Порочные насквозь

Глава 6

Шарлотта остановилась у квартиры Каты и Хантера и помахала дочери, стоящей на балконе и жестами зазывающей ее внутрь.

Вечернее солнце ослепило женщину, когда она вылезла из седана и направилась вверх по лестнице. Ката вернулась в квартиру и с объятиями встретила мать в дверях.

- Здорово увидеть тебя, мама. Я так рада, что ты решила провести Рождество в Лафайетте. Хантер уже едет домой. Думаю, прибудет к полуночи. Карлос забрал мальчиков в кино, так что Мари напекла вкусностей и ждет тебя, - она нахмурилась. - Это Рождество, и мы соберемся вместе. Почему ты такая грустная?

Она попыталась нацепить яркую улыбку ради дочери, но совершенно не чувствовала себя счастливой. На самом деле, она не чувствовала себя счастливой уже почти три недели.

- Я просто устала.

Ката только сузила глаза и потащила мать к дивану.

- Ну, а я - Санта-Клаус. Выкладывай.

- Я не хочу тебя беспокоить.

- Ты моя мама. Ты всегда была рядом, чтобы помочь мне разобраться с проблемами. Ты уберегла меня от самой большой ошибки в жизни и развода с Хантером. Ты вырастила меня, ты меня любишь и… как ты можешь думать, что я не захочу выслушать тебя и попытаться помочь?

Шарлотта заерзала. Ката действительно должна кое-что знать. В канун Рождества в новом доме будет большая вечеринка-сюрприз. Ее лихорадочно планировали Кимбер, Тара и Делани и они держали Шарлотту в курсе. Люк и Алисса привезут еду из их ресторана «Bonheur». Там будут все... включая Калеба. Если она не скажет об этом Кате сейчас, то дочь будет расспрашивать ее позже, когда должна будет сосредоточиться на новом доме и праздниках наедине с мужем.

Она тяжело вздохнула.

- Калеб и я попробовали… встречаться. Это не сработало, и я скучаю по нему гораздо, гораздо больше, чем полагала, тем более, после такого короткого промежутка времени.

Ката выпучила глаза.

- Он тебя бросил? Бессмыслица какая-то. Этот мужчина был от тебя без ума…

- Нет, Mija [2]. Я сказал ему, что у нас ничего не получится. Ты и Хантер справились с твоей боязнью власти и потери контроля, и я знаю твоя… - она посмотрела на строгий ошейник на шее дочери. Теперь, после долгих объяснений она поняла, что он значил. – Твоя личная жизнь помогла, но…

- Достаточно, мам. Хантер и я работали над этим, и да, осознание того, что его доминирование означает, что он не давит на меня, а помогает, все изменило. Я знаю, что Полковник – это сила, с которой нельзя не считаться, но он никогда не сделает тебя несчастной, как это делал Гордон.

- Не специально. У него доброе сердце. Но боюсь, он не понимает мою потребность в независимости. И, чтобы угодить ему, вдруг я... Я просто подчинюсь ему во всем?

- Все совсем не так… - она покачала головой. – Во-первых, поговори с ним! Я не понимаю ... Скажи мне, что случилось, и ничего не упусти.

Пытаясь сдержать слезы, Шарлотта рассказала об инциденте с Гордоном в ресторане. Для других, может быть, даже для Каты, порвать зарождающиеся отношения из-за того, что она почувствовала, что ее игнорируют, может показаться радикальным. Но после стольких лет страданий она не могла рисковать снова и потерять себя, снова стать невидимкой. Она скорее останется одна, но будет решать за себя сама, чем снова станет зависимой.

Ката наклонилась вперед и взяла ее руки в свои. Она молчала довольно долго, прежде чем, наконец, сочувствующе взглянула на мать и нахмурилась.

- Я тебя понимаю. Я сталкивалась со всем, что ты сейчас чувствуешь. Я задам тебе несколько вопросов, а ты честно ответь мне, хорошо?

- Конечно.

- Эти вопросы будут не легкими. Во-первых, ты действительно веришь, что Калеб когда-нибудь станет притеснять тебя? Что он будет плохо к тебе относиться или каким-либо образом пренебрегать тобой?

- Нет. Он будет хорошо ко мне относиться, всегда. У него доброе сердце и добрые намерения. Я знаю, что он просто хотел защитить меня от Гордона, но если я решу бороться, то это будет мой бой. И я решила этого не делать. Этот крысёныш не стоит ни моей злости, ни моего времени.

