Пономарь

Глава 17.

1.

Звонок в дверь раздался в полшестого утра. Требовательный длинный. Игорь Сергеевич вскочил с кровати, взглянул на будильник.

“Брат. – Вспомнил целитель. – Но он обещал к шести… Неужто Мустанг?”

На цыпочках прокравшись к входной двери, Дарофеев заглянул в глазок. Он был прикрыт чьей-то ладонью.

– Игорь, открывай. Это я! – Послышался голос Константина. – Ты топал как слон!

Отперев, Пономарь увидел улыбающегося брата. За ним стояла кучка мужиков.

– А мы решили заявиться немного пораньше. – И, разглядев ошарашенное лицо Игоря, добавил. – Надеюсь, ты нас за бандитов не принял?

– Не проснулся я еще…

Мужики прошли в квартиру. Костя представил Дарофееву всех шестерых:

– Дима, Дима, Дима, Толя, Гена, Вова. А все мы – великолепная семерка.

Пока целитель умывался и завтракал, перекусить больше никто не пожелал, ребята обсуждали план захвата. Когда Игорь Сергеевич откушал и вышел к Костиным друзьям, ему рассказали схему действий.

2.

Бандиты появились полвосьмого. По их сведениям, клиент должен был выйти ровно в восемь.

Сперва, опасаясь засады, Мустанг послал одного из шестерок пройтись вокруг дома. Вернувшись, тот доложил, что все спокойно. Лишь в нескольких метрах от подъезда двое возятся с аккумулятором у “москвича”. Рэкетир не собирался подниматься к Дарофееву. Он хотел дождаться его в подъезде и, по приказу Рыбака, заставить его до конца дней «работать на аптеку». Жаба, непосредственный “начальник” Мустанга, твердо приказал:

– Чтоб остался живой!

Прогулочным шагом добравшись до дома, бандиты разделились. Двоих Мустанг направил в подъезд, остальные – остались на улице. В подъезде пятиэтажки напротив Дарофеев наблюдал за их процессией. По миниатюрной рации он связался с братом:

– Они вошли. Трое, и сам – снаружи.

– Понял. – Отозвался Константин. – Начинаем.

Мужики, чинившие “москвичок”, направились к бандитам:

– Мужики, не подтолкнете?

– Пошел, ты, мать твою! – Ласково отозвался один из них. Его вежливость не осталась незамеченной. Один из чинильщиков, Игорь Сергеевич запомнил, что это один из Дмитриев, резко ударил любителя изящной словесности ногой в пах. Парень, мгновенно отреагировав, успел увернуться. Но нога продолжала движение, и носок ботинка пришел в соприкосновение с солнечным сплетением бандита. Он отлетел на метр.

В это время Толя, напал на Мустанга. Тот легко блокировал прямой удар правой, но, замахиваясь для ответной любезности, получил подсечку и грохнулся об асфальт.

Третий, видимо, считал себя ассом рукопашного боя. Он встал в киношную стойку каратэка и спокойно ждал приближения противника. Им занялся Дима. После отвлекающего замаха, бандит высоко подпрыгнул и попытался достать голову Димы ногой. Присев, тот пропустил бандита над собой и, пока он не успел развернуться, придал ему ускорение в куст шиповника.

В этот момент из подъезда выскочили еще двое костиных друзей.

Мустанг, успел выхватить выкидной нож. Теперь он размахивал лезвием, пытаясь достать сразу двоих нападающих. Удар по локтю достиг цели: нож выпал из руки бандита. Он пытался ударить одновременно левой рукой и правой ногой, но опять оказался на земле, уже после меткого удара по колену.

Пострадавший первым пытался было бежать, но поскользнулся и, сэкономив таким образом время и силы ребят, был закован в наручники.

Когда потасовка закончилась, Игорь Сергеевич спустился со своего наблюдательного пункта и присоединился к ребятам.

– Быстро вы их! – Восхитился он подходя к ним.

– Это так, семечки… – Рассмеялся Дима.

Из подъезда выволокли еще двоих вымогателей. У одного из них были разбиты бровь и губа, а второй прижимал к груди неестественно вывернутую руку.

За ними, пошатываясь, вышел последний Дима. Из его покрасневших глаз обильно лились слезы.

– Что случилось? – Спросил целитель.

