Порочные забавы

Глава 8

– Позволь мне представить тебе свою помощницу мисс Джудит Шоу, – произнес Дэмиан, подводя ее к щегольски одетому толстячку, стоящему возле камина. Рядом с ним сидела в кресле Анна, одетая в короткое черное платье из шифона, расшитое бисером.

– Так вот о какой девушке ты мне рассказывал! – сказал Филипп Лаве и поцеловал Джудит руку. Губы у него были дряблые и влажные, темные волосы на голове заметно поредели, на симпатичном когда-то лице обозначились следы увядания. Его английский был безупречен, как, впрочем, и бледно-серый шерстяной костюм свободного кроя. К сожалению, никакие ухищрения уже не могли скрыть его полноту.

Глядя на сценку их знакомства, Дэмиан сардонически усмехнулся, вспомнив, как он чуть было не поддался угрызениям совести из-за этого простодушного создания. Ему до сих пор верилось с трудом, что в эпоху повсеместного преобладания бесстыдных красоток, готовых походя оторвать у партнера мошонку, судьба подарила ему встречу с наивной девицей, верящей в чистую любовь. Он был искренне тронут ее доверчивостью и даже едва не передумал знакомить ее с Филиппом. К счастью, здравый смысл взял верх над эмоциями, и он остался верен своему основному жизненному принципу – никогда не упускать свою удачу. Во Францию он прибыл с определенной целью и не собирался уезжать отсюда с пустыми руками.

Объектом его вожделения являлась редкая старинная фотокарточка работы знаменитого мастера Пола Антуана. В свое время полиция Франции уничтожила почти все его фотопластины и дагеротипы. Поэтому уцелевшие экземпляры стали заветной мечтой любого коллекционера эротики.

Карточка называлась «Мадемуазель Нинетта» и символизировала собой двойную мораль эры притворства и лицемерия. Этот своеобразный образчик низменных вкусов того времени, когда богатые господа с удовольствием покупали интимные услуги бедных красавиц из низших слоев общества, уже давно не давал Дэмиану покоя. И чего только он не предпринимал, чтобы уговорить Лаве уступить ему этот перл. Но упрямый француз не нуждался в деньгах и не хотел расставаться с карточкой. И вот наконец само небо послало Дэмиану шанс переубедить его! Роль наживки, которую должен был заглотить Филипп, предстояло сыграть наивной Джудит.

Привлекательные юные особы женского пола были второй страстью богатого француза. Разумеется, он мог позволить себе иметь их сколько его душе угодно. Однако у него была одна причуда: он получал удовлетворение лишь от совращения еще не испорченных ангелочков, простодушных и доверчивых. А такие теперь встречались крайне редко. Но уж если такая дурочка с симпатичной мордашкой и хорошенькой фигуркой попадалась в его сети, это было для него подлинным праздником. Именно на этой его слабой струнке и намеревался сыграть коварный Дэмиан, в глубине души считавший приятеля похотливым глупцом.

Прежде чем показать ему Джудит, он раздразнил его сладострастие легендой о том, что она родилась и провела большую часть своей жизни в провинции, а потому сохранила все черты, присущие сельским девицам – легковерие, мечтательность и неиспорченность. Похоже было, что ему удалось разбередить во французе похоть: Филипп уже поедал Джудит маслеными глазками и готов был немедленно пустить в ход свои толстенькие коротенькие пальчики. Дэмиан снова ухмыльнулся, на сей раз почти уверовав, что «Мадемуазель Нинетта» вскоре наконец-то станет украшением его коллекции.

– Джудит выразила желание взглянуть на твои фотографии, – вкрадчивым голосом промолвил он, решив, что подходящий для этого момент настал.

– В самом деле? – воскликнул Лаве и, взяв ее под руку, усадил на кушетку. – Вы интересуетесь эротическими открытками?

– Да, особенно старинными, – потупившись, сказала Джудит и метнула в Дэмиана укоризненный взгляд.

Он проигнорировал его, поскольку не собирался отступать, когда все складывалось даже лучше, чем он предполагал. Его пассия явно произвела на француза нужное впечатление, об этом свидетельствовала выпуклость, обозначившаяся в его брюках под брюшком.

– А как вы относитесь к эротическим фотографиям, деточка? – положив руку на колено Джудит, спросил француз. – Ведь они вас наверняка возбуждают, признайтесь! Вселяют в вас желание стать скверной девчонкой!

Анна выразительно посмотрела на Дэмиана, и он понял, что она тоже считает, что фотокарточка вскоре перейдет к ним.

