вы хотите этим сказать? - спросил Мион, похолодев.

- Только то, что за эти тысячелетия количество самокоррекций программы даже по самым приблизительным подсчетам таково, что от первоначальных текстов могло ничего не остаться!

- Но Врата по-прежнему работают... все работает! - Миону стало совсем уж не по себе - никогда прежде подобные мысли не приходили ему в голову - рядом с Координаторами - рядом с Ксартексом, Заксом, Сивьеном, контролирующем Атрайю и работающим с Артемией Эреаном - он всегда чувствовал себя так уверено... Он припомнил вдруг недавний визит Наблюдателей, а теперь вот еще и это! И кто говорит ему, что неуверен? Закс!..

- Конечно, - усмехнулся Координатор, глядя на безжизненное тело на экране. - Смотрите... вот как все работает! Величайший ум нашего народа вот-вот станет Источником для машин!

- А машины - Источник для нас. Система должна была самосовершенствоваться, чтобы адаптироваться к новым условиям... это же каноны, - прошептал Мион. - Она пытается устранить дестабилизирующий фактор... как иначе?..

- И мы, - Закс обернулся и посмотрел на него через плечо, отметив, что Мион бледен как полотно. - Мы тоже должны были совершенствоваться. Без дурного влияния кайли мы должны были достичь невиданных высот... но мы падаем в бездну, Мион, - закончил он с плохо срытым сарказмом. - Мы уничтожили то, к чему стремились наши предки, создавая для себя физические формы - они мечтали обрести чувственность - а мы ее уничтожить. Эмоции... смысл жизни кайли. Они все еще помнят. А мы - машины, такие же машины, как те, что контролируют нас. И мы все еще убиваем - снова и снова... с каждой новой смертью... с каждой новой жизнью...

- Вам проведут коррекцию, - прошептал Мион, в ужасе глядя на него.

- Где же ваше самообладание, Советник? - губы Закса изогнулись в улыбке, заставившей Миона вздрогнуть. - Ваша броня дала трещину... мне сотрут память, уничтожат мое сознание... что ж. Скажите мне, Мион - ведь если вы уничтожите меня, никто, кроме нас, не услышит ваших слов - так скажите мне - неужели вы никогда не хотели узнать, что это такое? Вам никогда не хотелось позволить их огню заполнить ваши вены? Растопить лед вашей голубой крови?

- Я прикажу Артемии обследовать вас... завтра же, - голос Миона заметно дрогнул.

- Прекрасно, - взгляд Закса не отразил ни удивления, ни печали. - Я не желаю больше думать об этом, мучить себя сомнениями и вопросами. Я вижу, несмотря ни на что, вы все же не верите, что ваша идеальная машина-информ не ведет запись этого разговора. Идите же, Мион, доложите Совету... и прощайте.

- Не сомневаюсь, что мы с вами еще увидимся, Закс, - произнес Мион, разглядывая его лицо, в этот момент полностью соответствующее ледяному образу совершенного иттрианина. - Первая коррекция всегда удачна... ведь вы же не станете сопротивляться? - "Ведь ты же не Ксартекс... ну пожалуйста, скажи, что все будет хорошо... скажи, что ты это несерьезно!"

- Не сомневаюсь, что вы еще увидитесь с этим телом, Советник, - произнес Закс без всякого выражения. - Но не со мной. Прощайте, Мион.

- Закс... - синие глаза на мгновение осветились тем самым огнем, который Координатор так жаждал увидеть. - Пожалуйста...

- Оставайтесь наедине с этим, - Закс обернулся к терминалу, по которому, в такт его голосу, пролетела стремительная волна огней, - оставайтесь и познайте суть бездны. Я всего лишь заглянул в нее... и она свела меня с ума.

- Закс... - Мион подошел ближе, а потом вдруг опустился на колени перед креслом Координатора и заглянул ему в глаза. - Зачем ты сделал это? - прошептал он, все еще стараясь контролировать себя, но обычная выдержка сегодня ему изменила. - Зачем вынудил меня? Ты же знал, что я не смогу игнорировать...

- Ты принял решение, Мион, - проговорил Закс устало. - Какая разница?

- Я думаю о тебе, друг мой, - проговорил Мион одними губами. - Я не хочу с тобой расставаться. Мы так давно знаем друг друга... скажи мне, неужели ты действительно уверен, что не вернешься?

- Ты и сам увидишь это, Мион. Может это заставит тебя, наконец, задуматься.

- Я... не хочу.

- Вы забываетесь, Советник, - он опустил голову. - Ты обязан уничтожить меня, Мион. Я слишком далеко зашел... у меня больше нет сил выносить это. Ты не посмеешь воспротивиться системе. Посмотри, - он вновь кивнул в сторону терминала, - я не хочу стать таким. Но выбора уже нет, не так ли? Прошу тебя... если сможешь, сделай так, чтобы я никогда не очнулся.

- Закс...

- Отдай приказ, Мион. Я задыхаюсь здесь. Я предпочел бы жизнь на Иллиарне тому существованию, что мы ведем. У них есть возможность ощутить хотя бы тень своих прежних чувств... ощутить себя живыми... ах, Мион, если б ты только знал... - он прерывисто вздохнул и спрятал лицо в ладонях.

Если бы кто-нибудь видел их сейчас, им не просто стерли бы память - их ДНК была бы навсегда удалена из генофонда Этравена.

- Я знаю, Закс, - проронил Мион тяжело. - Знаю. Ты спрашивал об огне... я скажу тебе. Нет, мне никогда не хотелось испытать на себе чары кайли, хотя я не однажды слышал уже подобные разговоры, - произнес он, и с каждым его словом черты лица Закса все более походили на обычную ледяную маску. - Я никогда не молил судьбу об их огне... - Мион заглянул в бледно-голубые глаза, в которых читалось теперь лишь отстраненное ожидание, и закончил: - ...потому что только твой огонь мог бы согреть меня.

Он не видел глаз Закса, широко раскрывшихся от изумления и боли, не видел его слез, добавивших блеска голубому льду, не слышал вскрика, сорвавшегося с идеально очерченных губ - глава Центра Психокоррекции остановился лишь в дверях, на одно короткое мгновение позволив себе задержаться рядом с тем, кого должен был теперь потерять.

- Прощайте, Координатор, - прошептал он, не оборачиваясь, и тяжелые створки с мягким шелестом закрылись за ним, отрезав Закса от мира.

- Я люблю тебя, Мион, - прошептал Старший Координатор и, уронив голову на руки, впервые в жизни заплакал.

17. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

- Понимаешь, я не вижу его, - Дэйна, прижав трубку ухом, налила в кофеварку воды и завинтила крышку. На самом деле она довольно четко представляла себе, как выглядит Рангольд Савьер, но ей хотелось узнать, что думает о нем Кристиан. - Какой он?

- В самом деле, сестричка? - Кристиан на том конце провода недоверчиво усмехнулся. - Ну, он - маг, своенравный, гордый, самоуверенный, у него стальная воля и острый ум, он привык получать желаемое. Он способен править своей империей как тиран или как благодетель, но ни то ни другое не доставляет ему особого удовольствия. Он способен на жестокость. Его месть врагу может быть ужасающей. Словом, не хотел бы я перейти ему дорогу. Правда, он был таким не всегда...

- Крис... это не совсем то, что я...

- Ну хорошо, - Кристиан рассмеялся. - Я понимаю, о чем ты. Итак, кроме всех прочих недостатков, он обаятелен, у него удивительные глаза и обворожительная улыбка, способная кого угодно свести с ума. Он пользуется всем этим как оружием. Можно вопрос, Дэйни?

- Да?

- Тебя волнует книга или этот маг?

- И то, и другое, - ответила Дэйна вполне откровенно. - Боюсь, первого без второго не будет.

- Разумеется, но... неужели этот колдун действительно тебе интересен? Никогда не мог в это поверить, - добавил он про себя.

Брови Дэйны удивленно изогнулись.

- Звучит так, словно я встречаюсь с ним, - хмыкнула она.

- Мне всегда казалось, что ты искренне влюбляешься в каждого из наших героев... но этот! Я бы ему даже врага не доверил, не то что сестру.

- Ого! - изумилась Дэйна. - А в чем, собственно, проблема?

- Я... хм... я ведь посылал тебе файл, знаешь ли. Ты вообще хоть иногда почту проверяешь?

- Хорошо, я посмотрю, но Крис... это ведь просто книга, да?

- Да, конечно. Всего лишь книга, - Дэйна почти физически ощутила, как он потирает виски, пытаясь избавиться от неожиданно сдавившей голову боли.

Просто книга... только Кристиан почему-то так не думает. Дэйна достаточно хорошо знала своего брата, чтобы поверить ему сейчас.

- Извини, Дэйни, я что-то немного устал, - его голос стал слишком напряженным. - Сегодня был тяжелый день. Я позвоню тебе завтра вечером, идет?

- Конечно. Спокойной ночи, Крис. И... прими таблетку.

Она ясно увидела, как брат понимающе кивнул. Они были близнецами в полном смысле этого слова. Чувства одного из них всегда отражались на другом.

- Спокойной ночи, Дэйни, - пробормотал Кристиан, морщась от боли и охватившего его непонятного раздражения, и в следующее мгновение в трубке раздались короткие гудки.

Чувствуя, что голова начинает болеть и у нее, Дэйна присела на краешек стула, отхлебнула кофе и, придвинув к себе ноутбук, развернула мигающий значок нового сообщения. И застыла, не в силах вздохнуть.

"Да, он красив - для тех, кто способен увидеть эту красоту, разглядеть его огонь. Его лицо... в нем, пожалуй, нет ничего необычного - правильные черты, тонкие - но и только. Для иттри он ужасен, потому что они видят то, что скрыто от глаз простых смертных - его истинную сущность... темную сущность. Иные - те, на ком он никогда не испытывал своих чар, могли бы сказать, что внешность его ничем не примечательна. Он мастер "отводить глаза", когда не желает, чтобы его замечали. Тем не менее, он "притягивает" людей, словно огонь мотыльков. И так же для них опасен.

У него тело воина и душа мага, он строен, хорошо сложен и двигается с грацией танцора-джакко..."

Дэйна на мгновение нахмурилась. Танцора-джакко?.. Ах, да... Джакка, боевой танец, танец с оружием под резкие диссонансные аккорды, требующий фантастической ловкости, гибкости и пластики, а также умения сохранять равновесие в любом положении. Обычно они обсуждали такие вещи заранее... Так, что там дальше...

"Если он обращает на кого-то внимание, то этот кто-то может видеть перед собой ангела или демона, и верить тому и другому. Если он добивается любви, противостоять ему практически невозможно. Он пускает в ход свое обаяние и становится неотразимым, единственным, самым желанным... он в совершенстве владеет этим искусством. Он наслаждается этим, но никогда не пользуется слабостью своих жертв. В тот момент, когда они сдаются на его милость, он теряет к ним интерес. Это умение и отвращение к рабству в любой его форме он вынес из своего прошлого, о котором не говорит...

Любовь к нему не может принести ничего, кроме боли. Он ничего не может дать. Ничего иного. Он не умеет любить.

Тот безумец, что все же осмелится полюбить его по-настоящему, должен будет принять его таким, каков он есть. И сделать это против его воли."

Да уж!.. Дэйна сохранила текст и откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы на колене. Вот и ответ на ее вопрос. Итак, Кристиан тоже задавал его себе. И пришел к определенным выводам. Без этого книгу не напишешь. Но что-то было не так... не все из сказанного было правдой... не умеет любить... нет, она так не думала.

"Что скажешь, Ран?" - прошептала она без особой надежды на ответ.

"Все правда... - донеслось издалека. - Ты осудишь меня за это?"

Но прежде, чем она успела ответить, его голос растворился в глубине осенней ночи, в шорохе дождя и шелесте опадающих листьев. Почти все это ложь... Он не был таким... или все же был? Для тех, кто смотрел со стороны...

"Почему, скажите на милость, - подумала Дэйна мрачно, - у меня такое чувство, словно я и есть тот самый безумец, осмелившийся действительно полюбить его? И можно ли придумать проклятье худшее, чем жизнь без этих глаз, пронзающих душу, читающих в ней так легко... Худшее, чем жизнь, проведенную в попытке отыскать его инкарнацию, инкарнацию, которая не будет помнить ничего о прошлом, пронеся сквозь время лишь чувство непонятной утраты, заставляющее искать свою потерянную половину? И как узнать, что каждый из нас нашел именно то, что искал, не обладая той полнотой чувств, что была доступна нам прежде, и которую мы, очевидно, не смогли уберечь? Что если его вообще нет на Иллиарне?"

Она бросила быстрый взгляд на часы. Одиннадцать... Тяжело вздохнув, она открыла остальные файлы и погрузилась в работу.

Когда она обратила внимание на время в следующий раз, было три часа ночи. Ну вот, опять! Едва ли не силой заставив себя захлопнуть ноутбук, она выключила свет и улеглась в постель. Но лицо Рангольда все еще стояло у нее перед глазами, задумчиво-печальное и решительное одновременно. Лицо - и тревожный взгляд невозможных зеленых глаз, в которых стыла готовность к смертельной битве, но не к откровению...

...Огонь... Обжигающий легкие воздух слишком ясного ноябрьского дня. Комья мерзлой земли под ногами...ей не успеть - отчаяние, охватывающее ее от этой мысли, сбивает дыхание. Поле кажется бесконечным, темная полоса леса за ним безжалостно далека, а небо... о, это небо! Белесое, с оттенком голубизны, какое-то выцветшее... как глаза его палача, глаза, глядящие на него сквозь прорези черной маски... Его руки связаны за спиной, вывернутые так, чтобы причинить максимальную боль. Они привязали его к вбитому в мерзлую землю столбу, торчащему в центре жуткого черного пятна, в центре выжженной беспощадным очищающим огнем язвы...

Она спотыкается, с трудом сумев удержаться на ногах. Холодно, так холодно... а на нем лишь грубая рубаха, разорванная у ворота... и в пятнах крови, таких ярких, слишком ярких на белом рубище... и так беззащитно бьется жилка на гладкой коже в ямочке у ключицы, чуть пониже грубой веревки, охватывающей шею... Ее ладони сбиты в кровь от многочисленных падений, а проклятый лес все не становится ближе!

...Крылья темных ресниц, тени на щеках... Он смотрит в равнодушное небо, не зная, что она рядом, чувствуя лишь какое-то смутное волнение... но даже боль неспособна замутить кристальную глубину его глаз...

...Из уголка разбитых губ, очерченных так четко, стекает на подбородок темная густая струйка крови. Тонкие пальцы сломаны, руки вывернуты из суставов... что они хотели понять? Разве мог он объяснить им? Но он не думает об этом, встречая свой последний рассвет...

Никакие пытки не могли бы сломить его, уничтожить исходящий от него ореол непонятной силы. Слишком хорош, для человека... слишком красив, слишком много думает... и зеленые глаза, изумрудные глаза - разве это не верный признак? Колдун, проклятый... "Знает ли она? - думает он в отчаянии. - Знает ли?" Он не смог ее найти, явившись в этот мир - даже в обличье таком близком к его собственному, но ведь они связаны, их души едины - и разве могла она не почувствовать его боль? "Здесь ли она? - думает он, готовый ради этого еще раз вытерпеть пытки. - И что будет, что с ней будет, когда они зажгут костер, и я уже не смогу подчинить себе боль? Буду ли я - смогу ли ждать ее до моего последнего вздоха, в надежде увидеть ее хотя бы на мгновение перед смертью?" О, он слишком хорошо знает ответ...

Они бросают в него камни, осыпают проклятьями, но взгляд его по-прежнему обращен к небу, хотя порой с израненных губ срывается стон... но разве могут они причинить ему большую боль, чем та, что терзает его душу осознанием того, что все было напрасно? Он был так близко - и все же не достиг цели.

...Она бежит через лес. Роскошное платье - других у нее, похоже, просто нет - цепляется за ветки, длинные юбки путаются в ногах, задерживая ее, отнимая драгоценные мгновения... синий бархат... она вдруг видит его залитым кровью... в глазах у нее темнеет - кровь не ее, она опоздала! Боль, переполняющая ее, слишком сильна... Она заставляет себя двигаться... шаг за шагом... перед ней обезумевшая толпа, а дальше пламя... пламя, сжигающее ее заживо. Она, шатаясь, продирается сквозь беснующуюся толпу, восприятие становится каким-то отстраненным, сознание отказывается верить в то, что это реальность... Пламя встает перед ней сплошной стеной, а за ним - глаза, его колдовские глаза...

...Проснувшись, она едва смогла понять, где находится - за окнами по-прежнему было темно, как ночью. Сердце колотилось как безумное, ресницы слиплись от слез. Тяжелые сизые тучи неслись над землей, роняя редкие капли под неистовыми порывами ветра, безжалостно срывавшего с деревьев пожелтевшую листву. Ветви бились в стекла... этот звук разбудил ее - она ненавидела себя за это!

Семь утра. Дэйна со стоном зарылась в подушку, свернулась клубочком, стараясь забыть... забыть, как она не узнала его и обрекла на смерть... и тут же уснула вновь - на этот раз, без сновидений.

В следующий раз ее вырвал из сонного оцепенения телефон. Пошарив рукой по кровати в надежде отыскать трубку, Дэйна сдалась и, выругавшись, выбралась из под теплого одеяла.

- Да, - буркнула она, нажав кнопку ответа.

- Дэйна? - в голосе Беатрис прозвучало удивление.

- Нет, космическая полиция! - возмутилась Дэйна зло. - А ты кого ожидала?!

- Слушай, извини, что помешала... разбудила, да? Извини. Кристиан еще не приехал?

- Нет, - мгновенно насторожилась Дэйна. - А что, должен был?

- Не знаю, - призналась Беатрис, смутившись. - Просто я с утра не могу его нигде найти, вот и подумала...

- Ошиблась, - проворчала Дэйна с тревогой. - И все же, где он?

- Если узнаю, обещаю позвонить. А если он все же приедет, попроси его перезвонить мне.

- Вы что, поругались? - поинтересовалась Дэйна осторожно - в личные дела брата она старалась не вмешиваться.

- Нет. Но с тех пор, как вы начали "Сумерки", я его просто не узнаю. Он... он одержим этой книгой!

У Дэйны имелись собственные соображения по этому поводу, но она предпочла оставить их при себе.

- Возможно, это и правда будет ваша лучшая вещь, - добавила Беатрис, помолчав.

- Возможно, - отозвалась Дэйна равнодушно - беспокойство за Кристиана затмило все остальные чувства. Не в его привычках было вот так исчезать.

- Ладно... еще раз извини, что разбудила... ты, наверное, опять просидела до самого утра... извини. Просто... что-то мне не по себе. Обещаю позвонить сразу, как только что-нибудь узнаю.

- Угу, - согласилась Дэйна, отключаясь.

Итак, если даже трезвомыслящая Беатрис, ни в малейшей степени не подверженная беспочвенным страхам и не склонная к преждевременным выводам, заметила, что с Кристианом что-то не так, значит что-то действительно не так. И если раньше Дэйна объясняла собственное беспокойство увлеченностью книгой и богатой фантазией, то теперь, после заявления Беатрис, у которой фантазия хорошо работала исключительно в области раскрутки вир-проектов, ей не осталось ничего иного, кроме как признать, что Кристиан... а, собственно, что Кристиан? Потерял рассудок? А как тогда назвать то, что происходит с ней самой? Близнецы, да?..

Нахмурившись, Дэйна прошлепала на кухню и включила чайник. Покопавшись в холодильнике, она наскоро соорудила несколько бутербродов и только тут вспомнила, что еще не умывалась. Вздохнув, она отложила бутерброд и отправилась в ванную.

Вернувшись на кухню, она почувствовала себя гораздо лучше, поглощая бутерброды и запивая их крепким сладким чаем. Однако мысли ее продолжали блуждать... в Сумерках. Что такого есть в этой истории, чтобы свести ее достаточно прагматичного братца с ума?

Кристиан, в отличии от нее, склонностью к грезам наяву не страдал. Обычно он просто прочитывал главы по мере их появления, вносил казавшиеся ему необходимыми поправки в ее текст, помогал прорабатывать детали и прояснять отношения между героями. Да и то - лишь изредка. Преуспевающий адвокат просто не имеет на все это времени. Для него это было хобби, не более того, способ отвлечься и сбросить напряжение - обычно он просто переносил его в книгу, а кроме того, он любил узнавать все первым. Но на этот раз... на этот раз он написал две трети всего, что имелось на данный момент... если не больше! И Дэйна часто вообще не могла понять, к чему относится тот или иной эпизод, и должен ли он попасть в окончательный вариант текста. Иногда это были просто записки - как, например, та, что она получила вчера вечером. А теперь он, похоже, вообще забросил все свои дела ради этой книги? Невероятно...

В это момент ее размышления были прерваны звуком подъехавшей к дому машины. А через пару минут на кухне объявился Кристиан.

- Здорово, сестренка, - бросил он, чмокнув ее в щеку и направляясь прямиком к холодильнику. - Умираю с голода!

- Не ожидала увидеть тебя так скоро, - заметила Дэйна, все еще не веря своим глазам - он и правда бросил все и приехал?!

- И я тебя тоже люблю, - отозвался брат, выныривая из недр холодильника с пакетом молока и брикетом копченого мяса. - И рад тебя видеть, - добавил он с усмешкой.

- Ты здесь, а как твои клиенты? - поинтересовалась Дэйна осторожно.

- Процесс Мэллори завершился вчера вечером. Так что я взял отпуск.

- Отпуск? - Дэйна округлила глаза. - Ты?! Но...

- Похоже, ты действительно рада меня видеть, Дэйни, - усмехнулся Кристиан. - В чем дело?

- Кристиан, просто это будет второй твой отпуск за последние пять лет, я права? И ты собираешься провести его здесь?

- Я хочу помочь с книгой, - Кристиан опустился в плетеное кресло напротив нее.

- Что? - Дэйна едва не поперхнулась чаем - она все еще не могла до конца в это поверить.

- Ты против? - Кристиан прищурился.

- Нет, что ты! Это ведь большей частью твой текст... можно сказать, по сути это я тебе помогаю, но...

- Но?..

- Но это и странно! Ты никогда раньше активно не вмешивался, так сказать, в ход процесса. Ты же адвокат, в конце концов.

- Что ж, - ухмыльнулся Кристиан с набитым ртом, - теперь, значит, вмешаюсь. Процессы - это же моя специальность!

- Почему Рангольд... почему он проводил все свое время только с Ши'нтар, как по-твоему? - спросил Кристиан, поднимая глаза от распечатки. - Кем на самом деле она была для него?

- Не знаю, - Дэйна слегка пожала плечами, глядя куда-то мимо брата. - Друг, Советник... Возможно, одиночество все же тяготило его. Это же ты написал?

- Друг... - Кристиан пренебрежительно хмыкнул. - Удивляюсь, как кто-то мог оставаться рядом с ним достаточно долго для того, чтобы стать ему другом. Я пишу и не верю. Как считаешь, все действительно было именно так?

На этот раз Дэйна взглянула на него вполне осмысленно. Более того, в ее глазах Кристиан без труда прочел острое любопытство, однако вслух она так и не произнесла того, что собиралась.

- Да, - проговорила она задумчиво, - думаю, так оно и было. Или почти так. - Она рассеянно потерла лоб над бровью. - Просто он отчаянно нуждался в ком-то, кто понимал бы его, - добавила она еле слышно, - или хотя бы в иллюзии того, что его понимают.

- Ты что, хочешь сказать, что я... - начал Кристиан раздраженно, но неожиданно осекся и отвел взгляд. - Извини, я что-то неважно себя чувствую. Эта история, - он покачал головой, - помимо моей воли значит для меня больше, чем просто новая книга. А Рангольд... я словно знал его лично! Не могу поверить в то, что это происходит со мной. Это меня просто убивает!

- Хм... взгляни-ка вот на это, - она протянула ему исписанный от руки листок.

- Что... - начал было Кристиан, но, не договорив, уткнулся носом в неровные строчки.

"- Я устал, Шиа. Так устал...

- Мой император!.. Рангольд...

- Да?..

- Ты - император, ты создал все это... У тебя есть все, чего может желать смертный... или Маг. Но ты печален?

- Да... мы создали все это. А потом я чуть было не уничтожил все... Но теперь я осознал... однажды все потеряло смысл. Много, много раньше того, как мы с Лилиан принялись делить мир.

- Может быть тебе... знаешь, Джаэль будет счастлив развеять твою тоску... А если нет... любая женщина в Дайне может быть твоей... Если ты только...

Рангольд оборвал ее, нетерпеливо махнув рукой.

- Я знаю, - проговорил он тихо. - Но мне наскучили эти игры. Все они видят во мне лишь императора. А я... я не вижу в них ничего. Мне... мне нужно... нет, неважно.

- Ну тогда... есть же и другие миры...

- Шиа, я... нет, ты не понимаешь! Я никого не хочу... нет! - оборвал он сам себя, - Не правда. Это может показаться глупым, но я жду возвращения утраченного... о, я знаю, как это прозвучит. Временами мне кажется, что я вообще не способен больше любить.

- Но это не так, Ран, - возразила она мягко.

- Не знаю, Шиа. Не знаю даже, хотел бы я знать или нет!

- Просто... может быть, ты никогда и не переставал... любить."

- М-даа, - протянул Кристиан, возвращая бумагу, - совершенно очевидно, что мы не сходимся во мнениях на его счет. Но... знаешь, я тут сделал кое-что на досуге...

- Что именно? - Дэйна заинтересованно посмотрела на брата.

- Портреты.

- Что-о?!

- Да. Тех, кого я вижу. Ты еще помнишь, что я умею рисовать? - он натянуто улыбнулся.

- Знаешь, мы сегодня говорили об этом с Роем, - Дэйна ошарашено посмотрела на брата, - но лично я не могу ничего сказать сверх того, что уже есть в сценарии.

- Значит, режиссером "Сумерек" будет Рой Дэвис?

- Да, а что?

- Нет, так просто... Так... хочешь посмотреть, что получилось?

- Конечно! Спрашиваешь!

- Тогда смотри, - Кристиан, дотянувшись до клавиатуры, открыл графический редактор.

- Та-ак... вижу знакомые лица, - Дэйна покосилась на брата, и тот смущенно наморщил нос. - Итак... меня здесь нет! Меня здесь нет, и тебя тоже... А это к-кто... - она неожиданно осеклась, уставившись на экран. - Эт-то...

- Рангольд, - закончил Кристиан, наслаждаясь произведенным эффектом.

- Да... - прошептала Дэйна с трудом, не в силах отвести взгляд от знакомых зеленых глаз, - это Рангольд... Знаешь что, - произнесла она решительно, - давай откровенно. Ты видишь его таким, я вижу его таким... я говорю с ним всю жизнь.

- Что?! - Кристиан привстал с кресла, но тут же плюхнулся обратно. - Что значит - "говорю с ним"?!

- Н-ну... внутренний голос, знаешь... и все такое...

- Не может этого быть!

- Почему это? - Дэйна скрестила руки на груди, приготовившись защищаться, однако ответ Кристиана лишил ее возможности говорить.

- Потому... - он впился в нее горящим взглядом, - да просто потому, что он не должен был этого делать! Да как он посмел?!

Дэйна, онемев, уставилась на брата, не в силах сбросить странное оцепенение и избавиться от ощущения, что все это происходит не с ними.

- Он был всему причиной, из-за него мы здесь!

- Мы... здесь?.. - выдавила Дэйна ошеломленно, думая о том, где это - "здесь".

- Лучше бы он и правда умер тогда! Черт его подери!

- Кристиан? - Дэйна невольно отступила на шаг, встретившись взглядом с горящими безумным огнем серыми глазами брата. - С тобой все в порядке?

- В порядке?! - он подался вперед. - Нет! Ты слышишь его... ты видишь сны? Ведь видишь, да?! Твоя память все еще жива... ты должна была рассказать мне раньше! Вместе мы могли бы... могли бы...

- Кристиан, успокойся... - во рту у нее внезапно пересохло.

- Успокойся? Да... - огонь в его глазах внезапно погас, и теперь он выглядел абсолютно нормальным. - Прости, что напугал тебя... я просто не могу поверить... Нам нужно было поговорить об этом раньше! Почему мы этого не сделали?!

- Но... это же были только сны, - проговорила Дэйна растерянно. - Подсознание...

- Да, конечно, сны... но недавно я понял - в одно мгновение я вдруг осознал, что это не просто сны.

- Недавно? - насторожилась Дэйна. - Когда недавно? После того, как в тебя стреляли? После... после... ты знаешь, что был мертв почти минуту?!

- Да. Знаю. Все это не прошло даром, - прошептал он, - но я не жалею. Я заплатил бы и не такую цену за это знание. Я не мог признаться тебе... я боялся признаться даже себе... я думал, что я псих... но теперь я уверен, все это правда.

- Правда - что?! - не выдержала Дэйна. - Что правда?!

- Правда все, что здесь написано, - он шлепнул ладонью по пухлой стопке отпечатанных листов, - и то, что есть в других наших книгах... и не только в наших. Это искаженная истина, но все же - истина.

- О чем ты говоришь? - Дэйна поежилась, ощутив знакомый холодок в груди. - О чем, черт тебя подери, ты говоришь?!

18. Этравен, Станция Наблюдения Авеста, Временная Линия (ВЛ) -1

- Что происходит?! Элевьен!!! Он знает, кто он такой, как это возможно?! Он знает, кто она такая... и кто этот маг, что никак не оставит ее в покое!!! И как могло произойти, что они встретились?! Я был прав... будь оно все проклято, я был прав! Это Хранители... они... они...

- Не просто встретились, - Элевьен еле заметно усмехнулся. - Они близнецы, и степень их доверия невероятно высока... а всех вариантов не могут просчитать даже наши информы.

- Говорю тебе - информы тут ни при чем! Ты же видел мой отчет!

- Возможно ты прав, и Хранители решили действовать... это раньше, чем мы думали...

- И что... Что нам теперь делать?!

- Ничего. У этих двоих нет никаких доказательств, нет ничего, кроме слов.

- Мы обязаны доложить Совету! Но как он мог узнать? Как?! Он же был абсолютно нормальным. Он не кайли и не Падший Лорд, я теперь готов поклясться в этом! Как к нему попала эта память?!

- Он отказался защищать одного психопата, и тот в отместку попытался убить его.

- Я это помню, ну и что?

- А то, что Кристиан Райен, никогда не занимавшийся фехтованием, сам убил его - и убил мечом. У психа имелась дома неплохая коллекция... а прием, который провел против него Кристиан, просто не под силу исполнить новичку. Правда, псих успел в него выстрелить.

- Прием... это могла быть просто случайность, везение! Это же нелепо, строить выводы на таких предпосылках! Я же говорю тебе, он...

- Он мог быть и не кайли, но кем-то, кто знал Ши'нтар Илварин. А это означает, что он, скорее всего, умел за себя постоять. Все изначальные расы обладают врожденной склонностью к холодному оружию. Мы ведь до сих пор...

- Элевьен! Я не вижу, какое отношение это имеет к восстановлению его памяти!

- После ранения он перенес тяжелейшую операцию. Длительный наркоз... кто знает, что с ним произошло во время операции? Он мог умереть. Мог даже побывать в Хранилище и вернуться. Такое уже случалось. Но нам не о чем беспокоиться. Никто ему не поверит.

- Думаешь, он просто вспомнил свою прошлую жизнь? Нет, нет, Элевьен, это другое... мы должны поставить в известность Совет! Немедленно! Нужно действовать, пока еще не поздно!

- Нет, - Элевьен похолодел, когда понял, о чем он говорит. - Зорл, не надо. Не надо!

19. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

...Телефонный звонок заставил их подпрыгнуть от неожиданности. Кристиан поднял трубку и стал слушать, не отрывая взгляда от сестры. На том конце провода кто-то слишком сильно возбужденный для того, чтобы говорить спокойно, кричал о каком-то незаконченном деле так, что было слышно даже Дэйне.

- Я еду, - произнес Кристиан коротко, отключая трубку.

- Что случилось? - Дэйна поймала его за руку.

- Непредвиденные осложнения. Поговорим, когда я вернусь, хорошо?

- Это так срочно?

- Да.

20. Этравен, Станция Наблюдения Авеста, Временная Линия (ВЛ) -1

- Зачем, Зорл, зачем? - Элевьен повернулся к напарнику. - Он узнает, что этот звонок сплошная ложь, и помчится обратно. Это же глупо! Ты только что дал ему все необходимые доказательства! У них же не было ничего, кроме подозрений...

- Это уже не имеет значения, - голос Первого Наблюдателя казался безжизненным.

- Не имеет значения? - задохнулся Элевьен. - Что значит, не имеет значения?!

- Он никогда не вернется. И ничего не узнает про этот звонок.

21. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

- Дэйна! ... Ши'нтар!

- Ши'нтар!!!

Дэйна, тяжело дыша, обхватила раскалывающуюся от боли голову руками. Она выпила половину упаковки обезболивающего, но это не помогло... стало даже хуже... Тысячи видений проносились сквозь ее мозг, тысячи голосов взывали к ней, и набатом бились в висках два имени, к горлу подступала тошнота, ее бросало то в жар, то в холод, перед глазами все плыло, тело отказывалось повиноваться...

...Выгоревшее пятно травы... Темные пятна крови... Режущий глаза свет... Пьяный псих на дороге... скорость, безумный полет сквозь подступающий мрак... Разбитые вдребезги машины... ветровое стекло в багровой паутине трещин... Кристиан, истекающий кровью... Сводящая с ума боль в переломанных руках и ногах, кровь на губах, осколки ребер в легких... Осознание неизбежного и проклятая беспомощность... Она знала, что случилось, но не знала, где именно. Она позвонила в Службу Спасения - еще до того, как утратила контроль над собой, но она знала, что они опоздают... не могут не опоздать!

Дэйна свернулась клубком на полу, ощущая на губах соленый привкус. Мир вокруг искажался, то теряя, то обретая четкость. Кристиан... Кристиан... что же теперь будет? Как ей жить без него?!

Дэйна зажмурилась крепче, пытаясь избавиться от мучительно яркого света, но Кристиан уже не мог закрыть глаза, и свет не исчезал. Его обычная насмешливая улыбка превратилась теперь в гримасу боли, а глаза... с огромной высоты она смотрела в его гаснущие глаза, и цвет их медленно изменялся с темно-карего на бархатно-синий, и это было так дико... невероятно... невозможно! Мгновения таяли, и с каждым мгновением по капле уходила из него жизнь. И боль тоже таяла, по мере того, как гасли все его ощущения... И настал момент, когда она исчезла совсем. И тогда Дэйна услышала его голос. Каждое слово отдавалось эхом в пустом пространстве, бывшем когда-то ее сознанием, в серой пустоте, что окружала ее теперь.

- У меня очень мало времени, - шептал далекий голос, - я знаю, ты ничего не помнишь, но я - я теперь помню все слишком хорошо. Рангольд Савьер... я знаю, что он значил для тебя... я был неправ, он не виновен в том, что мы оказались здесь, в этом мире. Иди за мной! Я заберу тебя отсюда!

- Кто... кто ты такой?! - прокричала она в отчаянии, понимая, что говорит уже не с Кристианом, не с тем Кристианом, которого она знала.

- Эний... Мое имя Эний. Вспомни меня, Ши'нтар... Иди за мной! Я не могу задерживаться... у меня не хватит сил... Ты должна вспомнить. Ты должна! Иди за мной, Ши'нтар... ради своего тье-шан! ... вспомни... ...вспомни... ...вот... ...моя... ...память...

