Попаданка, открой свое сердце

Часть 2. И плавят сердце слезы

Сиреневая дымка все еще висела над когда-то запретным лесом. Но этот древний Ваарламский лес вновь безопасен для людей. С момента, когда стая отступников была разгромлена, прошла неделя.

Победный праздник уже переходил в вялотекущую стадию. И люди потихоньку возвращались к своим насущным делам. Засобиралась в путь и Настя с Хантом. Девушка помнила про зеркало богини Праматери. О нем ей нехотя и совсем немного рассказали Зименея и Виланд, еще в их первый «обстоятельный» разговор. Поэтому она все еще надеялась, что может вернуться в свой мир. И слушала вполуха, обучающие наставления Виланда. Ну и также спустя рукава она училась овладевать своим даром.

Зачем учиться, если здесь она ненадолго?

Да, здесь было… интересно. Все необычно. Здесь была магия, которую она стала ощущать даже в мелочах. Люди относились к ней по-доброму. Силва окружила ее такой материнской заботой, что совсем не хотелось уходить от нее.

А охотнику требовалась помощь верховных жриц Зименеи.

Только они могли преградить дорогу, влекущую Ханта за Грань. Мужчина мог в любой момент «провалится», потерять сознание, и не вернуться, так как он постепенно прекращал дышать. В пылу битвы Аста сумела вытащить Ханта из забытья, но поскольку она не обладала знаниями верховных жриц, сделала она это немного неправильно.

Первый, и, пожалуй, самый серьезный раз, охотник «провалился» (отключился и потерял сознание) во время праздничного танца, когда лихо закружил Настю в очередном танцевальном па. Он не дышал, пока девушка не решила сделать ему искусственное дыхание.

Второй провал был, когда он помогал Асте. Хант нес корзину с овощами из огорода. Хорошо, что у рыжульки был чуткий слух и она услышала глухой звук падающего тела. И прибежала с другого конца огорода. Были еще провалы, но они случались среди людей. И те быстро находили девушек целительниц или Силву, чтобы те могли его вытащить обратно.

В конце концов, Силва разобралась с ситуацией и сделала ему снадобье, усилив его соответствующим заклинанием. Благодаря этому зелью провалы прекратились. Но вот ингредиентов для постоянного применения и повторения рецепта у знахарки уже не было. Да и изготавливать повторно лекарство не было нужды. Его должно было хватить на несколько дней, как раз на время пути в Рихтер, город лекарей.

— Всего три дня пути! Да что там может случиться!!! — очередной раз сокрушался Хант.

— Ты это, следи за ним, чтобы принимал лекарство, — сказала Силва, глядя в глаза Насти.

Женщина вложила в ее руки пузырек со снадобьем. По щекочущим ощущениям в ладонях Настя почувствовала, что оно «заряжено» магией. Девушка поспешила быстрее всучить лекарство Ханту, чтобы ненароком не «обнулить» целебный эффект заклинания знахарки. Она так и не научилась блокировать силу в нужный момент. Лишь иногда, под навязчивый бубнеж Виланда, ей удавалась не забирать и не заряжать своим волшебством различные магические штуки.

Раз услышав про возможность вернуться домой, она уже слушала «вполуха» наставления-обучения Виланда. Он упорно рассказывал ей, как научиться контролировать дар. Зачем ей это, когда она «скоро» вернется домой?

Но Виланд был настойчив, и как бы ни сопротивлялась девушка, она понемногу, но училась.

— Уууу, насели «кудахточки»! — сказал, смеясь, Хант, — Я себя уже намного лучше чувствую. Дня два уже не было провалов.

Силва встала в позу, уперла руки в боки, а потом шутливо отвесила Ханту небольшой подзатыльник, сказав, что провалов не было потому что лекарство действует.

— Доберемся до Зачарованных озер, а там уже на лошадях, с ветерком, — продолжил мужчина и мечтательно зажмурился, заулыбался, как сытый котенок.

Но его не слушали. Внимание Силы и Асты было приковано к Насте.

— Перед сном и при пробуждении, — давала свои последние наставления Аста, но вдруг добавила — И, если вы ненароком вдруг соберетесь вернуться сюда, подарите мне лошадку. Когда-то наша деревня славилась тем, что… Говорят это были чудесные лошади… а потом эти… перебили их. Мне постоянно снится лошадка, белая такая, славная…

— Хорошо, запомню, белая, — сказала улыбаясь Настя, и обняв на прощание рыжеволосую девушку.

— Ах, да еще… Голубчики, загляните на полигон к ребятам, передайте им гостинцы. Они хоть и выглядят теперь как мужики, но для мам все еще вчерашние дети. Мы волнуемся за них. Передавайте приветы — озвучила напоследок свои мысли Силва.

Зик ушел и «пропал». Хоть женщина понимала, что с ним там теперь будет все в порядке, но унять волнения не могла. Что только мешало ее восстановлению.

— Ладно, заглянем. Все предадим. Хотя что с ними там станет? Только крепче станут, чать не мальчишки уже — пробубнил больше себе под нос Хант.

— Еще вчера эти «мужички» были местными мальчишками, которых матери гоняли со двора, — заметила с грустью знахарка.

— Ладно, ладно, сначала на полигон, ночь заночуем в вингиме (сторожке), а дальше сутки пути к Зачарованным озерам.

Настя и Хант наконец-таки распрощались с солнечными Силвой и Астой и двинулись в путь по спокойному, окруженному сверкающей сиреневой дымкой-туманом, Ваарламскому лесу.

— «Зачарованные озера» — красиво звучит. Это придумали для «красного словца» или за названием действительно что-то стоит? — решила «разрушить тишину» Настя, когда они уже забрели вглубь леса.

— Эти озера — действительно «зачарованные». Их всего, наверное, штук 10–15. Просто среди них есть те, что появляются и исчезают; есть те, что никогда не замерзают, вода в них ласковая, теплая круглый год; есть соленое озеро — Кислый Джо. А еще, говорят, если поочередно искупаться в трех озерах — «Цветущего лотоса», «Синеглазой Мари» и «Колодце-сердце», то чувства будут крепки как металл, выкованный из руд ворчливого Сенда (вулкана). Раньше к ним часто приходили, приезжали влюбленные. Вообще, эти места прекрасны для отдыха и романтических прогулок. Чтобы обойти и насладиться видами озер понадобится несколько дней. Только вот, не нарваться бы… — внезапно Хант замолчал.

— Что только?.. — переспросила Настя.

— Да ничего, это местные легенды, страшилки, чтобы детки не убегали одни купаться. Десяток озер, соединенных между собой — иди свищи потом, куда убежало неразумное дитя. Не бери в свою симпатичную головку. Да и лишний раз не купайся там, где ты ни разу не была. Это все легенды.

А еще, Хант «забыл» упомянуть, что вода из зачарованных озер, весьма ценна в любовной магии. Она усиливает первобытные желания. Главное, не переборщить с дозировкой, иначе можно и рассудка лишиться.

Но этот эффект не всегда и не везде проявляется — то вода из озера Горячего Лима стала такой, то, в Цветущем лотосе, то в Колодце появится и вновь исчезнет. Последний раз ее находили в Первом или Малышке Сью (в маленьком крайнем озерце). «Дурная» вода словно кочевала и переплывала из озера в озеро, и только знающие маги могли ее обнаружить и предупредить людей, где точно не стоит купаться.

Незаметно путники подошли к блокпосту. К ним навстречу шагал веселый Берг. Казалось, что парень стал еще больше в плечах. Окреп. Стал еще коренастее, выше и объёмнее. Одежда плохо скрывала подросшие мышцы.

— Надо же!!! Какие люди! Хант, Нэс… — патрульный отвесил неуклюжий медвежий поклон.

— Что-ты Берг, не надо таких почестей. Мы к вам ненадолго. Гостинцы передадим и пойдем, — промямлила Настя.

— Нет, — решительно возразил Берг, — Если Вилма узнает, что дера, освободившая ее заходила и ушла — она с меня живьем шкуру сдерет (в прямом и переносном смысле).

— А где Белая волчица? — поинтересовался Хант.

— Она с ребятами гонит остатки стаи к северным границам леса. Они хотели спрятаться в Аортанзии, но мы этого не допустим. Да и лес просто так их не выпустит. Хоть туман и стал уже развеиваться, зато деревья «проснулись», узнали свою хозяйку.

Настя и Хант чинно и не спеша подошли к полигону. Едва они завидели постройки, девушка ахнула. Из полуразвалившегося нечто, бесформенных руин, создавалась, буквально на глазах, та самая древняя «обитель славных воинов».

Перемены были разительные. Полигон уже стал похож на площадку по подготовке бойцов, на котором можно смело «тестировать» новобранцев. А за ним уже вовсю строился и ширился «военный городок» из небольших где-то временных, а где-то уже добротных и качественных строений — маленьких домиков и «казарм». Работа, подгоняемая магией и энтузиазмом, а еще и нахлынувшим потоком людей, среди которых были и различные маги, кипела вовсю.

— Да, ребятам не поздоровится, — сказала Настя, рассматривая вновь отстроенный полигон.

Перед ней была громаднейшая полоса препятствий. Глубокие рвы и высокие булыжники, отвесные стенки, странные боевые механизмы, которые, казалось, жили своей жизнью и не могли просто так пустить зазевавшегося прохожего. Только успевай уворачиваться, а то прибьет!

— Ну и пусть, — сказал подошедший Кит, — это отряды Вилмы, а не сборище искателей приключений. Где-то половина отсеется уже после первого испытания — прохождения малой тропы, — парень указал на несколько механизмов и сложную пересеченную валунами и поваленными деревьями (точнее, ловко замаскированными ловушками) тропку. А четверть уйдет вечером, когда Вилма вернется и «прощупает» их своими вопросами. Нэс, Хант, присоединяйтесь к обеду.

Вместо ответа послышалось урчание в животе у Насти. Эти утренние сборы заняли все мысли девушки, и она попросту забыла позавтракать.

Сытный, «военный» обед придал новые силы. Ненадолго шумная стройка стихла. Всех собрала вкусная и простая еда. Да и к тому же ребятам удалось каким-то чудом убедить их дождаться Вилмы, переночевать в одном из новопостроенных домиков.

Насте ничего не оставалось другого, как ошарашенно смотреть по сторонам и любоваться, как быстро и живо возводятся и отстраивается эта обитель Вилмы. Еще немного и она снова станет тем прежним местом, где жили и тренировались лучшие воины Зиртана.

А еще, после обеда прибыла новая «партия» новобранцев. Да и Хант захотел испытать себя и протестировать новую полосу препятствий. Испытание силы и ловкости — на это стоит взглянуть! Сила, ловкость, смекалка, скорость — и сложнейшая полоса препятствий, которая покоряется только лучшим.

— А он тебе явно нравится. Не надо обладать способностями Виланда, чтобы понять это, — сказала Зименея Насте.

Девушка зачарованно наблюдала, как Хант и новобранцы проходят испытания на полосе.

Охотник явно позировал и играл «на публику». А «публика», в лице Насти, увлеченно следила за темноволосым полуголым атлетически сложенным мужчиной. Ну еще и за парочкой крепких парнишек, решившими стать воинами Вилмы.

— Опять подглядываешь? — шепотом и с придыханием спросила Настя Зи.

— Мне скучно, Виланд снова куда-то упархал, а я же никак не решусь выйти из этого убежища. Хоть дверь и открыта. Но боюсь заблудиться в дебрях твоих воспоминаний. А Виланду ничего не страшно, везде отыщет дорогу. Этому врачевателю душ даже интересно тебя поизучать…

— Как ты?

— Ну я вновь человек, все хорошо.

Виланд как-то ненароком все же раскрыл Насте, что Зи была практически полностью истощена в ту ночь, и поэтому у Асты такие возросшие силы, сравнимые с силами верховных жриц.

Он ляпнул, что не хочет общаться с этой змеюкой, пока та в образе змеи… Слово за слово, и вот уже Настя знает, все подробности той ночи.

— Хорошо, мы скоро будем в городе целителей и мне почему-то кажется, что там все будет как надо, — захотела перевести тему разговора Настя.

— А он хорош… — перебила ее Зименея, она тоже следила за передвижениями Ханта.

Охотник ловко взбирался на отвесную стену, хватаясь за еле заметные уступы. Солнечные лучи падали на его спину. Игра света и тени выгодно подчеркивала его мышцы на руках и спине.

— Чертовски хорош… — только и подтвердила Настя.

Между этими двумя людьми что-то намечалось. Хант постоянно был рядом с Настей, уделял ей внимание, делал комплиментики и маленькие презентики — то букетик милых полевых цветов, то вкусный сочный фрукт подсунет, то отнимет «тяжелую» поклажу, чтобы она не тащила ее… Он постоянно оказывался рядом и окружал ее вниманием и заботой. Иногда даже чересчур.

Насте было безумно приятно вновь ощутить на себе все прелести ухаживаний, но она упорно держала дистанцию. Чего-то опасаясь и каждый раз приводя свои доводы, что здесь она ненадолго, а это всего лишь отпуск с приключениями. Пусть и такой, что она не сможет никогда позабыть.

Из задумчивого оцепенения и зачарованного созерцания успеха покорения «вершины» Хантом, Настю вывел резкий истошный крик.

Один из новобранцев упал с препятствия и истошно орал, катаясь по земле и держась за свою ногу.

— Идем. Посмотрим, может нужна помощь.

Девушка обежала кругом несколько замысловатых механических препятствий, прежде чем смогла добраться источника шума.

— Что случилось? — спросила она небольшую толпу людей, окружившего мужчину.

— Он хотел подставить своего соперника и получил, — презрительно фыркнул стоявший неподалеку Кит, — Вилма зачаровала полосу на случай таких вот «хитрецов», — добавил парень.

— Дай я посмотрю, что с тобой, — предложила свою помощь Настя.

Мужчина что-то неразборчиво пролепетал (судя по всему матерное, на одном из местных диалектов). Ну как так? Еще девка какая-то будет его смотреть!

— Как хочешь, пусть зарастает криво. Раз тебе не нужна помощь верховной жрицы Зименеи, — сказала Настя металлическим шипящим голосом на языке орущего мужчинки, — Арзенцы вы никогда не отличались особым умом, добавила все тем же голосом Анастасия (точнее, Зи).

Мужчина стих, со страхом взглянул на Настю.

— Я посмотрю? — уже ласково переспросила девушка.

Арзенец лишь слегка кивнул.

Анастасия дотронулась до его распухшей ноги. Он вздрогнул и хотел было уже снова заорать, но Настя заговорила на шенге.

— Тише, тише… — мужчина опять притих, сидел, не шелохнувшись, завороженный.

Девушка медленно водила рукой по его ноге, играм.

— Тише, замри… — и она делает резкое движение руки, что-то вправляя.

Мужчина застыл с онемевшим криком от резкой боли.

— Тшшшш… — боль в его ноге стала стихать, так же как и все тише шипела, убаюкивая боль, Настя. Когда девушка смолкла, боль ушла.

— Теперь сможешь дойти даже до своего дома. Надо же, как тебя занесло сюда?

— Да я скитался по свету, все ища себя — как-то удрученно ответил мужчина, постепенно выходя из транса.

— И часто у вас бывают такие «покалечки»? Вам бы сюда лекаря какого, — обратилась Настя к Киту, невольно озвучивая мысли Зименеи.

— Точно! — крикнула Зи у Насти в голове. — Асту нужно сюда, девочке нужна практика, пока она не встретит свою 16 весну. Да Силва забудется в хлопотах о парнях. Передай эту идею Вильме, да скажи ей дословно — «Ты же помнишь, как славно было, когда юная девчонка лечила и помогала им. Лекарь вам нужен и точка».

Настя спросила Кита — «А когда Вилма будет-то? Есть предложение к ней.»

Стало окончательно понятно, что сегодня они уже никуда не уйдут отсюда. Вилма вернулась вечером. Уставшая, но довольная. Еще несколько отступников не миновала ее кара.

— Знаешь, а это отличная идея. Я так увлеклась местью, что позабыла о своих людях, что они смертны и могут покалечиться. Нужно отправить Зика за матерью с сестрой. Вот парень обрадуется. Он скучает, волнуется за них. Хоть и вида не подает. А вы подумайте над тем, чтобы обойти Зачарованные озера. Дурная слава о них ходит. Люди пропадают. Лишний день, два пути, но спокойно доберетесь…

— Бесстрашная Вилма, ты ли это говоришь? — ответила Зименея в лице Насти на ее вопрос.

— Что Нэс, и как часть эти двое за тебя отвечают? — воительница тяжко вздохнула, — нет, похоже, им придется забыть об осторожности, — Еще и мы задержали… Сколько уже они сидят в тебе?

Вилма встревоженно взглянула на свою собеседницу. Она была и рада пообщаться со своей названой сестрой Зименеей. Но девочку, подаривший ей новые невероятные силы, было жалко. Как бы та, ни потеряла себя.

И встречи неизбежны

Смеркалось. Молочная дымка клубилась над живописным озером. Послышались шаги. Шли двое — мужчина и девушка. Она нервно хихикала, но покорно шла за ним. Он вел ее за руку.

Мужчина решил сделать сюрприз. И привезти свою возлюбленную в уединенное, красивое, и потому романтичное место. Где та точно не была. А чтобы был максимальный эффект «вау», он завязал девушке глаза.

— Уже скоро? Как-то холодно стало, зябко.

— Близко, рыбонька моя.

— Опять!!! Ненавижу, когда ты меня так называешь, — девушка демонстративно надула губки.

— Все пришли.

Мужчина снял повязку. Пара оказалась на пологом берегу большого озера.

«Скоро начнется, присаживайся», — сказал немного нетерпеливо мужчина.

На берегу был организован небольшой пикничок. Фрукты, бокалы и бутылка с какой-то жидкостью. Пара удобно расположилась на пледах с подушками.

Послышался легкий треск. В этот момент на озере стали распускаться белые «лотосы». Бутоны искрились и медленно раскрывались, постепенно высвобождая из себя маленькие светящиеся искорки.

— Как красиво… — с придыханием вымолвила девушка.

— Это все тебе, любимая, — ответил охрипшим голосом мужчина, он протянул девушке бокал, — давай выпьем. Это вода, никакого сверда…

Девушка взяла стаканчик, поднесла его к губам. Мужчина хищно смотрел на губы девушки. Во взгляде его читалось — «Ну же, давай, давай… пей».

Но девушка резко остановилась.

— Подожди?! Сверкающие лотосы растут только на одном зачарованном озере. Ты что задумал!!! — она резко выплеснула содержимое бокала в лицо мужчины. Попала в глаза.

Девушка резко встала и побежала.

Что же… столь желанная «рыбонька» сорвалась с крючка. Кто же знал, что местные девушки столь осведомлены об историях озер. Раньше как-то «прокатывало».

Мужчина вытер лицо рукавом. Проморгался. Его зрачки постепенно стали расширяться, став двумя черными плашками, почти полностью закрывающими радужку глаза.

— Любимая, ну куда же ты?..

Он встал.

Девушка удирала со всех ног, куда угодно, лишь бы подальше от проклятого места.

Со стороны озера послышался плеск воды. Рыба, что ли, какая резвится?

— Я здесь любимый, — сказал нежный девичий голосок, где-то со стороны озера, и игриво добавил — давай искупаемся.

Сумрак. Вода из зачарованного озера в глазах. И мужчина разглядел в воде, силуэт молодой, голой девицы. Так похожей очертаниями на силуэт своей вожделенной зазнобы.

Мужчина покорно зашел в воду. Девушка манила его, уводя все глубже и глубже. Ну и что, что у той девушки глаза черны, как ночь? Прекрасная дева так близко. Протягивает руки, обнимает. Сладко улыбается, целует нежно, целует головокружительно страстно… И утягивает под жгуче-холодную воду.

«Рыбак» попался на свой же «крючок». «Рыбка» соскользнула, а он попался в «сети» ужасно прекрасной водной девы.

Хант и Настя благополучно прошагали два дня, когда наконец, выбрались из леса Вилмы. Внушительные и монументальные древние деревья гиганты постепенно стали меняться на тонкие, словно шепчущие своей серебристой листвой, деревца.

— Ты что это? Какая-то задумчивая. Может, вспомнила что-то? — спросил охотник девушку, когда те окончательно вышли из леса на дорогу, вдоль которой росли эти «серебрянки» (так для себя назвала эти деревья Настя).

— Да, не знаю… Залюбовалась просто. Такая красота! Словно все их покрыли серебряной краской. Они, наверное, какие-то особенные, магические эти деревья?

— Эти-то? — усмехнулся Хант, — ну разве что для дров прекрасны, горят с треском и задором…

— И что, это серебро никак не отражается?.. — недоуменно уточнила девушка. Если хочешь, можешь высушить их листву. Я слышал, когда-то таким образом делали из них украшения. Высушиваешь листья, покрываешь смолой и носишь. Давай уже идем, или будешь дальше любоваться на них?

— Идем, идем… Только мы все идем и идем. Ты говорил, что скоро уже начнутся озера. А когда скоро?.. Искупаться бы… Жарко — немного хныча пробормотала Настя.

— А это, солнышко, я бы тебе не советовал делать. Купаться не стоит. Вода в первом озере Малышке Сью — ледяная. Придем уже скоро. Вот эти серги (серебрянки) закончатся — и там уже поляна, и берег первого озера. Там и привал сделаем, перекусим. Ты голодна? Я оставлю тебя ненадолго, добуду еды. А в это время хворост для костра пособираешь.

— Есть действительно хочется. Хорошо, что скоро привал, — вздохнула с облегчением Настя, — устала.

Девушка дальше поплелась за мужчиной. Но прежде сорвала пару серебряных листиков. Теперь будет «антистресс», есть что повертеть в руках.

Хант не обманул. Они действительно вскоре вышли на поляну, как только посадка серебрянок закончилась.

Анастасия все никак не могла привыкнуть к красоте этих мест. Новая локация — новые впечатления. Теперь она завороженно смотрела на ровную гладь озер, которые распластались перед ее взором. Первое было небольшое, его легко мог перейти вброд даже ребенок. Тихое местечко, вокруг этого озерца был пологий песчаный пляжик. Идеальное место для отдыха в знойный день. Такой знойный день, как этот.

Вдали виднелись кромки еще нескольких озер. Они поблескивали на солнце и тоже манили и завораживали. Одно озеро немного отличалось от других. На нем были какие-то белоснежные пятна. Но приглядевшись, можно было все же рассмотреть, что это были цветы.

Настя подумала, что не зря эти озера прозвали Зачарованными. Они очаровывали своей красотой, от них невозможно было оторвать взгляда.

Девушка даже не заметила, когда Хант ушел, чтобы добыть еды.

Ровная гладь воды. Тишина. И такое палящее солнце. Жарко. Слишком жарко…

Девушка осторожно подошла к береговой линии. Так и есть чистейшая, кристальная, прозрачная вода, в которой плавают озорные рыбки. Не выдержала.

Коснулась кончиками пальцев воды. Прохладная. Такая ласково-прохладная.

Погрузила руки в воду по локоть. Достала до песчаного дна. Самое то, в жаркий день. Отошла немного. Скинула дорожные ботинки. Закатала подол юбки и зашла в воду по колено. Нежная ласковая прохлада коснулась ее ног. А шаловливые рыбки вместо того чтобы врассыпную броситься по сторонам, обступили ее. Вот некоторые, самые смелые из них, решили «попробовать» ее на вкус. Щекотно.

И что такого плохого, если быстренько окунуться в воду? Пройти пару метров, занырнуть. Туда и обратно. Тем более, такое маленькое озерцо, явно не глубоко.

Настя вышла на берег. Быстро скинула с себя одежду. Стала заходить в воду.

И почему Хант сказал, что вода ледяная? Нет, она такая классная — освежающая.

Шаг. Еще шаг. Уже по колено в воде. Идти дальше или продолжить эту сладкую, умопомрачительную пытку предвкушения погружения? Или решиться сразу с головой нырнуть в воду.

Набрав воздуха в грудь побольше, девушка решилась на прыжок. Раз… Прохладная вода резко накрывает с головой.

— Вот видишь, Зименея, ничего страшного за дверью нет, — сказал Виланд, когда они зашли в их «жилище». Ее мир прекрасен. Ни катакомб, ни полей сражения, ни грязных склепов или тюрьм. Она попросту такого ничего не знала и не видела. Чтобы это вообразить и воссоздать.

— Да, ты прав, Виланд, это я трусиха, — Зименея хотела еще что-то добавить, но вместо этого она уставилась на включенный телевизор, — они что, дошли до Зачарованных озер?

— Да, — еле слышно ответил Виланд и бросился к телевизору.

В коробке шла очередная трансляция. Но почему-то без звука. А это значило, что до Насти сейчас невозможно докричаться. И напрасно Виланд вопил — «Нет, нет, не заходи в воду…»

Им оставалось лишь наблюдать.

Пузырьки с воздухом поднимаются в воде вокруг. Рыбки пугливо бросились врассыпную, когда кто-то огромный (Настя) погрузился в воду. Девушка проплыла пару метров под водой и испугалась. Краем глаза она заметила какую-то тень, промелькнувшую совсем рядом. Большая. Что это, огромная рыба?

Резко вынырнула. Сердце бешено колотится. «Да это определенно рыба, что еще?»

Слышит сзади плеск. «Да рыба, рыба! Что может быть еще?» — подумала она, но все же обернулась.

Перед Настей вынырнула девушка. Сказать, что красивая, ничего не сказать. Какая-то правильно красивая. Изящные черты лица, длинные роскошные каштановые волосы с бирюзовыми прядями. И эти волосы распластались по воде, плавно окружая Настю, словно пытаясь окружить и ограничить ее.

Девушка похожа на картину художника, вдохновенного Афродитой — бровки вразлет, вздернутый носик и глаза… Полностью поглощенные тьмой. Завораживающе черные, словно самая темная ночь, без единого намека на свет.

Девушка напротив пристально смотрит на Настю. Не отводит взгляда, гипнотизирует. Лишь слегка наклонила голову и легкая улыбка появилась на ее алых губах.

Настя невольно засмотрелась на эти губы. Нежные, сочные и манящие губы. Поймала себя на мысли, что думает о поцелуе. «Стоп, поцелуе? Это точно она так думает?»

А девушка напротив коснулась лица Нэс. Легонечко и нежно. Словно капельки дождя коснулись ее щеки.

Настя лишь завороженно глядит в эту черную бездну глаз. Как кролик смотрит в глаза удава.

А девушка с бирюзовыми прядками у лица уже приобнимает ее. Алые губки коснулись настиной щеки а затем…

«Стоп, она что меня целует!» — мелькает и быстро гасится мысль в голове у Анастасии. Сил оттолкнуть и что-либо сделать в ответ будто нет. Голову накрыл какой-то туман, который имеет свой собственный вкус — вишневый, с привкусом алкоголя и… крови.

Девушка уже страстно целует Настю и плавно, словно танцуя, затаскивает ее под воду.

А этот пряный аромат вишни стоит перед глазами. Вишни и чего-то еще, такого терпкого алкогольного.

Девушка вцепилась в Настю мертвой хваткой. Настя опомнилась (поздновато) пытается освободиться из цепких объятий. Хотя больше нехотя. Где-то там на окраине сознание ее щекочет мысль, что надо сопротивляться. Но зачем? Этот поцелуй такой томительно сладкий и терпкий со вкусом вишни.

А девушка кружит ее (или ее голова так пьяняще кружится?).

Привкус крови. От нежного трепетного поцелуя не остается и следа. Девушка в воде кусает ее губы до крови. И это отрезвляет.

Настя очнулась от дурманящего чувства. Поняла, что водяная дева затащила ее под толщу воды. Под адски ледяную воду. И вновь иглы холода начинают прошивать ее насквозь. Жгучие ледяные объятия водной девы крепки, она держит ее в тисках и все тащит, тащит вниз.

Но вдруг железные тиски ослабевают, а та, что тащила ее вниз, будто растворяется в воде. Настя одна. Под толщею воды, дна не видать, а сверху лишь блекло мелькает какое-то мутное белое пятно солнца.

И воздуха не хватает. Катастрофически. Нужно вдохнуть хоть капельку воздуха.

Девушку ничего не удерживает теперь. Последний рывок. Выныривает и делает такой спасительный глоток воздуха. Слышит где-то вдалеке, что Хант кричит и зовет ее по имени.

Нащупала дно ногами. Стоит по пояс в воде. Хотя отчетливо помнит, что только что тонула. И была под ногами черная бездна

Девушку трясет. Но она быстро собирается с силами. Идет навстречу Ханту. Тело лихорадит, и мелкая дрожь пробегает туда-сюда, туда-сюда и обратно, от макушек до пят.

Охотник злился. Неудачно поохотился, ничего не удалось добыть. Но не это бесило больше всего. Все его попытки сблизится с Нэс трещали по швам. Она его просто «морозила». И врожденные чары обольщения не срабатывали. Еще бы! Эта девушка дера. Она его чары просто впитывала, как губка. И кроме симпатии ничего не чувствовала.

Хант не привык к отказам. И для него это было в новинку. Чтобы девушка так стойко переносила его чары. Обычно как — немного включил обаяния — и девушка твоя.

А эта… Это дера. С ней не срабатывает. И охотник злился. Злился, понимая, что его «искорки анистрата» (специального магического амулета, поддерживающего его силы) скоро иссякнут. И также скоро все узнают, что он «пустышка», обреченный выживать с почти нулевым резервом магии.

Нет, ну не подойдет же он к Нэс и не скажет: «Слушай, а помоги-ка ты мне. Заряди магией. Тебе же это не стоит никакого труда. Нужно-то, переспать разочек другой — и мой резерв будет вновь полон…»

Охотник злился, «косил» траву своим мечом и случайно сбил несколько кустов смелки. Глядя на рассыпанные по земле цветные ягоды, он вспомнил, как забавно Настя ела ее. Посмотрел на разноцветные плоды смешанные с пылью и у него зародился «коварный» план.

А что если угостить Нэс ягодами, вымытыми водой зачарованного озера. Против этой магии никто не устоит. Даже дера.

Довольный он быстро собрал ягоду и пошел обратно к месту их привала у зачарованного озера.

Когда он вернулся, Насти нигде не было. Он осмотрелся и увидел на берегу ее одежду и обувь. Машинально сбросил свои припасы в сторону, разулся и забежал в воду. Начал скидывать с себя рубашку, крича и зовя исчезнувшую девушку.

— Нэс, где же ты?

Но вот Настя выныривает из воды. Видно, что девушку трясет. Но она быстро собралась с силами и пошла навстречу охотнику.

Они все еще стоят по пояс в воде. Хант обнимает Настю. Что-то ей говорит. Обхватил ладонями лицо, заглянул в глаза. И тут же опустил руки, сделал шаг назад.

— Нэс, ты меня слышишь? Все хорошо?

— Да, Хант, уже все хорошо, — сказала Настя пристально смотря ему в глаза, секунду спустя прикусив нижнюю губу.

Глаза у девушки стали становится черными. За несколько мгновений ее зеленая радужка глаз была почти полностью закрыта чернотой зрачков.

Настя решительно шагнула навстречу полуголому мужчине. Обхватила его шею рукой и вцепилась в его губы страстным поцелуем (?).

Хотя… поцелуем это сложно было назвать. Настя укусила мужские губы до крови. А ощутив солоноватый привкус, с еще большим остервенением вцепилась ему в губы. Запрыгнула на мужчину, схватив его не только удушающими объятиями рук, но ногами. Она слизывала кровь довольно рыча и постанывая, попутно кусая охотника то в шею, плечо и снова губы. Словно бешеная кошка она царапала ему спину своими когтями, оставляя кровавые дорожки своей «страсти».

— Ты пахнешь вишней, а на вкус словно водка — прохрипела Настя в ухо Ханту, попутно больно закусив его (удивительно, как она его еще не прокусила).

