Попаданка с улицы Грёз

Глава 1. Аукцион на острове Отчаяния

Я вырвалась из борделя, победила дракона и открыла собственный магазинчик. Но поднимать бизнес с нуля непросто. А тут еще наглый миллиардер требует, чтобы я то ли работала на него, то ли вышла замуж.

Дома тоже неспокойно: инквизитор все ближе подбирается к моей тайне.

Да, я помню, что он отправит меня на костер, как только узнает, что я попаданка. Но держаться от него подальше почему-то не получается.

В тексте есть: бытовое фэнтези, решительная героиня, адекватный герой

Внимание! Это ВТОРОЙ том дилогии. Ссылка на первый том в аннотации.

-

Рабский аукцион был в самом разгаре.

Наиля переступила с ноги на ногу и сглотнула. Свет магических светильников бросал багряные отблески на распорядителей и торговцев. Лица покупателей скрывала тьма и бархатные полумаски. 

Цепи чуть оттягивали запястья, в глазах товарок по несчастью Наиля читала отзвук собственного страха. 

Страха перед будущим.

Распорядитель дал сигнал, и матросы выхватили из толпы стройную беловолосую эльфийку, вытолкнули на помост и сорвали одежду, демонстрируя покупателям слишком худое тело со следами побоев.

Исариэль не была девственницей и чем-то приглянулась капитану. Он развлекался с ней всю дорогу. Слушая ее крики Наиля съеживалась на своем месте в трюме, прижимала ладони к ушам и молилась Творящей, чтобы ее будущий хозяин оказался другим.

Богиня-заступница, пусть он будет немощен и стар, пусть не сможет наслаждаться плотскими радостями слишком часто! 

Стоявшая рядом пышногрудая темнокожая женщина всхлипнула и залопотала что-то на своем языке, обращаясь к неведомым богам далеких островов. 

Мабу было тяжелее всех. Остальные девочки хоть немного знали гатийский или фарадский — языки южных континентов. Мабу только улыбалась, обнажая белоснежные зубы и пела глубоким хриплым голосом тягучие песни своего народа.

— Ну же! Чистокровная эльфийская дева! Ее волосы сияют как платина, а кожа нежнее шелка! Сто пятьдесят либров! Кто больше? 

Торговля шла на эндаре, но Наиля понимала. Отец собирался продать ее в жены послу, и обучение языкам входило в образование юной госпожи. 

— Сто шестьдесят! Кто больше, господа?! 

Наиля снова взмолилась, обращаясь к Творящей. Пусть будет старик! Или немощный больной, которому нужна сиделка, а не наложница… 

Ладно, пусть он даже будет молод, лишь бы не был слишком жесток. О посетителях торгав на острове Отчаяния ходили страшные слухи… 

Исариэль купил низкий тучный мужчина за обидную для чистокровной эльфийки сумму в сто восемьдесят либров. Распорядитель раздраженно обернулся к толпе оставшихся невольниц, выискивая глазами следующую жертву. Наиля непроизвольно отпрянула, и это было ошибкой. 

— Вот ту, давайте! Да, не эту! Фарадку! 

Ее грубо дернули за цепи, выдергивая из толпы и потащили на помост. В голове мутилось от страха. Толпа мужчин и женщин в полумасках слилась в единую безликую массу. 

— Вот! — громко объявил распорядитель. — Благородная фарадская госпожа. Всего семнадцать лет, — он даже причмокнул губами от восторга. — Умеет читать и писать на пяти языках, разбирается в ведении приходно-расходных книг. Девственна, причем везде… 

— А чем докажешь, что девственница, — послышался из толпы насмешливый голос.

— Слишком черная и худая. Что же они заморенные сегодня у тебя такие? 

Наиля вздрогнула и подняла голову, вглядываясь в толпу. Нет, ей не послышалось — последний голос точно был женским. 

— Тело покажи, — потребовала все та же женщина. 

Распорядитель только этого и ждал. Эффектным жестом он сорвал с пленницы белый балахон. Наиля вскрикнула и дернулась прикрыться, но матрос заломил руки за спину, выставляя ее напоказ жадным взглядам. 

Дальше был унизительный торг. С каждой названной цифрой девушка вздрагивала и вглядывалась в толпу. Но тени и маски скрывали лица покупателей, Наиля могла различать их только по голосам.

Кто он будет? Кого Творящая пошлет ей в хозяева? 

Один голос она запомнила. Та самая женщина, что назвала ее “худой и черной” уже в третий раз перебила цену. 

Женщина — это хорошо, это не так страшно. 

Или нет?

— Сто пятьдесят либров, кто больше! За нежный, совсем нетронутый цветочек с сочным телом?!

— Двести, — раздался мужской голос из другого конца грота. Остальные покупатели резко умолкли, и на несколько мгновений повисла пугающая тишина. 

Наиля выпрямилась и вся подалась вперед, пытаясь хоть что-то разглядеть среди теней. Судя по голосу, покупатель был не молод, но и не стар. Плохо.

Творящая, пусть он не будет слишком жесток! 

— Двести! Двести либров за прекрасное сочное тело и умненькую головку. Кто больше?

Молчание. Двести либров и так слишком много за худенькую, черенявую и не очень красивую по меркам Эндалии девицу. 

Глава 2. Беспокойная ночь

Это успех. 

Громкий. Оглушительный. Кажется, ни одна из заглянувших дам не ушла без хотя бы небольшой покупки. 

К вечеру распродано не меньше четверти запасов, мы с Жанетт валимся с ног от усталости, но вид переполненного монетами ящика придает сил. Провожаем последнюю покупательницу и садимся подсчитывать выручку. 

Продажи первого дня поражают даже меня.

Жанетт хмурится.

- Может, я кого-то обсчитала? 

- Да нет, все сходится.

- Но это… это же… 

Она подпрыгивает и визжит от восторга. А я… я тоже хочу визжать. Прыгать, танцевать и кричать: “Да! Мы это сделали”. 

Но я леди, мне не подобает. 

- Не надейся, что так будет всегда. Это выручка первого дня, и та исключительно благодаря рекламе, - пытаюсь урезонить не столько ее восторги, сколько свои.

Нет, я не пессимист, мой стакан наполовину полон. Но если не ждать слишком многого, жизнь приятно удивляет. 

- Ерунда! - встряхивает головой Жанетт. - Когда я уходила от мадам Бурш, мне все твердили, что я дура. Матушка сказала, что в проклятом доме никто не купит даже салфетки. Подруги думали, что я умом тронулась - работать в таком страшном месте. 

- Серьезно? - это становится новостью. Я как-то подзабыла о сомнительной репутации, которую Кленовый особняк приобрел благодаря мессеру Тайбергу. Даже не учла в рекламной кампании - совершенно недопустимый прокол, который мог бы обернуться катастрофой. 

Мог. Но не обернулся. 

- Конечно! А теперь все, кто трусил, убедятся, что здесь безопасно. И тоже придут. Интересно же на Черный дом посмотреть.

- А то, что в этом особняке уже почти месяц живу я и еще куча народу, включая господина инквизитора, твоих боязливых подруг не смущает?

