Попробуй меня вспомнить (СИ)

Глава 1

Главное — живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить. © Фаина Раневская

— Скажи мне, пожалуйста, как ты собираешься выпутываться? Жалобная книга растет с каждым днем, я скоро буду подавать туалетную бумагу вместо нее, — Анжела садится за стол напротив и ставит передо мной стаканчик с кофе. — Нет, я, конечно, могу обратиться к брату. Но ты же уперлась.

Смотрю на подругу и пытаюсь найти слова. Но у меня ничего не получается.

— Какая к черту жалобная книга? Мы что, ресторан? — единственное, что пока могу из себя выдавить.

— Ну, ладно, — девушка закатывает глаза, — Директ трещит по швам.

— Господи, прекращай так много читать художественную литературу. Ты что, перешла на Донцову?

— В каком смысле? — Анжелка будто бы даже подвисает на минутку.

— В смысле, что твои метафоры вообще ни к месту!

— Ты посмотри на нее, — всегда эмоциональная подруга вскидывает в драматическом жесте руки, как бы призывая несуществующих зрителей действительно полюбоваться немыслимым хамством. — Я тут стараюсь…

— Тебе на пары, кстати, не нужно? — пытаюсь перевести немного разговор. Ну и показать Анжеле, что уже как бы пора. Она шикарная подруга, но не тогда, когда включает в себе великомученицу.

— Вот так и помогай людям. Ладно, действительно скоро пара у Одуванчика.

— Одуванчика? — хмурю брови, пытаясь вспомнить в нашем университете кого-то с похожим прозвищем. Хоть я и закончила учебу год назад, не могу все равно припомнить…

— Тимофей Ильич, наш новый препод по логистике, — вздыхает подруга и закатывает глаза. Подходит к вешалке, пристроенной моими огромными усилиями у выхода и снимает оттуда свою яркую шубку.

— Тимофей Ильич? О боже, боюсь представить, что за мужчина там в сочетании с Одуванчиком.

— Всего-то ему лет тридцать. Красавчик, но зараза.

— Так, а почему Одуванчик?

— Потому что хочется дунуть, чтобы он нахрен улетел. А он, зараза, остается, — подруга около зеркала поправляет волосы, машет мне рукой и исчезает из квартиры. — Все, пошла покорять… знания.

— Судя по твоей юбке, не только знания. Удачи, — кричу ей уже в подъезде.

Закрываю дверь на замок и возвращаюсь к документам, которые мне так услужливо подкинула подруга. Полезно иметь в запасе бухгалтера, который еще и зарабатывает в СММ. Учитывая, что я особо ничего на университетском поприще и не добилась. Ну, парочка выигранных олимпиад не принесла мне славы и денег, поэтому пришлось зарабатывать другими методами. С другой стороны, почему бы после обучения на экономике предприятия не создать свое собственное предприятие?

Обведя взглядом печальные по своему содержанию бумаги, решаю на них временно забить. Угораздило же меня однажды попробовать прыгнуть выше собственных возможностей?.. Теперь проблем не оберешься. Анжела права, мы могли бы обратиться к ее старшему брату, который работает юристом. Но я почему-то до сих пор вздрагивала от той суммы, которую придется вывалить за его услуги… А бесплатно точно не хочу ничего брать. Тем более, когда почитала статью о легализации выплаты долга через минет.

Меня передергивало от перспективы когда-то у кого-то просить в долг. Так что определенно точно нужно искать другие способы сохранить мое детище. Спустилась вниз и открыла дверь в «Адельгейду» — мое собственное ателье, которое просуществовало пока только год. Кстати, была отличная идея открыть бизнес на первом этаже дома, в котором и живешь. По крайней мере мне не приходилось вставать в шесть утра и ехать через весь город в Тмутаракань.

Раскладываю на рабочем столе важные документы, которые нужно сегодня просмотреть. Точно нужно искать какой-то выход из всей ситуации, но пока я его не вижу и тыкаюсь, словно слепой новорожденный кролик, в пустоту. Дала своим девочкам выходной — все равно заказов нет. Я уже полностью погружаюсь в изучение всех юридических тонкостей, когда мелодия над дверью оповещает о вошедшем человеке.

Вижу сквозь ряд вешалок высокого мужчину. Он оглядывается по сторонам и стряхивает с плеч, обтянутых бежевым пальто, снежинки. Пока я вижу только его спину и точно могу сказать, что он из тех, которых называют «скалой». По крайней же мере точно за какие-то скалы кто-то прячется. Огромный разворот плеч, светлый ежик волос на затылке производят впечатление. Да и вообще в моем ателье для девушек размера XL очень редко увидишь мужчину. За год существования это помещение видит, кажется, только пятого.

Два раза вежливо кашляю, привлекая к себе внимание:

— Здравствуйте! Я могу чем-то помочь?

Мужчина резко оборачивается на звук. И осматривает меня с ног до головы. В то время как я смотрю только на лицо. Да и что там смотреть, по его фотографиям в Инстаграм и так все уже знаю. И хотя его страница обновляется с удивительной регулярностью — раз в год, его лицо, кажется, не меняется с двадцати лет. Хотя в сторис он активен, но не показывает никогда себя. Но я помню…

— Я вас нашел в инстаграме. Вы же шьете одежду? — уточняет он, сверяясь с чем-то в смартфоне.

— Все верно, — мне становится одновременно легче, что он меня не помнит, и грустнее от этого же. Хотя с чего бы ему знать, как я выгляжу и вообще, кто я такая? — Вы хотели бы… что-то у нас заказать? Или просмотрите уже готовые варианты?

Мое ателье было разделено на две части. В первой — маленький шоу-рум с моим столом и кассой. А вторая комната предназначалась уже для производства. Обвожу рукой несколько стройных рядов с одеждой.

— Заказать. У меня нетипичный заказ. Точнее вряд ли у вас что-то подобное есть.

— Давайте тогда обсудим.

— Но мне нужно сегодня.

— Хм, боюсь, что это не получится. Но давайте для начала обсудим.

— А вы можете пообещать сегодня сделать? — продолжает упорствовать мой гость. Хотя мне хочется стать в позу и процитировать Земфиру: «Может я что-то не то говорю?». Улыбаюсь посетителю, нацепив вежливый оскал. Все равно это единственный наш клиент пока.

— Сколько позиций одежды в вашем заказе?

— Одна.

— Насколько она сложная?

— Не знаю, — мужчина хмурит брови.

— Тогда давайте я посмотрю на заказ и скажу вам точные сроки. Если это будет действительно возможно сегодня, то мы приложим все усилия.

Мужчина недоверчиво смотрит на меня, но протягивает смартфон. На изображении невероятный боди черного цвета с пышными рукавами, откровенным разрезом и идеальной цепочкой бусин по нему.

— И вы это хотите сегодня?

— Поразительная сообразительность, — уже язвит мне посетитель.

— Спасибо. Абсолютно такое же?

— Верно. Размер пятьдесят шесть примерно.

— А более точные мерки у вас есть? Это боди, оно идет в обтяжку. Поэтому здесь важна точность до двух сантиметров. Но вы, пожалуйста, подождите, я проверю наличие у нас таких материалов.

Нахожу черный плотный трикотаж и даже бусины, которые почти совпадают с изображением. Но вот на рукава ничего нет. Выхожу раздосадованная со склада. Поставщики у нас хорошие, но находятся в другом городе. Так быстро они только самолетом доставят.

Видя огорчение на моем лице, мужчина закатывает глаза.

— Плачу двойную сумму. И отмечаю вас в соцсетях. Вам же нужен пиар. Вы не в лучшем положении. После скандала с Ариной Стругацкой.

Да, имя известной блогерши из его уст означало, что мужчина действительно в курсе о моем незавидном положении. И заказ еще одной известной личности может стать либо полным крахом для бизнеса, либо его спасением. На свой страх и риск соглашаюсь.

— Но нам нужны более точные данные девушки.

— Хорошо, будут через полчаса. Ищите пока все, что вам там нужно.

Мужчина уходит из магазина. А я шумно выдыхаю. Встретить предмет своих обожания всей жизни — это то еще испытание для воспоминаний и нервной системы. Но принимаю четкое волевое решение работать. Вызывать на работу девочек не хочется — Ира точно уехала из города, Алена собиралась провести день с дочкой, а Света — с парнем. Так что решаюсь сама изобразить что-то.

Быстро ищу в интернете поставщиков. Остаюсь в неприятном шоке от цен. Но все же надеюсь на чудо. Даже созваниваюсь с одним складом, где меня уверяют, что нужные материалы могу забрать в течение часа. Не может же это все так хорошо складываться, чтобы после — больно обломаться? Решаю пока ничего не говорить сотрудникам и Анжеле.

Заказчик возвращается действительно скоро — вручает мне водолазку и просит сделать такие же размеры. Вздыхаю, но соглашаюсь хоть на что-то. Мужчина оставляет мне свой номер и выходит. Я следом закрываю ателье и иду к своей машине. Паркую ее обычно во дворах.

Да и вообще моя машина — моя гордость. От деда мне доставалась обычная старая семерка. А я ради шутки ее оттюнинговала. Теперь сизая моя крошка выглядит внутри как люксовый BMW.

Сегодня пробираюсь сквозь январскую слякоть к мини-парковке. Однако вижу, что мою машину подперли со всех сторон. Даже проявив все чудеса моих талантов, которые подкрепляются пятью годами вождения, вырулить здесь я точно не смогу. Раздосадованно топаю ногой и чуть не плачу. Потому что ткань со склада надо забрать максимально быстро. Утираю краем пальто реально мокрую щеку и вызываю такси.

— Ну, господи, что у вас еще не так? — раздается позади меня голос. Явно обращенный к моей персоне. Оборачиваюсь. Так и есть, мой привет из прошлого стоит прямо напротив. Заказчик снова кивает на меня: — Что случилось?

— Машину подперли.

— А зачем вам она?

— На склад.

Мужчина осматривает мою крошку, хмыкает, явно намекая на нетипичный выбор. Жигули все-таки в принципе не престижная машина, а для девушки — так тем более. После «экспертной» оценки говорит, что выехать не получается. Я еле сдерживаюсь, чтобы не съязвить, но все-таки молчу — заказчик, блин.

— Ладно, садитесь, довезу. В моих же интересах.

Мне указывают на черный кроссовер. И даже не открывают передо мной дверь. Что-то он более грубый, чем я его помню в детстве. Я называю адрес и молчу. В машине пахнет вкусно. Кажется, каким-то одеколоном. Сугубо мужской запах. Такой аппетитный, что даже хочется себе этого мужчину в единоличное пользование.

— Олег, — нарушает молчание мужчина. Но я же и так знаю имя.

— Ада, — стараюсь чувствовать себя уверенно.

— Что за имя? Что-то из Библии?

— Вроде того, — пожимаю плечами, привычная к этим вопросам. Потому что Аделаидой зовут не каждую. До склада мы добираемся достаточно быстро, Олег обещает подождать и втыкается в телефон, пока я ухожу. С поставщиками еще пришлось немного поскандалить и даже получилось немного сбить цену. Все-таки скандальные гены от бабушки по папиной линии мне достались.

— Сколько нужно времени на пошив?

— Вечером, думаю, будет готово.

— Я могу посидеть у тебя в магазине с ноутом?

Не поняла, когда мы перешли на ты. Но решаю опустить этот момент — не настолько мне это принципиально. Тем более, что тут вопрос как-то посерьезнее.

— Почему у меня в магазине?

— Моя работа почти в двух часах отсюда. Я только время потрачу, пока доеду на другой конец города.

— Э, — прикидывая в голове, куда бы сплавить лишнего человека. Никогда не могу работать, когда кто-то смотрит или присутствует рядом. Наверное, именно поэтому не могу причислить себя к профессионалам: всякие мастер-классы — это не обо мне. Но рядом нет кафе или ресторанов с приличной тишиной и интернетом. В итоге обреченно вздыхаю: — Ладно.

Олег только приподнимает бровь и чуть искажает губы в ухмылке. Паркуется рядом с моей крошкой, которая до сих пор подперта. Мы проходим в ателье, я отдаю мужчине свой стол, отодвигая в сторону собственные бумаги.

— Будут посетители, позовите, пожалуйста.

— Угу.

Вхожу в другую комнату, вздыхаю и все-таки приступаю к работе. Шить я с детства люблю, однако почти не делала этого с того момента, как наняла людей. Руки немного трясутся, но я все-таки решительно иду к отрезу ткани.

И хотя мне было страшно, но пальцы все помнили. И мелок для черчения взяли верно, и ножницы помещались идеально между пальцами, и игла взялась так, как надо. К пяти вечера я готова была отдать Олегу его заказ. Интересно, для какой такой пышной дамы он выбрал это великолепие? Изделие было более чем шикарным и я даже завистливо вздохнула… себе что ли сшить что-то похожее?

По традиции вздыхаю и, пару раз проморгавшись, выхожу в общий зал. Сейчас от этого черного великолепия в моих руках зависит вся судьба моего бизнеса. И хотя сама я осталась довольна работой, это не означало, что боди удовлетворит заказчика.

Олег сидит за ноутбуком и сосредоточено что-то смотрит в нем, прикусив пухлую губу. Я завороженно смотрю на его широкий разворот плеч, могучую шею и спину, которые сегодня обтянуты светло-коричневым трикотажем свитера.

— Кхм, ваш заказ, будете смотреть или сразу упаковать?

— Упакуйте, — не отрываясь от экрана.

Удивленно киваю и иду к кассе. Там же аккуратно заворачиваю все в нашу классическую упаковку и отдаю заказчику. Тот просто протягивает мне карту.

— Она прикладывается, без пароля.

— Кхм, хорошо, — первый раз в такой ситуации. Обычно наши покупатели трясутся над любыми скидками. А этот предложил двойную сумму и вообще не хочет проверить, сколько это. После он закрывает крышку, встает, молча забирает покупку и уходит. Уже на пороге кидает прощальные слова. От моего гостя остаются только легкий перезвон колокольчиков над дверью и запах парфюма — такой, как был у него в машине.