– Да, этот ублюдок успел из газовика шмальнуть. Попал в Диму. А Дима не стерпел и руку ему сломал…

Кроме этой, жертв больше никаких не было. Люди, спешащие на работу, с удивлением и любопытством разглядывали живописную группу поверженных бандитов.

3.

Приехал Дроздов.

– Почему же ты вчера об этом не сказал? Не доводит до добра самодеятельность! А если бы они убили кого-нибудь? – Петр Никитович немного робел перед Дарофеевым. Не имея такого опыта общения, как убитый Николай, Дроздов не знал, как разговаривать с колдунами и занимал агрессивную позицию.

Константин встал на защиту брата. Он отозвал капитана в сторонку и что-то ему сказал. Петр Никитович удивленно разглядывал предъявленные Костей красные корочки. Наконец, пожав плечами, милиционер вернулся к Дарофееву.

– Повезло тебе с братом. – Сказал он, косясь на рэкетиров, которых усаживали в милицейские газики. – Но в следующий раз – предупреждай.

– Хорошо. Пообещал целитель.

Он подошел к брату:

– Я твоим ребятам что должен?

– Да ты чего? – Отстранился Костя. – Но от пары арбузов на рыло – не откажемся.

– Но у меня таких денег не наберется… Игорь Сергеевич не заметил шутливого тона.

– Да я не о миллиардах! Я о настоящих арбузах!

– Тогда – каждому – по три! – Улыбнулся целитель.

4.

– Врач, принявший твою Свету в больницу, – рассказывал Дроздов, – найден мертвым у себя на квартире. Вполне возможно, что он был связан с мафией и занимался сбытом наркотиков. В его комнате нашли следы кокаина и ампулы морфия. Он знал убийцу, а тот – действовал профессионально. Смерть наступила от передозировки наркотика. Николай успел составить фоторобот похитителя, но в нашей картотеке он не значится. Есть так же подозрение, что он изменял свою внешность. Но, самое главное, он оставил расписку. По этому образцу почерка его так же можно идентифицировать. Поэтому, к тебе большая просьба: дать мне как можно больше почерков твоих знакомых.

– Ты думаешь, это кто-то из них? – Дарофеева кинуло в жар.

– Нельзя сбрасывать со счетов такой вариант. Приедем, я покажу тебе фоторобот. Может узнаешь…

Дальше. В телефоне, с которого звонила твоя дочь, обнаружены отпечатки пальцев, но только ее. Собака след не взяла. Девочка определенно уехала на машине. Свидетелей найти не удалось.

Кавалькада въехала во двор. Рэкетиров высадили из машин и под усиленным конвоем препроводили в изолятор.

5.

В отделе по борьбе с организованной преступностью шел траурный митинг. Выступал начальник Отдела, полковник Федин.

Дарофеев, слушая речь Льва Петровича, оглядел собравшихся. Около портрета с траурной каймой, Игорь Сергеевич увидел плачущую женщину в черном платке. Рядом с ней понуро стоял долговязый юноша. Целитель несколько раз видел жену Николая, Галю. Они были знакомы. Дарофеев пару раз давал ей биоэнергетические сеансы. Но сейчас у него не было никакого желания общаться с вдовой.

У Игоря Сергеевича было двойственное отношение к смерти. С одной стороны, как человек, он понимал трагичность ухода из жизни. Но как биоэнергетик, он знал, что гибель телесной оболочки не означает гибели сущности. Этой частью рассудка он понимал индусов, которые радуются и смеются на похоронах.

В православной же традиции, такое поведение казалось кощунственным.

Тем более, Дарофеев знал, что не сможет не рассказать Гале о том, что после смерти он беседовал с душой Николая. Для женщины такие речи могли быть опасны.

Поэтому, когда выступающие произнесли по слову прощания и цепочкой потянулись соболезновать, целитель избежал этого и пошел прямиком к Дроздову. Кабинет был заперт, и Игорь Сергеевич несколько минут изучал стенд с эмблемами и нашивками французской полиции.

Вскоре появился Петр Никитович и повел Дарофеева смотреть допрос бандитов.

Они спустились в подвал, прошли в комнату, в которой находилось несколько телемониторов, соединенных с видеомагнитофонами. Несколько экранов светились, и на них целитель узнал утренних визитеров.

Дроздов поздоровался с оператором и включил звук у монитора, на котором было изображение Мустанга. Комнату сразу заполнила густая многоэтажная матерная брань.