- Нет… - она смущенно опускает глаза, и я начинаю подозревать неладное. 

- Кажется, моя репутация даже хуже, чем я думала. 

- Вовсе нет! - с жаром возражает Жанетт. - Просто… про вас говорят, что вы - сильная шаманка. Поэтому и победили дракона. И взяли призрака в рабство. 

- Я? В рабство?! - еле сдерживаю хохот, представив какую рожу скорчит покойный некромант, узнав, что он теперь мой раб. - А что я сделала с лордом Фицбруком и Пресветлой Катрин? 

Жанетт молчит, но по ее взгляду догадываюсь, что ничего хорошего. 

Новость о сплетнях только поднимает настроение. Репутация могучей шаманки гораздо лучше, чем репутация шлюхи. Отлично сочетается с историей про древние  степные рецепты. В голове немедленно возникают идеи для будущих рекламных кампаний. Напустить мистики вокруг своего дома я смогу легко. В крайнем случае попрошу мессера помочь. У призрака весьма специфическое чувство юмора, и ему определенно нравится пугать обывателей. 

С этими позитивными мыслями я отсчитываю Жанетт ее заработок. У девушки округляются глаза.

- Это… леди Эгмонт, это за месяц?

- Нет, это за день. Я же говорила - твой доход будет зависеть от продаж. 

Все. Она моя с потрохами. И можно не сомневаться, что проблем с кадрами у меня теперь не будет никогда. 

Мы тушим свет, закрываем магазин и прощаемся на пороге. Стройная фигурка Жанетт растворяется в вечерних сумерках.

Надо сказать ей, чтобы не ходила домой одна. Арс не настолько безопасен, чтобы девственницы с мешком золота бестрепетно разгуливали по нему по ночам.

Мрачная громада особняка за спиной навевает жуть. Светящиеся окна могли бы поправить впечатление, но Мири сегодня отпросилась на вечер, Табергу свет не нужен, Катрин в лаборатории, а Рой охотится за работорговцами. 

Прищелкиваю пальцами, вызывая огонек. Простенький фокус, доступный любому магу, но я освоила его совсем недавно. Не успела наиграться. 

Зажигать огни лень, и я крадусь по темному дому. подсвечивая себе магическим светлячком. Служанки сегодня нет, но что я - яичницу не пожарю?

Примерно на середине этого увлекательного занятия из стены выплывает призрак. 

- Жреш-ш-шь?! - замогильным голосом вопрошает неупокоенный дух. 

- Планирую. А тебе завидно, да? 

- Немного, - соглашается мессер и алчно косится на мою яишенку - румяную, с помидорчиками, беконом и сыром. - Поделишься? 

В недолгом сражении жабы и совести побеждает жаба. 

- Не-а! Самой мало. 

Все равно мессер еду не ест, а только портит.

- Избаловал я тебя! Совсем страх потеряла.

- Я почетная рабовладелица, мне можно. 

Байку про страшную-ужасную шаманку, которая взяла в рабство самого Тайберга, вызывает у призрака приступ буйного веселья. А я, устыдившись собственной жадности, по-быстрому сооружаю вторую порцию и даже серверую стол. 

- Леди не ужинают на кухне, - сварливо замечает некромант. 

- Я не настоящая леди, мне можно. 

Глава 3. Леди Эгмонт

Было много криков. И худой человек с суровым лицом, склонившийся над телом хозяина. От его рук исходил золотой свет, но кровотечение не унималось. Наиля куталась в плащ и молилась Творящей, чтобы она помогла снова. Вмешалась, спасла. 

Мужчины вокруг не смотрели жадными взглядами и не пытались облапить, как матросы на корабле. Но они были мужчинами. Чужими, поэтому опасными. Они не заплатили за Наилю двести либров, и у них не было причин беречь ее. 

А хозяин больше не мог защитить свою собственность.

Что если он умрет? Кому тогда достанется Наиля? 

Пока одни полицейские хлопотали вокруг раненого, другие занимались пленниками. Их поднимали пинками, связывали и выводили куда-то наружу, разделяя матросов, покупателей и рабов. Наилю не трогали, и она уже понадеялась, что про нее просто забудут.

Не забыли. Друг хозяина - Джеймс - проводил взглядом очередную партию арестантов и обернулся к девушке.

- Леди… тьфу, ты же не леди. Как там тебя? 

- Наиля, господин. 

- Наиля… - он скривился. - И что мне с тобой делать, Наиля? 

- Оставьте меня с хозяином.  

- Не называй его так! - нахмурился мужчина, и Наиля испуганно сжалась. Он закатил глаза. 

- Боги, за что мне это наказание? 

- Пожалуйста, господин! Я буду ухаживать за хозяином. Сделаю все, чтобы он поправился, - голос дрогнул. 

Неожиданно это предложение заинтересовало полицейского.

- Ты целительница?

- Нет.

- Тогда толку с тебя?

Наиля поникла. Мужчина взглянул на нее, тихо выругался. 

- Чую, скажет мне Рой “спасибо” за этот подарочек, - пробормотал он, обращаясь скорее к себе, чем к девушке. - Хорошо. Пойдешь со мной. 

- Спасибо, господин! 

Наиля от избытка чувств схватила его за руку, отчего плащ разошелся в стороны. И тут же вспыхнула и отпрянула, осознав, куда направлен заинтересованный взгляд мужчины. 

Была недолгая дорога на корабле по ночному морю. И выгрузка в темном порту. Наиля с тревогой следила за тем, как полицейские выносят носилки с телом хозяина.

Творящая откликнулась на молитвы. Она была даже милосерднее, чем просила Наиля - ее хозяин добр, молод и красив. Конечно, он не возьмет ее в жены, она ведь рабыня. Но Наиля постарается понравиться ему, чтобы он выбрал ее в наложницы. Быть наложницей щедрого и доброго мужчины гораздо лучше, чем просто рабыней. 

Но оказалось, что господин женат. Наиля сжалась под требовательным взглядом красивой женщины, лицом похожей на кочевниц из восточных степей. 

Прогонит? Старшая жена отца не терпела молодых смазливых невольниц. Изводила придирками и тяжелой работой, подозревая в каждой претендентку на постель мужа. Одной слишком красивой и наглой рабыне, которая после ночи с хозяином забыла свое место, даже плеснула в лицо кислотой… 

Жена хозяина не обрадовалась Наиле. Но и не прогнала. 

Она проводила взглядом полицейского, повернулась к девушке. 

- Извини, что все вот так… Меня зовут Даяна, но в присутствии других людей лучше обращаться “леди Эгмонт”. 

Наиля поклонилась заученным движением. Глубоко - как младшая старшей.

- Мое имя - Наиля, госпожа.

И тут же сжалась, осознав свою ошибку. Надо было упасть на колени. Сейчас жена хозяина велит отвесить рабыне два десятка палок за наглость. 

- Простите, я… 

Но леди Эгмонт уже отвернулась, не обратив внимания на вызывающее поведение невольницы. И поманила Наилю за собой.

- Пойдем, подберем для тебя жилье и одежду. 

Она привела ее в комнату - маленькую и просто обставленную, но отдельную. И даже с кроватью. 