Глава 2

Думайте о прошлом лишь тогда, когда оно будит одни приятные воспоминания. © «Гордость и предубеждение»

Еще два дня я хожу под воздействием новых перемен в жизни. Потому что и сам Олег в своей инсте, и одна из главных ресторанных критиков страны отметили нас в сториз. Известность моей «Адельгейды» понемногу начала выравниваться. В нашем скандале со Стругацкой вышла максимально неприятная ситуация. Когда порог моего ателье переступила шикарная блогерка, высокомерно осмотрела зал и ногтем с идеальным красным маникюром постучала по прилавку, призывая внимание, почему-то казалось, что именно мои девочки смогут удовлетворить скандальную дамочку.

Однако ее стервозный характер и один косой взгляд другой нашей посетительницы стали поводом для возмущений в своем инстаграме. Тогда на наше ателье свалилась невиданная доля хейта, и полностью упали продажи. Анжелка предлагала обратиться к ее брату адвокату, чтобы отсудить обратно наше доброе имя. Но я боялась судебных тяжб, которые запросто могли усугубить ситуацию.

А теперь заказ от одного ресторатора и ресторанного критика почти вернул прежнюю активность. Так что с Анжелкой и девчонками мы устроили после рабочего дня девичник.

— Слушай, а как ты этого Нестеренко уговорила на отметку нашего ателье?

— Он сам. Ты еще и чек не видела его, — встаю со стула и бегу к кассе. — Вот, двойная цена.

— Капец, он не знает слова «бизнес»? Да за рекламу человека с высокой аудиторией надо как минимум бесплатно сделать такой заказ, — Анжелка возмущается как настоящий сммщик.

— Хм, ну он сам предложил, а я не стала отказываться.

— Вот нет в нем вообще ничего от бизнеса, а еще ресторатор. А ты молодец. Вот правда молодец.

Мы еще несколько раз пьем за меня. А после я немного отдаляюсь от девичьего трепа и погружаюсь в воспоминания. Да, Олег никогда и не был особо бизнесменом. Я бы его чрезмерно добрым назвала. Но по некоторым рассказам я знаю о его адвокатской карьере. В юриспруденции он был неплох. Почему же ушел из этой сферы? Давно я ничего не слышала о нем от общих знакомых. Только то, что было в интернете и его инстаграме. Действительно у него были шикарные обзоры на один из лучших ресторанов города, которые ему же и принадлежал. Поэтому я не волновалась, что кто-то из прошлого заподозрит мою глупую юношескую влюбленность к Нестеренко Олегу из сорок третьей квартиры.

Мы жили в одном подъезде. Он с родителями — на третьем этаже, я с родителями и бабушкой — на восьмом. Ходили мы в одну школу за нашим домом. Семь лет разницы были серьезным препятствием на пути к нашему знакомству. И да, я была той самой девочкой, которая украдкой бросала взгляды из-за дерева на понравившегося мальчика во дворе. И да, сначала я играла в песочнице, а он как более взрослый рубился в теннис. Потом уже я доросла до тенниса, а он с парнями пил пиво на лавочке около подъезда. Хотя и был спортсменом. По-моему, в волейбольной команде школы играл. Там чаще всего мы на старшеклассников и залипали. Но у меня было хоть какое-то оправдание своим появлениям там — мой брат Женька был одноклассником Олега.

От двоюродного братца о Нестеренко я тоже слышала пару историй. И каждый раз я все больше убеждалась в его рыцарстве. Ну подумаешь, раз в неделю пил пиво. Но при этом же был образцом вежливости, учтивости и красоты. Что еще нужно для малолетки, чтобы возвести кого-то в идеал?

И даже когда мы повзрослели, он стал студентом, продолжала смотреть за ним. Спасибо социальным сетям. Когда мне было шестнадцать, начались первые свидания, поцелуи, проводы до подъезда и крик тети Шуры с пятого: «А ну, ироды, хватит непотребствами заниматься прям на виду!», я немного отошла от этого. Раз в полгода заходила на страницу Олега, пялилась на его фотографии. Бабушка пару лет назад пыталась мне рассказать историю об отце и мачехе Олега, но я ускользнула от беседы.

Сначала он съехал на квартиру. После — я упорхнула из отчего гнезда. Фактически нас с Олегом и ничего не связывает, кроме моих воспоминаний и одного подъезда. Вообще сомневаюсь, что он меня помнит хотя бы как соседскую девчонку из детства. В его жизни я была одной из многих на детской площадке около дома, ну и немного двоюродной сестрой Женьки. Да, я была глупой влюбленной малолеткой, но определенно спокойной. Некоторые мои одноклассницы подстерегали своих жертв, писали им в мессенджерах и пытались навязаться. Я же была тихой и просто лелеяла образ Нестеренко и иногда истекала слюной на парня.

А потом это вошло в какую-то привычку. Но до сих пор считала Олега правда красивым. Какая-то красота на грани смазливости и мужества. Тем более в последние годы он значительно раздался в плечах и обхвате всего, чего только можно. Из гибкого пластичного юноши превратился в натурального мужика. То ли возраст дал свое, то ли заниматься в зале по другой программе начал — я не анализировала это.

Сейчас же все это навевало небольшую ностальгию. В целом — по детству, по беззаботности. Хотя точно могу сказать, что сейчас я занимаюсь любимым делом. И очнулась я от воспоминаний как раз на том моменте, когда речь зашла об Олеге.

— Вот да, он крутой бизнесмен, владелец ресторана. Но в жизни — человек не очень, — авторитетно заявляет Света. Все заинтересованно смотрят на нее. — Ну в общем, моя сестра — соседка подруги его мачехи… ох, это сложно. Суть в другом. Эта мачеха — бывшая девушка Олега. Они мутили, когда ему было лет двадцать.

Девочки удивленно присвистывают.

— Ох, и что же дальше?

— Ну дальше — только слухи. Но, судя по тому, что мачеха эта через пару лет развелась с мужем, а Олег с отцом не общается… ну тут мы можем только додумывать.

— Фе, — Анжелка смотрит в одну точку на пасту с креветками и морщит нос, после трясет головой. — Фе. Я додумала. И это фе.

Все мы поддакиваем и соглашаемся. Но все это и вправду странно. Чисто из любопытства, я могу узнать у бабушки. Но появляется другой вопрос…

Ну и зачем мне это вообще?

Мы с девчонками дальше обсуждаем всю суть отношений, каждая делится опытом — от печального до банально смешного. Только Света более менее стабильна в этом плане, живя с мужем уже пять лет.

— Эй, насяльника, — Анжелка пихает меня легонько в плечо. — А у тебя что с опытом?

— А то ты не знаешь, — все-таки с подругой мы уже пару лет точно отлично общаемся.

— А ты всем поведай.

— Да что ведать? О том, чего нет?

— Ну в принципе, да, — Анжелка прикусывает губу, — ты уже все и поведала.

— В смысле «нет»? — уже уточняет Аленка. — Вообще нет? Тебе же уже… двадцать один!

— Не надо мне угрожать моим же возрастом. Ну, было пару свиданий… один секс… Но никто меня не впечатлил.

— Один секс? А когда это было?

— Около года назад.

— О господи, что же там за неумеха попался тебе, что ты весь год… Не, я согласна, в первом разе мало приятного. Но…

— Да умеха там был, умеха, — отвечаю я. Ведь правд… хм, партнер для первого раза мне попался хорош. Ту ночь я помню. В деталях. Как и умеху. А вот он был в драбадан. И я вообще сомневалась в его функциональности в тот момент. Но нет, в его случае на потенцию алкоголь не влиял.

— Тогда чего ты?

— Не с кем, — развожу руками. И, увидев огоньки в глазах своих девчонок, тут же кидаюсь его предупредить: — Эй, нет. Я этот взгляд знаю. Свахами мне работать не надо. Варианты предлагать тоже не надо.

— Так а где же ты себе мужика найдешь? Хотя бы для секса? Ну ты же объективно живешь по маршруту дом-работа с редкими заездами в «Вина мира».

— Я вам сказала. Кто будет сводничать… уволю.

— Ой, какие начальники нервные пошли у нас, — театрально вздыхает Ирка. Но тему эту мы, к моей невероятной радости, мы закрыли. Потом за девчатами приехали их парни и мужья, а мы с Анжелкой переместились в мою обитель. Я вообще была тем человеком по жизни, который мог дать ночлег всем. Возможно, на этом сказалось детство, проведенное в тесной двушке. Я делила комнату с бабушкой, хотя и всегда была не против этого.

Но как только появилась возможность съехать, я это сделала. И теперь в моем доме не ночевали разве что бомжи. Хотя и с двумя из них около мусорных баков за домом я тоже знакома. Алексей и Захар Семенович были вполне милыми. Но не настолько я отчаялась в своем одиночестве и желании показать свои хоромы. В оправдание своей малодушности по отношению к бездомным могу сказать только то, что я регулярно их кормлю.

Так что наша ночевка с Анжелой заканчивается на ее исповеди.

— Я, знаешь ли, не особо хотела обсуждать при твоих девочках. Но, помнишь, я тогда к Одуванчику спешила?

— Помню. И что? Ой, нет, погоди. Я угадаю, — удобнее устраиваюсь на диване напротив подруги. — Ты все-таки соблазнила препода юбкой?

— Почти.

— Так, почти… Значит, он не поддался твоим чарам и еле сдерживался, чтобы тебя на столе не…

— Слушай, кто-то тут недавно упрекал меня и мои метафоры. А я погляжу, тут все еще хуже, — вздыхает Анжела. — Прекращай читать романы в телефоне.

— В них больше смысла, чем в детективах твоих. Но что там в итоге?

— Да что в итоге… Я познакомилась с парнем. Такой хороший… байкер, к тому же.

— Это байкер хороший?

— Ну а чем он плохой. Ну, то ладно. Запал он на мою юбку, подкатил. Мы пофлиртовали. Ну я уже опаздывала, признаю… А тут Одуванчик собственной персоной появляется и начинает на меня натурально орать.

— Прям орать?

— Ну немного голос повышать. В общем, отчитал за опоздание. Хотя сам же рядом и опаздывал на эту самую пару! Ещё и шаурму ел по дороге.

— И что в итоге?

— Ну он мне пригрозил не подходить к тому байкеру. Но ты же меня знаешь, я его нашла. В инсте вчера.

— Да уж, тебе только дай запрет. Как зеленый свет сразу загорается.

— Вот. И этот байкер — Денис, кстати — брат Одуванчика. Завтра я иду на свидание с байкером.

— Хм, как бурно в жизни.

— По крайней мере, я точно хочу узнать, почему мне запрещают с братьями чьими-то общаться.

— Тогда обязательно расскажешь завтра.

— Обязательно.

Спать мы ложимся около трех ночи. И снится мне полная неразбериха — от Олега на байке до его мачехи в безразмерном боди, которое украшено желтыми одуванчиками.

Глава 3

Не стоит пытаться избавиться от воспоминаний, надо научиться жить с ними. © «1408»

Олег

Ресторан работал до последнего клиента. Я — до последнего исхода сил. Очень сложно работать там, где ты ничего не понимаешь. Хотя я уже почти два года плотно взялся за ресторанный бизнес, но кроме договоров с поставщиками как с документами я ни с чем не научился работать. Точнее пытаюсь, тружусь, даже получаю результаты. Но еще ничего не сделал, что удовлетворило бы меня.

Смотрю в окно на ночной город. Панорама, открывающаяся из ресторана, впечатляет. Наверное, именно поэтому у меня получилось вытянуть это место. Когда друг предложил мне свою скатившуюся забегаловку, я согласился. Просто потому что тогда мне необходимо было заняться чем-то новым, нырнуть в абсолютно неизвестное и захлебнуться там. Лучше это, чем умирать в собственных страданиях.

Трясу головой, пытаясь выбросить из нее тупые и никому не нужные мысли. Все уже давно свершилось. Нужно просто жить дальше. В кабинет вваливается Эльвира:

— Ты вообще когда-то домой ходишь? Или спишь на диванчике? — кивает головой на примостившийся в углу предмет мебели.

— Тебе чего? — засовываю руки в карманы брюк и смотрю на своего директора ресторана.

— У нас проблемы по мелочи, пришла отчитаться. Но это не основное.

— Что за проблемы?

— Русик затянул с поставками и алкоголя на завтрашний банкет может не хватить. Позвони ему сегодня. Ну и еще один клиент не заплатил за ужин.

— Сколько можно пускать тех, кто не может заплатить?

— Ну извини, у этих крашеных и перенарощенных девушек на лбах их доход не написан!

— Ладно. На много она наела?

— На пять тысяч.

Присвистываю, понимая, что сумма выше среднего чека:

— Надеюсь, она хотя бы действительно наелась.

— Но это детали, — Эля усаживается в кресло для посетителей около моего стола. — Есть основной вопрос. Так сказать для меня лично.

— И что же твоей светлости хочется узнать?

— За сколько ты решил прорекламировать ателье? С каких пор мы беремся за такую мелкую рекламу? Да и вообще — рекламу.

— Ну, во-первых, страница моя, а не наша…

— Ой, да брось. Ты на этой странице выкладываешь наш ресторан только. Я тебя знаю два с половиной года. И другого контента там не видела. Да и знаю, что ты доверил личную страницу сммщикам. Так что с «во-вторых»?

— Слушай, вот тоже знаю тебя два года. И когда ты перестанешь язвить напропалую?

— Когда ты себе бабу найдешь.

— Что?

— Ну, я пытаюсь тебя взбодрить как-то. А когда ты себе найдешь постоянную женщину, бодрить тебя будет она. Так что… все в твоих руках. И что с рекламой?

— Да нисколько я не брал с них.

— Ты что, совсем? Даже на кофе себе не взял?

— Мне нужен был этот сраный подарок критику. Я его нашел. А какова была цена — дело уже вторичное.

— Ну ты тогда хотя бы не платил за сам подарок?

— Двойную цену, — хмыкаю и наблюдаю за расширяющимися зрачками девушки. — И не смотри так. Хозяйка у них вполне неплохая. Тем более что в предыдущих пяти мне отказывали.

— Так ты на хозяйку запал? Но вообще не удивительно, что согласились. После этой Стругацкой об «Адельгейде» узнали все. Правда я слышала, что у них вообще заказов не было в последние недели.

Пожимаю плечами, не зная, что отвечать на слова помощницы. Запал ли я на хозяйку? Да нет, конечно. Она симпатичная, достаточно милая, корчит из себя деловую. Но определенно точно она скромная. Когда смотрел на нее в машине, словил чувство дежавю. Она еще и оставила меня одного в своем магазине, уединившись в своей мастерской. А если бы я был мошенником? Хотя, может, и узнала. Но это же не отменяет, что ресторатор может быть мошенником.