Игорь Сергеевич поморщился. Он терпимо относился к этим словам, когда их употребляли по прямому назначению. Но в данном случае, попытавшись вникнуть в смысл, Пономарь был поражен неестественностью пропагандируемых отношений и нетрадиционностью органов и лиц, в них участвующих.

Лишь абстрагировавшись от применяемых Мустангом понятий, можно было понять суть его выступления:

– Вы менты, и поэтому я вам ничего не скажу.

Уменьшив звук, Петр Никитович кивком указал на скалящего зубы бандита:

– Знаешь, кого мы взяли?

– Знаю. – Просто ответил Дарофеев.

– Ах, да, все забываю, с кем имею дело… Так вот, гражданин Воскобойников по кличке “Мустанг” уже года два в розыске. За ним длинный хвост тянется. Но он калач тертый, с наскока не расколется… Другие-то, так, мелочевка. Запоют как миленькие. А этот…

– А что вы от него хотите? – Полюбопытствовал целитель.

– Признания, конечно.

– А если я… – Начал Игорь Сергеевич, но осекся, вдруг сообразив, что сам напрашивается на новую работу.

“Но, собственно говоря, почему нет? – Пришла в голову контрмысль, – Теперь мне работать с Дроздовым. А это прекрасный повод преподать себя.”

И он закончил фразу:

– …Кое-чего ему расскажу?

– А ты можешь? – Восторгнулся капитан. – Ах, ну, да…

Он немного задумался, потом лицо его просветлело:

– Нет, тебе этому подонку показываться нельзя. Хотя это и запрещено, я дам тебе полистать его дело. Ты сам выбери эпизоды и расскажи о них. Так можно?

– Можно. Заверил его Пономарь:

– Но не сейчас. Мы еще должны на кладбище успеть.

6.

Вернувшись с похорон, Дарофеев и Петр Никитович взяли несколько пухлых папок с делами, в которых фигурировал Сергей Петрович Воскобойников-Мустанг. Вскоре Игорь Сергеевич оказался в уже знакомом кабинете с мешками мака. Зеленая масса активно прела, и опийный запах был слышен уже в коридоре.

– Вот, не успели еще уничтожить. Вещдоки. Шестнадцать мешков маковой соломки… – Пожаловался Дроздов.

Целитель вспомнил, что почти эти же слова говорил и Синельников, когда первый раз привел его в это помещение. Перед глазами сразу встал гроб с телом убитого.

На кладбище Николая Николаевича провожали всего около десяти человек: вдова, сын, несколько стариков и старушек, Дарофеев так и не узнал, кто из них кем кому приходится, еще какие-то незнакомые люди.

В форме были только двое. Федин и Дроздов.

После того, как могильщики закопали гроб, Галина стала всех звать на поминки. Она подошла и к Игорю Сергеевичу. Скрепя сердце он отказался.

Выпив стопку водки за упокой души безвременно усопшего (хотя Дарофеев знал, что это не так, причем из первых уст), поникший, Игорь Сергеевич поплелся вслед за милиционерами. Сейчас же, когда перед ним лежали объемистые картонные папки, топорщащиеся разноцветными листами бумаг, целитель пришел в необходимое расположение духа.

Пономарь раскрыл первое дело. Пролистнул несколько страниц.

“…из квартиры потерпевшего Михаленко В.И. были похищены деньги и ценности на сумму свыше двухсот пятидесяти тысяч рублей…” Прочел целитель.

Он не стал выходить в глубокую медитацию, в этом случае можно было обойтись и более простыми методами. Такими, как автоматическое письмо.

Взяв ручку, Игорь Сергеевич склонился над листом чистой бумаги. Несколько минут настройки – и из-под ручки поползли неровные строки, написанные размашистым почерком.

В полчаса Дарофеев исписал около десятка страниц.

Потом, пробираясь сквозь дебри незнакомого почерка, Петр Никитович чуть не подпрыгивал от радости:

– Ты понимаешь, что ты написал?! Да тут же каждый шаг этого ублюдка!

Они прошли в знакомую комнату с мониторами.

– Включи звук на пятую. – Попросил Дроздов оператора.

Некоторое время на экране был виден только стол и спинка стула. Появился недовольный Мустанг:

– Что, начальник, делать тебе нечего? Спящего человека тягаешь?