— Нет, малышка, так дело не пойдет.

Хант развернулся и вышел на берег, неся на себе Настю. Ему ее даже не нужно было придерживать за поясницу или чуть ниже, настолько сильно девушка вцепилась в него руками и ногами. Но мужчина шел осторожно, придерживая ее за выдающиеся части тела.

Настя все также извивалась дикой кошкой, когда мужчина повалил ее на землю. Она ненадолго ослабила свою хватку. Неожиданно завалив Ханта на спину. Мелкий сор и песок впились в его окровавленные бороздки от Настиных когтей. Он застонал от боли.

Настя отвлеклась на попытку стянуть с мужчины его штаны. Чем он и воспользовался. Снова завалив ее на землю. Хант схватил ее руки и запрокинул их вверх, стараясь сдержать девушку и ее «страсть».

Голая девушка под ним извивается, рычит и стонет. Ее глаза черны, на лице размазана кровь и блуждает злая, сумасшедшая, улыбка.

— Нэс, опомнись, — охрипшим голосом говорит Хант.

Но она его не слышит.

Охотник будто что-то решает в своей голове. Смотрит затуманенным взором на дрожащее голое тело молодой девушки.

Он наклоняется над ней. Слегка целует в губы. На мгновение девушка замирает…

В коробке шла очередная трансляция. Но почему-то без звука. А это значило, что до Насти сейчас невозможно докричаться. И напрасно Виланд вопил — «Нет, нет, не заходи в воду…»

Им оставалось лишь наблюдать.

Как водная дева затащила Настю под воду. Как закружились они, медленно погружаясь в бездну, окруженные многочисленными пузырьками с воздухом.

Им оставалось наблюдать, как медленно растворился силуэт шатенки, что сжимала стальными объятиями Настю.

И вот их комната дрожит от очередного «землетрясения». С полок падает какая-то мелочевка, книги. Телевизор пришел в движение и сместился со своего места.

А в комнату из ниоткуда упала шатенка, та самая, хозяйка зачарованных озер.

Хрупкая девушка сидит на полу и непонимающе осматривается. Потихоньку встала.

Виланд смотрит на нее зачарованно, туманным взором. Шикарные длинные волосы с бирюзовыми прядями красиво прикрывают ее голую спину и грудь. На которой одето некое подобие топа (лифчика), едва прикрывающее девичьи прелести. Длинная юбка в пол из полупрозрачной ткани с двумя разрезами по бокам, которые пикантно раскрываются при малейшем движении бедер. Девушка зачаровывающее красива, хоть и столь пошло одета.

Зименея тоже весьма удивлена, увидев, судя по всему, свою старую знакомую.

Повисла неловкая пауза. Казалось, что тишина разрывала пространство в клочья своим присутствием.

Но Виланд, будто что-то вспомнив, делает небольшой «приветственный» поклон. Берет гостью за руку, и со злой улыбкой шепчет — «Мое почтение, принцесса 7 морей». Наклоняется и целует ей кончики пальцев.

Красавица не успевает полностью произнести его имя «Виланд», как ее вышвыривает обратно.

Охотник будто что-то решает в своей голове. Смотрит затуманенным взором на дрожащее голое тело молодой девушки.

Он наклоняется над ней. Слегка целует в губы. На мгновение девушка замирает…

В ее глазах снова появилась зелень.

— …ланд, — шепчет Настя и Ханта словно что-то (или кто-то) с неимоверной силой отбрасывает назад, в сторону.

На берегу уже трое — в одной стороне лежит красавица-шатенка, посередине тело Насти без сознания и в нескольких метрах от них, с другой стороны, недоумевающий Хант.

Последствия

Первой пришла в себя очаровательная красавица, шатенка с бирюзовыми прядями. Она подбежала к Насте, стала испуганно причитать — «Мирабель, очнись, я не хотела». Девушка стала тормошить Настю после наклонилась над ней, попыталась услышать сердцебиение и дыхание.

— Мирабель, жива! Слава богине Праматери. Мирабель, очнись!!! — сначала шепча, а потом переходя на крик и скуля, продолжила та причитать.

Настя была без сознания и не реагировала ни на что. Как бы не тормошила ее женщина, она не приходила в себя. Лишь слабое дыхание да размеренный стук сердца давали надежду.

В это время Хант со стоном открыл глаза. Его хорошо «припечатало» и он упал на спину, своими открытыми ранами, в колючие кусты. Приподнялся. Стал осматриваться, пытаясь понять, что же такое его могло отшвырнуть на несколько метров от Насти.

И заодно стал озираться в поисках своих вещей, а точнее оружия — так «на всякий случай». Но неожиданно он уперся взглядом в эффектную женщину-шатенку. Красивая, с идеальной фигурой. Хоть и склонилась над Настей в непрезентабельной позе буквы «зю». Здесь было на что посмотреть, и оценить.

Она снова перешла на шепот и все повторяла имя «Мирабель».

— Кто ты? И почему называешь Нэс Мирабель? — спросил мужчин, когда окончательно пришел в себя и подошел к девушкам.

Он не стал подбирать оружие.

— Я Сиара, принцесса 7 морей и владычица океанского брега, хозяйка Зачарованных озер, покровительница всех влюбленных, — ответила на вопрос бывшая водная дева, лишь искоса взглянув на задавшего вопрос мужчину, — а это Мирабель Сиорская, дочь славного царя Зирона…

— Та самая Сиара… Как Мирабель?.. — сказал ошеломленный Хант, и стал с любопытством рассматривать красавицу с бирюзовыми прядями.

Так точно, это действительно она. Прекраснейшая женщина, в которую мог влюбился с первого взгляда даже самый отъявленный монстр.

Настя стала понемногу приходить в себя. Слегка постанывая, она открыла глаза. Все тело и голова у нее раскалывались, будто ее снесло взрывной волной. Она уставилась в упор на Сиару, в ее медовые глаза.

— Мирабель, ты жива! Слава Праматери! Я не хотела причинить тебе зла, это все чары и воля Элики.

Девушка непонимающе смотрела на Сиару, а потом повернула голову и увидела Ханта. Посмотрела на его истерзанный глубокими царапинами и укусами торс, увидела встревоженный взгляд его синих глаз. И она стала вспоминать, что только что творила с ним. Вновь почувствовала жгучее желание.

Щеки вспыхнули румянцем. И ей стало жарко. Но легкий ветерок, слегка охладил ее и напомнил о том, что где-то на берегу лежит ее одежда. Девушка стала инстинктивно прикрываться руками.

Хант обошел Настю, вернулся и принес ее одежду, отдал ее в руки и отвернулся. Настя стала поспешно одеваться. А одежда, как назло, стала путаться и нехотя поддавалась на ее манипуляции. И зачем такие длинные платья, рубашки! Запутаешься в них и порвешь их с психу. Но тем не менее Настя скоро уже была вновь одета. Оставалась только обувь.

Все это происходило на фоне постоянного бормотания-раскаяния Сиары. Она все говорила и говорила о том, что не хотела убивать Мирабель, что это все Элика. Слишком долго она была в ее заточении, что ее магия насквозь пропиталась ненавистью к ней, что злоба, ярость и жажда мести Элики отравили ее магию.

Наконец, (видимо, не выдержав надоедливого шума) Настя проговорила басом Виланда:

— Она не Мирабель. Об Элике уже несколько сотен весен нет вестей. Феникс должно быть сжег ее. Это новая дера. Она и освободила тебя, очистила твою магию.

— Несколько сот весен?.. Значит, Элика мертва, — с облегчением выдохнула Сиара.

Настя немного пошатнулась, выронив из своих рук сапог, что до этого пыталась безуспешно обуть. Когда через нее заговорил Виланд.

Хант увидел это и тут же подскочил, чтобы поддержать (схватить) Настю. Он взял ее за плечо. И почувствовал маленький разряд тока. Настя недоуменно взглянула на мужчину. Она тоже почувствовала это. А еще она вновь вспомнила, к ней прилетел очередной «флешбек» ее животной страсти, как она «оседлала» его на этом берегу.

Она потупила взгляд и посмотрела на плечо мужчины. На нем были нехилые следы зубов, кровоподтеки и глубокие царапины (почти до мяса). Раны все еще кровоточили, а запекшаяся кровь смешалась с песком, землей, травой и прочим мелким береговым сором. Да, охотнику досталось. Но непонятно только было одно — его хотели любить или убить?

Девушка отошла на шаг назад от мужчины. Настя сглотнула, быстро схватила второй сапог и живо сунула в него свою босую ногу.

— Ты ранен? Сейчас промоем раны и подлатаю тебя… — обратилась она к Ханту.

А потом резко развернулась к Сиаре, и, негодующе тыкнув в нее пальцем, спросила:

— А ты!!! Объясни мне, почему я его чуть не убила?!! Ведь ты же, как я понимаю, архивебр любовной магии, а не вот это вот все… — Настя показала на синяки и царапины Ханта.

— Ненависть Элики была столь сильна, что она отравила меня. Любые светлые чувства омрачались и усиливались во стократно. Симпатия становилась похотью, влюбленность оборачивалась страстью, которая становилась жаждой всепоглощающего обладания. Владеть и никому не отдавать. Такая страсть способна была свести с ума. И сводила многих, — сказала побледнев, Сиара, — поэтому, тот кто был опоен «дурной» водой из зачарованного озера, становился «податливым». А слабые духом «ломались» и… — Сиара замолкла на полуслове.

— Что и? Что происходило с теми, кто пил воду из озер? — спросил Хант, хотя он прекрасно уже знал ответ.

— Они становились убийцами, ведь объекты их страсти не мог всецело им принадлежать. А ты оказалась под воздействием моих измененных чар. А еще, когда я увидела, как ты похожа на Мирабель, меня переклинило. Ненависть, что посеяла во мне Элика, взыграла с новой силой. Я не могла сопротивляться этому, мне ничего не оставалось…

— Ясно, — вздохнула удрученно Настя.

Она подошла к Ханту и положила руку на плечо, на громадный синяк от зубов. Мужчина вздрогнул и как-то странно посмотрел на девушку.

— Я немного тебя полечу, — тихо пролепетала Настя, выдавив из себя слабую улыбку.

Девушка попыталась сосредоточиться на лечении, гоня от себя пошлые мысли и картинки, где она запрыгивает на полуголого мужчину и вонзается ему в губы голодным поцелуем.

— Тебе нужно промыть раны. Они все в земле и песке, — констатировала очевидный факт Настя Ханту.

— Сиара, а сейчас в вода в зачарованных озерах безопасна? — обратилась с вопросом к хозяйке этих мест.

— Сомневаюсь… Ну ты же дера! Ты можешь снять остатки магии. Подойти и положи руки на поверхность воды. Пожалуйста, если этого не сделать, то боюсь я снова стану одержима ненавистью, как только войду в воду.

Настя не спеша подошла к берегу. Присела на одно колено. Положила ладонь на ровную гладь воды. Рыбки слегка шуганулись, когда увидели темную тень сверху, но после, все так же размеренно стали плыть по своим делам.

Девушка смотрела на водную гладь воды. Пыталась сосредоточиться и отогнать от себя все посторонние мысли (о Ханте). Все та же кристальная, прозрачная вода, ласково-прохладная. Разве может нести она опасность?

Настя прислушивалась к своим ощущениям. Да, нет! Простая водичка. Нет в ней разрушительной магии. Девушка уже хотела убрать руку, как почувствовала, что что-то кольнуло ее в палец. Рыбка шаловливая что ли укусила? (Конечно, нет)

Но вот кончики ее пальцев стало покалывать интенсивнее. А рыбок и в помине не было поблизости, они уже давно уплыли по своим делам подальше, на глубину.

Сначала были легкие покалывания, будто у нее затекла рука, а потом Настя почувствовала, что с каждым «проколом» нарастает интенсивность и боль. Ей уже казалось, что ее вновь прошивают ледяными иглами.

Но вместе с адской болью приходила и опьяняющая эйфория.

Голова кружилась, словно она осушила бокал игристого вина (и может даже не один), залпом и оно стало незамедлительно действовать. «Вертолеты» приближались со скоростью боинга и девушку уже начало подташнивать. Но она упорно продолжала держать руку в воде. Незаметно для себя она села на колени, опустила руку по локоть в воду, нащупав для опоры дно.

А иглы все кололи и кололи, будто черными нитками вшивая в нее остатки темной магии.

Но вот ледяные иглы стали снижать свой натиск. Потом они сменились на легкие покалывания и стихли вовсе.

Но девушка уже не реагировала на происходящее вокруг. Она не могла уже удерживать равновесие, стала заваливаться набок. И упала бы в воду, если не мгновенная реакция Ханта, который подхватил ее. Обнял и поднял на руки.

Настя пьяно улыбалась и с удовольствием обнимала его за шею. Но вот мужчина поставил ее на ноги. А девушка все висела у него на шее, даже не думая расцеплять пальцы рук, что заключали его в объятья. Она уткнулась в грудь мужчины лицом, ощутила его запах, а потом подняла глаза и посмотрела на него затуманенным, пьяным взором.

Дотянулась до подбородка и провела языком вдоль тонкого шрама. Ее губы стали подниматься ближе к губам. Кончиком языка она провела по ране на губе, а потом осторожно и нежно поцеловала его.

Хант ответил на поцелуй. Из легкого и почти невинного он превратился в глубокий, страстный и голодный. Настя стала еще сильнее обнимать Ханта. Ее ногти превратились в когти. Она вновь стала царапать и без того разодранную спину мужчины. Послышалось довольное и угрожающее утробное рычание.

— Эй, тебя что, жизнь ничему не учит? — зло прикрикнула Сиара и стала разнимать целующуюся парочку.

Нехотя Хант воспринял слова принцессы 7 морей и оттолкнул Настю.

— Ну же синеглазка, давай, — раздраженно прошипела Настя, смотря на мужчину безумными глазами, хищно скалясь в улыбке.

Но через мгновение девушка стала прежней. Она еще раз взглянула на Ханта. Ее щеки залил румянец. Она инстинктивно закрыла лицо руками.

— Прости я не… — не договорила она.

Девушку «накрыло». Она задрожала, к ней вернулась лихорадка с попеременно бегающими жаром и пронзающим холодом. Зубы начали отбивать чечетку. Тело сковали тяжесть и усталость. А в глазах заплясали черные мушки.

— Ей нужно тепло! Есть чем укрыть ее? — опомнилась первой Сиара.

— Сейчас, — охотник метнулся к оставленным вещам, достал из мешка какое-то полотно (плед) и заботливо завернул Настю, как ребенка, в кокон.

— Огонь, пусть согреется у огня, — отдала очередной приказ Сиара.

Мужчина довольно быстро соорудил костер, впопыхах собрав какие-то разбросанные на берегу ветки. Он пытался вспомнить, куда положил огниво, но никак не мог. Похоже, что забыл.

Да, со своими искрами он долго будет разжигать костер, состоящий из сырых веток. Мужчина призвал свою магию и с удивлением увидел, как ярко вспыхнули красивым ровным пламенем его ладони.

Словно и не было того жуткого ритуала, который вытащил из него его магию. С ним вновь были его силы.

Костер вспыхнул как спичка, будто бы дрова заранее облили бензином. Настя сидела, завернутая в кокон пледа, около костра и грелась. Со стороны она сейчас напоминала обиженного ребенка. Но ее все еще колошматило. К девушке подсела Сиара и стала изучающим взглядом сверлить Ханта.

Но мужчина даже не обращал внимания на девушек, что сидели напротив, за костром. Он все смотрел на свои руки. Теперь Хант вдруг ясно ощутил, что в нем снова есть силы. Магия вернулась!!! Нет, это были не те жалкие капельки, что плескались на дне резерва, но тем ее менее не давали ему умереть.

Это был уже небольшой такой «ручеек», который плескался и давал надежду на то, что полноводная «река», которая была когда-то у него, сносившая все вокруг и поражающая своей мощью, сможет еще вернуться.

Да, конечно, это был не тот полноводный поток магии, что был у него раньше. Но уже что-то. Истории о дерах оказались правдивы. Магическая энергия вернулась, она была с ним и сейчас грела душу похлеще этого костра, что горел так ярко в этот вечер.

На зачарованные озера спустились сумерки. Идти в потемках к ближайшему поселению не хотелось вовсе. Мирное потрескивание костра, живописные виды кругом, резко навалившаяся усталость отбивали всякое желание куда-то идти. Да и к тому же Настя, заботливо завернутая в кокон пледа, сладко задремала на коленях Сиары.

Принцесса 7 морей улыбалась. Она поначалу испугалась, когда Настя устроилась у нее на коленях. Она помнила, что перед ней дера. Но потом выдохнула, успокоилась. Увидев, что в этой девушке, что так сладко спит, находится столько светлых чувств, что она просто не сможет ее забрать вновь. Девушка любила этот мир, в ней зарождалась влюбленность.

А влюбленность — это же так прекрасно? (Спросите об этом Виланда)

Жалко только, что Хант не ответит ей искренней взаимностью. Его сердце уже давно обуглилось, прогорело от грешной страсти к другой женщине. Теперь в нем живет только прагматичный расчет и магическое очарование магов из рода Сиорских.

Сиара долго размышляла, стоит ли навязывать влюбленность Ханту или же нет. Костер постепенно затухал. Настя и Хант спали по разные стороны от мирно потрескивающих красных углей, что, догорая, отдавали свое последнее тепло.

Сиара вздохнула, вспомнила Виланда. Нет, от навязанной любви не жди ничего хорошего. Она решила разбудить Настю.

— Мира… Нэс, проснись, — стала тормошить девушку жрица любовной магии.

Анастасия что-то недовольно пробурчала.

— Нэс, мне нужно тебе кое-что отдать…

Настя недовольно поднялась. Уставилась сонным взором на Сиару.

— Дай руку, — девушка послушно протянула ей руку, — благодарность моя безгранична, я не знаю, сколько бы еще варилась в этом котле ненависти, похоти и убийственной страсти, если бы не ты. Держи. Когда ты почувствуешь, что твое сердце готово разорваться от боли, просто разверни его узлом вниз, и я помогу тебе, залечу сердечные раны…

Сиара аккуратно надела на мизинчик Насти тоненькое колечко.

— Это все? — сонно поинтересовалась Настя.

— Да, но, надеюсь, моя помощь тебе не понадобится, прощай.

Настя вновь завалилась на боковую. Спать. Все происходящее ей показалось каким-то сном. Она еще не до конца отошла от очередного магического подселенца, его освобождения и чистки озер. Лихорадка ушла, но оставила за собой безмерную усталость. Девушка, наверное, с удовольствием проспала бы еще сутки-двое.

Сиара нежно, по-матерински, накрыла Настю пледом. Обреченно вздохнула, бросила взгляд в сторону Ханта и побрела к берегу.

Она надеялась, что на этот раз сделала все правильно. Точнее, не сделала, а оставила все как есть. Патологическое влечение Насти скоро спадет. И останутся только истинные чувства. Не станет же Хант пользоваться моментом и дополнительно очаровывать ее? Он же из благородного рода.

Красавица медленно входила в свое любимое озеро. Она улыбалась. Она была свободна.

Где-то на горизонте начал алеть рассвет. Он стал отражаться теплыми бликами в соседних озерах.

Сиара раскинула руки, словно хотела обнять это теплое солнце (и весь мир), что робко выползало где-то вдали. Глубоко вдохнула полной грудью и нырнула. Озорные брызги воды разбежались вокруг, словно попытались обогнать образовавшиеся круги на воде.

А в воде оказалась маленькая золотая рыбка, которая исполняет желания. Желания, что касаются дел сердечных. Она вновь стала сама собой. Чары очарования плескались вокруг нее. И каждый, кто этого желал всем сердцем, мог снова полюбить, открыться и попросить исполнить свое желание эту «рыбку». И каждый, кто этого желал всем сердцем, мог забыться и стереть боль разбитых надежд и мечтаний, попросив об этом златохвостую чаровницу. Ведь порой достаточно лишь одного движения волшебным «хвостиком», чтобы исполнилось заветное желание.

То, что было на Зачарованных озерах остается там?

Под утро Насте начали сниться очередные кошмары. Снова злющие волки пытались догнать ее, схватить за ногу. И вот одному из них это удалось. Он тащит ее. Немой крик застревает в горле. Довольно рыча зверь оттаскивает свою добычу волоком. Она пытается сопротивляться — ногти, в попытках зацепиться, ломаются о землю, грязь и пыль летит в глаза…

А потом все резко меняется, ее сбрасывают в обрыв (?). Она проваливается куда-то, в бездну. Настя оказывается погребенной под толщей воды. Девушка барахтается, пытается всплыть, но ее что-то упорно тянет вниз.

Холод начинает сжигать ее. Снизу вверх, с кончиков пальцев ног. Но также внезапно все стихает. Где-то на периферии она слышит — «Тише, малыш, — так ласково и нежно, — спи, мое сокровище». Хант убаюкивает ее, и она успокаивается.

Настя чувствует, как теплая волна смывает ее тревожный сон. Все кошмары растворяются, и сны сменяются на что-то спокойное, тихое и радостное.

А утром девушка проснулась в мужских объятиях. Было так хорошо, тепло и уютно, что не хотелось даже шевелиться, чтобы не спугнуть эти ощущения.

— Малышка, просыпайся, — тихо на ушко прошептал Хант.

До Насти постепенно стало доходить, в чьих сейчас объятиях она лежит. Секунда, две… Девушка как ошпаренная подскочила. Встала. Она даже физически вполне ощутила, будто ее обдало горячим паром, а после в ее голову полезли пошлые мысли и вчерашние воспоминания.

Легкий румянец вспыхнул на щеках девушки. Волосы растрепались. Поэтому она вполне резонно, застенчиво и кокетливо убрала выпавший локон за ушко. Потупила взгляд. Со стороны это выглядело очень мило, и даже можно было подумать, что кто-то стал с утра спозаранку флиртовать и заигрывать.

— Доброе утро. Мне казалось, ты спал с другой стороны.

— Под утро ты разбудила меня своим шебуршанием. Я хотел тебя было разбудить. Присел рядом. А ты вцепилась в мою руку и не стала ее отпускать, — немного не договорил Хант.

— Понятно… разбудить… а где же Сиара? — вспомнила Настя свой сон (или не сон?)

— Ее нигде нет. Похоже, что ушла. Она всегда утекает как вода, ее не удержишь долго на одном месте.

Девушка вздохнула. Только хотела расспросить про эту странную историю последней деры — Элики. Но свидетель этих событий ушла.

Зименея и Вилма не особо любили рассказывать. А Виланд, на удивление был скуп на ответы, что касались этой истории. И лишь скудно как-то рассказал, что до появления Насти были и другие деры— поглотительницы и преобразовательницы магии. Все они были из одного очень древнего магического рода. Все представители этого рода все служили королю.

Последняя дера (ни с того, ни с сего) решила уничтожить короля и стать самым могущественным магическим существом на Зиртане. Для этого ей нужно было поглотить самых сильных архивебров. Тех, что когда-то приложили свою руку (магию) в создание «безмерного магического сосуда». Всего-то нужно было поглотить каждого представителя магического течения и обратить их магию в свою.

Сиару — с ее любовной магией и возможностью управлять водой, она обратила в магию ненависти.

Вилма — ее геройство и отвага легко оборачивалось жаждой мести и кровожадностью.

Магию Зимении с ее бешеной регенерацией и способностью лечить легко развернуть в способность отравлять и отбирать жизнь.

Способности Виланда, мага прорицания, она хотела использовать для управления и подчинения воли своих врагов.

А что можно было бы сделать сильнейшей магической энергией, воплощённой в живой огонь?! Экс-принц Теор мог выжечь все одним лишь своим взглядом. Поэтому, если бы ей удалось осуществить задуманное, была бы … катастрофа. Этого никто не мог представить, и никто не хотел этого допускать.

Элика не учла только одного, что все великие вебры — живые. И подчинить их полностью невозможно. Она могла лишь брать у них магию. Но, беря, отдаешь взамен большее. И со временем отобранная магия стала превращаться в нечто большее. И этот невероятный объем магии долго удерживать в себе не получится.

Чем сильнее дера, тем сильнее растет и отобранная магия. Эта магия становится похожей на магию самой деры. Злость и ненависть Элики была столь велика, что отравила Сиару.

Вообще, по королевству ходили упорные слухи, что Элика полностью поглотила жрицу любовной магии и затем убила ее. Но не многие знали, что Сиаре все же удалось сбежать от ее заточения. Но поскольку та, оказалась в Элике самой первой и была в ней дольше всех, у Зачарованных озер появился свой монстр, главный герой местных страшилок и легенд.

Элике в свое время удалось поглотить Зименею, Виланда и Вилму. Так или иначе, все они побывали в плену ее подсознания. Но освободившись, эта троица снова оказалась в ловушке. Они даже приняли свой сохранный магический облик в виде зверей. В котором их нашла Настя. Еще бы чуть-чуть и Элика поглотила бы их (или уничтожила) … Но в бой вступил Теор. Что там произошло неизвестно точно. В Ваарсарском лесу был пожар, что длился неделю. Вероятнее всего феникс сжег ее, но при этом он погиб сам. Ни о Теоре, ни об Элике с тех пор никто ничего не слышал. Уж несколько сотен весен.

Это все, что знала Настя об истории последней деры. Но что-то ей подсказывало, что архивебры ей что-то не рассказали. И эта история куда печальнее и не все в ней так просто, как хотели представить рассказчики. И при чем здесь Мирабель? И почему верная всем сердцем дера решила пойти против своего любимого короля?

Настя еще раз театрально тяжко вздохнула. И вдруг почувствовала, что ее кольнуло что-то в мизинец. Она посмотрела на свою руку. Да это не был сон! На ее миниатюрном пальчике красовалось изящное тонкое колечко. Словно взяли золотой жгутик и обвязали его вокруг мизинца, завершив узел «бантиком». И чтобы совсем закрепить «хрупкую» конструкцию поместили в центр узла маленький сияющий сапфир.

Девушка вспомнила слова Сиары и невольно повела плечами назад. Легкий холодок пробежал меж ее лопаток, как же это больно, когда твое сердце разбито! Нет, больше она не позволит такому случиться!

Из раздумий и воспоминаний ее вывел Хант. Мужчина спросил о том, будут ли они дальше идти в змеиный город. Может, Настя передумала, да и к тому же давно у него не было «провалов».

Настя ответила только — «Идем». И скоро они собрали свои вещи и двинулись в путь. Между ними то и дело возникали неловкие паузы. Хант пытался завести разговор о всяких глупостях, чтобы не было такой непривычной уже тишины между ними. Но он натыкался на стену молчания или непонимания от Насти. В это утро ее типичный ответ был — «Не знаю, не помню». Хотя она все прекрасно помнила, просто не хотела отвечать. А все пыталась разобраться со своими чувствами.

Ее по страшному тянуло прикоснуться к Ханту. Но девушка постоянно себя останавливала, сковывала рамками приличия и собственными «тараканами» (шаблонами правильного поведения).

Она так и не решилась завести разговор о событиях вчерашнего дня. И ее все еще смущала ее неожиданная реакция на этого мужчину. Так резко возникло это дикое желание, что все еще плескалось у нее где-то внутри, внизу живота.

Правда, это тягостное молчание длилось недолго. Деревня, что была ближе всего расположена к Зачарованным озерам, находилась не так далеко. По плану, они должны были быть там еще вчера, после их импровизированного привала. Но дошли только к обеду этого дня. Несколько часов спокойной прогулки. (в тишине)

Уже на подходе к живописной деревушке Хант и Настя услышали красивую музыку. В деревне гремел праздник. Буквально каждый, и стар, и млад, радовался, пел и плясал. Ведь их Сиара вернулась!

Она появилась внезапно. Неожиданно заработал причудливый фонтан, имитирующий водопад. Он был возле так называемой арки влюбленных. Двух тонких деревцев, что сцепили между собой ветви. Эти деревья были похожи на двух влюбленных, что решили никогда не расставаться. Поэтому они взялись за руки (сцепили ветки). Кто-то из местных когда-то давно заметил их причудливые, тянущиеся к друг другу формы и сформировал из них арку.

Деревца же росли на берегу одного микро-озерца (прудика). Впереди него была небольшая насыпь, в которой (опять-таки) когда-то бил волшебный ручей-фонтан. С уходом Сиары он перестал работать. Исчезла в нем та скрепляющая сердца магия.

Но влюбленные все равно любили это место. Здесь было красиво и романтично. Поэтому-то здесь все также совершались помолвки, обряды бракосочетания.

Шла своим чередом скромная свадебка. Неожиданно забил ключ, а из воды выпрыгнула золотая рыбка, которая сделала небольшой кульбит в воздухе. И после, во всем своем великолепии, сверкая миллионами бликов от взрывающихся капель воды появилась Сиара. Живое воплощение любовной магии.

Жрица взяла за руки влюбленных, сложила их вместе. Внимательно взглянула на брачующуюся пару и сказала, что благословляет этот союз, наполненный любовью и нежностью.

Так, маленький скромный праздник двух влюбленных перерос буйное торжество для всего поселения. Издревле считалось, что если на свадьбе будет жрица Сиара и она благословит брак, то жить молодые будут в любви и согласии до своих седин.

Сиара вернулась! И как вода оживляет увядший цветок, так с ее появлением снова оживет деревня. Ведь с ее возвращением потянутся сюда те, кто будет жаждать и искать встречи с ней. Чтобы забыться или снова полюбить. Снова буйно закипит здесь жизнь — торговля и прочие прелести паломничества сделают свое дело.

Незаметно для себя Хант и Настя поддались очарованию беззаботного веселья. Да и все, кто был им нужен уже были на празднике. А нужен им был извозчик.

Настя любила лошадей, но как выяснилось, она не умела на них ездить. Она не стала отрицать этого факта и ссылаться на свое забытье. Поэтому решили не рисковать, а поехать в город с комфортом, нанять нужного человечка и экипаж.

Да и заночевать нужно было где-то. Никто не хотел работать сегодня в этот день. Праздник! Что поделаешь? О таких поездках договариваются заранее. Тем более, о поездках в Рихтер.

Хант удалился в поисках нужных людей, а Настю окружила стайка местных девчушек. Одеты они были все как на подбор, легкие шелковистые платьица, чем-то смутно напоминавшим наряд Сиары. То ли смелым разрезом на бедрах, то ли глубоким декольте и открытой спиной, прикрытыми полупрозрачной накидкой.

Девушки закружили Настю в танце. Музыка была дивная, словно живая. Она заполняла все вокруг и, казалось, проникала в каждую клеточку тела, входила в резонанс с биением сердца.

Настя даже сама не заметила, как стала танцевать вместе с девушками, как у нее в руках оказалась чашка с неизвестным ей напитком.

— Что это? Лимонад? — подумала девушка, ведь из чашки вылетали щекочущие пузырики.

Пить хотелось жутко. На улице жарило лето, да и заводной танец иссушил все в горле. Настя быстрым залпом осушила чашку с напитком.

— Нет, похоже, что шампанское, — мелькнуло у нее в голове. После выпитой чашки ей стало так хорошо, легко и весело. Будто и не случалось вовсе с ней прошедших событий. Было полное ощущение того, что с ее плеч кто-то заботливо скинул груз (ответственности и давящих тяжелыми воспоминаниями и мыслями событий), который мешал расправить крылья и просто повеселиться.

К ней подошел Хант. Мужчина хитро улыбался и держал в руках похожую деревянную чашку.

— Я договорился, завтра довезет нас. Хотя даже по случаю такого события, праздника совсем не хотел сбивать цену. Даже накрутил. Будешь? — Хант протянул девушке напиток.

— Что это? — спросила сладко улыбаясь Настя, забрав из рук чашку.

— Легкая настойка из твоих любимых ягод смелки. Попробуй, тебе понравится.