В общем, девчонка была неплохой. Но точно не в моем вкусе. Мне в последнее время не нужен был даже секс. И даже если бы хотелось, получить его я мог точно не в постоянных отношениях. Дважды плавали, спасибо, больше не надо. А эта девочка… ну она не для секса. На таких, наверное, женятся, а не трахают, когда приспичит.

— А что сейчас с этой «Адельгейдой»? Это же ты у нас следишь за всеми движениями в городе, — прищуриваюсь и смотрю на Элю. — Кстати, а это не мешает твоей работе? Может, ты сторис пересматриваешь, пока гости ждут тебя в зале?

— Ты еще начни за мной следить, — ухмыляется она, явно уверена в своей правоте. Да и на самом деле я не сомневался в Эле. По крайней мере пока она показывает себя с лучшей стороны. — А что касается ателье этого, то в инсте у себя они начали активную работу. В бухгалтерию я их не лезу, поэтому точнее тебе ничего не могу сказать.

— Кстати, хотел тебя завтра попросить посмотреть за нашим новым поваром. Артур, кажется. Мне он не нравится.

— Артур… Его нам посоветовал Сколиков.

— Этот старый хрен мне тоже не нравится.

— Олежа, а ты правда домой не собираешься? Давай поужинаем у нас. Я умираю, как хочу есть.

— Кстати, а какого черта ты в восемь вечера на работе?

— Такого, что я решала проблемы с нашей объеденой дамой.

— С кем?

— Ну, той, что нас объела.

— А, премию тебе что ли выписать?

— А ты выпиши, а потом будешь смотреть и думать.

— Ладно, пойдем. Накормлю тебя хоть.

— Тогда хочу теплый салат с креветками.

— Будет тебе лапша запаренная.

— Начальство никого не щадит.

— Иди уже, — подпихиваю Элю под задницу в сторону выхода, — пожалуйста.

***

Сегодня решаю поехать домой. Эля права, что иногда на ночь я остаюсь в собственном кабинете. Ну это удобно. Тем более, что сбоку от кабинета есть еще и душ, а в шкафу храню новый костюм и трусы с носками. А сегодня почему-то захотелось поехать в квартиру.

Захожу в свою студию и смотрю на белые стены с россыпью непонятные золотисто-черных пятен. Будто бы кто-то уронил в моей прихожей целый ковш с глиттерами. Предъявлять дизайнеру я уже ничего не хотел. Спать можно в квартире, и спасибо.

Быстро принимаю душ и заваливаюсь на кровать. Завтра точно надо еще заехать в спортзал. Потому что я настолько привык к силовым тренировкам за последние пару лет, что уже не могу нормально существовать, если пропускаю парочку из них. Перед сном почти не остается времени на мысли. Умело ухожу от них в любом случае. Два года научили меня блокировать все воспоминания.

Ненавижу утренний будильник. По сути своей я сова. Но вот утренняя планерка в ресторане стала своеобразным ритуалом. Так что поднимаю зад с кровати и тащусь в душ. Когда уже еду по утренним пробкам, которые стали еще одним неизменным обрядом в центральной части города, приходит сообщение от отца.

В свое время я очень уместно поругался с ним. Потому что смотреть в глаза ему не мог. Объяснять причину этого — сил и смелости не хватало. Остался только вариант с искусственно созданным конфликтом. По крайней мере для отца я стал виновным и объясняться не было необходимости. И отеческое «Сынок, давай поговорим» выбивает из меня весь воздух. Снова чувствую себя ничтожеством.

Слава богу, что стою в пробке. Иначе точно бы выехал кому-то в зад. Чувствую себя дерьмом. Поэтому кричу на сотрудников и чуть не срываюсь на Эльвире. Девушка удивительным образом всегда на меня влияла успокаивающе.

— Хватит верещать на всю округу, — Эля по привычке усаживается в кресло и протягивает мне чашке с кофе.

— Ты меня хочешь задобрить сладким латте?

— Не только. Сейчас еще официант и тортик принесет.

— Я тебе что, фитоняшка в завязке? Чтобы добреть из-за сладостей?

— Ну пупсик ты еще тот, — хмыкает девушка, попивая свой напиток. — Я тут еще одну штуку подумала. А задобрить тебя для нее пытаюсь. Ты же сладкоежка. Давай, наслаждайся любимыми вкусами.

— Это как-то касается нашего ресторана? Или ты пытаешься придумать очередной способ меня свести с кем-то?

— Здесь исключительно бизнес. И ничего больше. Ну еще и моральное спокойствие. Я вчера смотрела одну документалку по поводу харрасмента. В общем нам нужно перешить униформу для официанток. На что-то более скромное, но стильное. Я тут нашла пару вариантов.

— Хм, ну и каков бюджет? — спрашиваю, рассматривая фотографии, которые мне подсунула под нос Эльвира.

— Учитывая, что бизнесмен из тебя так себе… я предлагаю обратиться в ту же «Адельгейду». Попросим, ну допусти, тридцать процентов скидки за пиар и упоминание их бренда в парочке статей. Мы запустим себе такую кампанию небольшую с основным месседжем, что мы поддерживаем безопасность наших сотрудников. Потом отмечаем их как партнера в этих сообщениях. Так что получится дешевле, чем в люксовых.

— Ладно, связывайся с ними.

— Так, может, ты это сделаешь? У тебя же как бы связи?

— А ты не можешь от моего лица позвонить?

— Ну давай будем честны. Ты своей красивой мордашкой даешь больше шансов нашему проекту. Ты более убедителен.

— Так себе аргументация.

— Ну и еще одно, дай мне отпуск до конца недели.

— Опачки, — официант заносит два куска торта и ставит на мой письменный стол между нами с Элей. — Ну и с какого тебе нужен отпуск?

— Устала я. Нужно что-то расслабляющее.

— Хм…, — на Эльвире же фактически и весь ресторан держится.

— Не хмыкай, — тут же облизывает десертную ложечку и направляет ее на меня. — А еще вспомни, что за время, когда ресторан принадлежит тебе, я ни разу не получала дополнительных выходные, молчу уже о самом отпуске.

— Ладно, твоя взяла.

— Спасибо, босс.

***

Сообщение отца я игнорирую весь день. И только вечером, грея в руках стакан с коньяком, думаю над ответом. Отец просит прощения за грубость во время нашей ссоры и просит примирения. Да уж, батя, знал бы ты настоящие причины нашего размолвки… Я бы с радостью и спокойной душой не смотрел тебе в глаза и не встречался бы. Потому что только при этом раскладе моя душа не будет спокойной… Я чувствую, что стоит мне только встретиться с отцом, как тут же о моем былом покое останется только мечтать.

Но отец манипулирует основным — здоровьем. Говорит, что ему плохо. И он бы не отказался встретиться со мной. Мама живет слишком далеко, чтобы у меня был кто-то рядом. Она устроила вполне неплохо свою личную жизнь в Испании, выйдя там второй раз замуж. А с отцом я сам перестал общаться… из-за себя же. Поэтому и сам должен принять решение.

Это мне дается с трудом. С одной стороны весов остается мое спокойствие. С другой — отцовское. Буду ли я так спокоен и бездушен, если с папой действительно что-то случится?.. Именно эта мысль не дает мне покоя. Иногда безумно хочется ощутить чью-то поддержку или слова одобрения. Но я об этом даже не мечтаю. Хотя Эльвира и стабильно подпитывает мой скудный мир хоть какими-то позитивными эмоциями.

С этими мыслями долго ворочаюсь в кровати, скомкав к чертям простынь. Однако на следующий день все же после рабочего дня еду к отцу. По пути посещаю супермаркет. Идти с пустыми руками — дурной тон. А вот набрать всего подороже и пополезнее — самое то. Безумно страшно встретиться с женой отца. Потому что посмотреть в ее глаза — это то же самое, что увидеть собственную тупость и предательство.

Однако пока морально я смог сам себя переубедить в верности своих решений. Да, нужно поехать к отцу. Нет, встреча с Алиной меня не пошатнет. Да, отец важнее. Нет, я не буду рассказывать ему правду. Если со здоровьем у старика действительно все не очень, то знания об измене его жены вряд ли смогут ему помочь. Тем более, о регулярных изменах. Еще и с его же сыном.

Но все-таки заезжаю во двор, где прошли мое детство и юность. Около этой панельной девятиэтажки выцветшего серого цвета, кажется, никогда ничего не меняется. Разве что поставили новый детский городок — больше того, который запечатлелся в моей памяти. Пока шел к подъезду, один из пакетов в руке начал предательски разрываться, натягивая под весом продуктов пластиковые ручки до появления прозрачных пятен. Пришлось воспользоваться лифтом, который как раз уезжал.

— Подождите, пожалуйста, — крикнул человеку, стоящему в нем. В проеме появилась нога в женском кроссовке, которая не дала двум деревянным створкам сомкнуться. — Спасибо, третий.

Глава 4

Что хочешь помнить, то всегда помнишь. © «Вино из одуванчиков»

— Спасибо, третий.

Сказал, услышал характерное «хм» и обернулся, когда уже лифт начал свое движение. Передо мной стояла хозяйка того самого ателье, которое уже несколько раз за последнюю неделю появлялось у меня на слуху.

— Здравствуйте, — кивнул, удивленно таращась на девушку. Она тоже чуть шокировано смотрела на меня, но улыбнулась.

— Добрый вечер.

Вспомнил просьбу Эльвиры связаться с этой девушкой. Ада, кажется. Ладно, когда мне выходить из лифта через пару секунд, начинать разговор — не лучшее время. Узкая кабинка остановилась на моем этаже, щелкнули какие-то переключатели и… дверь не открылась. Я подождал еще пару секунд, ничего не произошло. Аккуратно рукой, в которой и держал пакет, попытался нажать другие этажи. Ни-че-го. Кнопка диспетчера давно спалена.

Посмотрел на свою попутчицу. Даже в желтом свете старой лампочки и пыльного плафона было видно, что она побледнела. Только кисейных барышень мне здесь не хватало.

— Тебя кто-то ждет? Можешь набрать?

— Д-да.

Девушка вытаскивает из сумки телефон и трясущимися руками пытается в нем что-то набрать. Чуть не роняет его, но все-таки подставляет к уху. Разговаривает она с отцом. И тот обещает тут же спуститься и решить проблему.

— Ты клаустрофоб? — спрашиваю на всякий случай.

— А? Нет. Но читала много новостей по поводу упавших в шахту лифтов.

— Не клаустрофоб, но параноик. Понятно.

— А вас что, никто не ждет? — уточняет шатенка.

— С чего ты взяла? Ну и ко мне можно на «ты», вряд ли у нас слишком большая разница в возрасте.

— Хорошо. Ты попросил меня позвонить, если кто-то ждет. А ты?

— А у меня руки пакетами заняты.

— Их можно, кстати, поставить. А то ручки сейчас оторвутся.

— Точно. А я тебя здесь раньше не видел. Ты недавно переехала или в гости?

— Хм… я тут жила двадцать лет…

— Серьезно? — действительно удивляюсь. Потому что мне казалось, что девочку с именем Ада я бы мог запомнить. Хотя у нас достаточно много лет разницы. Как минимум восемь. — Извини, не вспомню.

— Да ничего, — улыбается она какой-то нейтральной улыбкой. Точно, еще представляет, как мы рухнем в шахту. Придется отвлекать ее разговорами.

— Как там ателье? Заказы пошли?

— Да, спасибо. Вы с критиком оказали нам большую услугу.

— Тогда предлагаю нам обоим оказать ещё одну. Что на счет сотрудничества?

— Сотрудничества? — девушка опирается плечом на стену кабинки и прикусывает губу. — И какое же?

— Мне в ресторан нужно пошить новую форму для официантов.

— Хм, мы такими заказами раньше не занимались.

— И в чем трудность? — уточняю, глядя на старый потолок лифта. Спать хочется чертовски, все-таки всю ночь я проворачивался.

— В отсутствии опыта. Однажды я уже попыталась прыгнуть выше головы, — печально замечает моя попутчица.

— Ты о Стругацкой что ли?

— Угу.

— Тогда не переживай. Я заказчик адекватный. Но вообще лучше этот вопрос обсудить с моим директором ресторана. Она хочет определенную концепцию. Ну и взаимовыгодное сотрудничество.

— А взаимовыгодное — это насколько?

— Ну, нам — скидка, вам — пиар.

— В целом неплохо, — Ада ставит свой пакет, который до этого держала в руках на пол. — Я могу посоветоваться со своим маркетологом?

— Да ради бога. Давай со следующей недели свяжемся?

— Хорошо.

Мы молчим после этого пару минут. В голове я начинаю прокручивать сцены, как мы можем встретиться с отцом. И в каждом из вариантов мы снова ругаемся. Потому что я чувствую за собой вину, но недостаточно храбр, чтобы признаться во всем. Нарушает ход моих мыслей и безумной страшной фантазии девушка, стоящая рядом.

— А тебе сейчас не страшно?

— С чего бы?

— Ну, мы по неизвестной причине застряли здесь. И вообще, мрачное место. Не любила я никогда особо на лифте кататься.

Вспоминаю ее машину. Действительно, семерка же намного лучше лифта.

— М-да, место мрачное. Во времена, когда я здесь жил, еще и вечно кнопки жгли.

— Угу, — соглашается Ада. Выглядит она одновременно по-амебному грустной и взволнованной. Поэтому все же решаюсь ее утешить.

— Да и вообще, здесь на каждом этаже есть специальные фиксаторы. В случае, если лифт начинает падать, эти крепежи срабатывают и его подхватывают. И даже если все они покажут свою несостоятельность и начнут обламываться, ничего страшного не произойдет.

— Ничего себе, ничего страшного…

— Угу, потому что скорости падения от одного этажа до другого с зависанием все равно не хватит для того, чтобы разбиться.

— Мне легче не особо стало.

— Жаль, а я старался быть убедительным, — улыбаюсь даже. Потому что сейчас меня тревожит что-то более серьезное, чем падение в шахту лифта. Ей богу, это было моим спасением в какой-то степени перед личной моральной гильотиной.