- Но он крысёныш, который прибежит обратно, если не поставить его на место. Он пытался связаться с тобой после этого? – Ката послала ей пронзительный взгляд.

Шарлотта покраснела.

- Он звонил в больницу на неделе, спрашивал меня и оставил сообщение.

- Вот видишь. Он считает, что теперь ты напугана, потому что не постояла за себя. Он может даже верить, что в состоянии запугать тебя достаточно, чтобы ты вернулась. Не знаю. Но думаю, Калеб был прав. Конечно, было бы хорошо, если бы, прежде чем угрожать этому мудаку, он сначала бы посоветовался с тобой, но если честно, чтобы ты подумала о Калебе, если бы он молча стоял, пока Гордон поливает тебя грязью?

Вопрос звенел у нее в голове. Шарлотта никогда не рассматривала ситуацию с этой точки зрения. Но она уже знала ответ.

- Не думаю, что смогла бы уважать такого мужчину. Это попахивает трусостью.

- Ну, уж в этом Полковника обвинить нельзя. С его точки зрения, он должен был позаботиться о тебе и защитить. Если бы он позволил Гордону продолжать, не сказав ни слова в твою защиту, это было бы неправильно. Ты знаешь, что случилось бы, если с вами был Хантер.

Да, ее зять, скорее всего, выбил бы из Гордона все дерьмо и пригрозил ему чем-то жестоким и нецензурным. Если сравнить их двоих, то Калеб был довольно сдержан.

- Если бы один из моих бывших когда-нибудь сказал мне такое…

- То сразу услышал бы от меня пару ласковых, - заверила ее Шарлотта.

Ката улыбнулась.

- Материнский инстинкт. Слышала, как ты и Мари говорили об этом пару раз. Тебе даже не нужно задумываться, что делать. Ты просто знаешь. Что можно сказать об инстинктах влюбленного мужчины? Ты считаешь слабостью, что такие мужчины, как Калеб, по природе своей защитники?

Эдуардо очень сильно ее любил. Он никогда бы не позволил Гордону или кому-либо говорить с ней таким образом. Почему же она думает, что Калеб бы позволил?

У Шарлотты путались мысли, но она понимала, что Ката привела весомые аргументы. Ее напуганное, наполовину замерзшее сердце продолжало пытаться перевесить весы, напоминая ей, что ее страшное прошлое может повториться, если она позволит чему-то такому глупому, как надежда, взять над ней власть.

- Ката, я… - но она не знала, как закончить эту фразу, потому что не знала, что чувствовать или что говорить.

- Последний вопрос, - заверила ее дочь. - Теперь ты очень несчастна без Калеба. Это даже не вопрос, я сама все вижу. Но ты избегаешь отношений с ним, потому что боишься быть несчастной?

- Уверена, эта печаль пройдет.

- Но почему ты вообще ее чувствуешь? Когда ты была с ним до инцидента с Гордоном, ты была счастлива?

То время пролетело быстро, но все же…

- Очень.

Шарлотта всхлипнула. Боже мой, неужели она сама стала причиной своего несчастья?

- Неужели после стольких лет с Гордоном ты думаешь, что снова станешь робкой прислужницей или что Калебу нравятся бесхребетные женщины?

Нет, но... Она не могла подобрать правильные слова, чтобы выразить, что ее беспокоит.

- Ты боишься, – сделала вывод Ката. - Я понимаю. Поверь мне, я полностью понимаю это.

Этими весомыми словами Ката выразила свое отношение. Она боялась вновь очутиться в том месте, снова стать тем человеком.

- Но ты понимаешь, что, боясь двигаться дальше и быть с замечательным мужчиной, который тебя любит, ты позволяешь Гордону выиграть? Даже спустя два года, даже в другом штате, даже после развода, ты позволяешь ему управлять своей жизнью. Ты отдаешь ему свою силу.

Совершенно правдивые слова Каты потрясли ее. В голове зароились тысячи мыслей, и главная из них – что ее дочь права. Если бы Гордон знал, что вызвал у нее страх, который заставил ее оставить мужчину, который искренне хотел лелеять ее, он бы этим наслаждался. Маленький человечек будет чувствовать себя большим. Он будет смеяться последним.

- Я не позволю ему победить. - Шарлотта сжала кулаки, решив вычеркнуть Гордона из своей жизни раз и навсегда.

- Я тоже так думаю. – Ката обняла ее и улыбнулась. Когда она отстранилась, в ее глазах светилось озорство. – Знаешь… Думаю, Калеб возвращается завтра в Лафайетт на праздники. Может быть, тебе следует с ним поговорить.