Девушка осторожно повертела чашку в руках. На вид это был тоже напиток, что она выпила несколько минут назад. Она сделала небольшой глоточек. Странное дело — вроде напиток тот же — вкус и запах, щекочущие пузырьки, но ощущения другие! На мгновение Насте показалось, что ее небо и язык обожгло, словно она проглотила горящий (кипящий) кофе или чай.

Быть может, в напитке Ханта было больше алкоголя? Сладкая вата стала окутывать мысли.

Девушка подняла свой взгляд на мужчину.

— Какой же ты синеглазка, — она осеклась, поняв, что сейчас может что-то ляпнуть не подумав. И смолкла на полуслове, не став озвучивать свои пошлые мысли.

Хант лишь усмехнулся, взял ее за руку и увел танцевать. Он понял все без слов. План сработал.

Было так легко и беззаботно. В голове «белый шум». «Подселенцы» ей уже второй день не докучали. Странно, конечно, что они молчали. Но сейчас это казалось таким несущественным. Будто не было у нее никаких забот. А был рядом шикарный мужчина, который кружил ее в танце.

Музыка сменилась на тягуче сладостную медленную мелодию. И казалось, что нет вокруг никого. Только есть они — мужчина и женщина, что остались одни на белом свете. И танцуют друг с другом, друг для друга.

Обжигающее дыхание так близко. Пристальный взгляд, в котором плещутся синие осколки льда и горят завораживающие огоньки. Зовущий и манящий взгляд. Танец сближает. И объятия становятся крепче и нежнее.

Еще мгновение — и они так близко к друг другу. Сердце не успеет сделать удар, как сомкнутся губы в поцелуе. Сначала в робком и нерешительном. Будто, не веря в происходящее. А после поцелуй сменится на нежный и требовательный. Подтверждающий, что здесь и сейчас. Контрольным выстрелом, убившим все сомнения. И далее еще один поцелуй, ведь одного так мало. А после еще один…

Мыслей в голове нет. Их место заняли головокружительные ощущения. Настя решилась — в омут с головой, в омут страсти… Зачем сомнения? Он ведь ей нравится. Больше чем нравится.

И будь что будет!

Хант проснулся под утро. Его разбудила Настя. Девушка металась и тихо стонала во сне. Сиары рядом не было. Куда это подевалась эта жрица? Что цербером сидела рядом с Настей в прошлый вечер.

Мужчина видел ее изучающий взгляд. И понимал, что в этот вечер Сиара не позволит приблизиться к Нэс. Она заботливо сторожила свою спасительницу. А сейчас ушла… Что же, так даже лучше.

Он встал, обошёл догорающие угли и присел около спящей девушки. Слегка коснулся ее лица, убрав выпавший волосок.

— Тише, малыш, — сказал он, — спи, мое сокровище.

В это время Настя схватила его руку. Крепко сжала ее. Хант подумал, что так просто девушка его не отпустит, столь сильна была ее хватка. Тогда он решил навеять на нее сладостные сны. Легкое заклинание, не требующее почти никаких его сил. Тем более, когда резерв пополнился, так хотелось вновь испытать магию.

Пара мгновений и Настя сладко улыбается во сне. Рука свободна. Но зачем уходить от нее далеко? Девушка спит спокойно, а значит на нее все-таки действуют чары очарования. Пусть и не так явно, как на других. Но действуют же! Надо бы проверить еще раз, как будут работать его чары на обольщение деры.

Мужчина зевнул и удобно устроился рядом с девушкой. Он усмехнулся и подумал, что утром надо бы ее попробовать разбудить как-нибудь … возбуждающе.

А наутро он ей нежно прошептал на шенге — «Малышка, просыпайся». И с удовольствием отметил явное смущение и флирт девушки.

Настя прекрасно понимала все языки Зиртана, но вот иногда она их даже не различала. Они для нее были все как один. Она переходила с одного на другой язык неосознанно. И для нее магический язык шенга был столь обыден, что она могла заговорить на нем в любой момент. Не осознавая, что это весьма опасный язык, на котором отдаются приказы, просьбы, указания ослушаться которых практически невозможно. Только маги с сильной волей могли противостоять приказу на шенге.

А потом, снова что-то пошло не так. Девушка опять начала «морозиться». Никак не хотела идти на контакт, отвечала вяло все свое «не знаю», да «не помню». Видимо, она быстро отходит от магического воздействия, — сделал вывод «экспериментатор».

Когда Хант, подходя к деревне, услышал музыку, он понял, что сегодня они никуда не уедут. Жители поселений близ Зачарованных озер любили праздники и всегда отмечали любой мало-мальский повод размашисто и весело.

Да и в обычный день здесь не спешили сильно утруждаться. Здесь царила размеренная обстановка. Слишком много отдыхающих, в любое время года. Хоть и популярность этого «курорта» постепенно стихала с каждым годом. Здесь все делали «с чувством, толком и расстановкой». Причем «расстановка» по времени была очень затянутой.

Уехать бы завтра… Но трое из пяти извозчиков деревни наотрез отказались ехать в Рихтер. Все боялись подцепить «заразу». Четвертый был согласен ехать, но только через три дня. Ему требовалось время, чтобы найти защитный артефакт. А пятый заломил такую цену…

Но впрочем, когда деньги не проблема, можно порешать и другие проблемы. Договорившись на вилле, чтобы слуги все приготовили к его возвращению, Хант решил, что можно немного и повеселиться, а заодно провести очередной «эксперимент» с Нэс.

Хант нашел Настю среди толпы девушек, служивших при храме Сиары. Он видел, как она выпила сверд, легкий бодрящий напиток из забродивших ягод смелки. Он тоже взял этот напиток. Но не стал пить, а лишь шепнул в него простенькое заклинание на шенге.

— Я договорился, завтра довезет нас. Хотя даже по случаю такого события, праздника совсем не хотел сбивать цену. Даже накрутил. Будешь? — Хант протянул девушке напиток.

Он внимательно следил за реакцией Насти. По расширяющимся зрачкам он понял, что заклинание работает. Ну что же, надо брать в оборот. И будь что будет…

Счастье(?) любит тишину

Ей снова приснился очередной кошмар. Хоть и начиналось все так прекрасно. Они с Женей (бывшим гражданским мужем) встречали закат на берегу моря. Далекое воспоминание из прошлого. Он отвез ее на море, сменить обстановку, через полгода после похорон. Слишком уж она варилась в своем горе. Никого не видела, ничего не замечала.

Но во сне вместо Жени был Хант. Настя это даже не сразу поняла. Воспоминания были такими четкими и яркими. Когда произошла подмена? Неясно.

Эти мужчины были похожи меж собой. Ее роковой типаж. Высокий, статный, с атлетической фигурой, с темными волосами и пронзительным взглядом темных глаз. Только у Ханта глаза непривычного синего цвета.

Сладкий сон шел своим неспешным ходом. Поцелуи, объятия и этот игриво-ласковый взгляд синих глаз. Взгляд, проникающий прямо в душу.

Вот мужчина предлагает ей искупаться. Шум прибоя, яркие краски заката, нежность и страсть — все смешалось в убийственный коктейль бездонного счастья.

Теплая ласковая водичка нежно омывает ноги. Влюбленная пара заходит все глубже. Трепетные прикосновения, страстные поцелуи.

Вдох-выдох. Они погружаются в воду с головой.

И вот, все меняется. Кто-то неистово тянет Настю вниз. В черную бездну… Кто? Сиара, Женя, Хант? Девушка этого не понимает. Не различить в этом водовороте. Лишь страх и холод пронзают иглами ее насквозь. И опять не хватает воздуха.

Девушка проснулась с громким всхлипывающим вздохом. Вновь и вновь, словно рыба на берегу, ловит воздух ртом.

Но постепенно бешеная чечетка сердца становится размеренной. Оглядевшись, девушка поняла, что она проснулась одна в смятой постели. Хант ее оставил одну и ушел.

— Настя, Настенька, Настюша!!! Ты снова с нами! — проговорил встревоженный голос Виланда.

— Конечно, с вами, — недовольно буркнула девушка, — точнее, вы со мной. Что так давно не выходили на связь?

— Мы бы с радостью, но ты не отвечала, — ответила Зименея, — почти сразу после того как встретила Сиару, так и все…Она что-то сделала? Почему мы не могли с тобой связаться?

— То есть как это, я не отвечала?

— Мы обычно видим то, что хочешь показать. Иногда ты можешь выключить эту штуку, что показывает события, происходящие вокруг тебя. Вот эта коробка и не работала. Было тихо, только какие-то полоски показывали. Мы уж думали, не случилось ли чего, — протараторила Зи.

— Не случ… — Настя осеклась на полуслове.

На девушку нахлынули воспоминания вчерашнего вечера. Она и Хант. Танцы. Смех. Веселье. Так хорошо. Легко. И беззаботно. Тягуче сладостная музыка. Поцелуй. Еще один. И… Далее калейдоскоп пьянящих ощущений, прикосновений, поцелуев и всепоглощающей страсти.

А может, и хорошо, что ее подселенцы не видели всего происходящего?

А то Виланд остановил бы ее. Хант почему-то не нравился ему. Он вечно отсыпал по его поводу язвительные «шуточки».

Настя ухмыльнулась и получше закуталась в простыню, что была накинута сверху ее голого тела.

— Так, что случилось? — переспросила встревоженная Зименея.

— Ну… ничего такого трагичного и плохого, только хорошее, — кокетливо ответила Настя, — позже поговорим, мне нужно найти Ханта.

Уже по привычке девушка на мгновение зажмурилась, встряхнула головой. Она знала, что этот жест отключал ее подселенцев. Правда, ненадолго. Позже они тайком все же включали телевизор. О чем иногда и догадывалась Настя.

С момента появления Сиары прошел день. Виланд уже стал жалеть, что когда-то наложил на себя и принцессу 7 морей разделяющие заклятие. Они не могли быть вместе. Эмоционально это давило стотонным прессом, а физически это было просто невыносимо. Быть рядом с женщиной, что никогда не станет твоей. Что никогда и не была твоей. Поэтому-то и Виланд придумал такое заклятие (проклятие?). Когда эти двое оказывались рядом, то одного из них обязательно отбрасывало куда подальше — «С глаз долой из сердца вон».

Это всегда спасало. И Виланда и Сиару. В предпоследний раз Сиару вышвырнуло из Элики и ей удалось скрыться в воде. Правда, чаровница стала кровожадным монстром. Сиара не смогла полностью «очиститься» от воздействия Элики. И вместо чар любви появилась магия ненависти, похоти и жажды обладания.

И вот, заклятие снова сработало как надо. Оно вышибло Сиару из подсознания Насти. Но вместе с тем что-то «сломалось». Эта волшебная коробка (телевизор), с помощью которой они следили за жизнью и приключениями деры, шуршала и стала показывать какой-то снег, пепел и серые полоски.

Девушка не выходила на связь. Та будто бы не слышала их крики. Словно отгородилась от них непроницаемой стеной.

Прошел день.

Телевизор вновь заработал. Показал живую и здоровую Настю. Правда, сначала он немного их напугал. Ведь включился он на жуткой картине ее сна. Черный человекоподобный силуэт утаскивал девушку в морскую бездну.

Но Виланд быстро понял, что это сон. Поэтому, как это бывало не раз (к сожалению, кошмары для Насти стали обыденностью), он просто ткнул на какую-то кнопку с цифрой, переключил канал.

Девушка проснулась. На дисплее появилась трансляция того, как в кровати вскочила Наста. Она словно рыба хватала ртом воздух.

Простынь, которой была укрыта девушка, сползла. Обнажила тонкую шею со следами засосов и голую полную грудь, которая часто-часто дышала.

— Настя, Настенька, Настюша!!! Ты снова с нами! — встревоженно проговорил Виланда, прильнув к телевизору.

Зименея рассказала Насте, что с ней пропала связь, а также спросила о том, что произошло за время их «отсутствия». Девушка ничего толком не рассказала, а лишь отключилась.

Виланд с раздражением тыкнул по кнопке пульта. Телевизор вновь заработал.

Настя, все также завернутая в простыню, расхаживала по спальне, в которой провела ночь. Было видно, что девушка изучает обстановку (как будто времени рассмотреть у нее ее до этого момента не было).

И если убрать разбросанную по всей комнате одежду, то интерьер здесь был шикарный. Плотные шторы, с золотыми витиеватыми узорами, закрывали прекрасный вид из окна и защищали от любопытных солнечных лучей, того, кто спал в огромной кровати с невесомым балдахином.

Комплект изысканной светлой мебели с различными золотыми деталями, фурнитурой, только подчеркивал королевский шик. Но при этом не был вычурным — всего по минимуму — тройка стульев, комод, пуфы, софа. Этакая берлога, холостяцкая, но уже для принца.

Девушка обнаружила две двери. Одна вела в купальню с роскошным бассейном, в котором легко можно было поплавать, хоть и глубина его была небольшая. Настя вспомнила, как они здесь проводили время вчера и залилась краской, быстро сделала свои дела, умылась и ретировалась из купальной комнаты.

Она собрала свои вещи и стала одеваться. Вдруг во вторую дверь постучали, и в комнату вошла симпатичная молоденькая служанка.

— Госпожа уже проснулась? Помочь с одеждой? Завтрак принести сюда? Или спуститесь на веранду, к хозяину, к Ханту Сиорскому, — протараторила свои вопросы девчушка, а после спохватилась и сделала небольшой поклон.

— А? Что?! Нет, не надо, я сама оденусь. Где Хант? Да, спущусь скоро завтракать, на веранду… Только где она находится? — скомкано ответила Настя, почувствовав себя крайне неловко, ведь до этого ее никто «госпожой» не обзывал.

— Пройдите направо, вдоль коридора. Далее спускайтесь по лестнице, в холл. Оттуда и выйдите на веранду. Тогда я передам, чтобы подавали еду туда.

И служанка растворилась, быстро убежав по своим делам. Оставила после себя лишь приоткрытую дверь в коридор.

Настя в задумчивости стала одеваться. Она почему-то смутно помнила события вчерашнего вечера. Как в тумане. Но она прекрасно помнила ощущения — пьянящие и будоражащие. Ну и напитки в этом мире! Или нет, не в алкоголе дело?

Она помнила эти синие глаза, с танцующими льдинками и искрами. Завораживающий танец огня и льда. Лед плавился под огнем, Огонь затухал подо льдом. Итак, по кругу. Сошлись две равные стихии. Или ей это все показалось, как можно разглядеть льдинки и искры в глазах?

Смутно помнила, как они ворвались в чей-то дом. Целуясь и смеясь.

Кто-то сказал, что спальни готовы. И они с Хантом поднялись наверх. Мужчина уверенно вел девушку по роскошной резной лестнице. В тот момент Настя подумала, что это должно быть, шикарная гостиница, раз здесь такая лестница…

Потом Хант завел ее в одну из спален на втором этаже. Там они провели жаркую ночь.

Румянец не сходил с щек девушки. Да уж, в омут страсти с головой! Ничего не скажешь (и не поделаешь). Она быстро встряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания и переключиться. Решительно толкнула дверь.

Так. Направо по коридору. Ох, какой просторный коридор! Ковер, в котором неслышно шагов и утопаешь ногами. Картины на стенах, от которых не хочется уходить, а хочется рассмотреть детали. Двери, из темного дерева. Как много дверей…

А далее шикарная лестница. Резная, с затейливыми узорами, с цветами и травкой, что застыла в металле. Сколько здесь ступенек, спиралью уходит вниз!

Она спустилась и вышла в просторный холл. В нем можно было смело танцевать целому ансамблю. Никто не будет мешать, разве что только изящные статуи, стоящие то тут, то там.

Да, вчера у нее не было времени рассмотреть эту шикарную обстановку. Интерьер был поистине королевский.

Девушке стало не по себе. Она совсем не привыкла к роскоши. Даже в прошлой жизни, было у нее какое-то внутреннее «отторжение» ко всему этому «дорого-богато». Чувствовала себя она «не очень». Простая девушка, одетая в скромный наряд с плеча Асты, она выбивалась из этой обстановки как инородный элемент.

Мимо нее пробежали две девушки служанки. Они несли подносы с едой. Проследив за ними, Настя поняла, где находится веранда, где та самая дверь, ведущая в роскошный сад.

Возвращаясь, одна из девушек одарила Настю тяжелым оценивающим взглядом, хмыкнула и побежала по своим делам. Холодок пробежал меж лопаток, и злость зародилась где-то внутри.

Настя поежилась в смущении и замешательстве, мысленно отвечая на брезгливо оценивающий взгляд служанки, что дескать не она прислуживает ей. И нерешительно вышла на веранду.

Там стоял Хант и какой-то полноватый мужчина. Они разговаривали на повышенных тонах и ничего не замечали вокруг себя.

— Достопочтеннейший, я не поеду в Рихтер за ту цену, что вы предложили мне вчера. После того как вы ушли, мне рассказали о том, что там творится. Там маги мрут, как мухи! Увеличьте сумму в 10 раз и тогда…

— В 10 раз! А не сдурел ли ты? — далее Хант выругался эквивалентным трехэтажным матом, так что у Насти загорелись уши, — Я не прошу заезжать в город. Доставь нас до ворот. Дальше мы разберемся. 5 тысяч ралов и это окончательно. Тем более, мы могли бы сами поехать на лошадях. Просто хотелось сделать приятное моей ниаре, романтическую прогулку вдоль озер на пути в город…

Спорящий мужчина понял, что может потерять «жирного» клиента. Алчность ненадолго заглушила страх. Тем более что не просят заезжать же в сам город.

— Ну что вы, 7000 … — проговорил уже заискивающе он.

— 3000 — буркнул в ответ Хант.

— Ну пять, так пять. Экипаж будет готов через пару уйемов.

— Так-то лучше.

Извозчик ушел в сад. Он быстро скрылся, идя по тропинке, которая завернула куда-то за угол. А до Насти теперь дошло, что это никакая не гостиница, а роскошная вилла Ханта!

Мужчина проводил глазами гостя и развернулся. Увидел Настю.

— Мое сокровище уже проснулось? Ты так сладко спала, не захотел будить свое золотце, — заворковала Хант, стремглав приблизившись к девушке.

Он приобнял Настю, чмокнул в носик, щеки и слегка задержался на губах.

— Что такое, золотце? Ты слышала наш разговор?

— Почему он не хотел везти нас? — вместо положительного ответа переспросила она.

— Не бери в свою очаровательную головку, цену набивал, — явно лукавя, ответил Хант. — Лучше давай завтракать, ты голодна?

Мужчина галантно усадил Настю за стол, что стоял посреди огромной веранды. Несмотря на свой огромный размер, за ним легко могли усесться человек 10 и больше, стол выглядел миниатюрным. Пространство веранды поглощало его. Веранда была необьятна и открывала обзор на роскошный сад с фонтанами, резными скамеечками, аккуратными дорожками и ровно подстриженными кустами и деревьями.

Хант усадил Настю сбоку, а сам сел рядом, во главе стола.

— Она связалась с этим прохвостом, — промелькнула у нее в голове пропитанная горечью фраза Виланда.

— Да ладно, он неплохой парень, — послышался ответ Зи.

— Он прохвост.

Настя поняла, что ее подселенцы опять за ней подглядывают. Она зажмурилась, встряхнула головой. В общем, снова отключила их.

Девушка посмотрела на мужчину, что сидел рядом. А он преобразился. Где тот грубый охотник, которого встретила она в лесу? Перед ней сидел галантный лорд, не меньше. (А может быть даже принц?). Он сидел и о чем-то увлеченно рассказывал.

И здесь причина была даже не в дорогой одежде, в которой он был сегодня облачен. Хант был какой-то возбужденный, немного дерганный. Его глаза горели, и от него исходила сила!

Не так давно Настя поняла, что стала различать магов и простых людей. По едва осязаемым ощущениям на кончиках пальцев. Чем сильнее маг перед ней, тем отчетливее это ощущение. И откуда оно могло сейчас взяться, это покалывающее ощущение в пальцах. Неужели сила Ханта была столь велика, а она ее даже не замечала?

Машинально Настя зевнула. С самого утра она чувствовала себя разбитой и усталой. Списывала она это состояние на бессонную ночь и сладкие шипучие напитки.

— Ты меня не слушаешь, — сказал Хант, взяв руку девушки и поцеловав ее кончики пальцев.

К покалывающим ощущениям добавилась еще и горячая паровая «щекотка».

— О чем задумалась? Жалеешь о вчерашнем? — спросил озадаченно Хант.

— Что ты! Нет, — наигранно ответила девушка, — просто все как-то слишком быстро. Как будто я… Обычно я себя так не веду. Это, наверное, те алкогольные напитки.

— Какие? А… из смелки! — усмехнулся Хант, — ну эти напитки из смелки лишь слегка придают уверенности и решительности.

Мужчина продолжил нацеловывать пальчики Насти. В какой-то момент Настя почувствовала, будто один из ее пальчиков погрузили в кипяток.

— Ай, — только вскрикнула она.

— Что такое золотце? — сказал встревоженный Хант.

— Не знаю, — ответила Настя и посмотрела на свою руку, — просто показалось.

— Я тебя чем-то обидел? Ты отстраняешься от меня… — сказал мужчина, выходя из-за стола.

Он подошел к Насти сзади, обнял ее.

— Нет, ну что ты, — лишь ответила девушка.

Она на мгновение закрыла глаза и расслабилась в его объятиях.

На лице у Ханта заиграла довольная улыбка победителя.

А где-то на окраинах подсознания в этот момент Виланд швырнул со злостью пульт в стену. Тот разлетелся на несколько частей.

— Что такое? — спросила недоуменно Зи.

— Ну разве ты не видишь?!! Она передает ему магию, а он этим пользуется! Откуда у этого задохлика так расширился резерв и появилось столько магической энергии?

— Как такое возможно?

— Да просто. Точно так же как Элика поддерживала Сендера. Беззаветно любя и неосознанно передавая свою магию. Без ее подпитки Сендер быстро схлопнулся как маг и его легко устранили.

— Ты уверен в этом? — со слабой надеждой в голосе переспросила Зименея.

— Я это отчетливо вижу, Зи. По всему видно, что этот гаденыш из королевского рода и знает, про «свойства» сосуда, а также историю деры.

— Но он же должен понимать, что играть с чувствами девушки опасно?

— Не знаю, не знаю… — Виланд вздохнул, — как бы история не повторилась бы опять.

В телевизоре же снова стали показывать «снег».

— Она от нас отключилась. Похоже, не хочет, чтобы мы видели ее «счастье» — с горькой усмешкой сказал Виланд.

Планы меняются

— Да ты сдурел?!! — орала на своего мужа (и по совместительству лучшего извозчика Зачарованных озер) высокая, статная женщина.

Она даже выронила из рук мокрую тряпку, когда тот сообщил про заказ. На полу стала образовываться лужица. Женщина стояла, подперев бока, вид у нее был грозный и злой — закатанные рукава, задранный подол длинного платья, небрежно убранный за пояс передника. Растрепанные светлые волосы и полная грудь, что ходит ходуном.

— Бусечка, 5 тысяч ралов… Сможем, наконец, купить себе нормальный дом, с огородиком, как мечтали… — блеял муж в ответ.

— На кой мне дом без тебя? — немного успокоившись, но все еще раздраженно проговорила женщина.

— Бусечка, ну я же не дурак. Я в сам город заезжать не буду. У ворот их оставлю.

— Заезжать не буду, у ворот оставлю, — передразнила мужа жена, — а вдруг эта зараза уже перешла за пределы города? Там люди, наделенные даже малой крупицей магии умирают, а ты? Ты лучший в своем деле. И раз этому Сиорскому нужно ехать, пусть скачет на своих лошадях. Что-то он не согласился их продать тебе тогда…

— Ну бусечка… — только блеял мужчина.

— Нет! Мне не нужен дом без тебя. Выбирай — или я или эти деньги — лишь ультимативно ответила женщина.

Впрочем, она знала, что выберет ее муж. Он всегда выбирал ее. Пошел наперекор родным, выкрал из-под венца. Перевез их в Зачарованные озера. Где они были счастливы, забыв обо всем — о склоках, происхождении, родных.

Ну и что, что жили в ветхой хибаре, зато вместе, вдвоем. Да и знания и навыки мужа, неплохо их кормили. Не зря про него говорили, что он лучший здесь. Он работал, усердно работал. И до домика мечты оставалось накопить всего-то пару тысяч ралов.

Мужчина хлопнул дверью. Женщина тяжело вздохнула. Вытерла лужу, доделала уборку.

А после она села за небольшой столик. Достала бумагу. Стала записывать красивым каллиграфическим почерком — «Многоуважаемый экс-принц Хант Сиорский. С превеликим сожалением сообщаю вам, что я уехал по срочному вопросу обитель славных воинов Вилмы Справедливой».

Поставив точку в своей записке, она вышла на улицу. Окликнула знакомого мальчишку и передала ему записку, чтобы тот передал ее господину Ханту. Сама вернулась в дом.

Подошла к столику, и словно что-то вспомнив, отошла и посмотрела в окно. Снова подошла к столику. Заглянула под него и достала оттуда коробочку.

Там был искусно сделанный из металла и мелких камушков кристалл на цепочке. Это был словно драгоценный камень, грани которого очертили металлом.

Она нажала на одну из граней кристалла. Он раскрылся. Женщина поднесла украшение к губам и прошептала на шенге — «Забудь про своих лошадей. Занимайся чем угодно, только не ими. А когда придет время запрячь повозку для Ханта, вспомни про меня…» Женщина вздохнула, захлопнула кристалл и улыбнулась. Она вновь спрятала украшение в коробочку.

Пошатываясь, она подошла к окну. Муж, возившийся с лошадьми, вдруг положил поводья и развернулся. Ушел в другую сторону.

— На кой мне дом без тебя, любимый? — прошептала женщина.

Она знала, что он всегда выберет ее. Ну и что, что иногда он делает это не по своей воле.

После завтрака Хант и Настя отправились на прогулку по деревеньке, что выросла внутри Зачарованных озер.

Здесь было на что посмотреть — занятные уютные домики и роскошные виллы, цветущие сады и улицы, утопающие в зелени, с милыми лавочками, звонко журчащими фонтанами, изысканными статуями влюбленных или Сиары.

Эта деревенька напоминала приморский городок, тот самый, в котором когда-то был счастлива Настя. Только вместо ласкового моря здесь были завораживающие своей красотой озера.

Настоящий рай для влюбленных и по совместительству когда-то элитный курорт, место отдыха знати. Ведь здесь когда-то была королевская резиденция. (От нее осталась лишь вилла Ханта). Королевская знать постепенно покинула это место.

Впрочем, отсутствие знати и некоторое запустение этой деревеньки только шла на пользу. Здесь стали жить добродушные простые люди.

Прогулка была чудесной. Хант шутил, Настя в ответ без конца смеялась и заодно любовалась местными красотами. Но вдруг на Ханта налетел местный парнишка. Он бежал куда-то, ничего не видя, по своим делам. А здесь какой-то прохожий на его пути.

Мальчик стал извиняться, потом посмотрел на мужчину, запнулся. Треснул себя по лбу и сказал:

— Вы- то мне и нужны!!! Меня просили передать вам, господин Хант Сиорский, записку от Зода (извозчика).

Мальчик порылся в своих широких штанах и вынул из глубокого кармана мятую бумажку. Отдал ее Ханту.

Хант взял. Ухмыляясь, посмотрел на парнишку. Тот выжидающе стоял. Мужчина еще раз усмехнулся, вытащил из кармана пару золотых монет и подбросил их.

Мальчишка ловко поймал деньги, открыл ладошку и просиял.

— Ого, 10 ралов! Спасибо, спасибо… — и он также стремглав убежал.

Хант проводил взглядом убегающего мальчика, и только потом развернул помятую бумажку.

Его настроение резко изменилось. Он стиснул зубы, на лице заиграли желваки. А сама бумага вдруг вспыхнула в его руках.

Это было так неожиданно, что Настя даже вскрикнула.

— Что-то случилось? — спросила встревоженно девушка.

— Да, так, не бери в голову, золотце… Но, похоже придется ехать на лошадях…

— Но я… я же… не уме…ю… — со страхом и заикаясь произнесла Настя.

Хант развернул девушку лицом к себе. Взял ее руки, посмотрел в глаза.

— Ну что ты, малышка. Ты же мне веришь? Все будет хорошо.

— Верю, — шепотом, едва слышно произнесла девушка, завороженно глядя в синие глаза.

В них опять плескались льдинки льда и танцевали искры. А руки ее стали горячими, словно она окунула их в парное молоко. Всего на мгновение, которое можно и не заметить, всего лишь секундное ощущение.

— А у меня для тебя есть подарок, — сказал заговорщически улыбаясь Хант.

— Подарок?! — девушка встрепенулась, от ее внезапно возникшей паники не осталось и следа, — А какой? Может, кавалерийские сапожки, а то как я поеду, — не подумав ляпнула Настя, — а как я поеду на лошади? В платье? Может, можно мне раздобыть где-нибудь штанишки, — продолжила высказывать, не фильтруя свои мысли, девушка.

— И точно! А давай приоденемся! Там за углом начинаются торговые ряды. Выбирай все что хочешь. Хоть платья, хоть брюки, хоть сапоги, — смеясь ответил Хант.

— Смотри мне, я тебя могу разорить, — также смеясь ответила девушка. Ее внутренний «шопоголик» мысленно потирал руки. Она совсем забыла про предстоящую поездку. Вновь стало хорошо, весело и спокойно.

— А что ты мне подаришь? — кокетливо спросила Настя.

— Увидишь, — лишь загадочно ответил мужчина и «щелкнул» ее по носику.

Торговые ряды встретили Настю шумным оживлением. Только завернули за угол и, словно и не было безлюдных улиц, а появились разномастные лавочки и домики-магазинчики, меж которых вальяжно прогуливался народ.

Торговля велась бойкая. Да и торговать было чем. Все, что душеньке угодно, было б только чем расплатиться.

А в «душеньку» Насти запала одежда. Ей все больше и больше нравилась здешняя мода. Этакий неожиданный симбиоз начала XX века и средневековья.

Практичная, местами изысканная и где-то даже откровенная, а где-то сдержанная. Найти здесь платье мини — нельзя. Минимальная длина была ниже колена. И то вместе с такими нарядами местные девушки носили высокие сапоги. Летом кружевные, ну а когда попрохладнее — главенствовала кожа и плотная ткань. Но в нарядах нет, нет, но встречались дерзкие разрезы, откровенные декольте, открытые спины.

Хотя, быть может, легкую фривольность здешней моды можно было списать на близкое соседство с архивебром, отвечающими за любовь и страсть.

Изголодавшийся шопоголик, живущий в душе у Насти, был готов разнести, а точнее вынести, все торговые лавочки. Тончайшие кружева и легкие и невесомые ткани всевозможных расцветок использовались как в простых лаконичных платьях, комплектов с брючками и туниками, так и роскошных нарядах для выхода в свет. Любая одежда под настроение, когда хочется быть незаметной или же, наоборот, быть самой красивой и соблазнить какого-то красавчика.

И еще куча всякой мелочевки — бижутерия, аксессуары и драгоценности. Нужная и ненужная отрада для женской души.

Настя потеряла счет времени. А еще она сделала довольно простой вывод — Хант неимоверно богат. Она нарочно поставила эксперимент по испытанию силы воли. Скажет ли этот синеглазый мужчина ей что-то вроде такой фразы — «Стоп, нет, хватит уже. Давай выбирай наряд для поездки и пошли». Но запрета так и не последовало. Как ни странно.

Хант лишь снисходительно улыбался, видя ее просящие «кошачьи» глаза, кивал и платил. Вскоре у девушки появился целый гардероб.