Ада хочет ответить и даже открывает рот. Но в этот момент кабинка дергается, свет гаснет, а женская ладонь впивается в мою. И я обнадеживающе сжимаю ее в ответ. Длится все это не больше нескольких секунд, но я действительно успеваю попрощаться с жизнью. Девушка даже всхлипывает, но свет восстанавливается, а створки раздвигаются, ослепляя нас светом из вымытого на удивление подъездного окна.

Напротив лифта стоит мужчина лет сорока в рубашке и брюках, уперев руки в боки. Мы разглядываем его, все еще привыкая к свету и держась за руки. А он смиряет взглядом нас. В конце концов моя попутчица мягко вынимает из моей ладони свою руку и бросается на шею этому мужчине. Видимо, ее отец.

Я подхватываю свои пакеты и выхожу следом. Здороваюсь, мы пожимаем друг другу руки. Мужчина еще раз окидывает меня взглядом и тащит дочь опять в лифт.

— Эй, нет, я в эту коробку сегодня точно не полезу. Идем пешком.

Посторонние уходят, а я наконец-то собираюсь с духом и звоню в квартиру, в которой прожил сам двадцать лет. Где-то у меня есть ключи. Но не думаю, что я сейчас вообще в том положении, когда можно пользоваться собственным комплектом.

Дверь мне открывают почти сразу. Смотрю на отца. Ему всего пятьдесят, а он выглядит гораздо старше. Грустно осознавать, что я мог послужить причиной его стремительного старения. Мы смотрим друг на друга, я даже вхожу в прихожую. Мы молчим, просто смотря в глаза. Через несколько минут я нарушаю тишину, протягивая руки с пакетами:

— Я тут… вот, немного…

Не могу связать и нескольких слов. Один из пакетов все же не выдерживает и рвется, вываливая на свет божий половину купленных продуктов. Отец просто перешагивает через них и обнимает меня. Роста мы с ним примерного одного, поэтому труда никакого нет. Отец похлопывает меня по спине, как в старые времена. Он так всегда делал, когда я выигрывал олимпиады, с очередных соревнований по волейболу возвращался с кубком, когда поступал и чего-то добивался. А что же сейчас? Чего я добился, что отец проявил этот жест?

Но я и сам не выдерживаю, обнимаю отца в ответ свободной рукой. Он отстраняется, наклоняется подобрать продукты.

— Не надо, я сам, — скидываю пальто и принимаюсь сгребать рассыпавшиеся покупки, прижимая их к себе.

— Давай-давай, проходи, — отец забрал у меня второй пакет. — И зачем столько накупил? Думаешь, отец твой вообще не зарабатывает?

— Нет, не думаю. Но с пустыми руками не ходят.

— Так то в гости, а ты же — домой.

— Да, — замираю с пачкой молока в руках, — домой.

Выдыхаю это слово и зажмуриваюсь. Слишком много соблазнов в этом. И слишком много горечи от моих же поступков. Когда я приношу все на кухню, отец хлопочет около плиты.

— Ты с работы? Голодный? — и тут же спохватился, — А, ты же в ресторане работаешь.

— Голодный, — соглашаюсь. Между нами нет никакого напряжения. Отец вполне добродушен. Все напряжение накоплено во мне. Оно струится по венам вместо крови, занимает всю полость между внутренними органами, застилает мозг. Но стараюсь этого не показывать.

— Сынок, как у тебя дела?

— Все хорошо. Работа, ресторан.

— Это я и так вижу!

— Видишь?

— Ну, я же не такой уж и древний, в Инстаграме зарегистрироваться — дело двух минут.

— Я и не знал, что ты там есть.

— Ну за это время воды много утекло. Лучше расскажи мне, как у тебя на личном? Ты с Марфой не помирился?

— Нет, Марфа замуж вообще-то вышла.

— Ого, девчонка быстрая.

Мы говорим на отвлеченную тему. Обсуждаем мою бывшую девушку. И ее мужа. Все-таки отец прав. Инстаграм — не такая и сложная штука. Оттуда я знаю, что живет Марфа в селе, имеет свой дом и переводит книги. Никогда бы не подумал, что она переедет куда-то от городской цивилизации, променяв ее на исконно природные мотивы вокруг.

— А мы с Алиной тоже разошлись, — выдает отец. Я удивлен. За ее инстаграмом я не следил. Мое наваждение к ней исчезло сразу после того, как меня со спущенными штанами застала Марфа. — Уже два с половиной года как. Не сложилось.

Разводит руками.

— Но я здесь участок себе за городом купил.

Да что же вы все за город едете? Что там хорошего нашли? Может, мне тоже нужно почувствовать природу, чтобы найти себя. И простить.

— И там, — продолжает отец, — такая хорошенькая соседка. Вера Ильинична. Замечательная женщина, чуть младше меня. У нее дочь, кстати, немногим младше тебя…

— Ой, отец, что это? Сводничество? Ты же не Роза.

— Какая Роза?

— Сваха всея мира. Так что там с Верой Игнатьевной?

— Ильиничной!

— Допустим.

Отец рассказывает о своей жизни. Я немного рассказываю о ресторане. Вспоминаем общих знакомых. Я уточняю даже о девушке, с которой сегодня делил лифт. И о том, что я ее не помню. Папа по описанию понимает, о ком я.

— Да это же Карауловы. На восьмом, кажется, живут. Отец ничего там… хороший мужик. Он у меня на СТО постоянно машину проверяет.

Из отчего дома я ухожу уже поздно. Фонари светят прямо около подъезда. Вдыхаю свежий воздух, наш дом находится чуть поодаль от дороги, перекрывая поток загазованности собой. Так что набираю полные легкие. Дышать мне легче, а жить — не очень.

Перевариваю все новости в голове. И кроме того, что отец рассказывал о моих одноклассниках или соседях, я думаю о том, что развод с Алиной — самое правильное решение. Я не стал спрашивать о подробностях решения и их жизни в остальное время. Просто радуюсь, что эта страница жизни — и отцовская, и моя — была окончательно перевёрнута.

Папа звал на выходных к нему на дачу. И подышать воздухом, и познакомиться с его новый соседкой. Но я пока не был уверен, что готов к тесному общению с родителем. Возможно, мне нужно поговорить с ним. На ту тему, что гложет меня. Но и решиться на такое — удел смельчаков. Я ещё раз вдохнул воздух в лёгкие так, что где-то в гортани даже уже начало свистеть от холода, и пошел к машине.

Глава 5

Тут бы я, конечно, вспомнила о тебе,

Если бы когда-нибудь забывала.

© Вера Полозкова

Аделаида

Гре-ба-ный таксист. Ну каков же он.

Отец все порывается отвезти меня домой, когда я собираюсь уходить. Но уже поздно — стрелка часов, которые уютно примостились на маминой кухне, показывает десять вечера. Я живу достаточно далеко отсюда. Да и вообще в спальном районе ближе к окраине уже давно была тишина. Я убеждаю родителей, что на такси мне будет удобнее. Свою машину я сегодня оставила у дома. И да, ее снова зажали между собой несколько иномарок. Кажется, у нас во дворе назревает автомобильный буллинг. Подумываю над арендой гаража.

Папа, конечно же, выходит меня проводить на улицу, хочет оплатить и дорогу, но я это уже сделала через приложение. Так что удосуживаюсь только чуть прищуренным взглядом и папиным бурчанием: «Колбаса деловая». Знаю, что им чуть тяжело принимать, что я рано стала самостоятельной. Конечно, они за меня рады. Но и переживают.

С горе-таксистом мы проезжаем всего километр и глохнем. Мужчина лет сорока все пытается завести колымагу, пока он страдает, как по мне, абсолютно бесполезным делом, пытаюсь вызвать новое такси. Но все прелести жизни в этом районе — сюда никогда не вызовешь машины поздно вечером. Все в основном сосредоточены в центре, а здесь такси становится залетным. Именно поэтому я согласилась на убитый годами таксования Логан. Хотя обычно, ради собственного спокойствия, заказываю себе комфорт-класс.

Машин в радиусе ближайших километров нет. Мой водитель уже лезет в капот. Выхожу на улицу, абсолютно растерянная. Звонить отцу? Но это ему идти в гараж, забирать машину, ехать ко мне, возвращаться обратно. Вариант рабочий, но не желательный.

— Ну и что? Есть вообще шансы реанимировать ваш… автомобиль? — на языке вертится хотя бы «дрындулет», но сдерживаюсь.

— Да черт его, я тут… ну вы это… — таксист блещет невероятным словарным запасом. — Сейчас, если ничего не получится, другану позвоню своему. Он примчит, домчит.

Замечательно, еще и друган есть. Небось, на раздолбанной копейке. Стою около машины таксиста и просматриваю все машины, которые вообще не появляются на горизонте.

— Погодите, а если вы не довезли клиента, есть же какая-то компенсация от компании?

— Ну, есть. Но это же мне минус. Вы же мне поставите плохую оценку…

— И вместо этого мне нужно мерзнуть? В обмен на вашу оценку в приложении?

— Так сейчас же… позвоню же…

Около меня тормозит машина. Типичный черный джип. Учитывая, что позади меня старый парк с едва рабочей подсветкой, слева — горе-водитель, а с других сторон — магистраль, мне становится не по себе. Но из машины выходит тот, с кем жизнь меня сталкивает с удивительной частотой.

— Хм, еще раз привет, — кивает мужчина, подходя ближе. — Ты мало похожа на ночную бабочку. Поэтому, могу предположить, что что-то случилось.

— Привет. Еще раз, — объясняю вкратце Олегу ситуацию. Таксист в это время то смотрит на нас, то пытается ковыряться в подкапотном пространстве.

— Садись, довезу.

— Ну ты тоже мало похож на бомбилу, — возвращаю колкость. — До свидания.

Киваю водителю и сажусь в машину к Олегу. Отказываться я не планировала. Слишком уж был велик шанс ехать с неизвестным друганом.

— А на нормальное такси… денег не хватило?

— Машин здесь нет. Ты что ли не в курсе? Ты же здесь жил.

— Жил, забыл, — Олег трогается с места и плавно катится по дороге. В салоне по-прежнему вкусно пахнет. — Ты мне адрес-то назови.

— Там, где и ателье.

— Ты в нем что ли живешь? Или машину там бросила?

— Да нет, живу я на пять этажей выше. Но машина там же, да, — зачем-то говорю мужчине.

— Что, снова, подперли твою семерку?

— Эй, что за пренебрежение к моей крошке?

— Да вообще никакого, — улыбается даже как-то неожиданно. Вижу только второй раз улыбку у этого обновленного Олега, того, которого я знаю уже во взрослой жизни.

— Мне она от деда досталась. Вроде как память. Но ты салон не видел — твой Лексус рядом не валялся.

— Хм, ну да, мы с Жигулями немного на разных позициях.

— Сейчас я тебе экскурсию устрою! — в запале даже не понимаю, как я говорю такое взрослому и занятому парню, которого вижу вообще фактически третий раз.

— Да пожалуйста. Но вообще, — Олег будто бы хочет снова продолжить что-то обидное, но молчит, и уже позже добавляет, — посмотрим.

— Да там такой тюнинг. Я всю первую прибыль вложила в свою машинку.

— Хорошо. Обещаю быть предельно объективным, пока буду рассматривать твою машинку. Но вообще салон — это здорово. Но железо же за столько лет… вряд ли там что-то действительно хорошее осталось.

— Ну, да, двигатель там уже не родной, — все-таки внутренне я малышку тоже улучшила. Все же собственная безопасность для меня была важнее памяти о деде. По крайней мере в контексте автомобиля.

— Тогда для полного объективизма нужно еще и проехаться на ней.

— Да без проблем.

Удивительно, но по пустой трассе мы доезжаем достаточно быстро. Стоим только на нескольких светофорах при повороте во дворы. Олег подъезжает к подъезду с внутренней стороны двора. Еще и останавливается около моей машины.

— Спасибо, — вожусь с ремнем, — так что, на экскурсию по крошке моей готов?

— Звучит… экстравагантно. И неоднозначно, — и снова он улыбается.

— Главное — помни, что я не ночная бабочка.

Выходим одновременно из машины Олега, я нахожу в сумочке ключи от своей семерки и клацаю сигнализацией. Мужчина тут же комментирует, что раньше действительно таких навороченных Жигулей и не было. После я открываю перед ним пассажирскую дверь.

— Прошу, — галантно придерживаю ее, чуть ли не приседая в реверансе. Мужчина усмехается, но усаживается. Сажусь с обратной стороны. Завожу свою красотку, пока Олег удивленно осматривает бежевый кожаный салон. — У тебя есть сейчас комментарии?

— Пока я… пожалуй, накоплю.

Я прогреваю минуту двигатель, включаю магнитолу с легкими классическими мелодиями и аккуратно выезжаю со двора.

— А какой у тебя стаж вождения?

— Пять лет.

— Э, погоди. Ты выглядишь лет на двадцать. Ты же права получила… ну точно меньше пяти лет назад.

— Точно меньше, — легко соглашаюсь. — Вообще меня дед учил ездить на машине еще в десять лет. Вот на этой самой машине и учил. Помню, они тогда в селе жили, поэтому у меня там дорога всегда пустая была. А потом лет с шестнадцати вообще легко рассекала, если мне нужна была машина. Естественно, где-то там, иногда папа уже на своей сам возил за город.

— Так ты нарушительница…

— Кстати, вообще ни разу ничего не нарушила. Ну, кроме этого.

Заезжаю на МакДрайв.

— Ты есть вообще хочешь?

— Нет, я же от отца. Там голодным не уйдешь.

— Та же фигня, — и здесь соглашаюсь, — кофе пьешь?

— Да, — и Олег уже сам делает заказ на нас двоих, оплачивает тоже сам. — Ну, покатушки твои, еда моя.

Вообще в какой-то момент не понимаю, как так получается. Я ехала от родителей в такси и предвкушала, как улягусь на свою мягкую кроватку с ортопедическим матрасом, вытяну ноги, включу стендап и усну. А спустя полчаса я рассказываю объекту моей детской любви о дедовой машине, а он покупает мне кофе и пирожок, сидя в салоне моей крошки. Что-то действительно пошло не по плану. Но удивительным образом я не чувствую дискомфорта от этого. Просто молча ставлю стаканы в отдельную подставку и выезжаю с парковки.

— Давай доедем до набережной, там кофе выпьем, — предлагает Олег.

— Ну раз я сегодня таксист…

— И как выяснилось — со стажем.

— Да, так что едем.