- Крис... - выдохнула Дэйна, пытаясь разглядеть того, кто уходил от нее все дальше, туда, где вновь разгорался ослепительный свет. А он внезапно обернулся, и в руках у него сверкнул меч... угольно-черный клинок, сплошь покрытый затейливой вязью рун... его кожа была золотой, а глаза - темно-синими... - Эний... - прошептала она одними губами, и перед ее глазами возникло ужасающее видение - безжизненное тело, опутанное черно-зеленой сетью шевелящихся волокон... мигающие алым пульты... ледяной ужас сковал ее, и она потеряла сознание.

22. Иллиарн - Этравен - Доминион. Блуждающий огонь

Холод... Режущий свет меж век... боль... снова боль?

- Ши'нтар?..

Боль... Запахи и звуки слишком резки... Свет бьет в глаза, ранит даже сквозь опущенные веки... Но это же неправильно!

- Ши'нтар, ты меня слышишь?

Реальность ускользает, расплываясь багровым туманом... Прикосновение, обжигающее как огонь... Чей-то голос... незнакомый голос...

- Ши'нтар, прошу тебя, возвращайся... возвращайся...

Ши'нтар?.. Имя странно знакомо, но все же бессмысленно. Что, если приоткрыть глаза? Но нет, свет слишком ярок, а у цветов нет оттенков - черная полоса хайвэя, ослепительное небо, ядовитая зелень травы, черно-алые капли росы... тошнотворный ком у горла... огонь - и смертельный холод в груди... И внезапная волна леденящего ужаса - удар - и боль, разрывающая тело... Боль... Но ведь так не должно быть? Что-то не так, ужасающе неправильно!

Алые капли... кровь... кровь повсюду... черная роса. Искореженный металл и запах гари, и привкус меди на губах...

Видение побледнело и исчезло, оставив после себя смутное воспоминание, ужас и боль. Но ему на смену уже стремилось следующее. Она попыталась открыть глаза, чтобы отогнать его... не видеть... ничего не видеть и не знать, но ее усилия ни к чему не привели. Сон - или бред - продолжал терзать ее. Видения наслаивались одно на другое, иссушая мозг, детали картины проступали все отчетливей перед ее внутренним взором, пока наконец, не обрели кристальную ясность... и тогда из ее груди вырвался долгий мучительный вопль, полный разочарования и ярости.

- Дэйна, - голос прозвучал совсем рядом.

Она оглянулась, но ее по-прежнему окружала тьма. Она висела в пустоте, во мраке, не ощущая своего тела... но все еще слыша голоса?

- Эний?.. - произнесла она неуверенно. А потом... - Рангольд?..

- Нет... это не мое имя... У меня мало времени, любовь моя. Защита, которую они установили на этот раз, отнимает все мои силы.

- Ты... так это был ты... но кто ты? Если ты не он...

- Да, но я люблю тебя, и на этот раз я должен...объяснить... рассказать все, что успею, прежде, чем их сеть убьет меня.

- Кто ты? И где ты? Скажи мне, где?

- Это не важно... ты умираешь и я тоже... я больше не смогу говорить с тобой как прежде... даже если ты избежишь возвращения во Врата. Кристиан... я пытался помешать им, но Наблюдатели... на этот раз мне не справиться с ними... это мой последний полет, любовь моя...

- Он снова пробил защиту! - Зорл склонился над пультом, не веря собственным глазам. - Он просто самоубийца!

- Почему я не удивлен? - прошептал Элевьен еле слышно.

- Он пытается восстановить ее память... и у него может получиться, если мы не помешаем. Она без сознание... практически, в коме... Проклятье, я не собирался убивать ее! Да еще Матрица... проклятый информ как будто свихнулся! Мы должны остановить Хранителей... они помогают магу! Это слишком далеко зашло!

- Мы уже пытались, - напомнил Элевьен холодно. - По сути, разве не этим ты занят?

- Да... да, но я не могу и... и, похоже, у нас нет выбора.

- Что ты имеешь в виду? - Элевьен изогнул тонкую бровь, ожидая совершенно любого ответа - ничто бы не удивило его теперь... он принял это - как принял свой выбор.

- Сбой аппаратуры... мы можем отключить систему жизнеобеспечения...

Выбор... и выбора больше нет... Прежде, чем он успел договорить, Элевьен оказался на ногах, и его пальцы сдавили шею Зорла стальным обручем.

- Что ты делаешь?! - прохрипел Зорл потрясенно, не делая даже попытки освободиться.

- Отключаю систему, - прошипел Элевьен, склоняясь над напарником, - о да, отключаю нужную систему, - пояснил он, и глаза его на миг полыхнули демоническим алым огнем в заплясавших по экранам отсветах.

...Помни... Она оказалась в слабо освещенной лучами заходящего солнца комнате с высоким потолком и узкими стрельчатыми окнами. Большую часть комнаты занимала огромная кровать под балдахином. Рядом стояло массивное кресло с высокой резной спинкой, обитое серо-синим бархатом. Окна закрывали темно-синие бархатные портьеры. Пол устилал пушистый серебристо-голубой мех. Стену напротив кровати занимал камин, перед которым стояли две жаровни из черного металла. Каждую чашу удерживали три переплетенные телами змеи. В камине остались угли, а в жаровнях - странная серо-зеленая пыль. Коллекция покрытых пылью разноцветных кристаллов, расположившаяся на каминной полке, завершала обстановку комнаты.

- Неизвестно где и когда... - прошептала Дэйна.

Но это место почему-то казалось ей знакомым... и в следующий миг она поняла, что оно знакомо - но не ей.

Дэйна нахмурилась, очертания комнаты вдруг стали расплывчатыми, и все вокруг заволокло знакомой серой мглой. Потом она рассеялась, и странное видение исчезло вместе с ней.

- Пересечение, - прошептал Элевьен, глядя на безжизненное тело у своих ног. - Настоящее пересечение! Ну же, Ши'нтар Илварин! Верни нам нашу свободу и возможность любить! - Его разбитые в кровь руки еще раз обрушились на пульт управления - в этот миг ему даже не пришло в голову воспользоваться магией...

Пол под его ногами содрогнулся - Станции Наблюдения, так долго служившей им домом, оставалось существовать менее минуты.

...Помни...

- Я хочу, чтобы ты поняла, почему я это сделал... я могу только надеяться, что ты поймешь...

- Где мы? - Дэйна огляделась и с удивлением поняла, что они парят над огромной равниной.

- Это Кено-Сонь, место последней и самой жестокой битвы иттри и кайли, - голос звучал все тише, напряжение его воли было почти физически ощутимо. - Прошу тебя, посмотри... это все, что сохранила моя память... Посмотри, что я сделал возможным...

И Дэйна смотрела - смотрела, не в силах отвести взгляд... и видела, как серебристо-серые травы Кено-Сонь были вырваны с корнем, а возродившись, обрели цвета крови и боли...

И вдруг она почувствовала - с безмерным удивлением, пробившимся к ее сознанию лишь на миг, что незнакомец, которого она звала Рангольдом, но который на самом деле не был им, все еще не покинул ее... и более того, слившись с ней в единое целое, он пытается облегчить ее страдания и унять боль... а она - она кайли! И было что-то такое в этом соприкосновении душ... что-то, чего она не испытывала очень давно и уже не надеялась испытать вновь. И вдруг, в одно ослепительное мгновение, она осознала, что ей знакомо это прикосновение, такое бережное и властное одновременно, прикосновение, наполненное непонятной силой, способной дарить забвение и покой, потому что ни с кем и никогда больше она не испытывала ничего подобного... ни с кем, кроме... кроме... того, кто давно мертв? Но и Ши'нтар мертва... и все же кто-то так не считал - кто-то, кто, проникнув к миру-тюрьме, созданному иттрианами, сумел отыскать ее там? Тот, кого звали не Рангольд Савьер...

Но было кое-что еще... теперь, чувствуя прикосновения чужого разума, зная, кто она такая на самом деле, она также твердо знала, что ее касается сила кайли... и это было... неправильно... он не должен быть кайли... ведь не должен?! Она касалась сознания Охотников, касалась сознания илара и человека, но кайли - никогда...

... Дэйна задыхалась, не в силах справиться с болью. Она знала, что это всего лишь иллюзия, что это не она, а Кристиан лежит истерзанный на перекрестке миров... что это не она, а Рангольд Савьер умирает на поле боя от невыносимой нежности кайли... но это знание не спасало... Она касалась сознания, израненного настолько, что болью была сама мысль о подобном слиянии... демон кайли, способный лететь на крыльях ночи...

"Лети... - услышала она, - вспомни, ты умеешь..."

Лети... ее окутал призрачный свет... но память молчала, и падение не было для нее такой уж неожиданностью. Она неслась сквозь мрак, пока...

...не рухнула с высоты... в... комнату... спальню? В комнате темно. У дальней стены огромная кровать. Страх. Предчувствие боли... Все ее ощущения стали какими-то чужими... Ее взгляд скользнул по комнате... На кровати кто-то лежит... это... человек?.. Ей хочется рассмотреть его - она знает, что должна, но в комнате так темно... здесь нет окон - или за окнами ночь, нет источников света, хотя... нет, это уже не полный непроглядный мрак, а сумерки... Сумерки... слово отзывается в сознании болезненным эхом...

Дэйна подходит ближе, заставляя себя сделать шаг, а за ним - еще один, и еще... Над ложем разгорается тусклый серый свет, словно специально, чтобы она могла увидеть... еще один шаг... ее босые ноги утопают по щиколотку в мягком ковре... ее внезапно охватывает дрожь... ей как будто знакомо это место... но почему же тогда так замирает в груди и так болит сердце?.. Она заставляет себя повернуть голову...

Это мужчина... в церемониальном облачении... В церемониальном? Откуда, Господи, ей это знать?! Она не желает больше ничего видеть, но отвести взгляд выше ее сил... Ее тянет к нему... бесконечное сожаление и боль утраты перемешаны с безумным желанием вновь прикоснуться к нему, хотя бы на мгновение... ощутить его прикосновение... Еще один шаг... Его темные волосы заплетены в три косы, перевитые серебром... что это?.. кольца из драгоценных камней вплетены в косы... а на черном шелке одежд никаких украшений... на голове - широкая повязка, сплетенная из кожи и серебра... какой сложный узор... и как красиво... Взгляд цепляется за детали, не желая видеть главного... а руки холодеют, и сердце сбивается с ритма...

Его лицо все еще скрыто от нее милосердной тьмой... его лицо тьма... Ее взгляд останавливается на его груди, и она внезапно осознает то, чего не желала признавать, - его тело неподвижно... в нем нет дыхания... нет жизни... Тонкие руки скрещены на груди... руки мумии! Она наклоняется ближе, из ее груди вырывается рыдание... он... она знает, кто он! Она знала это всегда, она искала его... так же, как он искал ее... часть ее души была с ним, но он мертв... ее единственная любовь... и что же ей остается?!

Она опускается на край кровати, в глазах темнеет, но слез нет и невозможно облегчить эту боль... столько лет... тысячи жизней... ослепительные мгновения их невероятных встреч в ее снах... Протянув руку, она касается его руки... как необходимо ей было это прикосновение! Но его руки холодны как лед, а пергаментная кожа под ее пальцами готова рассыпаться в прах. Его лицо - обтянутый кожей череп... глаза закрыты... губы плотно сомкнуты... Ее руки скользят по его плечам, по черному шелку его одежд, не ощущая под ним плоти... он - мрак...

Но он не мог умереть! Не мог... это несправедливо... нечестно... Она слышала его голос каждую ночь! Он жил - заставлял себя жить, в надежде на встречу... Что с ним случилось? "...у меня мало времени... прежде, чем их сеть убьет меня..." Иттри! Предатели и убийцы... Смертельный холод в груди... на губах терпкий вкус крови... Что будет с ней? Она не желает жить без него! Без его глаз, без его рук и губ, без его души, распахнутой навстречу ее душе... кем бы он ни был, что бы ни сделал прежде! Ее тье-шан... если то, что он говорил правда, он должен выглядеть как-то иначе... но здесь, в этот миг, это не имеет значения...

Она склоняется над ним, касается губами его сухих потрескавшихся губ... и вдруг видение начинает таять. Комната тонет во тьме, контуры предметов расплываются... она не желает уходить, она не может оставить его одного в этой тьме! Но сила, с которой бесполезно бороться, швыряет ее вниз, назад, во тьму, в ее разрушенную реальность...

И новые голоса манят ее за собой, необратимо изменяя пространство...

...- Кто ты... где же ты? - ее падение замедлилось, но вокруг по-прежнему было темно. - Ответь мне... ответь... - разум отказывался верить в его смерть, но перед глазами все еще стояло его лицо... лицо мертвеца, черты которого неуловимы... она видела того, чей образ хранила ее память, но это не было его истинным лицом...

- Дэйна?.. - его голос прозвучал так тихо, что только в этой звенящей ледяной пустоте она могла его расслышать.

- Рангольд... - у нее перехватило дыхание. - Где ты?

- Это не мое имя... но помоги мне, прошу тебя... помоги мне...

- Ран?..

- Не отпускай меня... нет... нет, не надо... не отпускай...

Боль, пронзившая ее, была невыносима, но, при всем желании, она не могла бы определить ее источник. Она чувствовала, что он боролся с чем-то, что превышало ее понимание - и поняла, что он проиграл. Она и сама уже готова была сдаться, готова была раствориться в окружающем ее непроглядном мраке, когда прямо перед ней вдруг вспыхнули лишенные зрачков золотые глаза, и ужас более древний, чем можно себе представить, сковал ее душу холодом. Так уже было, она знала это, все это уже случалось с ней, и эти глаза, глаза Охотника, принесли с собой смерть... десятки смертей... но не ту последнюю, положившую начало череде бесконечных бессмысленных перерождений на Иллиарне. В ее сознании внезапно зазвучали сотни голосов, в глаза ударил слепящий свет, тысячи лиц и имен заполнили пустоту в ее душе, и откуда-то из глубины ее существа вырвался безумный крик...

23. Озамена, Цитадель Проклятого.

Миг возвращения был для него всего лишь мигом. Не часы постепенного возрождения к жизни, не медленное пробуждение в теплых объятьях полудремы - беспощадное ослепительное мгновение. Чья-то рука на лбу, холод металла на обнаженной груди и запястьях, странный синеватый свет и низкое гудение... глаза его широко распахнулись, он резко сел, сбросив чужую руку. Полубезумный невидящий взгляд облетел комнату, задержавшись на доли мгновения на незнакомце с коротко стриженными волосами, на бесформенной лужице черно-зеленого металла, растекшейся по груди, на тонких нитях того же металла, уходящих под кожу... Он ощутил смутное беспокойство, глядя на эти шевелящиеся нити, обвившие его грудь, руки и ноги... и голову - как минимум две из них проросли в виски, он чувствовал прикосновения на лице... Они, кажется, стали частью его тела, но когда? И почему? Нормально это или нет? Кто этот человек рядом с ним, и кто он сам? Он с ужасом понял, что не знает, задрожал всем телом, и, потеряв сознание, рухнул обратно на кровать.

Следующее его пробуждение было чуть более информативным - он понял, что холодная черно-зеленая пакость на его теле есть часть переносного реанимационного комплекса, но мысль о том, что подобной аппаратуры в данном пространстве-времени существовать просто не может, заставила его вновь отключиться.

В третий раз ему удалось продержаться около трех минут. Этого оказалось достаточно, чтобы вспомнить имя. Лицо его озарила счастливая улыбка, и он погрузился в сон. Все вернется - надо лишь подождать.

Так он дрейфовал между беспамятством, снами и реальностью. Он не знал, насколько долго это продолжалось. Время не имело значения. Ему постепенно становилось лучше - он понимал это и оставался спокоен в своем странном ожидании. И вот однажды он обнаружил, что свободен. Весь металл исчез с его тела, и на этот раз он был укрыт мягким одеялом. Серебристо-зеленые глаза обежали комнату и закрылись. Это его дом - он теперь знал это точно. Он сделал его своим. А вот человек, что временами появлялся в комнате, был ему незнаком. Но сейчас он был один и наслаждался этим.

В камине пылал огонь, а в сумерках за окном мягко падал снег, и окно постепенно зарастало причудливым ледяным узором. Крошечные кристаллики льда выстраивались в замысловатые фигуры. Ему не нужно было открывать глаз, чтобы видеть это. Чтобы чувствовать это. Он - его мысленный взор - неторопливо обследовал замок, комнату за комнатой, башню за башней, он узнавал мрачные залы и резные арки, несмотря на явственный налет запустения; он видел, как незнакомец готовит что-то - один в огромной кухне-оранжерее, где уютно светился очаг и, похоже, росло что-то незнакомое. Он пока не знал, как ему относиться к этому человеку, а потому предпочел не задерживаться на мысли о нем, и, покинув кухню, выбрался на заснеженную стену замка... нет, не замка, - Цитадели. Он называл свой дом Цитаделью... тут он внезапно ощутил легкий укол тревоги. Понятие "дом" было связано в его памяти с чем-то еще, что до сих пор оставалось надежно укрытым от него. Он беспокойно заворочался под одеялом и открыл глаза. Взгляд его вновь обследовал комнату, и на этот раз он обнаружил в ней гораздо больше предметов. И в том числе одежду. Черный шелк и кожа с серебром. Это о чем-то напоминало ему, но он пока не мог понять, о чем именно.

Он сел и осмотрел себя. Он был раздет, волосы заплетены в косы, и, кажется, они стали намного длинней, чем ему помнилось... Он рассеянно вытащил из-за спины шелковую подушку, подтянул колени к подбородку, обхватил их руками и зажмурился. Посидел немного и, подумав, закутался в одеяло. А невидимые потоки магии расплетали его косы, перебирали волосы, массируя уставшую кожу, но не позволяя тяжелым темным прядям запутаться. В эти мгновения он не думал ни о чем, кроме того, что когда-то давным-давно, в его странном сне, кто-то умел делать это лучше, чем он сам... расчесывать его волосы без помощи силы... но ведь это был всего лишь сон, разве нет? Он высвободил из-под одеяла одну руку, запустил ее в волосы и нахмурился. Ощущение ему не понравилось. Он не мог бы сказать, в чем тут дело - он просто почувствовал, что что-то не так. Он открыл глаза и пропустил прядь волос меж пальцев. Волосы были тусклыми и безжизненными... а пальцы слишком тонкими - кости, обтянутые черно-серой кожей. И желтоватые ломкие когти вместо ногтей, слоящиеся пластины вместо привычного гибкого перламутра...

Вздрогнув от отвращения, он закрыл глаза, не желая этого видеть, слез с кровати и направился в угол комнаты. Рука сама нашла привычную часть каменного узора - а как давно он этого не делал - вот вопрос? Он вошел в открывшийся проход, и стена позади него восстановила свою целостность. Он не слишком задумывался над тем, как подобное возможно, - техника иных миров была вне его понимания и вне желания понять - слишком сильно она напоминала об Этравене. Он мог бы совершить все то же самое простым усилием воли - открыть стену, спуститься вниз - но здесь в этом не было необходимости.

Он вступил в небольшой, когда-то уютный зал, и потолок над ним мягко засветился. В зале было холодно, и его кожа покрылась мурашками - он пока еще не восстановил в полной мере присущие ему инстинктивные контрольные функции, позволявшие забыть о собственном теле. Это беспокоило его, он не мог понять, почему возвращается к жизни так медленно. Сколько же лет прошло?

В центре зала располагался выложенный цветной плиткой бассейн, а за ним - еще один, поменьше, служивший ванной. Но сейчас вода в них отсутствовала, а экзотические растения, когда-то украшавшие берега бассейна и стены зала, давно превратились в прах. На потускневших каменных дорожках остались хрупкие отпечатки диковинных листьев. Узоры из тончайшей пыли.

Нечто подозрительно похожее на сожаление, накрыло его сдавившей горло мучительной волной. Он огляделся. Дверь в дальнем конце зала вела во внутренние помещения Цитадели, но в данный момент войти в нее было выше его сил. Он был не готов - пока еще не готов - к этому. Он не желал помнить, что его там ждет... А пока что ему было нужно немного - горячая ванна, тихая музыка, несколько часов, чтобы прийти в себя... Он стремительно пересек зал и остановился рядом с меньшим бассейном. Все системы должны были вернуться к жизни вместе с ним - в тот момент, когда он открыл потайную дверь. Но кто знает, так ли это в действительности? Технологии... он предпочел бы магию, и в этом таилось некое противоречие... Он прикоснулся к узорной панели, встроенной в стену над бассейном. Раньше - кажется - все это управлялось голосом, но он не хотел рисковать. Он пока не слишком доверял своей памяти... да и голосу тоже. Пока он размышлял, дрожащие пальцы нажали один за другим на несколько завитков. Его губы тронула улыбка, когда он услышал отвратительное шипение и увидел, как бассейн наполняется ржавой водой.

Он совсем окоченел, пока дождался, когда вода наконец очистится. Наполнив бассейн до краев, он потрогал воду ногой. Чуть теплее окружающего воздуха. Он, дрожа, закрыл глаза. Нет, ждать, пока проснувшаяся система выйдет на расчетную мощность, выше его сил! Он улыбнулся, послал в бассейн слабенький импульс силы, мгновенно подогревший воду до приемлемой температуры, и плюхнулся в воду, подняв к потолку фонтан брызг. Вынырнув, он вновь протянул руку к пульту управления и, уже не сомневаясь, что синтезатор материи, укрытый в недрах Цитадели, справится с поставленной задачей, отстучал знакомый код... сколько было экспериментов... когда-то раньше... в попытках понять...

Пару минут спустя над водой поплыл горьковатый аромат трав. Еще один неуловимый импульс - и ванна наполнилась душистой пеной. Раэрн Ним атЛар вздохнул, прикрыл глаза и с наслаждением погрузился в теплую воду.

24. Этравен, Зал Совета.

- Что нам теперь делать? - спросил один из Девяти Избранных, оглядывая своих собратьев.

Ответом ему была тишина.

- Мы потеряли станцию и Наблюдателей, - задумчиво проговорил один из Советников. - Неслыханно. Хранители устроили во Вратах огромную перегрузку. Какое-то время ни одна душа не могла быть возвращена в Матрицу. Нам известно, что Кристиан и Дэйна Райен, которые, судя по отчетам Наблюдателей, являлись Темными Лордами либо кайли, мертвы.

- Мертвы! Это освободило их! Их физические тела уничтожены, но их души не вернулся к Вратам!

- Это так, - проговорил Мион спокойно.

- Значит, это действительно правда, что они - Дети Начал, - заметил третий из них. - Существа с двойственной природой. Маги и воины, - он прерывисто вздохнул, глядя куда-то вдаль. - Кайли или Падшие - в сущности, неважно. Тела и тех, и других состоят из материи меньше, чем наполовину. Энергетическая связующая... то, что позволяет им менять пол и принимать транс-форму, в которой они могут летать... она же позволяет им путешествовать между мирами не только мысленно, но и физически, - по залу пронесся дружный вздох, но говорящий не заметил этого. - Лишив их физических тел, мы открыли им дорогу к Доминиону. Но мало того... кто-то из них оказался способен аккумулировать энергию наших машин!

- Как... откуда это известно?

- Закс, - голос Миона слегка дрогнул, когда он произнес имя того, кто более не являлся его другом, - прислал мне отчет. Работа Амедис была нарушена сильнейшей энергетической аномалией. Планетарная энергетическая сеть на несколько микросекунд была полностью нейтрализована.

- Но... это значит...

- Это значит, - произнес Мион ледяным тоном, - что не нужно делать вид, что все лучше, чем есть на самом деле. Мы - бывшие маги, и Этравен уже не тот, что прежде! Нам нужны все эти машины, чтобы перемещать тела между мирами, а кайли до сих пор свободны в своем выборе!

- Значит, они ушли. И... их память...

- Полностью восстановлена Вратами! И не без помощи Хранителей.

- У них может получиться... и все узнают...

- О да, у них может получиться. Еще как может!

- И... что тогда будет?

- Все будет зависеть от того, насколько далеко они собираются зайти в своем стремлении отомстить нам, - Советник пожал плечами.

- Память вернется к ним, когда они прибудут в Доминион, а может и раньше. Вся память. Но что они будут делать, когда поймут, что тот, за кем они вернулись, мертв? Один из нарушителей режима, маг... полагаю, это к нему отправились Изначальные... но он...

- Мертв благодаря нам! Охранные программы уничтожили его разум.

- Вспомните и еще кое-что, - промолвил Мион, устало опускаясь в кресло. - Вспомните нашу последнюю ужасающую схватку с кайли. Схватку, ставшую возможной только потому, что некая машина открыла нам и кайли прямой путь через Доминион на Озамену... Тысячи оборванных жизней с обоих сторон. О да... земли Озамены щедро политы кровью людей, кайли и Этравена... и крови было бы еще больше, если бы кто-то не вмешался и не уничтожил врек. Наблюдатели... точнее, Второй Наблюдатель Элевьен считал, что это сделала та, кого мы знаем под именем Ши'нтар Илварин. И он считал, что одна из тех душ, что мы сегодня потеряли, принадлежала ей.

- Но тогда... этот маг, что ее разыскивал... легендарный Савьер?!

- Вот именно! И можем ли мы быть уверены в том, что он не спланировал все это - для того, чтобы отомстить нам за ее смерть?

- Но ведь он погиб в той битве!

- Погиб... или позволил себе умереть. Если один из кайли убил его альтернативным способом... забрал его сознание с собой... это означает, что он избежал Врат.

- Но теперь-то он уж точно мертв! Никто не мог уцелеть после того, что произошло сегодня с пространством вокруг Иллиарна! Были задействованы все без исключения охранные системы!

- Может, он и мертв, но он не попал в Матрицу Врат, а Ши'нтар теперь известно все, и ей также удалось ускользнуть от наших сетей. Она свободна... и, рано или поздно, она вернется, чтобы отомстить за него. Возможно, в новом обличье, но вернется. И тогда нас ждет поражение.

- Поражение?

- Да, поражение! - глаза Миона метали молнии. - Потому что без кайли, без их эмпатии и нашей любви к ним мы превратились... превратились в ничто!

- Как вы смеете!.. Вы, Советник, Правитель...

Но ему было все равно. После того, как он собственными руками отправил Закса на смерть - за то, что тот сказал ему правду... после того, как он узнал, что это значит - вырвать сердце и продолжать жить... предать и остаться один на один со своей виной и осознанием того, что ничего нельзя исправить... нет, он не желал больше лгать.

- Смею! Откройте глаза - мы умираем! Мы почти уже мертвы! Этот мир убивает нас также верно, как уже уничтожил кайли и других. Мы сами себя убиваем. Разве на Эолисе правит та раса, которая начинала Путь?! Разве мы сохранили свои возможности хотя бы наполовину?! Наше чувство вины не позволяет нам чувствовать себя свободными... чувствовать себя счастливыми - никогда!

Трое Избранных вскочили на ноги и в едином порыве простерли руки в сторону того, кто осмелился высказать вслух то, что ощущал каждый из них.

- Можете убить меня, если желаете, - произнес Мион спокойно, глядя на них. - Второй Наблюдатель позаботился о том, чтобы ход событий был необратим. Все это, - он обвел рукой полутемный Зал Совета, на стенах которого мерцали миллиарды огней, - все это будет, наконец, уничтожено, и я заранее благословляю тот день и час, когда это произойдет!

- Но те, кто заперт в этом мире... они ведь тоже изменились! Если они освободятся... Универсум содрогнется!

Мион криво улыбнулся и пожал плечами.

- Если они освободятся, мы всего лишь столкнемся с последствиями того, чему сами дали жизнь.

- Советник... - их голоса звучали теперь чуть ли не умоляюще. - Вспомните... ведь первыми жертвами были те, кто слишком доверял нам, чтобы заподозрить подобное предательство. Они никогда не простят!

- Они воины, - произнес вдруг один из Избранных задумчиво, - они горды и ставят честь превыше жизни... но все же... предательство - как они могли попасть в такую ловушку? Почему они не сопротивлялись, когда поняли, что происходит?! Они ведь поняли, правда?

- Они были детьми своего народа, свободными и гордыми, - произнес Мион тихо. - И сильными... ведь мы считали их именно такими - сильными и гордыми... до тех пор, пока не вынудили себя ненавидеть... Но, осознавая свою силу, они скорее умерли бы сами, чем позволили погибнуть тем, кого любили... и они умирали. Умирали за нас - вместо нас, в войне, которую мы развязали. В Ночь Отчуждения, а затем в войне с Охотниками, с убийцами, которых создали мы! Мы предали их... и забыли о том, какова может быть их любовь - зато теперь мы узнаем, какова их ненависть! Мы это полностью заслужили!

Повисшая в зале тишина была почти осязаемой.

- Мы не можем допустить этого, - произнес наконец самый старший из Светлого Совета. - Координатор Сивьен, запрограммируйте пятерых Охотников.

- Пятерых? - переспросил кто-то удивленно, и в зале послышались перешептывания.

- Пятерых... на каждого.

Правитель Мион запрокинул голову и расхохотался.

25. Вниз по Линии. Паутина вероятностей Универсума.

...Холод. Боль. Тяжелые ледяные валы медленно проходят сквозь сознание, наполняя его сущностью... уравнениями пространства и времени. Холод. Жар. Холод. Волна за волной... волна за волной растворяется в бесконечности... Жар. Холод. Тяжесть. Тьма. Боль...

...Существование. Что такое это существование? Сознание, мысль... Волны тяжести, холода и мрака. Такие тяжелые волны... Невыносимый ужас ничем не защищенного восприятия, мерцание серых зарниц в бледно-розовом тумане. Уже не смерть. Еще не жизнь.

...Мерцание. Между жизнью и смертью, вне времени и расстояний, мерцающая сеть, включающая в себя все измерения и времена, все знания и опыт, все объяснения... Перетекание, свертка и развертка измерений, мириады миров и жизней, серо-розовый туман, постепенно обретающий форму, пронизанный первобытным ужасом отсутствия определений. Осознание... кто это? Кто?!

...Осознание... память! Да, должна существовать память. Кто я? Где я? Что я такое? Все понятия потеряли смысл, памяти нет, нет ничего, кроме медлительного танца измерений и пронизывающего крика где-то на границе восприятия. Она везде и нигде. Божество, ничтожество... она? Кто она?!

...Она откуда? Как давно? Где и когда? Что есть это пространство, обладающее таким странным разумом, почти не осознающее себя? Измерения дрогнули, следуя за ее мыслями. Где и когда - по сравнению с чем? Где и когда... она... она нематериальна?! Но нет... В этой мысли было нечто неправильное - настолько, что сознание погасло, отказавшись ее воспринимать.

...Она существует. Неизвестно как, когда и где. Ее память - она должна быть связана с физическим телом, и она связана - и укрыта, надежно укрыта... от чего-то, что могло ее уничтожить. И так же недоступна для нее, как и для ее неведомых врагов. То, что она сумела сохранить, вырвать из... из... От новой мысли веяло таким же всепоглощающим ужасом, как и от понимания собственной нематериальности, но она заставила себя завершить ее. Она бежала - бежала от того, что могло поглотить ее сознание и память и удерживать... удерживать?.. после ее физической смерти. После ее смерти! Во время перехода... о, Боже! Переход! Она должна завершить переход!!! Она - вне!!! Вне времени и пространства, вне жизни и смерти - за гранью...

...Следующая вспышка сознания сопровождалась дикой головной болью. Тело... у нее снова есть тело! Итак, Путь проложен, Переход завершен... в израненном, умирающем теле, а не в новом, и паутина Универсума все еще присутствует в ее сознании, готовая поглотить и растворить ее в себе... но она все еще жива - она осознает себя... как себя! Как определенную личность... Но если она не сможет исцелить это тело, то всему этому придет конец... Она попыталась приоткрыть глаза - попыталась управлять своим вновь обретенным телом - и сознание растворилось в ослепительном взрыве света и боли.

...На этот раз она решила действовать осторожнее. Она не знала, сколько прошло времени, но она все еще жила - тело жило, а это могло означать, что началось исцеление... но могло и не означать. Она ведь умеет это делать, это должно быть просто... молекулярный синтез... регенерация... Она мгновенно отмела неизвестно откуда всплывшие термины и попыталась подчинить сознание инстинкту - это был ее единственный шанс выжить. На контролируемый процесс регенерации нечего даже рассчитывать - все тело терзала чудовищная боль, каждую несчастную клеточку, боль наполняла все ее существо, слишком сильная, чтобы можно было вынести, и она поняла, что все еще между - между этим истерзанным телом и милосердным небытием Универсума. Но энергетическая оболочка вокруг нее отсвечивала тусклым ультрафиолетом... о да, исцеление началось!

...Над ней раскинулось ночное небо, полное звезд. Звезды? О да, те самые острые иглы, пронзающие мрак. Пронзающие ее сознание... Звезды... Перед ее мысленным взором мгновенно возникли миллиарды определений, координат в различных системах и Пути к каждой из них, едва не заставив ее вновь лишиться чувств. Лишь запредельным усилием воли она смогла заставить себя вернуться к нормальному зрению.

Прямо над ней небо перечеркивала темная дуга изящной арки, металлически поблескивая в звездном свете. Что-то в этой ажурной легкости показалось ей знакомым, и тело пронизала дрожь ужаса. Дрожь узнавания. На поверхности металла - который металлом, в обычном понимании, вовсе не являлся - угадывались странные символы, врезающие в ее сознание миллионы новых координат. Она попыталась было повернуть голову, чтобы разглядеть их получше - чтобы не видеть их! - но ее тело, все еще наполненное холодом и болью, вновь предало ее. Смирившись, она сделала то единственное, что было ей подвластно - закрыла глаза, отрезав себя от этого потока.

...В какой-то момент ей удалось пошевелить пальцами, затем рукой, повернуть голову.. В памяти оставались лишь усилия, но не время, понадобившееся ей для того, чтобы научиться владеть собой. Когда же, наконец, она смогла оглядеться, ей захотелось, чтобы сознание вновь ее покинуло - поляну с Аркой со всех сторон окружали непроходимые джунгли. Ей захотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться, но недавно вернувшийся к ней слух подтвердил, что глаза не лгут.

"Получается, - думала она некоторое время спустя, прислонившись спиной к теплому металлу арки, на самом деле представляющей собой на четверть врытый в землю эллипс, - что арка - единственный путь сюда, если только ты не обладаешь способностью перемещаться в пространстве. "

И тихий голос, раздавшийся вдруг рядом с ней, явился для нее полной неожиданностью.

- С возвращением, - прошептал он из тьмы, - с возвращением, Ши'нтар...

26. Озамена, Цитадель Проклятого.

Незнакомец, вернувший его к жизни, застал Раэрна сидящим на кровати в чем мать родила и "расчесывающим" мокрые волосы - по сравнению с "ванной комнатой" в спальне было просто жарко. Раэрн медитировал, скрестив ноги, положив руки на колени ладонями вверх и закрыв глаза. Спутанные темные от воды пряди постепенно подсыхали, обретая свой естественный цвет. Кайли успел укоротить их до привычной длины - до талии - выше не позволял этикет. Со стороны зрелище было впечатляющим - словно в лицо магу дул сильный ветер, заставлявший густую слабо светящуюся фиолетовым копну волос взлетать над его плечами, но при этом ни малейшего движения воздуха в комнате не ощущалось. Раэрн слегка нахмурился, почувствовав чужое присутствие, но глаз не открыл и занятия своего не прервал.