- Вот… понимаю, что не дворец, но это последняя свободная спальня в доме. Хорошо, что Мири тут недавно прибралась. В шкафу должно быть постельное белье… Теперь одежда. Снимай, - она кивнула на плащ. Наиля сжалась и рефлекторно вцепилась в ткань. И тут же похолодела от осознания своей ошибки. 

- Простите, госпожа… 

Что может быть проще, чем скинуть кусок ткани? Особенно если за промедление грозят палки. Но пальцы сжались и не хотели разжиматься. 

И снова жена хозяина не разгневалась на ее ошибку.

- Мне просто нужно оценить твою фигуру, - сказала она, доставая бечеву. - Чтобы купить платье по размеру. Я и так вижу, что наши с Мири вещи тебе будут велики. Про Катрин вообще молчу. 

Наиля со всхлипом отпустила плащ. Он скользнул к ее ногам, обнажая худенькое (еда на корабле была отвратительной, к тому же от качки постоянно тошнило) тело с парочкой бледно-желтых синяков. Чистое - перед торгами всех их загнали в море и приказали вымыться. 

Леди Эгмонт вдруг побледнела. И вместо того, чтобы мерить девушку бечевой, опустила руки. 

- Прости… - глухо пробормотала она. - Джеймс сказал, что ты только что с торгов, но я забыла как это… 

Глава 4. Это только сон

Все навалилось так одновременно, что я не знаю за что хвататься. 

Магазин и производство требуют времени. Особенно сейчас, когда важен каждый день, каждый покупатель и каждый отзыв.

Уже ясно, что я недооценила интерес к своему товару. Если спрос сохранится, запасов хватит отсилы на неделю. А новая партия масел задерживается уже на три дня. Когда я попыталась было предъявить претензии поставщику, он меня огорошил новостью, что корабль может и вовсе не прийти. Шторма, магические аномалии, нападения сирен и кракенов - в путешествии по океану случается всякое. 

А еще эта девочка - Наиля. 

Нет, это правильно, что Джеймс привел ее именно ко мне. Не в камере же ребенка держать?

Но Наиля считала себя рабыней. И у меня не получалось объяснить ей, что это не так. 

По-хорошему надо было устроить ей нормальную адаптацию. Бережно познакомить с городом, рассказать насколько в Эндалии все иначе, помочь найти свое место в чужой стране… 

Но каюсь - я была слишком занята своими делами. Мысль, что Рой может умереть, приводила меня в отчаяние и ужас. Я разрывалась между лабораторией, магазином и спальней инквизитора.

Наверное, это глупо - так переживать. Состояние опекуна было тяжелым, но стабильным. А для ухода за больными существуют слуги. 

- Что ты маешься?! - ругался Тайберг. - Найми сиделку и займись своим делом! 

- Не хочу чужих людей в моем доме.

- Тогда позови служанку… Эту, курносую.

- У Мири и так много работы. В ее положении вредно перенапрягаться.

- Только такая балда как ты могла нанять брюхатую горничную! Ладно, а что насчет фарадки? Пусть отрабатывает содержание.

- Наиля не служанка, она гостья!

Кроме того, мне просто нравилось заботиться о нем. Помочь перевернуть, сменить повязки, обтереть влажным полотенцем… 

Последнее мало того что было вопиющим нарушением всех мыслимых норм, еще и будило во мне странные чувства. Отличные от тех, которые должен вызывать больной у целителя. 

Мне нравилось прикасаться к Рою. И так хотелось помочь, вылечить, что прямо пальцы кололо от магии. Я даже потребовала от Тайберга, чтобы он обучил меня основам целительства, но покойный некромант только покрутил у виска и ехидно осведомился у кого и чему я собралась учиться. Нет, если леди Эгмонт желает поднять труп инквизитора, то мессер с радостью покажет ей пару базовых техник. Но сначала желательно сделать пациента чуть более мертвым… 

А потом еще и целитель заглянул невовремя и развопился, застав меня над телом больного с полотенцем и тазиком. Мол, “недостойно” и “не подобает леди”.

Пришлось уйти. 

К очередному визиту врача Рой приходит в себя, но не гонит меня из спальни на этот раз. Улыбается, шутит, игнорируя ворчание целителя. Можно сказать, что теперь у меня есть индульгенция на нахождение в инквизиторской спальне. Разумеется, только для того, чтобы ухаживать за Роем, пока ему не станет лучше. 

- Угу, для того, -  ухмыляется Тайберг. - Ты торчишь здесь сутками, словно медом намазано. Нравится пялиться на голых мужиков? 

- Во-первых, он не голый… - рассеянно возражаю я, разглядывая чуть осунувшееся лицо на белых подушках. За время болезни всегда опрятный и гладовыбритый милорд обзавелся недобородой. Не сказать чтобы она его портит, но с ней Рой определенно утратил часть аристократического лоска. 

- Угу, особенно “неголым” он был вчера, когда ты его мыла. 

- …а во-вторых, чего я там не видела? 

Ради справедливости - у инквизитора вполне есть на что посмотреть. Рой гармонично сложен и подтянут. Провожу рукой по его волосам и пальцы сами собой запутываются в темных прядях. 

- Ты ведешь себя как дура! - припечатывает призрак. - Влюбленная дура.

- И ничего я не… 

Рой вдруг резко выдыхает и открывает глаза. 

Немая сцена. Инквизитор смотрит на меня, потом на призрака, снова на меня.

Как назло, шторы опущены, чтобы солнечный свет не беспокоил больного. В густых сумерках мессер сияет всем своим призрачным великолепием. 

Зрачки Роя потрясенно расширяются. 

- Это сон! - быстро выпаливаю я, пока он не успел поднять крик. 

- Сон? - хриплым спросонья голосом переспрашивает инквизитор.

- Ага… Помнишь, целитель предупреждал. Красочные сновидения, неотличимые от реальности… - боги, что я несу? Неужели он на это купится?

Но Рой вдруг расслабляется. 

- Прекрасный сон, - говорит он, не отрывая от меня взгляда. Так, словно я куда более интересная вещь, чем светящийся мертвый некромант, зависший в центре комнаты. 

Впрочем, Тайберг, осознав неуместность своего присутствия, мгновенно растворяется в пространстве. А Рой поднимает руку, чтобы коснуться моей щеки.

- Действительно - неотличимо от реальности, - пальцы скользят вниз, спускаются к шее, выписывая узоры. Я могла бы отпрянуть, оборвать этот контакт, но не хочу. От прикосновений по коже словно бегут колкие искры. Чуть подаюсь вперед к мужчине… 

Глава 5. Порошок усум

Стоит двери захлопнуться за мной, как рядом появляется Тайберг. 

- Съешь лимон.

- Сгинь! - шикаю на него, оглядываясь. - Если Мири тебя увидит, то родит с перепугу!

Уф-ф-ф… вроде пронесло, рядом никого.

- Сначала съешь лимон. Или хотя бы сделай скорбное лицо.

Показываю ему язык.

- И не подумаю. 

Как в блаженном сне иду по коридору. Бросаю случайный взгляд во встречное зеркало и застываю на месте. 