– Ничего, Воскобойников, у тебя еще будет время отоспаться. Услышал Дарофеев голос стоящего спиной к видеокамере следователя.

– За трое суток разве отоспишься?

– Не трое, а тридцать. Ты подозреваешься как участник организованной преступной группы.

–Ну, ну… Валяй. Спрашивай. Будешь послан…

– Так… – Следователь пошелестел бумагами:

– Вчера, около одиннадцати часов утра, тебе позвонил Жаба, в миру именуемый Валерием Геннадьевичем Птушко. Он назначил тебе срочное свидание через час. Встретившись у него на кваритре, по адресу…

Прозвучал адрес.

– …вы распили бутылку водки "Жириновский" и Жаба дал тебе задание от Рыбака. В задании говорилось: встретить гражданина Дарофеева завтра утром, около восьми, и избить до полусмерти… Так?

Мустанг, осоловевшими глазами смотрел в пространство.

– Так? Повторил вопрос следователь.

– Откуда ты?.. – Бандит в бешенстве посмотрел на милиционера. – Жабу взяли? И он раскололся? Ха! Не верю!..

– Продолжаю. – Спокойно сказал следователь. – Затем ты, в присутствии Птушко, позвонил следующим лицам…

Следовало подробное перечисление семи сообщников.

– …Трое из них отказались. Дальше рассказывать?

– Ну, Жаба! Архангелам продался! Утопить меня хочешь?! Так я сам тебя утоплю! Ну, мент, валяй, записывай!

– Они всегда так. – Гордо пояснил Дроздов:

– Стоит расколоть кого-нибудь повыше, его подчиненные сразу начинают стучать на бывшего шефа.

– А этого Жабу уже поймали? – поинтересовался Игорь Сергеевич.

Они уже поднимались наверх, в дроздовский кабинет.

Петр Никитович нахмурился:

– Пока нет. Но на сегодняшний вечер намечена крупная операция. Наконец, нам выделили силы, чтобы одновременно накрыть все рыбаковские шалманы. Ты дал их адреса, помнишь? Наши ребята эти дни за ними наблюдали. Столько снимков сделали! И почти на каждом – те, за кем мы очень давно охотимся.

– Наконец-то…

– Да. Вот только вряд ли удастся взять самого Рыбака… Где он скрывается – никто не знает.

– Я пытался. – Дарофеев вдруг испытал укол вины, но подтвердил прежнюю ложь. – Но он под защитой этого анонимщика. Гнуса.

– Да, этот Гнус – странный тип. Никто его не видел, но все слышали. Бандиты говорят, что он имеет сильнейшее влияние на Рыбака. Такого отродясь не бывало, чтобы кто-то мог подчинить этого человека. Еще мы узнали, что с появлением Гнуса “крыша” Рыбака резко активизировалась. Они наладили связи с наркокартелями “Зололтого треугольника” и Бразилии. Но доказательств у нас никаких, до тебя, не было. Все наши внедренные агенты – убиты. Представляешь? И до сих пор никого не удается туда послать. На контакт с нашими подсадками они просто не идут.

– Это Гнус. – Пояснил целитель. – Он такой сильный маг и энергетик, каких мне до сих пор не встречалось. Он-то и закрыл для экстрасенсорного восприятия и Рыбака, и его ближайшее окружение. Каждый день у меня с ним битвы. – Разоткровенничался вдруг Игорь Сергеевич.

Опасаясь за свою работу и репутацию, он никому не мог рассказать о происходящих с ним несчастьях. А в лице Дроздова, целитель нашел благодарного слушателя:

– И, что странно, сам он не нападает. Он действует. Похитил жену, дочь, машину…

– Ну, положим, свой “форд” ты можешь забрать хоть завтра. – Встрял Петр Никитович.

– Спасибо. – Походя кивнул Игорь Сергеевич, и, в запале, продолжил. – На тонких планах он только защищается, хотя, я уверен, прямого противостояния я бы не выдержал. Зачем ему это все?

– Может месть?

– Я уже перебирал всех, кто мог бы быть моим врагом. Нет, тут что-то другое…

Выйдя на улицу, Игорь Сергеевич решил, что должен немедленно навестить Лизу. У него появилось чувство, что у нее не все в порядке. Купив апельсинов и бананов, Дарофеев направился в Кащенко.