Попадалово (СИ)

Глава 30

"Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…"

Какие золотые слова! Жаль, что они описывали совершенно не то крайне унылое действие, что знаменовало собой окончание моей вольной жизни. А я ведь всегда мечтала, что такое знаменательное в моей жизни событие будет происходить как у всех нормальных людей. Множество гостей, родственников, я в белом платье танцую с гипотетическим женихом вальс…

А тут… Никого из моей довольно многочисленной родни, я хоть и в белом, но не в платье. Правда, песни на церемонии все же были. Хотя, песнями их назвать можно было только лишь с большой, очень большой натяжкой. Заунывное вытье без малейшего музыкального сопровождения, затеянное многочисленными жрицами, симметрично расставленными Виркайей по всему периметру храма и обряженными в черные балахоны с парадной серебристой вышивкой все теми же пауками, как раз подходили к тому тоскливому настроению, в котором я с самого утра пребывала. Хронический недосып в сопровождении сильнейшей головной боли, хорошего настроения мне не добавляли. Я ведь всю ночь голову ломала над тем, как бы отмазаться от этого мероприятия. Жаль, что ничего путного в голову так и не пришло…

К своей чести, нужно сказать, что я все же не разревелась, поддавшись общей траурной атмосфере, царящей в храме, хотя желание это осуществить, было просто неописуемым. Сдержалась я только лишь потому, что не хотелось опозориться перед огромным скоплением народа, под завязочку заполнившего собой храм. И вся эта разномастная толпа из самых именитых представителей различнейших рас с огромнейшим интересом пялилась сейчас на меня, стоящую на высоком постаменте посередине зала и сверкающую как новогодняя елка так и не споротыми с костюма бриллиантами. Знатный же мне Правительница по их поводу вчера скандал учинила, даже вспоминать не хочется. Отчитала меня как детеныша детсадовского возраста, основной акцент делая на том, что она не настолько нищая, чтобы досконально считать все подаренные мне к свадьбе украшения. А так как потраченные на костюм камешки являлись лишь небольшой частью ее презента, то я еще и спасибо должна была сказать Правительнице за то, что на меня все сразу не навесили. Я, конечно, была этому весьма рада, но не настолько, чтобы робко не попросить немного уменьшить количество блестящего в шитье. Аргументируя это тем, что такая яркая демонстрация благосостояния Правительницы может выглядеть несколько вульгарно, за что была вознаграждена еще получасовой лекцией на тему свадебных обычаев эльфов.

— Белый цвет одежд, и бриллианты просто обязательны для младших в Паре во время брачного ритуала. — Нервно расхаживая по комнате туда-сюда и изредка бросая на меня подпирающую спиной стену крайне недовольные взгляды, мать Нэльда ткнула пальцем в переливающееся шитье на моем камзоле.

— Ведь все это символизирует чистоту и невинность младшего…

— Это ту самую невинность, которой Нэльд вполне успешно лишил меня еще до…

— А вот об ЭТОМ как раз распространяться и не желательно. Думаю, что тебе самому не слишком захочется стать объектом сплетен сразу же при всех Правящих Домах.

Этого мне не хотелось. А хотелось мне хоть в чем-то настоять на своем. Поэтому я предприняла еще одну попытку воззвать к здравомыслию оной конкретной Правительницы.

— И все же, камней на костюме нашито слишком много.

Несколько очень долгих минут последующих за этим моим заявлением я старательно пыталась сдержать себя от того, чтобы не сникнуть под прямо-таки замораживающим взглядом темной эльфийки и, признавая свою полную капитуляцию, не опустить глаза к полу. И мне это удалось! Только вот особой радости мне это не принесло. Возмущенно фыркнув на мое бунтарство, Правительница просто убила меня обещанием увеличить количество навешенных на меня драгоценностей раза в три. Причем добавить их мне она собиралась не только в шитье, но и вплести в прическу, одеть на пальца и шею. А еще, как ехидным тоном сообщила мне будущая свекровь, она вполне могла отдать распоряжение расшить бриллиантами и нательное белье подготовленное мне специально для Первой Ночи. После этого просто убийственного аргумента, я окончательно поняла, что спорить с этой… дамой мне все же не стоит. Никогда.