Фрэнн разглядывал его, стоя у двери и радуясь, что глаза мага закрыты. Выглядел кайли отвратительно. Его бархатно-черная кожа была сейчас пепельно-серой и казалась какой-то высохшей, обведенные еще более темными кругами глаза глубоко запали. Он чуть заметно улыбался растрескавшимися от лихорадки губами, и улыбка эта была жуткой, как предсмертный оскал. Но все же его теперешний вид нельзя было сравнивать с тем, как он выглядел, когда Фрэнн Сорлано отыскал его.

Фрэнн до сих пор еще не знал, какую силу выпустил на свободу, хотя некоторые сомнения закрались в его душу, когда он обнаружил, что реанимационная паутина, которой он воспользовался, рассыпалась в прах. Тот человек, который указал ему, где искать... был ли он вообще человеком? Он стал теперь сомневаться в этом. А заодно и в том, что поступил действительно разумно, вернув к жизни того, кто уж точно человеком не был.

Фрэнн всю свою жизнь стремился обрести нечто, чего от рождения не имел, нечто способное изменить его, дать ему власть над человеческим телом... Его врачебная карьера была недолгой, но оставила в его душе неизгладимый след. Разуверившись в возможностях науки собственного мира, он пустился на поиски силы, способной превзойти ее. С тех пор он побывал на многих мирах, но до сих пор не приблизился к своей цели.

Он видел множество цивилизаций столь мало отличавшихся от его собственной, что они казались близнецами. Видел руины городов, построенных расами столь могущественными, что они могли преобразовывать вселенную по своему желанию одной лишь силой разума и свободной воли. Он видел их безжизненные планеты, и с горечью сознавал, что путь, который они избирали, неизменно вел к поражению, к гибели... Их сила была силой смертоносной. А он надеялся обрести Силу Исцеления. Надеялся несмотря ни на что. Это стало его специальностью - надеяться. Он мечтал научиться противостоять болезням тела и духа. Он собирал крупицы знаний и применял их на свой страх и риск. Но он понимал, что для того, чтобы эти обрывки стали системой, ему нужен учитель. Нужен Мастер.

Озамена была для него всего лишь очередным заурядным миром в бесконечной череде других миров. Он "прыгал" без всякой системы, не зная даже, как именно ему это удается. Просто в какой-то момент он ощущал, что время пришло, закрывал глаза... и оказывался в новом мире. Этот дар был с ним всегда, но он, не задумываясь, променял бы эту способность на возможность лечить. Исцелять... Он осознавал, что это стремление граничит с безумием, но ничего не мог с собой поделать. Он потерял два десятка жизней за раз, и хотя его личной вины в случившемся не было - он не смог их спасти, но и никто не смог бы - долг перед ушедшими преследовал его, заставляя забираться все дальше от дома в тщетной попытке убежать от себя.

Но на Озамене он задержался. Почти шесть лет ушло у него на поиски затерянной в горах Цитадели. Старик, явившийся ему во вторую ночь его пребывания на планете, был немногословен. Он сказал лишь, что тот, кого Сорлано ищет всю жизнь, погребен заживо в Старых горах, лежащих за равниной. Он окинул взглядом окружавшее их серебристое море склонявшихся под ночным ветром трав и сказал: "Вот, что ему под силу." "Что именно?" - не понял Фрэнн. Старик перевел на него тяжелый взгляд и усмехнулся: "Эта земля была мертва, до того, как его дыхание коснулось ее," - обронил он и исчез, словно и не существовал никогда. А Фрэнн, потрясенно озираясь, разглядывал мерно катящиеся по равнине серебряные волны и постепенно свыкался с мыслью о том, что ему суждено остаться здесь навсегда.

За все эти годы он ни разу не пожалел о своем решении, хотя временами ему казалось, что Цитадель - всего лишь призрак, подобный его ночному гостю. Он довольно скоро понял, что ищет замок Проклятого Мага, местонахождение которого было тайной и в лучшие времена, но даже это не могло заставить его изменить планы. Зловещие легенды, которые слагали об этих местах, служили ему утешением и поддержкой. Они питали огонь его надежды. Он устал от чужих миров и привык считать Озамену своей новой родиной. И даже если бы сила Проклятого оказалась всего лишь мифом, он, пожалуй, не слишком огорчился бы.

Поэтому, когда однажды утром он различил в туманной дымке силуэты черных башен, он не сразу поверил своим глазам и был так удивлен, что едва смог заставить себя продолжить путь. Цитадель оказалась реальностью... и ее хозяин тоже. И теперь, стоя перед ним, Фрэнн всей кожей ощущал на себе его взгляд... взгляд закрытых глаз. И не смел окликнуть его.

Улыбка Раэрна, между тем, погасла, сменившись на мгновение гримасой боли, он вздохнул, потянулся... и внезапно оказался облаченным в свободные штаны и просторную рубаху из тонкого серого шелка. Высохшие волосы упали ему на плечи тяжелой волной. Серебристые глаза распахнулись и уставились на Сорлано. Фрэнн судорожно сглотнул и попятился в коридор.

- Как ты сюда попал?

Вопрос приковал его к месту. Голос был спокойный, хрипловатый и чуть насмешливый, но в данный момент для Фрэнна это не имело значения. Он вдруг осознал, что нарушил планы этого... этого существа. До этого момента он думал лишь об одном - увенчается ли успехом его полубезумная затея с оживлением. Теперь же он впервые задумался о последствиях этого успеха, и открывшиеся перспективы ему не слишком понравились. Чтобы удержаться на ногах, ему пришлось опереться спиной о дверной косяк. Какое право он имел вторгаться в личную жизнь Проклятого... если, конечно, темнокожее существо перед ним действительно легендарный император Дайна? И чем это грозит? Не только лично ему - всему этому миру?

Видимо все эти мысли отразились на его лице как в зеркале, потому что усмешка Раэрна стала шире.

- Ты не побоялся проникнуть в Цитадель, не побоялся устроить сеанс реанимации и жить рядом с моим... телом, а теперь не смеешь посмотреть мне в глаза? - на этот раз в голосе мага прозвучала уже откровенная насмешка.

- А-а... п-паутина... - Фрэнн честно попытался ответить, но никак не мог совладать с собственным языком и мыслями и все еще не смел поднять глаз на мага, а потому выпалил то, о чем думал.

- А паутину я переработал, - закончил Раэрн невозмутимо.

- Наниты?! - от удивления Фрэнн даже перестал запинаться. - Ты "переработал"... вы хотите сказать, что уничтожили все наномашины?!

- А ты что, видишь где-нибудь доказательства обратного? - прищурился Раэрн. - Ты же имел возможность хорошенько рассмотреть меня, не так ли? Так вот, заметь на будущее - я не люблю иттрианской техники.

- Я... я не хотел помешать вашим планам, - прошептал окончательно утративший самообладание Фрэнн.

Существо, способное безо всякой аппаратуры вывести из своей кровеносной системы биороботов... в этот момент Сорлано проклинал себя за то, что сделал. Он понятия не имел, что значит "иттрианский" - из фразы Раэрна он уловил лишь одно - то, что он сделал, магу не понравилось.

- Не хотел?! - изумился Раэрн. - Парень, ты не показался мне трусом, но, похоже, мне придется пересмотреть свое мнение. Хм... ты полагаешь, что реанимационная паутина, созданная по стандартам Этравена, на Озамене является заурядной вещью? Или, может, тебе показалось, что найти мой замок - задачка для пятилетнего? А то, что я - полный идиот, вижу, и вовсе не вызывает у тебя никаких сомнений...

Он внезапно закашлялся и схватился рукой за горло. Лицо его стало еще более жутким, чем прежде. Широко раскрыв глаза, он хватал воздух раскрытым ртом пока, наконец, дыхание не выровнялось. Тогда он нетерпеливо махнул рукой, и перед ним материализовалась запыленная бутыль. Однако пронзив ее взглядом, Раэрн разочарованно застонал - содержимое бутыли явно не соответствовало его представлениям и том, что можно принять внутрь - и уже довольно давно. Он прищелкнул пальцами, извлек из воздуха бокал с водой, осушил его одним долгим глотком, и бокал исчез.

- Мои голосовые связки оставляют желать лучшего, - прошептал он, немного отдышавшись. - Мне еще многое предстоит... эти твои машины не слишком помогли! Этравен, - выплюнул он с отвращением. - Их технологии такая же дрянь, как и они сами.

- Может, они не успели, - пробормотал успевший слегка прийти в себя Фрэнн.

Раэрн возмущенно фыркнул и, все еще держась одной рукой за горло, сделал другой неопределенный жест, который Фрэнн истолковал как возможность катиться к дьяволу со своими комментариями. "Это тело слишком долго оставалось без работы, - подумал Сорлано отстраненно. - И это я виновен в том, что с ним теперь происходит! И в том, что он еще натворит, когда окончательно придет в себя." Проклятый. Даже если это не Рангольд Савьер, умевший, как он слышал, не только исцелять, но и калечить, он, возможно, не менее опасен. Если не более. Он украдкой посмотрел на мага. Дыхание Раэрна, хотя и выровнявшееся, оставалось тяжелым, видно было, что каждый вздох дается ему с трудом. Проклятый... или нет? По крайне мере, место, где они находятся, это абсолютно точно Цитадель Проклятого. Раэрн все смотрел на него, словно оценивал, и Фрэнн с ужасом заметил кровь у него на губах.

- У вас кровь идет, - сообщил он тихо.

Раэрн машинально отер губы тыльной стороной ладони и бросил на Фрэнна задумчивый взгляд.

- Мои контрольные функции восстанавливаются слишком медленно, - просипел он. - Я и не думал, что так медленно, пока не заговорил. И не думал, что будет так... больно... А машины... всего лишь защитная реакция организма... на самом деле... лучше бы они завершили начатое. Странно... сколько же времени прошло... там? - он кивнул за окно. - Сколько я...

- Насколько я мог понять, несколько сотен лет, - прошептал Фрэнн. - Может, четыре или пять. Простите, если я причинил вам боль... наверное, это была не самая удачная идея, да?

- Но об этом уже поздно сожалеть, не так ли? - пробормотал Раэрн с сарказмом. - Возможно, моя идея тоже была не самой удачной... по крайней мере, ты не дал мне умереть, а я уж было думал... Но вопрос в другом - зачем ты это сделал? - оборвал он сам себя. - Слишком уж вовремя...

- Мне... мне нужен был Мастер, - отозвался Фрэнн еле слышно, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец. - Наставник.

- Что-о?! - протянул Раэрн изумленно. - Тебе сколько лет? Впрочем, неважно... - он вновь закашлялся. - Ты не местный, я это вижу... - продолжил он, утирая кровь, - но, демон побери, неужели ты сумасшедший?!

Фрэнн молчал, внимательно разглядывая ковер у себя под ногами.

- Ты хочешь учиться - так отправляйся в Этравен или на Эолис... - начал было маг, но вдруг осекся. - Или их больше нет? - прошептал он хрипло. - Отвечай, будь ты проклят! Что я тут проспал...

Но раньше, чем Фрэнн успел открыть рот, сканирующее поле кайли пронеслось над равнинами до самых границ северных льдов. Врата, ведущие к иным мирам - и к Этравену в том числе, были на месте, но лежит ли что-нибудь за ними или нет, работают ли они - этого Раэрн не мог определить. Пока не мог. Сил на то, чтобы оставить тело и осмотреться внимательно не хватало. Он вынужден был вернуться... и быстро! Но чего он, собственно, ожидал? Когда охранные системы в пространстве Иллиарна врубились на полную мощность, он думал от него и пыли не останется! И не осталось бы - от его сознания, по крайней мере, если бы этот сумасшедший не подключил к нему реанимационный комплекс, прототип которого был когда-то разработан магами Этравена... какая ирония судьбы - одно изобретение иттри спасло его от других! Он рассмеялся бы... если бы мог сейчас. Он потратил, как выясняется, несколько веков на то, чтобы проникнуть на Иллиарн... на то, чтобы отыскать там одну-единственную душу... и теперь все кончено. Навсегда. Она ушла, избежав Врат Перерождения, и теперь он действительно потерял ее. Стоило ли ему жить после этого? Он не мог бы сказать со всей определенностью, что хочет такой жизни... какой бы то ни было жизни вообще.

- Я ничего не знаю об этих местах, про которые вы говорите, - неожиданно подал голос Фрэнн.

- Ладно, - прошептал Раэрн, успокаиваясь - в конце концов, большинство младших рас и прежде не подозревали о существовании изначальных, так что это, в общем, нормально. - Но почему я?!

- Я не сам сделал выбор, - признался Сорлано, вновь мучительно краснея.

- Что? Но... за пятьсот лет, которые, как ты говоришь, прошли... кто может помнить меня до сих пор?!

- Они помнят даже слишком хорошо, - возразил Фрэнн.

Вопреки его ожиданиям, Раэрн недоуменно покачал головой. Опустив глаза, кайли посмотрел на свою руку, недовольно нахмурился, и успевшая уже высохнуть кровь бесследно исчезла. "Какого демона она теперь алая?" - подумал он, осознав, наконец, что это ненормально - его собственная кровь должна была быть прозрачной... неужели проклятые машины изменили его тело?! Или оно изменилось само... за те годы, что он провел в стасисе... Он не знал, какой из вариантов пугает его сильнее.

- Послушай, как тебя...

- Фрэнн, - подсказал Фрэнн. - Фрэнн Сорлано.

- Да, Фрэнн. Неужели... впрочем нет, неважно.

Он подтянул колени к подбородку, обхватил их руками и задумался, глядя куда-то сквозь стоящего перед ним человека. Выглядел он в этот момент каким-то слишком уж одиноким и потерянным... беззащитным, да, несмотря на всю свою силу, и у Фрэнна, теперь не сводившего с него глаз, отчего-то защемило сердце.

- Кто сказал тебе, где меня найти? - спросил Раэрн минуту спустя.

Фрэнн, запинаясь, пересказал, как было дело.

- Значит, старик, - повторил Раэрн задумчиво. - Но это ничего не проясняет. Ничего. Я не знаю никого на этой планете... нет, совершенно никого, кто мог бы знать о том, что я здесь.

- А вы действительно сделали это? - задал Фрэнн вопрос, не дававший ему покоя с той самой ночи.

- Что именно? - Раэрн удивленно приподнял брови.

- Та равнина, - пояснил Фрэнн, - равнина с серебряными колосьями.

- А-а. Да, сделал. Правда, воспоминания об этом "деянии" у меня сохранились лишь самые смутные. Видишь ли, сражение когда-то превратило эту землю в пустыню. А я не люблю выжженные камни и песок, - он криво улыбнулся. - И еще... мне хотелось, чтобы эта земля помнила... помнила тех, кто ушел.

Он смутно помнил, что в одну из ночей - уже после того, как обнаружил эту Цитадель - после очередной неудачи напился до умопомрачения и вернулся на Кено-Сонь, и стоял в сердце бури, уничтожившей равнину, там, где остался нетронутым крошечный клочок, покрытый серебристо серыми травами, прожилки которых просвечивали алым. Он знал отчего - слишком много крови изначальных пролилось на эту землю и земля впитала ее - кровь своих создателей - и вернула назад в этих алых отблесках... И он принял решение почти не задумываясь, он изменил равнины, вернул их к жизни и развеял по ветру семена... откуда он взял их - оставалось тайной даже для него самого - он искал подходящие для его замысла и, возможно, посетил не один мир той ночью... а может, он сам их создал - он не мог бы сказать с уверенностью... он полил их дождем - он помнил, как облегал тело и стеснял движения мокрый шелк его непривычных одежд, - он ускорил развитие семян - откуда только взялись силы, и следующим утром в чаше Кено-Сонь плескалось серебряное море, отливавшее багровым в свете восходящего солнца. И кто-то слишком чуждый и невероятно близкий смотрел вместе с ним на равнины, и холодные ветры перевала Последней Надежды играли льдинками в его волосах... Какой-то старик знал, где его искать... была ли та душа, наблюдавшая за ним, не случайным свидетелем? Возможно... кто знает, где именно он в самом деле откопал эти семена и где побывал в ту ночь?

Фрэнн слышал нечто совсем иное по поводу его мотивов, но предпочел умолчать об этом. Напоминать ему сейчас о том, что подумали жители Озамены, обнаружив перемены, вряд ли было сейчас разумно. Ведь для него не существовало всех этих лет...

- Знаешь, я не собирался умереть в стасисе, - проговорил Раэрн внезапно. - Я просто не знал... не знал сколько времени потребуется... не знал, насколько меня хватит... Послушай, ты даже не знаешь, о чем меня просишь. Мастер... - он покачал головой. - У меня никогда в жизни не было учеников. Я понятия не имею, что это значит - учить кого-то... Ты вернул меня на Озамену, и я пока не могу сказать, что рад этому. Кажется, все изменилось... весь мой мир, - прошептал он отрешенно глядя в пространство. - У тебя была корыстная цель, - проговорил он, вздохнув, - но все же, возможно, ты оказал мне услугу. Посмотрим... чем я смогу отплатить тебе.

У Фрэнна перехватило дыхание.

- Так вы... согласны?! - выдохнул он, глядя на мага широко раскрытыми глазами.

- Согласен? - Раэрн поднял голову, вновь продемонстрировав свою кривоватую усмешку. - Ты что, действительно псих?

- Ну, знаете... - замялся Фрэнн, - не могу сказать, что ответ на ваш вопрос вполне отрицательный...

Серебристые глаза кайли неожиданно заискрились, он откинул голову, расхохотался и тут же мучительно закашлялся.

- Хиар тебя побери, - пробормотал он через некоторое время, вновь обретя способность дышать. - Ты можешь остаться здесь, пожалуй. Если передумаешь - хаоса ради. Но не лезь ко мне с этими глупостями, ясно? Еще один такой приступ, и я и правда отправлюсь в гости к предкам!

- Хорошо, - с готовностью согласился Фрэнн, не меньше него напуганный жесточайшим кашлем, вновь окрасившим губы мага кровью. - А вы...

- Что?

Фрэнн подумал с полминуты, и изменил форму вопроса.

- Вы вообще едите что-нибудь? - поинтересовался он, наблюдая за тем, как Раэрн нетерпеливо избавляется от капель крови, испачкавших его одежду, прикасаясь к ним тонкими пальцами.

Оторвавшись от своего занятия, маг поднял голову, и сощурил глаза. По всему было видно, что он уже готов высказать вертевшуюся на языке гадость, но он, почему-то передумав, просипел:

- Если ты не имеешь вредной привычки приправлять еду местными ядами, то я с удовольствием попробую, что у тебя получилось. Да, кстати, - добавил он, помолчав, - что это такое ты там посадил?

- На кухне? - улыбнулся Фрэнн, ничуть не удивившись. - Приправы, ягоды, овощи - я на многих мирах пополнял коллекцию. Что-то вроде хобби. Выглядят некоторые из них не слишком привлекательно, но все они вполне пригодны в пищу. Семена... легко унести с собой, - проговорил он смущенно, и кайли невольно вздрогнул.

А потом вновь посмотрел на него - на этот раз с интересом. И - о чудо! - умудрился сделать свою улыбку приятной.

- Ты случайно не нашел никаких семян в каталоге оранжереи? - спросил он.

- Да, - Фрэнн кивнул, - но решил, что это не для посадки.

- Тогда измени свое мнение и посмотри, что получится.

- Хорошо... Мастер, - Фрэнн произнес второе слово почти шепотом, но Раэрн услышал... и не возразил - какая, в самом деле, разница? Он никогда не считал, что следует переубеждать упрямцев... разве что на дуэли. Но Фрэнн Сорлано явно не был подходящим противником для него... кайли хрипло рассмеялся, поймав себя на этой мысли. - Я принесу все сюда, - сказал Фрэнн, с сомнением глядя на него, - не думаю, что вам стоит сейчас... э-э... обследовать свои владения. Физически.

Раэрн усмехнулся и кивнул в знак согласия.

- Что ж, иди... сорле, - прошептал он еле слышно, и это прозвучало куда менее язвительно, чем могло бы.

27. Вверх по Линии. Озамена, Темный Дол.

- Эний?!

Обернувшись, Дэйна изумленно уставилась в сапфировые глаза.

- Ши'нтар, - мягкий голос, произнес ее имя едва ли не с нежностью. - Как ты себя чувствуешь?

Ши'нтар... да, действительно... это имя было... правильным. Ши'нтар...

- Эний... но... как?!

- Что именно ты хочешь знать? - улыбнулся он. - Технические подробности?

Она разглядывала его, прищурив глаза... золотистая кожа, мерцающий ливень белоснежных волос... сапфирово-синие глаза, чуть заметно светящиеся в темноте... ледяной туман над саркофагом из черного металла, тело, пронизанное извивающимися волокнами, бледная кожа вся в кроваво-фиолетовых и черных пятнах и глаза... глаза... она извернулась и ее вырвало - чем-то, что подозрительно походило цветом на кровь.

- Ши'нтар?.. Вот, выпей, - тонкая рука поднесла свернутый конусом зеленый лист к ее губам.

Внутри плескалась вода, и она сделала несколько жадных глотков.

- Что произошло? - прошептала она, все еще не до конца осознавая, что видит живым того, кто живым быть никак не должен. - Кристиан... - простонала она.

- Нет, - возразил он мягко. - Все в порядке, нужно только немного времени, чтобы все улеглось в памяти... в конце концов, мы ведь пропустили несколько тысячелетий, - он слабо улыбнулся.

Несколько тысячелетий... Иллиарн! Слово взорвалось мучительной болью... о да, Иллиарн... тысячелетия в аду... Врата... Хранители... и маг, пожертвовавший собой ради того, чтобы она избежала Врат... ради того, чтобы напомнить ей... Она посмотрела на свои руки. Кожа была смуглой - но далеко не черной, тонкие изящные пальцы, тонкие полумесяцы мозолей на ладонях, ногти коротко обстрижены... она протянула руку и вытащила вперед длинную прядь волос... темно-каштановые с золотом... а глаза, она знала, будут гореть расплавленным золотом... Ши'нтар... но не та Ши'нтар, которую знали Охотники... а та... та, которую знал Рангольд Савьер...

У нее потемнело в глазах.

- Где он? - спросила она хриплым шепотом.

Как ни странно, он понял ее, и светящийся ультрамарином клинок лег ей на колени.

- Как? - произнесла она одними губами, зачарованно глядя на меч, носящий имя Шарн, на меч, оставивший следы на ее руках...

- Я воссоздал наши тела, воспользовавшись информацией Врат Этравена, здесь, на Озамене, - проговорил Эний, вглядываясь в ее лицо. - Видишь ли, они хранят информацию обо всех, кто когда-либо проходил сквозь них... ну а я, - он усмехнулся, - знаешь, я разбираюсь в этом. Я ведь сантхи. Я понимаю магию и машины одинаково хорошо... именно за эти мои способности иттри и заперли меня в... в том саркофаге... в своем вреке. Этот был мир кайли, и здесь все еще достаточно энергии для того, чтобы Врата смогли собрать наши физические тела заново по сохранившемуся образу.

- Я действительно... да, мы проходили сквозь эти Врата, даже дважды...

- Врата хранят последний образ, - сказал Эний, кивнув. - А я... однажды я тоже прошел сквозь них... правда, не по своей воле, но это не имеет значения.

- Но... откуда ты узнал о том, что я проходила сквозь них?

- Шутишь что ли? Мне была доступна память Матрицы Перерождения в те мгновения, когда я умер - когда Кристиан Райен умер, а ты, его сестра-близнец Дэйна, еще была жива... пока Наблюдатели Этравена решали нашу судьбу, а Хранители во Вратах решали, как им помешать... я обрел свою память и отыскал твою - повторяю еще раз, для любого из моего народа было бы несложно разобраться с работой Матрицы и Хранилища, также как и любых других изобретений иттри.

- А почему именно эти Врата? Как вообще... когда умерли... как мы оказались здесь?

Эний склонил голову набок и нахмурился, оценивающе глядя на нее.

- Не пойму, - пробормотал он, - мне казалось, что все прошло нормально... ты что, действительно не понимаешь? И ничего не помнишь?

- Я... - она сдвинула брови, пытаясь понять, о чем он говорит. - Я помню... какое-то странное состояние... я не могла понять, что происходит... где я и кто... и никакой памяти... не было вообще ничего... хотя нет, постой, была... была...

- Математика, - подсказал он обеспокоено. - Экзопространство. Ты же кайли, как никак. Ты должна это знать куда лучше меня.

- Ну так, значит, не знаю, - огрызнулась Ши'нтар сердито.

- Впрочем, - продолжил он задумчиво, не обратив внимания на ее резкий тон, - ты не знала и тогда, когда нашла меня в... в общем, когда нашла врек на поле битвы. Да... возможно, память не восстановилась пока полностью... или Врата здесь изменили ее... может быть, ты теперь именно та, кем была, когда жила на Озамене... у тебя не было тогда проблем с памятью?

- Были, - буркнула Ши'нтар, припоминая.

- А, - на лице Эния отразилось настолько явное облегчение, что она едва не рассмеялась. - Тогда...

- Может просто объяснишь мне? - осведомилась она язвительно.

- Ну... это Доминион Изменчивых. Место, куда ведут все Пути. Он небольшой, всего несколько десятков звезд и планет... да пять планет, в общем, и четыре из них не имеют разумной жизни в обычном понимании... ну а пятая - эта - Озамена, сердце Первичного Доминиона.

- Так что, есть и другие?

- Доминионы? - глаза Эния широко распахнулись от изумления. - Прости, - пробормотал он, опуская глаза, - просто это кажется невероятным, объяснять подобные вещи кому-то из кайли... прости. Конечно нет. Этот Доминион - один-единственный. Он источник и первопричина. Он - родина кайли и Падших... и также родина сантхи и иттри, вот только мы покинули его задолго до вас.

- Вы жили на тех, других планетах?

Его глаза вновь полыхнули изумлением, но он сдержался.

- Нет, - проговорил он тихо, видимо смирившись с тем, что придется объяснять очевидное. - Это был наш общий... хм... полигон, да... небольшой, но расстояния здесь не есть прямые, даже кратчайшие... О, я понимаю, это звучит запутанно, но... я просто хочу сказать, что оптимальный Путь здесь не обязательно представляет собой отрезок прямой между двумя точками. Даже, я сказал бы, чаще всего это не так. Здесь сходятся все координаты, этот Доминион - начало отсчета. Он связан со всеми остальными пространствами, которые мы создали и даже с теми, что создали некоторые наиболее развитые младшие расы. Структура пространства здесь так сложна и перенасыщена энергией, что почти не поддается пониманию и обычной расшифровке при перемещении. Из этого Доминиона первые Осознавшие - так они тогда себя называли, запустили процесс преобразования чистой энергии и хаоса в упорядоченные материальные объекты. Он идет до сих пор, границы расширяются, и никто не знает, где предел. Благодаря младшим расам возникли так называемые "вложенные миры", параллельные пространства... даже параллельные потоки времени... я, знаешь, в общем-то могу понять иттри, полностью переложивших создание Проектов Пути для перемещения через Универсум на искусственный интеллект - все это становится слишком сложным, и вероятность ошибиться все время растет. Тем не менее... несмотря на все сложности - или, может, благодаря им - если где-то возникает мутация, если кто-то оказывается способен открыть Путь, ни черта при этом не понимая, Озамена для него - самая вероятная точка выхода. Все Пути ведут в Доминион Изменчивых, а Озамена - сердце Доминиона. В этой части Универсума действуют особые законы. И они, словно магнит, притягивают сюда всех тех, кто ступает на Пути без понимания происходящего и четкой цели. А мы с тобой именно такими и были - я начал создание Пути и застрял, а ты завершила - но сделала это, как я теперь понимаю, инстинктивно... даже думать не хочу о том, что было бы с нами, если бы твои скрытые способности не включились так вовремя! А кроме того, нам очень повезло с Вратами. Просто фантастически повезло. Если бы я не смог отыскать образы, мы остались бы... хм... духами. Привидениями, - его передернуло.

- Знаешь что? - проговорила Ши'нтар с кривоватой усмешкой.

- Что? - спросил Эний, пытаясь справиться с неожиданно охватившей его дрожью.

- Там, на Иллиарне, мы так старались узнать... разгадать все тайны... вернуть то, что было утрачено... и нам никогда не приходило в голову, что эта новая реальность, которую мы обретем в результате, может оказаться не столь привлекательной... может оказаться даже, что некоторые вещи вообще не стоит вспоминать, - закончила она тихо.

- Да, мне тоже казалось, что стоит лишь вспомнить, и все станет простым и понятным, - отозвался он, задумчиво глядя на нее. - И стало... я понимаю строение вселенной, много чего понимаю... но... да, ты права, мы, возможно, не обрадуемся этой новой жизни.

- И в то же время, невозможно было бы не пытаться вспомнить... а теперь... знаешь, теперь я в мире, где Рангольд мертв... и я не смогу даже голоса его услышать. Никогда.

- Постой-ка, - Эний вскинул голову. - Голос, что ты слышала на Иллиарне, ему как раз не принадлежал. Или я неправильно понял? Это не Рангольд Савьер отыскал тебя. Этот твой... ангел-Хранитель... кажется, его имя было Тарьен...

- Тарьен... - прошептала она, словно эхо, - но это не он говорил со мной. Был другой, кроме него...

- Да. Но это не был и Рангольд Савьер. Он сам тебе сказал, что это не его имя - я слышал, мы ведь были рядом. И Тарьен тоже не считал его Рангольдом.

- Я не чувствовала тебя, - заметила она с сомнением. - И Тарьена тоже.

- Но я чувствовал, - отмахнулся он. - А Тарьен был занят тем, что помогал нам не попасть во Врата. Этот маг... илар, возможно, или даже кайли... но уж точно не человек, а Савьер был человеком - я помню, как искал его для тебя, будучи машиной. Он, знаешь, совершил почти невозможное. Он боролся с защитными программами Этравена до последнего... и если бы не он, мы, возможно, не смогли бы избежать нового цикла в Матрице Врат. Хранители блокировали их перегрузкой полей, но этого могло оказаться недостаточно. Он дал нам время... но он ни разу не назвал своего имени и не сказал, где именно находится. Правда... - он замолчал и отвел глаза.

- Что? - спросила Ши'нтар резко.

- Боюсь, это не имеет значения. В одном ты права, прости, хотел бы я, чтобы было иначе, но... мне жаль, но... зная эти программы... они... словом... он не мог выжить. Просто не мог.

- Я это понимаю, - она не отводила глаз от синеющего в подступающих сумерках лезвия в ее руках.

- Э-э... Ши'нтар...

- Да?

- Ты же не собираешься... - он с опаской покосился на тонкое ультрамариновое лезвие. - В прошлый раз, когда мы провернули этот фокус... помнишь, что произошло? Иллиарн...

- Но тогда я хотела именно этого, - произнесла она жестко. - А вот как ты туда попал... ты ведь не должен был?

- Я просто не знал, что попаду. Честно говоря, я просто не хотел жить... таким. Быть машиной. Но Иллиарн... это стало неожиданностью, когда я вспомнил... я ведь был сантхи, не кайли и не Падший... но оказалось, что и нас внесли в программу, - он мрачно усмехнулся. - На всякий случай.

- Послушай, Эний... ты разбираешься в том, как... как создавать Путь...

- И что? - спросил он настороженно.

- Ну... мы могли бы вернуться, - она покрутила меч в руках. - Я хочу сказать... сквозь время... это ведь возможно?

- Нет! - он вскинул голову. - То есть, технически возможно но... Послушай, я понимаю твои чувства. Я и сам остался один - все, кого я знал, давно мертвы. Я бы хотел, очень хотел... но мы не можем вот так запросто вернуться назад. Я не могу отправиться на прежний Инсаир. А ты не можешь прийти к Рангольду Савьеру и рассказать все как есть. Рассказать, что вы оба погибнете. Это вызовет такие возмущения, что...

- Эний, - простонала она, глядя на него погасшими глазами, - пойми - я не могу... нет, я просто не хочу жить без него. Зачем нужно было это возрождение, этот побег, если в результате ничего не изменится?

- Ты что, предпочла бы остаться на Иллиарне? - осведомился он мрачно. - И дальше быть... быть их рабыней! Игрушкой...

- При чем здесь Иллиарн, Эний. Я видела Рангольда мертвым - ты хоть знаешь, каково это, знать, что я могу его спасти и ничего не сделать?! Мы могли бы предотвратить ту битву... столько жизней...

- Ты не можешь ничего сделать, - повторил он жестко, чеканя каждое слово. - Мы не должны ничего менять. И повторяю, на Иллиарне с тобой говорил не Рангольд. Он был мертв - мы оба видели это. И он не мог возродиться прежним.

- Но ведь мы тье-шан, - проговорила она умоляюще. - Почему бы не...

- Нет, - отрезал Эний, - невозможно. Даже для тье-шан. Временные возмущения, вызванные нашим визитом, сотрут нашу Линию, и мы просто... мы... все прошлое исказится, и, весьма вероятно, наше существование в этом отрезке времени станет попросту невозможным. И не только наше.

- Но это же Доминион! Ты сам говорил - здесь возможно все.

- О да, - сказал он раздраженно. - Законы мироздания здесь весьма податливы, но не до такой же степени! Мы и без того уже вывели себя из нормального временного потока. Мы уже сейчас находимся в прошлом - относительно времени нашей смерти на Иллиарне и в будущем относительно нашей гибели здесь... хоть в этом нам повезло. Но все равно, мы - неучтенные переменные, и если мы вмешаемся в ход основного потока, система попросту избавится от нас, чтобы сохранить свою устойчивость. Ты убьешь и его, и нас... и его новое воплощение, если оно существует, тоже. Ты этого хочешь?!

- Нет, конечно нет... но что нам делать?

- Мы должны перейти на другую ветвь вероятностного древа. Вернуться в будущее, в свой временной поток. Собственно, рано или поздно это непременно произойдет - с нашим вмешательством или без него - неважно. Потому что мы не просто не принадлежим сейчас этому миру - мы ему мешаем. Мы словно песчинка, попавшая в механизм. И если мы хотим, чтобы процесс был управляемым, придется поторопиться. Чем дольше мы здесь находимся, тем сильней влияем на систему - а она на нас.

- Но я понятия не имею, как менять потоки! Та часть меня, которая знала, как это делается, заперта в Хранилище Врат!

- Нет.

- Нет? Что значит - нет?!

- Ты ведь вспомнила свое прошлое, когда умерла на Иллиарне, так?

- Да, но...

- Все свое прошлое. Да. А это значит, что в Хранилище не осталось ничего от тебя. После физической смерти сознание вновь становится единым - ненадолго, но мы удачно выбрали время для побега... или, вернее, его удачно выбрали для нас. Все дело в том, что Ши'нтар, которая жила на Озамене, никогда и не знала, как это делается. Возможно, этого не знала даже Руайенн Тамия шиНтар.

- Да? Не знала? Ну, здорово! Так чего же тогда ты от меня хочешь? Как, к дьяволу, мы сможем "вернуться в свой поток"?!

Эний посмотрел на нее и медленно улыбнулся, так, что у Ши'нтар руки зачесались съездить ему по физиономии. Правда, удар вряд ли достиг бы цели - что-то говорило ей о том, что подготовлен он не хуже любого из Мастеров Академии, но это уже другой вопрос.