Они никуда не спешили, раз не нужно было ждать извозчика. Вдоволь нагулявшись, она все-таки выбрала наряд для верховой поездки. В самой последней лавочке.

Она выбрала темные брючки, нежную блузку, широкий пояс, высокие сапоги на небольшом каблучке. Девушка тут же переоделась, собрала волосы в высокий хвост и вышла из раздевалки к Ханту.

Мужчина посмотрел на нее с восхищением. А потом резко побледнел и стал оседать, потеряв сознание.

Вновь этот провал. Давненько у него их не было. Лекарство Силвы помогало, а сегодня оно закончилось.

Настя подбежала к Ханту. Так? Как там ее учили?.. Искусственное дыхание делать вовсе не обязательно. Разогреть руки, призвать силу, прочесть нужное заклинание…

Но мужчина не реагирует. Еще раз. Она прекрасно помнила последовательность действий, но почему-то они сейчас не работали.

Настя словила волну паники. Что делать?

— Зименея, помоги, — едва слышно шепчет она.

Но никто не отвечает. Девушка снова повторяет заученные заклинания и доведенные до автомата действия. Но… Безрезультатно. Слезы наворачиваются на ее глазах.

— Хм, странно утром у него был хороший такой резерв, а сейчас… Опять что-то плескается на дне — услышала Настя в своей голове, а после Зименея спросила — Нэс, он что колдовал?

— Зименея, наконец-то! Нет, не знаю. Он сейчас… Ничего не получается… — проговорила, сдерживая свои всхлипы и слезы девушка.

— Шшшш, успокойся, — только прошептала (на шенге) Зи.

Настя мигом пришла в себя. Изменилась в лице. Стала какой-то отчужденной, и словно робот выполняет нужные движения, шепчет немного другое заклинание, шепчет уже голосом Зимнее.

Хант быстро очнулся. Стал всматриваться в совершенно равнодушное и безэмоциональное лицо (покерфейс) Насти.

— Что, что произошло? — спросил он.

— Обидишь Нэс, больше не вытащу, — металлическим голосом Зименеи ответила Настя.

Секунда, и вот перед Хантом встревоженная девушка. Она кинулась его обнимать, целовать. И незаметно для себя вливать в него новую порцию силы в его истощенный магический резерв.

Хант переоценил свои новые возможности. Вместо того чтобы немножечко подождать, он поддался эйфории. Мужчина решил закрепить свой успех, сделать подарок для деры. Кулон-парник. Двойной амулет, связывающий незримой нитью двоих. Кулон (камень) мог подпитывать хозяина своей магией, защищать от магического воздействия. С помощью кристалла-решетки можно было лучше ощущать человека, носящего кулон. А также можно с помощью этой решетки влиять на волю человека…

Но последнее было запрещено делать. И, как правило, в парниках, заключалась лишь защитная сила от различного рода магического (и не магического) воздействия.

Хант поднялся, стал успокаивать девушку, крепко ее обнял.

— Мы слишком задержались тут, давай уже в путь собираться. — сказал он, когда Настя совсем успокоилась.

Молча они вернулись на виллу Ханта, чтобы отдать последние распоряжения, собрать сумки (стараниями Насти у нее появился целый гардероб).

Девушка явно нервничала. Поэтому Хант оставил ее ненадолго одну. Морально подсобраться.

Настя кусала губы, и в очередной раз переделала свой высокий конский хвост. Теперь уже ни один «петух», строптивый волосочек не покажется на голове.

Безупречна. И не заламывай руки, не ищи лишний повод еще раз перепроверить вещи в дорогу, переодеться снова и снова, лишний раз причесаться, сходить попить водички, измерить шагами комнату, в которой она провела ночь. 20 вдоль и поперек. Два раза проверяла.

Выходить надо. Перед «смертью» не надышишься. Когда она все-таки спустилась во двор, то увидела, что ее «смерть» оказалась чудесная белая лошадка. Высокая и грациозная. А еще спокойная, как удав. Характер «нордический». Казалось, что если перед этой лошадью проползет тот самый удав, то она даже не станет бежать галопом (наверное), а лишь фыркнет да пройдет мимо.

По крайней мере так о ней думал конюх, что ухаживал за животными на вилле. Он вывел к Ханту двух лошадей — белую Снежку и буйного, черного Дьяку. И если Снежка была идеальна для первой поездки неопытной наездницы, то с Дьяку мог не совладать даже опытный наездник. Конь мог легко сбросить зазевавшегося ездока.

Черный конь гарцевал перед белоснежной красоткой. Она же совершенно не обращала на него внимания, спокойно щипала травку.

Настя невольно засмотрелась на эту пару лошадей.

Девушка была бледной, нехотя переступала с ноги на ногу. Она испытывала одновременно шок (страх) и трепет. Страх первой поездки и восхищение грациозными животными.

Но вот ее заметили мужчины. Конюх бросил изучающий взгляд на девушку.

Высокие сапоги на небольшом каблучке. Темные брюки, идеально сидящие на фигуре. Широкий пояс, подчеркивающий тонкую талию, ненароком бросающий акцент чуть выше — на грудь. Тонкие руки, изящные плечики и нежная шейка спрятаны в белых облаках кружева, а вот декольте блузки в форме капли, дает простор мужской фантазии. Все вроде бы «чинно и благородно», но взгляд то и дело цепляется к груди.

Девушка перекинула свои роскошные светлые волосы, собранные в хвост на плечо и обезоруживающе улыбнулась. Конюх засмущался, закашлялся. Чем заставил обернуться Ханта. Ему стало любопытно, отчего у его слуги такая реакция.

Хант присвистнул.

— Золотце, то что ты сокровище я отлично знал, но я и не догадывался, что тебе надо бы нанять охрану, чтобы тебя ненароком не украли…

Настя засмущалась, кокетливо захихикала. А конюх решил ретироваться. Он уже долго жил и знал, как могут смотреть ревнивцы на тех, кто оценивает их «собственность».

Простой комплимент немного отпустил тревожное состояние Насти. И девушка, уже не таясь, с удовольствием рассматривала лошадей.

— Боишься? — прервал ее от созерцания и раздумий Хант.

— Есть немного. Мне кажется, я еще никогда не ездила на лошади верхом.

— Глупости, все аорчане прекрасные наездники. Они с детства учатся ездить на тех еще скакунах…

«Но я не аорчанка» — чуть было не ляпнула Настя. Она так и не рассказала мужчине о том, что попала сюда из другого мира.

— Вот увидишь, ты все вспомнишь, как только сядешь в седло. Да и к тому же я тут кое-что нашел, — Хант достал из кармана небольшую черную книжку в мягком черном кожаном переплете.

— Ты не против, если я привяжу тебя к лошади магически. Чтобы ты уж точно не могла свалиться. Хотя… со Снежки можно упасть разве что по пьяни. Такой смирной лошадки надо еще поискать. Да и лошади будут идти друг за другом, как на привязи. Ну это больше так, для страховки. Я уверен, ты прекрасно держишься в седле, — а потом Хант добавил, он словно что-то вспомнил, — Я ненадолго отойду. Дам последние распоряжения и вернусь. Ты даже заскучать не успеешь.

— Успею, — сказала Настя и надула губки.

Но Хант действительно ушел ненадолго. Его не было всего пару минут. Вернулся он с хитрой улыбкой на лице. Подкрался сзади к ожидающей его девушки, прикрыл ладошкой глаза.

— Милый, а я уже успела соскучиться, — лишь кокетливо пролепетала Настя.

— Мой сверкающий брильянтик, я уже говорил тебе, что ты мое сокровище? А сокровище нужно оберегать, — сказал мужчина, нежно развернув девушку к себе и приобняв ее.

Он достал из кармана причудливую «коробочку», выполненную в форме решетки кристалла. Тонкие металлические рани образовывали четкие геометрические линии и пересекались в точках-узлах, внутри которых сверкали маленькие ярко-оранжевые камушки. А внутри этой решетки, словно огонь в клетке, горел крупный драгоценный камень.

Хант поочередно нажал на три маленьких камушка на решетке и соединения кристалла раскрылись. Мужчина спокойно вытащил камень, который закрепил на тонкую изящную цепочку.

Он показал камень перед глазами Насти, немного покачав его как гипнотический маятник, а после аккуратно повесил его на девичью шею. Кулон занял свое «почетное» место в декольте у девушки, привлекая своим блеском внимание к этой зоне.

Настя невольно схватила камень в руку, сказав — «он горячий». Девушка несколько секунд постояла в размышлениях. Она судорожно вспоминала сейчас нравоучения и учения Виланда. Ей совсем не хотелось повторения ситуации с каффом, когда тот прожег ее ухо. Поэтому девушка постаралась закрыть доступ магии камня к себе. Как могла. И как вспомнила уроки Виланда.

— Камень заряжен магией. Какой-то теплой, нет даже огненной. Она чем-то похожа на магию Силвы, только более интенсивнее что-ли — сказала девушка, глядя в глаза Ханта, после того как опустила кулон на место.

Уроки не прошли зря. Камень теперь был просто теплым и не прожигал кожу Насти.

— Да ты права. Этот камень действительно заряжен магией. К сожалению, в городе бушует эпидемия. И чтобы к тебе не прилипла ни одна магическая болячка я приобрел этот камень для тебя.

Хант предпочел скрыть от Насти то, что это двойной амулет, который защитит не только Настю, но и его. Парник — состоит из двух частей, и каждая справляется со своей задачей. Эти две части соединяют невидимой нитью своих владельцев.

— А теперь давай уже по коням, мы и так слишком задержались здесь. Ты готова? Сейчас я заговорю лошадь, чтобы себя смирно вела, а после привяжу тебя к ней, для твоего спокойствия.

Едем дальше

Хант достал маленькую, потрепанную книжку в мягком черном кожаном переплете. На обложке были написаны белым какие-то буквы и нарисована гарцующая лошадь.

Хант раскрыл книгу, пролистал несколько страниц, что-то прочитал и только после этого подошел к Снежке. Он погладил лошадь по голове и прошептал ей на ухо заклинание. Лошадь только и фыркнула, махнула головой, словно что-то подтверждая, и осталась стоять неподвижно,

— Ну все, золотко. Можешь усаживаться на лошадку. Она тебя ни за что не сбросит. Даже если вокруг будут греметь выстрелы и взрывы.

Настя нерешительно подошла к лошади. Та стояла, словно мраморное изваяние.

— Ну же, милая, смелее… — подбодрил ее Хант.

Девушка еще немного помялась, но все же, с помощью Ханта, она забралась на спину изящного животного.

— Славно. Постарайся не впитывать в себя это заклинание…

Хант вручил Насте вожжи, а сам отошел на пару шагов. Снова взглянул на страницы черной книжки, пролистал несколько страниц, нашел нужное заклинание и прочел его вслух.

Настя почувствовала такое знакомое ощущение щекочущего пара, которое обдало ее по всему телу. А после ощутила, что на ее руки будто обвязали тонкими шелковыми лентами. Девушка посмотрела на свои руки — но они их все так же были одеты в пышные рукава кружевной блузки, никаких лент не было и в помине.

А Хан меж тем снова прочел заклинание, чтобы закрепить его эффект.

И вновь эти ощущения как из парилки, и после — в руках ощущение, что они обвязаны уже толстыми веревками, а к спине будто приложили железную жердь.

Девушка невольно прошептала на шенге — «Покажи незримое», — и увидела, что она действительно будто привязана к лошади толстыми серебристыми канатами, которые возникали из пустоты, обхватывали ее запястья, ноги, тело и привязали ее к лошади.

— Ты как? — спросил Хант, — чувствуешь поддержку или упор на спине?

Настя подтвердила свои ощущения, кивнув головой.

— Хорошо, значит, в третий раз произносить нет смысла.

Хант положил книжку в одну из сумок, привязанную к белой лошади. И после, напевая веселую мелодию, подошел к своему черному коню и лихо запрыгнул на него.

Дьяку то ли недовольно, толи слишком возбужденно радостно заржал, захотел было взбрыкнуть, но Хант быстро утихомирил коня одним движением рук, потянув поводья.

Дьяку мигом присмирел, почуял под собой хозяина и опытного ездока.

Они, наконец, двинулись в путь. Не спеша и вальяжно вышли из поселения близ Зачарованных озер.

Задержись они минут на 10, поехали бы на карете с извозчиком. Но поскольку Хант был уверен, что последний струсил и сбежал, его не ждали.

А он, спохватившись от ласк любимой женушки, все же примчал к вилле Ханта Сиорского. Не в его правилах, было отменять заказы.

Но мужчина быстро смекнул, что опоздал, когда увидел, как вдали два наездника (мужчина и женщина) покидали деревню.

Он мог бы их догнать, но зачем? Может это и к лучшему, что не дождались. Оправдываться, уговаривать, чтобы их «сиятельства» пересели в карету. Да и к тому же так не хотелось ехать туда, где бушевала эпидемия магической лихорадки. Ну а деньги, деньги заработает еще на других поездках.

Утро. Телетрансляция идет в самом разгаре. Хант обнимает сзади Настю. На его лице играет довольная улыбка.

В этот момент, обычно спокойный и уравновешенный, Виланд не выдерживает и швыряет пульт от телевизора в стену. Тот стремительно разбивается и разлетается на несколько частей.

— Что такое? — недоуменно спрашивает Зи.

Виланд говорит, что Хант пользуется Настей и пополняет свой резерв за ее счет. И далее, за их разговором они не замечают, как главная героиня «кино» вновь отключает телевизор, где снова стали показывать «снег».

— Она от нас отключилась. Похоже, не хочет, чтобы мы видели ее «счастье» — с горькой усмешкой сказал Виланд.

Мужчина вздыхает и неспешно начинает собирать «запчасти» от пульта. Эти детали разлетелись по всей комнате.

— Может, не все так плохо? Хант вроде неплохой парень, да еще из королевского рода, — осторожно и со слабой надеждой в голосе переспрашивает Виланда Зименея.

— Он пройдоха, каких еще поискать надо. Эта девочка не заслуживает к себе такого отношения.

— Влад, ты чего? Не все так категорично, как ты думаешь, — пытается возразить Зи.

— Может Влад и может ошибаться, но Виланд вряд ли. Ханту от Насти нужна только магия, его сердце давно сгорело от любви к другой. Эта девочка вновь обожжется.

Наконец, Виланд находит батарейки, закатившиеся под комод. Он достает их и складывает в общую кучку с деталями от пульта. Как ни странно, прибор не сильно пострадал, его еще вполне можно было собрать.

— Пойдем Зи, я тебе кое-что покажу. И ты поймешь, что мы должны оберегать эту маленькую девчонку, — как-то уж совсем по-отечески, ласково сказал Виланд.

Мужчина буквально потащил за руку Зименею. Они вышли из своих «апартаментов». Двери и окна в однушку были давно уже открыты, чем и пользовался Виланд, то и дело бродя по закоулкам воспоминаний Насти.

А вот Зименея не решалась выходить. Слишком уж плачевным был ее предыдущий опыт.

— Не бойся, я же с тобой. Выведу тебя обратно, не заплутаешь. Но у Настюшки много хороших добрых воспоминаний, иначе я бы тебя не взял.

И Виланд показал Зи воспоминания Насти из детства. Где она смеется, весело играет с детьми, но вдруг находит «сбитого» птенчика. Решает выходить его. А после, у нее появляется мечта стать ветеринаром.

Как она ошарашивает деда с бабкой своим решением уйти из школы после 9-го класса и пойти учиться на ветеринара. И это при их планах на золотую медаль после 11 и престижный университет.

Незаметно проскакивают несколько лет, и вот она уже оплачивает лечение котика, одной маленькой девочки. Что так жалобно смотрела на нее своими огромными голубыми глазами. С такой надеждой и верой. Котик выжил, а Настя осталась без обеда и ужина. Оплатила лечение животному. Из своего кармана. Денег впритык, а до зарплаты оставалось еще несколько дней.

В экскурс воспоминаний ворвался легкий ветерок, что слегка потрепал черные локоны Зименеи. Девушка будто услышала легкий шепот с ее именем.

— Что такое, Зи? — спросил Виланд, увидев озадаченный вид девушки, когда та рассматривала котика в передержке.

— Мне показалось, что она меня позвала. Ты не слышал?

— Бежим! Значит, ей нужна помощь! — а после, слегка помявшись, мужчина продолжил, — Слушай, а ты не можешь принять свою змеиную форму. Я еще не совсем окреп, а вот со змеей синдр долетит куда быстрее, чем с человеком. Порталы или открытые пути здесь не действуют.

— Смотри, аккуратнее, — сказала раздраженно Зименея.

В тот же мгновение она обернулась маленькой, тонкой черной змейкой с радужными переливами на чешуе. А Виланд обратился в синдра — большую черную птицу, с оперением, что похоже на броню, на его перьях сверкали металлические отблески.

Черная птица со слегка «брыкающейся» змейкой довольно быстро взлетели. Птица ловко поднялась ввысь и стремглав рассекая облака, полетела вперед. Через несколько минут они влетели через открытую дверь балкона в свои «апартаменты».

На экране билась в отчаянии Настя. В ее руках был белый Хант, который не подавал никаких признаков жизни.

Виланд сбросил свою «добычу» на диван. Зименея быстро обратилась в человеческую форму. Девушка подползла на четвереньках к экрану телевизора, стараясь рассмотреть поближе Ханта.

— Он что колдовал? — спросил Виланд, который также обратился в человека, — его резерв почти истощен, вновь… — констатировал мужчина.

Зименея переспросила Настю о Ханте.

— Зименея, наконец-то! Нет, не знаю. Он сейчас… Ничего не получается… — проговорила, сдерживая свои всхлипы и слезы девушка.

— Шшшш, успокойся, — только прошептала (на шенге) Зи.

Виланд увидел, как вместо фигуры Зименеи, что стояла на коленях возле телевизора и прикасалась к экрану, образовалась полупрозрачная серая дымка.

И вот уже Настя, а точнее Зи в ее теле, с невероятными ментальными усилиями вытаскивает Ханта из-за Грани небытия. Он подошел так близко к точке невозврата.

— Обидишь Нэс, больше не вытащу, — лишь раздраженно говорит, пришедшему в себя мужчине, металлическим голосом свое решение Зименея. И после она мгновенно возвращается в эту полупрозрачную дымку.

И снова перед телевизором на коленях сидит уже мертвецки бледная Зименея. Она повернула голову в сторону Виланда, тяжело посмотрела на него и без слов встала, подошла к дивану и легла на него. Отвернулась от телевизора к стенке.

Виланд без слов сгреб к себе поближе детали от пульта и стал его собирать.

Им двоим стало как-то резко безразлично, что творилось на экране.

Зиминея через несколько секунд уснула. А Виланд собрал пульт, щелкнул по красной кнопке и телевизор отключился. Он положил пульт на комод, что стоял под телевизором. Вышел на балкон.

Находиться в этой звенящей тишине, где тихо спала Зименея, не было сил.

Мужчина перелез на перила балкона, и по привычке уже спрыгнул, в прыжке обратившись в синдра. Взлетел выше облаков. Туда, где ветер смешивается с невесомыми капельками дождя и разум очищается, где вокруг царит одна лишь свобода.

Как долго он играл в догонялки с ветром, сказать трудно. Но вернувшись, он первым делом включил телевизор.

Хант и Настя выезжали из селения, лежащего близ Зачарованных озер.

Мужчина аккуратно присел на край дивана, чтобы не разбудить спящую Зименею, буркнул себе под нос — «И зачем ты привязала себя к лошади? Все равно эти нити уже начали растворяться и проникать в тебя».

Виланд прекрасно видел, как толстые канаты становятся тонкими серебристыми лентами. Вот уже ленты на поясе стали исчезать…

Девушка на экране этого не понимала, и поэтому спокойно ехала рядом с Хантом.

Виланд внимательно рассматривал наездницу. Девушка была прекрасна. Но не красота так привлекла мужчину (хотя посмотреть было на что). У нее вновь изменилась магия. К ней добавились огненные всполохи, которые образовывали щит вокруг нее.

— Что же, защита никогда не помешает. Настя поговорим?

Девушка, что сидела на белой лошади, встрепенулась, перекинула вожжи в одну руку, и после отрицательно покачала головой, показала на свои ушки и кивнула в сторону Ханта.

Когда путники покинули поселение близ Зачарованных озер, Настя расслабилась.

Она поняла, что ее страх первой поездки был совершенно необоснованным. Появилась четкая уверенность, что на ни за что не свалится с лошади. Как будто действительно она уже с детства тренировалась и ездила на лошадях.

Проснулась мышечная память тела, в котором оказалась Настя. Девушка даже не догадывалась, что принцесса Мирабель с 5 лет с удовольствием каталась на самых породистых и резвых лошадях.

Правда, в последний раз кое-кто заговорил лошадь. И Мирабель слетела с животного, больно ударилась правой половиной тела и попала прямо в руки Элики.

Но этого всего не знала Настя. Она лишь ощущала эти отголоски страха, впечатанные в тело прошлой хозяйки.

Настя уже на автомате управляла поводьями лошади. Девушка уже вовсю ворковала с Хантом.

— Милый, я говорила тебе, что ты умеешь удивлять? — начала свой разговор Настя.

— Надеюсь, удивлять в хорошем смысле? — спросил, улыбаясь мужчина.

— Ну да… То каким я увидела тебя в Зачарованных озерах и в Запретном Ваарсавском лесу, — это два разных человека.

— Серьезно? И почему же ты так решила? — переспросил, ничуть не удивившись Хант. Он постарался не подать виду, что слова девушки его насторожили.

Ведь в Ваарсавском лесу она действительно увидела другого человека — истощенного мага, которого мало что держало в этом мире, кроме разве что силы воли, ворованных сильных королевских артефактов, да редких зельев, что хоть мало-мальски поддерживали его резерв.

Сейчас же Хант чувствовал себя превосходно — энергия (сила) возвращалась к нему, благодаря самоотверженной подпитке Насти.

— Я поняла, что ты богат. По-крайней мере в моем мире все атрибуты богатства были при тебе — шикарное поместье со слугами, которые чуть ли не в рот тебе заглядывают, ты ни в чем мне не отказывал, можно сказать, сорил деньгами… Может быть в вашем мире это и не признаки роскоши, но человек в здравом уме не будет шляться по опасному лесу, если ему не нужны деньги (или что еще?).

— В твоем мире? — переспросил Хант, — хотя… это многое объясняет, твои реакции и поступки.

Настя натянула поводья, остановила лошадь. Та встала как вкопанная. Девушка поняла, что проговорилась. И украдкой посмотрела на Ханта.

Мужчина на черном коне проскакал несколько метров, прежде чем понял, что Настя осталась позади. Он развернулся и поскакал к смущенной девушке.

Поравнявшись с Настей, он переложил поводья в одну руку, а другой коснулся ее лица.

— Малышка, золотце. Это ничего не меняет по отношению к тебе. Просто все стало понятно. Ты хочешь понять, как я стал охотником за головами?

Да, я вполне мог безбедно жить в Зачарованных озерах. Купить какую-нибудь лавочку, да и все на этом. Но сначала месть, а потом, пожалуй, скука. не дали мне такой возможности.

— Месть? — немного испуганно переспросила Настя.

— Скорее, больше скука. Не бери в свою очаровательную головку. Это история давняя, я как-нибудь тебе ее расскажу. А ты расскажешь мне о своем мире?

Голос Виланда у Насти в голове пробубнил, что Хант ни за что не расскажет об этом и поздравил с тем, что девушка раскрыла свои карты.

Настя лишь слегка повела плечами, сделав жест, словно смахивает с себя пылинку.

В комнате, в которой сидел Виланд и спала Зименея, вновь погас телевизор. Мужчина усмехнулся, тяжко вздохнул и тихонько включил телевизор.

Тем временем Хант и Настя уже бодро скакали по дороге. Девушка совсем осмелела. И даже попыталась обогнать седока на черном коне. Она весело смеялась, а ее высокий хвост вторил ее скачущим движениям, развевался по ветру.

За наездницей было интересно наблюдать, любоваться и рассматривать, незаметно скользя взглядом по фигуре. Этим и занимались двое — Хант, специально замедливший свое движение, чтобы Настя вырвалась вперед, и грустный, задумчивый Виланд, отслеживающий передвижения девушки.

Зименея зашебуршалась, проснулась, развернулась и спросила — «Что происходит? Они что едут на лошадях?» — а после, немного бухтя, добавила — «Молодец, хоть починил этот управляющий жезл». Она присела рядом с Виландом.

Виланд положил пульт на подлокотник дивана.

— Да, они почему-то поехали на лошадях. Хотя, может это и к лучшему. Быстрее прискачут в город — ответил мужчина.

— Они давно минули Зачарованные озера? — уточнила Зи у Виланда.

Но он ничего не ответил. Сказал уклончиво, что время здесь может менять свои значения.

Тогда Зименея сладко потянулась и вдруг переспросила мужчину:

— Слушай, а чем ты нас угощал с Вильмой тогда? Такой вкусный бодрящий напиток был, кажется ты его называл чай… Можешь сделаешь мне его? Ну, пожалуйста, пожалуйста — уже совсем ласково и заискивающее попросила Зи.

— Ладно уж… Все равно они еще пол дня ехать будут. Только ближе к вечеру в городе будут.

Виланд ушел заваривать чай с травками для Зименеи. А на экране весело щебетала и скакала Настя. Она с удовольствием рассказывала Ханту о своем немагическом мире.

А проницательный вебр оказался прав. Когда двое путников приблизились к городским воротам, солнце склонилось к горизонту, очерчивая силуэт небольшого города-крепости. Каменная стена кругом защищала городские постройки, и было трудно предугадать, какие же домики жителей скрываются там. Только несколько зданий выглядывало из-за стены, показав свои роскошные крыши, белые стены вторых и третьих этажей и огромные окна, кое-где украшенные витражами.

Ворота в город были закрыты. У входа стояли грозные стражники.

Рихтер, встречай!

— Проезд в город закрыт. Приказ градоначальника. Развернитесь и объезжайте нас стороной, — отчеканил зло молодой рыжий стражник, что встретил путников около ворот.

— Мы не собираемся объезжать город, нам нужно попасть внутрь, — сказала Настя, гордо вскинув свой носик.

— Приема на обучение в этом году не будет. Приказ мэра, ответил все так же грубо стражник, — а если вы к лекарю, то убедитесь, что его нет в списке зараженных, — и другой стражник, тот, что постарше с сединой в бороде, подал внушительный сверток.

Развернув его, можно было увидеть длинный список имен, человек сто не меньше, а может даже больше. Правда, некоторые имена были перечеркнуты, сразу по нескольку строк, некоторые подчеркнуты и отмеченные точкой.

— Хотя вы вряд ли сможете произнести имя, что нет в списке. Все лекари, жрицы и жрецы, а также наделенные врачевательским даром записаны здесь. Так что, езжайте обратно, — сказал уже устало рыжий стражник.

Настя недоумевающе рассматривала список лекарей. Здесь были записаны целые семьи, и целые семьи были вычеркнуты.

— Мы к Рэму Сваяди, прошипел Хант, — передайте ему, что его старый друг Хант Свиорский пожаловал. И он не уйдет. Он не боится эпидемии.

Стражники переглянулись. Старший почесал свою седую бороду и сказал молодому, чтобы тот сходил и доложил. Потом он развернулся к путникам и сухо ответил — «Ожидайте».

Тягуче потекли минуты ожидания. Оставшийся на посту стражник с любопытством рассматривал Настю. Как-то странно, «сканирующе».

Девушка ощутила, по ней нее стали бегать и капать мелкие капельки дождя, хотя на небе не было ни облачка.

Настя демонстративно отошла на шаг от Ханта. Расставила руки, словно кукла и покружилась вокруг своей оси. А потом она сложила руки крест-накрест и спросила:

— Ну, что нагляделись? Вообще-то, невежливо так рассматривать молодую девушку.

Стражник усмехнулся и лишь ответил:

— Ну да, невежливо. Зато безопасно. А то мало ли кто собрался проникнуть в город. Интересное сияние от вас исходит девушка — вы кто — маг-целитель, прорицатель или огневик?

— А может все сразу? — дерзко переспросила Настя.

— Такого не бывает, только два из трех, — сказал седой стражник и его взгляд застрял в декольте у девушки, — а… теперь понятно.

Ханту явно не нравилась разворачивающаяся перед ним сцена. Особенно не нравилось ему поведение наглого стражника. Мужчина невольно сжал челюсти и кулаки. Он едва не вспыхнул. Причем и в прямом и переносном смыслах.

Ситуацию разрядили вовремя подошедшие стражник и градоначальник.

Хант увидел закадычного друга, заулыбался и двинулся навстречу грузному седому мужчине с объятиями. Но также резко сменилась его радость на озабоченный вид.

— Рэм, здорово! Сколько весен утекло! Как же ты заматерел, — сказал Хант, похлопав по плечу градоначальника, и внимательно посмотрел на него.

— Да кто же их будет считать, когда дела заботы, — отмахнулся мужчина, — а ты, Хант, все такой же живчик! Рад видеть тебя в здравии. И, надеюсь, вы здесь лишь мимоходом, а не по делам. Город закрыт, уж несколько дней.

— Ну ты же сделаешь исключение для меня? Ты никогда не жаловался на память, а у нас есть что вспомнить за очередной кружечкой горячительного.

Градоначальник серьезно посмотрел Ханта, потом на его спутницу. Задумался. Пауза немного затянулась, повесив в воздухе немой вопрос. Но мужчина тяжело вздохнул и сказал стражникам:

— Пропустите, они со мной. Позаботьтесь об их лошадях. Вещи доставьте мне домой, а после он обратился к приятелю, — Что же Хант, может, и к лучшему, что вы прибыли в город. Народ вспомнит твои заслуги. И если ты меня поддержишь, а ты же меня поддержишь (?!), то он легче перенесет события завтрашнего дня. Но об этом поговорим дома. Вы устали, с дороги. Передохнете, да потом о делах поговорим. Вечер долгий предстоит… И, может, ты меня уже представишь своей очаровательной спутнице?

— Нэс, этот старый похититель сердец, мистер Рэм Сваяди, а также он по совместительству мэр змеиного города Рихтера и мой старый друг, — опомнился Хант и представил мужчину Насте, а после добавил, — Рэм, это моя ниара Нэс.

Рэм усмехнулся, сказал себе удивленно под нос — «Даже так», — и с явным удовольствием поклонился и поцеловал ручку Насти.

Девушка не расслышала этой ухмылки, так как в это время Виланд в ее голове проговорил с такой же ехидцей — «Ну надо же!».

Мэр повел своих гостей в свой дом. По сравнению с небольшими двух-трехэтажными домиками, дом Рэма выглядел как огромный дворец. Здание распласталось вдоль широкой площади.

Настя хотела было уже направиться к центральным дверям этого дворца. Ведь они так сильно привлекали внимание своей красотой — сделаны из красного дерева и украшенные позолотой на цветочных узорах, с золотыми ручками и фурнитурой. Но градоначальник развернул ее.

— Это вход для посетителей. Вход в личные покои с другой стороны, в другом крыле.

И они пошли дальше.

Дворец Рэма можно было поделить на три части — монументальную центральную и два небольших крыла. Одно из «крыльев» было отведено под покои мэра и его семьи, а другое — для нескольких семей служителей. Там периодически проживало до 5 семей. Спокойно так жили и практически не соприкасались друг с другом.

По нескольку купален на этажах, множество спален и комнат, которые иногда соединялись друг с другом, — образовывали своеобразные «квартирки». Были и библиотеки (малая и побольше), там «чиновники» хранили свои дела и документы, в специальных личных, закрывающихся под магический ключ, созданный на основе их магии и крови. Все это объединяла обширная зала-гостиная на первом этаже. Здесь проводились небольшие мероприятия и праздники, живущих в левом крыле.