Возможно. Она уже не та робкая женщина, которая позволила Гордону ее запугать. Она не могла позволить ему управлять своей жизнью. Она не останется несчастной из-за него, не тогда, когда Калеб был настолько замечателен, чтобы влюбиться в него.

- Спасибо, что дала мне пинка, милая. Я так и сделаю.

Под предлогом визита к Мари и мальчикам, Шарлотта покинула квартиру Каты и направилась к новому дому дочери. Оставалось всего лишь два дня до того, как Хантер преподнесет Кате этот рождественский сюрприз, предназначавшийся для того, чтобы скрепить их будущее. Поэтому у нее было много дел, которые нужно закончить для того, чтобы дом был готов. Ее багажник был забит подарками для всех, а также шторами, декоративными подушками, ковриками и прочими аксессуарами, которые требуются для завершения дизайна комнат. Хантер удивит завтра Кату, увезя на ночь в Даллас ради этакой «ночи влюбленных» до начала праздников. Все остальные будут перевозить мебель, так что, когда они вернутся на вечеринку в канун Рождества, их новый дом будет практически готов.

И где-то посреди всего этого хаоса, она отведет Калеба в сторонку, извинится, и спросит, могут ли они начать все сначала.

Счастливая несмелая улыбка осветила ее лицо. Она надеялась, что в эти праздники у нее в жизни все сложится. Семья, праздник, радость... и, наконец, мужчина, которого она любит, тот, кто не только заставил ее почувствовать себя любимой, но и по-настоящему женственной.

Преодолев последний поворот, она подъехала к прелестному новому дому Хантера и Каты на углу. Крыльцо и стены, как и стоящий отдельно гараж, покрасили. Она нахмурилась. Но дверь в гараж позади дома была открыта. Неужели сюда снова вломились бомжи?

Пока она парковалась, сумерки на улице сменились ночью, и она была рада, что путь ей освещал фонарь. Пристально осматривая гараж, Шарлотта шла к нему, крепко сжимая телефон. Подойдя к гаражу, она заглянула в темноту, но не увидела ничего, кроме знакомого грузовика.

Грузовик Калеба.

Он здесь! От нервов вдруг что-то дрогнуло в животе, и она судорожно вдохнула. Вероятно, она реагировала как подросток, но мужчина вызывал в ней столько эмоций, что она снова вела себя как та застенчивая, неуверенная девочка. Хотя когда он ее поцеловал, она обо всем забыла и чувствовала лишь жар и желание… и, возможно, что она в самых лучших руках.

Шарлотта повернулась и бросилась обратно к крылечку, поднялась по ступенькам, а затем проверила входную дверь. Та не была заперта. Женщина нажала на ручку, вошла в дом и ахнула. Все изменилось – все было окрашено и сверкало, все светильники развесили.

Она бродила по спальням и ванным комнатам, восхищаясь новой плиткой. Калеб даже заменил раковину и туалетный столик в главной ванной высококачественной стойкой с двумя раковинами, видимо, сделанной на заказ. Матовую дверцу душа с латунными вставками заменили на гладкую и бескаркасную. Ванны из стеклопластика и видно не было. Ее место заняла новая ванна на когтистых лапах. Калеб проделал великолепную работу.

Но самого мужчину нигде не было видно. Все выглядело так восхитительно, что она жаждала увидеть его, поговорить с ним ... прикоснуться к нему.

Когда она вошла на кухню, все шкафы идеально висели, сверкая гладкой глянцевой поверхностью. Новые приборы уютно расположились в предназначенных для них местах, готовые охладить и разогреть деликатесную еду.

Вдруг она услышала звяканье позади нее и заметила приоткрытую дверь, которая вела, как говорил Калеб, на чердак. Затем последовал вздох и тихое ругательство.

Калеб!

Схватившись за ручку, она широко распахнула дверь и шагнула на ступеньки. И тут ее охватили сомнения. Что, если его терпение кончилось? Что, если он решил больше не давать ей шанса? Она прикусила губу. Она убедит его. Она сделает все, что угодно, чтобы доказать, что готова идти дальше, раскрываться и любить его всем сердцем.

Она побежала вверх по деревянной лестнице, стуча каблуками. Примерно на полпути, Калеб выключил свет в остальной части комнаты и появился в ее поле зрения. Тени падали на его суровое лицо и голую грудь, когда он появился наверху лестницы. Его непроницаемый взгляд упал на нее. Голубые глаза могли показаться холодными, но это было не так. Сегодня взгляд был особенно жарким, испытывающим, пока он внимательно ее оглядывал.