Олег прибавляет немного громкость, теперь можно разобрать, о чем поет Милен Фармер.

— Любишь попсу?

— Скорее, Францию. Из наших в этом стиле почти никого и не слушаю.

— Слушай, я вот все думаю… И правда тебя не помню. Мы что, вообще никогда не пересекались, живя в одном подъезде?

— Ну, я немного изменилась. Когда мне было лет десять, я выглядела по-другому, — улыбаюсь. — Но вообще… я тебя помню.

— Помнишь?

— Да, с тобой учился мой брат двоюродный.

— В школе?

— Угу, Женька Самойлов.

— Так, стой… ты младшая сестра Женьки… Теперь я тебя помню. Да, ты еще иногда у нас на тренировках появлялась.

— Было дело.

— Ты и подружек своих таскала. Они вечно вели себя, как глупые малолетки. Вечно слюни пускали, кого-то из парней даже караулили под залом и раздевалкой. Тебя я помню, точно.

— Я тоже была глупой малолеткой?

— Да, нет. Тебя запомнил, потому что ты вела себя адекватно.

Неожиданная оценка моему детству. Конечно, я и сама знаю, что была адекватным ребенком. Но знал бы ты, дорогой Олег, что по тебе-то я и сохла в то время, когда приходила на те самые тренировки.

— Ой, — снова начинает Олег. — У Женькиной сестры, у тебя, в смысле, было странное имя… редкое такое.

— За «странное» обидно, — не мешаю Олегу вспоминать меня в детстве. Поэтому только изредка комментирую его размышления.

— Извини. Красивое старое имя было. Ну, есть, тьфу. Ада, Ада… Я сейчас сам вспомню. Ада, Аде… Адельгейда…

Проводит параллель между именем и названием моего творения.

— Аде, Аде… Аделаида. Точно. Правильно же? Аделаида? — Олег поворачивается ко мне корпусом.

— Правильно, — улыбаюсь в ответ. Он меня немного помнит. Почему-то этот факт приятно греет душу. Хотя фактически столько лет прошло. И от моих детских чувств должны остаться лишь легкие приятные воспоминания как о лучших беззаботных годах моей жизни.

— А что означает твое имя? Слишком нетипичное.

— Благородная или знатная.

— Тебе подходит.

— Спасибо. А вообще намучилась я с ним.

— Могу только представить.

Мы останавливаемся около реки, которая тянется почти через весь наш город. Глушу машину. Вокруг пусто, лишь изредка встречаются то пары с собаками, то компании молодежи. Это и неудивительно, учитывая, что сейчас почти полночь.

— Так что с машиной?.. — задает вопрос Олег.

— Это я тебя должна спросить.

— Да я не о том. Хотя машина и вправду хорошая. Я о деде.

— А, да собственно и все, — откусываю пирожок с вишней и отпиваю капучино. — Дед умер три года назад. А машину… я захотела забрать себе как напоминание о нем. Да и он очень ее берег. Тут знаешь ли, на СТО были удивлены, когда я приехала на этом чуде. Никто не ожидал, что семерка в наше время в принципе может быть… нормальной.

— А почему у тебя ее вечно подпирают?

— Буллинг, — пожимаю плечами. — Все водители какие-то токсичные.

Олег смеется.

— Я жду комментарий. По поводу машинки.

— Шикарная. Извини за все слова с плохой интонацией.

Олег еще закидывает какими-то комментариями меня. Упоминает и работу двигателя, и ходовую. И даже говорит о моих умениях вождения. Так что допиваем кофе мы под аккомпанемент его рецензии на поездку.

— Откуда ресторатор так разбирается в автомобилях?

— Я же не сразу стал ресторатором. Сначала был вообще адвокатом, ресторан подвернулся неожиданно. А о машинах знаю от отца. Он же у меня владелец СТО. Так что в детстве я часто оставался там. Хотя большую часть времени уроки делал, но там мастер один был — дядя Леша — он мне малому много чего объяснил в этом деле.

По дороге назад Олег рассказывает о том самом дяде Леше.

— А где он сейчас?

— Переехал в село. Занимается там выращиванием грядок и плодовых деревьев. Я заметил, что все понемногу перебираются в деревню. Это какая-то странная тенденция.

— А ты, выходит, исключительно городской житель?

— Ну, я никогда и не жил в селе, если честно. Дач у нас не было, иногда в детстве ездили на шашлыки. Но там вся цивилизация была. И никаких огородов, сада, грядок. Так что не вкусил я, слава богу, всех даров жизни на природе.

— А зря. Там бывает неплохо.

— Пока поверю на слово.

Когда мы возвращаемся обратно к моему подъезду и брошенной Олегом машине, часы показывают уже начало первого.

— А ты где живешь? Далеко ехать?

Мужчина называет район, в противоположной части города. Ехать туда даже по пустой трассе больше получаса.

— Может у меня останешься?

Олег удивленно смотрит на меня. А я со своим классическим желанием приютить кого-то. Поэтому сразу и возражаю:

— Я не ночная бабочка. И это не намеки. Просто люблю принимать гостей. А ты, дай бог, к часу ночи домой доберешься.

Олег мнется пару минут, но соглашается. Видимо, рациональность и правда чуть сонные глаза решают за него. Поэтому я веду мужчину в свою квартиру. Лифт мы единогласно игнорируем и поднимаемся пешком.

— Я в гости и с пустыми руками, — выдает мужчина, почти уже около моей обители.

— Забей. Я хозяйка лояльная. Тем более, что мне в целом было приятно с тобой общаться. Собеседник ты хороший.

Олег рассыпается во взаимностях. Вручаю ему полотенце, щетку и направляю в ванную. Сама расстилаю диван в гостиной. Специально брала его для гостей: достаточно длинный, мягкий и удобный. После таких диванов мышцы не затекают, плакать не хочется. Так что и Олегу должно быть комфортно.

Выходит мужчина из ванной в одном полотенце вокруг бедер уже через пару минут.

— Кхм, на бабочку теперь похож ты.

— Извини, у меня нечего было надеть.

— Все нормально. Так, вот твое спальное место. Кухня — направо, если захочешь пить. Ты в котором часу просыпаешься?

— В семь, мне бы еще домой заехать перед работой.

— Отлично, тогда спокойной ночи.

— Доброй ночи.

Я принимаю душ и ухожу к себе. А уже в кровати снова пускаюсь в раздумья. Тот человек, о котором я мечтала еще лет пять назад, сегодня ночует у меня в квартире. Не со мной, конечно, в постели. Но у меня в квартире. И он вправду хороший собеседник. Меня радует, что влюбленность в его интеллект, ум и красоту тогда была не надуманной. Олег действительно достоин того, чтобы в него влюбиться. Это как-то успокаивает моего внутреннего ребенка. Это же он и лелеял в свое время образ Олега.

Глава 6

Воспоминания не исчезнут, это же не зарплата.

© Эйкити Онидзука

Лично мое утро начинается с непонятного ощущения. В доме как-то по-другому пахнет. Только через мгновение я понимаю, что это все плод моей бурной фантазии. Поскольку даже наличие мужчины в моей квартире не позволит через закрытую дверь проникнуть обычному запаху. Даже ведь не одеколон. Просто я сама в курсе, что через стенку от меня спит мужчина.

Причем проснулась я раньше планируемого времени. Видимо, насколько бы я не любила гостей, чувствовать что-то инородное в своем доме было непривычно. Поэтому аккуратно крадусь через зал в сторону кухни. В конце концов если я остаюсь без завтрака, я превращаюсь в монстра уже к обеду. А раз мне нужно поддерживать хороший контакт с подчиненными и общаться с клиентами, то нужно хорошо кушать по утрам.

Поэтому сегодня я и поднимаю задницу, чтобы приготовить несколько сложных бутербродов, которыми напичканы соцсети. Знаете, где много авокадо, сыра и яйца пашот. Потом вспоминаю о том, что дома у меня ночует все-таки мужик. И вообще непонятно, что он предпочитает на завтрак? Овсянку, омлет или кусок прожаренного стейка?

Потом плюю на это. Олег владеет рестораном. Будет голоден — перекусит на работе. Так что все-таки решаю оставить свой привычный вариант завтрака. И даже завариваю капучино. Вчера его покупал сам мужчина, когда мы заезжали на МакДрайв. Делаю несколько фотографий для утренних сториз и подложек. Да, глупо. Но эстетику в блоге тоже никто не отменял.

В семь часов Олег не проснулся. И даже в пятнадцать минут восьмого он не пошевелился. Поэтому приходиться красться в зал, чтобы разбудить мужчину. Спит он на животе, скинув с себя одеяло. Не могу назвать себя прям уж нимфоманкой или ценительницей мужского тела, но я с удовольствием пару секунд смотрю на аппетитные ягодицы мужчины, мускулистые ноги и массивную спину. Эта картинка мне нравится больше, чем то, что я помню из детства и тренировок по волейболу. Тогда Олег был тощим, хотя и жилистым. А сейчас он затмил бы любого мужика на обложке эротического журнала.

Прокашлялась пару раз ради приличия. Дабы не нарушать комфорт человека, приближаясь к нему физически. Хотя тот факт, что Олег в чужом доме ночует без трусов, бесспортно, что-то о нем, но говорит. Я постучала костяшками по притолоке, на этот звук мужчина уже начал реагировать. Спина дрогнула, голова поднялась.

— Доброе утро. Будь добр, пока я здесь, обратно на спину не переворачиваться, — тут же предупреждаю парня. Видеть его во всей откровенной наготе я не готова. Мой гость пару секунд не шевелится — думаю, он пытается вспомнить, кто я и что он вообще делает в неизвестной комнате.

— Доброе утро. То есть то, что ты смотришь на мою задницу — это нормально?

— Не смотрю, — отвечаю честно. Потому что сверлю взглядом его затылок. — Уже начало восьмого. Советую быстрее вставать и одеваться. Завтрак на кухне. Я там же.

Разворачиваюсь и, кинув последний взгляд теперь уже на все тело мужчины, действительно иду на кухню. Присоединяется ко мне Олег уже полностью одетый. Садится за кухонный стол и с благодарностью накидывается на завтрак. Предлагаю ему, если он не наелся, самому что-то поискать в холодильнике.

— Как спалось?

— Не загадывал, чтобы мне приснилась невеста.

— Что?

— Моя бабушка всегда сестре говорила, что надо повторять: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте», — поясняет свою внезапную фразу Олег.

— Хм, а ты значит, загадываешь, чтобы приснилась невеста жениху?

— Все-то ты понимаешь. Но вообще, в детстве делал. Сейчас как-то не до этого. А ты что, так никогда не делала?

— В детстве. И тоже, когда ночевала у каких-то родственников. Обычно моя тетя таким страдала.

— И что же? Снился кто-то когда-то?

— Точно помню, что знаю этого человека. Но не лица, ни-че-го. Только сам сюжет сна. Мы всегда на каком-то пруду. Вокруг дома и большой карьер, заброшенный. И мы с этим парнем… ну, неважно в общем.

Олег молчит, ковыряясь ложечкой в своем стакане с кофе.

— У меня то же самое. Лица никогда не помнил. Может, все это игра воображения?

— Возможно, — пожимаю плечами и вглядываюсь в окно. После моих слов о собственных снах Олег будто бы замыкается. Он уже не выглядит весело и беззаботно, как во вчерашних наших разговорах. Сейчас передо мной сидит снова собранный мужчина. Он не будет смеяться над шуткой о ночной бабочке. Разве что приклеит на секунду скупую улыбку, дабы не оказаться невежливым.

Олег даже в плечах стал шире. Хотя его фигура сама по себе очень внушительна. Будто бы какой-то медведь или тигр с массивной хорошо развитой грудной клеткой.

Мужчина собирается уходить на работу, благодарит за ночлег.

— Всегда пожалуйста, — улыбаюсь, стоя в коридоре и опираясь на стену плечом. Олег накидывает на себя пальто, черный шарф.

— Черт, телефон забыл, — шарит по карманам в поисках гаджета. Приношу телефон с кухни, где он действительно его оставил. Олег неловко мнется, будто бы пытаясь еще что-то сказать. Но в итоге подскакивает от громкого дверного звонка в мою дверь и сбивает вазу в виде греческой скульптуры с тумбы. Матерится от неожиданности и извиняется.

Я же смотрю на осколки великолепного мужского тела. Покупала между прочим в самой Греции. Но говорю:

— Все нормально, не парься, — протискиваясь мимо мужчины к двери, в которую кто-то до сих пор старательно трезвонит. На пороге моей обители сразу после того, как я открываю дверь, стоит Анжелка. Сначала подруга собирается вывалить весь поток своей информации на меня — это я сразу вижу по открывшемуся рту и набранному воздуху в легкие. Но девушка тут же и выдыхает все обратно, уставившись на Олега.

— Я пойду, наверное, — тут же реагирует мужчина. — С меня — ваза. Пока.

И скрывается в лестничном пролете, сбегая вниз по ступенькам.

— Э, мать, — в мою квартиру на смену одному гостю заходит следующий. Анжела обводит взглядом разбросанные по полу куски глины. — Тут ты сначала рассказывай. Моя история подождет.

Пока я сметаю осколки от вазы и собираю их в кучу, подруга успевает снять дубленку и высокие сапоги, заварить кофе на моей кухни и усесться за стол.

— Я внимаю, дочь моя, — Анжела делает максимально серьезный вид, закидывает ногу на ногу и кладет на колени сцепленные в замок руки. — У тебя сегодня был секс?

— Нет.

— Как нет? А почему тогда этот секс выходил из твоей квартиры?

— Этого секса зовут Олег. И да, он просто выходил из моей квартиры.

— Ну и входил же.

— В квартиру, Анжела, только в квартиру.

— Тогда я вообще ничего не понимаю. Погоди-и-и-и. Это что же, тот самый Олег? Ну, который Нестеренко? Ресторатор?

— Он.

— Хм. И тогда я еще больше заинтригована. Особенно, учитывая те рассказы на девичнике.

— Так, Анжелка, — я строго смотрю на подругу. — Хватит тут нести чушь.

— А что именно чушь? Про истории девочек? Или ты о моих шутках о вашем потенциальном сексе?

— Обо всем.

— Тогда я жажду реальной истории. И обещаю, что взамен на твою правду я прекращаю свои грязные домыслы. Максимум — буду шипперить вас.

— Опять твои непонятные слова.