Вся «архитектура» повторилась и в правом крыле. Только все комнаты отводились для семьи мэра и их слуг.

Настя с удивлением рассматривала покои мэра. Все было выдержано в едином изысканном стиле. Без лишней помпезности и крикливости. Да, роскошно. Но как-то даже сдержанно и «вкусно». Чувствовалось, что к дизайну приложили нежную и заботливую женскую ручку. Все было обставлено с любовью и со вкусом.

— Как у вас здесь красиво, — сказала девушка с придыханием.

— Спасибо, моей жене были бы лестны такие слова, — сказал грустно Рэм.

— А где же Ния? — удивленно переспросил Хант.

— Ах, ты же не знаешь! Ее унесла магическая горячка, уж как 3 полных луны назад. Мы не стали сообщать знакомым из других городов, чтобы не разносить эту заразу из дома. Эта горячка многих уже унесла… — ответил градоначальник, обреченно.

— Соболезную, я не знал… — сказал, глотая ком, Хант.

— Мия тоже больна. Поэтому ни в коем случае не поднимайтесь на третий этаж. Она там, — сказал уже будто без сил, почти шепотом, Рэм, а после, словно опомнившись, добавил — что же я гостей на пороге держу. Вы, наверное, устали с дороги, располагайтесь, я вам отведу второй этаж. Сейчас прикажу слугам, чтобы приготовили купальню. А пока осваивайтесь, осматривайтесь… Здесь есть на что посмотреть… так много сил вложила в этот дом Ния… — сказал мужчина сначала с гордостью, а потом быстро сник, помрачнел, он не стал скрывать свою скорбь за равнодушным лицом.

Ночь вступила в свои права, когда Настя все-таки осталась одна. Сначала была импровизированная экскурсия по дому, потом вкусный ужин в роскошной зале, где, казалось, навсегда поселилось эхо. Три человека за огромным длинным столом на одном конце и четыре слуги на другом.

Рэм с некоторых пор не любил сидеть в гостиной один. И он приказал своим слугам обедать и ужинать вместе с ним. Звенящая тишина, что поселилась здесь не так давно, угнетала, даже такого матерого калача, как Рэм.

Итак, Настя осталась одна. Она зашла в одну из купален на втором этаже. Стоя перед большим зеркалом, она, наконец, решилась задать свой вопрос.

— Архивебры, рассказывайте, давайте, что меня ждет в храме? Что нужно делать с зеркалом Праматери и как проходит ритуал?

— А оно тебе действительно надо? — неожиданно переспросил Виланд, — Ты действительно хочешь вернуться в свой мир? И ты расстанешься с Хантом, после того, как у вас все началось складываться?

— Таааак… Что не так с зеркалом? — спросила озадаченно Настя.

Она уже вошла в купальню, стала придирчиво изучать баночки с порошками. Они были все белые, но с различными рисунками — то огненный цветок, то белый и пушистый, как хлопок, то букетик разномастных трав, а вот изысканная лилия, будто обведенный красным карандашом рисунок лотоса, вокруг которого парят сине-зеленые кружочки.

Через секундное замешательство Зимняя все же ответила — «С зеркалом все так. Просто общение с ним — не самое из приятных».

— Никто не хочет умирать дважды или трижды… а там… тебе придется еще раз пережить то, что заставило твою душу покинуть тело… и смерть тела, в котором ты находишься теперь… А Мирабель погибла не самым приятным образом, — отчеканил металлическим голосом Виланд.

Настя никогда не видела своих подселенцев в человеческом обличье. Она могла лишь улавливать их эмоции, чувствовать их настроение еле заметными отголосками ощущений. И тогда она почувствовала, как внутри у нее все сжалось в тугой ком и плюхнулось с грохотом вниз. Она даже отчетливо услышала грохот падения.

Правда, в этот момент Виланд лишь случайно смахнул тяжелую статуэтку с полки.

И хорошо, что она не видела его лица.

Зименея подошла к стоящему возле дивана мужчине. Он отвернулся от телевизора и уставился невидящим взором в окно. Девушка слегка приобняла его, шепнув на шенге — «Никто не хочет умирать дважды», — после она отошла, тихонько присела на краешек дивана, посмотрела в телевизор и обратилась уже к Насте:

— Подумай, оно тебе действительно надо? Ты можешь вернуться в свой мир. Но если тебя сюда занесло, то, скорее всего, тебя там мало что держало.

Настя услышала щелчок в голове. Ее подселенцы отключились от нее. Обычно это случалось только по ее просьбе. А сейчас, они сами (!) отключаются от нее.

Девушке ничего не оставалось другого, как пойти и искупаться уже наконец. Собственно, затем она и пришла в купальню.

— Да… — Хант тяжело вздохнул, сделал вымученный глоток из своего хрустального бокала, как при больном горле, что не дает возможности пить, и добавил — я даже не знаю, что тебе сказать дружище. Это всего лишь слова, крепись, держись…

— Эпидемия выкосила добрую половину города — лучшие лекари пытались избавиться от нее, перезаражались и … либо умерли, либо находятся на пути к Грани. И надо же! Чем заболеть! Магической лихорадкой!!! Ее же научились лечить весен 200–300 так назад. И снова она… Только теперь она стала какой-то лютой. Раньше, маг мог прожить с этой болезнью несколько лет. Да, мучаясь, но жить. Сейчас же… маг сгорает за неделю, в лучшем случае, так три дня. Чем сильнее маг, тем яростнее эта горячка.

— А как же порошки актельзии? Ведь Зименея в свое время вылечивала эту хворь с ее помощью?! — уточнил Хант.

— Не помогают!!! — вскричал Рэм, а после выругался, — Ния и другие лекари тысячу раз пробовали различные дозировки. Пока, в конце концов, не извели все его запасы. А новый порошок еще приготовить. — собрать сырье, измельчить особым образом, высушить, и прочее. Да и кто попрется в Запретный лес к отступникам? Ну ты можешь, да еще пару наемников, да и все… Верная смерть! — Рэм перевел дыхание после этой тирады, хлебнул из своего бокала, тяжело вздохнул и продолжил — знаешь, совет решил и я подписал указ, что если последняя жрица Зименеи заразится, то с эпидемией будем бороться радикально. А Мия заболела…Всех больных отвезем в храм и «запечатаем», а после трех полных лун, разрушим. Все равно все они не жильцы.

Сказать, что Хант был ошарашен, мало сказать. Да, он знал, что эпидемия бушует в городе. Но чтобы настолько? Когда печальные известия не касаются тебя лично, они вызывают грусть и сожаление. Но когда ты знаешь тех, кто ушел за Грань — это выбивает землю из-под ног.

Мужчина машинально засунул руку в свой карман. Там он нащупал переплетения решетки кристалла-парника. Он почувствовал отклик от артефакта в пальцах руки. Это значит, что камень висит на шее у Насти. Мужчина выдохнул.

Хант, не сразу сообразил, какой указ подписал Рэм. А после, опомнившись, он сказал ему:

— Постой! Так Ваарламский лес освобожден. Любой может прийти туда, и, конечно же, соблюдая технику безопасности, собрать актельзии. Она еще может цвести. Да, растение уже отцветает, но найти ингредиенты для сырья еще можно. Но и это не главное!!! Великая Белая Волчица освобождена, и дера, что это сделала со мной!!!

Хант рассказал своему другу о том, что было на полигоне. Как он очнулся в пылу битвы. Как под взглядом Анастасии скрючился шаман, а после появилась и сама Вилма Разящая. А еще он мимоходом, тщательно подбирая слова, рассказал про Сиару и происшествие на зачарованном озере.

— То, что ты рассказал, вселяет надежду. Девушка такой способный целитель? И при этом вернула Вилму? — переспросил с надеждой в голосе Рэм, — но я связан по рукам и ногам решением совета. Я обязан передать Мию в храм, — добавил, погрустнев мужчина, но также резко в его глазах вновь зажглась надежда — Вы пойдете завтра со мной. Быть может, она сумеет сотворить еще одно чудо и уведет Мию, с дороги влекущую за Грань.

— Я поговорю с ней, — решительно ответил Хант и повел плечами.

Он вспомнил свои собственные ощущения от его провалов. Мужчина вновь нащупал решетку кристалла и сжал его в кулак.

Приятели просидели еще несколько часов выпивая, вспоминая и поминая добрым словом ушедших, утешая и отвлекаясь, забывая о предстоящем и разговаривая.

Когда Хант завалился в спальню к Насте, была уже глубокая ночь. Но девушки не было в кровати. Ее нигде не было. На комоде лежал ее кулон — камень опал и широкий ремень. А рядом с дверью в купальню небрежно валялись ее высокие сапоги.

— Нэс, я тоже хочу искупаться, — сказал игриво пьяный Хант, подперев плечом дверь от купальни.

Та с легкостью распахнулась, будто приглашая его войти.

Но Насти не было и в купальне. Было видно, что девушка здесь была. На полу лежала ее одежда, а бассейн купальни был наполнен водой с плотной пеной, а в воздухе ощущался пряный аромат цветов и трав.

Хант неловко опустился на колени перед чашей бассейна. Растормошил пену, что плотно покрывала всю воду. Он почувствовал, что вода уже стала прохладной. И к счастью, за толстым слоем пены не было никого, только прозрачная водица.

Но где же Настя? От размышлений его отвлек шум в спальне.

Анастасия вернулась. Хант вышел из купальни, окликнул ее. Но она словно его не слышала. Девушка в тонкой полупрозрачной ночной сорочке, с распущенными слегка влажными волосами, прошла несколько шагов и легла в кровать. Закрыла глаза и провалилась в сон.

Напрасно мужчина пытался ее разбудить. Все без толку. Девушка спала. Спала так крепко, что ничего ее не могло уже разбудить.

Она сама проснулась рано утром. Довольная и выспавшаяся. Тихонечко встала и собралась прокрасться в купальню, чтобы умыться. Она совсем не хотела будить Ханта, который почему-то спал рядом.

Но не тут-то было. Хант резко вскочил, когда девушка стала осторожно открывать дверь в купальню. Он стремглав пробежал пару шагов и оказался рядом.

— Где ты была ночью? — раздраженно спросил он.

— Ты что Хант, перепил вчера с Рэмом настоечек? Здесь я была, спала — девушка удивленно хлопала глазами, добавив, что он что-то путает и то, что она сразу отправилась спать, после того как искупалась.

— Я пришел, а тебя не было, — зло прошипел Хант, — потом смотрю, идешь полуголая и босая, и сразу в кровать спать. Идешь такая, ничего не соображая, — Хант неожиданно ударил рядом с Настей по дверному косяку, — и кто еще из нас перепил?

Еще немного и мужчина бы взорвался.

— Я… я… — начала мямлить девушка, но она так и не нашла что ответить.

На ее счастье, в дверь спальни настойчиво кто-то постучал. Настя с радостью отскочила от двери купальни.

— Да, да, входите, — облегченно выдохнув, сказала девушка.

В спальню вошла служанка и сказала — «Хозяин попросил вас разбудить… Пора отправляться в храм»

— Да, да уже собираемся, — ответил раздраженно мужчина.

Настя была необыкновенно рада, что появилась служанка. Она никогда не любила такие вот раздраженные словесные перепалки, возникшие из ниоткуда. Из ниоткуда же? Она искупалась и отправилась спать. Наверное. Это девушка определенно помнила, так же как и свой странный сон. Сон же? Или не сон?

Раз, два, три — Зимения выходи!

После того как подселенцы отключились от нее, Насте ничего не оставалось другого, как смыть с себя дорожную пыль и искупаться.

В притихшей зале с телевизором остались Виланд и Зименея. Мужчина поглядывал на нее выжидающе. Она все также сидела на краешке дивана.

— Да лети уже… — немного зло выпалила брюнетка.

— Я ненадолго, — извиняюще, пролепетал Виланд.

Он развернулся и вышел на балкон. Секунда и в небе уже парит огромная черная птица.

Виланд знал, что Зименея ненавидела оставаться одна. Но жажда полета была сильнее его. Ветер и свобода, сияющее солнце за облаками или манящая своим холодным светом луна — это были его лучшие лекари, которые прекрасно заживляли душевные раны, разбередившиеся воспоминаниями.

Девушка вновь осталась одна. Тяжко вздохнула и машинально потянулась за пультом. Включила, посмотрела на экран и стиснула зубы от зависти.

Настя рассматривала баночки и собиралась искупаться. Поставила вдоль бортика бассейна баночки, открыла первую и «посолила» воду. Слегка коснулась водной глади рукой, заулыбалась, но после вновь подсыпала немного «горячительного» порошка из банки. Потом она аккуратно открыла остальные банки и «приправила» их содержимым воду.

Зименея злилась и завидовала ей. На Зиртане стало притчей во языцех эта странная любовь жриц-врачевательниц к водным процедурам. Поговаривали даже, что чтобы покорить сердце жрицы, нужно прсто сделать ей особую купальню.

Да и самом деле Зименея обожала воду. Как-то она стала ее спасением, а после… Если в нее добавить волшебных порошков ассаи, то можно просто утонуть в неге и блаженстве.

А остальные жрицы, ее «девочки», просто стремились походить на свою «богиню».

Меж тем в телевизоре мельтешили различные картинки. Будто кто-то переключал каналы, но постоянно возвращался на тот, где показывали купание Насти. Судя по всему, девушка просто усиленно думала и что-то вспоминала.

А Зименея ловила лишь кадры, когда появлялась купальня. Ей дико хотелось вновь ощутить это ласковое прикосновение пены и лопающиеся пузырьки, вдохнуть этот головокружительный аромат цветущего «лотоса».

«А оно тебе действительно надо?» — крутилось в голове у Насти. Девушка впервые всерьез задумалась, а действительно ли ей нужно возвращаться «домой». И остался ли у нее дом?

Быть может, в детстве, когда были живы родители, дедушка с бабушкой. Да и к кому возвращаться? Ну не к любимой же собаке Джеку? К бывшему? Да тот ненароком убьет, если не убил еще… К друзьям? А остались ли они у нее? Было роковой ошибкой уехать с любимым в чужой город, где она никого не знала. И так не сумела «прижиться»

А здесь? Что ждет ее здесь? Новый мир, новые возможности. Ты же хотела начать новую жизнь с нуля — и вот! Бойся своих желаний.

Любая магия подвластна тебе. Есть человек, с которым безмерно хорошо днем и жарко ночью.

Да и Сильвой и Астой Настя очень сблизилась. И ей очень хотелось просто так приехать к ним в гости, попить их чудесного чаю и посмеяться с шуток Асты. А еще просто так провести денек другой на Зачарованных озерах, с Хантом вместе.

Решено. Остаюсь!

Настя сделала глубокий вдох и нырнула под пушистую пену. Неожиданно она вспомнила про то, что делала на озере Малышки Сью и резко вынырнула. Девушка испуганно часто-то часто задышала, сердце в ее груди бешено колотилось. Грудь ходила ходуном, отгоняя от себя пену. Но постепенно девушка успокоилась. И пьянящий аромат «лотоса», теплая вода с ласковой пеной, да и к тому же долгая поездка на лошадях и банальная усталость — сделали свое дело — Настя задремала.

Зименея смотрела на экран и молча завидовала. Но вот, что-то произошло и Зи ощутила на своей коже это обволакивающее негой прикосновение воды и пены. Она вдохнула полной грудью и почувствовала в воздухе свой любимый цветочный аромат. Открыла глаза. Так и есть — это она сейчас лежит в купальне.

Девушка заулыбалась, замурлыкала любимую песню и с превеликим удовольствием стала плескаться в воде.

Веселье продолжилось недолго. Ее чуткий слух уловил едва различимый стон боли. Где-то сверху. Девушка хотела вновь отвлечься и забыться. Подумать, что показалось. Но этот стон повторился вновь.

Да, определенно, кто-то наверху испытывал боль. Съедающую и сжигающую все изнутри.

Сколько этих стонов слышала Зименея за свою долгую жизнь. Иногда она даже могла сразу определить, что за болезнь причиняет человеку эти страдания, что так невольно пробивается наружу тихим/орущим криком/шепотом.

Это была «магическая лихорадка» — болезнь, которая сжигала мага изнутри, лишала его сил и жизни.

Зименея (в теле Насти) вышла из купальни, наскоро вытерлась и накинула на себя полупрозрачную сорочку.

Настя открыла глаза. Она почему-то оказалась в той самой бабушкиной квартирке, где она жила не так долго. Здесь был небольшой разгром. Телевизор на треть торчал с комода, будто что-то его сдвинуло и его забыли поставить на место. На полу, диване была разбросана всякая мелочевка — книжки, сувениры, альбомы, фоторамки и прочее.

— Хм, ну и сон. Все лучше, чем погони, оборотни или утопление, — высказала Настя свои мысли.

От нечего делать она стала убираться.

Поставила на место телевизор. Стала расставлять милые сердцу безделушки и памятные вещи.

В комнате было отчего-то прохладно. Оглядевшись, девушка увидела, что балконная дверь открыта.

Настя направилась туда, на балкон. Но не успела она войти, как на его парапет (перила) присела огромная черная птица. Черный ворон-сокол, выразительно посмотрел на девушку и сказал:

— Настя, что ты здесь делаешь? Где Зименея?

— Сплю, — ответила Настя и стала наблюдать ошарашенно, как птица превращается в мужчину.

Черная куртка, сильно напоминавшая по своему фасону военную форму (куртку авиатора), черные брюки. Мужчина стоял в тени ночи на балконе, поэтому его лицо девушка видела смутно.

Настя стала пятиться назад. Потихоньку приближаясь все ближе и ближе к выходу из комнаты. А мужчина же напротив, зашел в комнату.

— Не бойся Настя, я — Виланд. Лучше включи эту коробку, — он кивнул в сторону телевизора.

Девушка немного повела плечом, искоса и с украдкой еще немного посмотрела на мужчину, а после подошла к телевизору. Нащупала сзади его экрана круглую кнопку и включила его.

— Надо же! Это так можно включить, — проговорил удивленно Виланд.

Он подошел к дивану, и удобно устроился на нем.

— Присаживайся, посмотрим, что делает Зи.

Настя осторожно подошла к дивану, села на его краешек. С опаской поглядывала на мужчину, но после стала откровенно разглядывать его.

Темноволосый и темноглазый. Взрослый мужчина, но еще не в возрасте. В самом расцвете сил. Сложно сказать сколько ему лет. Он выглядел молодо, но чувствовалось, что прожил этот человек несколько десяток (а может, даже сотен?) лет.

— Настя, тебе нужно проснуться, а то Зи сейчас наломает дров, — сказал Виланд и резко развернулся в сторону.

Он поймал любопытный взгляд Насти. Чем немного смутил девушку. Ведь она до этого во всю его разглядывала, и совсем не смотрела на то, что творилось на экране.

Девушка стушевалась, отвела взгляд и перевела его на телевизор.

На экране была она. Светловолосая девушка, с мокрыми растрепанными волосами, в полупрозрачной сорочке. Она стоит напротив кровати другой девушки. В какой-то темной комнате, которую освещают несколько свечей. Света мало. Свечи горят уже давно, так как рядом с ними высятся «горы» воска.

Зименея (Настя) кинулась к девушке.

И зрители теперь могли рассмотреть хозяйку комнаты. Это была молоденькая девушка, лет двадцати — не больше. Отощавшая, с тонкой кожей, через которую, казалось, можно видеть не только вены, но и ее кости. Впалые щеки, огромные черные синяки под глазами, белые потрескавшиеся ниточки губ, черные волосы, растрепавшиеся по подушке, образовали устрашающее «гнездо».

Девушка была накрыта тонкой простыней, которая совсем не скрывала того, что под ней лежало истощенное тело, уже больше похожее на скелет.

На тонкой шее у девушки при этом висело красивое колье в форме черной змеи. Украшение было выполнено весьма искусно, детализировано. Каждая чешуйка была сделана из сверкающего камешка. В середине «по хребту» шла ярко-красная линия из рубинов, которая периодически вспыхивала своими камнями.

Зименея же не бездействовала. Девушка взяла в руку ладонь своей «пациентки», чтобы передать ей немного силы и «полечить». Жрица засветилась, стала читать свои заклинания.

— Настя! Проснись! Останови ее! Разве ты не видишь? — Виланд вскочил и закричал, он подбежал к телевизору, постучал костяшкой указательного пальца по экрану. На нем пошла мелкая рябь и картинка изображения видоизменилась.

Все та же темная комната. Все та же безнадежная попытка спасти умирающую. Но Настя теперь отчетливо видит — украшение девушки будто живое. Змея вцепилась в ее шею и высасывает из нее магию, которую и пытается восстановить Зименея.

Настя очнулась — проснулась. Она резко отбросила руку хозяйки спальни, чем невольно причинила ей боль.

Но она не слышала ее тяжелый стон. Все звуки мира заглушили крики Великой Врачевательницы Зименеи.

— Я должна ей помочь. Настя, давай повторяй за мной. Это же лихорадка, я знаю, как ее лечить!

— Зи, успокойся! Не все так просто. Ты не видишь всей картины. Эту девочку уже не спасти. Она потянет за собой всех тех, кто попытается ей помочь… — сбивчиво проговорил Виланд, которого клошматила в этот момент Зименея.

А Настя стояла и смотрела на умирающую девушку. Такая молодая. И не смотря на свое состояние — красивая. если бы не эта болезнь, то ей бы жить и жить…

Та самая Мия, дочь градоначальника и самая молодая верховная жрица Храма Черной Змеи.

А еще она смотрела на ее украшение. Это снова было искусно сделанное колье. Змея обвивает шею и кусает свой хвост, чтобы не сорваться с хрупкой девичьей шейки. В свете свечей красиво переливаются ее чешуйки-камушки, и вот пробежала красная полоска вдоль хребта. Настя ненадолго закрыла глаза и снова взглянула на украшение. Нет, голова змеи вцепилась вовсе не хвост, а в шею умирающей девушки.

— Виланд, напомни мне, что нужно сделать, чтобы сдержать дар? — спросила как бы ненароком Настя.

Но Виланд не сразу ответил. Он все еще пытался успокоить Зименею, на которую накатила волна истерики. Он напомнил ей, что не все ей подвластно и смерть нельзя отсрочить.

— Виланд, как сдержать дар? — снова переспросила немного раздраженно Настя.

— Сосредоточься, представь преграду, стену. Ты разве не слушала меня? Представь что-то такое, что может помешать свободному движению — проникновению…

Настя попыталась сосредоточиться и сразу же схватила змею с шеи. Девушка почувствовала, как у нее резко закружилась голова. У нее мелькнуло в голове — «Так вот что должны испытывать те, у кого я забираю магию». И девушка машинально отбросила украшение в сторону, на подушку.

Она немного отдышалась и вдруг вспомнила, что уже делала барьер. И он работал. Подарок Ханта уже давно был должен прожечь на ее груди ожог. А меж тем, она его спокойно носила.

Девушка обняла себя руками, сказала себе под нос — «Сосредоточься, как ты это делала?».

Она представила, что нанесла на свою кожу рук защитный крем. И он образовал такую тонкую пленочку, подсох и образовал на руках своеобразные перчатки. Такая вот своеобразная защита от воды и загрязнений в ее немагическом мире. А здесь защита от магии, которая не пропускает и становится барьером.

Девушка вновь схватила это злосчастное украшение. Головокружения уже не было. Хоть она и ощущала, как камушки скребут ее «перчатку».

Она держала колье в одной руке, а другой стала собирать и расставлять по полу свечи. Вскоре у нее образовался небольшой огненный островок.

Настя присела на корточки. Поднесла хвост змеи к огню свечи, что стояла в самом центре. Жар свечей был весьма ощутим. Но она терпела.

Девушка стала напевать «Гори-гори ясно, чтобы не погасло», постепенно она перешла на шенгу, озвучив тем самым свой магический приказ.

Неожиданно хвост колье стал гореть. Он затрещал, то, что скрепляло камни, стало плавиться и гореть синим пламенем.

Девушка аккуратно уложила змею на свечи. И только после этого заметила, что на ее руках были небольшие ожоги. Впрочем, они быстро схватились и зажили.

А змея разгоралась все сильнее и сильнее. Трещала и вспыхивала то тут, то там яркими вспышками. Камни стали взрываться, особенно сильно грохотали те камни, что были «на хребте» у змеи.

Вскоре это импровизированное «кострище» осветило всю комнату. Настя даже испугалась, подумав «что я натворила». Как можно потушить этот огонь? (ни как!)

— Молодчинка, как ты догадалась уничтожить магическим огнем артефакт?! — прервал ее размышления воодушевленный Виланд.

— Виланд, а может теперь можно помочь девушке? — робко спросила Зи.

— Настюш, ты можешь уже потушить, если хочешь, это кострище. Смотри от украшения остался лишь пепел, — лишь сказал Виланд; он не стал отвечать Зименеи.

И действительно от изысканного украшения остался лишь пепел, что впечатался в воск. Чему была несказанно рада Настя. Она стала разбирать свечи, расставляя их по местам. Несколько свечей, те что были в центре, расплавились полностью, оставив после себя полузастывшую лужу воска и запечатанного пепла.

Закончив прибираться, Настя взглянула на девушку, что лежала в постели. Сердце ее сжалось и на глазах невольно навернулись слезы.

— Нэс, пожалуйста, давай ее посмотрим. Может все же есть шанс? — робко спросила Зименея.

Настя подошла вплотную к кровати. Слегка наклонилась, чтобы взять руку девушки.

Темноволосая девушка в постели застонала. Любое движение сейчас ей приносило неимоверную боль. Зименея зашептала заклинания, а Настя его повторила.

От ладони Насти, что держала руку Мии, отскочил небольшой светящийся шарик. И он с бешеной скоростью стал носиться по обтянутым кожей «скелету» — по руке вниз, к ключице, вниз к области сердца и солнечного сплетения, задержался там ненадолго и побежал дальше вниз. Вниз к животу, по ноге и обратно, перескочил на другую сторону.

Светящийся шарик стал метаться по телу девушки. Мия лишь обреченно застонала.

Настя услышала у себя в голове:

— Бесполезно, Зи, она не доживет до рассвета…

— Нет, — хрипло и плача ответили одновременно девушки Настя и Зименея.

В глазах у Насти стояли слезы. Она схватила мятущийся шар, тот замер на ладошке. Девушка нежно погладила его, и он растворился у Насти в руках.

Настя еще раз взглянула на умирающую девушку. Поправила покрывало, что укрывало ее тело. Аккуратно сложила ее руки поверх покрывала. Всмотрелась в лицо девушки.

Та была без сознания, и как будто спала. Но едва дышала. А волосы были разбросаны по всей подушке и залезали на лицо.

Анастасия шмыгнула носом, она уже не видела смысла сдерживать слезы. Присела на краешек кровати. Поправила подушку, убрала волосы с лица Мии.

Такая молодая! Немногим младше меня. И красивая (несмотря на болезнь). Ей бы жить и жить.

Настя инстинктивно смахнула со своих глаз и щек слезы.

Она даже не заметила, как с ее рук слетела маленькая сверкающая капелька-бриллиант. Эта капелька упала на мятую подушку. И тогда Настя услышала шипение.

Это капля стала крутиться с шипением, уменьшаться, испаряться. От нее тонкой струйкой заклубился белый пар. Но он не подымался вверх. А скапливался над подушкой, Образовывая длинную клубящуюся, и извивающуюся словно змея, полоску.

Шипение прекратилось и клубы дыма стали уплотняться. И вот подушке уже лежит тонкий, ослепительно сияющий живой шнурок — бриллиантовая змейка с двумя опалами глазами. Мгновение и среди бриллиантовой чешуи радужными всполохами загорелись изумруды, рубины и другие драгоценные камни.

— Зименея, — с придыханием прошептала Настя, любуясь на эту красоту, свернувшуюся в клубок.

Змея подняла свою бриллиантовую головку и посмотрела на Настю, а потом на свой хвост, словно не веря и удивляясь его наличию (или необычной окраске?). Она быстро-быстро сползла с подушки, сначала на кровать, а потом соскочила на пол.

Настя даже не успела перевести дух, как перед ней стояла Зименея в человеческом обличье во всей своей красе.

Миниатюрная темноволосая красавица с раскосыми золотыми глазами смотрела слегка удивленно на Настю.

Легкие золотые сандалии на тонких ремешках изящно обвивали ножки, облаченные в легинсы из змеиной кожи. С золотом и серебряным рисунком кожи. Сверкающая блестками (или камнями) белоснежная туника, поверх штанов, очерчивала изящный силуэт. Бриллиантовые нити обвивали ее тонкую шею и руки, были вплетены в роскошные черные локоны.

Девушка сияла. В прямом и переносном смыслах. Зименея была ошарашена. Она с удивлением осматривала себя и свои руки. Брюнетка покрутилась вокруг своей оси. Было видно, что Зименея не ожидала, что она преобразится.

— Нэс! Ты сделала это! Ты освободила меня! — сказала на радостях Зи и хотела было обнять Настю, но спохватившись отпрянула от нее.

Восторги Зи прервались легким стоном Мии. Настя и Великая Врачевательница посмотрели на больную девушку.

— Я чувствую, что твоя энергия изменила мою магию. Она стала другой. Более чистой что ли, совершенной… И может, именно это и нужно сейчас Мие, — сказала с надеждой в голосе Зи, — давай попробуем ее вытащить. Ты же помнишь заклинания передачи силы, с которым вы лечили Ханта? Давай хотя бы попытаемся…

— Но ты же на свободе! Разве я могу теперь лечить?

— Можешь, — ответил Виланд в голове у Насти, — в тебе все также остаются крупицы лечебного дара. Это твоя особенность дера. Даже если ты и отдала магию, взятую у другого мага или артефакта, в тебе еще остаются какое-то время эти силы. Так что ты все так же можешь лечить. А потом … потом сможешь заживлять себе и другим небольшие раны.

— Давай попробуем, попытка не пытка, — сказала опрометчиво после слов Виланда Настя.

После того как они завершили ритуал, девушка едва стояла на ногах.

— Все, самое сложное мы сделали. Теперь я смогу поставить ее на ноги, — сказала Зи, когда они закончили, а потом, взглянув на Настю, добавила на шенге — А ты живо иди спать, тебе нужно восстановиться.

А Виланд продолжил, в голове у Насти на все том же магическом языке — «И пусть тебе все это покажется сном».

Настя на автомате побрела в свою спальню.

Арихивебр-прорицатель крепко задумался. Уничтоженное украшение явно крало магию у девушки. Причем эта кража была обставлена так, что мало кто мог предположить об этом. Все выглядело, как магическая лихорадка. Кто-то хитрый, ловкий и жадный до могущества воровал магию самой юной верховной жрицы.

А может, за эпидемией магической лихорадки кто-то стоит? Хорошо бы посмотреть всех заболевших магическим зрением. Хорошо бы собрать их всех в одном месте.

Прогулка по городу

Пока Настя прихорашивалась и одевалась, Хант вкратце рассказал про ситуацию в городе. О том, что большинство магов-целителей больны. Значительная часть их если не умерла, то уже близко подошли к Грани. Так, жена Рэма Ния умерла три луны назад, а Мия, пытаясь помочь матери — тоже заразилась и теперь ей недолго осталось.

В связи со сложившейся ситуацией совет решил бороться с эпидемией радикально. Собрать всех больных в одном месте — в храме Великой Врачевательницы Зименеи. А через пару лун — уничтожить этот храм, как рассадник «заразы».

На последних словах у Ханта у Насти задрожали руки и у нее выпал кулон с опалом, который она собиралась повесить себе на шею.

— Как так!!! Они же люди!!!

— Отчаянные люди, — парировал Хант, — те, что уже не верят в чудо. Но я знаю, что мое чудо, неразговорчивое чудо, — мужчина поцеловал девушку в носик, поднял кулон и надел его на шею, — сотворит чудо.