Нет, одним лимоном тут ситуацию не поправить.

Растрепанные волосы рассыпались по плечам, глаза горят шальным огнем, по припухшим от поцелуя губам блуждает счастливая и глупая улыбка. Платье надето кое как, на шее следы засосов. 

Так выглядит женщина, у которой только что был отличный секс.

- Дура ты, - за спиной снова конденсируется призрак. - Я что говорил? Держись от инквизитора подальше. Тебе что - совсем плевать на безопасность?

- Ой, кто бы возмущался, - фыркаю я, тщетно пытаясь собрать волосы. Шпильки так и остались на прикроватном столике в спальне Роя. - Если бы вы, мессер, хоть немного помнили о конспирации, мне не пришлось бы отвлекать инквизитора.

- Отвлекать? - хохочет призрак. - Теперь это так называется?

- Это называется… Тс-с-с, исчезни!

Вовремя. В конце коридора появляется Наиля. Уф, чуть не запалились второй раз за день.

- Госпожа! 

Она снова порывается бухнуться мне в ноги. Успеваю поймать в последний момент. 

- Наиля, мы же говорили об этом! Никаких падений на колени. Ты не рабыня. 

Говорить-то говорили, но в ночь торгов. Не уверена, что девочка тогда была способна адекватно воспринимать информацию. 

- Но господин купил меня, - она смотрит на меня отчаянным взглядом загнанного зверька. - Госпожа, я хорошая, послушная. Готова делать любую работу. Не продавайте меня… 

- Что за чушь у тебя в голове? Никто не имеет права тебя продавать. Я уже говорила: ты не рабыня, рабство в Эндалии запрещено.

Она вздрагивает.

- Тогда кто я?

- Ты… моя гостья. А ещё главный свидетель в судебном процессе над работорговцами. 

Но вопреки ожиданиям девочку это не успокаивает.

- А что будет потом? Когда суд закончится? 

- Ну… ты можешь вернуться домой… 

Наиля вздрагивает, глаза расширяются от страха. 

- Нет. госпожа! Пожалуйста, - снова приходится ловить ее, чтобы не падала на колени, а она цепляется за меня и испуганно бормочет. - Пожалуйста, не возвращайте меня в Фарад

- Все хорошо, успокойся. Не хочешь - не возвращайся. Силой тебя никто не потащит. Просто… надо будет найти тебе какое-то место. Может, работу… 

Я с сомнением окидываю взглядом этого ребенка. В Арсе не так много работы для девочек едва достигших совершеннолетия. А Наиля красива и абсолютно беззащитна - опасное сочетание. 

- Работу! - она хватается за это предложение, как за спасительную соломинку. - Госпожа, я могу работать у вас? 

Слова отказа замирают на губах. Сказать “нет” будет слишком жестоко. Кроме того, я же планировала расширять производство. 

- Знаешь что-нибудь об алхимии?

- Нет, госпожа. Но… я буду стараться. Я готова работать еду. Пожалуйста, не прогоняйте меня… - у нее начинают дрожать губы. 

- И не собиралась. Пойдем.

Веду девочку в лабораторию. При виде пустых колб и тигеля становится совестно. Если хозяйке нет дела до своего бизнеса, то кому будет? Пресветлая не нанималась на меня круглые сутки батрачить. 

И словно этого мало, Тайберг болезненно щиплет меня за бок. От неожиданности вскрикиваю. Наиля вздрагивает.

- Что случилось, госпожа? 

- Ничего, - буркаю я, потирая место щипка. - Видела подобное оборудование раньше? 

- Нет, госпожа.

Еще один болезненный щипок. И возмущенный шепот на ухо: “Ты что - собралась пустить эту девку в мою лабораторию?!”. 

- Не страшно, я покажу, что делать. Это временно, только пока идет ремонт во флигеле, - добавляю для призрака, который вознамерился защипать меня до синяков. - Все равно придется нанимать людей, мы с Катрин не справляемся с объемами. И я не хочу видеть посторонних людей в своем доме.

“Только в твоем присутствии”, - угрожающе шипит мессер. Но щипки прекращаются. 

Есть у меня одна особенность: когда рассказываю о вещах, которые мне по-настоящему интересны, забываю о времени напрочь. А что может быть интереснее химии? 

Знакомство с оборудованием как-то плавно переходит в лекцию о специфике использования различных восков в бальзамах. В себя меня приводит демонстративное покашливание призрака над ухом.

- Прости, увлеклась… Вот так выглядит конечный продукт, - под восхищенный возглас демонстрирую девочке выплывающий из тюбика столбик помады. - Был бы у меня диоксид титана, я смогла бы делать помаду разных цветов… 

Глава 6. Дочь визиря

Что значит “Погуляйте по городу”?! Что за бред она несет? Леди, мать ее, Эгмонт… 

Джеймс хотел было броситься за Даяной, чтобы призвать к ответу, но помешали тонкие пальчики, вцепившаяся в его руку.

- Господин, не уходите… 

Да, оставлять девочку одну посреди улицы как-то нехорошо. Полицейский с некоторой растерянностью покосился на застывшую рядом фарадку. Платье надежно скрывало и длинные стройные ноги, и грудь - вполне соблазнительную, несмотря на худобу. Раньше спутанные волосы были аккуратно расчесаны и убраны под чепец.

Но глаза остались теми же - огромными и влажными, как у олененка. И вся Наиля словно излучала ощущение беззащитности, на которое (Джеймсу ли не знать) всякая мразь бежит, как хищники на запах крови. 

И вот что с ней делать? Оставлять одну нельзя, сопровождать - все равно что объявить девицу прилюдно своей любовницей. А ведь он клялся родным весь год быть хорошим мальчиком… Если пойдут слухи, тетушка точно лишит Джеймса наследства, как грозилась. 

Впрочем, в этом случае ему точно не придется жениться на визгливой и скучной судейской дочке.

- Ладно я… - вздохнул Каннингем. - Но с тобой-то Даяна за что так? Неужели ревнует? 

Между его бывшим однокашником и взбаламутившей весь Арс девицей искрило так, что хоть поджигай. Но Даяна всегда казалась Джеймсу разумной женщиной… То есть - нет, она была совершенно безумной, но на особый лад. Ее безумие легко позволяло сразиться с драконом, переехать жить в проклятый дом или даже открыть свой магазин. А вот дурной бабьей ревности Каннингем от нее не ожидал. 

- Стерва! 

Фарадка рядом пугливо вздрогнула. 

- Я сделала что-то не так, господин? 

- Не ты, - Джеймс снова вздохнул и уныло почесал нос. - Я сам дурак. И чего стоило пройти мимо, не здороваясь? Знал, что вежливость до добра не доводит.

- Вы… не хотите меня видеть? 

“Угу. Глаза б на тебя не смотрели” - вертелось на языке. Но Джеймс промолчал. Во-первых, это было жестоко. А во-вторых ложью.

Фарадка определенно раздражала его. Вызывала тревогу и странное чувство вины. Эти запястья-веточки, бархатные испуганные глаза, спелые губы. Еще и память изголялась - назойливо подсказывала, какова Наиля без одежды.