Если, конечно, Джудит все не испортит. На лице девушки читалось сомнение. Этот пухленький сластолюбец с приторными манерами был ей неприятен. Однако Дэмиан был уверен, что в конце концов она преодолеет отвращение к нему и заставит себя исполнить приказ своего кумира. Созерцание борьбы противоречивых эмоций, явственно читавшейся на ее лице, вызвало у Дэмиана эрекцию. Его пенис наливался силой и гордостью, его очертания явственно обозначились под черным сукном брюк Дэмиана. Ничто не доставляло ему такого удовольствия, как ощущение своей власти над другими людьми.

Опьяненный предвкушением очередной победы над своей новой рабыней и похотливым Филиппом, он решил взять быка за рога и нагло заявил:

– Я рассказал Джудит о «Мадемуазель Нинетте». Может быть, ты покажешь ей эту вещицу?

Глазки Лаве вспыхнули, он обнял девушку и, сжав рукой ее грудь, промолвил:

– Возможно. При условии, если она позволит мне взглянуть на свою киску!

Дэмиан выразительно посмотрел на Джудит, и она стала трясущимися руками задирать подол юбки. Румянец, заигравший на ее щечках от смущения, подлил масла в огонь разгоревшейся похоти француза. Он облизнул губы и, наклонившись, уставился на ее лобок и бедра, обтянутые чулочками на подвязках. Ноздри его чувственно затрепетали, он воскликнул:

– Какой изумительный аромат я ощущаю! Можно мне лизнуть это сладенькое местечко?

– Можно. Только сначала распорядись принести сюда фотографию, – бесстрастным голосом ответил Дэмиан.

Филипп с видимой неохотой оторвал свой взгляд от женских прелестей Джудит, обтер тыльной стороной ладони пот со лба, встал и громко хлопнул в ладоши, подзывая слуг. На зов тотчас же явились двое крепких бритоголовых молодцов в строгих темных костюмах – его охранники. Сопровождаемый ими, он повел своих гостей по длинному коридору к лестнице, ведущей в подвал, где находилась бронированная комната-сейф.

Дэмиан с удовлетворением подумал, что нужно совсем потерять голову, чтобы показывать кому-то свое хранилище ценностей. Очевидно, вид бритого передка юной англичанки затмил Лаве остатки его мозгов, и он пренебрег мерами безопасности. Что ж, ему еще придется пожалеть о своей опрометчивости; теперь, когда он раскрыл местонахождение раритета, от похищения его не спасут ни толстые бетонные стены, ни хитроумные запоры. Впрочем, поправил себя Дэмиан, зачем же нанимать опытного «медвежатника» если можно прибегнуть к универсальной отмычке – наиболее эффективному орудию всех времен и народов под названием «одна маленькая женская штучка»?

Размышляя таким образом, он с плохо скрытым злорадством наблюдал, как ослепленный прелестями Джудит француз открывает сейф. Анна в это время пыталась привлечь внимание его суровых телохранителей, принимая соблазнительные позы. Наконец послышался резкий щелчок – и тяжелая дверца сейфа распахнулась, явив изумленным взорам Дэмиана, Джудит и Анны разложенные по полочкам коробочки с бриллиантами, стопки пачек наличных денег, золотые слитки, ценные бумаги и бесценные рисунки знаменитых художников. Фотографии, покрытые защитной пленкой, лежали отдельно. Филипп выбрал ту, что ему была нужна, и с поклоном протянул ее Джудит.

Дэмиан внимательно следил за сменой эмоций на ее раскрасневшемся лице. Такая фотография никого не могла оставить равнодушным. Он тихонько приблизился к девушке и наклонился, не в силах отказать себе в удовольствии лишний раз полюбоваться на предмет своих тайных вожделений.

От вида «Мадемуазель Нинетты» и запаха тела Джудит у него зарябило в глазах, а член дернулся и отвердел. Быстро взяв себя в руки, Дэмиан сфокусировал свое внимание на фотокарточке. Теперь, при более тщательном рассмотрении, она показалась ему еще более восхитительной и желанной. Изображенная на ней грудастая брюнетка, развалившаяся на шезлонге в бесстыдной позе с задранными ногами, согнутыми в коленях, с нахальной улыбкой теребила пальчиком свои срамные губы и клитор. Ее любовник, со спущенными до колен штанами, таращил на ее промежность глаза и мастурбировал, сжав в руке эрегированный пенис. За спиной у мадемуазель Нинетты стояла ее обнаженная подружка в черных ажурных чулочках и туфлях с массивными пряжками и дергала проказницу за розовые соски.