— Старушка, вещай уже.

Приходится вкратце рассказать о том, как я провела свой вечер. Сначала с Олегом в лифте. Потом — в родительской квартире под причитания бабушки, волнения мамы и шутки папы. Еще упомянула о таксисте.

— Эй, ну, зря ты так. Вдруг бы таксист позвала своего хорошего другана?

— Какого? На раздолбанной копейке?

— Или семерке, у кого-то тоже такая машина.

— Она не раздолбанная, — тут же по привычке бросаюсь защищать свою крошку. — Ну а дальше в принципе все и началось с нее.

Продолжаю рассказ о том, как Олег оказался у меня дома.

— Ладно, а вазу как разбил? Вы целовались, а я позвонила, и вы отскочили в разные стороны? — снова накидывает свои варианты подруга.

— Слушай, я что, Оля Полякова, а ты Маша Ефросинина?..

— Все. Молчу.

— То-то же. Не целовались мы. И даже не собирались. Просто ты его напугала его звонком.

— Ты посмотри, какие мы нежные, — сразу же не выдерживает подруга молчания. — Обидно. Такой красавец, и такой трус.

— Анжелка, ты нарываешься. А вообще, чего это ты пришла ко мне в восемь утра?

— Так перед парами же. Мне на десять в универ!

Университет, в котором учится Анжела и который год назад закончила я, находился через два дома от меня. Поэтому Малиновская часто забегает ко мне в перерывах, до или после университета.

— Ну и что ты пришла мне сказать?

— Ой, просто к подруге же заскочила.

— По твоему лицу вначале было видно, что ты мне просто хотел пожелать доброго утра.

— Вообще-то я так и планировала, — тут же свела в своем фирменном выражении лица брови к переносице, превратив свое модельное лицо сразу в детское.

— Не валяй мне дурака. В универ опоздаешь.

— А ты на работу.

— Сегодня Света открывает ателье. Ну, ты будешь колоться?

— Буду, — подруга делает глоток из своего стакана с кофе. — Ладно, ты же помнишь историю об Одуванчике и его брате?

— Теперь внимаю я.

— Пошла я на свидание вчера с Денисом. Байкером. Мы посидели в кафе. Конечно же, покатались на байке. А потом он показал всю свою мудаковатость.

— Приставать начал?

— Угу. Вот почему у тебя ночевал настоящий мужик и вел себя спокойно? А у меня вечно цепляются какие-то недоразумения непонятные?

— Ты преувеличиваешь. И что дальше?

— Да что? Привез меня к себе домой. Говорит, никого в квартире нет. Я ему показала самый понятный знак, который в этой ситуации возможен.

— Фак что ли?

— Его родимого. Этот Денис давай за руки хватать. В гости активно звать. Ну я не зря же с собой баллончик таскаю, пшыкнула ему в глаза. Первый раз пользовалась, чуть сама не захлебнулась. А тут Одуванчик под подъездом нарисовался собственной персоной.

— Скажи, пожалуйста, у тебя там что вообще происходит? Мелодрама на отечественном телевизоре? «Она любит тебя», «Она не может любить меня».

— Да я люблю тебя, — поддержала подруга и с надрывом прокричала эту фразу так, что у соседей через стенку загавкала собака.

— Эй, потише, пожалуйста.

— Извините. Но примерно все было так. Одуванчик сначала смотрел на брата, на меня. На меня, на брата. Потом отвесил тому подзатыльник, а меня домой отвез.

— На байке?

— На машине.

— Перспективный вариант.

— Меня вот шипперить ни с кем не надо, — тут же идет на попятную подруга. — Хотя Одуванчик определенно точно красавчик.

После Анжелка показывает мне фотографии в инстаграме того самого препода. Мы обсуждаем действительно красивого мужчину. Под этот разговор я одеваюсь, мы выходим из квартиры. Прощаемся с подругой около моего ателье. И я забываю, что хотела с Анжелой обсудить вопрос пошива формы для официантов. Маркетолога, как я громко заявила Олегу, у меня как такового нет. Эту роль с успехом исполняла Малиновская. Она же был арт-директором, пиарщиком, специалистом по связям с общественностью. В общем, в моем ателье она не была разве что портным и охранником. Хотя последнего у нас в принципе не было.

— Эй, девчонки, что у вас здесь? — появляюсь на работе. И как Биг Босс сразу же берусь курировать несколько ситуаций. Погружаюсь в рабочие процессы достаточно быстро. Даже успеваю все-таки с Анжелкой в мессенджере обсудить вопрос с крупным заказом. Она одобряет и берется даже делать пост на эту тему. А я, как будто бы суеверная мамочка, прошу не делать ничего, пока нашего дитя еще не существует.

Девчонки на работе тоже принимают идею с пошивом формы. Поэтому я начинаю составлять тезисно положения, которые нужно обсудить с заказчиком. В таком темпе проходит вся моя неделя. В субботу снова еду к родителям — у бабушки юбилей.

Родственники атакуют меня вопросами о том, когда я соберусь замуж и заведу детей. Умело ухожу от разговора, еле удержавшись от последнего этапа родства — посыла на все известные буквы. Но слава богу, надоедливые бестактные тетушки отстают от меня с этим вопросом раньше, чем я созрела для матов.

На контрасте с этим мое воскресенье проходит гораздо спокойнее. В этот день ателье не работает. Поэтому я посвящаю весь день самой себе. Сделала масочки, повалялась в ванне. Правда, до этого ее отмыла, как и всю квартиру. В какой-то момент я удивилась самой себе. Мне двадцать два года. А я сижу дома и наслаждаюсь приготовлением курицы, уборкой комнаты и чистотой сантехники.

Попыталась утешить себя мыслями, что собственное жилье всегда нужно держать в чистоте. А возраст — понятие слишком растяжимое. Хотя и пообещала себе позвать Анжелу в клуб, чтобы хоть немного потрясти костями где-то вне машины и ужасных дорог. Господи, я же даже здесь ворчу, словно старушка.

Звонок в дверь прервал мои собственные скитания по поводу возраста и досуга. Открывала дверь я Олегу. Он стоял перед моей квартирой с белой вазой в виде мужского тела и букетом гипсофил. Определенно, это было неожиданно.

— Привет. Я пришел долги искупать.

— Их много?

— Ну, задолжал тебе я вазу. И завтрак. Завтраки готовить не умею, поэтому принес пиццу. Будешь? — трясет перед моим лицом коробкой.

— Буду, — пускаю гостя в квартиру и закрываю дверь.

Глава 7

Знаешь, я подумал, всякая жизнь когда-нибудь кончается, но время, которое мы провели вместе, всегда будет внутри нас.

© «Ночная буря»

Олег

Несколько дней я нахожусь в странных размышлениях относительно жизни. Меня бросает из стороны в сторону, будто я не взрослый мужик, а парень в пубертатном возрасте. Отец мне один раз после нашей встречи еще звонил. Интересовался делами и снова предлагал поехать к нему в село на выходных. Я отказался. Временно.

Мне нужно время, чтобы переваривать информацию о новых поворотах в жизни. А еще мне определенно стоило признать, что без Эли на работе было немного веселее. Все-таки она была права — она отлично меня тонизировала и подталкивала хоть к какой-то жизни.

Так что я даже написал сообщение директору ресторана в попытке как-то взбодриться.

Олег Нестеренко, 14:30

Привет не работягам. У меня отличные новости)»

Эльвира Кропенко, 14:35

Да здравствует, (не) великий босс. И что же случилось в мое отсутствие? Ты нашел себе бабу? Наш ресторан посетил сам президент? Уборщица вовремя столы вытерла? Что у вас могло случиться?

Олег Нестеренко, 14:36

Как же я по тебе скучал. Нет, я разговаривал с хозяйкой «Адельгейды» по поводу общего проекта и одежды для официантов.

Эльвира Кропенко, 14:37

Пожалуй, удивил так удивил. Я думала, что ты вообще забьешь на это и пальцем о палец не ударишь.

Олег Нестеренко, 14:37

Вот ты какого мнения обо мне. Придешь на работу, будет ждать тебя подарок.

Эльвира Кропенко, 14:37

И какой же?

Олег Нестеренко, 14:38

Книга по поводу субординации между сотрудниками и начальством.

Эльвира Кропенко, 14:38

Ой. Не пугай такими вещами. Тем более, чего я там не знаю. Я училась этому в универе)

Олег Нестеренко, 14:38

И, видимо, много прогуливала.

Эльвира Кропенко, 14:39

Тогда я тебе в понедельник принесу приложением к диплому с оценками. В отличие от некоторых у меня образование в ресторанном деле, так что, дорогой босс, я вас уделаю.

Олег Нестеренко, 14:39

Сучка ты однако, ну ладно. Отдыхай и наслаждайся тишиной.

Эльвира Кропенко, 14:40

Ты шутишь? Я вообще-то уехала к родителям в другой город — у отца юбилей. Здесь детей больше, чем в «Один дома», я подумываю о том, чтобы уйти из дому.

Олег Нестеренко, 14:41

Так ты на каторге? Тогда сочувствую и желаю быстрее оказаться на работе)

Эльвира Кропенко, 14:41

А чего ты вообще мне писал так-то?

Олег Нестеренко, 14:42

А. Да, точно. В понедельник ты свяжешься с ателье и разберешься со всеми вопросами)

Эльвира Кропенко, 14:42

Вообще шикарно придумал. Чуть что, сразу Эля. Ладно, спасу нерадивого начальника.

С Эльвирой мы переписываемся еще достаточно долго, поддевая друг друга колкими фразами. Это и вправду меня отвлекает от насущного и заставляет хоть куда-то двигаться. Состояние амебы преследует меня после расставания с Марфой, но немного отпускает в такие моменты и дает определенный толчок работать дальше, а не просто сидеть на месте.

Да, Олег, надо искать что-то более подходящее. А ты вечно ищешь утешения в девушках.

Мысль появилась в голове случайно, но я задумался. Ведь так и было. Я не могу находить источники спокойствия и мотивации вне девушек. Мне постоянно нужно в ком-то забываться или хотя бы на время отвлекаться. Это было с Марфой. Ею я дышал как свежим глотком чистого воздуха — как в том самом селе, которое сегодня так расхваливают. Или как в горах, в сосновых лесах. Да как везде, где нет отравляющих компонентов. А вот интрижка с моей бывшей и тогдашней женой отца была сбором всех выхлопных газов, эпицентром ядерного взрыва и укусом скорпиона.

Я чувствовал себя тогда полным дерьмом, когда возвращался в объятия Марфы. Наше с ней расставание по факту и было неизбежным. Оно принесло мне страдания, ей — я уверен — тоже было несладко. Но если смотреть на всю ситуацию здраво, то наше расставание стало логическим началом нового этапа моих размышлений.

Я расстался с Алиной, отстранился от отца. Чувство вины перед близкими ело меня поедом. Именно поэтому я, не раздумывая, отказался от адвокатской деятельности и кинулся в совершенно неизвестную для меня отрасль ресторанного бизнеса. Просто потому что мне нужно было занять мозг чем-то новым, закидать его информацией и заставить переваривать все это двадцать четыре на семь.

Но из собственной пучины горести, печали и самобичевания меня вытаскивает Эля. Еще одна девушка, которая помогает справиться с накатывающими волнами переживаний. С этой у меня хватает мозга не связываться физически. Она симпатичная, с хорошей фигурой и милым лицом. Если уж она так остра на язык, то думаю, что и в постели там все очень даже хорошо.

Но мне это не нужно. В попытке самостоятельно проанализировать свое состояние я пришел когда-то к выводу, что секс стал для меня своеобразным табу. Когда Марфа застала меня со спущенными штанами в неприглядном свете, стало противно от всего. От самой ситуации, от Алины, которая все это позволяла, еще и подначивала. А главное — противно от себя. Жить в своем теле и ненавидеть своего соседа — это что-то из отличного предмета диссертации психиатра.

Очень редко припекает. Тогда заказываю проститутку. Слава богу, в нашем городе они не только стоят на трассах, но и вполне неплохо зарабатывают в нормальных салонах, насколько это возможно. По крайней мере выбираю я себе не потрепанных жизнью дам. И одеваются они не вульгарно, а вполне себе по-человечески.

На следующий день как по заказу началась неимоверно активная работа в ресторане. В один день нас посетили и из пожарной инспекции, и из санстанции. Поэтому я как владелец пытался разобраться со всеми недочетами, давал люлей подчиненным и активно разбирался с проверяющими. Было понятно, что на нас пожаловались. От этого проблем прибавилось еще больше. Если обычная проверка еще могла удовлетвориться отсутствием косяков. То проверка, которой изначально нужно было найти косяки, при их отсутствии выходила из себя. Я, конечно, за пять лет в адвокатуре знал все лазейки подобного бизнеса. Но совесть не позволяла еще и тут мухлевать, так что пришлось вести ресторанное дело по всем законам.

В пятницу в попытке отвлечься я еду все же в тренажерку и тягаю все, что можно поднять. Это частично меня отвлекает от мыслей. В субботу решаю пойти по обратному пути — от работы к безделью. Даже покупаю себе патчи под глаза. Потому что впервые за все время я выкладываю фотографию в инстаграм и тут же получаю ответ от Эльки, которая гнобит мои мешки под глазами.

Но день, посвященный сам себе, не приносит ничего хорошего. Вместо этого, когда я листаю ленту инстаграм, начинаю невольно перебирать все события недели. Больше всего мои мысли занимает поездка к отцу. Она стала насущной во всех аспектах. Это тот случай, когда и хочется, и колется. Потому что только рядом с родителями чувствуешь себя ребёнком. Будто бы возвращаешься в нормальный мир, где все правильно.

Эти мысли вообще не откликаются в моей душе романтическими веяниями. Просто есть вот так, просто факты и никакого романтизма. Все эти мысли я пропускаю у себя в голове просто как данность. Невольно в процессе прокрутки воспоминаний думаю о владелице «Адельгейды». Девушка с необычным именем и вполне обычной внешностью. Но почему-то она вызывает улыбку в моих воспоминаниях.

Потому что прокручиваю момент с ее машиной или как там она ее называет? Крошкой? Достаточно типично, ну хоть не ласточка. А вообще девчонка достаточно интересная. В процессе размышлений я думаю, что она мне может быть интересной из-за ассоциаций с родительским домом. Раз уже она сестра моего одноклассника и жила со мной в одном подъезде, то сразу она напоминает о прекрасных годах детства и юности.