- Ши'нтар никогда не знала, как перемещаться сквозь универсум. Ши'нтар никогда не знала каким образом можно исцелить физическое тело, находясь вне его, и благополучно вернуться в него. И как избежать перерождения. И как вернуться в прошлое. Но кайли это знали - те кайли, что жили прежде, а не те, в которых превратились их потомки после иттрианского предательства. У тебя эти знания заложены на генетическом уровне - в этом теле. А кроме того - разве я говорил, что я не умею этого?

- Допустим... но мы оба должны это уметь. Как нам поможет моя генетическая память?

- Нам нужно будет просто добраться до ближайшей зоны нестабильности - до Измененных Земель, и нас выбросит в наиболее подходящий временной отрезок. Полагаю, твоя память отреагирует на это... хм... инстинктивно. Если нет - ты просто останешься на Озамене.

- То есть, мы даже не будем знать, в какое именно время отправляемся? И вместе ли?

- А это имеет значение? - осведомился Эний хмуро. - Если мы не станем мешать, то нужный поток найдется сам... наиболее близкий к тому, что мы покинули, полагаю. Потребуется, наверное, несколько микропереходов. Ближайшее будущее Иллиарна или соответствующий ему отрезок времени на Озамене. Нам нужно будет начать жизнь сначала - так какая разница?

- Да никакой, - буркнула Ши'нтар зло. - В данный момент, мне вообще нет дела до того, живы мы или нет! А ты лучше вычисли, где ближайшая от нас зона нестабильности - и поскорее, иначе я могу и передумать. Может быть, я вспомню, как обращаться с моей памятью и тогда ты вряд ли сможешь меня удержать, ясно тебе?!

- Яснее ясного, - усмехнулся Эний. - Насколько я припоминаю карту, ближайшая зона в трех днях пути отсюда, в долине между Нис и Аис. Правда, мои сведения устарели на несколько веков... названия могут быть иными. Но зона все еще там, это наверняка. Такие места так просто не исчезают.

- В самом деле, - проворчала Ши'нтар. - Тогда идем... пока твои доводы все еще действуют на меня.

28. Вверх по Линии. Озамена, граница земель Фронес.

Раэрн бездумно вслушивался в легкий перестук камешков под копытами коня, бредущего по берегу реки Клес. Здесь ее воды все еще казались глубокими и темными, хотя до того места, где они исчезнут под землей, осталось не так уж много миль. Это будет означать, что он пересек границы Фронеса. Он отправился в путь, как только открылись перевалы, проскользнув по равнинам Ллира бесплотной тенью, ни разу не пустив в ход свое Искусство, не желая привлекать к себе внимание.

Он покинул Цитадель, потому что не мог больше там оставаться. Фрэнн, похоже, разочаровался в нем - если Проклятый маг и император этой земли, Рангольд Савьер действительно был непревзойденным целителем, то он подобным даром, увы, не обладал. Точнее, он не обладал знанием, которое мог бы передать - все его способности к регенерации и лечению были чистыми инстинктами. Он не мог бы объяснить, даже если б очень захотел, как именно он производит изменения. Так что они довольно быстро выяснили, что он мало чему может научить - для того, чтобы воспользоваться этими знаниями, Фрэнну нужно было быть кайли, а не человеком. Правда, Раэрн все же смог помочь ему восстановить оранжерею и даже создал ради развлечения несколько новых видов...

Он невольно оглянулся, и ветер бросил непокорные пряди волос ему в лицо. Где-то там, далеко в горах осталось его убежище, там остался Фрэнн со своими редкими растениями... а у подножия гор плескалось серебряное море Кено-Сонь. Раэрн тяжело вздохнул и опустил голову. Если ему повезет, никто не заподозрит, что он решил вновь осчастливить этот мир своим присутствием. Если ему повезет, никто не узнает в простом охотнике Посвященного. Он поддерживал иллюзию, скрывающую его истинный облик, с привычной легкостью - он научился этому впервые явившись на Озамену и былые навыки восстановились на удивление быстро после его воскрешения.

Оставаясь в Цитадели, он провел довольно много времени в глубоком трансе, скитаясь по городам и деревням, по бескрайним просторам степей и мрачным башням горцев, наблюдая, слушая, впитывая любую информацию. Если ему не хватало энергии, он забирал ее у того, кто имел несчастье оказаться поблизости - человек, демон, животное - ему было безразлично... с некоторых пор ему стало безразлично абсолютно все. Поначалу это чувство приглушалось присутствием рядом Фрэнна и их занятиями, но с течением времени он все глубже погружался в то, что сам для себя называл Рекой Забвения.

Путешествуя, он видел, что мир не изменился за время его отсутствия. Здесь по-прежнему воевали и строили заговоры, подсылали друг к другу наемных убийц, подсыпали яд, предавали, завидовали и уничтожали неугодных. Деньги, слава и власть правили этим миром, так же, как многими другими... правили чувствами и желаниями. И у всего была своя цена.

Это было то, в чем он разбирался превосходно. То, что он ненавидел. Это было то, что он успел изучить на Иллиарне в совершенстве.

Он невесело усмехнулся, тронув еле слышно зазвеневшие поводья. Он и сам толком не знал, зачем отправился в это путешествие. Он мог бы пойти куда угодно... в любой из миров - это не имело теперь никакого значения. Он мог бы привести на Озамену армии существ, от одного вида которых даже закаленному в боях воину стало бы дурно. И завоевать себе Империю. Объявить себя Наследником Проклятого. Одно время это казалось ему заманчивым - править в родном мире кайли - до тех пор, пока он не подумал, что вместе с Империей получит также и двор. Толпу прихлебателей и льстивых лжецов. От одной мысли об этом ему становилось тошно. Он мог бы... да, он мог бы вернуться на Эолис, покончив, наконец, со своими мучительными раздумьями. Смириться со своим поражением... Или, возможно, пустыни Фронеса как раз то, что ему нужно? Остаться здесь навсегда...

Он собирался пересечь Ирн, затем мутировавшие джунгли Хенна и, минуя Дайн, обосноваться в одном из небольших городков Империи Дайнир, разбросанных по побережью Великого океана. Ремесло проводника и охотника не было для него внове. Этого прикрытия хватит... на какое-то время. Он должен вспомнить, что значит быть живым - или понять, что для него это чувство больше не доступно, прежде, чем принимать окончательное решение.

Он задумчиво оглядел безжизненную равнину. Путь по торговому тракту Конфес-Дайн был, несомненно, намного более приятным, вот только тракт все еще действовал. А Раэрн не желал никого видеть и не желал, чтобы видели его. К тому же, ни пески, ни джунгли не представляли для него особой опасности. А от того, чего он опасался, невозможно было избавиться, какой бы путь он не избрал.

Фрэнн пришел в ужас от его планов - за шесть лет скитаний по Озамене, которые он провел в поисках Цитадели, он изучил местные нравы слишком хорошо. Фрэнн предупреждал его о том, что магов на Озамене ненавидят... что магов убивают... Раэрн слабо усмехнулся. Он больше не чувствовал страха. И уж точно не боялся умереть. О, он когда-то сильно постарался, чтобы вытравить из своей души это чувство! И даже время было бессильно исцелить его.

Время... Глаза неожиданно застлало багровой пеленой, он ощутил тяжесть безжизненного тела на своих руках, липкую кровь, пропитавшую его одежды... он ощутил холод отравленной стали под левой лопаткой... ледяную пелену осеннего дождя и темную повязку на глазах, в ушах зазвенел издевательский смех... Он не мог вспомнить... или не мог забыть?! Он видел земли, устланные изуродованными трупами, видел жемчужное сияние в небесах и сохранившие зловещий коричневато-бурый оттенок свернувшейся крови Пустынные Земли. И все это было на его совести... Так смел ли он забыть?!

Он до сих пор точно не знал, кому принадлежали эти воспоминания. Иногда ему казалось... да, иногда ему казалось, что он действительно в ответе за то, что произошло на этих землях столетия назад... великая битва... тысячи смертей... Именно это странное чувство ответственности за далекое прошлое, неожиданно обрушившееся на него когда он впервые ступил на выжженные мертвые земли Кено-Сонь, заставило его воскресить равнины. Глупый был поступок, как выяснилось, поскольку в результате за ним стали охотиться. На Озамене и тогда уже ненавидели магов... еще бы. Раэрн поймал себя на том, что нервно теребит прядь волос, накручивая ее на палец, опустил руку и, хмыкнув, прищурился, пытаясь разглядеть исчезнувшую в туманном мареве линию горизонта. Даже по прошествии стольких лет погода здесь, на границе пустыни, оставалась непредсказуемой. Некоторые из задействованных в давно отгремевших магических войнах заклятий сохранили свое могущество до сих пор, не позволяя земле восстановить первоначальный облик, так что Раэрн не слишком удивился, попав вдруг в полосу густого молочно-белого тумана. Весна еще только вступала в свои права, но даже ее приход не вносил изменений в облик пустыни. Еще одна мертвая равнина... Воды Клес, также, как ее берега, были практически стерильны. Эта земля все еще чувствовала свое родство с ним - с одним из Измененных, с одним из тех, кто создал этот мир. Он мог бы возвратить к жизни и эту пустыню - но зачем? Он больше не чувствовал в себе способности - и потребности - нести добро.

Вскоре туман сгустился настолько, что разглядеть что-либо в двух шагах впереди стало невозможно. Попытавшись разогнать его, Раэрн раскрыл бы себя перед теми, кто, возможно, искал его в ментосфере планеты - он знал, что некоторые жрецы Ордена Дионара, охотившегося на магов, на это способны. Использовать же "второе зрение", позволяющее ему видеть даже в полной темноте, он не хотел. А ведь стоило только чуть подкорректировать общую матрицу местности, переструктурировать пространство... Но он не был расположен драться с кем бы то ни было прямо сейчас, а потому спешился, и просто уселся на берегу, ожидая, когда погода позволит продолжить путь, хотя мысль о том, что он лишен возможности использовать силу, в прежние времена привела бы его в бешенство.

Раньше, когда магов на Озамене было чуть больше, чем нужно, Раэрну ничего не стоило бы затеряться в создаваемых ими возмущениях ментального поля планеты. Теперь же его манипуляции произвели бы фурор среди тех, кто еще сохранил искусство читать волны эфира. Даже магу его ранга было не под силу полностью скрыть свои действия... без некоторых специальных приспособлений, использовать которые любой из кайли счел бы ниже собственного достоинства. А он использовал... он нашел Цитадель, потому что, прибыв на планету, почувствовал рядом источник силы, сходный с иттрианскими и отправился проверить, что это такое. Он нашел способ войти внутрь Цитадели и подчинил ее себе. И это было... удобно. И его ненависть к иттри стала еще глубже.

Конь неожиданно ткнулся мордой ему в спину, оторвав от невеселых размышлений. Раэрн рассеянно коснулся сознания животного, и неторопливо перелил ему часть своей энергии - покормить его по-настоящему здесь не было ни малейшей возможности. Раэрн привык путешествовать налегке, но он не учел изменившихся обстоятельств. Раньше он мог получить все, чего желал, незамедлительно, используя свое Искусство. Теперь этот способ был недоступен, и ему пришлось пережить несколько весьма неприятных моментов, прежде, чем он вернул себе давным-давно позабытое умение охотиться, разводить костер и готовить пищу без помощи магии.

Он посмотрел на свои руки с длинными тонкими пальцами, успевшими огрубеть с тех пор, как он покинул свою Цитадель. Туман окутывал его влажным покрывалом, оставляющим россыпь мельчайших капель на коже. Вздрогнув, Раэрн вытер ладони о рубашку, но спустя несколько минут они вновь стали мокрыми, так же, как вся его одежда. Он вновь опустил взгляд. Серебряный перстень на правой руке, серебряная цепочка... создания Хиара, темные маги, по словам Ордена, не выносят серебра. Раэрн едва заметно улыбнулся. Поможет ли этот маскарад? Поможет ли весь его маскарад вообще? Ведь его иллюзорная маска также была магической. Правда, возмущения, возникавшие при ее использовании, были незначительны, но все же он сомневался в ее эффективности. Он не привык скрываться от опасности, и сейчас им двигало не беспокойство за собственную жизнь, а нежелание вмешиваться во что либо вообще. Тем не менее, сути дела это не меняло - он, воин и маг кайли, пытается выдать себя за потомка младшей расы...

Раэрн вспомнил вдруг, как впервые шел по улицам Дайна, и люди шарахались в стороны от него. Он же почти не замечал их, поглощенный своими переживаниями и смутными воспоминаниями, странными словно дежа вю, смутными тенями скользившими на самом дне омута его памяти. Ему казалось, что он помнит эти улицы и повороты, и ощущение того, что он бывал здесь прежде становилось временами почти нестерпимым. Но события прошлого оставались скрытыми от него - жил ли он здесь или это лишь игра его воображения? Что происходило с ним в этом городе? Кем он был? И кем была она?

Его блуждания по улицам оказались вдруг не совсем бесцельными. Тени прошлого привели его на окруженную садами огромную площадь посреди которой возвышалась опаловая пирамида императорского дворца. Чувствуя головокружение и странный озноб, от которого вся его кожа покрылась мурашками, он нерешительно посмотрел вверх. Неизвестно откуда налетевший ветер взметнул в воздух и закружил пыль и опавшие листья, заставив Раэрна зябко обхватить себя руками за плечи. Дрожа больше от охватившего его нервного возбуждения, чем от холода, он скользил взглядом по мягко сияющей пирамиде. Он знал каждую комнату, каждый потайной переход в этом дворце... он заблудился бы, едва войдя в него... он знал, какой вид открывается на город с площадки верхнего этажа, из императорских покоев, он помнил ощущение бьющего ему в лицо ветра и трепет развевающихся за плечами волос, помнил... тепло тонкой руки, лежащей на парапете рядом с его рукой... голос... музыку... да, неуловимую мелодию, которая должна была служить... напоминанием... он неожиданно почувствовал необъяснимое раздражение - эта музыка... она была какой-то... неправильной...

Нахмурившись, он склонил голову, а потом неуверенно покосился на стражу у входа и наткнулся на весьма многообещающие ответные взгляды. На подозрение и неприкрытую угрозу. Нет, войти внутрь просто так ему не позволят. А желания убивать у него не было. Пожав плечами, он развернулся и пошел прочь - прочь от дворца, прочь из города, думая о том, что его учитель был прав - знание не всегда приносит счастье. Вспомни он все - что с ним стало бы тогда? Да еще эта музыка...

...И теперь он вдруг вновь услышал ее, сидя на берегу реки. Музыка, летящая над волнами... Музыка Мертвых... синталь... ее синталь...

Мир заколебался, когда струны зазвучали уверенней, вплетаясь в ткань вселенной, игнорируя течение времени... Раэрн тяжело вздохнул и, заложив руки за голову, лег на спину и закрыл глаза, соскальзывая в бездну, привычно позволяя своему сознанию последовать за музыкой своего советника и самого верного друга... за музыкой, оплакивавшей не его... и когда последний звук растворился во тьме, он, как когда-то давно на Эолисе, очнулся и обнаружил, что его лицо залито слезами, а сердце разрывается от боли...

29. Вверх по Линии. Озамена, Эрн Лар

- Не может быть, чтоб ты никогда не слышал об этом!

- Нет, - отозвался Раэрн с неподдельным интересом.

- Слушай, Лар, да ты просто разыгрываешь меня.

- Да нет же. Расскажи.

- Ну ладно.

Собеседник Раэрна ухмыльнулся, поправив удерживающую длинные светлые волосы повязку, и изо всех сил треснул кружкой по стойке.

- Эй, Баз, плесни-ка нам еще по одной, - обратился он к подошедшему хозяину заведения. - Мы, похоже, слегка задержимся сегодня. - Лар клянется, что никогда не слышал о том, как Савьер управился с мятежниками Сарги.

- Да ты что, - хохотнул толстяк, наливая им пива из запотевшего кувшина. - Слишком много времени в лесах провел, а, Эрни?

Раэрн чуть заметно поморщился - он терпеть не мог, когда они называли его "Эрни" - потом усмехнулся, сверкнув глазами.

- Не таскайся я по лесам, боюсь, тебе пришлось бы сейчас поить нас даром, - заметил он, подмигнув едва не подавившемуся пивом Лайнсу, - вместо того, чтобы травить тут байки о дохлых колдунах.

- Эй, Лайнс, бросайте свои шуточки, - буркнул Баз, на всякий случай отодвигаясь подальше.

- Э, Баз, Баз, кувшинчик-то оставь, - поманил его Лайнс. - Кувшинчик нам еще пригодится, - пояснил он, любовно поглаживая вновь обретенный сосуд. - Да принеси еще чего-нибудь пожрать, и поскорей, не то в следующий раз возьмем тебя с собой в лес. В качестве продуктового запаса.

- Заодно и похудеешь, - поддакнул Раэрн, от души наслаждаясь происходящим. - Ты ведь хотел? И представляешь, Баз, какую прибыль мы тебе обеспечим? Только подумай!

- Какую прибыль? - поинтересовался Баз неохотно, но от Раэрна не укрылось ни то, как он потер руки под фартуком, ни мгновенно загоревшиеся в его глазах огоньки. Жадность База давно вошла в поселке в поговорку.

- Только подумай, насколько быстрее ты тогда забегаешь, - продолжил кайли, хитро улыбаясь, - ты же успеешь обслужить в два раза больше народу за то же время!

- Чтоб ты провалился! - буркнул Баз, сплюнув.

Битком набитая таверна грохнула от хохота. Лайнс, прыснув, пнул Раэрна локтем в бок.

- Нет, Лар, - провозгласил он громогласно, - а это идея! Представляешь, тогда в следующий раз нам не придется дожидаться полчаса, пока он доберется от кухни до стойки!

- Соглашайся, Баз! - завопили из зала. - Соглашайся, может они, наконец, сделают из тебя человека? И, возможно, тогда больше никто не спутает тебя с боровом, если ты снова нажрешься в стельку и вздумаешь заночевать в свинарнике!

Как всегда, стоило упомянуть об этом инциденте, хохот перешел в рев. А речь шла о том, как набравшийся по самую макушку Баз в ночь под Завершение Года заснул в обнимку с откормленным поросенком в собственном свинарнике, а не менее трезвая компания, решившая под утро полакомиться свининкой едва не перепутала в темноте, кого хватать. Баз же, решивший, что за ним явился сам Хиар, визжал и отбивался так, что переплюнул бы любого из его темных прислужников, не говоря уж о свиньях. Когда его, наконец, выволокли наружу, у таверны успели собраться все более-менее способные передвигаться обитатели поселка. И действительно, посмотреть было на что.

- Да пошли вы! - бросил толстяк беззлобно, вызвав у народа новый взрыв веселья.

- Так что там с Савьером, - напомнил Раэрн, когда гогот слегка поутих.

- А-а, - Лайнс допил очередную кружку, выплюнул рыбную кость и с наслаждением потянулся. - Так вот, во времена его правления - Хиар знает, когда, - была такая провинция - Сарга. Где-то на северо-востоке, там где теперь Мертвые Земли. Провинция эта досталась Савьеру в наследство от Северного Союза Изанны, когда Ранд разбил его армии в их последней войне. Говорят, его советница, одна из Клинков мертвого города Айрнрод, убила правительницу Северного Союза своими собственными руками.

- Ранд? Разве так его звали? - Раэрн чуть приподнял брови.

За те два года, что он провел, путешествуя по землям Озамены, ему до смерти надоел и суеверный ужас и нелепые байки, которые рассказывали здесь о первом правителе Империи Дайнир. Ранд или Рангольд - какая разница, скажите на милость?! И при этом его второе имя - Савьер - они называть не боятся. Императоры Дайнир до сих пор зовутся этим именем - по традиции. Раэрн почувствовал, как нем закипает гнев, и, глубоко вздохнув, откинулся на спинку стула.

Глаза Лайнса, меж тем, округлились, он непроизвольно сложил пальцы в защитный знак, пробормотав себе под нос нечто весьма нелестное о предках Лара. Раэрн вновь усмехнулся, обозвав про себя напарника суеверным идиотом. Что, интересно, он сказал бы, узнав, с кем путешествует вот уже второй год? Узнай он, что его напарника зовут вовсе не Эрн Лар? Что у него черная как ночь кожа и горящие серебром глаза? Что святоши из Ордена Дионара продали бы душу Хиару, лишь бы заполучить его? Лайнс с легкостью обращался с мечом - да и вообще практически с любым оружием, но когда дело касалось магии, он мгновенно терял способность мыслить здраво.

- Да ты что, совсем псих?! Кто ж в здравом уме будет поминать Его настоящее имя? - прошипел он, оглядываясь. - Это и без того достаточно близко к истине. Даже слишком, я бы сказал.

- Да ладно, - буркнул Раэрн, ничуть не удивленный столь бурным проявлением чувств, - Хиар с ним. Что дальше-то?

- Дальше? - Лайнс окинул напарника долгим взглядом. - Расскажу, если не будешь задавать идиотских вопросов, - проворчал он наконец. - Дальше, после войны от городов Изанны остались одни развалины. Не слишком живописные, притом, как обычно после применения Его магии. Но Сарга, как раз, не слишком пострадала. Савьер оставил ее на время в покое. После смерти Лилиан Хема Он занялся восстановлением Изанны, разделив ее на Вендор, Озамену и Орхомену и назначив своих наместников. Некоторое время все шло неплохо. Знаешь, говорят, Проклятый кроме других своих талантов обладал почти сверхъестественным даром управлять людьми. Был прирожденным императором. Хотя на самом деле...

- Что?

- Ну, лично я думаю, он не был кем-то таким, знаешь... Он же был магом, - Лайнс понизил голос, - а у них - у них все иначе. Понимаешь, о чем я толкую?

Раэрн молча кивнул. Он как никто был уверен в том, что Рангольд Савьер действительно не был "кем-то таким", хотя, несомненно, был наделен даром от рождения.

- Он умел править, - продолжал Лайнс, - да, а его наместники умели... ну, то, что и теперь умеют, - воин оглянулся, окинув зал быстрым взглядом и надолго приник к кружке. - Сарга платила дань, налоги. Тогда это была богатая провинция. Ведьма Хема не жалела сил на ее развитие, поскольку во время войны она обеспечивала продовольствием и оружием весь Северный Союз. Для Савьера, говорят, это было особое удовольствие - попользоваться тем, что его личный враг создавал для себя. А потом кому-то из его советников в Дайне показалось, что наместники Сарги недостаточно много платят. Что могли бы и поболе - с их-то доходами. И не только в имперскую казну. Короче, Хиар их знает, что они там в итоге не поделили, но скандал докатился до императора. И Проклятому это, само собой, не понравилось. Говорят, в Сарге поубивали кучу народа. Может он и знал, как все обстояло на самом деле, может нет. Одно можно сказать - им бы сидеть себе, не высовываться. Что ему Сарга, если Он владел большей половиной континента? Даже если она - любимое детище Хема. Но нет, они полезли на рожон. Они подняли мятеж, можешь представить?!

- Против Савьера? - уточнил Раэрн - такую версию развития событий он и правда слышал впервые.

- Ну! В любом случае, надо быть совершенными психами, чтобы перейти дорогу магу его ранга, не говоря уж о том... - Лайнс нервно оглянулся и наклонился поближе, - не говоря уж о том, - прошептал он, - что и без своих магических дарований он запросто переплюнул бы нынешнего Великого Святошу. Во всех отношениях.

Раэрн, ухмыльнувшись, согласно кивнул, отбросив назад прядь темно-каштановых волос и потянулся за кувшином, ожидая продолжения.

- В общем, если до тех пор Он закрывал глаза на Саргу, то, узнав о восстании, к которому к тому времени успела присоединиться часть северных областей Вендора - самых зарвавшихся, надо думать, - Император видно решил преподать наглядный урок остальным. Думаю, он мог бы без особого труда стереть Саргу с лица земли, но это было бы слишком просто, так ведь? - Лайнс криво усмехнулся и, отдав кружкой честь Раэрну, отпил приличный глоток. - Он поступил по-своему. Изменил погоду в точности над Саргой.

- Да ну? - Раэрн недоверчиво усмехнулся - если Рангольд Савьер и правда был человеком, то подобное должно было превышать его возможности. То, что он слышал о Савьере до сих пор, не противоречило этому. - И что? Что с того? Полил их пару раз дождиком?

- Дождиком! Ха! - Лайнс презрительно фыркнул. - Тоже скажешь! Он же был Император, а не сельский знахарь! Нет, все было постепенно, так что сначала никто даже не понял, в чем дело. А когда поняли - было поздно просить прощения. За пару лет от цветущей долины не осталось и следа. Растения сохли на корню, скотина дохла, а то, что все-таки вырастало, оказывалось жутко ядовитым, и никто не мог ничего сделать, словно их всех прокляли... ну, так оно, видно, и было, - Лайнс вновь понизил голос. - Кто из следующих правителей мог бы сравниться с ним, интересно? - прошептал он еле слышно. - Они даже не его прямые потомки, хотя и зовутся Его именем. Может статься, ему это не понравилось бы. Да... Словом, Сарга оказалась не слишком пригодным местом для жизни после того, как Император заплатил по счетам. Тех, кто пытался сбежать, Он уничтожил. Тогда другие явились к нему в Дайн, чтобы принести присягу. Во второй раз.

- И что император?

- А что? Отправил всех на рудники в Срединные горы. Но ты только представь, какая мощь - даже силы природы подчинялись ему! Сама земля служила ему... И после него не было никого... Хотя нет, погоди. Ты, конечно, слыхал о Кено-Сонь? Да, конечно. Кто ж о них не слыхал. Говорят, дух Савьера вернулся, чтобы возродить их, - эти слова Лайнс произнес одними губами. - Пять столетий назад... Он, вроде, сделал это ради своей советницы. Она, говорят, не любила мертвые земли... - Лайнс тяжело вздохнул. - Говорят, она была красива и жестока почти как сам Император. Помогала ему во всем... Хотел бы я... - Лайнс вновь вздохнул и замолчал.

- Хотел бы что? - спросил Раэрн, чувствуя, как сердце пустилось вскачь.

- Увидеть ее, - проговорил Лайнс тихо. - Сейчас таких уже нет... Говорят, Мастерам Айрнрода не было равных в искусстве владеть мечом. А она была еще и колдуньей, и ее меч... нет, это совсем уж... - Лайнс покачал головой. - Не стоит нам говорить об этом. Тем более здесь. В другой раз, если не возражаешь.

Раэрн возражал - еще как, но поделать ничего не мог.

- А на той равнине, на Кено-Сонь, случилось жуткое побоище, - сказал Лайнс, прикрыв глаза. - Там еще были эти чужие маги - иттриане, которые помогли Савьеру остановить Нашествие и победить азалидов, и другие, не помню, как их. Чернокожие демоны, враги иттриан... Император не мог оставаться в стороне. Думаю, это было чем-то вроде долга чести. Он и его маги отправились на Кено-Сонь, чтобы принять участие в сражении. Лучшие из лучших. Но сам он тогда погиб, а его советница исчезла. Не нашли даже тела... А равнина после схватки, говорят, превратилась в мертвую кровавую пустошь - сейчас такого даже во Фронесе не увидишь. Тогда маги использовали свои заклинания, и землю выворачивало чуть не наизнанку. Вместе с теми, кто на ней. Вот Савьер и превратил равнину в Серебряное море. В память о том, что произошло. Знаешь, был у меня один знакомый... бард, так он сказал, что такая трава как там не растет больше нигде на Озамене. Может, она даже не из нашего мира.

- Слушай, откуда тебе-то это все известно? - поинтересовался Раэрн хмуро. - Может, у тебя просто фантазия богатая, а? И вообще - что-то слишком уж много ты о нем знаешь.

- Да иди ты, - буркнул Лайнс обиженно. - Говорю тебе, так и было. Сам же спросил!

- Так, значит, Пустынные Земли его рук дело?

Лайнс окинул его подозрительным взглядом, пытаясь разгадать подвох, но в серых глазах на этот раз не было и тени насмешки. Раэрну было не до шуток.

- Да, - обронил Лайнс наконец, - его рук дело. Только это уже другая история. Были войны и после восстания Сарги. Знаешь, - добавил он, продолжая изучать бесстрастное лицо Раэрна, - когда я еще пацаном был, объявился в нашем поселке один сказитель. Он-то баллады пел, конечно, не просто языком трепал. Ну так слуха, может, у меня и нет, зато на память не жалуюсь. Он у нас надолго задержался. Тогда святые братья еще не так ненавидели магов. Это теперь слова не скажи о старых временах. И, кстати, ты от меня этого не слышал, понял, Лар? - его глаза нехорошо блеснули. - Байки это одно, а Орден - Хиар упаси с ними связываться.

- Да уж, - невесело усмехнулся Раэрн. - Не сомневайся. Я себе не враг. И вообще - хватит пойло хлебать. Давай, пошли отсюда. Завтра чуть свет вставать.

- Ох, Эрни, ну какого ты?.. - Лайнс в тоске сплюнул на пол. - А-то я не помню. Терс. Да. Помню. Доволен? Помню, хотя предпочел бы никогда не видеть эту отвратную рожу.

- Да ладно. Эта отвратная рожа неплохо заплатит нам за то, что мы будем ее созерцать. Я пошел, а ты как хочешь.

Он швырнул на стойку горсть монет. Лайнс, ругаясь вполголоса, добавил к ним еще и нетвердой походкой направился вслед за Раэрном Ним атЛаром к выходу.

30. Вверх по Линии. Озамена, Измененные Земли Джедда, зона временной нестабильности

Скользя по кромке леса, Ши'нтар всей кожей чувствовала ненавидящие взгляды глаз, следящих за ней из темноты под деревьями. Поляна была залита лунным светом, но под деревьями царил мрак - и двигались неясные тени.

Если считать все время. что они провели на Озамене, совершая свои небольшие перемещения во времени и пространстве, то, набралось бы, наверное, года два.

- Ну где же ты, Эний? - пробормотала Ши'нтар, привычным движением вынимая меч из ножен за спиной.

Ее до сих пор изумляло, что вместе с прежним телом к ней вернулись практически все боевые навыки и знания. Более того, она использовала их, не задумываясь, и это не требовало от нее никаких особых усилий, хотя она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что открылось ей в ее прошлом. Одно дело думать об этом сидя за ноутбуком с кружкой кофе, и совсем другое - ощутить на собственной шкуре.

Она неожиданно вспомнила, как часто они ругались в первые дни своей новой жизни. Ей не хотелось владеть Шарном - так же, как уже случалось когда-то. Но Эний также отказался наотрез.

"Чего ты хочешь от меня? - кричал он. - Я не воин, не какой-нибудь там рейнджер, я никогда таким не был!"

"Я видела тебя с мечом в руках! - возражала она. - И ты неплохо смотрелся!"

"Может быть, я неплохо смотрелся и в иттрианском саркофаге?!"

"Может быть!"

"А таком случае, тебе остается лишь сожалеть, что под рукой нет свободного врека! Но я не стану махать железом ради твоего удовольствия! Это ты у нас "Меч Измерений"!"

"Да неужели?! Кому и знать, как не тебе, все последствия моего пребывания на Иллиарне! Ты зовешь меня Ши'нтар, но..."

"А ты отзываешься! Бери меч!"

"Совсем с ума сошел?!"

"Бери, говорю!!!"

Он победил - она не могла противиться одновременно его уговорам и зову меча... и тому, что исходило от воссозданной Вратами вместе с остальным татуировки Мастера на ее левом плече. Они называли себя Арианой и Энием Ламариа, появляясь в городах Озамены. Они вынуждены были делать это - порой нужного для перехода момента приходилось ждать месяцами, чтобы не вызвать новых возмущений в потоке. Они сошлись на том, что станут бардами - умение играть на синтале, как выяснилось, вернулось к Ши'нтар так же, как и прочие ее способности, а у Эния был неплохой голос. Некоторые песни неподвластны времени... они пели баллады, сочиненные во времена Рангольда Савьера, во времена зарождения Империи Дайнир, и люди слушали их с прежним вниманием, ни о чем не подозревая. А кроме того, барды много путешествуют, а Зоны Изменений временами перебрасывали их не только во времени, но и в пространстве - от зоны к зоне, на Озамене их было много... словом, прикрытие оказалось очень удобным.

Ши'нтар замерла, затаив дыхание, чуть пригнувшись, вслушиваясь в ночь. Все ее чувства обострились, отвечая неосознанному стремлению усилить их. Твари приближались, но Ши'нтар по-прежнему не понимала, кто именно ее преследует. В ее родном мире - в том мире, который ее приучили считать родным, на Иллиарне, существовало оружие, способное уничтожить весь этот лес вместе с многочисленными обитателями в мгновение ока. Здесь же, на Озамене, приходилось довольствоваться мечом, который на самом деле и мечом-то не был, и собственными рефлексами...

Она едва успела выпрямиться, когда три размытые тени бросились на нее одновременно, размахивая длинными черными ножами. Обсидиан? Здесь? Меч Ши'нтар описал широкую дугу, ранив одного и снеся голову второму противнику, прежде, чем те успели опомниться, а она сама осознать, что именно произошло, но третий нападавший успел отпрыгнуть и метнуть свой нож. Вернувшаяся вместе со знаниями Мастера Клинка аура личной защиты изменила траекторию его полета, но черное лезвие все же задело плечо Ши'нтар, оставив длинный, глубокий и весьма болезненный порез. Нож оказался острым как бритва, но особо раздумывать над этим было некогда - ей навстречу уже спешили новые тени.

Пылающий ультрамарином в ночной тьме клинок потемнел от крови, но нападающих, казалось, становилось только больше - из-под стволов выскакивали все новые твари. Это было, пожалуй, слишком даже для неперерожденного Мастера. Ши'нтар начала уставать, и хотя ее тело регенерировало достаточно быстро, она успела потерять много крови, а кроме того, боль в ранах становилась все сильнее - организм просто не справлялся с нагрузкой. Лунный свет отражался на длинных клыках, торчащих из ощеренных пастей, мелькали черные ножи, звенел изогнутый клинок, отражая их удары, но все же то один то другой нож долетал до цели, и одежда Ши'нтар уже насквозь пропиталась кровью. В голове почему-то билась одна-единственная мысль - Эний, завершив переход, не найдет даже ее тела - каким-то образом она знала, что твари плотоядны. Отражая сыпавшиеся градом удары, Ши'нтар невольно вспоминала своего прежнего напарника, с которым они так много путешествовали когда-то по Озамене. Ей отчаянно не хватало освещающих поле сражения молний, разящих врагов с беспощадной точностью, и резкого свиста клинков Дамира Солана. Ее собственные движения постепенно замедлялись, и она с сожалением подумала, что знание о том, как именно входить в режим ускорения, пока не уложилось заново в ее голове. Одно из основных умений Мастера Клинка оставалось для нее недоступным. Эний считал, что у нее будет время вспомнить... он ошибался. Ее время заканчивалось здесь и сейчас. Рангольд... сумеют ли они встретиться вновь, пережив еще одну смерть? Где он теперь? Где теперь Дамир и Аруна? Разделили ли они ее судьбу, попав на Иллиарн или их души свободно растворились в пространстве? Суждено ли им когда-нибудь встретиться вновь - и узнают ли они друг друга, если эта встреча состоится? Промелькнет ли хотя бы тень узнавания и понимания в их обновленных глазах? Рука Ши'нтар начала неметь, пропуская все больше ударов...