- Лотти, что ты здесь делаешь?

Шарлотта не остановилась, пока не достигла вершины лестницы и бросилась к нему, ее юбка задралась до бедер. Калеб с ворчанием поймал ее и крепко прижал так, что она обняла его за шею и с негромким вскриком прижалась губами к его губам. Он был влажным от пота и пах мускусом. Среди слабого затхлого запаха чердака в воздухе витал запах кожи.

Он отшатнулся на шаг или два, пока снова не обрел равновесие. Но он не поцеловал ее в ответ. Вместо этого, он взял ее за талию и поставил на ноги, а затем уперся кулаками в бока.

- Что это было?

- Я была не права и сожалею. Я отказываюсь позволять Гордону продолжать управлять моей жизнью. Ты пытался защитить меня, и я слишком остро отреагировала. И я тебя тоже люблю.

Теперь, когда она выпалила все слова, идущие прямо из сердца, Калеб наблюдал за ней в звенящей тишине. Секунды тикали. Ее снова охватило беспокойство.

Женщина протянула руку, коснулась его голого плеча, чувствуя нелепое облегчение, когда он не отстранился. Лаская его тугую кожу, она упивалась его теплом и твердостью.

- Калеб? Скажи же что-нибудь.

Его губы сжались в напряженную линию.

- Что заставило тебя изменить свое мнение?

- Я так сильно, ужасно по тебе скучала, что это меня шокировало. Я пыталась защитить от тебя свое сердце, закрыться, но ты все-таки пробрался внутрь. И я поговорила с Катой. Она заметила, что я позволяю управлять своими действиями страху, а не любви. А моя любовь намного важнее. Пожалуйста, скажи мне, что я не опоздала.

Даже от мысли о том, что этот красивый мужчина отвернется от нее, на ее глаза навернулись слезы, а сердце сжалось. Каждый раз, когда он пытался наладить что-то между ними, она позволяла ее сомнениям и испугу управлять ее действиями. Она все еще была напугана, но Шарлотта скорее будет храброй и рискнет стать счастливой, чем останется в одиночестве, в ловушке своего прошлого.

- Ты убегала от меня дважды.

Это так, и он, должно быть, чувствовал себя задетым и обиженным, может быть, даже отвергнутым.

- Больше никогда. Обещаю.

- Я не буду извиняться за то, что сказал Гордону.

- Я и не хочу этого. Я должна была сама это сделать и спасти тебя от неприятностей. Я достаточно сильна, чтобы управлять своей жизнью.

- Я знаю это, Лотти.

- Я хочу, чтобы он тоже это знал.

Калеб пожал плечами.

- Кому какая разница, что он думает? Но ты должна знать, что я всегда буду тебя защищать. Я всегда буду заботиться о тебе. И, вероятно, всегда буду немного властным и чрезмерно заботливым. Но это не означает, что я думаю, что ты не в состоянии защититься, или что я хочу подавить тебя, просто я отказываюсь видеть, как ты страдаешь. Прими это прямо сейчас: я никогда не захочу лишить тебя индивидуальности, как он.

- Я знаю. Это не тебе я не могла довериться. А себе. Своей силе. – Она прижалась к нему и провела ладонью по его колючей щеке. – Своему сердцу. Но я достаточно намучилась в поисках, чтобы понять, что оно твое.

Тени скользили по его крепким скулам и впадинам вокруг глаз, заставляя его выглядеть больше, темнее и опаснее. Сердце Шарлотты забилось, пока она ждала его ответа…

Но Калеб лишь снова доказал, что был немногословным мужчиной. Он обнял ее и привлек к своей твердой груди. Ее голова откинулась назад, и он проглотил ее стон, когда накрыл ее рот своим. Разомкнув ее губы, он ворвался внутрь, завладевая ею одним поцелуем.

Шарлотта встала на цыпочки, чтобы стать ближе, дать ему больше, простонав, пока его руки блуждали по ее спине, прижимая крепче, прежде чем он обхватил ее зад. Калеб расположил ее непосредственно напротив своей мужской плоти, толстой, горячей, прямо напротив ее влажных складок.

Он воспламенил ее, раскачиваясь между ее ног, разжигая этот жаркий огонь, который только он мог потушить. Она извивалась, молча умоляя.