Кстати, костюм стоящего рядом со мной на церемонии Правителя светлых, в отличие от моего выглядел более нормальным и явно давал понять, что никакой чистоты и невинности ему к свадьбе сохранять не полагалось. Темно-синий с еле заметной золотистой вышивкой и полным отсутствием каких-либо нашитых на нем драгоценных камней, прикид Нэльда, совершенно терялся на фоне натянутого на меня гламурного безобразия. Везет же некоторым! На него хоть не так все пристально пялились как на меня. Нет, драгоценности я очень даже люблю (тяга к дорогому и блестящему досталась мне вместе с внешностью от любимой родительницы), но не до такой же степени, чтобы увешивать себя ими сверху до низу. Скорее бы уже все это закончилось, иначе у меня будут весьма веские причины для того, чтобы совсем даже не эстетично грохнуться в обморок прямо во время церемонии. Нервы-то у меня не железные…

Ноги как-то противно потряхивало в области коленей, виски нещадно ломило и меня прямо-таки распирало от дикого желания наорать на многочисленных зрителей этого бесплатного представления. Матом! С прямым указанием, в какую именно сторону им всем следует направить свои высокородные персоны и чем именно в той стороне и в каких позах заняться.

Сдерживало меня от осуществления этого желания предупреждающий злобный оскал Правительницы дроу направленный лично мне, и который она безуспешно пыталась выдать за благодушную улыбку мамаши, умудрившейся удачно пристроить своего сынулю. Не знаю, поверил ли кто из гостей в эту бездарную игру, но мне темная эльфийка уже не раз давала понять, что мирится с моим присутствием в своей жизни только из-за Нэльда, коим Парным я на его несчастье оказалась.

Под песнопения подошедшая к постаменту Виркая, держащая в протянутых вперед руках поднос с церемониальными браслетами, медленно стала подниматься вверх, сверля меня не менее угрожающим взглядом, чем ее Правительница. И не споткнулась же при этом ни об одну из ступеней!

Как по заказу, едва только жрица встала напротив нас, мне по глазам неожиданно резануло светом… солнечным…благословляющим. Блядь! Солнце, даже оно против меня! Ведь если бы оно не "одарило" нас своим благословением, брак еще можно было оспорить и признать его недействительным, а вот теперь… Теперь я попала полностью и бесповоротно!

В полутемном помещении, освещенном лишь небольшими светящимися голубоватыми сферами, этот свет показался мне чересчур ярким и я, с тихим шипеньем, быстро прикрыла глаза. И сразу же в шоке распахнула их обратно. Виркая, эта… подлая женщина, воспользовавшись моим временно неадекватным состоянием, шустренько защелкнула ритуальные браслеты на моих запястьях. Кожу под прохладным металлом непонятно с чего вдруг резануло острой щиплющей болью и я, сквозь стиснутые зубы глубоко втянув в себя воздух, нервно выдернула руки из цепких пальчиков жрицы.

И что это еще такое? Может у меня аллергия на метал из которого сделаны эти кандалы? Так вроде бы это серебро… так что вряд ли. А если меня под шумок кто-то из бывших этого любвеобильного полусветлого травануть решил, избавляясь от ненужной конкуренции. Вполне возможно…

В любом случае нужно срочно от браслетиков избавляться… как-нибудь незаметно. Но вот только я попыталась поддеть ногтем механизм защелки на одном из браслетов, как натолкнулась на просто уничтожающий взгляд Виркайи.

— Пппринцссс… — Яростно, но, тем не менее, еле слышно прошипела жрица, становясь так, что бы прикрыть своим телом мои манипуляции с совершенно нежелающим сниматься с меня металлоломом и грозно скомандовала:

— Руки оппусстите, и прекратите позориться.

— Но, мне больно…

— Сейчассс пройдет, так и должно быть…

И приняв из рук одной из своих баллахонистых коллег вторую пару браслетов, быстренько защелкнула их на спокойно протянутых к ней руках Нэльда. И этот гад при этом даже не дернулся. Вот больше чем уверена в том, что мне подсунули какие-то бракованные побрякушки. Ведь не смотря на обещания жрицы о том, что боль должна прекратиться, этого не происходило что меня несколько нервировало. А Нэльд, эта зараза остроухая, при виде моих страданий, лишь самодовольно ухмыльнулся и еле слышно заявил:

— Ну что ж, малыш, теперь ты мой… навсегда.

— Счастье-то какое… — Недовольно прошептала в ответ я и язвительно добавила:

— … Только вот жаль, что не обоюдное.

С удовольствием наблюдая за тем, как улыбка на лице стоящего напротив меня парня сменяется легкой растерянностью, а затем и досадой, я решила испортить ему настроение окончательно. Не мне же одной на нашей с ним общей свадьбе жутчайшей депрессией мучиться.