Но в тот момент, когда она поверила, что эта схватка станет для нее последней, в лунном свете вдруг засияли два клинка, сея вокруг себя неминуемую смерть. На мгновение ей показалось, что это Дамир, что друг и учитель пришел, чтобы встретить ее - и проводить - но потом в ее помутившееся сознание пробилась мысль о том, что мечи незнакомца были другими, да и боевой стиль разительно отличался от всего, что ей приходилось видеть ранее - Дэйна - где-то в глубине ее сознания все еще оставалось что-то от Дэйны Райен и от всех других, кем она была на Иллиарне - невольно усмехнулась, поймав себя на этой мысли, но Ши'нтар была твердо в этом уверена. Клинки мелькали в воздухе с такой скоростью, что уследить за их движениями было практически невозможно. Казалось, обладатель мечей исполняет какой-то неведомый танец, танец в паре со Смертью, не считаясь с тем, что и сам смертен... если, конечно, это так. Поляну залил вдруг неяркий свет, высветив темные силуэты, так что клинок Ши'нтар теперь гораздо чаще поражал цель с первого удара. Мастер Клинка способен, разумеется, драться и вслепую, но Ши'нтар все еще не вполне обрела прежнюю уверенность в себе. У нее было гораздо больше возможностей - да и желания, откровенно говоря - практиковаться с синталем, чем с мечом.

Она могла лишь гадать, кто пришел ей на помощь - он явно использовал магию, чтобы осветить место схватки, но при этом двигался так стремительно, что его силуэт временами становился размытым. Мастер Клинка и Маг? Она не знала никого, кроме Дамира, кто был бы способен на такое. Дамир... Мысль мелькнула и ушла, поглощенная возродившейся яростью схватки, а когда бой закончился, Ши'нтар вдруг поняла, что осталась на поляне одна.

Медленно меркнущий свет озарял кошмарную картину - изрубленные на куски покрытые шерстью тела и темные лужи крови, которой оказалось слишком много для того, чтобы земля приняла ее всю. Ши'нтар медленно поворачивалась на месте, пытаясь понять, куда исчез ее спаситель. Что-то подсказывало ей, что он не ушел далеко, но, как ни старалась, она не могла определить, где он находится. Знаменитое чутье Мастера оказалось бессильно отыскать его.

- Где же ты? - спросила Ши'нтар негромко, уверенная, что он услышит. - Прошу тебя, покажись.

Некоторое время ничего не происходило. Ши'нтар продолжала молча кружиться на месте. А потом он вдруг шагнул из мрака на свет, и ее меч взлетел вверх прежде, чем она смогла осознать свое движение. И всей ее силы воли едва хватило на то, чтобы удержаться от смертоносного удара.

- Нет! - выдохнула она потрясенно - Дэйне очень непросто было осознать, что фантазия из мира Иллиарна вдруг обрела плоть, Ши'нтар же внешность чужака заставила попросту онеметь от неожиданности. - Не может быть! - прошептала она, и меч вновь рванулся вперед - даже имея представление о том, кто перед ней, Ши'нтар, тем не менее, отреагировала на ощутимый ореол опасности, исходящий от незнакомца. Этого требовали ее привитые Академией рефлексы. Он казался ей... чужим. Чуждым. И это, вроде бы, было неправильно. Учитывая, кто она сама.

Он посмотрел на ее меч, казалось, ничуть не удивленный ее поведением - да, разочарованный, возможно, но не удивленный - едва уловимым движением вернул в ножны за спиной свой собственный клинок - только один клинок, отметила Ши'нтар удивленно - и, развернувшись, молча пошел прочь.

- Нет! - вырвалось у Ши'нтар.

Она бросилась следом, но он уже исчез, растворившись в ночной мгле. Волшебный свет окончательно угас, и поляна погрузилась во тьму - даже луна скрылась за облаками.

- Проклятье, - прошептала Ши'нтар, все еще видя перед собой горящие расплавленным серебром глаза и струящиеся по плечам, словно мерцающий поток ультрафиолета света, волосы. Все остальное было тьмой - его кожа была угольно-черной. - Проклятье, проклятье, проклятье! - Ши'нтар огляделась, в тщетной попытке проникнуть сквозь мрак, но кто же различит тьму во тьме?

- Не может быть, - пробормотала она вновь, с трудом приходя в себя. - Нет, не может быть. Это же просто легенда. Легенда из чужого мира. Кайли здесь... такой кайли... нет, так не бывает... так что же за демон тогда меня спас?

Ее плечи поникли, она прислонилась спиной к стволу исполинского дерева. Воин. И Маг.

- Кто же ты? - прошептала она, чувствуя, как по коже пробегает странный озноб. - И где мне теперь искать тебя? - прерывисто вздохнув, она опустила голову, бездумно чертя на земле замысловатые фигуры кончиком меча. Ее вдруг охватило предчувствие чего-то непоправимого - так словно она только что совершила нечто, способное навсегда изменить ее жизнь. Или не совершила. Мгновения таяли во мраке, и с каждым уходящим мгновением ее все сильней охватывало необъяснимое всепоглощающее сожаление и чувство утраты... - Дух ночи, - прошептала она, в отчаянии вглядываясь во тьму, - неужели я больше никогда тебя не увижу? - отчего-то эта мысль показалась ей невыносимой. Ей... нужно было знать, кто он! Необходимо!

- А зачем тебе видеть меня? - спросил он резко.

Ши'нтар мгновенно обернулась, чуть не потеряв равновесие, но никого не увидела, хотя ей показалось, что его голос прозвучал совсем рядом. От попыток разглядеть что-либо перед глазами у нее поплыли цветные круги.

- Где ты? - спросила она, упрямо вглядываясь во мрак. - Прошу тебя, покажись. Я не совершу ошибки дважды.

- В самом деле? - ей послышалась насмешка в его мелодичном, несмотря на тон, голосе.

- Да. Прошу тебя...

- Что ж... ладно.

Он вышел из-за ствола соседнего дерева, но еще раньше болевшие от напряжения глаза Ши'нтар различили едва уловимое движение как раз там, где он стоял. Дэйна, возможно, не поняла бы, что именно она видит, но Ши'нтар мгновенно узнала того, кто бесшумно спускался по стволу, несомненно собираясь поужинать.

- Ночной змей! - выкрикнула она с ужасом и яростью, стараясь сфокусировать зрение.

Пылающий меч, сорвавшись с ее руки, со звоном вонзился в дерево прямо над головой незнакомца. Он метнулся в сторону, но на этот раз недостаточно быстро - лезвие срезало длинную прядь его волос, пригвоздив вместе с ней ночную тварь к стволу. Ши'нтар вновь осталась одна, и невольно застонала от захлестнувшего ее бессильного негодования, сообразив, как все это выглядело со стороны. Ночной змей! Очень подходящее к случаю оскорбление! Но неужели он и впрямь посчитает, что она собиралась убить его? "Наверняка," - ответила она сама себе. Да и с чего бы ему думать иначе? Она подняла на него меч, а теперь... теперь... "я не повторяю ошибок дважды". Ну да. Со второго раза должно было получиться.

- Дьявол! - выругалась она себе под нос. - Ради всех богов, если ты еще здесь, - произнесла она вслух дрогнувшим голосом, - прошу тебя, посмотри, в кого я целилась. От яда этой твари человек умирает за три часа. Плоть слезает с костей слой за слоем, а ты остаешься в полном сознании почти до самой смерти. И противоядия не существует.

Ответом ей была тишина - и вновь обрушившееся на нее чувство потери. Почему это так ее беспокоит? Что он подумает... а какие, спрашивается, у него варианты? Тяжело вздохнув, Ши'нтар медленно сползла по стволу вниз. Усталость и боль и без того давали о себе знать, а тут еще эти странные переживания... она не понимала, почему ее так взволновал этот чужак. Да, он помог ей, но...

- Подходящее оскорбление, - на этот раз его голос прозвучал чуть мягче. - И великолепный бросок. Ты обладаешь инфразрением?

- Нет, - отозвалась Ши'нтар устало, даже не пытаясь пошевелиться. - Меня зовут... Ариана, - сообщила она минуту спустя, когда выяснилось, что он все еще не исчез. - Ариана... Ламариа. Я признательна тебе за спасение моей жизни... и это так же верно как и то, что у того, кто оскорбит тебя в моем присутствии, появится прекрасная возможность познакомиться поближе с моим мечом.

- Я привык к оскорблениям, - отозвался он, задумчиво глядя на нее сверху вниз. - Моя внешность - а я вижу, что ты, каким-то образом, видишь сквозь мою иллюзию, неизменно обеспечивает мне теплый прием. Впрочем, меня это мало трогает. Не думаю, что стоит обнажать из-за этого меч... но все равно, спасибо.

- Если я встану, ты не исчезнешь вновь? - поинтересовалась Ши'нтар.

- Если только мне в голову не полетит что-нибудь еще, - помедлив, ответил он, и на этот раз она явственно различила улыбку в его переменчивом голосе.

- Если только у тебя за спиной никто не прячется, - проговорила она, с трудом поднимаясь на ноги и стараясь не делать лишних движений. - Ты спас мне жизнь, но был готов... нет, ожидал от меня нападения... почему? - спросила она, пытаясь встретиться с ним взглядом.

- Такое со мной уже случалось, - сообщил он, не глядя на нее, и на этот раз в его голосе не было никаких эмоций.

- Тогда почему ты все же вмешался? - спросила она тихо, пораженная услышанным.

Он молча пожал плечами. "Потому на этой планете я выгляжу по-другому. Потому, что надеялся на то, что на это раз будет иначе. Потому что каждый раз на это надеюсь". Но он не произнес этого вслух.

- Кто ты? - спросила она, не сводя с него взгляда и все еще держа руки так, чтобы ему было видно.

- А кто я, по-твоему? - он невесело усмехнулся.

Ши'нтар не ответила - не смогла. Да, его кожа действительно была эбеново-черной, а волосы, казавшиеся странно прозрачными в лунном свете, испускали слабое фиолетовое свечение и доходили почти до талии. Глаза его отливали серебром, две яркие звезды в непроглядном мраке ночи. Высокий и стройный - она не могла, конечно, разглядеть его закутанную в просторный плащ фигуру, но зато прекрасно помнила, как он двигался там, на поляне, и насколько виртуозно его владение мечами... или, все же, одним мечом? Так же, как и Ши'нтар, он носил меч за спиной - и лишь одна странной формы рукоять торчала над его правым плечом.

- Воплощенный мрак, - прошептала она наконец, но слова эти вырвались у нее против воли.

- На самом деле, мой родной мир практически не знаком с темнотой, - обронил он насмешливо. - Тем не менее, в большинстве мест, где я побывал, меня считали эмиссаром тьмы. Честно говоря, мало кто вообще пытался заговорить со мной прежде, чем начинал пытаться прикончить. Так что я удивлен. Ну что ж... мое имя Раэрн, - он слегка поклонился. - Раэрн Ним атЛар.

- Так... все же кайли, - произнесла Ши'нтар потрясенно. - Так вот, значит, как...

Она почти физически ощутила, как внезапно вспыхнувшая безумная надежда борется в нем с разочарованием. Что он хотел услышать?

- Что ж, меня радует уже то, что ты больше не пытаешься убить меня, - сказал он через некоторое время.

- Я не... - начала было Ши'нтар, но тут же осеклась, встретив его насмешливый взгляд.

Взгляд, скрывающий ставшую уже привычной боль. Покинув свой мир, он понял насколько глубока ненависть к его расе, ненависть, порожденная отношениями с иттри, принесенная ими на другие миры. "Тебя будут встречать не слишком доброжелательно, каковы бы ни были твои намерения", - сказал его учитель. Его встречали ненавистью, гневом и ужасом. И когда он пришел на Озамену, ничего не изменилось. Ничего не изменилось и после того, как он потерял все, что только можно потерять в этом мире, кроме самой жизни, и хотя он и убеждал себя в том, что ему все равно, в глубине души он знал, что это не так. Потому что она даже на Иллиарне могла бы... нет, не могла бы - она действительно любила его... любила таким, каков он есть, он чувствовал это... она, всегда только она одна - и больше никто и никогда...

Ши'нтар успела заметить отголосок этой боли, прежде, чем он отвел взгляд, но ее мысли были в это мгновение далеки от увиденного... Она ведь тоже наполовину кайли. Так почему же все-таки ее кожа цвета кофе с молоком, а глаза и темные волосы отливают золотом? Ведь когда-то она не была такой... Руайенн Тамия ши'Нтар, дитя кайли и иларианки... когда-то она могла выбирать, как ей выглядеть. Мужчина же, стоявший перед ней, предпочитал, по-видимому, магические маски. Что ж, его можно понять. Истинный морфинг на Озамене отнимает слишком много сил... и не может остаться незамеченным для тех, кто ищет магов. Но все же интересно, кого она увидела бы, если бы не обладала возможностью проникать взглядом сквозь иллюзию?

- Итак, ты знаешь, кто я, - проговорил он, словно прочтя ее мысли. - Ты сказала "кайли". Тебе известно, что это значит? Ты действительно видишь меня?

- Если ты сейчас имеешь в виду, что я вижу перед собой кайли, а не человека, то да, - отозвалась Ши'нтар. - Но что ты делаешь здесь? Мне казалось, кайли давным-давно покинули этот мир.

- Я мог бы спросить то же самое у тебя, - заметил он, пожав плечами.

- Мог бы, - усмехнулась она, выдирая из дерева свой меч и убирая его в ножны.

- Так что же ты делаешь здесь? - в его голосе промелькнуло нечто похожее на сарказм.

- Ищу друга, - ответила она, подумав. - А ты?

- Возможно, что и я тоже, - отозвался он, как-то странно на нее посмотрев.

- Ну и тебе, несомненно, известно, что это за место?

- О! - он неожиданно рассмеялся. - Человеческие предрассудки. Что ты сама знаешь об этих землях, хотелось бы мне знать? Подумать только, человек ищет друга в месте, считающемся проклятым. Своего брата, я полагаю. Или мужа. Не знаю, кто он тебе. Эний и Ариана. О да, я слышал о вас. Забавно... человек, пусть даже бард - все вы немного психи, по-моему - осмеливается задавать вопросы... мне. И при этом ни тени страха. Что это - безрассудство или глупость? Или, быть может...

- Ты всегда оскорбляешь тех, кого спас? - перебила Ши'нтар зло. - В таком случае, неудивительно, что тебя пытаются убить!

- Как ты смеешь?! - прошипел он, сузив глаза. - Глупцы! Как же мне все это надоело! Полагаю, ты служишь Ордену? Кто еще в этом проклятом всеми богами мире может распознать во мне кайли? Кто еще мог бы играть такую музыку и остаться в живых? И ты полагаешь, я буду вежлив с тобой? Подумать только, что я помог агенту Ордена! - он выпрямился, скрестив руки на груди и впился в Ши'нтар гневным взглядом.

- Мне плевать и на Орден, и на твои отношения с его агентами, - заявила она холодно. - Я даже знать не хочу, что все это значит. Жаль только, что в том, что касается моего спасения ты прав... но это можно исправить! - она выхватила меч, и в руках Раэрна мгновенно оказались его черные клинки. Два клинка.

- Не вынуждай меня! - предупредил он.

- Да пошел ты!.. - отозвалась Ши'нтар, выставив меч перед собой. - Я не стану выслушивать оскорбления! Может быть, ты к ним привык, но я не собираюсь!

- Прекрасно! - процедил он. - Пару минут назад не ты ли собиралась защищать меня? Все вы предатели, - проговорил он глухо. - Ваши слова никогда ничего не значат!

На скулах Ши'нтар проступили алые пятна. Честь за жизнь, жизнь за честь... Она произнесла фразу, которую произнес бы любой Мастер Клинка в подобной ситуации. Произнесла не задумываясь, но в полном соответствии с тем, что чувствовала в тот миг. А теперь... что они делают? Черные клинки полетели вперед, ее рука поднялась и отбила удар. Они вступили в Танец Смерти... на Эолисе после такой схватки остается в живых лишь один. Раэрн был очень сильным противником - Ши'нтар не сомневалась в том, что он одержит верх, и сама эта мысль была равносильна поражению. Но ее неожиданно охватило знакомое безразличие - какая, в сущности, разница? Ради кого, ради чего ей жить? Ради музыки?

Мечи взлетали и опускались в навязанном Раэрном ритме - он, похоже, не торопился завершить бой, хотя у него была такая возможность. Улучив момент, Ши'нтар заглянула ему в глаза. Серебристая в тонких черных прожилках радужка с вертикальным зрачком слегка отливала зеленью. Ши'нтар слабо усмехнулась, отмахнувшись от очередного удара. Ей всегда и везде мерещатся зеленые глаза... у кайли не бывает таких. Отвечая на следующее движение Раэрна, развернувшись синхронно с ним, она неожиданно оказалась прижата спиной к его груди. Она удерживала меч двумя руками перед грудью, в последний момент остановив скрещенные клинки Раэрна. Ее взгляд уперся в зазубренные матово-черные лезвия, по которым скользили аквамариновые блики - Шарн яростно пылал в ее руках. Она слышала ровное дыхание Раэрна - схватка, похоже, не отразилась на нем.

- Сдавайся, - прошептал он ей в ухо.

- Никогда! - кисти Ши'нтар задрожали от напряжения, когда он сильнее потянул на себя клинки. - Давай, - прошипела она, - убей меня!

На какое-то мгновение ей показалось, что именно так он и поступит, а потом черные клинки вдруг опустились. Раэрн настороженно оглядываясь, сделал шаг назад, и меч Ши'нтар, по инерции полетевший вниз, оставил глубокий разрез на его руке. Кайли растерянно посмотрел на свою руку, а потом на россыпь слабо светящихся темных капель на опавших листьях у себя под ногами и, слабо усмехнувшись, шагнул во тьму.

- Стой! - закричала Ши'нтар, переводя дыхание - она не собиралась ранить его, просто онемевшие от напряжения руки почти не слушались ее. - Подожди! - она попыталась было последовать за ним, но две схватки подряд истощили ее силы, и она понимала, что не сможет догнать его, если только он сам этого не захочет. - Подожди! - закричала она вновь, наплевав на то, что ее может услышать не только Раэрн. - Стой, будь ты проклят!

- Зачем? - неохотно поинтересовался он откуда-то из темноты. - Я не стану больше сражаться с тобой. Поищи себе способ самоубийства полегче.

"Проклятье!!!"

- Ты сражался вполсилы! - крикнула она, вновь начиная злиться. - Почему?! - отвлекшись, она споткнулась о выступающий из земли корень и полетела на землю, едва успев выставить перед собой руки.

Меч, который она все еще держала в руках, отлетел в сторону. Ши'нтар с трудом уселась на земле, ощупывая подвернувшуюся ногу и пытаясь понять, насколько серьезно она повреждена. Движение рядом заставило ее поднять голову. Раэрн протянул ей здоровую руку. Неуверенно подав ему свою, она в мгновение ока оказалась на ногах - и тут же охнула от боли в лодыжке. Нога вновь подвернулась, но кайли с легкостью подхватил ее, не позволив упасть.

- Ты хоть понимаешь, что от твоих воплей сюда сейчас сбежится половина местных достопримечательностей? - поинтересовался он беззлобно.

- А что, ты не в состоянии себя защитить? - огрызнулась Ши'нтар.

Он неожиданно развернулся на месте, прижав ее спиной к стволу дерева. Ши'нтар посмотрела на него и вдруг поняла, что не может отвести взгляд. Таких глаз не было ни у одного кайли... и вообще ни у кого. Серебристая радужка была кристально прозрачной и слегка светилась темно-фиолетовым, так же, как обрамлявшие разгневанное лицо темные локоны. И в глубине этих глаз она прочла отражение собственных чувств - он тоже не боялся смерти... как не боялся вообще ничего. Ему было... безразлично.

- Ты... - начал было он.

- Я понятия не имею, о чем ты говорил, - произнесла она одновременно с ним. - Я здесь случайно, и мне жаль, что так вышло. Я не служу Ордену и ничего о тебе не знаю!

- Эй! - донеслось из темноты. - А ну, отойди от нее!

Раэрн, не оборачиваясь, стремительно развернул ментальную сеть поиска и практически сразу обнаружил, что говорящий не является человеком. Не был он и кайли. Серебряные глаза яростно вспыхнули, и мгновение спустя он уже стоял, готовый к бою. Один из его мечей был направлен в сторону Ши'нтар, другой в сторону говорившего.

- Сантхи! - прошипел он. - Что тебе здесь нужно?!

- Я же сказал тебе, отойди от нее! - повторил Эний с угрозой в голосе.

- Что ты сделаешь, предатель? - поинтересовался Раэрн. - Ты безоружен. Ты и вправду думаешь выстоять против меня в бою?

- Мы можем сражаться не только на мечах, - отозвался Эний свистящим шепотом, и от того, как именно он это произнес, у Ши'нтар волосы зашевелились на голове.

- Остановитесь, - прошептала она, и, как ни странно, они послушались.

- Кто ты такая? - спросил Раэрн, медленно обернувшись и продолжая краем глаза следить за подошедшим ближе Энием. - Если он - сантхи, то кто ты?

- Не твое дело, - ответил Эний вместо нее.

- Он спас мне жизнь, - сказала Ши'нтар чуть более поспешно, чем собиралась.

Она достаточно хорошо знала Эния, и прекрасно знала своего брата Кристиана - в такой ситуации он обычно предпочитал действия словам. И если эти двое сейчас сцепятся, то наверняка поубивают друг друга - физически или ментально, не имеет значения... она не могла этого допустить. Она не призналась бы в этом даже себе самой, но ей не хотелось расставаться с Раэрном... только не так.

- Что-то мне не очень в это верится, - заметил Эний холодно.

- Ты хочешь сказать, что я лгу? - поинтересовалась Ши'нтар вкрадчиво.

- Хочу сказать, что он зачем-то нужен тебе, - проговорил Эний осторожно. - Вот только не пойму пока, зачем. Хотя... - он сдвинул брови, внезапно заметив, что вся одежда Ши'нтар залита кровью и нанес удар прежде, чем Раэрн успел отреагировать.

Кайли отшвырнуло в сторону, а Эний мгновенно оказался между ним и Ши'нтар.

- Нет! - закричала она, вцепившись в руку сантхи. - Это не он! Я же сказала тебе, демон побери! Не он!

- Хотелось бы мне знать, - процедил Эний сквозь зубы, - на кой он тебе сдался? Только не начиная снова эти свои разговоры о...

- Разговоры о чем? Мне бы тоже хотелось это знать, бард, - перебил его Раэрн, поднимаясь с земли и убирая оружие. - Если вам действительно нужны мои услуги, мы можем обсудить это... как цивилизованные люди. Здесь неподалеку есть постоялый двор - и приличная таверна... на случай, если вы не знаете, я покажу дорогу.

Он сощурил глаза, разглядывая бардов. Они были достаточно хорошо известны в придорожных тавернах, Раэрн даже слышал пару раз, как они пели. Они исполняли старинные баллады. Да еще эта странная девица слишком хорошо для барда владеющая мечом, не позволила ему уйти - а ему, похоже, не слишком и хотелось... и он желал знать, почему. Рядом с Арианой он чувствовал себя... необычно... так, словно броня его безразличия неожиданно дала трещину. И это было настолько невероятно, что он готов был бросить все свои дела и отправиться вместе с бардами... куда бы они ни направлялись.

- Да кто ты такой? - спросил Эний в сердцах.

- Я? - Раэрн усмехнулся. - Проводник. Всего лишь.

31. Вверх по Линии. Озамена, Эпсарра, постоялый двор

"Кайли на Озамене... кайли, отказавшийся от магии... кто же ты такой на самом деле?"

Эний смотрел сквозь сидящего перед ним человека. "Нет, не человека, - напомнил он себе. - Несмотря на внешность - не человека".

- Эй!

Он вздрогнул, моргнув, и машинально пробормотал извинение. Его собеседник холодно улыбнулся. Светлые глаза ярко сверкнули в полумраке таверны.

- Сантхи, - протянул он с легким оттенком презрения, - ты всегда витаешь в облаках?

Эний невесело улыбнулся в ответ, стараясь не обращать внимания на тон вопроса.

- Это мое призвание, ты не находишь?

Кайли усмехнулся, поставил локти на стол, сцепил пальцы и уперся в них подбородком. Взглянул на Эния, слегка прищурившись.

- В таком случае, разговор окончен, бард, - заявил он. - Мне нет дела до пустых мечтаний.

- Послушай, - проговорил Эний тихо, мгновенно становясь серьезным. - Нам действительно нужен проводник. А ты, как я понял, один из лучших. Или я ошибаюсь?

Раэрн пожал плечами. Воротник его шелковой темно-серой рубашки был расстегнут, и Эний заметил, как при движении в вырезе сверкнуло серебро, скользнув по смуглой гладкой коже. Серебряная цепочка... ну не смешно ли? Эний "отключил" магическое зрение, чтобы увидеть кайли таким, каким видели его обитатели Озамены. Подобные маски, как правило, многое способны рассказать о своем хозяине, и Эний не был разочарован тем, что увидел. Кроме того, что кайли казался обычным человеком.

Он мог бы поклясться, что, несмотря на его собственные незаурядные способности, Раэрн Ним атЛар вполне способен растереть его в порошок с помощью магии - и куда более эффективно, чем мечом. Но, вместе с тем, находясь рядом с ним, Эний не чувствовал ничего необычного. Ничего магического. Не было ни укрывающего сознание щита - а ведь он должен был присутствовать, ни обычного для любых магов слабого истечения силы. "Кайли и магия неразделимы," - твердил себе Эний. И все же... охотник... проводник... наемник... Как, интересно, он дошел до жизни такой? На вид ему можно было дать от тридцати до сорока человеческих лет - судя по маске. В пересчете на возраст кайли выходило вполне прилично. Так на кой черт ему все это сдалось? Может быть, по тем же причинам, по которым они с Ши'нтар пели и играли в тавернах?

- Я мог бы отвести вас туда, куда вы просите, - сказал Раэрн. - Но с чего вы взяли, что там кто-то живет? Это что, какая-то глупая легенда? Такой путь долог и опасен, а мои услуги стоят недешево, знаешь ли. Вы лишь попусту потратите время и деньги... если они вообще у вас имеются.

Эний удивленно приподнял брови.

- Странные речи, - промолвил он наконец. - Странные... для наемника. Ты согласен? Если нет, почему бы тебе просто не отказаться? К чему все эти предупреждения?

Светлые глаза холодно блеснули, губы сжались в тонкую линию. "Упоминание о наемниках ему явно не понравилось," - отметил Эний про себя, проклиная данное Ши'нтар обещание - достигнув нужной временной линии, побывать в Цитадели Проклятого. Что она хотела там отыскать, Эний решительно не понимал. Они могли бы отправиться в Дайн - он и сам не отказался бы посмотреть на императорский дворец, но нет - Ши'нтар нужна была именно Цитадель.

- Я живу по своим законам, - отчеканил Раэрн. - И не имею привычки обманывать... нанимателей. Если уж нам предстоит совместная экспедиция, полагаю, стоит заблаговременно упомянуть о моих... причудах, - добавил он насмешливо.

Тут Энию едва не изменила обычная выдержка. На золотистой коже проступил неяркий румянец. Было что-то в этом кайли... нечто неуловимое, словно блеск лунного луча на обнаженном клинке и опасное, словно тот же клинок, готовый к бою... Сантхи вдруг почувствовал себя очень неуютно под его пристальным взглядом. И не нашелся, что сказать.

- Вы желаете отыскать своего друга, - вновь заговорил кайли, не отводя взгляда от его лица. - Вы утверждаете, что его замок находится в Старых горах. У меня нет причин вам не верить, - он слабо усмехнулся. - Горы велики. Но. Я знаю то, что знаю.

- И что же? - спросил Эний неохотно. - Что ты знаешь?

Проводник прищурился.

- В Старых горах когда-то и впрямь было несколько поселений, - произнес он. - Когда-то. Еще одной из моих причуд, сантхи, является непременное условие - точно знать цель похода. Видишь ли, странствия по Озамене, как правило, полны неожиданностей. Ты, как никто другой, должен это понимать. Скорее всего, нам придется сражаться. Возможно, даже умереть...

- ...и если так случится, тебе хотелось бы знать, ради чего, - закончил за него Эний.

- Вот именно.

- Ладно, - сантхи рассеяно кивнул. - Пусть так. И что ты хотел бы...

- Правду.

Эний похолодел. Он не испытывал иллюзий по поводу того, что смог бы убедительно солгать в разговоре с кайли, но...

- Я уже сказал тебе...

- Ты сказал, что вы ищете друга, - перебил Раэрн холодно. - Я это слышал. И кто же он, ваш друг? Ты, естественно, можешь не отвечать. Одно лишь слово - и я избавлю тебя от своего столь обременительного присутствия.

- Нет! - Ши'нтар его убьет! Эний протянул было руку, намереваясь прикоснуться к руке готового встать проводника, но в последний момент отдернул ее, встретив предупреждающий взгляд светлых глаз. - Не уходи, - попросил он тихо, не совсем понимая, что происходит.

Пожалуй, следовало признать, что он неспособен спокойно выносить этот пристальный взгляд. В присутствии этого странного наемника его воля становилась мягче воска. Он словно обладал какой-то таинственной властью над ним, этот кайли, не принадлежащий более своему народу. А его глаза... либо в его жилах смешалось слишком много кровей, либо... но иного объяснения Эний попросту не находил. Он видел, что Ши'нтар заинтересовалась Раэрном - а ведь за все то время, что они провели на Озамене - да и, откровенно говоря, за то время, что они провели на Иллиарне - он не помнил ни одного случая, когда она действительно хотела бы быть с кем-то рядом. По крайней мере, надолго - а поход до Цитадели обещал занять достаточно много времени.

Кайли вопросительно приподнял бровь. Но Эний никак не мог собраться с мыслями. Он бессознательно перебирал в памяти все, что произошло с того момента, как он увидел Раэрна впервые, пытаясь разобраться в своих чувствах. Он молчал, не решаясь признаться в том, что могло бы привести их прямиком к палачам нынешнего императора Дайнир - или еще того хуже - в темницы Ордена Дионара. И, вместе с тем, чувствовал потребность раскрыть душу перед этим странным кайли, довериться ему, заслужить его одобрение... Эний в ужасе закрыл глаза, поймав себя на этой мысли. Отдать себя в его власть... великое небо! Неужели этот кайли умудряется воздействовать на его сознание - да еще так, что он не замечает этого? На этой планете Раэрн Ним атЛар всего лишь наемник. Но каковы его истинные цели? Возможно ли, что он тайно служит нынешнему императору, как когда-то служил Рангольду Савьеру его симбионт Марайя эрДжаэль? До чего дошло - императоры Дайнир, властители империи, созданной величайшим из магов Озамены, отвергают Искусство и благоволят Ордену... и жестоко казнят ослушников...

Светлые глаза по-прежнему требовали ответа, притягивая его словно магнит... Эний невольно сделал отстраняющий жест, страстно желая, чтобы Ши'нтар оказалась сейчас рядом с ним. Но она отправилась осматривать поселок, предоставив Энию самому договариваться с Раэрном. Не слишком мудрый ход, по правде сказать, но по дороге сюда они так крепко поругались, что не стоило и рассчитывать на что-то другое. Ши'нтар хотела во что бы то ни стало отыскать Цитадель... и еще она хотела, что бы их сопровождал этот проклятый кайли! Эний был против - по обоим пунктам. Ему не слишком хотелось присутствовать при том, как Ши'нтар обнаружит останки того, кто помогал ей на Иллиарне... кем бы он ни был. Эний и без того всерьез опасался за ее рассудок. А теперь еще этот наемник... да что с ним такое? Эний устало потер лицо ладонями.

- Мое присутствие, похоже, плохо влияет на тебя, - проговорил кайли без тени улыбки. - Но я, пожалуй, готов помочь вам... если ты еще не передумал.

Эний, сглотнув застрявший в горле ком, отрицательно мотнул головой, думая о том, как глупо он, должно быть, выглядит. Он и сам похож на человека... он невольно покосился на свои выкрашенные в черный цвет волосы, собранные в хвост по моде наемников, и нервно хмыкнул. Его внешность не была иллюзией. Что, интересно, подумает о нем этот кайли? И какая ему, к демону, разница, что именно он подумает?! Раэрн и Ши'нтар... вот, что на самом деле его беспокоит... Его и Ши'нтар считали любовниками - или даже парой, они ведь носили одинаковую фамилию. Они никогда не стремились опровергать эти слухи... но Эний понимал, что Раэрн рано или поздно спросит - и не был готов ответить.

Проводник бросил на него косой взгляд и щелкнул пальцами, подзывая служанку с кувшином светлого пива.

- Да, - он язвительно усмехнулся. - Еще одно, прежде, чем мы начнем действительно серьезный разговор. Мое имя Эрн. Эрн Лар. Полагаю, запомнить будет несложно, бард.

Эний вновь почувствовал, что краснеет, и опустил голову, отчаянно надеясь, что кайли не заметит этого нового неожиданного свидетельства его слабости в полумраке таверны. Хотя, какие там свидетельства! Охотник не нуждался в подтверждении того, в чем был уверен. Бард... ну да, илара кайли еще мог бы принять за барда, но никак не сантхи, голос там или нет. Его стихия - разумные машины, а вовсе не музыка... хотя в последнее время он, похоже, начал получать удовольствие от того, чем занимается. Что же касается имени... до сих пор наемник назвал его только Ши'нтар, да и то - другое. Хотя, конечно "Раэрн Ним атЛар" наверняка не является распространенным именем на нынешней Озамене...

Мысленно выругавшись, Эний залпом допил все, что еще оставалось в высокой кружке, пытаясь скрыть замешательство. Он никогда не был силен в умении лгать - но не рассказывать же ему об Иллиарне! Жаркий румянец пылал на его щеках, и он чувствовал себя просто отвратительно. Раэрн же, казалось, вообще перестал обращать на него внимание. В глубине души благодарный ему за это, Эний выпрямился, внезапно приняв окончательное решение. Нет, он не собирался рассказывать этому ненормальному о том, откуда именно они пришли на Озамену и каким способом. Никаких упоминаний об Иллиарне, об иттри и о Матрице. Никаких рассказов об их блужданиях вслепую в потоках времени. По крайней мере до тех пор, пока он не будет абсолютно уверен в том, что подобный рассказ необходим.

- Извини, - сказал он негромко. - После того, как мы выяснили, что не собираемся убивать друг друга, ты показался нам подходящей кандидатурой на роль проводника. Даже и не знаю, почему, - добавил он, и у Раэрна невольно вырвался короткий смешок. - Что до твоего имени, то оно достаточно хорошо известно здесь, - Эний помолчал, жалея о том, что местные напитки такие слабые. - Ариана, похоже, доверяет тебе, - добавил он, слегка запнувшись на непривычном имени. Ариана и Эний Ламариа... они решили, что так будет лучше - имя Советника Ши'нтар все еще помнили на Озамене, и произносили шепотом, так же, как и имя ее императора. - Хотя, если ты против, я не стану настаивать, - произнес Эний, глядя прямо в холодные светлые глаза. - Думаю, что и Ариана тоже не станет.

Раэрн молча кивнул, хотя почти не сомневался в обратном - ему казалось, что Ариана Ламариа испытывает нечто похожее на то, что поймало в ловушку его самого. Странную раздвоенность чувств, любопытство... а может, и нечто большее. Так или иначе, но на этот раз в его серых глазах не было насмешки, и Эний неожиданно для себя облегченно вздохнул.

- Твой друг - маг, - произнес кайли неожиданно. - Или ученик мага. Так?