– Ты согласен уступить мне эту фотографию? – осевшим голосом спросил Дэмиан.

– За двадцать тысяч фунтов? – переспросил француз.

– Можно подумать, что ты забыл эту сумму! – раздраженно воскликнул Дэмиан. – Ты ведь сам ее назвал мне в прошлый раз.

Филипп пожевал губами, потрогал пальцами щегольские усики, покачал головой и с сомнением произнес:

– Право же, теперь я не уверен, что она меня удовлетворит. Фотография в прекрасном состоянии. В Америке мне дадут за нее значительно больше…

– Но там ты вряд ли найдешь столь редкий экземпляр, как моя малышка Джудит. Я хотел сохранить ее только для себя, но готов поделиться ею с тобой, если ты продашь мне эту карточку. – Он легонько подтолкнул девушку в спину, и она, невольно подавшись вперед, уперлась грудями в ошарашенного Лаве. Дэмиан проворно запустил руку ей под подол и, нащупав тугие ягодицы, просунул в анус палец. Джудит радостно завертела задом. Дэмиан наклонился и впился ртом в ее нежную шею. Она запрокинула голову и томно застонала. В этот момент Филипп задрал ей подол спереди и стал щупать ее киску, рыча от удовольствия, как дикий кот.

– Должен признать, что ты меня почти уговорил, – произнес он, тяжело дыша и поглаживая рукой свою промежность. – Как долго она пробудет в моем распоряжении?

– У меня возникло встречное предложение, мой дорогой друг! – сказал Дэмиан. – Почему бы тебе не съездить вместе с нами на несколько дней в мой замок? Там ты сможешь развлекаться с Джудит, сколько тебе вздумается.

– Надеюсь, что в твоем замке имеются все удобства, – поглаживая девушку по ноге, произнес француз.

– Разумеется! – воскликнул Дэмиан. – Моя подземная тюрьма и пыточная камера со всем оборудованием будут целиком в твоем распоряжении.

– А я смогу захватить с собой своих приятелей? – спросил Филипп. – Так будет веселее!

– Естественно, мой дорогой! – с улыбкой воскликнул Дэмиан.

Его приятно удивило и обрадовало то, что Джудит освоилась со своей новой ролью и по собственной инициативе начала массировать толстый член француза.

Анна подмигнула Дэмиану, встала с кресла и сказала:

– Мне кажется, что я здесь лишняя. Вернусь-ка я лучше на вечеринку. Пока!

Дэмиан кивнул ей и спросил у Лаве:

– Так я могу выписать чек?

– Сначала я бы хотел убедиться, что эта малышка умеет делать минет, – уклончиво ответил француз.

– Джудит! – щелкнув пальцами, воскликнул Дэмиан. – Покажи ему, на что способна настоящая англичанка! Постарайся во славу королевы и британского флага!

Он прислонился спиной к стене и скрестил на груди руки.

Филипп плюхнулся в массивное кресло, напоминающее трон, приспустил брюки и раздвинул ноги.

Джудит упала перед ним на колени и взглянула на торчащую у него из-под живота толстую сардельку. Снисходительно усмехнувшись, Дэмиан преисполнился гордостью за свой причиндал. Вид Джудит, занявшей соблазнительную позу, вызвал у него прилив похоти. Девушка осторожно пощекотала пальчиками мошонку француза и лизнула его лиловую головку.

– Великолепно! – промурлыкал он и, схватив Джудит за голову, натянул ее ртом на свою колбаску. Она зачавкала, а он мечтательно воскликнул: – Ах, как же славно повеселимся мы в замке! В какие чудесные игры мы там поиграем, моя птичка! А пока доставь мне удовольствие своим чудным ротиком!

Джудит сжала член в руке и сделала несколько энергичных сосательно-глотательных движений. Филипп покраснел, вытаращил глаза и исторг струю спермы. Джудит едва не поперхнулась ею, но вовремя вскочила и обтерла губы ладонью. Дэмиан самодовольно улыбнулся: его план пока что осуществлялся вполне успешно.

– Джейк! Душка! Какими судьбами? – вскричала Анна и бросилась в объятия американца.

– Чисто случайно, как всегда, моя пташка! – ответил он, сверкая ярко-синими глазами.

– Не рассказывай мне сказок, старый плут! – погрозив ему пальчиком, воскликнула Анна. – Ты ужасный, развратный и коварный тип! Не верь ни одному его слову, Келли! Соблазнит и бросит, как он это проделал в свое время со мной!

– Поживем – увидим, – уклончиво ответила Келли. – Пока еще никому не удавалось заморочить мне голову.