Ее хотелось спрятать. Законодательно запретить разгуливать по улице - неважно одной или в компании сумасшедшей леди Эгмонт. 

- Ладно, - Джеймс принял решение. - Ты все еще свидетель. Отправляемся в управление, зафиксирую показания. Тут недалеко. 

Суровые к совместным прогулкам приличия позволяли общение полицейского с женщиной в приватной обстановке. Особенно по такому серьезному поводу, как дело о работорговле. 

Он повел ее к зданию полиции, стараясь выбирать наименее людные улицы. Тонкие пальчики доверчиво лежали в его ладони, и выпускать их не хотелось. 

В управлении Джеймс грозно зыркнул на подчиненных, обрывая поток сальных шуточек. Завел девушку в кабинет и велел кликнуть стенографистку. 

Она замерла на пороге, с любопытством озираясь. И Каннингему вдруг стало стыдно за слой пыли на полках и пятна кофе на столе. 

- Давай, проходи. Чего застряла? - буркнул он, злясь на себя за это чувство.

Еще не хватало извиняться за бардак. Было бы перед кем - какая-то низкорожденная девка.

Девушка прошлась по комнате. Она двигалась с диковатой грацией жеребенка. Серое платье горожанки неожиданно показалось Джеймсу неуместным и глупым. Он мысленно одел Наилю в костюм фарадской танцовщицы, в которых иногда щеголяли девочки мадам Глэдис. И поморщился. Не то. От полупрозрачных шаровар и расшитых бисером кофточек тянуло крикливым китчем.

Интересно, в чем ходят женщины у нее на родине? 

Наиля замерла у кресла, и Джеймс, ругнувшись, бросился выгружать из него стопку папок. 

- Готовил вчера отчет, - зачем-то пояснил он. И снова разозлился на себя. Какого демона он оправдывается?

К счастью, в этот момент подошла стенографистка. 

- Имя?

- Наиля, господин.

Джеймс раздраженно закатил глаза.

- Я имею в виду полное. Имя рода, отца… Есть у тебя что-нибудь подобное? 

- Наиля аль Хазам. 

Джеймс поперхнулся и выпучил глаза.

- Аль Хазам? - переспросил он, думая, что ослышался. - Так же, как визирь Аль Хазам? 

Даже стенографистка оторвалась от бумаги и вопросительно посмотрела на девушку

Наиля потупилась.

- Да, это мой отец. 

Джеймс понял, что ему немедленно надо выпить. 

*** 

Результаты алхимических тестов воодушевляют. Я готова поклясться, что этот порошок является диоксидом титана, причем отличной очистки. Не хуже, чем в моем родном мире.

Но как?! Двуокись титана не встречается в природе в чистом виде, ее получают из минералов путем химических преобразований. Техпроцесс сложный, требующий развитой промышленности и оборудования. 

Глава 7. Супруги

“Связывание судеб — ритуал, зародившийся на Давенорских островах. Чаще всего практиковался в парах, где магически одарен только один из супругов. Ритуал образует между участниками нерушимую энергетическую связь, позволяет делиться магией, жизненной силой при ранении или болезни. Есть неподтвержденные свидетельства о ментальной связи между связанными…”

— Ну, это точно бред, — фыркнула Пресветлая Катрин.

Никакой ментальной связью между ней и покойным некромантом и не пахло. Если Тайберг не желал того, Катрин даже не могла почувствовать его присутствие в комнате. 

“Перед ритуалом участники могут дать друг другу клятвы, залогом исполнения которых становится их собственная жизнь”

— Ах ты мерзавец! — со злостью и восхищением пробормотала Катрин. По сути клятву в их с Тайбергом ритуале давала только она. Очень четкую и продуманную клятву, не оставлявшую никаких возможностей навредить не только некроманту, но и всем, кого Тайберг защищал. 

“Прошедшие через ритуал не могут причинить зла друг другу.”

А вот это хорошая новость. Получается, что она теперь не беззащитна перед некромантом. Но "причинение зла" можно понимать очень по-разному. Кто поручится, что хитровыделанный призрак не знает лазейки?

“Несмотря на выгоды ритуала, маги Давенора более двух веков назад отказались от этой практики, поскольку гибель одного из связанных почти всегда означает смерть второго.”

Монашка громко выругалась. Такими словами, которые праведной служительнице богов не то что говорить, и знать не полагается. 

Была бы сестра-книгохранительница на месте, непременно доложила бы настоятельнице.

Но монастырская библиотека пустовала. Поэтому Катрин и выбрала этот поздний час. Знала, что никто не сможет ей помешать, никто не будет стоять за спиной и задаваться вопросами зачем Пресветлая читает трактат по истории темной магии. 

С тех пор как кровавый ритуал связал ее с призраком, Катрин проводила здесь почти каждый вечер. Каждый, когда получалось вырваться из дома, не привлекая внимания остальных обитателей.

Особенно одного обитателя. 

Узы, которыми монашку связал покойный некромант, не были тяготны. Но само их существование пугало. Катрин хотела знать на что подписалась в подвале проклятого дома под угрозой смерти. Что должна по этому договору, и как его расторгнуть. 

Монашка вернулась к книге.

“Считается, что прошедший ритуал не сможет заключить брачного союза с другим человеком, поскольку боги не благословят его. Связывание судеб оставляет след в ауре. Маги Давенора утверждают, что ритуал нерасторжим, однако есть свидетельства…” 

За спиной раздался ехидный смешок.

— Ох уж эти женщины. Еще и брачной ночи не было, а она уже думает как бы сбежать… 

Катрин с криком отпрянула в сторону. Каблук поехал по полированному мрамору, и монашка, взмахнув руками, полетела на пол.

Она непременно бы упала и ушиблась, но вмешался призрак. Воздух под ней спружинил, обрел плоть. Чужие руки подхватили, оберегая от удара. Катрин в изумлении распахнула глаза и обнаружила себя лежащей прямо на мужчине.

Тайберг уже ловил ее однажды, но тогда его прикосновения были похожи на хватку гибких воздушных струй. Ничего человеческого. 

Сейчас он казался на удивление плотным. Странно прохладным, но почти живым. 

И что самое возмутительное — он был без одежды.

Губы некроманта разошлись в ехидной ухмылке.

— Ты так торопишься, милая женушка. Даже не знаю готов ли я переводить отношения в горизонтальную плоскость… 

От неожиданности Катрин снова выругалась.

— Ого, какие слова ты знаешь! И разве пресветлым девам подобает богохульствовать?

— Какого демона ты делаешь здесь? — прошипела она, пытаясь вырваться из объятий, но внезапно обретший материальность призрак цепко держал свою добычу. — Тебе же нельзя покидать пределы дома! 

— Это кто сказал? 

Так было записано в материалах дела. Но с чего храм решил, что призрак неспособен выйти за пределы Кленового особняка? Только потому, что Тайберга никогда не видела вне жилища?

— Ты даже не представляешь на что я теперь способен, милая женушка.

Плотные и вполне осязаемые пальцы скользнули по скуле Катрин, обвели контур губ. Кожу закололи приятные мурашки. 

Монашка замерла, не зная, как реагировать. Она никогда не была в подобной ситуации. Серый балахон надежно отпугивал развратников. 