А может, я снова пытаюсь найти новые ощущения — или давно забытые старые — в новой девушке? Эта мысль раздражает меня еще больше, чем наличие самих мыслей об Аделаиде. В край запутавшись в своих размышлениях, плюю на этот день, посвященный самому себе. Поэтому подхватываюсь с дивана и, несколько раз отжавшись, собираюсь снова в тренажерку.

Лучше уж я буду выбивать дурь из головы самым надежным методом. А то эти девушки до добра меня еще не доводили. Когда я появляюсь в тренажерке и в воскресенье, тренер просит меня уйти:

— Олег, я все понимаю. И ты у нас гость постоянный. Но ты себе либо мышцы забьешь, либо надорвешься, — внушительный накачанный мужик разговаривает со мной, будто бы мне всего лишь десять лет.

— Да, Кирюх, я же не дебил. Все знаю и понимаю.

— А раз не дебил, то до свидания.

— Эй, ну дай хотя бы в сауну сходить.

— А сауна после тренировок. Вали отсюда. Чтобы раньше вторника я тебя здесь не видел.

Конечно, появляется мысль тупо поехать в другой зал. Но я решаю воздержаться. Все-таки и вправду не дебил. А Кирилл прав. Пока стою на парковке и думаю, что делать, план всплывает в голове максимально неожиданно. Я заезжаю в мебельный, выбираю долго подходящую вазу. Идея максимально глупая, но почему-то я ее оставляю в голове и упорно выполняю.

Сначала у меня разбегаются глаза, когда я пытаюсь найти нужную мне фигуру. Я вообще не помню, какая ваза была в доме у Ады. Я ее даже не видел до тех пор, пока не разбил. Да и то вышло как-то глупо. Хотел поблагодарить девушку за ночлег и завтрак, а в итоге от дверного звонка дернулся так, будто бы к голой груди приложили раскаленный утюг.

Смотря на несколько стеллажей с керамическими изваяниями, даже подумываю над помощью друга. Хочу скинуть фотографии Эле и получить ее экспертную оценку. Идея, конечно, так себе. Потому что обращение к ней с такой просьбой может обернуться мне после неделей каких-то изощренных подколов. Все лучших традициях моего директора ресторана.

Ко мне подходит консультант. Девушка с идеально уложенными волосами вежливо интересуется, чем можно мне помочь.

— Я и сам не знаю. Нужна ваза для цветов. Точно белая, — чувствую мое спасение в этой сотруднице магазина.

— Это вам? Или подарок?

— Подарок. Девушке.

— Девушка любит минимализм? Творческая личность или?..

— Творческая, — тут же отвечаю, цепляясь хоть за какую-то подсказку. По крайней мере консультант сейчас вселяет мне надежду, что не все так плохо и на самом деле можно сейчас найти хороший вариант замены.

— Тогда можете обратить внимание на сегодняшний тренд. Актуально уже год, продержится еще несколько лет точно, — подводит меня к стеллажу с белыми фигурами в виде человеческих тел. — Настоящее произведение искусства.

Девушка еще что-то щебечет, определенно уверенно убеждая меня купить одну из этих ваз. Вариант, конечно, интересный, но экстравагантный. Я уже не особо слушаю консультанта. Разглядываю экспонаты. В итоге решаю, что вставлять цветы в голову девушке — а именно такую форму имеет ваза — не самое приятное удовольствие. Останавливаюсь на мужском торсе. Да и разбил что-то такое. В конце концов Ада одинока, ей это может и понравиться.

По пути заезжаю в цветочный — все-таки подарок будет актуальным. Сразу можно воткнуть букет в тело этого мужика с вазы. Желание заехать за пиццей появилось уже спонтанно. Справляюсь я со всеми делами максимум за час. А вот перед знакомым подъездом останавливаюсь. Сижу в машине, глядя на дверь подъезда, где живет Ада, и думаю.

В первую очередь я для себя хочу понять мотив моей поездки. Вернуть вазу? Я это мог и завтра сделать, приехав просто в ее ателье.

Увидеть девушку? Возможно. Она была достаточно мила во все наши встречи. Даже тогда, когда я вел себя, словно припадочный клиент.

Получить ту самое ощущение принадлежности к детству? Вероятнее всего. Я сам себя бешу за собственную трусость — можно ведь просто поговорить с отцом и получить эти ощущения сполна. Если разговор закончится на позитивной ноте. А если… Это самое «если» подталкивает меня вместо отцовской дачи сюда — в квартиру к бывшей соседке, которую я толком-то и не помню.

Конечно, я отдаю себе отчет, что это просто отсрочка перед реальным решением проблем. Но пока ничего другого и не получается. Хочется временно погрузиться в приятное общение и отключить мозг от проблем. И я себе позволяю такую слабость, обещая, что это последний раз, когда я пытаюсь найти свои силы в девушке.

Поднимаюсь к ней без лифта — хватит с меня этой коробки на работе. Жму уверенно на звонок. Дверь открывается достаточно быстро, хотя на пороге передо мной стоит хозяйка квартиры с непонятной зеленой жижей на лице. Маска выглядит достаточно интересно. Сама хозяйка в домашней одежде выглядит умилительно.

Она пускает меня в квартиру и просит подождать, пока она смоет маску. Оглядываю квартиру, за пару дней здесь ничего не изменилось. Разве что отсутствие обычных домашних вещей на видном месте говорит о том, что Ада провела день за уборкой.

Прохожу в гостиную и плюхаюсь на диван. В голове только роятся мысли, зачем я вообще сюда пришел? Точно не заниматься сексом. Но не смотреть же нам футбол под пиво и пиццу. Разговаривать? Возможно. Чувствую себя не в своей тарелке.

— Хочешь пиво под пиццу? Чешское, настоящее?.. — раздается у меня за спиной.

Глава 8

Я сижу у окна. Вспоминаю юность.

Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

© Иосиф Бродский

Аделаида

Я прохожусь по основным пунктам в договоре с рестораном. Такие заказы у нас впервые. И, вспоминая ситуацию с госпожой Стругацкой, хочется отбросить от себя этот заказ, будто бы он стал ядовитой змеей. Слава богу, в этот момент в моей голове начинает работать рациональность, которая голосом какого-то коуча или инстаграмной дивы что-то рассказывает мне о важности развития.

Опорой для меня становятся мои девочки. Сотрудницы с удовольствием поддерживают меня в принятии решения. Поэтому я уже с чистой совестью, что снова не подведу кого-то под монастырь, ставлю подпись. Эльвира — представительница заказчика — улыбается мне.

— У вас здесь чудненько, — девушка осматривается. К моей гордости мы сделали небольшую перепланировку и поставили несколько столиков для посетителей. — Как тебе мой начальник?

— Что? — вопрос мало того, что неожиданный, так еще и… в такт моим мыслям.

— Ну, начальник мой. Олег. Вы же с ним несколько раз уже встречались.

— Нормальный мужчина.

— Это хорошо, что тебе нравится, — загадочное выражение лица этой Эльвиры меня смущает. Но я решаю не акцентировать внимание. Вряд ли она хочет нас свести. Выпроваживаю девушку и погружаюсь в воспоминания о выходных. Точнее, о вечере воскресенья. Когда ко мне заперся этот самый начальник, о котором говорила Эльвира.

Господин Нестеренко пришел в тот момент, когда я его не ожидала. И, честно говоря, гормоны, как и отдельные части моего тела, бушевали, когда видели перед собой Олега. Проведя два дня с психоанализом в обнимку, поняла, что у меня повышено либидо и попахивает первой любовью.

— Хочешь пиво под пиццу? Чешское, настоящее?.. — единственное, что смогла я предложить, выйдя из ванной комнаты. Там я смывала маску и переодевалась. Вышла в комнату я уже в более приличной одежде, чем была до этого. По крайней мере я сменила халат на нормальную футболку и штаны.

— Серьезно? Пиво?

— Ну, если ты приверженец более изысканных напитков, то предложу тебе вино. Или водку, если ты наоборот.

— Вот водка — это неожиданно, — я иду на кухню, за мной следом и Олег.

— Я горло ею полощу. Иногда в выпечку добавляю.

— Я редко таким балуюсь. Давай свое чешское.

Достаю из холодильника пару бутылок и ставлю на стол перед своим гостем. Он открывает пиццу.

— Надеюсь, ты ешь «Карбонару»?

— Обожаю.

Мы говорим с мужчиной о работе, вспоминаем, как в детстве все было обустроено на нашем районе. После двух баночек пива наш разговор медленно перетекает с кухни на диван в гостиную. Олег притаскивает вторую порцию пиццу и мы включаем сериал от Нетфликс.

После бурно обсуждаем его и актеров. Я смотрю на главного героя и пускаю слюнки.

— Тебе так нравится Луис Хофманн? — спрашивает Олег, глядя на мое выражение лица.

— А чем он плох?

— Да так, какой-то смазливый.

— Кстати, а вы чем-то похожи?

— Серьезно?

Внимательно рассматриваю Олега.

— Да, точно. Нос такой же и брови одинаковой формы. Ну и цвет волос тоже похож.

— Мне кажется, мало похоже. Разве что волосы.

— Кстати, в юности ты был больше похож на него. А сейчас какой-то увеличенный.

— Какой? — Олег задирает голову вверх и хохочет.

— Ну, ты не потолстел… А просто увеличился? Как это сказать?

— Не знаю даже. Но допустим, я понял.

— А тебе кто из актеров нравится?

— По внешности? Я как-то на мужчин не особо смотрю и не оцениваю их внешность.

— Я имела ввиду актерскую игру.

— А, это, — улыбается снова, — честно скажу, не особо я люблю кинематограф.

— А что же ты делаешь в свободное время? Книги, музыка, чтение поэзии или вечера вышивки крестиком?

— Работаю. Ну, иногда наведываюсь в тренажерку. И снова работаю.

— Ты сейчас серьезно? Столько работаешь?

Олег разводит руками и снова начинает говорить о своем ресторане. И из его рассказов я не могу понять и уловить подвох. С одной стороны он рассказывает интересные вещи и случаи, а с другой, по отдельным фразам, мне начинает казаться, что мужчина терпеть не может то, чем он занимается.

В этот раз Олег тоже остается на ночь. Укладывается на моем диване. И в этот раз во избежание любых последствий я ухожу еще до того, как Олег снимает полотенце после душа. Уверена, что делать это при он и не собирался. Но все-таки я не доверяю себе. Чертово взбесившееся тело пока еще находится под контролем, но не факт, что сможет там долго продержаться.

***

После этого вечера и начинается наша странная с Олегом дружба. Он в понедельник строчит мне сообщения и организовывает встречу со своим директором ресторана. А через пару дней зовет меня на чашку кофе в кафешку рядом со мной. На самом деле место противное, и кофе там варят средней паршивости.

Но лучше уж потерпеть это получасовое кофепитие, чем слушать потом подколы девочек на работе и ощутить на себе новомодное слово «шипперить». Поэтому я с некоторым удовольствием вхожу в кафешку, дверь которой мне придерживает услужливо Олег.

И мы говорим исключительно о работе. И это немного не оправдывает мои ожидания. Я думала, что Олег немного поиграет в джентльмена и наконец-то предложит хотя бы секс. А вот он разрушал мои представления об этом мире и наших отношениях. Вообще не заикался ни о чем.

Хотя на выходных снова заявился ко мне. И мы снова смотрели фильмы под пиво и на этот раз «Гавайскую». Иногда он присылал мне какие-то сообщения, то интересуясь ходом работы по его проекту, то просто спрашивая, как у меня дела. Через еще две недели я привыкла, что у меня есть приятель Олег, с которым мы на выходных можем проводить вместе время под пиво. Хотя один раз все-таки перешли на вино. Мы с ним праздновали его день ангела, когда он пришел с еще одним букетом гипсофил.

— Как ты относишься к шашлыкам на природе? — Олег начинает этим нашу новую субботнюю встречу.

— Думаю, что это здорово. Но зависит от даты шашлыков.

— На следующих выходных, — отпивает из чашки в этот раз чай. Привез из командировки, в Индии он пробыл всю неделю.

— А на следующих — день рождения папы. Так что я буду слушать рассказы о том, какая я успешная, но одинокая.

— Это и вся шоу-программа? — усмехается мой собеседник.

— Нет, что ты. Еще запланировано чинное торжество под шансон прошлого века, матерные шутки бабушкиной лучшей подруги с молодости и немного семейных ценностей.

— Это невероятно круто. Тогда точно это не идет ни в какое сравнение с моими шашлыками.

— Не в обиду им.

— Но завтра-то ты свободна?

Выглядываю на улицу, оценивая погоду за окном. Весна в этом году была ранней, так что уже к середине февраля можно было вообразить, что сейчас апрель и первое настоящее тепло.

— Завтра вполне себе не занята.

— Тогда предлагаю поехать на дачу к моему отцу. Он все зовет, а мне одному как-то неловко что ли.

— Одному к отцу неловко? — удивленно поднимаю брови, выражая на лице все удивление.

— Ну, мы в свое время немного повздорили. Поэтому года три у нас были натянутые отношения. А сейчас вот… выравниваем их. Но одному все равно на дачу неловко ехать.

— Так ты меня, как щит с собой берешь? Чтобы от отца защищаться? Или от своих тараканов убегать?

— Чего сразу щит?

— Потому что ты дурак, Олег, хоть и умный. Все родители любят детей и в любом случае их оправдают. Не знаю, что ты там должен был сделать, чтобы твой папа тебя не простил. Значит, все в твоей голове.

— Поверь, я мог что-то сделать, — грустно улыбается мужчина. А я вспоминаю все сплетни, которые слышала о Нестеренко. Интересно, насколько же это правда?.. Если хотя бы на половину, то у отца есть все основания иметь натянутые отношения с сыном. Но, насколько я поняла, именно Нестеренко-старший хочет возобновить контакт. А Олег морозится всеми удобными способами..

Но лезть со своими выяснениями и расспросами я тоже не собираюсь. Человек мне добровольно здесь душу на раскрывал, чтобы я мучала ее вопросами и своим любопытством.

На следующий день Олег заезжает за мной утром и усаживает в свой кроссовер.

— Конечно, твоя машина на локации, куда мы едем, была бы уместнее…

— Не обижай мою крошку!