– Анна, ты бьешь ниже пояса! – проворчал Джейк с улыбкой и схватил ее рукой за аппетитный зад.

Этот жест воскресил в ее памяти их жесткие схватки на любовном ложе и безжалостные стычки в мире бизнеса. Им обоим было что вспомнить. Анна чмокнула американца в губы и спросила:

– Так что же тебя привело в Париж на этот раз, негодник?

– Дела, моя сладкая! И жажда новых амурных приключений, – уклончиво ответил Джейк. – Как долго ты пробудешь в Париже, крошка? Мы успеем чуточку пошалить?

– Завтра я уезжаю в Луарскую долину. Почему бы тебе не присоединиться к нашей компании? – сказала Анна. – Там будет уже знакомая тебе Келли, ее подруга Джудит, ее парень по имени Питер, которого я прозвала Фифи, Дэмиан и Филипп Лаве с телохранителями.

– Гремучая смесь! – заметил Джейк. – Что ж, я подумаю над твоим предложением.

– Думай быстрее, иначе останешься с носом!

– Послушай, зачем вы связались с этим придурком Лаве?

– Так уж сложились обстоятельства, милый! Он нужен нам для одного дела, – ответила Анна, насторожившись.

– И какое же дело вынуждает вас заискивать перед этим шутом гороховым? – прищурившись, спросил Джейк.

– Какой ты любопытный, однако! Знаешь, что случается с теми, кто сует свой нос куда не надо? – Анна прижалась к нему грудью и сжала рукой мошонку. – Ладно, так и быть, расскажу по старой дружбе. Дэмиан положил глаз на одну его редкую фотографию. Лаве потребовал за нее целое маленькое состояние и новую рабыню Дэмиана в придачу. На время, разумеется.

– Он все еще мнит себя вершителем чужих судеб? – спросил Джейк, насмешливо вскинув бровь. – Продолжает играть роль всемогущего господина? Я думал, ему надоели эти средневековые игры.

– Он из нее и не выходил, это его перманентное состояние, – пожав плечами, ответила Анна. – Только одну меня ему так и не удалось подчинить своей воле. Если я захочу, то заставлю его быть моим послушным рабом.

– А за какой фотографией он охотится? – не унимался Джейк. – Уж не за той ли, которая известна среди коллекционеров эротических открыток под названием «Мадемуазель Нинетта»?

Анна отшатнулась и спросила, пронзая его своими сверкающими фиалковыми глазами:

– Откуда тебе это известно, проныра?

– Это ни для кого уже не секрет! – ответил Джейк. – Филипп раззвонил по всему свету, что Дэмиан одержим желанием заполучить эту вещицу.

Он обнял Келли за талию, подтвердив догадку Анны, что они успели-таки перепихнуться. Ревности к Келли она не испытывала, поскольку никогда не увлекалась Джейком всерьез. Но все же ощутила легкую досаду из-за того, что не стала его первой любовницей на этот раз. Появление на вечеринке у Лаве пронырливого американца ее не удивило: за Джейком закрепилась репутация ловкого торговца антиквариатом и даже скупщика краденого. Но что действительно интересовало сейчас Анну, так это то, где он умудрился трахнуть Келли. Скорее всего за какой-нибудь пальмой в оранжерее, подумала она. Джейк был большой оригинал и обожал экзотический секс. Его присутствие в замке в Луарской долине привнесло бы в общее веселье некоторую остроту. Внизу живота Анны возникло приятное томление: ей живо представилось, как она, Келли и Джейк занимаются любовью втроем.

Питер начал привыкать к левостороннему движению. Поначалу он чувствовал себя во Франции за рулем «ягуара» не в своей тарелке и был вынужден ориентироваться на Фадиля, ехавшего впереди него на «мерседесе» вместе с Прунеллой, Анной и Дэмианом. Париж не произвел на него особого впечатления, его пугали местные лихие водители, мчавшиеся по бульварам и улочкам на сумасшедшей скорости, и раздражали пешеходы, возомнившие себя людьми высшей касты и свысока посматривавшие на иностранцев. Не усмотрел он никакой романтики ни в уличных кафе, ни в «блошиных рынках», ни в многочисленных исторических памятниках. На его взгляд, от всего этого попахивало торгашеством и стойким ароматом сточных канав.

Потому-то он и вздохнул с облегчением, когда их автомобильная кавалькада вырвалась из суетливого и шумного Парижа на загородный простор и помчалась по шоссе, ведущему в городок Блуа, от которого было рукой подать до «Шато Скорвиль», фамильного замка Дэмиана. Возглавлял кортеж «мерседес», за рулем которого сидел Фадиль, замыкал – один из трех лимузинов, в котором разместились Лаве и его слуги. Этот сибарит никогда не путешествовал налегке. Примкнувший к ним чудаковатый янки по имени Джейк ехал на своем «форде».