Зарывшись руками в ее волосы, он дернул их, запрокинув ее голову. Его губы парили над ней.

- Твое сердце принадлежит мне, говоришь? Я хочу его, Лотти, вместе со всем остальным. Я хочу провести эту ночь внутри тебя.

Боже мой, как он говорил с ней... низкий и сексуальный голос, решительный мужчина не спрашивал, а заявлял о своем намерении.

- Да, - выдохнула она, порхая поцелуями по его челюсти, спускаясь на шею. – Здесь?

Он колебался.

- Насколько ты доверяешь мне свое тело?

Каким был вопрос?

- Полностью.

- Подожди. Не двигайся. - Он отстранился и исчез в окружающей их тьме, забрав с собой тепло своего тела. Она вздрогнула, обняв себя руками. Был конец декабря, и за последние несколько недель температура упала. На чердаке было холодно.

Затем внезапно пространство осветилось, Шарлотта оглянулась и увидела, что Калеб дернул за шнурок лампы. Золотое свечение освещало его напряженное лицо. Он расправил плечи, став вдруг выше, более... грозным. Его пронзительные голубые глаза смотрели сквозь оставшиеся стены и, казалось, заглядывали прямо в ее душу. Шарлотта встретилась с ним взглядом, дрожа под его безмолвным требованием.

- Оглянись вокруг, Лотти. Ты знаешь, что это?

Около нее стояла какая-то обитая скамейка. Почти всю заднюю стенку занимало двухметровое зеркало. Гигантский деревянный Х-образный крест, окрашенный в красный цвет, занимал остальную часть пространства рядом. Слева от нее на крючочках висели различные паддлы, кнуты и ограничители. Справа от нее расположилась кровать с массивным изголовьем… и наручниками, встроенными прямо посередине.

В животе все ухнуло, перевернулось и сплелось от шока.

- Я знаю. Темница.

Она не могла встретиться с ним глазами, но в ее голове пронеслась куча вопросов. Он был не просто альфа-самцом, но и Доминантом, как и его сыновья? Хотел ли он использовать это оборудование на ней? Как она отнесется к идее быть неподвижной и полностью в его власти? Ее соски заострились, а боль между ног возросла. Она предположила, что это и есть ответ на его вопрос. Ее телу это очень нравилось… а ее душе?

- Ты боишься отдаться мне здесь? - спросил он. – Мне нужно, чтобы ты была честной, Лотти.

- Немного. Но возможно, не так сильно, как ты думаешь.

Он приподнял брови.

- Не слишком напугана, чтобы попробовать?

Шарлотта сглотнула. Ее первой мыслью было попросить подождать, пока между ними все не «устаканится», пока она не почувствует себя в большей безопасности. Но она была либо с ним, либо без него. После долгих разговоров с Катой на эту тему, она стала понимать эту психологию. Калебу нужно было, чтобы она доказала, что может положиться на него и отдаться ему, потому что доверяет. Потому что любит. И ей нужно доказать себе, что она достаточно сильна, чтобы справиться с властным мужчиной, не потеряв при этом саму себя. И им обоим нужно образовать связь через их общение и наслаждение, что послужит основой для «мы», которыми они станут.

Шарлотта потянулась и нащупала пуговицы на своей блузке, освобождая каждую из них, пока красный шелк не соскользнул с ее плеч. Покачивая бедрами, она скинула темно-серую юбку и отодвинула ее в сторону.

И, наконец, она встала перед ним, одетая лишь в поддерживающий бюстгальтер, кружевные трусики и красные туфли.

- Я твоя, Калеб. И никогда не испугаюсь тебя снова.

Он сделал глубокий вдох, его грудь расширилась, когда он зашагал к ней медленными, размеренными шагами, пока не остановился прямо перед ней, так близко, что тепло его тела коснулось ее и заставило вздрогнуть.

- Я давным-давно ни над кем не доминировал. Я спрятал эту свою сторону, потому что Аманда не могла справиться с ней. Но с тобой я не могу притворяться кем-то другим. Это не сработает, Лотти.

Она полностью это понимала.

- Я знаю. Я никогда не была сама собой с Гордоном. Он не хотел настоящей меня.

- Только так мы все проясним, ты не сможешь ничего от меня скрыть. Если ты боишься, беспокоишься или смущена, то даешь мне знать, неважно, в кровати или вне ее. Понятно?

- Да. - Она снова опустила глаза.

Он взял ее за подбородок и заставил встретиться с ним взглядом.