Он говорил вполголоса, так что никто, кроме Эния не мог слышать его слов, но сантхи невольно поежился, поражаясь и завидуя его спокойствию. Говорить об Искусстве вслух стало небезопасно с тех пор, как последний Советник-маг покинул двор императора... и его место занял патриарх Священного Ордена. Святые братья использовали ту же силу, что и маги, но называли ее "проявлением божественной воли Дионара". И призывать ее, как они утверждали, имели право только личности, прошедшие обряд посвящения в адепты Ордена. Энию подобное положение вещей казалось абсурдом, но жители Озамены вообще и империи Дайнир в частности, его мнения, увы, не разделяли. Так что признание о дружбе с магом могло дорого ему обойтись. И все же...

- Это правда, - ответил Эний, справившись с собой.

В конце концов, разве Рангольд Савьер не был магом? И он - или тот, кто заменил его - мертв, так что в данном случае Эний не видел особого смысла лгать... разве что для того, чтобы поберечь собственную шкуру. Но ведь он, как-никак, говорил с кайли... а кайли хранят абсолютную верность лишь своему симбионту или се-нха. Почему-то Раэрн Ним атЛар не казался ему способным кого-то любить.

И - не почудилось ли ему - Раэрн вздрогнул, услышав его ответ? Может быть, просто не ожидал, что Эний признает свое знакомство с магом? Избегая взгляда Эния, кайли поднял кружку и отпил пару глотков. Рука его была тверда, и Эний посмеялся над собой и своей богатой фантазией. В любом случае, в Старых горах наверняка найдется парочка магов. Возможно, наемник знает кого-то из них - но не всех же? Повинуясь шестому чувству, Эний не стал выяснять, так ли это.

- В таком случае, есть лишь одно место в Старых горах, где мог бы жить твой друг, - проговорил Раэрн, все так же не повышая голоса и не отрывая глаз от кружки. - Это действительно старинный замок. Цитадель Мага. Мало кто знает о нем. И еще меньше тех, кто согласился бы приблизиться к нему - даже за деньги. Естественно, он считается проклятым.

Эний закашлялся, поперхнувшись пивом, а его сердце на мгновение сбилось с ритма. Так она все же существует до сих пор, эта полумифическая Цитадель Проклятого! Цитадель того, кто интересовал Ши'нтар больше всех на свете. Дом Рангольда Савьера... Эний, переведя дыхание, невольно подался вперед, впившись в проводника неверящим взглядом.

Цитадель... О да, они с Ши'нтар успели уже познакомиться с легендами Озамены о Великом Маге и его советнице, пересказываемыми вполголоса в каждой уважающей себя таверне, с песнями и сказаниями о его чудесных - и кошмарных - деяниях и с официальными летописями Ордена, возводящими его в ранг Нечистого. Рангольд Савьер, проклятье Этравена. Рангольд Савьер, тье-шан его сестры... его собственное полубезумное наваждение, заставлявшее его на Иллиарне выплескивать свои мысли на бумагу... Но увидеть все своими глазами... почувствовать... вот к чему она теперь стремится. И что встретит ее там? Тень из прошлого... призрак. О, Ши'нтар... Эний опустил голову. Может, было бы лучше, если бы она и вправду всерьез увлеклась Раэрном - вот только Эний не слишком верил в то, что такое возможно.

- Эй!

Эний вздрогнул и поднял на него глаза. Раэрн, по обыкновению, усмехнулся, поймав его взгляд.

- Что на этот раз? - поинтересовался он. - Сочиняешь балладу?

Эний внезапно разозлился. Балладу! Если и так, то что с того?! И дернула же его нелегкая согласиться... вновь заговорить с этим... с этим...

- ...с этим самодовольным ублюдком, - произнес Раэрн негромко.

Сантхи вздрогнул и отшатнулся. Мысли он, что ли, читает?!

- Что... - начал было он и умолк, вновь встретившись взглядом с кайли.

- У тебя все на лице написано, бард, - пояснил Раэрн, ухмыльнувшись. - А кроме того, подобное отношение меня не удивляет. Так что не старайся подбирать слова.

- Так ты покажешь нам дорогу или нет? - спросил Эний, теряя терпение.

- Еще один вопрос, прежде, чем я отвечу. - Ну конечно... еще один вопрос! Он рассмеялся бы себе в лицо, если бы мог - решение было принято, он сам готов был уговаривать их... но к чему сантхи знать об этом? К тому же, вопрос действительно был интересным. - Зачем вы ищете этого своего "друга"? Ради чего готовы пересечь половину материка?

Эний тяжело вздохнул, мгновенно помрачнев. Снова ложь... как же он это ненавидит!

- Ему... угрожала опасность, - проговорил он, с трудом справившись с собой. - Очень серьезная опасность... некоторое время назад. Мы хотим убедиться, в том, что он... что он справился с нею, - закончил он еле слышно.

Когда он в самом деле задумывался над этим - о да, ему хотелось убедиться - но только в том, что маг не справился. За время, проведенное на Озамене, его отношение к Ши'нтар... изменилось. Эний проклинал себя за эти мысли... и кайли, несомненно, был способен почувствовать его ложь. Раэрн, склонившийся к нему, выпрямился, глаза его сузились и холодно блеснули.

- Завтра на рассвете, - бросил он и, поднявшись, вышел из таверны.

Эний, глядя ему вслед, до крови прикусил костяшки пальцев.

32. Вверх по Линии. Озамена, Джангар

- Что с тобой? Лар?.. Эй!

Раэрн медленно поднял голову, стараясь не расплескать боль. Пламя костра резало глаза и расплывалось багровым туманным маревом. Черты склонившего над ним лица порой смазывались, так что невозможно было разобрать, кто перед ним. В конце концов он понял, что Эний присел на корточки рядом с ним, ожидая ответа. В те моменты, когда Раэрн мог его видеть, выглядел он встревоженным. Значит, дело действительно плохо. Он выдавил из себя кривую улыбку. Порой ему казалось, что сантхи ненавидит его и терпит только ради Арианы.

- Я... задумался, - голос прозвучал хрипло и слишком уж неуверенно.

Эний прищурил глаза.

- Ну разумеется, - процедил он холодно. - Я так и понял.

Раэрн поморщился - лицо барда на мгновение превратилось в жуткую маску. Зрение вновь подвело его. Хиар бы его побрал! Это становилось невыносимым. Сантхи, словно прочтя его мысли, отошел в сторону и, усевшись спиной к Раэрну, принялся что-то негромко наигрывать на синтале Арианы. Очередная баллада, надо думать... Против ожиданий, музыка сегодня не раздражала его слух. Приступ не слишком сильный, но все же хорошо, что уже вечер. При мысли о том, что иначе пришлось бы подняться и ехать дальше, он невольно вздрогнул. Он покосился на лошадей. Северный Ветер, без сомнения, великолепное животное, но даже на его спине в таком состоянии он чувствовал бы себя неуверенно. Смог бы он вообще удержаться в седле? Смог бы?

Проклятая слабость... и как не вовремя! Он подмешал в воду порошок из трав, но лекарство в такой форме плохо помогало. Собственно, не помогало почти совсем. Но если бы он, по обыкновению, швырнул сегею в костер, это вызвало бы у Эния ненужные подозрения. Если Лайнс успел привыкнуть к его причудам, считал это особой формой наркомании и смотрел на увлечение своего напарника сквозь пальцы, то уж сантхи вряд ли так ошибется.

Слишком тесное знакомство с охранными системами Иллиарна имело для Раэрна массу неприятных последствий. Но самым отвратительным из них были такие вот приступы тошнотворной слабости, обрушивавшиеся на него без всякой системы. Когда это происходило, ему казалось, что мир выворачивается наизнанку вместе с ним самим. Единственным средством, помогавшим ему избавиться от кошмаров, была сегея - та самая трава, с помощью которой он возродил равнины Кено-Сонь. В Цитадели изящные жаровни из черного металла, стоявшие в его спальне, постоянно курились дымом от сжигаемых трав.

Он помнил, как однажды они погасли. Погасли во время очередного транса, в который он погрузил себя. Он помнил, как очнулся, задыхаясь от ужаса и боли. Несмотря на то, что в комнате было жарко натоплено, его била крупная дрожь. Он откинул влажное одеяло и выбрался из постели. Набросив на плечи длинный просторный халат, он пересек комнату, двигаясь неуверенно и скованно, словно его босые ноги ступали не по мягкому серебристо-голубому меху роскошного ковра, а по отточенным до остроты бритвы лезвиям. Каждый шаг причинял невыносимые мучения.

Добравшись до камина, он тяжело оперся рукой о стену, опустил голову и прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд, но перед глазами все еще мелькали расплывчатые образы ненавистного Иллиарна. Тогда, оставив попытки использовать зрение, он повел рукой перед камином, и тонкие пальцы болезненно дрогнули. Невероятно! Жаровни погасли и уже успели остыть. Он набрал горсть пряного серо-зеленого порошка из ближайшей жаровни и швырнул его в камин. Тлеющие угли на мгновение ослепительно вспыхнули, и по комнате поплыл острый аромат трав. Сегея Кено-Сонь... кто бы мог подумать, что она когда-нибудь станет его спасением?! Небольшая мутация, как он думал... но этого оказалось достаточно, чтобы превратить его жизнь в кошмар... да, как будто она и без того не была кошмаром!

Он обессилено прислонился спиной к стене, делая глубокие судорожные вдохи, и чувствуя, как постепенно проясняется в голове, и разгораются первые искры гнева. Каким уязвимым он стал! Стоило погаснуть жаровням, и он оказался чуть ли не на грани смерти! Он, не связанный ни с одним из миров, не нуждающийся в материальном подтверждении своей силы, не может жить без наркотических трав! Колдовские травы... светлая Олла! Как просто - огонь погас, и дым рассеялся, оставив его беззащитным и беспомощным... Но как это могло случиться? Он не понимал, как. Магический огонь погас. И погас именно в эту ночь! Это казалось невероятным - предположение о том, что огонь мог погаснуть случайно и в самый неподходящий момент. Одновременно в обоих жаровнях. Нет. В случайные совпадения, как счастливые, так и злосчастные, он никогда не верил. Истина, какой бы чудовищной она не была, давала ему шанс выжить. Заблуждения успокаивали, и вели к поражению и смерти.

Но он так и не нашел объяснения этому случаю.

В путешествиях он сжигал травы на углях от костра, и этого было достаточно. Но только не в этот раз.

- Не надо , - шептал он, зная, что умолять бесполезно - и некого. - Не надо...

Свет звезд становился все слабее, словно растворяясь в подступающем мраке... растворяясь в океане радужно-перламутрового сияния, от которого веяло физически ощутимой угрозой. Из не имеющего постоянной формы бледно-розового перламутра тянутся тонкие нити, способные приковать его к мраку навсегда... вечность... он на пороге вечности... на пороге смерти... хотя нет, эту черту он уже переступил... Он... мертв... но он все еще чувствует боль и ужас, он распят на алтаре бога, у которого нет имени... Он сам принес себя в жертву - и проиграл... Перламутровые нити, пронзающие его тело, ставшие его частью, удерживающие его на грани безумия, надежней любых цепей... и это никогда не закончится! Его окружают тени прошлого и муар будущего, у него нет настоящего, нет имени - лишь смутные воспоминания и нескончаемый полный муки вопль... его голос... неужели это его голос?!

Эний перебирал струны, временами поглядывая через плечо. Раэрн растянулся прямо на земле у костра, заложив руки за голову, и, казалось, погрузился в созерцание раскинувшегося над ними звездного простора. Они заночевали в степи, ночь была ясной и безлунной, и свет Огненного Дракона был так ярок, что почти затмевал остальные созвездия. В такие ночи на земле творятся странные вещи, и посвященные Дионара до рассвета поют свои гимны, отгоняющие темные силы.

Эний вновь посмотрел на проводника. Чеканный профиль, высвеченный огнем, был полон безмятежного спокойствия... и все же что-то было не так. "Я... задумался". Задумался... В тот момент Эний мог бы поклясться, что он держится из последних сил. Теперь же... Да и что это было? Усталость? Болезнь? А Ши'нтар, когда она нужна, как обычно нет рядом! Ей кайли, возможно, рассказал бы, что происходит... возможно. Но она дежурила в эту ночь первой и, по обыкновению, обходила лагерь по широкому кругу, проверяя, все ли спокойно. Эний не смог бы, пожалуй, отыскать ее сейчас.

Они выехали из Митара на рассвете и за день оставили за собой много миль. Погода все еще была по-летнему великолепной, и по взаимному согласию путешественники решили не искать приюта под крышей, а заночевать в степи. Весь Джангар - сплошные степи. Бескрайние пространства сочной травы... и лучшие в мире скакуны. Поговаривали, что в свое время маги приложили руку к их выведению, но даже Орден благоразумно закрывал на это глаза. Кони были превосходны! Быстры как ветер, фантастически выносливы... и невероятно дороги. Из темноты донеслось негромкое фырканье, и Эний улыбнулся. Возможно, они даже способны читать мысли своих хозяев. Миринда, по крайней мере, не раз заставляла его задуматься над этим. Миринда и Серптал, дар наместника Джангара ему и Ариане за победу на прошлом празднике Завершения Года. Воистину королевский дар. Эний так и не решил для себя, что именно больше понравилось наместнику - сама Ши'нтар или их песни. Слава богам, Ши'нтар не испытывала ни малейшего желания становиться одной из многочисленных жен наместника или его придворным бардом. А после того праздника... Эний помрачнел. После праздника они узнали, что Орден открыл сезон охоты на магов. Они видели множество казней. Сантхи невольно покосился на Раэрна. Как ему, все же, удается скрывать свою истинную сущность? Насколько сильно он рискует, вот так разгуливая по Дайниру?

Впрочем, ему-то что за дело? Эний невесело усмехнулся. Как же сильно он переменился! Кто бы мог подумать? Он, дитя Старшей Крови, способный управлять самыми совершенными машинами во вселенной и преодолевать пространство и время, превратился в самого настоящего бродячего певца и при этом вполне доволен собой! Но разве могла его жизнь на Иллиарне сравниться с этим? Или даже та, прошлая его жизнь, в которой он знал лишь любовь к искусственному интеллекту информов... жизнь, оборвавшаяся в капсуле врека... Он понял, что никогда не был по-настоящему счастлив. Он не испытывал и сотой доли тех чувств, которые мог бы испытать. Оказалось... из груди Эния вырвался тяжелый вздох... оказалось, что до Иллиарна он никогда не знал настоящей дружбы... любви... ненависти... ничего! Оказалось, что он никогда не был по-настоящему свободен - до Озамены!

Тонкие пальцы раздраженно ударили по струнам, и мелодия оборвалась резким диссонансным аккордом. Раэрн, вывернув шею, бросил на него короткий удивленный взгляд и вновь уставился в ночные небеса. Его движения были странно заторможенными. Но Эний, занятый своими мыслями, ничего не заметил. Боги, всю свою жизнь он старался вести себя так, как подобает мастеру и магу... как подобает! И как же он был несчастен! Самообман... искусство, которым он овладел в совершенстве. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь разлитым в воздухе ароматом трав. Осень... скоро осень.

Он перевел взгляд на Раэрна. Раэрн... и Ши'нтар... он вновь помрачнел. Взгляды, которые кайли порой бросал в сторону Ши'нтар, не давали ему покоя. Два года... вот уже два года, как они живут на Озамене. Миг вечности... и так много! Но он не смог - или не осмелился - за это время стать для нее чем-то большим, чем друг или брат, а теперь уже и не знал, сумеет ли. И, если да, то чем это обернется - для них обоих. Исходя из того, что он знал о кайли вообще и о Ши'нтар в частности, она вряд ли способна была полюбить кого-то еще, кроме своего мертвого мага... будь он проклят!

- Лар, - позвал Эний негромко. - Раэрн.

- Да?

Голос прозвучал непривычно глухо, и Эний вновь встревожился.

- Сколько времени нам потребуется? - спросил он тихо. - Чтобы отыскать Цитадель?

Кайли с трудом приподнялся на локте и посмотрел на него с нескрываемым интересом.

- Несколько месяцев, полагаю, - проронил он. - Если, конечно, вы не откажетесь от своей затеи раньше.

- Не думаю, - буркнул Эний, борясь с приступом гнева. Ну почему, почему этот наемник постоянно выводит его из себя? - Ты ведь знаешь, что не откажемся.

- Ариана не откажется, - проговорил Раэрн насмешливо. - О тебе я бы этого не сказал.

Руки Эния сами собой сжались в кулаки.

- Кто ты такой, Раэрн Ним атЛар? - процедил он. - Ты ведь маг, да? Все кайли - маги!

Усмешка Раэрна стала шире.

- Ну да, - промурлыкал он, - а все сантхи - предатели, позволившие Этравену уничтожить мой народ.

Замолчав, Раэрн сменил позу, улегшись поудобнее, и в вороте его рубашки блеснуло серебро. Эний ни на секунду не усомнился, что движение проводника было намеренным.

- Мы не предавали вас, - отозвался он раздраженно. - Мы...

- Универсума ради!.. - оборвал его Раэрн. - Ну а кто же ты, Эний? - спросил он спокойно, и сантхи неожиданно почувствовал себя очень неуютно под его пристальным взглядом... почувствовал себя чужаком в непонятном, живущем по своим законам мире. Почувствовал себя... уязвимым!

- Род моих занятий тебе известен, - пробормотал Эний двусмысленно, и вновь взяв в руки синталь, небрежно провел пальцами по нежно зазвеневшим струнам. - Мое имя, думаю, тоже. Хоть ты и не любитель баллад.

Из темноты долетел негромкий смешок.

- Откуда тебе знать, бард? О том, что я люблю, а что нет?

- Да уж ты вряд ли расскажешь, - пробормотал Эний себе под нос.

- Ты уверен, что не совершил ошибки, доверившись мне? - поинтересовался Раэрн вкрадчиво. - Еще не поздно вернуться.

- Послушай... - Эний неожиданно для себя ощутил непреодолимое желание во что бы то ни стало понять этого человека. Понять, что им движет, кто он такой... - Послушай, я не понимаю... Если я оскорбил тебя, вызови меня на поединок, и давай решим эту проблему - мечом или магией, как тебе будет угодно. Если же нет... Да или нет?

Раэрн нахмурился. Боль, ужас и тошнотворный перламутр на мгновение вернулись, заставив его содрогнуться. Отголосок событий, происходящих где-то... когда-то... Зачем, в самом деле, он затеял все это? Зачем согласился? Допустим, он приведет этого выскочку из Инсаира и его подругу - о да, его подругу, и в этом все дело, не так ли, Раэрн? - в свой замок... в Цитадель Мага... и что дальше? Ему нужно было время, чтобы решить. Слишком хорошо этот бард играет свою роль. Конечно, он подозревает, что Раэрн - маг. Может быть, считает его кем-то вроде шпиона. Кайли невесело усмехнулся. Друга они ищут, как же... что ж, он, пожалуй, доведет эту нелепую игру до конца... чтобы посмотреть, что они станут делать. Повидаться с обитающим в Цитадели Фрэнном и посмотреть, как они отреагируют на эту встречу, будет даже забавно.

Эний... возможно даже, что это настоящее имя. Возможно. Но кем же, интересно, он был на Инсаире? Зачем он явился в этот мир? Зачем... зачем ему понадобился Проклятый? Сантхи, при желании, живут достаточно долго для того, чтобы он действительно знал Рангольда Савьера... или, быть может, им нужен вовсе не Рангольд? Могли они знать, скажем, Фрэнна? У него действительно могли быть неприятности несколько лет назад. Раэрн бросил на сантхи быстрый взгляд. Вызови на поединок - ну надо же! Он покачал головой.

- Раэрн?..

- Я, кажется, просил тебя не называть меня так, - нахмурился кайли - ему неприятно было слышать свое имя, произнесенное Энием.

- Но ты не возражаешь, когда Ариана зовет тебя так, - заметил Эний ядовито. - А я, кажется, задал тебе вопрос, - голос барда звучал раздраженно.

Задал вопрос! Помилуй, Дионар! Раэрн поднял голову, посмотрел ему в глаза и ухмыльнулся. Молча.

33. Вверх по Линии. Озамена, предгорья хребта Танн

- После того, как мы достигнем башен Близнецов, есть два пути - через Орхомену и Фронес или через перевал Последней Надежды сразу в Ллир. Какой из них вы предпочитаете?

Слова достигли ушей Эния, и он, сбившись с мысли, изумленно уставился на проводника. Раэрн скакал впереди, его вороной конь летел как ветер, оправдывая свое имя. Длинные волнистые волосы, ничем не удерживаемые, развевались у кайли за спиной, споря с роскошная гривой его коня... и он улыбался - в самом деле улыбался, чуть откинув голову, подставляя лицо встречному потоку воздуха. Почувствовав на себе удивленный взгляд Ши'нтар, он обернулся через плечо, приветственно помахал рукой и расхохотался при виде выражения, появившегося при этом на вытянувшемся лице сантхи. Эний же, услышав этот его смех, едва не вылетел из седла. За время, проведенное рядом с Раэрном, он успел уже привыкнуть к его постоянному сарказму и странной смене настроений, но это?!.

Ударив Миринду пятками в бока, он поравнялся с кайли, и бросил на него быстрый взгляд, проверяя, не почудилось ли ему его хорошее настроение. Раэрн встретился с ним взглядом и ослепительно улыбнулся. В серых глазах плясали искры смеха. Он был чертовски привлекателен, когда вот так улыбался. Эний приоткрыл рот от удивления - неужели он способен считать этого высокомерного ублюдка привлекательным хоть в чем-то?!

- Что это с тобой сегодня? - выдохнул он, захлебываясь ветром. - Никак, съел что-нибудь не то?

Раэрн не ответил, но его улыбка стала шире. Он упивался скачкой, пропуская сквозь себя потоки солнца и ветра. Сантхи этого было не понять - только кайли способны на такое. Свет омывал его сознание, избавляя от боли и горечи, заставляя забыть обо всем. Он учился этому на Эолисе - пить разлитую в воздухе чистую энергию... правда, здесь ее было несравнимо меньше. Но все равно, он наслаждался скоростью, вспоминая давным-давно забытые ощущения... и у него было великолепное настроение, испортить которое не могло даже присутствие рядом Эния. И Арианы. Ариана... У Раэрна мелькнула было мысль поговорить с ней, рассказать... рассказать о том, кто он в действительности такой... но он тут же отмел ее прочь - лишь на мгновение лицо его омрачилось, а меж бровей возникла и исчезла вертикальная морщинка.

Он до сих пор не получил никаких известий от Фрэнна, хотя и отправил ему мысленное предупреждение, когда они проезжали через одну из многочисленных зон нестабильности - в подобном месте отследить его магию было практически невозможно. Он покинул Цитадель для того, чтобы понять, как жить дальше - для того, чтобы понять, стоит ли ему вообще жить. Эний и Ариана заставили его изменить планы и вернуться... вернуться домой. В самом деле, не стало ли это место его домом за прошедшие столетия? Он возвращался, не найдя ответа... или, возможно, отыскав такой ответ, с которым просто не мог смириться.

Но, несмотря ни на что, он получал удовольствие от поездки. Например, наблюдая за попытками Эния преодолеть свою истинную сущность и жить человеческой жизнью - они выглядели вполне успешными - но только не для того, кто знал, что такое Инсаир. Или глядя на Ариану... и чувствуя себя живым. Правда, в такие моменты он испытывал еще и острое чувство вины, до сих пор не позволявшее ему быть с ней откровенным. "Я не такой," - говорил он себе, но не мог больше отрицать очевидного. Сам того не желая, он все же выздоравливал - физически и духовно. И потому он вполне понимал и Эния, и Ариану... если бы только кто-нибудь был способен понять его самого!

Его маскировка была безупречной. Он успел уже освоить заново почти все свои прежние уловки и приемы, выработанные за время скитаний по чужим мирам. Даже Эний всего лишь подозревал, что он маг - но не более того. Ни подтвердить, ни опровергнуть эти подозрения он не мог. Не мог без помощи самого Раэрна или его ошибки. Магия... его способности кайли... во что он превратил свою жизнь, используя их? И так ли уж необходим ему этот маскарад - или он просто не желает иметь ничего общего с самим собой? С собой прежним, с тем, кто умер на пороге Иллиарна, зная, что обречен на вечное одиночество? Новый Раэрн слишком сильно от него отличался. Он научился жить без надежды, а теперь вдруг оказалось, что она вновь воскресла - при встрече с женщиной, о которой он не знал ровным счетом ничего.

Эний и Ариана находились на Озамене уже довольно долго, когда Раэрн впервые обратил на них внимание. Это произошло совершенно случайно - в одной из таверн он услышал, как они спорили о Цитадели. То, что кто-то осмелился разыскивать его дом, было для него полнейшей неожиданностью. Даже после того, как Фрэнн Сорлано отыскал его. Сначала Раэрн пришел в ярость... а потом просто выбросил это из головы, отправившись вместе с Лайнсом в очередное путешествие - и вот, спустя полтора года, он вновь столкнулся с бардами. Случайность? Судьба? Он усмехнулся, выпустил поводья, откинул голову назад и закрыл глаза. Случайность? Нет... он не собирался обманывать себя. Временами его вдруг охватывало сумасшедшее, почти непреодолимое желание поговорить с кем-нибудь, кто знал бы о том, кем он является на самом деле. Он даже приобрел привычку беседовать с Фрэнном, когда на его пути попадались зоны нестабильности. Он боялся потерять себя, стать и в самом деле просто наемником... Раэрн прерывисто вздохнул, преодолевая спазм, внезапно сдавивший горло. Наверное, он сам стремился к этой встрече, подсознательно желая, чтобы она произошла. Он хотел узнать, откуда им известно о Цитадели - и что именно. Он хотел знать, кто они такие.

Он не смог проследить путь Эния и Арианы Ламариа дольше, чем на несколько лет назад. Никто не знал, откуда они пришли. Но даже несколько лет - это достаточно долгий срок для уроженца Инсаира - а Раэрн не сомневался в чистоте крови Эния, хотя и не был уверен насчет Арианы. Какая-то серьезная цель могла бы оправдать такое самопожертвование, но как они смогли выжить на Озамене, вдали от своего мира, оставалось для Раэрна загадкой. Ибо Озамена, живая, непредсказуемая, полная страстей, являлась практически полной противоположностью Инсаиру - так же, как и Этравену. Раэрн горько усмехнулся, припомнив, как он сам тосковал когда-то по Эолису.

Барды... все Старшие Расы воспринимали музыку как своеобразный способ медитации, переживая на эмоциональном и чувственном уровне гораздо глубже, чем люди; кайли же, сочиняя, всегда вплетали в мелодию эмоциональное состояние. Ариана делала практически то же самое, когда играла на своем синтале, а Эний - когда пел. Гармония звука и чувств... не удивительно, что они добились такого успеха! Возможно, именно это и помогло им выжить. Раэрн нахмурился - как всегда, когда вспоминал о том, что до сих пор не может сказать ничего определенного о происхождении Арианы. Она оставалась загадкой для него... впрочем, так же, как и он для нее.

Именно она хотела отыскать Цитадель... но зачем? Она отказывалась говорить с ним об этом.

Раэрн вновь обернулся через плечо. Кобыла Эния, несмотря на свое происхождение, не могла долго тягаться с конем Раэрна. Ариана же вообще не стремилась его догнать, как всегда поглощенная какими-то своими мыслями. Он мог бы, конечно, ехать и помедленнее, но желание поговорить окончательно пропало, и рука Раэрна, натянувшая было поводья, так и не завершила своего движения. Настроение у него таки испортилось, темные брови недовольно изогнулись, а губы упрямо сжались. Она избегает его... но не сможет и отпустить. А он не сможет уехать и оставить их одних. Нет, оставить ее одну... насчет Эния у него не возникло бы угрызений совести - скорее уж, они оба обрадовались бы возможности расстаться.

Он мог бы, конечно, проникнуть в сознание Арианы и без особого труда узнать все, что так его интересовало... но что-то мешало ему сделать это, хотя в любое другое время он, не задумываясь, привел бы свой замысел в исполнение. Он не мог поступить так даже с Энием... хотя и не понимал толком, почему. Может быть, потому, что истина могла оказаться слишком болезненной.

Раэрн вздохнул и отпустил поводья, позволив Ветру самому выбирать темп и все еще раздумывая о том, что он так сильно хотел и боялся узнать. В Ариане не было ничего от сантхи или иттри. И у нее были повадки воина. Изменить внешность Мастеру Этравена или Инсаира, конечно, не стоило особого труда, но вот изменить поведение... не быть самим собой даже мысленно, вести себя, думать и чувствовать вопреки своей природе и воспитанию... на такое не был способен ни один сантхи или иттри. В то же время Раэрн отчего-то не допускал мысли о том, что она могла оказаться человеком по происхождению. Его первое впечатление от встречи с ней оказалось ошибочным. Это сбивало его с толку. И оттого, чем дольше он наблюдал за ней, тем меньше понимал. Единственное объяснение, которое он смог придумать, заключалось в том, что и ей, и ее спутнику нравится быть тем, кем они теперь стали, что Эний отвернулся от Инсаира, а Ариана... Ариана от того места, что было ее родиной, но это противоречило всему, что Раэрн знал об Этравене и Инсаире, противоречило самой концепции Пути Мастеров... а значит было попросту невозможно! Ему самому не было хорошо на Озамене.

Занятый своими мыслями, Раэрн не обратил внимания на знакомые симптомы, сопровождавшие приближение очередного приступа. Задумавшись так глубоко, что утратил обычную бдительность, он не сразу понял, что происходит, а когда холодный ужас осознания хлынул в мозг, мгновенно вытеснив все остальные чувства, было уже поздно. Ветер, как обычно связанный с хозяином телепатическими узами, испуганно захрапел, закатил глаза, вытянул шею и понесся еще быстрей, хотя еще минуту назад это казалось невозможным. Раэрн, уже совершенно не владеющий собой, выронил поводья. Трава под копытами слилась в размытые буро-зеленые полосы, солнце било в распахнутые глаза Раэрна, но свет не ослеплял его, и он больше не чувствовал скорости. Реальность исчезла, подмененная вселенной ужаса, и конь летел как стрела, подгоняемый преследующими его хозяина призраками. С его морды слетали хлопья пены, глаза бешено вращались, и наконец, не выдержав неимоверного напряжения, окруженный воображаемыми чудовищами, способными свести с ума кого угодно, он вдруг остановился так резко, что из-под копыт полетели комья земли, вскинулся на дыбы, дико заржал и принялся брыкаться, отбиваясь от невидимых врагов. Раэрн, до сих пор каким-то чудом державшийся в седле, перелетел через его голову, покатился по земле и остался лежать неподвижно. От удара он потерял сознание, и телепатический контакт прервался. Окружавшие Ветра призраки исчезли. Конь, храпя, заплясал над Раэрном, постепенно успокаиваясь, и только чудом ни одно из копыт не попало в кайли.

Задыхающаяся от ужаса и бешеной скачки Ши'нтар, только теперь сумевшая догнать проводника, оставив Эния и Миринду далеко позади, резко осадила Серптала, выпрыгнула из седла и бросился к Раэрну, предполагая самое худшее и чувствуя, как внутренности сжимаются в тугой холодный комок. Северный Ветер, увидев ее, осторожно переступил через хозяина, выгнул шею, оскалил зубы и приготовился защищаться. Бока его, все в пене, тяжело вздымались. Ши'нтар неуверенно замерла, но подоспевший на помощь Эний, даже не замедлив шага, подошел почти вплотную к коню, не обращая внимания на его явно угрожающее поведение, и, поймав на короткое мгновение его взгляд, послал мощный успокаивающий импульс. Сейчас не время было думать о соблюдении инкогнито. Северный Ветер, выкатив глаза, пригнул голову, пошевелил ушами и неуверенно переступил с ноги на ногу. Эний протянул руку и осторожно погладил его по лбу, закрепляя воздействие. Он торопился и оттого слегка переборщил с силой. Но главная цель была достигнута - конь, впав в состояние близкое к ступору, переступая на деревянных ногах, беспрепятственно позволил Энию отвести себя в сторону, а Ши'нтар приблизиться к Раэрну.

Бросив на глядящего в пустоту коня последний взгляд, Ши'нтар поспешно опустилась на колени рядом с бесчувственным телом Раэрна, положила руку на покрытый испариной лоб, прикрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь определить характер повреждений. Она не видела следов крови и открытых ран, но никак не могла поверить в то, что можно не свернуть себе шею и вообще остаться в живых после такого падения, не говоря уж о том, что Раэрн просто обязан был переломать себе все кости. И все же она ничего не обнаружила. Правда, кайли потерял сознание, но Ши'нтар не понимала, чем объективно это было вызвано. Судя по всему, единственными последствиями удара стали немногочисленные ссадины на лице и руках. Никаких переломов. Никаких внутренних повреждений. Но, несмотря на это, привести Раэрна в чувство она не смогла даже с помощью Эния. Они задействовали все свои далеко не малые способности, но установить с Раэрном необходимый для исцеления сознания телепатический контакт оказалось абсолютно невозможным.

34. Вверх по Линии. Озамена, предгорья хребта Танн

Когда он пришел в себя, уже давно стемнело. Над ним холодно сияли звезды, рядом горел костер, а голова его покоилась на чем-то теплом и мягком. Он неуверенно пошевелился, и боль, мгновенно возникшая во всем теле, заставила его приглушенно вскрикнуть. Прохладная рука коснулась его лба, убирая упавшие на глаза волосы. Он не помнил своего падения, не помнил, что произошло после того, как тело и разум вдруг отказались ему повиноваться. Его последней отчетливой мыслью была мысль об Ариане... он скакал верхом... и... был день!

Раэрн нахмурился и со стоном сдавил руками пульсирующие виски. Приступ... еще один приступ и очень сильный. Он, очевидно, потерял сознание... но тогда почему он вообще очнулся? Или все произошло так быстро, что его "я" просто не успело ускользнуть достаточно далеко? Или, может, травяное зелье не позволило? Он принял утром двойную дозу, но ее явно оказалось недостаточно...

- Добро пожаловать в мир живых, - негромко произнес кто-то рядом с ним. - Полагаю, ты просто задумался?

Раэрн удивленно замер, а затем невольно усмехнулся - Эний, разглядывающий его, явно и не подозревал, насколько близок к истине.

- Раздумья, как я вижу, не идут тебе на пользу, - язвительно заметил бард, не дождавшись ответа.

Раэрн смерил его хмурым взглядом. По прежнему молча. Мысли его в этот момент были заняты другим - он, наконец, понял, что лежит на коленях у Арианы, и его лицо мгновенно запылало от стыда - иллюзорная маска слишком хорошо передавала все его эмоции, а он в этот миг утратил над ними контроль.

Прежде, чем Ши'нтар успела понять, что он собирается сделать, он попытался сесть - но не тут-то было. В голове словно взорвался раскаленный огненный шар, заставив его на мгновение ослепнуть от боли и со стоном упасть обратно.

- Ладно, - пробормотал Эний вполголоса, понаблюдав за его бесплодными попытками и за тем, как Ши'нтар осторожно подхватила его, не позволив упасть на землю. - Некоторым вообще вредно думать. А как насчет ужина? Полагаю, кролик...

- ...вполне меня устроит, благодарю, - закончил Раэрн, с трудом разлепив пересохшие губы и желая только одного - провалиться сквозь землю от стыда. - А скажи, бард, - проронил он, пытаясь разглядеть его лицо, выхватываемое из темноты отсветами пламени, и изо всех сил стараясь не обращать внимание на руку Арианы на своем плече, - сколько времени прошло с того момента, как я... хм... задумался?