Тайберг подался ближе, почти касаясь губами ее губ. От него пахло подвалом. Холодом, прелыми листьями, сырым камнем. Что уже гораздо лучше, чем запах тлена, но все еще далеко от изысканного парфюма. 

— Доберемся до кровати, и я покажу все, на что способен. — интимно шепнул призрак. — Нам будет очень хорошо…

И тут же растаял под ней, заставив Катрин грохнуться на пол. 

— А нет, не будет, — хохотнул он над ее головой, снова конденсируясь из воздуха. — Я уже старенький, долго не могу. 

Глава 8. Проблемы малого бизнеса

Рой проснулся, чувствуя себя почти здоровым. Рассветное солнце заглядывало в окна, обещая погожий день. Почки на кленах распустились, и черные силуэты деревьев в саду оделись в ярко-зеленый наряд.

Инквизитор потянулся и улыбнулся, вспоминая сон. Не тот, уже привычный кошмар с диббуком, а другой, приснившийся раньше.

Даяна… 

Гибкое тело в его объятьях, сладкие губы, шелковые пряди волос под пальцами. 

Стоит признать хотя бы самому себе — он восхищается этой женщиной. И хочет ее. Видеть рядом — в своей постели, в своей жизни.

Рой представил, какую истерику устроит родня, если он хотя бы заикнется о женитьбе на бесприданнице и бывшей шлюхе. И помрачнел.

Немыслимо. Абсолютно невозможно. 

Предложить девушке роль содержанки? Та Даяна из его сна, кажется, была согласна… 

А настоящая просто рассмеется ему в лицо, если Рой попробует заикнуться об этом.

Да он и не станет. Даяна полностью зависима от него. Склонять ее к близости было бы подло. 

Но как же хотелось превратить вчерашний сон в реальность. 

Он помнил вкус ее кожи, маленькую родинку над левой грудью, запах волос. Казалось, что соседняя подушка до сих пор хранит этот сладкий аромат… 

Инквизитор провел рукой по наволочке и наткнулся на что-то тонкое и холодное. 

В его руке лежала посеребреная шпилька. 

*** 

Помада с порошком усум на экстракте воробейника получилась насыщенно-алая, чуть отдающая в малиновый. Пожалуй, даже слишком яркая, будет смотреться вызывающе. В следующий раз просто добавлю поменьше экстракта.

Конечно, с химическими красителями было бы проще. Но я обойдусь и природными. Воробейник для ярко-красного, в малину, цветки календулы для оранжевого, черника для фиолетового. Смешивая их в разных пропорциях, можно получить почти любой оттенок. 

Проблема в другом — у меня почти кончились масла. А заветный корабль с южного континента так и не прибыл. 

Поставщик убитым голосом сообщает, что связь с судном потеряна.

— Что это значит? 

— В Южном море был жуткий шторм. Боюсь, что “Моранна” уже не вернется в Арс… 

Это катастрофа. Самая настоящая катастрофа! Пусть рекорд продаж первых трех дней пока не повторялся, все равно склад почти пуст. Если немедленно не начать интенсивное производство, рискую лишиться только что набранной клиентуры. 

Я начинаю обход других торговцев. Но экзотические масла — товар специфический, их не купишь в любой лавке. Когда после нескольких часов нервных расспросов все же удается выйти на владельца склада тот, ехидно ухмыляясь, заламывает такую цену, что у меня глаза лезут на лоб.

— Вы в своем уме?

— Это рынок, леди Эгмонт, а я умею считать. Вы отлично зарабатываете на ваших дамских фигульках. Так отчего бы не поделиться прибылью?

— Я обращусь к другому продавцу.

— Обращайтесь, — гном нагло ухмыляется мне в лицо. — В городе больше нет масел, я скупил все, когда услышал о потери связи с “Моранной”. Так что не глупите — берите по моей цене. 

В это мгновение я как никогда осознаю необходимость обучения магов технике самоконтроля. Если бы не уроки Роя, уже запустила бы в мерзавца файерболом. 

— Благодарю, но нет. 

— Как хотите, — гном пожимает плечами. — Завтра будет дороже. За каждый день вашего упрямства цена на масла будет подрастать на десять процентов. Так что подумайте. 

Домой я возвращаюсь просто в ярости. И чтобы хоть куда-то слить ее, запираюсь в лаборатории. Где впервые всерьез берусь за перегонный куб.

Способов извлечения из растений эфирных масел множество. Самый простой — мацерация. Есть еще анфлераж, которым баловался парфюмер Зюскинда. Есть холодное прессование, но такие масла получаются мутными, с вкраплениями растительных частиц. Можно сделать спиртовую тинктуру.

Про экстракцию органическими растворителями или сжиженным газом я молчу — она требует развитой химической промышленности.

Но самые лучшие и самые чистые эфирные масле получаются путем старой-доброй паровой дистилляции. И уж если мацераты мне недоступны, пойдем другим путем.

Для эксперимента я беру лаванду, благо сейчас сезон и цветы стоят копейки. 

В огромной стеклянной колбе бурлит вода. Нагреваясь, она превращается в пар и поднимается выше, проходя через сито с разложенными цветами. Устремляется в тонкую стеклянную трубку. Где охлаждается и стекает каплями в флорентин. 

Масло легче воды. После того как полученная субстанция отстоится, она разделится на фракции. Внизу — гидролат (ароматная цветочная вода), сверху — чистейшее эфирное масло. Сто процентов натуральное, никакой синтетики.

Весь цикл занимает больше четырех часов. Я успеваю остыть и обдумать ситуацию. 

Про уже оплаченный товар придется забыть. Других поставщиков, кроме спекулянта-гнома в городе нет. В теории можно съездить в столицу и поискать сырье там. Но одной мне уезжать из Арса нельзя, я же опасна для общества. А тащить раненого опекуна на поезд ради своих хотелок… 

Глава 9. Сюрприз от миллиардера

Заботы об инквизиторе я полностью переложила на Наилю. 

Девочку все равно разрывает от благодарности, так пусть выкажет ее своему спасителю. Сама я стараюсь даже не появляться лишний раз рядом с его комнатой. 

Официально у меня просто нет времени (что истинная правда), но настоящая причина в другом. Я не хочу видеть Роя.

Нет, никаких обид. Все понимаю. Задача инквизитора — ловить и давить таких, как я. Ненависть к попаданцам у Роя в прошивке. 

Но я тоже живой человек, хоть и диббук. У меня тоже, мать его, есть чувства. И без того погано, что приходится врать, скрываться от всех, постоянно следить за речью, чтобы не выдать себя случайной оговоркой. Насколько проще с Тайбергом, Катрин, даже Аншлером… 

Кстати, об Аншлере. Незаметно подкрался срок нашего еженедельного свидания. 

Я прихожу на него невыспавшаяся и злая после бессонной ночи в лаборатории. Катрин мне явно послали боги — монашка охотно согласилась взять на себя флигель. Но пока не идет ремонт мне придется работать за двоих.

Вот и вкалывала всю ночь, чтобы освободить день и без помех развлекать его миллиардершерство. 