- И я хочу знать, что делает тебя счастливой, так же, как мне нужно знать, что заставляет тебя чувствовать себя хорошо. Выкладывай все, хорошее и плохое.

Она прикусила нижнюю губу.

- Хорошо.

- Иногда это будет трудно, и я уверен, мне придется вытягивать все из тебя сейчас и потом. – И, наконец, улыбка, пересекла его лицо, и он посмотрел на висящую маленькую плетку с азартным блеском в глазах. – Но это тоже может быть весело.

Она ответила с застенчивой улыбкой.

- Всегда подозревала, что ты коварный человек.

Его улыбка исчезла, снова вернулся этот доминирующий взгляд.

- Ты вот-вот это выяснишь.

Он провел ее к кровати, взял на руки и положил на простыни. Она зашипела от прохлады, коснувшейся ее спины, выгибаясь, чтобы держаться от них подальше. Калеб воспользовался возможностью и обнял ее, расстегнув бюстгальтер. Ее грудь освободилась, когда он сорвал его, прохладный воздух еще больше заострил ее соски. Но от его восхищенного взгляда она почувствовала жар.

- Покажи мне свои запястья, - потребовал он хриплым голосом.

Дрожа, она вытянула руки.

Калеб крепко ухватился за них и согнул, подняв ее руки над головой. Шарлотта знала, что будет дальше… знала, но ощущение наручников, защелкивающихся вокруг ее запястий, заставило ее пульс ускориться до сумасшедшего ритма. Она попробовала вырваться. Нет ни единого шанса, что у нее получится освободиться. Ее взгляд вернулся к его суровому лицу, и она знала, что в нем отразилась паника.

- Ты молодец, Лотти. Глубоко дыши. Расслабься. Почувствуй мягкость постели под тобой, - уговаривал его голос. - Почувствуй, как тебя успокаивают мои руки.

Он обвил пальцами ее запястье, и затем скользнул вниз по руке, проделав путь до плеч, которые были подняты, чтобы она могла дотянуться до ограничителей. Он скользнул ладонью медленным, успокаивающим движением до талии. Его прикосновение было таким нежным, терпеливым. Его кожа словно целовала её, он вызвал покалывание во всем теле. Она издала долгий вздох удовольствия и закрыла глаза, утопая в постели.

- Вот так, детка. Просто отпусти все, о чем беспокоишься. Отдай это мне. Я обо всем позабочусь.

Она сосредоточилась на процессе, точно так же, как он и говорил, выбросив мысли из головы, не зацикливаясь на своем «менее чем удовлетворительном» прошлом опыте, не думая о том, что он может потребовать от нее дальше. Она просто пыталась довериться его умелым рукам. Её мышцы еще больше расслабились. Она даже не двигалась, за исключением затрепетавших век, которые поднялись, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее между грудей и стянуть ее нижнее белье вниз по ее бедрам, а затем отбросить прочь.

Калеб сел на пятки.

- Великолепно, детка. Просто отлично.

Проведя пальцем от ее декольте, вниз по животу и дальше к скользким складочкам, наблюдая и фиксируя каждую ее реакцию. Он наблюдал, как она дышит, моргает, покрывается румянцем. И он улыбнулся.

- Ты счастлив? – она хотела знать, должна была знать, счастлив ли он, увидев ее обнаженной и связанной для него.

- Ты и понятия не имеешь насколько. Когда ты лежишь передо мной, это заставляет меня гореть от желания, которое проснулось внутри меня, когда мы встретились, но покорившись мне ТАК… Ты и представить себе не можешь, как долго я жаждал правильную женщину, которая стала бы мне подчиняться. Теперь у меня нет сомнений, что эта женщина – ты. Лотти…

Что бы он ни планировал сказать, это было забыто, когда он приблизился к ней, облокотившись на локти и расположившись прямо над ее грудью. Он дунул на соски горячим дыханием, что спутало все ее мысли. Она почувствовала его всем телом и снова попыталась выгнуться. Острые пики коснулись его губ, а Калеб взглядом побранил ее за спешку, но он лизнул один из нежных бутонов. Она задохнулась. Они стали настолько твердыми и гораздо более чувствительными, чем когда-либо.

Когда он взял ее сосок глубоко в рот, она простонала его имя.

- Они такие красивые, детка. Я собираюсь часто использовать свой рот на них. Вот увидишь.

Это звучало так, словно она попала рай.