Любовно поглаживая руль «ягуара», посидеть за которым он еще недавно даже не мечтал, Питер мысленно благодарил Анну, убедившую его отправиться вместе с ними во Францию. Свою мастерскую он доверил одному надежному коллеге, а мамочке наврал, что устал и нуждается в основательном отдыхе.

– Но ведь мы собирались съездить отдохнуть на озерах, – возразила она, по привычке подбоченившись и состроив укоризненную мину. – Я подумала, что на этот раз мы могли бы взять с собой и Джудит.

– На озерах мы отдыхаем ежегодно, мама, – с тяжелым вздохом сказал Питер. – Я сыт ими по горло. Мне хочется посмотреть мир. Меня пригласили в гости мои французские друзья.

– Что? – Мамаша вытаращила на него глаза. – Ты собираешься поехать во Францию? В это средоточие разврата?

– Да, представь себе! – с вызовом воскликнул он. – И ты меня не остановишь.

Вид у него был, вероятно, настолько решительный, что мамочка раскрыла рот и захлопала глазами.

Это был его маленький, но очень важный триумф. Он был искренне рад, что из раба своей мамаши превратился в раба Келли и Анны. Это стало его первым шагом к полной личной свободе. Сиденье «ягуара» вспотело под его задницей, а шелковые трусы сдавливали мошонку и член. Галифе скрывали надетые им дамские чулки и пояс, а сорочка – отороченную кружевами комбинацию. Его чувствительные, как у женщины, соски чутко реагировали на прикосновение ткани. А воображение рисовало ему красочные картины развлечений, ожидающих его в замке. Ему не терпелось снова отведать кнута или плетки.

В последние дни пенис Питера постоянно находился в полувозбужденном состоянии, и ему хотелось показать его Келли. В нем жили два человека: один из них грезил о свадьбе с Джудит, в то время как другой думал лишь о том, как угодить Анне. Питер то рисовал себе радужные картины счастливой семейной жизни в собственном уютном домике, то воображал себя в женском платье, лижущим туфли и киску Анны.

– Следи за дорогой, идиот! – прикрикнула на него Келли, когда он едва не съехал на обочину. – Любопытно, о чем это ты размечтался? – Она схватила его за взбугрившуюся ширинку и сдавила рукой член. – Кто бы только мог раньше подумать, Джудит, что он такой похотливый шалунишка! – воскликнула она, взглянув на подругу в зеркальце.

Джудит расстегнула ремень безопасности и подалась вперед.

– Питер, почему ты раньше не признался мне, что тебе нравится переодеваться в женскую одежду? Это так возбуждает!

– Но раньше я сам не знал об этой своей странной склонности, – пробормотал Питер, смутившись.

– Со всеми нами произошли удивительные метаморфозы после знакомства с Крессуэллами, – сказала Келли, поглаживая ладошкой его член. – Кстати, Джудит, как обстоят твои дела с Филиппом? Если тебе понадобится помощь, ты только дай мне знать, и я отшибу ему коленкой яички.

Питер навострил уши и тоже взглянул в зеркальце. Лицо Джудит вытянулось, она откинулась на спинку сиденья и снова пристегнулась ремнем, явно озабоченная чем-то, хотя Питер уже не ревновал ее к другим мужчинам.

– Пока все нормально. Один раз он попросил меня сделать ему минет, но больше не приставал. Если Дэмиан прикажет мне снова сделать ему приятное, то я, разумеется, не откажусь.

После этих слов Питер отчетливо понял, что он ничего о ней не знает. Более того, он почувствовал, что они стали совершенно чужими друг для друга. И от этого ему стало чуточку грустно. В этом задумчивом и печальном настроении он пребывал до конца поездки и слегка повеселел, лишь когда их караван достиг деревушки Мер, когда-то принадлежавшей знатным феодалам, проживавшим в «Шато Скорвиль».

Очутившись в громадном старинном замке, Джудит впервые остро ощутила одиночество и поняла, что она совершенно не защищена. Это гнетущее ощущение усилилось, когда Дэмиан отдал ее в полное распоряжение Лаве. Акт предательства состоялся в большом зале, напоминающем музей охотничьих трофеев. Стены были сплошь увешаны чучелами голов оленей, лосей, кабанов, волков и лисиц, а также ружьями, пиками, щитами и флагами. Джудит понравился манекен, одетый в рыцарские доспехи и восседавший на макете лошади, закованной в латы.