Настя вновь почувствовала жар камня. На секунду она представила, что нанесла жирный такой слой крема в область декольте. Так, сияшечку-хайлайтер, чтобы выгодно подчеркнуть выпуклые части тела. И тонкая пленочка крема теперь не давала коже соприкасаться с камнем.

После этого девушка стала ощущать лишь тяжесть камня, висевшего на хитросплетенной цепочке.

Настя придирчиво стала рассматривать себя в зеркале. Ну, красотка же! Длинная атласная юбка в пол, которая при ходьбе будет образовывать красивые вертикальные волны. Белая блузка с рукавами-фонариками и открытыми плечами. Она специально выбрала ее, чтобы подарок Ханта смотрелся на ее теле максимально выгодно. Горящий опал в ложбинке груди.

Легкий румянец на лице.

Распущенные светлые волнистые волосы до пояса. Все же Настя решила их собрать. Наполовину. Убрала непослушные локоны с лица, заплела их в легкую косичку.

От пристального созерцания собственного изображения ее отвлек Хант.

— Так где же ты была ночью? — спросил мужчина, нащупал у себя в кармане брюк решетку-парник, и провел пальцем по одной из граней.

— Я была здесь, в дома Рэма — решила отшутиться и не врать Ханту Настя.

— Ладно, спрошу по-другому, что ты делала ночью? — мужчина все так же незаметно гладил грани парника.

— Я купалась, — Настя вдруг почувствовала жар на своей груди, — заснула, — девушка запнулась, подумав, что это вдруг ее барьер не работает, — погуляла во сне, наверное, почудила немного, — девушка снова представила, как наносит несмываемый хайлайтер в область груди, — и дальше спать. Давай не будем об этом! Да, я хожу во сне!!! Бывает и такое… — девушка выдохнула, почувствовав, что может немного приврать, ведь раньше она никогда не лунатила и не ходила во сне.

В их комнату вновь уже настойчиво постучали. Заглянула служанка и проговорила, что хозяин просил их поторопиться.

Настя и Хант сказали, что спускаются, и через пару минут они уже были внизу.

В большом просторном холле было на удивление многолюдно. Помимо градоначальника Рэма здесь стояли все слуги и четверка крепких парней, которые охраняли свои импровизированные носилки и ждали приказа, когда можно будет доставить в храм очередного «клиента». Среди собравшейся публики — они были сами «дергаными» и нетерпеливыми. Еще бы у них сегодня аврал, сколько еще лежачих больных нужно было отнести в храм!

А слуги стояли молча, с лицами полными скорби и печали. А парочка самых молодых служанок уже даже не сдерживали своих эмоций, ревели. Любимая хозяйка скоро уйдет навсегда.

Пусть и в свой так горячо любимый храм Зименеи. Но уже точно навсегда. Никто не рассчитывал увидеть ее вновь.

Когда Хант и Настя стали спускаться по лестнице, девушка почувствовала на себе взгляд Рэма. Мужчина смотрел на нее немигающим взором, в нем было столько надежды, надежды на чудо.

Но вот, пара спустилась, и хозяин дома отдал приказ.

— Раз все в сборе можно и за Мией подниматься. Носильщики, она находится на третьем этаже, пятая дверь. На ней нарисованы золотая лилия и бабочки.

Бравые ребятки быстро схватили носилки и уже хотели было подниматься по лестнице. Но, видимо, кто-то слишком поспешил, запнулся и выронил носилки по пути. Они с грохотом ударились.

— Балда, ты как?! Идти сможешь? — спросил один из носильщиков другого.

Второй жестами показал, что все нормально и добавил — «А что с инвентарем? Он нам еще понадобится».

— Носилки целы, — ответил третий.

Только после этого Настя заметила, что парней носильщиков было 4. Вторая пара подстраховывала основных несущих.

— Давай я понесу их, — предложил все тот же третий парень.

— Носилки не понадобятся, — сказал тихий женский голосок откуда-то сверху, — я сама дойду до храма.

Внезапно все стихло. Казалось, что Рэм и его слуги забыли, как дышать. А меж тем, по лестнице тихо и аккуратно спускалась Мия.

Да, видно было, что девушка еще слаба. На ее лице прочно засели глубокие синяки. Но девушка уже вполне свободно могла сама ходить!

— Отец, я себя намного лучше чувствую. Болезнь спала. И, как видишь, я вполне могу дойти до храма сама — добавила Мия, обращаясь к Рэму и ошарашенной ее появлением публике.

Девушка шла, пошатываясь, осторожно переставляя свои миниатюрные ножки и опираясь на перила лестницы.

Одета она была в легкое белое, «а-ля греческое», платье на одно плечо. На голом ее плече «отдыхала» бриллиантовая змея— она обвила ее руку, а голову положила на хрупкое девичье плечико.

Темные волосы были причесаны и уложены в красивую прическу. Половина локонов была собрана сверху, как и у Анастасии.

«Какие красивые локоны, — подумала Настя, — не то что было ночью, какое-то воронье гнездо на подушке».

И тут до Насти стало доходить, что быть может это вовсе и не сон был. И она действительно освободила Зименею и помогла Мие, вытащив и оттащив ее душу, от Грани подальше.

И в подтверждении своих мыслей девушка увидела, что бриллиантовая змея слегка зашевелилась на руке у девушки, сделав еле заметные движения хвостом и головой. Будто незаметно поприветствовав Настю.

Впрочем, этого никто не заметил, кроме Насти. Все смотрели на Мию. Ее отец подбежал и обнял свое дитя. Он сиял и целовал в обе щеки своего ребенка.

— Доченька, ты справилась! Ты действительно истинно верховная жрица!

— Папа, я была не одна. Мне помогала Зименея, — но отец словно и не слышал ее слов.

Он был ошарашен тем, что она сумела выжить. Он лишь обнимал своего ребенка, которого уже и не надеялся увидеть живым.

— Да, да, зименея… — пробубнил он себе под нос.

— Да! Зименея! — девушка неожиданно оттолкнула отца, — она самая, хоть ты и отрекся и уже не веришь в ее силы. Но она помогла мне! И мне нужно срочно в Храм!!! Папа! Все в силе? Все должны собраться в Храме. Я не уйду за Грань, как мама, обещаю. Но другим тоже надо помочь…

— Но ты еле стоишь на ногах, — хотело было возразить Рэм.

— Она права — встряла в их разговор Настя, — не волнуйтесь, самое страшное в ее случае уже позади, — девушка постаралась изменить свой голос, чтобы окружающие поверили, что это через нее говорит Зименея.

Ее мини-спектакль сделал свое дело. Рэм тяжело вздохнул. Он знал, что ее своенравную девочку не исправишь. Мужчина обнял своего ребенка и подставил локоть для руки дочери. И обреченно лишь сказал — «Идем».

Хант подошел к Насте совсем близко и шепнул ей на ухо — «Так вот как ты чудила этой ночью». Мужчина знал, какой в действительности голос у Зименеи. И после, также галантно предоставил свой локоть для руки своей пассии. Их пара направилась за отцом и дочерью, в Храм Великой Врачевательницы.

Процессия уже подходила к двери особняка, как Настя вдруг развернулась и спросила у Мии:

— А у тебя в гардеробе есть перчатки? Они нам понадобятся…

— Была парочка, — ответила Мия с сомнением в голосе.

— Где они лежат?

— Наверное, наверху в шкафу в корзинке с розовой лентой.

— Хорошо. Ждите. Я скоро, — Настя освободила свою руку из-под локтя Ханта и стремглав побежала наверх.

Только было и видно, отблески ее голубой юбки. Сначала она забежала к себе, где нашла среди своих новоприобретенных вещей симпатичные черные кружевные перчатки, а потом побежала в спальню к Мии. Не сразу, но девушка нашла нужную корзинку. Здесь была пара перчаток — тонких кружевных. Элегантные белые и синие с изысканной вышивкой из камней.

Также стремглав, девушка побежала вниз. Где ее ждали ничего не понимающие мужчины и Мия.

— Все!!! Идем! — сказала, слегка запыхавшись, Настя и приложила палец к губам Ханта, — ни о чем не спрашивай, так надо.

И они пошли своим ходом к храму Зименеи, через весь город, где то и дело слышались рыдания, стоны, всхлипывания. По пути их несколько раз обогнали четверки носильщиков, которые относили в храм больных, не способных передвигаться.

Но рыдания и причитания быстро стихали, едва кто-то видел, гордо вышагивающего Рэма, который нежно и аккуратно вел под ручку свою дочь.

Со стороны казалось, что отец и дочь вышли на прогулку по своему любимому городу. И пригласили с собой своих друзей — Ханта Сиорского и его спутницу. Так вальяжно и неспешно вышагивали они.

А не то что, градоначальник ведет последнюю верховную жрицу «на убой». И все кругом прощаются с родными и близкими, которых больше не увидят. И рыдания залили весь город.

А эти двое шли. Будто и не было эпидемии выкосившей полгорода. Отец, что вел свою дочь «на работу» для проведения очередного целительного ритуала. Как это бывало раньше.

— Это что, Мия? Верховная жрица?

— Она, что жива? Она здорова!!! — то и дело стало доноситься то тут, то там.

К тому моменту, когда они дошли до храма Зименеи, город радостно забурлил, переваривая новость о выздоровлении верховной. В сердцах оставшихся жителей зародилась надежда на спасение. И на то, что они все же увидят еще раз своих родных и близких.

Возле величественного сооружения (храма) четверка остановилась. Здесь царила тишина. Двери были закрыты, и, когда-то витражные, окна стояли наспех заколоченными досками.

Кто-то отчаянный, потерявший свою родную душу, недавно разбил прекрасные витражные окна, залил черной и красной красками белоснежные стены. Стены отмыли, но кое-где остались разводы — черные и красные полосы. Которые при этом совсем не портили вид этих стен, сложенных из белого сверкающего камня.

У горожан уже опустились руки, и мало кто верил в целительскую магию Зименеи. Поэтому к роскошному храму относились уже не с тем трепетом, что был раньше.

В нерешительности четверка немного помялась перед центральными массивными дверьми. На них был выбит замысловатый цветочный орнамент, покрытый золотом и перламутровой краской.

— Отец, ты можешь идти, — робко проговорила Мия.

Девушка не решалась войти в Храм.

— И оставить тебя одну? Как Нию? Нет, я не допущу второй раз этой ошибки.

— Ты не виноват в смерти мамы, ты все равно не мог ей помочь. А лишь заразился бы от нее, — ответила отцу дочь, хоть и оба они поняли смысл этих слов как «я тебя больше не виню», — Идем, — Мия повела плечами и попыталась открыть массивную дверь.

Девушка преодолела свой страх перед неизбежным — ее там ждали сотни больных, сгорающих от «магической лихорадки».

Но дверь ей не поддалась. Слишком тяжелая. Да и девушка была еще слаба.

— Дай я попробую, — сказала Настя и попыталась оттолкнуть дверь.

Едва дотронулась она до дерева, как Настя почувствовала холод, словно дверь была покрыта не золотом с перламутром, а тонкой коркой льда.

Анастасия немного замешкалась, уставилась непонимающе на дверь.

— Девушки, давайте уже мы, — сказал Хант и выступил вперед.

Хант и Рэм с большим трудом открыли двери. Дверь поддалась на грубую мужскую силу. Оказалось, что она была завалена носилками, которые побросали носильщики, уходя из Храма.

Доставив сюда живой груз, они решили бросить инструмент. «На всякий случай», а то вдруг и к ним эта зараза прилипнет.

Хант, Настя, Рэм и Мия стали пробираться сквозь импровизированные баррикады в просторный зал, где и оставили больных людей. Большинство людей лежало на полу, «заботливо» сваленные с носилок в «рядки».

Но среди лежачих встречались и «ходячие мертвецы» (вид у них был соответствующий). Они могли еле-еле передвигаться, держась за стенки. Это были те, кто заболел не так давно, буквально дня два-три назад. И у них еще хватало сил, чтобы стоять на ногах.

Именно они удивленно устремили свои взгляды на Мию, когда узнали ее. И им бы порадоваться этому, но сил у них хватило лишь на перешептывание.

Настя озиралась по сторонам. И в ее глазах стали собираться слезы. Вот-вот и она уже стала бы шмыгать носом. Но вдруг ее «отрезвил» суровый голос Виланда в голове — «Слезами горю не поможешь. Дело надо делать Ты видишь это? Открой магическое зрение.»

Настя шепотом произнесла магическую фразу на шенге и стала озираться по сторонам.

Просторную, светлую залу заполнял черный дым и паутина. Паутина была везде — на стенах, стульях, скамьях, и на людях. Она опутывала их. У кого-то она застряла в волосах, у кого-то были руки обязаны ею, а некоторые, лежачие, были завернуты в нее, словно в кокон.

От паутинки отходил легкий серый дымок. Но были на людях еще и черные змейки и паучки, которые вгрызались в шеи, руки, пальцы больных. Паучки то и дело бегали по телам, кусали их и убегали, превращаясь в черный дым.

Дым и паутина — они были повсюду.

Настя попробовала убрать паутинку с лежащего рядом с ней человека. Но она даже не успела дотронуться до него, как почувствовала холод и головокружение. Девушка инстинктивно отдернула руку, поняв, что ей становится плохо.

Со стороны это выглядело так, что она попыталась дотронуться до человека, но тут же отдернула руку.

Мия в этот момент тоже хотела помочь своему знакомому больному. Он, увидев девушку, подковылял к ней и хотел было обнять…

— Стой, не делай этого!!! Замри на месте.

Анастасия вдруг поняла, что за это болезнь такая. Как она высасывает силы. Ведь она заметила, как и откуда бегут паучки, извиваются змеи. Она видела, как пара магов, крепко держа друг друга за руки, были связаны между собой. У жены было прекрасное украшение — браслет с рисунком змеи. Но приглядевшись к нему, можно было увидеть, как нарисованная там змея «ожила» и вцепилась в руку своей хозяйки. От змеиного хвоста то и дело отбегали маленькие черные паучки. Они бежали по руке к мужу и там уже «питались» им, и бежали дальше «по своим делам».

Доковылявший до Мии мужчина остановился и грустно смотрел на свою ученицу. В его взгляде читалось столько скорби и понимания — «Конечно, чего обниматься с "прокаженным"».

А Настя подошла к ним. Внимательно осмотрела мужчину с ног до головы. Ее взгляд зацепился за брошь, сделанную в виде змеи прикусившей свой хвост. Еще один взгляд, под другим углом, и эта змея оживает и вместо хвоста она кусает место стыка броши с одеждой и пиявкой висит на теле своего хозяина.

Не задумываясь, Настя схватила эту брошь. Казалось, такое маленькое украшение, с небольшую монетку. Но по ощущениям весило оно килограммов 30, не меньше. Девушка кое-как отшвырнула брошь на пол. Словно гирю. И вместе с нею она также упала на колени. По черным мушкам перед глазами почувствовав, что змея хорошо так полакомилась ее энергией.

Мия, Хант подскочили к Насте.

— Нэс, что с тобой? — озабоченно спросили они на перебой.

— Брошь, кольцо, ожерелье, брошь, заколка, кольцо, кольцо — как в бреду говорила Настя и тыкала поочередно в больных.

На нее непонимающе смотрели все вокруг.

— Это артефакты жрут энергию! Да и вообще, Зи, хватит отлеживаться. Пора бы и поработать, — сказала Настя басом Виланда. И отключилась на пару секунд.

— Да, ты прав, — только и сказал Мия, а после похлопав по щекам Настю добавила на шенге — Вставай.

Настя очнулась. А Мия аккуратно и нежно сняла с себя «украшение» — бриллиантовую змею. Присела на колени, протянула руки с «украшением» и сказала (на шенге):

— О великая Врачевательница Зименея выходи!

«Украшение», что девушка держала в руках, пришло в движение. Зашевелилось. И вот уже живая бриллиантовая змейка спрыгнула с ее рук.

Коснулась земли и стала расти в размерах. Из тонкого «шнурка» она выросла в толстую трехметровую сверкающую алмазной чешуей змею.

Змея стала поднимать свою голову вверх, будто расти, словно дерево. Ее чешуя ловила солнечные блики, которые интенсивно переливались и сверкали. В какой-то момент свет от нее стал настолько ярок, что все зажмурились.

Вместо змеи стояла хрупкая, миниатюрная брюнетка. В ее роскошных распущенных черных волосах блестели бриллиантовые нити. Она стояла в сверкающей полупрозрачной тунике, облегающих кожаных брюках (леггинсах) со змеиным серебристо-золотым принтом, в золотых сандалиях с тонкими ремешками.

— Нэс, Мия, поднимайтесь, нужно поработать — сказала, улыбаясь она.

— Давно пора, — вторила ей Настя, также расплывшись в улыбке.

В храме

Появление Зи в Храме стало для всех вселяющей надежду неожиданностью. Никто, кроме Мии и Насти, не знал, что великий архивебр целительской магии уже давно с ними рядом. Вокруг слышались удивленные шепотки «ходячих» больных. У них на радостные возгласы просто не было сил.

Анастасия не стала растягивать радостный момент появления Зименеи, а сразу приступила к делу.

— Зименея ты видишь то же, что и я? Посмотри на людей и окружающую обстановку под магическим зрением. Мия, ты тоже взгляни…

Мия и Зи практически одновременно проговорили заклинание, а после также синхронно ахнули — поразившись увиденной картиной. Жрица и архивебр с шоком осматривали окружающую обстановку.

А Виланд ненароком так спросил у Насти, догадалась ли она, для чего ей понадобились взять перчатки.

Поэтому пока ошарашенные девушки с ужасом рассматривали обстановку, Анастасия достала свой «арсенал» — три пары кружевных перчаток.

— Настя, вспомни, что ты делала ночью, прежде чем сорвала с шеи Мии украшение. Как ты перекрыла поток магии?

— Я представила что… — начала было проговаривать вслух девушка, осеклась, поняв, что разговаривает с невидимым для других собеседником, с Виландом и озвучивает свои мысли.

— Попробуй перенести свои действия на перчатки. Девушкам нужна защита, больных слишком много, ты не справишься одна, — лишь подытожил Виланд.

Для начала Настя представила, что на ее ладонях есть тонкая пленка защитного крема. И эта пленка не дает проникнуть магии, словно не пропускает ультрафиолет или лишнюю влагу, как действует какой-нибудь защитный крем.

Она посмотрела на свои руки магическим зрением, Они и впрямь, словно были слегка покрыты сияющей пленкой. Настя выдохнула, и пленка спала. Девушка надела первую пару перчаток.

Снова прокрутила у себя в голове мысли-образы. Но теперь она представила, что наносит не просто крем на руки, а окунает ладошки в глубокую миску с защитным составом.

— Пусть нить тонка. Плетутся кружева. Но словно сталь крепка защита у меня, — проговорила Анастасия неосознанно на шенге.

Взглянула на руки все тем же магическим зрением. Перчатки изменились, они были словно выкованы из металла, из серебра или платины. Хотя все так же прилегали к коже рук своим красивым нежным узором.

Девушка аккуратно сняла первую пару перчаток. И сразу же приступила ко второй паре. Она вновь повторила магическую фразу. И заклинание сработало. Девушка от радости даже захлопала в ладоши. Но быстро спохватилась. И снова в третий раз наложила защитный барьер на третью пару перчаток.

— Зименея и Мия, возьмите, — проговорила Настя, протягивая девушкам перчатки.

Они с удивлением взяли их из рук Насти. Стали рассматривать их. Заклинание магического зрения все еще работало, и они видели, какие метаморфозы произошли с нежными кружевными изделиями.

— Вам будет легче снимать артефакты.

Зименея взглянула на Настю с благодарностью и сразу же надела белые перчатки. Мия последовала примеру своей «богини» и наделал синие. А Настя вновь одела свои, черные перчатки, и после уже с легкостью пушинки, подняла с пола брошь с зеленой змейкой, проговорив:

— Наверное, их лучше собрать все вместе и уничтожить.

— Ты права. Хант, Рэм, принесите сюда пару носилок. Мия, на тебе все те, кто может передвигаться. Я буду осматривать всех тех, что справа от центральной колонны, а ты слева, — стала командовать Зи, показав Насте на центральную колонну в зале.

Девушки, наконец, приступили к работе. Стали осматривать больных и снимать с них зараженные артефакты.

Со стороны это напоминало «шмон» трех наглых девиц, которые грабили безнадежно больных людей и складывали «награбленное» на носилки.

Но, удивительное дело, после того, как они срывали испорченные драгоценности больным становилось легче. Особенно заметен этот эффект был на «ходячих». Они совсем недавно «заболели». И «болезнь» еще не сумела выкачать из них все силы. Поэтому, как только срывался артефакт, они начинали свободно дышать. Будто и впрямь кто-то сорвал с них тяжелую «пиявку», что тянула силы и придавливая их к земле.

Старый учитель Мии удивленно наблюдал за работой девушек. Пробормотал себе под нос:

— Подумать только, сколько артефактов! Но они же были исправны, что же случилось с ними?

Его размышления прервал крик Мии. Один из последних ее подопечных не хотел отдавать ей свой браслет.

Он не выглядел шибко больным, и даже мог дать отпор хрупкой девушке.

— Пойми же, Жак, этот артефакт жрет твои силы, — чуть не крича выпалила Мия.

— Это артефакт моей семьи. Он не может причинить мне вреда — ответил парень.

Настя и Зи прервали свои дела. Девушки стали рассматривать юношу, которого, как оказалось, знал весь город. Еще бы он был из семьи продавцов порошков ассаи. Их фирменный товар был практически в каждом доме.

— Его надо скрутить и снять артефакт — сказала Зи.

— Нельзя. Смотри какой у него браслет. Это же просто «черная дыра» какая-то! Она засосет энергию того, кто будет его удерживать, — тихо ответила Настя.

— Правильно, вам нельзя меня трогать — сказал парень совершенно жутким голосом.

И он изменился. Если до этого с Мией дрался больной «задохлик», то теперь стоял совершенно здоровый мужчина, с ехидной ухмылкой и абсолютно черными глазами.

— Вы все сдохните! Рихтер ничего не спасет! — выкрикнул Жак и жутко рассмеялся.

— Он одержимый, — едва слышно проговорила Зименея.

А голос в голове у Насти продолжил мысль — «Ну, все складывается… А я-то думал… Это он менял и изменял артефакты».

Все замерли. Повисла тишина. Было слышно лишь тяжелое дыхание больных. Никто не решался даже подойти близко к торговцу.

Так и стояли, замерев, чуть поодаль Настя и Зи. Слева и справа. А в центре бывшие больные, но весьма ослабленные маги, которые при всем своем желании сейчас не могли дать отпор разбушевавшимся одержимому. Они итак еле волочили ноги.

Боеспособные Хант и Рэм, как назло, оказались дальше всех от «эпицентра». Они помогали Насте и Зи.

Когда девушки снимали очередной артефакт, они оттаскивали освобожденных в сторону. Чтобы девушки могли видеть фронт своих работ.

Черный дым застилал им глаза и мешал работать. Порой из-за него девушкам было ничего не видно.

Убрав же не подвергающихся магическому воздействию в сторону, девушки могли сосредоточиться на оставшихся больных. Чтобы понять, что и как высасывало жизнь и магию у тех, кому еще нужна была помощь. Ведь были артефакты, что работали сразу с несколькими людьми. Они соединяли их между собой в одну цепь. Поэтому в городе и умирали целыми семьями.

Тот, кто стремился помочь, подключался к артефакту больного и оттягивали его смерть. Артефакт начинал работать сразу на двоих, отбирая магию и у больного и того, кто хотел когда-то ему помочь.

Вдруг парень рассмеялся и одним прыжком подскочил к Мии. Он обхватил девушку удушающими объятиями, за горло. Девушка безуспешно пыталась вырваться.

Фактически среди сотни людей, Мия осталась одна в цепких «объятиях» продавца порошков ассаи. Девушка едва стояла на ногах, но при этом она исправно «лечила» свою часть больных. Пока не нарвалась на Жака.

— Мия, Миячка, радость моя, — сказал ласково своим жутким голосом Жак, нежно провел по обнаженному локтю рукой и резко перехватил запястье девушки (облаченное в перчатку), и продолжил — какие у тебя красивые перчатки, с вышивкой, с кааамушками…

Он резко развернул девушку за запястье, развернул ее лицом к себе. Девушка вскрикнула от боли.

Парень, дико хохоча, на секунду выпустил девушку из своих рук. Обессиленная она рухнула на колени. Жак снял с себя свой браслет, снова схватил Мию за руку и одел его на запастье, прямо на перчатку.

— Нравится мой браслетик, держи! — после он начал шептать на шенге быстро-быстро и совсем неразборчиво какое-то заклинание. Он бормотал и смеялся, как умалишенный.

Мия закричала от боли. Ее перчатка, на которую он одел браслет, стала плавиться и гореть.

А парень, глупо хихикнув, вдруг посмотрел на девушку совершенно ясным взором, своими голубыми глазами, сказал — «Что я натворил…».

Он не успел договорить последнее «прости», как сразу же свалился вниз на пол и стал биться в страшном припадке и конвульсиях.

Мия кое-как содрала с себя перчатку и браслет. Точнее, то, что от нее осталось. И бросила на пол вместе со второй перчаткой, которая также стала плавиться, в тот момент, когда девушка соприкоснулась с «подарком» Жака и стала его снимать с себя.

— Кто дал тебе артефакт? — спросила Зименея, подбежав к Жаку.

Она хотела ему помочь, несмотря на его бывшую одержимость.

— Отец… — прохрипел парень с пеной у рта и навсегда затих.

Но Зименея так и не успела ему помочь. Жак умер.

Вновь повисла тишина, в которой были слышны лишь всхлипывания Мии. Рука у нее болела и была покрыта ожогами, с волдырями и открывшимся «мясом». Еще слышались тихое сопение и стоны «недолеченных» больных и шипение плавящихся перчаток.

Первой пришла в себя Настя. Она подошла и положила остатки печаток и браслет в общую «кучу» артефактов. Перчатка также дымилась. Клубы черного дыма образовывали пушистую змею, которая уползла куда-то в сторону.

— Зименея, помоги Мии, — сказала Настя, слегка дотронувшись до плеча архивебра, которая сидела над телом Жака, осознавая очередную смерть, — нужно доделать дело. У тебя хватит сил, подлечить этих, — она кивнула в сторону лежащих обессиленных магов, — И что там за дверью? — Настя показала в сторону, куда уползала дымчатая змея, дым собирался и уползал именно в одну «точку» за этой дверью.

Зименея опомнилась. Подошла к Мии, провела рукой по ее ране.

— Прости, но останутся шрамы. Это магический ожог, я не смогу полностью восстановить твою кожу. А дверь ведет во внутренний дворик, к саду…

— Отлично, там и уничтожим артефакты. А то разводить здесь кострище как-то не то… — ответила Настя.

После того как Зименея подлечила свою верховную жрицу, она отправила ее и несколько человек, что более-менее стояли на ногах в кладовую. Чтобы девушка принесла оттуда все запасы «искр анистрата». Обессиленных магов было слишком много, и просто так поднять их на ноги было проблематично.

Время шло, Зименея и Настя продолжали работать. Мия и несколько девушек жриц раздавали искры. С их помощью у магов стали появляться силы хотя бы подняться на ноги, чтобы покинуть храм и дойти до дома.

— Зи… Зименея… Вот с этими людьми что-то не так. Их словно что-то сжигает изнутри. Я не могу понять, что это — проговорила чуть позже в растерянности Настя.

Она указала на нескольких человек, что лежали в разных частях храма.

Зименея устало встала. Подошла к указанным больным.

— А это, Нэс, настоящая «магическая лихорадка». У них нет артефактов. Они на самом деле больны. Ну, ничего страшного, немного порошков актильзии и они пойдут на поправку.

— Только актильзии нет в городе. Мы все ее извели, борясь с эпидемией, — сказал кто-то из толпы.

Зименея выругалась. Заметив очередной зараженный амулет на больном со злостью его сорвала. Больной застонал. И врачевательница быстро успокоилась, взяла себя в руки.

— Нэс, на тебе оставшиеся с артефактами, а я займусь больными истинной лихорадкой.

Зименея подошла к очередному лежачему больному.

— Так, что у тебя…А… Вот кольцо, — проговорила больше для себя Зи и подошла к следующему лежачему.

— Следующий, — перешла к другому, — А вот у тебя… А нет, ты связан с ней, — сказала она, только взглянув на пару магов, — А вот ты… действительно болен.

Отсеяв нескольких человек, она нашла того, кто на самом деле болел магической лихорадкой.

Зименея закрыла глаза, взяла больного за руку, глубоко вздохнула и стала лечить. Она засветилась холодным белым светом. Стала раскачиваться. От нее стали отделяться маленькие светящиеся шарики, которые быстро облепили больного. После начали блуждать по телу. Больной начал стонать и кричать. Тогда Зименея резко открыла глаза и в упор посмотрел на него. Мужчина замер, не в силах оторвать взгляда от глаз Зименеи. А огоньки остервенело забегали по его телу больного. Со стороны казалось, что он горит, но не сгорает.

Постепенно огоньки стали замедляться, потихоньку поднялись над телом, над его лицом и скопились в одну большую светящуюся сферу.

— О Великая Зименея… я… — начал было слабым голосом говорить мужчина.

Но Зименея остановила его, прикоснувшись к его губам, и приказала на шенге беречь свои силы и восстанавливаться.

Врачевательница жестом забросила светящуюся сферу под высоченный потолок. И она повисла там.

— Следующий, — устало произнесла Зи.

— Вот, она, — сказала Настя и указала на молоденькую девчушку, что лежала без сознания, будто бы спала.

— Ого, — только и сказала Зимняя.

Архиверб целительской магии стала проделывать все те же манипуляции, что и с мужчиной. Но прежде, «разбудила» девочку, сказав ей на шенге «Очнись».

Девочка даже не пикнула, когда светящиеся шарики облепили ее и начали свое буйство. У нее просто не было сил, она лишь немигающе смотрела в глаза Зименеи.

— Спасибо, — пролепетала девочка, когда над нею образовался гигантский светящийся шар.

Но Зименея лишь прошипела, чтобы та отдыхала и набиралась сил.

Ее шар она закинула под потолок уже двумя руками. После вновь (даже больше театрально) вздохнула и огляделась вокруг.

Благодаря Мии и ее девушкам-жрицам, Храм постепенно освобождался от людей, у которых появлялись силы идти домой. Оставалось совсем немного больных.

— Я похоже закончила, остались лишь твои, — устало подытожила Настя.

Оставалось человек десять лежачих из тех, кому еще не было оказана помощь.

— Хорошо, — сказала безразлично Зи, и продолжила свою речь, обратившись к Мии.

— Мия, пусть те, кто может идти — идут домой. Им уже ничего не грозит. Им только нужно восстанавливаться. Магия вернется, со временем. Возможно, конечно, не в том объеме, что раньше была, но все же… Это куда лучше пустого резерва или смерти.

— Рэм, посмотри сюда, — Зи указала на огромную кучу украшений, что они собрали, — это все артефакты, крадущие магию и энергию. За ними стоит человек, сейчас уже сильнейший маг, насытившийся энергией стольких людей… Собери совет и расскажи ему о происходящем здесь, нужно расследование.

Пусть идут те, что могут идти. В храме останутся только больные. Я вытащу их. Им потребуется лечение и уход. Поэтому они будут здесь. Если бы были порошки актильзии, то можно было бы их и дома полечить, а пока этого снадобья нет… Их буду лечить я…

Нэс, солнышко, уничтожь, пожалуйста, эту дрянь. Вы можете вынести ее на задний двор, в сад. Там должна быть просторная площадка, где можно развести костер, — раздавала свои указания Зи.

— Может я могу чем помочь? — тихо переспросила Настя.