— Но ничего страшного, думаю, что я еще встречу того, кого смогу полюбить и с кем буду в действительности счастлив.

— Не поссмеесшььь! — После не слишком продолжительного молчания во время которого Нэльд осмысливал услышанное, Правитель вцепился в мои запястья поверх браслетов своими жесткими пальцами и, испепеляя меня яростным взглядом, рассерженной гадюкой прошипел:

— Не позззволю!

— Да тише вы, оба! — Нервным шепотом пыталась образумить нас Виркая, которую мы совершенно синхронно проигнорировали.

— А кто же тебя спрашивать-то будет? — В наигранном удивлении я широко распахнула глаза, одновременно с чем попыталась вырвать свои конечности из загребущих рук Правителя светлых.

— Убью, гаденыш! — Уже не сдерживаясь и, не обращая внимания, на ошарашено вытянувшиеся лица окружающих нас гостей, громогласно рыкнул Нэльд. После чего, одним грубым рывком подтянув меня к себе и просто-таки впился в мои губы поцелуем. Злым, жестким, но при этом и совершенно потрясающим. Настолько, что я даже позабыла о том, где именно мы находимся и после непродолжительного, но при этом яростного сопротивления, махнула на все рукой и ответила.

А что? Нужно же было хоть как-то оживить это невероятно скучное бракосочетание. И пускай гости и не кричали "Горько!" и не отсчитывали наши будущие прожитые в счастливом супружестве года, думаю, им и так будет что вспомнить. Особенно, если судить о той просто оглушающей тишине, на которую я обратила внимание, едва только смогла мыслить более-менее ясно. Осторожненько выглянув из-за Нэльда, к которому я, как-то совершенно незаметно для себя вплотную прилипла всем телом, я попросту обалдела. Примерно до такого же состояния как и таращившиеся на нас гости, жрицы…Виркая… мамаша Нэльда… Очень злая мамаша Нэльда.

— Кажется, нам нужно срочно отсюда валить. — Легонько пнув кулаком в бок крепко сжавшего меня в руках эльфа, я попыталась было опять укрыться за ним от обещающего мне все самые страшные мучения взгляда Правительницы.

— Я тоже так думаю. — Еле слышный ответ и совершенно неожиданная подножка, последовавшая за этим, заставила меня с возмущенным воплем начать заваливаться в сторону пола. Не дал мне совершить этот полет, вовремя успевший подхватить меня Нэльд, который как мне показалось, даже не заметил моего весьма ощутимого веса.

— Уважаемые гости, к сожалению, моему супругу совершенно неожиданно стало плохо. А так как основная часть церемонии уже завершена, думаю, наше на ней присутствие уже необязательно.

И этот гад, с коротким, можно даже сказать, почти незаметным кивком, начал торопливо спускаться по ступенькам вниз, при этом преспокойненько таща меня на руках.

Я, так же как и все свидетели этого представления несколько прибалдела от подобной наглости. Так что да самого выхода из храма я даже не нашлась, что сказать на подобное самоуправство. Гости тоже как-то подозрительно молчаливо провожали нашу парочку весьма округлившимися от шока глазищами. Все. Кроме Правительницы. Ее разъяренное: "НЭЛЬДВЕРНИСЬНЕМЕДЛЕННООБРАТНОООО!!!" догнало нас уже возле выхода, и только добавило скорости моему носильщику. И только я хотела было возмутиться столь странному способу моей транспортировки (представляю зрелище какое: здоровый парень на ручках тянет другого почти такого же здорового парня), как меня не слишком галантно сгрузили на пол.

— Дорогой, а вот теперь дальше сам, ножками…

— Нэльд! — Одновременно обернувшись назад и увидав вылетающую из дверей храма Взъерошенную Правительницу по пятам за которой следовала не менее разъяренная Виркайя, мы не сговариваясь, на полной скорости ломанули вперед по коридору.

Минут десять позора, нашей спринтерской пробежки, за которой с огромнейшим интересом наблюдали снующие по коридору и еле успевающие уступать нам дорогу темные эльфы и мы оказались около дверей моих комнат. Тяжело дыша, но, тем не менее, сноровисто захлопнув за собой створки и на всякий случай перегородив проход тяжеленным комодом, мы в приступе просто истерического хохота рухнули на мягкий длинноворсовой ковер, покрывавший большую часть моей гостиной.