Филипп и Дэмиан сели в кресла у камина и завершили сделку. Дэмиан вручил французу чек, и тот спросил:

– Значит, теперь она моя? – Его глазки похотливо заблестели.

– Да, в течение недели, – ответил Дэмиан, после чего встал и покинул зал, даже не взглянув на оцепеневшую девушку.

Джудит привели в опочивальню француза и приковали цепью к столбику кровати. Однако Лаве так и не удостоил ее своим визитом до вечера, а лишь передал слуге, что ее можно освободить от оков на время ужина. Она переоделась в отведенной ей комнате, довольно милом помещении с окнами, выходящими в парк, и спустилась в столовую, ожидая сюрпризов.

И за столом, и позже, в игровой гостиной, Филип вел себя с ней бесцеремонно, по-хозяйски тискал ее груди и запускал свои толстые короткие пальцы ей под платье, не стесняясь окружающих и гнусно хохоча. На ночь ее снова привязали к кровати длинной цепью, но толстяк так и не пришел к ней, очевидно, предпочтя сексу игру в рулетку. Она до утра не сомкнула глаз, томимая неизвестностью, а на следующее утро ее неожиданно освободили и увезли на прогулку в Блуа. Дэмиана Джудит видела лишь издали, во время посещения винного погреба, дегустации и обеда. Он не смотрел в ее сторону. Джудит купила цветную открытку и отправила ее Адаму, по которому втайне тосковала.

Ночью Филипп привязал ее лентами за руки и за ноги к столбикам кровати и велел ей смотреть, как он мастурбирует. В награду за покладистость он утром позволил ей подышать свежим воздухом.

Но прежде он велел ей раздеться, после чего один из его слуг – высокий, худой и бледный лакей по имени Джей – стянул ее груди ремнями, пристегнул к ее соскам золотые клипсы в форме колец, пропустил через них цепь и в таком виде потащил за собой по лестнице на смотровую площадку на башне. Ремни сдавливали ее соски, пронзительный ветер студил ей лицо, но она не проронила ни слова. Луга и поля, простиравшиеся вплоть до горизонта, казались ей сверху сплошным зеленым ковром. В парке чирикали птички, а в пруду квакали лягушки. Вдалеке темнел густой лес, а за ним сверкал позолоченный шпиль церкви.

Внезапно кто-то обхватил ее сзади руками и воскликнул:

– Отсюда открывается чудесный вид, не правда ли?

Это был Дэмиан. От него пахло дорогими сигарами и одеколоном. Поцеловав Джудит в мочку уха, он тихо спросил:

– Тебе нравится в моем замке?

– Если бы здесь не было Филиппа, то я была бы в восторге, – с обидой ответила Джудит, чувствуя, как бешено заколотилось ее сердце от его прикосновений.

– Это он нацепил на тебя все эти побрякушки? – спросил Дэмиан, дернув за цепь. – Кстати, а где же он сам? Почему он оставил тебя здесь в таком виде одну?

– Ему доставляет удовольствие меня мучить, – криво усмехнувшись, ответила Джудит. – Мне вообще показалось, что он предпочитает мастурбировать.

– Я думаю, что сейчас ему делает минет его охранник Джей. Лаве утверждает, что он гермафродит, – хохотнув, сказал Дэмиан и, слегка присев, прижался головкой своего эрегированного пениса к ее анусу. – Потерпи немного, крошка! – шепнул он ей на ухо и стал массировать пальцем ее набухший клитор.

Джудит сладострастно взвизгнула, наклонилась и стала поводить бедрами, с замирающим сердцем ожидая проникновения его колоссального члена в свой задний проход. Но на сей раз Дэмиан вогнал свой причиндал в ее росистое лоно. И не прошло и нескольких секунд, как Джудит кончила. Потом еще раз и еще раз…

Дэмиан заставил ее наклониться ниже над каменным парапетом, пошире раздвинуть ноги и выпятить зад. После этого он засадил-таки член ей в анус и оттарабанил ее так, что у нее потемнело в глазах. Она кричала и стонала, вновь и вновь испытывая умопомрачительный оргазм, пока и Дэмиан наконец не кончил, излив в нее все свое семя до последней капли.

Когда он вытянул пенис из ее ануса, счастливая Джудит обернулась и упала на колени, желая облизать его волшебный любовный инструмент. Но Дэмиан сам обтер его платком и убрал в ширинку своих кожаных штанов. Подхватив Джудит под мышками, он легко поднял ее с колен и, поцеловав в губы, строго сказал:

– Нам пора спуститься, Лаве просил меня отвести тебя на конюшню.