— Навряд ли. Это мои подопечные. У тебя уже не такие большие целительские силы. Я справлюсь. Все уже хорошо. Эпидемии больше нет.

Зи еще раз посмотрела на Настю, а после развернулась и пошла в сторону, где лежали те самые десять человек, больных магической лихорадкой. Врачевательница стала еще больше сиять, так что некоторым из присутствующих пришлось прикрыть глаза.

Предложение, от которого (не)возможно отказаться

Настя подошла к носилкам, засыпанными украшениями. Попыталась их сдвинуть. Без толку.

— Тяжелые. Мне одной не унести. Пожалуй, даже самому здоровому мужику это не под силу, — она огляделась и закричала, — Хант, помоги! А лучше притормози Рэма и попробуйте вместе перетащить это в сад.

Мужчины быстро подоспели. На счастье, Рэм еще недалеко ушел. Он разговаривал с бывшими больными.

Несколько членов совета, которые были «больны» странным образом «добровольно» подписали предложение по общему сбору всех зараженных. Как это они сделали, был тот еще вопрос, ведь «болезнь» скосила их, и они были лежачими, без сил. Неспособными приподнять даже перо, а не то чтобы написать такое огромное послание. Но подписи стояли их. Поэтому и Рэм задержался в храме.

Мужчины постарались оттащить эти носилки с тяжелой ношей. Сделать это было крайне сложно. Они несколько раз останавливались, чтобы перевести дух. Но в конце концов, одолели эту «стометровку», ведущую в сад, за храмом Зименеи.

Сад был невероятно огромен и великолепен. В обычное время Настя с удовольствием бы прогулялась по этому саду, в котором росло столько разнообразных растений. В саду можно было спокойно изучить флору этого мира.

Для лечения людей и магов нужно было разнообразное сырье. Поэтому и практически все растительные компоненты (кроме что актильзии и нескольких других специфических растений) произрастали здесь.

Гектары разнообразных посадок — маленькие клумбочки с цветами и ажурной травой, стройные рядки грядок овощей, аккуратные кустики и деревья с фруктами и ягодами, шебуршащие своей листвой лесочки и посадки — все были четко распределены среди дорожек, ведущих к беседкам, фонтачикам с питьевой водой и удобными скамейками. В этом саду можно было часами гулять — просто так или в поисках нужной травки, если не знать, где она произрастает.

Хотела бы Настя погулять по этому саду. Но из оцепенения раздумий созерцания ее вывел грохот носилок, что упали на землю, и мужской крик.

— Рэм, ты как? Ничего себе не отшиб? — послышался озадаченный голос Ханта за спиной у девушки.

Настя развернулась. Увидела, что носилки были сломаны. Они обломились под тяжестью ноши.

Рэм придирчиво осмотрел свою ногу, а после сказал, что все в порядке.

А Настя еще раз магическим зрением посмотрела на эту груду украшений. Она дымилась черным дымом, который почему-то не уходил вверх. На высоте 2–3 метров он делал петлю и спускался вниз и облачным удавом полз вглубь сада.

— Рэм, ты все знаешь в этом саду? Что там? — спросила девушка и указала рукой в том направлении, куда уползала дымчатая змея.

— Посадки, да беседки— сквоки (что-то вроде небольших лабораторий-мастерских по изготовлению лекарств на месте). Мия лучше знает это ее «резиденция», она там часами пропадает.

— Хант, нужны дрова, чтобы сжечь эту дрянь. Пойди, поищи… — сказала Настя на автомате, а сама поплелась, влекомая любопытством, вслед за дымчатой змеей.

— Какие дрова?! Ты что собралась жечь металл? — переспросил Хант, но увидел лишь спину девушки.

Она шла, не отдавая себе отчет, словно что-то ее влекло вглубь сада.

— Нэс, стой! Ты куда! — крикнул он и побежал за ней.

— Ты это видишь? — спросила Настя Ханта, когда он ее догнал; она показала на черный дым.

— Что вижу? — переспросил мужчина, ведь со стороны это выглядело, как жест в пустоту.

— Неважно… — ответила девушка, — походе мы пришли.

Черный дым упирался и проникал внутрь небольшой беседки-домика. Окна с двух сторон в пол и такая же прозрачная дверь. На которой висел замок. Окна совсем не скрывали того, что в этой беседке стоял широкий стол, несколько стульев, висели полки. На столе была навалена какая-то посуда и инструменты для обработки растений, приготовления снадобий. В общем, ничего особенного, и зачем здесь замок?

Но черного дыма не видно, хотя снаружи он активно проползал внутрь домика.

Настя постояла перед дверью, смотрела на амбарный замок, но она так и не решилась, хотя бы попытаться открыть дверь. Замок казался таким внушительным.

Она сняла с себя одну перчатку и завязала ее вокруг дверной ручки. Вторую заткнула за пояс

— Хант, ты запомнил дорогу сюда? — спросила она у недоумевающего Ханта.

— А чего запоминать то!.. Прямо, прямо, поворот (налево) и вот…Мы недалеко ушли.

Ну хорошо, что недалеко. А теперь давай уничтожим то, что собрали.

— И как ты это собираешься сделать?

— Это надо сжечь! — сказала воодушевленным голосом Настя.

— Как? Металл? Если его плавить, то только в домнах или жерле вулкана Ворчуна…

— А ночью змея Мии отлично горела и на свечах, — сказала слегка обиженно Настя.

— Ночью? И как ты это сделала? — с сомнением в голосе переспросил мужчина.

— Как, как… — и девушка рассказала, как она ночью сжигала украшение Мии.

— А ты что-то говорила при этом? — все также сомневаясь, переспросил озадаченно Хант.

— Ну, напевала какую-то детскую песенку, чтобы костер горел ярче, — ответила она.

За разговором они незаметно для себя вернулись и подошли к оставленной груде украшений.

Здесь стоял злой Рэм.

— Куда запропастились голубки? Здесь вообще то недоделанное дело есть, — сказал он раздраженно.

— Где Мия и Зи… Зименея? — переспросила Настя с непроницаемым лицом, не обращая внимания раздражение градоначальника.

— Они в храме. Великая Врачевательница — лечит, а Мия раздает оставшимся больным искры анистрата. Я и не думал, что в храме такие внушительные запасы этих артефактов…

— Скажите жрицам, пусть они подойдут ко мне, как закончат.

Рэм фыркнул что-то себе под нос и демонстративно развернулся, ушел в Храм.

— А я закончу здесь. Ну, что Хант, ты не веришь, что это можно сжечь? — девушка пнула по куче украшений, но тут уже она схватилась за свою ногу.

Настя почувствовала, как что-то ее укусило, будто хотело вцепиться в ногу, но не успело.

Она еще раз взглянула на эту груду украшений. Потом достала из-за пояса вторую перчатку. Хотела было сказать — «Махмуд, зажигай», — но быстро смекнула, что Хант ее не поймет, просто попросила его поджечь перчатку, чтобы та послужила фитилем для розжига костра.

Девушка протянула руку со свисающей вниз перчаткой. Хант щелкнул пальцами и просто поджег ее с одного конца.

Настя положила горящую перчатку сверху украшений. Но та стала быстро затухать.

— Нееет! Гори же! Хант, нужно чтобы она горела! — закричала в отчаянии девушка.

Настя стояла и заламывала руки, в отчаянии кусала губы. Смотрела, чуть ли не плача, на то, как зажжённый огонек становится все меньше.

Мужчина поднес руку к затухающей перчатке. Она вновь стала разгораться. Но Хант резко дернул руку назад и сказал:

— Нэс, тебе лучше вспомнить, что ты там напевала!

Хант прижимал к груди руку, которая висела безвольной плетью, и казалось, что совсем не может двигаться. Мужчина пытался ее размять, чтобы она снова стала его хоть немного слушаться.

А перчатка снова стала слишком быстро сгорать и затухать. Пока Хант держал руку над костром огонек бодро горел, но стоило ему только отвести руки, пламя на глазах угасало.

— Давай попробуем вместе… — Настя положила руку на плечо к Ханту, — поджигай снова, — и девушка стала шептать знакомое заклинание на передачу магической энергии.

Рука «оттаяла» и мужчина вновь занес ее над грудой украшений. Перчатка неожиданно ярко вспыхнула. А Настя продолжила на шенге: «Гори, гори, ясно, чтобы не погасло».

Огонек от перчатки стал разрастаться и уже готов был захватить некоторые украшения.

— Как ты сказала, — прошептал Хант, а после перешел на магический язык — Гори, гори ясно, чтобы не погасло.

Огонек уже прилично так разросся и стал перепрыгивать на близлежащие украшения. Они стали трещать и шипеть.

— Да, именно так! Ты повторяй это заклинание, а я буду вливать в тебя силу… — сказала Настя, улыбаясь и завороженно следя за огнем.

Хант уже несколько раз повторил это незатейливое заклинание на разведение магического огня, прежде чем костер поглотил все украшения. Огонь разросся не на шутку. Искры взлетали вверх, внутри него что-то трещало, свистело и шипело. Некоторые мелкие украшения будто живые подпрыгивали вверх, взрывались попкорном, разлетаясь на мелкие части.

Настя еще раз на автомате прошептала заклинание на передачу сил, а Хант не стал повторять придуманное девушкой заклинание на вызов огня. Мужчина и так прекрасно видел, что магическое пламя закрепилось и работает как надо. Он решил, что небольшая магическая компенсация ему не повредит.

Практически сразу же Хант почувствовал, как вцепились в его плечо пальцы девушки. Настя без сил стала оседать вниз.

Хант резко развернулся и подхватил падающую девушку.

— Ох, малышка, выбилась из сил, — только и сказал он, сгребая девушку в объятия.

— Настя, оттолкни его, — проснулся Виланд, — ты слишком слаба и «сожрешь» его магию!

Но Настя лишь приподняла голову и устало посмотрела на Ханта. Глупо улыбнулась. Да, она почувствовала, что ее защита спала. И сейчас магия, что была заключена в подарке Ханта, в том самом кулоне, что висел у нее на шее, проникает в нее. Камень напомнил о себе ощутимым жаром на груди.

Усталость накрывала с головой. Усталость заполнила все какой-то звенящей пустотой и спокойствием, отрешенностью и пониманием того, что теперь-то все позади. Вот так эти «побрякушки» горят и трещат в этом костре. От огня которого исходил такой жар, что он нежно окутывает теплом и уютом. Словно вместе с украшениями сгорает и все плохое.

— А мы с тобой отличная команда, — нежно прошептал на ушко девушке Хант, тем самым прервав усталое созерцание костра у Насти, — Хотел бы я, чтобы мы навсегда оставались такой «командой».

— Звучит как предложение руки и сердца — попыталась отшутиться Настя.

— А почему бы и нет? — ответил Хант, — выходи за меня…

Настя уже серьезно посмотрела ему в глаза. Он не шутил.

А Виланд в ее голове меж тем вставил свои «5 копеек», зло сказав — «Не смей соглашаться!».

— Я подумаю, прежде чем отвечу «да» — сказала улыбаясь и пристально смотря в глаза Ханту Настя.

Ей бы сейчас «прыгать и плясать» от восторга. Но усталость (ли?) накрывала с головой. И казалось, что она затмила все чувства и эмоции.

Девушка взяла в руки кулон, что так уютно лежал в ложбинке ее груди. Он уже был холодным. Она взглянула на камень. Тот побледнел и стал блекло-голубым.

Нехотя девушка освободилась из объятий Ханта. Отошла от него на шаг.

Виланд прав. Ее резерв практически пуст, болтается там что-то на донышке… И сейчас она легко может поглотить любую магию. Выстроить барьер не получится. Чтобы осушить мага, достаточно лишь до него слегка дотронуться.

Теплое уединение Насти и Ханта разрушили подошедшие к костру Рэм, Зименея и Мия.

— Ого! Как озорно горит, — проговорил удивленно Рэм и продолжил, — поскольку половина города была «заражена» и только отходит от болезни, то совет состоится завтра утром. Хант, Нэс, доченька, жду вас завтра утром там. Вы должны будете рассказать обо всем, что здесь происходило.

— А я не должна присутствовать? — спросила Зи, ухмыляясь.

— Я даже не смею просить вас об этом, о Великая… Вы вновь спасли наш город от этой магической лихорадки… — промямлил градоначальник.

— Если бы это была лихорадка, — ответила Зименея и устало вздохнула, — Тем больным, что лежат сейчас в (лазарете) Храме, еще нужна помощь. Классическое лечение от лихорадки тоже должно было бы помочь. Поэтому я прошу отправить людей за актельзией. Может нам повезет ее еще удастся застать цветущей… — после небольшой паузы целительница добавила еще — Я давайте поеду вместе с ними. Попозже. Когда кто-то из лекарей или жриц будет в состоянии присмотреть за больными. Думаю, Вилма согласится поговорить с лесом… А сейчас, всем отдыхать!

Архивебр посмотрела несколько секунд на костер и продолжила давать свои указания:

— Рэм, пришли сюда пару человек, чтобы приглядывали за костром. А то мало ли что…

На этих словах, будто в подтверждение мысли, костер стал еще сильнее полыхать, из него возник небольшой столб пламени, который за пару секунд взвился ввысь и также неожиданно исчез. А в костре что-то снова затрещало.

— Хорошо, — согласился градоначальник и добавил — совет состоится завтра утром, в первый уйем после рассвета.

— Зименея права, нам всем нужно отдохнуть. Мне бы сейчас добраться до кровати. Проводи меня — обратилась к Ханту Настя.

Девушка еще раз посмотрела на костер. Он горел ровно. Да, периодически в нем что-то потрескивало, взрывалось, бывало и вырывались столбы пламени… Но это было вполне ожидаемо. Они вместе с Хантом постояли в тишине какое-то время, просто любуясь на огонь.

А Рэм сработал оперативно. И к костру подошли два знакомых «стражника», которые были одеты по «гражданке». Обычную одежду зажиточных горожан.

— Как у вас тут зажигательно.

— Мы посторожим, идите уже «голубки», — сказали подошедшие стражники.

Хант сопроводил Настю до дома градоначальника. По пути он несколько раз порывался дать ей свой локоть, взяться за руку. Или хотя бы хоть как-то ее коснуться. Но девушка морозилась, (словно была обижена или что еще) держалась на почтительном расстоянии, кратко сказав лишь — «Не надо».

Настя не помнила, как доковыляла до спальни. Все было на автомате, через силу.

Хант не успел даже слово произнести, ему так хотелось уточнить, что случилось, в чем причина ее поведения, почему она так резко отстранилась от него и когда же девушка согласится на его предложение. Он повернул голову и увидел лишь «бренное тело» на кровати.

Настю вырубило практически сразу, как только ее голова коснулась подушки.

Ночные похождения

Хант заботливо снял обувь с ног Насти. Он несколько раз потормошил девушку, за руку, ногу (когда снимал обувь), но она никак на это не реагировала. Девушка крепко заснула практически сразу. Оставив Настю отсыпаться, Хант отправился к Рэму. Чтобы обсудить произошедшее.

Он нашел его в своем кабинете, в центральной части особняка.

Друг был возбужден. Он то и дело отдавал приказы, чтобы нужные люди пришли к нему для отчета, когда в состоянии будут это сделать.

— Рэм, дружище, ты все равно от них пока что ничего не добьешься… Дай людям прийти в себя, — сказал Хант, увидя необычайное воодушевление своего приятеля.

Рэм только взглянул исподлобья на друга. Развернулся и достал из шкафа два красивых резных, «хрустальных» бокала и такую же бутылку с багровым содержимым. Он сделал несколько круговых движений бутылкой, чтобы размешать дождавшуюся повода для отпития жидкость. Откупорил бутылку и разлил ее содержимое по бокалам. Протянул один из них Ханту.

— Ну ты же видел?! Ты также был в храме со мной. Артефакты, высасывающие жизнь и энергию… Ничего не напоминает? — сказал он с горькой усмешкой.

— Конечно, напоминает. Но только алхенцы так тонко не действовали. Они тупо похищали своих жертв и выкачивали из них все без остатка… А здесь… Слишком мудрено для них…

— Думаешь? Может, все же, кто-то из них остался жив? И так по тихому решил провернуть свои Темные делишки?

Побледневший Хант лишь отрицательно покачал головой.

— А Арахна? — спросил осторожно Рэм.

— Арахны не существует! — уверенно ответил Хант, — это байка, оправдывающая их бесчинства…

— Уверен? — тихо переспросил Рэм, словно пытаясь возразить другу.

Стакан в руках Ханта лопнул. Его багровое содержимое стало смешиваться с кровью мужчины, но он будто не замечал этого, а лишь зло прошептал, как мантру — «Арахны не существует».

Да, в его голове жил маленький червь сомнения, который безнадежно бился в глухую стену странной, железобетонно уверенности в своей правоте.

— Я лично перерезал всю их верхушку. И если бы Арахна действительно существовала, то кто-то бы все равно вывел меня на нее.

Рэм не стал возражать. Он видел, что Хант уже вскипает. В его глазах зажигался огонь. Как бы не вспыхнул и не поджег его кабинет. На события десятилетней давности он все также реагировал остро.

Градоначальник не стал говорить ему о том, что алхинцы просто боготворили свою Арахну. И если бы она действительно существовала, то ее вряд ли кто-то бы сдал.

Но алхинцев не осталось. Прошло 10 лет. О них не было никаких вестей.

— Ладно, ладно… — сказал примиряюще Рэм, — лучше давай праздновать! Эпидемия ушла из города. Тем более, ты прав. Сейчас найти в городе работоспособного вельможу весьма трудно.

Градоначальник подошел к своему другу. Он развернул его раненую руку на свет. Вытащил из раны осколки и провел светящейся ладонью по ране, из которой хлестала кровь. Кровотечение остановилось, и рана стала затягиваться прямо на глазах.

Праздновали они долго. Праздновали весело. И уже глубокой ночью Хант решил завалиться под теплый бочок Насти.

Но ее не оказалось в постели.

И где это носит эту девчонку?

Выпитое давало о себе знать. Хант уснул в кровати девушки. А утром он проснулся в дурном настроение от шорохов открытия двери, что громыхали оглушительно в его голове и раздавались звоном дикой боли.

Была глубокая ночь, когда Настя проснулась. Еще немного поворочилась, прежде чем окончательно поняла, что сон ушел безвозвратно. Девушка поднялась, подошла к окну и впустила свет от луны.

На небе было ни облачка, да и само светило было огромным, почти полным, не хватало лишь маленькой краюшки. Поэтому проникающий свет был достаточно ярким. Достаточным для того, чтобы девушка увидела, что она спала в одежде. И ее одежда была сейчас мятой-перемятой. Нужно было переодеться.

Настя вспомнила, как Хант зажигал шары света, и пожалела, что не знает нужного заклинания. Ориентироваться в потемках было то еще удовольствие. Она случайно споткнулась о свою обувь, заботливо снятую Хантом, когда пыталась найти свои сумки с вещами.

Схватившись за ногу, Настя выругалась.

— Ты чего не спишь, Настюш? — буркнул (спросил) сонный голос Виланда в голове.

— Не спится, логично же… — раздраженно ответила девушка.

— А что свет не сделаешь? — продолжил уже более бодро Виланд.

— А как? — удрученно ответила вопросом на вопрос Настя.

Виланд проговорил нужное заклинание, Настя повторила его. В воздухе появился небольшой (размером с теннисный) светящийся шарик.

— Спасибо! — сказала выдохнув Настя, — а как им управлять? Его можно увеличить?

— Увеличить можно, но не стоит. Для этого понадобятся большие силы. А их у тебя еще не так много, ты не совсем восстановилась. Вон какой — хиленький шар — получился, совсем не плотный.

— Итак сойдет, — ответила девушка передразнивая и цитируя один известный советский мультик, — ты это, отвернись, что ли, я переодеваться собиралась…

«Да что я там не видел» — хотел было возразить Виланд, но лишь коротко ответил — «Ладно» (и не отвернулся).

Только после того, как девушка переоделась в штаны, легкую, но длинную тунику с длинным рукавом, он перевел дыхание и спросил:

— Что ты решила насчет зеркала Праматери?

Девушка в этот момент уселась возле зеркала на комоде. На радость Насти светящийся шарик всюду следовал за ней. Поэтому девушка стала спокойно причесываться, секунду раздумывая над ответом для Виланда.

— Я остаюсь здесь. Меня в том мире мало что удерживает теперь…

— Это хорошо, потому что зеркало, судя по всему, сломано.

— То есть? — ошарашенно спросила Настя.

— Ты помнишь куда тянулся дым от артефактов? В закрытую сквоку (беседку-лабораторию). Я не думаю, что за пару сотен весен, здесь что-то поменялось в распорядках и все сквоки стали запирать на ключ. И, насколько я помню, только одна сквока здесь запиралась и магически скрывалась ото всех. И это сквока — вход в древний зал, где и хранилось зеркало.

— Ты хочешь сказать, что кто-то крал магию у стольких людей через этот древний артефакт? Да разве такое возможно?!!

— Ну… теоретически, я могу представить, как это можно сделать….Заменить кристал парник в зеркале, потом поставить его решетку… снова вынуть собрать «узлы» магически подкрепив грани… — размышлял вслух Виланд, — а потом эти узлы…Тогда кристал решетка будет собирать энергию с узлов, передавать камню…А зеркало здесь как передатчик… — а после мужчина спохватился и предложил Насте, — Давай проверим, так ли это! Сходи в комнату Мии, найди воск, который остался после сожжения ее украшения. Если я прав, то там должны будут запечататься остатки «узлов».

— Мне что, будить Мию? — буркнула Настя…

Хотя девушка прекрасно понимала, что если Виланд окажется прав, то… Легкий озноб пробежал меж лопаток. Ведь она припомнила, что ей еще тогда показалось, что в воске что-то было.

Настя закончила свои приготовления, быстро собрав волосы в легкую косу, обвязав ее первой попавшейся лентой. Она решительно встала. Нужно было подняться на третий этаж. Ведь спальня Мии там.

Девушка вышла в коридор. Он был освещен. В нишах на стенах то и дело встречались подсвечники. Настя стала бродить по коридорам этажей и вскоре добралась до двери, украшенной лилиями и бабочками.

Осторожно постучала. Никто не ответил. Спит, конечно же! Настя приоткрыла дверь, тихонько вошла.

Мии не было в комнате.

Настя попыталась вспомнить, куда она убрала тот оплавившийся воск. Вспомнила, нашла на комоде. Стала рассматривать это восковое месиво.

— Воск как воск — сказала она облегченно выдохнув.

— Нет, посмотри внимательнее, в центре, — ответил Виланд.

Приглядевшись, она заметила, что внутри этого массива действительно что-то было.

— Мне бы подплавить его…Чтобы лучше разглядеть. Как можно свечу зажечь.

— Зачем? Поймай шар и поднеси его к фитилю свечи.

Настя так и сделала. Зажгла свечу от своего светящегося шарика, который тут же схлопнулся. После она и стала плавить центр воскового массива. Поднесла пламя горящей свечи, немного расплавила и слила вбок. Так несколько раз пока не добралась до середины. Там был запечатан небольшой, камушек — совсем маленькая крупица, величиной с песчинку.

— Есть, — в восторгом первооткрывателя произнесла Настя.

— Есть, — с тяжелым вздохом произнес Виланд, — идем, сходим, посмотрим, что осталось от тех артефактов, что вы сжигали.

— Да, идем. Только обуюсь — ответила девушка, в спальню Мии она пришла босиком.

Пока она возвращалась по коридорам обратно, до неё стал доходить смысл ее находки.

Настя вернулась в свою комнату. Нашла сандалии и взяла их в руки. Все так же босиком спустилась вниз. Ей совсем не хотелось разбудить кого-нибудь цоканьем небольшого каблучка по паркетному полу. И только перед входной дверью особняка она обулась. Тихой мышкой она выскочила в город.

Город встретил ее ночной прохладой. Девушка прекрасно помнила дорогу к Храму. А чего ее помнить, прямо и прямо, там вот направо и прямо. Да и заблудиться было невозможно. Здесь в городе с маленькими уютными одно-двухэтажными домиками было всего несколько крупных построек — особняк мэра, храм Зименеи и пару домов-дворцов самых богатых семей города. Но даже храмы местных богов были не столь внушительны по сравнению с главным — храмом Зименеи.

Настя быстро добежала до ворот храма. На этот раз они были приоткрыты. Поэтому она без труда вошла туда. Светящиеся сферы, созданные Зи во время лечения больных магической лихорадкой все также висели под потолком и освещали роскошную залу.

Больных перенесли в комнаты жриц и специально отведенные для них комнаты (палаты). В храме не было видно людей. Хотя они были здесь. Ведь 5 выживших жриц вернулись в храм, чтобы помогать своей «богине». Мия была в их числе.

Она-то и вышла навстречу Насте.

— Нэс? Ты что тут делаешь? — спросила девушка, но тут же ответила за нее — к Зименеи пришла. Она сейчас в купальне, восстанавливается после лечения больных. Давай провожу к ней. Она там еще обучает девочек новому секретному рецепту ванн для восстановления сил…

Девушка, что встретила Настю, выглядела бодрой и веселой. Казалось, она светилась здоровьем и внутренним светом изнутри.

— Я хотела посмотреть на костер. Точнее то, что от него осталось. Он уже догорел? — только и ответила Настя.

— Костер? Да он уже догорает. Пару угольков осталось.

— Я посмотрю….

— Конечно. Я передам Зименеи, что ты пришла.

— Как ты? — спросила, заметив преображение Мии, Настя.

— Я то? Замечательно! Бодра и здорова. Слава Зименеи. Пока я раздавала пострадавшим искры анистрата, то значительно поправила свой резерв. Так что одной «боевой жрицей» стало больше — сказала улыбаясь Мия и добавила после заговорщицки — а еще, после того как я испытала новый состав для ванн от Зимении, меня просто переполняют силы. Великая Целительница сейчас «латает» выживших девочек, так что присоединяйся к нам… Не пожалеешь.

— А… да… конечно, — сказала задумчиво, лишь бы отмахнуться от назойливости Мии, Настя, ей не терпелось перепроверить костер.

— Там же стражники. Они сообщат нам, если что… — не унималась Мия, она совсем не хотела уходить, казалось, что девушка сейчас готова была свернуть горы.

— Мне нужно взглянуть на него… — только и ответила Настя.

Мия не стала больше задерживать девушку, ушла проведать больных. И теперь Настя спокойно вышла в сад. И подошла к бывшему кострищу.

На небольшой кучке пепла кое-где догорали угли. Стражники что-то весело обсуждали, смеялись, и совсем не смотрели на остатки костра. Они даже не сразу заметили подошедшую Настю.

— Приветствую вас, доблестная стража! — сказала, улыбаясь, девушка, стараясь сделать как можно более непринужденный вид.

Стражники мигом подскочили и отвесили ей низкие поклоны.

— А можно без лишних церемоний, — только и попросила Настя, увидев их склонившиеся головы.

— Пока мы здесь были, нам все рассказали о происходящем в храме. Поэтому мы не можем иначе.

— Довольно, лучше покажите мне, что осталось от костра.

Стражники замолкли на полуслове. А Настя стала рассматривать кучку пепла и угли. Потом она перевела взгляд в сторону, на одного из стражников. На нем были ножны, и тогда она попросила его:

— А можно мне взять ненадолго ваш нож?

Рыжебородый покорно отдал его.

Настя вновь подошла к пепелищу. Стала копошиться в углях и пепле, пытаясь что-то найти.

— Настя, ты так ничего не увидишь. Нужно больше света, — сказал Виланд, смотря на ее копошения у костра.

И девушка несколько раз произнесла заклинание, вызывающее светящиеся шары. Шары появились из ниоткуда и освятили догорающие угли.

Настя продолжила копошиться в пепле. Вытащила нож и увидела, что к его лезвию прилипло несколько черных песчинок-камешков, точно таких же, что были запечатаны в воск в спальне у Мии. К ни го ед. нет

Девушка стала завороженно рассматривать эти песчинки. Пока ее не вывел из раздумий, тактичный «кашель» и вопрос стражника.

— Кхе-кхе, Вы что-то обнаружили?

— К сожалению, да. Можно я заберу ваш нож? — обратилась к молодому стражнику Настя, — Обещаю, при первой возможности компенсировать его вам… — сказала она грустно улыбаясь.

Рыжебородый нехотя отдал свое оружие. Отказать девушке, спасшей его родной город, было как минимум невежливо.

Настя же отправилась к Зименее. Ей срочно нужно было поделиться новостями и своими открытиями-находками.

Застала она целительницу в купальнях. Зименея здесь устроила настоящее «спа».

Над купальней парил пар, а в воздухе ощущался приятный цветочно-мятный аромат. Вода(?) в бассейнах была какой-то бирюзовой и более плотной, словно кисель.

— Нэс, привет! Что не спится? — сказала улыбаясь, ласково Зименея.

— Уж выспалась. Мне нужно тебе кое-что показать.

Настя показала Зименее нож с черными песчинками, которые облепили его словно маленькие магнитики.

— Что это? — спросила ничего непонимающая Зи.

— Это то, что высасывало энергию. Точнее то, что осталось от камней. И это доказательство того, что зеркало Праматери служило передатчиком энергии. Оно собирало магию и перенаправляло тому, кто испортил артефакт.

— Что за бред?! — прошипела раздраженно Зименея.

— Мне так Виланд объяснил — начала неуверенно мямлить Настя.

— Виланд? А Виланд! — буркнула Зи и после добавила на шенге — Виланд, выходи…

— Ну, здравствуй, моя чешуйчатая прелесть, отлично выглядишь — сказала в ответ мужским басом Настя.

— Виланд, объясни уже, наконец, что за бред несет Нэс…

И Виланд рассказал, что, судя по всему, кто-то использовал зеркало Праматери для передачи энергии, отнятой у магов города Рихтер. Сила зеркала многократно усиливала крадущие свойства камней.

Некто заменил камень в раме зеркала на парник. Обработанный кристалл-решетку поставил внутрь, а камень забрал себе. Он предварительно вытащил из решетки все камни «узлы», магически скрепил звенья решетки и потом поставил в раму. Эти «узлы» должны были направлять энергию и собирать ее для решетки, а сама решетка же перенаправляла энергию для владельца камня.

Ведь по идее, именно так работают две части парников — подзаряжая друг друга. Решетка и камень прочно связаны между собой.

А так как «узлы» оказывались внутри других магических артефактов, то они и собирали энергию тех, кто носил эти артефакты. И так по цепочке… От узла к решетке, от решетки к камню.

Возможно также, судя по тому количеству народа что пострадало, парников было установлено несколько или артефактор (а только артефакторы могли сделать это) размножил (скопировал) узлы, перенеся их свойства на другие мелкие камни.

— Понятно… — сказала озадаченно после всего услышанного Зи, — завтра, точнее уже сегодня будет что рассказать на совете. А теперь отпусти девочку. Ей нужно отдохнуть и набраться сил.

Виланд (Настя) хмыкнул(а), и девичье тельце зашаталось. Оно упало прямо в одну из купален Зи. Хорошо, что там была Великая Целительница, которая и успела подстраховать падающее тело девушки.

Настя пробыла в купальнях Зи до рассвета. Вода здесь неспроста была бирюзовой и киселеобразной. Она отлично восстанавливала силы и истощенные болезнью тела. В дом Рэма она вернулась с рассветом обновленной и полной новых сил.

Совет и не только

С рассветом довольная и отдохнувшая Настя вошла на цыпочках в свою спальню. Она шла по дому крадучись, чтобы не разбудить его обитателей. Хоть и понимала, что еще чуть-чуть и дом проснется. Но девушка совсем не хотела стать причиной чьей-то пробудки.

Она аккуратно приоткрыла дверь в спальню. Как вдруг раздался грозный и злой голос Ханта.

— Ну и где ты на этот раз шлялась ночью?