- Порядочно, - буркнул Эний. - Много часов. Так ты как, сесть сможешь или мне тебя с ложечки кормить?

- Не думаю, что это удачная мысль, - хрипло отозвался Раэрн, безуспешно пытаясь справиться с головокружением и болью и думая о том, что ему еще повезло, что прошло несколько часов, а не дней. - Во всех отношениях.

Он посмотрел вверх, встретившись взглядом с Арианой. К его удивлению, она ободряюще улыбнулась ему, и когда он вновь попытался сесть, сильная рука поддержала его за плечи. Прикосновение вызвало дрожь во всем теле. Он не должен был так реагировать - происходящее волновало его сильнее, чем он того хотел, но он ничего не мог поделать с этим - на данный момент.

Несмотря на то, что сесть ему в итоге удалось, аппетит после этого пропал начисто. Его так мутило, что некоторое время он не был уверен в том, что сможет обуздать взбунтовавшийся желудок. Наконец ему удалось справиться с собой - в немалой степени благодаря уязвленной гордости и присутствию рядом Арианы - и он, подняв голову, скосил глаза на Эния.

Сантхи не смотрел на него. Уставившись в огонь, он нервно накручивал на палец длинный травяной стебель. Раэрн почти физически ощутил исходящие от него волны напряжения и беспокойства. Он явно о чем-то размышлял, и кайли решил не мешать ему. А Эний почувствовал, что должен, наконец, узнать, кому именно они доверились. Сверхъестественный обморок Раэрна убедил его в этом так, как не могли убедить часы напряженных раздумий и опасений.

- Помнишь, в начале нашего знакомства ты поставил мне некое условие, - обронил бард наконец.

- И?.. - Раэрн согнул ноги и обхватил колени руками - так ему было проще сохранять равновесие - голова у него все еще кружилась, да и вообще, чувствовал он себя отвратительно.

- Какого демона, Эний?! - Ши'нтар напряженно подалась вперед. - Оставь его в покое!

- Я сказал тебе не всю правду, - продолжил Эний, проигнорировав ее.

Раэрн пожал плечами - он ни на миг в этом не сомневался.

- Орден Дионара знает, как справиться с магом, - сказал Эний со вздохом. - Ты не доверяешь нам, и я могу это понять.

- Замолчи, Эний! - вновь вмешалась Ши'нтар, сознававшая, что кайли сейчас не расположен вести подобные беседы. Но в то же время, сейчас он был как никогда уязвим, и это давало Энию надежду вытянуть из кайли то, что он хотел бы знать... и сантхи вновь проигнорировал ее слова. Глаза Ши'нтар медленно сузились, а лицо приняло такое выражение, что брови Раэрна чуть заметно приподнялись от удивления, когда он случайно скользнул по ней взглядом.

- Адепты Ордена в последнее время заметно продвинулись в своих изысканиях, - Эний продолжал говорить, не обращая на нее внимания. - Настолько далеко, что это пугает. Они вернулись к древним знаниям, и книги подчиняются им. Тебе действительно стоило бы быть поосторожней. Ты маг, Раэрн... или Эрн, я уверен. Ты ничем себя не выдал, но твоя природа говорит сама за себя. Ты грохнулся на землю на полном скаку - и ничего. Обычные люди - и даже кайли - после подобных падений, как правило, целыми и невредимыми не остаются. Если бы ты утратил свою силу, то, вполне возможно, не выжил бы. И ты знаешь о Цитадели, знаешь, где она находится, - он испытывающе посмотрел на проводника. - И я хочу знать, кто ты такой и откуда тебе о ней известно?

- Не смей говорить с ним в подобном тоне! - прошипела Ши'нтар, взметнувшись на ноги. - Не сейчас!

- Нам нужно знать, кому мы доверяем! - отрезал Эний зло. - Если ты веришь ему безоговорочно - это твое дело. Но лично мне одного его обаяния мало! - он вновь повернулся к кайли.

Раэрн встретился с ним взглядом, вздохнул и покачал головой. Сантхи начал задавать действительно опасные вопросы. Вопросы, давать ответы на которые у него не было сейчас ни сил, ни желания. А Ариана? Что она делает? Раэрн не мог понять, почему она вдруг решила вмешаться - прежде она оставляла его споры - и ссоры - с Энием без внимания. Кайли поморщился. В голове пульсировала тупая боль, и больше всего на свете ему хотелось забыть о сантхи, оказаться в Цитадели, в собственной спальне, спалить в камине охапку сегеи и заснуть... часов этак на двенадцать. Подозрения и откровения Эния в данный момент его совершенно не интересовали.

- Мы ищем Цитадель уже довольно долго, - продолжил Эний, не дождавшись комментариев. - И ты первый, кто не только признал ее существование, но даже не удивился при этом. Напротив, ты сумел удивить меня.

Брови Раэрна против воли поползли к переносице, серые глаза сузились и холодно заблестели. Стараясь успокоиться, он отхлебнул воды из фляги, не замечая того, с каким выражением смотрит на него Ариана. Сантхи удивил его, и Раэрн был сильно недоволен собой. Похоже, он утратил бдительность... Но что, интересно знать, им вообще известно о Цитадели?

- Ты молчишь? - не выдержал Эний. - Думаешь, это поможет тебе уйти от ответа?

- А что ты хочешь услышать? - поинтересовался Раэрн холодно. - Я проводник. Мне известно многое такое, о чем другие и не подозревают. Это моя работа. И я уж точно не обязан доказывать тебе свою лояльность.

Эний открыл было рот, собираясь возмутиться, но внезапно понял, что не знает, что сказать. Действительно, что он хотел услышать? Признание в том, что Раэрн - маг? Или что Цитадель - миф? Или, может, отказ продолжать путешествие? Или издевательский смех?

- Тебе что, все равно, что о тебе думают? - спросил он зло. - Я уверен, ты даже не собирался искать никакую Цитадель!

- На самом деле у меня есть только один вопрос, - отозвался Раэрн, глядя не на него, а на Ариану. - Зачем вам понадобилась эта Цитадель? Зачем вам нужен тот, чье имя запрещено произносить вслух? Вы что, некроманты?

Ариана вздрогнула и отвела взгляд. Раэрн мог бы поклясться, что она покраснела, но в темноте этого не было видно. Ее горевшие гневом глаза внезапно погасли, а выражение лица как-то странно изменилось, словно услышанное причинило ей сильную боль, и неожиданно Раэрн почувствовал себя неуютно. Что именно в его словах так ее задело? Неужели они действительно считали, что ему неизвестно, кому именно принадлежала прежде Цитадель? Но это же глупо... Он покосился в сторону сантхи. Эний, в свою очередь, бросил на него быстрый взгляд и уставился на догорающие угли.

- Увидеть, - прошептала Ариана неожиданно. - Мне нужно... увидеть его. Убедиться...

- Убедиться в чем? - спросил Раэрн, похолодев. - Кого увидеть? Вы что, ненормальные? - прошептал он с ужасом переводя взгляд с Арианы на Эния и обратно. - Рангольд Савьер... мертв... мертв уже много веков!

- Я... я это знаю, - обронила Ариана глухо, и Раэрну вдруг показалось, что он разглядел предательский блеск в ее глазах.

Помотав головой, перевел взгляд на Эния.

- Зачем... зачем вам это? - спросил он ошеломленно. - Что-то мне не верится, что для новой баллады.

- Заткнись, - произнес Эний изменившимся голосом. - Раз ты всего лишь проводник, как ты настаиваешь, тебя это и правда не касается.

- Неужели? - пробормотал едва не лишившийся от изумления дара речи Раэрн и неожиданно для себя самого нервно рассмеялся.

- Что интересно, так тебя развеселило? - поинтересовался Эний хмуро.

- Да так, - Раэрн неопределенно махнул рукой. - Вы что, всерьез считаете, что найдете там тело Проклятого?

- Ну а ты, похоже, знаешь, что не найдем? Или, может быть, ты его нашел?

- Бред, - произнес Раэрн очень спокойно.

- Мне так не кажется!

- Тело Рангольда Савьера было сожжено вместе с другими на погребальном костре, - процедил Раэрн холодно, и неожиданно понял, что терпение его истощилось окончательно. - Можно подумать, вы двое явились сюда для того, чтобы попытаться вернуть его! - прошипел он злобно. - Можно подумать, кому-то из вас есть до него дело!

- Ч-что?! - выдохнул Эний потрясенно - он прекрасно знал о том, как именно поступили маги Дайна с телом своего учителя и императора - но откуда простому проводнику знать о том, что случилось столетия назад?! Какое ему дело до судьбы Рангольда? - Что ты... Кто ты такой?!

- Не догадываешься?! - Раэрн внезапно вскочил, дав волю гневу, волосы его разметались по плечам, серебряные глаза засияли ледяным запредельным светом, кожа потемнела, и он мгновенно утратил всякое сходство с человеком. - Неужели все еще не догадываешься, сантхи?!

Он, не глядя, выбросил руку в сторону, и на месте костра взвился к небу ослепительный огненный смерч. Раэрн с дикой усмешкой сжал пальцы в кулак, и пламя окружило их пышущим жаром кольцом. Эний побледнел и напрягся, глядя на кайли снизу вверх, а потом невероятным усилием воли заставил себя улыбнуться, не отводя глаз от окутанной призрачным сиянием темной фигуры. Итак, он все же маг... маг, сила которого превышает все мыслимые пределы... теперь Ши'нтар убедится наконец в том, что он лжет!

- Доволен?! - прошипел Раэрн, прожигая его взглядом.

- Я был уверен в том, что твоя сила все еще при тебе, - сообщил иттри, вставая.

Раэрн кивнул.

- Значит, ты достаточно хорошо изучил меня, - заметил он, чуть склонив голову набок. - Но кое-чего ты пока еще не знаешь. Меня тошнит от Этравена и от сантхи. Вы могли помочь, могли уничтожить Врата, но предпочли остаться в стороне. И я не хочу иметь дело ни с кем из вас. Так что если ты удовлетворил свое любопытство - проваливай. И забирай с собой свою подругу.

- Нет, - возразила Ши'нтар, шагнув внутрь огненного круга.

Огонь расступился перед ней, не причинив вреда, и кайли понимающе усмехнулся.

- Нет? - уточнил он насмешливо. - Отчего же? Я ведь действительно могу убить вас обоих. И ваша смерть не будет быстрой и безболезненной, как ты, вероятно, догадываешься. Вы мне надоели. К тому же, - произнес он вкрадчиво, - вы видели на что я способен. А этого достаточно для того, чтобы Орден начал охотиться за мной по всей Озамене... как вы только что любезно предупредили меня.

- Тогда давай, великий маг, - проронила Ши'нтар спокойно. - Убей меня, если желаешь. С Энием тебе придется сражаться, но я не стану сопротивляться. Мне... все равно. В этом мире нет ничего, кроме, может быть, Цитадели, ради чего мне стоило бы жить. Так что прошу, окажи мне эту услугу. Или отведи меня к Цитадели.

- Тронешь ее, кайли, и я сам тебя убью, - пообещал Эний, не сводивший с него пристального взгляда.

- Попытаешься, - поправил Раэрн холодно.

Эний фыркнул.

- Знаешь, - произнес он неожиданно, - оказавшись здесь, я стал всерьез задумываться над тем, что должен чувствовать смертный, разделяя мысли и чувства другого существа. Когда-то меня заставили сделать это насильно, и теперь у меня также не осталось выбора. И я пытался понять, что значит любить и ненавидеть... и быть свободным. И я изменился, возможно даже, изменил Инсаиру, - он покосился на свои выкрашенные в черный цвет волосы, которые делали его почти неузнаваемым, - но, смею надеяться, не изменил себе, - закончил он, вздохнув. - Я лично с удовольствием избавился бы от тебя - тем или иным способом. Но моя сестра... Ариана... ей нужна твоя помощь. Не имею представления о том, что ты делаешь в этом мире, но сегодня я убедился, что помощь нужна и тебе. В этом я уверен.

- Ваша помощь, конечно, - уточнил Раэрн с сарказмом.

- Ты, похоже, отвергаешь любую, - парировал сантхи. - Даже ту, что предлагают тебе от чистого сердца. Ты, возможно, сильнее меня, но я вижу то, что вижу. И так же, как и мне, тебе нужна правда.

Пламя ослепительно полыхнуло, отзываясь на гнев Раэрна.

- Правда?! - прошипел он разъяренно. - Знаешь, твоя предыдущая правда была куда более правдоподобной. Сестра! - он бросил на Ариану яростный взгляд. - Вы принадлежите к различным расам!

- В некоторых случаях это не имеет значения, - ответил Эний спокойно. - А ты все равно не сможешь вечно оставаться один.

- Смогу! - лицо Раэрна исказилось от злобы. - Смогу, будь ты проклят!

- До следующего приступа задумчивости!

- Нет! Довольно! Я... я не...

Он пошатнулся, неожиданно почувствовав страшную усталость, к горлу подкатила тошнота, в глазах потемнело. Он потратил слишком много сил, еще не оправившись до конца от приступа, а кроме того, он вообще слишком давно этого не делал. Его магия... на Озамене она требовала предельного напряжения...

Инстинктивно он погасил бушующее у его ног пламя. Тень ужаса потянулась к нему сквозь распахнувшуюся звездную бездну. Ноги его подкосились, и он со стоном опустился на землю. Будь оно все проклято!!! Второй приступ за сутки!.. И когда!.. Теперь этот проклятый сантхи может с полным правом унижать его и дальше... Трясущейся рукой он отцепил от пояса флягу и отпил большой глоток горьковатой жидкости. Пронизанный перламутровыми нитями света океан тьмы медленно отступил, оставив его на берегу, дрожащего и беспомощного. Великий маг... готов ли ты платить по счетам? Он закрыл глаза, скрывая слезы бессильного гнева, и почувствовал, что Ариана обнимает его за плечи. Он попытался отстраниться, но у него не осталось сил даже на это простое движение.

35. Вверх по Линии. Озамена, предгорья хребта Танн

- Куда мы едем?

Раэрн не ответил, даже не посмотрел в его сторону.

- Эрн!

Копыта лошадей выбивали искры из камней древнего тракта, темные силуэты башен-близнецов неумолимо приближались. Два дня назад, пополнив запасы воды, они покинули берега Мите и углубились в пустынные предгорья Китана. Два дня и три ночи. И никаких объяснений.

Эний и Ши'нтар следовали за кайли, не зная, что предпринять, и - Эний не признался бы в этом даже самому себе - не желая оставлять его одного. Со времени своего последнего приступа Раэрн не произнес ни слова, окончательно замкнувшись в себе. Лицо его, вновь ставшее человеческим, казалось, окаменело, превратившись в ничего не выражающую маску. Эний знал, что им не растопить этот лед - он был слишком хорошо знаком с подобным отчуждением. Когда подобное выражение появлялось на лице Ши'нтар, он чувствовал себя таким же беспомощным, как сейчас.

Раэрн, по сути, не сделал им ничего плохого, и Эний не мог понять, отчего он так зол на кайли. И это настойчивое желание узнать о нем все, что только возможно... не перестарался ли он в своем стремлении защитить Ши'нтар? Раэрн молчал. Но Эний понимал, что если бы проводник пожелал остаться один, то с легкостью избавился бы от своих попутчиков. Он не звал их с собой, но и не гнал. Он, казалось, перестал замечать их, словно задумавшись о чем-то.

Раэрн же и сам не знал, куда стремится. После ночного разговора и повторного приступа, после унижения, которое он пережил, подтвердив слова сантхи о том, что ему необходима помощь, он не знал, что делать дальше. Три приступа практически подряд... прежде с ним такого не случалось, и это значило, что дела обстоят все хуже. И если он вот так теряет сознание... теряет контроль... не следует ли ему провести остаток жизни в Цитадели? Или вообще покончить с этим, освободившись единственно верным способом - перерезав себе горло? Но эта парочка, пожалуй, способна помешать ему... не за этим ли они все еще следуют за ним? Опекая его... он на мгновение прикрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Он показал себя... слабым... это было позором для любого кайли. И неважно, каковы причины.

И все же он не мог принять решения. Возможно, Иллиарн повлиял на него слишком сильно... возможно, он забыл о чести. Ему хотелось знать, что будет дальше. Он мог бы сказать этим бардам, кто именно живет теперь в Цитадели, но зачем? Внутреннее чутье влекло его на север. Ему хотелось увидеть равнины. Кено-Сонь... место смерти... его смерти, как он думал. Серебряное море, море печали... напоминание о том, что происходит с теми, кто доверяет ему свою жизнь. Напоминание о том, на что он способен. Поможет ли ему это?

Он не знал, отчего избрал именно такой путь. Заброшенная дорога к Интану, рукотворной долине, разделившей хребет Танн на Катан и Китан, вливалась у подножия Башен в Великий Восточный тракт. Раэрн рассчитывал доехать до озера Хейд и подняться по берегу Джелы к Срединному Хребту, а затем к перевалу Последней Надежды. С высоты перевала Кено-Сонь предстанут в своем истинном виде - восходящее солнце окрасит их алым, и море крови заплещется у подножия Срединного хребта... море крови вместо привычного серебра... Далеко на севере, у самого горизонта, засияют ослепительные пики Льдистых гор, а на западе встанут темной полосой Старые горы. Но туда ли он направится? Этого он не знал...

Солнце почти село, когда они достигли Сторожевых Башен Интана. С того самого дня, как впервые взлетели к небесам белоснежные шпили, путники избегали останавливаться на ночлег в долине Интан, опасаясь их смертоносной мощи. Башни призваны были защищать Империю и императора, служить свидетельством его силы...

Черные громады Башен, созданных когда-то магией Рангольда и неузнаваемо изменившихся после его смерти, выделялись на фоне пламенеющего неба зловещими силуэтами. Раэрн поднял голову, приветствуя их, горько усмехнувшись, осадил коня и легко спрыгнул на землю. Миринда, неохотно подчинившись поводьям, загарцевала рядом. Эний спешился и бросил на кайли вопросительный взгляд. Ему было не по себе в этом месте, исполненном древней силы. Силы связанной и укрощенной, но от этого не менее опасной. Он ужаснулся, представив, что именно пришлось совершить когда-то Рангольду Савьеру, для того, чтобы подчинить себе эту силу. И содрогнулся, вспомнив, кто помогал ему в этом. Эний обернулся, ища ее взглядом...

Ши'нтар, слегка отставшая от них, медленно подъехала ближе. Мысли ее были далеки от происходящего, а на лице застыло то самое слишком хорошо знакомое Энию выражение отстраненности.

..."Помнишь, как это было? Помнишь?"

Прищуренные от солнца светлые глаза смотрели на нее сквозь время... закатный свет обливал багрянцем уходящую вдаль прямую стрелу тракта и белые башни-близнецы, охраняющие проделанный иттрианами горный проход...

"Мог ты подумать тогда, что станешь императором?"

"Ну конечно... только об этом я и думал!"

"Обрели мы теперь смысл жизни?"

...Ши'нтар смотрела на хмурое небо, на черные силуэты башен... он так не хотел создавать их... и видела подсвеченный солнцем четкий профиль...

"Мой великий визирь смущен? Взволнован?"

"Мне до сих пор кажется, что это было лишь вчера..."

"Тебе холодно?"

"Разве смогу я когда-нибудь согреться..."

"О да..."

...По ее щекам покатились слезы, но она не замечала их, как не замечала ничего вокруг. Эний опустил глаза и отвернулся, не в силах этого видеть.

- Я люблю тебя, мой император, - прошептала Ши'нтар еле слышно, глядя в равнодушные небеса, готовые пролиться холодным осенним дождем, - и всегда буду любить...

Раэрн и Эний, одновременно обернувшись, посмотрели на нее. В эту минуту кайли вовсе не был похож на великого мага. Глубокие тени пролегли под его глазами, загорелая кожа обтянула высокие скулы, серебро обычно такого острого взгляда потускнело. Казалось, он разом постарел на несколько лет. Эний переводил недоуменный взгляд с него на Ши'нтар и обратно, и не мог понять, в чем причина этих метаморфоз. Раэрн смотрел на Ши'нтар так, словно абсолютно точно понимал, что именно она чувствует. Эний знал, что ее душой вновь завладели воспоминания, но выражение, которое он видел в глазах Раэрна, обращенных к Ши'нтар, говорило о том, что проводник каким-то образом разделяет ее состояние. Может быть, это просто свойственная всем кайли эмпатия? Эний нахмурился - дело принимало неожиданный и довольно опасный, с его точки зрения, оборот. Но Ши'нтар, похоже, не замечала ни взгляда Раэрна, ни его сочувствия...

Выражение лица кайли между тем, изменилось. Что-то как будто сломалось в нем - словно он не получил того, на что рассчитывал. Сойдя с тракта, Раэрн пошел к подножию башни. Северный Ветер, опустив голову, побрел за ним следом. Кайли добрался до скрытого в густой траве обломка парапета и остановился, глядя на гладкий темный монолит. На камнях не было и следа эрозии, а разбросанные вокруг обломки имели совсем иное происхождение. Раэрн коснулся тонкими пальцами шероховатой поверхности, еще хранившей дневное тепло, а затем медленно опустился в высокую траву и, опершись спиной о камень, прикрыл глаза. Ветер, подойдя ближе, ткнулся мордой ему в плечо. Раэрн качнул головой, и поводья с уздечкой упали ему на колени. Ветер, тихонько заржав, благодарно коснулся губами руки мага и потрусил прочь.

Эний, наблюдавший за этой сценой с возрастающим удивлением, подумав, распряг и отпустил Миринду. Идея провести ночь у подножия башни была ему не по душе, но Раэрн явно никуда не собирался... не говоря уж о замершей в седле Ши'нтар... так что выбора, похоже, не было.

Покосившись на темную громаду башни, а потом на свою безмолвную спутницу, на лице которой подсыхали дорожки от слез, Эний отбросил мысль об ужине - в этом месте ему кусок в горло не лез. Раэрн же за последние два дня и вовсе ни разу не притронулся к пище. Ничего, кроме воды и дыма этих странных сушеных листьев, что он бросал в костер. Наркотик. Великие Боги! Вздохнув, Эний, сделав над собой усилие, подошел и сел рядом с ним - оставаться рядом с Ши'нтар или в одиночестве он сейчас просто не мог. Кайли повернул голову и смерил его хмурым взглядом.

- Интересно, о чем он думал, когда возводил это, - произнес он неожиданно. - И что такого видит в них твоя... сестра.

- Можешь попытаться узнать у нее самой, - заметил Эний осторожно, стараясь не выдать своего изумления и... да - и радости - он уже почти не надеялся услышать снова этот голос. - Признаться, я не ожидал такого.

- Да, - Раэрн опустил голову и посмотрел на свои переплетенные на коленях пальцы. - Она словно... она ведет себя так, словно знала... его. Но это... это же... это невозможно.

Эний отвел взгляд, не зная, что сказать.

- Я полагал, что это просто глупая причуда, - Раэрн вскинул голову, и в глазах его на мгновение вспыхнули отблески прежнего яростного огня, - но, похоже, я ошибся. Известно ли тебе, сантхи, кто она такая на самом деле?

Эний со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.

- Разумеется, - обронил он тяжело. - Известно.

Раэрн обернулся и, посмотрев на него, болезненно усмехнулся.

- Но ты, конечно, не скажешь мне, - сказал он, не сводя с него глаз. - Хотя я уверен, ты понял, что я чувствую... чувствую... рядом с ней.

- В самом деле, - пробормотал Эний озадаченно. - Мне показалось...

- Показалось, что я веду себя так, как положено кайли, не так ли? - его усмешка стала горькой. - Что ты об этом думаешь, сантхи? Что обратной дороги нет?

- Я не слишком хорошо осведомлен о том, что именно чувствуют кайли, - Эний пожал плечами. - Но могу сказать тебе, что Ариана вряд ли сможет разделить твои чувства. Она... слишком погружена в себя для этого.

- Говоришь, исходя из собственного опыта? - прошептал Раэрн.

- И это тоже, - ответил Эний, не задумываясь.

- Понятно, - произнес кайли задумчиво. - Значит, ты пытался добиться внимания... своей сестры. Что же тебя остановило?

- Нечто недоступное мне ранее в полной мере, - Эний предпочел пропустить его колкость мимо ушей. - Любовь... и потери.

- Любовь и потери, - Раэрн внезапно рассмеялся. - А ты, значит, ни при чем? Дело не в тебе, да? Не в том, что она не любит тебя?

Эний бросил на него ледяной взгляд.

- Не смей говорить со мной в таком тоне! - процедил он.

Раэрн, на мгновение перестав смеяться, уставился на сантхи, широко раскрыв глаза от изумления, но затем согнулся пополам в новом приступе истерического хохота. Возможно, он не смог бы остановиться, даже если бы захотел.

- Что так развеселило тебя, маг? - поинтересовался Эний, с отвращением глядя на него. - Любовь? Или смерть?

- Смерть? - Раэрн посмотрел на него, а затем внезапно вскочил на ноги, раскинул руки в стороны и запрокинул голову, уставившись в затянутое тучами небо, и его смех неожиданно превратился в сдавленное рыдание. - Что ты можешь знать об этом, - прошептал он еле слышно. - О моей любви... о смерти...

Эний посмотрел на него снизу вверх и с ужасом понял, что серебристо-серый цвет одежд Раэрна изменился на черный.

- Что ты знаешь об этом, дитя информов, - повторил Раэрн с горечью.

Он замер, вглядываясь в ночные небеса, в тщетной попытке отыскать давно потерянное. Но небо безмолвствовало, равнодушное и холодное как всегда. Он опустил голову и посмотрел в глаза сантхи.

- Я мог бы, - прошептал он, заставив Эния вздрогнуть всем телом, - мог бы рассказать тебе о смерти. Все, что ты хочешь знать... и даже больше.

Эний попытался встать - и не смог. Колени подогнулись, заставив его опуститься обратно в траву.

- Раэрн?.. - прошептал он хрипло.

- Я и сам мертв, - голос кайли был глухим и безжизненным, - мертв уже слишком долго. Да... она права. Это неизлечимо.

Развернувшись, он направился обратно к дороге, не обращая больше внимания на глядящего ему вслед сантхи. В синих глазах Эния отразилось замешательство, когда Раэрн подошел к Ши'нтар и заговорил с ней, но он не осмелился помешать ему.

- Это очень древний меч, - сказал Раэрн, в спину Ши'нтар, стоявшей, уперевшись лбом в седло и не слышавшей, как он подошел.

- Что? - прошептала она, вздрогнув, словно пробудившись от долгого сна.

- Это меч, предназначенный для убийства кайли, - продолжил Раэрн, протянув ей на раскрытых ладонях свое оружие. - Или любой другой расы, способной к ускоренной регенерации тканей. Он может убить меня так же верно, как это сделал бы твой собственный меч, направленный против человека. И я хотел бы этого. Ты сможешь это сделать?

- Что? - на этот раз в ее голосе прозвучал откровенный ужас.

- Ты дважды предлагала мне нечто подобное, - напомнил он, сузив серебряные глаза. - В отношении себя. Я хочу знать, насколько совпадают наши стремления. Ты не говоришь со мной на обычном языке... может, мы поговорим на языке стали? В последний раз?

- Раэрн, - она покачала головой, - может, я ошибаюсь, но мне казалось, ты не слишком стремишься к разговорам. Со мной или с кем бы то ни было еще.

- Это правда, - кивнул он, - но лишь отчасти. Есть вещи... Ты четырежды остановила меня в ночь нашего знакомства, не позволив просто уйти. И мне нужно знать, почему.

- Почему ты заговорил об этом именно сегодня? - спросила она, разглядывая его лицо.

- Потому что понял, что сама ты не заговоришь со мной, даже если... даже если поймешь, что другой возможности может и не представиться. Тебе хватает смелости позаботиться обо мне, когда я не могу... помешать тебе. Но ты не говоришь со мной.

- Раэрн... - она тяжело вздохнула. - Не понимаю, зачем...

- Прекрасно понимаешь! - отрезал он, сверкнув глазами.

- Ну хорошо, - отозвалась она с легким раздражением в голосе. - Не знаю, что ты себе возомнил, но я точно так же позаботилась бы о любом из моих спутников.

- Не сомневаюсь, - проговорил он холодно, - но у меня нет сомнений так же и в том, что в моем случае ты... ладно, оставим это, - вздохнул он, наткнувшись на ее ледяной взгляд. - У меня сложилось впечатление, что ты живешь в каком-то другом мире. Тело здесь, а душа...

- Да! - оборвала она резко. - И что мне нужно в этом мире меньше всего, так это компания!

- Это относится и ко мне? - уточнил он.

- Разумеется.

Он сделал какое-то неуловимое движение, и в руках у него оказались два клинка вместо одного. Одна сторона каждого из них представляла собой расположенные под углом острые осколки металла, вторая была заточена до остроты бритвы. Требовалось виртуозное владение обеими руками для того, чтобы сражаться ими. А раны от подобного оружия... Ши'нтар вздрогнула, на мгновение представив себе это. Разорванная плоть и потоки крови... Раэрн легко перехватил мечи за рукояти, развернув их клинками вниз, и протянул ей.

- Давай, - проронил он. - Избавься от меня.

- А иначе?.. - спросила она с каким-то болезненным любопытством.

- Иначе тебе придется уделить мне часть твоего драгоценного времени.

Ши'нтар, поежившись, на всякий случай убрала руки за спину. Раэрн, молча усмехнувшись, соединил клинки и неторопливо вернул меч в ножны. А потом шагнул ближе, не сводя с нее взгляда. Такие тонкие пальцы, задрожавшие, когда он протянул ей клинки... такие нежные руки... но эти руки держали меч, отражавший его удары, и делали это вполне успешно... Тот бой... и краткий миг, на который она оказалась в его объятиях... в кольце его рук... запах ее волос, огонь ее крови у него на руках... значит, вот какова его память? И вот какова его верность? На его скулах при мысли об этом вспыхнули яркие пятна румянца. Он ведь даже не знает, кто она, и все же готов предать все, что было ему дорого, все, что составляло смысл его жизни... ради чего?

- Скажи мне, кто ты? - спросил он мягко. - Прошу тебя, мне нужно знать...

- Что именно тебя интересует?

- Все, - сказал он честно. - Кто ты? Откуда? Как твое имя... настоящее имя?

- Если я отвечу на твой вопрос, ты ответишь на мой? - спросила она, сузив золотые глаза.

- Да, - сказал он твердо.

- Хорошо... мое имя Руайенн Тамия ши'Нтар, - сказала она, прерывисто вздохнув.

- Кайли? - выдохнул он изумленно, прежде, чем смог осознать, что именно она только что сказала. - Но...

- А теперь скажи мне, - перебила она, не дав ему опомниться, - откуда ты знаешь, где находится Цитадель?

- Это мой дом, - ответил он нетерпеливо, не сводя горящих глаз с ее лица. Ши'Нтар... - Так звали советницу Рангольда, - в его серебряных глазах вспыхнул гнев, а сердце ухнуло куда-то вниз. Как она смеет!

- В самом деле, - она выпрямилась. - Теперь ты понимаешь, почему я использую другое имя.

- Ты солгала мне! - он действительно готов был убить ее за эту ложь - слишком сильную боль она ему причинила, пусть даже и не сознавая этого.

- Ничуть, - произнесла она ровно. - Это мое имя... хотя есть и другие.

- Это невозможно! Тебя не могут звать так же, как... - он внезапно умолк, тяжело дыша, гневно глядя в золотые глаза.

- Так же, как кого? - спросила она сухо.

- Неважно, - отрезал Раэрн, обхватив себя руками за плечи. - Бард... ты играешь и поешь старинные баллады, выдавая их за свои... но на этот раз ты зашла слишком далеко.

- Выдавая за свои? - переспросила Ши'нтар удивленно. - Да как ты смеешь?!

- Как я смею? - фыркнул он. - Я знаю, когда они были написаны! И кем!

- Откуда? - спросила она, похолодев - он действительно знал - она чувствовала, что он не лжет, но...

- Знаю - и все.

- Исчерпывающий ответ! - усмехнулась она, внезапно решив больше ничего не скрывать. Он хочет знать - что ж, она не станет ему мешать. Даже если он пойдет и станет рассказывать, что встретил самозванку, выдающую себя за Ши'нтар - кому будет до этого дело? - Это мои баллады, - сказала она, не отводя взгляда, - и думай что хочешь.

- Я... мог бы убить тебя... за эти слова, - прошептал он потрясенно. - За эту ложь... ты не знаешь, о чем говоришь!

- Да ну? Снова угрозы, - устало вздохнув, она вынула из ножен свой собственный меч. - Валяй, - буркнула она, повернув меч рукоятью к нему. - Только используй Шарн, а не твои варварские... что? Тебе нехорошо? Или ты снова передумал?

Передумал... Раэрн застыл, глядя на ее меч, и по его лицу разлилась смертельная бледность. Используй Шарн... слова отозвались эхом в его опустошенном сознании. Все это уже было... где-то, когда-то он уже видел... видел этот меч! И избегал прикасаться к нему... ревновал к нему... До сих пор он не обращал внимания на ее оружие, но увидев его сейчас неожиданно вспомнил, как в ночь их знакомства с изогнутого лезвия стекал ультрамариновый свет... как он мог не узнать его тогда?! Даже если не принимать во внимание эти пылающие, выжженные в его памяти видения давно ушедшего... он сам, Раэрн Ним атЛар, уже видел этот клинок... в своей собственной жизни... в памяти Матрицы... в ее памяти!

- Откуда... у тебя этот меч? - прошептал он, чувствуя, как сжимается все внутри.

- Ты задаешь слишком много вопросов, - отозвалась Ши'нтар, настороженно глядя на него - с ним явно что-то происходило - но что? - Что с тобой? Ты словно привидение увидел...

- Откуда у тебя этот меч?! - прошипел Раэрн, схватив ее за плечи.

- Отцепись от меня, псих! - Ши'нтар вскинула руки, и его отбросило в сторону. - Что ты себе позволяешь?!

- Очень мило, - прокомментировал подошедший к ним Эний, складывая руки на груди. - Стало быть, именно так кайли выражают свое понимание и сочувствие?

- Кто вы такие? - закричал Раэрн, чувствуя, что ему не хватает воздуха. - Кто вы?! Зачем вы здесь?!

- Смотри, как бы тебе снова не стало плохо, - предупредил сантхи, окинув его взглядом.

- У вас что, вообще сердца нет? - прошептал Раэрн, переводя взгляд с него на Ши'нтар. - Я-то думал, что у меня... Ответьте мне!

- Помнится, ты говорил, что тебе плевать, что именно мы думаем, - заметил Эний.

- Ты сказал, что живешь в Цитадели, - проговорила Ши'нтар, встретившись взглядом с кайли, и брови Эния поползли вверх. - Это правда?

- Да, - прошептал Раэрн.

- Этого не может быть, - ее голос чуть заметно дрогнул.

- Это правда, - возразил кайли, чувствуя, что еще немного - и он просто не выдержит.

Происходящее казалось ему каким-то кошмарным сном, прошлое и настоящее перемешались, грозя окончательно лишить его рассудка. Ши'нтар не могла вернуться... он желал этого всей душой... если бы это была она, то все, что он делал и чувствовал с тех пор, как встретил ее, обрело бы смысл... но увы, это просто не могло быть правдой! Она не могла выжить! Рангольд Савьер, умирая, был убежден, что потерял ее... он сам был убежден, что она умерла на Иллиарне... это не могла быть она!