У Джудит тревожно заныло сердце: что еще задумал этот французский извращенец?

– Но я не умею ездить верхом, – робко промолвила она, тщетно пытаясь прикрыть распухшие срамные губы тонким ремешком, пропущенным у нее между ног. Промежность и ляжки были перепачканы соками лона и спермой. Филипп не мог этого не заметить.

– Тебе и не придется, – усмехнувшись, сказал Дэмиан.

– Но ведь он непременно догадается, что ты меня трахнул, – сказала Джудит и по выражению лица Дэмиана поняла, что ему приятно слышать от нее такие слова. Но вслух он этого не выразил, а молча увлек ее за собой к винтовой лестнице.

Спускаясь по ней, она снова подумала, что сошла с ума. Разве нормальная девушка стала бы проделывать такие номера в чужом замке с малознакомыми мужчинами? Дэмиана она ни в чем не винила, к нему она испытывала только благодарность.

Замок погрузился в послеобеденную дрему, и воцарившаяся в нем тишина казалась жутковатой. Джудит представила себе, как страшно бывает здесь зимой, особенно холодными и тоскливыми ночами. Но не успела она задаться вопросом, бродят ли по длинным мрачным коридорам привидения, как откуда-то послышалась музыка: кто-то негромко играл на рояле в музыкальной гостиной. Джудит замедлила шаг, прислушиваясь, но Дэмиан дернул за цепочку и сердито сказал:

– Нам нельзя заставлять Филиппа долго ждать. Он не должен думать, что напрасно уступил мне свое сокровище.

– А где ты его хранишь? – без каких-либо задних мыслей спросила Джудит.

– В портфеле, прикованном цепью к моей кровати, – ответил Дэмиан. – Мне следовало бы спрятать фотографию в сейф, но я не могу отказать себе в удовольствии любоваться ею, когда мне этого хочется. Ведь я гонялся за ней почти десять лет! Ты даже не представляешь, как я счастлив!

Они вышли из замка и направились к зданию конюшни, которое органично вписывалось в общий архитектурный ансамбль, являя собой великолепный образец зодчества эпохи Ренессанса. Огромные двойные арочные двери могли свободно пропустить любой экипаж, высокие окна обеспечивали прекрасное освещение. Правда, кое-где они были затянуты паутиной, засижены мухами и обгажены голубями, но это лишь придавало помещению обжитой вид.

Внутри конюшни царила оживленная атмосфера: повсюду деловито сновали конюхи, бегали их шустрые юные помощники, чистившие стойла, в дальнем углу что-то ковал возле горна кузнец.

– Я горжусь своими чистопородными лошадьми, – сказал Дэмиан. – Они всегда пользуются спросом. Взгляни хотя бы вот на того красавца! – Он подвел Джудит к стойлу, в котором стоял прекрасный черный конь. Завидев хозяина, зверюга заржал, встряхнул гривой и вытаращил глаза. Дэмиан приласкал его, и конь успокоился.

– Животные вас любят, – сказала Джудит. – И собаки, и лошади…

– И женщины тоже, – шутливо добавил он. – Вот и красавчик Криспин с этим согласен! Посмотри, он кивает головой. Видела бы ты, как он управляется с кобылами! А сколько своего прекрасного семени он в них выливает! Так держать, Криспин!

Жеребец радостно заржал и фыркнул, польщенный его комплиментом. На шум откуда-то появился Лаве, одетый в бежевые бриджи для верховой езды, твидовую куртку, желтый жилет и коричневые сапоги. На голове у него красовался котелок, а в руке он сжимал кнут.

Увидев Джудит, он радостно воскликнул:

– Ты уже здесь, моя птичка! Свежий воздух пошел тебе на пользу: у тебя порозовели щечки, засверкали глазки, поднялось настроение. – Он обернулся к своему лакею-гермафродиту и спросил: – Ты захватил сбрую для мисс Шоу?

– Так точно, сэр! – ответил Джей.

– Я вынужден вас покинуть, – сказал Дэмиан и, потрепав жеребца по холке, удалился.

Джудит проводила его тоскливым взглядом и понурилась. Этот замок и его чудаковатые обитатели ей изрядно надоели, она соскучилась по дому и по работе. Адам заверил ее, что она сможет на нее вернуться, и даже пообещал заплатить ей жалованье. Вероятно, у него имелась договоренность с Крессуэллами, он как-то от них зависел.