Он повторил действие с другим соском, посасывая его настолько медленно, что она хотела схватить Калеба и расцарапать спину, чтобы заставить его голову сделать… хоть что-то. Из-за наручников она не могла сделать ничего, кроме как принимать медленное нарастающее желание, которое он дарил.

И Калеб растягивал процесс, заставляя ее ждать перед тем, как насладиться, пока она не стала беспокойно извиваться под ним. Затем он встал, сбросил свои джинсы и боксеры, открыв остальную часть поджарого, скульптурного тела, наряду с большой, выступающей мужской плотью, которая, как она надеялась, скоро наполнит ее. Боже, он был прекрасен.

Он взял в руку свой ствол и стал медленно его ласкать, немного поворачивая запястье, приближаясь к вершине. Когда он запрокинул голову и зашипел, Шарлотта почувствовала, как ее рот наполнился слюной, и подумала, что может сойти с ума, если он не сделает что-нибудь в ближайшее время.

- Мне нужно ... - она задыхалась, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями.

- Скажи мне, Лотти. – Он продолжал движение вверх и вниз по эрекции, дразня и играя с желаниями Шарлотты, пока она не пришла в отчаяние.

- Ты нужен мне. Мне нужно чувствовать тебя глубоко внутри. Мне нужно почувствовать себя твоей.

Калеб поднялся на кровать и устроился между ее ног, широко разведя их, его взгляд блуждал по соскам, о которых он еще недавно так хорошо позаботился, по ее мягкому животу… ее гладкой плоти, которая изнывала от желания.

- Я собираюсь войти в тебя и глубоко трахнуть тебя, детка. Ты узнаешь, что ты моя. - Он усмехнулся. – Но если и после этого ты все еще будешь сомневаться, то мы можем сделать это снова.

Ее наполнили легкость и какая-то неестественная радость.

- Возможно, меня не так легко убедить.

- С удовольствием повторю урок. Давай посмотрим, насколько я могу быть убедительным.

Он сжал ее бедра горячими руками, словно электризуя прикосновениями. Ее тело тряхнуло.

- Тише, - успокаивал он. - Я держу тебя.

Да, так и было, и она с радостью позволила его ладоням скользнуть вверх, пока его жадные пальцы не достигли гладкой плоти между ее ног, и стали там медленно потирать чувственный бутон. Она хотела больше оргазмов, которые, как она знала, Калеб был способен ей подарить, но она также сильно хотела его внутри ...

- Пожалуйста, - простонала Шарлотта.

- Позволь этому нарастать внутри, Лотти. Поверь мне, я знаю, что делаю.

Она даже не стала отвечать. Он очень быстро доказал, что точно знал, как ее пробудить. Его дразнящие пальцы скользили по маленькому комочку нервов, и удовольствие прокатилось по ее телу, пока она не выгнулась, вскрикнув и разведя ноги шире.

- Пожалуйста, - нараспев протянула она.

- Хотел бы я услышать твои мольбы. Скоро. На самом деле очень скоро, я обещаю. Боже, твоя киска такая красивая, темно-розовая и набухшая. И такая мокрая. Я знаю, что внутри у тебя будет туго. Ты начисто уничтожаешь мой контроль. Я столько ждал тебя, и будь я проклят, если прежде не добьюсь, чтобы тебе было хорошо.

- Так и будет, - поклялась она, почти умоляя. - Я уверена. Все, что ты пожелаешь…

Калеб хохотнул.

- Именно то, что я хотел услышать.

Прежде чем она успела ответить, он скользнул двумя пальцами по обе стороны от ее клитора, создавая новые ощущения, с совершенно новым трением. У нее перехватило дыхание, и она сжала руки в кулаки. В отчаянии женщина приподняла бедра к нему.

Он толкнул их обратно вниз.

- Ты не заставишь меня ускориться. Постепенно. Пусть желание раскаляется медленно, детка.

- Это... Невыносимо. Жар, он почти ранит.

- Что ранит, так это длительное ожидание. Ты думала обо мне в последние несколько недель?

Она отчаянно кивнула.

- Каждый день.

- Каждую ночь?

- Да.

- Ты хотела позвонить мне?

Боже мой, больше, чем он думал.

- Много раз.

- Ты скучала по мне?

- Каждое мгновение.

- Ты хотела меня в своей постели? В своей киске?

Ни один мужчина никогда не говорил с ней таким образом, и она обнаружила, что это невероятно ее возбуждало.

- Ты касалась себя, думая обо мне?

Она покраснела. Как она могла быть честной в этом вопросе?

