Попаданка за тридцать

Глава 15

— Послушайте, прошу.

Нехотя обернулась на господина Полдиаз и сощурила глаза. Конечно, можно вырваться, хлопнуть дверью, и теперь уже избегать встречи по обоюдному желанию. Вот только мне по-прежнему не четыре года, а значит придется разобраться в происходящем. Да и сердце, что предательски сжалось от надломленного голоса, что обычно искрится весельем, не позволяло поставить точку сейчас.

— Куина, — мужчина тяжело вздохнул, словно, уже очень давно не произносил этого имени вслух, — моя супруга, была удивительной женщиной. Ни на кого не похожей. Сильной, храброй, умной. Не смотря на незавидное положение ее семьи в обществе, она смогла добиться успеха. Своим собственным трудом, упорством и волей.

— Кажется, вам с ней повезло, — аккуратно проговорила, боясь спугнуть внезапное откровение мужчины

— Очень, — Деон грустно улыбнулся, — но не сразу. Куина была человеком чести и принципов. А разница в нашем положении была слишком весомой. Поэтому, перед тем как стать моей супругой, мне пришлось слишком долго доказывать ей незначительность важности общественного мнения.

— Но вы справились, — как-то описанный портрет совершенно не походил на лицемерную девицу способную использовать свой дар для получения мужа.

— Да, но ошибся, — начальник прикрыл глаза, словно воспоминания и сейчас причиняли ему боль, — моя жена стала изгоем. Желчное общество не хотело воспринимать ее достойной партией для представителя высшей аристократии. И хотя внешне все было в рамках приличий, даже я не всегда понимал, что происходит. Но Куину… ее было невозможно обмануть. Точнее ее дар.

— Она прекрасно понимала, что думают про нее другие, — с ужасом дошло до меня. Представить боюсь какого это находиться в одном помещении с людьми, что тебя ненавидят, и отчетливо знать каждое нелестное мысленное замечание!

— Я перепробовал все что мог. — плечи господина Полдиаз опустились, под тяжким грузом, который никуда не исчез с годами. — Разные компании, отсутствие общения вовсе. Я старался балагурить за нас двоих, всячески пытался демонстрировать достоинства моей избранной, что в упор не желали замечать. Но чем больше я старался, тем хуже становилось.

— Пошли сплетни? — кажется сердце пропустило удар, когда до меня дошло, что благие намерения мужчины только усугубили ситуацию.

— Да, — взгляд изумрудных глаз потемнел, — мерзкие, лживые, отвратительные пересуды. В которых кроме зависти не было ни грамма правды. Однако Куине не становилось от этого легче. Она была сильным менталом, но ее магия стала работать против нее. Тогда она стала ее в себе подавлять, только бы не слышать эти мерзкие мысли. Даже их отголоски.

— Но это опасно! — дар — это неотъемлемая часть человека. Даже я уже знаю, что пытаться его в себе подавить, все равно что пытаться отказаться от еды или питья.

— Именно, — скрипнул зубами начальник, — я уговорил ее одуматься, перестать обращать внимание, да хотя бы бросить все в безну и уехать в глухую деревню! Но Куина был непреклонна. Она не хотела бросать работу, не хотела показывать слабость, не хотела бегством подтверждать домыслы. Поэтому упорно продолжала, становилась подавленной, чахла на глазах, начала болеть.

— Это ужасно! — с такой то принципиальностью оказаться в ситуации, где тебя выставляют циничной мерзавкой… врагу не пожелаешь!

— И лучше не становилось, — Деон запустил руку в растрепанные волосы, пытаясь скрыть нервную дрожь, — я изобрел артефакт блокировки ментального воздействия, чтобы показать насколько пусты все домыслы и пересуды. Но и это перевернули с ног на голову. Выставив болезнь моей жены, как магическое истощение от постоянного внушения. А мой поступок, как прояснение разума и попытку защититься от повторного контроля.

— Мне так жаль, — слезы набежали на глаза и не было никаких сил не сочувствовать этой горькой истории любви.

— Это моя вина. Я не смог уберечь супругу, которая до последнего осталась верна себе. Лишил Сильванны матери, из-за чего девочка оказалась совершенно одна. Не нашел сил обеспечить собственной дочери вхождение в общество, потому что стоит мне только увидеть этот змеиный клубок…

Теперь фальшивая улыбка, нарочито бодрый и веселый тон общения, вечная занятость мужчины открылись для меня с совершенно другой стороны. Видимо, природная галантность не дает господину Полдиазу просто высказать все свои мысли прямо в лицо дамам, что продолжают виться вокруг. Но и воспоминания не оставляют шанса относиться к ним хоть сколько нибудь по-человечески.

— Вы не виноваты…

— Не надо, — на меня посмотрели серьезным взглядом, четко давая понять, что какие то вещи мужчина предпочтет оставить неизменными. — С последствиями своих ошибок мне жить еще долго. Эта боль заслуженна. Она не даст мне забыть, и не позволит совершить их снова. Я избегаю вас Валерия Михайловна, не буду отрицать. Но делаю это только ради вас.

— Мне все равно, что будут думать в каком то там обществе…

— Возможно. Вот только рисковать и проверять я совершенно не готов, — глухо проговорил мужчина и опустил взгляд. Прямо на собственную ладонь, что продолжала удерживать мою руку. Согревая касанием. Обещая что-то большее. Показывая скрытое. И тут же одернул себя, разрывая контакт и отступая на пару шагов назад. — Надеюсь, вы сможете меня понять.

Понять да… а вот принять?