Повесив ее кожаную сбрую и сумку с другими вещами на козлы, Джей освободил от ремней груди и бедра Джудит и снял с ее сосков клипсы. От прилива крови к грудям соски набухли и порозовели. Сидевший на перевернутом бочонке Филипп, судорожно втянул сквозь сжатые зубы воздух и побагровел от вожделения. В конюшне было прохладно. Джудит продрогла и начинала злиться. Стоявший в стойле жеребец по кличке Криспин косился на нее лиловым глазом и бил копытом о плиты, усыпанные соломой. При этом его здоровенный член пугающе подрагивал.

Безмолвный и бесстрастный лакей, похожий на смерть, опоясал Джудит подпругой, застегнул ее, пристегнул к ней подхвостник и пропустил его у Джудит между ног. Ремень впился в ее срамные губы и анус так, что в клиторе возникла пульсация, а из лона потекли соки, аромат которых ударил ей в ноздри. Лаве жадно вдохнул и блаженно улыбнулся, его глазки похотливо засверкали.

На шею ей надели ошейник с золотыми заклепками, под грудями пропустили кожаные лямки, затем перекрестили их и застегнули у нее на спине. Филипп спрыгнул с бочонка, подбежал к Джудит и прицепил к ее соскам два серебряных колокольчика. После этого он легонько укусил ее за сосок, довольно заржал и похлопал ее ладошкой по сиське. Колокольчик зазвенел.

– Великолепно! – воскликнул француз.

Джудит села на скамейку, и лакей Джей надел на нее высокие сапожки, туго зашнуровал их, сковал ее запястья наручниками, распустил волосы и надел ей на голову обруч с плюмажем из белых перьев. Потом он рывком поднял ее со скамьи, наклонил над козлами и вогнал ей в задний проход сигарообразную рукоятку с приделанным к ней лошадиным хвостом. Джудит сообразила, что Лаве превратил ее в пони, и застонала от отчаяния.

Он обошел вокруг нее, радостно улыбаясь и постукивая кнутовищем по голенищу, и промолвил:

– Как чудесно ты выглядишь, малышка! Теперь я смогу вволю на тебе покататься! А если ты начнешь брыкаться, я отхлестаю тебя кнутом.

Джудит замерла в ожидании его приказов, решив помалкивать. Она смирилась со своей участью и приготовилась умереть, если француз усядется на нее верхом. Пусть ее гибель станет вечным немым укором коварному Дэмиану!

Лакей вывел ее через другую дверь, в дальнем конце конюшни, на крытый манеж для тренировки лошадей. Он был пуст. Филипп любовно погладил Джудит по хвосту. Джей прикатил откуда-то изящный кабриолет, выкрашенный в темно-зеленый цвет, деловито приковал ее за руки наручниками к оглоблям и велел пошире открыть рот.

Совершенно ошалевшая от всего происходящего, Джудит послушно выполнила приказ. Лаве ловко вставил ей в рот металлические удила с кольцами, к которым были пристегнуты поводья и вожжи. От холодного металла губы Джудит оттопырились, а во рту возник неприятный привкус. Рукоять хвоста болезненно распирала задний проход. Подпруга вызывала в промежности нечеловеческую похоть. Джудит тряхнула головой, перья закачались, колокольчики на груди зазвенели. Она чуть было не потеряла равновесие, но лакей удержал ее. Филипп уселся на обитое бархатом сиденье кабриолета и щелкнул в воздухе кнутом.

Джей взял ее за узду и повел по дорожке манежа. Стиснув зубами удила и сжав пальцами оглобли, Джудит потянула повозку, высоко поднимая ноги. Вскоре она покрылась потом, но остановиться не осмеливалась, боясь новых ударов. Рукоять хвоста, воткнутая в ее задний проход, и лямки подпруги, врезавшиеся в половые губы, довели ее до умопомрачения. Сделав по манежу два круга, она застыла на месте, совершенно обессилев.

Лаве вылез из кабриолета и вытащил хвост из ее зада. Но не успела Джудит облегченно вздохнуть, как ощутила в заднем проходе толстый пенис француза.

– Восхитительно! – воскликнул он, немилосердно драя ей зад. – Какая ты славная, моя маленькая кобылка!

Он стал тереть рукой клитор, она утробно взвыла, обезумев от давления на все ее чувствительные местечки, и, вцепившись руками в оглобли, затряслась в исступленном оргазме.

– Вот это высший класс, крошка! Молодец! – завопил Филипп и, вогнав ей в зад член по самую мошонку, тоже кончил со словами: – Я тобой очень доволен. Дэмиан может спокойно владеть «Мадемуазель Нинеттой».