— Я шучу. К твоей машинке нужно с почтением и на Вы. Возраст все-таки.

— Вот еще будешь просить, чтобы на Жигулях покатала, — ляпаю абсолютно обижено. Но стоило нам выехать за город, как я забываю о своих обидах. Вокруг такая красота, что хочется вставить в глаза камеры с абсолютной фиксацией всех пейзажей.

Когда мы приезжаем на дачу к отцу Олега, там уже видно столб от дыма над мангалом и суетящегося во дворе мужчину. Мы выходим из машины, подхватываем пакеты с продуктами, которые мой новоиспеченный друг закупал до приезда ко мне. Отец с сыном здороваются, обнимаются.

— Пап, это Ада, моя подруга.

— Конечно, не в статусе твоей подруги, но Аду я все-таки знаю. Привет, красавица.

— Здравствуйте, дядя Сережа.

— У меня такое ощущение, что только я находился где-то вне нашего подъезда, дома, двора.

— Вполне возможно, — улыбаюсь на слова Олега. — Но вообще я просто на обслуживание гоняю машину на СТО твоего отца.

— Да и отец Ады тоже у меня ремонтируется. Я же тебе рассказывал.

Я помогаю мыть овощи, купленные в магазине. Отец Олега рассказывает, что вчера он уже высадил в парник помидоры и огурцы. Делаю вид, что мне интересно. Слушать, конечно, и интересно, но хорошо, что не нужно принимать участие. На самом деле я, как и Нестеренко-младший, мало понимаю людей, которые переезжают в деревню, радуются выросшим кабачкам и добровольно отдают себя на растерзание колючей малине. Конечно, мне приходится это делать, когда попадаю на родительскую дачу, но делаю это отнюдь не добровольно.

Потом мы играем в шахматы и дурака. Мужчины нанизывают шашлык на шампура, а я задумываюсь, глядя на Олега. Общаться с ним мне приятно и интересно. Но, кажется, я впервые в жизни попала во френдзону. Потому что на самом деле я бы была и не против продолжить наше общение в более близком и интимном формате.

В принципе не могу понять, что я делаю здесь — на даче у Нестеренко. Вроде бы, у Олега неплохие отношения с Эльвирой, которая работает на него. Почему позвал не ее, а меня?.. Почему я вообще согласилась побыть в группе поддержки мужчины, который воспринимает меня как друга, а я его — хочу?

— Все, шашлык будет через полчаса готов, — Олег плюхается около меня на скамью. И обращается уже к отцу: — А что там по поводу твоей соседки? Вера… Игнатьевна?

— Ильинична! Балбес. Скоро должна подойти.

— Отец тут ухаживает за одной дамой, — объясняет мне. — Сейчас будем проводить смотрины.

Дядя Сережа что-то отвечает сыну, намекая, что Олега как бы и не спрашивал никто. Парень на пару минут зависает в своих раздумьях и будто бы сникает. А я снова начинаю размышлять, связано ли это как-то со сплетнями. Почему-то они мне кажутся настолько глупыми и грязными, что верить в них не хочется. Но с другой стороны, именно настолько оно бредово звучит, что может стать правдой.

Когда Олег снимает с костра первую партию шашлыков и передает мне аккуратно горячий шампур, на участке и появляется та самая Вера Ильинична. Женщина выглядит моложе, чем ее сосед по даче. Нас представляют друг другу, и мы наконец-то садимся за стол. Причем Олег тут же подскакивает, пугая меня, и притаскивает непонятные тряпки из машины.

— Подложи, — и сует мне в руки.

— Куда?

— Под задницу. Не май месяц.

Мне стало приятно на душе. Ну, и под попой, да. Забота обо мне Нестеренко была действительно хорошим знаком. По крайней мере, я надеялась, что у меня есть шансы выйти из френдзоны. Хотя после он и второй гостье тоже передал какую-то старую куртку, которую можно использовать в качестве теплой мягкой подложки. Но первой же была я.

Почувствовала себя дурой. Алле, Ада, тебе двадцать один — почти двадцать два — года, такое проявление заботы вообще не несет в себе никакого подтекста. Разве что действительно дружеский. А я себе уже что-то навоображала, возомнила девицей, перед которой Олег не устоит. А на самом же деле просто стала для него удобной приятельницей, которую можно позвать на шашлыки и с которой можно обсудить последние новости под пиво.

Может, я тем самым пивом и поставила приоритеты в наших отношениях? Сделала намек не в пользу эротики и романтики, а сделала себя братишкой? Пытаюсь отвлечься от своих размышлений и понять, о чем говорят люди за столом. Очень даже вовремя у меня это получается. Потому что Вера Ильинична пытается перевести акцент с себя:

— А вы давно встречаетесь? — кивает на нас. Я временно замираю, а Олег начинает улыбаться и смеяться. — Просто вы так хорошо смотритесь вместе.

— Мы друзья просто, — мужчина даже делает в воздухе жест, взмахивая рукой и намекая на отсутствие отношений. Я улыбаюсь и киваю. Пока мне больше ответить нечего. Тем более, что мы действительно просто друзья. Ничего большего мне не предлагали, ни на что не намекали.

Домой в город мы едем почти в тишине. Только один раз я попыталась заговорить с Олегом и понять его настрой.

— Тебе было неловко?

— Что? Ты о чем?

— Ты меня просил поехать, потому что с отцом тет-а-тет неловко, — напоминаю.

— А, спасибо тебе. С тобой было действительно проще и легче. По крайней мере я не оставался с ним один на один.

Молчим и слушаем радиостанцию с приятными песнями. Чередуются поп и альтернатива. А в голове у меня все те же размышления о френдзоне. До сих пор не укладывается в голове, что я в нее попала. Я, которая обычно переборчива в отношениях. Я, которая всегда сразу предупреждала всех, что у нас ничего не получится. И я, которая ни разу в нормальных отношениях и не была. Пара свиданий с разными парнями не считаются.

— Забавно получилось, — спустя время Олег снова подает голос.

— Что?

— Эта Вера приняла нас за пару.

— Действительно забавно, — говорю непринужденно. И считаю, что у меня получилась нужная интонация.

Глава 9

Воспоминания — словно выцветшая картина.

Некоторыми мы дорожим.

© «Путешествие Сократеса»

Задумчиво перемешиваю уже несколько минут сахар в своем латте. Думы на пустом месте становятся моим кредо, кажется. А виною всему становится чертов Нестеренко, который занимает все мои мысли. Он будто бы просочился в мою голову и не может найти оттуда выход, каждый раз ударяясь в стенки черепа. По крайней мере только так я могу объяснить головную боль, которая у меня уже не проходит несколько дней. Еще немного, и решусь на МРТ.

В «Адельгейде» сегодня пусто. И я рада этому, потому что неделя для нас выдалась слишком сложной. Мы отдали наконец-то ресторану Олега его заказ. А нас, как и оговаривалось, неплохо прорекламировали. Так что месяц мы закрыли с отличными показателями прироста дохода.

Мне определенно стоит поблагодарить мужчину за такие изменения в жизни моего детища. И именно в этот момент у меня появляется много поводов для раздумий. С одной стороны благодарность человеку за спасение фирмы может быть материальной. Но с другой — именно этот человек оплатил заказ. Мне же не возвращать ему его же деньги в знак благодарности.

Тогда на ум лезут варианты, как можно отблагодарить мужчину без прибегания к материальному. Накормить его ужином? Мы и так часто по субботам едим вместе под очередной стендап или сериал. Пригласить куда-то? Да он владелец ресторана. Разве что звать его в парк аттракционов — вряд ли он там был последние пару лет. Но на улице начинается весенняя оттепель, которая смешивается с ужасными перепадами температуры. Поэтому вариант тоже отпадает, исходя из логики и рациональности.

— Девчонки, оцените в беседе комплект, — Ира показывает на телефон. Мы все дружно заходим в рабочий чат.

— Оу. А кожа — это нынче удобно? — Алена корчит лицо, рассматривая сброшенный в беседу черный комплект нижнего белья.

— Это удобно, если мне нужно поразить своего мужчину. Так что, заказывать?

— Бери, раз нужно поражать.

В моей голове формируется новая идея, как я могу отблагодарить мужчину. Но почему-то природная стеснительность, которая так редко появляется у меня, как раз в это мгновение удивленно крутит пальцем у виска.

Мол, ты, хозяйка, что ли вовсе обнаглела? Чтобы мы с тобой, да еще и к красивому мужику приставали?

Эта мысль становится моим фетишем следующие несколько дней. Мы иногда переписываемся с Олегом на нейтральные темы. Сначала он отправляет мне фотографии своих официантов, потом пишет, что они хотят подписать постоянный договор на случай, если будут нанимать новых людей. Я радуюсь активному росту моего ателье. И печалюсь мыслям об Олеге. Чертова неопределенность почти меня доконала.

В субботу парень традиционно написал мне, спрашивая что взять на ужин. Себя возьми. И презервативы.

Вместо этого пишу, чтобы он решал на свой вкус. Тем более, что он ресторатор.

Я убираю в квартире и думаю о Нестеренко. Он мне больше нравился, когда я просто по привычке смотрела его истории в инстаграм. Сбылась мечта маленькой дурочки. На нее обратили внимание.

Да только тошно от этого «обратили». Хочу вернуть свою жизни назад. Когда в моей голове не было постоянной мысли о мужчине. Вообще не помню такого в своей жизни, чтобы мне хотелось кого-то. Даже в период подросткового возраста, когда начались первые свидания и поцелуи. Тогда все казалось романтичным и трепетным. Сегодня я больше склоняюсь к некой похотливости, чем к романтике. Особенно, учитывая, что это все не взаимно.

Поэтому я просто собираю мусор и из принципа решаю вообще никак не менять свой наряд. Пусть буду одета в простые домашние штаны и топ. Даже волосы не стала пересказывать из привычной косички. Нужно в первую очередь самой себе показать, что мне ничегошеньки не светит.

Когда Олег появляется на пороге моей квартиры, я просто его приветствую и по привычке прохожу в комнату. Предоставляю ему возможность самому закрыть дверь и даже не становлюсь воспитанной домохозяйкой, которая помогает развесить верхнюю одежду. Олег это делает сам и проходит за мной на кухню.

— Я тут взял нам из ресторана салат и стейк.

— Один на всех?

— Каждому, — Олег, который уже несколько недель активно посещает мою квартиру, достает сам приборы и раскладывает еду. А я его в этот момент рассматриваю. Выглядит он, как и всегда, стильно. Но морщины выдают его усталость, как и небольшие круги под глазами.

— Что с твоим рестораном?

— Сегодня наплыв. Поэтому долго ждал своего заказа.

— Как там Эля?

— Ничего не меняется. Достает меня, управляет и делает вид, что она главная. В общем, все как обычно. Твой ателье? Я слышал, к тебе обратилась жена депутата.

— Откуда такая информация? Стой! Это ты ей посоветовал?

Кладу в рот первый кусочек прожаренной свинины и смотрю на мужчину напротив.

— Я? Нет.

Сужаю глаза и подозрительно смотрю вперёд.

— Эльвира?

— Допустим. Мне предоставили уже итоговую информацию.

— Мне нужно отдать вам часть процентов от заказа?

— Это исключительно помощь от души.

— И на том спасибо.

Олег спрашивает меня о планах на ближайшие дни.

Ну, например, тебя нахер из головы выбросить. А потом зажить нормально.

— В ателье работы выше крыши. С бухгалтерией совсем завал. Как бы это вообще разгрести и не сойти с ума.

— Могу тебе своего выделить.

— Гуманитарная помощь нуждающимся?

— Дружеский жест, — пожимает плечами.

Олег рассказывает о работе что-то и вспоминает Эльвиру. А я, вместо того, чтобы внимательно слушать, просто иногда залипаю на его руки. Пытаюсь в очередной раз обуздать свои желания и включиться в разговор. Обычную дружескую беседу. Получается с переменным успехом, но уже горжусь этим. Хорошо ещё, что сам Олег ведёт себя так, будто бы не замечает моей реакции.

— Может, посмотрим что-то интересное? — предлагает мужчина в тот момент, когда весь ужин уже съеден. А по всем правилам приличия пора было бы уже гостю уходить. Мы включаем на ноутбуке какой-то стендап, смеемся. И я немного забываюсь, перестаю постоянно думать о моем госте. И в конце даже предлагаю мужчине остаться снова на ночь у меня, учитывая, что времени уже предостаточно.

— Мне неловко, что я и так уже не ночую дома по выходным, — улыбается Олег виновато, явно собираясь отказаться.

— Я ни на чем не настаиваю, — тут же иду на попятную, не желая, чтобы мое гостеприимство могло расцениваться как-то иначе. Парень еще немного размышляет, но все-таки почти в полночь покидает мою квартиру. Я не решаюсь попросить его написать мне, когда он доберется домой. Хотя это и дружеский жест в большей степени, мне кажется, что это может быть неправильно снова расценено.

Уже лежа в своей кровати после ванны, думаю, что надо было к черту послать сомнения и все же попросить отписаться мне о своем местоположении. Полчаса прошло с того момента, как уехал Олег. За это время по пустым дорогам вполне можно было добраться до его дома. Хотя как раз таки безлюдное пространство и становится в нашем городе причиной многих аварий. От этих мыслей только сильнее корю себя.

И только еще через несколько минут понимаю, что я могу проверить статус Олега в социальных сетях. Он оказывается в первом же мессенджере онлайн.

Олег Нестеренко, 00:37

Ты чего еще не спишь?

Даже теряюсь от того, что Олег сам пишет мне. Будто бы почувствовал твои волнения. Но не хочу ему говорить, что не сплю именно из-за него. Долго думаю, как ответить, но в итоге выпаливаю в сообщении первое, пришедшее на ум.

Ада Караулова, 00:39

Только из душа. Уже ложусь в постель)

И только после этого понимаю, насколько неоднозначный ответ. Хочется стукнуть себя по лбу. Но сдерживаю свой же порыв самоуничтожения. Лучше бы писала, как есть.

Олег Нестеренко, 00:39

Хм, не знал бы тебя, решил бы, что это подкат)

Ада Караулова, 00:40

Это просто констатация фактов) А ты уже добрался до дома?

Олег Нестеренко, 00:40

Да, тоже в постели;) И тоже спать скоро буду. Давно хотел тебя поблагодарить. Спасибо за вечера, очень душевно и интересно у нас это выходит.