Аншлер встречает меня на том же балконе. Насмешливо щурится, изучая мое лицо.

— У вас синяки под глазами. Плохо спалось? 

 — Хорошо работалось. Мыло само себя не сварит. 

Он приподнимает бровь в показушном изумлении.

— Неужели настолько большой спрос? 

— А то вы сами не знаете? — от усталости не хватает терпения на политесы. — Готова спорить: вам известно о финансовых делах моей компании больше, чем мне самой. 

— Не без этого, — усмехается миллиардер. — Как тебе проблемы с поставками?

— Нормально, я справлюсь… — я вздрагиваю, охваченная внезапным подозрением. — Это ведь ты? Ты это подстроил! 

Полуэльф морщится.

— Угу, и шторм в Южном море тоже я? Лестно, но вы переоцениваете мои силы, леди.

— Шепнуть пару слов тому сволочному гному тебе вполне по силам. 

— В этом не было нужды. Старина Давви пятой точкой чует, где поживиться, — Аншлер вздыхает. — Не оскорбляй меня, Даяна. Я дал слово и держу его.

— Хочешь сказать, что это просто совпадение?

Миллиардер разводит руками:

— В деловом мире случается и не такое. Твоя продукция произвела фурор, а я не единственный в этой стране, кто умеет чуять деньги. Готовься. Желающих подмять твой бизнес будет все больше с каждым днем. 

Мда… безрадостные перспективы. 

— Но я мог бы помочь, — небрежно замечает полуэльф. — Скажем, подогнать поставки из столицы. 

— А что взамен? 

— Ты знаешь чего я хочу. 

Ха-ха. Три раза. 

— Нет, спасибо. Я справлюсь. 

— Дело твое, — он протягивает руку. — Готова к приключению? 

Сдергиваю перчатку, касаюсь его ладони и громада дирижабля возникает из ниоткуда, заслоняя полнеба. Никогда к такому не привыкну. 

— Куда мы сегодня? Снова обед в воздухе?

— Фи, ненавижу повторяться. Сегодня я подготовил кое-что особенное. 

Дирижабль отчаливает от башни и плывет по воздуху в сторону моря. Однако на этот раз у меня нет возможности сидеть любоваться видами. Аншлер тянет меня вглубь воздушного дома.

— Пойдем. Тебя ждет сюрприз.

— В последнее время у меня нервный тик от сюрпризов.

Он смеется.

Мы поднимаемся по лесенке и заходим в одну из гостевых спален — на дирижабле их не меньше полудюжины. Расположенные по бортам, как гостиничные номера и обставленные с роскошью пятизвездочного отеля. 

На кровати ожидает объемный сверток, перевязанный разноцветными ленточками. 

— Да, это тебе, — кивает Аншлер в ответ на мой вопросительный взгляд. 

— Мне кажется, наши отношения не на том этапе… 

Дешевки миллиардер не подарит, а дорогое я сама не возьму, чтобы не быть обязанной. 

— Сначала хоть посмотри, что внутри, — он хитро улыбается. — Неужели не интересно?

У-у-у, какой коварный! Конечно интересно!

Озадаченно рассматриваю ярко-оранжевый комбинезон из очень плотной ткани. 

— Это что? 

— Одежда. Примерь.

— Ты серьезно? 

Покрой для этого мира, мягко скажем, странный, даже если речь идет о мужчине. А уж для леди надеть что-то подобное… Облегающее фигуру, показывающее окружающим, что у нее есть (о ужас!) ноги… 

— Конечно. Я оставлю тебя одну, чтобы не смущать.

— Эй, я еще не давала согласия… 

Но дверь за Аншлером уже захлопнулась. 

Бесят такие властные замашки! 

Глава 10. Небо и море

Я падаю.

Ветер с неистовой силой хлещет по щекам, треплет одежду, забивается в ноздри — ни вдохнуть, ни крикнуть. От перепада давления закладывает уши под капюшоном. Только бесконечная синева под ногами и пугающее до чертиков ощущение безумной скорости.

В панике спешно плету чары, пытаясь набросить лассо на стремительно удаляющийся дирижабль, но налетевший ветер рвет плетение вклочья. Перед глазами что-то тревожно вспыхивает алым. 

Резкий рывок, и словно невидимая рука переключает тумблер. Ветер исчезает. Больше нет оглушительного воя в ушах. Я зависаю в пространстве между небом и морем. Гигантская тень наползает сверху, укрывая от солнца. Вскидываю голову, но вижу только заслоняющий полнеба купол. Сотканные из упругих нитей магии стропы пружинят и чуть гудят от натяжения. 

Под ногами проплывает облачко, похожее на вытянутое кольцо. И снова небо и море… 

Душу захлестывает безудержный восторг. Стискиваю кулаки и кричу в распахнутую под ногами бездну что-то счастливое и бессвязное. Ветер подхватывает и уносит мой голос.

Вместе с криком выходит адреналиновое безумие первых минут. Остается только покой и синева… 

Иллюзия невесомости исчезает, когда море из нарисованной гуашью картинки превращается в живую стихию с белыми барашками пены. И я понимаю, что не парю, а все-таки падаю — стремительно, неотвратимо. Но испугаться по-настоящему не успеваю. Подошвы ботинок чиркают по воде, купол и стропы виндкатчера рассыпаются колкими искрами и оседают на теле сияющим щитом. 

Потеряв поддержку, мгновенно ухожу глубоко под воду. Хорошо, что успела задержать дыхание.

Торопливо выгребаю к поверхности, выныриваю, стягиваю очки на лоб и жадно озираюсь. 

Во все стороны, куда ни кинь взгляд? бесконечная бирюза. День погожий, почти нет ветра. Лишь слабые волны колышут морскую гладь. 

Ну, красота! И как теперь добираться до берега?

*** 

Солнце печет над головой, жарко и хочется пить. Вокруг тела все так же мерцают защитные чары, не давая воде намочить одежду, но под тканью я вся мокрая от пота. И даже подумываю не скинуть ли костюм с ботинками к чертовой бабушке.

Скинула бы, но под ним только белье. В таком виде на берегу у меня будут неприятности. 

О том, что до суши доплыть вовсе не удастся я запретила себе думать. Как и о том, что, возможно, гребу совсем не в ту сторону. Торчать на месте и ждать ночи точно не выход, а солнце надежный ориентир. 

Хорошо бы добраться до берега до темноты. В ночи на улицах Арса мой светящийся оранжевый комбинезон будет смотреться воистину эпично. Но я не тороплюсь, выгребаю без суеты, экономя силы. При малейших признаках усталости ложусь на воду, чтобы отдохнуть. 

Я хороший пловец, но это я, не Даяна. Она даже не умела плавать, а до города не меньше двадцати миль. 

Зато у меня куча времени, чтобы подумать. Например, о причинах, по которым я оказалась в подобной ситуации. 

Этот… бип-бип… полуэльф просто вышвырнул меня в море! Почему? Понял, что ему ничего не светит? Или это показательная порка? Объяснение для строптивого диббука, чтобы бывает с теми, кто осмеливается перечить его миллиардершеству… 

Подонок ушастый! Избалованный вседозволенностью ублюдок. Ух, что я с ним сделаю, когда он мне попадется! Просто плюну ему в лицо, и пусть потом хоть убивает… 

Я накручиваю себя мысленно, представляю самые жуткие казни для сволочного полуэльфа. Потому что злость лучше страха. 