- Тогда, должно быть, я ошибаюсь, - проронила она тихо, - и это не то место, которое я ищу...

- Почему? - сделав два быстрых шага, кайли вновь оказался рядом с ней и сжал ее ледяные ладони в своих руках.

Его движение было таким стремительным. что сантхи рванулся вперед, в тщетной попытке успеть раньше... защитить... потому что в этот миг с ними происходило нечто совершенно невозможное, нечто такое, что он чувствовал, но не мог бы объяснить...

- Ши'нтар, нет! - испугавшись за нее, Эний даже не заметил, что назвал ее настоящим именем, зато глаза Раэрна на миг расширились, а сердце пропустило удар... и еще один, пока она не заговорила вновь.

- Долгое время мне помогал один маг, - сказала она, глядя сквозь Раэрна и как будто не слыша Эния. - Скажи, ты давно живешь в Цитадели?

- Очень давно, - Раэрн почувствовал, что сердце вот-вот остановится окончательно - от желания поверить в то, чего не бывает. Но он не смел... не смел спросить - просто стоял и смотрел на нее, не в силах вымолвить ни слова.

- А кроме... кроме тебя кто-нибудь еще был в Цитадели? - она продолжала задавать ему вопросы, и это почему-то убедило его в том, что он ошибается - это не может быть Ши'нтар... или Дэйна...

- Кто-нибудь еще? - переспросил он еле слышно. - Нет... мне так кажется, - он и правда не знал ответа на этот вопрос - кто угодно мог проникнуть в Цитадель и покинуть ее за то время, пока он находился в трансе, путешествуя в пространстве Иллиарна. - Кто тебе нужен?

- Он... - ее голос вдруг прервался, она подняла на него глаза, полные боли... и у него перехватило дыхание. - Он погиб несколько лет назад, - выговорила она с трудом. - Погиб, пытаясь мне помочь... а я даже не знаю его настоящего имени... или того, где он находился. Мне казалось, он мог жить в Цитадели, но, похоже, это не так... наверное, наше путешествие не имеет смысла... ты был прав, Эний, - проронила она, повернувшись к сантхи, замершему в паре шагов от них.

- Ши'нтар... - Раэрн, решившись, выпустил ее руки и отступил на шаг назад, качая головой. Он понимал, что если ошибается, они наверняка сочтут сумасшедшим - даже сантхи. - Прошу тебя, скажи мне, этот маг... он... помогал тебе на Озамене? Или... или, может быть, он был кем-то... кем-то вроде... духа-хранителя... или внутреннего голоса - совсем в другом мире?

- О чем ты говоришь? - Ши'нтар вдруг почувствовала, что мир вокруг теряет свою материальность, становясь болезненно нереальным и слишком четким одновременно, словно в ее странных снах...

Раэрн отшатнулся, словно она ударила его.

- Не важно, - прошептал он. - Забудьте... забудьте обо всем, что я сказал.

- Нет, - она подалась вперед, - нет погоди... да, это было в другом мире...

- Ши'нтар! - Эний стиснул ее запястье, но она не обратила на это внимания - она вообще этого не заметила.

- ...в мире, называемом Иллиарн, - договорила она, чувствуя, как болезненный озноб охватывает все ее тело. - Но откуда ты... откуда ты знаешь?

Раэрну показалось, что он ослышался. Она сказала Иллиарн? Она... она...

- Дэйна, - простонал кайли, закрыв глаза, - меня зовут Раэрн... и я не умер...

Ши'нтар с минуту смотрела на него широко раскрытыми глазами, не в силах осознать услышанное, а затем ноги у нее подкосились, в глазах потемнело, и Эний едва успел подхватить ее на руки, когда она хлопнулась в обморок, а Раэрн без сил опустился на землю, спрятав лицо в ладонях.

36. Вверх по Линии. Озамена, предгорья хребта Танн

Обморок Ши'нтар вскоре перешел в сон, но ни Эний, ни Раэрн не осмелились ее разбудить. Они не разговаривали друг с другом. Потрясенный услышанным, сантхи пытался придумать произошедшему хоть какое-то разумное объяснение, а смертельно-бледный Раэрн смотрел на Ши'нтар и думал о том, что с ними теперь будет. Он слишком хорошо помнил, за кого она его принимала... чьим именем звала.

Они сидели так - молча, стараясь ненароком не встретиться взглядом, не прикоснуться друг к другу даже случайно, пока усталость не взяла верх над осторожностью. Этой ночью им было не до дежурств.

Дэйна и Кристиан Райен... Ариана и Эний... Сон Раэрна был больше похож на какое-то странное забытье. Он то проваливался в какой-то темный омут без мыслей и чувств, то, вздрагивая просыпался - только для того, чтобы вновь оказаться в темноте.

В середине ночи их разбудил звон копыт, разносящийся по степи. Послушав поющий тракт и обменявшись взглядом с отчаянно зевающим сантхи, Раэрн почувствовал, что его вновь охватывает забытье. Эний посидел некоторое время, прислушиваясь и наблюдая за пляской язычков огня, но постепенно сон сморил и его. Кто бы ни приближался к ним, они были еще слишком далеко и явно не скрывались, иначе избегали бы тракта. Все дороги, построенные во времена Рангольда Савьера, имели эту особенность - проехать по ним незамеченным было практически невозможно. Кроме того, что необычное покрытие чутко отзывалось на любое соприкосновение с металлом, тракты начинали светиться в темноте, стоило кому-нибудь ступить на них. Свет сопровождал путешественников, вспыхивая в нескольких метрах перед ними и постепенно угасая позади. С течением времени светоносная магия практически перестала действовать, но перезвон остался, утратив, правда, былую благозвучность.

Эний очнулся, только когда пронесшийся мимо конь обдал его потоком ветра. Раэрн, стремительно перекатившись по земле, едва успел увернуться от второго всадника. Хмурясь, он вскочил на ноги. Эний склонился над Ши'нтар и увидев, что ее глаза открыты, поспешил на помощь кайли. Мечи оказались в руках Раэрна еще прежде, чем он проснулся до конца и осознал свое движение. Эний ненамного от него отстал - что бы он не говорил Ши'нтар о своем нежелании обзаводиться оружием, постоять за себя он умел. Другое дело, что клинки сантхи, создаваемые на Инсаире, в отличии от мечей Озамены обладали разумом... а он лишился своего меча, с которым был связан, когда иттри поймали его. Он просто не мог объединить сознание с Шарном.

Первый всадник, между тем, осадил коня и подъехал ближе. Развевающиеся белые одежды и скрывающий лицо капюшон черного плаща не оставляли сомнений в том, кто он такой. Его товарищ крутился рядом, не сводя глаз с троих путешественников - все трое отчетливо ощущали на себе это взгляд.

Эний инстинктивно придвинулся ближе к Раэрну и Ши'нтар, стараясь не терять из виду напряженно звенящий тракт. Несущаяся по нему световая волна стремительно приближалась. Сантхи осторожно покосился на Ши'нтар - как она? Сможет ли сражаться? На ее лице отчетливо читалось нечеловеческое напряжение - но было ли оно вызвано приближающейся битвой - а Эний не сомневался в том, что им предстоит жестокий бой - или какими-то внутренними переживаниями, было неясно. На Раэрна она не смотрела - ее взгляд был прикован к тракту.

- Именем Дионара!

Властный окрик заставил его обернуться. Он увидел темные фигуры всадников, летящие по тракту, вспыхнувшие яростным огнем глаза кайли и ультрамариновый отблеск меча Ши'нтар. Взгляд сантхи скрестился со взглядом Раэрна.

"Что ты намерен предпринять?" - прозвучал в голове кайли бесплотный голос. Светлые глаза мага сузились, когда он понял, что этот голос принадлежит Энию. Ненависть сантхи к Ордену была столь велика, что он сумел сделать то, что не удавалось ему раньше - пробить блоки Раэрна и установить телепатический контакт. Может, дело было в том, что кайли все еще пребывал в растерянности, но, так или иначе, он ответил, а не попытался вышвырнуть его из своего сознания.

"Что ты предлагаешь?" - осведомился он без особого энтузиазма.

"Мы должны защитить ее от этих ублюдков!"

"Я никому ничего не должен," - отозвался Раэрн вяло - скорее по привычке.

"Они убивают магов! Ты видел, как именно?!"

Раэрн посмотрел в его глаза и опустил голову. И поставил блок. Весь разговор занял несколько секунд. "Сантхи прав, - думал он, игнорируя требовательный взгляд Эния. - Я достаточно много знаю о палачах Ордена. Но если им нужен я... ее они не тронут."

- Раэрн! - не выдержал Эний.

- Заткнись! - рассвирепел кайли. - Ты что, совсем рехнулся?! Не смей меня так называть!

Ши'нтар была рядом - он чувствовал ее присутствие. Его лицо окаменело - если им нужен только он - пусть забирают. Если же нет...

"Вряд ли они пришли за ней," - прозвучало у сантхи в голове.

Эний внимательно посмотрел на Раэрна и отвернулся, очевидно осознав его намерения. На скулах у него заходили желваки. Будь он проклят, этот кайли!

- Именем Дионара, вы двое, отойдите от него!

Вороной конь влетел в круг света и заплясал перед костром. Адепт смотрел на Раэрна. Лицо его, также, как и лица его спутников, скрывал капюшон, но ни у Эния, ни у Ши'нтар не возникло никаких сомнений в том, кого именно он имел в виду.

Остальные адепты остались в темноте, очевидно чтобы не позволить троице пересчитать их. Эний счел, что это смешно - численное преимущество Ордена было настолько явным, что не имело смысла его скрывать.

- Что происходит? - осведомился он холодно. - Кто вы такие?

Разумеется, он знал, кто они, но им нужно было время на подготовку. Он был уверен, что Ши'нтар не позволит им просто забрать Раэрна с собой, даже если он сдастся, и был уверен в том, что станет ей помогать.

- Слуги Дионара, - бросил всадник, пренебрежительно оглядывая Эния с головы до ног. - Хотя, полагаю, вам это должно быть известно, - он откинул капюшон и тряхнул светлыми волосами. - Брат Вран, к вашим услугам, - процедил он. - Этот человек - преступник. Его надлежит доставить в Вендор, дабы он предстал перед судом Ордена.

- В самом деле? - усмехнулся Эний, мгновенно припомнив всю свою адвокатскую практику на Иллиарне. - И в чем же его обвиняют?

- Это вас не касается! - один из спутников Врана подъехал ближе. - Орден...

Повелительным взмахом Вран заставил его умолкнуть.

- Вам лучше убраться отсюда, если вы не желаете, чтобы вас обвинили в пособничестве колдуну, - обронил он веско, бросив многозначительный взгляд на Раэрна.

- А иначе?.. - процедил сантхи еле сдерживаясь.

- А иначе, - Вран холодно улыбнулся, - Дионар покарает вас.

- Ага, - захохотала неожиданно Ши'нтар, простирая руки к темному небу. - И кара небесная падет на наши головы, - продолжила она тоном пророка, - и прольется дождь огненный, посланный десницей Его испепелить грешников...

- У вас нет и не может быть доказательств его вины, - отчеканил Эний, ошеломленный дикой выходкой Ши'нтар. О чем, демон побери, она только думает?! Зачем попусту злить их? Если бы он мог в это мгновение видеть ее глаза и отразившуюся в них всепоглощающую ненависть, то, возможно, поступил бы иначе... но он не видел. - Убирайтесь! - выкрикнул он гневно.

- Ты смеешь приказывать эмиссару Священного Ордена? - брови Врана поползли вверх. - Не много ли ты берешь на себя, бродяга? - поинтересовался он насмешливо.

- Ты все слышал, апостол!

После этих слов в ноги Энию неожиданно ударила синяя молния, заставив его отскочить назад. Практически любой житель Озамены после подобного проявления божественной воли, несомненно, поспешил бы убраться прочь. Пришельца сантхи, знакомого с истинной магией лучше, чем кто-либо другой на этой планете, исключая, разве что, Раэрна, нападение окончательно вывело из себя. И слегка озадачило - насколько он знал, раньше посланцы Ордена ничего подобного не вытворяли. Тем не менее, прежде, чем Раэрн или Ши'нтар успели вмешаться, Эний шагнул вперед, схватил пляшущего коня под уздцы, с силой пригнул голову животного вниз и впился в лицо Врана яростным взглядом.

- Убирайся! - прошипел он сквозь зубы. - Больше предупреждений не будет!

- Говорю вам в последний раз, уйдите с дороги! - на этот раз голос эмиссара зазвенел от гнева. - Или мы уничтожим вас! Имейте в виду, мгновенная смерть - самая легкая кара для магов и их сообщников! - с этими словами он резко дернул поводья.

Эний, едва успевший отпрыгнуть в сторону, открыл было рот для соответствующего ответа, но сказать ничего не успел.

- Ваши обвинения бессмысленны, - проговорила Ши'нтар неожиданно.

Звук ее голоса был едва различим в шелесте ночного ветра и нес в себе неясную угрозу. Раэрн в ужасе уставился на нее - от недавнего безумия не осталось и следа, но лицо ее в этот миг было поистине нечеловеческим. Он знал, что именно она видит, глядя сквозь Врана - изумрудные глаза в пламени жертвенного костра... его глаза...

- Вы не прикоснетесь к нему, - продолжила она свистящим шепотом. - Убирайтесь, и я сохраню ваши ничтожные жизни... даю слово. А что до Дионара - мне нет дела ни до него самого - а он, кстати, был магом - ни до его зарвавшегося Ордена. Ни до шлюхи Лилиан, которая извратила его учение, сделав вас теми, кто вы есть теперь! Итак... охота на неугодных ваше основное занятие, эмиссар дьявола, призванный защищать мир от сил Тьмы?

У Врана, лишившегося от такой наглости дара речи, вздулись вены на лбу. Ши'нтар в ответ на его испепеляющий взгляд оскалила зубы в жуткой усмешке, и от нее ощутимо и зловеще повеяло силой. Сила окутывала ее подобно клубящейся темной туче, ластилась черной пантерой у ее ног... и даже идиоту было ясно, что одной лишь ее мысли будет достаточно для того, чтобы уничтожить весь отряд. Эний бросил на Ши'нтар всего один быстрый взгляд, но и этого оказалось достаточно, чтобы волосы зашевелились у него на голове. Рука Раэрна легла на его плечо предупреждая неосторожное движение... обещая помощь и поддержку... и приказывая - ждать...

- Взять их! - взвизгнул обретший наконец голос Вран, очевидно, в полной мере разделяя чувства Эния.

И очередная молния полетела в Раэрна... и еще одна - в Ши'нтар. Кайли, даже не пытаясь уклониться, вытянул вперед руку и молния рассыпалась синими искрами, ударившись в его ладонь. Шарн поднялся и опустился, поглотив разряд. Эний взмахнул мечом одновременно с Ши'нтар. Рука Раэрна напряглась, стиснув его плечо стальным захватом и рванув назад. А в следующее мгновение святые братья повылетали из седел, сметенные ударом невидимой силы - ударом, которого кайли ожидал, и в который все же не смел поверить, и воздух наполнился стонами и проклятьями.

Ши'нтар что-то еле слышно прошептала себе под нос, закрыла глаза и опустила меч, так, что его конец уперся в землю. Эний, не разобравший ее слов, разглядев гримасу ярости и боли на лице Врана, холодно улыбнулся. Все еще готовясь вступить в бой, если понадобится, он не сразу заметил, что земля вибрирует у него под ногами. Вибрация сопровождалась низким гулом, от которого заныли зубы и кости. Землетрясение и гул усиливались, и минуту спустя сантхи упал на колени, не помышляя больше ни об Ордене, ни о сражении, и его вывернуло наизнанку. Рядом с ним Раэрн Ним атЛар стоял на коленях, глядя на бледное лицо Ши'нтар, все еще не в силах осознать, что она реальна.

Проклятья и угрозы, между тем, неожиданно перешли в хриплые вопли ужаса и болезненный вой. А еще через несколько минут все было кончено. Не осталось даже трупов - только отвратительные смердящие пятна на земле. Раэрн тяжело вздохнул и медленно поднялся на ноги. Ши'нтар стояла рядом, не глядя на него. Побелевшие пальцы все еще сжимали рукоять меча.

- Ч-что эт-то было? - простонал Эний, утирая губы и борясь с вновь подступающей к горлу тошнотой. - Светлое небо, что это было?!

Раэрн обернулся, и, встретившись с ним взглядом, Эний, которого все еще трясло от увиденного, невольно попятился - в глазах кайли горел уже знакомый ему холодный нечеловеческий огонь. Раэрн усмехнулся, и Эний невольно потянулся к оставшемуся на земле мечу - зрелище было жутким даже для его тренированных нервов. О да, ему нужен был меч - о магии в этот момент он и думать не смел. Он наклонился... и выпрямился, не закончив движения.

- Башни, Эний, - прошептал Раэрн, окинув темные громады невидящим взглядом. - Творение Рангольда защищает своего создателя... и всех, кто верен империи.

- Они что же... они... разложились заживо?

К несказанному облегчению Эния, после этих его слов огонь в глазах Раэрна неожиданно погас. Зато Ши'нтар повернулась к нему, и взгляд ее золотых глаз было не менее ужасающим.

- Да, - произнесла она без всякого выражения. - Башни сами выбирают кару.

- Но это вы дали им такую возможность, - проговорил Эний тихо. - Ты и твой драгоценный император! - выкрикнул он, неожиданно сорвавшись. - Вы... стоили друг друга! А сейчас... они ведь не чувствовали нас... до того, как ты разбудила их!

- Нет! - очень медленно Ши'нтар повернулась и посмотрела на кайли. - Я лишь позволила им существовать по привычным им законам. Но это не за меня они мстили. Они могли окружить меня защитным полем, да... не подпустить этих сумасшедших ближе... но только за Рангольда... - она. сглотнув, заставила себя встретиться взглядом с полными невыносимой муки глазами Раэрна, и продолжила: - ...только за нападение на своего создателя они убивают.

- За нападение на своего создателя? - повторил Эний тупо, вспоминая рассыпавшуюся о ладонь Раэрна молнию. - Ты!.. - выдохнул он, посмотрев на кайли. - Ты его...

Терпение Раэрна лопнуло.

- Будь так любезен, - прошипел он, - заткнись и оставь меня в покое!

37. Вверх по Линии. Озамена, предгорья хребта Танн

- Значит, ты его инкарнация. Все мы знаем о законе перерождения, но видеть его вот так, в действии это...

- Иди к черту, - Раэрн хмуро ткнул палкой в костер.

- Но ты знаешь, что это так. Ты - это он.

- Ни черта я не знаю.

- То, что вчера произошло... разве не доказательство?

- Ну так что теперь?

- Но ты же...

- Слушай, сантхи, - Раэрн сузил глаза, вздохнул и окинул собеседника холодным взглядом. - Шел бы ты, а? Перестань действовать мне на нервы.

- Это ты помог нам на Иллиарне. А теперь ты здесь...

- Да, - согласился Раэрн. - Но не переживай, это ненадолго. Как ты недавно любезно мне напомнил, я слишком дорого заплатил за эту помощь.

- Ты что, спас нас вчера ночью только для того, чтобы было кого оскорблять? - поинтересовался Эний зло.

- Я вас не спасал, - Раэрн покачал головой. - Отцепись от меня. Катись к Хиару. Или в Этравен. Или на Инсаир. Словом, куда подальше.

Эний сжал кулаки и отвернулся, стараясь успокоиться, и пошел по направлению к тракту. Он надеялся поговорить с кайли о том, что казалось им обоим немыслимым, но разговор превратился в пытку. Собственно, Раэрн вообще не желал ничего слышать. Что произошло рано утром между ним и Ши'нтар, Эний не знал, но настроение у кайли испортилось настолько, что подходить к нему стало попросту опасно, а Ши'нтар и вовсе куда-то пропала. Эний подозревал, что она укрылась в одной из черных башен, но пойти и проверить это предположение было выше его сил. После того, что произошло здесь вчера - нет уж, увольте! Такого он не видел даже на Этравене!

Вновь подойдя ближе, Эний остановился, глядя на кайли сверху вниз. Раэрн бросил на него быстрый взгляд и раздраженно нахмурился. В это утро все было ненавистно ему. А Эний... нет, Кристиан Райен, считавший его чудовищем на Иллиарне и лгавший ему на Озамене - в особенности.

- Послушай, - Эний плюхнулся на землю рядом с ним, - что нужно для того, чтобы ты изменил свое мнение? Что?

- Нужно, чтобы я захотел это сделать, - Раэрн усмехнулся. - Ты всегда был настроен против меня. А теперь желаешь, чтобы я был с тобой откровенен?

- Ты так в этом уверен? - осведомился Эний, глядя на него.

- "Я бы ему даже врага не доверил", - процитировал кайли равнодушно.

- Ты и сам себе не доверяешь, - буркнул Эний с досадой - да, Кристиан Райен действительно говорил своей сестре Дэйне нечто подобное, но... он говорил о Рангольде... и ведь тогда он даже не верил до конца в то, что Рангольд Савьер и правда существовал!

Раэрн посмотрел в костер, и огонь угас. Угли поседели и рассыпались прахом, а на том месте, где они только что пламенели, пробились сквозь землю нежные молодые побеги. У Эния, ошеломленно взирающего на эту картину, отвисла челюсть. Даже для кайли это, казалось бы, простое действие было трудноисполнимым на Озамене.

- Это все еще моя земля, - пробормотал Раэрн задумчиво.

Бросив поводья, он оттолкнул от себя коня. Значит, это правда... Если бы эмиссар Ордена не осмелился поднять на него руку, святые братья были бы живы, а они, все трое, оказались бы заперты в ловушке созданных Башнями защитных полей... если Ариана Ламариа это действительно Ши'нтар Рангольда Савьера. Могли Башни мстить также и за нее? Рангольд слишком сильно ценил ее, чтобы позволить умереть... и все же... она говорит, что Башни должны были лишь защитить ее. К тому же, радиус их действия не слишком велик. Может быть, древняя магия просто перестала узнавать своих хозяев? У Раэрна вырвался смешок, когда он поймал себя на этой мысли. Неужели он старается найти другое объяснение случившемуся? А ведь когда-то он хотел доказательств. Инкарнация Рангольда... он тяжело вздохнул, чувствуя, что близок к очередному приступу кошмаров.

- Возможно, ты прав, сантхи, - сказал он, глядя вдаль. - Прав в своих предположениях на мой счет. Ну что, доволен? - осведомился он, борясь с головокружением.

Несмотря на язвительный тон, голос его прозвучал слишком тихо, и Эний неожиданно почувствовал нечто похожее на раскаянье. В конце концов, у Иллиарна Раэрн спас гораздо больше, чем просто их жизни. И кто знает? Возможно, он зря потратил время и силы. Много сил, слишком много. Что программы-охотники сделали с ним? Кайли не может вот так просто потерять сознание... а именно это похоже с ним вот-вот произойдет! Глядя на побледневшее лицо Раэрна, Эний невольно поежился, представив, какие именно программы могли защищать Иллиарн. Ему хотелось бы ошибиться, но он знал, что эти приступы слабости совсем не то, чем кажутся на самом деле. Но что будет с Ши'нтар, если с ним что-нибудь случится? Теперь, когда она знает, что он выжил? Поднявшись, он протянул ему руку, но Раэрн оттолкнул ее.

- Я еще в состоянии самостоятельно держаться на ногах, сантхи, - буркнул он сердито. - Не трогай меня.

Он отошел к тому месту, где они разбили лагерь, и вновь развел костер, не утруждая себя, правда, сбором топлива - он просто стянул дрова и растопку из ближайшего поселения, наплевав на то, насколько мощный магический всплеск это вызовет. Телепортация, однако, окончательно обессилила его. Он уселся у огня, обхватив руками колени... и неожиданно понял, как сильно ему нужна Ши'нтар... он хотел ощутить ее присутствие рядом, почувствовать прикосновение рук... Раэрн внезапно ощутил острый прилив одиночества. Нечто подобное он ощущал с самого рождения, но сейчас это чувство было во много раз острее - оттого, что она была рядом. Но этим утром Ши'нтар назвала его Рангольдом... всего лишь оговорка, наверное... но это было невыносимо!

Эний уселся напротив кайли, с тревогой наблюдая за ним. Но он ничего не мог бы сделать против воли Раэрна. Исцеление вообще не было его сильной стороной.

- Раэрн, - позвал он после недолгой внутренней борьбы, - что ты собираешься теперь делать? Орден знает о тебе... куда мы теперь направимся?

- Нам не по пути, - буркнул Раэрн и, поднявшись, не оглядываясь, пошел прочь.

- Прости меня.

Услышав хриплый от волнения голос у себя за спиной, Раэрн медленно поднял голову. До этого он сидел на камне, уставившись на мрачную громаду Башни. Он провел в одиночестве весь день - Эний больше не пытался с ним заговорить, а Ши'нтар не покидала своего древнего убежища, и Раэрн сомневался, что вообще увидит ее вновь. Возможно, она ждет, чтобы он уехал первым. Временами, оглядываясь, он видел мерцающую искру костра и темную фигуру рядом. Эний также терпеливо ждал. Ждал его решения.

- Простить за что? - спросил Раэрн, не глядя на нее.

Она подошла и присела рядом с ним на соседний обломок.

- За то, что назвала тебя чужим именем, - проговорила она, вздохнув.

- Ты все еще помнишь его, - проговорил он утвердительно. - И все еще любишь? - серебристые глаза обожгли ее горьким взглядом.

- Почему ты спрашиваешь? - Ши'нтар зябко передернула плечами.

- Я...

- Да?..

Он неожиданно опустил голову, и она испытала странное облегчение, не видя больше выражения его глаз.

- Скажи, - проронил он, - ты смогла бы полюбить... полюбить кого-то еще?

- В той, другой жизни, мне казалось, что это возможно, - проговорила Ши'нтар, глядя на его тонкие руки, терзающие обломанную с ближайшего куста терновую ветвь и думая о том, что будет просто чудом, если он не наткнется на шипы. - Но рано или поздно наступало прозрение... осознание того, что все это бессмысленно. Что мои чувства... ущербны, неполны... впрочем, тебе и без того должно быть это известно, если ты...

- Если я действительно был там? - закончил он с невеселой усмешкой. - Я был. И мне казалось... казалось, ты...

- Не казалось, - сказала она, опустив глаза. - Я любила тебя... и звала Рангольдом.

- Меня - или его? - спросил он глухо.

- Что за вопрос, - пробормотала она, покачав головой. - Рангольд был мертв еще до того, как я и Эний отправились на Иллиарн. Но Дэйна Райен не знала этого. А ты... я даже сейчас не знаю, кто ты такой. Но там - там я была уверена, что ты... что ты - это он. Его душа, если быть точной.

- Но ты могла бы полюбить снова, зная... зная, что твой тье-шан родился вновь?

- Полюбить его инкарнацию, оставаясь Ши'нтар? - она глубоко вздохнула. - Ты уверен, что ты - это он?

- Я не знаю, - сказал он, дрогнувшим голосом. - Всю свою жизнь я искал тебя. В этом я уверен.

- Раэрн...

- Мой учитель сказал мне когда-то, что та, кого я ищу, может не узнать меня. Но если узнает - то узнает в любом обличье. Я верил в это... и сейчас верю, что только твоя душа может сравнить нас, - прошептал он.

- Она слишком часто ошибалась, чтобы я могла верить ей, - проговорила она со вздохом. - И есть еще кое-что...

- Что?

- Я видела... видела твою смерть... если это был ты.

Он усмехнулся.

- Не сомневаюсь, что выглядел как мертвец, когда Фрэнн решился вернуть меня к жизни.

- Фрэнн? Ты ведь сказал, что в Цитадели никого не было, кроме тебя?

- Я сказал, что мне так кажется, - возразил Раэрн. - И в любом случае, Фрэнн появился там после того, как мы расстались в пространстве Иллиарна... после твоей смерти. Скажи мне, что ты видела?

- Я видела спальню... комнату, убранную в серо-голубых тонах. Тело на кровати в церемониальном облачении... тело, рассыпающее в прах под моими прикосновениями...

- Что еще ты помнишь? - Раэрн невольно вздрогнул - он действительно надел этот наряд перед тем, как отправиться к Иллиарну в последний раз. Он и сам не мог бы сказать, зачем. Просто в тот момент это показалось ему правильным. Он помнил, как смотрел в огромное зеркало в одном из залов Цитадели и ему казалось, что его облик меняется...

- Помню, что-то казалось мне неправильным... и еще... жаровни...

- Жаровни? - переспросил он, прерывисто вздохнув.

- Жаровни из черного металла, а в них...

- А в них - сегея, - перебил он. - Это началось не так давно - те приступы, которым вы стали свидетелями. Дым в таких случаях помогает мне лучше, чем отвар. Ты действительно видела меня, и я перед тобой. Но это не значит, что твое видение ошибочно.

- Ты хочешь сказать... нет, не говори мне, что это твое будущее! - она сузила глаза, в которых, к его удивлению отразилась неподдельная тревога. - Что это за болезнь? - спросила она, вглядываясь в его лицо.

- Не совсем болезнь, - пояснил он неохотно. - Последствия моей встречи с иттрианскими программами-убийцами. Иллиарн надежно охраняется. Я и правда был уверен, что умру. Это всего лишь случайность... Фрэнн обнаружил меня до того, как стало слишком поздно. Думаю, твой братец Эний может объяснить механизм действия программ намного лучше, чем я.

- А как ты узнал... - она, запнувшись, уткнулась взглядом в землю. - Как ты узнал, что ищешь именно меня?

- Не знаю, - он покачал головой. - Это сложно объяснить. Я просто почувствовал... почувствовал себя... целым. Я никогда прежде не знал, как это.

- Да, - вздохнула она, - это, пожалуй, самое верное определение. Целым...

- Я не знал кого ищу... ничего, кроме того, что люблю тебя.

- Раэрн...

- Не говори ничего.

- Нет. Ты показывал мне Кено-Сонь... просил не отпускать тебя... ты говорил мне, что ты не Рангольд...

- Да, - его голос был еле слышен. - Кено-Сонь и императорский дворец в Дайне - это единственное, что кажется мне... знакомым в этом мире. Очень странное чувство. Никак иначе я не мог бы объяснить тебе. Мне казалось, эти образы должны быть тебе понятны... надеялся, что ты вспомнишь.

- Я помню.

Ну конечно... Матрица вернула ей всю ее память...

- Ты хочешь, чтобы я ушел? Чего ты хочешь? - его губы чуть заметно дрогнули, и, не осознавая этого, он затаил дыхание, ожидая ее ответа.

Она протянула ему руки, и он неожиданно оказался на коленях рядом с ней.

- Это действительно был ты? - прошептала она, глядя ему в глаза. - Ты был рядом со мной всю мою жизнь...

- Множество жизней, - улыбнулся он, вздохнув. - Я могу пересказать каждую из них.

- Даже ту... ту, где тебя... - она опустила голову, и волосы скрыли ее лицо. - Ту, где тебя сожгли за колдовство? - прошептала она еле слышно. - Это ведь тоже был ты?

- Это было глупо с моей стороны, - сказал он, помрачнев. - Я недооценил то, что иттри сделали с вами... с вашими душами и телами... недооценил их ненависти к магии. Костры инквизиции... одного этого достаточно для того, чтобы желать уничтожить Иллиарн... и Этравен! - он вновь вздохнул, стараясь успокоиться. - Это было глупо, но я надеялся, так надеялся найти тебя... прикоснуться к тебе... рассказать о том, кто я...

- Раэрн, - она почти коснулась дрожащими пальцами его губ, - не надо... прости меня.

- Шиа... мне уйти?

Она покачала головой, не сводя глаз с его лица.

- Ты прошел сквозь смерть и был со мной рядом все эти годы... как я могу хотеть этого? Если бы у меня было тогда сердце, оно остановилось бы в тот миг, когда я решила, что ты умер и снова оставил меня одну. Всю мою жизнь - жизнь Дэйны Райен - я мечтала увидеть тебя, любить тебя, - она соскользнула с камня... и у нее перехватило дыхание, когда Раэрн неуверенно коснулся ее щеки, отведя в сторону темную прядь волос.

- Где бы я ни был, - прошептал он, убирая руку - без тебя я одинок. Без меня, кто бы ни был с тобой, даст тебе лишь одиночество...

- Я помню это, - отозвалась она, все еще не смея посмотреть ему в глаза, коснуться его...

- Мы можем попытаться еще раз, - проговорил он с надеждой. - Ведь можем? У меня нет никаких доказательств того, что я и Рангольд... - он не закончил фразу, встретившись с ней взглядом. - Ты можешь верить в это или нет... но мы - се-нха, этого ты не можешь отрицать.

- Однажды я уже приняла за Рангольда другого... того, кто тоже был моим се-нха.

- Да... - он опустил голову. - Се-нха и тье-шан в одной жизни. Невероятно... ужасно!

- У меня оказалась слишком длинная жизнь, - обронила она с горечью. - Мне хотелось бы любить тебя... позволить себе поверить...

- Но ты не можешь, - проговорил он тихо. - Ты сомневаешься... я... понимаю.

- Нет, не понимаешь, - возразила она мягко. - Мой император мертв... но на Иллиарне я верила в то, что ты - это он. И я... я любила тебя, моего хранителя. А потом... потом я вновь тебя потеряла... и нашла... Раэрн... Ран... я не знаю, что мне делать.

- Нам нужно время для того, чтобы принять решение, - сказал Раэрн, обняв ее и осторожно притянув к себе. - У нас обоих не было надежды - до вчерашнего вечера. Я до сих пор не могу поверить... когда-нибудь, надеюсь, ты расскажешь мне, как это стало возможным. Но мы не сделаем ничего такого, о чем придется сожалеть. Нам больше некуда спешить... верь мне.

Ши'нтар вздрогнула, услышав эти его слова. Перед ее внутренним взором мгновенно возникли освещенная светом окон бального зала терраса и маг в зеленых с серебром одеждах, а в ушах зазвучал мягкий голос: "Верь мне..." О, верь мне, Ши'нтар... На глаза навернулись слезы, и Ши'нтар судорожно вздохнув, подняла голову, заглянув Раэрну в глаза.

- Ты дрожишь, - прошептал он, укрывая ее своим плащом.

- Мне... страшно.

- Не бойся, любовь моя, - он чуть заметно улыбнулся, укачивая ее в своих объятиях - так, как тысячи раз представлял себе, - не бойся, я с тобой... - сколько раз он говорил ей эти слова? Там, на Иллиарне, будучи всего лишь тенью в ее сознании...

"Если бы ты только знал, Аэльдри, лаор, - подумал он, глядя в темные небеса сияющими глазами, - если бы я сам мог знать, к чему приведут мои поиски... я вновь отдал бы все свои способности и все мои жизни за одно-единственное мгновение рядом с ней..."

Он позволил своему взгляду скользнуть дальше, сквозь пространство и время, не заботясь больше о том, что его магию смогут заметить. Он почувствовал, как сила Ши'нтар мягко слилась с его собственной и их объединенное сознание помчалось к Иллиарну, туда, где были заключены миллионы других душ, ждущих освобождения. Миллионы душ, потерянные, задающие себе мучительные вопросы... миллионы душ, взывающих к несуществующим богам... и в этот миг они точно знали, что им делать дальше...

1996 - сентябрь 2004