Он отдернул руку, прекратив эти постоянные, сладкие скольжения по ее самой чувствительной плоти.

- Лотти, я задал тебе вопрос.

Огонь стал горячее, обжигал сильнее.

- Да. - Она чувствовала, словно слово вырвалось из самой глубины души.

Он снова стал гладить ее, на этот раз немного быстрее, как будто награждая.

- Ты кончала?

- Да ... - прошептала она.

- Я мучился каждый чертов день, думая о тебе. Сегодня приехал в Лафайетт, потому что знал, что ты здесь. Планировал закончить темницу, а затем принять душ и заехать в квартиру детей. Мы бы поужинали и поговорили, затем я забрал бы тебя куда-нибудь, куда угодно, и трахал, пока ты бы не признала, что принадлежишь мне.

- Я вся твоя. Я говорила это раньше. И сейчас говорю это снова. – Она повертела головой из стороны в сторону, ее голос звучал как пронзительная мольба. – Я скажу это завтра и каждый день, пока ты будешь слушать. Пожалуйста!

Он опустился рядом с ней, его пальцы не отрывались от нее, за исключением того, чтобы скользить внутрь нее и расширить, а большой палец потер ее клитор. Эти ощущения были еще более ослепительны, она почувствовала, как прилив наступающего оргазма начинал накатывать между ее бедер, блаженство заполнило ее тело. Каждая мышца напряглась. Она задержала дыхание.

Калеб накрыл ее своим телом, обхватил за бедра и прижался членом к киске.

Наконец-то.

Шарлотта Бакли вот-вот станет принадлежать ему после недель и месяцев ожидания, надежд и желания. Ему, сейчас и навсегда.

Он вошел в нее одним плавным движением, толкаясь, словно сквозь тиски, ее мышцы сжимали плотно.

Головка его члена потиралась о ее мягкие, шелковистые стенки, и в его груди зародился низкий стон. Господи! Нет ни шанса, что он продержится долго, особенно, когда у нее сбилось дыхание, и она придвинулась к нему, заполучая его глубже. Он скользнул в нее полностью. Как чертовски медленно. Она не желала отпускать его, когда он вышел, а затем вновь скользнул внутрь. Она была такой тесной, балансировала на краю. Такая чертовски совершенная.

- Мы кончим вместе, Лотти. Я чувствую тебя, детка. Я знаю, что ты близко. Но ты дождешься меня, слышишь?

Она откинула голову назад, хныкая. Но кивнула. Боже, томившаяся и насаженная на его члене Шарлотта была еще более красивой, чем он себе представлял. Чувственная. Сексуальная. Женственная. Она, черт возьми, светилась, и он хотел, чтобы у него был шанс делать это с ней каждый день, всю жизнь.

- Хорошо, - похвалил он, ускоряя темп. – Так хорошо…

Каждое движение отдавалось дрожью в спине. Кровь шумела в ушах, пока он врывался все глубже, быстрее, сильнее. Черт, у него просто сносило крышу от нее. Эта тугая маленькая киска снова сжала его. Женщина застонала еще раз, выкрикнув его имя.

Калеб был обречен.

Он перекинул ее ноги через сгибы своих локтей и прижался губами к ее губам. Она снова всхлипнула, когда он поцеловал ее. Ее язык танцевал раскованный танец с ним, пока он вбивался в ее влагалище, один глубокий удар за другим. Затем, по его спине пробежал заряд безошибочно узнаваемого кайфа. Покалывание зародилось в яйцах. Его член пылал от потребности, и он почувствовал растущую внутри него волну.

- Сейчас, Лотти. Кончай!

Она подчинилась, крепко удерживая его над ее телом, ее плоть безжалостно обхватила его, прежде чем начала пульсировать, лаская член. Его глаза закрылись, его охватил экстаз, и он застонал, изливаясь глубоко внутри нее, чувствуя ее дрожь, продолжая с усилием двигаться, пока она не переставала кричать от оргазма.

После долгого момента, подернутого дымкой, пик наслаждения утих, и он почувствовал, что рот Лотти все еще под ним. Страстный секс сменил глубокий поцелуй благоговения. Затем он поднял голову.

- Теперь ты моя.

- Твоя. - Она улыбнулась ему, и в ее глазах мерцали слезы. - Я чувствую себя такой ... желанной и красивой. Спасибо.

- Не благодари меня, Лотти. Люби меня.

Она прижалась мягким поцелуем к его губам.

- Уже люблю. Думаю, всегда любила. И знаю, что всегда буду.