А мне очень страшно.

Как же хочется пить… 

*** 

— Что, вашу мать, означает это “нет сигнала”?

Капитан “Морской странницы” сглотнул. Все подчиненные господина Аншлера знали — когда босс спрашивает таким сладким и ласковым тоном, быть беде. 

И пусть гнев полуэльфа был направлен на другого члена команды, легче от этого не становилось. Они все провинились, и все в ответе.

Штатный маг яхты побледнел.

— Я не знаю, сэр. Поисковый импульс не фиксирует ничего в указанной зоне.

Глаза Аншлера сузились. Пальцы, сжимавшие край стола побелели от напряжения. 

— Расширяйте область сканирования. И отправляйте шлюпки для прочесывания зоны высадки. Вы все тут — смертники, если не найдете девушку. Я лично выброшу каждого идиота на этой яхте в море без виндкатчера со своего дирижабля. 

Голос миллиардера звучал холодно и спокойно. Но капитан знал — выбросит.

Проклятую девчонку, если она еще жива, необходимо найти.

*** 

Еще через час заплыва жажда становится совсем уж нестерпимой, и я решаюсь на безумный эксперимент. Ложусь на поверхность и, зачерпнув с помощью магии воды, поднимаю ее в воздух, чтобы устроить экстренную дистилляцию.

Без оборудования. Без единого предмета, даже без нормальной опоры под ногами. Все из силовых плетений, на живую магию. С пониманием, что если что-то пойдет не так, я рискую устроить себе роскошный ожог паром прямо в открытом море. 

Глава 11. Крылатые красотки

До берега еще не меньше мили, но я уже вижу, что это не материк. Скорее всего, один из крохотных скалистых островков, в изобилии разбросанных по заливу. 

Но я рада даже такой возможности передохнуть. Оскальзываясь на вылизанных морем валунах выбираюсь на берег и падаю на скалу. Мышцы ноют от непривычной нагрузки — в отличие от меня Даяна даже не умела плавать. 

Солнце давно перевалило полуденный пик, и уже не жарит. Прохладный бриз ласкает кожу. 

Надо решать, что делать дальше. Рискнуть и продолжить заплыв к материку? Или остаться на островке на ночь?

Если останусь — замерзну в темноте среди скал. Ночью в море теплее, чем на суше.

Но хватит ли сил на долгий заплыв? 

Странный шипящий звук разносится в воздухе. А следом за ним долетает запах гари. Я вздрагиваю и сажусь на камне.

Это еще что за сюрпризы?! Только не говорите, что я попала на островок с действующим вулканом!

Карабкаюсь вверх на звук по каменным глыбам. Неужели действительно вулкан? Запах гари усиливается с каждым шагом. А потом скалы вдруг расходятся, я шагаю на относительно ровную каменистую площадку. 

И немею при виде открывшейся картинки. 

Над обрывом плоское плато размером со средний стадион. А на нем, распахнув крылья и гордо изогнув шею, стоит зеленый дракон.

Его сородич — чуть меньше размером и ярко-алого цвета снует вокруг и поливает его пламенем.

Это не похоже на драку, скорее на косметическую процедуру. Алый дракон направляет струю равномерно и бережно, стараясь не пропустить ни дюйма. Бездымный огонь лижет чешуйки, испепеляет пыль, наросты, отмершие частички. Там, где пламя уже закончило свою работу, дракон сияет и переливается на солнце подобно россыпи драгоценных изумрудов. 

Третий дракон, черный как ночь, сидит рядом, по-кошачьи обвив себя хвостом и лениво наблюдает за происходящим. 

Я тоже наблюдаю с отвисшей челюстью. Но долго любоваться на сюрреалистичное зрелище мне не дают. Зеленый дракон поворачивает голову, подставляя шею под пламя. И вдруг замечает среди скал меня. 

“Человек! — верещит у меня в голове женский голос. — Турмалин, ты же обещала, что здесь не будет людей!”

Теперь все три дракона поворачиваются и смотрят в мою сторону. Прятаться больше бессмысленно, поэтому выхожу из-за скал. 

С одним драконом я в свое время договорилась. Попробуем с тремя. 

— Здравствуйте, уважаемые. Мое имя — Даяна Эгмонт, урожденная Кови. 

“Но… они действительно здесь не бывают, — второй голос, тоже женский, слышится как более молодой и звонкий. Так и хочется представить его обладательницу смешливой восемнадцатилетней девчонкой с волосами выкрашенными во все оттенки радуги. — Здесь нет ни воды, ни еды, ни сокровищ”.

“Возмутительно! Эти букашки заполонили все. Нигде нет от них покоя, — замечает третий голос. Тоже женский, но более возрастной, словно вещает дама слегка “за пятьдесят”. Черный дракон поворачивается ко мне. — Деточка, разве тебя не учили, что подглядывать неприлично?” 

— Прошу прощения за вторжение. Честное слово, я никак не планировала вам мешать. Я сама женщина и знаю, что красота — это важно. Просто я оказалась в море совершенно одна. Из последних сил доплыла до этого острова… 

“Это не повод лезть к незнакомым разумным, — строгим голосом перебивает меня черная драконица. — Здесь достаточно места, чтобы мы не мешали друг другу. Уходи”. 

Все трое смотрят на меня. Словно ждут, что я действительно сейчас развернусь и уйду. 

Как бы ни так!

— Еще раз прошу прощения, но я совершенно одна, без припасов и снаряжения. И вы сами сказали, что на острове нет воды и пищи. Понимаю, что прошу слишком многого, но не могли бы вы помочь мне добраться до берега? 

Черная драконица возмущенно фыркает.

“Ну, знаешь… Это уже нахальство!”

“Человеки — они такие, — философски замечает зеленая. — Норовят сесть на шею и ножки свесить. — Она отворачивается от меня и подставляет другой бок. — Продолжай, Турмалин. Ты же знаешь, что я спешу!” 

“Извини, человечка, — красная тоже отворачивается и возвращается к полировке. — Мы не лезем к людям, люди не лезут к нам”.

Вот и поговорили.

— Муассанит будет вам очень благодарен… 

Все три головы снова поворачиваются в мою сторону.

“Что ты сказала?”

“Муассанит?! Откуда она знает Муассанита?!”

— Некоторое время назад я помогла ему снять проклятье. Он назвал меня другом и сказал, что я могу обращаться, если что, к нему за помощью.

“Что за чушь!” — фыркает черная драконица. 

“А я что-то такое припоминаю, — задумчиво замечает зеленая. — Кажется, Муассанит говорил, что человек помог ему оплатить долг перед великим магом…”

“Он такое говорил? Нефрит, дорогая, ты ничего не путаешь?”

“Нет, — вмешивается красная. — Я тоже помню. Муассанит рассказывал, что нашел смельчака, который победил его в бою. Так что больше нет нужды летать и пугать человеков каждый год.”