— Ой, напугал, — чуть не заикаясь прошептала Настя.

— Я спрашиваю еще раз, где ты была? — все также зло и уже слишком громко, почти крича, переспросил мужчина.

В этот момент он вскочил с кровати и несколькими размашистыми шагами пересек комнату, неожиданно возникнув над Настей. Конечно же, Хант решил выплеснуть свое утреннее болезненное раздражение на девушку, а заодно и выяснить где это она опять пропадала ночью.

Девушка затушевалась и откровенно испугалась. стала что-то лепетать в свое оправдание.

— Я… мне не спалось… я… подышать… воздухом… — только и млела она.

Ей так резко захотелось спрятаться куда-нибудь. Ее хорошее настроение улетучилось вмиг.

— Все нормальные Жены ночью спят! Моя же шляется неизвестно где!!! — зло прикрикнул Хант.

Настя даже боялась на него взглянуть. Так страшно ей стало. Мужчина навис над нею черной тучей, и, казалось, что раздавит ее только своим одним присутствием.

Вдруг у Насти что-то «щелкнуло», переклинило в голове. «Нормальные», «Жены» — с какого перепуга Хант предъявляет ей такие претензии?

— Как же хорошо, что я еще ничья жена! Могу и пошляться… Где мне только вздумается — зло отчеканила Настя и слегка толкнула Ханта в грудь.

Мужчина опешил. Он не ожидал, что девушка начнет огрызаться.

А Настя, воспользовавшись минутным замешательством Ханта, проскользнула вглубь комнаты. Она сделала несколько шагов по направлению к купальне, а после демонстративно хлопнула дверью в купальне.

Ей не было нужды мыться. Она итак провалялась несколько часов «отмокая» в купальнях Зименеи. Ей просто хотелось побыть одной.

Злость и обида клокотали внутри.

Блин, как же так? Она провела целое «расследование», чуть не захлебнулась (случайно) в воде в купальнях Зименеи, когда Виланд неожиданно отпустил ее. Девушка не успела сориентироваться и упала в бассейн.

Хотела побыть одной, чтобы привести мысли в порядок. Разложить все по полочкам, чтобы объяснить все свои находки мэру на совете.

А здесь Хант, с претензиями. И чего это ему не спится в Своей спальне?

— Только не вздумай плакать из-за этого козла — резко вывел из раздумий Настю Виланд.

— И не собираюсь, — только и фыркнула Настя в ответ.

Хант настойчиво забарабанил в дверь.

Девушка резко распахнула дверь и выпалило в лицо мужчине — «Остынь!». Конечно же, непроизвольно перейдя на шенгу.

Хант пошатнулся, в течение нескольких секунд побелел. Стал оседать вниз. Чем сильно напугал Настю. Неужели опять «провал»? А Зименея в храме… Что делать?

Настя глубоко удивила Ханта. Она смогла дать ему отпор, оглушив его приказом на шенге — «остынь».

Хант оседал вдоль стеночки и недоумевал. И откуда у этой девчонки набралось за ночь столько энергии? И как она догадалась, что маг огня бывает слишком горяч и его усмиряют этим приказом?

Неужели по наитию? Или она все-таки имеет представления об этом мире. А легенда об иномирье — всего лишь легенда?

Но мужчина быстро пришел в себя. Посмотрел на девушку удивленно и уже спокойно сказал:

— Зачем же ты так Нэс? Зачем?

Настя подбежала к Ханту, присела рядом с ним. Испуганно залепетала, чтобы он не проваливался. Она машинально потерла ладошки меж собой, чтобы как и прежде в случае провалов, дать ему дополнительную порцию магической энергии. Ее руки слегка, еле заметно засветились. Девушка обхватила ладошками лицо Ханта.

— Прости… я не специально… Я не понимаю, когда перехожу на шенгу. Для меня нет разницы в языках, я просто говорю и перескакиваю с одного на другой.

— И ты меня прости. Что-то я с утра на тебя напал, — проговорил мужчина, которые продолжал сидеть у порога купальни. — А может, все же расскажешь, что делала ночью? Опять «лунатила» или «чудила» — сказал он, усмехнувшись про себя.

— Что-то вроде того, — ответила уже улыбаясь Настя. — Я была Шерлоком сегодня ночью.

— Кем? — переспросил, слегка напрягшись Хант.

Настя чмокнула мужчину в щеку, положила голову ему на плечо.

Хант заулыбался, как довольный кот, слопавший сметанки (или какой другой кошачьей «вкусняшки»). Он почувствовал, как в него вливается очередная порция магии.

Неосознанно передаваемая магическая энергия Насти развеяла все сомнения мужчины. Да, чары очарования развеиваются. Поэтому нужно привязать Нэс к себе чем покрепче. Его резерв не стабилен. Поколдовав немного, силы уходят и не возвращаются, как прежде. И нужно что-то с этим делать.

А девушка продолжила.

— Ну, это, я была детективом, сыщиком. Провела свое расследование…

— Да? — удивленно переспросил Хант, — и что же ты выяснила?

Девушка рассказала ему о своих ночных похождениях и выводах, сделанных на основе находок. Оценить реакцию Ханта на ее рассказ она не сумела.

Когда она закончила сумбурно все пересказывать, в дверь постучали. Служанка напомнила им, что Рэм ждет их на совете.

— Бежим, бежим, — сказала Настя и поднялась.

Она направилась к двери. Девушка встала, поправила свою одежду и прошла пару шагов, как вдруг неожиданно оказалась в цепких объятиях Ханта. Мужчина поймал девушку, развернул ее и страстно поцеловал.

Когда Настя поспешила на совет, Хант заметил, что на комоде так и лежит его подарок. Девушка забыла его надеть. Он быстро схватил кулон (благо комод был близко), и перешел к активным действиям — поцелуям.

— Ты ничего не забыла? — спросил Хант запыхавшуюся после поцелуя девушку.

— Да, нет, вроде — сказала сладко улыбаясь Настя.

— А мой подарок? — мужчина показал перед ее глазами кулон с камнем, поводив им как гипнотическим маятником.

Камень вновь поменял цвет. Он стал бледно-желтым

— Точно! — все также глупо улыбаясь сказала девушка и надела кулон на шею, а после продолжила — Ой, он теплый… А я думала, что полностью разрядила его.

— Да? — как будто удивленно переспросил Хант, — хотя… может быть, камень может заряжаться.

Он осекся на полуслове. Решил опять не говорить о том, что камень заряжается от кристаллической решетки. Которая лежала рядом с его искрами анистрата в кармане. Мужчина все еще не мог отделаться от привычки таскать их все время с собой.

— Ну, идем уже, — проворковала, Настя, освобождаясь из мужских объятий, — нас ждут.

Хант сделал вид, что нехотя отпускает девушку из своих объятий. Он был весьма доволен. И немного успокоился. Нужно будет поговорить с Настей, пока она носит этот кулон на шее. И убедиться в том, что она согласиться на его предложение. Не передумает, не заюлит, и не станет выжидать какое-то время. И надо немножко повлиять на ее решение, отказа он не приемлет.

Совет проходил в доме градоначальника в центральной его части. Ханту и Насте нужно было лишь перейти туда по одному из коридорчиков.

На совет собралось, на удивление, много народу. Целая толпа. Все что-то усиленно обсуждали, разговаривали и не спешили занять место за длинным столом или на одном из свободных стульев, выстроенным вдоль стен.

Настю обдал гул голосов. Ей показалось, что все сразу стали разговаривать одновременно. Вдобавок в ее ушах стал дребезжать противный звенящий визг.

Как много народу! Настя никогда не любила такие толпища людей. У нее практически всегда перехватывало дыхание, когда она вдруг оказывалась в центре такой толпы.

Гул и внутренний звон в ушах стали нарастать в голове у девушки. Настя вдруг почувствовала, что не хочет находиться здесь, где так душно и шумно. Она попробовала отвлечься, абстрагироваться.

Лица стали размываться. Девушка увидела их словно со стороны, на кинопленке с плохим качеством, где не четко вырисовываются силуэты людей. И вдруг ее кто-то стал усиленно мотать, слишком быстро. Люди стали размываться и исчезать.

Настя почувствовала, что ее что-то толкнуло. И она стала падать. Упала прямо на свой старенький диванчик бабушкиной квартирки.

И там, по телевизору показывают видеозапись совета. Кто-то что-то говорит, толпа смолкает и внимательно слушает.

— За время эпидемии было унесено столько-то (кварет) жизней. Город лишился достопочтеннейших семей… — и далее этот человек стал зачитывать громаднейший список с именами и фамилиями.

Но вот, чтец зачитывает имя отца продавцов порошков асаи и телетрансляция начинает «беситься». Словно кто-то берет и отматывает пленку назад.

И вот на экране одержимый Жак берет в заложники Мию. Он пытается сделать ее перчатку «зараженной».

Но картинка снова стремительно меняется. Пленка отматывается назад.

И уже женщина, так похожая на Мию (Ния, ее мать) покупает у Жака партию порошков. Он любезно относит их в купальню. Самые эксклюзивные для верховных жриц.

Мужчина остается один. Его глаза резко меняют цвет. Становятся черными. И он бежит в одну из спален на третьем этаже. Находит браслет, ожерелье. Пара магических манипуляций. Заменяет камни на украшениях на другие. Потом он также быстро возвращается. Его глаза вновь голубого цвета.

Но вот «пленка» перематывается с бешеной скоростью вперед. Снова совет у градоначальника. В роскошную залу заходят Зименея, Мия и несколько жриц. Зименея несет в своих руках нож рыжебородого стражника. Тот, что сейчас облеплен многочисленными черными песчинками.

Зименея извиняется за свое опоздание. Говорит, что они должны были кое-что собрать и проверить. И перед Рэмом ложится нож и маленький холщовый мешочек.

Настя уже догадалась, что внутри этого мешочка (такие же черные камушки, что и на ноже). Меж тем Зимения продолжает и говорит, что ей нужен совет от лучшего артефактора в городе, и просит Рэма сократить совет до «10 приближенных».

Толпа резко взрывается возмущениями. Шум и гомон в телевизоре усиливается в несколько раз. Многие против такого резкого сокращения совета. Но разномастные вельможи быстро успокаиваются, когда Зименея вновь начинает говорить. Она словно убаюкивает их. И практически все остаются «под впечатлением» и спокойно уходят, повторяя ее слова «Эпидемия больше не страшна», «Активной лихорадки в городе нет», «Магическая лихорадка вновь излечима».

В широкой просторной зале из всей толпы пришедших остается 15 человек, 10 самых приближенных чиновников, а также сам Рэм, Хант, Настя, Зименея и Мия.

Архивебр целительской магии обращается к Насте, чтобы она пояснила смысл ее ночных находок.

— Конечно, моя чешуйчатая прелесть, — отвечает кто-то (Виланд) голосом Насти.

А девушка все так же продолжает смотреть кино на экране.

Зименея озадаченно смотрит на Настю.

— Ви…Видишь ли мало кто мог догадаться посмотреть на больных магическим зрением, — Великая целительница похоже догадалась, кто говорил голосом Насти.

Девушка (Виланд) резко встала, широкими размашистым шагом обошла стол и подошла к главе стола (Рэму). Резко, как-то «по-мужски» развязала мешочек, что лежал на столе и рассыпала его содержимое. Так и есть, там был черные песчинки-камушки.

Настя-Виланд как бы между прочим уточнил(а):

— Я так понимаю, в городе нет больше главного артефактора?

— Да, Седи Шпик, погиб одним из первых. Не успев оставить после себя приемника, — кто-то ответил за столом.

А видеозапись, при упоминании имени артефактора, снова стала бешено перематываться назад.

И на экране будто черно-белое кино. Хотя нет, просто ночь и проливной дождь. Перед входом в сад при храме Зименеи стоят трое. Их фигуры укрыты длинными плащами с капюшонами.

— Ты же хочешь стать главным артефактором королевского двора? И спасти свою сестру? — говорит кто-то тихим (женским?) вкрадчивым голосом, от которого почему-то бегут мурашки по коже.

— Да, — едва шепчет, шатаясь самая хлипкая из трех фигур в плаще.

— Тогда идем, и не ной, — говорит третья фигура массивным, подавляющими все голосом.

Этот мужчина достает из-за плаща свиток, разворачивает его и говорит — «Идем прямо».

Все трое, ведомые картой мужчины, благополучно доходят до скрытой ото всех магией тайной сквоки. Той самой, что «запирается» на замок.

На экране крупным планом показывается изящная женская ручка, что ласково гладит дверь, замок. А после спокойно и легко его открывает. Будто он и не закрыт вовсе.

Троица заходит внутрь. Коренастая мужская фигура отталкивает широкий стол вбок. Там скрывается лестница, ведущая вниз. Они спускаются по темному коридору и проходят в небольшую, освещенную десятком разноразмерных горящих сфер, комнату. На одной из стен стоит огромное зеркало высотой в человеческий рост. Оно обрамлено сверкающей драгоценными камнями рамой.

Свет от сфер падает на камни в раме, и они завораживающе сияют. Но приглядевшись, можно увидеть, что среди этого великолепия половина камней будто нарисована. Они какие-то дымчатые.

Разглядев их, Настя понимает, что это не камни вовсе, а их имитация. Искусно сделанные кристаллические решетки, имитирующие сами камни. Но внутри этих пустых решеток горят огоньки, и поэтому со стороны кажется, что там внутри камни.

— Ну же, приступай! — нетерпеливо и грубо «лает» коренастая фигура.

— Здесь же, наверное, есть защита, — мямлит главный артефактор города Рихтер, — для начала нужно ее снять, — а сам в это время восхищенно рассматривает зеркало Праматери.

Зеркало словно «почуяло», что его рассматривают. На нем пробежала рябь, и вот в нем отразился артефактор — но не темная сутулая фигура в плаще, а совсем молодой, юный парнишка с книгой в руках.

Женщина лишь хмыкает. Она сняла свой капюшон, и Настя увидела, как рассыпались черным водопадом кудрявые волосы. Женщина стоит спиной к экрану, поэтому Анастасия все также не видит ее лица.

Она подошла к мужчине с коренастой фигурой, ласково провела по его лицу и сказала на шенге:

— Ты этого не видел, забудь, что здесь происходит.

А после она подошла к зеркалу и дотронулась до него.

Зеркало завибрировало и загудело. А после, будто поблекло. Настя увидела, как по зеркалу пробежала рябь, а за ней стала проявляться тонкая сеточка из царапин и сколов. При этом в самом зеркале отразилась вовсе не женщина, а огромный и страшный паук.

Через секунду зеркало разлетелось на мелкие осколки. А женщина при этом лишь слегка пригнулась, закрыв лицо руками от взрыва. Она знала, что так будет…

Двое мужчин застыли. Артефактор в недоумении, а коренастый мужчина продолжил стоять как исполин, смотря на все пустыми глазами.

— Приступай, — отдала приказ женщина, — вот этот камень, — и она показала на будто горящий огнем топаз, — его бери.

А после она достала из кармана плаща парник (кристаллическую решетку) и отдала его артефактору.

Будто подумав, и рассматривая раму зеркала, эта брюнетка провела рукой от горящего топаза линию вниз, под небольшим углом и уткнулась в его пару — кристаллическую решетку, что связывалась с этим камнем.

— Еще замени и его, — сказала она указав на имитацию камня.

— Хорошо, госпожа, — пролепетал мужчина, — после этого вы же отпустите Лину (сестру)?

— Конечно, — сказала со злым сарказмом женщина, а после ласково добавила — ну же, приступай, — и погладила артефактора по голове.

Его капюшон упал вниз, а на когда-то черной гриве стали появляться тонкие серебряные нити.

Артефактор, словно под гипнозом, стал работать. Он аккуратно отковырял горящий пламенем топаз, поставил на его место кристаллическую решетку, украшенную, быть может, сотнями мелких сверкающих желтых камушков. Провел над местом своей работы рукой, что-то прошептал и вновь вытащил эту решетку. Еще несколько манипуляций и камушки, что были на кристаллической решетке, осыпались в его ладонь. Он собрал этот крупный песок в мешочек. Мужчина продолжил и вновь поставил решетку (уже без камней) на место топаза.

Потом он проделал такие же действия и с парником топаза. Вытащил эту решетку и заменил ее другой, лишенной «узлов» — сверкающих камней песчинок.

Мужчина собрал все осыпанные с новой, измененной решетки камни в тот же мешок и передал его женщине.

Как только женщина на экране взяла мешочек с «песком», в комнате все затрясло. И Настю с невероятной силой вышибло в ее тело.

Свет мой зеркальце скажи

Девушка словно падала с огромной высоты. Когда Настя очнулась, она и впрямь была на земле.

К ней подбежали Хант и Зименея.

— Нэс, что случилось? — спросил обеспокоенно мужчина.

Девушка непонимающе озиралась. Она же находилась на Совете в доме Рэма. Как она могла оказаться перед секретной сквокой на земле?

— Как я здесь оказалась? Чем Совет завершился? — удивленно переспросила Настя.

Зименея оттолкнула Ханта, присела на корточки рядом с девушкой. Взяла ладонями за лицо, посмотрела в ее глаза, а после облегченно выдохнула.

— Нэс… Это же ты? Мы идем к Зеркалу Праматери. Посмотреть, что с ним сделали алхенцы.

— Кто? — все также непонимающе переспросила Настя.

— Похитители магии, — сказал голос Виланда в голове у Насти и добавил, — с возвращением тебя Настюша, расскажешь потом, что видела…

— А… алхенцы! Со мной все в порядке, просто споткнулась… — попыталась соврать Настя и решительно добавила — идемте уже, Зеркало нужно починить.

Девушка встала, отряхнулась и резко развернулась к двери. Она с легкостью скинула замок, взялась за ручку. А Зименея вдруг закричала:

— Стой, там охранная магия!

Но Настя лишь мимоходом взглянула на целительницу, потянула ручку на себя, сказав при этом, что здесь уже давно нет никакой охранки.

— Идем-те уже… — как-то устало сказала она своим спутникам — Ханту, Рэму, Мии и Зименеи.

Мини-толпа из пяти человек вошла в лабораторию. Мужчины озирались по сторонам.

— Ну, что мужчины, отодвигайте стол, — сказала Настя и хлопнула по его столешнице.

— Откуда ты знаешь? — удивленно спросила Мия.

Настя хотела было сказать, что «от верблюда», но лишь тактично ответила — «Знаю и все тут».

— Давайте уже отодвигайте и пойдем смотреть на осколки зеркала — грустно сказала Анастасия.

Хант с Рэмом не без труда отодвинули тяжелый массивный стол, тем самым они открыли проход к лестнице, ведущей вниз. Настя решительно вступила на нее. А все стояли и недоуменно смотрели на нее.

— Ну же! Смелее «товарищи», — крикнула девушка, вывев их из небольшого оцепенения. Процессия пошла по крутой лестнице вниз, далее, по темному, узкому коридору и вышла в небольшую комнату-залу, украшенную десятком другим разнокалиберных светящихся сфер.

На стене напротив входа стояла шикарная рама, инкрустированная сотнями драгоценных камней. Под рамой лежали мелкие зеркальные осколки. Они были покрыты пылью.

Зименея ахнула и подлетела к раме. Она плюхнулась на колени и стала нежно перебирать, трогать осколки. Зи стала рыдать, что-то причитать, загребать осколки руками. На ее пальцах и ладонях появились капельки крови, которые вскоре стали бежать небольшими ручейками на пол.

— Кто-нибудь, оттащите Зименею, слезами горю не поможешь — сказала озабоченно Настя.

Мия осторожно присела рядом со своей «богиней».

— О, Великая, мы уже ничего не можем сделать… — начала было девушка.

— Почему не можем? Вполне можем, — пробасила Настя.

Услышав знакомый голос, Зименея встрепенулась и с надеждой посмотрела на Настю.

— Виланд, зеркало можно восстановить? — спросила с робкой надеждой в голосе она.

— Да, да, моя чешуйчатая прелесть, — ответил Виланд, — здесь не хватает пары — парника и его камня, смотри, — Настя-Виланд подошла в центр рамы, указывая на пустующее место сверху, где когда-то стоял огненный топаз, а потом изменённая решетка, которая после того как ее камни погорели в магическом огне, слетела вниз.

В это время, кулон, что висел на шее девушки, стал подниматься. Камень будто притягивало туда, на пустующее место.

Настя схватила его в полете, развернулась и Виланд обратился к Ханту.

— Это же камень из парника! Где его кристалл-двойник?

Настя вновь развернулась и стала показывать.

— Если его двойник поставить вот сюда, — девушка провела воображаемую линию под углом в 45 градусов и указала на второе пустующее место, — то зеркало восстановится.

У Ханта заиграли желваки.

В Настя переспросила уже своим голосом.

— Хант, где та причудливая коробочка, в которой лежал этот камень, — она показала на свой топаз.

— У меня в комнате, — зло прошипел мужчина, — сейчас принесу.

Он резко развернулся и зашагал прочь, «к себе».

Мужчина совсем не хотел расставаться с артефактом, пока дера еще не согласилась на его предложение.

Хант ушел, но ненадолго. Ему нужно было сделать вид, что он сходил к себе в комнату. А пока он немного погулял по саду, пошвырял огненные шары, чтобы хоть как-то унять свою злость. Но это не помогло. Он все равно вернулся злой. Хоть и постарался перед входом в сквоку сделать равнодушный вид. Он достал кристалл-решетку, нажал на пару его граней и тот раскрылся. Хант прошептал на магическом языке — «Пусть она согласится», — и закрыл кристалл, поставив его грани на место.

После он тихо спустился в залу. Там оставались Рэм, Настя и Зименея. Мия ушла выполнять поручения Зи — проверить и позаботиться о больных, что находились при храме, организовать других жриц, чтобы они стали готовить для пострадавших горожан «спа»(-сательные) процедуры. Прошлой ночью они на себе (и Насте) убедились в эффективности нового способа восстановления сил. Весьма приятного и действенного способа — несколько таких процедур и истощенный маг мог вновь обладать своим «средненьким» резервом.

Хант зашел в тайную залу, напевая под нос веселый мотивчик, наигранно делая вид, что ему абсолютно безразлично то, что придется отдать этот парник.

— Что, золотце, успела соскучиться? — сказал подошедший мужчина и чмокнул Настю в щеку.

Девушка в это время стояла спиной к входу. Она изучала раму зеркала. Замысловатые узоры, цветы, искусно вырезанные в дереве, были всего лишь украшением. А вот сотня «парников» была сердцем, точнее, связующими жилами, артериями артефакта. Они образовывали нити, что переплетались между собой.

Конечно, невооруженным глазом этого нельзя было увидеть. Но вот тот, кто мог смотрел на мир магически мог бы часами завороженно разглядывать эти пульсирующие соединения. Поэтому Настя не сразу заметила Ханта.

— Нэс? — мужчина развернул ее лицом к себе, — ты здесь?

— А… да, — сказала девушка, улыбаясь, и снова развернулась, — я здесь, просто это зеркало… Оно прекрасно. Ты принес? — спросила она.

— Конечно, — мужчина снова развернул девушку к себе лицом, а после достал кристалл-решетку, показал ее на своей ладони, но тут же убрал.

Настя вопросительно посмотрела на мужчину.

Он вплотную приблизился к девушке и прошептал ей на ушко:

— Только прежде чем я тебе его отдам, ответь, — он перешел на шенгу, — готова ли ты связать свою жизнь с моей?

Девушка послушно кивнула, сказав едва слышно — «Да».

Хант самодовольно хмыкнул и вручил Насте кристалл-парник. Амулет выполнил свое дело.

Анастасия несколько секунд стояла неподвижно и смотрела на эту искусно сделанную кристаллическую решетку. А потом словно опомнилась, развернулась, пошла к зеркалу, встала посреди рамы.

Парник решетка пойдет вниз. Девушка вновь провела воображаемую линию под углом в 45 градусов. И кристалл встал на пустующее место как вкопанный.

У Насти перехватило дыхание. Но не от волнения. Ее кулон с камнем, цепочка, что висела на шее, стала душить ее. С неимоверной силой камень, словно магнитом, тянуло вверх, в оставшееся пустующее место.

Девушке пришлось разорвать цепочку, чтобы она смогла снова свободно дышать. Как только не стало преград в виде девичьей шеи, он устремился вверх, ведя за собой руку Насти.

Со стороны это выглядело так, словно Анастасия поставила камень на свободное место. Но не сделать этого девушка просто не смогла бы, так сильно тянуло этот топаз оказаться в раме.

И вот желтый топаз, оказавшись на своем месте приобретает огненную расцветку. Камень живо «подпитался» магией и в нем стали плескаться языки пламени. А комната стала наполняться гулом. И уже все присутствующие могли воочию наблюдать пульсирующие магические нити между парниками, внутри рамы.

Осколки зеркала, до этого смирно лежавшие мертвым грузом, вдруг задребезжали и стали вибрировать.

— Настя — отойди от зеркала!!! — заорал голос Виланда в голове у девушки, но она его не услышала, так как вокруг стоял ужасный гул, словно от двигателей самолета.

Даже истошный крик Зименеи — «Нэс, отойди от зеркала!», — девушка не расслышала.

Реактивный гул и дребезжащий звон слились воедино. Насте показалось, что она даже физически ощущает эти звуки, отдающие вибрацией и взрывающейся сотнями осколками в теле.

Все произошло слишком быстро. Осколки зеркала стали взлетать и становиться на свое прежнее место. И с каждым новым осколком Настя все больше растворялась в зеркале. Пока не стала прозрачнее дымки и невесомее воздуха, пока она совсем не исчезла в восстановленном зеркале.

— Нэс!!! — закричал Хант и подбежал к зеркалу.

Но девушки там и в помине не было. Отражался лишь он. Хант всматривается в зеркальную гладь и не видит ничего кроме своего отображения. По зеркальному полотну пробегает рябь и вот там стоит все тот же Хант, но в королевских одеждах, с короной на голове. Стоит один.

Мужчина бьет по зеркалу. Оно лишь гудит в ответ. Удар, еще удар. Безнадежно. Он дубасит зеркало. В один из таких ударов силовой волной его отбрасывает назад.

— Ее поглотило зеркало. Бей, не бей, но пока она не найдет ответов на свои вопросы и дорогу обратно, ты ее не вытащишь, — сказала Зименея и добавила — если только она захочет вернуться назад…

Хант смотрит на свои кулаки. Они в крови. Смотрит на зеркало. Там отражается он на пару с Настей. Только эта «Настя» какая-то другая, с холодным взглядом, надменная, гордая и величественная в короне. Мужчина пригляделся. Так и есть это корона Зиртана. А он стоит рядом в короне своего отца.

Мужчина начинает истерично смеяться. Но его дикий хохот заглушает гул зеркала.

Зименея подошла к Ханту и положила ему руку на плечо. Мужчина постепенно стал успокаиваться.

А зеркальный гул все продолжал нарастать.

Все громче и громче.

Казалось, что уже никто не сможет выдержать этого звука, как неожиданно все прекратилось. Тишина словно оглушила их тяжелым обухом. Стало так тихо, что было слышно четкий ритм дыхания людей, что стояли в зале — Ханта. Рэма, Зименеи и … Анастасии?

Бледная девушка шагнула из зеркала. Она сделала пару шагов как стала оседать, падать, теряя сознание.

Зименея бросилась к Насте и подхватила ее. Настя (?) открыла глаза.

— Нэс, Слава Праматери, ты вернулась!!! — проговорила возбужденно Зи.

Настя слегка приобняла архивебра целительницу, но тут же отстранилась от нее. Стала говорить безразличным, ледяным тоном.

— Меня зовут Мирабель Сиорская, я нареченная королева Зиртана, Принцесса Аортензии и дочь славного короля Тита Мудрого.

Зименея слегка отстраняется от девушки, смотрит на нее удивленно.

— Мирабель? — лепечет сконфуженно, — С возвращением!

Холодная маска спокойствия на долю секунды слетает с лица Насти. Она вновь приобнимает Зименею и на ушко шепчет ей:

— Конечно, Мирабель, моя чешуйчатая прелесть, — потом она размыкает свои объятия и говорит уже совсем отстраненным, властным голосом, громко и четко, так чтобы и другие услышали, — Спасибо тебе, о Великая Черная змея, что сохранила жизнь в моем теле.

Девушка отходит от обескураженной Зи. Только один человек на Зиртане смел ее называть так — «моя чешуйчатая прелесть», — и это был Виланд.

К Анастасии подошли Хант и Рэм. Мужчины отвесили ей по поклону. Хант, поскольку подошел ближе всего к ней, еще галантно поцеловал ей ручку. Выпрямился и спросил в упор:

— А как же Нэс?

— Она с Виландом ушла в свой немагический мир, — сухо ответила Настя-Мирабель- Виланд.

Хант лишь хмыкнул, и еще раз отвесил ей поклон.

— Мое почтение, королева Мирабель, с возвращением на Зиртан.

Игра началась!

Настя с горделивым видом посмотрела вокруг.

— Не сопроводите ли вы меня в мои покои? Это возвращение забрало столько моих сил, я едва стою на ногах, — продолжила все тем же холодным тоном Настя.

— Конечно, ваше величество, — опомнился Рэм и предложил особе королевской крови свой локоть для опоры.

Он и проводил ее в свой дом, в ее уже знакомую спальню, где и оставил одну.

Едва девушка коснулась головой подушки, она провалилась в глубокий сон.

Вместо эпилога

— Виланд, Влад, что ты творишь!!! — закричала Настя, едва она заснула и ее сознание переключилось на сон.

Настя и Виланд вновь оказались в знакомой квартирке «однушке».

— Прости меня, Настенька… — сказал Виланд и плюхнулся перед ней на колени, — пусть я буду вечным твоим пленником, и ты никогда не станешь меня освобождать, но я не мог поступить иначе.

— Как ты мог, после того что, мы с тобой пережили, — успокоившись, с горечью сказала Настя.

Вид мужчины на коленях совсем отбил желание избить его, или хотя бы врезать ему звонкую отрезвляющую пощечину.

Переход действительно выдался тяжелым. И сделав буквально несколько шагов, Настя от бессилья потеряла сознание. Поэтому Виланд и «перехватил» бразды правления над телом Анастасии. И сыграл роль королевы Мирабель.

— Теперь все решат, что Настя ушла в другой мир. Если, конечно, ты не опровергнешь этого… Пожалуйста, только не делай этого! Побудь Мирабель хотя бы три дня. И тогда принимай решение кем тебе здесь быть — особой королевских кровей или попаданкой из другого мира.

— Зачем мне играть эту Мирабель? — спросила уже совсем спокойно Настя и уселась, на диван.

— Чтобы понять себя… Что ты действительно чувствуешь к Ханту. Ни за что не поверю, что ты так просто согласилась соединить с ним свою жизнь. Чтобы понять, что действительно чувствует (и чувствует ли вообще) к тебе Хант. Разве тебя не гложет червь сомнения, что он слишком уж хорош? — добавил в конце и «наступил на больную мозоль» Виланд, подытожив — Как Женя…

— Или тебе еще привести доводы? — спросил, воспользовавшись секундным замешательством Насти, мужчина.

Ему самому нужно было время, чтобы разобраться в том, что произошло в Змеином городе.

— Настенька, я же вижу, чувствую, что ты не уверена в своем выборе. Посмотри на Ханта со стороны Мирабель. Побудь ею… Всего лишь три дня.

— Только три дня — прошептала Настя, — и то, только потому, что ты меня спас… Девушка прилегла на диванчик и закрыла глаза. Навалилась «вселенская» усталость и печаль и ей резко захотелось спать.

Открыла глаза она уже в спальне дома градоначальника Рихтера. Проснулась полная сил и с твердым решением побыть «всего лишь три дня» королевой Мирабель.

Больше книг на сайте — Knigoed.net